Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Глава 1 ==========

Извинения и просьба.

Поскольку это переделка из слэша, более чем уверена, что в тексте будет прорва ошибок, связанных с тем, что я пропустила всякие там “он”, не поменяв его на “она”, и вообще обнаружится масса недоправленных окончаний мужского рода. Буду бесконечно благодарна за правку в ПБ.

Небольшой словарик.

Фьор - то же, что поместье, имение, феод, лен.

Фьорн - владетель, глава семьи и хозяин фьора.

Фьорнанг - регент, эльф выполняющий обязанности управления фьором в том случае, если фьорн в силу каких-то обстоятельств править не может.

Фьорнис - эльф знатного рода.

Фьорнэ - эльфийка знатного рода.

Пьён - эльфы, не принадлежащие к знатным семьям.

Эйнор-тоу - боевая трансформация у эльфов.

Тхлен - в переводе с эльфийского “короткоживущий”. Так эльфы называют людей.

***

Последним, что она помнила, был пол. Обычный, покрытый потертым линолеумом пол, в который капитан Александра Иртеньева уткнулась лицом. Где-то над головой орал командир, грохотали выстрелы, а у нее в ослабевших руках трепыхался и перепуганно скулил мальчишка, которого Александра выдернула из-под пуль и прикрыла собой. Глупый маленький мальчишка — беленький и отчаянно голубоглазый, которому еще жить да жить…

Пол был затоптан и покрыт мелким мусором. Остро не хотелось умирать, видя перед собой всякую дрянь, но, похоже, никто не додумался предложить Саше Иртеньевой какие-то варианты даже в таком важном деле, как ее собственная безвременная кончина.

— Готова, — сказал кто-то и пренебрежительно ткнул ее носком странной, очень жесткой обуви в бок.

— Убери копыта, — сварливо огрызнулся другой.

— Да ла-а-адно, — протянул первый. — Ей уже все равно.

Проклятый ботинок снова больно ткнулся под ребра, Саша рыкнула злобно, не глядя ухватила за ногу эту равнодушную гадину, что надумала поизмываться над ней в такой момент, и дернула на себя. Раздался грохот.

— Ёшкин кот! Я, кажется, хвост себе сломал!

— Жаль, не шею, — мстительно откликнулся тот, что с самого начала был на стороне Саши.

— Злой ты, — меланхолично возразил первый и завозился, поднимаясь на ноги. — Ну точно! Опять придется заново отращивать.

— А ты так ходи. Оторви, где переломилось, и ходи. Будешь похож на рогатого спаниеля.

— Ощиплю, как куренка!

Саша открыла глаза. Пола под щекой не наблюдалось. То есть совсем. Вообще непонятно было, на чем и как она лежала и почему не падала вниз. Товарищей по службе и спасенного мальчишки рядом тоже не было. Зато чуть в стороне, злобно уставившись друг на друга, стояли двое. Один был черен, волосат и действительно с рогами. Саша скосила глаза ниже и увидела, что на ногах у него ни разу не ботинки, а самые настоящие копыта. Выражение лица у типа было злобное, хвост понуро висел под неприятным углом, переломившись где-то почти у самой косматой задницы. Тот, что стоял напротив, был в белом платье в пол. В прорези на спине торчали крылья. Сейчас они почти полностью расправились и даже били по воздуху, выдавая нервное состояние этого… ну… наверно, действительно ангела. Но если тип в белом — ангел, то второй-то, которому она хвост сломала, скорее всего… черт?

Саша зажмурилась и энергично потерла глаза. Какая-то хрень. Как-то совсем не так она себе представляла смерть. Хотя, положа руку на сердце, она ее себе вообще никак не представляла. Пустое дело. Чего дергаться, если все равно судьбу свою не изменить? А посему: делай, что должен, и будь что будет. Капитан Иртеньева где-то вычитала, что таким был лозунг английских джентльменов. Англичан она не любила, считая их первостатейными пройдохами, а вот сам девиз ей понравился. Она приняла эти сказанные больше века назад слова на свой щит и так с тех пор и несла его по жизни, не отступая от заданной линии ни на йоту.

