Расплата за измену. Случайная беременность

Глава 2

Глава 2

Пробуждение дается мне крайне нелегко. Настойчивый яркий свет бьет прямо в глаза. В полудреме поворачиваюсь на бок. Натягиваю на голову одеяло…

Стоп. Черт…

Затуманенный сонным дурманом рассудок включается как по команде, начинает анализировать.

Солнце светит в глаза. Я лежу в кровати, ощущая на коже ткань постельного белья, обнаженная... Ой, уф.. нет. В нижнем белье.…

Не выглядывая из-под одеяла, воровато высовываю руку наружу, шарю рядом с собой по кровати. Пусто. Отлично.

Откидываю одеяло, резко сажусь и, громко вскрикиваю:

– Боже! Как же ты напугал меня, Миш, – хватаюсь за сердце, которое, как сумасшедшее, колотиться в груди, но не от того, что муж вернулся, а от того, что я была этой ночью не одна. Или? Мне все это приснилось? Да нет, не может быть!

Если бы это было неправдой, меня бы сейчас не мучило чувство стыда и совести.

– Неужели? – хрипловатый смех мужа разносится по гостиной. – Марин, давай разведемся, – будничным тоном предлагает Миша, не сводя с меня глаз.

Муж вальяжно раскинулся в кресле, закинув ногу на ногу. На нем ничего нет, кроме полотенца, небрежно обвязанного вокруг бедер.

Я медленно открываю рот, но из него не выходит ни звука. Закрываю рот и сжимаю губы в тонкую полоску, чтобы удержать слезы, подступающие к глазам.

– Это из-за нее? – наконец-то могу говорить, после того, как первый шок прошел.

Я встаю с кровати, покрывало соскальзывает вниз.

Мне нечего было стесняться. У меня хорошая фигура, все на своих местах и есть за что подержаться. Не фотомодель конечно, но я на это никогда и не претендовала.

– Не важно, Марин, из-за кого. Для тебя сейчас главное понять, что я хочу развестись, вот и все, – холодно отвечает.

Я нависаю над ним. Щеки пылают. Тело горит и сердце в груди колотится неистово, разгоняя по крови адреналин.

– Ты не можешь со мной вот так просто развестись, Миш, – цежу сквозь стиснутые зубы, еле сдерживая слезы.

– Ну почему же не могу?! Мне кажется это проще простого, Марин. Я тебе озвучил свое желание, ты должна его просто принять и смириться.

– Но…это неправильно, Миш, – растерянно смотрю мужу в глаза, дрожащие же губы выдают мое волнение. – Разве ты не любишь меня? Ты же только вчера говорил, что любишь! Что же могло такого произойти за ночь, что твое мнение изменилось?

– Я соврал тебе, – недовольно отвечает муж и, отталкиваясь от кресла, встал передо мной во весь рост.

Наши тела на мгновение соприкоснулись. Меня будто током прошибло. Отшатываюсь, делаю шаг назад, а у на лице Мише застывает маска отвращения.

Господи! Это, видимо, мое наказание, за вчерашний проступок. Это не месть была Мише, а приговор мне. Развод — это чересчур страшное слово для меня. Развод. Я не хочу даже мысленно произносить его про себя, чтобы вдруг не накликать на себя беду.

– Миша, – порывисто протянула к нему руки, но муж небрежно откинул их. Отстранился.

– Оденься, Марин. Мне неприятно смотреть на тебя. И даже не думай прикасаться ко мне, – морщит нос. – Сходила б помылась что ли, вся помятая, растрепанная.

Муж разворачивается и уходит. Я остаюсь стоять в полном шоке.

Я смотрю ему вслед. На широкие плечи, мускулистую спину, на которой под бронзовой кожей хорошо просматриваются бугристые мышцы. Тонкая талия, узкие бедра и длинные ноги…Разве не о таком муже может мечтать каждая женщина?!

А потом вдруг меня посещает другая мысль: я тупая дура.

Я-то думала, наивная, что мой муж сидит дома, играет с пацанами в свои сетевые игрушки, бездельничает, под бесформенными футболками и толстовками скрывает свои жирки. Но … глядя сейчас на его фигуру, я понимаю, что он вел далеко не сидячий образ жизни, пускал мне пыль в глаза. Мускулы сами собой не нарастут.

