Пятый сэйвир (СИ)

13

Никак не получалось привыкнуть, что браслет больше не сковывает мою руку. Я то и дело терла то место, где раньше находился проклятый подарок отца, и все никак не могла поверить. Признаюсь, мне немного его не хватало.

Мы с Лукасом сидели за столом и молча смотрели на браслет. Что в нем особенного? Почему он так нужен Феррану? Как он может уничтожить Источники?

— Мне кажется, Ферран знал, что рано или поздно браслет снимется сам, — проговорила я. — Он говорил, что можно подождать чего-то, но все же решил лишить меня магии, чтоб не терять время.

— Я уже ничего не понимаю, — признался Лукас. — Никогда бы не подумал, что Ричард может ввязаться в подобное. Я всегда считал его хорошим человеком, несмотря на сложный характер.

— Он подставил меня, понимаешь? Он ведь не мог не знать, что сектанты станут за мной охотиться! За что он так поступил со мной?

Я от злости треснула ладонью по столу.

— Уверен, всему есть объяснение.

Лукас потянулся, чтобы обнять меня, но отпрянул, будто опомнившись. А я чувствовала себя отвратительно. Похоже, я пошла в отца. Уж очень хорошо умею делать больно другим.

— Лукас, я… не хотела…

И слов подходящих тоже не было, да что за наказание! Почему я не могу найти в себе силы сказать все, как есть? Я должна, я ведь смелый сэйвир!

— Послушай, ты мне понравился сначала, правда. Ты был таким внимательным, так поддерживал меня. Я была просто очарована! Мне казалось, что я очень хочу быть с тобой рядом, но потом мне все стало ясно. На самом деле я просто потянулась к человеку, который был нежен со мной. А мне так хотелось нежности, очень хотелось! Но ни один мужчина до этого меня не привлекал. А ты… ты мне правда понравился, но…

— Но есть Шон, — закончил за меня Лукас. — Я все понимаю, Рыжик, и я не слепой. Мне просто хотелось быть рядом, пока ты позволишь. Ты, правда, необыкновенная. Не волнуйся, я очень рад за тебя.

Блондин взял меня за руку и погладил. В этом жесте не было заигрывания или соблазнения, лишь дружеская поддержка. Похоже, не только я себе навыдумывала, но и он тоже.

— Я самая обыкновенная, Лукас, самая обычная. Тебе просто было интересно. Это пройдет, наверняка пройдет. И ты встретишь хорошую девушку, настоящую любовь. Я всем сердцем хочу этого! Ты, правда, замечательный!

— Спасибо, Рыжик, ты настоящий друг, — сказал Лукас с улыбкой, которая все же скрывала грусть.

Мы еще немного повертели браслет так и эдак, обменялись впечатлениями, а потом за блондином пришел командир, и они отправились патрулировать. Но одна я не осталась, потому что вскоре вернулись Ирвинг с Шоном. Мужчины удивленно воззрились на браслет, лежащий на столе. Я рассказала историю нашего неожиданного разъединения. А мистер Джонс сообщил, что нашел кое-что интересное. Он принялся рыться в своей библиотеке, а Шон сел рядом со мной и осторожно обнял.

— Все нормально, Ари? — шепотом спросил он.

— Пока не знаю, — призналась я. — С браслетом какая-то ерунда, Ферран неизвестно где, еще и Лукаса обидела.

— Лукас поймет, не волнуйся… Я очень рад.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку, пользуясь тем, что Ирвинг занят. Все-таки как-то неловко проявлять чувства при посторонних. К тому же, мне было стыдно перед сэйвирами. Ведь я вот только встречалась с Лукасом, а теперь вдруг кручу роман с Шоном. Просто ветреная девица! Впрочем, пора отложить сердечные дела и сосредоточиться на более сложных проблемах.

Ирвинг с видом искателя сокровищ принес толстую потрепанную книгу с пожелтевшими страницами.

— Я все пытался вспомнить, где же слышал это слово "Магнус", — начал рассказ мистер Джонс. — Оказывается, я однажды читал об этом вот в этой книге. Магнус — это название тайного общества истинных магов, которое появилось еще до катастрофы. Главной их идеей являлось превосходство истинных магов над остальным человечеством. Они считали себя избранными, новой сверхразвитой расой, которая должна управлять планетой и пользоваться ее благами. Обычные люди, не имеющие врожденных способностей к магии, считались примитивными, недостойными. Еще у них были очень строгие правила, которые все адепты были обязаны соблюдать. Например, беспрекословное подчинение главе, а еще поддержание чистоты крови. Истинным магом было запрещено связывать жизнь с обычными людьми.

— Ферран говорил, что во мне нет чистоты! — воскликнула я. — Может быть, дело именно в этом? Если думать с этой точки зрения, я ведь не чистокровный истинный маг. Моя мать — обычный человек. Она рассказывала, что они с отцом развелись именно поэтому! Его семья считала мать недостойной!

— Очень похоже на правду, — покивал Ирвинг.

— Напоминает бредовые идеи носатых, — заметил Шон.