Смерть? Ну, значит, такова судьба… Однако все же хотелось, чтобы обставлена она была как-то… с уважением к процессу, что ли… Да и сейчас задевало именно то, что никакой торжественности в моменте не наблюдалось вовсе. В конце концов, она героически погибла, выполняя свой долг и спасая детей, которых какой-то полоумный захватил в качестве заложников, и что же? Где торжественно открытые ворота в рай, где нагие… эмм… Тут была некоторая… незадача. Гурии, предписанные по канону, не привлекали от слова «совсем». Черт! То есть: Господи! В общем, как-то несправедливо было… Ну за каким фигом бабам какие-то там другие голые бабы?! Пусть уж тогда не гурии, а хотя бы их родные братья. Главное, чтобы тоже нагие. Или… Или тридцать три богатыря. И вместе с ними, во главе этого голозадого воинства, как положено — дядька Черномор, он же седовласый архангел…

Ну, или если все на самом деле не так радужно, и рая Саша в силу, если честно, вполне понятных причин была недостойна, то ладно уж, пусть обещанная всем грешникам Геенна Огненная… с мускулистыми чертями… Тоже, кстати, заставляет задуматься: почему в раю в качестве особого бонуса праведникам — голые тетки, а в аду грешникам — волосатые мужики с рогами?..

Можно было бы порассуждать на эту тему и даже поиронизировать и знатно съязвить. Но совершенно не хотелось. И в первую очередь потому, что вокруг ничего такого не было и в помине. Имелись только два придурка, которые к тому же теперь еще и передрались. Саша, по праву считавшаяся у себя в спецподразделении одним из лучших мастеров рукопашного боя, только скривилась: «Ей-богу, как девчонки-школьницы!» Ангел и черт вцепились друг другу в волосы обеими руками и теперь тянули вниз — зажмурившись и скривив рты.

Вмешиваться Саша не стала. Охота подраться, пусть дерутся. Пар выпустят — сами успокоятся. Куда важнее казалось другое. Поднявшись на ноги, Александра придирчиво ощупала себя. Нигде ничего не болело. Даже старая рана в правом бедре, которую капитан Иртеньева получила на очередном задании три года назад, и которая самым подлым образом не давала о себе забыть ни на минуту, вела себя так, будто ее и не было никогда. Уже плюс! Саша продолжила изучать свое тело — ноги на месте, руки тоже… И голова… И задница… Мда… Задница была голой. Она вообще вся была голой — как младенчик, только-только покинувший теплое и безопасное материнское лоно.

«Белье бы хоть оставили, паскуды, а то как-то… неловко».

Двое неподалеку продолжали сосредоточенно таскать друг друга за волосы. От боли оба шипели сквозь зубы, но сдаваться ни один, ни другой явно не собирались. Саша покашляла, желая привлечь к себе внимание, но ничего из этой затеи не вышло. «Придется разнимать», — поняла она и повела плечами.

Дело оказалось хлопотным — все равно что растаскивать двух дерущихся котов. Но, в конце концов, капитан Иртеньева все же справилась. Теперь в ее правой руке грязно матерился, пытаясь пнуть ее копытом, черт со сломанным хвостом, а в левой верещал и норовил начать царапаться немного ощипанный ангел. Нимб у него на голове съехал и теперь кокетливо прикрывал один глаз.

— Как дети малые, — укоризненно сказала Александра, и ее пленники — на удивление мелкие, ниже разнявшей их дамы на голову — затихли, смущенно отводя глаза. — И что делать будем?

Ангел, вздернутый Сашей за ворот уже немного испачканного и помятого платья, неловко выгнул шею, подпихнул нимб на место и широко раскрытыми глазами уставился на черта. Тому было больнее — капитан Иртеньева, за неимением другого, держала рогатого прямо за шерсть на холке. Но и у чертяки изумление явно побеждало боль. Глаза у представителя преисподней были не менее круглыми и потрясенными.

— Это как? — спросил ангел черта. — Опять твои проделки?

— Да хрен там! Сам, небось, чего-то намудрил, а теперь на меня собак вешаешь!

— Да ничего я!..

Саша немного встряхнула своих пленников, и оба тут же замолчали.

— Ох нам и влети-и-ит… — тихонько проскулил ангел и хлюпнул носом.

