Расклад на любовь

Глава 3

В квартиру влетела сама не в себе. Меня колбасило, пульс стучал в ушах, а руки тряслись. Входной дверью хлопнула громко, и на этот звук в прихожую вышел Вовка. Сегодня ему в ночную смену, устроился в какой-то бар официантом. Говорят, там чаевые приличные.

– Что случилось? – спросил он.

Я скинула туфли и начала нервно стягивать испорченные чулки.

– Меня твои знакомые до дома подвезли.

– Какие знакомые? – нахмурился брат.

– Полагаю, те самые, которые били тебя в прошлый раз.

Лицо Вовки перекосилось:

– Что они с тобой сделали?

– Физически, слава богу, ничего. Но напугали сильно.

Я прошла мимо него в свою комнату, где принялась раздеваться. Одежду швыряла в разные стороны. Мне казалось, что она пропахла перегаром этого Чижа и моим страхом.

А затем, схватив полотенце, я помчалась в ванную. Быстро помылась. Когда я вышла, брат уже обувался возле входной двери. Я приблизилась, и он, выпрямившись, поймал меня за локоть:

– Ляль, давай продадим квартиру…

– Ни за что! – выдернула я руку.

– Ты не понимаешь…

– Все я понимаю! – рявкнула я. Меня переполняла злость на всех и вся. – Ты наломал дров и ищешь теперь лёгкие пути. Должен денег – иди отрабатывай. Договаривайся о рассрочке, или как там это называется. Решай, короче, проблему. Мужик ты или нет? А квартиру я тебе не позволю продать, заруби себе на носу!

Глаза брата вспыхнули огнём. Но он промолчал и ушел. А я пошла к себе. Легла в полотенце на кровать и вскоре вырубилась.

Утро пришло недобрым. Дождливым и серым. А скоро лето уже. Как раз начинается в тот день, когда брат должен вернуть деньги.

Меня, конечно, вчера сильно напугали. Не хочется, чтобы подобное повторялось… И, наверное, я зря сорвалась на Вовку. Он, конечно, виноват. Но как вчера сказал один из мужчин: одни мы остались друг у друга. Значит, надо думать, как и чем ему помочь.

Можно походить по кастингам, нынче за съёмки в рекламе платят неплохо. Я когда-то снималась уже. Лекарство от горла рекламировала, слава богу, не средство для потенции, тут я отказалась.

Еще можно попросить нового худруководителя завалить меня работой. Хоть третьего плана, главное, чтоб платили.

И все, я больше ничего не умею. Устройся я официантом как брат – штрафов будет больше, чем чаевых. А куда еще с моим образованием? Продавцом идти? А в театре когда работать?

Можно, конечно, продать кое-что. Бабушкино золото будет безумно жалко, она свою шкатулку заполняла всю жизнь и в последние годы сама ничего не носила, позволяя мне украшать содержимым себя… какая там красота! Сейчас таких шедевров не делают. Но если выхода другого нет – придется продать… Оставлю пока этот вариант на самый крайний случай.

Поднялась с кровати и начала собираться. Пора знакомиться с новым режиссёром. Постараюсь ему понравиться.

Надела короткое платье с глубоким декольте, волосы собрала, чтоб открыть тонкую шею… Главное, чтобы у столичного режиссёра не было модной нынче ориентации.

Все собрались в главном зале – сидели дружно у самой сцены на первом ряду. Я посмотрела на коллег, удивляясь, что на знакомство пришел лишь актёрский состав. Даже по пути в зал я не встретила других сотрудников.

Подошла к ряду и села с краю рядом с Фаиной Семеновной.

– Добрый день, Лялечка, – первой поздоровалась она.

Фаина наш старожил, в театре работает давно, все роли старушек исполняет. Причем, не побоюсь этого слова, гениально. Какая из нее получилась графиня из «Пиковой дамы»!

Да и сама она дама, конечно, импозантная. Любительница париков, чего она только на своей голове не носила, даже синие волосы в стиле Кетти Перри.

Сейчас у нее были длинные завитые светлые локоны. Все же блондинкой ей быть лучше всего.

– Добрый, Фаина Семеновна, – кивнула, – уже известно кто наш новый режиссёр?

Старушка придвинулась ко мне и на ухо ответила:

– Богомол Константинов.

Н-да, ничего хуже я себе вообразить не могла. Тот еще фрукт, известный не из-за своих постановок, а из-за скандальной свадьбы со столичной светской львицей. Интересно, какая нелёгкая его занесла в наш театр?

– И чего думаете? – аккуратно поинтересовалась я тоже тихо.

– Не поверишь, Лялечка, все мои мысли о нем исключительно в бранной форме. Ой, чувствую, и меня погонят на пенсию. Он же пришел, буквально ногой дверь в наш храм Мельпомены открыл и начал с репрессий.

– С каких?

– Уволил всех, кроме актёров.

Я нахмурилась. Значит, Маринка моя здесь больше не работает. Очень жаль. Безумно просто.

– Гонору у него много, говорят, – продолжила Фаина, – и идеи новаторские до абсурдного. Ждут нас, Ляля, большие перемены. И вряд ли наши сердца именно таких требовали.

– Звездец… – прошептала я.