Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)

11

– Дневник лежит в лаборатории Кэтлин, где она творит свои духи. – Катрин не без кокетства улыбнулась Питеру. – Я отведу вас туда. Но вам совсем не обязательно читать рукопись именно там. Располагайтесь, где вам удобнее, весь дом в вашем распоряжении.

– Мне не хотелось бы лишний раз беспокоить вас, я вполне могу найти дорогу и сам. – Питер мечтал лишь об одном – как можно быстрее заполучить в свои руки этот дневник. – Вы и так были очень любезны, позволив мне без приглашения явиться в ваш дом. Мне неудобно затруднять вас больше, чем это необходимо.

Катрин помедлила.

– Что ж, если вы предпочитаете… Это второе отсюда каменное строение. Если встретите по пути Маризу, она с удовольствием покажет вам его.

– Отлично. А где ключ?

Катрин покачала головой.

– Обычно мы не запираем двери – воров здесь нет.

Питер усмехнулся.

– Сказочное место, где все всегда тихо и спокойно. А кто эта Мариза?

– Мариза Бенедикт, дочь Челси. Она гостит у нас уже несколько недель. Я думала, вы знаете.

Питер пожал плечами.

– Никто и словом не обмолвился, впрочем, это неважно. Думаю, мне не понадобится ее помощь. – Он остановился у двери. – Если студия свободна, я хочу попросить у вас разрешения работать там.

– Разумеется, – снисходительно улыбнулась Катрин, – хотя, на мой взгляд, там не так уж удобно. Надеюсь, что работа в студии не заставит вас забыть обо всем на свете, как это частенько случается с Кэтлин.

– Я непременно буду вовремя. Благодарю вас, мадам Вазаро.

– Просто Катрин. Мы здесь обходимся без церемоний.

– В таком случае спасибо. – Питер улыбнулся. – Я уверен, что мне здесь очень понравится.

Закрыв за собой дверь, он немного постоял, вдыхая воздух, напоенный ароматами цветов. Солнце ярко светило в небесной синеве, далеко впереди расстилались поля роз, радуя глаз всеми оттенками цветов – от лимонно-желтого до багряного. Прямо к дому сбегала роща апельсиновых деревьев, и лучи солнца пронизывали темную зелень и уже начинавшие наливаться соком маленькие плоды.

Питер вдруг почувствовал себя бодрым и помолодевшим, словно все его опасения и тревоги остались в прошлом. Впрочем, он тут же одернул себя. Никаких причин для счастья у него нет. Танцующий Ветер похищен, Джонатан вынужден оставаться в Париже, участвовать в бесконечных разговорах с полицией, и во всем этом есть немалая доля и его, Питера, вины. Это ему поручили охранять Танцующий Ветер. И вот вместо наказания он вдруг очутился в этом райском уголке.

Несмотря на чувство вины и угрызения совести, ощущение покоя охватило Питера. Раз судьба распорядилась именно так, он будет наслаждаться каждым мигом своего пребывания здесь, в этом саду Эдема, где все так совершенно и гармонично, где человек в ладу с собой и окружающей природой. Внезапно дневник, в который он мечтал заглянуть уже долгие годы, потерял для него всю свою привлекательность. Неясное предчувствие счастья охватило его. Что-то ждет его здесь, в Вазаро, что-то прекрасное и неведомое.

Он обошел дом и остановился в недоумении. Перед ним возвышалось сооружение, построенное наполовину из камня, наполовину из дерева. Можно ли считать это первым «каменным строением», о котором говорила Катрин?

– Привет! Я могу помочь вам?

Питер увидел высокую стройную девушку в широкой желтой рубашке и выцветших джинсах. Порыв ветра взметнул ее длинные черные волосы, и несколько прядей упало на лицо. Неспешным жестом она отбросила их назад.

– Я Питер Масквел и ищу студию Кэтлин.

– А я Мариза Бенедикт. – У нее была ясная открытая улыбка. – Это рядом, идемте, я провожу.

У него перехватило дыхание при взгляде на нее. Только раз в жизни он испытывал подобное чувство – двадцать лет назад, когда впервые увидел Танцующий Ветер, – изумление, восторг, благодарность судьбе. И ему вдруг показалось, что смутное предчувствие счастья не обмануло его. Вот то важное и драгоценное, что ждало его здесь.

– Его зовут Аднан Ирмак. – Кемаль открыл стальную дверь и пропустил Алекса в большой холл дома Ирмака на Босфоре. – Но я должен предупредить тебя, он не заинтересован ни в каком сотрудничестве.

– Ничего! При умелом давлении многие меняют свои намерения.

Кемаль пожал плечами, пересекая холл.