— Не реви, что-нибудь придумаем, — буркнул черт и почесал волосатый живот. — Трупешник какой-нибудь свеженький, еще не тухлый, подберем или в коматозника сунем.

Поняв, что чертяка рассуждает о ее дальнейшей судьбе, Александра прищурилась. В чужой трупешник, хоть и в свеженький, совсем не хотелось.

— А просто назад в мое же тело нельзя? — такой вариант, понятно, устроил бы больше всего.

Черт цыкнул зубом.

— Извини, чувиха, ни фига не выйдет. Там после того, как ты померла, рвануло все. От твоей тушки только ошметки остались.

Александра сглотнула.

— А… А остальные? Дети и… ребята?

— Не переживайте, — торопливо закивал ангел. — Умерли только вы и террорист, который себя и взорвал.

Саша еще раз сглотнула — к горлу постоянно подкатывал неприятный ком.

— Значит, я умерла?

— Ну, как сказать, — черт завел лапы себе за голову и принялся потихоньку освобождать из Сашиного кулака свою шерсть. — В общем — да. Но есть способы…

— Свеженький трупешник?

— Надо прикинуть.

И они прикинули. Подходящих вариантов оказалось на удивление немного. Толстый мужик с вислыми, почти бабскими сиськами и столь же объемистым задом, какой-то мускулистый тип неявного пола с зеленой чешуйчатой кожей и хвостом, мелкий зверек с выпученными глазками, более всего похожий на грызуна, и тощая, мелкая девчонка. Поначалу Саша и вовсе решила, что это мальчишка-подросток — таким плоским и невыразительным было это существо. Да еще и уши — длинные, остроконечные… Нет, к эльфам капитан Александра Иртеньева относилась очень даже хорошо. Особенно когда их изображал Орландо Блум… А вот к таким цуцикам да еще и условно женского пола…

Саша подозревала, что ангел на пару с чертом где-то налажали и теперь торопятся избавиться от нее, как от опасного свидетельства этой самой лажи, а потому врут и мухлюют. Но что с этим делать, она представляла себе слабо. И райский засланец, и адский выдвиженец с одинаковым выражением на лицах и с предельно честными глазами завзятых лгунов уверяли ее, что вернуть Александру в ее родной мир никак нельзя. Ну вот нельзя, и все тут.

— И что ты нос воротишь? — скрипел на ухо черт. — Что ты там не видела? А так мир посмотришь, себя покажешь. Новые возможности, новые дела, новая интересная и… гм… разнообразная жизнь…

Мужик с сиськами и мышь с базедовой болезнью отпали сразу. Некоторое время Александра совершенно серьезно рассматривала вариант в виде зеленого полукрокодила, но все же это было слишком странно… Оставалась мелкая эльфийка…

— Смотри, какая славненькая, — шелестел черт, видимо, тоже придя к выводу, что это единственный приемлемый вариант. — И померла всего час назад.

— А от чего померла? Эльфы ж вроде бессмертные… — Александра со скепсисом разглядывала разрекламированное существо, которое ей самой «славненьким» совсем не казалось.

— Не бессмертные, а долгоживущие. А эта померла, как водится, от неизвестной науке болезни! — твердо сказал черт, глядя капитану Иртеньевой прямо в глаза, и она, на службе прекрасно натасканная определять такие вот штучки с лету, сразу поняла — опять, сволочь такая, врет.

— Но мы ее подлечим, — торопливо влез ангел и закивал кудрявой головой.

Саша вздохнула и вновь уставилась на «славненькую». С виду лет четырнадцати от силы (хотя кто их, этих эльфов, разберет?), с гладеньким личиком фарфоровой куколки и хрупким тельцем маленького изящного кузнечика. Александра скривилась.

Сама она силушкой молодецкой и даже каким-то особо крепким здоровьем в подростковом возрасте, да и в детстве тоже не отличалась. Настолько, что это пришлось исправлять самым решительным образом. Врач тогда сказал родителям Саши Иртеньевой: или отдадите дочь в серьезный спорт, или будет она у вас ходячей болячкой по гроб жизни. Ну родители и отдали. В большой теннис. Папа сказал: прекрасный спорт для девочки. И, наверно, был полностью прав. Но Саша уперлась рогом и категорически отказалась ходить на тренировки. Дорогущая ракетка, правда, не новая, а купленная с рук, так и осталась лежать в чехле, а Александра Иртеньева потребовала себе кимоно…

С пути истинного девочку сбило кино. Уж так хорош был Стивен Сигал, одной левой, с легкостью и изяществом разбрасывавший своих врагов, что и сомнений не было: если спорт, то айкидо!

