Рассветы без меня

Глава 1. Принцесса снова “влипла”

***

Она караулила меня возле моего же подъезда. Я, признаться, очень удивилась, увидев её. Свой адрес точно не называла, впрочем, его можно было узнать и без моих сообщений. Мысленно чертыхнувшись, я без лишних приветствий подошла к девушке, и задала вопрос напрямую:

— Судя по всему, ты здесь оказалась не случайно?

Кристина кивнула, вызывающе скрестив руки на груди. Она старалась держаться, но было видно, что сама дрожит, как осиновый лист на ветру.

— Дело касается?.. — задала я вопрос, надеясь на ответ; желания растягивать разговор не было, но решительностью эта девушка не отличалась.

— Дело касается Артёма, — немного помолчав, всё же ответила она. Стоять на улице в ожидании её уверенности не хотелось, и я нехотя предложила:

— Поднимемся ко мне, — и не дожидаясь ответа открыла дверь подъезда. Возражать Кристина не стала, и через какое-то время мы сидели на моей кухне. Гадая, что же привело её сюда, я разлила по чашкам чай.

— Итак, — начала я снова разговор, когда мы уже пили заваренный напиток с мятным ароматом, — дело касается Артёма?

— Ты говорила, что между вами ничего не было.

— Говорила.

— А сейчас?

— С чего ты взяла, что я буду отвечать на твои вопросы? — наивность Кристины граничила с глупостью. Что она пытается добиться этой беседой? Да, между нами и сейчас ничего нет. С моей стороны так тем более. Но тешить её иллюзиями, что она нужна Артёму, не собиралась.

— Я люблю его, — тихо произнесла моя собеседница и опустила глаза. Ну, нет. Мне теперь её ещё и успокаивать придётся? Благо, всхлипы за этим не последовали, однако взгляд Кристины приятным не был. Словно подтверждая мои мысли она продолжила: — И если бы не ты, мы бы были сейчас вместе! — обвинение с одной стороны заслуженное. С другой — не я, так другая бы уже стала причиной их расставания. Видимо, Тёму надоело разделять постель именно с ней. И дело тут не совсем во мне.

— Поверь, у меня не было цели вас поссорить. Более того, ваши отношения меня не касаются, - она недоверчиво сдвинула брови, а я продолжила: — Но он тебя не любит, понимаешь?

— А кого он любит? Тебя?

Я сделала паузу, разглядывая то, как она отчаянно моргала ресницами, и вздохнув, всё же ответила:

— Это уже вопрос не ко мне.

Я не сомневалась сейчас, что Артём действительно, испытывает ко мне чувства. После разговора в отеле перед моей поездкой в Испанию, уверенность, что в этом плане Тём меня не обманывал, с каждым днём только росла. Хоть я и надеялась, что он оставит идею меня добиться.

— За что он тебя любит?! — укоризненно прозвучал вопрос Кристины. На это я тоже не могла дать ответ.

— Вот тут ты права, ему меня не за что любить.

Мы замолчали, уставившись друг на друга. Чай допивали, прожигая друг друга взглядом. Одновременно каждая явно думала о своём. Вот как получается порой. Любишь одного, а ты ему совершенно не нужна. Как это бывает, очень хорошо знала.

Ник. Я на время закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь не углубляться в прошлое. Я запретила себе думать о нём. Любое воспоминание, связанное с этим кареглазым парнем, разрывало изнутри, било электрическим разрядом по самому больному. Я верила. И ему, и в его чувства. А он всего лишь использовал меня, выполняя приказы Тимура Дадиева - психопата и известной личности в криминальных кругах.* (см. первую часть «Не встречай рассветы»)

— Это всё, что ты хотела сказать? — прервала я сама же свои воспоминания. Не видела смысла в продолжении и поспешила закончить нашу дискуссию. Если Кристина хотела просто поделиться со мной своими переживаниями, то она это уже сделала. Сказать, что Артём мне не нужен, я тоже не могла. Великих чувств к голубоглазому блондину, в которого была влюблена сидевшая передо мной девушка, я не испытывала. Но мои заверения её проблем не решили бы.

— Я не всё сказала, но убедилась, что ты занимаешь непосредственную роль в нашем расставании, — взгляд Кристины говорил красноречивее любых слов. Ну что за глупости? Она поднялась со стула и направилась к выходу. Надо было её ещё на улице отправить обратной дорогой. Пожалела на свою голову. Спокойной беседы не вышло. — Знай. Я так просто это не оставлю, — добавила она, обернувшись, и нахмурила брови.

— Мне от этого знания не холодно, не жарко, — ответила я, уже открывая перед ней дверь на выход.

— А это мы ещё посмотрим, — напоследок кинула она фразу и, наконец-то, удалилась.

Закрыв за ней, выдохнула, но облегчения не почувствовала. Кристина, пусть и неосознанно, но затронула запретную тему. Всколыхнула те чувства, которые я собиралась оставить в знойной Испании. Я облокотилась на дверь спиной и сползла по ней вниз. Воспоминания бессовестно врывались в мои мысли, но мне удавалось их обрывать. Прочь из моей головы. Не для этого я так стремительно сбежала из этого города тогда заграницу, совмещая то, что находиться здесь было опасно (ведь у отца могли возникнуть проблемы из-за чуть было не сорвавшейся поставки, благодаря Тимуру и его «команде»), и одновременно избегая любых возможных встреч с одним из основных членов этой самой «команды». Правой руки Дадиева, о котором никто не знал. Кроме меня. И Артёма. Но Тём обещал молчать, и я надеялась, он сдержит своё слово.

Те три недели в отъезде благоприятно повлияли на моё общее состояние. Мы отлично провели время с мамой, которая дожидалась меня заграницей: я так за ней соскучилась, что первое время никак не могла наговориться. По ночам мне, правда, продолжали сниться кошмары, и чаще всего они были связаны с морем. Будто меня затягивало всё глубже, но мне удавалось вырваться из бездны. Вот бы вырваться из бездны наяву. «Время лечит», — твердят на каждом шагу. Но только со мной это не работает. К сожалению, расстояние никак не повлияло на мои чувства к Никите. Возможно, и времени прошло не так много.

— Мия, — однажды утром позвала меня мама, когда вошла на кухню виллы, которую мы снимали. Я стояла у распахнутого окна и разглядывала открывающийся отсюда вид. Мы находились на возвышенности, а у подножья вдалеке был виден пляж. За всё это время нам так и не удалось там побывать, обходясь лишь бассейном. Вилла была охраняемой, и хоть никто не знал о нашем точном местонахождении, кроме отца и его партнёра, а по совместительству хорошего друга - Михаила Зотова, только здесь мы чувствовали себя в относительной безопасности. — Ты кричала во сне, солнышко. Что тебе снилось? — она заботливо посмотрела на меня, а я тут же ответила:

— Море. Не знаю почему, мне постоянно снится море. Шторм, раскаты грома. Сегодня я вытащила человека из воды. А потом поняла, что это я сама.

— Но здесь ни разу не было шторма за всё это время. Ты говорила, что отдыхала в городе на побережье до всех этих событий, — озабочено проговорила мама. — Ты сама выбрала тот город для отпуска? Одна ездила или с кем-то? Не связаны ли эти сны с…

— Это была командировка, — спешно заверила я, не дав договорить. Не хватало ещё, чтобы мама заподозрила меня в романе с кем-то. Отец точно об этом бы узнал, скажи я ей правду. Никто не должен знать про Никиту. — Поездка по работе. Думаю, это просто совпадение. К тому же я с детства жила в городе на берегу моря. Пусть и не такого глубокого. Это совпадение, — снова добавила я, словно убеждая саму себя.

— Совпадение… — немного растерянно повторила мама и кивнула, задумавшись.

Интересно, почему её так заинтересовали мои сны. Хотя, как и любая мать она беспокоится обо мне. И вряд ли есть какой-то иной смысл в её переживаниях.

Из Испании я написала письмо на электронную почту Лерке, моей единственной подруге. Сообщив, что нахожусь на отдыхе, я не упомянула конкретного места, заверила лишь, что со мной всё в порядке. Впервые ей написала с момента моего похищения, и, конечно, она просила подробностей. Их я не могла ей сообщить, но пообещала, что заеду, когда вернусь, и под любимое шампанское мы всё-всё обсудим. Лера хоть была и рада новостям от меня, но когда речь в переписке зашла о ней, она ответила довольно сухо. Что-то с подругой определённо происходит. Надеюсь, это подождёт до моего возвращения.

Жанне, моей начальнице, я тоже дала о себе знать, так как решила не отлынивать сильно от обязанностей. А получив задания мне удалось за время отпуска написать три статьи для журнала, в котором я трудилась, совмещая работу с учёбой. На моё удивление, Жанна подробностей не спрашивала.

Дни начали тянуться. Приветливая Испания, безусловно, меня радовала, но я уже очень соскучилась по Родине, поэтому, когда папа «дал добро» на возвращение, я выдохнула и побежала собирать сумку. Возвращалась я не в город детства, не туда, где жили мои родители, а в соседний - областной центр, в котором и снимала квартиру. В котором училась. Туда, где встретила Ника. И откуда так стремительно сбежала три недели назад.

***

Самолёт приземлился в уже ставшим таким родным город рано утром. Мама должна была прилететь несколькими днями позже, и от того я чувствовала себя особо одиноко, когда спускалась по трапу. Лето вступило в свои права, и приём оказался в прямом смысле жарким. И даже ветерок без намека на прохладу. Мысли о том, что в этом городе, по-прежнему, находится Ник, не давали мне покоя. На носу экзамены, и если он решил вести обычную жизнь, то мы наверняка ещё столкнёмся. Ведь он учится в параллельной группе. Я понимала, что стоит нам встретиться, и придёт конец моему хвалебному решительному настрою, который я так старательно собирала по крупицам. Это было не так уж легко и не хотелось бы, чтобы мои старания прошли впустую. Я с волнением шла по залу, и когда уже подходила к выходу, услышала знакомый голос:

— Мия! Потрясающий загар! Зря я отказался от поездки!

Волосы Артёма переливались в пробивающихся в зал лучах солнца, и то ли от того, что эта игра света образовывала сияние, то ли лучезарная улыбка, которой так гордился Тём, действительно, ослепляла, но я испытала теплоту от этой встречи. Артём внезапно оказался слишком близко и, с легкостью ухватив за талию, закружил меня по залу. Я рассмеялась, а он, наконец-то, поставив меня «туда, где взял», обнял и потрепал по волосам:

— Детка, как же я скучал! А ты? Ты тоже ведь соскучилась, признайся! По чему больше: по моим невероятным голубым глазам или манящим губам?

— По твоим глупым шуткам, — улыбнулась я в ответ. Кажется, моя запланированная депрессия ненадолго откладывается.

— Ты просто не пришла в себя от перелёта, да? Ничего, сейчас отойдешь от моих объятий и рассмотришь, как я хорош собой!

С этими словами он крепко взял меня за руку и потащил к выходу. А меня не оставляло чувство, что где-то есть Никита. Казалось, что прямо в здании аэропорта. Как и тогда, при отлёте, я вглядывалась в лица прохожих и оборачивалась, чувствуя на себе чьи-то взгляды. Но не обнаруживала вокруг никого похожего на причину моих переживаний. Мысленно отругав себя за то, что цепляюсь к воспоминаниям, я решительным шагом последовала за Тёмом, больше не оборачиваясь. Собиралась же начать другую жизнь. Вот и незачем больше заниматься самобичеванием. Довольная сделанным в итоге выводом, я принялась слушать болтовню Тёма. Институтские новости и продвижение его проекта меня волновали не настолько, чтобы слушать про них, открыв рот, но это хотя бы отвлекали от навязчивого «садомазохизма» над своими же чувствами.

К Лерке я отправилась в тот же вечер, когда прилетела. Она долго визжала, бросившись с объятиями и, кажется, собиралась меня задушить. А если бы не мои нечленораздельные звуки, вырывающиеся из-под цепких рук, которые меня прижимали к себе, ей бы это удалось. Немного успокоившись, она поцеловала меня в щёку и мы, наконец-то, смогли войти в квартиру. Вот тут и началось самое интересное. Две бутылки шампанского улетели мгновенно. А после третьей я не выдержала и всё ей рассказала. Про Ника и про мои «горе-приключения». Лера округляла глаза и иногда выдавала нецензурные выражения, которые я раньше от неё не слышала. Но которые в точности описывали то, что со мной происходило. Когда я закончила рассказ, мы какое-то время ещё рыдали в объятиях друг друга. После третьей бутылки шампанского мы перешли на мартини и уже не считали количество выпитого. То, что этот объём был значительным, подтвердили наши завывания, которые в исполнении более профессиональных вокалистов назывались бы песнями. Сменив весёлые ноты на душевные драматические, мы сделали однозначный вывод, приписав весь ничего не подозревающий противоположный пол в стандартную разновидность «мужики — козлы» (да простят меня добропорядочные мужчины, но мартини не оставил нам выбора для других итогов), и тут разрыдалась Лерка.

Наревевшись, подруга, наконец, выдала мне то, что я только подозревала. Она безнадежно влюблена в своего начальника. Но тот просто пользовался её чувствами, делая выгоду на её преданности и заставляя работать сверхурочно, параллельно задаривая Леру подарками и проводя с ней ночи. Но все разговоры о чувствах жёстко отвергал. Он с самого начала обозначил своё отношение, и Лера знала на что шла. Кстати, начальник числился уже бывшим, так как Лерка гордо заявила, что уволилась. Я уже невнятным голосом похвалила её, и сообщила, что она по-настоящему крута. Почему-то она после этих слов начала рассказывать, как меня любит, что дорожит нашей дружбой и просила её за что-то простить, особенно за то, что она такая дура, и за то, что все вокруг «козлы». Я заверила её, что она точно не причастна к скотской натуре отдельных граждан, а наша беседа уже перешла в разряд «ты меня уважаешь» и философских изречений, поэтому подробности я уже плохо помнила. Кажется, мы открыли ещё одну бутылку пьянящего напитка, а что было дальше благополучно скрывал провал в памяти.

Проснулась я под утро, сидя прямо за столом и уткнувшись лицом во что-то мягкое. Как только моим глазам удалось сфокусироваться, я обнаружила, что подушкой мне служили вчерашние, старательно нарезанные подругой, капуста с огурцами.

- Прекрасно, - пробормотала я, и тут же вздрогнула от своего же голоса. Во-первых, судя по всему, его я сорвала, горланя вчера композиции известных певцов. Во-вторых, ещё не Новый Год даже, а я уже ощутила на себе всю прелесть счастья проснуться лицом в салате. Надеясь, что овощи со сметаной пошли на пользу той части тела, которое ранее называлось лицом, я убрала салфеткой остатки и оглянулась. Лерка, скрючившись, лежала прямо на полу. Попытки её разбудить не увенчались успехом, она обнимала открытую бутылку мартини и приговаривала, что докажет какую-то формулу. Всё-таки ей надо было идти в следователи со своей жаждой к доказательствам. Хотя с финансовыми формулами она тоже с легкостью справлялась по её словам. Оставив ей записку и подложив под голову подушку, я отправилась домой на такси.

Отошла я только к вечеру, пообещав себе, что к алкоголю в ближайшее время не притронусь. А на десятки сообщений от Артёма ответила односложно:

«Проснусь завтра. Встретимся в институте».

Заботливый Тём просил прислать ему фото, убедиться что со мной всё в порядке. Увидев меня сейчас, в моём порядке он точно бы засомневался. Кажется, на лице всё ещё отпечаток капусты на половину лица, оттого рисковать не стала. Посоветовала ему «погуглить» фото принцессы Феоны, законной супруги мультяшного героя «Шрека», и заверила, что мы сейчас один в один. Сёстры-близнецы прямо. Артём отстал, и больше в этот день не беспокоил, за что я ему мысленно сотню раз сказала «спасибо».

А дальше всё пошло, как по накатанной. Практику я успешно защитила, как и обещал Артём, моё отсутствие в институте проблем мне не добавило. Кто-то замолвил словечко. На работе меня тоже встретили «на ура», оказалось, мои статьи имели успех, и Жанна доверила мне колонку на одной из первых страниц журнала. Узнав, что нам в компанию требуется финансист в бухгалтерский отдел, я сразу же посоветовала Лерку. И пройдя несложное собеседование, она уже вовсю работала под чутким руководством Жанны. Та, правда, с подозрением отнеслась к её успехам на этом поприще, и на одном из личных разговоров спросила, действительно ли Лера такой хороший специалист, как указано в её резюме и предыдущих местах работы. Я заверила, что она, действительно, профессионал своего дела, просто сложный период в жизни, и со временем она втянется. Вскоре Жанна согласилась, что Лера, и правда, начала делать успехи, а я успокоилась за подругу. Насколько я знаю, родни у неё здесь не было, а жить она привыкла на широкую ногу.

Я всё ещё с опаской передвигалась по городу. Недавние события не прошли бесследно для моей хрупкой психики, и хоть отец и заверил, что Зотов, друг моего отца, держит всё под контролем, а Дадиева в городе нет, мне всё ещё казалось, что за мной могут следить. Тимур мог оставить кого-то из своих людей для этого, но никто на меня не набрасывался, и это не могло не радовать. К тому же в подъезде свет исправно горел, да и я довольно редко передвигалась одна в тёмное время суток.

Продолжая работать и учиться, я постепенно «вливалась» в обычную жизнь. Вскоре настало время переводных экзаменов. Их я тоже сдала хорошо. Надо заметить, Ника я в институте не видела всё это время. Сначала я продолжала искать его глазами, но потом решила, что он поменял свои планы, и благоразумно убрался из города. Во мне боролись две сущности. Одна изнывала от тоски, что, возможно, я больше никогда его не увижу, другая твердила, что это только к лучшему.

С глаз долой — из сердца вон. Очень хотелось бы, чтобы это сработало. Но пока не очень выходило. Я старалась не трогать ту часть воспоминаний, которые касались Никиты. Кстати, благодаря Артёму, я могла назвать своё существование сносным. На пару с Лерой они развлекали меня, как могли, умело вытаскивая из так манившего меня подавленного состояния. И хоть я уверено упиралась их оптимизму, им удалось разукрасить мои унылые будни. Каждый раз, когда я собиралась грустить, раздавался звонок, и мы отправлялись либо на развлекательное мероприятие, либо устраивали чаепитие. Иногда страдала моя кухня, так как мне давали задание что-то испечь к чаю. А с выпечкой отношения у меня были самые напряжённые. Можно было просто отделаться покупными сладостями, но я поставила себе цель научиться готовить. Лера и Тём утверждали, что со временем у меня начнут получатся самые вкусные в мире кексы, но следующую встречу назначали у кого-нибудь из них. Видимо, берегли желудки. Артём, кстати, с Кристиной расстался. По крайней мере, он так сказал. И хоть она продолжала ходить за ним по пятам, Тём убеждал, что продолжает с ней общаться на дружеской ноте. Он — да. Но её мрачные взгляды, когда она видела нас вместе, говорили лучше любых слов. Меня она точно не переваривает, а вот Артёма вряд ли вычеркнула из объектов воздыхания. Это и подтвердила наша сегодняшняя встреча.

Я, наконец-то, встала с пола и прокрутила в голове наш небольшой разговор и усмехнулась. Кристина мне решила угрожать. Глупая. Артём - это совсем не тот человек из-за которого в моём сердце поселилась боль.

После нашего не совсем милого чаепития, я ещё часто встречала её в институте. И даже пыталась обратить на Кристину внимание Тёма. Может, она всё же сумеет сделать его счастливым? Ну или хотя бы отвлечёт от меня. Артём же говорил, что наслаждается свободой, пока есть время. Ведь совсем скоро, по его словам, я не смогу без него прожить и дня, и сама отдамся, хотя он обещал посопротивляться для начала. Мне такая перспектива по вкусу не пришлась. Он, конечно, симпатичный, и стал мне ближе, чем раньше. Но нежные чувства к нему у меня так и не проснулись. А его серьёзный взгляд, ставивший меня в тупик, никуда не исчез. Это пугало. И настораживало. Артём снова говорил о чувствах ко мне лишь в шутку, но взгляды бросал недвусмысленные.

Не хотелось переступать черту наших отношений из разряда дружбы в нечто большее. Я даже пыталась сосватать ему Лерку, но оба покрутили пальцем у виска от моей идеи. И попросили придумать что-нибудь поумнее. Поумнее я не могла. Моя разумная часть то и дело норовила удариться в бега, но я уговорами когда-нибудь стать благоразумной удерживала её на своем «рабочем месте». И когда уже практически удалось успешно примириться с тупой болью, которую приходилось сдерживать в жёстких рамках, я начала присматриваться к ямочкам на щеках, когда Артём улыбался. Да, он определенно привлекательный. И мне спокойно рядом с ним.

Так почему же я такая дура, и не могу пойти ему навстречу, находясь постоянно в режиме какого-то ожидания? Именно такие мысли меня посещали, когда настал последний день в учебном году. Это была информационная, завершающая учебный год, пара. Преподаватель поздравил нас с переводом на итоговый год обучения, и мы распрощались до осени.

Мне стоило согласиться с предложением Артёма подвезти меня домой. Но я решила зайти в библиотеку, убедиться, что сдала все учебные пособия. А ему срочно нужно было ехать на встречу по поводу своего проекта. Поэтому заверила, что вечером ему позвоню сама, и мы, как и собирались, прихватив Лерку, отправимся в клуб.

Сверка в библиотеке заняла чуть больше времени, чем планировалось, и уже выходя в опустевший холл, я вдруг замерла от неожиданности. Сначала решила, что схожу с ума по-настоящему, и минуты две просто стояла не шелохнувшись. А когда он сделал несколько шагов навстречу, я вдруг попятилась. Правда, далеко уйти не удалось, и плюхнувшись на подоконник, который располагался за моей спиной, мне удалось выдержать пристальный взгляд, направленный на меня. Тот, кого я так ждала, но совершенно не ожидала сейчас увидеть, подходил стремительно, а я никак не могла своим ногам приказать убраться от этого места подальше.

— Ну, здравствуй, принцесса, — прозвучал бархатистый голос, будоражащий самые откровенные воспоминания. Он опёрся обеими руками о подоконник таким образом, что я оказалась между ними. Я прижалась спиной к стеклу, но путей отступления не было. Даже не касаясь меня, ему удавалось использовать то малое расстояние, что осталось между нами в своих интересах. Всё оно было наполнено жарким дыханием нашего прошлого, сопровождающееся ароматом его парфюма, который раз и навсегда вскружил мне когда-то голову. Между нами разрывались невидимые снаряды с энергией, рождающие самое высокое напряжение, и оно меня уже не отпускало.

— Ник… — сорвалось с моих губ, пока я безуспешно пыталась выбраться из омута карих глаз. — Ник… — прошептала я снова на этот раз еле слышно, а он уже приближался к моим губам и, видимо, останавливаться не собирался. Кажется, «принцесса» снова влипла.

Глава 2. Карточный домик

«Откуда тебе знать каково это,

Когда удача отвернулась от тебя,

И солнце не светит в темноте, а ангелы

В ночи не слышат твои молитвы?

Когда тебя пробирает страх,

Твоя жизнь переворачивается с ног на голову,

Это разбивает тебе сердце,

И ты оказываешься под обломками

Карточного домика».*

***

Я отталкиваю его. Резко, без замешательства. Больше никаких поцелуев. Пусть я его покрываю, но пользоваться собой не дам. Слишком много я и так для него сделала. Немного растерянный взгляд и расширенные зрачки. А я стою гордо вскинув голову и не позволяю ни одной эмоции на лице выдать то, что на самом деле чувствую.

— Не приближайся ко мне больше. Никогда, — говорю ровным уверенным голосом. Он приподнимает брови и снова делает шаг ко мне, но я выставляю руки и не даю ему сделать то, что он с такой легкостью планировал. Обнимает меня и пытается прижать, но я выбираюсь из его объятий.

— Ты зря здесь появился, — говорю сдержанно его же словами, бросаю красноречивый взгляд и удаляюсь, оставляя стоять в изумлении того, кто заставил меня страдать. Хладнокровная и неприступная. Вот такая я молодец. Была бы. Если бы так и сделала.

Подобные сцены прокручивала в голове миллион раз, представляя нашу встречу с Ником и репетируя мысленно возможные диалоги. Но на деле я оказалась слишком предсказуемой.

Когда почувствовала его губы так близко с моими, тут же отправила свою силу воли в отпуск. Он вдруг остановился, за миллиметр до касания, будто сдерживаясь, и прошептал:

— Пойдёшь со мной?

Он остановился. Господи, спасибо! Сама бы я точно не смогла это предотвратить. Но… Что? Я не могла произнести и слова, а потому просто смотрела на Ника и боялась даже дышать. Пойти с ним? Куда? Зачем? Почему он меня зовёт с собой?

«Да какая разница-то?» — отвечало на все эти вопросы моё легкомыслие, которое едва сдерживала армия благоразумия. Я была готова идти с ним хоть на край света, но понимала, что идея эта так себе. Бежать надо, а не изображать из себя «жену декабриста». Последствия такой преданности можно было предположить. Потому и не спешила соглашаться, уставившись на Никиту, всё еще не осознавая, что вот он, стоит передо мной. Я могу к нему прикоснуться, чтобы убедиться в его реальности, но вряд ли могу сейчас даже пошевелиться.

— Разговор есть, — прозвучал снова его низкий голос, и голова вновь закружилась.

Не нужны мне твои разговоры! Да и к тому же нам год придётся беседовать, учитывая количество моих вопросов и его обычное «стремление» всё объяснить. Я снова попыталась представить сценарий, как я с легкостью посылаю его нюхать морской бриз куда подальше. Но у меня получилось лишь кивнуть.

А что происходило потом — я помню, словно в тумане. Как я оказалась в его машине. А затем и в квартире. Разговор так и не состоялся. Как только мы вошли в прихожую, он вдруг обернулся и долго смотрел в мои глаза. Мне не было страшно. Хотя я хорошо понимала, кто стоит передо мной. Я помнила его сильные руки, когда он держал меня там, в подвале; я помнила и тот холодный взгляд, когда он вводил вещество, которое должно было убить меня тогда. Но я не боялась. Я знала, зачем сюда пришла. Прямо сейчас меня не волновали даже ответы. Мне нужен только он. Сердце отбивало усиленный ритм, время тянулось, а мы словно соревновались в выдержке, слушая звенящую тишину. И сколько это длилось я понятия не имела. Но молчание своё дело сделало.

Ник первый сорвался и стремительно заключил меня в объятия, я почувствовала его губы на своих губах, и на пол полетело ни в чём не повинное разорванное платье. Знала бы, чем закончится мой сегодняшний поход в институт — надела бы что-то без такого количества пуговиц на застёжке.

— Я скучал по тебе, — услышала его голос, между поцелуями. Подхватив на руки, Ник прижал меня к себе, и я обняла его за шею. Я чувствовала его. Он здесь. Со мной. Рядом. Его плечи и сильные руки, его жаркие объятия и нежные поцелуи, я вдыхала его аромат и не могла насладиться моментом, всё ещё не веря, что это продлится хоть недолго. Пусть его чувства и неправда. Пусть это лишь порыв. Но я хочу воспользоваться этими мгновениями, чтобы хоть на время представить, будто я ему нужна.

***

Мы лежали глубоко дыша на кровати и молчали. Не знаю, почему не торопился Ник, а я просто не решалась начать разговор, потому что знала: как только он состоится — всё закончится. В полной темноте я слушала наше сбившееся дыхание и боялась представить, что будет дальше.

Уже ведь лежала на этой кровати в темноте. Одна. И ждала. Боялась за его жизнь и не представляла, насколько он сам опасен. Я надеялась тогда, что он появится и всё объяснит. Но не дождалась. И сейчас разговор не получился.

— Отлично поговорили, — неожиданно прозвучал мой голос.

— Не смог устоять, и как вижу, ты тоже не очень расстраиваешься, — услышала я в ответ.

— Совмещаю приятное с полезным.

— Что ж. Думаю, ещё немного приятного пойдет лишь на пользу, — он притянул меня к себе, и стало ясно, что разговор снова откладывается на какое-то время.

***

Я проснулась одна. На мгновение показалось, что это был сон, но обнаружив, что всё еще нахожусь в спальне Ника, этот вариант отпал. Я завернулась в простынь и осторожно вышла в гостиную. Из ванной комнаты раздавались характерные звуки, видимо, Ник принимает душ. Во рту пересохло, и я отправилась на кухню попить воды. Но до графина так и не дошла. На столе стоял ноутбук, и во мне возникло непреодолимое желание заглянуть, чем был занят Ник, пока я спала. Раз сам он немногословен. Не задумываясь я кликнула мышкой по значку «браузера» и тут же открыла «журнал последних посещений». Это была почта. У меня тряслись руки от своих же действий, но остановиться я уже не могла. Перейдя по ссылке, я округлила глаза. Передо мной возникла переписка, которая состоялась совсем недавно.

Она начиналась внезапно, с сообщения Ника. Судя по всему, разговор «до» был удален.

«Пришли мне на почту срочно. У меня мало времени».

«Чем же так занят?»

«Работаю».

«Ты бы расслабился и отдохнул хоть».

«В этом нет необходимости. Я получаю удовольствие от работы».

«Она так хороша? Или ты меня представляешь во время этой работы?»

«Ты кое-что забыла. Не лезь».

«Как знаешь. Я помню. И ты помни о том, что я тебе сообщила. Надеюсь, ты выпутаешься и тебе ничего не будет угрожать».

«Как раз этим и занимаюсь».

«Люблю тебя, милый».

«Не стоит. Пришли мне лучше информацию об объекте».

И она прислала. Это было фото женской груди. Мои щёки моментально вспыхнули от негодования. Но я нашла в себе силы прочитать следующие сообщения.

«Ты забыла о моих предупреждениях?»

«Ладно. Дай мне двадцать минут. Я всё пришлю».

Переписка обрывалась и, судя по времени, двадцать минут ещё не прошло.

Я быстро закрыла «браузер» и вышла из кухни. Сердце бешено стучало. Конечно, я понимала, что Ник со мной сейчас не из-за великих чувств, но надежду всё же лелеяла. И вот, выясняется, что всё как обычно. Он так работает. Хочет убедиться, не сдала ли я его своему отцу? И при возможности, удостовериться, что и не выдам? Приятное с полезным. Кто кем ещё воспользовался. Впрочем, тоже как обычно. А чего я ожидала? Ник — игрок. Им движет азарт, и какую игру он затеял на этот раз, остаётся только догадываться.

Я не успела вернуться в спальню и застыла посреди гостиной, когда Ник, обмотав бедра полотенцем, вышел из душа.

— Не спишь, — прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.

— Нет, — я говорила тихо, но в голове, от звука своего же голоса прокатилось эхо. — Поговорим? — не стала я откладывать в долгий ящик цель моего визита по его словам.

Ник бросил хмурый взгляд на выход с кухни, потом на меня, возможно, он что-то заподозрил. Но вслух лишь произнёс:

— Поговорим. Давно не спишь?

— Только встала, думала ты на кухне, но проверить не успела, — я старалась отвечать максимально спокойно. То, что я прочла, видеть мне было не нужно. А выдавать себя — значит подвергать очередному риску. Да и не нужны мне объяснения, хотя он бы и не стал оправдываться. У него другие методы. Никита тем временем уже приближался ко мне неспешным шагом. Оказавшись совсем близко, он одной рукой обнял за талию, а другой потянулся к краю простыни:

— Перед разговором, я хотел бы кое-что уточнить, — прошептал Ник, но я прижала ткань сильней и с трудом отвела взгляд, стараясь как можно натуральнее изобразить смущенную улыбку:

— Мне нужно в душ, — я выпорхнула из его объятий, и скрывшись за дверью ванной, выдохнула. Такую дуру, как я, конечно, ещё поискать, но и у меня есть гордость. Вот она, наконец-то, и проснулась.

(продолжение)

***

— Я приготовил кофе, — поднял на меня свой взгляд Ник, когда я вошла на кухню, слишком долго провозившись в ванной комнате. Он указал на стул рядом, внимательно разглядывая мои глаза.

— Без сахара? — зачем-то спросила я, будто меня это больше всего волновало сейчас.

— Конечно. Я помню, какой ты любишь.

Я присела на стул рядом с ним, стараясь изо всех сил держаться спокойно.

— А я вот помню, как ждала тебя здесь, непонятно на что надеясь.

— Плохо ждала, — не остался в долгу Ник.

— Итог был бы всё равно один.

— Почему же? — улыбнулся он в ответ. — Во-первых, мы вновь оказались бы в спальне пару месяцев назад, а не только сейчас. Уже молчу об остальных последствиях.

Очень мило. То есть перед моим похищением у него ещё были планы. А я взяла и отправилась к Лерке. Обломала парня.

— А во-вторых, — продолжил он. — Тебя бы не выследил Гриф.

Ну, да. И тогда принёс бы Тимуру «на блюдечке» меня Ник. А так все лавры достались другому человеку Тимура! Обскакали? У них с этим «психом» соревнование что ли?

— И в третьих, у меня бы сейчас не было таких проблем, — Ник выделил слово «таких», и бросил пронзительный взгляд. Разумеется, подробностей он мне не сообщит. Ему угрожает опасность, как мне стало известно из переписки несколькими минутами ранее. Но не смотря на проблемы, он появляется здесь. И теперь ему нужна от меня информация? Но какая? Папа что-то узнал о нём?

