Глава 2

Егор

Смотрю вслед удаляющейся фигуре и перевожу взгляд на брата. Он потирает руку, но все равно смотрит Алине в спину. Вижу, что хочет пойти следом, но его что-то останавливает. Взъерошив волосы, Рома прикрывает глаза и тяжело дышит. А потом бредет в сторону беседки, где до этого сидела Алина. И я впервые наблюдаю, как его плечи поникли, как он съежился, сжался. Опустился на лавку и закрыл лицо руками.

Вышел из своего временного укрытия и зашел в беседку. Еще раз с ног до головы осмотрел брата и понял – он натворил что-то чудовищное. И мне даже не хочется делать предположения, но Лёвка….

– Не хочешь мне ничего рассказать? – сажусь напротив и складываю руки на груди.

Рома лишь усмехается, откидывается назад и прикрывает глаза.

– Можно и рассказать, да только место не то, – понятливо киваю и приглашаю в свой кабинет. Кажется, сегодня я узнаю то, что окончательно повергнет меня в шок. Ромка всегда был избалованным сыночком. Потому что мать любила намного сильнее, чем меня. А все потому, что родила его от обожаемого любовника, за которого вышла замуж, бросив нас с папой.

Отец не был богатым человек, но старался всё делать для семьи и даже больше. Ни я, ни мама никогда, ни в чем не нуждались. Да вот только папа не знал, что у любимой женщины есть любовник, и что она очень легко может променять отца на него. Я помню, как родители сидели за столом, как мать обвинила папу в том, что из-за его низкого дохода не может купить себе сумку или сапоги. А он объяснял, что устраиваться на третью работу не будет. Потому что хочет хоть сколько-то времени проводить с семьей. Но если ей денег недостаточно и кровь из носу нужны трендовые сапоги, то пусть выходит на работу. Папа никогда не кричал, он говорил спокойным, но очень строгим голосом, от которого лично у меня мурашки по рукам бежали. Зато мать устроила скандал. В тот день она заявила, что беременна от любовника и отец ей больше не нужен. И требовала, что бы папа немедленно убирался из дома.

Мне тогда показалось, что он сразу постарел на несколько лет. Снял обручальное кольцо и положил его на столешницу. Встал из-за стола и в полном молчании прошел мимо матери в спальню, а я побежал следом и смотрел, как он уверенно складывает вещи… И тоже поспешил в свою комнату. Достал рюкзак и спортивную сумку, с которой ходил на секцию. Стал быстро складывать только то, что считал в том возрасте нужным. В портфель сложил все учебники и тетради, которые поместились с трудом. А в сумку скинул всю одежду с полки, положил пенал, взял любимую игрушку с кровати и рамку с фотографией нашей семьи.

Я выскочил из комнаты, когда отец уже обувался. Он замер, смотря мне в глаза, и лишь усмехнулся, когда закинул на плечо мой рюкзак. Мать стояла в стороне и даже не пыталась нас остановить. Лишь растирала руками слезы по щекам и поджимала губы. Так мы и ушли, чтобы несколько лет подряд скитаться по съемным квартирам.

Отец так ни с кем больше и не познакомился, да и был холоден к противоположному полу. Близко к нам никого не подпускал. Ни одна женщина так и не переступила порог нашей квартиры. Даже когда устроился на постоянную работу, не ходил на праздники с коллективом, а проводил все свободное время со мной. Мать все это время нам не звонила, видимо наслаждалась новой счастливой жизнь. А я ненавидел её всем сердцем. Так же как и праздники, посвященные дню матери и семьи. В новой школе мне давали учить стихи, предназначенные маме. А я отказывался их брать, рвал листы и сразу выбрасывал в мусорную корзину. После нескольких таких выходок, в школу вызвали отца. Правда, после общения папы с учителем, от меня отстали. И больше не требовали того, что мне не нравилось.

