Пьяная боль

Глава 1. Дэн

— Дэн, сука! — голос разъяренного Арчи, доносящийся из вестибюля особняка, заставил парней из охраны выпрямиться и отойти за тренажеры, чтобы не отсвечивать.

— Я в тренажерке, — крикнул в ответ, выполняя жим лежа.

Шаги становились все ближе, а значит и серьезный разговор тоже.

— Вышли отсюда! — рявкнул Арчи парням и те, кивнув, поспешили покинуть тренажерный зал, оставив меня с этим исчадием ада один на один. — Сколько раз я тебе говорил, не трахать официанток клуба?

— Я и не трахал, — ответил ровным тоном, поднимая гриф штанги с «блинами» на ней общим весом двадцать килограмм.

— Да? А если въебать и переспросить? — навис надо мной Арчи и схватил гриф штанги, увеличивая на нее давление. — О камерах наблюдения забыл, идиот?

— О! Даже видос есть? — стараясь делать вид, что не ощущаю всей тяжести веса, что давит на меня в данную минуту, широко улыбаюсь. — Скинешь мне его потом?

— Ты охренел, — усмехнулся Арчи, испепеляя меня серыми глазами. — Раньше хоть в подсобке трахал, а теперь страх потерял?

— Да не трахал я её. Я зашел за барку, она там зевала, а у меня ширинка как раз была расстегнута. Пазл сам сложился.

— Ага, и хуй ей в рот случайно выпал, — Арчи потер устало лицо ладонями. — Пошли на маты.

— Арчи, бля, — взмолился я, зная, что мне сейчас точно надерут задницу.

— Быстро! — повысил он тон и отошел в сторону, разминая руки. — Ты знаешь правила.

— Дай видос хоть перед смертью посмотреть. Узнаю, за что сейчас сдохну.

— Смотри, — Арчи достал из кармана шорт телефон и кинул мне.

Открыл папку с видео и выбрал первое из них, узнав на нем свой силуэт. Хотя, смотреть-то особо было и нечего, ведь я прекрасно знал, что вчера за баркой меня вполне неплохо обслужила Алёнка. Этим она занималась с завидной регулярностью и рвением. Возможно, наши отношения можно назвать постоянными, если не брать во внимание, что мы не разговариваем, а лишь трахаемся уже около месяца. Впрочем, более постоянных отношений за двадцать семь лет у меня еще не было.

— А я хорош, — крикнул я Арчи, довольно ухмыляясь и наслаждаясь тем, как Алёнка на видео старательно работала ртом, а на моём лице не дрогнул ни один мускул.

— Мне долго тебя ждать? — рявкнул Арчи и я, наконец, отложил телефон и подошел к матам, чтобы получить по щам. Потому что, сколько бы лет мы ни дрались, победить его хотя бы раз, мне еще не удалось.

— Что ж, — протянул я страдальчески. — Придется погибнуть во имя любви.

— Не ной, шланг. Давай быстрее, моё время — деньги.

Скинул кроссовки, шагнул на маты и приготовился умирать. Началась борьба, во время которой мы цепляли друг друга, толкали и успевали между делом ржать степными конями. И именно это меня и подвело, как, впрочем, и всегда. Арчи никогда не терял хладнокровия и железной хватки, даже во время дружеского разговора и ловил малейшее промедление в моих действиях, оборачивая его в свою пользу. Хватило меньше минуты, чтобы я оказался на лопатках с ногой, завернутой под неестественным углом.

— Сука! Нога! — вскрикнул я и ударил ладонью по матам, сдаваясь. Перевернулся на бок, когда Арчи меня отпустил и отошел в сторону. Схватился за больное место. — Аж жопу свело.

— Обед готов! — раздался голос Жоры где-то со стороны входа в тренажерку.

— Все слышали? — крикнул я и перекатился на другой бок. — Пока я лежал тут в муках, Жориком здесь даже и не пахло. Как только речь зашла о моей жопе, так он тут как тут.

Арчи снисходительно улыбнулся и покачал головой. Взял верхнее полотенце из стопки и вытер им шею.

— Идиота кусок, — закатил Жора глаза и обратился к боссу. — Арчи, скажи этому придурку, что, если я повар, то это не значит, что я пидор.

— Это вы без меня, парни, выясняйте, — усмехнулся тот и направился к выходу из тренажерки. — Сами решайте, кто из вас больше повар, а кто пидор.

— Как хорошо, что я повар, — деловито произнес Жора и пошел следом за боссом.

— Я ел твою стряпню и точно знаю, что ты не повар, — крикнул ему вдогонку и начал подниматься с матов.

Глава 2. Полли

— Пока, Поль! — крикнула мне вслед Катька — коллега по работе в кафе, такая же официантка, как и я.

— Пока, — махнула ей рукой и вышла из кафе в прохладный апрельский вечер.

