"Ярмо" для жулика

ЧАСТЬ III. УДМУРТИЯ - СТРАНА ЧУДЕС

Прилетев в Ижевск, Илья приехал в дом отца. Его он не застал, отец с женой жил в деревне в семидесяти километрах от города. Ему калитку открыл Рома, сводный брат, если так его можно было назвать, так как он являлся сыном жены отца от первого брака.

- О-о-о,- протянул он,- привет, какими судьбами?

- Да вот решил переменить климат.

- Проходи, проходи.

Войдя в дом и расположившись на кухне у самовара, Илья ему кратко объяснил, что собирается месяц пожить в их доме, пока не устроится на работу, мотивируя это тем, что врачи посоветовали срочно сменить климат.

- Чем болен?

- Букет, Рома, сердце, почки, - и перечислил ему тридцать три болезни.

- Завтра мать из деревни приезжает на два дня, хочет птицу кое-какую перевезти сюда для ухода, они там и так живностью перегружены. Вот с ней поговори, а я здесь не хозяин.

- Но сегодня, я надеюсь, ты мне разрешишь переночевать?

- Конечно, какой разговор. Неужели ты думаешь, что я тебя выпровожу.

- Спасибо, братан, на добром слове. А сейчас я хочу вздремнуть, устал с дороги, да и время позднее.

- Пожалуйста, пожалуйста, только, может, сначала поешь?

- Нет, спасибо, Рома, на ночь не ем.

Утром приехала жена отца. Уставшая женщина, выглядевшая намного старше своих лет. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что незабвенный родитель превратил ее в рабыню. Семь лет назад, когда Илья был здесь последний раз, она уже жила в деревне, отец рассчитал ее с работы и, купив дом в деревне, приобрел десяток коров, четыре лошади, что-то около тридцати овец плюс ко всему пасеку из сорока ульев. Загнал туда жену, а сам жил и работал в городе, лишь на выходные приезжал помогать, хотя помощью это назвать было нельзя, так как отец в деревне регулярно пьянствовал. Это и превратило его жену в старуху.

- Ну, здравствуй, что ли, Илья.

- Здравствуйте, теть Валя.

- Рассказывай, каким ветром?

Объяснил ей, что к чему, она стала жаловаться на тяжелую жизнь, что все стало дорого, денег нет, как жить дальше, не знает и т. д.

- Теть Валь,- перебил он ее,- я у вас не деньги просить приехал. Мне крыша нужна на месяц, я заплачу, только скажите цену.

- Да понимаешь, отец...

- Короче,- опять перебил он ее,- вот сто рублей,- он положил деньги на стол,- за месяц вперед, а отца можно и не вводить в курс дела. Договорились?

- Хорошо, я бы, конечно, деньги не взяла, но, сам понимаешь, времена сейчас тяжелые,- не успела договорить она, деньги исчезли у нее в кармане пальто молниеносно, словно пушинка в раструбе пылесоса.

- Спасибо, теть Валь, я выйду свежим воздухом подышать.

- Иди, дыши сколько хочешь, воздух - бесплатное удовольствие.

Выйдя на улицу, Илья наткнулся на упитанного круглощекого мужчину своих лет, он тащил коляску с огромной флягой. Взгляды их встретились, и он узнал Федю, живущего по-соседству.

- О, здорово, не узнаешь? - спросил он, остановившись.

- Как же, Федя, узнал.

Поговорив с ним десять минут, Илья узнал, что он до сих пор не женат, работает шофером, обслуживая продуктовый магазин, который описывал с восторгом, довольный собой, что так благополучно устроился и можно всегда урвать лишний кусок мяса. О том, что вечерами заняться нечем, о желании сделать деньги, только не знал на чем и с кем. "Так как в одиночку,- посетовал он,- сколотить хоть какой-то маломальский капитал почти невозможно, да и вложить-то в дело Нечего".

- Не горюй, Федька,- сказал Илья,- мы с тобой на пару сделаем деньги, есть тут у меня кое-какие мыслишки.

- Ты че, серьезно?

- Разумеется, только, Федя, скажи, у вас в городе есть такое мероприятие "Для тех, кому за тридцать?"

- Есть, в ДК "Октябрь". Уж не жениться ли ты собрался?

- Зачем жениться, когда и так гульнуть можно, делать-то все равно нечего, может, сходим? Сегодня суббота, наверняка там сходняк.

- Можно, правда, я там никогда не был.

- Ничего, Федя, чтоб ты не смущался, я до кучи Рому уломаю, веселей будет.

- Во! Можно еще Кольку Стукова взять, мужичок здесь недавно по-соседству поселился в 133 доме, тоже холостяк.

- Давай, Федя, в шесть вечера заходите.

- О'кей, Илюха.

Двадцать минут седьмого они вчетвером вышли из дому. Коля оказался неудачливым художником, худощавым, небольшого роста, с длинными волосами до плеч. Ярый поклонник битлов, не изменяющий вкусам шестидесятых годов.

Через час с пересадками они все-таки добрались до ДК. Сняв в гардеробе верхнюю одежду, они поднялись на третий этаж. На Илье был единственный парадно-выходной темно-синий костюм, белая рубашка и голубой в полоску галстук. Спутники же его были одеты разношерстно, что соответствовало их закоренелой жизни в забытом богом уголке. Они вошли в большой зал площадью примерно двести квадратных метров и, остановившись в двух метрах от входа, внимательно стали осматриваться. Присутствующие на вечере были, в основном, женщины, большую часть которых составляли особы преклонного возраста, но было с десяток дам в возрасте от 20 до 30 лет. На сцене играл ансамбль, и крутой парень в потертой кожаной куртке, лет шестидесяти пел крутую песню, далекую и несчастную, голосом, которым можно пилить дрова. "Белые розы" из репертуара не менее крутой группы "Ласковый май". Три пары в быстрых движениях танцевали вальс.

Они прошли в левую сторону зала и присели на свободные стулья. Музыка тем временем утихла, и ведущий объявил танго.

- Федя, я пойду, приколюсь,- сказал Илья.

- Как это?

- Сейчас увидишь,- встав, он направился через весь зал к даме, весом примерно килограммов сто пятьдесят. Идя прямо на нее, он чувствовал на себе пожирающие взгляды исстрадавшихся дам.

- Разрешите,- вежливо обратился он к ней, протягивая руку.

- Я не танцую,- ответило, щеки помидором надув, разжиревшее создание.

- Слушай, бобоха, я шел через весь зал не для того, чтобы ублажаться, короче, если ты не пойдешь танцевать, я тебя грохну прямо здесь, так что один танец, и ты свободна навеки.

Бобоха встала, и они с места в танце двинулись к центру. Она была на голову выше его, и, когда они двигались вперед, вытянув при этом он левую, а она правую руки, то профиль его лица покоился у ней на груди, что вызывало массу улыбок в зале. Автоматически танцующие пары остановились, с любопытством наблюдая за ними. Спутники его, покраснев, выскочили из зала. А Илья, наяривая аргентинское танго, периодически наклонял свою партнершу, причем она так высоко задирала ногу, что на всеобщее обозрение вырисовывались панталоны, доходившие чуть ли не до колен. На одном такте она не удержала равновесие и рухнула с десятисантиметровых шпилек на пол.

Удержать, разумеется, Илье ее не удалось, так как на второй минуте для его рук она весила не меньше тонны. Однако, к его удивлению, она с легкостью вскочила на ноги и в завершение, крутанувшись два с половиной раза вокруг своей оси, повисла у него на левом колене, запрокинув голову назад, как раз в заключительный такт. Зал дружно им зааплодировал.

Илья, проводив до места партнершу, хромая на левую ногу, пошел на розыски своих приятелей.

Нашел он их в буфете, лениво жующих прошлогодние пряники, запивая чаем, смахивающим на цвет мочи.

Федя, увидев Илью, заржал как троянский жеребец-

- Ну ты даешь!!!

- Что вы чухнули? - спросил он. Рома, подняв голову, ответил:

- Такие концерты меня не устраивают, я ухожу домой, а вы как хотите.

Коля присоединился к нему, а Илья с Федей двинули на продолжение вечера.

- Что у тебя с ногой? - спросил Федя.

- Дюймовочка колено придавила в порыве страсти.

- А, это та? Щупленькая! - и вновь заржал.

- Федь, может, ты овса хочешь?

- Зачем? - спросил Федор, выпучив глаза.

- Ржешь больно ретиво.

- Да ну тебя,- ответил Федя, махнув рукой. Войдя в зал, они осмотрелись, и Федя указал пальцем в сторону двух особ лет тридцати:

- Во! Давай снимем.

- Снять-то снимем, только пальцем не надо тыкать. Они тихо подошли и с ходу решили завязать оживленную беседу.

- Привет, девочки!

- Здравствуйте, мальчики,- ответила одна из них и тут же добавила,- а у вас талант, славно танцуете.

- Спасибо за комплимент,- ответил Илья,- может, ДЛЯ начала познакомимся?

- Можно и познакомиться,- ответила другая,- только предупреждаем сразу. Мы по-серьезному при-Шли, встретить, так сказать, спутника жизни.

- Мы тоже по-серьезному,- сказал Илья,- так как давно не мальчики и не развлекаться сюда пришли.

- Света,- протянула руку первая,- а это моя подруга Наталья.

- Очень приятно, Илья, а это мой друг Федька.

- Почему Федька, Федор, - сказала Света.

Илья ответил, что для них можно и Федор, перевел тему беседы в нужное для него направление.

- Света, какие качества вы считаете необходимыми для того, чтобы вступить в семейный союз?

- Ну, откровенность, прежде всего, порядочность, честность.

- Вы имеете в виду взаимопонимание и взаимные симпатии?

- Да.

- Допустим, во всем этом мы сходимся, а дальше что?

- Как что, если друг друга понимают и уважают, то ясно, что создается приличная семейная жизнь.

- К сожалению, вы упустили один из важнейших факторов семейной жизни.

- Что вы имеете в виду?

- Постель, если супруги не удовлетворяют друг друга в интимной близости, то семья непроизвольно рушится. Разве я не прав?

- Почему же, вы правы, но к чему вы это говорите?

- К тому, что нам с этого и надо начинать.

- Ах вот вы какие! Ну уж нет, нас это не устраивает.

- Вы не подумайте, что мы гульнуть пришли, но если реально смотреть на вещи, здесь ничего зазорного нет. Допустим, мы с вами заключили брачный союз, в постели у нас ничего не вышло, и я вынужден буду искать близости с женщиной на стороне. Вам это не понравится, так?

- Так.

- Но к чему связывать себя брачными узами, если после всего может последовать развод. По-моему, жениться или выйти замуж надо на всю жизнь. Согласны вы со мной?

- М... Ой, Илья, вы так заговорили меня, я даже не знаю, что ответить.

- А я не тороплю с ответом, пойдемте, потанцуем. К концу вечера их дамы были согласны на все, и они были приглашены незамедлительно в гости, вернее, напросились.

По окончании мероприятия, выходя из зала, какая-то неведомая сила схватила Илью за шиворот, ноги его едва касались пола. Илья первым делом подумал, что выцепил даму какого-то амбала, но, услышав голос бобохи, успокоился.

- Ты че, со мной не пойдешь?

- Слушай, бобоха, поставь меня на место, не видишь, дура, я с дамой.

- А я кто по-твоему?

- Бобоха, ты не в моем вкусе, поэтому брысь отсюда, кошечка.

- Я между прочим не фрукт и не порчусь,- ответила бобоха и, вернув его на землю с небес, помчалась вперед, вероятно, догонять последнюю надежду.

Девчата и Федя дружно рассмеялись и до самого Дома дразнили Илью наперебой. Но нервы у Интенданта были крепкие, и ничто его не смогло бы вывести из себя.

К полночи они добрались до района Буммаша. Девчата жили в одном доме, только в разных подъездах. Минут десять потравив анекдоты на углу дома, они по парам разошлись для более близкого знакомства.

Света, бедная девочка, всю ночь старалась, видно очень хотелось замуж. А утром спросила:

- Ну как, устраиваю я тебя?

- Немного,- подумав, ответил Илья,- честно сказать, радость моя, я не распробовал.

Милое создание моментально сморщило брови, и Илья все обратил в шутку, обещав вечером прийти. Выходя из дома, он наткнулся на Федю.

- О, на ловца и зверь бежит, а я за тобой иду, ну как?

- Нормально. А у тебя?

- Тоже ничего, только что дальше? Неудобно как-то получается.

- Брось, Федя. Нашел тоже, из чего проблему делать. Лучше скажи, куда двинем?

- Можно в кино, а потом по центру пошататься. Илья охотно согласился, и они поехали в центр к кинотеатру "Россия".

Весь день они провели в беседе, Федя рассказывал о городе, о новинках, появившихся за последнее время, а больше о своей работе. Вернее, о любимом двадцать первом магазине и о том, что и сколько оттуда можно урвать. Илья изредка задавал вопросы и получил очень подробные ответы, особенно об интересовавших его продавщицах. Он удивительно знал все: кто с кем живет и сколько, чем болеет, сколько детей - в общем до седьмого колена мог описать любую интересующую Илью женщину. Илья не успевал фиксировать все в памяти, и поэтому выбрав трех, выкачал из Феди максимум информации о заинтересовавших его особах.

Когда он вернулся к вечеру в отчий дом, на пороге его с улыбкой 6 на 9 встретила тетка, родная сестра отца.

- Здравствуй, здравствуй. Ну, рассказывай, каким ветром?

Пройдя в прихожую и обменявшись несколькими незначительными фразами, Илья спросил:

- Теть Галь, вы в районе металлургов 21 магазин знаете?

- Да, а что?

- Насколько мне помнится, вы в торге работали?

- Я и сейчас там работаю, а что, собственно, тебя интересует?

- Директор Антонина Васильевна, я, понимаете ли, хотел устроиться при этом магазине.

- Илюша, не суйся в торговлю, сейчас там ловить нечего, да и Антонина уже, можно сказать, не директор.

- Как это, я же с ней сегодня разговаривал,- соврал Илья,- она сказала, скоро место товароведа освободится.

- Не слушай ты ее, Илья, скажу тебе по секрету: приказ уже отпечатан о ее снятии, а товароведа на три месяца за недостачу за прилавок ставят, у них в штучном отделе тридцать тысяч талонов не хватает. Их судьба уже предопределена. Этих снимут, а со штучного двоих вообще уволят. В среду для видимости на совещании вопрос поставят, это для видимости, а на самом деле все заранее решено.

- Спасибо, теть Галь, что известили, а то я по глупости мог аферисткам в лапы угодить.

- Угодить бы не угодил, а товар с большой недостачей пришлось бы принять, и это повлекло бы новые недостачи, так как много есть того, что останется незаметным, а ты что заканчивал?

- Торговый техникум, теть Галь, да ладно об этом, лучше скажите, что нового, как бабушка? - решил Илья поменять тему, пока она диплом не попросила посмотреть, которого у него отродясь не было.

- Нормально, бабушке девяносто четыре на прошлой неделе отметили, она у нас решила сельским хозяйством заняться. Купила себе участок в шести километрах от города. Каждый день пешком ходит. Удобряет землю, готовясь к весне.

- Да... - протянул Илья.- Крепка наша бабуля.

- Еще бы, всю жизнь не работать и не прожить сто лет просто невозможно.

Поговорив еще минут сорок о пустяках, тетка уехала домой.

Утром в 9.00 в городке металлургов возле магазина № 21 он нашел Федю на задворках.

- О! Привет, Илюха.

- Здорово, Федька, может, ты тине экскурсию по магазину устроишь?

- Что, на телятину потянуло? Ну, пошли, время есть, пока машину разгрузят. Телок море, только вряд ли что выцепишь, потому что все толстые и корявые, а тебе стройненьких подавай.

- Ну, Федька, это мы сами поглядим, я хочу лично убедиться в наличии исключительно Кривых женских ног вашего магазина.

- Ну что ж, пошли.

Они зашли за прилавок гастрономического одела и направились в подсобку.

- А вы куда? - остановила Илью пышногрудая полная девица лет тридцати.

- Это со мной, Стрелкова,- сказал Федька,- кстати, познакомься.

- Илья, экстрасенс,- сказал Илья, протянув руку.

- Галя,- протянув согнутую кисть, так как ладонь была в масле, ответила девица и, улыбнувшись, не веря, спросила,- че, действительно что ли экстрасенс?

- Как тебе сказать,- ответил Илья,- я больше колдун, видите ли, бабушка мне в наследство оставила "Черную магию", но я в основном предсказываю судьбу.

- Правда? - еще не веря, но уже заинтересованно спросила Галя.

И через десять минут добрый десяток продавщиц собрался в подсобке гастрономического отдела. Илья сделал вальяжный вид и закрыл глаза, как бы настраиваясь к предстоящему предсказанию. Вспомнив все и сориентировавшись на трех девчатах, о которых ему рассказывал Федя, он двинул затянувшуюся волшебную речь, сопровождая ее соответствующей жестикуляцией Высказал Галине то, что будет, и то, что было. Она ахнула:

- Не может быть, девчата, чистая правда, как будто в воду смотрел. Он говорит о таких вещах, которые, кроме меня самой, никому неизвестны.

Она, бедняга, не подозревала, что люди могут связать факты и составить словесный портрет жизни и поступков интересующего лица. И Илья, конечно, под горячую руку, потребовал монету, сославшись, что берет плату не за гадание, а за то, чтоб не сбить руку, объяснив тем, что это неписаные законы магии.

А когда он погадал еще двум дурочкам, то сомнения слабого пола рассеялись. Мгновенно к нему потянулись с десяток рук. Илья вежливо отказался, сославшись на сильное напряжение, действующее отрицательно при излишнем гадании на него самого, обещав в следующий раз погадать остальным.

Не успели девчата разойтись, как прибежала директриса вместе с товароведом.

- Говорят, ты гадаешь хорошо, может, мне предскажешь судьбу. Мне необходимо знать, что будет в ближайшую неделю.

- Извините, мне нельзя перенапрягаться, но если У вас горе, то я не осмелюсь отказать.

- Вот и хорошо,- сказала директриса и протянула левую руку. Илья спокойно взял ее в свои ладони и выпустил заряд болтовни, закрепив ее тем фактом, что через два дня ее снимут с работы.

- Это неправда,- сказала директриса,- такого никогда не будет,- вероятно, уверенная в своих связях.

- Правда! Я никогда не вру, и если вы хотите убедиться в правдивости моих предсказаний, то ждать не так уж долго.

Пока Илья говорил, продавщицы снова толпой окружили его, с любопытством наблюдая за ним и его словами.