С мамой мы пересеклись чисто случайно, когда папа решил отвезти меня в зоопарк. Я этого дня ждал две недели, а когда отец привез меня, то забыл обо всем на свете. Бегал от клетки к клетке, с замиранием наблюдал за львами и тиграми, да так увлекся, что не сразу её заметил. Да и не признал сначала, совершенно не обратил внимания на женщину, которая села передо мной на корточки. Просто когда понял, кто передо мной, позорно сбежал к отцу и взял его за широкую сухую ладонь. Я смотрел на неё с какой-то ненавистью, потому что она ведь сюда тоже не просто так пришла. Она ведь с другим мужем и другим ребенком. И ей нет никакого дела до меня, ни тогда, ни сейчас.

Мать попросила у отца разрешения звонить нам, чтобы общаться со мной. А папа пожал плечами и четко сказал: «Если Егор захочет, будете общаться, если нет – не настаивай». Он продиктовал ей номер, который, как сказала мама, не изменился. И обещала позвонить, почему-то при этом смотря на меня. А я отвернулся и попросился домой, потому что такой замечательный день был для меня испорчен.

Она действительно позвонила вечером, когда за окном было темно, и тихо прошептала: «Привет, сынок». А я молчал и слушай её голос. И испытывал только боль и огорчение. А потом задал вопрос, который беспокоил меня все это время: «Зачем ты так с нами поступила?». И теперь молчала она, а потом извинилась, пообещала позвонить завтра и положила трубку.

Мать старалась звонить каждый день, пыталась со мной разговаривать, да только я каждый раз не произносил ни слова. Она несколько раз звала на прогулку, хотела познакомить с братом. С братом, который разрушил нашу семью. И я согласился, потому что было интересно посмотреть, чем он лучше меня.

С Ромой мама нас повела на детскую площадку, а я не играл, просто сидел и смотрел на брата. Пытаясь найти между нами сходства и отличия. Потом он сам подошел и предложил поиграть, только я отрицательно покачал головой. Нет, он не лучше меня, такой же. Только мама его сильнее любит. После этой прогулки я отказался с ней разговаривать совсем.

Уже, будучи подростком, мы вновь пересеклись с братом в детском лагере. Он меня узнал сразу, в общем-то, как и я его. Сам старался свести наши встречи до минимума, а Роман пытался всячески вывести меня из себя. Уже тогда его характер был капризным и сложным. Он умел одной фразой ранить похлеще взрослого человека. Мы с ним были совершенно разными. Он – любитель интриг и пакостей, часто был в центре внимания, я же – намного скромнее, старался ни с кем лишний раз не общаться. Мне было комфортно с теми, кого знал очень и очень давно. Смена в лагере для меня была мукой ровно до того момента, как отцу предложили новую должность. За пару дней мы собрали вещи на съемной квартире и переехали в другой город. И я даже выдохнул с облегчением, потому что не нужно было возвращаться в лагерь и видеть наглые глаза Романа.

Пересеклись мы с ним в следующий раз через несколько лет. Он, как и сейчас, стоял с какой-то девочкой на час и беззаботно махал рукой. Приветствовал меня как старого доброго знакомого и даже уточнил про мой бизнес, который к тому времени стал стремительно развиваться. Даже тонко намекнул на скидки для родственников, но я быстро парня осадил, напомнив, что родственники мы исключительно по матери. Он рассмеялся и пообещал быть частым гостем в моем загородном клубе.

Я терпел его визиты, старался делать вид, что этого человека не существует. Да только жена под ухом постоянно гудела, что так нельзя, что мы братья. А мне хотелось развернуть её к себе лицом и напомнить, какие на самом деле братья. Но терпел, что тогда, что сейчас. Исключительно потому, что рано или поздно желал макнуть Рому лицом в его же недостатки.