Саша тренировалась, Саша начала побеждать, Саша делала все для того, чтобы стать лучшей… Ну и в итоге, как оценил ситуацию все тот же отец, перестаралась. Потому как сначала Александру Иртеньеву заметили и пригласили в команду ЦСКА… А там и чин появился, и работа, которая шокировала всех — и бедных родителей, и потенциальных ухажеров, которые бежали, как шведы из-под Полтавы, едва узнав, что девушка, за которой они решили приударить, сделать это уже в самом прямом смысле этого слова может и сама. Да так, что после ее удара мало кто на ногах удержится.

Но Александра лишь стискивала зубы, провожая их ироничным взглядом. А потом появился Илья, и все вроде наладилось, даже свадьбу сыграли…

Тем временем упертую девицу, которая, похоже, поставила перед собой цель доказать, что может все наравне с любым мужиком, если, конечно, не лучше, взяли на службу в только что созданное спецподразделение. Феминизм и борьба женщин за свои права когтистыми лапками дотянулись и до армии, и кто-то наверху, видимо, решил, что присутствие дамы в составе воинского подразделения специального назначения станет отличным доказательством того, что оно — это самое начальство — исключительно прогрессивно.

Бойцы элитных подразделений такого уровня — это не ОМОН, где надо блистать силушкой богатырской. Совсем нет. Здесь брали не этим, а выучкой, мастерством, навыками. Все это у Александры было. И постепенно ее на новой службе приняли — если и не как равную, то как надежного товарища, которому не страшно и не зазорно поручить прикрывать тебе спину. Сама Александра Иртеньева за время службы как-то незаметно в череде постоянных тренировок и заданий стала мастером спорта по стрельбе и дзюдо, получила четвертый дан в айкидо, ну и, конечно, досконально освоила особый стиль боя, составленный из всего понемногу и преподававшийся только бойцам российских спецслужб.

Подходила Саша для подобной службы и по другому параметру. Считалось важным, чтобы внешность солдат из подразделений специального назначения была предельно… серой. Боец не должен был выделяться, не должен был вызывать подозрений, не должен был казаться опасным, пока не наступал момент действовать. Вот и Саша Иртеньева была такой: обычной молодой женщиной типично славянской внешности — коротко стриженной, крепко сбитой, сероглазой, русоволосой и скуластой. Так что лишь профессионал — такой же, как она сама — мог понять, с кем имеет дело. По походке, по выверенной скупости движений, по взгляду…

А ведь за плечами у капитана Иртеньевой было несколько горячих точек, пара ранений и самое главное — тридцать лет неспокойной и по большей части совсем не мирной жизни. Ну и в конце концов развалившийся брак с тяжелым разводом — Илья все-таки сбежал к веселой хозяйственной молодухе с двумя нажитыми в предыдущем браке детьми.

Александра, в общем, не удивилась. Хотя уход мужа сильно ударил по ней, сделав еще более жесткой и, пожалуй, злой… А тут такое: точеный носик, пухлые губки и нежные остренькие ушки в каких-то сережках и фенечках, кокетливо торчащие из густенных пепельных волос длиной до задницы. Эта маленькая эльфийка могла бы стать настоящей мечтой помешанного на фэнтези извращенца!.. Если бы не умерла от «неизвестной науке болезни».

— Как болезнь-то называется? Только не ври, сволочь рогатая.

Ангел покраснел, черт понурился.

— Яд она называется. Отравили ее, блин. Что, стало легче?

Александра вздохнула. Легче не стало. Но зато стало… интереснее. Отравили, значит…

— Наследство, политика, ревность?

— Наследство, ну и политика тоже, конечно, — окончательно смирившись с тем, что придется говорить правду, ответил черт, а ангел только вздохнул, и крылья его уныло повисли.

