Рабыня Смерти

Глава 7

Тиски, сжимавшие меня, постепенно отпускали, возвращая способность мыслить. Попыталась открыть глаза, но из-за боли, сковывавшей все тело, не смогла сделать ни вздоха. Голова гудела, будто её пинали перед этим несколько часов подряд. Сжала сильнее веки, свыкаясь с гудением и ломкой в костях. Чуть приоткрыла правый глаз. Пустая комната без окон. Подо мной холодный бетонный пол. Боль прострелила голову и я зажмурилась, выжидая, когда смогу снова раскрыть веки. Постепенно накатившая волна рези превратилась лишь в отголосок мучающей боли. Перевернулась на спину и осмотрелась вокруг лучше. В темноте казалось всё абсолютно черным: стены, пол, потолок. В комнату не поступало абсолютно никакого света, поэтому не могла разглядеть, есть ли внутри какие-то предметы. Развернулась на бок, преодолевая новую порцию ломки. Так, секундочку! Я чётко чувствую каждую часть тела. Несмотря на то, что его корёжит от кончиков пальцев ног до затылка, но, тем не менее, у меня есть тело! Как такое может быть, ведь последнее, что я помню, это как висела бестелесной сущностью рядом с трупом девушки, из которого меня выкинул Незнакомец. Сжала руки в кулаки, удостоверяясь в нормальном функционировании пальцев, подняла в воздух руки. Попыталась присесть, но гудение в голове не позволило этого сделать. Досчитала до тридцати и опёрлась на ладони, медленно села. Согнула ноги в коленях, потянула на себя носки ступней, всё работало замечательно. Выждала, когда уйдёт сковывающая боль, и на дрожащих ногах поднялась, придерживаясь за влажную стену.

Не спеша ощупала всю комнату, не найдя в ней ни одного предмета. Стены были холодными и сырыми, словно в подвале, а на полу не обнаружилось даже матраса. Наткнувшись на металлическую, холодную как лёд дверь, обрадовалась. Если есть дверь, значит, будет и выход. Постучала кулаком по металлу:

– Эй, есть там кто-нибудь?! – кричала изо всех сил, прочистив горло.

Не получив ответа, повторила свою попытку, срывая голос до хрипоты.

– Откройте дверь! – долбила металл, вкладывая всю силу, которая была в ослабленном теле.

Не знаю, сколько продолжались мои бессмысленные попытки призвать на помощь хоть кого-то, но в ответ я не получила ни звука. Выдохнувшись, сползла вниз по двери, обжигая спину холодом. Медленно переползла к стене, которая после ледяного металла казалась спасительным теплом.

Пыталась понять, что происходит, восстанавливая цепочку событий. Фрагменты охоты промелькнули перед глазами, сменяясь выражением злого лица Дора, обещающего неприятности. И, собственно говоря, сами неприятности в лице Незнакомца, которого Дор назвал Хозяином. Вспомнила ледяные, проникающие в самую глубь синие глаза и передернулась от ужаса. В первую нашу встречу его взгляд показался гипнотизирующим, не показывающим всей той холодной глубины, которую нес в себе его обладатель. Он пообещал особое наказание для меня, видимо для этого и запихал в тело, чтобы я смогла прочувствовать все неудобства подобного заключения. Что ж, могло быть и хуже. У Дора Незнакомец потребовал пять душ, за два дня. Чёрт! Вот такого, я бы явно не вынесла. Хватит мне предыдущей охоты, которая, несмотря на видимую лёгкость, оказалась гораздо тяжелее первой. Анализируя минувшие события, поняла, пугает больше всего не то, что было после оперы, а то, как я реагировала не весь процесс охоты. Мне нравилось выслеживать добычу, нравилось быть ведущей в игре, наградой за которую была жизнь. Я не просто хотела смерти этого парня, я мечтала о ней. Воспоминания о моем драйве, возбуждении и беспощадности, заставили покрыться холодной испариной от собственной чудовищности. Но даже осознание свершенного злодеяния, не могли помочь в отрицании того факта, что я получила удовольствие не только от процесса, но также и от результата. Сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, стараясь привести себя в чувства, искореняя то чудовище, которое проросло внутри. Да что со мной не так? Как можно наслаждаться смертью, пусть даже и самого ужасного человека на свете?! Тошнота от омерзения к себе подкатила к горлу. Внутри всё воспротивилось тому, во что я превращалась. Невозможно стать чудовищем так быстро. Даже маньяки, становятся маньяками не сразу…наверное. Чуть отодвинулась от стены, откинувшись с силой назад, ударяясь о бетон головой. Неужели я могла превратиться в расчетливую машину, инстинкты которой обострялись во время задания? Но вокруг не было никого, способного ответить на мой вопрос, кроме засасывающей темноты, окутывающей снаружи и изнутри. Именно так я чувствовала произошедшие во мне перемены, словно покрывалась со всех сторон гнилью, которую высасывала вместе с жизнью из своих жертв. Грудь заполняла чернота, такая, как в этой комнате, где не было ни одного светлого лучика, способного вывести из тьмы.

