"Откровения о.." книга 2. Милаха. ч. 2

"Откровения о.." книга 2. Милаха. ч.2 Мелани Кобер

Глава 1

Я уж грешным делом надеялась, что в Олимпе меня будет ждать Денис. Дура, или мечтательница? Хороший вопрос, между прочим. Правильный.

Впрочем, как-то особо расстраиваться не было сил. В дороге, несмотря на ночной выезд, я практически не спала. Зато спал Башкатов – и храпел, и заваливался на меня, и характерно, так это нагло по-мужски, растопыривал колени, а мне страсть как не хотелось прижиматься к его бедру своим... Одним словом – с затёкшей спиной и шеей, измученную и злую, Зойка высадила меня у Олимпа. И если бы случилось так, что Макс тупанул и забыл о том, что в четверг, начиная с полудня должен ждать меня здесь – я бы его загрызла. Но он был на месте, несмотря даже на то, что мы подъехали только к четырём вечера.

В моей машине неуловимо витало что-то такое... Не запах, нет. Присутствие. Баба. Не объяснить по каким признакам - на уровне интуиции. Да и Макс вёл себя нетипично. И тоже – не объяснить словами как именно. Первой реакцией было психануть и загрызть-таки его. Второй – «Да и хрен с ним. Успеется...»

Дома прямо с порога набрала Медка. Не ответил. Я немного постояла, прислушиваясь к хрипам подыхающей гордости... и набрала Боярскую. Она тоже не ответила. Забавно. Зачем я это сделала вообще? Чего ожидала?

Когда было уже темно, но хрен его знает который час - потому что я к тому времени уже спала, - меня разбудил звонок от Медка. Как добрались, как дела – дежурный набор «заботы» короче. Предисловие. И только потом уже к делу:

- Денис задержится, Люд.

- На сколько?

- Да хрен его знает, оно и так, видишь, не по плану всё.

- А ты откуда узнал?

- Так созваниваемся.

- М. Ладно. Давай.

Можно было бы, конечно, привет передать, или просьбу, чтобы Денис позвонил и мне... И я даже почти сказала это, но... Но.

Лежала потом, с перебитым сном, и думала – почему? Что не дало – гордость? И так получалось, что, как ни странно – да, она родимая. А впрочем, нет – ревность. А ещё – страх. Или вина?

Очутившись дома, в этих красивых стенах, под этими высокими фигурными потолками, искупавшись в режиме массажного душа и рухнув на широченную, удобную кровать, я вдруг ужаснулась. Потерять это всё из-за какой-то животной страсти, из-за не поддающегося контролю влечения и отрубившей мозг эйфории... Глупее не придумаешь. Хотя нет, есть и глупее, а именно - моя мелькнувшая в тот вечер мыль о том, что это любовь. И поцелуй этот... чё-ё-ёрт. Чёрт! Как можно было настолько сдуреть?

Нутро горело. Это был даже не страх, а ужас неотвратимости. Я вспоминала пьяного злого Дениса, который тычет мне в нос собранные в щепоть пальцы – большой и указательный: «Ещё раз... хоть вот на столечко... И это будет однозначно считаться блядством» И себя, лопочущую: «Никогда, Денис, никогда...» Твою мать. Сказать ему всё самой? Огорошить сходу, свалить всё на Зойку? На Лёшку свалить?

И вот тут начиналось самое странное – я не могла на Лёшку. Несмотря на то, что, попадись он мне сейчас, – в рожу бы плюнула, к чёрту бы послала и... и... Не знаю, что сделала бы – грудь разрывало от злости и обиды - но мысль о том, чтобы натравить на него Дениса... Нет.

Дура ты, Кобыркова. Он тебя предал. В глаза смотрел, за руку держал. Такие слова красивые говорил. Правильные. Макдональдс, таблетка от головы... Разрезанная на животе, запачканная кровью футболка. Взгляд этот, когда я стояла под дулом... Тогда казалось – сдохнет за меня, не задумавшись ни на мгновенье. А потом предал. И сбежал-то как трус - пока нас в гостинице не было. И даже словом за все эти дни не обмолвился что Башкатов приедет. Скотина, одним словом.

А вот интересно, что бы он сделал, если бы я тогда сказала, что выбираю его?

От мысли об этом зажмурилась. Господи, спасибо, что не дал мне тогда и пикнуть! Задушил слезами и всё. И спасибо, что не дал условий для больших глупостей, ведь я – стыдно подумать – я бы не удержалась. В тот вечер – не удержалась бы, вот правда, отдалась бы ему. Тогда ведь всё казалось таким... правильным, что ли. Как будто телега, потерявшая колею, вдруг снова в неё попала. Какого чёрта, вообще? Что, ну что на меня нашло? Что я в нём нашла?

