Пять мгновений любви

Пролог

9 месяцев назад. Новый год.

Unnamed feeling – Хейла-Боппа

Как интересно складывается жизнь. Из крохотных мгновений, которые способны изменить все. Короткое прикосновение, мимолетный взгляд, робкая улыбка… И ты уже думаешь, как жить дальше, потому что все перевернулось с ног на голову. Привычное кажется странным, а то, что никак не могло произойти, – обычным.

Ярослава

Ярослава Воронцова с ужасом смотрела на дверь, которая только что захлопнулась перед ее носом. Этот Новый год грозил стать самым ужасным за всю ее жизнь, а если быть точнее – за восемнадцать лет. Она с трудом сглотнула и подергала за ручку двери. Та не поддалась.

Эта поездка вообще не должна была случиться, но Ярослава сама приложила руку к выигрышу их одиннадцатым «А» классом путевок на лыжную базу отдыха на новогодние каникулы. Казалось, будет весело. Где-то в глубине души она надеялась на то, что что-то радостное перечеркнет плохие воспоминания за все школьные годы. Почему бы этому событию не случиться в такой непринужденной обстановке вне стен школы? Лес, снежные склоны, красивые строения, украшенные огоньками и похожие на пряничные домики, звездное небо, которого не видно в неспящем городе… И она была не одна. С ней согласилась поехать ее лучшая подруга – Саша. Вместе они чувствовали себя непобедимыми и могли противостоять одноклассникам, поэтому и рискнули отправиться в свое маленькое приключение. Но вот сейчас ее от Саши отделяла запертая наглухо дверь их номера.

Администратор на ресепшене неоднократно предупреждала о том, что надо придерживать двери, иначе они захлопываются. Не зря рейтинг базы находился в районе трех звезд.

Яра растерянно огляделась по сторонам в поисках решения, проскользила взглядом по бежевым стенам, по картинам и светильникам на них, по мишуре, украшающей двери номеров. Попробовала вставить ключ, но замок не поддавался.

Страх медленно обвивал ее плечи и грудь, сдавливая в тисках. Дыхание стало неровным, а ладони похолодели. В Ярославе одновременно смешались облегчение от того, что не она оказалась в замкнутом пространстве, и паника за Сашу, потому что знала, каково это.

– Саша, не волнуйся! Я позову на помощь.

Первым делом стоило спуститься на ресепшен, по-любому у них нашлись бы необходимые инструменты. Яра неслась по коридору, а за ней следовало эхо от каблучков. Завернув за угол к лифту, она внезапно врезалась в парня. Он придержал ее за плечи, чтобы она восстановила равновесие. Теплые руки словно передали ей немного его спокойствия. Ярослава выдохнула и встретилась с ним взглядом.

Темные серьезные глаза, черные волосы на прямой пробор с симметричными прядями по обеим сторонам, доходящими до уха, острые скулы и четко выраженная линия подбородка… Ее сердце каждый раз замирало при виде него.

Юра Богданов помогал своей тете – хозяйке отеля – на новогодних праздниках. Они познакомились в самый первый день отдыха. Яра с Сашей всячески старались минимизировать контакты со своими одноклассниками, поэтому вызвались помочь в организации новогоднего представления для детей, которым и занимался Юра со своими друзьями. Ярослава уже знала, что он – человек настроения, при этом оно преимущественно было мрачно-ворчливым. Улыбка ни разу не украсила лицо, между бровей пролегла глубокая, выражающая вечное недовольство морщинка. В свои двадцать лет, будучи студентом третьего курса экономического университета, казалось, что он познал всю суть жизни и уже ничего от нее не ждал. Но случались моменты, когда одно его слово или движение передавали столько эмоций, что хотелось утонуть в них.

Сейчас же Яра видела в нем спасение. «Он точно сможет помочь». Эта мысль придала сил, поэтому она еще раз выдохнула, схватила парня за руку и потянула за собой. Ярослава спиной чувствовала на себе взгляд, от него становилось горячо, будто бы под кожей разлили горячую лаву.

– Что случилось? – Юра не упирался, однако недовольство прекрасно читалось в голосе.

– Помоги мне.

– Наверное, ты хотела добавить «пожалуйста»? – Его привычное ворчание действовало успокаивающе, но дрожь продолжала пробегать по телу.

– Я вышла из комнаты, а тут сквозняк и, в общем… вот. Дверь захлопнулась.

Они остановились около номера, а Юра нахмурил брови так, что они почти сошлись в одну.

– Не думаю, что я могу помочь, – он покачал головой и тоже подергал за ручку. – Попроси другой номер на ночь. Завтра Наташа разберется.

Вот кто-кто, а администратору Наташе Ярослава верила меньше всего, тем более…

– Юр, там Саша!

Он тихо выругался, сказал оставаться на месте и ничего самой не трогать. Это прозвучало так, будто бы Ярослава припасла в сумочке парочку ломиков специально для таких случаев.

Она позвала Сашу, та откликнулась и принялась успокаивать Яру, хотя все должно было быть наоборот. Какой бы сильной Саша не хотела показаться, голос ее заметно дрожал, и Ярослава могла поклясться, что услышала парочку всхлипов. Еще бы! Встретить Новый год в одиночестве, без еды и елки, когда эту ночь она хотела провести с парнем, с которым у них явно что-то намечалось!

Юра вернулся минут через пять, ведя за собой недовольную Наташу. Она все еще была в белой блузке с бейджиком на нагрудном кармане и юбке-карандаш, а вот на лице уже лежал макияж, причем незаконченный, как и укладка – лишь с одной стороны.

– Чем я могу помочь? – Раздраженно повела она плечом. – Я предупреждала вас при заезде, чтобы вы дверями не хлопали. Четыре часа до новогодней ночи, никто не поедет к нам на помощь к черту на куличики, чтобы открыть дверь.