– Он немного приторговывает наркотиками, но это не главное его занятие. Основной доход ему приносит гарем.

Алекс знал такого рода заведения. Здесь за умеренную плату удовлетворялись самые тайные порочные страсти, самые извращенные вкусы. Он оглядел дорогостоящий персидский ковер на мозаичном полу, две старинные китайские вазы по бокам от входа.

– Кажется, торговля живым товаром дает неплохой доход?

– О, Аднан очень богат. Он мог бы уже позволить себе отойти от дел. Но он не хочет этого. Зачем? Он слишком жаден и к тому же обожает свой промысел.

– Да, именно такого человека и мог взять в подручные Ледфорд.

Кемаль кивнул и постучал в дверь.

– Это Кемаль, Аднан.

– Входи, Кемаль, – прозвучал низкий голос. – Ты знаешь, моя дверь всегда открыта для тебя.

Алекс вошел вслед за Кемалем.

Аднан Ирмак сидел за столом и курил кальян. Впервые со дня своего прибытия в Стамбул Алекс видел турка в национальной одежде. При небольшом росте Ирмак казался необычайно тучным, в нем должно было быть не меньше ста пятидесяти килограммов.

– Входи, входи. – Ирмак указал на два кресла перед столом. – Садитесь. Давно не виделись, а, Кемаль? Но я готов извинить тебя, раз ты привел мне клиента. – Он откровенно разглядывал Кемаля, пока щеки юноши не залились ярким румянцем. – А ты похорошел с прошлого раза, мой красавчик. – Он перевел взгляд на Алекса. – Чем могу служить? Кемаль сказал, что у вас какое-то особое дело ко мне и что вы собираетесь щедро платить.

– Мне нужно найти кое-кого.

– Нет проблем, – усмехнулся Ирмак. Он посмотрел на Кемаля. – Я исполняю любые желания, не так ли, Кемаль?

Тот кивнул.

Ирмак пососал свою трубку.

– Когда-то я поставлял товар для королевских сералей.

– Мне не нужна шлюха.

– Ему нужен Джипси, – сказал Кемаль.

Ирмак нахмурился, в задумчивости потер рукой лоб и глубоко затянулся.

– Никогда не слышал о нем.

– Надеюсь, щедрость оживит вашу память?

– Я же сказал, что не знаю такого. – Тон Ирмака звучал решительно. – Я недоволен тобой, Кемаль. Ты сказал, что приведешь покупателя.

Кемаль пожал плечами.

– Он же готов платить.

Алекс заговорил сам, не дожидаясь, когда они закончат:

– Мне не требуется, чтобы вы знакомили меня с Джипси. Подскажите лишь, где встретиться с ним.

– Вам лучше уйти. – Ирмак указал трубкой на дверь. – Я ничего не знаю.

– Кемаль говорил мне, что знаете. Назовите вашу цену.

– И не собираюсь… – Он вдруг запнулся. По его лицу было видно, что он что-то лихорадочно подсчитывает в уме. – То, что вы ищете, найти нельзя. Но Кемаль сказал, что у вас есть деньги. – Ирмак чарующе улыбнулся. – Может быть, у нас найдется о чем поговорить? Вы ведь гость в нашем городе, и, вероятно, вам тут одиноко. – Он придвинулся ближе. – Вы еще не были в моем заведении?

– Не удостоился такой чести, – ответил Алекс с иронией.

– Оно превосходит самое пылкое воображение, точь-в-точь великий гарем древности – прекрасная обстановка, сладкие благовония, атласные подушки. – Маленькие черные глазки маслянисто поблескивали на его жирном лице. – У меня есть особые снадобья, способные разбудить вашу чувственность.

Алекс почувствовал острый приступ отвращения. Кемаль был прав, сводник получает наслаждение от своего ремесла.

– Меня не интересуют ваши…

– Зачем сразу отказываться? У меня есть нечто совершенно особенное, – промурлыкал Аднан. – Мелис – красивая маленькая девочка с длинными золотыми волосами и кожей как бархат. Ее грудки как нераспустившиеся бутоны, а на лобке лишь первые признаки легкого пушка. – Ирмак остановился и помолчал, а потом торжествующе закончил: – Одиннадцать лет, и что самое главное – она еще девственна!