— Я не сдавала тебя отцу. Ты это знал, ведь так? — перед глазами снова стоял его самоуверенный взгляд, а в голове звучали его слова: «Не выстрелишь и не сдашь». Он ведь решил убедиться, так ли это — что я всё еще в его власти? Боится, что рыбка соскочит с крючка?

— Что-то ещё хотел?

Он молчал. Разглядывал меня и хмурился.

— В твоём окружении есть недоброжелатель. Причем очень опасный.

— Да, ладно. Серьёзно? — я наиграно изобразила удивление. — Уж не карие ли у него глаза и непревзойденные способности ко лжи? Это не он ли словно бездумное животное не способен чувствовать, наполняя свои действия лишь инстинктами? Можешь, не утруждаться. О том, что этот «опасный тип» — воплощение зла, и демоны нервно покуривают в сторонке при виде его — я в курсе.

— Хорошо, — хмыкнул Ник, кивнув. — Заслужил. Но это не я. Зла тебе я точно не желаю.

— Очень тронута. Так это теперь называется по-другому? Твои попытки меня… — я не смогла договорить, почувствовав что-то жгучее, подступающее к глазам. Нет-нет-нет. Не реветь! — Снова будешь против Артёма меня настраивать? — немного перевела я тему. Как часто он мне внушал, что Тём опасен. И чтобы я держалась от него подальше. Он заставлял своими доводами меня саму делать выводы там, где их не было. — Он в отличие от тебя, только и делает, что меня защищает.

— Да. Герой. Он же тебе не рассказал подробности своего геройства? Да и ты, видимо, забыла, кто был с тобой рядом, когда тебе грозила опасность.

— Амнезией не страдаю. Помню. Очень хорошо. И опасность грозила как раз по той причине, что рядом был ты! Ты использовал меня! Как здорово, что мы «решили вопрос с доверием», правда, Ник? — повторила я его же фразу перед тем как потеряла голову от его взгляда и оказалась с ним в одной постели тогда, в первый раз. — И как ты добивался своего, я тоже очень хорошо помню, — вот «гадство». Кажется, на щеках выступил румянец. Только этого не хватало!

Никита, конечно, не упустил это из вида. Если бы это была бытовая ссора, полетел бы к чертям со стола и кофе, и что там ещё находилось, но разговор становился всё серьезнее, и я негодовала от каждого услышанного слова всё больше.

— Тогда ты должна помнить, что сама была не против находиться рядом со мной. Никакого насилия, не так ли?

Он еще и издевается! Ему мало того, что он вытворил. Никита перевёл взгляд с глаз на губы, затем ниже, я инстинктивно сильнее прижала полотенце к груди, словно он был способен избавиться от него взглядом. А Ник снова вернулся к моим глазам.

— Особенно я мечтала оказаться в объятиях того, кто меня хотел убить! — напомнила и я.

— Хотел бы — убил.

— Так что же помешало?

Тёмные омуты, взгляд в упор. Сдерживайся, Ник. Тебе ведь что-то ещё от меня нужно?

— Вариант, что я мог этого не хотеть, ты не рассматриваешь, так?

— Нет.

— Хорошо. Тогда пусть будет, что я «перепутал» препарат.

— Ты врёшь.

— Мия, уже говорил это, но ты невероятно удивительная девушка. И я не могу понять, что меня в тебе больше поражает: то, что ты так отчаянно хочешь слышать правду или то, что при этом сама же не даёшь мне её сказать, — ну, это я уже слышала. Конечно-конечно. Это я виновата, что он не говорит правду. Не пройдет этот номер. Серьёзный взгляд без тени улыбки. Он положил руку сверху моей, но я свою убрала. Казалось, Ник был немного озадачен, но лишь немного. Потому что уверенность в нем всё же била через край. Это я удивительная?

— Что тебе снова от меня понадобилось?! Нелегко дается мысль о том, что я могу без тебя?! — перешла на повышенный тон, сама не заметив, что моя смелость перешла разумные границы. Я уже стояла посреди кухни, он поднялся вслед за мной.

— А ты можешь?

— Могу! Я могу без тебя, понимаешь?! А ты в очередной раз хочешь показать мне обратное! Если ты притащил меня сюда с целью потешить своё самолюбие, то у тебя ничего не выйдет!

— Мия, ты… Ты ошибаешься, — стиснул зубы, и собирался продолжить речь, но я не дала.

— Я ошиблась. Да! Когда доверилась тебе тогда. Но не рассчитывай на то, что буду слепо верить всему, что ты мне сейчас собрался наговорить!

— Не так скоро я представлял нашу первую ссору на кухне, милая, — он пытался шутить сейчас, но по глазам я видела - он злился. Но сдерживал себя. — Если захочешь разбить тарелки, они там, — добавил он улыбаясь уголками губ и указал на шкаф.

— Тарелки оставь себе. Пригодятся для лапши, — на этот раз Ник издал смешок. Смейся, раз тебе так весело. — Я хочу уйти.

Он поднял брови от удивления. Не ожидал, что осмелюсь самовольно его покинуть.

— Там ночь. Оставайся. Я тебя не трону. Если не захочешь сама, разумеется, — он знает, что я не выдержу. Надо уходить.

— В этом нет смысла. Я уйду всё равно. И лучше сейчас.

— Кому будет лучше, Мия? — он уже стоял рядом и карие глаза снова вводили меня в оцепенение. Лучше уже не будет. Я понимала это. Но что дадут мне эти дополнительные часы, если я знаю итог? Когда он решит свои проблемы, он исчезнет из моей жизни. И что ещё больнее, он может в ней остаться.

Ник взял моё лицо в свои ладони, но я лишь покачала головой.

— Не надо.

На этот раз мне удалось отвернуться от него. Он тут же одной рукой обнял меня за плечи, другой притянул к себе за талию.

— Мы оба знаем, что надо. Я хочу быть рядом с тобой, — прошептал Ник, но радости я от этих слов не испытала, совершенно точно зная, что он просто что-то задумал. Предательская дрожь по телу от его голоса. Только бы выдержать. — И ты этого хочешь. Мия, останься. Мне нужно время, чтобы тебе всё объяснить.

Да, конечно. Только вот он скорее не настолько хочет, насколько ему нужно быть со мной.

Я зажмурилась что есть сил. Как же тяжело рядом с ним, даже отвернувшись, искать в себе остатки разума.

— Отпусти.

— Ты, действительно, этого хочешь?

— Да.

— Зачем тогда пошла со мной?

— Хотела убедиться, что ты больше ничего для меня не значишь, — я сама поразилась от того, как мне удалось произнести эту фразу. Ложь откровенная, и скорее всего, только благодаря тому, что я стояла к Нику спиной, мне удалось её выдать.

Он не сразу, но разжал руки.

— Я отвезу тебя.

— Доберусь сама, — буркнула я и решительным шагом направилась к выходу.

— Твой рюкзак на полке у входа, — услышала я в спину его голос, когда уже покидала кухню.

Надо же. Рюкзак, который я оставила здесь в прошлый раз. Решил вернуть мои вещи? Оставляет попытки подобраться ко мне? Не смотря на то, что именно этого я добивалась своими фразами, внутри что-то оборвалось. Он избавляется от поводов встретиться со мной. Это к лучшему, но неужели он так просто отступится от своей игры? Надеялась ли я, что его не остановят мои слова, будучи уверенная, что у него есть ко мне пусть и не такой, как я хотела, но интерес? Наверно, где-то глубоко в душе — да.

Уже размазывая слёзы по щекам, я натягивала шорты и футболку, которые на мою радость оказались в рюкзаке. Телефон я какое-то время назад отключила, написав Лерке, что сегодня им с Тёмом придётся развлекаться без меня, сопровождая своё сообщение просьбами понять и простить. Сейчас же я его снова включила и, проигнорировав, несколько только что пришедших сообщений от Тёма и Лерки, вызвала такси.

У порога меня ждал Ник. Он перегородил собой выход, а у меня вдруг зазвонил телефон. Я ожидала, что это диспетчер оповещает о том, что машина подъехала, но на экране светилось имя «Артём». Ну, нет. Не хватало мне его сейчас.

— Друг волнуется? — с насмешкой проговорил Никита.

Я внезапно решила, что стоит взять трубку. Не знаю, что на уме у Никиты. И что он вот так просто меня может отпустить, вдруг показалось неожиданным. А может просто назло Нику я ответила на входящий.

— Где ты?! — он буквально кричал в трубку. — Почему не отвечаешь? Что с тобой?

— Со мной всё в порядке. Заканчивала незавершенные дела.

Ник издал смешок и продолжил сверлить меня взглядом.

— Где ты? Я приеду за тобой, Мия! Знаешь же, что волнуюсь! И что за сообщение ты отправила? Мы же собирались отметить окончание учебного года!

— Я позвоню тебе из дома.

— Ты с ним? — выпалил Артём, а я помолчала. Ответ был и не нужен. Конечно, он всё понял.

— Пока, Тём, и спасибо за заботу. Ты — настоящий друг, — я намерено выделила последнее слово и отключилась, а Ник лишь шире улыбнулся.

— Друг… А я, получается, ничего не значу? — как ему удается так сдерживаться? Я однозначно, его планы сейчас снова нарушила, и он злится на меня. Но его голос спокоен. — Я не буду тебя держать, раз ты решила уйти. Но, принцесса, ты совершенно не умеешь врать. Я тебе не верю.

— К тебе веры я тоже не испытываю… Значит, наши чувства друг к другу взаимны.

Я решительным шагом направилась к выходу, а он с наигранным жестом, немного поклонившись, указал на дверь. И пропуская меня, отошёл, освободив мне путь. Но как только я с ним поравнялась, он схватил меня за запястье и, наклонившись к самому уху, прошептал:

— Именно. Взаимны, принцесса.

От его этой фразы и его прикосновения мой и без того учащённый пульс забился быстрее, но я выдернула свою руку. Он готов говорить всё, что угодно. Ник отстранился, а я вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью на прощание. Эхо оглушительным звуком прокатилось по подъезду и вернулось обратно. Надеюсь, я не всех соседей разбудила. Лифтом я не воспользовалась, а побежала вниз по ступенькам твердя про себя, что правильно поступила.

Поехать к Лерке? Пожалуй, нет. Хочу побыть одна. Всё внутри разрывалось и рвалось наружу неутешительными эмоциями от произошедшего, и я пока что не совсем осознавала, что сама только что отказалась от Ника, что бы он там не предлагал. Мне казалось такси едет медленно, не смотря на пустые улицы, а время поездки от дома Никиты заняло больше положенного. Скорее бы оказаться в собственной спальне, в любимом кресле.

Но когда я подъехала к дому, меня ждал сюрприз в виде Артёма. Он стоял возле подъезда, спрятав руки в карманы, и наблюдал, как я подхожу. Светлые брюки, лимонного цвета поло. Как всегда, слишком терпкий запах парфюма. Но сейчас он мне был так нужен. Пусть перебьет тот пьянящий аромат объятий Ника. Голубые глаза Артёма, такие родные, и такие далекие. Я сама их регулярно отталкивала.

— Мия…

— Не надо Тём. Не спрашивай. Я устала и хочу отдохнуть.

— Ты была с ним? — его суровый взгляд скользил по мне, словно считывал невидимую информацию. А я почему-то чувствовала себя виноватой, хотя, в принципе, не обязана отчитываться перед Артёмом за каждый свой шаг. — Что в нём такого, чего нет во мне?

«Господи, да и хорошо, что в тебе нет этого!» — мысленно вздохнула я.

— Тём. Ночь на дворе. У меня нет желания обсуждать это сейчас.

Он молча сделал шаг в сторону, предлагая мне пройти. А когда я уже открывала дверь подъезда, он меня окликнул. Обернувшись, я увидела мрачный взгляд потемневших глаз, который не предвещал ничего хорошего. Ну что ещё?

— Ты бежишь к нему по каждому зову. А от меня, наоборот, убегаешь. Иногда на моей же машине. А ведь у тебя даже прав нет! Ты ведь сбежала тогда, не потому что за отца беспокоилась, так? За него переживала! Вдруг случится что-то с твоим ненаглядным! И случилось бы, будь я умнее, и если бы не пошёл у тебя на поводу! — Артём сделал паузу, но тут же продолжил, не давая мне прийти в себя от его внезапного монолога. — Ты ради него такие поступки готова совершать! Покрываешь его и заставляешь покрывать его меня! А он пользуется тобой, потому что не сомневается в твоей безотказности! Может я чего-то не знаю? Я столько времени тебя добиваюсь, а в постели ты оказываешься с ним! Может, зря я не пользуюсь своим положением? Зря просто так молчу, Мия? Может, у тебя есть предложения, как сделать так, чтобы мне было выгоднее скрывать правду? — он подошёл уже ближе, почти вплотную. Его щёки раскраснелись от злости. Он тяжело дышал, и казалось, контроль над собой сейчас потеряет. Вот уж кто не пытается скрывать своих настоящих чувств, а, в частности, гнева, так это Тём. А считала его когда-то неискренним. Ошибка на ошибке.

Я понимаю, что Артём не железный, но это уже слишком. Его обвинения словно глухие удары били по самому больному. А предложения, которыми он сейчас мне ошарашил совсем не подходили для дружеских. Да уж. Друзья так не поступают.

Я могла бы ответить гневной тирадой, которую с лёгкостью на огромном свитке подсунуло мне моё возмущение. Но сдержалась. Надо же. Я сдержалась. Хотя неудивительно. У меня хороший учитель.

— Знаешь, что? — уверенным тоном проговорила я, унимая пар. — Катись ты к чёрту со своей правдой! — я оттолкнула Тёма от себя, и развернувшись собралась войти в подъезд, а он даже не пытался меня остановить. Но открыв дверь, я всё же вновь обернулась. Артём всё ещё был на эмоциях, но теперь гнев сменился тревогой, даже неким испугом. Не знаю, о чём он думал сейчас, но попыток удерживать не делал.

— И да, у меня есть права, — ответила я, будто делая контрольный выстрел, и скрылась за дверью. Не смотря на то, что Артём так добивался меня, он многого обо мне не знает. А Ник знал. Жаль только, его интерес к моей биографии был вызван далеко не нежными чувствами.

***

Остаток ночи я не спала. Меня одновременно бросало в жар и морозило. Я то обхватывала голову руками и раскачивалась на кровати, то кричала, прижимая к лицу подушку, заглушая свой же крик. Я падала на пол и царапала ни в чём не виноватое покрытие. Пару раз порывалась выскочить из дома, даже не предполагая, куда направлюсь ночью, но остановившись возле зеркала у двери, обнаруживала в отражении персонажа из фильма ужасов и, заходясь истеричным смехом, отклоняла эту идею. Забравшись с головой под одеяло, я пролежала так до рассвета. А поднялась с кровати, когда часы уже показывали час дня, и сразу отправилась в душ. Стоя под ледяными струями воды, я пыталась хоть немного заглушить эту боль, просто смириться. Смыть все воспоминания. Смыть всю ложь. Но я не чувствовала холода, и лучше не становилось.

Этот день я провела в заточении, в полной изоляции от общества, как и следующий. На звонки не отвечала, в социальные сети не выходила. Артём, кстати, не звонил. И не писал. Я чувствовала некую «свободу» от его навязчивых чувств, но в то же время, я поняла, что всё же привязалась к нему. И уже не представляла, как буду обходиться без его ежедневных шуток, но продолжать играть «просто в друзей» невозможно. Да, на эмоциях, но он сказал то, что думает. И пусть он наговорил лишнего, но я и сама была далеко не уверена, что встретив Ника вновь, смогу ровно дышать. И это всегда будет стоять между нами.

Лере я всё же ответила. Услышав мой голос, она порывалась приехать, но я просила её не делать этого, объясняя тем, что хочу побыть одна. Я понимала, что возможно с ней не прорыдаю все эти дни, но на этот раз со своей депрессией мне нужно было справиться самой. В офисе на неделе появляться было не нужно, только к пятнице необходимо сдать статью, и лишь со следующей недели меня ждали на работу. Поэтому я не заботилась о внешнем мире ещё какое-то время, изнуряя себя неподъёмными мыслями.

Пострадали и диски моей любимой группы. В надежде, что музыка поможет мне забыться, я надела наушники, но тут же чертыхнулась, и плеер полетел в противоположную стенку, издав громкий звук при ударе. Ник любил эту группу. Мы вместе её слушали! Ненавижу! Ненавижу его! Проговаривая вслух бранные слова, я удалила все композиции, напоминающие о нём. А любимые диски я в сердцах выбросила в ведро, некоторые даже безжалостно поломала на кусочки, будто так я могла избавиться о поселившихся в памяти событий, связанных с этими песнями. И когда я победоносно очистила виртуальную корзину, вдруг пришло осознание. Ник вполне мог и не любить эту музыку. А слушал её и делал вид, что она ему нравится только, чтобы обозначить, будто вкусы у нас похожи. Мне стало стыдно перед легендарными исполнителями, да и причем здесь они. Выходило, мы в одной лодке: моей любимой группой Ник тоже воспользовался, как и мной. Я, вздохнув, полезла обратно в мусорное ведро, извлекая из него остатки уцелевших дисков.

«Тебе удалось испортить мне жизнь, но свои вкусы испортить не дам», — обратилась я мысленно к объекту моих страданий, прижимая протёртые салфеткой коробочки.

К концу недели я уже немного походила на человека и даже пару раз общалась с Леркой по «скайпу», обещая, что с понедельника начну новую жизнь. Если честно, в это я не верила, так как новую жизнь уже пыталась как-то начать. Но стоило в ней появиться Нику, и все иллюзии разрушились, как карточный домик.

Где-то я читала, что помогает перезагрузке смена места жительства. Или хотя бы обновление вида привычного жилья. Переезжать я не хотела. Эта квартира меня более чем устраивала. Решив начать хотя бы с перестановки, я попыталась поменять кресло и кровать местами, комод тоже на мой взгляд можно было передвинуть, как и шкаф. Нет, шкаф, пожалуй, пусть остаётся на месте. Попыхтев около часа, и не добившись желаемых успехов, стало ясно: силы явно не на моей стороне. Значит перестановке тоже не бывать. Я рухнула в кресло и в очередной раз пожалела, что у меня не сложились отношения со спортом. И тут в голову пришла первая за неделю замечательная, на мой взгляд, идея!

Я судорожно полезла в записную книжку. Из обложки выпала визитка Зотова, которую когда-то мне передал отец. Я покрутила её в руках. Нет. Михаил мне сейчас не поможет. Положив обратно визитку, я продолжила перебирать страницы блокнота. Вот оно!

Я схватила телефон и набрала номер.

— Здравствуйте, — произнесла я, когда мне ответил милый женский голос. — Я записывалась к вам на пробное занятие, — назвав свои данные, я ждала ответа, и когда девушка на том конце провода подтвердила информацию, я обрадовалась, будто от этого зависела моя дальнейшая жизнь. — Да! Есть неиспользованный абонемент. Когда я могу прийти?.. Хоть сегодня?.. Отлично! Буду через час… Да, личный тренер нужен.

Я отыскала спортивную одежду, закинутую в недра шкафа, и завязала волосы в хвост. Снова я стояла перед зеркалом в прихожей и осматривала себя с головы до ног.

«Надо еще нанять инструктора по вождению», — подумалось мне внезапно. А что? Выяснилось, что я могу водить. Так почему бы и нет?

Квартиру покидала в слегка приподнятом духе.

«Кто молодец? Я молодец!» — мысленно сделала я вывод и растянула губы в улыбке, вводя в замешательство людей на улице.

Если не получается начать новую жизнь с чистого листа, доделаю то, что собиралась в прошлой!

Только ты держись, мой карточный домик.

_______________________________________________

Комментарий к Главе 2. Карточный домик

* Перевод отрывка песни «House of Cards» группы «Scorpions»:

« How you know what it’s like

When good luck has changed the sides

And no sun shines in the dark and no angels

Ever hear your prayers in the night

When your fears come up your spine

When your life turns upside down it breaks your heart

When you get crushed in a house of cards».

Глава 3. Невероятный вечер

***

Вот уже три недели я почётный клиент спортклуба. На занятия хожу исправно и уже почувствовала разницу с ощущениями «доспортивной» жизни. Накаченным киборгом я не стала, нет. Но вполне себя им ощущаю. Мышцы какое-то время болели, да и передвигалась я с трудом. Но тренер говорил, это временно. Зато потом я буду чувствовать себя намного сильнее, и совсем скоро вернется былая лёгкость. Я убеждала себя, что так и будет, поэтому продолжала посещать тренировки, надеясь, что моя слепая вера не напрасна. И к третьей неделе боль, наконец, отступила, а я вновь начала ощущать себя человеком.

Кстати, инструктора по вождению я тоже наняла. И преодолевая желание на ходу выскочить из-за руля прямо на дорогу, всё же осваиваю искусство управления автомобилем. Но посматриваю при этом в зеркало заднего вида. Правда, не по прямому назначению, а чтобы уточнить, не появилась ли седина. Благо, пока не обнаруживала ничего подобного в своих и без того светлых волосах. А инструктор, замечая, как я разглядываю себя, объяснял, что зеркало это предназначено для другого и поворачивал его в нужную сторону. Кажется, он тоже был не прочь покинуть авто во время моего вождения. Но держался из-за всех сил.

Ночные кошмары меня не оставили, но в свою реальную жизнь я их не пускаю. И даже на встречах с Леркой мы об этом стараемся не говорить. Просто обнимаемся и иногда ревём. Я по своей неудавшейся любви, она — по своей. И каждая понимает, о чём наши слезы. Правда, подруга стала иногда где-то пропадать и на работу приходить после этого явно не выспавшаяся, но упорно молчала. Может, действительно, иногда хочет побыть одна? Очень её понимаю, вспоминая своё заточение.

Я не то, чтобы совсем отказалась от сеансов печали в одиночестве, но эксперименты по разбирательству в себе самой заканчивались ничем. Даже как-то пыталась погрустить по всем правилам. За окном как раз хмурились тучи, и по стеклу уже тарабанил дождь, а в квартире не смотря на лето, было прохладно. Вот и решила, что это идеальные условия для хандры. Укутавшись в плед, я забралась на подоконник с кофе в руках и уже предвкушала погружение в выдуманный кем-то мир под шелест переворачиваемых страниц грустной книги, специально выбранной для данного мероприятия. Но что-то пошло не так. Кофе я тут же пролила на только что открытый роман, а благодаря тому, как я «упаковалась», мои движения сделались по-особенному неуклюжими, а попытки встать закончились провалом. Я запуталась в пледе и рухнула вместе с остатками кофе прямо на пол. Услышав звон разбивающейся чашки, мне захотелось попрактиковаться в произношении терминов из словаря ненормативной лексики, но сверху, завершая эпическое представление, свалилась книга и ударила прямо по голове. А все слова куда-то сразу исчезли.

«Отлично время провела», — обреченно подумала я, поняв, что тоску из сегодняшних планов следует вычеркнуть, и откинула плед в сторону. В пору было зареветь, но я позвонила Лерке. Услышав мой рассказ, подруга рассмеялась в голос:

— Видишь, всё против твоей депрессии! Ты никогда не умела нормально грустить!

— Это было в прошлый жизни. Пора мне уже научиться. Может, приедешь?

В трубке повисло молчание.

— Ми, прости, сегодня не могу. Давай, завтра? — ну вот опять она куда-то собралась, но мне не говорит. Хоть бы уже влюбилась по-настоящему. Если это новый ухажер, пусть поможет забыть ей неудавшийся роман с начальником. — Но если тебе совсем тоскливо, я приеду… — добавила Лерка виновато.

— Нет-нет. Мне тут своей сырости с головой, так что не упусти этого счастливчика, кем бы он ни был, — заверила её я, а она снова рассмеялась.

— От тебя ничего не скроешь! Люблю тебя, подруга. Сильно не грусти, подробности я потом расскажу. Целую. Пока, — она отключилась. Очень хотелось, чтобы Лерка уже нашла своё счастье. Может быть, это как раз тот самый? Так это или нет покажет время, и я с нетерпением ждала рассказа Лерки о новом кавалере.

Но ни на следующий день, ни позже, подробности Лера не поведала. «Принц» остался в тайне, а подруга отмахивалась, что там ничего серьёзного, убеждая, что находится, по-прежнему, в активном поиске. Но то ли парни ослепли, то ли Лерка не так уж и искала, но статус свой она не меняла.

За это время, кстати, мы сдружились с моей начальницей. Как-то после «корпоратива» Жанна позвала меня на продолжение банкета, и сидя за барной стойкой в клубе мы перешли «на ты». О совсем уж личном мы не говорили, но и так нашлось множество тем для разговора и выяснилось, что у нас немало общих взглядов. Она даже предложила мне командировку на южное побережье, в виде отпуска, но моря мне в этом году хватило с головой, и я благоразумно отказалась, убедив её, что я буду полезней здесь. Хотя каникулы. Не самое мудрое моё решение. Да и город с тем, с которым меня связывали кошмары общего ничего не имел. Но я решила, что прибрежный воздух мне на благо не пойдет.

Артём так и не объявился. Однажды я даже забеспокоилась и решила позвонить, но вовремя одумалась. Что я ему скажу? И зачем? Мне просто захотелось держать кого-то рядом? Почувствовать, что нужна кому-то? Я и так достаточно забавлялась с его терпением, раз дошло до того, что Тём так нагрубил. Мне развлечение, а ему не до игр. Опять же начнёт страдания свои выражать в разных формах. Я скучала по нему, да. Но была не готова с ним сейчас видеться. Да и вёл он себя в нашу ту встречу далеко не как джентльмен, а с извинениями и вовсе не спешил. Так что следует повременить с этой дружбой. Ох, Тём. Ну, почему ты не можешь просто быть мне другом? Особенно, когда ты так нужен…

— Девушка, аккуратней! — услышала я, почувствовав, что на кого-то наткнулась. Сумка слетела с моего плеча, и я подняла глаза. Погружённая в свои мысли, мне совсем не думалось о прохожих, и теперь перед моим взором возник высокий шатен. Мужчина ухмыльнулся и протянул мне сумку:

— Вы меня чуть не убили своей красотой, — улыбнулся он, но почему-то его улыбку доброй я назвать не могла. Скорее заинтересованная, он разглядывал меня и подняв брови задал вопрос:

— Так что? Нужна Вам сумка или мне оставите? Она замечательная, но совсем не в моём стиле… — продолжил он, пока я вспоминала, что нахожусь на оживлённой улице.

— Да-да, конечно. Нужна, — растерянно поговорила я, забирая из его рук то, что принадлежало мне. — Я Вас не заметила, прошу меня простить.

— Главное, что я Вас заметил, — подмигнул мне шатен. — Удачного дня, и невероятного вечера, прекрасная незнакомка, — кинул напоследок он и, оставив меня так и стоять с глуповатым видом, отправился туда, куда скорее всего и шёл до столкновения со мной.

— Спасибо, — произнесла я с опозданием, глядя ему вслед. Невероятный вечер — это что-то новенькое. Пусть лучше обычный.

Нашла где заниматься раздумьями. Прямо посреди улицы. Меня в офисе ждут, и если я не потороплюсь, опоздаю на важное собрание.

Хорошо, что пробок не было, и я благополучно добралась до здания, где располагалась редакция нашего журнала. Из головы никак не выходил парень, которого я сегодня чуть не сбила. Не знаю откуда, но его лицо показалось мне знакомым. Вряд ли мы когда-то общались, но либо пересекались всё же, либо где-то я его уже видела.

— …Мия! Ты же не против? — донёсся до меня голос Жанны. Снова я задумалась, да ещё и на совещании! Сегодня начальница должна была сообщить новую тему номера, при этом она точно говорила, что несколько человек отправятся «в народ» брать интервью.

— Я, конечно, не против, — спешно заверила Жанну, мучительно вспоминая, что же она предложила. Меня спасла Лерка.

— Я составлю Мие компанию! Уверена, в спортклубе есть на кого посмотреть! И я могла бы пополнить список лиц, заинтересованных в рекламе на страницах нашего журнала. У меня нюх на толстосумов.

Жанна возражать не стала, а вот Полина, блондинка с голубыми глазами, и, по совместительству, помощник редактора фыркнула.

— Что ж в обычной жизни не составляешь компанию? Могла бы давно туда наведаться! И сейчас оставить местечко, действительно, нуждающимся! — намекая скорее всего на себя, пробурчала она.

— Да и ты сама могла бы уже не раз посетить спортзал. Бока свисают уже, — ткнула пальцем Лера в недовольную помощницу редактора и закатила глаза. Та ахнула и мигом подлетела к зеркалу, осматривая свою идеальную фигуру. Она тщательно следила за собой, и в офисе подшучивали над Полиной по этому поводу. Вот и Лерка не удержалась.

— Да, расслабься, отлично всё с твоими лишними килограммами. Они ещё в пути. Но не факт, что не нагрянут в любой момент. Не затягивай со встречей с тренажерами, — рассмеялась Лера, а Полина снова надула губы.

— Жанна, я здесь уже столько лет работаю, а ты который раз самое интересное «другим» предоставляешь, — не унималась она и, сверкнув глазами, уставилась теперь на меня. Кажется, кто-то мне тут не рад. Полина мне до сих пор не простила прошлый мой поход на вечеринку, которую Лера назвала «Блеск Эстетов». Хотя сама она иногда посещала различные мероприятия, но то, что на важные задания отправляли ещё и меня, её, почему-то, очень раздражало.

— Для тебя у меня тоже есть работа, Поли, не переживай, — заверила её Жанна, с интересом наблюдавшая за перепалкой. — К слову, предстоящее мероприятие обещает быть, по-настоящему, зрелищным. И я тоже не собираюсь его пропускать. За приглашениями подойдите ко мне в кабинет, и я расскажу подробности.

Далее начальница продолжила обсуждение рабочих моментов. А я старалась внимательно её слушать, иногда всё же размышляя, куда конкретно меня отправили. О том, что интервью буду брать у членов спорткомплекса, куда с недавних пор хожу на тренировки, узнала от Лерки. Я округлила глаза, а она похлопала меня по плечу:

— А что удивляешься? Тебя там знают и с легкостью дадут ответы на интересующие нас вопросы. Полина же будет строить глазки и двух слов связать не сможет. Не то, чтобы собрать материал. Ладно, я побежала в кабинет, а то Жанна и так считает, что мало работаю.

С этими словами Лерка отправила мне воздушный поцелуй и скрылась за дверью. А я направилась к Жанне. Оказалось, спортклубы-партнёры объединились и решили провести день, посвященный здоровому образу жизни, и одним из организаторов явился спорткомплекс, который я посещаю. Он был одним из самых крупных в нашем городе и имел в своем владении несколько филиалов. Приглашены важные персоны спортивной жизни города и не только. Поэтому необходимо было тщательно продумать, что говорить, учитывая, что со спортом я только недавно наладила связь. Да и не обязательно выбранные кандидаты мне известны. Тем более с других филиалов.

— Вот твой пригласительный. Форма одежды — свободная. Подойдут и шорты с майкой, и лёгкое платье. В общем, что-то неофициальное. Мероприятие назначено на три часа дня, так что вечерние наряды ни к чему. Лере я дам инструкции у кого брать интервью, список наиболее выгодных почётных клиентов клуба я передам в финансовый отдел для обработки данных, поэтому она к завтрашнему дню будет знать о интересующих нас респондентах, — Жанна закончила раздавать наставления и немного нахмурилась: — О чём думаешь весь день, Мия? — она поправила прядь волос и заботливо повторила: — Может всё-таки в отпуск на побережье?

— Нет. Никаких морей, «наотдыхалась» уже, — заверила я её. — Вот спорт — это то, что мне нужно, — я подмигнула и улыбнулась. Жанна была мне очень симпатична. Ей тридцать пять, но выглядела она несомненно моложе. А манера общения, которой она к себе располагала окончательно ставила в тупик, взгляды у Жанны были молодежными, не говоря уже о стиле. Иными словами, образец для подражания: успешная, привлекательная, с чувством юмора до ещё и карьеристка. Но в личной жизни она не так преуспела. Точнее, она была в разводе, и это всё, что мне известно об этом.

— Тогда увидимся завтра на мероприятии, — мы попрощались, и доделав кое-какие дела я вышла из офиса. Погода выдалась солнечной, и судя по прогнозу, завтра тоже будет жара. Надев тёмные очки, я поспешила на остановку. Нужно подготовиться к завтрашнему дню, составить список вопросов в конце концов. Учитывая, что я посещаю занятия, ударить в грязь лицом тем более нельзя. Поэтому я для начала отправилась в торговый центр для приобретения пусть и не изысканной, но достойной формы одежды для завтрашнего события.