– Должно же быть у вас хоть что-то! – набросилась Яра, в сердцах скидывая сумочку с плеча. – Топор, пила, отмычка, ножовка, дрель…

– Дрель-то чем поможет? – хмыкнула Наташа.

– Чтобы твою голову просверлить! Может быть, умные мысли в нее залетели бы!

Юра хмыкнул и поспешил скрыть свой смешок тем, что присел к двери и открыл какую-то спортивную сумку, из которой послышался лязг металла при соприкосновении с полом.

– А ты чего смеешься? Сам вот с этим и возись, – Наташа отмахнулась от них, словно от назойливых мух, и каблуками застучала по коридору.

Ярослава лишь растерянно смотрела ей в след, чувствуя, как с каждым шагом от нее отдаляется единственная надежда на хороший исход. Юра, однако, не сдавался, пока не перепробовал все, что было в сумке, а после начал пытаться разобрать механизм, снять дверь с петель и даже выбить ее. Яра стояла рядом и читала вслух различные способы, что находила в интернете.

– Сашуля, не расстраивайся, пожалуйста, я что-нибудь придумаю! – пыталась подбодрить Яра. – А если топором вырубить?

– У нас его нет. Здесь, если честно, вообще инструментов нет. Вот только это, – он кивнул головой на сумку. – Раз в неделю приезжает мастер, который чинит все необходимое.

Казалось, что время замедлилось, секунды растягивались чуть ли не в минуты, а стрелка на настенных часах лениво совершала оборот. Когда Юра с Ярой замерли друг напротив друга, прислонившись к прохладным стенам, в дальнем коридоре снова послышался цокот каблучков. Наташа явилась уже с законченным макияжем и укладкой, в вульгарном бордовом платье, которое в совокупности с рыжими волосами казалось особенно вызывающим.

– Я позвонила мастеру. Он приедет завтра утром, – произнесла это так, будто достала звезду с неба.

Яра застонала и закрыла лицо ладонями.

– А если позвонить в МЧС?

– Послушайте, мы все это можем решить без МЧС. Сами посудите, разница будет в часа два, если мы дождемся нашего мастера.

– Хочешь прикрыть свою пятую точку? – Яра прищурилась, видя насквозь эту змею.

– Да, и что в этом плохого? – Наташа откинула волосы за спину и поджала губы так, что они слились в единую красную линию. – Одно дело, когда мастер сам потом поменяет замок, другое – когда придется менять всю дверь после спасателей. Или окно. А еще и премии могут лишить…

– Не надо. Все хорошо, Яра. Пожалуйста, ничего не надо делать, – подала голос Саша. – Я спокойно побуду здесь до утра.

Наташа хмыкнула, победно развела руками и ушла, виляя бедрами. Ярослава не выдержала и закатила глаза. Такое демонстративное поведение просто кричало о том, как она старается привлечь внимание Юры, который, к слову, на нее даже не посмотрел. Он застегнул сумку и тоже встал.

– Спасибо тебе большое, – Яра заправила прядь волос за ушко и грустно улыбнулась.

Юра пожал плечами и хотел что-то сказать, но в этот момент к ним подошел Миша Макаров – тот самый парень, с которым Саша планировала встретить Новый год. Время неумолимо приближалось к полночи, а Саша к нему так и не спустилась. Растрепанные кудрявые волосы говорили о том, что он нервничал и постоянно их теребил. Яра хорошо выучила эту его привычку за то время, что он ухаживал за Сашей. Она кратко ввела в курс дела, после чего он не раздумывая постучал в соседнюю дверь.

– Миш, ты чего это задумал? – Ярослава всячески надеялась, что он опровергнет ее догадку, но…

– Через балкон пролезу. Ее нельзя там одну оставлять.

– Если мы голосуем, то я голосую за МЧС, – Юре тоже идея Миши не пришлась по душе.

Миша же их даже не слушал. Им осталось только проследовать за ним в номер к добродушным соседям и страховать, пока он совершал отважный поступок, пролезая на смежный балкон на высоте трех этажей. Ярослава смогла свободно выдохнуть только тогда, когда за ним захлопнулась балконная дверь, ведущая в их номер.

Снег огромными хлопьями планировал с неба, рассыпаясь на миллион мелких снежинок при соприкосновении с поверхностью. Яра подставила под них ладонь, а потом и лицо, прикрыв глаза. Юра внимательно следил за ее действиями, отчего мысли, порхающие в голове словно бабочки, в волнении разлетелись.

– Пойдем вниз, Ярослава. Новый год уже скоро, – низкий голос незаметно прокрался в ее сознание, а взглянув на него, увидела, что он находится на шаг ближе, чем был до этого.

Ярослава

Яра стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Отгородилась от всех, выставила свои шипы, которые пробивались через колючий взгляд. Если бы она захотела, то смогла бы влиться в толпу празднующих и даже не чувствовала бы себя чужой среди незнакомых людей. Но ее не покидало ощущение, что она находится на минном поле, а мины – это ее одноклассники.

Самое безопасное и комфортное для нее место – дом. Дом – ее крепость, там всегда тепло, уютно, тесно, конечно, но зато постоянно пахнет блинчиками и слышен смех сестер. Яра переживала, что ее семья не справится без нее, что маленькие сестренки будут скучать, но, как выяснилось, это она не могла без них.

После того, как спустилась в праздничный зал, она постаралась найти своего друга детства и по совместительству лучшего друга Миши – Стаса, но его там не оказалось, а идея бегать по всей базе в поисках его ей не особо приглянулась.

Поэтому Ярослава осталась наедине с самой собой в толпе одноклассников и незнакомых людей в самую волшебную ночь в году.

Мороз пробежал по коже от соприкосновения с бетоном. Платье, которое одолжила старшая сестра – Влада, – было слишком открытым, отчего ее немного потряхивало. Она старалась закрыться руками от оценивающих взглядов. Однако без Саши ощущала себя вообще раздетой, будто у нее забрали последнюю одежду и выставили вон.

