Ранчо «Магнолия»

Глава 2

– Знаешь, дорогой, я сегодня видела во сне Аманду, – Ирина лежала, закинув руки за голову, и смотрела на мужа, собирающегося на работу. Слова жены заставили его отложить приготовление необходимых бумаг и присесть рядом с ней на постель.

– Аманду? – он взволнованно смотрел на нее. – Ты уже очень давно не вспоминала о ней.

– Да, – кивнула женщина. – Я даже не думала о ней. Сначала эти проблемы с Анжи, потом твой бизнес.…Знаешь, мы должны съездить туда.

Матвей вздохнул.

– Конечно, но…но я сейчас не могу, Ира. Ну,…ты же сама все понимаешь, – улыбнулся он, и она подумала о том, что ее муж мало изменился за эти без малого тридцать лет. Седина на висках придавала ему солидности, которая была необходима в облике такого преуспевающего владельца мебельной фабрики, каким был Матвей Северов. А еще из его черных глаз исчезло то постоянное выражение настороженности, что было в юности, в те времена, когда он не мог спать спокойно, если рядом не было оружия или хотя бы приличной палки. Теперь взгляд его светился спокойствием и уверенностью. Впрочем, Матвей мог бы то же самое сказать о жене.

Конечно, годы оставили на ней свой отпечаток, не могли пройти бесследно. Но длинные светлые волосы были все также прекрасны, а взор небесно-голубых глаз поражал безмятежностью и чистотой. Поэт сказал бы: «глаза ребенка, не знавшего горя и зла…», но Матвей лучше, чем кто-либо знал, что они видели и горе и зло. И до сих пор жена оставалась самой красивой женщиной для него, самым родным и близким человеком. Если бы она захотела, он отвез бы ее куда угодно, на ранчо в Техас или на край света – все равно, и наплевал бы на все дела, и Ирина прекрасно знала об этом.

– Понимаю, – задумчиво проговорила она. – Ты не можешь сейчас оставить фабрику.

– Да, но, если хочешь, мы съездим туда через пару недель, когда я немного поразгребусь с делами.

Ирина нежно рассмеялась.

– Сомневаюсь, что тебе удастся «разделаться» с твоими делами за пару недель, – сказала она, но в ее голосе не было упрека, только смех. – Ладно, отложим это. Но тогда может быть стоит отправить туда Александра? Конечно, он ни разу не был там, с тех пор как мы последний раз были в Техасе (кстати, он тогда был слишком мал, чтобы что-то помнить), но он знает не только понаслышке о жизни на ранчо, подобных «Магнолии». Может, пришло время рассказать ему…?

– О чем? – удивился Матвей. – Что же тебе такое приснилось, что ты так встревожилась?

– Сначала мне снился поезд, пустой…я иду по вагонам, но никого не вижу, и мне страшно…потом тополь…помнишь, тот тополь на опушке леса у реки?

– Да, конечно. Но что в этом странного?

– Мне снилось, что кто-то хочет его срубить, и он уже начинает клониться к земле, и тут я услышала крик, полный боли и тоски…это был голос Мэри.

– О, Господи! – Матвей встревожено смотрел на жену. – Но у них все хорошо, Ира, ведь совсем недавно Леон звонил мне, да и всего неделю назад ты получила письмо от Мэри.

– Да, и думаю, мы зря не поехали к ним на праздник всей семьей. Это все верно, но…но ведь несчастье может произойти в один час, даже миг…

– Не надо, Ирочка, ты зря изводишь себя подобными мыслями и без особых причин. Если хочешь, я пошлю телеграмму или позвоню Леону, но я уверен, что у них все хорошо, и ты напрасно волнуешься.

На губах Ирины появилась слабая улыбка, но в глазах не исчезала задумчивость.

– И потом, – продолжал Матвей, – я не понимаю, причем здесь наш сын?

– Ну, я же рассказывала тебе о предсказании Аманды.

– Ах да.…Кстати, ты же сказала, что видела во сне Аманду?