Слезы брызнули из глаз в тот момент, когда Миша скрылся из виду. Значит муж уже давно обманывает меня. Старается для другой женщины, а точнее… для моей сестры Вики.

Нет, я так этого не оставлю. Стираю текущие ручьем из глаз слезы, бегу за ним.

Как он сказал. Помятая? Пошел он со своим мнением куда подальше.

У меня в груди разрастался нешуточным пламенем гнев.

Как он мог со мной так поступить? Предложил мне развод, заведомо понимая, что этим самым уничтожит меня. Ведь я только вчера ему об этом сказала.

Со злостью дергаю ручку к нам в спальню, но дверь вдруг оказывается закрытой.

– Миша! – срывающимся от волнения голосом зову его.

Муж не отвечает.

– Миша, открой! Нам нужно поговорить!

Но в ответ снова ни звука. Ах, он подлец. Мерзавец. Изменщик.

Он думает, что если вот так бросил мне пару фраз, то этим все и обойдется?! Нет, я этого так не оставлю. Я хочу выяснить все, что он скрывает от меня .

Я не буду молчать и подтирать платочком нос. Я не позволю ему так легко избавиться от меня, ничего не объяснив.

– Миша! – стучу в дверь кулаком, отбивая тонкую кожу. – Выходи! Я хочу поговорить…

Когда кулак уже нещадно начинает жечь, поворачиваюсь к двери спиной и начинаю барабанить в дверь пяткой.

Замок щелкает, спустя пару ударов ногой.

Я резко поворачиваюсь с намерением вылить на Мишу поток моих претензий и обид, но…

Увидев его, я моментально все забываю. Весь словарный запас иссякает. Я чувствую, как по щекам текут горькие слезы.

– Миш, – срывается плаксивое с губ, но муж даже не взглянув на меня, отодвигает небрежно со своего пути, так, будто я вещь какая-то ненужная, и направляется к выходу.

На нем строгий деловой костюм: белая рубашка и галстук. Он мне кажется таким отстраненным, таким холодным и чужим, что сердце заходиться от обиды. Закрыла рот руками. Как я могла упустить тот момент, когда он превратился в чужого мне человека. Когда он отвернулся от меня? Я не знаю. Я не могу вспомнить. Я так люблю его… Я так была им очарована, что кроме своей любви ничего не замечала.

– Я не понимаю, за что ты со мной так, Миша. За что? – бормочу сбивчиво.

Муж обувается. Накидывает на плечи куртку. Поворачивается ко мне:

– Хватит уже позориться, Марина. Я все уже решил для себя. Я не хочу с тобой жить. Я ухожу. Сегодня не жди меня. И будет лучше, если по моему возвращению ты уже прекратишь свою истерику.

– Миша… – из моих глаз не перестают литься слезы.

– Я все сказал, Марин. Брак с тобой был ошибкой.

– Ошибкой? Ты хочешь сказать, что я для тебя ошибка?

– Да, Марин. Именно так.

Меня колотит от эмоций. Дрожит все мое тело.

– Отлично! – выкрикиваю, глотая слезы. – Раз ты все решил за нас, не спросив меня, я сделаю как ты хочешь….

– Что? – он удивленно вскинул бровь , явно не ожидая от меня подобного ответа.

– Ты же хочешь развестись со мной? Так? – Миша кивает. – Я тебе дам развод.

Миша цепким взглядом ощупывает мое лицо, выискивая в моих словах подвох.

– Хорошо, Марин. Я рад, что ты меня понимаешь, – произносит безразлично. – Тогда завтра встретимся возле ЗАГСа. Нечего тянуть.

Проговорил муж и стремительно покинул квартиру. Оставив меня один на один с этой болью. Болью предательства.

– Подлец! Скотина! – кричу ему напоследок, но он вряд ли это услышал, из подъезда донесся звук закрывающихся створок лифта.

От горестных мыслей меня отвлек настойчивый рингтон телефона, доносящийся из глубины квартиры.