Вся напускная бравада, которую она демонстрировала в школе, вмиг испарилась, явив миру маленькую беззащитную девочку.

– Вот ты где! Поймал! – раздался сквозь музыку голос Стаса, которого она не сразу заметила, погрузившись в свои мысли. В его рыжих глазах отражался свет гирлянд, на лице расцвела лучезарная улыбка, а на щеках появлялись ямочки. Волнистые светлые волосы были старательно зачесаны, отчего захотелось взлохматить их, что Яра и поспешила сделать.

Перед глазами воскресла сцена.

Третий класс, Яра пришла из спортзала в класс на десять минут раньше, сославшись на то, что у нее закружилась голова, чтобы поймать своего тайного воздыхателя, который каждый урок физкультуры подкидывал в сумку «киндеры» из серии «Микки Маус и его друзья».

Увидела она его со спины. Он возил рукой в своем фиолетовом рюкзаке, совсем скучном (ни Человека Паука, ни Дарт Вейдера), видимо, пытался поймать свой шоколадный сюрприз.

Одетый с иголочки, аккуратный, чистенький, казалось, на нем не было ни пылинки, даже рубашка не помята. Чего нельзя было сказать о Ярославе, мокрой и раскрасневшейся, и ее блузочке, комком лежавшей на стуле, на котором она оставила свои вещи. На мгновение стало стыдно, но интерес взял верх и, подкравшись сзади, Яра громко крикнула:

– Вот ты где! Поймала!

Мальчик испугался и выронил свой подарок, повернувшись к ней. Она отметила необычный цвет глаз – рыжий, как листва осенью, а еще веснушки на носу и кудрявые светлые волосы.

– Я… я… я, в общем…

– В общем, ты принес мне подарок, – и она протянула руку в ожидании своего «киндера».

Он его поднял, аккуратно отряхнул, поправил съехавшую обертку и вложил в ее пальчики.

– Давай вместе посмотрим, что там? – предложила Яра, наклоняя голову к плечу. Ей нравилось наблюдать, как он ее стесняется. Дождавшись кивка, она принялась открывать яйцо. Шоколадку сразу поделила пополам, а следом выложила на парту игрушку – Плуто с поднятым ушком и новогодним подарком в зубах. Ее глаза заблестели, и Ярослава запрыгала на месте, радостно хлопая в ладоши. – Последняя! Я собрала всю коллекцию благодаря тебе! Спасибо! Проси все, что хочешь!

Мальчик нервно теребил пуговицу на пиджачке и топтался на месте. Видимо, он надеялся, что его симпатия до конца жизни останется тайной между ним и продавщицей в ларьке, которая продавала ему «киндеры».

– Хорошо, – Яра закатила глаза. – Я сама выберу! – Подошла и чмокнула в щеку своего «жениха», отчего тот залился краской.

– А я думал погулять…

– Хорошо, давай после школы? Считай, что это аванс!

– А что такое аванс?

– Сама не в курсе, но папа всегда по телефону ругается и говорит, что без аванса работать не будет. Меня, кстати, Яра зовут.

– Стас.

Тут прозвенел звонок, и в коридоре послышался веселый гомон.

– Тогда после уроков? – Он начал пятиться к выходу, запинаясь об обувь одноклассников.

– Ага.

Однако после уроков на крыльце она увидела, как его уводит невысокая стройная женщина с прямыми длинными волосами и бледным лицом. Этакая Снежная Королева, которая увозила Кая, правда, не на санях, а на крутой машине, марку которой маленькая Ярослава не знала. Стас упирался и что-то пытался ей возразить, но она уже почти подвела его к двери.

– Мама, я обещал Яре, что мы сегодня погуляем! – наконец выкрикнул он. Женщина замерла и что-то спросила, видимо, кто такая Яра, потому что после он ткнул пальчиком в ее сторону. Она стояла около входа с тяжелым рюкзаком и двумя пакетами и казалась совсем крохой на их фоне. Затем пара ледяных глаз просканировала ее от шапочки с помпоном до дешевых заношенных сапожек, доставшихся от старшей сестры, и вынесла вердикт:

– Стас, тебе через час на скрипку, какая прогулка?! Я плачу твоим учителям не для того, чтобы ты с какими-то обдергайками таскался и прогуливал занятия.

Дальше Ярослава не стала слушать и гордо удалилась домой под тяжестью всех сумок и слов этой высокомерной женщины. Дома она поведала историю маме и Владе, а рассказ закончила фразой:

– В общем, я больше не буду соглашаться с ним гулять. Какой вообще мальчик играет на скрипке? Надо боксом там заниматься, хоккеем, а он как девчонка! На первой же прогулке своей скрипкой по голове от меня бы получил!

Тогда она даже не придала значения словам его мамы, да и смысла-то не особо поняла. А Стас уже в открытую продолжил бегать за ней. Они часто сидели на подоконнике и болтали о важных детских вещах, делились какими-то сладостями и даже на благотворительной ярмарке купили друг другу по корзинке петушков.

Вспомнив то время, Ярослава тепло улыбнулась.

– Замерзла? – вывел из глубин воспоминаний вопрос, а затем Стас тихонько прикоснулся к ее руке чуть повыше локтя, нежно проведя снизу-вверх. Она вздрогнула. Это казалось таким… непривычным. – Хочешь, я тебе поесть принесу?

– Хочу пить! Я видела в баре грушевый лимонад с мятой, м-м-м, – Яра прикрыла глаза от предвкушения удовольствия. Лимонад всегда поднимал ей настроение, что ей сейчас определенно было необходимо. Стас согласно кивнул, взял за руку и повел к бару, который перевезли из столовой в концертный зал.

Пузырьки в бокале весело взлетали вверх и лопались – проживали такую короткую, но яркую жизнь. Ярослава невольно загляделась на это представление. Они напоминали ее мысли, такие же хаотичные, быстрые и порой взрывные, безбашенные.