— Считается, что это общество перестало существовать после катастрофы, потому то люди тогда были заняты более насущными вещами. Например, выживанием. Но есть и другая теория. Истинным магам вовсе не страшна была катастрофа. Они достигли почти полного всемогущества и могли жить в любых условиях.

— А как же избыток магии? — спросила я.

— Избыток магии — порождение современного мира. Мы создали замкнутую систему обмена энергией внутри щита, ввели правила. Ограничители и амулеты сдерживают людей, не дают развиваться магическим способностям в полную силу, отсюда и избыток. Но можно представить, например, что ты, Арианна, не носила ограничитель столько лет, а развивала магию. Наверняка, ты уже могла бы посоперничать с Ферраном в силе.

— Но это тоже неправильно, — возразил Шон. — Ведь раньше не было никаких ограничений, и что в итоге? Цивилизация чуть не погибла.

— Ты прав, Шон, но адепты Магнуса видели другой выход. Просто лишить всех обычных людей способности колдовать, а миром будут править кучка истинных магов, всемогущих и непобедимых. Таким образом, равновесие энергий в природе не нарушится. Если подумать, это вполне логично…

— Если не считать, что все люди при этом будут вынуждены влачить жалкое существование в ледяной пустыне, — продолжила я, вспомнив город сектантов. — Итак, по всему выходит, что Ферран — адепт Магнуса. Как же мы прозевали такую серьезную угрозу? Целое общество бесконтрольных истинных магов?

— Хоть мы и считаем, что спасли цивилизацию, прежнего общества все же не существует, — сказал Шон. — Мы закрылись щитами в городах, отгородились от внешнего мира, окапались вокруг Источников. И нас все равно, что происходит там, за щитом. там нет законов и правил, нет правительства. Кто знает, какая гадость заведется в таких условиях.

— Хорошо, предположим, что Магнус до сих пор действует, — сказала я. — И его адепты задумали уничтожить Источники, чтобы устроить очередную катастрофу. Почему именно сейчас, и причем здесь мой браслет?

— Очень интересные вопросы, Арианна, — задумчиво проговорил Ирвинг. — Почему они ждали столько лет, я не могу ответить. А вот насчет браслета… Здесь говорится, что у адепты Магнуса владели каким-то могущественным артефактом, способным уничтожить мир. Как выглядел артефакт, не сказано, но утверждается, что в нем заключена частица чужеродной магии измерения, из-за вторжения которого произошла катастрофа.

— Странно, зачем хранить эту частицу, если за щитом полно чужеродной энергии, — удивленно произнес Шон.

— Тут не все так просто. Эта энергия слилась с нашей собственной, два мира соединились и стали единым новым миром. А та изначальная опасная энергия растворилась и видоизменилась, — пояснил Ирвинг.

Я потрясенно смотрела на браслет и никак е могла представить, что эта простенькая вещица способна устроить новую катастрофу.

— Вы же не думаете, что это и есть тот самый артефакт… — почему-то шепотом проговорила я.

— По крайней мере, это бы объяснило его странные свойства. В нем не определяется магия, но это говорит лишь о том, что в нем нет привычной для нас магии — магии нашего мира. А вот чужого… Теперь ясно, почему доппельгангеры прямо таки притягивались к тебе, как магнитом. Чувствовали родную энергию…

— Если это так, почему браслет не убил меня? Как я столько времени таскала на себе кусок враждебного измерения?

— Ты — истинный маг, Арианна, а, значит, даже представить сложно, на что ты способна, — произнес Ирвинг, внимательно разглядывая меня.

А я чувствовала себя мутантом каким-то!

Однако, это была единственная правдоподобная версия, которая объясняла разом все непонятные происшествия, которыми в последнее время наполнялась моя жизнь. Выходило, что мой отец был адептом Магнуса и что-то замышлял вместе с Ферраном. Но в последний момент передумал, за что его и убили. Правда, он успел изрядно подставить меня по удар. Осознавать это было очень горько.

В любом случае, браслет снят, и я теперь вряд ли интересна Феррану. Артефакт надежно скрыт в подземных Хранилищах Протектората. Пусть Обретший истину попытается проникнуть туда и обрести еще и вожделенный браслет. Он ведь всемогущий, не так ли? А я? Кто я такая? Возможно, отец не зря передал артефакт именно мне. Он что-то знал. У него были какие-то способности, которые передались и мне. Например, поглощение магии, может, в этом все дело? Может, именно с этим даром связано то, что я могла носить браслет, полный чужеродной энергии. Тогда почему он спал сам? Пришло время?

