Рандиана, или Похотиада

5. Краткая история бичевания

– Джентльмены, – сказал монсеньор, закуривая ароматную сигарету (ведь все священники, которым постоянно приходятся использовать кадило, любят запахи ароматных благовоний), – прежде всего позвольте мне выразить надежду, что обед вам всем понравился. А теперь, Дево, я полагаю, ваш друг не будет шокирован, если мы посвятим его в те таинства, которыми мы скрашиваем немногие часы досуга, остающиеся после праведных дел на благо церкви. Не правда ли, Бонифаций?

Бонифаций, который был не столь искусен в тонком деле ведения светской беседы, как отец Питер, громко расхохотался.

– Я полагаю, монсеньор, что мистер Сминтон знает о бичевании не меньше нас.

– Позвольте вас уверить, что я об этом не знаю абсолютно ничего, – сказал я, – хотя, на мой взгляд, неведение еще не есть преступление.

– Ну что ж, сэр, – сказал монсеньор, откинувшись на спинку стула, – что касается искусства бичевания, то об этом предмете, говорю это не без гордости, я могу рассуждать с компетентностью, равной которой нет в Европе. Можете не сомневаться: отнюдь не самомнение побуждает меня утверждать, что в последние десять лет я, получая неплохое вспомоществование от Святой Консистории в Риме, провел самое тщательное исследование этого вопроса. В этом письменном столе, – продолжал он, указывая на стол перед собой, – находятся шестнадцать фолиантов, содержащих результаты кропотливой работы, в которой мне помогали братья всех святых орденов нашей матери-церкви. Хочу также мимоходом заметить, что присутствующие здесь почтенный доктор Прайс и отец Бонифаций внесли в это дело свой вклад, основанный на собственном богатом опыте. Они откорректировали и сделали аннотации ко многим главам, посвященным новейшим открытиям. Ведь бичевание, мистер Сминтон, будучи искусством, не только каждый день привлекает новых учеников и приверженцев, но и совершенствуется – не проходит и месяца, чтобы наш уже и без того обширный архив не пополнялся новыми сведениями.

Я закурил сигару и сказал, что с удовольствием вникну в суть дела.

– Для начала, – начал отец Питер, – хочу сказать, что у нас есть неоспоримое доказательство – в виде надписей, высеченных на Канаанитских камнях в долине Шинар, обнаруженных профессором Бэннистером, – что еще три тысячи лет назад жрецы Ваала не только практиковали бичевание конопляными розгами в самой примитивной его форме, но и насаждали это искусство среди тех, кто посещал храм их божества. Именно бичевание и есть то самое нечистое таинство, о котором говорят Моисей и Иисус Навин, хотя, как это ни прискорбно, для него в то время не нашлось подходящего слова в еврейском языке.

– Вы меня удивляете, – сказал я. – Какие у вас есть доказательства этого?

– Очень простые: то была эпоха иероглифического письма, и на шинарском камне была обнаружена очень умело выгравированная фигура бога Ваала, с восхищением наблюдающего за молодой девушкой, чья девственная нагота подвергается насилию со стороны упитанных жрецов, бичующих ее. У меня есть копия этого изображения на странице триста сорок три седьмого тома. Дайте его мистеру Сминтону, Бонифаций.

Бонифаций подал мне названный том, и я действительно нашел там копию древнего изображения, на котором молоденькая девушка с привлекательной круглой попкой и руками, привязанными к огромному члену бога Ваала, подвергалась бичеванию двумя здоровенными мужчинами в жреческом облачении.

– Тот факт, что израильтяне и потомки колена Иудова постоянно отрекались от своего божества, поскольку их привлекали соблазны, предлагаемые жрецами Ваала, служит еще одним доказательством того, что бичевание даже в те дни привлекало гораздо сильнее, чем такой нечестивый ритуал, как содомия.

– Ваши выводы интересны как чисто историческое наблюдение, – сказал я, – но не более того.

– Я думаю, что мог бы заинтересовать вас, рассмотрев этот факт в несколько ином аспект е, – сказал доктор Прайс, – но пока воздержусь от этого.

Монсеньор продолжал:

– Все расы в той или иной степени отдали дань этому искусству, ибо известно, насколько нам позволяют судить об этом книги древних ариев, что как в Вавилоне, так и в Ниневии, а в более поздние времена и в Индии (а это уже больше, чем просто совпадение), бичевание не только процветало, но и было весьма модным времяпрепровождением в различных кругах общества, что говорит об его распространенности во все исторические времена.

– Я и в самом деле не могу понять, – прервал его я, – откуда вы черпаете эти сведения.