— Грешны, так грешны стали люди…

— Не дребезди*, — буркнул черт. — Вам же легче. Ваш рай теперь — не рай, а курорт. А в аду, между прочим, теснота и нехватка рабочих рук.

Александра засмеялась. С этой стороны она вопрос жизни после смерти еще никогда не рассматривала.

— Ну так что? — осторожно поинтересовался ангел. — Давайте, берите эльфиечку, не пожалеете. Она еще чистая, неиспорченная, добрая… Очень даже… эмм… добрая…

— А мы тебе в качестве бонуса малость способностей всяких там подкинем, — черт зазывно подвигал бровями, перебивая слишком честного для таких сделок ангела. — Ну? Решайся, чувиха. Акция, аттракцион невиданной щедрости, только сегодня и все такое.

Александра уже открыла рот, чтобы, по крайней мере, как следует поторговаться, но тут над ее головой что-то загрохотало. У ангела вид сделался донельзя перепуганным, черт и вовсе вжал голову в плечи и, кажется, даже рога в череп втянул. А после все закружилось, ухнуло вниз так, что Сашин желудок чуть через горло наружу не выскочил, и наконец-то наступила чернота.

В себя она пришла от боли. Нет, что такое «болит», капитан Иртеньева знала и раньше. Причем не понаслышке, а на личном очень конкретном опыте. Но чтобы так! Разламывалась голова, в узел скручивало внутренности, судорогой дергало руки и ноги. А кроме того, срочно хотелось в туалет и проблеваться одновременно.

«Понос и рвота — день чудесный», — мрачно подумала Александра и открыла глаза. Ничего от этого не изменилось — по-прежнему было темно. Лежала она на чем-то твердом, подозрительно похожем на камень. Сев и пощупав вокруг себя, Саша поняла, что находится на чем-то вроде стола или высокой скамьи. Осторожно спустив ноги — босые и холодные — она потянулась ими вниз и вскоре кончиками пальцев нащупала ровную и совершенно ледяную поверхность пола.

Стоять было тяжело — голова кружилась, в глазах скакали звездочки и мушки. Тихо выругавшись, Саша опустилась на четвереньки. И очень вовремя. Ее тут же вырвало чем-то нестерпимо горьким. Некоторое время после она стояла, зажмурившись и в отвращении мотая головой так, что брызги из носа и раскрытого рта летели в стороны, как у слюнявой собаки. Но потом, когда мерзкое ощущение схлынуло, сразу полегчало. И живот перестало крутить, и сведенные судорогой мышцы расслабились. Теперь болела только голова, но так, что хотелось прижаться виском к чему-то холодному и тихонько завыть.

Александра отползла немного в сторону, путаясь в подоле какого-то странного одеяния, в которое было обряжено тельце маленькой эльфийки, и прилегла так, как хотела — правым виском, рвущим гнилым зубом, на твердый холодный пол. Сначала было очень хорошо, потом стало знобить. Саша обхватила себя руками за противно хрупкие плечики и мелко затряслась. Надо было куда-то идти. Искать людей… Или эльфов… Да хоть гномов с орками — главное, чтобы они дали хоть что-то из теплой одежды.

Как ни странно, она совершенно четко знала, куда ей следует двигаться, чтобы достичь цели. Чуть правее, шагах в десяти, была дверь, ведущая в широкий подземный коридор и дальше до лестницы. Это было удивительно, но задаться очевидным вопросом — откуда все эти сведения? — капитан Иртеньева просто не могла. Голова все еще слишком болела. Знает — и слава богу.

По-прежнему на четвереньках, периодически поддергивая дико раздражавший подол длинной хламиды, которая болталась на ее новом тельце, как на вешалке, но все же не рискуя вставать на ноги, она добралась до того места, где чутье подсказывало наличие двери. Протянула руку и точно — нащупала дерево створки. Оно было куда более теплым по сравнению с влажной землей, из которой были и пол, и, похоже, стены этого склепа, а потому трогать дверь было приятно.

Александра нашла ручку и потянула створку на себя. Ничего не получилось. Толкнула вперед — тот же эффект. Заперто, что ли? Открытие было малоприятным. Умирать в этой холодной земляной норе от голода и холода, причем умирать второй раз за один проклятый день, н…