Светлана, так звали товароведа, также в присутствии своих коллег получила информацию, что будет смещена на три месяца.

Роза и Маша из штучного отдела в заключение были словами Ильи приговорены к увольнению, чему тоже не поверили.

Поверили, нет ли, но каждая в отдельности рассталась с червонцем, которые Интенданту были нужны позарез, так как у него оставалось в кармане сорок рублей, и, если очень экономить, их хватило бы ему всего на неделю. А экономить Илья не любил, да и не мог.

Еле отделавшись от форменных дурочек, он вышел из подсобки. Федя, облокотившись о прилавок, скалился всеми тридцатью двумя кривыми лошадиными зубами.

- Да... - протянул он.- И как эти дурочки слушают тебя, я еле сдержался, чтобы со смеху не покатиться, поэтому вышел. Извини, конечно, Илья, но ты чушь такую городишь, что...

- Федя,- перебил его Илья,- в наши дни болтовня высоко котируется, и, как видишь, приносит некоторый доход,- и показал ему семь червонцев, раздвинув их веером.

- Лучше скажи, когда ты освободишься?

- Я уже свободен, правда, до двух часов, а что, свозить куда надо?

- Да, Федя, объявление в газету подать, далеко это?

- В Доме печати, двадцать минут езды.

- Ну что, тронем?

- Поехали.

Спустя три минуты они тряслись в его любимом пятьдесят третьем "газоне", который еще десять лет назад нужно было отправить в металлолом..

- Кстати, я прочитал в "Удмуртской правде", что в мединститут плотник требуется. Можно по пути заехать, у них общага должна быть.

- Тогда давай в институт, ты временем располагаешь.

В институте Илью приняли без колебаний, даже медкомиссию не надо было проходить. Комнату выделили в студенческом общежитии, но прописать обещали по окончании испытательного срока. Все это у них заняло час времени.

- Ну что, Федька, успеем в Дом печати?

- Конечно, десять раз за это время можно туда и обратно. Но ты скажи, как насчет бизнеса?

- Федя, ты сможешь как-нибудь неделю за свой счет взять?

- Смогу, а что?

- Смотаемся с тобой во Львов, там у меня знакомые барыги есть. Они шмотки у поляков и венгров скупают. Вот у них по дешевке возьмем шмотье, а здесь пихнем. Ну как, идет?

- А что, можно. Только какую сумму надо иметь для начала?

- Две штуки на двоих для начала.

- И что брать будем?

- Тряпок много не купишь, но духи "Шанель" можно по двадцать рублей за флакон. Здесь они за шестьдесят с ходу уйдут. Только для начала нужно две штуки сделать.

- Это можно. Я за водкой раз в неделю в Сарапул езжу и с каждой ходки могу пару ящиков урвать по госцене, а на руках она тридцатник. Плюс мясопродукты, пиво и всякая мелочь.

- Вот с этого и начнем, Федя.

За разговорами незаметно они подъехали к Дому печати.

Поднявшись на второй этаж, Илья с удивлением заметил, что очереди практически нет.

- Федя, писать есть чем?

- А как же,- ответил тот и протянул ему шариковую авторучку.

Илья, взяв бланк, написал: "Пьющий, курящий, со скверным характером, потенциальный тунеядец тридцати лет желает познакомиться с симпатичной женщиной примерно того же возраста".

- Ты что?! - спросил Федя.- Это объявление будешь подавать?

- Да, а что? Вроде текст очень даже ничего.

- Ну ты и даешь, да на такое объявление никто не откликнется.

- Это мы еще посмотрим.

- А что смотреть, две-три придурочных могут, конечно, найтись.

- Федя, мое объявление большинство женщин примут за излишнюю самокритичность, и одинокие женщины обязательно напишут, по крайней мере, десятка три-четыре.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что слабый пол очень любопытен.

- Это интересно, но я все равно не верю, хотя, если письма будут, я тебе их сам привезу.

- Спасибо, Федя, свои письма я получу сам, а вот, чтобы ты составил при этом мне компанию, я не против. К тому же я тебе дам все письма почитать, может, и себе подберешь какую-нибудь.

- Ладно, я согласен.

На следующий день Илья вышел на работу в ИГМИ - Ижевский государственный медицинский институт. Получив плотницкий саквояж со всеми принадлежностями, он был прикреплен к работающему там плотнику Ивану, молдаванину по национальности, для, так сказать, ознакомления с обстановкой. Иван был на два года его старше, низенький ростом, с большими глазами, вечно блуждающими в поисках, где что украсть и пропить.

Он с улыбкой, не сходившей у него с уст все восемь часов рабочей смены, разъяснил Илье что к чему и повел знакомить с владениями.

- Короче, Илья, ты будешь работать в старом корпусе, а я в новом, если не понравится, можем поменяться.

- К чему, Ваня, какая разница, где дурака валять.

- Это не совсем так, проректор - дотошный мужик, любит придраться, в особенности с похмелюги. А вообще-то, здесь спину не переломишь. Спирту море, девочек пруд пруди, как грязи, что еще человеку надо для счастья.

Иван был общительным мужичком, и к обеду Илья уже был знаком с дюжиной студентов и студенток, имеющих славу самых распущенных в этом заведении. После обеда Иван помог ему получить в общежитии постельные принадлежности и принести гардины, стекла и наличники, так как последние здесь отсутствовали. К вечеру Илья остался в общежитии, чтобы немного привести в божеский вид комнату, в которой ему предстояло жить.

Поколотив молотком с час, ему приспичило по нужде. Войдя в сортир, он был немало удивлен надписями, сделанными на тетрадных листах и приклеенными всюду, где на кнопки, где на клей. Устроившись на троне, Илья углубился в чтение того, что было поближе: "Комната 413 с 5 до 7 занята, просим не беспокоить. Таня, Света". "Комната 517. Желающих заняться любовью ждем с 8 до 9. Оксана, Наташа". "Желающего заняться оральным сексом жду в ком. 405. Ольга".

Его чтение прервал студент, вошедший с листком в руках, который видно собирался приклеить.

- Браток,- обратился Илья к нему,- это что, шутки или всерьез? - и указал пальцем на объявления.

- Всерьез, конечно, но только для своих. Понимаете ли, в институте сексуальная революция.

Выйдя в коридор, Илья повернулся на шум: светлый парень лет двадцати шел по коридору и кричал: "Сегодня в девять часов порно-шоу, желающих ждем в комнате 513".

Когда он подошел ближе, Илья узнал Диму, с которым его днем познакомил Иван.

- Что за шоу, Дима?

- О, Илья, это крик души, приходи, посмотришь.

- Да ну, Дима, стар я для вашей компании.

- Ничего подобного, я познакомлю тебя с такими девочками,- сказал тот, закатив глаза и сжав губы, изображая восторг.

Ровно в девять Дима зашел за Интендантом, он после недолгого раздумья согласился на этот вояж.

Они вошли в комнату под номером 513. Внимание на них никто не обратил, так как взоры собравшихся студентов (а их было человек 20) были обращены в угол, где под музыку, на полу, симпатичная девица лет двадцати и парень крепкого телосложения занимались любовью. Осмотрев присутствующих, а это были в основном зрители слабого пола, Илья пришел к выводу, что это глупые девчата, насмотревшиеся по видео порнофильмов, и у которых после этого секс занял весьма определенное место в жизни.

Илья скромно расположился, облокотившись о стенку, у входа, и с интересом наблюдал за происходящим. Вдруг он почувствовал на себе пристальный взгляд и, повернув голову, увидел стоявшую от него в двух метрах возбужденную девушку лет восемнадцати. Стройная, с красивыми длинными ножками, тонкой талией и прекрасным бюстом. Черты лица были классическими, на бледном лице выделялись яркие чувственные губы и темно-серые большие глаза. Она медленно мелкими шагами приблизилась к нему и взяла его руку в свои Дрожащие ладони. Видя, как она сгорает от желания любви, и, чтобы не спугнуть птичку, Илья нагнул голову и шепнул ей на ухо:

- Ты прелесть.

- Вы тоже,- услышал он в ответ дрожащий шепот и увидел кивок головой, приглашающий выйти.

Илья незамедлительно вышел вслед за ней, и они зашли в соседнюю комнату. Милое создание резко повернуло ключ в замке и обхватило Илью руками вокруг шеи, и они застыли в страстном поцелуе. Вдруг, вздрогнув, она откинула голову, все еще держа руки обвитыми вокруг его шеи, и быстро вполголоса заговорила:

- Вы, пожалуйста, извините меня, я вас почти не знаю, но я давно горю желанием заняться любовью, но боюсь, не смейтесь, пожалуйста, надо мной, я никогда не была с мужчиной, это правда. Я много читаю эротической литературы, не осуждайте, пожалуйста, меня за мою слабость, но в такой обстановке я просто не выдержала, да и вы такой сексуальный, что я не смогла устоять, притом мне всегда хотелось первый раз вступить в связь с опытным мужчиной.

Она говорила, постоянно сбиваясь, дрожь в ее теле еще больше усиливалась, и она, прижавшись к Илье, вымолвила:

- Я хочу тебя, милый!

- Радость моя,- ответил он, гладя ее волосы,- я, конечно, не прочь поразвлечься с тобой, это пробел моего воспитания, но ты теряешь невинность, да и какие последствия...

- К черту последствия,- перебила она и впилась страстным поцелуем в его губы.

Он не в силах был устоять перед соблазном и провел тактичную апробацию целостности застежек на платье и уверенную колонизацию всего, что открывали на своем пути его руки. Раздев ее донага, он упивался любовью, лаская ее от волнения вздымающуюся грудь, целуя нежную шею и руки, и вскоре довел ее почти до оргазма, и тут свершилось! Он, широко раздвинул ей ноги, медленно, очень медленно въехал во врата рая. Она слегка вскрикнула и громко застонала, далее, застыв на какие-то доли секунды и переведя дыхание, она всем телом подалась ему навстречу. Тело ее в его руках трепетало как осиновый лист и замерло с маской блаженства на лице.

Утром, еле поднявшись после бессонной ночи, Илья вышел на работу. Прошатавшись по корпусам до обеда, он быстро переоделся и поехал в 21 магазин. И через десять минут трясучки в трамвае был на месте. Встретили Илью радостно. Предсказания его сбылись, как он и предполагал. Все ждали с нетерпением, когда он им скажет пару магических слов. Сориентировавшись в обстановке, он вежливо отклонил их просьбы, сославшись на то, что с сегодняшнего дня начинается черная неделя черной магии и запрещаются всяческие контакты с людьми, конечно, пообещав в будущем не только погадать, но и излечить от разных недугов. Дамы успокоились и в итоге отпустили ему необходимых продуктов без талонов, которые они с Федей на ходу продали.

- Ну что, Федя, как насчет водки?

- Ящик урвал, завтра я за вином в Воткинск поеду, оно без талонов, можно урвать и поболее.

- Слушай, Федя, если оно без талонов, то, может, барыгам оптом толкнуть, а деньги сдашь в магазин. Конечно, немного директрисе на лапу кинешь.

- Можно, Илья, только, во-первых, где барыг найти, а, во-вторых, с директрисой надо вперед поговорить, а то хай подымет, не рад будешь.

- Интересный ты человек, всю жизнь прожить в городе и не знать, где барыги крутятся.

- Ну где торгуют, я знаю, это помнишь на троллейбусной остановке в центре, ряды цветочных ларьков?

- Помню, и дальше что?

- Вот там самая крупная точка по продаже водки.

- Короче, Федя, я сейчас сам договорюсь с директрисой, а ты помоги грузчикам скинуть ящики, и мы двинем до барыг.

- Добро, только я из спекулянтов никого не знаю.

- А тебе и знать не надо, договорились, толкнули и разошлись как в море корабли.

Директрису он, разумеется, застал в трансе. Прикрыв дверь ее кабинета, Илья вытащил колоду карт. И раскинул ей на бубновый интерес, дальнюю дорогу, так как слышал, что она написала заявление на отпуск с последующим увольнением. Посулил ей до кучи большую любовь в скором времени, чего женщинам не хватает часто, и дорогая Антонина Васильевна размякла, пустив скупую слезу. В итоге все было улажено, и они поехали в центр, где Илья направился в свое студенческое общежитие. Федя же как на крыльях полетел в гараж подготовить свою шехту к делам ратным.

Не успел Илья переступить порог своей комнаты, как к нему пожаловали в гости две молоденькие первокурсницы.

- Вы ко мне?

- Да, к вам.

- Ну что ж, добро пожаловать,- сказал он и распахнул дверь. Девчонки прошли, сев на кровать, которая была единственным предметом мебели в его скромном жилище.

Девчата, скрестив ноги, с его позволения закурили, и тут он заметил что они слегка навеселе.

- Слушаю вас,- сказал Илья, облокотившись о подоконник.

- Понимаете ли, нам посоветовала к вам обратиться Оксана...

- Какая Оксана? - перебил он.

- Ну вы даете,- сказала вторая,- спите с девушкой и не знаете ее имя.

Имя юного создания, с которым Илья провел прошлую ночь, действительно ему не было известно, но он об этом промолчал, лишь сказав:

- Я стараюсь такие вещи держать в тайне.

- Нас это очень даже устраивает,- откликнулась первая,- понимаете ли, у нас есть парни, которые нам нравятся, но в первый раз вступать с ними в интимные отношения боязно. А вы, как сказала Оксана, делаете это безболезненно и даже приятно.

Илья был ошеломлен, такое можно увидеть и услышать только в России: что о демократии, что о сексе, и вообще, во всем наш доблестный народ не знал предела. Но он все-таки согласился без уговоров. Дальше Илья Не удивлялся. В течение двух недель семь невинных девиц добровольно прошли через его руки, за что и дали ему студенты прозвище Шахтер-первопроходец.

Поезд прибыл во Львов. Когда они вышли из вагона, было пять часов утра. Со стороны Польши наплывала поглощающая звезды грозовая туча, сквозь которую пробивались сияния зарниц.

- Куда двинем, Илья?

- На барахолку.

Через двадцать минут они доехали на трамвае до "поля чудес", так местные жители прозвали толкучку на центральном стадионе.

Несмотря на ранний час, народу толпилось достаточно: оптовики из Румынии, Польши, Венгрии бойко распродавали свой товар местным барыгам.

- Федя, посмотри направо, видишь толстокожего в спортивном адидасовском костюме, рассматривающего лампочку?

- Ну?

- Так вот, это один из воздушных барыг, Иван Ничипорук. С ним можешь сговориться о чем хочешь, только учти, он куркуль еще тот.

- А ты с ним хорошо знаком?

- Нет, вернее, знаком, только наше знакомство носит несколько односторонний характер, я о нем знаю кое-что, а он меня вообще никогда не видел.

Они подошли поближе, Ничипорук приценивался к лампочке, временами поглядывая на продавца то ли из братской Киргизии, то ли из Казахстана.

Когда он разглядывал лампочку, лоб его был нахмурен, можно было подумать, что ему предстояло выполнить деликатную и трудную работу. Наконец, он вернул лампочку хозяину, сказав:

- Дорого.

На что тот ответил:

- Будем торговаться.

- Все равно дорого.

И повернулся к нему спиной. Лицо его приняло привычное выражение, которое носило печать полнейшей безыскусственности. Гладкое, округленное, с мясистым подбородком, который был велик размера на два, оно говорило о безмятежности души, выросшей в тепличных условиях.

- Здорово, Иван,- поприветствовал Илья.

- Здорово, тильки шо-то я тоби не припомню.

Джинсы я у тебя покупал в прошлом году, не помнишь, что ли, да не столь это важно. Тут вот какие дела. Духи сирийские "Шанель" подсоби приобрести оптом, и мы, разумеется, как посреднику забашляем.

- Добре, это можно. А вы с каких краев?

- С Урала.

- И шо там доброго е?

- А что надо?

- Железо.

- Какое?

- Никель, медь.

- Сколько, почем? - вмешался Федя.

- Никель по пятнадцать рублей за кило, а медь по пять, и чем больше, тем лучше.

Федя с ходу вдался в подробности, и по истечении получаса было договорено поставить во Львов через три недели тонны три-четыре никеля и по возможности меди.

Они обменялись адресами, и после этого Ничипорук тут же провернул дельце с духами.

Оставшись вдвоем, Федя спросил:

- Ну что, Илюха, сорвем куш?

- Слушай, Федя, мало сорвать куш, важнее удержать, а это не просто - со всех сторон палки в колеса, рэкет, уголовники, а вдобавок менты. У них свой интерес.

- Я удержу, не бойсь.

- Я-то не боюсь, но с таким отношением к делу перспектива в места не столь отдаленные. Илья говорил спокойно, отрешенно, полностью показывая равнодушие к этой сделке. Однако, мозг его заработал отчетливо. Нужно было принимать какое-то решение, притом экспромтом, что он делал часто, чтобы никто не знал, куда он пойдет и что предпримет.

- Да ну, риск-то небольшой, я у себя в автоколонне с дальнобойщиками поговорю и попутно отправлю, а расчет здесь по прибытии товара до места. Никель достать в Ижевске - плевое дело, как два пальца обмочить. Ну что, подписываешься?

- Нет, Федя, я уж как-нибудь на духах, видеокассетах прокручусь, с тобой попутно могу съездить, а подельником твоим быть желания мало. Не прими все мое сказанное за оскорбление, но я живу по принципу - тише едешь, дальше будешь.

- От того места, куда едешь.

- Пусть, Федя, будет так.

- Ты, Илья, где-то умный, а где-то ни рыба ни мясо, вообще не понимаешь, что к чему. Надо, я полагаю, работать с размахом, воровать, так миллион, трахать, так королеву.

Федя так разошелся в суждениях, давая время от времени понять, что Илья - человек в бизнесе случайный, употребляя часто поговорки типа "волка бояться, в лес не ходить", и закончил тем, что тот не умеет жить.

- Ну, куда уж мне, Федя, до тебя, я уж недоумок. Только ты в будущем не разочаруйся, у медали две стороны: с одной все о'кей, а с другой, так сказать, секрет разочарования.

- Ив чем же состоит этот секрет?

- В одном и том же: люди ожидают от жизни слишком многого.

- Не хочешь - не надо, мне больше достанется, но если поможешь уболтать одного кадра в Ижевске на металл, я оплачиваю следующую поездку в оба конца, Договорились?

- Вот это меня устраивает.

- Ну и прекрасно, только что дальше делать будем? Я полагаю, надо двигать за билетом, и обратно в родную Удмуртию.