Я не заметила, как заснула, крепко, глубоко, без сновидений. Из забытья выдернула нехватка воздуха и ощущение того, что тону. Резко поднялась, хватая ртом воздух. Тело сотрясало от холода. Из двери лился тусклый свет, освещая огромную фигуру лысого мужчины с ведром.

– Поднимайся, – его глубокий голос больше походил на рычание.

Одежда промокла насквозь, а вокруг образовалась лужа ледяной воды. Стуча зубами от холода, поднялась на ноги, щурясь от света.

– Шевелись!– грубо толкнул в плечо, подталкивая к выходу.

Его руки огромные как кувалды, а соприкосновение этой махины с моей кожей явно оставит синяк.

Практически выпав через дверной проём, увидела длинный темный коридор, больше напоминающий лабиринт, с множеством ответвлений, освещенный десятками факелов. До самой дальней точки, до которой дотягивался взгляд, я не заметила ни одной двери. Теперь не удивительно, почему на мои крики никто не отреагировал. Лысый схватил меня за плечо и буквально потащил вперед. Я не поспевала за его огромными шагами, спотыкаясь и падая, но он крепко впивался пальцами в мою плоть, не давая упасть. Пройдя уже более семи поворотов, я сбилась с пути, по которому мы двигались. Один тёмный коридор с факелами на стенах сменялся другим. Ни в одном из них не замечалось никакого отличительного знака. Но Лысого это, похоже, совершенно не путало, он всё также уверенно тащил меня к неизвестной цели. Холод, окутывавший ту комнату, в которой меня держали, отступал, сменяясь теплым воздухом, приятно касающимся мокрой, продрогшей кожи.

Но вот в конце одного из коридоров появилась огромная массивная металлическая дверь с увесистым замком. Амбал поставил меня рядом с дверью, снимая с пояса, поддерживающего кожаные черные штаны, связку ключей. Подобрал длинный ржавый ключ с шипами, вонзая его в замок. Скрежет давно не используемого металла вызвал волну мурашек на коже. Сморщилась от мерзкого звука, дожидаясь пока он затихнет. Лысый распахнул дверь, проталкивая меня внутрь ещё одного тёмного коридора, стены которого были утыканы дверьми. Тюремщик снова обхватил плечо до боли, потащив за собой. Еле поспевая, волоклась за ним как тряпичная кукла. Прошли коридор, свернули направо, снова такой же длинный коридор, ничем не отличающийся от предыдущего, поднялись по лестнице, оказавшись у двери. Лысый повторил процедуру со связкой, выбрав на этот раз ключ, больше напоминающий булаву, чем предмет, открывающий замки. За дверью послышались приглушенные голоса и ароматы еды. Запахи резью отозвались в желудке, напоминая о физических потребностях, которые являются нормальными для обладателей плоти и крови. Обхватила себя руками, дожидаясь дальнейших указаний.

– Что встала! Шевелись! – толкнул в спину амбал.

С трудом сохранив равновесие, засеменила вперед.

– Чёртова курица, – выругался сопровождающий, зажимая предплечье своими руками– тисками.

Он тащил меня будто мешок с мусором, не задумываясь о том, успеваю или нет. Я падала, сдирая колени в кровь, но тюремщик продолжал тащить вперед, не давая и секунды на то, чтобы подняться. Перед нами выросла новая дверь, которая в отличие от предыдущих оказалась деревянной. Лысый просто толкнул её, втаскивая меня внутрь.

Голоса показались настолько близкими, словно их источники находились на расстоянии вытянутой руки. Бетонные серые стены коридора сменились на высокие своды из черного блестящего камня, в котором ясно отражалась хрупкая девушка с каштановыми локонами. Амбал пихнул вперед, принуждая двигаться, не давая рассмотреть лучше нового носителя. Мы повернули за угол. Сводчатый потолок огромного холла был таким же необъятным, как и бесконечные длинные коридоры подземелья. Каждый шаг сопровождался гулким эхом, полностью заглушавшим все звуки, раздающиеся до этого в коридоре. Дошли до высокой нефритовой лестницы. Посмотрела наверх, ужаснувшись количеству ступеней, представила, как буду карабкаться вверх. Но Лысый широченной ладонью толкнул под ступенчатого монстра. Дверь, спрятанная под лестницей, отличалась от всего, что довелось увидеть здесь. Она не обладала той капитальностью, которой пронизано все в этом сооружении, начиная от беспрерывных бетонных стен и заканчивая необъятными сводами. Дверь легко открылась. Высокая стройная рыжая девушка с ярко алыми губами и черными, как ночь, глазами, буравила нас взглядом.