* * *

Мы зашли в кабинет, и я закрыл дверь на замок. Достал из стола бутылку виски и два стакана. Плеснул добрую порцию в бокал и подал брату. Он почти одним махом выпил все и даже не поморщился. Взгляд у него до сих пор был отрешенный и пустой, а мне не терпелось узнать, что же этих двоих связывает. Если мои наблюдения верны, то… Даже думать не хочу…

Роман прикрыл глаза и стал говорить тихим голосом, если бы не идеальная тишина вокруг, то вряд ли услышал эту исповедь.

– Алина училась со мной в одной школе, на класс младше. Тихая девочка из обыкновенной семьи. Друзей у нее было мало, только Мамонов Руслан, с которым она в детский сад ходила, да потом в одном классе стала учиться… В общем, с ним мы и поспорили… – брат зарылся рукой в волосы, а второй налил себе почти полный стакан виски.

– На что поспорили? – хмурюсь, но терпеливо жду.

– На неё…, кто первым будет…

Я даже воздухом подавился. Шумно вздохнул, а как обратно – забыл. Смотрю на Романа и не нахожу слов, а он продолжил…

– Я за ней ухаживать стал, а потом обманом в квартиру заманил… И…

– Только не говори, что взял силой, – грубо перебиваю его.

– Ты сам это сказал, – на выдохе сказал Рома.

Тварь! Какая же он тварь!

– Её родители приходили на следующий день, да только отец их выставил, пригрозив рассказать, что Алина сама меня в койку затащила, а теперь они денег требуют. Они ушли, а батя рекомендовал пустить слух по школе, и я послушался.

Он вновь выпил, поставил стакан и посмотрел мне в глаза.

– Девушка появилась через пару дней в школе, а потом стала пропадать. Ее друг сказал, что и сам Алину давно не видел. А потом узнал, что она появилась только на экзамене…

– Постой, – останавливаю его, стараясь сложить картинку в голове, – на каком экзамене?

– После девятого класса, – пожимает плечами Рома, а я сам выпиваю залпом наполненный стакан.

– Она ничего не сдала с первого раза. Потом с трудом прошла порог, и они с семьей уехали. По крайней мере, мне так рассказали. И вот я её спустя много лет увидел и уверен, что этот мальчик мой…

Брат завершил свой короткий и сбивчивый рассказ, а я убедился в том, что ни мне одному померещилось сходство между Львом и Ромой.

– Ты тогда не… – как мерзко обсуждать с ним эту тему, но я хочу убедиться… нет, хочу, чтобы это все было моей фантазией и Рома здесь не причем.

– Нет, я хотел как можно быстрее выиграть спор и даже не думал ни о чем, – мои надежды рушатся, как карточный домик. Я все же желал услышать другие слова. Но теперь сидящий перед моим лицом мужчина упал в моих глазах окончательно. Он и до этого не высоко поднялся, а теперь сполз так низко, что даже смотреть на него никакого желания нет. Один человек успел покалечить так много судеб…

Мне было сложно предположить, сколько пережила девушка боли и унижения, я даже близко не мог прочувствовать, какая буря эмоций была в ней. И ведь смогла подняться, выдержать, достигнуть успехов. Даже гордость за неё взяла. Но тот взгляд, потерянный и наполненный болью многое объясняет. Алина до сих пор не может смириться с тем, что с ней произошло. И её сын, как ходячее напоминание о том ужасном дне.

– Ненавидишь меня теперь? – спрашивает Рома.

А что могу сказать? Что готов его лично задушить за такой поступок? Что у меня есть желание переехать его вдоль и поперек? Можно ли человека ненавидеть так, как никогда ранее? Можно!

– Правильно делаешь, – говорит он, – только я хочу увидеть сына еще раз! – и эти последние слова, словно ушат холодной воды сверху.

Я смерил его снисходительным взглядом и рассмеялся.

– Ты? Сына? Забудь! Алина правильно сделает, если не только покалечит тебя, но и переломает руки вместе с ногами. Мало того, что ты ей жизнь погубил, хочешь еще раз влезть в личное пространство?