До Нового года оставалось несколько минут. На экран через проектор вывели «Новогодний вечер на первом», многие уже стояли в ожидании речи президента.

Яра блуждала взглядом по залу, не отдавая себе отчета в том, что она пытается найти. Наконец поймала на себе взгляд серьезных черных глаз, отчего сердце предательски замерло, намереваясь совершить марш-бросок, а потом понеслось со скоростью света.

Юра стоял у противоположной стены в компании своих друзей. На нем была черная рубашка и черные джинсы. Видимо, этот цвет стал постоянным спутником его жизни и отказывался расставаться со своим хозяином, будто тот носил пожизненный траур. Он – словно сама тьма, черная дыра, которая засасывает в свои глубины, самая темная часть комнаты, безлунная ночь. От этих мыслей по коже Ярославы пробежали мурашки.

То короткое время, что они провели вместе за украшением отеля, за сборкой декораций для спектакля, на репетициях, внезапно образовало в ее душе плотный клубок из эмоций и чувств. И Яра хотела поддаться им, раствориться в совершенно новом для нее состоянии влюбленности. Однако не могла.

Юра абсолютно точно знал, чего хочет от нее. И это была не любовь. Точнее, не такая любовь, о которой мечтала Яра.

Свое намерение затащить ее в постель он ясно выразил словами на одной из дискотек, что здорово задело Ярославу и ее гордость, показало уязвимость. Но сколько бы злости и отвращения брошенная им фраза не принесла, она ему доверяла. Тем более что Юра впоследствии извинился, и было видно, что за взглядом, полным раскаяния, и шепотом, порывисто произносившим «прости», кроется искренность. Поэтому она смогла довериться ему и сегодня.

Ярославу тянуло к Юре. Ей хотелось разгадать его и вытащить душу, которую он запер глубоко внутри, из клетки. Пусть хоть молчит или отпускает привычные шуточки в ее адрес.

Возле Юры, к своему неудовольствию, она заметила Наташу, что снова крутилась перед ним. В слишком обтягивающем платье, которое как будто было ей мало на пару размеров. Невооруженным глазом были заметны ее старания привлечь внимание Юры: постоянные прикосновения, прижимания, и в какой-то момент девушка залпом опустошила то, что находилось у него в пластиковом стаканчике. Этим поступком у нее получилось словить его недоуменный взгляд. До этого он ее не замечал, словно она вешалка или любой другой предмет интерьера.

Яре стало противно от представшей перед глазами картины. Она не понимала, как можно себя так вести. Гордость же хоть немного должна быть, в конце-то концов? А еще больнее кололи ее прикосновения.

Рука дотрагивается до рукава рубашки – по Ярославе бежит разряд тока, губы что-то шепчут на ухо – второй разряд.

Только сейчас она вспомнила, что не одна и что Стас ей увлеченно о чем-то рассказывает. Ярослава попыталась включиться в диалог, пообещала себе, что больше ни разу не посмотрит на Юру за вечер. Поняла, что так и не попила, а пересохшее горло требовало прохлады. Наконец-таки поднесла бокал с лимонадом к губам, почувствовала сладковатый запах груши, оттеняемый освежающей мятой и сделала глоток.

В желудок полилась целая радуга вкусов, разум получил долю серотонина, а Яра медленно выдохнула. Напряженность как рукой сняло, жизнь обрела яркие краски, по лицу растеклась расслабленная улыбка, а она почувствовала тепло. Ее больше так не трясло, как за несколько минут до этого.

Как раз в этот момент на экране появился Владимир Владимирович, и Ярослава вместе со всем залом погрузилась в тишину. Когда куранты отбили положенные двенадцать раз, а она, зажмурив глаза, загадала заветное желание, Стас ее обнял. Такое простое теплое объятие смогло вернуть ее на мгновение домой, где родители с сестрами в этот момент поздравляли друг друга и также обнимались. Этот образ вызвал всплеск счастья.

Яра чувствовала благодарность к Стасу за то, что он был рядом. Она весело рассмеялась и потащила его за руку на танцпол. Радость от предвкушения чуда и волшебства пробудила желание потанцевать. Голова кружилась от множества новогодних фонариков, которыми были обвешаны стены и потолок, поэтому Ярослава закрыла глаза и отдалась музыке. Периодически чувствовала на себе мечтательный взгляд Стаса, и где-то глубоко внутри ликовало ее самолюбие.

Несколько раз они отходили к столам отдыхать, потому что ноги нестерпимо ныли от высоких каблуков и натертых мозолей, и снова возвращались на танцпол. В какой-то момент свет приглушили, и ей стало казаться, что кто-то перекрывает воздух: Яру будто окружила тьма, и она повсюду натыкалась на нее. Но она знала, что как только протянет руку, то найдет рядом Стаса, а значит, все будет в порядке.

Он не оставит ее одну…

– Ярослава, у меня сигнализация сработала, я проверю машину и вернусь, – словно сквозь сон в сознание прорвались слова.

Когда Яра открыла глаза, то поняла, что Стаса рядом нет. Паника опустилась на ее хрупкие плечики, поэтому она закрутилась как волчок на месте, пытаясь отыскать друга взглядом, отчего покачнулась и чудом удержалась.

Его нигде не было. Значит, ей не показалось, что Стас сказал что-то о сигнализации.

Она внезапно ощутила жуткую сонливость. Веки еле открывались, ноги от усталости сковало тисками. Из-за детского утреннего представления пришлось встать затемно, а ночь потратить на украшение сцены, коридоров и холла. День, проведенный на ногах, эмоциональные потрясения сначала от выступления на сцене, а потом от переживания за Сашу дали о себе знать. Ярославе захотелось свернуться калачиком на каком-нибудь стуле, что отодвинули к стенам, и забыться крепким сном.

Зал редел. Многие гости поднялись к себе наверх сразу после поздравления президента. Одноклассников не было видно, потому что те шарахались по углам от классной руководительницы.