– Какого черта так долго? – сделала шаг навстречу, взяв меня за руку.

– Девка еле перебирает ногами, – ответил низким басом Лысый.

– Её время уже началось. Хозяин будет в бешенстве, – потянула меня от двери, кинув злобный взгляд на тюремщика.

– Выпорет разок, сразу поймет, что к чему, – рассмеялся Лысый, скрываясь за той дверью, через которую привел меня.

– Пошла, – прошипела Рыжая. – И тебе лучше научиться шевелиться или будешь заниматься низшей работой.

Её быстрые, твёрдые шаги практически не отличались от поступи Лысого, а пальцы, крепко сжимающие кожу, совсем не напоминали слабые женские руки. Перебирала ногами, стараясь поспевать за девушкой. Мы прошли несколько широких коридоров, в проёмах которых виднелись роскошные залы и начали встречаться люди. Проводила вверх по узкой лестнице. Запахи горячей пищи волной обрушились на меня. В желудке громко заурчало от голода. Грубо протолкнула в широкую дверь, откуда повалил пар, ароматы и раздался звон посуды. Огромная кухня, границы которой с трудом угадывались за необъятными масштабами, предстала перед глазами. Люди в черной форме, окаймленной зелеными полосами, суетились на кухне, шинкуя, обжаривая, сервируя и разнося еду. Они действовали с такой скоростью, что я не успевала проследить за передвижениями одного и того же человека.

Рыжая потащила меня через многочисленные ряды плит, со скворчащими сковородками и суетливыми поварами, учтиво расступающимися перед ней. Ни один из них не смел поднять взгляд, освобождая нам путь. Каждая клеточка в моём новом организме отзывалась на царивший здесь праздник ароматов, стараясь втянуть как можно больше запахов и насытиться хотя бы ими, но в планы Рыжей не входило радовать меня, какой бы то ни было пищей. Быстро протащив меня через гастрономическое безумие, затащила в узкую длинную комнату, уставленную в ряд кроватями.

– Где эти идиотки? – рявкнула она. – Безликие!

Дверь распахнулась, и две девушки в серых платьях с туго собранными в пучок на затылке волосами, вбежали в комнату.

– Да, госпожа, – сказали в голос, низко опуская головы, не глядя ни на Рыжую, ни на меня.

– Подготовьте ее! У вас ровно час! – прошипела Рыжая и вышла из помещения.

– Пройдемте за нами, – все также не поднимая головы, сказала одна из девушек.

Я хотела разглядеть их, но одежда, прическа, темный цвет волос – все было идентичным, а то, что они не показывали своих лиц, усиливало это впечатление.

Они провели меня в конец комнаты, в углу которой пряталась узкая дверь. Одна из них прошла внутрь, а вторая забежала в точно такую же дверь на другом конце комнаты.

– Раздевайтесь, нужно помыть вас, – напомнила о себе первая. Повернув голову к ней, заметила ванную, занимающую практически все пространство комнатки, больше напоминающей по размерам чулан. Девушка придерживала дверь, дожидаясь, пока я перешагну порог.

Молча зашла в ванную, стягивая с себя влажные джинсы и майку.

– Куда это?– подняла с пола одежду, всматриваясь в лицо девушки, которое она до сих пор прятала от меня.

– На пол, – кротко ответила она, включая кран и настраивая нужную температуру воды.

Пожав плечами, скинула обратно на пол одежду, присоединив к ней черные шелковые трусики. Девушка наливала в ванну масла, добавляя еще какие-то снадобья из разноцветных баночек, расставленных в ряд на бортиках ванной.

– Прошу вас, – отступила она в сторону, приглашая в воду.

Для продрогшего тела, тёплая вода как долгожданное спасение, окружила его, окутывая теплом каждый уголок. Закрыла глаза, наслаждаясь долгожданным теплом, расслабляя мышцы. Но тут же почувствовала прикосновения к коже холодных пальцев.

– Нам нужно торопиться, – будто извиняясь, начала намыливать меня девушка.

– Я сама, – протянула руку, чтобы забрать губку.

Девушка отшатнулась, замирая с крепко зажатой мочалкой в руке.