– Замолчи! – в бешенстве оборвал его Алекс. – Мне не нужны эти несчастные запуганные дети, – ты, сын шлюхи. – Он вскочил, вырвал из рук Аднана трубку и схватил шнур, идущий к рубиновому сосуду с водой. – Но я хочу знать, где найти Джипси. – Он приставил колено к низу его жирного живота и резко надавил. Ирмак скрючился от острой боли, из его горла вырвался хриплый стон, а Алекс в это время ловко обмотал шнур вокруг его шеи и туго затянул. Ирмак захрипел, его подагрические пальцы безуспешно пытались оттянуть назад удавку. – Мне надо многое от тебя узнать, – говорил Алекс свистящим шепотом, затягивая петлю еще туже. Ирмака спасал только жир на его шее, в который уже глубоко врезался шнур. Его рот открылся, а глаза выкатились из орбит. – Ну, говори же, – негромко приказал Алекс.

– Я н-не зна… – Шнур снова натянулся.

– Отлично работаешь, Каразов. – Удобно раскинувшись в кресле, положив ноги на подлокотник, Кемаль холодно наблюдал, как шнур все глубже уходит в шею Ирмака. – Но как он сможет говорить с этой удавкой?

– Он может кивать. – Алекс снисходительно улыбнулся, глядя в посиневшее лицо Ирмака. – Будешь говорить?

Ирмак поспешно дернулся.

– Скажешь, где найти Джипси?

Ирмак снова дернулся.

Кемаль с одобрением следил за действиями Алекса.

– Мне это нравится. Здорово!

Алекс ослабил петлю. Ирмак сделал глубокий вдох, сжимая толстыми руками мягкие боковые спинки кресла.

– Ты сумасшедший, – прохрипел он, – ты чуть не убил меня.

– Джипси?

– Аллах свидетель, я не знаю, где он, но есть люди, которые могут отыскать его.

– Когда?

– Скоро. Завтра. – Он потер шею и твердо повторил: – Да! Завтра.

Алекс внимательно изучал выражение его лица. Похоже, Ирмак слишком напуган, чтобы лгать. К тому же он действительно мог не знать, где скрывается Джипси. Алекс размотал шнур и убрал колено с живота Ирмака.

– Я остановился в «Хилтоне». Позвонишь мне.

Ирмак кивнул. Одной рукой он продолжал растирать шею, другой – низ живота.

– Ты изуродовал меня.

– Именно этого я и хотел, – жестко бросил Алекс. – Я наслаждался, глядя на твою потную жирную физиономию, искаженную страхом смерти. А когда что-то нравится, возникает желание это повторить. Помни об этом. – Он двинулся к двери. – Идем, Кемаль.

Кемаль медленно поднялся и последовал за ним.

– Ловко ты обошелся с этим мерзавцем, – пробормотал он. – Думаю, мне есть чему у тебя поучиться.

– Я тебе еще припомню это, Кемаль. – Ирмак злобно смотрел им вслед, не переставая массировать шею.

– Хочешь, чтобы я попросил прощения? – Оглянувшись через плечо, Кемаль усмехнулся. – Стоит ли? Какие могут быть счеты между такими хорошими друзьями, как мы, Ирмак? – Он вышел следом за Алексом и закрыл за собой дверь.

– Меня несколько удивляют ваши деловые отношения, – сказал Алекс, останавливаясь в холле. – Я, кажется, поработал на тебя?

– Я не забуду об этом, когда выставлю тебе счет. – Кемаль хладнокровно улыбнулся. – Хотя на самом деле, я думаю, ты не такой железный, каким хочешь казаться, и эта сцена далась тебе нелегко. А что касается наших связей с Аднаном, то они уходят в глубокое прошлое.

– И насколько же оно глубоко?

– Мне было всего восемь, когда Аднан взял меня в свой бордель, – лучезарно улыбнулся Кемаль. – В то время я сбежал из дома, а Аднан отлично знал цену каждому ребенку. В результате он выручил на мне неплохие деньги.

Алекс с удивлением покосился на своего спутника.

– Я стал лакомым кусочком среди его малолетних распутников. И преуспел в этом деле так же хорошо, как потом и во всем остальном. – Кемаль пожал плечами. – Однажды мне все это надоело, и я сбежал. К тому времени мне уже исполнилось четырнадцать, и я быстро сообразил, чем заняться, чтобы уберечься от типов вроде Аднана и добиться независимости. Знаешь, независимость – очень хорошая вещь и очень важная.

– Вполне согласен с тобой.

– Я рад, что ты меня понимаешь. Самую большую независимость дают деньги. – Кемаль отворил массивную стальную дверь, и они очутились на улице. – Когда-нибудь и у меня будет свой дом, огромный, как дворец. Я буду жить как калиф. Я решил стать самым независимым человеком в этом полушарии.

– А почему не во всем мире? – сухо поинтересовался Алекс.

– Я реалист, – ответил Кемаль, – и ставлю перед собой достижимые задачи.

Но Алекса интересовало уже другое:

– Ирмак и в самом деле может навести нас на след Джипси?