- Хорошо, Федька, только я хотел бы сначала по книжным толчкам пробежать плюс узнать, как музеи работают, в будущий раз обязательно посещу... Давай так сделаем, ты за билетом, а я пробегусь, пока дождь не начался, да и поезд есть через два часа, если успеешь взять билет, сэкономим массу времени.

Федя легко согласился, правда не забыв Илью назвать шизиком, ибо вместо того, чтобы делать деньги Илья интересуется всякой чепухой, и что он вообще идиот недоделанный. На что Илье пришлось заткнуть уши.

Дотащив коробку с духами до трамвайной остановки, Илья взял такси и поехал к своему давнему знакомому, с которым когда-то проворачивал дела.

К своему везению застал его дома.

- О, какие люди, какими судьбами,- приветствовал тот на пороге, широко открыв дверь своей скромной четырехкомнатной квартиры.

- Здорово, Грицко, я гляжу ты совсем изменился.

- В какую сторону, Илюха? Давай, давай, проходи,- и пропустил его вперед.

Войдя в квартиру и любуясь скромностью жилья, которое украшали антикварные изделия, Илья продолжил:

- Не знаю, как и ответить на твой вопрос, но одно скажу точно: твоя внешность полностью соответствует твоей натуре, то есть стряпчего по темным делам, который всю жизнь только тем и занимается, что жульничает.

- Можно подумать, что ты у нас ангел и прилетел с небес ко мне исключительно по святым делам.

Грицко, открыв бар, предложил ликер киви, впрочем, ничего другого там не было, и, разлив в бокалы, присел на диван, предварительно указав Илье на кресло.

- Ну, черт, твоя взяла, считай, тебе удалось дискредитировать мою и без того аморальную натуру, но что делать: видать, на то воля божья, на грешной земле вершить грешные дела.

- Илюша, твоя личная жизнь надрывает мне сердце, прекрати бога ради, а то я разрыдаюсь на твоей плоской груди.

- Короче, есть тут один барыга, Ничипорук, вскоре, то есть через три недели, у него будет праздничный ужин. А основным деликатесом на праздничном столе предполагается салат из зелененьких долларчиков и дойчмарок. Так вот, необходимо, чтобы он поделился пищей с голодным пролетариатом, то есть с нами.

- И все, только за этим ты и спустился на грешную землю?

- Пока все.

- Ну если пока, то я готов тебе помочь, если конечно, ты поделишься, как вагоны в воздухе растворять.

- О, и тут уже известно.

- А как же, земля хоть и грешная, а слухами полнится. Это что, дебют? Выход на большую сцену, так сказать?

- Нет, это просто репетиция, разминался перед тем, как облегчить один кооперативный птичник на пару миллионов куриных яиц.

- Не стыдно тебе, Илюша, с таким стажем и опытом работы размениваться на куриные яйца?

- Нет, родной; мне не стыдно вкалывать шахтером или грузчиком на базе ОРСа и прочее.

- Это, конечно, камень в мой огород. Ну и язва ты, хотя я уже там не работаю. Да, представь себе, теперь я спонсор малого предприятия "Юный умелец".

- И не стыдно тебе детишек дурить?

- Не стыдно, да и детишки-то - самому младшему пятьдесят четыре года отроду.

- Хрен редьки не слаще, давай-ка лучше переключимся на нашего новоиспеченного спонсора Ничипорука.

- Хорошо, Ничипорук так Ничипорук, слушаю вас, мой ангел.

- Парень этот лоховат, толстый, как мальчиш - плохиш, трудится начальником охраны на каком-то предприятии...

- Из козлов, с..., значит.

- Из них самых, так вот, подтянул я сюда одного умника из великой страны чудес Удмуртии. Тот с ним набил стрелки на поставку металла, то есть никеля и, возможно, меди. Я приложу все усилия, чтобы тоннажу было побольше и чтоб он дошел в срок, хотя то, о чем договорено, обеспечивает пребывание нашего многоуважаемого гражданина, хотя это сейчас не модно, господина Ничипорука в местах не столь отдаленных со сроком от 12 до 15 лет усиленного режима. Если ты, конечно, как блюститель закона убедительно доведешь до его полоумного сознания, что он непременно будет замешан в контрабанде. И что ты предпримешь шаги, чтобы упрятать его туда, где ему долгие годы не понадобятся ни машина, ни дача, ни валюта. Одним словом, хорошенько ему потрепать уши, но ни в коем случае не оторвать, иначе корова в дальнейшем уменьшит надои. Первая стрижка этой овцы под полубокс даст десять штук зеленых, последующие - под панка и под Котовского - дадут значительно больше. А гонорар, соответственно, по пятьдесят процентов. У меня все! Вопросы есть?

Грицко после недолгой паузы, прикинув все "за" и "против", выпустил заряд идеалистической болтовни, нудной и бессмысленной, задуманной как вступление к этому вопросу:

- Барыги, как тебе известно, народ крученый, и на мякине их не проведешь, поэтому я буду работать с помощником. Есть тут у меня добрый молодец, последнее время вместе трудимся. Не подумай, что я один без подельника не могу работать, просто передаю, так сказать, навыки молодому поколению, чтобы была достойная замена на этом поприще в нашем львовском честном бизнесе. Ничипорук же может показать зубы. Как я понял, он не новичок в этих делах.

- Брось, Грицко, Ничипоруку, как и другим таким же олухам, бесполезно идти против собственной природы, также бесполезно надеяться, что другие люди отнесутся к ним с симпатией. Равносильно посадить тебя за пианино, и ты не сыграешь двух нот, даже ради спасения собственной души.

- А может, сыграю, даже целую "Прелюдию любви".

- Брось, Грицко, кому-кому, а мне известно о твоих музыкальных способностях. Тебя что, цена не устраивает?

Грицко состряпал кислую физиономию:

- Понимаешь, Илюша, подельнику платить мне же придется.

- Родной мой, мину оскорбленной невинности прибереги для суда. Я понимаю, тебе всегда неловко говорить откровенно. Ты просто не способен на это. Если ты и дальше будешь тыкать подельником, я тоже могу подтянуть такого, и не одного...

- Ладно, ладно, Илюша, бог ты мой, что ты так разошелся? Прямо как Александр Македонский - пришел, увидел, оборзел. Что, поторговаться для приличия нельзя? Короче, когда ждать?

- Я телеграмму с Ижевска дам с днем рождения в день отправки металла.

- Добро, договорились, да что мы все о делах? Как мужики, встречал кого, Повара, Бугульму, Филю?

- Повара с Бугульмой давно не видел, а вот Филя залетел на пятилетку.

- Бог ты мой, несчастье-то какое, у него ребятишек же четверо, надобно помочь семье.

- Нахрена ему твоя помощь, у него счет в швейцарском банке.

- Так как же его угораздило, да и откуда счет, вроде жил скромно. Да и дела шли неважно, насколько мне известно.

- Филя, помнишь, все увлекался банковскими счетами?

- Ну, а как же, конечно, помню, как он пролетал и залетал, правда, всегда фигурировал косвенным соучастником.

- Так вот, Филю никто всерьез не воспринимал, а он тем временем достиг апогея в этой области, стал, так сказать, финансовым гением. Провернул ряд крупных дел в течение месяца, мусора и прокуратура совместно с ревизорами бились о стенку, так ни за что ухватиться не смогли. Филя же, разумеется, в подельники привлек крупных боссов. Делиться-то было чем, да с лихвой, те, конечно, подсобили, чтобы на него сильно не наезжали.

- А залетел-то как?

- Да спьяну, встретил кента по зоне, а тот работал на паровозе "Красная талка" Иваново-Москва.

- Железнодорожник?

- Да нет, такой же, как и мы, только начинающий, мешочников крутил. Короче, этот фрукт встретил случайно Филю в Москве на вокзале, ну, как тут бывает, как дела, то да се? И расчувствовался за бутылкой коньяка, что жить стало худо, люди, мол, в контакт не идут. Филька же, конечно, ему свое, работать, мол, не умеешь, молод еще. Добавили еще, разумеется, по-русски чуть-чуть по паре бутылок на брата, и Филя вызвался сделать с ним рейс, показать зондеркласс. Ну, пьянью взялись за работу, разумеется, бдительности Никакой, а о технике безопасности вообще говорить нечего. В итоге несчастный случай на производстве.

- Да, Илюша, скольких людей хороших зеленый змий загубил.

- Что ты, Грицко, панихиду поешь, у него капусту куры не клюют, с такими-то башлями можно любого вытащить, учитывая его новые связи. Подельники я думаю, подсобят, не дадут пропасть человеку.

- Дай-то бог, дай-то бог. Сам-то надолго?

- Сейчас, то есть сию минуту трогаюсь.

- Что так скоро, я тебя угостить хотел икоркой осетровой.

- После, Грицко, угощаться будем, а сейчас трогаю, умник из Удмуртии на вокзале ждет.

- Ну раз уж так, то с богом.

- Что-то ты часто бога стал вспоминать, не в монастырь ли собрался, а, Грицко?

- Старею, Илюша, старею.

- Брось, еще пятидесяти нету, да ладно, пока. Попрощавшись, Илья вышел на улицу. Не прошел и пяти метров, как резко полил ливень, лишь после этого раздался гром.

Добрался Илья до вокзала с трудом, проголосовав минут десять, пока поймал свободное такси, этого времени хватило промокнуть до нитки.

Федю он нашел в зале ожидания, расположившегося в кресле и закинувшего ноги на коробки. Он, к счастью, взял билет и с довольной улыбкой на лице встретил Илью словами:

- Ну что, турист? Как музеи? - и разразился диким ржанием.

- Да ни черта хорошего не нашел.

- Я же тебе говорил, пустая трата времени, следующий раз слушай дядьку.

И вновь разразился ржанием, от которого сидевшей по-соседству старушке стало не по себе.

По возвращении в Ижевск, Интенданта, разумеется за прогулы незамедлительно уволили по давно знакомой тридцать третьей статье трудового кодекса РСФСР, о чем, конечно, как всегда, он не пожалел, так как впереди было новое, а с другой стороны, давно знакомое старое дело.

Забрав трудовую книжку в отделе кадров, Илья на вокзале встретил Диму-студента:

- Привет, Дима, что угрюмый такой?

- Выгнали из института.

- Меня тоже выгнали, однако не горюю.

- У тебя случайно в ГАИ нет знакомых?

- Нет, а что?

- Хотел категории сделать на права, место подвернулось в одной конторе, только...

- А что, Димон, доучиться нельзя?

- Можно, только на что жить, да и мне временно бы поработать, чтобы на дорогу было до дома.

- И далеко твой дом?

- Во Владивостоке.

- Да... - протянул Илья.- Конец географии.

- Это с какой стороны посмотреть,- ответил Дима.

- Слушай, Димон, тебе есть где жить, временно хотя бы?

- Есть, а что? Я и сейчас у друга живу, его родаки на Севере.

- Пойдем в столовую, поедим и потолкуем, есть у меня маленькое дельце к тебе.

Они зашли в студенческую столовую, Дима съел котлету, выпил чай, но попробовав заливное, есть его не стал. Илья же был слишком голоден, чтобы что-либо пробовать. И только когда съел все без остатка, обратился к Диме.

- Слушай, у меня к тебе дельное предложение, но сначала договоримся так, я задаю вопросы, ты отвечаешь, и если ответы меня удовлетворяют, то я предложу кое-что.

- Я согласен,- ответил тот.

- До поступления в институт ты закончил военное училище?

- Да.

- А почему не пошел служить?

- Выгнали меня из армии за драку, а откуда тебе известно?

- Иван сказал.

- А он откуда знает?

- Ты это у него спроси, а мне ответь, сколько ты занимался спортом и каким?

- Последнее время штангой, так, качаюсь для поддержания формы, а раньше - год каратэ и четыре года рукопашным боем.

- Род войск?

- Морская пехота.

- Какие завязки здесь, я имею ввиду рэкет, коммерсантов, шпану?

- Из рэкета двоих знаю, но они рядовые бойцы, из коммерческих структур никого, а со шпаной никогда не связывался, да и недавно я здесь.

- Какие твои потребности, я имею в виду, чтобы ты хотел иметь, если бы у тебя было штук сто?

- Машину, конечно.

- Сколько ты собирался здесь отработать шофером, если бы тебе удалось устроиться?

- Ну, полгода, максимум год, чтобы хоть с чем-то вернуться домой.

- Отлично. Теперь слушай меня внимательно: я хочу предложить тебе такую работу - шесть месяцев ты будешь делать то, что я тебе скажу, не бойся, в рамках закона. Первое, я покупаю тебе недели через три машину с нуля, ты пишешь расписку у нотариуса, что на шесть месяцев взял у меня такую сумму (которая будет потрачена на тачку) и обязуешься через полгода вернуть. Это будет тебе аванс, по истечении шести месяцев я сожгу эту расписку на твоих глазах. Также ты мне оставишь свои документы, кроме прав. Второе, на этой тачке водку, как делают многие частники, не продавать, частным извозом не заниматься, одним словом, ничего без моего ведома. Устраивает?

- Конечно, устраивает, только в чем работа заключается?

- Будешь изредка возить меня туда, куда надо, но это будет редко. Основная работа - пасти мелкий рогатый скот!

- Кого?

- Козлов.

- Не понял, Илья, объясни, пожалуйста, яснее.

- Я хочу провернуть дело, но как обычно бывает, не успеешь наварить деньги, как с одной стороны козлы с ментами, с другой - бесконтрольный рэкет. Ты же мне нужен, чтобы прикрывать тылы. Короче, будешь за кое-кем присматривать, когда уходит, с кем, куда, плюс к тому присматривать, не сел ли кто мне на хвост. Сейчас такие деляги и кентами и с ментами, исходя из этих соображений, мне нужно подстраховаться. Деньги на жизнь я буду регулярно подкидывать, а по окончании дела полный расчет, и можешь возвращаться во Владик, открывать свое дело или еще что-нибудь. Ну как? Подходит?

- Конечно, подходит, какой может быть разговор, да если что коснется, я могу и шею кое-кому свернуть.

- Вот этого не надо, работа должна быть чистая. А, впрочем, всякое может быть. Учти, Дима, работа должна быть честная, на взаимном доверии, при первых деньгах, это через месяца два, я возвращаю документы и рву расписку, при вторых буду частично расплачиваться. Теперь напиши, где мне тебя найти. Телефон есть?

- Есть, сейчас напишу.

Федя выходил из машины, когда его окликнул Илья:

- Извозчик!

- Во, Илюха! Ты как раз вовремя, сейчас пойдем одного жмурика насчет металла уболтнем.

- Кто он такой?

- Толик, рубщик мяса в нашем магазине, помимо этого работает на Ижстали стропальщиком, у них никеля навалом.

- Легко ли дается твой Толик?

- Куда денется, вдвоем уболтнем, кроме того у него глотка слабая, и поэтому я пузырь прихватил. Раздавим, побазарим, и все дела.

Войдя в магазин, нашли Толика, рассказывающего Стрелковой глупый анекдот, но для Стрелковой он был очень даже смешной, так как она принадлежала к тем женщинам, которые были готовы плакать и смеяться по любому поводу.

Толик был небольшого роста, с бегающими глазами, его нос украшала предательская сетка фиолетовых кровеносных сосудов, что говорило о росте престижа этого заведения.

- Здорово, Толян,- поприветствовал его Федя,- разговор есть.

И, познакомив его с Ильей, пригласил в подсобку гастрономического отдела. Расположившись на ящиках, Федя, поставив стакан и бутылку, предложил:

- Похмелишься, Толян?

- Спрашиваешь, наливай.

Федя налил полстакана, после предложил Илье, но тот отказался.

- А я вмажу чуть-чуть,- сказал Федя, наливая себе.

- Ты же за рулем,- произнес Толик.

- Со ста грамм ничего не будет.

- Ну, смотри, тебе видней.

Разговор Федя начал издалека, Илья изредка поправлял, чтобы не отклонялись от темы. Атмосфера сложилась положительная. Толик, по-видимому, полагал, что количество выпитого алкоголя не преувеличивает тяжести греха, и после третьего стакана стал чрезвычайно любезным и болтливым. Рассказав много интересного, он пообещал через два дня вывезти с территории семь тонн никеля по тысяче рублей за тонну и, сославшись на то, что надо идти в повал рубить мясо, ушел. Илья с любопытством наблюдал за его уходящей фигурой. Толик выглядел комично, так как при ходьбе сохранял равновесие тем, что очень вовремя переставлял ноги.

- Ну как? - спросил Федя.

- Посмотрим, пока это только слова, лучше скажи, где устроиться, чтобы общагу дали?

- Можно в ЖЭК какой-нибудь, там не переломишься,- ответил Федя.

- Может, поедем, пока время есть, знаешь какой-нибудь поближе?

- Нет, близко не знаю, хотя вспомнил, я заведующего отвозил в тринадцатое управление, это от Измаша, они-то и руководят ЖЭКами.

- Далеко это, Федя?

- На Коммунаров, да что там, поехали.

В машине ехали молча, Илья решил ставить на торговлю, так как с металлом дело могло затянуться.

В магазине, естественно, догадывались, что он мошенник, а мошенник, да еще попавший в беду, двойная угроза для работников торговли и тройная, так как Илья испытывал сильное материальное затруднение. С кого начинать, с продавцов или с товароведа, а может, сразу попробовать директора в оборот взять? Так и не придя ни к какому выводу, он решил отложить размышления на ночь, так как ночью голова работала ясней, а сейчас внимание пришлось переключить на управление, прежде предстояло устроиться. Подъехав к управлению, Федя остался ждать в машине, а Илья поднялся в отдел кадров. Время было обеденное, и он никого не застал. Пройдя по коридору, спросил секретаршу:

- К кому можно сейчас обратиться по поводу устройства на работу?

- Первая дверь направо, к Климову.

"Ну что ж,- подумал Илья,- к Климову так к Климову",- и пройдя в кабинет, извинившись, попросил принять.

- По какому вопросу? - спросил мужчина лет сорока, сидящий за столом.

- Плотники нужны?

- Нужны, только покажите вашу трудовую.

- А что там смотреть,- ответил Илья,- там ничего хорошего нет.

- Так, ясно,- ответил Климов.

- Прошу извинить меня, но, по-моему, вам не все ясно, выслушайте, пожалуйста, две минуты, и поверьте мне, это не старая песня.

- По-моему, не стоит и слушать.