На улице смеркалось, когда я уже подходила к своему дому. И представляя, как завтра буду блистать, разумеется предварительно обогатив свой словарный запас спортивной лексикой, искала ключи. Странно, что найти мне их никак не удавалось. Я поднялась на свой этаж и снова принялась переворачивать содержимое сумки. Утром я закрыла квартиру и точно их положила в боковой карман. Но сейчас ключей там не было. Запасные имелись, но находились внутри квартиры. Я посмотрела на дверь и обречено вздохнула. И уж было собралась выдать ругательства вслух, но кто-то начал спускаться с третьего этажа, я отчётливо слышала шаги, поэтому мысленно отругала свои способности всё терять. В этот момент и открылась дверь в мою квартиру. Сначала не поверила глазам, она медленно открывала обзор моей прихожей, и я попятилась, точно зная, что ничего хорошего в этом нет. Кажется, уже «где-то» подобное видела. Однажды я уже вошла в открытую дверь своего дома. И хорошо помню, чем это закончилось. Темнотой, а на утро Ником в моём кресле. Снова он?

(продолжение)

Но я ошиблась. Из-за двери показался тот самый высокий шатен, в которого уткнулась на улице с утра. Я вздохнула. Не квартира, а проходной двор, ей-богу.

— Что стоишь? Заходи, чувствуй себя, как дома, — усмехнулся он, по-хозяйски облокачиваясь о косяк.

Я осторожно попятилась, решив отказаться от столь «заманчивого» предложения, но услышала позади себя голос того, чьи шаги я, скорее всего, и слышала:

— Не против, если ещё и я зайду? — с этими словами кто-то довольно аккуратно подтолкнул меня к двери. То, что сопротивляться в таких случаях нет смысла, я уже уяснила за последнее время и покорно шагнула в квартиру на ватных ногах.

Мы прошли на кухню. Никто не заламывал мне руки и оружием не размахивал. Но это ещё ничего не значило. И шатен, и тот, что появился позже, а теперь сидел передо мной, рассматривали меня и молчали. Царившая тишина усиливала эффект, будто мы находимся в музее. Вот только экспонатом была именно я.

— Значит, вот ты какая, Мия Котовская, — начал шатен. — Смотреть в твои глаза — одно удовольствие. Кстати, не представился. Меня зовут Алекс. А это Макс, — указал он на второго, тот в ответ растянул губы в улыбке и кивнул. Какие вежливые.

— Какая есть. Если Вы налюбовались, то можно приступать к сути. Что Вам понадобилось в моей квартире? Обычно я открываю двери гостям, а не наоборот.

Тот, который назвал себя Алексом ухмыльнулся:

— Случай необычный, надеюсь, не очень злишься, что мы тут всё осмотрели? Мы старались аккуратно, но беспорядка всё же не удалось избежать.

— Ну, что Вы, никаких проблем. Я всё уберу на места, — наиграно «успокоила» их я. Ещё при входе я заметила, что в открытом шкафу прихожей перерыты полки, а содержимое коробок тут же высыпано. В основном, это была обувь. Надеюсь, они оценили мой вкус. Интересно, что они искали? — И всё же. Чем обязана?

— Ты права, не будем тянуть. Где Дадиев?

Вот ошарашил, так ошарашил. Я уж подумала, что это люди Тимура по его приказу ко мне наведались. Но выходило, это новые персонажи.

— Знать не знаю, и честно говоря, не хочу.

Оба снова принялись играть в молчанку. Ну, же, парни. У меня не так уж много времени. Интервью на носу, а вы меня задерживаете! Конечно, у меня хватило ума не произнести это вслух, хотя эта пауза, действительно, начала раздражать.

— И вообще, почему возник такой вопрос именно ко мне?

— Слухи ходят среди «молвы». Будто ты покрываешь эту банду, а в частности, их главаря, и не только, — он снова смерил меня взглядом. Я же, в свою очередь, не отреагировала, стараясь дышать как можно ровнее.

— У меня нет причин испытывать к нему симпатию. И тем более покрывать. Даже напротив.

— Действительно? Но кто-то помог ему скрыться, избежав расправы в порту. Может, здесь замешан кто-то из его людей? Нам очень не нравится поведение Тимура Дадиева. Нехорошо это. Подводить уважаемых людей.

Где-то внутри кольнуло, но я подавила в себе эмоции. И хоть всё ещё не понимала, кто передо мной, но догадалась, о ком они ведут речь. Это не люди моего отца или Зотова, наверняка. Сложно представить, что папа мог подослать ко мне кого-то для выяснения, а не просто вызвать на разговор, если бы и правда, узнал о том, что кое-кто ещё находился в тот день в порту и о ком я промолчала. Но вели они себя довольно обходительно и не походили на моих прежних похитителей.

— Тогда Вам наверняка известно, что Тимур подставил моего отца. И я скорее желаю ему совсем не здоровья.

— Поэтому и странно, что ходят такие слухи. И что ещё удивительней, что если это правда, почему отцу не сдаёшь местонахождение того, кто его так подставил.

— Серьёзные люди нынче верят слухам? — подняла я брови. Макс напрягся и собирался подняться с места, но Алекс жестом его остановил.

— Тебя похитили. Сам Дадиев тебя бы ни за что не отпустил, по крайней мере, пока бы не сделал свои дела. Но ты каким-то образом сбежала. Думаешь, от Тимура кому-то когда-то удавалось сбежать? — Алекс подвинулся ближе и смотрел в упор, не отводя глаз. — Ты точно ничего не знаешь? Например, как ему так близко удалось подобраться к твоему отцу?.. — он явно хороший психолог. Хочется словно маленькой девочке заплакать и рассказать всё, как есть, будто меня поймали за тем, как я прячу запрещенные конфеты в тайник. Но я уже не маленькая, и вместо конфет опасность грозила пусть и тому, кого я надеялась вычеркнуть из своей жизни, но не таким путем. Тому, кого я вопреки здравому смыслу всё ещё люблю. И ненавижу.

— Не понимаю о чём Вы, и подробности рассказать не могу, так как попросту их не знаю. Покидала я место своего заточение в полубессознательном состоянии и практически ничего не помню, — я развела руками. — А если мне предоставится возможность, сами понимаете, первая сдам Тимура отцу.

Алекс перевел взгляд на Макса, а тот кивнул.

— Что ж. Пока что нет оснований тебе не верить, — они поднялись со своих мест и направились к выходу, а у меня словно упала гора с плеч. В этот раз пронесло. — Ах, да, — будто что-то вспомнив, поговорил Алекс и потянул мне мои ключи. — Прошу меня простить за причинённые неудобства, но мы были вынуждены воспользоваться этим. На улице будь осторожней, — подмигнул он.

— Да, уже догадалась, что прохожим Вы были не случайным. Сумку буду держать крепче.

— Вот и умница. И есть в кого. Отцу привет.

— Знать бы ещё от кого, — полюбопытствовала я, набравшись наглости и чувствуя, что опасность мне более не угрожает.

Он окинул меня взглядом и снова улыбнулся, потянув визитку.

— Вот мои данные. И «небольшая» просьба. Если что-то станет известно о Тимуре или о ком-то, кто может пролить свет на его местонахождение — дай нам знать. Негоже подводить партнеров.

Я кивнула в ответ. А эти двое уже собирались покинуть мою квартиру, но внезапно для самой себя я их остановила:

— У меня тогда тоже к вам просьба, — оба обернулись, удивленно вздёрнув брови. — Если вы найдете Дадиева, добавьте ему и от меня. Некрасиво так обращаться с леди, как обошёлся со мной он, похитив.

Алекс рассмеялся:

— А ты мне определённо нравишься. Кстати, твой приятель, — он сделал паузу, а я за это время успела похолодеть, вспыхнуть огнём и снова обледенеть, — блондин. Он влюблен в тебя. Уж слишком тщательно выгораживал. Очень его понимаю, — я выдохнула, услышав, что имелся ввиду Артём. Тоже мне, новость. Кстати, неплохо бы выяснить, как он узнал о моём местонахождении! Ведь до сих пор Тём так и не признался, откуда у него появились данные, где держит меня Тимур. — А вот его подруга, хоть и симпатичная, но явно тебя недолюбливает. Услышав, что нам нужно, она с радостью принялась рассказывать о тебе разные гадости. Правда, все они не очень нам помогли. Но ты будь осторожней.

Я, конечно же, догадалась, что имелась ввиду Кристина. Что ж, это ожидаемо, учитывая, нашу с ней беседу, она вполне могла и полить меня грязью. Кстати, до этого любви ко мне она тоже не испытывала. И пока я пыталась понять, зачем они мне это говорят, Алекс снова добавил:

— И чуть не забыл. Лере тоже привет.

Парни удалились. А я, наконец, обратила внимание на визитку и тут же присвистнула.

Золотыми буквами на чёрном фоне было выбито: «Крут Алексей Павлович». Крут?! Это же сын известного главаря банды Крутых! Самой крупной группировки в наших краях! Конечно, на визитке, этой информации не было. Но я точно знала, кому принадлежит эта фамилия.

Вот только при чём здесь Лера? Не успела я толком поразмышлять на эту тему, как мне вдруг вспомнилась вечеринка в тот день, когда я познакомилась с Ником. Да это же тот самый Алексей, который очаровал Лерку! Вот почему он показался мне знакомым! Правда их роман закончился так и не начавшись! Он вскоре показался подруге скучным, как она мне заявила, и больше о нём не упоминала. А знала ли Лера, с кем имела дело?

Я не стала откладывать звонок подруге в долгий ящик и уже названивала ей, но та не отвечала. После седьмой попытки, она всё же взяла трубку. Голос звучал взволнованно.

— Мия, что-то случилось? Где ты? Что с тобой? — обеспокоено затараторила подруга, правда, полушёпотом. Я слышала в трубке звук воды. Я её из душа вытащила?

— Алексей! Тот Алексей, который был на вечеринке! Высокий шатен! Ты знала, кто это? Лера!

— Господи, Ми. Ты ради этого звонишь мне не переставая? Сейчас не время.

— Ты знала, что Алексей — это сын главаря «Крутых»?

— Знала, конечно. И что, раз это так, он не парень что ли?

— И он ничего обо мне не расспрашивал? — не унималась я.

Теперь у Леры ко мне возник вопрос:

— А почему это он должен был спрашивать о тебе? И с чего вдруг такой интерес к моему бывшему приятелю?

Кажется, я, и правда, перестаралась.

— Так вышло, что сегодня я с ним познакомилась. И не сразу узнала в нём твоего ухажера. Прости. Я расскажу тебе всё завтра на встрече.

— Буду с нетерпением ждать, — снова прошептала мне подруга. — Ми, у меня тоже есть новости для тебя, — она сделала паузу, но вскоре продолжила: — Может, откажешься от затеи Жанны? И не пойдешь завтра?

— Что? Почему это?

— Ладно. Не могу говорить. Увидимся. Отключаюсь, — Лера спешно простилась, а я так и не поняла, почему она вдруг начала меня отговаривать. Хотя днём она, напротив, уверяла, как здорово, что мы идём на эту тусовку. Ведь по её словам, контингент там должен был собраться самый невероятный, да ещё и «в прекрасной форме». А сейчас: «Может, откажешься?» Это, как минимум, странно. Я глубоко вздохнула. Да уж, вечер, как и предполагалось, выдался «невероятный», и ещё неизвестно, что за день ждёт меня завтра…

Глава 4. Слышать правду

***

Погода, как и заверяли синоптики, выдалась солнечная. «День здоровья» разместился в одном из заведений на берегу реки; сам ресторан занимал довольно большую территорию, но основное празднование проходило прямо под открытым небом. Тут и там располагались спортивные зоны вперемешку с зонами отдыха, проводились различные конкурсы и играла энергичная музыка. Народа было уже достаточно, и я бродила по территории в поисках Лерки или хотя бы Жанны. А пока искала глазами коллег по работе, нашла совсем не их.

Уже собралась было развернуться, но Артём меня заметил и, не спуская глаз, направился ко мне, оставляя стоять в одиночестве свою рыжеволосую спутницу. Тём редко пропускал мероприятия в нашем городе, о которых трубили на каждом углу. Вот и сюда, видимо, решил заглянуть. Наверно, если я прямо сейчас сбегу, будет лучше, но вряд ли мой побег с этой «тусовки» оценит Жанна, а столкнуться ещё раз, оставаясь здесь, труда не составит. Работа есть работа. Я обреченно вздохнула и скрестила руки на груди, мысленно отметив, что с утра осталась довольна своим видом в зеркале. Да, сегодня моё настроение было на высоте, как и боевой дух. Вот только я совсем не предполагала, чем закончится этот день, поэтому насторожено смотрела на то, как приближается Артём.

— Ну, привет, — только и сказал он без тени улыбки.

— Привет, — ответила я, ожидая, что же последует дальше.

Повисло неловкое молчание. Тём изменил прическу, теперь волосы были слишком короткими и, казалось даже, стали немного темнее. А он изменился. Эта стрижка делала его более мужественным. И лишь взгляд остался прежним. Я вдруг поняла, что испытываю волнение от разглядывающих меня голубых глаз. Это что ещё такое? Глупости. Мне не хватало моего друга, но вряд ли я могу чувствовать что-то большее по отношению к нему. Артём, наконец-то, решил, что напряжения уже достаточно, и всё же произнес:

— Не ожидал тебя здесь увидеть, но я рад встрече. Отлично выглядишь, — наконец улыбнулся он, но взгляд всё же оставался серьёзным: — Впрочем, как и раньше.

— Спасибо. А ты, как всегда, не один, — я показала жестом «класс», а Тём поднял брови и вроде бы повеселел. Вот, чёрт. Кажется, он неправильно расценил мою фразу. Я хотела лишь обозначить, что он прежний, и совсем не подумала, что прозвучит это совсем по-другому.

— Ревнуешь? — улыбался он уже широко.

— Ничего подобного, — замотала я головой. — Просто за тебя рада.

Разговор явно не клеился и хотелось поскорее испариться.

— Я, пожалуй, пойду. Хорошо повеселиться тебе с твоей второй половинкой, — пожелала я на прощание.

— Ты ревнуешь, — подмигнул Тём. — Ещё бы, ведь я великолепен!

Я в ответ фыркнула и, покачав головой, удалилась прочь. Что за бред? Конечно, я не ревную. Напротив, только рада, что он переключил внимание на эту вульгарную девицу, которой кстати, не мешало бы надеть что-то с менее глубоким вырезом. И краситься она не умеет. А эти безвкусные мокасины совсем не подходили под её одеяние. Я мысленно уже вовсю перечисляла недостатки спутницы Артёма, но вовремя остановилась. Да что ж такое? Сдалась мне эта девица. Не ревную я. И мне всё равно как она выглядит!

Я совсем не заметила, что подошла к одной из зон, где проходил конкурс. Увидев меня, одиноко стоящую с вытянутой шеей, ведущий мигом оказался рядом и затащил поучаствовать в очередной эстафете. Я как раз нашла выход из лабиринта и уже получала свой приз, когда меня окликнула Лерка.

— Ты в прекрасной форме, подруга! Может, и мне последовать твоему примеру и приобрести абонемент? И тогда какой-нибудь знойный красавец в спортзале обязательно обратит на меня внимание, — мечтательно закатила она глаза, когда я, убирая выигранный брелок в сумку, подошла к ней.

— Отличная идея! — согласилась с Леркой и подтолкнула её к турникам. — А пока что — потренируйся, — ведущий тут же завлёк ничего не подозревающую Лерку в очередной конкурс. Пусть тоже поучаствует, а то только и делает, что выискивает, с кем бы познакомиться!

Когда приз был получен, Лерка, сверкая глазами, подошла ко мне, и немного повозмущавшись, всё же успокоилась. Уже собиралась уточнить у неё, почему она вчера так странно себя вела в разговоре по телефону и что значила её попытка меня отговорить от похода сюда, но к нам подошла Жанна и Полина. Мы поздоровались, а я решила, что позже поинтересуюсь этим вопросом.

— Как хорошо, что вы уже здесь. По данным на входе, все члены клуба, которые нас интересует уже прибыли. Мия, ты берёшь интервью у представителей самого крупного спортклуба, который ты как раз посещаешь, список проверенных лиц у Леры. Их трое, — подруга кивнула и посмотрела на меня, поджав губы. Она явно хотела что-то сказать, но при Жанне почему-то не решалась. Тем временем начальница продолжила: — Поверь мне, на их счетах круглые суммы, твоя тема: «Что связывает таких молодых и уже успешных личностей со спортом?» Провести параллель, мотивацию, путь к успеху под руку со спортом. В общем, ты поняла. Поля, ты отправляешься с опросом по представителям двух других клубов, они более мелкие, чем основной, но также значимые. Это для статистики. Список вопросов ты получила, так что вперёд.

Блондинка явно была недовольна этим поручением, но покорно пошла выполнять свою работу, одарив меня мрачным взглядом. Я тоже решила не откладывать свою и обратилась к Лерке. Но Жанна указала, как оказалось, на первого из списка. Он как раз попал в поле её зрения, а я широко разулыбалась и подошла к нему. Этого члена клуба я хорошо знала.

— Привет, Мия. Первый раз вижу тебя без спортивной формы! Возможно, у меня есть шанс увидеть тебя ещё и в вечернем платье? — он широко улыбнулся и заключил меня в дружеские объятия.

— Возможно, - ответила я, - но для начала у меня к тебе есть несколько вопросов.

Он прищурился и подозрительно сдвинул брови, а я поведала ему цель визита сюда.

Денис Амисов, он ходил со мной в спортзал и иногда помогал с упражнениями. Мы познакомились, пока я ждала своего тренера. Разговор завязался сразу, с Деном было легко, и он частенько меня развлекал, если я приходила раньше и даже, казалось, заигрывал. Но дальше флирта дело не зашло, а я и не стремилась к встречам за пределами клуба. Поэтому наше общение ограничивалось лишь шутками на тему спорта. Русые волосы, немного заостренные черты лица и невероятно добрые глаза. Я была рада, что именно у него мне нужно брать интервью, поэтому наша беседа прошла в легкой и непринуждённой манере. Когда вновь подошла к Жанне с Леркой, которые ещё что-то обсуждали, подруга была мрачнее тучи. Я вопросительно уставилась на неё, но Жанна её опередила:

— Тебе нужно срочно взять интервью у следующего. Он вот-вот уйдет, видимо, зашёл сюда просто отметиться на мероприятии, раз получил пригласительный. Он не любит публичность, поэтому нужно поторопиться.

— А вот и другой представитель клуба, у него тоже нужно взять интервью, — Лера указала на одного из мужчин у стойки с напитками.

— Этот подождёт, — заверила Жанна. Нужно разыскать… — но Лера не дала ей договорить, схватила меня за локоть и поволокла к тому, с бокалом в руках. Его я тоже как-то видела в клубе, может пару раз.

Интервью на этот раз заняло чуть больше времени, и когда я возвращалась к столику, возле которого ранее располагались Жанна с Лерой, там уже никого не обнаружила. Пожав плечами, я прошла к водоёму, у самого берега которого и располагалось наше мероприятие. Завороженно наблюдая на вид расположившегося на противоположном берегу города, я облокотилась на перила. Водная гладь искрилась в лучах солнца, и казалось, будто сейчас должно произойти что-то волшебное. Но вышло иначе. Совсем близко располагалась терраса зоны отдыха, от которой меня отделяла лишь плотная перегородка из дерева. Мне же хотелось уединения, поэтому я не стала заходить внутрь. Вот тут я и услышала возмущенный голос Лерки:

— Убрался бы ты отсюда! И так дел наворотил! Тебе мало? — интересно, с кем это она так разговаривает? Ей что-то ответили, разобрать не смогла, так как голос был приглушен, и играла музыка. Если бы подруга так не завопила, я бы и её не услышала. — Не хватало только, чтобы нас вместе увидели! — снова прикрикнула она, а вскоре я смогла увидеть и её саму. Она, поправляя волосы, вышла на порог и, заметив меня, бросилась навстречу, обнимая. Будто несколькими минутами ранее мы не виделись.

— Мия! Наконец-то, я тебя нашла! Ты где была?! — затараторила подруга, старательно отворачивая меня в противоположную сторону.

— Там же, куда ты меня отволокла брать интервью, — поднимая брови ответила я и попыталась повернуть голову, совершенно точно ощущая, что некто прошёл за моей спиной, но Лера вновь меня обняла. — Я подумала, что ты ушла. Собиралась обидеться, что ты меня бросила. Но вот ты, тут! — она поглядывала куда-то за спину и, кажется, немного расслабилась.

Я осторожно убрала её руки и пристально посмотрела в глаза.

— Что происходит вообще? И что ты мне так хотела рассказать?

— Ничего. Уже ничего. Мне просто кое-что показалось, — подруга явно врала. Да что с ней такое?

— Девчонки, вот вы где! Мия, ты у всех уже взяла интервью? — спросила подошедшая Жанна и протянула бокал с коктейлем. — Безалкогольный, — заверила она, — как и все напитки сегодня.

Я взяла из её рук «Мохито» и, сделав глоток освежающего напитка, помотала головой:

— Нет, ещё один остался.

— А что третьего в оборот не взяли, а девчонки? Вот же он, уйдет сейчас, — начальница бросила хмурый взгляд на подругу: — Лера! Ты снова решила, что Полина должна поработать над этим вместо Мии? Здесь я раздаю поручения! — Жанна гневно сверкнула глазами и развернула меня прямо туда, откуда меня так ловко отвернула Лерка. — Вот. Молодой, двадцать три года, с прекрасным телосложением, успешный. Почётный член клуба и заядлый «спортолюб». О нём не так уж и много известно, но, определённо точно, в свои годы уже добился немалого. Ходячая мотивация для молодежи. Он наш третий.

Теперь я начала понимать поведение подруги, хотя многое оставалось странным. Я старалась дышать медленнее, подавляя волну гнева где-то внутри. Да, не дай Бог, нашей молодёжи такую мотивацию! Интервью я должна у него взять? Может, еще скажет, что случайно здесь оказался и не знал, что я тут буду? Подстроил нашу встречу в надежде, что мои чувства всколыхнутся? А я ещё поразилась, как так вышло, что он оставил меня в покое. Это же был его план?!

(продолжение)

— Ми, я старалась, как могла, — виновато проговорила Лера. — Когда же он исчезнет из твоей жизни!

— Лер. Спасибо, конечно, за заботу. Ценю твои порывы. Но я сама в состоянии справиться с этим… С этим… — я не смогла подобрать нужного слова из приличных. — В общем, я сейчас во всём разберусь, — чертыхнувшись, я протянула ей свой бокал и решительным шагом бросилась вслед удаляющейся мужской фигуре.

Я быстро его догнала и тут же окликнула. Он обернулся, а меня «прорвало»:

— Ты ведь не отстанешь от меня, да? Следишь за мной? Всё подстроил? Поразительно! А я считала, что ты, наконец, понял, что рядом со мной тебе ничего не светит! — я гневно дышала и чувствовала, что мои щёки пылают жаром, то ли от того, что он так близко. То ли от того, что я была, действительно, возмущена.

А он в ответ окинул меня своим пронзительным взглядом и улыбнулся уголками губ. Само спокойствие. Совсем не изменился.

— Здравствуй, Мия. Вообще-то, это как раз ты меня преследуешь. Я уже собирался уходить, но если настаиваешь, немного задержусь.

— Ник. Давай начистоту. Ты здесь, чтобы снова со мной встретиться? Подстроил всё? Что тебе от меня нужно? Чего ты хочешь?! — я разозлилась не на шутку, а он в ответ лишь широко разулыбался.

— Принцесса, ты неподражаема. Я здесь, потому что меня пригласили, как члена клуба. То, что ты здесь, я заранее не знал. И вообще, только сегодня прибыл в город. Но ответь, ты, действительно, хочешь знать, что я хочу? — он сделал шаг и едва коснулся моей руки.

Снова эта предательская дрожь. Сердце, а ты марш в угол! Раз, два, три, дышим. На этот раз Никите не удастся обвести меня вокруг пальца. Ни одному его слову не верю.

— На меня больше не действуют твои интонации, — вру, конечно. С разбега хочется броситься ему на шею, но теперь я подружились с гордостью, и что более значимо, со здравым смыслом. Слезы выплаканы, страдания закопаны. Смотри, сколько хочешь. Но тоски в моих глазах ты не увидишь, она глубоко внутри, за надёжным замком.

Он, продолжал растягивать губы в улыбке и немного прищурился, будто не верил моим словам. Какие же у него глаза, чёрт возьми. У меня, кстати, тоже ничего. Я передразнила его взглядом и, развернувшись, гордо выпрямилась, направляясь к Жанне с Леркой. Подруга смотрела с опаской, а начальница с явным удивлением.

— Так быстро закончили? Даже не присели, ты ничего не записала.

— Жанна, скажи. А кто утверждал список лиц, у которых нужно брать интервью? Просто любопытно, может кто-то значимый? Насколько прозрачно нужно писать о респондентах? Это же заказные статьи, парни сами себе рекламу решили сделать? А то если писать правду, то вряд ли я окажу всем услугу. Этот на мотивацию точно не потянет.

Я хотела убедиться в том, что Ник всё это подстроил. Ведь наверняка, Жанна неспроста выбрала его в списке тех, о ком нужно написать. Отвалил ей круглую сумму за «самопиар», да ещё и, наверняка, «попросил», чтобы именно я брала у него интервью. Чтобы вновь оказалась перед ним. А дальше, он, наверняка, планировал снова меня утащить «на разговор». И скорее всего уже придумал легенду по доказательству своей невиновности.

Я приготовилась слушать подтверждение своим доводам и мысленно уже присваивала себе звание «лучший детектив года», но Жанна мигом перечеркнула всю мою следственную нить.

— Я сама лично выбрала этих претендентов. Никакой рекламы. Более того, только вчера решила, кто это будет, — заверила меня она. — Не пойму, девчонки, что за проблемы у вас возникли с этим парнем? Он отказывается давать интервью? Мия, ну так расположи его к себе! Прямо сейчас иди и разговори его! Иначе я сама его приведу сейчас.

Неужели, всё так и есть? То есть Ник, правда, не знал? И не следил за мной? Я начала вспоминать, что ему только что наговорила. Понятно, отчего тогда он веселился. Да уж. Представляю, как выглядела со стороны. Я обернулась и поймала на себе его взгляд. Немного насмешливый, но прожигающий насквозь. Никита взял бокал со стойки и направился к столику возле парапета.

— Так. Иди скорее. Не знаю, что там у вас за разногласия, но мне нужно его интервью. Я доверила тебе это, потому что считаю, что ты делаешь успехи у нас в журнале. Не подводи меня, Мия, — уже более ласково поговорила Жанна. Ну что я в самом деле? Это моя работа. Никита вот полностью своей отдается. Вот и я не буду отставать.

Лера, с изумлением за всем этим наблюдавшая, вдруг выпалила, повернувшись к Жанне:

— Этот мерзавец…

— … в прошлом, — добавила я и для убедительности повторила: — Он в прошлом. Лерка, всё нормально. Жанна, спасибо за оказанное доверие, — я уже не так отважно шагала навстречу Никите, как несколькими минутами ранее. А он с нескрываемым интересом следил, как я приближаюсь, и взгляд не отводил. Когда я подошла, Ник уже сидел в кресле за столом и вертел в руках бокал. Усевшись напротив, я закинула ногу на ногу. Ухмыльнулся.

— Что вернулась? Я в чём-то ещё виноват? Или мои интонации всё же подействовали.

— Это без сомнений. Виноват. И подействовали. Я не могу без тебя. Вот и вернулась, — наиграно сдвинула брови.

— Правда?

— Нет, конечно, — фыркнула я и закатила глаза.

Его тёмные волосы в свете солнца казались намного светлее, он облокотился на стол, и придвинувшись ближе, произнёс своим обволакивающим голосом, выделяя каждое слово:

— Тогда что ты здесь делаешь? — я чувствовала его «парфюм», а в сочетании с его карими глазами, в пору было сойти с ума, но я старалась не поддаваться, мысленно напоминая себе, что Ник просто так ничего не делает. Он несомненно хорош. И понимает это. Вот только слишком самоуверен. Слишком много знает о том, какое впечатление производит своим взглядом, и слишком мало знает, что мне пришлось пережить, разрывая всё мыслимое и немыслимое в себе, связанное с ним.

— Работаю, — ответила я.

— Каникулы же. Может, отдохнем? — предложил он, всё еще не подозревая, что я не ради его улыбки сижу сейчас перед ним.

— В этом нет необходимости. Я получаю удовольствие от работы, — с точностью повторила я фразу из его переписки с той девушкой. Не знаю о чём я думала, но двигало мной желание отомстить. Хотя бы словесно. Раз не могу позволить своей воле сдать его.

Ник прищурился и перестал улыбаться. Немного помолчав, он ухмыльнулся:

— Всё-таки прочитала, — снова этот взгляд в упор, заменяющий детектор лжи. Я не собиралась ничего подтверждать, и тем более объяснять. Просто выдерживала его взгляд, стараясь не выдавать свои эмоции. Конечно, он всё понял. Избавила его от изобретения причин очередной внезапно вспыхнувшей страсти.

— Всё-таки вернемся к моей работе, — Ник поднял брови, но перебивать не стал. — Я бы с радостью послала тебя к черту, но мне нужно взять у тебя интервью. У меня, как и у тебя, есть начальство.

Он рассмеялся:

— Ты очень любезна. Хорошо. Буду рад помочь тебе по работе.

— Ещё бы. Я же тебе помогала в твоей.

— Считаешь, что я перед тобой в долгу?

— А разве нет?

— Расскажешь обо мне отцу и у него возникнут вопросы, почему ты молчала. Может, ты была в доле с Дадиевым? Надо же. Дочь подставила отца. Как это подло, не находишь?

— Ты… ты… — я снова пыталась подавить вспыхнувшее возмущение. — Как ты смеешь мне говорить такое? Это же неправда.

— Согласен. Неправда. Такая же, как и та, в которой ты пытаешься убедить меня. Будто ничего ко мне не чувствуешь. Это не так. Чувствуешь. Именно поэтому и молчишь.

— Хватит. Я знаю, кто ты. Я знаю, что тебе нужно. Да. Не сдала тебя отцу. И не собираюсь. Но не нужно причислять меня к влюбленным идиоткам! — я и сама себя уже причислила к этому сборищу, мысленно усмехнулась я, но вслух произнесла: — Будь добр, исчезни из моей жизни!

— А вот это я сделать не в силах. Тебе нужно взять у меня интервью.

— Тогда сразу после.

— Мия. Мы учимся на одном курсе. Может быть, через год, когда окончится учёба. Сейчас уже нет смысла переводиться. А бросать институт я не намерен. Так что мы друг другу ещё не раз намозолим глаза. Наберись терпения, принцесса. Раз можешь без меня, то и наблюдать за мной сможешь вполне. Я должен доучиться. А после, возможно, и исчезну.

Он замолчал. Конечно. Доводить начатое до конца. Это очень в его духе. Наверняка, дело не только в учёбе. Какие-то ещё дела здесь? Ник ни за что не бросит, если что-то задумал. И мои интересы, разумеется, учитывать никто не собирается.

— Так что, вернемся к работе? Я готов. Задавай свои вопросы, — он принял расслабленный вид, будто самая его большая проблема в жизни то, что солнце светит в глаза.

Я сжала губы и нашла в себе силы задать первый вопрос. Прозвучал он, конечно, не так непринуждённо, как в двух предыдущих случаях:

— Уважаемый, Никита, — я нарочно перешла на официальный тон, а он ухмыльнулся. — Вы довольно успешный бизнесмен. Но также находитесь в прекрасной форме. Что послужило толчком к такому образу жизни? Вы помните, как связали свою жизнь со спортом?

Он помолчал, словно что-то обдумывая:

— Помню. Мой отец всегда говорил, что мужчина должен быть в хорошей форме, — начал он, и мои ладони стали влажными. Я уже слышал историю про его отца. Он снова попытается меня разжалобить? Или это всё, действительно, с ним происходило? Ник сделал паузу, не отводя своих карих глаз, он продолжил: — Но потом его не стало, и через какое-то время я понял, что одной физической подготовки недостаточно.

— И Вы решили развить себя в бизнесе?

— В бизнесе, — согласился он. — И вообще в самых разнообразных сферах. Быть в курсе всего, обладать информацией, разве не в этом сила?

— Тем не менее, спорт всё же важен?

— Важен.

— То есть он занимает значительную часть вашей жизни и как-то влияет на остальные сферы?

— Несомненно.

Как всегда, немногословен. Нормального интервью не выходило. Но никто и не говорил, что будет легко.

— А подробнее можно? На что ещё влияет спорт по-вашему?

— Например, на различные органы.

— Приведите конкретные примеры, — настаивала я. Он же специально это делает. — Как спорт повлиял на Ваше общее состояние?

— Общее состояние… Сейчас опишу. Сердце бьётся быстрее, становится жарко, учащается пульс и кажется, что не хватает воздуха… — он понижал тон, а я старалась не попадаться на его уловку, и, опустила глаза, отгоняя прочь воспоминания.

— Праздник посвящён «Дню здоровья», — поспешно задала я следующий вопрос, обрывая Ника. — Как Вы считаете, нужно ли проводить подобные мероприятия?

— Конечно. Этот день лишний раз доказывает, что спорт помогает прикоснуться к прекрасному. И я счастлив, что у меня появилась такая возможность — быть здесь и заниматься тем, что благоприятно влияет на моё состояние.

— То есть, Вы имеете ввиду сейчас здоровье?

— Я имею ввиду тебя. Не будь этого мероприятия, мы бы сейчас не сидели друг напротив друга. Так близко.