Яра попыталась привстать на цыпочки, чтобы поискать Стаса, но все безрезультатно. Сейчас ей только оставалось найти место, где она смогла бы переночевать, пока утром не выломают их дверь и не освободят Сашу с Мишей из заточения. Ярослава поплелась к стойке администратора, но и та пустовала. Осознание, что придется сейчас подходить к Наташе, не вселяло никакой радости.

Однако делать было нечего. Войдя в зал, снова приметила их компашку, поэтому распрямила плечи, вытянула шею и постаралась твердой походкой, не обращая внимания на многочисленные мозоли, дойти до них. Аллилуйя! Ей это удалось, и Яра мысленно себе поаплодировала.

– Извини, пожалуйста, а есть свободные номера? – обратилась к Наташе, которая явно была не в духе. Приторный цветочный аромат ее духов противно щекотал нос, отчего Ярослава поморщилась.

– Свободных. Номеров. Нет. – Четко, как для отстающей, произнесла Наташа. – Я вам сразу об этом сказала.

– И что мне теперь делать? На полу спать?

Та перекинула копну рыжих волос на одну сторону и оценивающе осмотрела Яру.

– Ну почему же на полу? Переночуй у парня, который за тобой весь вечер увивается. Думаю, он не будет против, а только рад.

Взгляд Ярославы потемнел, сейчас она ненавидела эту нахалку покруче, чем одноклассников.

– М-да… – Она тоже оценивающе оглядела ее вульгарное платье, выставляющее все прелести напоказ. – Как говорится: у кого что болит…

Кто-то рядом хмыкнул, кто-то присвистнул, до собеседницы же, видимо, долго доходило.

– Переночую на диване в холле, думаю, никому не помешаю.

С этими словами Яра хотела повернуться, но ее немного повело из-за высоких каблуков и ужасной боли в ступне. Она взмахнула рукой, стараясь поймать равновесие, но поймала горячую смуглую руку, которую узнала бы из тысячи: так долго они с ним просидели, раскрашивая декорации к новогоднему концерту. Юра придержал ее.

– Спасибо, сейчас… Я только туфли сниму, – она действительно, вцепившись в его руку, сняла туфельки и направилась к выходу.

– В холле спать нельзя! – донесся до нее чуть ли не звериный рык.

– А я твоего разрешения и не спрашивала! – Ярослава не оборачиваясь показала неприличный жест и двинулась между отдыхающими, которые вовсю горланили песню «Новогодние игрушки». Каждый шаг отдавался ноющей болью, но наслаждение, которое она испытала, сняв каблуки, невозможно было сравнить с чем-либо.

Уже около выхода из зала, она почувствовала, как на ее талию легла теплая рука, а другая легонько придержала под руку. Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Привычный запах геля для бритья, банного мыла и мужского тела. И непонятно, от какого из них закружилась голова. Или ото всех сразу?

Аккуратно, даже нежно, руки поддерживали ее и вели в сторону лифта.

– Куда ты меня ведешь? Что вообще себе позволяешь? – начала упираться Ярослава, но лишь скользила по кафельному полу.

– Переночуешь у меня, – услышала тихий, но не терпящий пререканий голос. Захотелось сразу вытянуться в струнку и промаршировать до кровати.

– Я не просила…

– А я и не предлагаю, а констатирую факт, – и, немного помолчав, добавил: – Мест свободных все равно нет.

– Но Стас…

– А Стасу нельзя было тебя одну оставлять. О чем он вообще думал? – Ярослава даже перестала упираться от таких слов.

В этом странном полуобъятии они дошли до двери, и только тогда Юра отпустил ее, чтобы нашарить в карманах ключ от номера. Яра неловко топталась на месте, не зная, куда себя деть. Тонкий капрон не согревал ноги, а ледяной кафель, казалось, высасывал все ее тепло.

Наконец дверь открылась, и она вошла в темноту комнаты, отчего сразу отпрянула назад и прижалась спиной к груди Юры. Когда свет залил пространство и ее глаза привыкли, она обнаружила аккуратную небольшую комнату. В углу стоял открытый чемодан, а других вещей больше и не было, будто никто в ней до сих пор не жил. Около стены располагалась односпальная кровать, застеленная точно таким же пледом, как и в их номере.

– Ого, односпальная кровать! Неожиданно.

– Ты думала, что я вообще не сплю? Или сплю стоя? На полу? В гробу, как вампир?

Яра хихикнула.

– Последнее. Да просто я думала, что когда парень зовет девушку к себе, то у него должна быть хотя бы полуторка.

Юра закатил глаза и положил ключ на тумбочку. В это время она вольготно разлеглась на кровати и уткнулась в подушку носом, которая насквозь пропиталась его запахом, отчего Яра чуть не замурлыкала от удовольствия.

– Ты случайно не обнаглела? – вырвал в реальность из мира грез насущный вопрос. – Я хотел тебе на полу постелить.

Она подняла голову и посмотрела на Юру. Он говорил это таким серьезным тоном, а на лице ни намека на улыбку, поэтому Яра не могла понять: он так над ней шутит или…

– Ты серьезно?

Он продолжал молчать, его силуэт темнел на фоне окна.

– Так, либо мы оба спим на полу, либо я сплю на кровати, а ты – на полу.

– Нифига себе заявочка, – присвистнул он.

– Да, как бы назвался груздем – полезай в кузов.

Юра улыбнулся. УЛЫБНУЛСЯ! Кажется, она впервые увидела его улыбку и готова была упасть, хотя и так лежала.

– Но ничего, я, так и быть, отдам тебе одеяло и подушку, а то тебе будет жестко спать.

– Какая забота! Комната, вообще-то, моя. Сейчас ты пойдешь спать на балкон, там много места. Или двигайся к стенке.

– Ты правда хочешь, чтобы мы спали вместе на односпальной кровати? – Яра встала и подошла вплотную, вглядываясь в бездонную темноту глаз, сама понимая, что играет с огнем. Яркие фееричные эмоции, пробуждающиеся рядом с ним, отключали какой-никакой инстинкт самосохранения. Она заигрывающе провела пальчиком по пуговицам на рубашке, остановилась на ремне и невинно похлопала ресницами.