– Да. Она приснилась мне уже под утро, после всех этих кошмаров. Она была такой же, какой мы ее увидели в первый раз, в той же лиловой накидке, такая же красивая, как тогда. Сначала мы с ней стояли на улице, а рядом горело здание – высокое здание, большое как небоскребы Нью-Йорка, горело беззвучно, и Аманда сказала: «Ты помнишь…?» Я сразу вспомнила ее слова об огне, который может дать жизнь, а может и забрать ее, но ответить не успела. Через секунду мы уже стояли в поле, на ней уже не было накидки, только легкий сарафан, она улыбнулась мне и сказала: «Здравствуй, красавица! Вижу, не забыла ты еще цыганку. Но не все в жизни получается так, как хочется…» Я спросила ее, что она хочет этим сказать, но она лишь улыбнулась и спросила: « Помнишь мое предсказание, красавица?» Я кивнула. «Я рада, потому что пришло время», – продолжала она. «Ты скоро сама все поймешь. Ну, что ж, удачи тебе. А мне пора идти, я должна встретить Мэри. Я передам ей привет от тебя. Прощай», Она отвернулась и пошла прочь. Я шагнула было следом, хотела расспросить, но она обернулась и сказала резко: «Стой, где стоишь. Рано тебе еще туда…» И пошла дальше, а я…я проснулась.

Ирина немного помолчала. Матвей тоже молчал, пораженный ее словами. Она вдруг посмотрела на мужа, в глазах снова появилась печаль.

– Ты пошли телеграмму Леону, Матвей, только…думаю, ответа мы уже не дождемся…

Алета и Кэйд встретились снова случайно, на вокзале в Чарльстоне. Она отправлялась домой на каникулы, он по делам приезжал на неделю в Чарльстон и теперь тоже ехал домой.

Алета и Кэйд были неразлучными друзьями еще со школьных лет. Он на несколько лет старше Алеты, и всегда опекал девочку, пожалуй, заботливей, чем старший брат. У них никогда не было секретов друг от друга, и соседи часто, смеясь, говорили родителям Алеты, что девочка, похоже, заранее нашла себе мужа.

Став взрослее, Кэйд, как и многие другие парни округи, начал ухаживать за девушкой, но оба знали, что это чисто символически, не всерьез. Обоих вполне устраивала дружба, но дружеские отношения никто из окружающих не понял бы и не принял. И поэтому Алета и Кэйд затеяли эту игру, постоянно подыгрывая друг другу.

Встретившись на вокзале, друзья тут же разговорились, благо до отправления поезда оставалось еще около часа. Кэйд был единственным сыном в семье, их ранчо было ближайшим к «Магнолии», хотя их владения были гораздо меньше. Оно называлось «Кипарис», потому что сам дом почти полностью окружали эти красивые деревья. Сейчас управлением ранчо занимался Кэйд, отец его отошел от дел, но помогал сыну советами. Впрочем, родители ковбоя теперь редко бывали дома. Они любили путешествовать и в настоящее время находились в Египте.

Кэйд с восхищением смотрел в прелестные глаза, пытаясь отогнать тут же вспыхнувшее воспоминание о другой сестре.

– Кэйд, я так рада, что ты здесь! – воскликнула Алета. – Я соскучилась по дому, по родным лицам.

– Я тоже рад тебя видеть, моя милая Алета. Ты сегодня изумительно красива, впрочем, как и всегда.

– Ох, Кэйд! Заткнись, пожалуйста, – рассмеялась девушка. – Лучше расскажи мне новости.

– Вот так всегда, – с комическим выражением лица вздохнул Кэйд и продолжил уже серьезно. – Но я не знаю, что тебе рассказать. Ничего особенного у нас не произошло. И потом, я ведь тоже уже неделю не был дома. Хотя кое-что могу рассказать: в баре «Звездочка» недавно была драка.

– Оно и видно, – с улыбкой кивнула девушка.

– В смысле?

– Челка-то у тебя длинная, друг мой, да такой синяк на лбу не спрячешь, тем более под таким белоснежным пластырем.

– М-да… – протянул Кэйд.

– Он у тебя как звезда во лбу горит! С кем дрался на этот раз?

– И как это я забыл про пластырь? – Кэйд поднял взгляд на небо.

– И с кем это ты дрался? – повысила голос Алета.

– Ну,…я,…в общем…

– Только не говори, что с Адамом!

– Нет, но…

– Он тоже участвовал? Значит, снова дрались с братьями Кэррин?