– Не исключено. Но ты слишком напугал его. Он совсем не храбрец. – На мгновение лицо Кемаля омрачилось. – Разве что с женщинами и детьми. Тогда он может рычать, как лев. – Юноша пожал плечами. – Если он нам не поможет, я буду искать других людей. Не беспокойся, вместе мы добьемся того, что ты хочешь.

Алекс оценивающе взглянул на него. Жесткая хватка Кемаля в сочетании с острым умом и быстрой реакцией обещали многое. И Алекс решил довериться ему:

– Завтра утром сюда прибывает мой друг. Нужен дом. Очень надежный дом. Ты поможешь мне в этом?

– Конечно, я полностью в твоем распоряжении. Какой ты предпочитаешь район?

– Это абсолютно не важно. Главное, чтобы дом был защищен и к нему нельзя было подойти незаметно.

– У меня есть несколько таких на примете.

– Я не зря надеялся на тебя.

– Что-нибудь еще?

– Так как сегодня я свободен весь вечер, не можешь ли ты показать мне в Стамбуле еще что-нибудь интересное?

– Есть клуб, где оркестр играет американский рок. Мне там очень нравится.

– Мне хотелось бы какой-нибудь экзотики.

– Но тебе понравится. Ручаюсь. – Кемаль мечтательно прикрыл глаза, его длинные черные волосы небрежно падали на лоб. – Но мое время стоит дорого. У меня экзамены на этой неделе, а ради тебя я жертвую занятиями. Тебе придется заплатить.

Алекс не сомневался, что рано или поздно услышит эти слова. Он, очевидно, должен был стать одним из тех, кто сделает Кемаля самым богатым и независимым человеком этого полушария. Он покорно вздохнул:

– Ну конечно.

Встретив Кэтлин в аэропорту, Алекс быстро усадил ее в машину и отвез на улицу Босфор.

– Этот дом принадлежит одному английскому джентльмену. Сейчас они с женой отправились в Лондон с визитом, и Кемаль договорился, что на это время дом поступает в мое распоряжение, – говорил Алекс, открывая дверь. – Как видишь, здесь есть сад, на воротах – охранная сигнализация. Две спальни, гостиная, столовая, кабинет и ванная комната. Только ванна, без душа. Не слишком роскошно, но вполне нормально.

После всех этих мечетей и минаретов с мозаиками, которых она насмотрелась по дороге из аэропорта, Кэтлин ожидала всего, что угодно, но не холодных английских комнат. Неяркое европейское убранство было привычным и успокаивающим.

– Прекрасно. Твой Кемаль неплохо постарался.

– Да, иногда ему удается невероятное. – Алекс опустил на пол два чемодана. – Он сказал, что ему пришлось перерыть кучу газетных объявлений, чтобы выкопать этот адрес. – Алекс подошел к окну. – Отсюда чудесный вид на Босфор. – Он открыл окно, и холодный воздух ворвался в комнату.

– Ты похож на агента по недвижимости, расхваливающего свой товар. – Она пристально посмотрела на него. – Нам придется долго пробыть здесь. Как ты думаешь, нас будут преследовать?

– Не знаю, но надо все предусмотреть.

– Кто это будет? Ледфорд?

– Человек Кемаля в аэропорту следит, не появится ли он. Пока ничего.

– А что с его напарником, о котором ты упоминал по дороге?

– Джипси? – Алекс помотал головой. – Нам удалось было войти в контакт с одним из его людей, но Кемаль говорит, что теперь этот Аднан Ирмак куда-то испарился, видно, сильно перепуганный после моего визита к нему.

– Что же мы будем делать? Может быть… – Кэтлин запнулась, так как в этот момент телефон на столе зазвонил.

Алекс поднял трубку.

– Алло! – Какое-то время он слушал. – Я понял. В одиннадцать. – Он пояснил: – Кемаль. Хочет встретиться вечером и попробовать отыскать Ирмака.

– Каким образом?

– Этот сукин сын должен был позвонить мне сегодня и сообщить о местонахождении Джипси, но не сделал этого. – Алекс усмехнулся. – Судя по всему, у него нет ни малейшего желания встречаться со мной еще раз. Кемаль говорит, что около дома Ирмака появились двое телохранителей. Боюсь, я слишком вышел из себя во время нашей с ним встречи.

Лицо Алекса на мгновение стало жестоким, в глазах появился холодный блеск. Кэтлин невольно поежилась. Она никогда еще не видела Алекса таким.

– И где ты собираешься встретиться с Кемалем?

– Мы хотим отправиться в один из клубов Ирмака и что-нибудь там разнюхать.

– Я пойду с тобой.