– Не положено. Мы сами должны подготовить вас, – вернулась на своё место и продолжила покрывать меня пеной с ароматом лаванды.

Весь процесс оказался настолько непривычным и в какой-то степени неловким, что трудно описать. Никогда раньше к моему обнаженному телу не прикасались другие женщины, тем более не намыливали грудь или другие интимные места. От всего происходящего становилось не по себе и хотелось провалиться сквозь землю.

– Где мы? – чтобы хоть как-то скрасить неловкость наконец-то решила разузнать, что это за место.

Дверь в комнату приоткрылась, и вторая, идентичная первой, девушка вошла внутрь, держа в одной руке чехол для одежды, а в другой – плетеную корзину.

– Мы во дворце Хозяина, – тихо ответила первая помощница.

Так, уже хоть что-то. Но всё равно не сильно объясняет местонахождение.

– Можно подробнее? – эти девочки явно не из болтливых. – Где находится его дворец?

– В Инфериатосе, – также кратко ответила она.

Уф-ф… Похоже, мне ни за что не разговорить этих дам. Если это в их представлении подробное объяснение, то рассчитывать на нечто большее можно с трудом. А они ведь и правда, словно безликие. Одинаково выглядят, двигаются и прячут лица. Название Инфериатос для меня словно пустой набор звуков.

Вторая девушка присоединилась к первой, быстро намыливая мне волосы и ополаскивая их. Они обтерли меня большим махровым полотенцем, после чего намазали какими-то маслами. Кожу невыносимо защипало, а на глазах навернулись слёзы. Казалось, что меня облили кислотой и сейчас кожа струпьями начнёт сползать к моим ногам.

– Что это? – морщась от боли, спросила своих мучительниц.

– Это сделает вашу кожу гладкой, как у младенца, – тихо ответила вторая безликая.

Девушки снова ополоснули меня, смывая вместе с водой всю боль от предыдущей процедуры. Передо мной появилась цветная баночка из корзины, при виде которой я зажмурилась, ожидая новую порцию боли. Но ничего кроме приятного массажа не последовало.

Они быстро накрасили мне лицо, высушили и завили волосы, укладывая локоны в сложную прическу. Вторая девушка, расстегнула чехол для одежды, доставая мой наряд. Увидев то, во что мне предстоит облачиться, я нахмурилась. Ожидая получить нечто вроде их одежды или хотя бы формы людей на кухне, в итоге промахнулась со всеми предположениями. Передо мной был лишь черный корсет, крошечные трусики, чулки и туфли на высокой шпильке.

– А где остальная одежда? – ощупывала лежащее передо мной шелковое бельё.

– Прислуживающим в покоях Хозяина не положено надевать другую одежду, – снова склонившись практически вдвое, прощебетали девушки.

– Зачем для того, чтобы прислуживать носить только бельё? – происходящее нравилось всё меньше.

Больше всего на свете я не хотела встречаться с Незнакомцем. Каждая наша встреча заканчивалась моей смертью. Но самым жутким в нём был взгляд, который пугал сильнее, чем перспектива быть повторно убитой. При одном воспоминании о его синих, ледяных глазах, в груди все собиралось в тугой комок, и пальцы немели. Я не смогу прислуживать ему, не сотрясаясь от ужаса. Успокаивала лишь мысль о том, что скорее всего в мои обязанности не будет входить прямой контакт с Хозяином.

– Мы не можем ответить на этот вопрос, – хором ответили девушки. – Те, кто прислуживают в покоях, не общаются с Безликими.

– Вам следует поторопиться, время истекает, – поторопила меня девушка, принесшая одежду.

Не спеша, Безликие помогли мне надеть весь мой нехитрый наряд, затянув потуже шнурок на корсете. Грудь сдавило, словно тисками, лишая возможности нормально дышать. Сделала глубокий вдох, поправляя пальцами корсет и свыкаясь с тем, что так, по всей видимости, мне придется проводить всё время. Мы вернулись в узкую комнату, где всё также витал запах еды, на который желудок в очередной раз отреагировал болью.

– У вас есть что-нибудь перекусить? – обратилась к одинаковым девушкам, не выдерживая пытку голодом.

– Вас не велено кормить, – словно заученной фразой ответили Безликие.

Эта их чрезмерная покорность и послушание начинали выводить из себя. Не терпелось скорее покинуть их общество и приступить к своим обязанностям, какими бы они не были.

Третья дверь в комнате, в которой исчезала за одеждой вторая Безликая, медленно раскрылась, и оттуда показалась миловидная блондинка, с алыми губами и в такой же форме какую выдали мне.

– Новенькая? – посмотрела на меня, окидывая взглядом с ног до головы.