Юра заметно напрягся. Его зрачки расширились, отчего глаза стали казаться еще темнее, парень вздохнул, но Яра не смогла разгадать был ли это вздох разочарования или сожаления. Однако уже через несколько минут удобно укладывалась на предоставленную ей кровать и наблюдала, как он расстилает себе на полу одеяло.

– Дай мне, пожалуйста, одежду, а то мне так неудобно и прохладно, – Яра чинно сложила руки на коленях, будто это не они только что бесстыдно гуляли по его телу.

– Боже, взял ребенка на свою голову, – проворчал Юра, наклоняясь к чемодану, отчего пряди волос упали на глаза.

Ярослава сердито надула губы:

– Я – не ребенок!

– Да ну? – Он явно ее подначивал и не торопился исполнять просьбу. – У меня есть доказательство, которое говорит об обратном. – Он достал телефон, что-то полистал, и наконец предъявил на свет «улику». То была фотография с утреннего детского праздника, где Яра светилась от счастья, сжимая пакетик с конфетами, который им подарила тетя Юры за организацию концерта.

– Ой, ну что за прелесть! – пропела она, всматриваясь в свое лицо. – Надо скинуть родителям, а то они слишком занятые, не смогли прийти на мой утренник.

Юра достал толстовку и кинул ей. Она попыталась расстегнуть платье на спине, но замок никак не поддавался.

– Помоги мне, – Ярослава подошла к нему и повернулась спиной, но тот так и остался стоять столбом. – Ну! Ты чего застыл? Я застряла.

Юра пробурчал себе под нос что-то похожее на: «Надо поменьше на булочки налегать», и как-то неуверенно потянул за молнию до самой талии, а затем слишком быстро отвернулся. Яра хмыкнула и надела черную толстовку с надписью «F R I E N D S», которая доставала ей почти до колен.

– Скажи, я похожа на Монику?

– Ты сейчас похожа на гномика, – услышала очередной подкол, но решила не уделять ему внимание.

Беспокойство о том, что Стас ее потерял, червячком закопошилось в груди. Как раз в этот момент она услышала звук уведомления из социальной сети «ВКонтакте», и на экране телефона высветилось сообщение от него. Пока Яра отвечала Стасу, написала Саша.

Ярослава улыбнулась, представляя худенькую хрупкую Сашу, выбивающей дверь. Удобно улеглась, свернувшись калачиком и натянув на колени толстовку, в которую влезли бы еще две таких, как она, и прикрыла глаза.

Юра

Юра не мог себя пересилить и посмотреть на нее, так и продолжал, как идиот, изучать обои своего номера. Мысли путались от ее близости, а пальцы начинали мелко дрожать.

Таким девушкам хочется положить весь мир к ногам. Но он помнил, что однажды уже так сделал – положил к ногам одной особы все, что у него было, и это безжалостно растоптали.

Но Яра… Яра немного другая. И он это чувствовал, хотя не отрицал, что в жизни ему будет везти только на отбитых.

Несносная, прямолинейная и упрямая. Кажется, что Ярослава ни дня не может прожить без приключений. Такая задорная и простая. Она была для всех «своим пацаном», вливалась в любую среду и глазом не моргнув. Не зря ее одноклассницы смотрели на нее, как гиены на добычу. Она затмевала их одним своим появлением, а потом еще и рот мастерски затыкала.

Юра понимал, что он видит в ней безудержный огонь, который, в первую очередь, вырывался из глаз, чертовски прекрасных. Огонь, которого так ему не хватало. Он был теплым, не таким, который сжигал все на своем пути, а как костер в лесу. Когда можно согреться, получить еду, безопасность, и от него отскакивают яркие искорки, словно заигрывая.

В первый раз, когда он ее увидел, ему показалось, что мир сделал кувырок. Яра шла, задрав голову вверх, любуясь звездами, а на ее лице отражались все эмоции. Казалось, она сейчас расплачется от восторга. И вот этот ходячий кусок эмоций уже летит по льду, грозясь расквасить себе нос. Юра ни о чем не думал, просто кинулся к ней. Казалось, что он знал ее уже целую вечность, а как не помочь человеку, которого ты знаешь так же, как и себя?

Как же он давно не притрагивался к девушкам. Они стали запретной темой после предательства. После того удара он закрылся в себе, сузил круг общения до лучших друзей – Савелия и Германа, на все вопросы ограничивался ответами: «да», «нет», «не знаю»; а лучшими глушителями мыслей стали наушники, с которыми он редко расставался.

И вот сейчас, после полугодовой депрессии, на него свалилось это ЧУДО.

Своим взглядом и милой улыбкой она вызывала полное доверие, отчего он еще больше на нее взъелся. Потому и решил, что такие божьи одуванчики как раз и крутят романы за спиной, а потом невинно хлопают глазками. Получить доказательства для подтверждения своей гипотезы очень просто – предложить ей переспать.

И что же в ответ? Глаза, те самые доверчивые глаза, полные слез и непонимания.

Она совсем еще ребенок, хоть и совершеннолетняя. Надо было срочно извиниться, воскресить ее пошатнувшийся мирок, надеть розовые очки. И он предпринял попытку, когда увидел, как Яра спустилась со своей подругой за водой. Тогда Юра даже не помнил, что ее подругу зовут Саша. Если бы его спросили, какого цвета ее волосы, то он бы тоже не ответил. Почему-то весь мир сфокусировался на одной Ярославе, что жутко выводило из себя.

И неужели это первый день, когда в голове ни разу не проскочила бывшая?

Юра попытался собраться с мыслями, потому что уже слишком долго стоял, отвернувшись к стене, что могло вызвать вопросы. Но он до сих пор ощущал тепло ее кожи на кончиках пальцев и сладкий запах кокоса от ее тела.