Я тут же залилась румянцем. Все мои старания коту под хвост. Смутилась от одной фразы. Он перестал улыбаться, и глядя в его глаза, я не сразу заметила, что он уже держит меня за руку. Я тут же её выдернула и сурово посмотрела на своего собеседника.

— Ник. Я прошу тебя говорить если не правду, то хотя бы серьезно.

Он скрестил руки на груди и облокотился на спинку кресла. Я могла бы подумать, что Ник, действительно, искренен и заинтересован во мне. Если бы это была наша первая встреча. Если бы не знала, кто он. Если бы не знала, на что способен. И если бы не понимала, что всё, что я к нему чувствую — безответно. Он вздохнул, будто я ученица, а он учитель, который никак не может убедить меня в правильности общеизвестной теоремы, на корню обрубая мои гипотезы.

— Я серьёзно. Но ты не хочешь слышать правду.

Глава 5. Что-то будет

***

— Чтобы правду услышать, её нужно сначала произнести! — логично предположила я и уставилась на Ника в ожидании оправданий. Но, как и всегда, их не последовало.

— Не раскрывая всего, я лишь хотел тебя защитить, — прозвучал совершенно невероятный ответ, не вписывающийся в рамки моего понимания. Я не ослышалась? Защитить?

— От чего? От своей многотонной лжи? — Ник лишь развел руками. Ну, конечно. — И скрыл-то самую малость. Что ты — человек Дадиева! Что рядом со мной был, чтобы навредить моему папе! И всё — ради гадких дел этого ублюдка Тимура!

Никита выдал свою обычную ухмылку:

— Вот только твой отец тоже не ангел…

— Не смей! — гневно сверкнула я глазами. Но Ника это не остановило.

— А не поэтому ли ты не говоришь ему обо мне? Сомневаешься, кто из нас большее зло? Уже заподозрила его в тёмных делах?

— Не вздумай наговаривать на моего отца! — выкрикнула я со злостью, Никита отлично умеет пудрить мозги, но он перегибает палку, пытаясь задеть моих родных. — Даже не пытайся настроить меня против него! С Артёмом у тебя вышло отлично, но тут я не позволю тебе подобного! — где-то внутри поднималась волна гнева, и сдерживаться было сложнее.

— Кстати, про Артёма, так и не дала парню шанс? Или он сам решил с тобой не связываться? Видел его с рыжеволосой красоткой на этом празднике жизни. Как думаешь, у них серьёзно? — пока я пыталась унять свои эмоции, вызванные его прошлой фразой, Ник умудрился задеть меня ещё раз.

— Артём мне был просто другом. И может спать с кем хочет!

— Был. Уже хорошо. Раз ты всё ещё свободна, может, уйдем с этого мероприятия вместе? Здесь слишком много глаз, — Ник едва заметно улыбался, уверенный, что на меня всё ещё действуют его приёмы. И они действовали, вот только вида я не показывала. — Признайся, ты хочешь этого не меньше меня, — почему его глаза словно магнитом притягивают, даже после того, что услышала о моем отце?

— Зачем ты это делаешь? — я почувствовала, что мой боевой дух постепенно меня оставляет, и задавая вопрос, хотела слышать правду, понимая, что о целях своих Никита мне вот так прямо не расскажет.

— Потому что, в отличие от того блондина, что сейчас пялится на нас, ты, по-настоящему, мне нужна.

Конечно, я тебе нужна Ник. Ты бы и минуты мне не выделил, будь это не так. Знать бы ещё для чего? То, что он вновь играет моими чувствами, я не сомневалась. Но не хотелось больше участвовать в его забавах. Понимая, что ресурсы мои исчерпаемы, я поспешила оборвать это погружение в очередное болото лжи.

— Пора заканчивать этот бред, — я вздохнула. Бесполезно надеяться, что Ник способен поделится со мной своими планами. Почему я до сих пор сижу здесь?

— А как же твоё интервью?

— Напишу, что со словарным запасом у тебя проблемы и двух слов ты связать не можешь.

— И ты ещё обвиняешь меня во лжи, — широко улыбнулся он в ответ. — Хорошо, пиши, что хочешь. Я не обижусь.

— На этом закончим. Мне пора.

Я поднялась, и без церемоний прощания собиралась покинуть это место. Находиться в радиусе нескольких метров рядом с Никитой я более не планировала. Но он ухватил меня за руку.

— Подожди, — остановил меня Ник, немного притянув к себе. На этот раз в его глазах не было и намёка на насмешку. — Если хочешь узнать правду, начни с отца. Не веришь мне и ладно. Но что тебе мешает проверить мои слова? Код от его сейфа ты знаешь. Уверен, он там хранит кое-что интересное.

Я попыталась выдернуть руку, но Ник не дал. Сейчас он чувствовал, как я тряслась, пусть думает, что от злости. Отчасти, это было так. И что самое неприятное, даже понимая, что все эти обвинения в адрес папы, лишь для того, чтобы сбить меня с толку, Нику удалось посеять во мне сомнения. Шёл бы уже в психологи. Отчего его так привлекла эта группировка Тимура? Почему нельзя жить обычной жизнью?

— А что мешает тебя бросить свои отвратительные дела?

— То, что не такие уж они и отвратительные, какими кажутся тебе, — он ухмыльнулся, а я поджала губы.

Конечно, я понимала, свою деятельность он не оставит. Ник рассказал мне свою историю из детства, однако, я не знала до сих пор, что из его слов являлось правдой. Но если ему верить, когда не стало родителей, его приютили дальние родственники, которые не особо заботились о том, что мальчишка проводит все своё время на улице. Никита об этом никогда не говорил, но, скорее всего, именно тогда он и связался с Дадиевым. Чем бы всё закончилось неизвестно, но однажды приехал брат приёмного отца и занялся тогда уже подростком. Научил жить, и Никита взялся за ум. Поступил в институт, открыл свой бизнес. Всё сам. Вот только нелёгкое детство отложило свой отпечаток на его пристрастиях. Я не знаю почему и зачем он вернулся к незаконной деятельности, зачем снова примкнул к Дадиеву. Видимо, его не изменить. Ах, да. Он получает удовольствие от этой «работы». Кто же откажется от удовольствия. Сомнительная сфера деятельности, за которую следовало бы держаться. Мне никогда, наверно, не понять его. Ведь мы по разные стороны морали.

— Тебе так нравится быть чудовищем? Твой отец тобой явно бы сейчас не гордился! - выпалила я скорее от отчаяния.

Мне сейчас вполне можно было присудить награду за отличную попытку вывести Никиту из себя. Возможно, я бы сейчас отделалась не просто лёгким испугом. Благо, здесь много народа. Иначе не увидать бы сегодняшнего интервью нашему журналу. Так как автор совершенно точно покинул бы этот мир, судя по взгляду Ника.

Мою руку он тут же сжал сильнее, причиняя своими действиями уже физическую боль.

— Планы поменялись? Больше не нужна, по-настоящему? — теперь на моём лице появилась ухмылка. Да я явно самоубийца. Понимать, кто так крепко держит меня сейчас за запястье и продолжать язвить. Однако, Ник, напротив, немного ослабил хватку, но при этом сделал небольшой шаг и оказался ближе, чем мне хотелось бы.

— С тех пор, как ты появилась в моей жизни, мои планы только и делают, что меняются, — его голос звучал спокойно. Да что ж такое! Это уже становится смыслом: пробить броню его самоконтроля. Даже, кажется, ценой своего здоровья.

— Так надо было прикончить меня в том подвале, а не путать препараты! Не давать мне шансов на жизнь.

— Надо было. Только не в подвале. А намного раньше, — он снова применил обезоруживающий приём, переводя взгляд на губы и снова на мои глаза, и от этого мой пульс начал сдавать позиции неприступной крепости. — Сейчас уже поздно, — добавил он сквозь зубы и опять замолчал.

Снова началось немое соревнование наших взглядов. Я не знаю, почему не испытывала страха. То ли от того, что знала — за нами наблюдают. То ли от того, что, действительно, не боялась расправы Ника. Еще пару минут и он совсем ослабил хватку. Злости в глазах больше не было. Впрочем, что творится у него внутри, я не берусь понимать.

— Спасибо за правду, — после недолгой паузы ответила я.

Правда эта так себе. Очень мило. Услышать, что надо было меня прикончить раньше — не самая приятная новость на сегодня. Конечно, я сама «напросилась». Но это лучше, чем слушать его ложь, будто я необходима ему не просто как «рабочий проект». Со своими чувствами относительно Ника я как-нибудь разберусь. Буду тихонько страдать под покровом ночи, пока никто не видит. И на этом всё. Никита немного наклонился к моему лицу и полушёпотом произнёс.

— Спасибо, что дала возможность ответить на твои вопросы, принцесса.

— Ты не ответил на главные.

— Ты их не задала, — он ещё раз бросил на меня свой откровенный взгляд. — Помни только, о чём я тебе сказал, — Ник отпустил мою руку, а я решила поскорее удалиться прочь. Подальше от этих карих глаз, но мне снова это не удалось.

(продолжение)

— Мия! Дорогая! Представишь мне своего парня?! — Кристина появилась так внезапно, что я даже не сразу её послала в ответ на это. Когда это мы стали подругами? С непонятно откуда взявшейся любезностью она сейчас стояла перед нами и улыбалась во весь рот. Да что ж за день такой? Будто приехала электричка с теми, кого я совсем не хотела видеть. Надеюсь, здесь нет моей учительницы по физике? На редкость неприятная дамочка: благодаря ей, в школе с её предметом у меня не сложилось.

— Я просто брала у него интервью. А представиться он может и сам. Оставляю вас, не скучайте, — с этими словами помахала рукой и под удивленный взгляд Никиты покинула их, направившись к уже поджидающей меня Лерке. Я, конечно заметила и Артёма, которому что-то увлечённо рассказывала его подруга, а сам он тем временем посматривал в мою сторону. В какой-то момент, на это обратила внимание и его спутница, она обернулась на меня, но Тём тут же ей что-то шепнул. Девушка разулыбалась и больше не поворачивалась. Наверняка убедил её, что я просто очередная его фанатка.

Как только я подошла к Лерке, она сразу же накинулась на меня с вопросами, как всё прошло. Рассказав про первую часть интервью в общих чертах, я оставила подробности, что было после, для личных переживаний. Подруга и так близко к сердцу принимает мои тревоги, и всё, что касается Ника слушает с особенным подозрением. Тем более сейчас я была на эмоциях, и мне самой бы разобраться со своими ощущениями от этой беседы.

Успокоилась я далеко не сразу, но Лера старалась на славу, отвлекая меня от тревожных мыслей. Пришлось рассказать подруге о причинах своего вчерашнего поведения по телефону. Услышав, что меня навестил её экс-ухажер, она нахмурилась:

— В самом деле, как тебе удалось сбежать? — она странно посмотрела куда-то вдаль, за мою спину, а я интуитивно обернулась, но никого подозрительного не обнаружила. Ника в зоне отдыха уже тоже не было, надеюсь, он покинул мероприятие, и больше мы тут не увидимся.

— Я пыталась выяснить у Артёма подробности, но он молчит, — я пожала плечами и добавила: — А сейчас так тем более затруднительно узнать правду.

— Но Тём спас тебя. Он молодец, — снова задумчиво произнесла Лера. — Я бы была спокойна за тебя, если рядом с тобой был именно он, — увидев мой взгляд, она улыбнулась: — Но сердцу не прикажешь, я всё понимаю, — она подняла руки, будто сдаётся, а я перевела тему:

— Кстати, а что ты делала вчера вечером? Ты снова от меня кого-то скрываешь? — я подмигнула, но улыбка Лерки почему-то стала грустной.

— Как только появится кто-то стоящий — я сразу же вас познакомлю, — заверила меня она. А потом объяснила, что пыталась мне рассказать, что Ник вошёл в список Жанны. Сама она узнала об этом поздно и надеялась, что удастся перекинуть интервью с ним на Полину, тем самым отгородив меня от ненужных переживаний. Но ничего не вышло. Теперь все недомолвки вроде бы встали на свои места, и мы направились к зоне с напитками.

Ещё немного задержавшись на мероприятии, было принято решение всё же покинуть праздник. На самом деле мне хотелось сбежать отсюда уже давно, но нужно было соблюсти формальности. Тёма ещё пару раз видела в обществе той же рыжей девицы. Я то и дело ловила на себе его взгляд, и, честно говоря, всё же думала, Артём решится на разговор, но он так больше и не подошёл. Может, не хотел оставлять свою спутницу? Правда, держались они друг от друга на неком расстоянии, это позволяло думать, что между ними просто приятельские отношения и ничего больше. В любом случае, мне всё равно. Пусть хоть ночи проводят вместе! Да. Мне плевать.

Мы попрощались с Жанной, заверив, что работу выполнили, и направились к выходу, вот тут я и потеряла дар речи. Лерка пнула меня в бок, видно, от неожиданности, а я подобрала челюсть и гордо прошла мимо.

— Ты видела? Видела? — возмущенно пыхтела подруга, пока мы усаживались в такси.

— Угу, — только и кивнула я в ответ.

— И ты спокойна?

— А что я сделаю? Ну стояли они вместе. Ну болтали, — я пожала плечами и отвернулась.

— Нет. Они не стояли! Кристина, буквально, висела на твоём Нике!

— Не моём, — тут же возразила я, но подруга проигнорировала моё уточнение.

— Она же назло это делает! Я видела, как эта выскочка смотрела на вас, когда ты брала у него интервью!

— Кристина может висеть на ком хочет, — буркнула я. Оставляя их тогда вдвоём, и понятия не имела, что такое развитие событий вообще возможно. И конечно, мне это не понравилось. Более того, меня разрывало от негодования. Они, действительно, слишком близко стояли друг к другу. Ник явно старался очаровать Кристину своим взглядом (я уверена, ему это с блеском удалось) и что-то говорил с улыбкой, а она в ответ смеялась и облокачивалась на его плечо. Когда мы проходили мимо, она ехидно взглянула в мою сторону и, будто споткнувшись, немного облила своего собеседника коктейлем, повиснув на его шее, а Ник тут же обнял её за талию, чтобы она не упала. «Прости, Ники», — донеслось до нас, и эта наглая девица принялась вытирать на его груди небольшое пятно, поглядывая при этом в его глаза слишком откровенно. Она же специально это делала!

— Но выбрала на роль «кого угодно» именно Никиту! — снова вспыхнула Лерка.

— Вот стерва! — это уже я не выдержала. — Остановите машину! — заорала я внезапно водителю, и тот резко нажал на тормоза, благодаря чему я чуть было не впечаталась в спинку кресла переднего сидения, но вовремя подставила руку. Уже открывая дверь авто, в моей голове мелькали планы по расправе с этой парочкой, и я почувствовала, как за руку схватила Лерка.

— Эй, куда ты? — округлила глаза подруга, водитель тоже посматривал на меня, как на сумасшедшую. В общем-то, почему «как»? Видок у меня был явно безумный.

— Пойду, выдеру волосы этой мымре! Она так и «просит» об этой услуге, намекая, что они ей более не нужны! — я не лукавила, так и намереваясь поступить в эту минуту, но подруга затянула меня обратно в машину.

— Так, спокойно. Никуда ты не пойдешь. Я тоже хороша. Успокоила, называется. Забудь. Не нужно ему показывать, что ты ревнуешь.

Она принялась глубоко дышать, предлагая повторять за ней, и когда я, действительно, поняла, как глупо бы сейчас выглядела, рассмеялась и поблагодарила её. Предстать перед ними полной идиоткой сейчас — не самая прекрасная идея.

Я в очередной раз порадовалась, что у меня есть Лерка. Но только вот кое-что смутило:

— А ты-то почему так завелась? — задала я ей вопрос.

— Как это почему? — вроде бы удивилась она. — За тебя волнуюсь, вообще-то! Вот наглец! И хватает совести прямо у тебя на глазах заводить шашни! Но ты молодец! Прошла и даже вида не подала, что тебя это может волновать! — похвалила меня она. Вот здесь и я была горда за себя. Делаю успехи в своих личных маленьких зачётах. Дикого восторга, правда, не испытывала сейчас. И как не старалась переключиться, перед глазами стояли эти двое. Однако, кое-что несомненно радует. Ник вряд ли воспылает чувствами к Кристине. И если у них что-то будет, то недолго. «Что-то будет». Да, уж. Я точно ей волосы повыдёргиваю.

Глава 6. Это хорошо

***

В родной город я приехала тем же вечером. Удивительно, но с тех самых пор, как я покинула эти места, больше здесь не появлялась. А общалась с родителями только по телефону, отговариваясь, что из-за долгого отсутствия скопились дела сначала в институте, затем и на работе. Я хотела видеть родителей, но понимала, что отец начнёт расспросы, к которым я была не готова, поэтому обходилась лишь общением по телефону. Мы виделись лишь однажды, в тот день, когда он встречал маму из аэропорта. Но наша встреча продлилась недолго, и в присутствии мамы разговоров о делах не заводил. Но в этот раз голос папы звучал обеспокоено и приехать пришлось. К тому же я по ним очень соскучилась.

Дом я вообще последний раз видела, когда Ник предлагал мне забраться внутрь в отсутствие родителей, убеждая в необходимости заглянуть в сейф. Тогда я и понятия не имела, кто рядом со мной. Ведь считала, что он пытается мне помочь, но вышло, что планы у него были совершенно иные. Я как раз стояла перед воротами сейчас и не решалась войти. Нахлынули надёжно спрятанные воспоминания и его странное поведение тогда. Гораздо логичнее было бы позволить мне ввести код. Но Ник не дал мне сделать этого. Почему? Я обернулась. Допустим, он заметил слежку. Но чью? Если следили люди Дадиева, то, наверняка, это была для Ника не новость. И если он об этом знал, мы бы благополучно проникли в дом. Документы мы бы с легкостью раздобыли, если они там были, конечно. И все дела. Папу я бы подставила, а от меня бы скорее всего просто избавились. Но что-то остановило Ника. Может следили люди моего отца? Тогда зачем Ник меня отпустил? Одну! А сам остался. Я точно слышала выстрелы. И стреляли в меня. Отец бы не позволил своим людям палить по мне. А если это были «Крутые»? Во-первых, зачем им нужно было следить, а во-вторых, Ник бы точно живым и невредимым не выбирался. Как, впрочем, если это и люди отца стреляли. Я окончательно запуталась.

Только Нику известно, почему он отправил меня прочь отсюда. Я вздохнула и всё же вошла. Родители встретили меня бурной радостью. Мама сразу же поставила передо мной тонну разнообразных вкусностей, после того, как папа отпустил меня из крепких объятий. Когда мы вдоволь наговорились о погоде и прочих делах, не касающихся недавних событий, мама сославшись на усталость отправилась спать, а отец попросил меня задержаться. Мы прошли в его кабинет и устроились на мягких креслах.

— Доченька, — начал он обеспокоено. — У тебя всё в порядке? Мама говорила, что тебя мучают кошмары. И ты так долго к нам не приезжала…

— Кошмары не связаны с вами, папочка. Это просто сны. К тому же, они сейчас меня практически не беспокоят.

Он посмотрел на меня с сомнением.

— За Дадиевым, насколько ты знаешь, объявлена охота. И люди Зотова, и Крутые не позволят ему появиться в городе, — начал отец, а я напряглась.

— А что насчёт последователей Тимура. Они ведь могут оставаться?

— Могут. Но многие уже «наказаны». Остальные ведут себя мирно, без главаря, все они — никто. А Артём тебе разве не рассказывал?

Нет. Артём мне больше не рассказчик. Я вздохнула.

— А он откуда знает? И почему он должен был мне об этом рассказать?

— Мы иногда созванивались. Вы поссорились? — уже напрямую спросил отец. Неужели наши неудавшиеся с Тёмом отношения — и есть причина беспокойства отца?

— Не сошлись характерами, — буркнула я в ответ.

— Мия. Не знаю, что у вас произошло, но парень он хороший. Я знаком с его отцом по работе, — виновато хмыкнул папа. Вот оно что? Возможно, его интересует наш союз не просто так? «Семейный подряд», как в лучших традициях.— И та встреча Тимура с Ларионовым-старшим — инициатором был Дадиев. Пытался «пропихнуть» свой товар, на выгодных на первый взгляд условиях. Так что, как я и говорил, не стоит приписывать их семью в наши противники. Их тоже подставляли. Они приличные люди.

— Я очень за них рада, — мне очень не хотелось говорить о Тёме. Но отец всё продолжал развивать эту тему.

— Ты не очень ему доверяешь, так?

— Он рассказал тебе, как узнал, где меня искать? Вряд ли в ленте новостей давали координаты, где держит меня Дадиев, — меня давно мучает этот вопрос, на который сам Артём отвечать не собирался, постоянно увиливая. Но отец точно не оставил бы это без внимания.

— Рассказал, — взгляд папы стал обеспокоенным. Я не представляю, что пришлось ему пережить, когда он получил фотографии с изображением моего заточения. И лишний раз напоминать и ему об этом, было эгоистично, но так уж вышло. Мне нужно знать, что произошло тогда. — Он с помощью знакомого специалиста отследил сигнал твоего мобильного, и получив координаты бросился тебя вызволять. Он, конечно, рисковал, отправившись туда в одиночку, мудрее было бы заручиться чьей-то поддержкой. Но хорошо, что всё закончилось твоим освобождением.

— Папа, меня более чем смущают способности Артёма. Там были люди Тимура! Он в одиночку с ними справился!

— Мия, Артём крепкий парень, с довольно неплохими данными. Его отец с ранних лет отдал на секцию самообороны, а позже и на более серьёзную спецподготовку. Он готовил его для поступления в органы, но сам Артём выбрал другое направление в своей профессии. Какое-то время он работал на отца, но увлёкся собственным проектом, не желая мириться с тем, что родитель его пристраивал на «всё готовое», — отец замолчал, а я сразу же задалась вопросом: почему мне до сих пор об этом было неизвестно? Тём хвастун, но никогда при мне не говорил даже, что умеет стрелять! Отец продолжил, заставляя отложить мои размышления. — А люди Тимура, уверенные в осторожности своих действий, не подозревали, что их может кто-то выследить. И как только он узнал, где ты, бросился на помощь. К тому же под воздействием адреналина, человек способен на поступки, которые в обычном состоянии не под силу. Ты и сама вела автомобиль, когда сбежала от него, чтобы приехать в наш город, он рассказал мне об этом. А ведь ты не садилась за руль с восемнадцати лет! Вот и им двигало желание найти тебя и освободить, и я охотно ему верю. Да, согласен, всё могло закончиться иначе. И каким бы образом это не произошло, главное, что ты цела. И я ему благодарен за это, — он ещё немного помолчал и добавил: — Видишь, всё довольно просто объясняется. Не вижу причин не доверять ему, — закончил говорить папа, а я покорно кивнула.

Действительно, всё так просто и логично. Для папы. И было бы понятно мне. Если бы со мной в логове Тимура, действительно, был мой телефон. А учитывая, что с сим-картой я простилась ещё на побережье, а новый номер никто не знал, да и сам телефон остался где-то в роще вместе с автомобилем Ника, то о том, что всё, что наговорил Артём отцу — правда, не могло быть и речи.

— Ладно. Я поняла. Артём — герой. Но ты ведь не за этим меня позвал? Чтобы говорить о Ларионовых? — всё ещё не верилось, что папа так волнуется за наши отношения.

— Вы сами разберётесь, — сдался он. — Но ты права — позвал я тебя не за этим. У меня кое-что для тебя есть, — тут он загадочно улыбнулся, — пойдем со мной.

Я удивленно подняла брови, но отправилась за отцом. Мы прошли через коридор и спустились к гаражу. Когда мы вошли, обратила внимание, что рядом с машиной отца стоит новая белая ауди. Я округлила глаза, уже догадываясь, почему она здесь появилась:

— Папа…

— Это тебе мой подарок, — ласково проговорил отец и обнял меня.

— Но мой день рождения ещё не скоро. Да и вожу я сейчас не так уверенно.

— Ты говорила, что наняла инструктора. Возьмешь её, когда посчитаешь нужным.

— Но я могла бы и сама…

— Сама ты угоняешь чужие машины, — рассмеялся он. — Пусть лучше у тебя будет своя. Да и к нам будешь чаще приезжать.

— Спасибо, папочка, — только и смогла проговорить я, обнимая его за шею. Я собиралась покупать машину, правда в кредит. И не новую, конечно. Но папа меня опередил. Мне не очень нравилось то, что он одаривал меня подобными вещами, и пару месяцев назад обязательно бы возмутилась, что меня никто не спросил. Но сейчас решила, что слишком много мы пережили, и желание отца «облегчить» мою жизнь, в данном случае, с помощью личного средства передвижения вполне понятны. Поэтому ругать за его подарок я не стала.

Осмотрев свой новый транспорт и подёргав за все ручки и кнопки, я ещё раз поблагодарила папу и поднялась к себе. Отгоняя мысли о Нике, переключила свои размышления на Артёма. Если отбросить его необъяснимое скрытие обстоятельств моего освобождения, выходит, что Тём, действительно, вёл себя, по-настоящему, мужественно. Папа прав, я слишком строга к нему. Больше всего меня в нём раздражало именно то, что он преувеличивал свои достоинства, слишком хвастая своими достижениями. А на деле, он не распространялся о своих реальных способностях, скромно скрывая боевые навыки и принципы быть независимым от отца под маской мажора. Я давно уже поняла, что чувства он ко мне, действительно, испытывает. Но довольно странно, что за всё то время, что мы не общаемся, он ни разу не дал о себе знать. Когда его что-то останавливало? Он и раньше делал мне непристойные предложения! И легко отшучивался после. Но в этот раз… Он не шутил. И злился по-настоящему. Удивительно и то, что сегодняшнюю свою спутницу он держал на расстоянии, хотя раньше не упускал возможности вызвать мою ревность. Правда, ему это никогда не удавалось. А вот сегодня… Глупости. Я давно его не видела, а учитывая то, как мы «простились» моя реакция вполне объяснима.

***

Я проснулась раньше положенного для выходного дня и сразу же спустилась вниз. На холодильнике была прикреплена записка, как во времена моей юности. Она оповещала, что родители уехали по делам и будут после обеда. Что ж, дождусь их дома, выходить никуда не хотелось, к тому же за окном хмурились тучи. Я позавтракала, разглядывая в окно перед собой, как небо затягивают плотные облака, оставляя лишь небольшие просветы ярко-голубого неба. Солнце спряталось, но его свет, всё ещё пробивался, опускаясь за землю золотистыми лучами между облаками. Привычный зной для этого время года спал, и в окно дула приятная прохлада. У меня всё больше возникало ощущение, что также и в моей жизни происходит сейчас. Правда прячется от меня, пробиваясь лишь небольшими лучами. Вот только сама я боялась, что она «ослепит» меня больше, чем наше светило. Проходя рядом с кабинетом отца я взглянула на массивную дверь, но прошла мимо.

Нужно переключиться, мои подозрения ничем не подкреплены, кроме фраз Ника. Которому точно верить не стоит. Вернувшись в свою комнату, я открыла ноутбук и принялась за статью, работа предстояла немалая: писать о Никите, да ещё и объективно — задача не из самых простых. Никак не получалось сосредоточиться, я вспоминала наше интервью и волей-неволей думала совсем не о спорте. Побродив немного по лентам новостей в «соцсетях» и послушав музыку, решила всё же отправиться в кабинет отца. Как он сообщил, на его столе меня ждут документы на машину. Я, конечно, и не подумала сразу же садиться за руль, но почему бы и не заглянуть в них. Листая скучные бумаги, я сидела в кресле и всё чаще посматривала туда, где за массивной полкой располагался сейф. И всё больше понимала, что привели меня сюда вовсе не документы на машину. Их я отложила в сторону и подошла к интересующей меня части кабинета. Сомневаясь, правильно ли поступаю, потопталась на месте. Глупости, отцу нет смысла от меня что-то скрывать. Я могу просто спросить у него. Но почему-то вместо того, чтобы уйти - потянулась к потайной кнопке.

В комнату я поднималась немного озадаченной, раздумывая о том, что обнаружила в сейфе. Его я открыла без труда. Код был известен только мне и папе. Мама, кстати, не была посвящена, но отец всегда говорил, что ей и неинтересны его дела, и ничего удивительного не было, что она скорее всего и сама никогда не спрашивала об этом. Мне тоже специально никто не раскрывал тонкостей. Но однажды отец попал в больницу, и ему потребовались важные документы. Вот и пришлось мне передать код. В общем-то, он вполне мог и поменять его, но, видимо, предпочел оставить всё, как есть. Возможно, он полагал, что не буду рыться в его бумагах. И вот сейчас, заглянула туда, куда отец прятал только самое важное, я пришла в недоумение.

(продолжение )

Среди кипы документов, я обнаружила кое-что о недавней интересующей меня поставке. Не очень разбираюсь во всех этих финансовых сложностях, но одно стало ясно. Отец регулярно отправляет товар «Крутых» и недавний случай был не единственным. Поверить в то, что отец занимается чем-то незаконным я никак не могла, но и объяснений не находила. Также в сейфе находилась какая-то шкатулка, закрытая на кодовый замок. Сам факт присутствия этой находки показался мне странным. Особенно, учитывая, что лежала она и так в сейфе. Открыть специалистам ее, в случае похищения, труда не составит. Так от кого тогда этот замок? Но это не всё, что мне удалось обнаружить. Обрывок из блокнота лежал в самом низу, на нём был записан набор цифр, букв и символов. Я интуитивно переписала его себе и закрыла сейф, оставив всё лежать, как и до моего прихода.

Когда я вернулась в комнату, на телефоне увидела несколько пропущенных с неизвестного номера. «Если кто-то такой настойчивый — сам и перезвонит», — решила я и тут же села за ноутбук. Не сказать, что меня посетило вдохновение, но к вечеру нужно было отправить Жанне наброски. Кое-как дописав статью, я услышала, как пришли родители и поспешила спуститься вниз. Мама объяснила, что заезжала по магазинам, пока папа что-то срочное доделывал в офисе. Я немного переживала, что отец заметит моё самовольное открытие сейфа, но он несколько раз удалялся в кабинет и выходил оттуда в хорошем настроении без признаков задумчивости. Поэтому я расслабилась, возможно, всё, что я обнаружила он мог бы легко объяснить, но пока задать вопросы у меня не было возможности.

Мы пообедали прямо во дворе на террасе. Не смотря на лето, время от времени дул прохладный ветерок, и в тени зной был тем более незаметен. Было так уютно вот так сидеть под навесом и болтать с родителями, что на время захотелось выкинуть из головы все мысли, связанные с недавней находкой. Однако надолго мне это не удалось. Наедине мы с папой так и не оставались, а при маме поднимать тему «Крутых» я не хотела. Поэтому продолжала говорить о мелочах, надеясь, что не проговорюсь о своих открытиях. Папа выдвинул идею, что неплохо было бы нам съездить в отпуск всей семьей на южное побережье, как раньше. Мама его поддержала, а вот я почему-то не с восторгом приняла предложение о поездке, сославшись на загруженность по работе. И напомнила, что отпуск у меня уже был. Родители переглянулись, но возражать не стали. Ещё немного поболтав, я посмотрела на время. Нужно было ехать, папа вызвался меня отвезти, но я попросила подбросить меня лишь до вокзала. Уже когда мы подъезжали, я решилась возобновить разговор о делах отца.

— Алекс Крут передавал тебе привет, — вроде бы невзначай проговорила я, когда мы уже остановились.

Папа перевел на меня свой удивлённый взгляд:

— Вы знакомы?

— Недавно столкнулись на улице, — сказала абсолютную правду, кстати. — Это же сын известного главаря «Крутых»? - задала я вопрос, и отец кивнул, нахмурившись.

— Он что-то ещё говорил? —казалось, папа напрягся.

— Ничего особенного, — вот тут я слукавила. — Ты говорил, «Крутые» объявили на Тимура и его людей охоту. Скажи, а тебе, действительно ничего не угрожает? Почему они тебе поверили? — мне хотелось выяснить больше об их взаимоотношениях, а задать вопрос напрямую, что мне известно из документов в сейфе об их тесном сотрудничестве я не решалась.

— Мия. Мы давно знакомы с отцом этого Алекса, Павлом. Так случилось, что когда-то «Крутые» оказали мне, скажем так, «услугу». И терпеть я время от времени им помогаю. И ни разу не подводил. Тебе не о чем беспокоиться. У нас достаточно прочные партнёрские отношения.

— Но они не славятся законными делами, папа!

— Большинство слухов о них — мифы, Мия. Они, конечно, не ангелы, но не настолько мерзавцы, как о них говорят. Да, существует не самая законная деятельность в их махинациях. Но это не значит, что они абсолютное зло.

— Вот и хорошо. То есть ты не против нашего знакомства с Алексом? — спросила я скорее, чтобы увидеть реакцию. И я её увидела.

— Что?! Нет! Мия! Нет! Алекс совсем не подходит такой девушке, как ты! — вот и выяснили, что не такие уж они милые, эти «Крутые». — Вы встречаетесь? — отец практически схватился за сердце, а я поспешила его успокоить.

— Нет, что ты. Он не в моем вкусе, — я улыбнулась, добавив взгляду убедительности. Если б ты знал, папа, с каким мерзавцем я на самом деле связалась, то Алекс показался бы тебе точно милейшим парнем. — Не переживай, нашу встречу даже дружеской не назовёшь. Так что, тебе не о чем беспокоиться.