– Хочу и залезу! Это и мой ребенок, – упрямо говорит Роман,… и я не удержался, поднял его за грудки на ноги и хорошенько врезал.

– Убирайся. Чтобы больше я тебя не видел. А если замечу рядом с Алиной – пеняй на себя.

Брат облизнул распухшую и кровоточащую губу и усмехнулся.

– За мной следить не надо, лучше приглядывай за женой.

Резко развернулся, открыл дверь и вышел. Да, день открытий сегодня. Неприятных и мерзких, таких, что хочется залезть под душ и смыть с себя всю эту грязь.

Достал из кармана брюк телефон и сразу же нашел нужный номер.

– Савелий, день добрый, Былинин беспокоит. Да, дело есть. Когда? Отлично, скоро буду.

После короткого разговора направился к девочкам на ресепшен и уточнил, кто живет в домике номер шестнадцать. Мне дали полную информацию, которую записал на листке. Жену даже искать не стал, сразу направился к автомобилю.

– Вова, – обращаюсь к водителю. – Нужно загнать машину Анны в гараж, – мне нравится, что мужчина просто кивает, не задавая лишних и ненужных вопросов, – посмотри записи с регистратора и узнай, по каким она адресам ездила. И на неделю ты в её распоряжение. Требования те же, – говорю четко и быстро.

– Сделаем. Куда вас отвезти?

Называю адрес небольшого кафе в центре города и звоню жене. Она поднимает трубку не сразу.

– Да… – голос немного пьяный.

– Твоя машина сломалась, неделю катаешься на моей с Владимиром.

Супруга печально вздыхает и соглашается. Когда отключаю телефон, вновь погружаюсь в мысли, возвращаюсь к разговору с братом. Мне очень хочется вернуться, найти эту гниду и уничтожить! Мало того, что натворил с девушкой, теперь еще и добить хочет? Не выйдет! Все сделаю, но к Алине он и на шаг не подойдет.

Вова привозит меня максимально быстро. Отправляю его обратно в клуб караулить жену, а сам зашел внутрь заведения.

Савелий сидел за любимым столиком и помешивал чайной ложкой крепкий чай. Я сел напротив него, поздоровался и протянул сложенный лист бумаги.

– Я хочу знать об этом человеке все, – делаю акцент на последнем слове, давая понять, что меня интересуют даже сплетни. Мужчина понятливо кивнул и убрал листок в карман.

– Еще что-нибудь? – интересуется через опущенные очки.

– Пока нет, в остальном постараюсь разобраться сам, если понадобится помощь, обращусь.

Еще один кивок и мы заводим с ним разговор о разной всячине. Совершено пустые темы, но мне в компании этого грамотного и проницательного человека комфортно. Прощаемся спустя два часа, и я впервые в жизни не хочу ехать домой, словно табу и табличка «Стоп» перед глазами. Вместо этого бесцельно брожу по парку, и впервые ловлю себя на мысли, что пора бы и отдохнуть. И мне не хочется уезжать вместе с женой на острова или в горы, я хочу еще раз посмотреть в умные глаза маленького мальчика. Лев. Лёва. Красивое и серьезное имя.

Я вызвал такси и попросил отвезти меня в загородный клуб. Всю дорогу слушал, как водитель расхваливает мое заведение. Говорит об отличном пляже, где можно отдохнуть с семьей. Отдельно хвалит внимательный персонал. Как рассказал мужчина, его дочка имела неосторожность упасть на тропинке и повредить ногу. Царапина, да и только, но девушки из кафе прибежали с аптечкой на помощь. Я даже уточнил, что за кафе и как выглядят помощницы. Обязательно лично их поблагодарю за работу и премию дам. А вообще приятно вот так послушать о том, что говорят другие о твоем детище. Одно дело знакомые и близкие, которые могут пыль в глаза кинуть, и совсем другое – посторонние.