Ему срочно нужно было вспомнить что-то смешное. Например, Яру на выступлении в костюме волка. Но он мог поклясться, что она была прекраснее любой девушки в платье.

Решение впустить ее в свою спальню стало сверхнеожиданным даже для него самого. А сейчас в его комнате разыгрывался настоящий театр абсурда. Все актеры замерли в ожидании, когда появится суфлер и напомнит, что следует говорить.

Юра не собирался оставаться в номере. Он думал открыть ей дверь и спуститься к друзьям, переночевать у кого-нибудь из них, но картина, как она ложится на его кровать и обнимает подушку, выбила из колеи.

Он набрал побольше воздуха и наконец повернулся. Черные волосы, которые даже не доходили до плеч, рассыпались по капюшону толстовки. Любопытным, чуть вздернутым носиком Яра уткнулась в его подушку, свернулась калачиком и старалась согреть ноги. В душе всколыхнулось чувство. Такое нежное, невесомое, теплое, как майское солнышко. Чувство заботы. Юра взял со стула свое черное зимнее пальто и накрыл ее. Она довольно засопела и натянула его до подбородка.

– Хотя… я не собирался оставаться в комнате. Забирай одеяло.

Ярослава привстала, внимательно наблюдая за ним.

Юра, не глядя на нее, собрал свою импровизированную постель и положил в ногах кровати, но перед тем, как выйти, все же замешкался около двери и обернулся. Казалось, что ее большие глаза цвета миндаля смотрели прямо в душу и молили остаться. Она молчала, но ему стало не по себе от серьезного, печального взгляда.

Перед глазами возникла другая картина.

Его сестренка сидит на кровати, укутавшись в одеяло, словно в кокон и смотрит точно таким же взглядом, только глаза вот серые, мамины.

– Юла, мне стлашно, останься, пожалуйста, со мной.

– Эля, ложись спать, мне надо маме помочь, – устало ответил он, потирая сонные глаза. Юра не спал уже три дня.

– Я слышу… его шаги в колидоле, – доверчиво прошептала Эля, испуганно округлив глаза. – И не только в колидоле, вчера я почувствовала, как он меня поцеловал в лобик, как всегда, кода ночью плиходил с лаботы. Такой колючий.

Юра вздрогнул и побледнел. Отец три дня как погиб, днем прошли похороны. Просто в одну ночь не вернулся домой. А ранним утром сообщили страшную новость: водитель фуры не справился с управлением и протаранил на полной скорости папину карету скорой помощи, когда они ехали с вызова. Вот так в один день у них было все, а в другой – ничего. Лишь скорбь, слезы, огромный неподъемный кредит за квартиру, на который мама отдавала всю свою месячную зарплату врача, а еще огромная пустота в душе, пытающаяся поглотить их. Юра видел, что мама уже не справилась с ней. Она сидела на кухне с чашкой валерьянки, в черном платке и смотрела в одну точку вот уже несколько часов. Но ему нельзя поддаваться. На нем теперь лежала забота о матери, сестренке и о доме, и ему надо быть сильным. Теперь он будет вместо отца.

Поэтому он вздохнул, лег рядом с Элей и обнял, готовясь ждать, пока она уснет.

Юра моргнул, прогоняя сцену из прошлого, и посмотрел на Ярославу.

– Ты боишься темноты?

– Да.

Вот так, просто «да», не скрывая, не стесняясь, не юля. Слово выстрелило прямо в грудь. Но, главное, Яра не собиралась его просить остаться. Она молча легла на кровать, укрываясь его пальто.

– Оставь просто свет. – И немного подумав, добавила. – Спасибо.

Юра шумно положил ключи обратно на тумбу, тем самым оповестив о своем решении. Порылся в одежде, стараясь не коситься на Яру, быстро переоделся, расстелил себе на полу одеяло и лег. Только тогда он смог посмотреть на нее – она свесила голову через край кровати.

– Ложись, уже третий час ночи, – только и сказал он.

– Ого! Может быть, мне еще и сказочку на ночь почитаешь? – Огонек в ее глазах лукаво сверкнул.

– М-м-м, слышала сказку Шарля Перро «Синяя борода»? Так вот, тебе грозит оказаться на месте этих девушек, если сейчас же не прекратишь меня рассматривать. Сказочке конец.

Ярослава хмыкнула и принялась писать кому-то сообщение. Он наконец выдохнул и начал распутывать наушники. У него была такая привычка – засыпать под музыку, даже несмотря на то, что в жизни диджея – кем он и являлся – музыки всегда было в избытке.

– Зачем тебе наушники? Ты не устаешь? – поинтересовалась Яра. Он готовился уже ее ими придушить, потому что не хотел, чтобы она лезла к нему в душу. Там царил полный бардак, разгром, оставленный бывшей любимой девушкой. Теперь он боялся туда заглядывать, даже для попыток восстановить порушенное. Легче было запечатать эту дверь и оставить все в прошлом.

– Я могу заснуть только так.

– Почему? – недоумевала Ярослава.

– Музыка заглушает собственные мысли. – И ему сейчас необходимо эти самые мысли заглушить, показать, где их место, закрыть на миллион замков.

– Иногда к ним надо прислушиваться, потому что только мы знаем, что нам действительно нужно. Дай наушник.

– Зачем?

– На ухо повешу. Что за тупой вопрос? Хочу с тобой послушать.

Юра протянул ей тонкий проводок и включил песню группы «Кино». Яра заулыбалась, закрыла глаза и погрузилась в сон. Лунный свет озарял безмятежное лицо, а блики от платья, которое она повесила на стул, смешно падали на носик. Рука свесилась с кровати в нескольких сантиметрах от его головы, и он понял, что она спит.

Юра

Юра проснулся рано, солнце еще не встало, зато кто-то в коридоре очень сильно топал. Он попытался повернуться на другой бок, но все тело одеревенело от лежания на полу.