Я не сразу собираюсь с силами, чтобы сдвинуться с места, и потому пропускаю вызов. У меня так тяжело на душе, так муторно, что сейчас совсем никого не хочу слышать.

Схожу с места лишь тогда, когда дверь с грохотом открывается, ударяясь о стену в подъезде. Меня мгновенно бросает в дрожь. Кожа покрывается мурашками.

Дрожащими руками закрываю дверь и закрываюсь на все имеющиеся замки.

Прохожу в гостиную, падаю лицом в подушку, затихаю.

Секунда. Две… Три…

Вскакиваю, как ужаленная, когда мое дыхание забивает запах, исходящий от постельного белья. Меня кидает в жар. Боже мой! Да тут все пропахло Женей! Стою в ступоре. Пялюсь перед собой.

Женя! Женя! Женя!

Когда же ты ушел? Во сколько? И почему я ничего не помню? Почему ничего не слышала? Бегаю по комнате, как в агонии. Взгляд хаотично мечется по полу, по дивану, по креслам.

Я волнуюсь. Дико переживаю от того, что Миша мог обнаружить что-то запретное, какую-то вещь, которую по случайности мог забыть Женя. Мой… мозг взрывается от догадок… и именно поэтому он сказал мне про развод?! Он приревновал меня?!

Боже! Что же я наделала. Что натворила!

Скорее всего именно так и случилось. Я не могу поверить в то, что Мишка… мой Мишка ни с того ни с сего решил так просто развестись со мной!

Сердце оглушительно колотиться в ушах. Еще немного и от неконтролируемого давления пойдет из носа пойдет кровь.

Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Собраться с мыслями. Я же все могу исправить! Могу?

И первое с чего начну: замету следы “преступления”. “Улики” спрячу в стиральную машину. Включаю ее на девяносто градусов. Сама же лезу в ванну под струи горячей воды.

А мысли в голове продолжают пульсировать. Продолжают изводить меня. Никак не могу отделаться от ощущения того, что я сама себе вырыла яму, согласившись провести ночь в отместку мужу с чужим мужчиной.

До сих пор не могу принять этот факт. Мой разум отказывается оправдывать мои действия. Меня невыносимо мучает чувство стыда.

Я моюсь в душе почти целый час. Провожу по коже поочередно то мочалкой, то щеткой, не жалея геля для этого.

Выхожу из ванны разморенная и разбитая еще больше.

Валюсь с ног от усталости. Нужно бы выпить кофе для бодрости, может и ум проясниться и мысли адекватные придут.

Еле плетясь и переставляя ноги, тащусь на кухню. Вялая, как квашеный огурец, подхожу к плите, ставлю турку, наливаю в нее воды, включаю газ.

Динь- Динь…Снова звучит мелодия телефона из комнаты.

Черт бы его побрал! Ну кто может быть такой настойчивый с самого утра, – бормочу себе под нос проклятие.

Заглянув в турку и убедившись, что вода еще не кипит, иду за телефоном. Подцепив гаджет, возвращаюсь обратно, по пути принимаю вызов. Звонила Ника.

– Да, Никусь, – сорвавшимся голосом здороваюсь с подругой и коллегой по работе.

– Маринка, ну где тебя черти носят? У нас тут полный завал. Клиенты, все как один взбесились. Мы с Кариной не справляемся.

– Никусь, – неожиданно для себя всхлипываю по-детски. – Никусь, тут такое случилось!

– Марин! Ты плачешь? Что у тебя произошло? Ты в порядке? Тебе нужна помощь? – взволнованно спрашивает подруга.

– Да – это все муж. Мишка сказал, я больше ему не нужна и требует развод, – прижимаю телефон ближе к уху, и снова заливаюсь слезами. – Что… что мне делать, а?

В трубке раздается злое сопение. Подруга молчит. Я знаю, что переваривает информацию, ведь мы только недавно всем коллективом пережили развод Аси, чуть с ума не сошли. Такого еще в своей жизни я не видела. Бедная Ася, чуть не потеряла ребенка из-за этого недоноска Вадика – мужа своего. Как таких только земля носит.

– Бессовестная скотина, твой Миша. Так и думала, что он кобелИна. Засранец порченый. Марин, ты слышишь меня?