Залезла в сумку, достала фотки. Всматривалась в Лёшкино лицо и ничего не могла с собой поделать – под пластом ненависти чувствовала тепло. Да и ненависть ли? Скорее всё-таки обида. Горькая, как полынь. Но виноват-то кто? Сама. Никто меня силком не заставлял. Увидела и потекла, как сучка. Не объяснить. Просто к чёрту его и всё! Выкинуть и забыть!

Собрала все семь фотографий стопочкой, собралась было порвать... И не смогла. Сунула обратно на дно сумки – в прореху между подкладкой и уплотнителем и рухнула в постель.

Подушка пахла Денисом, я обнимала её, представляя, как буду обнимать его самого, и понимала, что задачи главнее, чем всё исправить, у меня нет. Но совершенно не представляла, как это сделать. Кроме как довериться Зойке. А там – как пойдёт.

В пятницу, по дороге в общагу, всё прислушивалась к себе – откуда это ощущение другой бабы в моей тачке? Чисто ведь, и запахов чужих нет, и всяких там волос на спинке кресла... Мистика какая-то. Или паранойя - что скорее. Даже забавно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс расспрашивал о Москве, с готовностью смеялся над моими ядовитыми шутками (чёрт его знает почему, но настроение было – убивать), искренне поздравлял с победой. Но было в нём что-то, в его чрезмерно внимательно устремлённом на дорогу взгляде и беспокойно шарящих по рулю ладонях. Но я же не дура. Понятно, что пока меня не было, он развлекался. По полной. Интересно только кто она. Если Ленка, то это залёт, Макс. Это залёт! Русским языком перед отъездом предупредила, блин! У него любовь-морковь, а нам с Денисом всю контору попалит, идиот. Вот кстати интересно, любовь-морковь или так, сексы-кексы? Да и Ленка ли?

В общаге меня ожидал сюрприз в виде блюющей матери. А ещё - вроде и видела её не так давно, но сейчас вдруг бросилось в глаза, как сильно она осунулась, побледнела. Сначала встревожилась, что болеет, а потом вдруг дошло.

- Мам, ты беременная что ли?

- Да прям, скажешь тоже! – а сама не знает, куда глаза деть.

- М... – детский сад какой-то. - А предохраняетесь чем?

Она вспыхнула, начала было наезжать, что я совесть потеряла – матери такое говорить... Но обломалась об моё спокойствие. Смешная такая. А то я не знаю, от чего дети родятся, ага.

А вообще – долбануться можно, конечно. Вот в эту халупу – с вечно занятым сортиром, с гнилыми полами и тараканами щекочущими по ночам ноги... Не завидую я ему. Или ей. Но блин... Ребёнок разве выбирает?

Глянула на мать как-то иначе. Не такая ведь и старая – тридцать четыре всего, той же Боярской тридцать три, но разница колоссальная. Во всём. И во внешности, и в здоровье. И в том, что мать в шестнадцать лет сбежала из дома, не желая делать аборт, а Боярская, при бабле и устроенной жизни – сделала его по собственному желанию. Сколько ей было тогда, тридцать, тридцать один?

- Мам, а ты на учёт встала?

- Так рано ещё. Нужно чтобы недель шесть хотя бы было.

- А у тебя?

Она пожала плечами.

- В прошлом месяце ещё месячные шли.

Ясно.

- Может, тебе витаминчики какие-то?

- Да прям! Заходила я в аптеку, ага, пусть они сами их жрут, за такую цену! Скоро, вон, овощи-фрукты полным ходом пойдут. Толя сказал, этим летом кровь из носу, а надо комнату капитально отремонтировать. И батарею менять, и проводку, а это, сама понимаешь... Как на пороховой бочке сидим, ведь, Люд!

- Я сейчас вернусь, мам.

Просто сказать, что Макс офигел, когда я послала его за витаминами для беременных – это ни о чём. Ещё велела заехать на рынок – творога взять, сметаны домашней, масла. Яиц. Мяса. Может, мёд будет...

А вообще, если честно, – я растерялась. Чувствовала, что должна что-то делать, а что, не понимала. Знала только, что на мне теперь большая ответственность за маму и за... Брат, сестра? Вообще не важно. Главное, чтобы всё нормально.