Уже несколько дней погода не спешила радовать население нашего города теплом и обрушивала на землю потоки дождей, снега и града, что неминуемо превращались в кашу под ногами.

Надела наушники, включила любимую музыку в телефоне и направилась в сторону автобусной остановки, чтобы добраться домой и, наконец, отдохнуть от этого сумасшедшего дня.

Едва подошла к дому, как почувствовала что-то неладное. Так было всегда: особое чувство внутри меня, которое, возможно, можно назвать интуицией, безошибочно подсказывало мне о том, что дома творится очередной мрак.

Так оно оказалось и в этот раз.

Стоило мне подняться на свой этаж, как уже на лестничной клетке я учуяла запах алкоголя и услышала звук приглушенной музыки, доносящейся из моей квартиры. Вдохнула полной грудью и открыла дверь. Поморщилась от сплетения запахов, что ударили мне в нос, едва я вошла в квартиру. Дешевый алкоголь, сигареты, мужской пот и грязные носки — так пахнет очередной праздник без повода, что регулярно создает моя мать.

Из кухни донесся громкий смех, как минимум, двух мужчин. Среди них был слышен и слабый смех моей матери.

Скинула промокшие кеды, куртку повесила на крючок в прихожей. По пути в кухню закинула рюкзак в свою комнату и прошла к эпицентру торжества и смердящих запахов.

— О, Полиночка уже вернулась! — воскликнула мать, словно и в правду была рада моему возвращению.

— Вернулась, — кивнула я и оглядела собравшихся за столом, не пытаясь скрыть своего к ним отвращение. — Встали и пошли вон отсюда.

— Девчуль, ты… — попытался возразить один из «джентельменов».

— Молча встали и вышли. Оба, — перебила я его, сохраняя на лице хладнокровие и сталь в голосе.

Оба мужчин с изрядно пропитыми, опухшими харями, недоуменно посмотрели на мою мать, которая не спешила вставать на чью-либо сторону. Она точно знала, что я добьюсь своего и выставлю из квартиры любого, кто не вызывает у меня хоть сколько-нибудь симпатии.

Поняв, что движения со стороны незваных гостей в сторону двери не намечается, схватила со стола недопитую бутылку водки и без малейших сомнений вылила её содержимое в раковину, наблюдая за тем, как лица всех троих сидящих за столом исказились болью и ненавистью ко всему моему существованию.

— Ты че делаешь, дура?! — наконец, опомнился самый смелый и лысый из них. Поднялся со стула и стремительно начал приближаться ко мне.

Без раздумий разбила пустую бутылку о край столешницы гарнитура и прижала оставшееся в руке горлышко с заостренными краями к его жирной шее. Если не знать, что между головой и плечами находится шея, то её можно было бы и не заметить.

— Вон из моей квартиры, — мой голос был максимально ровным, тон холодным и не терпящим возражений.

Мужик понял, что со мной шутки плохи и, подняв руки, сделал несколько шагов назад, пока не наткнулся задницей на стол.

— Пойдем отсюда, — опомнился второй мужик. — Ебанутая какая-то приперлась.

Мать за все это время не проронила ни слова, молча созерцая поверхность стола прямо перед собой. Так было всегда на протяжении уже более семи лет: она создает проблему — я её решаю, потому что иначе не только её жизнь, но и моя собственная окажется под угрозой.

Я — сирота. Да, моя мать, по факту, жива. Она дышит, ест, разговаривает и иногда очень даже здраво мыслит. Но семь лет назад, когда умер мой отец, вместе с ним умерла и она, оставив вместо себя одну лишь свою оболочку. То тепло, любовь и нежность, что были в ней когда-то, ушли вместе с отцом в могилу. Осталась лишь плоть, которую не волнует ровным счетом ничего, кроме того как бы снова напиться и забыться. Алкоголь, сомнительные мужчины, полное пренебрежение к себе и, тем более, ко мне — это то, с чем мне приходится бороться ежедневно. И эффективнее всего выходит бороться, когда противник уверен в том, что я психически нестабильна и не отвечаю за свои поступки. Хотя, на самом деле, внутри меня клокочет страх, который я не имею права показать, чтобы не быть слабой в глазах всех этих уродов.

Входная дверь за очередными ухажерами захлопнулась. Наконец, я смогла спокойно выдохнуть и опустить руку с зажатым в ней горлышком разбитой бутылки. Повернулась к столу, за которым сидела мать. Её клонило в сон, что значило, лишь одно — она пила с самого утра и дошла до той кондиции, когда у неё не осталось сил, ровным счетом, ни для чего. Будь в ней на пол литра меньше, она бы уже бросилась на меня, пытаясь выцарапать мне глаза и вырвать клок волос.

— Иди в свою комнату, — сказала я ей и выбросила осколок в мусорное ведро под раковиной.

— Угу, — выдавила она из себя и осталась недвижима.