– Что касается Ниневии, то я вас просто приглашаю заглянуть в ассирийский зал Британского музея, где вы увидите нескольких монархов этого необъятного царства, восседающих на тронах и с огромным интересом наблюдающих за действом, происходящим перед ними. На переднем плане вы увидите человека с плеткой, очень напоминающей используемые у нас, собирающегося высечь кого-то… Кого, мы не знаем, ибо в этом месте камень обломан. Иными словами, в том месте, где должна по идее быть нагая ассирийская мамзель, нет ничего. Конечно, эта часть была специально отколота по приказу одного из правителей: видимо, он посчитал, что эта сцена может оказать плохое влияние на отпрысков, которые захотят испробовать это на собственных задницах, а закончат тем, что прежде времени затрахают себя до смерти.

– Ну и ну, – сказал я с нескрываемым удивлением, – ваше исследование достойно всяческих похвал, но, признаюсь, подобное просто не укладывается в моей голове.

– Полагаю, нам следует немедленно перейти к делу и преподать вам наглядный урок, – рассмеялся доктор Прайс.

– В этих шестнадцати томах собраны тысячи примеров из жизни самых разных племен – от австралийских аборигенов и коренного населения Новой Зеландии до эскимосов, живущих в ледяных домах, – продолжал монсеньор. – Последние постигли это искусство благодаря природному чутью: бичевание в таких холодных краях – прекрасное средство согреться. В самом деле, в лекции, прочитанной перед членами Географического общества, мистер Уимуам доказал, что сексуальная холодность женщин Гренландии во многом препятствовала зачатию, и потому перед половым актом мужчины неизменно прибегали к бичеванию. И не просто к бичеванию, а к весьма интенсивному. Да и старая латынь, на которой написаны книги святых отцов, тоже изобилует многочисленными ссылками и намеками, подтверждающими подобные примеры, и, несмотря на то что Клемент Александр ийский приводит некоторые удивительные теории, а Лактантий и Тертуллиан в известной мере поддерживают его, я все же думаю, что, насколько это касается практической стороны вопроса, мы ушли далеко вперед от наших предков.

– Но, – мягко вставил доктор Прайс, – Аброз и Джером знали кое в чем толк.

– Они учились, – ответил уверенный в себе отец Питер, – но у них не было нашего уровня культуры. Например, вервь для их розог выращивали в горах Иллирии и Штирии и в той части Австрии, которую мы сейчас называем Тироль. Канада с ее великолепными березами в те времена была еще неизвестна. Скажите-ка мне, сэр, – монсеньор повернулся ко мне, и глаза его загорелись огнем воодушевления, – знаете ли вы, что розги из королевской березы из Манитобы, если ими пройтись как следует по девичьей спине, за пять минут доставят вам больше наслаждения, чем все прочие ухищрения наших предков, пусть даже мы со всем усердием будем применять их в течение получаса? У меня пальцы прямо-таки начинают чесаться, когда я думаю об этом. Бонифаций, покажите ему наш последний образчик.

Преподобный отец тут же ринулся исполнять поручение.

Говоря по правде, все это мне не особо нравилось, и я бы предпочел пойти к дамам в гостиную. К счастью, уже в следующее мгновение мне предоставилась такая возможность. Хорошенькая брюнетка, Мадлен, заглянула в дверь и, извинившись, напомнила монсеньору, что он опаздывает к вечере.

– Милочка, – сказал священник, – бегите в ризницу и попросите брата Майкла начинать без меня, объясните это обычной мигренью – только не оставайтесь там долго, как вы это делаете обычно. Если вы вернетесь с растрепанными волосами и помятым платьем, то уж извольте сочинить историю получше, чем в прошлый раз.

«Пожалуй, мне тоже не мешало бы что-нибудь придумать», – решил я, ибо в этот самый момент отец Бонифаций вернулся и попросил монсеньора дать ему другой ключ, чтобы достать розги, поскольку первый не подходил.

Теперь самое время, решил я и стал нарочито громко спрашивать, где находится туалет. Мне рассказали, как найти нужное место, и я поспешно покинул комнату, обещая вернуться через несколько минут.

Не могу не сказать о том, что с того момента, как я выпил настойку, подмешанную в шампанское, мое возбуждение резко усилилось, и я не мог это объяснить одними естественными причинами.

Конечно, я не буду настаивать на том, что утяжеление и отвердение моего члена объяснялось единственно бальзамом Пинеро, но берусь утверждать, что никогда до этого я не испытывал такого желания. Возможно, на меня подействовало щедрое угощение, а возможно, это было следствием той игры под столом, которую я затеял. Поэтому когда я вышел в ярко освещенный холл и поспешно проследовал наверх в роскошную гостиную, я не мог не поздравить себя с этим, так как мой член торчал, как кол, чего уже не могли скрыть даже брюки, которые так не вовремя подвели меня.