– Нет, не угадала. У нас с ними перемирие.

– Ага, ясно. Опять подрался с Ридом.

– Ну…

– И что вы все с ума сходите? Пора бы тебе уже поумнеть.

– Кажется, ты повторяешься.

– Потому, что ты не меняешься.

– Ну, хватит, Алета. Перестань меня воспитывать. Скажи лучше – в каком ты вагоне?

– В пятом.

– А я в тринадцатом. Ненавижу это число, оно приносит мне несчастье. Слушай, давай поменяемся, а? Всю жизнь мечтал проехаться в пятом вагоне!

– Ну, давай. Мне все равно.

В этот момент раздался голос из радиогромофона, объявляющий посадку, и друзья, быстро обменявшись билетами, поспешили занять свои места. Алета устроилась поудобнее в кресле, зная, что дорога займет несколько часов, и закрыла глаза. Она даже не заметила, как уснула. А через полтора часа поезд сошел с рельс.

Алета открыла глаза за минуту до катастрофы. Она даже не успела понять, что случилось. Страшный скрежет, крики и треск оглушили ее. Вагон завалился набок, и девушку бросило на окно, потом на пол и снова на окно. Она услышала звон разбившегося стекла и уже в следующую секунду потеряла сознание.

Солнце пекло немилосердно, его яркие лучи заливали светом страшную картину – место крушения поезда. А кругом был зеленый лес, где весело щебетали птицы, стрекотали кузнечики, и летали бабочки…

Алета очнулась, когда солнце уже клонилось к закату. Она огляделась и поняла, что лежит на насыпи среди осколков стекла. Девушка осторожно приподнялась и села, прислушиваясь к своим ощущениям. Болела рука и голова, но, осмотрев себя, она поняла, что легко отделалась: ссадиной на локте и на лбу. Алета поднялась на ноги и осмотрелась. Лучше бы она этого не делала! То, что предстало ее взору, навсегда осталось в ее памяти, мучило кошмарами по ночам и полностью уничтожило в ее душе ту веселую, беззаботную и счастливую девчушку, которой она была в детстве.

Дыхание перехватило, день на миг стал ночью, Алета покачнулась и…устояла. Заставила себя снова посмотреть на искореженные вагоны, изуродованные тела и страшные лица. Бросив быстрый взгляд кругом, она увидела в нескольких шагах от себя двоих мужчин, которые молча шагали по насыпи, отыскивали еще живых людей и осторожно относили их в сторону, не заботясь пока о мертвых. Алета бросилась к ним.

– Ради Бога, господа, скажите, что случилось?

– Очевидно, неполадки с управлением, поезд сошел с рельс. Как ваше имя?

– Алета Беверли.

Тот, кто ответил девушке, на минуту остановился и записал в блокноте ее имя.

– Вы ехали одна?

– Да.

– Тогда вам нечего опасаться и волноваться. Идите в конец состава, там много народу, и есть еда. Там ждите помощь, хотя…

– Что?

– Не хотелось бы вас пугать, мисс Беверли, но вряд ли ожидание будет коротким. Мы застряли посреди леса, неизвестно есть ли поблизости населенные пункты. Правда, несколько человек пошли на поиски.

– А…а пострадавших много?

– В той стороне нет почти, так что не бойтесь. Больше пострадали передние вагоны. А вы ступайте и…что с вами? – в его голосе послышался испуг. Мужчина решил, что девушка сейчас упадет в обморок: смертельная бледность залила ее лицо, широко распахнутые глаза словно остекленели. А она его уже не слышала, перед ней как наяву встала высокая фигура ковбоя, мальчишеская улыбка, и звонкий голос зазвенел в ушах: «…я в тринадцатом…ненавижу это число…Слушай, давай поменяемся, а?…»

– О, Господи! Кэйд… – прошептала Алета и, отмахнувшись от расспросов мужчин, резко подхватила подол юбки и зашагала по насыпи, пытаясь понять, где может находиться пятый вагон. – Прости меня, Кэйд…

Она забыла о страхе и тошноте, подкатившей к горлу в первый миг, когда она увидела искалеченные тела людей. Девушка медленно брела по насыпи, вглядываясь в каждое лицо, приподнимая тех, кто лежал лицом вниз, заглядывая под обломки вагонов, и лишь изредка позволяла себе остановиться и отдышаться.