Когда, при виде пакетов с продуктами, мама резко отвернулась, думая, что я не замечу слёзы - мне жутко захотелось её обнять, но я так и не смогла сделать первый шаг. Наверное, ничто не проходит бесследно. Можно вырасти, всё понять, всё простить, наладить общение... Но шнур от утюга и потоки брани, бьющей хлеще, чем ивовый прут – прямо по открытой детской душе, никуда не денешь. Впрочем, и мама тоже не рискнула ко мне подойти, хотя я видела – хочет. Но она только чуть виновато улыбнулась и качнула головой:

- А ты изменилась, дочь...

- Ты какая-то другая из Москвы вернулась.

И этот туда же.

- Какая другая?

Макс, не отрывая взгляда от дороги, дёрнул плечом.

- Ну не знаю. Другая.

- Да зазвездилась я, Макс, дураку же понятно. Не бери в голову.

Мотнул головой:

- Нет. Не в этом дело. Какая-то ты...

- Скурвилась?

Снова пожал плечом, помолчал.

- Или надорвалась.

- Или? То есть вариант «скурвилась» ты тоже допускаешь? Спасибо, дорогой. Кстати, как там Ленка? – спросила специально в лоб, не спуская с него глаз. – Виделись?

Макс прикусил губу, сдерживая улыбку.

- Поня-я-ятно... Надеюсь, ты не катал её в этой тачке? Ма-а-акс? Ну-ка посмотри на меня...

Он глянул – мельком, под предлогом наблюдения за светофором.

- Нет, конечно, Люд. Я ж не дебил. Ты же понятно тогда сказала.

- Останови.

- Не понял?

- Останови!

Тормознул на какой-то остановке, включил аварийки.

- Что случилось-то?

Я не ответила. Молча вылезла и тут же забралась на заднее сиденье. Включила свет, поползла ладонью по кожаной обивке, заглядывая в щели, в пепельницы на дверцах и под коврики. Если и было у них что, то точно на заднем. Помнила я, как жарил меня здесь Денис, чего уж там скрывать, удобно. Даже очень. Макс развернулся ко мне:

- Что ищешь?

- Улики, Макс, улики...

- Пфф! Я тебе честно скажу – тачка к твоему приезду из мойки.

- Вижу, не слепая.

Я вернулась вперёд, откинула зеркальце, заглянула под сиденье, под коврик... Макс молча наблюдал. Интересно, ему хотелось ржать? Лично мне – уже да. Понятно же, что дура. Когда добралась до бардачка, Макс не выдержал, фыркнул.

- Люд, ну это уже...

И в этот момент я нашла. Блядь, Лена... Так нагло, так демонстративно для меня - прям как с пометкой «лично в руки». Перстень. Тот самый, что когда-то подарил ей Камар. Он лежал в уголке, под барсеткой Макса и какими-то бумажками Дениса.

Торжествуя, я подняла его, держа за дужку. Резко вернулось настроение убивать.

- И всё-таки ты дебил, Макс!

Он не понимал. Он охренел.

- Мало того, что ты нагло мне брешешь и не выполняешь элементарных указаний, так ты ещё, блядь, не вынимаешь документы, когда оставляешь тачку в мойке?

Он молча смотрел.

- Как тебе верить теперь?! Ты придурок, ты хоть понимаешь, что было бы, если бы его нашёл Денис? – я сорвалась и, захлёбываясь злостью, замолотила его ладонью по плечу. – Ты хоть понимаешь, что было бы тогда, сука! Макс, блядь... – отбив ладонь до противного гудения, так и стоя наполовину на улице, упёрлась руками в своё сиденье, опустила голову, выдыхая... – Ни хуя ты не понимаешь, Макс! А ведь это настоящая подстава с твоей стороны...

- Я... – он, с некоторой опаской поглядывая на меня, собрал рассыпанные по полу бумажки. – Люд, я всегда вынимаю, я же не дебил...

- Нет, ты дебил, Макс! Вот это, - сунула перстень ему под нос, - это она оставила специально для меня. Потому, что я знаю это кольцо, и она прекрасно это понимает. А вот ты понимаешь, что это значит?! Да ни хуя ты не понимаешь, Макс! Это значит, что она как минимум знает, что в этой тачке бываю я, понял ты?

Помолчали, разглядывая друг друга.

- Придурок... – я забралась в салон, ожесточённо хлопнула дверью. – Рассказывай!

- Что?

- Всё, Макс! – злоба пёрла из меня, противно будоража, провоцируя на ещё большую агрессию и грубость. – Где ебал, сколько, когда!