- Вот вы как мужик мужика поймите, не срослось у меня с начальником, он бух тридцать третью, и мыкайся, ладно, если б я алкоголиком был. Взять хотя бы ваших сантехников, что они трезвенники идеальные, одних выгоняете и других таких же принимаете. Поверьте как человеку: испытательный срок, что ли, назначьте, если что не так, не убудет, враз рассчитаете, поймите меня правильно, ни жилья, ни денег, что мне дергаться?..

- Ладно,- перебил его Климов,- пиши заявление, но учти, малейшее нарушение, и будь любезен, воспитывать тебя никто не будет, не детский сад.

- Понял, спасибо большое, обещаю...

- Все, все, пиши, пока не раздумал.

Спустя двадцать минут Илья вышел с направлением в четвертый ЖЭК и в тринадцатое общежитие Ижмаша.

- Ну как, взяли? - спросил Федя.

- Конечно, взяли, еще бы, ведь я краснодеревщик четвертого разряда, меня хоть куда с руками и ногами возьмут.

- Да ну? - недоверчиво сказал Федя.

- Если не веришь, посмотри трудовую.

- Да нет, почему ж не верю, это я так, к слову,- сказал Федя, трогаясь.

В трудовой не то что не было такой профессии, а вообще стаж отсутствовал, за исключением двух недель в институте.

Далее они поехали на Клубную, где находилось четвертое ЖЭУ. Начальник этой богадельни Кидалова Татьяна Викторовна оценивающе посмотрела на Илью и с холодным цинизмом спросила:

- Много водки пьешь?

- Сколько подадут,- ответил Илья,- только нынче это бывает редко, так как зеленый змий подорожал.

- Малейшее... Ну ты понял, а сейчас пойдешь на 30 лет Октября в 14-е общежитие, и если администратор Любовь Павловна мне хоть раз скажет, что ты был пьян, сразу пиши заявление.

- Понял, Татьяна Викторовна, только скажите, пожалуйста, как туда проехать, я на машине.

- Богато живешь?

- Да нет, это машина Октябрьского торга, там я подрабатываю.

Начальницу как подменили:

- И что же там хорошего есть?

- Я продуктами занимаюсь.

- Колбасы сможешь без талонов достать?

- Конечно, какой разговор.

Через две минуты Илья с начальницей был чуть ли не на короткой ноге.

- Федька, поехали в общагу, если есть время.

- Ну, еще полчаса, не больше,- ответил Федя.

- Хватит.

Общежитие находилось в двух минутах езды. И Илья, пообещав, что вернется мигом, побежал к входу. В вестибюле ему преградила дорогу вахтерша:

- Куда, к кому?

- Плотником к вам, бабуль, направили, где у вас администратор?

- На втором этаже, проходи.

Илья прошел через вахту и обратил внимание на сидящих в кресле двух девиц (как позже он узнал, одна из них была кастелянша Лида, а другая - воспитатель Надежда Семеновна, обе глупые как пробки, но знающие удивительно все об обитателях общежития, которыми были большей частью алкаши и матери-одиночки. С ними Илье пришлось встречаться ежедневно и слушать по утрам последние новости). Они посмотрели на Илью презрительно, но его это не смутило, так как он знал, что мнение скоро они свое переменят. Любовь Павловна была самой алчной в этом заведении и тянула все, что можно, со своих жильцов, им же приходилось удовлетворять ее потребности, чтобы не оказаться на улице. Ей Илья также пообещал кусок колбасы, за что и получил отдельную комнату. Оформление и получение постельных принадлежностей должно было занять немало времени, так как помимо этого нужно было проходить медкомиссию, и Илья, отпустив Федю, взялся за благоустройство.

Через два дня он уже жил в сто двадцать четвертой комнате этого общежития. На работу нужно было выходить на следующий день, и Илья поехал в 21 магазин.

Федю он не застал и пошел шататься по подсобкам. На него никто не обращал внимания, так как Илья уже был здесь своим человеком. Пройдя к штучному отделу, он увидел Ежика, так прозвали вечно пьяного грузчика.

Он был неотъемлемой частью магазина, хоть и несущественной, но всем необходимой. Ежик восседал на облюбованной им бочке из-под масла и курил чинарик:

- Здорово, Ежик,- поприветствовал Илья.

- Здорово, здорово, никого не видел, не знаю, Федька на базу уехал,- протараторил он и отвернулся, сделав серьезную мину.

Илья понял, что с чудаком разговаривать не о чем и, повернувшись, пошел к директрисе. Проходя мимо подсобок бакалеи, он наткнулся на пухленькую девицу лет двадцати с большими очками на переносице. Она адресовала ему открытый и властный взгляд, какой можно ожидать от властной особы или оборзевшей проститутки.

Не теряя времени, он прижал ее к перегородке и нежно поцеловал. Девица вытаращила глаза и стала протирать очки, а Илья сказал:

- Если вы считаете, что мой поцелуй неприятен вам, то я непременно вынесу этот вопрос на суд женщин, которые это знают наверняка,- и с этими словами нежно прикоснулся к груди правой рукой и обхватил за талию левой.

Девица тяжело задышала, и Илья продолжил наезжать на уши, сказав, что ему нравятся прелестные и чем-то взволнованные девушки, но это было излишне, так как девица, мягко выражаясь, не отличалась высокой нравственностью и легко шла на связь с любым Мужчиной, который ей хоть немного нравился. Для нее главное с него хоть что-то взять. Чуть позже он узнал, что это Оля Бутова, продавщица из отдела бакалеи, и незамедлительно пригласил ее вечером к себе, пообещав к концу смены зайти за ней.

Вскоре приехал Федя и сообщил, что Толик действительно достал никель, не семь, а девять тонн.

- Ну и когда теперь отправишь?

- На следующей неделе, я в пьяной конторе с дальнобойщиками договорился на десять штук, восемь есть, надо еще две наварить.

- Хорошо, Федя, наварим, но давай сначала в ЖЭК и общагу колбасы и всякой ерунды, которая есть в наличии, подтюхаем, а то меня не отпустят.

- Добро, сейчас у Нины Ивановны, заведующей гастрономическим, мясное возьмем, а потом мне на базу ехать, там шампанское и шоколад получать, заодно потюхаем на обратном пути.

- О'кей, Федя, поехали.

Управившись с делами, Илья забрал Бутову и повез в общежитие, заранее прихватив съестное и водки.

У входа в общежитие он взял ее под руку, надеясь этим пресечь возможное выражение восторга обитателей общежития, которые любили хватать руками то, что им нравится. Поднявшись к себе, он с ходу пригласил ее к столу, но Бутова сказала, что она не голодна, что не помешало ей съесть килограмм колбасы, выпить бутылку водки и попросить чего-нибудь легкого. Так как последнее у Ильи отсутствовало, то он, не теряя времени, сделал, как обычно делают порядочные мужчины, раз и на матрац, после чего, в своем репертуаре, пообещал много всякого дерьма и, встав с кровати, стал одеваться.

Бутова, сев на край кровати и надев очки, спросила:

- Ты куда-то собираешься?

- Слушай, Оля,- ответил Илья,- официально я впервые нахожусь в обществе продавщицы, у которой вся одежда состоит из очков.

Она посмотрела на него поверх очков, спросив:

- Тебе не нравиться ансамбль?

- Нет, почему, даже очень ничего, просто я очарован тобой.

- Спасибо, но ты мне не ответил, собираешься куда-нибудь?

- Да, я забыл, меня сегодня ждет человек по срочному делу.

Сочинив сценарий, Илья проводил ее до остановки и, возвращаясь к себе, услышал стоны из соседней сто двадцать пятой комнаты, толкнув дверь, а она была не заперта, ему предстала удивительная картина: маленький мужичок, с виду кавказской национальности, сношал соседа Яшу, и тот издавал стоны с блаженной улыбкой на небритой физиономии.

- Извините, что помешал,- сказал Илья и закрыл Дверь.

Через пять минут к нему пожаловал Яша, объясняя свою прихоть и умоляя, чтобы Илья никому не говорил.

- Хорошо! - сказал Илья.- Я никому не скажу, но ты мне будешь отстегивать двести рублей в месяц, и первый взнос за два месяца вперед, так как мне скоро в командировку ехать, и предстоят кое-какие расходы.

- Да я всего триста получаю,- взмолился Яша.

- У тебя сколько любовников?

- Трое,- ответил Яша.

- Тогда какие проблемы, дай им понять, чтобы немного раскручивались, как подобает джентельменам, пусть приносят с собой продукты, не можешь же ты всех прокормить.

- А жена, что я жене скажу? - заныл Яша.

- Зачем тебе жена, когда ты сам неплохо трахаешься, и вообще, можешь нет-нет посылать ее ко мне, когда к тебе кавалеры будут приходить. Я человек добрый и могу выручить соседа.

- Илюша, может сто рублей хватит,- взмолился Яша.

- Послушай, гребень! Торг здесь не уместен, если не отстегнешь бабки, то скажу бабаям, они тебя до смерти засношают.

Яша, весь разбитый, ушел и, прошатавшись в поисках денег, вернулся с двумястами семьюдесятью рублями.

- Больше не нашел,- уныло сказал он.

Илье же было наплевать, где Яша возьмет деньги, и, назначил срок до следующего вечера.

Утром Интендант выругал себя за то, что затащил Бутову в постель, у нее было страсти ровно столько, сколько у бревна, но вспомнив, что у него по-соседству появился спонсор, успокоился.

Спустившись вниз, он присел на плотницкий саквояж в ожидании разнарядки и от нечего делать слушал службу новостей в лице Лиды и Надежды Семеновны.

В это время вошел Лукичев, с ним Илья познакомился накануне, как и со многими другими, так как Интендант был человеком общительным.

- Какими судьбами, Лукичев? - поприветствовал его Илья.

Лукичев жил в соседнем общежитии и забегал сюда до девицы, с которой коротал вечера.

- Сумку вчера оставил, надо забрать, а то на работу не с чем ходить,- ответил он,- у тебя-то как? Дерзаешь?

- У меня-то нормально, а вот в твоем бизнесе как?

- Какой тут к черту бизнес! Одни мыльные пузыри, концы с концами не сводишь, подскажи, как миллион сделать, пузырь поставлю.

- Ну, Леня, пузырь маловато, но думаю, кое-что предложу.

- Давай,- смеясь, сказал он.

Илья же не шутил и пригласил его отойти.

- Тут вот какое дело, я подаю идею и чуть-чуть подсоблю, а ты крутишь, навар пополам, устраивает?

- Интересно, ну-ка продолжай!

- Короче, пиши.

Лукичев достал авторучку и блокнот, а Илья продиктовал: "Если вы хотите похудеть до 40 кг за месяц, лок "Квинто" вышлет наложенным платежом диету и таблицу совместимости продуктов питания. Опишите свой вес, рост, какие заболевания перенесли, и вам индивидуально будет выслано" и т. д. и т. п.

В общем, ты парень умный, состряпаешь, да внизу Допиши: "данный метод, широко использованный во Франции, Дании и других странах, дал поистине фантастические результаты". Ящик абонементный я выбью, а ты будешь отсылать эту дребедень, за 12 рублей никто в суд не подаст, тем более, если объявления выйдут в других городах, а нам, как в народе говорят, с миру по нитке - нищему рубаха.

- Отличная идея,- восхитился Лукичев,- только где эту таблицу и диету раздобыть?

- В последнем номере журнала "Работница", пропустил на светокопию, и все дела. Ну что, Лукичев, идет?

- Идет, Илюха.

- Тода алга! А я ящик соображу.

После того как Лукичев ушел, Илья без труда снял абонементный ящик в шестом почтовом отделении, что находилось в трехстах метрах.

В обед заехал Федя:

- Слышь, мы же про объявления забыли.

- Не забыли, Федя, времени просто не было.

- Когда поедем?

- Сегодня, если у тебя будет время.

- Давай сейчас, я все равно закругляюсь. Приехав в ДК "Октябрь", где выдавали письма, Федя

был поражен: девятьсот пятьдесят четыре письма.

- Ого! Ты был прав, я бы никогда не подумал, что в Ижевске столько чокнутых.

- Они, Федя, не чокнутые, а просто мужика хотят.

Федя принес коробку из-под печенья, что осталась после разгрузки, они навалили туда письма и поехали в общежитие сортировать.

Поначалу посмотрели с фотографиями, ничего хорошего не нашли, и Илья сказал:

- Надо эти сжечь.

- Неудобно, они просят вернуть фото, если не понравится.

- Вот ты, Федя, честный, иди и купи на свои деньги конверты, а я разошлю.

- А че это я должен покупать?

- Вот видишь, тебе денег жалко, а у меня их совсем нет, так что будем делать?

- Сожжем!

- А как же насчет честности?

- Да пошли они! - ответил Федя после недолгого раздумья.

Час спустя они разобрали и поделили клиенток.

Федя выбрал с десяток поварих, двух продавщиц и бензозаправщицу. Илья же - пятерых из министерства торговли, одну из исполкома и, конечно, с Октябрьского торга, работников которого он собирался пустить по миру. Также отложил про запас полета писем из разных влиятельных структур, начиная с "Удмургражданпроекта" и кончая медицинскими воротилами. У них был разный вкус и потребности, поэтому намеченных жертв поделили мирно.

- Ну что! Послезавтра едем? - спросил Федя.

- Лады, тогда завтра пойдем по клиенткам, в аккурат суббота, всех дома застанем, у кого есть телефон, обзвоним сегодня.

На том они и порешили.

Следующий день начался со знакомства. Илья тратил на каждую ровно час, вечером обзвонив всех заранее, он пошел на смотрины. День выдался удивительный, и Илье на мгновенье показалось, что в древности кулинары специально для него изобрели торт "Птичье молоко", от которого его уже тошнило. Вот он сидел у пятой по счету особы, которая, суетясь и хваля сама себя, поставила на стол торт, объявив:

- Я так люблю готовить, особенно у меня хорошо получается "Птичье молоко", вы такой еще не пробовали.

- Пробовал,- ответил Илья,- точно такие, это сегодня у меня пятый по счету.

Дама смутилась. Но Илья, пустив в ход свое красноречие, сгладил все на нет, и вскоре они уже любили друг друга.

По пути в общежитие Илья размышлял: "Нужно срочно подбираться к торгу. Через новых знакомых женщин из министерства торговли можно запросто освоиться в торге и в течение недели войти в курс интересующих дел, но отталкиваться придется от двадцать первого магазина, предварительно разорив персонал. Однако будет большой скандал". А скандалов Илья не любил, нужно было искать выход. Так Илья дошел до общежития, ничего не придумав. Отмерив шагами комнату раз сто, он лег спать, нужно было отдохнуть, так как мысли путались. Под утро, проснувшись, он долго лежал с открытыми глазами: что же будут делать торгашки" когда каждая из них потеряет большую сумму? Естественно, искать виноватого. Большинство из них ударится в подробности, вот он выход: подвести так, чтобы они погрызли друг друга. Женщины, как правило, не могут вникать в суть вещей, а скупые из них не захотят себя признать виноватыми или дурами. Как Илья заметил, ни одной самокритичной там не было. Все сделают по небольшому вкладу товароведа. Она же должна быть уговорена кем-нибудь из них, чтобы свалить могла на тех, кто ее подписал. Осталось незаметно подкинуть идею, якобы они смогут сделать баснословные деньги. Илья же будет ни при чем и во время скандалов уже устроится при торге. Пока они будут скандалить, нужно устроить большую недостачу, а разницу он найдет с кем поделить. Но все же у кого-нибудь может хватить ума начать заминать дело с торга, тогда только спасет ревизия, да, именно ревизия, начнется путаница, многие из них могут попасть под суд, поэтому будут заинтересованы каждый в целостности своей шкуры, и объективно все не смогут смотреть, Две-три дуры ничего не изменят, если не догадаются, с чего начать. Остается подработать детали, чтобы, подготовившись, провернуть все в течение трех суток, время есть, но тянуть нельзя. Пока сблизишься с нужными людьми, допустим, месяц пройдет, неделю на корректировку и дней десять для ревизора. Полтора месяца, нормально. Если бы не поездка во Львов, то можно бы сделать все намного раньше.

"Итак! - решил Илья.- Основа есть, надо действовать!"

У поезда их встречал Ничипорук. Обменявшись приветствиями, Ничипорук спросил:

- Скильки тонн?

- Девять никеля и две меди, машина прийти должна сегодня.

- Добре, поихали до мэнэ.

Выйдя на привокзальную площадь, они сели в красный "жигуль", личную машину Ничипорука. Проходя по стоянке, Илья заметил Грицко. "Нормально,- подумал он,- осталось получить груз". Проехав минут десять и поворачивая к Ничипоруку в переулок, они наткнулись на "КамАЗ" с удмуртскими номерами.

- Ваш? - спросил Ничипорук.

Федя только теперь, очнувшись от дремоты, воскликнул:

- Илюха, гляди, прибыл, я не думал, что так быстро, наверное, углы срезал.

Обогнав "КамАЗ", Федя его остановил, высунувшись в окно. Спустя полтора часа металл разгрузили и взвесили. Ничипорук рассчитался, и они с Федей договорились еще об одной ходке никеля.

- Ну как? - спросил Федя, укладывая пачки денег в сумку.

Илья был спокоен и равнодушно ответил:

- Мне не по вкусу цвет этих бумажек, предпочитаю более чистые деньги.

- Давай, делай чистые, а я с этими неплохо обойдусь.

Прервал их Ничипорук, предложивший услуги брата, который помогал разгружать машину.

Они попросили довезти до барохолки, а дальше решили добираться сами.

Ничипорука это очень даже устраивало, и он, отдав ключи от своей машины брату, сказал чтоб тот отвез их на стадион.

Выезжая из переулка, Илья увидел Грицко в форме майора милиции, он стоял возле милицейского уазика, в двигателе которого ковырялся сержант.

Ничипорук-младший даже не обратил внимания на них и, вырулив на большую дорогу, нажал на газ.

Шатаясь по толкучке, Илья остановился, рассматривая нижнее белье. Надо было начинать потихоньку подогревать Бутову, чтобы она в будущем помогла ему кое в чем, Федя, увидев на чем заострилось внимание Ильи, заржал.

- Что! Оленьке трусики решил купить?

- Да, Федя, решил.

- Может, и колготки еще прихватишь? - и снова заржал.

- Колготки тоже не помешают,- ответил Илья и купил четыре разных комплекта нижнего женского белья, далее, немного пройдя, приобрел австрийские женские сапоги за семьсот рублей, надо же было показать, что он приехал за покупками, и на выходе набрал всякой мелкой дребедени типа дезодорантов, косметики, все для начальства и для будущих клиенток.