Папа, казалась, выдохнул. Мы попрощались, и я побежала к зданию вокзала, всё еще раздумывая над его словами.

***

Вернулась в областной центр, когда на улицах уже вовсю царили сумерки, а приятная прохлада освежала мою голову, забитую подозрениями. И не доезжая две остановки до дома я вышла из автобуса, решая немного прогуляться и подышать воздухом. Проходя мимо уютного ресторана, вдруг заметила знакомое авто. Артём помогал выбраться из своей белой тойоты той самой рыжеволосой подруге, с которой я его уже видела на спортивном мероприятии. Почему-то и на этот раз приятных чувств эти двое у меня не вызвали. Они прошли практически перед моим носом, девица уже вошла в открытую дверь ресторана, которую придерживал сейчас Тем, а он, наконец, заметил меня. Его глаза, казалось приобрели задорный блеск. Артём что-то сказал своей спутнице и, закрыв за ней дверь, подошел ко мне, перегородив путь так, что мне пришлось остановиться.

Между нами снова повисло непривычное для нашего прежнего общения молчание.

— Мы часто стали случайно встречаться, может, это знак? — улыбнулся он без всякого приветствия.

— Два дня подряд — конечно же, это знак свыше! — съязвила я в ответ. — Теперь мы должны пожениться и нарожать кучу детей. Не подводить же судьбу, которая разбрасывает такие очевидные знаки.

— Неплохая идея, — рассмеялся Тём. — Я совсем не против. Случайности неслучайны, — уже тоном секретного агента проговорил он и подмигнул.

Раньше бы я раздраженно фыркнула, но сейчас вдруг отметила, что меня порадовал его ответ. Значит ли это, что его чувства не прошли? Тут же я мысленно себя одёрнула. А разве мне есть до этого дело?

— Мог бы выбрать ресторан подальше от моего дома, и случайностей поубавилось бы, ровно в два раза, — заверила его я. — Тебя ждут.

— Снова был рад встрече, — произнёс он, проникновенно уставившись на меня своими голубыми глазами, видимо, ожидая ответа.

— Тоже рада была видеть тебя, — тихо произесла я и, вздохнув, обошла Тёма, направившись в сторону дома.

Очутившись в квартире, я бросила взгляд на зеркало в прихожей. Глядя на саму себя в отражении, мысленно отругала возникшие в моей голове виды на Артёма. Как собака на сене. Ни себе, ни людям. Что я за человек? Точно не желаю ему несчастной жизни. А со мной другой Тёму не светит. Это хорошо, что он смог переключиться.

— Это хорошо, — повторила я ещё раз, но уже вслух, и обняла себя за плечи.

Глава 7. Игра в героя

***

Следующая неделя началась с неожиданного для меня события. Я с подозрением посматривала на телефон и старалась понять, с чего это Дену вздумалось приглашать меня на свидание? То, что наше общение не выходило за пределы спортзала, меня вполне устраивало. Всё пыталась придумать срочные дела на вечер, но в голову совершено ничего не приходило. В общем-то, девушка я свободная, и не находя разумных причин для отказа, ответила, что согласна. Именно по этой причине, после окончания рабочего дня, перерыла весь шкаф в поисках подходящего наряда, пока не остановилась на ярко-красном коктейльном платье. А уже вечером, сидя в ресторане под старания местного музыканта, всё чаще ловила себя на мысли, что задаю вопросы, совсем неподходящие для романтической встречи. Вечер переставал быть томным, пока я, словно следователь на допросе, то и дело выясняла подробности о собеседнике: где родился, кем хотел стать, какое место работы, почему увлекается спортом, и в подобном роде. У Дена на лице иногда отображалось недоумение, но он спокойно отвечал, слегка пожимая плечами. В общем, мне так и не удалось расслабиться. Прощались мы с недосказанностью в глазах: Ден с вопросами о моем странном поведении, я со списком того, на что он попросту не успел ответить. Проводив меня до двери, он скромно поцеловал мою руку и спешно удалился, а я, наконец, поняла, как глупо выглядела. Что, кстати, совсем не помешало мне вести себя также на следующем свидании.

То, что Ден не сделал вывод о странностях в моём поведении, ещё больше навело меня на подозрения — он не просто так появился в моём окружении. И потянув его на этот раз в парк аттракционов, с восторгом остановилась возле тира, указывая на огромного медведя. Яркая надпись гласила: выиграть его может лишь тот, кто выбьет все цели. Но то ли я недостаточно ныла, то ли Ден, и правда, стрелком был неважным, но ему так и не хватило балов даже на маленького зайца. Он виновато отводил глаза, и заверял, что компенсирует медведя двойной порцией мороженного, не понимая, почему я так широко улыбаюсь. Причина была. Не смотря на его провал, внутри я была рада такому исходу. Может, и правда, я ему просто нравлюсь?

Но на этом испытания не прекратила. В то, что Денис боится высоты, избегая колеса обозрения, узнала лишь когда мне удалось его затащить на этот аттракцион. Пока я восторгалась видами раскинувшегося внизу города, заметила не сразу, что счастья в глазах Дениса совсем не было. Более того, он крепко держался за поручень, и, казалось, меня вообще не слышит. Только когда мы спустились, он подал голос и объяснил, что высота его вовсе не привлекает, благодаря детской фобии. Однажды он с родителями катался на колесе обозрения, и отключили электричество. Они просидели на самой высоте около часа, которого хватило, чтобы впредь избегать подобных развлечений.

И вот сегодня, он совершая личный подвиг, спустя столько лет решился прокатиться на аттракционе, ставшем причиной его страхов когда-то, чтобы не ударить «в грязь лицом». Этим вечером молчание возникало всё чаще, и мне было несколько неудобно за свои проверки. Ставить Дена в неудобное положение я не собиралась и так открыто больше не нагнетала обстановку. Денис, кстати, сообщил, что может он не самый лучший стрелок, и наверняка, крановщиком ему не стать, зато драться умеет и продемонстрировал свои мускулы. Их я уже видела и заверила, что всё в порядке. К тому же, он некоторое время назад проводил со мной занятия по самообороне. Как-то я обмолвилась, что неплохо бы мне научиться защищаться, на что Денис сразу вызвался мне помочь. Оказалось, он иногда тренирует небольшие группы в нашем спорткомплексе. К слову, Ден так и не оставил идею нашего общения вне тренировок, продолжая звать меня на свидания всё чаще и чаще. Я не отказывалась, так как Ден вёл себя достойно. Меня устраивала такая дружба. И если не считать моих подозрительных вопросов, общаться мне с ним нравилось.

Когда мы начали видеться практически каждый день, и шанс на то, что Ден самый обыкновенный парень, без таинственных дел за плечами, приблизился к стопроцентной черте, я невольно поймала себя на мысли, что испытываю теперь скорее разочарование, чем облегчение. То ли от того, что ошиблась насчёт него, то ли я совсем спятила, и теперь ищу в своём возможном партнере черты «плохого парня». Но теперь мне хотелось увидеть в его взгляде хотя бы намёк на то, что ему есть что скрывать. Точно ненормальная. «Хотелось — получай». Ден, действительно, кое в чём решил признаться. Вот я и дождалась.

Это был тёплый вечер лета, мы сидели на втором этаже открытой веранды одного из уютных ресторанов. Я по обыкновению рассматривала Дена и говорила о какой-то чепухе. Нет, эти глаза врать не могут. Такой искрящейся доброты я не видела ни в одном парне. Он скорее борец за справедливость, и злодей из него, как из меня каратист.

Когда он положил свою руку на мою, я, почему-то, ничего не заподозрила, и только когда он взял её уже двумя руками и поднёс к губам, я, наконец-то, поняла, что заигралась. Испуганно хлопая ресницами, я надеялась, что Ден не будет говорить то, о чём я подумала. Но было слишком поздно.

— Мия, — начал он свою речь. И пока я в панике пыталась найти слова, чтобы его остановить, он продолжил: — Ты очень красивая. Уже давно хочу тебе сказать, что… Ты мне очень нравишься, даже больше. И молчать я больше не могу, — он подвинулся ближе и нежно провёл рукой по моей щеке. О том, что он расценил мои взгляды не так, я уже догадалась. Как и о том, что именно он собирался сделать в следующую секунду. Нет-нет! Только не это! Я быстро прижалась к его щеке, тем самым увернувшись от приоткрытых губ, и обняла его.

— Ты хороший парень, Ден, — сказала я, когда уже отстранилась. Он был растерян, и теперь не улыбался. Но мне было нечем его порадовать. — Прости меня, что допустила зайти нашим отношениям так далеко. Но… Нам не следует больше встречаться. Пожалуй, так будет лучше.

Я поднялась с места, намереваясь покинуть ресторан, но Ден поднялся следом.

— Мия, подожди. Я поспешил, не знаю, о чём я думал. Забудь. Может, останешься и просто поболтаем?

Между нами возникло неловкое молчание, и я покачала головой.

— Но… Почему? Я думал, ты… Ты так смотрела на меня. Ты чего-то боишься? У тебя кто-то есть?

— Нет, дело не в этом. Я отношусь к тебе, как другу, и не больше. Это я виновата, — Ден, казалось, всё еще не мог поверить моим словам. Во взгляде читалось удивление вперемешку с грустью. — Мне пора, ещё раз прости.

Вот теперь словно с души упал камень. Почему я вообще продолжала эти свидания, точно зная, что у нас ничего не выйдет — я не знала. Зато точно была известна причина отсутствия интереса к Дену. Ник. Он продолжает занимать слишком много места в моей жизни. Я не в силах его забыть. И если уж портить жизнь, то тому, кто на это согласен. Артём, например, хотя бы знал о моих душевных переживаниях. И принимал их какое-то время. Хоть и не выдержал в итоге. Почему-то от этих мыслей стало совершенно тоскливо. Дело дрянь. Наверно, Лерка права. Выбирая из возможных кандидатов, идеально подходил на роль моего парня именно Тём. Вот если бы я могла к нему чувствовать что-то большее… В любом случае, он, наверняка уже не один. Да и не хочу я большего. А друзьями у нас быть не получилось.

Ден дотронулся до моей руки, А я вздрогнула, обнаружив, что всё еще стою перед ним, погружённая в раздумья. Он улыбнулся уголками губ:

— Всё в порядке. Надеюсь, ты не начнёшь меня избегать. И знай, на мою помощь ты всегда можешь рассчитывать. Только не вздумай пропускать занятия по самообороне. Я серьёзно, — он наигранно пригрозил мне пальцем, а я мысленно поблагодарила его за понимание. И что избавил меня от ненужных отговорок, в случае, если бы он проявил напористость по завоеванию моего сердца.

— Спасибо, Ден. Пропускать не буду.

— Тогда я провожу тебя.

— Не нужно. Внизу полно такси, доберусь, — я обняла его, а после быстро направилась к выходу, оставив стоять парня с таким добрым и абсолютно не интересующим меня взглядом где-то позади.

Проходя мимо одного из столиков, я услышала, как кто-то закашлялся, и интуитивно посмотрела в ту сторону, откуда раздавался звук. Меня словно прошибло током. Передо мной сидел Ник и широко улыбался. Подняв бокал он сделал характерный жест, будто озвучил мне какой-то тост и сделал глоток, не спуская с меня глаз. Я отвернулась и в два раза быстрей зашагала к выходу, надеясь, что он за мной не последовал. Но очутившись на улице, я замедлила шаг. За мной никто не шёл. Я обернулась, убедившись, что это, действительно, так, и вздохнула. Так хотела я или нет, чтобы он последовал за мной?

Мысленно выругавшись, я направилась к стоянке, где обычно располагались машины такси. Ни за что бы не заметила Ника в глубине зала, но он намерено привлёк моё внимание, обозначая своё присутствие. Случайно ли он оказался в ресторане? Сидел в одиночестве, и судя по приборам за столом, никого не ждал. Входит ли в его намерения портить мне жизнь, регулярно являясь мне на глаза? Не знаю. Одно точно. Ему и без личного присутствия это вполне удается. На стоянке машин не оказалось, ресторан располагался в тихом переулке, раздавались лишь звуки музыки из заведения, и глядя на пустынную пустынная улицу без намека на движения, я загрустила. Зря отказалась от помощи Дена проводить меня. Шататься по тёмным улицам одной — не самое привлекательное занятие.

— Проверила мои слова? — кажется, сердце на какое-то время затаилось и стучать перестало. А когда вновь забилось, по телу пробежала дрожь. Я, наконец-то, смогла обернуться.

(продолжение)

— Ник. Ты мог бы подкрадываться ко мне не так тихо? Или всё не дают покоя сожаления о том, что не прикончил меня? Не оставляешь попытки?

— Я напугал тебя? В следующий раз подойду с оркестром, — улыбался он, слегка прищурив тёмные глаза. — Так что? Обнаружила что-нибудь интересное у папочки в сейфе?

Я промолчала, и невольно отвела взгляд.

— Ты зря стараешься. Настроить меня против отца у тебя не получится.

— О! Вижу кое-что ты обнаружила. Сомнения терзают, правда? Очевидно, самое интересное всё же тебе неизвестно.

— Так просвети, — теперь я смотрела на Ника в упор. — А если нечего сказать, так будь добр, свои жалкие попытки запудрить мозги оставь для очередных наивных дурочек.

Я собиралась развернуться и уйти, правда, не знала куда, так как такси так и не появлялось, но мне не удалось сделать и шаг. Сначала я услышала звук приближающейся машины, затем обрадовалась, что смогу уехать, но позже выяснила, радость была преждевременной. Никита вдруг прижал меня к себе и, закрыв спиной от дороги, крепко держал меня за плечи, не отпуская ни на миг.

— Не вырывайся, — шепнул он мне, когда я предприняла слабые попытки освободиться. — Я отпущу тебя, только ради бога, прямо сейчас не дёргайся.

— Ты… Ты… — моё негодование вырывалось наружу отдельными звуками, и сформировать предложение не получалось.

— Если ты ещё хоть слово скажешь — мне придётся закрыть твой очаровательный ротик. Будь уверена, я получу от этого удовольствие.

Это подействовало, я хлопала ресницами и, понимая, о чём он говорит, решила не нагнетать обстановку. Поцелуи с Ником в мои планы не входили. Впрочем, я вообще держала подальше свои планы от этого парня, но, кажется, ему было на это глубоко наплевать.

Он ослабил хватку, но не отпустил меня совсем. Мы стояли в тени, машина, обдав нас на мгновение светом, проехала прямо к стоянке возле входа. Там был тупик, и скорее всего это был просто очередной клиент ресторана. Я смогла лишь увидеть задние фары, поворачивающего за угол автомобиля. Ник проследил за моим взглядом и хмуро произнёс:

— А вот и гости пожаловали, — задумчиво прозвучал его голос. — Не хочешь на время уехать к родителям? — вдруг поинтересовался у меня Ник.

— Снова нужно, чтобы я в сейфе для тебя порылась?

— Поройся там как-нибудь для себя. На этот раз дело в твоей безопасности. Я видел человека Дадиева только что. И сомневаюсь, что он оказался здесь случайно.

— Какое совпадение. Я тоже его видела!

Никита вопросительно взглянул на меня:

— Видела?

— Да. И сейчас вижу. Ты отпустишь меня?!

— Мия, — немного раздражённо обратился ко мне Никита, поняв, что я его имею ввиду. — В машине был Гриф. Не нужно же напоминать, кто это? Я решил, что видеть ему тебя не стоит. Ты не согласна?

— Как вовремя ты начал обо мне заботиться, — я попыталась выдернуть руку. — Отпусти!

— Одну тебя никуда не отпущу. Я отвезу тебя домой, — ответил он голосом, не принимающим возражений и лишь сильнее притянул к себе. Он когда-нибудь перестанет пользоваться этим «парфюмом», который опьянял без алкоголя? Хоть жалобу производителю пиши с просьбой отозвать из продажи этот вид продукции. Морочить девушкам голову с помощью такого аромата — дело пяти минут.

— Мне не нужна твоя опека! И сомневаюсь, что отвезёшь ты меня домой! — я снова попыталась освободиться, но Ника лишь позабавил мой порыв.

— Какая ты всё-таки упрямая, — вздохнул он обречёно. — Я бы отвёз тебя к себе, но рискую утром проснуться с ножом в горле. Очень гневно сейчас мечут молнии твои глаза.

— А ты, действительно, читаешь мои мысли! Отпусти!

Но объятий Ник так и не разжал.

— Девушка же ясно выразилась, — услышала я голос из-за спины Никиты, и тот резко обернулся.

Ден появился очень вовремя; я, наконец-то, выдернула руку, и подбежала к нему. На моё удивление, в этот раз Никита меня не остановил. А затем и вовсе сбил с толку. Он широко улыбнулся и протянул руку для пожатия. Денис тут же принял этот жест и рассмеялся:

— Ник, старина! А я уж подумал к девчонке хулиган пристает, — я изумленно таращилась на этих двоих, пока они обменивались рукопожатиями.

— Твоя девушка? — поднял брови Никита, но удивления в его глазах не было. Наверняка, он видел нас. Просто решил проверить догадки.

— Я бы не прочь, но Мия меня отшила, — рассмеялся тот в ответ.

— И правильно сделала, ты же бабник, — какая милая беседа. Ник перевёл взгляд на меня и снова на Дена. — А она к бабникам не очень хорошо относится.

— Видимо, «не бабников» она тоже не жалует, — не остался в долгу Ден. — Ты-то чем ей не угодил? — это Ник не бабник? Хотя что удивительного. Вряд ли кто-то в курсе его настоящих дел.

— Проводи её до двери, а то у этой девушки талант попадать в передряги. А от моей помощи она отказалась.

— Будет сделано, — заверил в ответ Ден. Никита подмигнул мне, они простились и мы смогли, наконец-то, уехать.

— Так ты знакома с Ником? — задал вопрос Ден, переводя взгляд с дороги на меня, когда мы уже ехали по направлению к моему дому.

Я кивнула и задала встречный вопрос:

— А ты давно его знаешь? Вы общались, будто давние приятели.

— Давно. Нас свёл случай в нашей юности. Я возвращался домой из секции, и увидел, как на девушку напали какие-то отморозки, их было трое, и что они собирались сделать – догадаться было несложно. Я бросился в драку, но неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не приходящий мимо Ник. Вместе мы справились с этими ублюдками, девчонку довели до дома, а сами стали общаться. Выяснилось, что Никита приезжий, и в город приехал по делам со своим родственником. Правда, мы нечасто виделись после. Он здесь заездами. И как тебе известно, я в этом городе появляюсь тоже редко, — это я знала, Ден рассказывал ранее, что ездит по работе заграницу, и большую часть времени там и проводит. Он вдруг замолчал и снова перевёл взгляд на меня, на этот раз с подозрением. Будто что-то только что пришло ему в голову.

— А это случайно не ты — та самая девушка, которая заинтересовала Ника пару месяцев назад? Мы должны были встретиться вчетвером, с твоей подругой, помнишь?

— Вполне возможно, — растерянно ответила я. Никита, действительно, когда-то собирался познакомить меня с другом детства, предлагая прогулку вчетвером. В те времена он изображал обычного парня с обычной жизнью.

— Я мог бы и сам догадаться, — вдруг ударил себя по лбу он. — Подвозил же его однажды прямо к твоему подъезду. Вы были в ссоре, кажется. Вы снова поссорились?

Я взглянула на Дена с подозрением. Не так уж и прост этот парень… А что если он заодно с Никитой?

— Мы так и не сошлись характерами, — фыркнула я в ответ, обозначая, что не хочу говорить об этом. Денис понял меня с первого раза, и на эту тему мы более не говорили. Он проводил меня до двери и отчалил, а я остаток вечера бродила по квартире.

Ден — друг Ника. Новость не самая приятная. А если Ник приставил его следить за мной? Хотя зачем в таком случае Дену было вмешиваться в нашу с ним беседу. Да и выглядели они, будто давно не виделись. Но Ник спокойно отпустил меня с ним домой. Хотя намеревался сам меня доставить, убеждая, как опасно мне передвигаться по улице. А что если там в машине, действительно, был Гриф? От одной только мысли об этом психе мои ладони холодели. Тимур вернулся? Мне грозит опасность? Я тут же отбросила эти мысли. Глупости. Отец говорил, что за его людьми в городе пристально следят. Насколько мне известно, «псих» уезжал из города. Ник специально меня запугивает. Игра в героя его всегда увлекала. Я допила чай, полностью успокоившись и отправилась спать. Завтра решу, что делать с новостями этого дня.

Глава 8. Дверь в прошлое

***

Субботнее утро выдалось дождливым. Что делать с новыми знаниями я так и не решила. Итак, я оттолкнула Дена. Это правильное решение. Во-первых, мой «товарищ» по тренажерному залу может оказаться тоже не самым обычным. Во-вторых, если Ден не в курсе дел Ника (а это даже более вероятно, чем первый вариант), то он совсем не заслуживал такого «подарка судьбы» в виде меня. Я не отвечу ему взаимностью. Более того, я сомневаюсь, что вообще кому-то смогу ответить взаимностью теперь.

Мобильный издал сигнал, и я взглянула на экран. С этими ребусами из головы совершенно вылетело сегодняшнее занятие по вождению. Инструктор уже ждал меня под моим подъездом какое-то время, и, наверняка, осыпал меня бранными словами, пока я попивала на кухне чай, напрочь забыв про договорённость рано утром встретиться у подъезда. Почему он не позвонил раньше, остаётся только догадываться, общение у нас не сложилось, хотя учителем он был хорошим. Аркадий Юрьевич, как его звали, терпением обладал неимоверным и вообще предпочитал не донимать меня разговорами. Видимо, ему хватало того, что мне приходилось по несколько раз объяснять то, что другие схватывали налету. Благо результаты наша езда давала, и я верила, что в скором будущем смогу сама без страха водить авто. Этого, наверняка ждал и инструктор. Даже возможно с большим рвением, чем я. Поэтому мы оба смирились друг с другом. Он скрывал, что я вызываю у него раздражение, а я скрывала, что вижу, какое раздражение вызываю. Негласный союз поскорее закончить начатое.

Места для вождения Аркадий выбирал подальше от центра города. Сейчас мы заехали в пригород и двигались по пустынным улицам. На одном из шоссе городские деятели затеяли ремонт дороги, и наш путь перегородил знак «проезд запрещён». Инструктор выругался и скомандовал повернуть на просёлочную дорогу. Мы довольно долго петляли практически по бездорожью, иногда выезжая на асфальт. Объезд препятствия занял довольно много времени, но чуть позже я порадовалась такому стечению обстоятельств и даже мысленно поблагодарила дорожные службы, затеявшие ремонт именно на нашем пути.

Странное ощущение возникло у меня, когда мы проезжали мимо одиноко стоящего магазина, напротив здания, окруженного высоким забором. Это была промышленная зона, и я сначала решила, что ранее здесь никогда не бывала. Но ещё раз взглянув на вывеску магазина, я резко нажала на тормоза, игнорируя все принципы плавной остановки. Аркадий Юрьевич тут же нарушил свои правила не ругаться в присутствии дам, и пополнил мой словарный запас новыми нецензурными терминами.

— Твою мать! Угораздило же связаться с блондинкой! — напоследок выдал он самую приличную из его потока фразу. Я решила, это и есть конец терпению, ожидая, что он вот-вот сообщит об окончании нашего сотрудничества. Но Аркадий лишь глубоко вздохнул и, наконец-то, спросил:

— Что случилось? Вспомнила, что губы не накрасила?

Вообще-то я собиралась ему напомнить, что нужно вести себя приличнее, но в голову пришла идея.

— Аркадий Юрьевич, — ласково прощебетала я и указала на здание за забором. Невзрачная вывеска гласила, что фирма предлагает грузоперевозки. — Подруга просила вещи помочь перевезти, не могли бы вы узнать сколько стоят их услуги?

Он недоверчиво перевёл взгляд на здание.

— А сама что не сходишь? — резонно поинтересовался он. Пришлось срочно придумывать причину. Если это то самое здание, то встречаться с теми, кто там мог быть — мне не следовало.

— Действительно. Пойду я. А Вы тогда сходите пока в магазин, очень Вас прошу, — я протянула ему купюру. — Пить жутко хочется. Только воду без газа купите. Лимонную. Или клубничную. Обязательно проверьте уровень минералов, а то мой врач-диетолог строг к этому параметру и…

— Таких врачей за одно место и в музей, — недовольно пробормотал Аркадий, не дав мне договорить. — Сама иди за своими минералами. Схожу я в фирму, узнаю за услуги.

Он вышел из машины и направился к интересовавшему меня зданию, а я поспешила в магазин. Забежав внутрь, заверила продавщицу, что выбираю воду на стойке у двери и выглянула в окно. Дверь Аркадию открыли далеко не сразу. Продавщица уже несколько раз спросила, чем мне помочь, но я старательно делала вид, что разбираю на этикетках мелкий почерк. В машине было оставаться опасно, вдруг меня разглядят, поэтому и не спешила выходить на улицу. А когда из-за двери противоположного здания показался мужчина довольно внушительных размеров, сомнения отпали. Привычкам он не изменил. Снимая наушники, задал какой-то вопрос Аркадию, тот что-то ответил. Ещё пара фраз и Аркадий Юрьевич направился к машине. Мужчина проводил его взглядом и, надев наушники снова, скрылся за дверью. Расплатившись с уже томившейся в ожидании продавщицей, я присоединилась к инструктору.

— Они только с юридическими лицами работают, — доложил Аркадий и добавил: — Ну что, приобрела минералы, учитывая рекомендации врача?

— Да. Спасибо Вам за помощь, — кивнула я, пытаясь унять охватившую меня дрожь. То ли от неприятных воспоминаний, которые были связаны с этим местом, то ли от того, что мои догадки подтвердились.

— Да я особо ничем и не помог, — отмахнулся Аркадий Юрьевич. Если бы он знал, как помог, и куда именно его отправила узнавать про грузоперевозки, точно послал бы меня куда подальше.

Я завела автомобиль и порадовала своего учителя тем, что плавно тронулась с места. Теперь я мечтала лишь о том, чтобы поскорее очутиться подальше отсюда. Машина быстро набирала скорость, оставляя где-то позади и магазин, с неизвестно по каким причинам лишившимся букв в названии, благодаря чему «Продукты», превратилось в странное «Про ты», и здание, из которого несколькими минутами ранее выходил один из моих похитителей по прозвищу «любитель музыки».

***

Вернувшись с вождения, сварила себе кофе и устроилась в полюбившемся кресле. Сегодня я случайным образом обнаружила место моего недавнего заточения. Вот только что делать с этим знанием? Отцу сообщить? Артём наверняка уже доложил о расположении бывшего логова Тимура. То, что место охраняет «любитель музыки» совсем не означает, что там есть кто-то помимо него. Отец однозначно дал знать, что виновные наказаны, а остальные под контролем. «Волноваться не о чем», — заверил папа. Так почему же пробирает холодным потом от мыслей о сегодняшней «находке»?

Чтобы немного отвлечься, я открыла ноутбук. На экране светилось новое сообщение на открытой странице одной из «соцсети». Отправитель решил остаться инкогнито, написав явно с «фэйковой» страницы.

«Будь осторожна».

Да я только этим и занимаюсь последние месяцы! Вот только выходит не очень здорово. Отвечать «доброжелателю» я не стала и отправилась в душ. Может, правда, уехать к родителям? Но тут же отбросила эту мысль. И показать Нику, что он на верном пути? Что меня легко запугать?

Когда я вернулась в комнату, обнаружила на телефоне пропущенный с неизвестного номера. Не успела толком подумать, кто бы это мог быть, как телефон снова издал сигнал. Я быстро взяла трубку и, услышав короткое: «Привет», — застыла на месте.

(продолжение)

— Зачем звонишь? — строго задала я вопрос, не желая слушать собеседника. Не то, чтобы я была грубиянкой, но голос принадлежал Нику. А слушать его я точно не собиралась. До сих пор от интервью не отошла, не говоря уже о вчерашней встрече.

— Предупредить.

— Мне порядком надоели твои загадки, — недовольство моё было вполне объяснимым. Я всё ещё злилась на саму себя за мысли о нём. И больше всего возмущало, что приходилось осознавать: меня не отпускают связанные с ним эмоции, вороша запретные воспоминания из прошлого.

— Это важно, — голос звучал с небольшим раздражением. Его, конечно, злило, что я не иду у него на поводу. — Нам нужно срочно встретиться. Где ты? Я через час освобожусь и подъеду. Много времени это не займет, обещаю.

— Не нужно никуда подъезжать. Видеть тебя я не хочу.

— Ники, куда ты исчез? — послышался вдруг в трубке голос той, которая так усердно висела на шее Никиты во время спортивного мероприятия. Он совсем обнаглел! Вдвоём решили позабавиться надо мной?! Зря Лерка меня остановила! Без волос уверенность Кристины была бы не такой откровенной!

— Я ещё занят, — голос Ника звучал более, чем недовольно. Почему я до сих пор не бросила трубку?

— Знаешь, Ники, — передразнила я тоном Кристины. — Тебе пора!

— Это не то, что ты думаешь, — быстро заверил Ник, мне показалось, его голос звучал виновато. Неужели он знает, что такое чувство вины?

— Я всегда что-то не то думаю!

— Это по работе! Она — мой клиент.

— Конечно-конечно. Я всё понимаю.

— Черт. Мия! Это по другой работе! Мия! Уезжай к родителям сейчас же, слышишь?!

— Я сама решу, где мне быть!

— Я серьезно. Здесь тебе оставаться опасно!

— Не переживай. Меня не пугает случайная встреча с вами. Мир вам, да любовь!

— Мия!

Это последнее, что я услышала. Кажется, только что благословила их на отношения. Ну и пусть катятся оба к черту. На всю сделала громкость на колонках и что есть сил принялась петь. Бедные соседи. Я была не уверена в своём слухе, впрочем, как и в голосе, но нужно было выплеснуть эмоции. Никуда я не поеду. Устрою себе сегодня праздник. Да простит меня здоровый образ жизни, но кто-то сегодня намерен напиться. А может, лучше в клуб?

Не долго думая позвонила Лерке, она поддержала мою идею, и вечером, во всей красе, на которую была сегодня способна, походкой от бедра я входила в известное в городе заведение под руку с подругой.

— Оторвёмся сегодня, как следует! — благословила она нашу вечеринку перед входом и, подмигнув друг другу, мы шагнули внутрь.

Предвкушая, что на какое-то время, выброшу мысли о Нике, благодаря горячительным напиткам, я выпивала бокал за бокалам, но забвение всё не наступало. Зато Лера, поддерживающая меня тост за тостом, уже с трудом держалась на ногах. Я еле оттащила её от странного вида типа. Она, конечно, сопротивлялась, но сил у меня оказалось больше. Я мысленно похвалила своего тренера и, забрав у неё сумку, которую подруга то и дело роняла на пол, потащила её к выходу. Да уж. Не так представляла сегодняшний «отрыв». Выйдя на улицу, услышала, как принялся трезвонить телефон в её сумке. Лера вытащила его и тут же обронила. На радость производителям, с мобильным устройством ничего не произошло, а вот Лерка, пытаясь его поднять, тут же упала, растянувшись на асфальте. Она громко расхохоталась и принялась икать. А вот мне было не так весело. Ругаясь уже вслух, я усадила её, облокотив о стену здания, чтобы она вновь не завалилась, и нажала на «принять вызов» уже раздражающе звонящего телефона, обратив предварительно внимание, что номер был неизвестен.

— Да, — рявкнула в трубку.

— Лера, нам нужно срочно поговорить. Где ты?

Я либо всё же напилась, либо сошла с ума, но голос показался мне до боли знакомым.

— Срочно не получится. Она, практически, «в отключке», — выдала я, приготовившись слушать голос. Показалось? Если это он, почему звонит Лерке?

Раздалось какое-то шипение и уже совершенно другой голос произнес:

— Простите, я, наверно, ошибся номером.

Теперь я была уверена, что это не Ник. Неужели у меня случился съезд по фазе? Он даже в мои галлюцинации пробрался, мерзавец!

— Нет, вы не ошиблись, просто… — договорить я не смогла, абонент отключился. Что ж, завтра Лера перезвонит, сейчас, в любом случае, она «неконтактна».

Ещё не раз за этот вечер я благодарила великих создателей спортклубов, благодаря которым у меня появились хоть какая-то мышечная масса. Вызвав такси и дотащив веселящуюся подругу до дома, я уложила её в постель. Просидев с ней какое-то время, ночевать отправилась всё же домой. Спать совершенно не хотелось.

Такси остановилось у моего подъезда, а я никак не могла заставить себя выйти из машины. Какой-то страх. Давно не возвращалась так поздно одна.

— Мы не туда приехали? — обречённо спросил водитель, видимо сомневаясь в моём трезвом уме и твердой памяти.

— Нет. Всё в порядке. Не могли бы вы меня проводить до квартиры? — робко предложила я водителю, самой заходить в подъезд почему-то очень не хотелось.

Таксист поперхнулся и откашлявшись сообщил:

— Вы очень красивая девушка, и я… Я понимаю, что от таких предложений не отказываются, но… дома меня ждут жена и дети, так что я не смогу вам помочь, — он раскраснелся и отводил глаза сейчас.