Вопросов было много, но отсутствие браслета меня очень успокаивало. Будто тяжелая ноша упала с плеч. Даже кошмары перестали мучить. Но иногда я все же видела во сне зелено-желтое небо и бесконечную изумрудную пустыню…

Сэйвиры решили, наконец, что мне можно вернуться к обычной жизни. Я переехала обратно в свою квартиру и даже вновь приступила к учебе в институте. Оставалось совсем немного до получения диплома, и мне не хотелось все бросать. Хотя я уже твердо решила, что свяжу жизнь со службой в Протекторате. Командир уже даже и заикаться перестал об обучении какого-то неведомого кандидата в сэйвиры, о котором говорил, когда уговаривал меня согласиться вступить в их ряды. Впрочем, уже неважно. Я безумно хотела остаться с сэйвирами и продолжать очищать город от дварков. Ну а ландшафтный дизайн наверняка однажды пригодится. Например, когда у меня появится собственный домик в живописном районе неподалеку от щита…

Лукас, кажется, совсем не злился на меня, только иногда я ловила его долгие задумчивые взгляды. Мы больше не патрулировали вместе. Теперь моим напарником стал Шон. Он сам попросил об этом у командира. Я была не против, разумеется. Кажется, совсем потеряла голову! Влюбленность это или нет, не знаю. Но определенно что-то похожее. Теперь я поняла, что означает выражение "бабочки в животе". Я действительно трепетала, когда видела его. Я не позволяла Шону демонстрировать чувства при сэйвирах, так как до сих пор чувствовала вину перед Лукасом. Да и мне казалось, что старшие коллеги будут меня осуждать, считать легкомысленной.

Мама, кажется, решила вообще больше не оставлять меня. В первый же вечер после моего возвращения в квартиру, она появилась на пороге с вещами и заявила, что этим мужчинам вовсе нельзя доверять мою безопасность. Переубедить ее, естественно, оказалось делом безнадежным. Я не стала ей рассказывать историю с браслетом и участии отца во всем этом безумии, чтобы еще больше ее не шокировать. Но мама все равно твердо вознамерилась не спускать с меня глаз.

Я уже ложилась спать, когда Шон мне позвонил.

— Очень соскучился, хочу тебя увидеть, — без предисловий заявил он.

— Мы расстались пару часов назад.

— Это не считается. В офисе мы не можем быть одни.

— А здесь моя мама. Я, конечно, уже взрослая, но не успела приучить ее к мысли, что встречаюсь с мужчиной. Нужно ее подготовить сначала…

— Ари, ты ведь можешь вызвать меня. Я появлюсь прямо в твоей комнате, мама ничего не узнает!

Идея показалась мне забавной. я всегда была послушной девочкой, слушала маму, следовала всем правилам… почему бы не нарушить их? И вообще пора уже намекать родительницы, чтоб возвращалась домой. Тогда я уж точно смогу делать все, что захочу.

Дрожа от волнения, погладила заветную розовую карточку. Через минуту меня обхватили сильные руки, и я почувствовала знакомый восхитительный аромат.

— Вообще-то, Шон, ты говорил, что вызывать тебя можно только в крайних случаях, — шепотом сказала я, поворачиваясь к нему.

— Это и есть самый крайний случай, — прошептал мужчина, целуя меня. — Я ужасно соскучился…

Я с наслаждением отдалась поцелую, чувствуя, что эмоции просто переполняют меня.

— Ари, когда ты позволишь мне показать всем?

— Что показать?

— Что ты моя…

— А я, правда, твоя?

— Конечно, только моя…

Полумрак и едва слышный интимный шепот. Мое сердце бешено билось, и я чувствовала себя какой-то преступницей, скрывающейся ото всех. Но это было так волнующе и ново…

— Ари, мы больше не станем скрываться, правда? — прошептал Шон.

Он прижал меня к стене и уперся руками по обе стороны от моей головы, будто заключая в плен.

— Хочешь, я официально представлюсь твоей маме? Не сейчас, конечно, днем… Да и сэйвирам скажем. Лукас все понимает, я с ним разговаривал… Ты ведь хочешь быть со мной?

— Хочу… очень хочу, — шепнула я, дотронувшись до его щеки, проведя пальцем по губам.

Его глаза излучали тепло. Теперь я поняла, что оно предназначалось лишь мне. Это для других Шон был строгим и холодным. Только не для меня… Мой нежный гений…

Он внова целовал меня, и я уже забыла о своих страхах, глупом чувстве вины и стыда перед другими. Не было больше других. Был только он и я. Все остальное не имело значение, даже мама в соседней комнате. Даже зловещий Магнус…

— Ты еще ни разу не была у меня дома, — прошептал Шон, целуя шею и спускаясь все ниже, медленно расстегивая молнию на кофте домашнего костюма.

— Да… не была…

— Там нам точно никто не помешает…

Его горячие ладони погладили грудь сквозь кружева бюстгалтера.

— Ты… ты ведь скажешь мне, когда будешь готова? Я подожду…

Я кивнула и обняла его. Мне почему-то очень сильно захотелось раздеть его, поцеловать, погладить… Вот когда я точно буду уверена, что нам никто не помешает…

— Как насчет завтра после дежурства? — спросила я.

Его руки напряглись. Он отстранился и медленно застегнул молнию на кофточке.

— Буду с нетерпением ждать завтра, — шепнул мужчина, еще раз крепко поцеловал меня.

Мы осторожно и бесшумно крались к входной двери, будто на задании выслеживая дварка. Маму не разбудили, все-таки настоящие сэйвиры! Тихие и незаметные. Даже похихикали над забавной ситуацией. Обнявшись и поцеловавшись, мы молча распрощались, и мужчина ушел. А я… я была в раю.