И лишь после того, как затарил сумки, снова сослался на книжные проблемы и музеи, отдав Феде сумку, чтобы он ждал на вокзале (Федя не преминул приложить палец к своей голове и повернуть, показывая этим что Илья того). Илья поехал к Грицко.

Илье пришлось ждать его часа полтора, и он уже начал беспокоиться, как вдруг перед ним тормознулась черная "Волга".

- Что, думал тебя обставили? - спросил Грицко, приглашая в дом.

- Нет, думал, не дай бог, запалили.

Войдя в квартиру, Грицко выложил на стол десять тысяч долларов.

- Надо было поменьше заряжать, а то в следующий раз будет сложно изымать баксы.

- Почему? - спросил Илья.

- Никель здесь идет по полторы штуки зеленых за тонну, денег у него не осталось, так как наверняка пришлось занизить цену из-за срочности. Пока я с ним сидел на никеле, мой помощник катался с его брательником за деньгами, которые тот взял под товар, значит в следующий раз он сможет выступить только в качестве посредника, а это усложнит дело.

- Короче, Грицко! Добавляю со следующей ходки десять процентов, а там твое дело. Мне тоже нелегко приходится.

- Лады, только давай после второй корову поменяем, а то потрепанные сиськи неважно тянуть, могут оборваться.

- Хорошо, Грицко, я нахожу товар со сбытчиком, а теленка, и в следующий раз сводим.

Возвращались в приподнятом настроении, но, по приезде в Москву из-за жадности Феди чуть все не сорвалось.

Федя потащил Илью на Ленинградский вокзал и, не объяснив ничего, купил десять билетов на Питер.

- Зачем? - спросил Илья.

- Как зачем, наш поезд в 18.10, а до этого времени, чем шататься, лучше толкнуть билеты, их скоро не будет, и за полторы цены толкнуть, как-никак в полштуки наварить можно. Соображать надо, Илюха.

- Ты что, Федька! Совсем? Да здесь все повязано, увидят чужого, с ходу кинут, из-за каких-то пяти сотен все потеряешь.

- Брось ты, смотри, алкаши продают и ниче, если шугаешься, так скажи, я сам пропихну.

- Ладно,- согласился Илья,- толкай, а я буду сзади ходить и присматривать.

- Да брось... Вообще-то делай, что хочешь,- ответил Федя и стал слоняться вдоль касс.

Билеты, как он и говорил, на ближайшие поезда кончились, и Федя продал семь штук. Оставалось три, и он решив выждать время, вышел на привокзальную площадь и, разинув рот на ларьки, пошел в сторону Ярославского вокзала. Илья держался на почтительном расстоянии. И вдруг в пяти метрах от него остановилась "Тойота", и с заднего сиденья молодой парень показал пальцем на Федю. "Этого мне еще не хватало,- подумал Илья,- надо что-то придумать. Федя мне пока еще нужен". В это мгновенье двое рослых парней спортивного телосложения вышли из машины и последовали за Федей. Илья пошел следом, стараясь не отставать. Мозг заработал лихорадочно: "Что делать? Драться бесполезно, любой из этих парней может троих уложить, не напрягаясь". Федя тем временем войдя в вокзал, стал спускаться в туалет. Парни с улыбкой последовали за ним. "Дурень, ох, дурень",- выговорил вслух Илья, стараясь сообразить, что предпринять. Вдруг ему на глаза попался сержант милиции, лениво озирающийся по сторонам. Илья кинулся к нему.

- Сержант, там в туалете вашего избивают. Он в штатском.

Мент, недолго думая, вскинул рацию и, передав сигнал, кинулся в туалет. Не прошло и минуты, как туда ринулось с десяток омоновцев с дубинками наизготове.

Илья подходил ко входу, когда из него вышел Федя, застегивая ширинку.

- Там что-то, Илюха...

Но Илья не дал ему договорить и, схватив за рукав, скомандовал:

- Дергаем! - и потащил в метро.

Добежав до метро, они запрыгнули в последний вагон, парни их нагнать не успели. И только тогда Федя спросил:

- В чем дело?

- Кинуть тебя хотели...

- Все! Не надо ля-ля,- перебил его Федя,- со страху мерещится все, кидалы, рэкет, че не видал, сколько там ментов.

Илья решил ему не объяснять, так как толку от этого все равно бы не было, и уговорил его продать ему эти три билета, которые тут же порвал.

Федя, естественно, поржав, сказал, что он никогда не сомневался, что Илья немного того, не забыв при этом приложить палец к бестолковке.

По возвращении в Ижевск Федя пошел домой, а Илья поехал к Диме, предварительно позвонив.

- Неплохо устроился,- сказал Илья, осматривая квартиру.

- Если бы своя такая была, другое дело,- ответил Дима.

- Ну так как, Димон! Начнем, а?

- Тебе виднее, я человек-то маленький.

- Так вот, маленький человечек. У тебя последний номер "Удмуртской недели" есть?

- Тащи, будем тачку искать.

Просмотрев объявления, Илья позвонил по двум номерам и договорился за две тысячи долларов новую "десятку" приобрести, цвета мокрого асфальта. Дима был чуть ли не в шоке от радости, так как больше, чем на "Москвич", и не рассчитывал. В этот же день принялись за оформление, и на следующее утро Дима уже был на "коне".

- Что теперь? - спросил он.

- Пока, Димон, отдыхай, завтра подъедешь к "Юбилейной" столовой часам к двенадцати, а сейчас довезешь меня до Братской и постоишь на углу, пора знакомиться с моим окружением, первым будет Федя. Когда мы пойдем на остановку, проедешь мимо и запомнишь эту личность.

- Пасти надо?

- Нет, он не со скотного двора, а знать тебе его надо, всякое может быть.

Час спустя Илья вместе с Федей пошли на автобусную остановку, чтобы поехать в магазин. Дима тихо подъехал, притормозив, чтобы разглядеть мудрую физиономию Феди, а Илья тем временем отвлек товарища, чтобы тот не обратил особого внимания на машину.

- Ну что, Федь, когда снова во Львов?

- Как Толяна уболтаем, если быстро достанет, то я договорюсь на работе, чтоб не тянуть резину.

- Слушай, сегодня суббота, застанем мы Толика или нет?

- Конечно, застанем, он пока деньги не пропьет, из магазина не вылезет.

Так оно и было, Толика они застали за пьянкой, но несколько неординарной, что и насторожило Илью.

Зайдя в подсобку гастрономического, они застали, помимо Стрелковой и Толика, полковника милиции, важно восседавшего на единственном стуле. Толик суетился, не зная, что подать полковнику, предлагая то огурец, то, как он выражался, колбаски, и делал это так услужливо, что сними сейчас полковник галифе, Толик непременно бы чмокнул его в задницу. "Да,- подумал Илья,- козел он оказывается отменный, как бы в будущем не пришлось для него на капусту раскручиваться".

Федя, поздоровавшись, попросил Толика якобы помочь машину загрузить. Толик согласился, но сначала пустил в адрес полковника козлиную улыбку.

Оказавшись на задворках магазина, Толян переменился на глазах: тон деловой, речи борзые. Но Федя с помощью Ильи уболтал его еще на шесть тонн, но по полторы тысячи за тонну. И как Толик ушел, Илья спросил:

- Федя, а жареным не запахнет?

- Что ты имеешь в виду?

- Не видишь, что ли, как он перед мусором, и что у него с ментами общего?

- А, ты насчет этого полковника, так это хахаль Нины Ивановны, он из ОБХСС, так что не переживай.

- Все равно, если работать с такими козлами, как Толик, то надо держать нож наготове, а то не ровен час, рогами на срок прижмет.

- Да не бойся, он не стукач, и вообще, с какой стати он вкладывать будет, если сам ворует, а мы только покупаем.

- Ты только покупаешь,- поправил его Илья.

- Какая разница?

- Большая, Федя, большая.

- Ладно. Да, Илюха, что это у тебя в сумке?

- Ольге надо отдать сапоги, пусть продаст.

- И трусишки,- заржал Федя.

- Трусишки я ей вчера подарил, но это не важно, что сейчас будем делать?

- Привет,- услышали они голос Бутовой.

- Ольга, а я как раз к тебе хотел забежать по делу.

- Какому?

- Вот сапоги австрийские, тридцать седьмой размер. Толкни за две штуки, штука тебе, штука мне,- с этими словами Илья протянул ей сумку.

- Давай,- ответила она и упорхнула в магазин, размахивая сумкой.

Федя поехал к своей бензозаправщице, а Илья направился к Дуне, женщине глупой, невоспитанной, вульгарной, но зато занимающей пост начальника отдела социального обеспечения. Поднимаясь на третий этаж девятиэтажного дома на Буммаше, Илья услышал дикий вопль. Это Дуня воспитывала племянника Сережу, который взял моду выдавать замуж свою сестру, при этом с кавалеров снимая каким-то образом различные суммы. Сереже было пятнадцать лет, но ростом он был чуть выше комнатного тапочка, как говорят в народе, и поэтому больше десяти лет ему никто не давал, но зато баритон у него был громче, чем у Джигарханяна. На этот раз он познакомил свою двадцатилетнюю красавицу-сестру с коммерсантом, и пока они веселились в сауне, Вадик по запчастям продал новую "шестерку" кавалера, оставив лишь кузов и ходовую часть.

- А, Илья, здравствуй, извини, что такой бардак, племянника воспитываю, совсем от рук отбился.

- Ничего, ничего, Дуня, продолжай, я подожду.

- А я уже закончила. Да, у меня кое-какие дела в центре, может, съездим, управлюсь быстро, а после займемся чем-нибудь интересным.

Илья не понял, что имела в виду Дуня под словом "интересным", но поехать с ней согласился. Дуня оказывается из-за нехватки средств взялась за организацию службы знакомств и, открыв это дело, попала в затруднительное положение, так как клиентами девяносто процентов являлись женщины, и, как правило, большинство из них желало непременно военного супруга. А у Дуни, естественно, не то, что военных, а нормальных мужиков, ведущих трезвый образ жизни, не было.

- Дунь, сколько у тебя в общей сложности клиенток?

- Тысячи четыре наберется.

- Тебе деньги не предлагали, если ты военного найдешь?

- Как не предлагали, одна аж тысячу сулила, да где их взять?

- Я тебе, Дуня, помогу, но с условием.

- Интересно. Ну-ка, что у тебя, выкладывай.

- Я нахожу военных с погонами солидными, конечно, они ходят по твоим знакомым, далее, попив чай, поговорив, уходят, обещав зайти еще или позвонить, но исчезают с концами. Ты же берешь с каждой клиентки пятьсот рублей. Сто пятьдесят военному, столько же тебе и двести мне за организацию дела. Претензий, думаю, со стороны клиенток не будет, если офицеру не понравилась рыжая особа, он же не обязан на ней жениться, правильно, ведь у тебя в основном рыжие?

- Да, рыжие, а откуда ты знаешь?

- Я человек приезжий и скажу, как вижу со стороны, а со стороны всегда виднее, Ижевск населяют большей частью рыжие женщины.

- Вообще да, а сколько военных ты можешь уговорить на это дело? - заинтересовалась Дуня.

- Я думаю нам хватит.

Управившись с делишками, они поехали с Дуней в ресторан "Кама", заведение паршивое, с отвратительной публикой. Но для Дуни это было на грани блаженства. Довольная таким поворотом событий, который сулил немалые деньги, она была настолько любезна, что поведала о торге массу интересных вещей, а знала она немало. Для Ильи Дуня была просто клад, и он к концу вечера помимо прочей информации имел четыре адреса с нужными ему женщинами, работающими в этом заведении.

Проводив Дуню до дома, как подобает джентльмену, он глубоко вздохнул, радуясь, что ему не пришлось спать с этой толстухой. Илья вернулся в общежитие.

Открывая дверь, он увидел Яшу.

- Подойди сюда, фефочка,- сказал Илья, и когда тот подошел, Илья объяснил ему, что в связи с подорожанием плата за сохранение тайны повышается. С этого момента для Яши начались черные дни, цены росли с каждым днем, и ему пришлось проводить большую часть времени в поисках их.

Не успел Илья закрыть дверь, как к нему пожаловал Леня Лукичев.

- Наконец-то, Илья, поймал тебя.

- Что случилось, бизнесмен?

- Все сделал, на светокопии пропустил две тысячи экземпляров, осталось ящик и объявления.

Илья, достав из кармана ключ и тысячу рублей, сказал:

- Пойдешь в шестое отделение почты, там Оксана

Николаевна, директор, хорошая Женщина, попросишь бланки наложенного платежа. Я с ней уже договорился, далее поедешь в Набережные Челны и в Казань, дашь там объявления.

- У меня командировка завтра на Украину,- ответил Леня,- я там лучше подам, в Донецке, Харькове и Киеве.

- Отлично, тогда, Леня, сделай вот что: ты в двенадцатой общаге всех знаешь?

- Почти, а что?

- Найди, кто там из Татарии и Башкирии живет, кто-нибудь из них наверняка на выходные домой ездит, и заодно дашь деньги, чтобы подали, а дорога за наш счет, обоюдовыгодно.

- Верно, Илюха, как это я не догадался. Ну, ладно, тогда я побежал.

- Давай, Леня, беги, а то не догонишь.

- Не бойся, Илья, я за три рубля зайца в поле Догонял,- ответил, смеясь, Лукичев и растворился в темном коридоре.

Утром, как обычно, он сидел на вахте за прослушиванием последних новостей от Лили и Надежды Сергеевны. К ним подошел Аркаша, слесарь-сантехник из соседнего общежития.

- Пойдем в ЖЭУ, Илья.

- Что я там забыл? - ответил Илья.

- Холодильник будут разыгрывать в лотерею.

- И что же из себя представляет эта лотерея?

- Да ничего, бумажки в шапке подают, в одной из них записан выигрыш.

- И ты, Аркаша, веришь этой ботве, да там все уже поделено, и холодильник стоит у какого-нибудь начальника, замораживая мясо, которое вы должны получить на прошлой неделе.

- Все равно надо нарисоваться, чтобы можно было к обеду спокойно смыться.

- Ладно, Аркаша, уговорил.

В ЖЭУ собрались все работники, начиная от дворников и кончая мастерами. И вот наступил торжественный момент: вошла сама Кайдалова, неся на вытянутых руках потрепанную кроличью шапку дном вверх. Толпа с жадными глазами кинулась к шапке, как будто на улице уже ждал прицеп, груженый холодильниками. Илья наблюдал внимательно за этим цирком. И вдруг его внимание привлекла профорг, старающаяся затесаться в толпе. "Так вот где собака зарыта",- подумал Илья и ринулся к ней. Профорг потянула руку к шапке, но Илья ее перехватил, так как выигрыш у нее уже был в руке, оставалось изобразить фарс. Кайдалову прошиб пот, когда она увидела, что Илья держит ее подругу за руку. Мог произойти скандал, тем более, что профорг здесь, но у Ильи было определенное понятие по отношению к стаду. И он отпустил профорга. Двумя минутами позже Кайдалова обещала следующий выигрыш eмy. Илья же вежливо отказался, обещав, что сам привезет ей кучу дерьма, если она ему нарисует восьмерки, пока он будет ездить во Львов. Результат, естественно, был положительным.

В полдень Илья вышел к "Юбилейной" столовой, где его ждал Дима.

- Куда тронем? - спросил он.

- По близлежащим гарнизонам, городу срочно требуется помощь вооруженных сил.

Сев в машину, они поехали на поиски гладиаторов.

- Слушай, Дима,- сказал Илья, протягивая листок с адресами,- вот адреса: начнешь с этих особ. Будь осторожней, это работники торговли, и они, несомненно, повязаны с мусорами. Чтобы не путаться, будем их сортировать по номерам. С Фурманова номер первый, с Дзержинского номер второй, Союзной - третий и т. д. Это будет твой основной профиль работы. Мне нужно знать, с кем они встречаются, куда ходят и к кому, я имею в виду налево, что носят, возят, одним словом, все, что возможно. И далее, желательно на каждую компромат.

Илья, насколько возможно, ввел Диму в курс дела, не сказав лишь, на какую сумму рассчитывает. Далее вышло, как он и предполагал, военные легко согласились на его предложение, так как в данное время вооруженные силы бедствовали, и офицеры влачили жалкое существование, и от легких денег, естественно, никто не отказался, исключая при этом риск.

Илья договорился с девятью офицерами на следующую субботу, и некоторые из них обещали даже прихватить с собой сослуживцев. И по возвращении в город Илья решил заглянуть в двадцать первый магазин, так как еще не было и пяти часов, и он надеялся застать Федю.

У заведующей он узнал, что Федя должен вот-вот приехать с базы, и Илья от нечего делать пошел в гастрономический отдел. Войдя в подсобку, он увидел Толика, мирно беседующего со здоровым широкоплечим мужиком лет сорока, у него было гладкое лицо без морщин, подстриженные усики и короткая стрижка.

- Здорово, Илья, Федю ищем? - спросил Толик.

- Его,- поздоровавшись ответил Интендант и снова внимательно всмотрелся в его собеседника, и тот, не выдержав взгляда, спросил со скрытой в нем духовной и физической жестокостью, которая не ускользнула от внимания Ильи:

- Знакомого признал, корефан?

- Да,- ответил Илья,- вы мусорщиком случайно не работали?

Мужчина резко метнул взгляд на Толика.

"Пес!" - осенило Интенданта.

Толик тем временем, замявшись, начал объяснять Илье, что это бизнесмен, что он может многое сделать и т. д.

- Я ничего не имел в виду,- сказал Илья,- просто у нас мусоропровод приходил мужик чистить, точь-в-точь похожий на вас. Если я что-то не так сказал, то извините.

- Да нет, ничего, ничего,- ответил уже более-менее мягко бизнесмен,- меня часто с кем-то путают, лицо, видать, генетическое.

Тут вмешался Толик, стараясь свести все в шутку, приводя множество тухлых примеров из своей скотской жизни, и при этом так подло улыбаясь, что у Ильи возникло острое желание взять его за горло и так сдавить, чтобы его поганый язык век не шевелился. Но поскольку эта процедура, тем более сейчас, пользы едва принесла бы, то оставалось взять себя в руки и думать о том, что это значит.

Бизнесмен, как заметил Илья, был человек вкрадчивый, ловкий и уверенный в себе и своей компетенции. У него была развита тенденция говорить много, ничего при этом не сказав, что тоже не ускользнуло от Ильи.

После пятиминутной беседы, он пообещал Илье коробку чисто штатовской "Мальборы" по госцене, и Илья, сведя все на шутку, сказал:

- Теперь я не сомневаюсь, что вы не имеете никакого отношения к мусоропроводу,- и, извинившись, пошел якобы в туалет.