– Подумай как следует. Надеюсь, ты представляешь себе, что заведение Ирмака – не слишком приличное место для женщины?

– Не более неприличное, чем все остальное, что происходит со мной.

Он пожал плечами.

– Что ж, я не собираюсь отговаривать тебя. Надень что-нибудь темное, закрытое и не привлекающее внимания.

– «Кафас»? – спросила Кэтлин, прочитав название на дверях красного дерева с латунной обивкой.

– Это означает «Золотая клетка».

Алекс позвонил, и дверь открыл высокий человек с бородой, в красном халате и белом тюрбане. Кланяясь Алексу, он указал на небольшой проход слева. Алекс взял Кэтлин за локоть и повел туда.

Воздух в том помещении, куда они вошли, был густо пропитан запахом благовоний и крепкого кофе.

Кэтлин осмотрелась. Это был скорее огромный зал, чем клетка. Низенькие столики и огромные атласные подушки были расположены на шести ярусах, идущих по кругу. Внизу, на круглой арене, музыканты в тюрбанах наигрывали что-то на экзотических инструментах. Официанты в алых халатах разносили подносы с напитками и закусками. Кэтлин сразу обратила внимание на то, что в зале были одни мужчины.

– Тебе не внушает беспокойства этот приторный армат?

– Ты должна знать это по фильмам и книгам. У турок нет такого предубеждения против наркотиков, как в других странах.

– И все же это, наверное, противозаконно?

– Не стоит беспокоиться. У «Кафаса» есть свои покровители, и он пользуется особыми привилегиями.

– И кто же эти покровители?

– Думаю, кое-кто из высших чинов правительства. В таких делах никогда не узнаешь все до конца. – Алекс помог ей устроиться на подушках возле низенького столика, ближайшего к двери. – Во всяком случае, можешь быть спокойна, полицейский наряд сюда не заявится.

– Я здесь единственная женщина.

– Не стоит так нервничать из-за этого. Разумеется, это мужской клуб, но, случается, заходят и женщины.

– Что ты такое сказал этому человеку, впускавшему нас?

– Пароль, который мне дал Кемаль. Нужно знать пароль или быть гостем какого-нибудь завсегдатая.

– Ты был здесь когда-нибудь раньше?

– Однажды. Несколько лет назад. – Алекс сделал знак одному из официантов. – Сюда приходят мужчины с султанским комплексом. Это место – лучшее из заведений подобного рода.

Алекс, повернувшись, что-то быстро сказал по-турецки подошедшему официанту. Тот кивнул и тут же испарился.

– Я попросил его передать Кемалю, когда он придет, что мы здесь, и заказал кофе.

Она смотрела куда-то в сторону.

– Я не знала, что ты так хорошо говоришь по-турецки.

– Ты как будто снова начинаешь подозревать меня бог знает в чем. Да, я был в Стамбуле много раз, в бытность моей работы на КГБ. И мне нравится здесь. Как я уже говорил, эта страна живет по своим правилам. Четкие законы здесь не действуют. А я всегда терпеть не мог жить по чьей-то указке.

Да, это она уже знала. Алекс не любил ограничений. Однажды он и ей дал почувствовать опьянение свободой. Стараясь отогнать это воспоминание, она поспешно опустила глаза, разглядывая сосуд с горящими угольками, стоящий на столе.

– О, ты привел с собой леди. Я одобряю. Что может быть лучше сочетания полезного с приятным.

Кэтлин только сейчас заметила, что возле их столика остановился молодой человек.

– Кемаль Немид. Кэтлин Вазаро, – представил их друг другу Алекс.

Кемаль опустился на подушку рядом с Кэтлин и обратился к Алексу:

– Мне пока ничего не удалось узнать. Они никого не пускают в гарем до начала шоу. – Удобно раскинувшись на подушках, Кемаль перевел взгляд на Кэтлин. – Какая очаровательная леди у тебя. – Он галантно поднес к губам ее руку. – Для меня большая честь познакомиться с вами. Надеюсь, это не будет бестактно с моей стороны отметить, что у вас великолепная грудь?

– Спасибо, – сухо сказала Кэтлин.

– Дивные, изумительные холмы. – Он с сожалением посмотрел на глухой воротник ее черного платья. – Не стоило так закрывать их. Я вам нравлюсь? – Вопрос прозвучал бы бесцеремонно, если бы не подкупающее простодушие, с каким он был задан.

Она в замешательстве посмотрела на Алекса. Тот лишь пожал плечами, не собираясь вмешиваться в разговор.

– Простите… но я даже не знаю вас.

– Но я вам нравлюсь? – настаивал он. Кэтлин растерянно пожала плечами:

– Наверное, да.