Через полтора часа Алета, наконец, нашла ковбоя. Он лежал на потолке в перевернувшемся вагоне, придавленный стенкой, изогнувшейся от удара. Железный край искореженной стены глубоко вонзился в его плечо.

Алета, почти не соображая, что делает, подхватила железную палку с земли и, действуя ею как рычагом, попыталась приподнять стенку. Но ей, конечно, было не под силу такое сделать.

Она уже хотела позвать на помощь, но тут же передумала. Девушка поняла, что это бесполезно. Они не станут тратить время на мертвого, слишком много еще было раненых. Алета не сомневалась, что Кэйд погиб, она не могла представить, чтобы кто-то смог выжить после такого удара вагона о землю, от которого даже изогнуло стену. Но она решила во что бы то ни стало вытащить его тело. Скоро наступит ночь, и девушка просто не могла представить себе, что она уйдет куда-то и заснет, а бедный Кэйд так и останется лежать в пустом изломанном вагоне, придавленный стенкой.

Алета протянула руку и осторожно отвела волосы с его залитого кровью лица, медленно села на землю.

– Кэйд…ну почему это случилось с тобой? – прошептала она в отчаянии, пытаясь сдержать слезы. – Я должна вытащить тебя отсюда, чего бы мне это не стоило…и я это сделаю,…если только чуть-чуть подумаю и пойму, что можно сделать… только бы не заплакать! Если я сейчас заплачу, то уже ничего не смогу для тебя сделать…

Внезапно она заметила, что ковбой лежит, перегнувшись через балку, а не на самом полу. Алета чуть подвигала ее и, поняв, что сможет ее вытащить, резко дернула балку на себя. Тело Кэйда, потеряв опору, опустилось ниже, и край стенки вышел из его плеча. А с губ ковбоя неожиданно сорвался стон. Алета ахнула, с размаху сев на землю. Потом неуверенно улыбнулась, в душе затеплилась надежда.

– Кэйд? – позвала она. – Кэйд, ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста. Ну, хоть застони еще раз…

– Алета… – хрипло отозвался Кэйд и умолк, ему было больно говорить. Именно боль привела его в чувство, а прохлада спустившихся сумерек помогла собраться с мыслями, освежив голову.

– Ты жив! – выдохнула девушка. – О, Кэйд,…слава богу! Ты жив,…потерпи, я сейчас тебя вытащу…

Но это оказалось не так-то просто. Он был тяжелым и к тому же ничем не мог помочь ей, боль в плече не позволяла шевелиться. Стиснув зубы, Кэйд пытался сдержать болезненные стоны. Когда через полчаса Алете удалось, наконец, вытащить его полностью и уложить на траву, девушка без сил упала рядом. Немного отдышавшись, она приподнялась на руках и заглянула в лицо друга. Было уже совсем темно, но свет луны позволял вполне отчетливо все видеть.

– Кэйд, ты жив? – встревожено спросила Алета, видя, что он лежит, закрыв глаза и еле слышно дыша. Но, услышав ее голос, он открыл глаза.

– Да…почти…

– Слава Богу! Я так боялась. Я решила, что ты умер и…это я во всем виновата…

– Замолчи…все будет хорошо. И не забывай, что поменяться билетами…была моя…идея. Ты тоже могла…погибнуть…

– Сам замолчи, – ласково перебила его Алета. – Ты же еле дышишь, береги силы. Дай-ка я осмотрю тебя.

Тщательно, чтобы ничего не пропустить, Алета обследовала ковбоя, но, кроме ужасной раны на плече, не было ничего, внушавшего опасения. Несколько синяков, пара ссадин и ушибов. Но она заметила, что из раны постоянно сочится кровь.

– Ничего серьезного, до свадьбы заживет, – бодро проговорила она и быстро начала отрывать полоску ткани от подола своей широкой юбки. – Нужно только остановить кровь, а утром подоспеет помощь…Ты прав – все будет хорошо…

Продолжая бормотать что-то успокаивающее, девушка ловко перевязала рану, чтобы остановить кровотечение. Кэйд снова потерял сознание, но теперь его дыхание стало глубже и ровнее. Алета легла рядом и задумалась, глядя в ночное небо. Голос Кэйда, вновь пришедшего в себя, раздался совсем рядом:

– Теперь тебе придется все-таки выйти за меня замуж, красавица, – с трудом проговорил он. – Я тебя жутко компрометирую, лежа здесь, рядом с тобой, да еще ночью!