Не доходя до туалета, Интендант свернул в бухгалтерию, там никого не было, видно, бухгалтер Лариса вышла на минутку, оставив дверь открытой. Быстро набрав номер, Илья позвонил Диме.

- Алло! Димон! Срочно в пожарном порядке к двадцать первому,- и, положив трубку, пошел обратно.

Подходя к гастрономическому, он увидел Федю, тащившего вместе с Ежиком большую коробку.

- Федя, Буткову не видел? - спросил Илья, не здороваясь.

- Не-а, может, Ежик видел, а, Ежик? - спросил он у него.

- Я сам их найти не смог, они бормотуху со Светкой до обеда пили, а после потерялись,- ответил Ежик.

- Что-то не похоже на нее,- сказал Илья задумчиво. Федя в своем репертуаре, расхохотавшись, сделал вывод, что она пропивает сапоги.

- Ничего смешного здесь нет,- высказал Илья свое мнение,- просто девчонке трудно сохранить свою индивидуальность, поэтому ей зачастую приходится растворяться в бормотухе.

В это мгновенье, легка на помине, появилась сама Бутова.

- Сапоги толкнула? - спросил Илья.

Ольга, взглянув на него поверх очков мутными глазами, откинув полу халата, задрав юбку и, показав ниже живота, выкрикнула:

- Оттуда сдачи не бывает!

Федя заржал надолго и, отдышавшись от смеха, заявил:

- Трусики, колготки, а она - сдачи не бывает.

- Смеешься ты, Федя,- сказал Илья, глядя вслед удаляющейся Бутковой,- не надо мной, а над этой дурой.

- Почему? Вроде ты в дураках остался.

- Потому, что если бы эта глупая девочка помогла мне, то имела бы гораздо больше, а сапогами она назначила сама себе соответствующую цену. Но это мелочи, лучше скажи, что будем делать с Толиком?

- А что Толик? Не понял, чем он тебя не устраивает?

- Федя, я не хочу тебе ничего объяснять, так как тебе нужно все доказывать, но как бы его знакомые нас под статью не подвели.

- За что подведут? Ты что, Илюха, в самом деле?

- Я не знаю за что, будь то наркотики, кражи, мошенничество, разницы нет, просто я не хочу слышать твои ежедневные вопли из соседней комнаты, будто залетел ты из-за меня, когда мы будем с тобой сидеть в ожидании суда в следственном изоляторе.

- Ты что? Хочешь сказать, что ни с того ни с сего на нас могут повесить дело и отправить за решетку? Или, может, ты думаешь, что Толик нам специально' продает железо, чтобы подставить?

- Не знаю, Федя, не знаю, можешь считать меня идиотом, но я скажу тебе: что один раз уже менты, исходя из того, что я нигде не работаю и поэтому не имею законных источников существования, отправили Меня в места не столь отдаленные по нравственным соображениям.

- Ты объяснить поконкретней не можешь?

- Нет, Федя, потому что сейчас происходят такие вещи, что пенек, служащий тебе головой, не сможет осмыслить их. Я тебе сказал все, что думаю, хочешь, обижайся, хочешь нет.

- Илюха, тебе Буткова настроение испоганила, и теперь ты вдаешься в крайности.

- Ладно! - перебил его Илья.- Завязываем эту тему.

- Как хочешь, но ты сам ее начал... Да, ладно, пойду телегу разгружу, пора в гараж сваливать.

Интендант вышел из магазина и, закурив, стал ждать появления Димы, размышляя о том, что произошло в течение последнего получаса. Тревожные мысли одолевали его, у Интенданта, в отличие от Феди, не был атрофирован инстинкт самосохранения, и малейшее "но", настораживало его. Вот и сейчас волчье чутье, выработанное с малолетства, сработало автоматически. В том, что им заинтересовался "пес", сомнений не было. Но что ему надо? Дел в Ижевске он не проворачивал, остается только металл, но по нему плотно завязан Толик, а менты своих информаторов не подставляют. Если не металл, то зачем Толик старался его свести с ним? Видно, с какой-то стороны этого козла устраивало? Вопросов было много, а ответа Интендант не смог найти ни одного.

Его размышления прервал бизнесмен, тронув за плечо.

- Ждешь что ли кого?

- Федю, кого еще мне ждать.

- А что, он приехал?

- Разгружается на задворках.

- А, ну ладно, короче, сигареты недели через полторы, а может, раньше, я тебе подкину, если что, где тебя найти?

- Здесь, через Толика и Федю.

- Федю я не знаю, если что, Толяну цынкану, когда стрелки набить, ну пока.

Бизнесмен, пожав Интенданту руку, пошел на остановку.

"Блатует, плесень,- подумал Илья,- но где же Дима?" И тут увидел его, выезжающего из-за угла. Дима подъехал к Илье и, не останавливаясь, спросил:

- Этот?

Илья, кивнув головой, вошел в магазин и, встав возле витража, стал наблюдать, когда проедет Дима. Минуты через три он увидел его, пристроившегося в хвост трактору, который следовал за автобусом.

На следующий день Дима приехал прямо в общежитие. Интендант был взбешен.

- Ты что? Увалень, я же тебе говорил не рисоваться!

- Да дело не позволяет терпеть,- оправдывался Димон.

- Короче, так,- сказал Илья, закрывая дверь на ключ,- Подобный визит должен быть первым и последним при нашей совместной работе. Запомни одно: если в будущем я где-то проколюсь, то сразу начнут вычислять тех, с кем я общался, и тебя в том числе. Машина твоя сразу бросится в глаза, а если ты еще раз приедешь, и это может усложнить тебе работу. Ты не должен фигурировать нигде. Далее, ежедневно к "Юбилейной" подъезжать не надо, я сам тебя вызову, когда потребуется. Теперь можешь сказать, что там у тебя?

- Этот фрукт, за которым ты меня послал, мент, и не маленький.

- Откуда такой вывод?

- Он подъехал к управлению напротив кинотеатра "Дружба", и я, остановившись немного поодаль, видя, как лейтенант отдал ему честь, когда тот входил в здание.

- Отлично, Димон, теперь слушай сюда: мусора можешь оставить, это ничего не даст, а вот с Толика глаз не спускай. Этот парень работает рубщиком мяса в магазине, плюс к этому грузчиком на полставки. Завтра в половине одиннадцатого подъедешь к Октябрьской базе райпищеторга, она находится возле хлебозавода. Заедешь к составам, то есть между ними, и выйдешь к базе. Он должен с Федей приехать тару сдавать, посмотришь, что за личность. На хвост будешь ему садиться возле кафе "Спутник" в восемь часов утра, он будет возвращаться со смены, дня через два, подсчитывай, завтра второй день в магазине, следующий на Ижстали. Постарайся узнать побольше о тех, с кем контактирует, и чем это вызвано. Дальше: через час сюда подъедет "Москвич", на нем едет один парень, Фанис, человек он вроде неплохой, но на всякий случай надо проверить, так как он один живет вне общежития, с ним мне приходится нет-нет да общаться. Когда поедешь за ним, смотри, если он завернет на Пушкинской к кассам Аэрофлота, то проезжай мимо, он там живет, так же на ипподроме, он возит в больницу свою подругу Ирину, темная симпатичная девица, весом где-то килограммов шестьдесят-шестьдесят пять, рост средний,* плюс Дом природы, там также ничего интересного, в остальные места можно нырнуть. Короче, до субботы надо проверить, в субботу стрелки у девятой столовой в одиннадцать утра. Все! С богом!

В субботу Дима опоздал на двадцать минут. Илья беспокойно взглянул на него и, не прочитав ничего на бесстрастном лице, сел в машину.

- Рассказывай.

- Фанис чистый, целыми днями мотается по городу, торгует сигаретами, виноводочными талонами, больше перепродажей ворованных запчастей на мотоциклы, измотавшись, проводит вечера за бутылкой у какой-нибудь из своих подруг, которых, как я понял, у него, как грязи в Завьяловском болоте. Толик же - личность незаурядная, пьет водку как лошадь и с разными людьми, в число которых входят практически все слои общества, начиная от ментов и кончая бомжами, больше с уголовниками и кооператорами, последним оказывает всякие мелкие услуги. В среду двадцать минут девятого передал исписанный тетрадный листок молодому крепышу, который, как оказалось, служит опером в Устиковском РОВД.

Отлично, Димон, хорошо сработано, но почему сегодня задержался?

- Это, Илюха, другой компот, номер два.

- И там ты успел?

- А как же, честно отрабатываю свой агрегат,- с этими словами Дима похлопал ладонью по баранке и продолжал.- На Дзержинского я выяснил, что номер два трахается с соседом по площадке каждый день в 21.00, плюс к тому она распродает левую водку вагонами.

- Как тебе это стало известно, из чего такие доводы?

- Я познакомился с этим соседом вчера, но сначала с его сестрой, обаятельная стерва любит...

- Ближе к теме,- перебил его Интендант.

- Ну, в общем, познакомился я с ней, то да се, ну, в общем, покувыркались мы с ней и узнал следующее: ее брат подписал ее к соседке, чтобы при случае вырвать товару по сниженной цене. Она, естественно, не отказалась, но братан ее в наглую дурит, и ей почти ничего не достается. Я, естественно, предложил свои услуги, сказав, что работаю в кооперативе и могу нет-нет кое-какую сумму наличными выделить, если она провернет и навар поделит пополам. Одним словом, у нее нет своих денег, чтобы развернуться, а с номером два они подруги хоть куда, поэтому, я думаю, их можно вскоре накрыть с поличным и предъявить счет.

- Димон! Ты что городишь, не забывай, что мы работаем не в отделе шантажа, лучше скажи, что ты узнал о ее брате, и почему ты сделал вывод, что он любовник номер два?

- Номер два вчера разбила слегка свою нежную головку, когда ходила выбрасывать мусор, ну я, конечно, пошел и посмотрел, как это она умудрилась. На крыше мусоропровода я обнаружил несколько волосков которые по цвету совпадают с волосами номера два. Ну, естественно, глядя на то, что крышка находилась на уровне живота, я пришел к выводу, что она разбила голову, находясь в положении, сам знаешь в каком, и окончательно убедился, когда на трубе мусоропровода обнаружил мазок помады, точно такой же, какой пользуется номер два, плюс ко всему она "сиповка", и совокупление удобно для нее, когда подходят сзади. И в заключение скажу, что она сильно боится своего мужа. Теперь насчет братца: не буду его описывать, скажу, в частности, то, что он любит выпить, неудачник, постоянно в долгах и бездельник, последнее можно назвать его основной специальностью. По натуре является проходимцем с ловко подвешенным языком. Он имеет на номер два свои виды, и, так как испытывает некоторое финансовое затруднение, вчера в ходе мирной беседы предложил мне скинуться по двадцать штук и взять электродрель "Универсал". Я, естественно, не отказался, а теперь скажи, Илья, правильно я сделал?

Интендант, подумав, после недолгой паузы ответил:

- Хорошо, я тебе дам деньги, но, думаю, ты ему не Доверишь, как святому писанию, и не пустишь сормак коту под хвост.

- Разумеется. Товар - деньги или деньги - товар.

- Дима, я в понедельник уезжаю на две недели, а ты, главное, с Толика глаз не спускай, и номер второй не забывай, и по возможности номер третий держи в поле зрения.

- Илья, мне нравится, что ты полагаешься во многом на меня, но это не значит, что я могу быть сразу в нескольких местах.

- Ладно, Дима! - прервал его Интендант.- Короче, ты понял, а деньги завтра в двенадцать нуль-нуль у "Юбилейной".

Спустя десять минут Илья был уже в службе знакомств, Дуня обзванивала по телефону абоненток и при появлении Интенданта облегченно вздохнула:

- Наконец-то, там тебя целый день полк дожидается,- и показала на дверь, за которой в прошлом был читальный зал.

Интендант вошел к ожидавшим его военным и внимательно осмотрел присутствовавших, а их было семнадцать человек. Это были как полковники, так и лейтенанты, два майора и даже один отставной генерал. Попросив тишины, Интендант двинул речь:

- Господа женихи! Прошу со всей серьезностью отнестись к моим словам. Через две минуты каждый из вас получит по три адреса. И после того, как вы пойдете по исстрадавшимся невестам, попрошу рассчитывать время, это относится к тем, у кого появится желание по ходу дела покидать дрова, те должны помнить, что до восемьнадцати нуль-нуль вам надо обойти все адреса. Оплата будет производиться завтра, при получении вами новых адресов, только их будет не по три, как сегодня, а по пять. Вопросы есть?

В зале раздались шутки и смешки по отношению женскому полу.

- Значит, вопросов нет,- продолжил Илья,- тогда, господа, прошу получить у Дуняши информацию и в путь. А господина генерала прошу задержаться на минуту.

После того, как все вышли, Илья обратился к генералу.

- Простите, как Вас величать?

- Вадим Петрович.

- Очень приятно, меня зовите просто Илья Абрамыч. Я вот что хочу спросить Вас, Вадим Петрович, Вы свободны в будние дни?

- Да, а что?

- Предлагаю Вам за ежедневную работу пятьсот рублей с каждой клиентки, устраивает?

- Какой разговор, Илья Абрамыч, конечно.

- Вот и хорошо, тогда пойдемте к Дуне, сегодня она Вам даст клиенток по заниженному тарифу, а завтра Вы начнете на более высокой ноте, ну что, мой генерал, в атаку!

- Как скажите, Илья Абрамыч, для меня лишь бы деньги были почище, а там, куда пошлете, туда и пойду. Хоть в атаку, хоть в окопы.

- Вот и отлично.

Войдя к Дуне, они подождали, пока она отпустит последних, и только тогда Илья обратился к ней.

- Дуняша! С завтрашнего дня Вадиму Петровичу будешь платить за каждую клиентку по пятьсот рублей.

- Как пятьсот?! - удивленно спросила Дуня.

- Так, за выслугу лет, а с клиенток, естественно будешь брать штуку, генерал ведь все-таки, а не халам-балам.

Генерал, взяв адреса, откланявшись, вышел. И Илья сказал Дуне, чтобы она записывала все в строгой последовательности, чтобы клиентки не получили за будущую оплату одного и того же гусара.

- Ты что, Илья, уже уходишь?

- Да, Дуня, делишки есть неотложные, а ты дерзай. А главное, соблюдай заповедь: "Верь только богу, а остальных бери наличными".

По приезду во Львов все случилось так, как и предполагал Грицко. Ничипорук сослался на то, что деньги вложил в дело и пообещал рассчитаться после реализации. Машину встретили на трассе и погнали в Карпаты, чтобы избавиться от лишних глаз. Илья сидел у Грицко в ожидании результата. В полночь в квартиру ввалились полтора десятка сержантов и лейтенантов милиции, естественно, с майором Грицко.

- Ого! - удивился Интендант.- Когда мобилизовать успел?

- А... - отмахнулся Грицко.- Шелуха. На стажировку взял, пусть учатся работать,- и, позвав белобрысого парня, распорядился:

- Гейза! Как все переоденутся, форму в ангар!

- Добре,- ответил блондин и вышел в другую комнату, где переодевались собратья.

- Ну и как там, проблемы были?

- Какие проблемы? Подъехали, устроили вязалово, не успели вытащить бланки, чтобы протокол составить, как они друг друга стали вкладывать. Противно смотреть. Публика до чего гнилая, воротят такими бабками, а духу ни у одного нет. И куда козлы лезут? Ни черта не пойму.

- Слушай, Грицко, мне волына нужна, и путевая, сможешь сообразить?

- Хорошему человеку всегда рад помочь, а что, в оружейном городе кризис?

- Жидко там, мусор на мусоре сидит, боюсь, дело вертануть не успею.

- И большое дело?

- На двадцать лимонов.

- Ого, с размахом работаешь, не то, что я тут...

- Брось прибедняться, Грицко,- перебил его Илья,- сам-то наверняка на арбуз метишь, вон какую ораву сколотил.

- Илюша, какой может быть разговор об арбузе, когда я подписываюсь на такие дела, как несколько тонн никеля?

- Не знаю, Грицко, и знать не хочу. Лучше скажи, какую ты мне дуру предложишь.

- Есть люгер с глушителем, но могу и УЗИ подтюхать.

- Обойдусь люгером.

Прихватив люгер с запасными обоймами, Интендант, вшив доллары за подкладку, пошел за Федей, чтобы поехать за отоваркой в другие города, ранее намеченные ими обоими.

Выехав из Львова, Интендант с Федей посетили еще ряд городов и по истечении двух недель вернулись в Ижевск. Илья с вокзала позвонил Диме и, не застав его решил ехать в общежитие. Доехав до Новостроительной, он зашел в магазин и при входе встретил Лукичева.

- Здорово, Илья! Наконец-то нашел тебя.

- В чем дело, Леня?

- Пойдем в общагу, я тебе твою долю отдам с "Квинто".

- И сколько составляет моя доля?

- Половина, как и договорились, десять штук.

- Спасибо, Лень, вовремя, а то я как раз на мель сел. По пути в общежитие Илья узнал, что Леня все узаконил.

"Так,- рассуждал Интендант,- одно дело уже стоит на ногах, теперь осталось посмотреть, что там Дуня наворотила"

Быстро побрившись и приняв сто пятьдесят грамм виски, прихваченного во Львове, Интендант, спустившись вниз, снова позвонил Диме. На этот раз ему повезло. Димон собирался выезжать, но звонок, раздавшийся как раз в то время, когда он обувался, остановил его.

- Алло, Димон!

- Да, да, Илья, с приездом!

- Как наши дела?

- Сейчас подъеду, все объясню.

- Давай, через пятнадцать минут жду. Положив трубку на рычаг, Интендант направился к выходу. Вахтерша, старенькая баба Нина, посмотрев поверх очков, спросила:

- Если спрашивать будут, что сказать?

- Скажите, ушел на фронт.

Выйдя из общежития, Интендант свернул налево к Новостроительной, решив обойти квартал, прежде чем приблизиться к "Юбилейной" столовой. И вдруг он заметил двух парней, прислонившихся к стене двенадцатого общежития. Свернув за угол, Илья остановился возле магазина "Автозапчасти" и увидел в отражении витринного стекла их, проследовавших дальше медленным шагом. Неясное чувство тревоги охватило Интенданта, и он пошел к телеграфу, петляя между домами, парни шли за ним. Сомнений больше не оставалось - хвост. Войдя на телеграф, он купил пачку конвертов и, не оглядываясь, вернулся в общежитие. Через окно, находившееся на лестничной клетке, Интендант снова увидел этих парней, занявших тот же самый пункт наблюдения. "Так,- подумал Интендант,- ждете приятелей, ну я вам устрою оригинальное знакомство". И, сплюнув на пол, спустился к вахте. Вахтерша резко повернула голову на скрип открывающейся двери. "Как верный пес на страже",- подумал Илья, а вслух сказал:

- Баб Нин, тут вот какое дело, я видеомагнитофон продаю, и если придут по объявлению, пропустите, пожалуйста. Хорошо?