– Похоже на то, – пожала плечами, так же нагло рассматривая её.

– Ну, пойдём, – усмехнулась она и повернулась спиной.

Я проследовала за блондинкой, за дверь. Она поднималась по узкой винтовой лестнице, что не позволяло лучше рассмотреть девушку. Единственное, что я видела, это её округлую попку, изящно двигающуюся из стороны в сторону.

– Ты первый день здесь? – крикнула она сверху, продолжая подниматься.

– Не знаю…я провела какое-то время в подземелье.

– У-у-у-у, – протянула она, – это плохо, подруга.

– Почему?

– Обычно в подземелья отправляют самых провинившихся, и не помню, чтобы кого-то из них возвращали обратно.

– Что это значит для меня? – теперь я и вовсе не понимала, чего от меня хотят и что ждет дальше.

– Боюсь, этого никто не знает кроме Него, – ответила блондинка, продолжая наш подъем. – Как тебя зовут?

– Саша, – радостно ответила. Хоть кого-то я заинтересовала как человек.

– Милена, очень приятно, – представилась блондинка.

– И мне, – кажется, она первый адекватный субъект, встретившийся в этом месте. – Куда мы идем?

– Сейчас мне приказали привести тебя в Его покои, потом покажу нашу спальню и расскажу более подробно об обязанностях, – не останавливаясь, ответила Милена.

– А почему не наоборот?

– Его приказы никто не оспаривает, запомни это, – ответила девушка, из голоса которой исчезла вся веселость. – Сейчас ты молча войдёшь к нему в покои и, не поднимая глаз, пройдёшь к камину. Встанешь там и будешь ждать Хозяина. Если ему что-то потребуется, он тебе скажет, что именно ты должна будешь сделать. Если сам не обратится к тебе, то ты так и будешь стоять у камина, не шевелясь, ожидая, когда тебя отпустят. Поняла? – выкрикнула последнее слово.

– Кажется, да, -мысль о предстоящей встрече с Незнакомцем вызвала волну мурашек. – Давно ты ему служишь?

– Уже несколько десятков лет, – засмеялась блондинка.

– Серьезно? – на вид ей было не больше двадцати-двадцати пяти лет.

– А ты я смотрю совсем новенькая и не только у нас, – громче рассмеялась девушка. – В нашем мире возраст замирает и совершенно не имеет значения то, сколько ты прожил до этого смертным, и сколько прослужил лет здесь. Времени просто не существует.

Милена замерла на месте, поворачиваясь ко мне, я не понимала, что стало причиной её задержки, до этого она ни на секунду не останавливалась и тем более не ждала меня. Я догнала её, осматривая круглую площадку на самой вершине лестницы. Сердце бешено забилось в груди. «Ну, вот и всё. Настал час расплаты».

– Пришли, – посмотрела мне прямо в глаза.

– Я поняла, – в горле пересохло, и я шумно сглотнула.

– Не волнуйся. Какие бы планы у него ни были в отношении тебя, просто делай, что Он говорит, и будешь в порядке, – блондинка дотронулась до моих висков, поправляя чуть выбившиеся пряди. Пристально осмотрела лицо, выискивая что-то, обошла меня кругом, поправляя корсет и сбившиеся трусики. – Следи за своим внешним видом.

– Я даже в зеркале себя не видела, – меня начинали раздражать её указания, в которых совершенно отсутствовал смысл.

– Поверь, лучше тебе научиться делать это, даже с закрытыми глазами, – серьезно посмотрела на меня девушка, окидывая критичным взглядом. – И запомни, никогда, никогда не смотри на Хозяина, если он тебе этого не позволит. Всё запомнила? – взяла меня за плечи, пристально глядя в глаза.

– Не смотреть на него, стоять у камина и ждать указаний. Всё?– попыталась вспомнить другие наставления, но ничего дополнительного не всплыло.

– Тогда пошли, – Милена резко развернулась на каблуках и открыла двустворчатую дверь.

Широкий холл с черно-красными стенами, увешанными золотыми подсвечниками, и перламутровым угольно-черным полом встретил нас безмолвным холодом. Прошли в следующую арку, выходящую в похожий холл, в одном конце которого почти на всю стену расположились широкие бронзовые двери высотой в несколько этажей, а напротив них уходила вниз просторная лестница с бронзовыми перилами.

Милена прошла напрямую к дверям. Только подойдя вплотную к ним, я вздрогнула от неожиданности, почувствовав холодок, пробежавшийся по коже. По бокам от дверей стояли два огромных существа с черной, как уголь, кожей, покрытой красными прожилками, лысой головой и блестящими агатовыми глазами. Благодаря цвету своей кожи и блестящим доспехам из тёмного металла, они сливались со стенами холла, превращаясь в практически невидимок.