Алета тихонько рассмеялась на шутку.

– Только через мой труп, красавчик.…Постарайся уснуть, Кэйд. Это пойдет тебе на пользу.

Он снова затих, и по его выровнявшемуся дыханию Алета поняла, что он уснул. И она снова вернулась к своим мрачным размышлениям. «Что же делать? Он потерял много крови, и хотя я сделала жгут, Кэйд может не дотянуть до утра. Нет, я должна верить, что он это выдержит. Он крепкий парень, здоровый, закаленный.…Но что если помощь придет лишь под вечер? На станцию поезд должен был прибыть лишь на рассвете, только потом начнут беспокоиться и выяснять, почему состав не приехал вовремя…Господи, помощь может я виться только послезавтра или в лучшем случае завтра к вечеру. Он не выдержит так долго…но, может быть, здесь есть врач? Там, в другом конце поезда?…»

Новая надежда придала девушке сил. Она тихонько, чтобы не разбудить Кэйда, поднялась и, осторожно выбирая дорогу, пошла в конец поезда. В этом месте дорога делала крутой поворот, поэтому, только завернув за угол, Алета смогла увидеть костры. Около этих костров собрались те, кто остался в живых, сумел пережить этот день. На огне готовили еду и грели воду, взятую из небольшого ручья неподалеку.

Увидев огонь, девушка радостно вскрикнула и бросилась бегом. Но эта поспешность дорого обошлась ей, – зацепившись подолом за какую-то железяку, Алета не смогла удержаться на ногах и упала. Резкая боль пронзила ушибленный затылок, и она потеряла сознание…

Алета не знала, сколько пролежала без чувств в этот раз. Она очнулась от того, что кто-то тихо звал ее, слегка дергая за волосы. Но она не могла разобрать имени. А в детском голоске все отчетливее слышалось отчаяние, звенели слезы…

Алета заставила себя сесть и тут же застонала от резкой боли, пронзившей руку. С трудом вспомнив, где она находится, Алета огляделась. Кругом по-прежнему было темно, и девушка была бы рада этому, если бы ей не нужно было идти дальше. Но зато не видно, сколько изувеченных, покалеченных людей лежит рядом. Передернув плечами от страха, Алета встала.

– Мама… – снова послышался жалобный детский голосок, и чья-то маленькая ручка вцепилась в юбку девушки, вернее, в те лохмотья, что от нее остались. И столько горя, отчаяния и надежды одновременно прозвучало в этом слове, что Алета не могла не откликнуться.

– Я здесь, моя маленькая…я с тобой…

Гораздо позже вспоминая это, Алета не могла понять, почему она решила, что рядом с нею девочка. Наверно, это был голос интуиции.…Но сейчас она не думала об этом, а просто ответила и тут же ощутила, как прижалось к ней хрупкое тело ребенка. Подхватив девочку на руки, Алета принялась гладить ее по волосам и спине, чтобы хоть немного успокоить. А сама попыталась осмотреться, чтобы понять, где находится и куда идти дальше.

В полусотне шагах от нее по-прежнему горел костер. Алета пошла к нему, стараясь не запнуться и не наступать на людей. У костра вопреки ее ожиданиям сидело всего четверо: женщина, два молодых парня и старик. Остальные раненые лежали чуть поодаль.

– Здравствуйте, – проговорила Алета, добравшись до костра. Измученные, уставшие, они едва отозвались на ее приветствие.

– Извините, но я хотела бы узнать, нет ли здесь врача? – вежливо обратилась она к женщине, но та окинула ее таким хмурым взглядом, что Алета невольно крепче обняла девочку.

– Нет, – резко ответила женщина. – Здесь нет врача, это тебе не больница.

Алета закусила губу.