- Ладно, пропущу,- сказала вахтерша и уткнулась в прерванное чтение.

Интендант пошел на заднее крыло, где располагалась плотницкая комната, и вышел через задний ход.

Дима на этот раз был не один, и Илья с любопытством разглядывал его спутницу. Это была молодая девица лет девятнадцати с белыми обесцвеченными волосами, красивым лицом и неподвижными глазами которые излучали обаяние и могли привести в трепет практически любого мужчину.

- Где ты такую красу откопал?

- Всю ночь не спал, достал,- ответил шутя Дима, - познакомься, Алиса.

- Илья,- сказал Интендант, протягивая руку.

- Очень приятно,- ответило милое создание голосом, как у ангела.

Расположившись на заднем сиденье, Интендант спросил:

- Новостей много?

- Море.

- И, конечно, плохие, только не говори мне, что на меня положила глаз куча подонков, которые спят и видят, как меня вытрясти на штуку-другую.

- Илья, твоей логике и тщательности проведенного анализа можно только позавидовать.

- Завидовать тут нечему, если будешь запоминать время от времени, что сделал и почему-то тоже будешь, на свой манер, методичен в работе так же, как и менты.

- В общем так, начну с Алисы, только не спрашивай, откуда, почему. Тебя действительно хотят вытрясти, и не раз, а два.

- Объясни.

- Толик бегал по своим знакомым и договорился с мужиками. Не знаю за что, но они тебя хотят включать в счетчик, предварительно помяв ребра. Далее, тебя хотят вергануть мусора, один из них хочет подпрячь рэкетиров, правда рядовых, так как знает, что ты залетный и неприкрытый. А насчет того, что у тебя водятся большие деньги, растрезвонил Толя, мотивируя это тем, что ты его вместе с Федей дуранул, купив никель за бесценок.

- Так,- сказал Илья,- он, узнав реальные цены от тех, кто ему предложил больше, решил отыграться на мне из-за того, что сам продешевил, так?

- Так.

- И узнал ты все через Алису, так?

- Так.

- И не стыдно тебе такую прелесть под таких вонючих козлов стелить?

- Стыдно, но Алиса сама напросилась на это, верно, золотце?

- Да, Илья, у меня с этими мразями свои счеты.

- Интересно, может, ты и меня введешь в курс своих дел?

- Кратко могу.

- Давай хоть кратко, чтобы иметь представление, с кем работаю.

- В общем, я из Самары приехала и засыпалась при поступлении в механический, ну и, как многие делают, решила до следующего года поработать. Познакомилась с ментом, он меня пристроил в кооператив (секретаршей), в котором даже печатной машинки не было. Далее пошли только обещания, денег я так и не видела, а спать мне пришлось со всеми, под кого председатель бросит. В конце концов кооператив закрылся, а меня

выгнали, сунув тридцать рублей в лифчик. Вот и вся история.

- Да... - протянул Интендант.- Скотство в этом городе процветает. Ну, а я, Алиса, тебе тоже работу нечистую дам. Не считай меня таким же, как и они, но я тебя попрошу еще раз сделать такой шаг, только деньги я плачу вперед. Идет?

- Не знаю, смотря что предложишь.

- Ты с Толиком спала?

- Да.

- Тогда легче, придется еще один раз переспать, двадцать штук даю сейчас, а остальное по благополучному исходу дела.

- Сколько?! - не веря своим ушам, спросила Алиса.

- Двадцать, если мало, говори, я думаю, мы вместе придем к взаимовыгодному решению.

- Нет, нет, какое тут мало? Да я таких денег и в глаза не видела.

- Вот и хорошо, значит договорились,- сказал Интендант и обратился к Диме:

- Как насчет твоего бизнеса с этим братцем?

- Мыльный пузырь.

- Деньги есть?

- Здесь, в бардачке лежат.

- Вот и аванс тебе, Алиса, можешь взять.

Алиса вытащила из бардачка сверток и, развернув его, уставилась на деньги, как на телевизор во время передачи "Очевидное - невероятное".

- Пересчитай,- сказал Илья.

- Да нет, вы что? Я верю.

- Добро, теперь слушайте внимательно: сейчас подъедем на зады общежития, и я пойду к себе, спустя минуту вы вдвоем войдете и спросите меня, якобы пришли по объявлению о продаже видака. Вахтерша вас пропустит, я предупрежу. Заодно посмотрите двух жмуриков, что трутся возле соседней общаги, те это или нет?

- А если это рэкетиры, что тогда делать? - спросил Дима.

- С ними не будет проблем, если это они, то тогда работают без контроля, за что их по головке не погладят. Да и вообще: рядовые рэкетиры слепы, как котята. Тяга ко всему красивому, шмоткам, машинам заворожила их, и они отдали себя в руки акулам, исполняя за устраивающую их цену грубые делишки. Те же, чтобы держать их на коротком поводке, деформировали их мозги и ослабили дух. Поэтому после того, как ты ихние рожи разобьешь и разотрешь о штукатурку, они будут паймальчиками.

- Я бы не сказал, что эти парни развесят носы,- произнес Дима.

- Короче, Дима, через несколько дней ты сможешь делать отсюда ноги, так как документы я тебе отдам сейчас, а деньги получишь завтра. За короткий промежуток времени они тебя не вычислят при всем желании. А насчет этих быков молодых могу сказать следующее: эти мрази после нескольких беспредельных выходок теряют чувство страха, так как остаются безнаказанными, поэтому идут на подобные дела, не осознавая последствий. Сейчас ты их изуродуешь и посмотришь, в какие жалкие ничтожества они превратятся на глазах...

- Ты не подумай, что я испугался,- перебил его Дима,- просто подумал, что далее будут сложности. Но если ты сказал, что можно закругляться, то мне теперь все предельно ясно стало, да и выбор у меня один: получить пулю промеж глаз или машину с деньгами. Я, конечно, предпочитаю второе.

- Вот и хорошо, Димон, тогда трогаем. Подъехав к общежитию с тыла Интендант вернулся тем же путем. Поднявшись к лифту, он увидел, что хвосты исчезли. "Значит, где-то здесь, в общаге",- подумал он и стал пешком подниматься к себе наверх. Мозг заработал отчетливо, дело с торгом срывалось. Объявлять войну не имело смысла, так как он был обложен с трех сторон. В том, что сегодняшние хвосты - левые, Интендант не сомневался. Его вытрясут, если он надумает разделаться сразу со всеми. Выход один: делать ноги, и в такой момент, когда дело с наложенными платежами и службой знакомств налажено, плюс двадцать первый магазин на приколе, до торга рукой подать. От этих мыслей Интендант не на шутку разозлился: "Так,- думал он,- силы противника с двух флангов превосходят, надо отступить и уступить, как бы гадко на душе не было. От опасности с тыла уйти возможности нет, остается превратиться в опаснейшего врага".

Дойдя до своей комнаты, Интендант услышал сзади шаги. "Шустрые парни,- подумал Илья,- наверное, они думают, что я рисую деньги, поэтому не заставляют себя долго ждать, что ж, похвально, молодцы!",- и, обернувшись, одновременно открыв двери, пригласил гостя:

- Проходите, пожалуйста. Вы ко мне, если я не ошибаюсь?

- К тебе, урод,- рявкнул незваный гость и извлек из-за пояса пистолет системы наган.

Интендант, удивленно вскинул брови, с любопытством осматривая это пугало, которое обладало длинными руками и бесформенными ушами.

- Ты что? Думаешь тебе даром пройдет этот дешевый трюк?

- Входи, козел,- рявкнуло пугало и ударило ногой в бедро Интенданта, отчего он отлетел к окну и, еле поднявшись, ответил:

- А вот за козла...

- Короче,- прервал его незваный гость,- пятьдесят штук на стол, или я тебе сделаю дырку. Считаю до десяти: раз, два...

- Хорошо, хорошо,- прервал его Интендант, я не сомневаюсь в твоих способностях к арифметике, но, может обойдешься без пистолета в решении финансовых вопросов? Я понимаю, вид оружия тебе придает уверенность, так как ты парень очень нервный...

- Заткни пасть, придурок! - рявкнуло пугало и, превратив физиономию в уродливую маску, искаженную яростью, стало злобно выражаться.

В этот момент из полуоткрытой двери показалась Алиса, сжимавшая изящными пальчиками монтировку. Секунду помедлив, она, резко толкнув дверь, влетела в комнату, как боец из группы захвата.

Пугало на секунду замешкалось от неожиданного источника угрозы, и в этот момент монтировка резко опустилась на кисть руки, сжимавшей наган. Пугало вскрикнуло от боли, уронив оружие. И Интендант, не теряя времени, врезал ему по зубам. Незваный гость, отлетев к стене, резко кинулся вперед за стволом, но в это время в комнату влетел Дима, и после его удара в предплечье ногой пугало застонало, изобразив страдальческую мину.

Интендант, подняв наган, передал его Алисе и обратился к гостю:

- Извини, родной, вышло не очень дипломатично, но всему есть предел...

Договорить он не успел, так как влетело еще одно пугало, но довольно крупное и с внушительными мышцами. Заревев, оно кинулось на Диму, махая кулачищами, которые не попадали в цель. Дима, уйдя от нескольких ударов, резко подпрыгнул и, развернувшись в воздухе, со скоростью звука врезал ему ногой в челюсть, от чего бедолага, вылетев обратно в коридор, ногами зацепил верх дверной перегородки и с шумом плюхнувшись на пол, потерял сознание.

- Отлично, морская пехота! - похвалил его Интендант.- Теперь тащи его в комнату, будем смотреть пятую серию "Хождений по мукам".

Дима затащил в комнату тушу громилы и закрыл дверь. Интендант, взглянув с улыбкой на второго, все еще щурившегося от боли, сказал:

- Теперь мы посмотрим, кто из нас козел!

Пугало жалобно заскулило, прося прощения за непонятку.

- Так вот, родной,- продолжил Илья,- если бы ты действительно по неосторожности оскорбил меня, то я бы тебя простил. Но беспредельное проявление грубости с твоей стороны не дает мне этого сделать. И если ты хочешь отсюда выбраться, сохранив полноценное здоровье, то ответишь на некоторые вопросы. Кто тебе дал эту наколку?

- Знакомый,- промычало пугало.

- Конкретней, какой, откуда, где живет?

- Ты его не знаешь, живет он на Дзержинского, тридцать восемь, а насчет тебя ему сказала какая-то Петровская, с вашего общежития.

- Отлично, сейчас пойду, спрошу, но если ты наврал, то пеняй на себя,- сказал Интендант и обратился к Диме.

- Допроси по всей форме, а я пойду с Лилей поговорю.

Спустившись вниз к вахте, Интендант к Петровской не зашел, не стоило разводить базар, и так было ясно, что гость не врет, и он, сняв трубку, набрал номер Двадцать первого магазина. После трех гудков поднял трубку Толик.

- Да, Илья, хорошо, что ты позвонил, ты где?

- А что, собственно, случилось?

- Нетелефонный разговор. - Кратко скажи.

- Короче, нас менты повязали, нужно срочно бабки, я-то ничего, а те, у которых я взял железо сказали, если их не выкупить, то потащат всех!

- И сколько надо? - спросил Илья, а сам подумал: "Хилая басня".

- Тридцать штук. Пять я нашел, еще двадцать пять надо.

- Хорошо, Толян, я могу перехватить, но через месяц нужно будет вернуть.

- Придумаем что-нибудь, отдадим.

"Да, так ты и разбежался отдавать",- подумал Интендант, а вслух сказал:

- Через сколько ты сможешь приехать в общагу ко мне?

- Минут через сорок.

- Давай наскоряк, а то мне срочно по делам надо сваливать.

- Хорошо, я прямо сейчас выхожу,- и он положил трубку.

Интендант, вернувшись к себе, увидел жалкое зрелище: незваные гости с животным ужасом в глазах жались к стенке, прося пощады у Димы. Алиса разглядывала содержимое их карманов, изъятое перед тем, как Дмитрий начнет процедуру.

- Ну, что, выяснил? - спросил Интендант.

- Да так, только адреса, а остальное мне не понятно, лепечут что-то, как малые дети, и вообще, по-моему, у них нет собственных мыслей, они что-то наподобие роботов.

- Да,- вмешалась Алиса,- лепечут, говорит, а что они могут сказать, когда он им сжал челюсти с такой силой, что они хрустят, как орехи.

- Брось, Алиса, я тихонько и вроде ничего не сломал,- сказал Дима и, опустившись на корточки, взял громилу за чуб, запрокидывая голову.

- А ну, скажи дяде: "А"...

- М-м-м... - промычал громила.

- Просто он нерусский,- сделал вывод Дима и спросил Илью.

- Что с ним сейчас делать?

- Затащи в соседний блок, в сто девятнадцатую комнату, забей двери на гвоздь, пусть отдохнут.

- Там что, никто не живет?

- Пока нет.

Дима оттащил сначала одного и, сломав ему ногу, чтобы далеко не убежал, вернулся за вторым.

- Держи, Илья, этого, чтобы не орал, я ему маленькую поправочку внесу.

Илья, сообразив в чем дело, закрыл ладонью рот бесформенному громиле. Тот хотел было вырваться и, вытащив ногу из-под себя, как раз коснулся коленом стенки. В это мгновенье Дима переломил ему ногу каблуком, как сук для костра в лесу, и добавил под дых, чтобы тот не то что кричать, а дыхнуть даже не смог.

Оттащив второго вслед за первым, Дима, взяв плотницкий саквояж, пошел забивать двери. А Илья обратился к Алисе:

- У тебя хата есть на приколе, чтобы затащить туда на полчасика Толяна?

- Есть, мне один кооператор ключ оставил от запасной квартиры, куда он подруг водит.

- Далеко она?

- В центре.

- Отлично, теперь слушай: сейчас Толян подъедет, и когда он выйдет отсюда, ты, якобы невзначай, встретишь его и повезешь туда. Дверь на ключ не закрывай так как Дима зайдет через десять минут после вас и потихоньку уведет мои деньги, которые я ему сейчас дам. И постарайся, чтобы его шмотки Диме было легко зашмонать.

- Не поняла последнее, объясни конкретней,- спросила Алиса.

- Когда Дима войдет, ты на него ляг и голову прижми к груди, чтобы он смог его карманы обыскать.

- А, теперь поняла, сесть на его рожу.

- Если это возможно, то тогда вообще прекрасно.

- Конечно возможно, это самое любимое занятие Анатолия,- смеясь, ответила Алиса.

- Все! Зашил! - сказал, входя, Дима и поставил инструмент на пол.- Что теперь?

- Сейчас я быстро кейс соберу, и ты его отнесешь в машину, Алиса пойдет с тобой, и ждите меня там.

- Долго ждать?

- С полчасика, как Толика провожу, подойду к вам - дальше Алиса тебе скажет.

Быстро закинув в кейс смену белья и предметы туалетного обихода, Интендант отдал его Диме и сам вышел к соседке.

- Юлька! Ты дома?

- Сейчас! Минутку! - послышалось из-за двери. Через несколько секунд дверь отворила молодая женщина лет двадцати восьми.

- Какие проблемы, Илья?

- Никаких,- ответил Интендант, протягивая ей ключ,- возьми, я сваливаю сегодня, поэтому то, что у меня есть в комнате, оставляю тебе в наследство. Пользуйся на здоровье.

- Что, серьезно что ли?

- Серьезно, Поторогина, очень серьезно,- и с этими словами Интендант, повернувшись, ушел, оставив Поторогину в раздумье.

Толик не заставил себя долго ждать. Не успел Интендант вшить доллары за подкладку, как раздался стук в дверь.

- Открыто!

- Здорово, Илюха,- поприветствовал он, входя,- хорошо, что...

- Вот деньги,- сказал, перебив его, Интендант, указывая на журнальный столик,- бери и давай заминай наскоряк, а поговорим завтра, сейчас у меня времени нет. Подруга ждет.

- Когда завтра зайдешь? - спросил тот, кладя деньги в сумку, с которой он никогда не расставался.

- В пять вечера будь в гастрономии.

- Хорошо. Ну пока, как там че наладится, я тебя введу в курс дела.

- Ладно, ладно, Толик, давай, иди. А то подругу мне шуганешь своим видом,- сказал Интендант, выпроваживая его.

- Все, все, не мешаю,- ответил тот со скотской улыбкой на; козьем лице и, суетясь, как колхозница перед председателем, откланявшись, вышел.

Илья, закрыв дверь вторым ключом, пошел вслед за ним.

Дима с Алисой, откинувшись на сиденьях, слушали музыку.

- Давай, прелесть, наскоряк беги к углу одиннадцатой общаги, сейчас он оттуда вынырнет,- поторопил Интендант и, хлопнув вышедшую Алису по пухленькой заднице, добавил:

- Деньги у него в сумке, как войдешь в хату, приласкай, чтобы он на минуту оставил ее в коридоре, и, не давая опомниться, тащи его в постель.

- Знаю,- ответила уже на бегу Алиса и понеслась наперерез своему возлюбленному.

- Трогай, Дима, к остановке, хочу воочию убедиться, что она его сняла на этот час.

- Добро,- ответил Дима, выруливая на дорогу,- а что потом, Илья?

- Что ты имеешь в виду?

- Ну вообще?

- Ноги, Дима, ноги. В нашем деле главное - красиво уйти.

- А как насчет торга?

- Да, жаль, конечно, что дело срывается, но у меня нет выбора. Вдвоем нам с ними не сладить, многое нам неведомо, врагов море, и все ведут себя странно. У нас нет времени разбираться в этих метаморфозах, так что остаются ноги, мои ноги. Лишь бы Алиса этого холуя не выпустила.

- Не выпустит. Она ведь ему разрешает рожей в промежности тыкаться, не то что Файка Степановна.

- А при чем здесь Степановна?

- Она же его любовница, ты что, не знал?

- Интересный ты, Дима, откуда мне знать, если я в разъездах постоянно.