– Тогда почему бы вам не подружиться со мной так же, как и с Алексом?

– Кемаль, – мягко сказал Алекс, которого начала забавлять эта ситуация. – Ты зря расточаешь комплименты. Леди пришла сюда вовсе не для того, о чем ты думаешь.

Тот вздохнул.

– Так она тоже охотится за Ледфордом? Она здесь не для…

Алекс кивнул.

Кемаль горестно покачал головой.

– Как печально!

– Извините, месье Немид, но…

– Кемаль. Зовите меня просто по имени, как это принято между друзьями. Я уверен, что мы с вами подружимся. Я вижу это моим вторым зрением, если вы знаете, что это такое.

– Нет, я не знаю. – Кэтлин с трудом сдержала улыбку. Парень вел себя слишком бойко и непринужденно.

– Но если вы захотите стать для меня чем-то большим, чем просто друг, я всегда к вашим услугам. – Кемаль вдруг оборвал свою болтовню и нахмурился. – Алекс должен был предупредить вас. Сейчас уже слишком поздно, чтобы уйти отсюда. После одиннадцати сюда никого не впускают и не выпускают.

– Она сама настояла на том, чтобы прийти сюда, – сказал Алекс.

Кемаль внимательно посмотрел на него.

– Я, кажется, понимаю. Ты хотел, чтобы она увидела это. Ты хотел, чтобы она побывала в гареме.

– Мы пришли, чтобы найти Ирмака. В данный момент гарем нас не интересует, – холодно ответил Алекс.

Кемаль приподнял бровь.

– Женщины так впечатлительны. Ты должен знать, как это зрелище может повлиять на нее. Это не слишком честно…

– Я не люблю, когда меня обсуждают в моем присутствии, – раздраженно заметила Кэтлин.

Туманные намеки Кемаля еще больше усилили ее нервозность.

– Простите меня, – улыбнулся ей Кемаль. – Я был груб с вами. Очень сожалею, но теперь вам придется остаться на шоу. Двери золотой клетки на замке. Это традиция.

– Традиция?

– Каждую ночь здесь повторяется вакханалия Топкапи. – Успокаивающим жестом он коснулся ее руки. – Поэтому я считаю, что Алекс должен был предупредить вас…

– Что ж, это очень любопытно, – пытаясь скрыть охватившее ее смятение, проговорила Кэтлин. – Вы, очевидно, говорите о каком-нибудь секс-шоу?

Кемаль кивнул.

– Но это не совсем то, к чему вы привыкли у себя в Париже. В представлении участвуют не проститутки из гарема, а лишь те, кому это доставляет истинное удовольствие. Зрелище довольно захватывающее.

Прозвенел гонг, и огни внезапно погасли.

Сердце Кэтлин глухо забилось, кровь прилила к щекам, а глаза не отрываясь следили за происходящим на арене. Музыканты удалились, за исключением одного барабанщика, и в центр вынесли три обитые алым кушетки. Напряжение Кэтлин нарастало, нужно было взять себя в руки. Какого черта! Она давно уже не ребенок.

– Если вы намерены все время сдерживать себя, вам вообще нет смысла смотреть представление. – Кемаль поднялся. – Я, например, не останусь, у меня слишком чувствительная натура для этого. Увидимся после шоу.

– Попробую пробраться в гарем, пока все будут увлечены зрелищем. – Он заспешил вниз по ступенькам.

Раздался ритмичный стук барабана. Темноту прорезал мягкий розовый луч, и двое мужчин вышли на сцену. Оба были молоды, атлетически сложены и совершенно обнажены.

Шоу началось. На сцену выходили не только гомо —, но и гетеросексуальные пары. Все они были молоды и привлекательны, и было ясно, что это энтузиасты своего дела, занятия любовью на глазах у публики явно доставляли им наслаждение. Кэтлин не могла разобраться в своих чувствах: она испытала всю гамму оттенков от притяжения до отвращения, но самое странное заключалось в том, что она не могла оторваться от этого зрелища. Это был и секс и не секс, партнеры работали настолько самозабвенно, что временами плотское, казалось, отступало. Возникало такое же ощущение, как от пылкого страстного танца. Это было как полет мечты, фантазии, это завораживало и опьяняло. Действо творилось в полной тишине, лишь негромкая дробь барабана подчеркивала ритмичные движения пар.

Кэтлин старалась не смотреть на Алекса, но она чувствовала на себе его взгляд и, в свою очередь, не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него. Его внимание в этот момент было приковано к происходящему на арене, где мужчина страстно прильнул губами к золотисто-коричневым бедрам мулатки. Скулы Алекса заострились, ноздри раздувались от разгоряченного дыхания. Вдруг он взглянул на нее в упор, и в его глазах она прочитала страстное желание. Помимо своей воли она потянулась к нему, представляя себе, как его горячие ладони коснутся ее груди.