– Не грубите, пожалуйста. Эта катастрофа принесла горе не только вам, но и мне, и сотням других людей. Но это не повод вести себя так грубо…

– Заткнись, девка! – закричала та. – И проваливай отсюда. Не суй нос не в свои дела! Из-за этой чертовой катастрофы, из-за придурка машиниста я все потеряла: деньги, документы…

– Да вы с ума сошли?! – чуть повысив голос, перебила ее Алета. – На этой дороге сотни людей потеряли свои жизни! А вы плачете о деньгах.…И не кричите, вы напугаете мою дочь. Скажите лучше, где я могу отыскать доктора, иначе число погибших еще увеличится.

Пораженная ее словами и твердым тоном, женщина замолчала, не найдя, что возразить. Зато отозвался старик:

– Нет здесь доктора, мисс. Только раненые.

– Нет врача? А…а у тех костров? – Алета кивнула в сторону, где горело еще несколько костров.

– Нет, – покачал головой старик. – Там тоже нет доктора.

Алета, растерявшись, тоже присела, машинально продолжая гладить девочку по голове. Сейчас у огня она могла получше рассмотреть ее. Ей было года три, но она была довольно худенькой даже для этого возраста. Длинные темные волосы спутались, а в огромных синих глазах застыла печаль.

– Как дочку-то зовут? – спросил вдруг старик, и Алета смутилась, не зная, что ответить. Но тут ее неожиданно выручила девочка, спокойно заявив:

– Меня зовут Кэтлин. Это красивое имя.

– Да, – с улыбкой кивнул старик и перевел взгляд на Алету. – А муж где?

– Там, – Алета махнула рукой в ту сторону, откуда пришла. – Он тяжело ранен, и я хотела отыскать врача…

– завтра приедет помощь…

– Нет, – она в отчаянии покачала головой. – Он может не дожить до завтрашнего вечера.

– А вы машину водить умеете?

– Д-да, но…почему вы об этом спрашиваете?

– Сейчас объясню, – ответил старик. – В самом последнем вагоне стоят автомобили, новенькие еще…и вагон, по счастью, совсем не пострадал, только стенка передняя отвалилась. У меня есть канистра бензина, дочка моя (он кивком указал на женщину) знает, как проехать до города, но, к сожалению, ни один из ее оболтусов – сыновей (кивок в сторону парней) не умеет водить машину. Мы могли бы договориться, а? Что скажете, мисс?

Алета бросила быстрый взгляд в сторону парней, которые все это время бесцеремонно разглядывали ее и обменивались вполголоса впечатлениями.

– Я согласна, но при условии, что ваши, как вы выразились, оболтусы останутся здесь. К тому же посудите сами: вы даете бензин, ваша дочь – знание дороги, я – умение водить автомобиль, а что могут дать они?

– А ваш муж? – резко спросила женщина.

– Мой муж серьезно ранен, – не менее резко ответила девушка. – Если бы не это, я ни за что не согласилась бы на эту авантюру, потому что по сути своей – это обычное воровство, ведь машина принадлежит не нам, – девушка пожала плечами и закончила: – Впрочем, если вы не согласны, я настаивать не стану.

– Мы согласны, – кивнул старик. – Им некуда спешить, пусть остаются здесь и ждут помощи. Пойдем.

Он поднялся и зашагал в темноту, женщина побежала за ним, что-то выговаривая ему, и Алета пошла вслед за ними, краем глаза отметив ошарашенное выражение на лицах парней. Но при этом они даже не пытались протестовать. Наверно, в их семье главой был дед! Усмехнувшись, Алета прибавила шаг. Когда она подошла к вагону, старик с помощью дочери уже выкатил один из автомобилей и заливал бензин. Девушка не заметила, откуда он достал канистру, но ей было наплевать на это. Сейчас главное то, что она сможет довезти Кэйда до города и найти для него врача.

Она слышала, как женщина прошептала старику что-то насчет того, что их могут посадить за эту кражу, но старик лишь прошипел в ответ: «Заткнись! Лишь бы добраться до города, а потом мы оставим машину этой девчонке, пусть с ней и разбираются…»

Но это Алету тоже не беспокоило. Она знала, что ее отца многие знают и уважают, он сумеет все уладить. Женщина подошла к ней и зашептала на ухо, объясняя дорогу.