– Да, – сглатывая текущие беспрерывно слезы, отвечаю.

– Приезжай на работу. Тут все расскажешь. Тут поговорим. Детка, не расклеивайся. Я знаю, тебе сложно. Но поверь, такая сволочь, как твой Мишка и слезинки твоей не стоит. Утри слезы, Мариш, и дуй сюда. Я тебя жду, – Вероника кладет трубку прежде, чем я успеваю что-то сказать.

Шшцшц…

Грозное шипение и едкий дым заполняют кухню мгновенно, я поворачиваю голову в сторону плиты.

– Да чтоб тебя! – цыкнула сквозь зубы, выключила газ и кинула в раковину прихватку, кончик которой успело прихватить пламенем.

Вся вода выкипела, оставляя на стенках накипь из белого налета, а в мойке подкопченную прихватку.

У меня, видимо, в жизни началась черная полоса. Со вчерашнего дня все шло наперекосяк. Может всему виной ретроградный Меркурий, про который на днях щебетала взволнованная Карина?!

Возможно стоит немного подождать и все само собой наладиться?

Вот она! Идея!

А что если я уеду к отцу на несколько дней?! Попрошу, чтобы о том, что я у него, он никому не говорил. Завтра я не приду на встречу в условленное с мужем время. Миша обязательно будет звонить мне. Не дозвониться, тогда уж точно будет искать.

Улыбаясь своим мыслям, открыла дверцу, где стояло ведро с мусором и от нахлынувших чувств, громко сглотнула.

В мусорном пакете, прямо поверх крафтпакета, к которому мы с Женей вчера так и не притронулись, стояли два стаканчика в бумажной подложке с давно остывшем кофе.

Громкий, протяжный стон вырвался из моего рта.

Черт! Черт! Черт!

Как же так! Как можно было так облажаться? Если Миша видел это, то теперь то уж точно ясно… и это уже никакие не догадки, это бинго — сто из ста.

Мишка понял, что я вчера изменила ему. Не он мне, а я! Ведь я его за руку так не поймала. А у меня факт измены налицо.

Запрокидываю голову вверх.

– Господи! Боже! Что же я натворила, что наделала?

В этот момент в кармане булькнуло входящее смс. Дрожа и задыхаясь от себя самой, от своей недальновидности и безумно опрометчивого поступка, открываю “входящие”. Смс-ка была от Миши. Тут же читаю ее и меня будто ледяной водой окатывает паника: “Завтра, я уже договорился, в девять утра нас примут. Возьми паспорт и свидетельство о браке. Не опаздывай.”

Только успеваю дочитать, когда приходит следующее смс и тоже от мужа. Открываю по инерции. “Это в твоих же интересах, Марина. Будешь хорошей девушкой, и все пройдет гладко. Я не хочу тебе угрожать, но… Я все знаю. И думаю, что твоему отцу это не понравится. Так что жду тебя завтра в девять ноль ноль. Не чуди.”

Не сразу замечаю, что не дышу. Просто стою и гипнотизирую черные буквы, которые через какое-то время сливаются в одну сплошную линию. Это очень похоже на кардиограмму моего небьющегося сердце. Мне кажется я сейчас умру.

Это что же получается… Я сама… сама разрушила свою семью?! Своими…

смотрю на руки… собственными руками!?

Сознание приходит в себя, в тот момент, когда до слуха доносится монотонный звук капель, ударяющихся об пол. Шмяк…Шмяк…Шмяк…

Смотрю под ноги, делаю судорожный вдох.

Пол окрасился в красный цвет. Я быстро запрокинула голову. И подхватив тут же висевшее под рукой полотенце, приложила к лицу. Кровь носом у меня все же пошла. Я не смогла взять под контроль свои эмоции.

Я как была мягкотелым хлюпиком, так им и осталась. Думала, что за годы жизни вдали от папы стала сильней, закаленнее, но увы – нет. При первых же трудностях, уже готова сдаться. Громко всхлипнув, разрыдалась в голос.

Неудачница. Какая же я неудачница. Теперь Мишка меня не простит. Никогда не простит. И мне деваться некуда. Мне придется развестись с ним, хочу я этого или нет.