– Только одна, – перекрыли дверь копьями существа, из груди которых вырвалось ужасные звуки, напоминающие звериный рёв.

– Сегодня служит новенькая, склонила голову Милена, я удаляюсь, – она сделала несколько шагов назад и скрылась по тому же пути, по которому мы пришли.

Стражи убрали копья, и дверь приоткрылась. Я покрылась холодной испариной, а сердце в груди стремилось выпрыгнуть наружу от предстоящей встречи.

– Чего встала! Иди, работай или тебе помочь? – расхохотался один из монстров.

Сделала несколько несмелых шагов, стараясь как можно скорее оставить этих жутких чудовищ позади. Двери с грохотом закрылись, оставляя меня в огромной спальне с тёмно– бордовыми стенами. Прямо напротив входа, словно адский костер, пылал камин, притягивая к себе все внимание. У камина стоял огромный диван с несколькими креслами, окруженными золотыми канделябрами. Оглянулась по сторонам, стараясь узнать, здесь ли хозяин этих покоев. Гостиная оказалась пуста, а из двух соседних комнат, куда можно было попасть, минуя каминную залу, не доносилось ни звука. Вспомнив указания Милены, на негнущихся ногах прошла к полыхающему монстру. Заняла исходное положение, опустив голову вниз, с ужасом осознавая всю реальность происходящего.

Прошло около часа, но никто до сих пор не появился. Ноги деревенели, а силы стремительно покидали тело. Полноценно функционировать в новом носителе, ослабленном холодом и голодом, получалось с трудом. Почувствовав накатывающую усталость, кинула взгляд на огромное уютное кресло. Было бы неплохо отдохнуть в таком, расслабив мышцы и позволив забыть обо всём на какое-то время. Но воспоминания тут же воспроизвели образ синих глаз, от взгляда которых становилось больно дышать. Стиснув сильнее зубы, продолжила стоять в том же положении, о котором сказала Милена. Абсолютная тишина утомляла сильнее, чем все физические неудобства вместе взятые. Было в ней нечто пугающее и заставляющее задыхаться от неизвестности. Чудовища у входа не произнесли ни звука за все время моего нахождения в Его покоях

Веки тяжелели, погружая меня в сон. Дверь резко распахнулась, вырывая из краткого забытья, заполнив комнату голосами. Вздрогнула, выпрямляясь и занимая исходное положение. Несколько пар ног прошло внутрь, заполняя каминную звуками.

– Ты многое позволяешь ей, Ваал, – напряженный мужской голос эхом отзывался в соседних комнатах. – Пора ей показать, что может последовать вслед за подобным поведением.

– Пока что это мои проблемы, но скоро они станут твоими заботами, Кроу – ответил глубокий, пробирающий до дрожи голос, который я узнала бы всегда и везде. Это – голос Хозяина.

– Тогда почему ты позволяешь ей так разговаривать со мной!– злобно прошипел первый мужчина. – Сделка заключена, и расторгнуть её невозможно.

Желание поднять голову вверх и посмотреть на собеседника Незнакомца, распирало, провоцируя нарушить правила.

– Она свыкнется. Для этого у неё тысячи лет впереди, – голос Хозяина излучал спокойствие и силу. – А пока выпусти пар на ком-нибудь из рабынь, – холодно сказал он.

– Чтобы выпустить пар после этой сучки, придется задрать сотню рабынь! Если продолжится в том же духе, то от твоих запасов скоро ничего не останется, – хрипло рассмеялся первый.

– Наверное, ты забыл, с кем говоришь и насколько бесконечны мои запасы, – Незнакомец приблизился, и кожу обожгло холодом.

Носки начищенных до блеска сапог остановились у дивана. Сильные ноги в кожаных брюках, согнулись в коленях, усаживаясь на диван.

– Никак нет, мой Господин, – вторая пара ног появилась рядом с креслом, замирая на месте.

– И не стоит, – холодно отметил Хозяин. – Можешь сесть, – также безэмоционально добавил он.

Жжение на коже ушло, оставив после себя легкое покалывание. Напряжение от близости Незнакомца не спадало. Присутствие же второго мужчины могло служить как спасением, так и собственной погибелью. Оставалась лишь надежда на то, что пока Хозяин занят беседой, может ему и не потребуется ничего от меня?

– Нужно будет провести обряд до отправки войск, – заговорил снова Незнакомец.

– Думаю, Лилит не обрадуется такой спешке, – захохотал Кроу, заполняя помещение громовым смехом.