Когда Алета, усадив девочку рядом, села за руль, старик с дочкой забрались на заднее сиденье, и женщина уже в полный голос посоветовала:

– Поезжай прямо по рельсам, они почти полностью свободны.

Через пять минут, крепко прижимая к себе маленькую Кэт, Алета шла между обломками вагонов, разыскивая Кэйда. Она отказалась, когда старик предложил помочь довести мужа до машины. Алета надеялась, что сон придал ковбою сил, и кроме того ей необходимо было переговорить с ним наедине. Она точно запомнила место и через несколько минут уже опустилась на колени рядом с Кэйдом.

– Кэйд, проснись, – тихо позвала Алета, наклонившись к нему. – Ну же, просыпайся…

– Алета? – сонно отозвался Кэйд.

– Как ты?

– Немного лучше.

– Сможешь подняться на ноги и немного пройти?

– Попробую,…а что случилось?

– Я все объясню тебе, но сначала попытайся встать.

С трудом Кэйду все-таки удалось встать на колени, а потом и подняться на ноги. Алета обхватила его за талию, помогая удержать равновесие.

– Теперь слушай меня внимательно, – девушка быстро рассказала о машине и о том, каким образом она ее нашла. – Старик и его дочь сейчас сидят в автомобиле. Я сказала им, что ты – мой муж, а Кэт – наша дочь.

Кэйд издал звук, отдаленно напоминающий смешок, и тут же охнул от боли в раненом плече.

– Все ясно. Моя мечта все-таки почти сбылась! Хотя я рассчитывал, что первенцем у меня будет мальчик.

Алета тоже усмехнулась.

– Раз ты еще способен шутить, значит, все в порядке. Пошли…

– А Кэт…она… – Кэйд запнулся, не зная, как выразить свою мысль.

– Поговорим об этом позже, – быстро ответила Алета. – Без свидетелей…Сон и правда пошел тебе на пользу, – заявила она, когда они сумели довольно быстро добраться до машины. Алета усадила Кэйда на переднее сиденье, пристегнула ремнем безопасности и посадила Кэт к нему на колени. Потом села сама за руль и завела мотор.

– Ну что ж…в путь!

Через два с половиной часа впереди показались огни большого города. Выехав на хорошую дорогу, Алета прибавила скорость. Но на самой окраине старик попросил ее остановиться. Оба выбрались из машины и, едва буркнув «Прощайте», скрылись в темном переулке. Больше Алета никогда не встречала их.

Девушка продолжила путь и через четверть часа уже притормозила возле больницы. Ей удалось миновать без происшествий весь город, благо она уже давно знала его вдоль и поперек. И усмехнулась при мысли о том, что те двое не так спешили бы покинуть ее, если бы хотя бы догадывались об этом. В сущности Алета, едва отъехав от железной дороги, поняла, где находится и куда нужно ехать, но ни словом, ни знаком не дала парочке понять это. Ей вовсе не улыбалось и дальше мириться с их присутствием. Они ушли, и девушка вздохнула с облегчением. Теперь можно подумать и о своих делах.

– Думаю, ответа мы уже не дождемся, – сказала Ирина мужу, и эти же слова она повторила спустя три часа Александру, рассказав перед этим сыну обо всем, что было связано с Амандой. Рассказала об их знакомстве, о том, что она сделала для них с Матвеем, рассказала о Мэри и Леоне, и о сне, который после сегодняшней ночи лишил ее покоя.

Александр слушал внимательно, не перебивая. Родители редко вспоминали то время и почти никогда ничего не рассказывали. Поэтому теперь он старался ни слова не пропустить из рассказа матери.

– А сейчас, Сашенька, я расскажу тебе еще кое-что, о чем не знает никто, кроме меня. Я даже твоему отцу об этом не говорила.

Александр поднял на мать спокойный взгляд синих глаз.

– Перед смертью Аманды мы были втроем с Мэри. Аманда лежала, глядя на огонь, полыхающий в очаге, и говорила нам, что видит наше будущее. Она грезила наяву. Больше всего меня испугали ее слова об огне, который может дать жизнь, а может и забрать ее. Я до сих пор не могу понять, что она хотела этим сказать, и от этого только страшнее…

– А что еще она сказала?

Ирина вздохнула.