Я уставилась на парня с нескрываемым удивлением, не понимая, как его жена и дети могут помешать войти в мой подъезд. Ещё немного просидела с круглыми глазами, и глядя, как водитель полностью залился краской, наконец, рассмеялась.

— Знаете, Вы тоже славный парень, но даже если бы у вас не было жены и детей, то, о чём вы подумали со мной не вышло бы. Я другой ориентации, — с ориентацией у меня полный порядок, но кто знает, вдруг он откажется проводить меня, решив, что всё же наброшусь на него в подъезде с непередаваемой страстью. Мне самой стало весело от своих мыслей и от того, что он не так расценил мою просьбу. — Мне просто страшно идти одной, — заверила я его.

Тот снова часто заморгал и принялся извиняться. Сначала за то, что не так меня понял. Потом выдал, что-то про то, что впервые так близко видит подобного представителя, и тут же снова извинился, заверяя, что относится к этому ровно. Когда я перебила бессвязный поток его фраз, он все же согласился довести меня до двери. А закрыв за ним дверь я выдохнула. Никто меня не поджидал. Наверно, просто сказался напряженный день. Но предчувствие чего-то страшного меня не оставляло, и незаметно для самой себя я расправилась с бутылкой шампанского, припрятанного в холодильнике. «Алкоголь еще до добра тебя не доводил», — мысленно напомнила я себе, но с голосом разума мы редко ладим, поэтому в моих руках тут же оказалась вторая бутылка шампанского. Если бы я тогда знала, как окажусь права в своих мысленных изречениях…

Я тихонько напевала себе под нос песню, сидя за ноутбуком, когда обнаружила новое сообщение в «соцсети»:

«Не послушалась?»

Что этому человеку вообще нужно? Он следит за мной?

«Мы знакомы?» — ответила я, не долго думая.

«Очень близко», — появился тут же ответ и по спине побежал холодок. А что если это Дадиев? Глупости. Зачем ему меня предупреждать? Или это не Тимур?

«Раз близко, мог бы догадаться, что послушанием я не страдаю».

«На редкость непослушная. И это порой не на шутку выводит».

«Придется тебе это как-то пережить».

«Предпочел бы переживать это рядом с тобой, принцесса».

Он?

«Поэтому, наверно, ты рядом с ней».

Чёртово шампанское. Зачем я пишу эти глупости? «Не показывай ему свою ревность» — мудро посоветовала как-то Лерка. Но сейчас она мне не помощник. Спит и видит яркие сны. А не напилась бы она, я не кокетничала бы в сети.

«Поэтому пишу тебе. Поэтому звонил тебе сегодня».

Он.

«А как там поживает твоя любовь?» — задала я вопрос, имея ввиду Кристину, разумеется.

«Она сидит на кухне за ноутбуком», — появился сразу же ответ, а я оглянулась. «Следит за мной?» — промелькнуло в голове, но тут поняла, что ничего мифического в этом ответе нет. Свет от техники именно в этой части квартиры, может не такой яркий, но не совсем темнота, а то, что пишу в «соцсети» с ноутбука догадаться тем более несложно. Он рядом. Он видит моё окно.

«Я о той, с кем ты кувыркаешься в постели».

«Я не спал с ней. Это просто хороший клиент по бизнесу», — а вдруг он правду пишет? Ударившее, наконец-то, в голову шампанское, волной прокатилось по телу.

«Знаю я твой бизнес».

«Просто поверь мне. И ещё. Не выходи из дома больше сегодня и никому не открывай дверь», — снова появилось на экране новое сообщение.

«Даже тебе?» — я кокетничаю? Боже, зачем?

На этот раз сообщение пришло не сразу. Я кусала губы, стараясь унять разбушевавшийся пульс, когда на экране высветилось:

«А ты откроешь, если я приду?»

«Не уверена», — написала я правду.

«Тогда открой её сейчас. Чтобы не передумать».

Господи, да что со мной? Я так хорошо держалась и вот, только и думаю о том, что он вдруг передумает и не придёт. Открыть дверь и будь что будет? То, что пишет мне Ник, я почти не сомневалась, но решила проверить.

После недолгого раздумья я ответила:

«Так убеди меня».

Он сразу прислал ту самую песню. Она играла при нашем знакомстве у меня в наушниках. Может, и правда, мы сможем что-то изменить? Ведь я ни разу его не выслушала. Ни разу не дала ему возможности оправдаться. Он, конечно, не особо пытался, но я только и делала, что обвиняла его. И было в чём. Но должно же быть объяснение. А если всё просто игра, так пусть доиграет и убирается из моей жизни. Я готова на такие последствия. Это мой выбор. Как говорится: «Жила была девочка — сама виновата».

«Ты близко?»

«Недалеко от твоего дома».

«Я оставила дверь открытой».

«Буду через пять минут».

Я быстро закрыла ноутбук, оказавшись теперь в полной темноте. Дверь я, действительно, открыла.

Мои руки тряслись, но совсем не от отсутствия света. В свете фонаря я хорошо видела шампанское и осушила его прямо из горла. Голова тут же закружилась от количества пьянящей жидкости и, если бы не близость стены, я легко бы оказалось прямо на полу. Отлично. Он сейчас придёт и обнаружит меня без сознания. Господи. Он придёт! Опираясь о стенку я добралась до прихожей. Ноги ватные, но равновесие держать могу. Правда, недолго. Мне казалось, что прошла целая вечность. И одновременно, будто полетел миг, а Ник пришёл слишком быстро.

Открыв дверь, он шагнул прямо ко мне. В темноте я не видела его лица, но видела, как он приближается. Я пыталась зафиксировать сердце хоть в какой-то части тела. Но тщетно. Когда он заключил меня в объятия и нашёл мои губы своими губами, у меня внутри уже всё перевернулось. Сначала на какое-то мгновение я подумала, что просто слишком тщательно пыталась его забыть, и поэтому движения его рук кажутся чужими. Губы не его, как и аромат. Но тут же поняла, что дело не в этом. Руки не такие уж и чужие. А «парфюм» я узнала, и когда он произнёс: «Я не могу без тебя, Мия», — сомнения полностью отпали. Я отвечала на поцелуи, словно на автопилоте. Меня разрывали, рвущиеся наружу, но так и не появляющиеся, слёзы. Хотелось кричать от отчаяния, но слова застряли где-то внутри. Он отнёс меня в спальню, а я не предприняла ни одной попытки остановить его действия. Не хватало сил.

Не хватало воздуха. Мне трясло от чудовищной ошибки, которую я только что совершила. Я не его ждала. Не его. В полной темноте моё тело осыпал поцелуями сейчас Артём. Я зажмурилась, и на какое-то мгновение мне показалось, будто здесь Ник. Я почувствовала аромат его «парфюма», но открыв глаза, обнаружила, что чудо не произошло. Это был, по-прежнему, Тём. Он уже снимал с меня остатки нижнего белья, занавеска на окне всколыхнулась от внезапного дуновения ветра в открытое окно, а где-то в прихожей от сквозняка захлопнулась дверь.

«Вот и закрылась дверь в прошлое», — мысленно отметила я, сдерживая эмоции. Из груди вырывались крики. Но Артём скорее принимал их за что-то другое, скорее всего считая, что дело в его мастерстве, которое оценить я в ту ночь была не в силах.

Когда он уснул, я села на край кровати и по щекам, наконец-то, покатились слезы. Я прокрутила мысленно нашу переписку. С чего я взяла, что это Ник? Если бы не песня, которая оказалась ироничным совпадением. И если бы не моё отсутствие здравого смысла, вперемешку с алкоголем, я бы сейчас не оказалась в одной постели с Артёмом. Я обернулась на него. Он крепко спал и улыбался сейчас во сне.

Хоть кому-то этой ночью хорошо.

Глава 9. Сомнительное, но везение

***

Я очень долго не могла уснуть: сначала всматривалась в темноту, потом прошлась по квартире и, остановившись у окна, долго гипнотизировала фонарь, освещающий двор. Вернулась в комнату и улеглась с краю, отвернувшись от Артёма. А потом зажмурилась что есть сил. Будто это поспособствует его исчезновению отсюда. Но его спокойное, умиротворённое дыхание всё ещё слышалось позади. Странно, что количество выпитого не позволило мне мгновенно уснуть. Я даже пересчитала всех овец, вот только это тоже не помогло. Оставалось просто лежать и ждать, пока бессонница сойдёт на нет. И лишь когда за окном сквозь темноту начали осторожно пробиваться сумерки, я, наконец-то, провалилась в сон.

Разбудил меня звонок в дверь. Не понимая, кто мог трезвонить в такую рань, я постаралась встать, но вчерашнее злоупотребление алкоголем мою попытку отклонило. Кстати, учитывая, во сколько я легла, должно быть сейчас не такая уж и рань. И скорее всего полдень уже в прошлом. Чувствовала я себя отвратительно, как физически, так и морально. И мечтала сейчас лишь о том, чтобы кто бы там ни был за дверью в эту минуту, пусть он поскорее испарится. Но вновь раздался звонок, и я тут же выругалась, а вскоре послышались шаги, и кто-то открыл дверь.

— Что Вы хотели? — голос Тёма, уверенный, с весёлыми нотками. С таким горы сворачивают. Значит, он всё ещё здесь.

Ответил ему тоже мужской:

— Я к Мии. А Вы, собственно, кто?

— Я, собственно, тот, кто вправе спросить: «Что Вам от неё нужно?»

Воцарилось молчание, какие-то странные звуки и вроде бы дверь закрылась. Я преодолела головокружение и выбралась в прихожую, но там было пусто.

— Тём… — позвала я тихонько, но никто не отозвался. Если он просто ушёл, пусть будет так. Голову разрывали сотни мыслей и самый главный вопрос: «Что я натворила?»

Облокотившись спиной о стену, вдруг обратила внимание, что проснулась я отнюдь не в поздний час, как решила ранее. Стрелки часов указывали на то, что сейчас только восемь. Надеюсь, утра. Пробравшись в ванную, наспех привела себя в порядок. Хотя не уверенна, что мне это удалось. По крайней мере, стала похожа на человека.

«Мне нужен кофе», — сделала я правильное заключение, оценив свои возможности мыслить. Потом уже решу, что делать с Тёмом. Воодушевившись тем, что смогу взять себя в руки чуть позже и подготовлюсь к разговору с Артёмом, из ванной направилась прямиком на кухню. Но моим грандиозным планам не дано было осуществиться. До кухни так и не добралась. Я находилась как раз в прихожей, когда входная дверь вдруг приоткрылась, и вошёл сам Тём. Его сейчас «украшали» красные щёки, сердитый взгляд и сжатые кулаки. Очень интересно, что его так расстроило. Или кто? Увидев меня, он тут же повеселел:

— Доброе утро, детка! У меня для тебя сюрприз!

— Обожаю сюрпризы, — пробурчала я. Не смотря на саму фразу, смысл в неё был вложен несколько иной, а интонация, с которой это произнесла несомненно давала понять — моё утро не выдалось чудесным.

— Что? — вроде бы удивился Тём, сделав вид, что не разобрал мои слова.

— Кто приходил? — перешла я сразу к интересующему меня вопросу.

— Ошиблись дверью.

Да уж. Это ты ошибся дверью, парень. К горлу снова подкатывал ком, но я подавила в себе волну отчаяния.

— Судя по выражению твоего лица, сюрпризом стал Дэйви Джонс.*

Артём какое-то время внимательно меня разглядывал, а потом всё же произнёс, подняв брови:

— У кого-то плохое настроение? Я что-то сделал не так, Мия?

Ну, конечно! Ты всё сделал не так! Не нужно было мне писать вчера. Не нужно было приходить сюда ночью! Не нужно было! На этот раз вслух я деликатно промолчала. Голубые глаза смотрели куда-то глубоко в меня, и тут же стало стыдно. Это ведь я виновата, что ошиблась. Я его не остановила. Я позволила ему обнимать меня этой ночью. И это я дала ему возможность почувствовать себя счастливым. А теперь злюсь, что он испытывает сейчас то, о чем сама могу только мечтать.

Покачала головой.

— Всё нормально. По утрам я далеко не подарок, особенно, если мне врут.

Артём взял меня за руку и потянул на кухню. Его движения были осторожными, будто он боялся вспугнуть удачу, которая ему только начала улыбаться и вдруг оказалась в шатком положении. На столе стояла ваза с цветами, огромный букет из роз издавал приятный аромат и был составлен из разных оттенков розового. Когда он только успел? Тём присел на стул, усадил меня на свои коленки и заглянул в глаза, немного нахмурившись.

— Детка, ты самый настоящий подарок судьбы. И не сомневайся, я готов стать мишенью для утренних дротиков твоего остренького язычка. А насчёт вранья…

— Кто приходил? — оборвала я его речь, повторив свой вопрос.

— Я же сказал, тип ошибся…

— Настолько ошибся, что объяснять пришлось, применяя физическую силу? — я указала на руки и дотронулась до его лица, обратив внимание на ссадину, которая краснела на скуле. Очевидно, что дело простыми словами не разрешилось. Я разглядывала его, а он не стал упускать такой шанс и внезапно дотронулся губами до моих губ. От неожиданности я отстранилась, а Тём лишь прижал меня сильнее.

— Ты, наконец-то, беспокоишься обо мне, — растянул он губы в улыбке, но увидев мой взгляд, сдался: — Хорошо-хорошо. Не собирался врать, просто не хотел портить такое прекрасное утро. С тобой, — объяснил виновато Тём, поглаживая мою руку. И, видимо, чтобы я не сбежала, осторожно пробрался пальцами между моими, заключив наши руки таким образом в замочек. — Этот незваный гость был не рад меня видеть. Думаю, он не ожидал, что ты не одна, — он усмехнулся.

— Кто это был? — строго сдвинув брови, я наблюдала за реакцией Тёма. А что если это Ник приходил? — Кто? — гневно повторила я.

— Да что с тобой? Я не знаю его, но вряд ли доброжелатель стал бы носить с собой это, — Тём достал из кармана нож, и я округлила глаза. — Увидев меня, он пытался применить боевой прием. Ему это не удалось, нож я сумел выбить из его рук, и парень, отказавшись от моего гостеприимства, решил сбежать.

Он замолчал и, подняв брови, кажется, ждал, что я не закончила на этом свои расспросы. Я, конечно, была удивлена появлением незваного гостя этим утром. Вряд ли это был Ник, так просто выбить что-то из его рук Артёму бы не удалось. Да и голос его наверняка бы узнала. А что, если бы дверь открыла я, а не Тём? По спине пробежал холодок.

— Что-то ещё хотела спросить? — вывел меня из раздумий тот, на чьих коленях я по-прежнему сидела.

— Да, Тём… — эти вопросы меня мучили ещё ночью, и я была рада, что Артём сам спросил. — Ты писал с подставной страницы. Почему не со своей?

Казалось, он ждал моего допроса, поэтому без запинки принялся отвечать.

— Уверен был, что не ответишь. Не ответила бы?

— Не знаю, — пожала плечами. Могла и так не ответить. Если бы знала, что он не Ник. И лучше бы, действительно, этого не делала. Хотя кто знает. Может, то, что Артём рядом со мной не так уж и ужасно. Особенно учитывая этого «милого» парня с ножом.

— Решил рискнуть. Вдруг ты оттаешь и дашь мне шанс, — Тём широко улыбнулся, довольный, что его задумка воплотилась в реальность. — Но ты же поняла в итоге, что это я? Всегда знал, что ты будешь моей, — он вдруг стал серьёзным, собираясь приблизиться вновь к моим губам, но я прервала его порыв очередным вопросом.

— А песня? Почему именно эта песня? — совпадение было невероятным. Была уверена, что переписываюсь с тем, с кем меня эта композиция, действительно, связывала. Но, оказалось, я ошиблась.

— Понравилась мне, — он пожал плечами. — Разве она не про нас, принцесса?

Не про нас, Тём. Снова пришлось промолчать, что я думаю на этот счёт.

— Я же просила меня так не называть!

— А я был прав, — проигнорировал он моё замечание. — Ты ревновала меня. Но будь уверена, та девушка, с которой ты меня видела, просто мой деловой партнёр. Не больше. В моём сердце только ты, — он нежно провел ладонью по моей щеке. — Ты не представляешь, как я счастлив, что могу вот так к тебе прикасаться и просто обнимать.

В отличие от Тёма, мои глаза счастьем не искрились. К сожалению. Скорее всего он всё же заподозрил, что жалею о нашей ночи. И в принципе, это сложно было не понять. Хоть я и старалась, но вряд ли мне удалось изобразить хоть одну искреннюю улыбку, он же благоразумно разговоров не заводил. А может, правда, и предположить не мог, что ждала я не его вовсе.

Мы уже пили кофе (тот самый кофе, который должен был, вообще-то, привести мои мысли в порядок), когда Тём выдвинул предложение, которое я не хотела принимать. Вопрос стоял в том, чтобы я переехала к нему. Хотя бы временно.

— Ты пойми, дело в твоей безопасности, — не унимался Артём, когда ответила отказом на его предложение. — Ходят слухи, что Дадиев дал указание насчёт тебя своим людям…

— Но отец утверждает, что все пешки Тимура под контролем Зотова и «Крутых», они следят за ними, и…

— Все ли? — пронзительный взгляд голубых глаз. Я, конечно, сразу поняла, на кого намекает Тём.

— Ник не сделает мне ничего плохого, — вздохнула я. И про себя добавила: «Хуже, чем сделал, уже невозможно…» — У него была масса возможностей.

— Ты и раньше ему доверяла, а что из этого вышло? Может, он снова подбирается к тебе! Мия! Ничего не хочу слышать. Поедешь со мной, или я навечно поселюсь у тебя.

Тём мог. Возможно, он прав. Не замуж ведь зовёт. А просто пожить у него какое-то время. Если подумать, то есть чего опасаться. Ник снова появляется в моей жизни, а к хорошему это ещё ни разу не приводило. Я сделала глубокий вдох и всё-таки кивнула. Согласилась скорее ещё и потому, что была не расположена спорить. А мысли, что останусь здесь одна, и нагрянет кто-то из команды Дадиева, окончательно меня убедили, и собрав вещи, я вышла из комнаты.

Артём, видимо, от радости, что я не передумала ехать с ним, поднял меня на руки и закружил по прихожей. Его ямочки на щеках заставили и меня улыбнуться. Я привыкну к нему. Я постараюсь.

Мы уже собрались покидать квартиру, когда на моём телефоне раздался звонок.

(продолжение)

Я взглянула на экран и ответила на вызов:

— Господи, Мия! Слава Богу, ты ответила! Расскажешь мне, как я очутилась дома? Сейчас приеду к тебе, — затараторила Лерка, но я поспешила её остановить.

— Скажи спасибо моим занятиям спортом. А то ночевать нам под клубом пришлось бы, — нахмурилась я, вспоминая вчерашний «концерт» подруги. — А приезжать не нужно пока что. Ухожу уже.

— Куда это ты намылилась в воскресное утро?! — удивилась она. — Вчера познакомилась с кем-то? — в её голосе тут же послышался интерес. — Или Ден добился своего? — я прикрыла трубку рукой, чтобы Тём не услышал её радостного возгласа. Про Дениса ему точно знать не нужно.

— Лерка, ты можешь потише? Голова и так трещит, — подруга иногда чрезмерно эмоциональна. Надеюсь, Тём не разобрал её слов.

— Ты с ним ещё? Мия! Я хочу знать всё! Кто он?! — не унималась она, всё же понизив тон. Если не отвечу, всю душу ведь вынет!

— Это Артём!

Теперь в трубке воцарилось молчание.

— Но ведь вы… Ты же утверждала, что… Хотя какая разница-то! Я рада за тебя! Тёмычу привет! А подробности я всё равно жду! И не по телефону!

— Кстати, про телефон! Тебе парень вчера какой-то звонил. Срочно хотел что-то, но ты была невменяема. Номер неизвестный, думаю, перезвонит ещё, если нужно будет.

— Какой ещё парень? — судя по растерянному голосу, Лерка вряд ли ждала звонков.

— Он не представился. Ладно, я побежала, — ответила, глядя как начинает нервничать Артём. И тут вспомнила ещё кое-что из вчерашней переписки.

Попрощалась с Леркой и, положив трубку, обратилась к Тёму:

— А ты мне вчера разве звонил?

— Я? Вчера? Почему ты спрашиваешь? — удивился вроде бы он, не ожидая вопроса. Пришлось объяснить, что имею ввиду.

— Ты написал, чтобы я не выходила из дома и ещё, что звонил мне… Почему? И когда ты мне звонил?

Мне показалось, Артём растерялся. Но тут же поднял брови:

— А, ты об этом! Так я звонил тебе вчера, ты не ответила. А осторожность тебе не помешала бы. Хоть за людьми Дадиева и приглядывают, вчера мне позвонил Зотов и сообщил, что некоторые из них странно себя ведут. Правда, не понимают, кто ими управляет, ведь Тимур покинул эти края, — Артём выдержал паузу, убеждаясь, что до меня дошёл смысл его слов. — Но мы ведь с тобой знаем, что Дадиев тут оставил свои «глаза» и «уши»…

Поверить в то, что Ник снова что-то замышляет, было несложно. Но в ту нашу встречу мне показалось, что он меня защищает. Закрыл меня от «психа», а точнее Грифа, как называл своего человека, похитившего меня, Дадиев. Хотя… Его там могло и не быть. А Ник в очередной раз соврал, чтобы попытаться вернуть моё доверие. Я снова отругала себя за недальновидность.

— Честно, не понимаю, зачем я им. Ведь совершенно никакой пользы не принесу своими знаниями, и Нику об этом известно. А если они что-то вновь задумали против моего отца… То им придётся иметь дело ещё и с «Крутыми». Не думаю, что они такие идиоты. Ник уж точно всё продумывает, — наверно, в моих глазах что-то возможно было прочитать, и Артём с легкостью это сделал. Он приблизился к моему лицу и прошептал сквозь зубы:

— Одно твоё слово, детка, и я закопаю этого ублюдка так глубоко, что вся команда Тимура не отроет.

Артём не на шутку злился, когда речь заходила о Никите. С одной стороны меня удивляло, почему он до сих пор о нём не доложил. Я просила, да, но что ему мой запрет?

— Ты так и не рассказал никому. Ведь мог бы? — он ухмыльнулся и, взяв мою руку, крепко её сжал.

— Я всё надеюсь, придёт время, и ты сама его сдашь. А мне не придётся выслушивать твои острые упрёки, как подло я поступил, нарушив своё слово. Представляю его удивление, — повеселел Тём. — Но сначала я бы посмотрел на его рожу, когда этот индюк увидит нас вместе, — Артём обнял меня за талию, притянув к себе, а я немного отстранилась.

— Я у вас в качестве трофея, что ли?

— Ты с ума сошла? Не сомневайся во мне, хорошо? Ты мне нужна вне зависимости от того, есть этот паршивец на земле или нет. Мия. Я люблю тебя, — он провёл ладонью по моей щеке, убирая прядь светлых волос с моего лица. — Люблю, как ненормальный. И будь уверена, я любого порву, кто решит хоть пальцем тебя тронуть.

Я почему-то не сомневалась, Тём так и поступит. И больше разговоров про Ника старалась не заводить. Мы, наконец-то, вышли из квартиры и, позавтракав в кафе, Артём отвез меня к себе, а сам уехал по делам.

Бессонная ночь дала о себе знать, и когда я проснулась, уже был глубокий вечер, а хозяин квартиры сидел у кровати в кресле и улыбался. Горел лишь ночник, и в его свете я не могла разглядеть сейчас выражение лица Артёма, но совершенно точно, он был расслаблен.

— Я болтала во сне? — спросила, поднимаясь с положения лёжа под пристальным взглядом.

— Ты очень милая, когда спишь, — улыбнулся Тём ещё шире. — До сих пор не могу поверить, что ты здесь по своей воле.

— Ну, не совсем по своей. Один блондин был очень убедителен в аргументах, — напомнила я наш разговор.

— Ты забыла добавить, невероятный, потрясающий, самый привлекательный блондин, — рассмеялся он и подошёл совсем близко. — Ладно, ладно. Шучу я. Иди ко мне, — Артём притянул меня к себе и поцеловал, ненадолго коснувшись своими губами моих.

— Ты выглядишь невероятно счастливым. Чем ты таким занимался пока я спала? — разглядывала его, замечая перемены в его взгляде. Да, он и утром сиял белоснежной улыбкой, но в нём тогда чувствовалось какое-то напряжение. Сейчас же он был слишком жизнерадостным, как мне показалось. Возможно этому способствовало нахождение на своей территории. — Как твой проект? Всё хорошо?

Он снова сверкнул глазами и ещё раз крепко обнял, прижимая к своей груди. Я слышала, как громко бьётся его сердце и не совсем понимала его радости. Хотя, кто их разберёт, этих влюбленных.

— Теперь всё будет хорошо, — загадочно произнёс он и добавил: — Ты рядом, и по-другому быть не может.

***

Этим же вечером, я сидела у Артёма в гостиной, ожидая когда он выйдет из душа, и переключала каналы. Я бы не остановилась на местных новостях, если бы не увидела знакомое здание. По телу пробежала дрожь и, не отрывая глаз от экрана, сейчас вслушивалась в каждое слово. В репортаже говорилось о том, что на окраине города, прямо возле одного из зданий произошла перестрелка, жертвами которой стали сотрудники фирмы, занимающейся грузоперевозками. Внутри всё похолодело, я старалась разглядеть людей на асфальте, но их лица скрывались от зрителей размывающим фильтром. Позы казались неестественными, очевидно, что они были мертвы, и я боялась увидеть до боли знакомую фигуру.

— Что смотришь? — услышала я голос Тёма и вздрогнула. Он присел рядом и без интереса уставился на экран.

— Тём. Ты днём уезжал. Куда?

— Я же говорил, по поводу своего проекта.

— Случайно не того ли проекта, о котором говорят в репортаже? — я снова перевела взгляд на экран, и интуитивно попыталась отсесть подальше, но Тём с легкостью ухватил меня обеими руками и развернул к себе.

— Ты что, узнала это место? — недоверчиво поинтересовался он. Вряд ли бы мне удалось разглядеть в репортаже место моего заточения, если бы вчера я там не побывала лично. Скорее всего и Артём не рассчитывал на это.

— Тём… Это же люди Дадиева? На асфальте! Они убиты, Тём! Ты был там? — кажется, я перешла на крик, вдруг осознавая, что в репортаже возможные причины веселья Тёма.

— Был, но не днём, успокойся. Ты правильно узнала место. Там тебя держали эти ублюдки. И мне их совсем не жаль.

— Это ты их? — сорвалось внезапно с губ. — Зачем?

— Мия. Да что с тобой? Мне это точно не нужно! Тем более у меня была такая возможность однажды, и я лишь ранил твоих обидчиков и ввёл снотворное. Зачем мне их сейчас убивать?!

— Мы же сегодня говорили о людях Тимура, и я подумала, что ты… мог их… сам же говорил, что мне грозит опасность… — я остановилась, пытаясь разглядеть в глазах Артёма испуг или хотя бы растерянность, но ничего этого не было.

— Да, и для твоей безопасности я привёз тебя к себе. Но поверь, эта перестрелка со мной никак не связана, с чего тебе вообще это пришло в голову?

— Но ты не удивлён новостями!

— Да, я узнал об этом раньше, мне звонил Зотов. Но это не я, понимаешь?

— Не понимаю. Что с Ником? Он… был там?

— Снова ты о нём беспокоишься! — начал выходить из себя Тём. — Нет. Его там не было. Будь спокойна. Наверняка, как всегда вышел сухим из воды твой ненаглядный.

— Но тогда кто?..

Артём пожал плечами, продолжая оставаться хмурым:

— Может, он сам и устроил это? Избавляется от возможных разговоров о нём? Как считаешь? — я замотала головой, отбрасывая эту версию. Ник, конечно, не ангел, но вот так хладнокровно расправиться пусть и с бандитами, но всё же с людьми. Хотя сомневаюсь, что если кто-то становится у него на пути, он вспоминает о человечности. Но Никита скорее всего сделал бы это по-тихому. Ввёл какую-нибудь дрянь, например. Или подстроил несчастный случай хотя бы. Иначе его могут схватить. Мне стало тревожно от своих же мыслей. Господи, о чём я рассуждаю?! Тём тем временем продолжил.

— А, возможно, «Крутые». Избавляются от ненужных свидетелей, если ребята стали «плохо» себя вести. Например, для убедительности, донести до Дадиева, что его ждет расправа. И чтобы он не вздумал творить свои дела. Говорю же, «тимуровцы» активизировались, хотя им ясно дали понять: сидеть тише воды, ниже травы, молчать о грузе. И прочих делах, о которых мог разнюхать Дадиев, — он замолчал и уставился на экран. Репортаж уже сменился другими новостями, а я всё не могла прийти в себя.

Больше мы не обсуждали эту тему. Хоть по отдельности, наверняка, только об этом и думали. По крайней мере я. И пыталась переварить информацию. Только вчера я видела своими глазами «любителя музыки», а сегодня он скорее всего в числе тех, кто лежит на асфальте. То, что эта перестрелка появилась в средствах массовой информации тоже наводила на размышления. Тогда, после моего освобождения, я всё ждала вестей о событиях той ночи, когда в полубессознательном состоянии меня вытащил Артём. Напротив входа располагался магазин. Я отчётливо помню, как светились буквы. Когда я была там с инструктором, обратила внимание, что он работает круглосуточно. Кто-то же должен был слышать выстрелы. Но в местных новостных лентах об этом не говорилось ни слова. И в этот раз всё могли бы «замять». Но перестрелка получила огласку. Причём в этот же день. Случайно ли? Внезапная мысль заставила мои ладони похолодеть.

А что если меня узнали? Когда я была там? Вдруг доложили Тимуру или ещё кому, и верхам стало известно, что я узнала место. И сегодня эта перестрелка? Бред. Ну и что с того, что я знаю. Допустим, от меня, по-прежнему, хотят избавиться люди Дадиева. Тогда вполне логично, что кто-то подослал ко мне утром этого неизвестного. А вот посодействовало ли моё появление в том богом забытом месте перестрелке? Или хотя бы тому, что у моей двери появился недоброжелатель с ножом. В любом случае, стоит поблагодарить судьбу, что она послала мне Артёма, и дверь открыл именно он. Буду считать это хоть и сомнительным, но везением.

__________________________

Дэ́йви Джонс* — вымышленный персонаж в фильмах «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца» и «Пираты Карибского моря: На краю света».

Глава 10. Не уходи

«Я когда-нибудь свыкнусь с «везением».

И возможно пойму — было надо.

А пока что плыву по течению,

Избегая влюблённого взгляда.

Ты не верь в мои сладкие речи,

Я ещё не забыла прошлое.

И держи меня крепче за плечи,

Не пускай из простого в сложное…»

***

К Тёму я переехала. Точнее всё больше ночей проводила именно у него. Сначала речь шла о нескольких днях. Потом под любыми предлогами, Артём уговаривал меня остаться, и чем больше проходило времени, тем меньше я сопротивлялась.

Он на самом деле мне нравился. И возможно, в будущем, я еще поблагодарю эту жестокую игру судьбы. Которая развлекаясь, создала благоприятные условия, чтобы наши отношения сдвинулись с мёртвой точки.

Артём оказался заботливым парнем, нежным любовником и чутким во всех отношениях. Он буквально носил меня на руках, а его счастливый взгляд говорил сам за себя. Я могла бы в любой момент проститься с ним, но глядя в его голубые глаза, невольно останавливала свой порыв. Каждый раз. Со временем я свыклась с мыслью, что он не так уж и плох. И всё чаще ловила себя на том, что мне с ним хорошо. Не так, как хотелось бы в идеале. Но было спокойно, когда он рядом. Я реже изводила себя печальными мыслями, а тосковать было и вовсе некогда. По крайней мере, я чувствовала его поддержку; видела, что он готов меня защищать, и может, он не всё мне рассказал, но в чувствах его я не сомневалась.

Лерка была несомненно рада, что мы сошлись с Тёмом. Она каждый раз не забывала подчёркивать его достоинства и говорила, что мы идеальная пара. Ещё один человек был вне себя от счастья. Мой отец, узнав, что мы вместе, тут же позвал нас в гости. Мама напекла пирогов, а папа поручил Тёму жарить с ним шашлык. Кто знал моего отца, мог с уверенностью сообщить, это он доверял далеко не каждому. Папа расхваливал Артёма и весь светился. Эти двое давно нашли общий язык, но сейчас между ними царила полная идиллия, и мы с мамой решили в это не вмешиваться. Она отозвала меня на веранду. Поздний вечер августа напоминал о приближении осени, и в воздухе витала уже привычная для этого времени суток прохлада. Я укуталась в плед и устроилась в плетёном кресле напротив мамы.

— Ты любишь его? — задала она сходу вопрос, который и меня уже порядком измучил. Я тепло относилась к Тёму. Была благодарна, что он рядом. Меня уже веселили, а вовсе не раздражали его шутки, а иногда я даже любовалась глубиной его голубых глаз и ямочками на щеках. Но всего этого мне не хватало, чтобы назвать свои чувства любовью. Когда он обнимал меня, моё сердце не начинало усиленно биться, скорее наоборот. Оно замедляло свой темп, успокаиваясь. Может, я больше не смогу почувствовать то, что испытывала рядом с Ником? И пора смириться, что бывает и такая любовь.