– Гораздо больше ей придется расстраиваться в случае проигрыша, – в отличие от своего друга, Хозяин не добавил к голосу ни капли веселья. – Если союз с тобой, обеспечит нам всем дополнительное преимущество, ей придется смириться с этим.

– Она считает, что с её помощью ты покупаешь победу, – задумчиво проговорил гость.

– Если бы это потребовалось для победы, то так бы и сделал, – в каждом слове Незнакомца сквозила уверенность в его правоте и непоколебимость. – Пора выпить за это. Принеси нам выпивку!

Последняя фраза Незнакомца ввела меня в ступор. Просить об этом своего гостя он не мог или мог? Если он хочет чтобы это сделала я, то почему не обратиться конкретно ко мне? Отреагировать на его слова хоть как-то или так и стоять?

– Рабыня, ты не услышала своего Хозяина?– рявкнул Кроу.

Я пошатнулась, пытаясь вспомнить в какой стороне видела хотя бы что-то отдаленно напоминающее бар. Но в тот момент, когда оказалась в комнате, была сосредоточена лишь на распознавании самого хозяина покоев, и не обратила никакого внимания на детали. Идиотка! Сделала шаг вправо, приподнимая голову, осматривая каминную.

– Тебе не позволяли поднимать голову, – спокойный голос Хозяина пугал гораздо сильнее, чем рёв его гостя.

– Я не знаю, где бар…, – зачем-то начала оправдываться, снова опуская взгляд к полу.

– Молчать! – повысил он голос, от которого сердце забилось в два раза быстрее. – Тебе разве не объяснили правил? Не поднимать головы – первое нарушение; не заговаривать – второе!

– Девка заслужила порки, – усмехнулся Кроу.

– Принеси нам выпивки, она справа, у тебя за спиной, – из интонации Незнакомца ушел гнев, уступив привычному холоду.

– Эй, зачем ты ей подсказываешь? Может она заработала бы наказание поинтереснее, – возмутился второй мужчина.

Не дожидаясь повторной просьбы, развернулась в указанном направлении. Чуть дальше камина стоял шкаф, из темного камня, заполненный доверху бутылками. Глаза разбегались от обилия выпивки. Не зная, какую именно из бутылок ждет Хозяин, схватила самый ближний графин, отделанный золотом, с плещущейся в нём темной жидкостью. Цвет напитка напоминал тот, который я пила во время обряда посвящения. Во рту сразу стало вязко только от воспоминания о том напитке. Взяла два бокала, заполняя их темно-зеленой жидкостью и опустив голову, на трясущихся ногах двинулась к мужчинам. Поставила перед ними напитки, разворачиваясь, стремясь занять своё относительно безопасное место.

– Куда же она?– возмутился Кроу. – Неужели твоя рабыня не знает, что нельзя уходить без разрешения?

– Теперь будет знать, – слова Незнакомца прозвучали как угроза. – Вернись! – лучше бы он кричал, чем оставался таким холодным. По крику хотя бы возможно подготовиться к дальнейшему гневу и всему, следующему из него. Но когда интонация остаётся неизменной, то остается быть в напряжении до конца, в любой момент ожидая самого худшего.

Я развернулась, возвращаясь к тому месту, где оставила напитки Хозяина и его гостя.

– Что ты хочешь, чтобы она сделала? – спросил он своего друга.

– Для начала, – боковым зрением увидела, как тот, кого Хозяин назвал Кроу, поправил пах. – У меня устали ноги.

– Встань на четвереньки, – приказал Незнакомец.

– Что? – повернула голову, не понимая, ослышалась или нет.

– На четвереньки! – ледяной взгляд Хозяина встретился с моим.

Пронзительная синева, разрывающая изнутри, от безысходности расползалась по телу, пропитывая отчаянием и раболепным страхом. Словно под гипнозом я опустилась на четвереньки перед гостем Незнакомца, не прерывая зрительного контакта с синими прожекторами.

– Тебе не положено смотреть, рабыня, – взял бокал со стола, не отводя глаз.

Чем больше я смотрела в его глаза, тем сильнее хотелось убежать куда-нибудь подальше отсюда, чтобы никогда и ни за что этот взгляд не нашел меня. Подчиняясь его голосу и силе, которая ощущалась через глаза, опустила голову.

– Хочешь наказать её? – спросил он Кроу.

– Ты не представляешь насколько! – усмехнулся гость, поднимаясь с кресла.

– Разрешаю тебе выпороть её так, как посчитаешь нужным.

– Ты же знаешь, как я люблю пороть рабынь? – подошел ближе мужчина.