Он сложил руки на руле, поджал губы. Лицо сосредоточенно. Но не меня боится и даже, пожалуй, не Дениса. Просто охренел. Не ожидал такого от Ленки. На мгновенье даже жалко его стало. Мне ли не знать про подставы тех, от кого не ждёшь... Да, Макс, да. Ленка может. Понимать бы ещё, знает она точно или просто подозревает.

- Да ничего такого, просто катались.

- Да, да, да... Расскажи мне, ага! То-то ты аж в мойку попёрся!

Но Макс моей желчи не замечал. Он реально был прибит.

- Не понимаю. Я забирал всё. Всё до последней бумажки. Всегда забираю!

- Ну значит после. После встречались?

Он кивнул:

- Вместе на мойку ездили.

- Дебил, блядь...

- Я не понял, зачем ей это?

И меня вдруг осенило. Распахнула бардачок, снова вывалила все бумажки, закапываясь в них, как хомяк в газету.

- Где документы на машину?

- В барсетке. Но она под кодовым замком, только я и Батя знаем... Слушай, ты что, думаешь, она что-то украла?

- Дебил ты, Макс! Не забыл, о ком речь идёт? Украла, блядь... ага... – огрызнулась я, приступая к остальным документам, и тут же замерла. По сердцу прошёлся холодок. – За-е-бииись... – швырнула в него первой же бумагой, потом ещё и ещё. – Читай, твою мать!

Он взял верхнюю, растеряно шмыгнул носом, углубился в изучение. Если не ошибаюсь, это был подряд на какие-то там работы, где генеральным подрядчиком значился Машков Д.И. Макс понял, куда я клоню, но не проникся.

- Ну да, косяк, но, Люд, она в жизни туда не лазила! Нахрена бы ей?

- А это что, Макс? – заорала я, швыряя ему на колени чёртов перстень. – Это что с неба свалилось и прямо в бардачок, под все эти бумаги, да? Да ещё и после мойки!

- Ты думаешь, она... – нервно поскрёб в затылке. – Но с чего... Блядь. – Мотнул головой. - Ну я дебил.

- Грамоту тебе за понятливость, Макс!

Сидели, молчали. Итак, Ленка скорее всего связала Макса, тачку и отца. И она не дура, чтобы не привязать к Максу ещё и меня, пусть и эпизоды те были мимолётными. Вот только - к Максу ли? Не к Денису?

Охренеть паранойя. С какой бы стати Ленке думать, что я имею отношение к её отцу?

- Что она знает о тебе?

Макс дёрнул плечом:

- Ничего. Сразу договорились, что не лезем другу другу в душу, просто время вместе проводим.

- Хм... Какая у вас романтика. И тебя это устраивает?

- Нет. Но что я сделаю? Я пытался разговорить – она ни в какую. И о себе особо не рассказывает, и меня ни о чём таком не спрашивает.

- Круто. С таким же успехом могли бы письма друг другу слать и не создавать проблем другим.

Снова помолчали.

- Короче, Макс, либо она подозревает, что ты параллельно тусишь со мной, либо прекрасно понимает, что ты просто водила при её папаньке и подозревает, что со мной тусит он. Я других вариантов не вижу.

Он усмехнулся, едва заметно мотнул головой.

- А варианта без тебя не предусмотрено, да?

Я задумалась... И поняла, что нет, не предусмотрено. Об этом свидетельствовало кольцо. Именно ЭТО кольцо. Нет, был, конечно, крохотный шанс на то, что это всё случайность, но мне что-то не верилось. Мне теперь вообще ни во что не верилось, кроме как в полное дерьмо, которое с ужасающей регулярностью лилось в мою жизнь со всех сторон.

- Ладно, допустим, ты права. И что теперь? – подал голос Макс.

- Денису надо рассказать. - Он вздохнул, и мне стало его по-человечески жалко. - Что у тебя, прям любовь что ли? Или жалко непыльную работёнку терять?

- Да какая теперь разница... Поехали? У тебя тренировка через сорок минут.

- Большая разница, Макс! Так что - секс, любовь или работа?

- Да не было никакого секса, просто шампанское неудачно открыл, залил тут всё. Говорю же, просто общались.

- Угу. Интересно – о чём? Если учесть, что вы до сих пор ни хрена друг о друге не знаете?

- Да обо всём, Люд! О погоде, о политике, о детях бездомных, о планах на будущее.

Я повернулась к нему:

- То есть о том, что ты интернатовский она всё-таки знает?