— Он очень нравится мне, мама, — не стала я ей врать. — Он всегда рядом, и я уверена в нём. К тому же ты видела его улыбку, — решила я перевести в шутку разговор, — Тём смог с её помощью очаровать даже папу!

Она рассмеялась, но в глазах осталась грусть.

— Действительно, отца покорить мог только по-настоящему стоящий парень, — она показала жестом класс, и на время замолчала, став серьёзной. — Скажи, а твои кошмары… Всё ещё беспокоят тебя?

— Кошмары? — если честно, они меня совсем не оставили, хоть стали значительно реже появляться в моих сновидениях. Но даже воспоминания о том, как мне не хватало воздуха в этих снах, меня пробирал холод. И Никита совсем из них не исчез. — Нет, мам, не беспокоят, — зачем-то соврала я, пожимая плечами.

— Это хорошо, — серьёзно кивнула в ответ она и ещё больше меня озадачила. Может, я произносила имя Ника во сне? Когда мы вместе с ней были в Испании, например. Даже если так, это всего лишь имя. Но если мама рассказала об этом отцу… Он бы, наверняка заинтересовался и изучил моё окружение. Если всё так… Надеюсь, ему это не удалось. — Тебя что-то беспокоит дочка? — вдруг спросила мама.

— Мама, — я набрала в лёгкие воздух. — А тебе что-нибудь известно о поставках отца? Ты никогда не интересовалась его делами и… — я пыталась подобрать слова, чтобы не выдать себя, а заодно уберечь от возможного интереса папы к этим вопросам, даже если мама расскажет ему. — Ты никогда не задумывалась о его бизнесе?

— Что ты имеешь в иду? — сдвинула брови мама.

— Знаю, раньше не было таких ситуаций, но сейчас ему угрожали, и это вылилось в наш скорый отъезд. Тебе никогда не хотелось разобраться в его делах? Почему так произошло? И насколько честный его бизнес…

— Зачем мне это? — подняла брови мама и улыбнулась. — Я знаю, что мне нужно знать. А остальное… Когда-то я сделала выбор, быть рядом с твоим отцом. И он ни разу не дал мне повода сомневаться. Я уверена в нём, Мия. Знаешь, говорят, надо любить так, чтобы стоя за спиной, подавать патроны, даже если весь мир против.

— Знаю, — я вздохнула, — говорят.

— Почему ты вдруг спросила об этом? В отпуске таких вопросов не было…

— Просто интересуюсь тонкостями семейной жизни, — улыбнулась я в ответ, пряча за этой улыбкой свои настоящие мысли. Мама ничего не знает, папа тем более не расскажет. Да и что рассказывать? Я уже видела документы, связывающие отца с Крутыми. Отец и не отрицал в разговоре, что помогал им. Но стоит ли мне копаться дальше во всём этом? И к чему это приведёт? Так ли мне нужно знать? Ответ я знала. Нужно. Но лишь потому, что у Ника был к моему отцу интерес. И ему удалось зародить во мне сомнения. Мне же было важно знать, зачем Никите настраивать меня против отца, ведь если бы Нику удалось, если бы я осталась с ним, кто знает, каких дел бы наворотила. Вот почему, ему так важно было держать меня «на поводке». Я же шагала за ним, слепо следуя его инструкциям! Подавала патроны. И продолжала бы, если бы «не сорвалась с крючка». Возможно, мама мудро поступила отгородившись от подобных проблем, просто находясь рядом с папой и поддерживая его во всём. Стоять и подавать патроны, не разбираясь, кому они предназначены. Будучи уверенной в партнёре, наверно, это легче сделать. Вот только не всегда мы выбираем, за чьей спиной стоять. Но теперь со мной рядом Тём, и как ни странно, сейчас была рада этому.

Мы ещё немного поболтали с мамой на обыденные темы, а позже вернулись к мужчинам, которые уже чуть ли не обнимались. Выглядели эти двое, и правда, забавно. Нам оставалось только переглядываться и удивляться их идиллии. Впрочем, это лучше, чем обычный подозрительный взгляд отца на моих знакомых.

— Не спускай с неё глаз! — давал ценные указания папа внимательно слушающему его Артёму. — Мою дочь нужно оберегать, словно хрустальную вазу. Я говорил уже, что у неё хобби — попадать в передряги? Нет? Тогда слушай. Когда ей было двенадцать лет… — начал отец свою любимую часть рассказов моего детства, и далее последовала история, как я потерялась в магазине, испугавшись грома, раздавшегося за окном, и спряталась в шкафчике для одежды, а меня искали всем магазином. Потом рассказ сменился другими событиями из моего детства, где я умудрялась попасть в какую-нибудь переделку. Тём улыбался и брал меня за руку. Иногда он обнимал и шептал на ухо, что очень явно представляет всё это. И что сейчас со мной тоже не соскучишься.

На следующий день у нас с папой всё-таки состоялся ещё один разговор. А точнее, он заверил, что группировка Тимура полностью обезврежена, а оставшиеся под полным контролем “Крутых”, и мне не о чем беспокоиться, но то, что рядом со мной есть человек, который может меня защитить, он безусловно отметил.

— Я видела в новостях про перестрелку в городе, — продолжила я разговор, наблюдая за реакцией отца. — Это как-то связано с людьми Тимура?

Отец нахмурился, но серьёзного беспокойства я в его глазах не заметила, скорее интерес.

— Почему ты так решила?

— Папа… — я испугалась своего же голоса. Хотела задать вопрос, но ответ на него боялась услышать. — Если это месть…

Отец поднял брови.

— Я не вмешивался в их судьбу, если ты об этом. Почему у тебя в голове вообще возникли такие мысли? — отец теперь хмурился, внимательно меня разглядывая. — Да, я знаю о перестрелке. Ситуация произошла неприятная, но не буду скрывать — мне не жаль этих мерзавцев. Заслужили. Они чуть не отняли тебя у меня, если ты не забыла.

У меня по спине пробежал холод. Я, конечно, не забыла. Покачала головой и обняла себя за плечи.

— Тебе не о чем беспокоиться, — повторил он. — И это главное.

Я неуверенно кивнула, и больше мы об этом не говорили. А если бы это отец расправился с моими обидчиками? Простила бы я его? Не знаю. Может быть. Но сейчас я ему верила. Он — мой отец, и волнуется обо мне. А все мои сомнения — это просто отголоски попыток Ника сбить меня с толку. Я выбросила эти мысли из головы. Если и есть мужчина, который проявляет обо мне настоящую заботу — так это папа. А не тот, который только и говорил, что печётся о моей безопасности, но своими действиями лишь усугублял моё положение.

Когда мы уже ехали домой, Артём поблагодарил меня, что впустила его в свою семью. Маму он тоже в итоге покорил, хоть она сначала и с подозрением посматривала на нас. Но я так широко улыбалась, изображая счастье в глазах, что и она расслабилась. А я с облегчением вздохнула. Пусть всё выглядит так, будто я нашла, что искала. Это убережёт мои же нервы и нервы родителей.

Впоследствии мы ещё не раз приезжали к ним, и каждый раз нас ждал тёплый приём. Всё чаще меня посещали мысли о том, что с Тёмом я чувствую себя у родителей уютно, спокойно, невольно представляя, что было бы, появись я тут с Ником. Вряд ли бы встречи были наполнены таким же умиротворением. Да, Ник тоже способен расположить к себе, но его взгляд говорил бы сам за себя. Папе бы было необходимо докопаться до его биографии. И кто знает, что бы он там обнаружил.

С родителями Артёма я тоже имела честь познакомиться. Правда, лишь однажды. Это была встреча в ресторане, куда меня позвал Артём. Там должны были ужинать его родители, а мы после затянувшихся пар присоединились к ним, когда они уже собирались уходить. Обменявшись парой вежливых фраз о радости нашей встречи, мы перешли к разговору о погоде, затем об учёбе и планах на ближайшее будущее. На лице Ларионова-старшего сияла любезная улыбка, но взгляд был оценивающим, а мама довольно искренне сообщила, что безумно рада со мной, наконец, познакомиться. Только сейчас я обратила внимание, что цвет глаз достался Тёму от матери. Небесно-голубой, светящийся невероятной добротой. Хотя внешне, Тём несомненно был больше похож на папу. Его я уже видела раньше, а вот мать видела впервые. Извинившись, что им срочно нужно бежать, они попрощались, а Тём, казалось выдохнул.

— Ты им понравилась, — произнёс он, когда мы остались одни.

— Маме возможно, а вот твой отец отнёсся ко мне настороженно, — напомнила я и сделала глоток из бокала. Вспоминая взгляд Ларионова-старшего в горле почему-то пересохло.

— Ничего удивительного. Ты первая девушка, которую я знакомлю с родителями, конечно, папа заинтересовался, кто сумел похитить сердце его сына, — Артём старался выглядеть непринуждённо, однако я заметила, что он нервничал. Впрочем, это нормальное состояние, когда знакомишь кого-то с родителями. Да и поведение его отца слишком уж подозрительным не назовёшь. Беспокойство за единственного сына вполне обоснованы. И это Артём ещё не посвящал его в те события, в которых он участвовал благодаря мне. Он, конечно, прибегал к помощи папы, но как объяснял мне, в подробности не вдаваясь. Или всё же отцу известно обо мне больше, чем выставляет это Тём?

(продолжение)

***

Дни летели, сменяя друг друга, словно соревновались в эстафете. Незаметно наступила осень, и в первый день учёбы я всё же смотрела по сторонам в поиске знакомых карих глаз. Но тот, кого искала, так и не появился. Я продолжала посещать занятия в спорткомплексе и иногда виделась с Денисом, но не решалась спросить у него о Никите. Предлога я не нашла, а просто задать вопрос я не отважилась. В любом случае, если бы с ним что-то случилось, Ден бы сообщил. Если бы знал.

То, что у Ника всё в порядке, я смогла убедиться спустя какое-то время. Однажды в «соцсети» мне прислали фото. С которого на меня смотрела, улыбающаяся ехидной улыбкой, Вика. Та самая Вика, которую когда-то я «победила» в негласном поединке. Как тогда считала. До тошноты идеальная красотка, с яркой внешностью и шикарным бюстом. Но не её достоинства привлекли моё внимание на этот раз, хотя всё было выставлено напоказ, к тому же на ней было минимум одежды. Мой взгляд был прикован к тому, кто спал на заднем плане. Его обнаженная спина, едва прикрытая тонким покрывалом, закрытые глаза и даже во сне напряженные скулы. Всё это время я хотела его увидеть, узнать, что он жив, и что «Крутые» до него не добрались, но сейчас многое бы отдала, чтобы никогда не видеть это фото. Сердце, казалось остановилось, пока я разглядывала этот «ответ» на мои вопросы. А когда вновь забилось, я тут же удалила свои страницы из всех «соцсетей». Чтобы у этой стервы больше не было возможности мне досаждать. И чтобы у меня самой не появлялось желание расправиться с ним.

«Я ведь тоже не одна. У меня есть Тём. У меня всё хорошо», — повторяла, словно «мантру», пытаясь избавиться от фото, надёжно поселившегося в памяти. Вот бы всё это «развидеть». Время шло. Я постепенно успокаивалась и занимала себя другими мыслями. Мне ведь не привыкать разочаровываться в Никите. С такими темпами, у меня уже совсем скоро появится иммунитет на подобные выходки.

Значит, он вернулся к Вике. В свой родной город. Что ж. Кристина, как я и думала, ненадолго задержалась в его постели. Свечку я, правда, не держала. Но сомневаюсь, что он не воспользовался её расположением. Я часто видела её в университете. Вид у неё был потерянный, иногда даже казалось, что она вообще никого вокруг себя не видит. Я помнила как она висела на Никите у меня на глазах, и её голос в трубке тогда тоже хорошо слышала. Возможно, Нику удалось и ей запудрить мозги. Если у него с лёгкостью получилось проделать это со мной, с той, у которой в обычном состоянии до встречи с Никитой уровень подозрительности зашкаливал, то с Кристиной проблем бы тоже не возникло. Но кое-что ещё очень портило ей настроение. Замечая нас с Тёмом, она делала такое выражение лица, будто на нас сейчас обрушатся все проклятия вселенной. Но вселенная не спешила. Пока что. Она лишь продолжала нас сближать, с интересом наблюдая, что же будет дальше.

А дальше осень сменилась зимой, и с неба всё чаще срывались белые хлопья снега. Я уже забрала машину из гаража отца и беспрепятственно передвигалась по городу, правда, всё ещё с осторожностью. Тём шутил на этот счет, обозначая, что мы вполне можем обходиться одной машиной, и он может отвезти меня, куда нужно, но сильно не настаивал. Особенно, когда я напоминала, что для практики мне нужно ездить за рулём. И если машина будет одна на двоих, то он окажется на пассажирском сидении своей же машины, с которой он сдувал пылинки. А Тём вряд ли мечтал о седом оттенке своих волос.

Морозные месяцы зимы на какое-то время, словно засыпали снегом мои воспоминания, от которых и без того веяло холодом. А я всё больше привыкала к Артёму, уже не представляя без него свою жизнь. Пусть не было у меня той страсти, о которой пишут в книгах, как не было и трепета от его прикосновений. Но я всегда могла опереться на его сильное плечо и рассчитывать на его поддержку. Он любил меня. По-настоящему. Даже когда видел, что ищу кого-то глазами в коридорах института на перерывах между парами. Когда точно понимал, я не забыла прошлое. Даже когда знал — я жду. Вот только чего жду, и сама не знала. А ответ на вопрос кого, его бы точно не порадовал. Поэтому таких он и не задавал. И я была благодарна ему за понимание и за это молчание. А ещё за то, что он не отпускал меня, заполняя чёрные дыры в моём сердце своими, хоть иногда и довольно глупыми, но уже ставшими такими родными шутками. Иногда я просыпалась, а он сидел рядом и просто смотрел. Мне казалось он тоже ждал…

И этот день настал. Синоптики обещали много снега на неделе, и это был тот самый случай, когда они угадали. Артём накануне допоздна был на каком-то приёме, куда направил его отец, я отказалась присутствовать на мероприятии, сославшись на то, что мне нужно писать статью и под этим же предлогом ночевать осталась в своей квартире. Тём обещал заехать с утра, но я заверила, что доберусь сама. К тому же приём затянулся, и первую пару он собирался прогулять. Машину мне откопать не удалось, поэтому я вспомнила былые времена в набитом людьми автобусе. Чувство тревоги в это утро не отпускало, как будто кто-то наблюдает за мной сейчас. Но вглядываясь в сонные лица, знакомых не обнаруживала. Но даже когда я покинула общественный транспорт, это чувство меня не оставило. Сославшись на то, что я просто отвыкла от автобусов и близости такого количества людей, я решительным шагом направилась к университету.

Сильнее кутаясь в шарф, я пробиралась по огромным сугробам к зданию института и уже практически подобралась к высокому зданию с колоннами. Привычную тропинку засыпало снегом, и дворник изо всех сил старался её сейчас откопать, поэтому я направилась к входу со стороны дополнительной парковки, как вдруг заметила на стоянке знакомую машину. Она бросалась в глаза на фоне белого снега. Чёрная ауди.

Он вернулся. Пульс тут же начал усиленно отбивать уже почти забытый ритм, а в лицо подул ледяной ветер, бросая прямо в глаза хлопья снега. Зажмурившись, я сделала глубокий вдох. Хорошо, что хозяина машины внутри не было, иначе был бы реальный шанс покрыться снежным покровом с головой, так как подозреваю, двигаться бы я какое-то время вряд ли смогла. Радовал тот факт, что теперь, если вдруг наша встреча и состоится, то неожиданностью для меня не станет.

Я вошла в институт, сердце, пробивалось своим стуком через плотный слой одежды, руки то холодели, то покрывались потом. Как же сложно собраться-то. Спокойно, Мия… Ты больше не одинока. Тём, ну, почему именно сегодня ты меня оставил одну?

Оглядываясь по сторонам и преодолевая слабость в ногах, я поспешила в аудиторию. На моё счастье добралась без приключений, и только когда преподаватель монотонным голосом начал читать лекцию, выдохнула. Всего одна пара, Артём приедет и обнимет, а я постараюсь выбросить из головы новость о том, что Ник в городе. В институте. В одном здании со мной.

Пара окончилась, и я вышла в коридор. Мне казалось там слишком много народа. Я шагнула в поток студентов и сразу же почувствовала взгляд. Будто он смотрит на меня. Он сзади. Я точно это знала, но не обернулась. Артём уже написал сообщение, что ждёт меня в холле и я, зачем-то крепко вцепившись в мирно висящую на плече сумку, направилась к нему. Мой спаситель улыбался своей широкой улыбкой и даже не подозревал, как тяжело мне давалась моя.

— Детка, почему ты мне не позвонила? Там такие сугробы, если бы я знал, наплевал бы на сон и заехал за тобой пораньше! — он притянул меня к себе и заботливо поцеловал в лоб. — Я вообще просыпаться без тебя не хочу. Переезжай ко мне насовсем, — он умоляюще сдвинул брови, изображая глубокую печаль.

— Артём, я же и так, практически, живу у тебя. Тебе разве мало моей болтовни и, так называемой «бензопилы», вечерами?

— Я без твоей «бензопилы» уже жить не могу. Люблю пожёстче, — подмигнул он, всё ещё широко улыбаясь. — Но мне нужно больше. Хочу всегда тебя рядом. Хочу… — его взгляд в мгновение стал мрачным, и он вдруг закончил фразу совсем неожиданно: — Твою мать!

— Что?! — только сейчас я обратила внимание, что он смотрит мне куда-то за спину. Я резко обернулась, уже заранее зная, кого там увижу.

Ник стоял, скрестив руки, всего в нескольких шагах от нас. Артём по-прежнему обнимал меня за талию, теперь оказалась спиной к нему, и он сильнее прижал меня, будто боялся, что решу вырваться. Но я не собиралась. Знал бы он, как была рада сейчас, что он так крепко меня держит в объятиях.

Ник смотрел прямо в мои глаза. Его ухмылка обдала меня холодом, он надменно улыбался, скрестив руки на груди и делал вид, что Артёма тут нет. Нагло, самоуверенно, он словно проникал своим взглядом в мои мысли. Мне казалось, я чувствую, как он их читает, и твердила про себя лишь одну фразу: «Ты ничего для меня не значишь».

— Нам пора, — громко произнесла я, оглушая голосом свои же мысли, и взяв руку Тёма потянула его за собой.

— Детка, ты как всегда права… — он немного помедлил и, сделав шаг, обнял меня за плечи. А затем, также в обнимку со мной, всё же направился в сторону аудитории.

Ник перевёл взгляд на Артёма. Теперь пришла моя очередь почувствовать, будто меня здесь нет. Наш путь в проходил как раз мимо того места, где сейчас ухмыляясь стоял Никита. Тём задел его плечом. Наверняка, специально.

— О, прошу прощения, не заметил, — он широко улыбнулся и собирался пройти дальше, но Ник, наконец-то, заговорил:

— Считаешь, что сможешь её защитить?

Ответ последовал незамедлительно:

— Уверен в этом. Как делал это до сих пор.

— Если понадобится помощь — обращайся, — нахально улыбаясь, проговорил Ник и похлопал Тёма по плечу. Тот в ответ дёрнулся, собираясь замахнуться на Никиту, но я крепко сжала его руку.

— Не надо, — произнесла я тихо, обращаясь к Артёму, и уже громче добавила: — Ни одна его лживая провокация не стоит того, чтобы ты пачкал руки.

Это подействовало. Тём опустил руку, и притянул меня к себе. Он был, по-прежнему, напряжён, но сумел немного расслабиться, видимо, почувствовав, что я с ним. Ник же, напротив, еле сдерживался, прожигая взглядом. А мне захотелось испариться. Не видеть его карих глаз, не думать о них.

— Насчет лжи, — серьёзно поговорил Никита, и в упор уставился теперь на Тёма. — Признаюсь, недооценивал тебя в этом ремесле. Браво, — он медленно похлопал в ладоши, отделяя каждый удар. — Она ведь тебе не доверяет, верно? Наверняка, есть причины… — Взгляд Ника я изучила давно, и сейчас меня поразил даже не он, а то, как посмотрел на соперника Артём. Мрачнее тучи, голубые глаза потемнели, и он снова сжимал кулаки. — Расслабься, я здесь не для того, чтобы разбивать вашу сладкую парочку, — улыбнувшись уголками губ произнёс Никита и снова перевёл взгляд на меня, я сильнее прижалась к Тёму, сомневаясь в самой себе. Всё ждала, что Ник прокомментирует, скажет что-нибудь в мой адрес, чтобы сильнее разозлить Артёма (если сильнее было возможно, обстановка была накалена так, что хватило бы расплавить пару сотен тон металла), но он молчал. Улыбка сошла с его лица, а злость исчезла. И если бы рядом не было Артёма, если бы этим взглядом он одарил меня несколькими месяцами раньше, исход был бы предсказуем. Сейчас же я чувствовала, как крепко обнимает меня Тём, и пропуская через себя его сомнения, не произносила ни слова. Он тоже не спешил меня уводить, возможно всё ещё боялся, что не пойду с ним.

— Не слушай этот бред. Я тебе доверяю. А у него ничего не выйдет, — я сделала шаг в сторону, потянув за собой Артёма. Ник не спускал с меня глаз, мне показалось, что я увидела боль в его взгляде. Играет? Не важно. Может, мне вообще это показалось. Я намерено отвернулась, и услышала еле различимую фразу Ника, предназначенную скорее всего лишь для ушей Артёма:

— Береги её, — я всё же обернулась. Артём ничего не ответил, и, наконец, покинув холл, мы направились в аудиторию.

Я будто только что участвовала в олимпиаде, где два соперника соревновались за главный приз. Только последнее слово оставалось за призом, который сам выбирал, кому ему достаться. И одновременно, от него ничего не зависело. Это ведь всего лишь приз. Но неприятные ощущения, словно мне только что пришлось разрываться, мучаясь дилеммой, не оставляли меня. Хотя по сути, выбор я сделала уже давно. Выбор, который от меня практически не зависел. Выбор — «плыть по течению».

Занятия закончились, а мы также молча отправились в машину и дорогу домой тоже провели в тишине. Даже музыку не включали. Мне хотелось что-нибудь сказать. Успокоить Артёма, что ему не о чем беспокоиться. Но не находила слов, просто потому что они могли прозвучать неискренне.

Перекинувшись парой фраз, не относящихся к сегодняшним событиям, мы устроились около телевизора. Казалось мы оба не следим за картинками на экране, каждый погружённый в свои мысли. На моём телефоне раздался звонок, и я вздрогнула от неожиданности. Артём тут же напрягся, и, взглянув на экран мобильного устройства, я ответила на вызов.

— Привет, подруга, — раздался немного тревожный голос Лерки. — Ты можешь приехать?

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила я подругу.

— Нет, ничего особенного. Но так паршиво что-то на душе. Приезжай, я соскучилась. Если, конечно, у тебя нет планов на вечер. Я же всё понимаю, — грустно произнесла она. В последнее время мы реже стали видеться, я всё больше вечеров проводила с Тёмом наедине, Лера убеждала меня, что всё нормально, и она рада за нас, к тому же подруга всегда твердила, что Тём и я — прекрасная пара. На работе мы иногда с ней пересекались, только я из-за учёбы появлялась в офисе редко, сдавая статьи к назначенному времени посредством интернет-связи. И если она позвонила сейчас, значит ей, действительно, требовалась помощь. Пусть даже моральная.

— Я приеду, — тихо произнесла я и, положив трубку, встретилась взглядом с Тёмом. Он ухмыльнулся и покачал головой.

— Уходишь? — будто не сомневался, что оставлю его не только в этот вечер произнёс он.

— Я к Лерке, Тём, — немного виновато проговорила я.

— Да, понимаю.

— Я вернусь. Сегодня. Или завтра.

Он покачал головой:

— Или послезавтра. А может через год.

— Тём, объясни, что с тобой происходит?

— Что происходит? Сейчас расскажу. Я открыл в себе способности видеть будущее, — насмешливо проговорил он и закрыл глаза. Открыв, он наиграно произнес: — Вот. Наладил связь с космосом. Я могу быть не совсем точным в показаниях, но итог вижу ясно. Сначала ты задержишься у Лерки. Потом вдруг решишь снова в институт поехать сама. После ты захочешь побыть одна и вернешься к себе в квартиру. Я буду обивать твои пороги, а ты будешь оказываться вечно занята. В институте подготовка к госэкзаменам, потом преддипломная практика, подготовка к диплому. Мы станем реже видеться, если ты вообще удостоишь меня своим прекрасным обществом. Ах, да. Забыл. Ненароком я буду совершенно неожиданно тебя обнаруживать в обществе того, с кем тебе не следует находиться! А он словно случайно будет оказываться рядом с тобой. Ты вчера не просто так дома решила остаться, да? И утром не стала звонить. Ты виделась с ним. Знала, что он в городе и решила не ставить меня в известность!

— Тём…

— Молчи. Под любым предлогом ты будешь от меня ускользать! Я стану вновь тебе не нужен! Хотя, почему вновь?

— Тём!

— А разве нет? Я никогда не был тебе нужен так, как сам себе придумал. Ты только и ждёшь момента, чтобы уйти от меня. А я всё делаю вид, что всё хорошо. Поправь меня, если я не прав! — он сложил руки на груди и уставился на меня своими голубыми глазами.

— Мой поход к Лерке не связан с появлением… Ника, — я остановилась, понимая, что на самом деле Артём прав. Мне нужно признаться самой себе. Я ищу повод сбежать отсюда сейчас. Попыталась придать голосу убедительности, но получилось не очень. — Тебе не о чем волноваться, — мы оба понимали, что причина для его беспокойства есть. Но я не собиралась его оставлять насовсем. Мне просто нужно было подумать. Отойти от сегодняшней встречи. И когда позвонила Лера, я была уже интуитивно рада, что мне не пришлось самой придумывать повод.

Он кивнул и уставился в телевизор, не желая продолжать разговор. А я поднялась с дивана и отправилась в комнату. Уже надев пальто, я поворачивала замок на входной двери, когда услышала позади шаги Тёма, а затем и его голос:

— Не уходи.

Глава 11. Тебе нужно знать

***

Я повернула замок ещё раз, ничего не сказав в ответ. Действительно ли мне нужно уйти? Отчаянно сопротивляясь самой себе, я держалась за ручку входной двери и боролась с желанием сейчас же сбежать отсюда. Ну зачем он пошёл вслед за мной?

Артём подошёл совсем близко и прижал меня к себе, уткнувшись куда-то в шею. Мне никогда не нравился его любимый «парфюм». Но именно он сейчас подействовал на мой настрой, и, почему-то, в душе зародились сомнения. Что если Тём прав? Смогу ли я вернуться? Захочу ли я этого? Или, как он и говорит, начну отталкивать его всё дальше, тем самым освобождая пространство для вольностей Ника?

— Останься, — прошептал он еле слышно. — Останься, Мия. Не оставляй меня, пожалуйста.

Тём развернул меня к себе и прижался к моим губам. Я не могла смотреть в его глаза. Опустив свой взгляд, лишь почувствовала, как участился мой пульс. Сердце громко отбивало свой ритм, и впервые рядом с Артёмом по телу пробежала дрожь. Он обнял меня одной рукой, а другой аккуратно убрал волосы с моего лица и снова прошептал:

— Прошу. Услышь меня, — и уже громче добавил: — Посмотри мне в глаза, Мия. Посмотри же, — я, наконец-то, решилась взглянуть на него, плавно поднимая глаза, остановившись на мгновение на его губах. Мне показалось он вздохнул, когда я встретилась с ним взглядом. Словно уже не надеялся на мою взаимность. Но на его лице я отчётливо видела страх. Страх и отчаяние. Тём ослабил объятия, предоставляя мне условную свободу. Оставляя шанс самой сделать этот выбор. Но я не могла. Сомневаясь, что я приму решение в его пользу, он предпринял ещё одну попытку поцеловать меня. И осторожно касаясь губами моих губ, он полушепотом произнес:

— Я люблю тебя. Господи, как же я люблю тебя. Но я не смогу тебя потом…

Его голос дрогнул, а я вдруг поняла: если уйду сейчас — Тём с большой вероятностью больше не примет меня. Кажется, я исчерпала запас его терпения. Обратного пути не будет. Я либо уйду сейчас навсегда, потому что меня и саму уже замучили собственные метания. Либо останусь. И постараюсь сделать всё, чтобы и это было навсегда. По крайней мере, я попробую что-то для этого сделать, а не просто принимать его любовь, сбегая от него при каждом поводе.

Я бросила на пол сумку и ответила на поцелуй. Вслед за ней туда же безжалостно отправилось и пальто. Лерка простит, а вот я сама себя — точно нет.

— Хреновый из тебя экстрасенс, — прошептала я, сквозь короткие прерывание наших поцелуев и потянулась к пуговицам на его рубашке.

***

Я осталась не только на вечер, но и на ночь. И выходные мы практически не выбирались из квартиры. И что удивительно, я впервые не сомневалась, что правильно поступила, оставшись с ним. Вот так, Ник. Возможно я и теряю голову от одного твоего взгляда, но становлюсь сильнее. Теперь я знаю, что смогу удержать себя от необдуманных поступков под действием его тёмных омутов. До сих пор была лишь заложницей обстоятельств, покорно подставляя то одну, то другую щёку для его невидимых пощечин. Но у меня начало получаться. Я хочу остаться с Артёмом. Вот теперь это решила я. Не Ник. Не Тём. Я.

***

Лерка меня, и правда, простила. Ей позвонила тем же вечером, а она заверила в ответ, что всё в порядке. В институте оставалось провести считанные дни, Ник иногда появлялся в поле моего зрения, но почти всегда рядом был Артём. Я отводила глаза, когда он проходил, но Никита не упускал шанса позлить моего парня, иногда лучезарно улыбаясь, глядя на меня в упор, иногда даже любезно интересовался, как у нас дела, чем добивался своей цели. Он провоцировал Тёма и наблюдал за мой реакцией, а я сдерживала порывы Ларионова разобраться с соперником, применяя физическую силу. Не знаю, за кого я больше переживала, повсюду появляясь преимущественно с Артёмом: за себя, что не удержусь рядом с Никитой или же за него, потому что без моего присутствия драка скорее всего была бы неминуема. Но даже когда я встречала Ника в перерывах между парами одна, находясь без поддержки сильного плеча Тёма рядом, у меня получалось снисходительно пройти мимо, не задержавшись ни на минуту около него. Хотя я видела — ему есть что сказать.

Разительные перемены произошли с Кристиной. Она расцвела на глазах. Носилась по институту, словно блаженная «фанатка», на груди которой только что расписался её любимый кумир. Иногда даже злость в её глазах при виде нас не была такой яростной, как раньше. Хотя восторга мы у неё, по-прежнему, не вызывали. Правда, когда она висела на Нике, в его взгляде я счастья не видела. И на ряду с лёгкими порывами ревности во мне потирало руки злорадство.

Оставалось продержаться совсем чуть-чуть. Пришла долгожданная весна, а вместе с ней и потепление. Мы с природой дружно выдохнули, когда солнце принялось не только светить, но и греть. И хоть воздух ещё временами был довольно прохладным, но всё вокруг словно начало оживать после долгого сна. Казалось, даже люди на улицах стали добрее. Мы сдали экзамены, а следом началась преддипломная практика. Как и обещал Ник, я смогла привыкнуть к тому, что он не исчез из моей жизни, появляясь на глазах в университете. Благо, близился диплом, и совсем скоро учёба закончится, а наши встречи прекратятся, оставив в памяти лишь горькие воспоминания. О Дадиеве слышно ничего не было. И это тоже не могло не радовать. Хотя я всё ещё опасалась, что это лишь «затишье перед бурей». И мои опасения, как выяснилось позже, подтвердились.

Однажды мне не удалось избежать общества Никиты. Эту ночь я провела у Лерки. Тём уехал в командировку по поводу своего проекта, и чтобы не коротать вечер в одиночестве, я отправилась прямиком к подруге. Обычно мы встречались с ней либо в редакции, либо на общих вечеринках, куда я всегда приходила с Артёмом. И откровенных бесед в таких местах, разумеется, не предполагалось. Поэтому сейчас мы старались наговориться, не зная, когда в следующий раз удастся вот так посидеть, а легли спать далеко за полночь. Утром же нужно было ехать домой, так как днём планировалась поездка к родителям. Так что когда я выходила из её подъезда, ещё не полностью проснувшись, заметила не сразу того, кто стоял практически перед моим носом. Хоть и спиной. Я всё же застыла на месте, разглядев неожиданную «преграду» на своём пути. Он меня специально караулит? Откуда узнал, что я здесь? Возмутиться мне так и не удалось, Никита, по-прежнему, меня не замечал и сейчас кому-то звонил. И когда я поняла кому, замерла на месте.

(продолжение)

— Лера, это Ник. Ты одна?.. Соскучился-соскучился… Не злись, это важно. Я зайду к тебе, — донеслось до меня обрывком фразы, и стало ясно, что он совсем не ко мне приехал. Если он с моей подругой разговаривал, то возникал вопрос: что их может связывать?!