- Теперь знай. Когда Алиса сняла его в магазине, так у бедолаги слюни потекли. Я хотел дать ему коврик с машины, чтобы вытер, да жалко стало портить вещь о такую рожу. Во, гляди, в автобус входят.

- Ну и куркуль, мать его,- выругался Интендант,- такую девочку и в автобус... Трогай потихоньку за ним.

- Слышь, Илья, можно ведь еще успеть крутануть торгашей, у меня кое-какой компромат собрался, да и рэкету не до нас будет. У них сейчас война.

- С кем воюют?

- Шамиль что-то против Горохова пошел, видишь ли, говорят, Шамиль нечисто...

- Баста! - перебил его Интендант.- Ты знаешь, что Шамиль в законе?

- Слышал, а что?

- Да так, Димон, запомни одну вещь: воры в законе - одаренные, всесторонне развитые люди, которые по Праву ума, а не силы и власти денег занимают высокое положение. Помимо того они с малолетства проверенные, и никто не имеет права сомневаться в их порядочности. И не только сомневаться, а даже думать. У кого и что с ним, не нам обсуждать. Если ты за них что-нибудь ляпнешь в другом месте, то тебе не поможет твоя военная сноровка, при всей твоей физической силе тебе не избежать того..., короче, ты понял.

- Да я, Илюха, о них ничего плохого не говорю.

- Еще бы ты говорил,- перебил его Интендант,- думать не смей. Законные воры - это образец порядочности и нравственности, запомни это, Димон, и давай к этой теме больше не возвращаться.

Остаток пути проехали молча. И, вернувшись к дому, в который должна была войти Алиса с клиентом, остановились, не доезжая трех подъездов.

- Извини, Илюха, тренькнул не то...

- Да ладно,- отмахнулся Интендант,- ты же не в курсе нашей жизни. Но все-таки запомни эту истину... - и после недолгой паузы продолжил.- Если реально на вещи смотреть, без всего и так все ясно.

- Не понял,- сказал Дима.

- Вот ты, Димон, слышал когда-нибудь, чтобы вор в законе был плохим человеком?

- Нет.

- Видишь, ты мог плохое слышать о любом президенте, а о воре никогда, это уже само за себя говорит, что случайных людей среди законных воров не бывает, так как души у них чистые, как у святых, и жизнь вся как на ладони...

Диалог пришлось прервать из-за появившегося объекта.

- Привела-таки, молодец,- похвалил Илья,- вот что, Димон, возьмешь сумку с деньгами и зашмонаешь карманы, нужен ключ от его хаты.

- А если заметит меня?

- Накатишь по шарабану, чтобы отдохнул. Да и Алису подождешь в подъезде, если кипеш какой подымется, заткнешь глотку этому козлу, а теперь давай с богом.

Дима выйдя из машины, тихо пошел к подъезду, в который Алиса завела клиента. Поднявшись на второй этаж, он остановился у двери, прислушался, и, ничего не услышав, тихо приоткрыл дверь.

Из комнаты доносились блаженные стоны Алисы. Димон, тихо войдя и приоткрыв дверь, обнаружил сумку на обувной полке. Вытряхнув и распихав содержимое по карманам, он обыскал куртку. Ключи оказались тоже здесь, что упрощало дело.

Далее, осмотрев карманы и не найдя ничего интересного, он заглянул в комнату. Голова Толика покоилась на подушечке по направлению к двери, а задница Алисы на его лице. Подав ей знак, что уже все, он с отвращением посмотрел на чудика, который смачно покрывал поцелуями взасос женский орган. Алиса же, держась одной рукой за спинку дивана, послала воздушный поцелуй Димону, сопроводив его своей широкой, очаровательной улыбкой.

Илья крутил окуляры в ожидании, когда появятся действующие лица этого спектакля. Осмотрев все, что было в поле его зрения, он переключился на подъезд как раз в тот момент, когда Алиса с Димоном вышли под ручку. Следом за ними выскочил Толик с разъяренным лицом и кинулся к Алисе. Дима, ударив его ногой в грудь, отчего тот отлетел к парадной двери, спросил:

- Это что за дятел, дорогая?

- Милый, откуда я знаю?! Я ведь не могу запомнить лица, на которых сижу.

Димон, вытащив наган, спросил у Толика:

- Тебе чего, приятель?

Илья, наведя резкость, направил бинокль на лицо Толяна, которое сначала застыло, затем обмякло, челюсть отвалилась, только что изображенная на нем ярость сменилась на ничтожно-жалкую гримасу козленка, попавшего к обеденному столу волка. Подобной смены выражения лица Интендант не видел ни у одного клиента за все время своей нескучной деятельности.

Спустя пять минут они подъезжали к кинотеатру "Аврора".

- Заверни сюда, Димон,- сказал Илья, показывая на плац.

Как только Дима остановил машину, Илья распорядился:

- Короче, Димон, быстро к Толяну в хату и сделай шмон, там должны быть еще деньги, а мы с Алисой подождем тебя здесь.

- Лады, только я на дальнюю быстренько сбегаю. - Ты по-большому? - спросил Интендант.

- Желательно бы.

- Тогда вот что, найдешь деньги и, оправившись на бумажку, положишь их взамен взятого.

- Тебе приходят чертовски великолепные мысли,- сказал, смеясь, Дима и, выйдя из машины, побежал через дорогу. Интендант, повернувшись к Алисе. спросил:

- Ты как относишься к минету?

- Положительно,- ответила она улыбаясь.

- Тогда перелазь, я тебе дам на прощание интервью.

- Да ты что, Илья?! Народу вон сколько ходит.

- А что тебе народ, если тебя под приборной доской не видно будет.

- Ох, мужики, мужики! Все вы одинаковые,- вздыхая, проговорила она, перелезая на переднее сиденье.

Дима вернулся с тяжелой сумкой.

- Ты что? В кумиры себе Шуру Балаганова выбрал? - спросил Интендант.

- Шуру не Шуру, а десять штучек нашел.

- Наложить-то туда не забыл?

- Нет,- ответил Дима, бросив сумку на полик заднего сиденья,- деньги были в коробке из-под торта, аккуратно перевязанной веревочкой. Я так же связал и положил на место после того, как оправился.

- А что за металлолом в сумке?

- Это другой компот. Наш клиент, оказывается, стволами приторговывает, я двадцать три автомата "Калашникова" нашел, в основном, старого образца, с деревянными прикладами, вот и пришлось затворы да бойки вынуть, пусть теперь наваривается.

- Да... - протянул Интендант.- Вот откуда у него масса знакомых, продает стволы и сразу ментов клиенту на хвост садит.

- Ты так думаешь? - спросил Дима.

- Конечно, из пяти стволов обязательно один ментам попадет, и тот, кто купил, как миленький скажет, у кого. Мусора за ствол душу вытрясут, а я глубоко сомневаюсь, что ими окажутся такие стойкие деляги как Александр Матросов. Да и клиентами у него могут быть только кооператоры, а духу у тех, сам знаешь, сколько...

- Бог с ними, сейчас-то куда тронем?

- До Дуни, мне у нее надо кое-что забрать. Выехав на основную дорогу, они увидели Толика, с уныло опущенной головой следовавшего домой.

Просмеявшись всю дорогу и сожалея, что нет возможности увидеть его физиономию, когда он обнаружит пропажу, компания подкатила к дому, где проживала Дуня.

Интендант не успел подойти к подъезду, как оттуда вышла сама Дуняша с большой коричневой сумкой и, конечно, в сопровождении любимого племянника.

- Далеко собралась? - спросил Илья.

- В Балезино, к матери.

- Как наши дела?

- Отлично, Илюша, двадцать тысяч могу дать сейчас, а полторы после. Я немного потратилась.

- Хорошо, Дуня, ты мне лучше вот что скажи, из Балезино идут поезда на Москву?

- Конечно идут. А что, ехать собрался?

- Да, на местный поезд опоздал, а до завтра ждать нет времени.

- Ты на чем собрался ехать?

- На автобусе, на чем же еще? Постой-ка, Дунь, я поговорю с приятелем, может, удастся уболтать, чтобы он на своей тачке нас отвез - с этими словами Илья, повернувшись, быстро повернулся и влез в машину.

- Димон, слушай сюда: сейчас ты меня с этой бабенкой в Балезино отвезешь и, считай, что ты свободен совсем, да, чуть не забыл, на твою ксиву с распиской.

Илья полез во внутренний карман куртки и, вытащив обещанное, отдал Диме.

- А как деньги будем делить?

- Мне отдай то, что у Толика в сумке взял, это исконно мое, а то, что дома нагрел,- ваше, поделись с Алисой.

- Как скажешь,- ответил Дима,- я хоть и скромный, а от денег еще на одну тачку не откажусь,- и, обратив свой взор к Алисе, спросил:

- Тебе сколько отстегнуть?

- Смотри сам,- ответила она.

- Тридцать штук хватит?

- За глаза.

- Не, Алиса, чтобы без обиды, а то подумаешь, что...

- Ничего я не подумаю,- перебила она его,- пятьдесят штук за день, и чтобы я сказала "мало", да ты что?

- Тогда по рукам,- сказал Дима и поделил деньги. Илья, взяв свою долю, вышел и помог Дуне дотащить сумку до машины.

Приехав в Балезино, Интендант попрощался с Димой и Алисой, отправив их с наилучшими пожеланиями к сопутствующей удаче, и переключился на мысль о том, куда следовать дальше.

Дуня пошла за билетом, а ее племянник Сережа пригласил Интенданта посетить близнаходящийся магазин.

Подходя к прилавку винно-водочного отдела, он обратился к Илье:

- Поговори с продавщицей.

- О чем?

- Какая разница, у тебя это хорошо получается. Не успел Илья открыть рот, как Сережа зашел за прилавок, но, когда он входил в подсобку, его остановила выходившая оттуда одна из работниц магазина:

- Ты куда, мальчик?

- К маме,- ответил Сережа и, не глядя на нее, прошмыгнул за дверь.

Женщина, пожав плечами, вышла из отдела. Илье же ничего не оставалось, как рассказать продавщице туфтовые анекдоты, и пока та смеялась, Сережа вынес благополучно целую сумку водки. Нагнав его на улице, Интендант отвесил ему смачный подзатыльник.

- Паршивец, ты на что дядьку толкаешь?

- Да брось, Илюха, нормально все же прокатило. Видя, что толку от его уговоров не будет, Интендант молча пошел вперед.

Дуня ждала с билетом по ту сторону дороги и, сказав, что поезд в одиннадцать вечера, пригласила пока к себе.

- Далеко это, Дуня? - спросил Илья.

- Да нет, если наперерез через поле, то минут десять.

Пока они шли до дома Дуни, она упала раз десять, и вот на подходе, вроде бы облегченно вздохнув, думая, что прибыли, они наткнулись на ручей.

- Фу ты, черт,- выругалась Дуня,- совсем забыла об этой канаве, давайте возьмем вправо, там мостик.

Мостиком оказалось бревно, которое сюда мог притащить только придурок.

Дуня, встав на бревно, чудом восстановила равновесие, еле утвердив на нем свою тушу. Не успел Интендант выразить восхищение, как она, опрокинувшись, скатилась вниз.

- Как, Сережа, тетку перетаскивать будем? - спросил Илья.

Но думать им не пришлось. Дуня, закинув сумку за плечо, форсировала канаву вброд.

- Моя тетя герой! Я всегда говорил! - высказал свое неподдельное восхищение Сережа.

Подойдя к первому ряду домов, они встретили большеголового рыжего мужика с оттопыренными ушами.

- Черткем, Никита,- поздоровалась с ним Дуня на местном наречии.

- Умой, Джеч Буреч,- ответил мужичок и вскинул руку, будто приветствует фюрера.

- Кто это такой? - спросил Интендант Сережу с улыбкой.

- Дядька,- ответил юноша и, сплюнув, выругался,- послал бог родственничка!

- Откуда такой веселый? - спросила его Дуня.

- Лошадь с жеребенком продал, обмываю,- ответил Никита.

- Это давно пора, а то развел скотины, только здоровье гробишь.

- Ты не права, Дуня,- лепетал пьяный Никита,- без скотины никак нельзя.

Так, споря, всей компанией зашли к Дуне расслабиться, так сказать.

После второй стопки Никита изрядно надоел Интенданту своей коровой, которая, якобы, за раз дает два ведра молока.

- Никита! - занервничал Илья,- отстань! Достал ты меня своей коровой.

- Ничего не достал. Ты хоть видел мою корову? Да такой во всей Удмуртии нет, ее...

- Брось, Никита. У нас на Керегетасе коровы лучше...

- Ничего не лучше!!! - заорал Никита.- Ты мне хоть одну покажи, чтобы два ведра за раз давала. А, молчишь, так вот и не хвастай, а то у вас на Киритаки.

- Керегетасе, Никита,- поправил его Интендант.

- Кири... Кири... Черт с ним, какая разница.

Интендант, в корень разозлившись, решил компенсировать нервотрепку и, вытащив Сережу из-за стола якобы в туалет, спросил в сенях:

- У вас по хозяйству негашеная известь найдется?

- Есть, а сколько надо?

- Килограмма два и уксуса бутылку сообразишь?

- Конечно, какой разговор. А зачем?

- Сейчас увидишь. Короче, Сережа, ты деньги хочешь заработать за десять минут?

- Да, всегда хочу! А что делать?

- Пойдешь сейчас к Никите, втихаря приведешь его корову в ваш сарай и заодно притащи туда известь и уксус. Да, пару целлофановых пакетов и, желательно, если есть, резиновые перчатки и изоляционную ленту, усек?

- Усек,- ответил юноша.

- Тогда давай, не тяни. На улице, слава богу, темно, никто не увидит.

- Вернувшись за стол, Интендант поддержал компанию, выпив с Дуней и Никитой еще стопку, после которой снова обрушился шквал слов о корове.

- Никита! - прервал Интендант,- Моя корова даст три ведра, а не два.

- Не может быть! Врешь ты все!!!

- Сядь в натуре,- остепенил его Интендант.- А если даст три ведра сейчас, что тогда?

- Если она хоть два даст, то я тебе две тысячи прямо сейчас за нее дам.

- Покажи деньги.

Никита полез в карман, вытаскивая из него смятые купюры.

- Верю, верю,- остановил его Интендант,- ты посиди, а я сейчас корову приведу,- и, налив Никите стопку, вышел.

Сережа в этот момент как раз загонял корову в сарай.

- Свет здесь есть? - спросил Интендант.

- Есть,- ответил Сережа и щелкнул выключателем. Интендант, оглядев корову, одобрительно кивнул.

Животное было черного цвета с рогами, изогнутыми вниз, что упрощало дело.

Взяв перчатку, он всунул ее в целлофановый пакет и, налив туда уксус, надел на рога, замотав изоляционной лентой. То же он проделал со вторым рогом.

- Тащи полведра воды,- сказал он Сереже.

Когда тот принес воду, он выждал некоторое время, пока рога не обмякнут. И только когда убедился, что они поддаются, снял с них перчатки с содержимым и выгнул рога вверх. После этого, бросив известь в ведро, болтанув, выплеснул ее на бок корове, гасив прямо на шкуре. Животное издало неподражаемый звук и запрыгало, брыкаясь. Сережа закрыл барьер, как только Интендант выскочил оттуда, и они, дождавшись, пока корова успокоится, решили идти в дом. Буренку было не узнать: рога смотрели вверх, а на боку красовалось белое пятно и выглядело таким, как будто с ним буренка и родилась.

Войдя в дом, Илья выпил еще стопку и спросил Никиту:

- Ты корову доил сегодня?

- Нет, сейчас пойду доить, а что?

- Сначала мою подоишь.

- Что, привел?

- Да, пошли,- и, встав, потянул Никиту за рукав. Войдя в сарай, знаток надоев, покосившись на животное, сказал:

- Что-то у нее глаза мутные!

- Еще бы,- ответил Интендант,- ну ты и пассажир! Ее год доят, а один раз трахают, и после этого ты хочешь, чтобы у нее глаза были как у ясного сокола.

Никита шмыгнул носом, поставил ведро и принялся за дело. Вскоре он был доволен результатом, приговаривая:

- Отличная корова, лучше, чем моя буренка, два ведра выдоил, а там еще полно...

- Ладно, ладно,- перебил его Интендант,- пошли в хату, выпьем за здоровье коровы и сочтемся.

Спустя десять минут Никита с радостью выложил деньги, восторгаясь таким удачным приобретением, и пошел покупку отводить к себе в хлев. Остановившись на пороге, он высказал промелькнувшую у него мысль:

- А откуда ты ее привел?

- С поля,- ответил Интендант,- она там у меня паслась.

Никита махнул рукой и вышел, ничего не соображая. Тем временем Илья отсчитал двести рублей Сереже и сказал, чтобы тот убрал следы извести.

- Надолго уезжаешь? - спросил юноша.

- Навсегда.

- Остался бы, у меня сеструха красивая, может быть, женился бы.

- Ну уж нет, малыш, сестричка твоя мне не нужна. А если тебе еще два стольника надо, так и скажи.

- Да что ты, Илья, бесплатно...

- Даром не надо,- перебил его Интендант и обратился к Дуне:

- Ты готова?

- Да! Пшли,- ответила та пьяным голосом и, покачиваясь, пошла к двери.

На вокзал возвращались в обход по дороге, но Дуня все равно умудрилась упасть раз десять.

Поезд прибыл с опозданием на десять минут, и его стоянки, естественно, сократились. Интендант так и не понял, как они с Дуней оказались пред закрытыми дверями вагона. Потарабанили, но им никто не ответил.

- Спит, наверное, проводник,- сказала Дуня. Интендант, покосившись на нее, грозно прикрикнул:

- А мне от этого не легче!

- Че орешь? Щас улажу!

- Давай, родная, а я погляжу.

Дуня, оглядевшись, остановила свой взгляд на двухметровом бревне.

- О! Вот он выход! - и, подняв его над головой, разбежалась с топотом, как мамонт, ударив бревном о стекло, которое мгновенно разлетелось на куски. Илья, недолго думая, влез в тамбур и не успел отряхнуться, как на шум вышел проводник.

- Ого! Ну и дела! Как это ты умудрился?

- Это не я,- ответил Интендант,- а она,- и показал пальцем на улицу.

В это время поезд уже тронулся, и проводник с Ильей посмотрели вслед удаляющейся Дуне, которая несла на плече бревно, вероятно, прихватив его на дрова.

- Что она, чокнутая, что ли? - спросил проводник.

- Сам ты чокнутый,- ответил Интендант.- Удмуртию проезжаешь, страну чудес, соображать надо.