- Нет. Просто для неё эта тема оказалась важна, а я смог поддержать. Она классная, Люд. Я, если честно, таких ещё не встречал. – Задумчиво покивал своим мыслям. – А вот с кольцом этим... Не ожидал. Не думал, что она на такое способна. Получается, это всё... – растерянно развёл руками, - получается, она просто искала повод попасть в салон? Шпионила, типа?

- Получается, что так.

Он уныло кивнул.

- Ладно, понял. Поехали, а то опоздаешь.

«Девочки» встретили меня цветами, и это было так же приятно, как и неожиданно. Какая уж тут тренировка, нафиг? Больше болтали. Бесконечные расспросы, истории на тему, и даже пущенная по кругу бутылка шампанского, которую притащила глава районного пенсионного фонда, между прочим.

Вторая тренировка прошла так же – цветы, милые презентики типа фирменного парфюма, импортного кофе и даже большого махрового полотенца с изображением обнажённой красотки в тёмных очках... Ощущение, что у меня день рождения. И даже лучше, потому что в день рождения у меня никогда не бывало столько подарков и внимания.

Я растворялась в этой атмосфере. Словно становилась на голову выше самой себя, переходила на другой уровень жизни и авторитетности. Даже злость, мгновенно ударившая в голову, когда перед началом тренировок Галина шепнула, что Зойка свалила на пять дней на Шри-Ланку – и та отступила.

Кстати, Галя вполне разделяла моё возмущение. Потому что ещё вчера, вытряхивая, замученных дорогой и неудобным Башкатовым, из своего Мерса, императрица похлопывала нас по плечу и проникновенно подбадривала: «Девочки, работаем. Кровь из носу, а упущенную неделю надо нагонять! Сегодня отсыпайтесь, а завтра – как штык!»... А сама, уже утром следующего, дня свалила на курорт.

Но что мы могли? Проглотить и сделать вид, что так и надо. Хозяйка всё ж-таки... И мы проглотили.

Когда тренировки закончились, и в клубе остались только свои: Бородин, Нина, администратор Снежанка, Галина Николаевна и уборщица тётя Тома - из тренерской поплыл аромат колбасной нарезки, огурчиков и бухла... И это было очередным очком в пользу Олимпа. Коллектив у нас подобрался классный, чего и говорить, и особенно это стало заметно после третьего стаканчика шампанского. И даже когда под конец импровизированного фуршета, когда я уже стояла в дверях, собираясь уходить, заявился Панин с двумя огромными букетами и, сославшись на просьбу жены, по-свойски расцеловал нас с Галей в щёчки и передал её благодарности – даже тогда я не изменила своего мнения. Я действительно не хотела бы потерять Олимп. Несмотря даже на сучку Зойку.

Ну так а в чём проблема, Милусь? И не уходи. Тебя ж никто не гонит...

Панин сыпал шутками, и обращал на меня ровно столько внимания, сколько нужно для того, чтобы подчеркнуть, что я вообще-то Мисс-фитнес, если что. Но не больше. Ничего личного. А вскорости и вовсе откланялся. И только когда он ушёл, до меня вдруг дошло, что лучшего момента отблагодарить за титул, чем сейчас, пожалуй, не придумаешь. Не отходя от кассы. И не заходя в дебри.

Подхватила все свои букеты и кинулась за ним. Выскочила из подвала, мимоходом заметила как свежа и ясна ночь – здесь, в палисадничке возле ДК Строитель не было ни одного фонаря, и от этого звёзды казались особенно яркими, - и аж подпрыгнула от неожиданности, когда в лицо мне ударил яркий свет. Уж не знаю, что за тачка была у Панина, но стоял этот чёрный, невидимый в темноте монстр прямо на тротуаре возле спуска в Олимп – буквально в паре метров от меня. Глаза в глаза, так сказать. Даже Зойка себе этого не позволяла. Но, видать, негоже барину аж триста метров через парк пешком идти...

Ослеплённая, я не увидела, только услышала, как открылась дверца. Сначала не поняла, так и стояла, щурясь, пряча лицо за букетами и ожидая непонятно чего. Но когда мне коротко посигналили и пару раз моргнули фарами – дошло. Зовёт.

Где-то на задворках хмельной бдительности пискнуло благоразумие, но что я могла сделать? Тупо не пойти? Или, упаси бог, поманить Панина в ответ, опустив этим его и без того висячее достоинство? Нет. Зойка конечно сучка, но инструкции дала чёткие.

Прижав…