Когда вернулся обратно в клуб, то обрадовался, что благотворительный вечер закончился, и только редкие гости до сих пор прогуливаются по дорожкам. Я зачем то иду в сторону одноэтажного домика на берегу и незаметно подкрадываюсь к открытым окнам.

– Мам, а он больше точно не придет? – спрашивает обеспокоенный детский голос.

– Не знаю, дорогой, – устало отвечает Алина, – но я тебя в обиду не дам!

– Знаю! Видел, как ты умеешь драться!

Больше подслушивать не стал, итак понятно о ком идет речь. Отправился в свой номер и без задних ног рухнул на кровать, чтобы мгновенно провалиться в сон без сновидений.


Алина

Сын уснул достаточно быстро, но очень долго я сидела у его кровати просто так. Нет, на самом деле не просто… в свете ночника пыталась поймать сходство Лёвы и Романа. И, к моему сожалению – они были. У сына те же голубые глаза и светлые густые чуть волнистые волосы. Носик и овал лица – мой. Даже так – все остальное мое. И характер, и темперамент. Лёвка очень спокойный, а иногда и замкнутый ребенок, хотя друзей у него много. Дети сами к нему тянутся, желая подружиться. Да только сын в своих предпочтениях выборочен. Нет, он общается со всеми, даже в гости иногда ходит к некоторым детям, но на нашу территорию никого не зовет. Точно так же, как и я. Он очень тесно общается с небольшой группкой детей, возможно даже некоторые секретики им рассказывает, но все равно держится чуть в стороне. Это видно даже невооруженным глазом.

Мы когда первый раз пришли в детский сад, то мне попытались намекнуть на то, что сын у меня больной. Он не стремился с кем-то знакомиться и не желал присоединяться к игре. Он мог спокойно рисовать за столом или строить для машины гараж. Никого не донимал, ни с кем не дрался. И – больной?

Я привела его в группу, когда Лёве было уже три года. До сих пор помню, как при воспитателе и психологе подозвала его к себе и спросила: «Лев, почему ты не играешь с другими детьми?». Сын пожал плечами и честно сказал: «Я не успел с ними познакомиться, а еще меня обзывают очкариком и не хотят делиться игрушками».

Я перевела взгляд на воспитательницу и приподняла бровь. Женщина попыталась отшутиться и сказала, что сын просто выдумывает.

– У меня воспитанный ребенок, – говорю четко, смотря ей в глаза, – он никогда не обманывает. Если сказал, значит так и есть.

Больше нас не трогали, а Лева, даже несмотря на свой небольшой «дефект», медленно стал вливаться в коллектив. И совсем скоро был одним из лидеров среди детей, а меня даже через пару месяцев благодарили за такого воспитанного мальчика, за которым тянется вся группа.

Лёвка никогда не дрался, но мог за себя постоять. Так как большую часть времени мы всегда проводили вместе, то он со мной был на всех тренировках и лично учился приемам самозащиты наравне со взрослыми. Мой маленький мальчик мечтал о том, что когда вырастит, сможет за меня заступиться. А пока защитой нашей семьи занималась я.

А еще он мечтал научиться управлять машинами так же ловко и быстро, как дед. А тот лишь рад! Когда приезжаем к родителям в гости, то пару часов мой малыш и отец катаются по поселку. Сын рулит, дед нажимает на педали. И возвращаются такими довольными, что невольно и я с матерью начинаю улыбаться.

К моим родителям стараемся выбираться как можно чаще, все-таки за городом воздух чистый и свежий, не то, что в городе. Пусть мы и поселились со Львом в новом благоустроенном районе, рядом с которым располагается небольшой парк и пруд, все равно уезжаем.

Поправив одеяло, осторожно вышла из комнаты и прикрыла дверь. На кухне поставила чайник, присела за небольшой стол и выглянула в открытое окно.