Наконец он понял, что это не топот, а звук молотка. Значит, кто-то пытается открыть захлопнувшуюся дверь.

Посмотрел на Яру. Та сладко спала, обняв рукав его пальто, приоткрыв губки и все также свесив руку с кровати. Волосы прикрывали половину ее лица, и сквозь них белела нежная кожа. Юра невольно загляделся, но заставил себя отвернуться и принялся громко ходить по комнате, шуметь в ванной водой, чтобы как-то ее разбудить.

Ярослава недовольно нахмурила брови и открыла глаза как раз в тот момент, когда он зачем-то с усердием закрывал свой чемодан. Тот всегда стоял открытый, и уезжать он никуда не собирался.

– Доброе утро! – Яра сладко потянулась и вскочила с кровати. – Это что, дверь открывают?

Юра лишь кивнул.

Она радостно прошла в ванную с таким видом, будто этот номер был ее, вышла уже в своем платье, умывшаяся и бодрая.

– Пойдем в столовую? Я такая голодная, что могу слона съесть, – доверчиво поделилась, возвращая ему толстовку.

Он задумчиво глядел вслед шлепающей босиком по ледяному полу Яре, которая отказалась надевать свою обувь. Юра разглядывал ее оголенную спину, острые лопатки, плечи, с которых постоянно норовили упасть тонкие бретели, темно-шоколадные волосы, которые даже не доставали до плеч. Наконец на последней лестнице ему получилось ее обогнать и спуститься на несколько ступеней ниже, но вдруг он почувствовал, что она остановилась.

– Что-то случилось? Не хочешь идти на свидание с перловкой?

Яра поморщилась, явно вспомнив кашу, которой их кормили каждый день, но не поспешила объяснить свое поведение. Казалось, что она прислушивается к голосам внизу.

– Там, внизу… мои. – Он понял, кто подразумевался под словом «мои». – Сейчас они увидят меня во вчерашнем платье и будут строить догадки, с кем же я была и где ночевала, а класснуха скажет, что обязательно сообщит родителям, а то я совсем от рук отбилась.

В ее взгляде промелькнула печаль, и он впервые увидел ее страх. Ярослава боялась. На самом деле она не такая, какой себя показывала. Защитная стена пала и открыла то, что долгое время прятала и оберегала – хрупкую душу и хрустальное сердце. Яра позволила ему это увидеть. Он был в этом уверен на все сто процентов. Сделав шаг в ее направлении, Юра подал ей руку:

– Пойдем. Я ведь буду с тобой. Смогу объяснить.

Она замешкалась, но все же покачала головой, отступая к стене, чтобы дать проход другим жителям отеля.

– Пожалуй, я подожду Сашу или когда они разойдутся.

Юра поднялся к ней и встал рядом, глядя, как она нервно теребит ремешок от туфелек в руках и покусывает нижнюю губу. Ее босые ноги, казалось, сливаются с плиткой, настолько они были белыми, а синие венки вырисовывали причудливые узоры.

– Встань мне на ноги, а то простынешь, или пойдем вернемся в комнату.

Ярослава вскинула удивленно брови, а в глазах промелькнула заинтересованность. Она развернулась к нему лицом и встала на кроссовки, которые даже сквозь материал передавали тепло. Он неловко ее приобнял, чтобы она крепко стояла на ногах. Запах волос и кожи щекотал ноздри, впивался в память. Под пальцами чувствовал мягкие женственные формы, пробуждающие фантазию. Яра еще ближе прильнула, оставляя миллиметры между ними, забирая контроль над ситуацией.

– Спасибо, – прошептала ему в шею, немного дрожа то ли от холода, то ли от напряжения.

– Не позволяй себе бояться, Ярослава. Ты намного лучше всех их вместе взятых, и они это видят, завидуют, вот и достают. Нос выше, – также тихо прошептал парень и шутливо щелкнул ее по носу.

– Это что же, я только что услышала комплимент от самого Юры?! От того самого Юры, который в день говорил лишь три слова?!

– Я копил их просто. Теперь все, лимит исчерпан.

– Я готова ждать, чтобы услышать еще парочку, – она состроила покорную физиономию.

Юра разглядывал каждую ее черту, старался отложить в памяти. Казалось, что через мгновение она просто растворится в воздухе, словно видение. А он впервые за долгое время мог сказать, что эту ночь прожил и прочувствовал. Утром ему хотелось проснуться, окунуться в новый день и узнать, что же ему еще преподнесет жизнь.

– Это что получается, нас переселят в другой номер? Или мы так и будем спать с выломанной дверью? Я так не хочу, ты видел наших отморозков? – вдруг прервала она молчание.

– Вам дадут номер, если будут места, я уверен. А если мест не будет, приходи. Я дарю тебе годичный абонемент на свою кровать.

– Ты серьезно? – И снова этот заигрывающий взгляд, от которого хотелось выкинуть что-то из ряда вон выходящее.

– Более чем.

– А что насчет условий продления?

– Это, видимо, будем решать там же, – он и сам не заметил, как улыбнулся.

– О-хо-хо-хо, – Яра шутливо рассмеялась и пригрозила пальцем.

В этот момент мимо них пробежала Саша. Один раз она даже споткнулась, но вовремя схватилась за перила. Девушка вообще вокруг себя ничего не видела, а из глаз катились слезы. Ярослава сорвалась с места, выкрикивая имя подруги.

Вот так она и растаяла, как видение, среди лестничного пролета между номерами и столовой, оставив за собой лишь приятный запах кокоса и тепло в душе.

Юра не мог знать, что перед тем, как поспешно собрать вещи и уехать, она успела написать свой номер телефона на клочке бумаги и оставить для него на ресепшене, потому что ему его не передали.

Яра не могла знать, что ее первый шаг не удался, потому что уже была в нескольких часах езды от базы отдыха.

Они удалялись друг от друга и не могли знать, что у судьбы есть свои сюрпризы.