Завтра я пойду и подпишу эти чертовы бумаги. Раз так все сложилось, пусть буду страдать только я, а Мишка пусть живет в свое удовольствие. Сволочь. Ненавижу его! И его, и ту бабу, которую он от меня скрывает, если, конечно, она есть.

В глубине души я все же отчаянно надеялась на то, что если у мужа и есть женщина, то только бы это не была сестра. Только не она. Предательство этих двоих людей в совокупности точно сведет меня в могилу.

– Господи! Боже мой! – воскликнула Ника, когда я заявилась на работу с двумя ватными тампонами в носу. – Неужели все настолько плохо?

Усаживает меня в свое кресло, обмахивается, как веером, глянцевым журнальчиком.

– Да. Все так плохо, что я даже не могу это выразить в словах. Вот. – протягиваю ей телефон, предварительно открыв смс-ки о мужа. – Читай.

Веронике хватает пары минут, чтобы вникнуть в ситуацию и проникнуться моей проблемой.

– Что ты натворила, Марин? – девушка отдает мне трубку обратно.

Вцепляется в меня подозрительным взглядом, не отпускает. Сканирует. Я не выдерживаю и стыдливо прячу свои бесстыжие глаза.

– Ну, что?! Господи, детка, ты меня так изведешь! Да что могло случиться такого, что твой муж теперь явно тебя шантажирует!? Говори!

Я заливаюсь краской. Эмоции зашкаливают. Тело горит огнем. Как же сложно признаться даже подруге в том, что ты изменила мужу. Даже не хочу представлять, что со мной будет, если вдруг про это узнает например отец. Тьфу, тьфу, тьфу.

Да он прибьет меня на месте. Да он откажется от меня тут же. Выгонит из дома с позором!

– Марина! – вздрагиваю от громкого оклика Ники.

И тут же выпалила:

– Я нечаянно изменила Мише.

В салоне повисает гробовая тишина. Мне кажется даже тиканье часов остановилось. Сердце грохотало в груди так, что я чуть ли не оглохла от его шума в ушах:

– Ты, прости, что?!

Вероника отходит от меня на несколько шагов, смотрит так, как будто перед ней сижу не я, Марина, ее коллега и по совместительству подруга, а как минимум сошедшая с полотна Мадо́нна Ли́тта, не меньше.

– Это правда, Ника. И я теперь не знаю, что мне с этим делать, как дальше жить, а? – глаза опять наполняются влагой.

Я так устала столько плакать. Мои веки уже распухли от слез. И нос превратился в картошку. Я была похожа на жалкое подобие чучела.

– Боже ты мой! Маринка! Поверить не могу, что ты смогла это сделать?!

– Я тоже не могу, Ник. Мне так плохо. Так плохо, – накрываю лицо руками и мои плечи сотрясаются в безмолвном рыдании. Мне кажется слезы уже должны были давно закончиться, но нет. Стоило только пожалеть себя бедную, как они тут же потекли из глаз ручьем.

Внезапно чувствую, что мою голову обнимают теплые руки. Ника прижимает меня к животу, гладит по волосам.

– Маринка, ну и глупая ты баба, – мягко журит.

– Да знаю я, не обязательно сыпать соль на рану. Больно же, – пытаюсь шутить, но выходит коряво.

– Я совсем о другом, – ладонь Ники замирает на моей макушке, потом она резко отстраняется от меня, обхватывает руками лицо, поднимает вверх, заглядывает в глаза.

– Расскажи что случилось? Почему ты поступила так? Это же Миша твой виноват. Это ясно, как белый день. Просто так ты бы не решилась. Да и вообще я не знаю, как ты до этого додумалась?

– Это не я, это Женя.

– О, даже так! У того, кто тебя вытащил из утопии под названием “брак с этим говнюком”, есть имя. И как он тебе? Женя? – Ника смотрит на меня горящими глазами, ее раздирает любопытство, а меня стыд, и я снова пытаюсь отвести взгляд, спрятаться, – о нет, детка, – Ника держит меня крепко и я понимаю, что пока не расскажу ей все — она меня отсюда не выпустит. – Ты попала. Не отпущу тебя до тех пор, пока не буду знать все подробности этой увлекательной истории.