Глава 40. Недоразумение

– Как я мог?! Как?..

Зиг повторил это, наверное, раз уже в двадцатый. Он всё никак не мог успокоиться и всё трогал за плечо, льнущую к нему Лесу, словно хотел удостовериться на месте она или нет.

– Ты оказался под действием нейротоксинов, которые вырабатывает этот грибовидный монстр. – Терпеливо пояснял, уже в который раз, Механикус. – Тебя угораздило очутиться в самом центре выброса его спор, поэтому злость и агрессия, которую они вызывают, проявилась у тебя сильнее всего. Рароку вон тоже досталось, но его организм сразу воспротивился такому вторжению и избавился от большей части яда. Леса вдохнула совсем немного, к тому же что-то в её теле сразу же нейтрализовало эту небольшую дозу, и она отделалась лёгким обмороком.

– Это всё понятно, но как я мог! Руки отрубить мне за это!

– Руки тебе ещё пригодятся, – проговорила Леса и плотнее прижалась к его плечу.

– Между прочим, – вставил своё слово сэр Мальтор, – нам всем повезло, что этот псевдогриб был незрелый. Я тут постарался проникнуть в его жизненно-духовную сущность, пока она окончательно не рассеялась, и понял, что мы имеем дело с крайне опасной формой жизни. Даже на таком раннем этапе развития он может вырабатывать токсин способный свести с ума несколько человек. Во взрослом состоянии, (тогда он вырастает втрое больше и становится красного цвета), концентрация токсинов выше, и количество их во много раз больше. В период же полного созревания он чернеет и лопается. Тогда он опасней всего. Скажем, если содержимое одного такого гриба распылить над многотысячной армией, солдаты начнут сражаться друг с другом и будут драться до тех пор, пока не упадёт последний.

– Не удивлюсь, если в городе мы встретим не один такой "гриб", – предположил Механикус. На наше счастье действие токсина его молодой особи быстро заканчивается.

– Ох уж мне вся эта наука! – простонал Зиг. – Но, как я…

Девичья ладошка закрыла ему рот. Леса ещё раз боднула его в плечо и встала из-за стола, за которым они сидели.

– Пойду, принесу ещё вина, – сказала девушка и направилась в сторону подвала.

– Я помогу тебе. Вызвался Рарок, которому изрядно наскучили, как рассуждения железных умников, так и причитания Зига.

Они спустились в подвал богатого, большого дома, который на их счастье оказался пустым и чистым от монстров и прочих тварей вроде саранчи. Здешний винный погреб говорил много хорошего о богатстве и вкусах хозяина, которого они не знали и, конечно же, не узнают никогда.

– Можно задать тебе один вопрос? – спросил Рарок у девушки, изучавшей с видом знатока этикетки на бутылках, прежде чем положить их в корзину, которую он держал.

– Задавай хоть десять! – весело ответила Леса. – Но сначала вот что!

Она оставила своё занятие, подошла к нему вплотную и, встав на цыпочки, чмокнула в щёку. Рарок почувствовал, как волна незнакомого доселе жара прокатилась по его телу от макушки до пяток. Удивительно, он знал многих женщин, но ни одна из них не способна была вызвать в нём такое!..

– Спасибо, что заступился, – сказала девушка. – А ещё прости, что малость попортила твою красивую мордашку!

Синяков и небольших ссадин она оставила ему немало, но Рарок почему-то совершенно не обиделся.

– Ты любишь его? Вы любовники? – спросил гладиатор прямо, так-как не любил длинных предисловий в разговоре и долгой раскачки во время боя.

– Да, – ответила твёрдо, чуть покрасневшая Леса, – я люблю его, но мы не любовники.

– Почему?

– Просто я узнала, что люблю его только сегодня утром.

– Узнала?

– Да, узнала. Любила уже давно, а узнала об этом только сейчас. Поэтому мы не любовники. Пока ещё не любовники.

– Удивительно, я такого никогда ещё не видел. Он убивал тебя, и если бы не этот ваш Механикус, ты была бы сейчас изрублена в капусту. Но при этом ты защищала его, дралась за него и даже не пыталась увернуться от его ударов. Вот это да! Значит вот, как выглядит любовь…

– А у тебя, что не было любви?

Рарок отрицательно покачал головой.

– Что, совсем не было девушки?

– Нет, дело не в этом, – немного грустно улыбнулся гладиатор. – Девушек у меня было предостаточно. И почтенных шикарных дам, и женщин в самом соку… Замужних, одиноких, ветреных и мудрых, богатых и бедных, всяких! Я ведь чемпион, а это значит, что популярен во всех отношениях. Но вот любви у меня не было. Такой, чтобы за меня бросались в бой, чтобы с улыбкой смотрели на занесённый топор… Нет, ты не подумай, что я сам хотел бы этот топор держать – я на арене-то сталкиваться с женщинами-гладиаторами, терпеть не могу. Но никто из тех, что дарили мне свои ласки, не согласились бы за меня порезать хотя бы палец. А если бы меня убили, никто из них бы по мне не заплакал. Разве что вздохнула бы какая-нибудь матрона о хорошем любовнике, как об околевшей собачке. Нет, я не жалуюсь, такова судьба гладиатора, но глядя на вас, наверное, в первый раз завидую! Белой завистью…

Леса положила руки ему на грудь и очень серьёзно посмотрела в глаза, потом провела ладонью по его щеке, отметив, какая мягкая у этого парня щетина.

– Не волнуйся, – сказала она так же серьёзно, но очень мягко, – твоё время ещё придёт. Будет у тебя любовь, будет! Ты встретишь девушку или молодую женщину, кто знает? И ты будешь для неё всем, больше чем весь мир, а она будет для тебя той единственной, любовь которой ты не променяешь на объятия дев всего мира!

Леса почувствовала, как заколотилось его сердце. Рарок загадочно улыбнулся, потом отнял её руку от своего лица, поцеловал в ладонь и, подхватив корзинку, молча, вышел из подвала.

Она последовала за ним, недоумевая, почему так вдруг при этом жесте затрепетало её собственное сердце? Только что она была мудрой и пророчески велеречивой, а теперь?.. Почему она чувствует себя, как маленькая девочка, которую только что мягко и ласково поставили на место?

Второй раз за этот день Леса захотела разобраться в себе. Второй раз призвала себя себе же не врать и… нарушила этот принцип. А всё потому, что отвергнутый утром образ юноши из её девичьих видений сейчас обрёл лицо и да, это не было лицо Зига… А ещё, у него, в самом деле, были светлые волосы… Но она отвергла его снова!

Леса была вынуждена задержаться на лестнице ещё немного, потому что для одного дня это было уже слишком. Нет, в самом деле – двадцать без малого лет не любить никого, а тут за раз влюбиться в двоих? Чепуха, она будет считать это недоразумением!

Загрузка...