Алекс понял ее состояние.

– Ты хочешь меня? – Его голос был низким, грудным.

– Да, – Кэтлин проглотила комок в горле и отвела взгляд. Ей все равно не удалось бы обмануть его, он слишком хорошо изучил ее реакции. Все тело ее пронизывала горячая сладостная дрожь. Еще немного, и она не выдержит.

– Поскорей бы вернулся этот Кемаль, – прошептала она в смятении.

– Уже скоро, – сказал Алекс. – Представление закончится через десять минут. Эта пара – гигант и маленькая женщина с рыжими волосами – смотрится особенно эротично, ты не находишь?

Длинноволосый гигант склонился над женщиной, стоявшей коленями на кушетке. Дробь барабана подчеркивала каждое его движение в ее маленьком изогнувшемся теле. И еще она бормотала что-то жаркое и несвязное.

Шлепки рук музыканта по натянутой коже барабана. Шлепки мускулистых бедер гиганта о мягкие розовые ягодицы.

Кэтлин почувствовала, что ей трудно дышать, сердце бешено стучало, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Она заставила себя отвести взгляд от пары.

– Что это за гарем, о котором говорили вы с Кемалем? Еще одна часть легенды?

Алекс кивнул.

– Золотая клетка в Топкапи находилась посреди гарема. – Алекс показал на дверь, примыкающую к сцене. – Эта дверь ведет в апартаменты, занимаемые мужчинами и женщинами гарема. Фактически это бордель. После представления туда можно войти за плату и самому заняться сексом. Те, кто пришел вдвоем, могут за деньги снять свободное помещение на время или на всю ночь.

– Невероятно.

– Наоборот, весьма к месту, – усмехнулся Алекс. – После подобного представления трудновато ждать, а, Кэтлин?

Хвала небесам, представление уже заканчивалось. Постаравшись придать своему лицу бесстрастное выражение, она повернулась к нему.

– Почему ты не слишком возражал, чтобы я увидела все это? Хочешь, чтобы все вернулось на круги своя?

– Да.

– И ты считал, что я тотчас же упаду в твои объятия, как только мы вернемся домой?

– Я не настолько самоуверен.

– На меня это зрелище не слишком подействовало.

– Подействовало. Я видел, как пульсировала жилка на твоем виске, видел твои судорожно стиснутые руки и особый блеск в глазах. Признайся, ты испытывала желание и теперь злишься на меня за это.

– Я не собираюсь с тобой спорить. – Она с достоинством отвернулась.

– Почему ты не хочешь вернуться к прежним отношениям? – примиряюще заговорил Алекс. – Вспомни, как все началось. Мы жили в одном доме, постоянно виделись, и секс служил для нас естественной разрядкой. К тому же это не могло повредить нашему основному делу. Теперь снова похожая ситуация.

Она старательно смотрела куда-то в сторону, пытаясь сдержать слезы, подступившие к глазам. Слишком много переживаний для одного вечера! Когда она снова взглянула на сцену, представление было наконец окончено.

– Я думаю, будет лучше… А вот и Кемаль!

Она испытала чувство облегчения, увидев юношу.

– Ты нашел Ирмака? – спросил Алекс. Кемаль помотал головой.

– Здесь его нет. Но он еще в городе. Мелис уверяет, что он был в гареме утром.

– Мелис… – Алекс нахмурился, пытаясь вспомнить знакомо прозвучавшее имя.

– Ты не помнишь. Мелис. Одиннадцать лет, с золотыми волосами. – Он показал на толпу мужчин, устремившихся в гарем. – Она сегодня хорошо заработает.

– Одиннадцать? – Кэтлин стало нехорошо. – Они держат здесь детей? Не можем ли мы как-то вмешаться…

– Почему бы и нет, – сказал Кемаль. – Но не сегодня. Мы не можем привлекать внимания. Здесь все должно идти как обычно.

– Но ведь это ужасно! Они используют детей.

– Это более чем ужасно, это смертельно.

– Что?

– Проститутки регулярно проходят проверку у врача, чтобы обеспечить безопасность клиентов. – Кемаль помолчал. – Но Аднану не приходит в голову подвергнуть осмотру посетителей. В нашу эпоху СПИДа как долго, по-твоему, смогут выжить эти проститутки?

Алекс встал, сбросил с себя халат и кинул на стол деньги.

– Может быть, имеет смысл снова наведаться в дом к Ирмаку?

Кемаль покачал головой.