Ясно. Склонилась к ней и закинула её руку себе на плечо. Придерживая за хрупкую талию, отвела мать в её комнату и уложила в постель, накрыв сверху одеялом. Вернулась в кухню, оглядела масштаб трагедии и принялась за уборку.

Для начала открыла кухонное окно нараспашку, чтобы избавиться от этой вони, от которой уже начинало тошнить. Выкинула «угощения», состоящие из консервов, огрызков колбасы и хлеба в мусорное ведро, в которое ранее собрала осколки бутылки. Помыла посуду, протерла все поверхности, к которым могли прикасаться те мужчины, влажной тряпкой.

Заглянула в холодильник и поняла, что напрочь расхотела есть. Запахи, царящие в квартире, отбивали любой аппетит на несколько дней.

Убедилась в том, что входная дверь закрыта на ключ изнутри, приняла душ и, наконец, позволила себе расслабиться на диванчике в своей комнате. Никогда не любила кровати, не знаю, почему. Но как только заработала свои первые деньги, сразу купила в свою комнату небольшой диванчик, на спинке которого в ряд составила плюшевые игрушки, что мне когда-то дарил папа. Окинула их взглядом и поняла, что их порядок нарушен. Не то, чтобы я являлась педантом и помнила какое место занимала каждая из них, но то, что они стояли не так, как я их оставила еще утром, заметила сразу.

Сердце тут же начало бить отбойным молотком по вискам. Я знала, что это значит и мне это совершенно не нравилось. Мать снова рылась в моей комнате в поисках денег. Такое случалось крайне редко, но всё же происходило. В одном из плюшевых медвежат были спрятаны деньги, которые я откладывала, чтобы оплатить учебу. Взяла того самого медвежонка и достала из вшитого кармашка свернутые купюры, уже наощупь поняв, что их было меньше, чем я оставляла.

Пересчитала и убедилась в том, что не достает двенадцати тысяч. Класс. Судя по всему, сегодняшний банкет матери состоялся за мой счет.

Сегодня четверг, последний срок оплаты — понедельник. Найти такую сумму за три дня нереально. Просить снова отсрочки платежа не имеет смысла, так как мне уже дважды шли на уступки и третий раз за два месяца вряд ли сделают это снова.

Лежа на спине, созерцала потолок, прикидывая варианты того, где можно заработать двенадцать тысяч за выходные. Работа в торговом центре, дополнительные смены в кафе и подработка на вещевом рынке — прощай сон, аппетит и здоровье. Но другого выхода я не имела. Занимать деньги никогда не было моим вариантом, так как нести ответственность за чужие деньги было вдвойне сложнее, чем заработать собственные.

От сложных мыслей меня отвлек телефонный звонок. Достала мобильник из-под подушки и тяжело вздохнула, увидев имя звонящего.

Алёна — моя одногруппница и хорошая знакомая, которая имела довольно обеспеченную семью, но всё равно работала, за что и получила когда-то моё уважение. Даже не смотря на свою занятость, она любила тусовки и постоянно пыталась затащить на одну из них меня, что у неё еще ни разу не получилось, но она всё равно не прекращала предпринимать попыток скрасить мой досуг.

— Да, Алён? — ответила я на звонок, прижав телефон к уху.

— Поль, выручай! — взмолилась та.

— Что случилось?

— Выйди завтра за меня на смену в клубе, — пропищала Алена тоненьким голоском. — Мне нельзя потерять это место.

— И как ты себе это представляешь?

— Я предупредила девчонок, — начала та тараторить, чтобы я не успела возразить. — Сейчас идет неделя диско. Все официантки в костюмах и париках, так что никто ничего не заподозрит. Обслужишь столики, соберешь чаевые и спокойно отвалишь домой.

— А ты почему не можешь завтра сама выйти?

— Я тут у бабули застряла в деревне. Смогу выехать только в субботу утром и то неточно. Так что выручай, подруга. Тысяч пять чаевых точно заработаешь, а то и десять. Пятница же, сама понимаешь, — хлебный день.

Вздохнула и проследила взглядом трещинку в потолке. Если бы в моей копилке хватало денег для оплаты учебы, то я не раздумывая, отказалась бы от этого предложения. Я знала, в каком клубе работает Алена, какой контингент там отдыхает и какие слухи крутятся вокруг него. Азартные игры, проституция, подпольные бои — это лишь малая часть того, что я о нем слышала. Это то место, от которого следует держаться подальше и дальше не ступать на ту улицу, где находится это заведение.

Но сегодня у меня нет выбора и, если я хочу сохранить свое место учебы и надежду на лучшее будущее, то мне придется наступить себе на горло и убить инстинкт самосохранения, чтобы заработать нужную мне сумму.

— Хорошо, — выдохнула я прикрыла глаза ладонью. — Первый и последний раз.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — заверещала Алёнка, оглушая меня своим писком. — Клуб Joker, начало смены в восемь вечера. Не опаздывай.