– Поэтому хочу, чтобы проучил её и выпустил пар после встречи с Лилит, – в голосе Хозяина послышалось подобие усмешки.

Я не могла поверить в то, что слышала. До сих пор все встречи с Незнакомцем хоть и заканчивались смертью, но ни одна из них не отличалась какой-то продолжительной физической болью. Всё происходило настолько быстро, я даже не успевала понять, что произошло. Тело напряглось как струна в ожидании боли, которая должна последовать. Никогда и никто не порол меня. Даже в детстве родители не позволяли себе ударить меня, тем более сделать это ремнем. А сейчас какой-то неизвестный мне человек или кто он там, должен будет причинить самую сильную в моей жизни боль. Радовало лишь одно – это не сделает сам Хозяин. Что-то подсказывало, что плётка в его руке, причинит гораздо больше боли, чем в руке Кроу.

Стоя на четвереньках и рассматривая густой ворс ковра, задумалась о том, что не видела лица гостя Незнакомца, и это к лучшему. Совершенно не хотелось запоминать лицо того, кто будет мучить меня. Тяжелые шаги Кроу отдалились, замирая на секунду, и снова направились ко мне. Я не слышала ничего кроме этих жутких, гулких шагов, отдающихся эхом от стен, с каждым шагом становящихся всё ближе к моей боли. Вот он замер рядом, и я зажмурилась, ожидая удара.

– На голую кожу, – вмешался Хозяин.

Резким движением Кроу разорвал корсет на моей спине, обнажая ее. Форма упала на пол, оставляя меня в одних трусиках и чулках. Ещё никогда не чувствовала себя более уязвимой и униженной одновременно. Практически полностью обнаженная, перед двумя совершенно чужими мужчинами, которые в силах сделать со мной абсолютно все, что им заблагорассудится.

Звук хлыста, разрезающего воздух, оголил все нервы до единого. Кожу обожгло ударом, прогибая спину к полу, вытесняя все эмоции до единой, оставляя наедине с этой адской болью, сопровождаемой моим криком.

– Громче, сучка! – услышала, сквозь собственные крики и жжение, оставшееся после первого удара.

Снова звук хлыста, напрягающего каждый нерв в теле, и новая порция обжигающей боли, превосходящей по своей силе боль после первого удара хлыста. Не выдержав её, упала на пол.

– Стой на четвереньках, – приказал Хозяин.

– Слабенькая, – разочарованно проговорил Кроу.

– Привыкнет, – скучающим голосом подвел итог Незнакомец.

Посмотрела ему в глаза, на негнущихся руках поднимаясь в исходное положение. На его лице не дёрнулся ни единый мускул, оставляя его по-прежнему таким же безразличным ко всему происходящему.

– Глаза, – повысил он голос.

Но я не могла снова смотреть в пол, ведь это означало сосредоточиться на ударах и своих ощущениях. Именно в этот момент я поняла, что ненавижу его всей душой, и это чувство оказалось сильнее физической боли. Эта ненависть расползлась по венам, пропитывая каждый тёмным закоулок сущности, спрятанный даже от меня самой. Впервые в жизни ненависть ощущалась так четко в каждом вдохе и выдохе. И ради этой жгучей ненависти я обязана вытерпеть все мучения, приготовленные этим ублюдком, молча, не доставляя ему удовольствия питаться моей болью.

Ваал смотрел пристально на меня, и уголки его губ приподнялись, словно он отчетливо слышал каждую мысль, пронёсшуюся у меня в голове.

– Взгляд! – рявкнул Кроу, попадая хлыстом на исполосованное в кровь место.

Несмотря на угрозу ещё большего наказания, я не отвела глаз, продолжая посылать Незнакомцу проснувшуюся ненависть. Каждый новый удар плетью переносился тяжелее предыдущего. Боль чувствовалась не только на спине, но растекалась по всему телу, не оставляя ни одного не задетого нерва. Казалось ещё немного, и я потеряю сознание. Я сбилась со счета количеству ударов, обрушившихся на спину. Хотелось выпрыгнуть из тела, оставив его с этой раздирающей болью. Но тогда, Он поймёт, как сильно я слаба. Не моргая смотрела в его синие, бездушные, ненавистные глаза. Из груди больше не вырывалось криков. Рухнув на пол от бессилия и непрекращающейся муки, так и не отвела глаз в сторону, пропитываясь болью, усиливающейся от его взгляда. Удар, снова удар. Все звуки стихли, а изображение размылось, оставляя лишь цвет зимнего морозного неба, который сменялся темнотой с отблеском синего.

– Уносите…, – последний звук, прорвавшийся сквозь пучину бесконечной боли.