Этот домик мы всегда снимали на выходные, когда желали немного отдохнуть вдвоем. Он нравился нам тем, что был намного меньше и уютнее остальных, находился дальше от пляжа, ближе к дикому берегу. По утрам мы спускались на пирс, кормили хлебом рыб и приплывающих уток. Потом обычно завтракали тем, что готовила я, хотя иногда ходили в местный ресторан. Но утром у нас обязательно каша на молоке, в обед горячий суп или щи, вечером могли побаловать себя деликатесом в виде пиццы, которую сын очень любил.

Чайник автоматически отключился и из него пошел пар. Заварив чай, заглушила свет и осторожно вышла на улицу. Подошла ближе к воде и вздохнула. Прохладный воздух прошелся по коже и вызвал табун мурашек, а горячая чашка в руках наоборот согревала.

Я мысленно опять прокручиваю сегодняшний день и даже улыбаюсь. Егор Алексеевич оказался не таким мужчиной, каким его описывала Анна. Молодая женщина жаловалась на то, что он очень строгий и требовательный, никогда не хвалит, да и не улыбается совсем.

Ну, не знаю. Когда он сегодня скинул пиджак и присоединился к игре, то улыбался, даже смеялся, убегая от детей. Возможно в повседневной жизни он как раз такой, каким его описывала жена, но в душе… А как он помог решить вопрос с детским праздником? Егор Алексеевич… нет, просто Егор, взял все на свой контроль, и сделал так, чтобы детей разместили с комфортом. Я его даже уважать стала за этот поступок, да и до этого уважала, но с сегодняшнего дня намного больше. Хоть раньше мы и не были представлены друг другу, я всегда представляла хозяина загородного клуба именно таким: серьезным, собранным и ответственным.

Мужчина сделал очень хороший бизнес на отдыхе. В обстановке, которая творилась в «Былинино», сразу становилось понятно, что за порядком здесь следят. Везде чисто, персонал внимательный, обслуживание на высшем уровне. А еще хозяин клуба явно заботится о своих посетителях, ведь масса мероприятий, которые здесь проходят, привлекают людей разного возраста и разных интересов.

Егор молодец, настоящий мужчина, не то, что некоторые.

– Алина? – за спиной послышался пьяный, плохо узнаваемый голос Анны. Девушка, качаясь из стороны в сторону, подошла ко мне и, подобрав подол шикарного и дорого платья, опустилась прямо на деревянный пирс. Ноги в туфлях на высоком каблуке очутились в воде. А я поморщилась, потому что прекрасно знаю, сколько это все стоит. А девушка так безалаберно относилась к вещам, что противно. Анна привыкла жить на широкую ногу, и видно забыла те времена, когда сидела на вынужденных диетах, потому что денег хватало только на макароны, хлеб и масло. Жена Егора мне об этом рассказывала, плакалась, да только я и сама прекрасно знаю, какого это так жить. Но разница в том, что я до сих пор очень внимательно отношусь к деньгам и лишние траты не делаю.

– Он уехал без меня, – всхлипывает девушка, обнимая себя за плечи.

– Муж? Так ты сама говорила, что он очень занятой человек. Ничего удивительно, что ему пришлось отлучиться…

– Да не он, – перебивает девушка, – мой пусечка! – и начинает громко рыдать.

А я открываю рот и закрываю его обратно, только что Аня призналась в том, что у неё есть любовник. И хорошо, что об этом услышала я, а не её супруг.

– Ань, тебе нужно поспать, – пытаюсь хоть как-то успокоить девушку, а она лишь растирает по лицу туш и губную помаду.

– Да, пойду…

Она встает и так же пошатываясь, уходит в сторону ресторана. Я проводила фигуру задумчивым взглядом и ушла в дом. Не мое это дело, что у них в семье, и совершенно не интересно кто и с кем спит. У меня своих проблем целая куча. Нужно разобраться с проблемой номер один – Роман. Я уверена, парень теперь нас в покое не оставит, и будет мозолить мне глаза.

Ничего, я его быстро на место поставлю. С такими гнидами у меня разговор короткий.

Загрузка...