– Она сказала, что у нас будет шестеро детей…Аманда оказалась права, хотя мне жаль, что на мою долю досталось только двое: ты и Анжи. У Мэри четверо: сын Адам и три дочери. Адам – твой ровесник, он настоящий ковбой. Старшая дочь Мэри, Алета, как и говорила Аманда, стала ослепительной красавицей. Сейчас она учится в Чарльстоне. И две младшие сестры – близнецы, недавно они отпраздновали восемнадцатилетние. К сожалению, я мало о них знаю, мы с Матвеем уже почти двадцать лет не бывали на ранчо. Как только начинаем собираться, обязательно что-то помешает.

– А почему ты не говорила мне об этом? – удивился Александр. – Я пересек Америку вдоль и поперек, чисто случайно миновав их край. Ты должна была сказать мне раньше.

– Я как-то не думала об этом, – пожала плечами Ира. – Если бы не сон, я и не вспомнила бы обо всем этом. Аманда сказала, что им, то есть Адаму и Алете будет очень плохо, и только вы – мои дети – сможете им помочь.

– И ты этому поверила?

– Да. Я верю всему, что сказала Аманда. Ее слова насчет нашей с твоим отцом разлуки подтвердились. Она говорила, что мы обретем счастье в самой необъятной стране мира. Если Россия – не эта самая необъятная страна, то назови мне другую.

– М-да.…И ты думаешь, мама, что я должен поехать туда?

– Да, я очень хочу этого. Я чувствую – что-то случилось, что-то страшное.…Если это подтвердиться, ты поедешь?

Телефонный звонок дал Александру возможность не отвечать немедленно. Но мать, подняв трубку и немного послушав, так изменилась в лице, что сейчас он согласился бы на что угодно. Ира медленно положила трубку и невидящим взглядом уставилась в пространство.

– Мама, что случилось?

Ирина судорожно вздохнула и села на диван, потом посмотрела на сына.

– Мэри и Леон погибли…автокатастрофа…

– О, Господи! – потрясенно выдохнул Александр и сел рядом, обняв мать. Она заплакала.

– Бедные дети! Аманда и здесь оказалась права…она ведь предупреждала Мэри…еще тогда…

– Значит, она окажется права и во всем остальном, – успокаивающе проговорил сын. – Я поеду к ним и помогу, чем смогу. Только…если они ни о чем не знают, то могут не поверить мне, понимаешь? И не позволят мне остаться.

Ирина вытерла слезы и слабо улыбнулась.

– Знаешь, ты похож на отца. Вы всегда так предусмотрительны…Ты прав, но у меня есть средство помочь тебе в этом, раз уж я не могу пока уехать с тобой.

– Почему не можешь?

– Твой отец не хочет отпускать меня, а сам не может сейчас покинуть фабрику.

– Ясно. Ну и чем ты можешь помочь своему сыну, который будет работать палочкой – выручалочкой?

Ирина снова улыбнулась и погладила его по голове.

– Видишь ли, и ранчо и фабрика отца оформлены на всех вас. Я имею в виду – на всех наших шестерых детей. Это была идея Леона, и отец был полностью согласен, да и я тоже.

– Ты хочешь сказать, что…

– …что ты имеешь полное право приехать на ранчо как к себе домой и даже принять участие в управлении, – подхватила она. – Тем более, что в Америке немного иные традиции. Там мужчина имеет преимущество перед женщиной, так что все решать будет Адам. И я надеюсь, что вы с ним подружитесь.

– Я тоже надеюсь. Но, мама, я не могу уехать сейчас. Возможно, эта поездка займет много времени. Я должен подыскать себе замену на работе, иначе отец меня убьет! И еще со Светкой надо поговорить,…хотя…впрочем, это не важно.

– Конечно, сынок, я понимаю. Да я и не говорю, что ты должен уехать завтра же. Возможно, даже лучше будет, если пройдет какое-то время, все уляжется.…Кстати, знаешь, как называется их ранчо?

– Как?

– «Магнолия»!

Александр усмехнулся.

– Как и фабрика отца! Я должен был догадаться.

Мать и сын еще долго беседовали, сидя на диване в гостиной. Ирина хотела, чтобы ее сын как можно больше узнал о ее подруге и их семье.