– Мелис сказала, что его нет там. Кроме того, неужели ты хочешь, чтобы Джипси убил Ирмака? Он и секунды не станет медлить, если заметит, что ты следишь за Ирмаком. – Кемаль увидел растерянное лицо Кэтлин и одарил ее своей лучезарной белозубой улыбкой. – Но мы совсем забыли о нашей очаровательной леди. Хватит уже говорить о делах. Идемте, я провожу вас до дома, а потом вы, надеюсь, пригласите меня в гости.

– Ты собираешься к нам?

– Мы будем пить кофе, и я расскажу тебе о самых интересных местах в нашем городе, которые ты должна будешь посмотреть. – Он щелкнул пальцами. – Нет, завтра я сам покажу их тебе.

– Я здесь не для того, чтобы любоваться достопримечательностями, Кемаль, – сказала Кэтлин.

– Но чем же ты будешь заниматься, пока я не найду Аднана? Кроме того, ты мне так понравилась, что для тебя я готов провести эту экскурсию бесплатно. – Он посмотрел на Алекса и добавил великодушно: – Можешь пойти вместе с нами, если хочешь.

Алекс сухо сказал:

– Как это мило с твоей стороны снизойти до меня.

– Конечно, – Кемаль сверкнул улыбкой. – Особенно после того, как ты так ясно намекнул, что не позволишь мне показать леди, каким замечательным любовником я могу быть.

– Я начинаю понимать твои намерения.

– О, не беспокойся, я не собираюсь водить леди по неподобающим местам, и мне не нужны твои деньги.

Алекс скривил губы.

– Спасибо за заботу, но думаю, что сумею развлечь Кэтлин и сам. – Он повернулся к Кэтлин. – Однако ты ему и в самом деле понравилась. Он ничего не делает бесплатно.

– Да, это правда. – Кемаль взял Кэтлин под руку и повел к двери. – Ну что ж, идемте к вам. Я живу рядом, на улице Мастеров Тюрбанов. Мы зайдем ко мне на минуточку, я возьму гитару, чтобы поиграть тебе.

– Я не слишком хорошо себя чувствую для вечеринки.

Кемаль понимающе кивнул.

– Ты все еще расстраиваешься из-за детей. Но ты ведь ничем не можешь помочь им, значит, не стоит и думать об этом. Наслаждайся моментом.

– Ты так спокойно об этом говоришь? Неужели тебе не жаль их?

Кемаль на секунду отбросил свой легкомысленный тон, его взгляд стал печальным.

– Прости, если я показался тебе бесчувственным. Но я много лет учился защищаться от чужой жестокости, и теперь мою крепкую шкуру не так-то легко пробить. К тому же я предпочитаю не рассуждать, а действовать. – Он улыбнулся. – Ты совсем расстроилась. Знаешь, я еще и пою. – Он встал в позу, слегка согнув колени, и изобразил несколько воображаемых аккордов на несуществующей гитаре. – Я спою «Рожденный в Америке», специально для тебя.

– И что, у тебя неплохо получается?

– О да, – вполне серьезно сказал Кемаль. – Я великолепный музыкант. Правда, в сексе я еще лучше, ведь в музыке, чтобы достичь совершенства, нужны постоянные упражнения.

Кэтлин усмехнулась.

– А секс не требует постоянных упражнений? – Эти слова вырвались у нее случайно, и она тут же пожалела об этом, а встретив насмешливую улыбку Алекса, совсем смутилась. Она поспешно перевела разговор: – Алекс говорит, что ты работаешь на ЦРУ?

– Отчасти. Вообще-то я студент университета. – Его черные глаза блеснули. – Философский факультет.

Кэтлин встряхнула головой.

– Я должна была сама догадаться.

В воздухе уже чувствовался осенний холод, когда они вышли из «Кафаса» и направились по извилистой улочке.

– Сократ тоже был очень чувственным, – заявил Кемаль. – Как и вообще все греки. Но они ставили мужскую красоту выше женской, что было не вполне справедливо. Я придерживаюсь более демократических взглядов. – Он повернулся к Алексу. – Ты пойдешь с нами завтра?

– Нет. И Кэтлин тоже не пойдет. Я говорил тебе, что это неразумно.

Кемаль внимательно посмотрел в лицо Алексу.

– Ты хочешь сказать, небезопасно. Кто конкретно ей угрожает?

– Ледфорд.

– Очень плохо. – Но затем выражение его лица прояснилось, и он слегка склонил голову перед Кэтлин. – Не беспокойтесь, прекрасная леди, я обещаю, что с этим не возникнет никаких трудностей.

Посмотрев на него, Кэтлин поняла, что он выполнит свое обещание.