Мне бы испариться тогда или хотя бы вернуться в подъезд, но я не успела и шага сделать. Он положил трубку и резко обернулся, а увидев меня, на мгновение замер и тут же обреченно вздохнул. Кажется, Ник тоже не ожидал меня здесь встретить. А я попыталась пройти мимо.

— Принцесса… — произнёс он, хватая меня за руку. — Раз уж ты здесь, да ещё и без сопровождения своего дорогого друга, может, всё же поговорим?

— Ты ещё не понял? — сердито сдвинув брови, проговорила я, пытаясь вырваться. — Нам не о чем разговаривать! И Артём здесь не при чём! Я этого не хочу!

— Не забывай, я сейчас держу тебя за запястье и чувствую твой пульс. В то, что ты не хочешь, верится с трудом.

— Придется поверить, — ругая мысленно анатомию и всё, что с этим связано, пробормотала я. — С тобой частота моего пульса никак не связана.

— Мия. Ты упрямая до невозможности, — он применил свой любимый приём, переводя взгляд с глаз на губы и наоборот. Но я держалась, как могла, и на моём лице не дрогнул ни один мускул. Как я собой гордилась в тот момент, описать сложно. — Хорошо. Оставим эту тему. Поговорим о деле. Нам грозит реальная опасность.

— Нам? — от удивления я всё же на время прекратила попытки разжать его пальцы. — Это что-то новое. Ещё скажи, что нам нужно держаться вместе, — я усмехнулась и покачала головой.

— Это необязательно, — серьёзно ответил он на мой сарказм. — Но поговорить придётся. Могу сейчас с лёгкостью усадить тебя в авто силой. Но предлагаю самой это сделать, — он указал на чёрную Ауди, которая стояла совсем рядом, но я не спешила принимать совершенно незаманчивое для меня предложение.

— Насчёт лёгкости — ты погорячился. Я умею громко кричать, как минимум оповещу любопытных соседей.

— Это тоже меня не остановит. Твоя безопасность — прежде всего.

— Снова моя безопасность! Придумай что-то другое, пожалуйста. Я не сяду в твою машину!

Никита с минуту меня разглядывал и всё-таки разжал руку.

— Ладно. Придумал. Предлагаю выпить кофе в заведении через дорогу. Много времени это не займет. Обещаю вести себя хорошо.

Я покачала головой, обозначая, что идея мне по вкусу не пришлась:

— Мне как-то не верится, что ты способен на что-то хорошее. Кофе я, пожалуй, выпью в более приятной компании.

Конечно, я не собиралась с ним никуда идти. Более того, Артём мог вернуться раньше, а если он сразу приедет к Лере? Ему известно, что я у неё ночевала, а увидев мою машину, и совсем недалеко авто Никиты, кто знает, что он там подумает.

— Уговорила. Раз я для тебя абсолютное зло, то помогу. Если не пойдешь со мной — отдам приказ, и твоей Лере сейчас придётся несладко. Ты же знаешь, на что я способен?

Я попыталась замахнуться, но он перехватил мою руку и притянул меня к себе, свободной рукой обнимая за талию:

— Тебе принимать решение, принцесса…

— Ты — чудовище! — только и смогла проговорить сквозь зубы, зло сверкая глазами.

— А ты — красавица. Мы — прекрасная пара, милая. Так что, это «да»?

Я выдернула руку, на этот раз он сам отпустил. Знал, что теперь никуда не денусь. Отвернувшись, я зашагала в сторону кафе. Ник шёл рядом, не произнося ни слова. Звук наших шагов отдавался эхом по пустынной улице, словно в этом городе мы были совершенно одни. Возникло ощущение, что никто мне не поможет, если Ник ещё что-нибудь придумает. Поэтому сейчас я даже порадовалась, что он предложил посидеть в заведении. Там хоть кто-то будет из людей. Войдя внутрь, я обнаружила, что радость была преждевременной. Субботним утром в кафе, кроме официантки, никого не наблюдалось. Помощница из неё явно бы не вышла. Я устроилась у окна и заказала кофе. Так хотя бы видно мою машину. Только и этот факт вряд ли мне чем-то помог. Разве что Артёма замечу, если приедет без предупреждения.

Ник сел напротив и продолжал молча разглядывать меня в упор. А я принялась теребить тканевую салфетку сливового цвета. Она удачно сочеталась с тоном плотных штор на окнах, которые придавали помещению некий уют. Конечно, ничего важнее, чем думать сейчас о шторах, не придумала. Но Ник уверенно испытывал мой терпение. Поэтому я сама начала разговор.

— Что тебе нужно от Леры? — спросила я напрямую и добавила: — Я слышала разговор по телефону.

— Это я понял. Мне нужно было, чтобы она тебе кое-что передала. Ты слушать отказывалась, и, прикрываясь своим возлюбленным, всячески избегала со мной встреч. Решил, если с тобой поговорит подруга — будет лучше.

Да уж. Никита, как и прежде, слишком самоуверенный. Запудрить Лерке мозг он, возможно бы и смог. Но ему пришлось бы постараться. Она его, кажется, ненавидит больше, чем я. Хотя свои чувства к Нику ненавистью назвать сложно. То, что я испытывала к нему вообще никакому описанию не поддавалось. Тем временем он продолжил:

— Но я рад нашей встрече. И что ты согласилась меня выслушать, — он широко улыбнулся. Нам как раз принесли кофе, поэтому возникла небольшая пауза, пока девушка расставляла чашки.

— Шантаж — отличное средство для согласия, — ухмыльнулась я, когда официантка удалилась.

— Не думал, что придётся применять такие методы. Почему ты такая упрямая?

— А почему ты такой мерзавец?

— Хочешь сказать, у Артёма другие методы? Он ведь мог меня сдать, но не сделал этого… Может быть, ты знаешь, почему? — он немного прищурил глаза, делая недвусмысленный намёк на наши с Тёмом отношения.

— Если думаешь, что он меня шантажировал — ты ошибаешься! Я с ним — потому что он любит меня, и я сама хочу быть с ним. И если ему заблагорассудится — пусть сдает тебя! Мне плевать!

— Было бы плевать, позволила бы ему сдать меня в первый же день.

— И правильно бы сделала!

— Согласен. Блондину бы в этом случае ничего не перепало.

— Хватит! — рявкнула я, не желая слушать подобные обвинения, и уже успела встать, но он меня остановил.

— Не думаю, что это хорошая идея, — Никита стал серьёзным, и по спине пробежал холодок. Тёмный взгляд без капли доброжелательности. Как тогда в подвале, когда выполнял указания Дадиева. Настоящий Ник.

Я вспомнила о Лерке и села обратно. Он слишком хорошо изучил меня.

— Знаю я, как ты оказалась с ним, — прозвучал его голос, который, если честно, ввёл меня в ступор. — И знаю, что сам во всём виноват. Но выбора у меня не было, — я заметила, как он сжал руку в кулак, а потемневший взгляд говорил больше любых слов. Ник признавал свою вину сейчас, что, в принципе, было неожиданно.

— О чём ты?

— О нас, милая, о нас. Кажется, мы ушли от темы. А я обещал не касаться наших взаимоотношений.

— Нет у нас взаимоотношений. Тимур исчез, и, надеюсь, ты также исчезнешь после диплома. А то, что было — просто нелепая ошибка.

— Нелепая ошибка… — задумчиво повторил Ник за мной. И помолчав, вдруг добавил: — Дадиев не оставил свои попытки отомстить.

Я подняла брови и приготовилась внимательно слушать. От одной этой фамилии мои ладони похолодели. Этот тип способен на многое. Впрочем, как и тот, что сидит сейчас передо мной. Но почему Ник вдруг решил мне об этом сообщить?

— Может быть «Крутые» и не в курсе, кто здесь остался за него, — проговорила я, придя в себя от услышанного, имея ввиду, конечно Ника. — Но Дадиева они вряд ли встретят с распростёртыми объятиями. Да ещё и позволят тут задержаться.

— Ты многого о нём не знаешь. Он умеет выжидать время и всегда действует неожиданно. К тому же он способен договориться с «Крутыми». И поверь, это возможно. Тимур не просто так все эти годы занимал своё положение, чтобы так легко подставиться. Более того, он предполагал, что будет такой исход. И если он надумал вернуться — значит, он всё продумал. Тебе надо знать лишь одно — он хочет отомстить и подбирается к тебе. Будь осторожна, прошу тебя. Не спрашивай как, но мне известно кое-что. В твоём окружении, как я уже когда-то говорил, есть недоброжелатель.

— Да, ты уже пытался меня настроить против Артёма. Прекрасно помню, — согласно кивнула я, но Ник меня снова удивил.

— Это девушка. И она очень активно пляшет под дудку Дадиева.

— Девушка?..

— Да. Пойми. Я здесь, чтобы тебя предупредить. Кто может тебя ненавидеть? Так ненавидеть, что не просто хочет убрать. А сделать как можно больнее?

— Ник, — произнесла я вздохнув, всё еще сомневаясь, стоит ли верить ему или это снова игра. — Допустим, есть такие. Но почему ты мне об этом говоришь? Как верный человек Тимура, это может тебе существенно навредить. И к тому же он мог просто отдать тебе приказ относительно меня. Помнится, ты уже пытался меня убить.

Ник закатил глаза и сделал руками умоляющий жест.

— Давай оставим меня и то, что по твоим словам, я хотел лишить тебя жизни. Не хотел. Прямое тому доказательство, что ты жива.

— Действительно, это же такая мелочь. Так всё же, зачем оставил в живых?

Глядя в упор своими пронзительными карими глазами, Ник понизил голос, немного наклонившись вперёд:

— Без тебя в этом мире стало бы скучно жить.

Очень забавно. То есть я для него — лекарство от скуки?

— А сейчас тебе весело?

— Обхохочешься.

— Так почему ты так подставляешь Дадиева?

Ник сделал паузу, видимо, обдумывая, стоит ли ему отвечать на этот вопрос. С неохотой, он всё же сделал выбор в пользу удовлетворения моего любопытства:

— Он объявил охоту и на мою персону. И сдал меня тот же человек, что и собирает информацию о тебе.

— Вот как? — теперь становится понятно, что у Ника за интерес ко мне. Думает, что через меня выйдет на эту девушку? — И где же ты оступился?

— Нелепая ошибка… — Ник смерил меня взглядом.

— Ты умеешь ошибаться? — не осталась в долгу я.

— Только, когда дело касается тебя.

Я ничего не ответила. Почему-то сердце вновь забилось быстрее, и мне нужно было срочно с ним что-то сделать. Я сделала глоток кофе, но это не очень помогло. Хорошо, что Ник продолжил, избавляя меня от мук самоконтроля:

— Более того, «Крутые» тоже могут меня сейчас искать. И мне бы исчезнуть из города. Но не уверен, что твой блондин сможет защитить тебя.

— Он меня спасал уже. И вытаскивал из вашего логова. Так что не стоит переживать, за Артёмом — как за каменной стеной, — довольно уверено произнесла я. Хотя одно лишь воспоминание о взгляде стальных глаз Тимура меня вводило в ужас. Надеялась больше никогда его не увидеть, но он, оказывается, не успокоился. Такие не отступают. Могла бы и сама догадаться.

Ник сжал губы и промолчал. Я его намерено злю? Пожалуй. Но он заслужил. Глубоко вздохнув, Никита продолжил:

— Так что насчет недоброжелательниц?

— До твоего появления в моей жизни их практически не было.

— То есть?

— О, Господи! Да что непонятного? Ты с ними периодически спишь! Взять хотя бы твою Вику!

— Она бы не стала тебе пакостить, — покачал он головой, не отвергая факт того, что проводит с ней ночи. — Она боится находящегося у меня компромата на неё. Я же тебе говорил.

— Видимо, не так уж и боится! — выпалила я, но тут же прикусила язык, поняв, что могу наговорить лишнего. Более того, я так отчаянно уверяю его в моем безразличии, что свою ревность показывать уж точно не стоит.

— Продолжай. Вика тебе что-то сообщила?

— Ничего особенного, — Ник широко улыбнулся, обозначая, что дать заднюю уже не смогу. Да и вру так себе.

Я вздохнула и в сотый раз присвоила своему языку звание «глупое создание».

— Она мне прислала фото, — Ник тут же поднял брови и выглядел, действительно, удивленным. А я продолжила, раз начала: — Свою счастливую улыбку, а на заднем плане мирно спящего тебя. У неё, наверняка, слишком жарко, потому что одежды на тебе не было, — попыталась я пошутить, стараясь, чтобы голос не дрогнул, но вышло неуверенно. Воспоминания об этом фото всколыхнули неприятные эмоции, Ник положил свою руку сверху моей, а я не смогла её убрать, так как все силы бросила лишь на то, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. — Не подумай. Ты можешь проводить ночи с кем угодно. Меня это не волнует, — соврала я, как всегда, не очень убедительно. — Но мне не нужны ваши снимки на память.

— Теперь понятно. Прости, я не хотел, чтобы ты это видела, — участливо поговорил Ник, внимательно меня разглядывая. Он не отводил глаз и после небольшой паузы добавил: — Поверь, она заплатит.

— Не нужно, Ник. Это в прошлом, — я с трудом выдерживала его взгляд. Что это ему вздумалось прощения просить? Хотя я не против, чтобы он поставил её на место.

— Вике нет смысла на меня доносить. К тебе она возможно и не испытывает симпатии. Но именно от неё я узнал информацию об этой девушке. Та переписка, которую ты прочла на моем ноутбуке, — Ник сделал паузу. — Это она меня предупредила. И прислала доказательства, разумеется.

— Да, я видела её доказательства. Формы, что надо — ухмыльнулась я.

— Не переживай. Твои мне нравятся больше, — он перевёл взгляд как раз на объект нашего разговора, верхние пуговицы на моей блузке были по обыкновению расстегнуты, делая декольте более откровенным, но сейчас мне хотелось их все застегнуть до самого горла. Никита вернулся к моим глазам, а я как раз успела сделать безразличное выражение лица.

— И всё же. Может, она передумала? И подставила тебя? Обиженная девушка способна на многое, — взглянула в упор. Смогла бы я решится на это сама? До сих пор эта мысль вызывала во мне лишь страх. Ведь боялась за его жизнь даже больше, чем за свою. Но возможны ли обстоятельства, при которых я сдала бы Ника? Тем самым отомстив за всё, что он сделал. За ту боль, что причинил мне и за те проблемы, что создал моему отцу?

— Да, Вика тоже связана с Тимуром, — согласился со мной Никита. — Но доносит информацию на него мне, а не наоборот. Я её хорошо знаю. И знаю на что она способна. И на что не способна.

— Люди меняются. Как и обстоятельства, — пожала я плечами. Он согласно кивнул, и задумался.

— Кто ещё может тебя не любить? — задал он снова вопрос после небольшого молчания.

— Вторую ты тоже очень хорошо знаешь, Ники, — улыбнулась я, называя его прозвищем, которое дала ему его пассия.

— Кристина? Нет. Не думаю. Она безобидна. Я тоже на неё сначала подумал, но она не настолько умна. Дадиев с такими не связывается. Мелкие пакости — да. Но всерьёз она ничего обо мне не знает. Да и о тебе.

— Не забывай, она — бывшая Артёма.

— Она у меня на крючке, — я подняла брови, а он добавил: — Мой клиент. Очень много вложила финансов через мою фирму, и не только своих. По её рекомендации, с денежными средствами могут проститься довольно обеспеченные люди, если она решит мне навредить — потеряет и она, и остальные.

— Ты, как всегда, изобретателен. И всё же…

— Разве что… Хотя забудь. Я проверил, — уверено сообщил Ник в ответ, обозначая, что это факт.

— Ах, да. Проверил, — я широко улыбалась, скрывая под этой маской веселья своё негодование. — Сама была героиней твоей проверки.

Глубокий вздох. Снова укоризненный взгляд, будто обвинила ангела во плоти в несусветной глупости.

— Это была не проверка.

— Ты же только что сказал, что проверял её, — возразила я. Но Ник в мгновение изменился в лице и, поправив ворот своей синей рубашки, которая необыкновенно ему шла, снова немного наклонился вперёд, облокотившись об стол:

— Я сейчас про тебя. Ты — не была проверкой.

— Я с ума с тобой сойду, — покачала я головой. Снова он принялся за старое.

— Буду только рад. Мы можем поехать ко мне прямо сейчас.

Я всё же покраснела и закатила глаза, а он ухмыльнулся.

— Кто ещё?

Я представила Полину, нашего сотрудника, помощника редактора, которой не очень нравилось то, что ко мне расположена Жанна. Не думаю, что Поля способна на нечто подобное. А ещё тут же представила, как Ник проводит свою «проверку». Да и к тому же, я скорее поверю в то, что это Вика или Кристина. Особенно учитывая фото от первой и наш разговор у меня на кухне со второй.

— Больше никого, — подвела итог я. — Если ты ещё с кем-то спал из моих знакомых, то они мне о себе не давали знать. К сожалению. Или к счастью…

— Мия, — прервал меня Ник. — Есть ещё кое-что, что тебе нужно знать.

Глава 12. Прекрасная новость

***

— Я не уверена, что вообще должна знать то, что ты мне сейчас говоришь. Но продолжай…

Никита пересел на стул совсем рядом со мной. Опасное расстояние, он ещё ближе, и сдерживать свои эмоции становилось всё сложнее.

— Ты же помнишь, что Тимур считал, что отец передал тебе «Формулу»?

— Такое не забывается, — ответила я вполне искренне. То, как меня держали в подвале и допрашивали, я помню более чем отчетливо и это, видимо, надолго останется в моей памяти. Хотя я бы предпочла всё забыть.

— Отец тебе, действительно, передал информацию. Но Тимур ошибся лишь в том, что это была «Формула».

— Я не понимаю…

— Когда ты была у родителей. В те наши первые выходные… — он замолчал, а я тут же вспомнила, как быстро ему доверилась тогда. Села в машину, практически, ночью. А на обратном пути совершила вообще немыслимую глупость, позволив себя поцеловать. И если бы вернуть время вспять… Скорее всего поступила бы также. И этот вывод мне сейчас не нравился. — Отец передал тебе визитку Зотова.

Я вздрогнула от его голоса, который вернул меня к реальности.

— Откуда ты знаешь про визитку?!

Не то, чтобы это был настолько значащий факт, но я точно ему об этом не говорила.

— Я знаю даже то, зачем отец передал тебе эту визитку. Ты ведь Зотову должна была позвонить так? Если заметишь около себя что-то или кого-то, кто тебе не понравится. И в случае, если бы отец не смог выйти на связь, залогом твоей безопасности стала бы эта визитка.

— Но это просто контакт Михаила, причем тут моя безопасность?! — я всё ещё не понимала, что мне хочет донести Ник.

— Внутри этой визитки код для доступа к важным документам, за которыми охотится Дадиев.

— Внутри?!

— Если разделить её на две части, можно увидеть пароль на внутренней стороне.

— И от чего же он? — кажется папа забыл мне сообщить самую малость. И наверняка у него были причины. Но выходило, что Ник об этой малости осведомлён больше, чем я.

— Тебе лучше знать.

Снова этот пронзительный взгляд карих глаз. Я, конечно, имею большее представление сейчас о Нике, в отличии от первых дней нашего знакомства, и верить ему оснований нет. Но если всё так, то почему отец мне ничего этого не сообщил? Возможно, будь я тогда умнее и заподозрив Ника — позвонила бы Зотову. Он начал бы выяснять о нём информацию, возможно бы и нашёл что-то. Но причём здесь код? Отец, действительно, просил меня сохранить эту карточку и никому не показывать. Я тогда немного удивилась, но значения этому не придала. И то что она мне может пригодиться не только, как контакт Зотова — понятия не имела. Когда отец говорил, что эта визитка — пропуск во многие структуры, и подумать не могла, что в этом есть иной смысл.

— Зачем ты мне это говоришь, Ник? Тебе нужна эта визитка? Нужен код? — это бы многое объясняло. В конце концов, рассказ о том, что я ему интересна обретал краски. Как и всегда, если он появлялся «на горизонте».

— Визитка мне ни к чему. Мне нужны документы, которые ты можешь обнаружить.

— Документы на моего отца? Предлагаешь мне снова действовать против него? Помогать тебе? А ты ничего не забыл?!

Моё негодование не давало остановиться. Это какую нужно иметь наглость, чтобы вот так прямо говорить об этом?!

— Значит, ты их до сих пор не нашла, — улыбнулся Ник. — Это всё, что мне нужно было знать. Да. Документы мне нужны, но я не идиот. Прекрасно понимаю, что ты мне их не отдашь. Мой тебе совет: когда обнаружишь — не спеши с выводами. У этих документов есть вторая часть. Твой отец думает, что она у Тимура. Тимур же лишился этой важной части документа «по стечению обстоятельств». И разыскивает её. И тебе лучше помалкивать о том, что ты что-то знаешь.

Я открыв рот не могла ничего произнести в ответ. Информации для размышления более, чем достаточно. Во что Ник снова меня только что втянул?

— Я совершенно тебя не понимаю. Ты с легкостью можешь забрать у меня эти документы с помощью того же шантажа… Но не делаешь этого…

— За кого ты меня принимаешь? — наиграно поднял брови Никита и растянул губы в широкой улыбке. Вот наглец.

— Но Лерка. Ты говорил, что она…

— Про шантаж я соврал. Ей ничего не угрожает. И это единственное, в чем я тебя обманул. Не собирался я ничего с ней делать. Но иначе, я бы не затащил тебя сюда для нашей милой беседы.

— Единственное? А как же объяснить всю твою остальную ложь?!

— Вся остальная ложь была правдой, принцесса, — уже серьёзно проговорил он и многозначительно добавил: — Всё было правдой.

Я не могла отвести взгляд, хотя понимала, что Ник испытывает меня на прочность. Маска моего безразличия пока еще держалась, но сдавала свои позиции. Меня «выручил» звонок моего мобильного. Он сейчас лежал на столе и разрывался от мелодии, которая звучала слишком громко в пустынном кафе. Я с ужасом обнаружила, что звонит Артём, и переводила сейчас взгляд то на Ника, то на дребезжащее устройство.

— Тебя возлюбленный вызывает, — сообщил мне Никита, будто я сама этого не видела. — Если не ответишь — примчится за тобой. Милая, я не против, чтобы он нас увидел. А ты?

Ник, как всегда, прав. Трубку нужно взять. Иначе Тём точно приедет, а этого мне хотелось. Я глубоко вздохнула и, придав голосу максимально непринуждённый тон, ответила на вызов.

— Привет, детка! — раздался весёлый голос Артёма. — Как же я соскучился по тебе! Ты ещё у Лерки?

— Скоро выезжаю…

— Давай заеду за тобой. Не терпится тебя увидеть! — его счастливый тон заражал своим оптимизмом. Видимо, с проектом всё в порядке, и дела идут в гору.

— И обратно поедем на двух машинах? Не придумывай. Я скоро буду. Тоже соскучилась по тебе.

— Как скажешь, детка. Люблю тебя! И жду твоего возвращения как можно быстрее!

— Считай, что я уже за твоей дверью.

Я попрощалась и только сейчас обратила внимание на Ника. Он придвинулся ещё ближе и не сводил с меня глаз. Я резко поднялась с места:

— Думаю, наш разговор окончен, и я могу идти.

Он поднялся вслед за мной и теперь стоял очень близко.

— Любишь его?

Карие глаза, его дыхание, и «парфюму» он не изменил, вот только изменилась я.

— Люблю.

Я надеялась, что это правильный ответ, но Ник вдруг улыбнулся и взял меня за руку. Причину его хорошего настроения я не понимала.

— Не любишь.

— Но я же сказала…

— Врать ты так и не научилась, принцесса, — он поцеловал мою руку и добавил: — Провожать не буду, у меня ещё кое-какие дела тут. Блондину привет. Надеюсь, у вас всё хорошо, — прозвучал с иронией его голос.

— Я пришлю фото, — вместо прощания ответила я, резко развернулась и направилась на выход. Оказавшись на улице, наконец-то смогла отдышаться. А после решительным шагом направилась к своей машине. Я чувствовала, что из кафе на мной наблюдает пара карих глаз, но оборачиваться не стала.

— Чёрт знает что происходит, — пробурчала я, уже усевшись за руль, и плавно тронулась с места. Не было печали, как говорится.

***

Артём встретил меня своей счастливой улыбкой и букетом белых роз. Хорошо, что он не расспрашивал меня ни о чем. Впрочем, он был слишком занят своей болтовнёй, чем избавил меня от рассказов, как я провела время. Тём говорил и говорил. Сначала о проекте, о том, что он уже приносит прибыль и будущее обещает быть просто сказочным. Я делала заинтересованный взгляд и иногда кивала. Потом он перевел тему на учебу. Не забыв затронуть и проблемы погоды этой весной. Я заметила его волнение, но причину его странного поведения узнала лишь позже.

На выходные мы собрались поехать к моим родителям, поэтому через некоторое время уже сидели у них на веранде. Не смотря на то, что на дворе был апрель, вечер выдался тёплым. Папа затеял шашлыки, а Артём загадочно улыбаясь, посматривал на меня и сиял от счастья. Чему же он так радовался, я смогла узнать через несколько минут. Когда все собрались за столом и возникла случайная пауза, он нежно взял меня за руку и заглянул в глаза. Затем перевел взгляд на родителей, и тут я поняла, что он хочет сделать. Чёрт. Подожди! Я не успела ничего сказать, а Тём решительно обратился к моим родителям:

— Уважаемые Дмитрий Игнатьевич и Мария Александровна, я… хотел бы попросить руки Вашей дочери.

(продолжение )

Отец тут же разулыбался и обняв маму, ответил:

— Как я рад за вас! Маша, неужели я дожил до этих дней! Наша Миюшка — невеста! Артём, я уверен, ты сможешь позаботиться о нашей девочке…

— Если она, конечно, согласится, — раскраснелся Тём. Вот уж не ожидала от него пунцовых щёк. Намерено ли он сделал это в присутствии родителей, чтобы у меня было меньше шансов ответить отказом? Или же просто не думал, что я могу отклонить такое заманчивое на его взгляд предложение. Я смотрела в его голубые глаза и всё больше склонилась к варианту, что Тём ничего не предугадывал. Он просто поверил мне. В мои чувства. В мои слова. Которыми я убеждала не только его, но и себя. Смогу ли я быть счастлива с ним? Жаль, на это вопрос я ответа не знаю. И хорошо, что сейчас вопрос звучал иначе.

— Мия, ты выйдешь за меня замуж? — немного неуверенно, совершенно в несвойственной Тёму манере прозвучал вопрос.

Он, как и во всех романтических фильмах, стоял сейчас передо мной на одном колене и протягивал открытый футляр, в котором сияло кольцо. Внушительных размеров камень в огранке переливался в лучах солнца всеми цветами радуги. И это великолепие оттенков притягивало внимание и отпугивало одновременно. Что же ты, Мия? Ответь ему. Знаешь ведь, что хочешь невозможного. А здесь на ладони тебе протягивают возможность на спокойную жизнь. Бери и пользуйся, как говорится. Без ежедневных «пробиваний» невидимых стен, разве что со стороны Артёма. Зато я уверена — он сделает всё, чтобы мы были счастливы. Как его угораздило выбрать на роль своей супруги именно меня — не знаю. Но так слепо верить мог только влюбленный по уши. Тём всё еще разглядывал мои глаза и широкая улыбка постепенно сходила с его лица. А потом я увидела страх в его глазах. Кажется, пауза затягивалась, пока я разбиралась с внутренними принципами.

Моё тихое: «Да» и легкая улыбка. Артём тут же подхватил меня на руки и закружил прямо на веранде, на глазах у изумленных мамы и папы.

— Отпусти меня, — рассмеялась я, чувствуя головокружение.

— Да ни за что на свете! — ответил Тём счастливо улыбаясь и лишь крепче прижал меня к себе. — Моя девочка любит пощекотать мне нервы. Но я её и люблю такой, — произнёс он, наконец, опустив на ноги.

Далее шли поздравления, папа с Тёмом вовсю обсуждали варианты свадьбы, но углубляясь в подробности, слишком увлеклись, и разговор уже дошёл до тем, как будут звать наших детей. Я иногда хохотала, слушая самые невообразимые версии, и лишь мама сохраняла молчаливый взгляд. Мне казалось, она понимает больше, чем есть на самом деле. Даже больше, чем я.

***

Спать мы отправились далеко за полночь. А когда я проснулась, в доме никого не оказалось. Мама еще вчера собиралась в салон красоты, а вот куда делась мужская часть оставалась только догадываться. Я заглянула в кабинет, но и там никого не обнаружила.

Лучше бы я не оставалась одна в доме. Поднявшись в комнату я достала из сумки, когда-то переданный мне отцом, контакт Зотова. Ник оказался прав. Не зная причину такого оформления визитки, можно попросту принять её за плотную карту, но с помощью небольших манипуляций мне удалось её раскрыть. Вторая часть звонко упала на пол, а в руках осталась часть, на обратной стороне которой был напечатан набор символов. Мои ладони вспотели. До этого момента я всё еще могла подумать, что всё это просто какое-то недоразумение. Подобрав вторую часть, я быстро спустилась в кабинет. В этот раз без раздумий открыв сейф, достала шкатулку. Повертев её в руках, я сразу же ввела комбинацию только что обнаруженных символов на кнопках, расположенных на её нижней части.

Она подошла. Что-то щёлкнуло и дрожащими руками я извлекла сложенные вдвое документы. Перелистывая их, я всё больше понимала — у меня в руках настоящая бомба.

Не понимаю, почему отец до сих пор этим не воспользовался. Сам Тимур оставил наши края, но сомневаюсь, что вся его структура сильно пострадала. Претерпела изменения скорее. Кого-то убрали, кого-то заменили. Этот же документ, попади он в средства массовой информации — способен уничтожить гораздо большее. Это был компромат на Дадиева, сведения о незаконных сделках и прочее. При этом сделки совершались не только в нашей области, а значит, Тимур покинув эти края мог вполне остановиться в другом регионе, где «Крутые» могли до него и не добраться. Или же там, где он мог с ними хотя бы договориться. Только сейчас я обратила внимание, что упоминалась вторая часть документа, но её в шкатулке не было. Как и в сейфе. И ясно говорилось, что без второй части документ не имеет юридической силы. А значит и доказательством тоже быть не может. Но шумиху навести мог вполне.

А ведь Ник что-то говорил про то, что какое-то приложение должно было находиться у Тимура! И если он имел ввиду именно эти документы, то выходит, Дадиев вполне мог уничтожить его. Но почему-то хранил. И вот, по некому стечению обстоятельств оно исчезло. И Тимур решил, что это дело рук моего отца? Будь это так, наверняка, папа воспользовался бы этим. Как же всё сложно!

Я услышала с улицы мужской смех и поспешила убраться из кабинета, пока меня не обнаружили за этим занятием. Все документы я оставила на месте, так и не придумав, что я буду с ними делать.

Папа с Артёмом уже входили в прихожую, когда я с испуганными глазами выпорхнула из кабинета. Ну, нет…

— Мия? — удивленно поднял брови папа. — Уже не спишь?

— Искала вас. Я только проснулась и решила проверить, вдруг вы в кабинете, — нашлась я и быстро поцеловала обоих в щеку.

— Ну, ты и соня! — рассмеялся папа в ответ. — Артём, имей ввиду, она очень любит поспать, так что завтраки по утрам на тебе.

— Лучше не надо, — попросила я, умоляюще сдвинув брови.

— Я умею пользоваться телефоном, — подмигнул он. — Доставку еды на дом еще никто не отменял.

Слово за слово и мы перешли на кухню, пока мужчины обсуждали нашу дальнейшую жизнь, я смогла отдышаться. Что я делала в кабинете ни у кого подозрений не вызвало. Мне оставалось только решить, что мне делать с этими знаниями. Поговорить с отцом? Сомневаюсь, что он обрадуется моему самовольному открытию сейфа. Плюс придётся объяснять, откуда мне известно о документах. И если Тимур надумал вернуться, сможет ли он всерьёз навредить моему отцу? И ещё меня волновал вопрос: почему Ник мне рассказал об этих документах? А что если… Если он рассчитывает, что я их заберу… То вполне логично, он ещё объявится. Так что я правильно поступаю, оставляя их в сейфе. Мысленно успокоившись, я попыталась вникнуть в суть предсвадебной беседы. Если не считать того, что всё это будет происходить со мной, размаху свадьбы могла бы позавидовать любая. Хорошо, папа не додумался еще, чтобы жених прилетел на вертолете! Пусть это будет «просто» конь. Кстати, интересно, как родители Артёма отнесутся к известию о нашей свадьбе?

Ларионов-старший позвонил, когда мы уже садились в машину и собирались ехать домой. Тём поднял трубку и радостным голосом сообщил:

— Папа! У меня для тебя прекрасная новость!

Глава 13. Акция на подарки

***

По телефону Артём не стал рассказывать подробности прекрасной новости и пообещал, что мы сегодня же заедем к ним на ужин и всё сообщим лично. Я здорово волновалась, потому что к своим родителям Артём пригласил меня впервые. До этого момента я никогда не задумывалась о причинах, по которым мой парень не настаивал на нашем общении. Скорее меня это даже устраивало. Той встречи в ресторане мне было вполне достаточно. А вот сейчас я поняла, что практически ничего о них не знаю. Кроме места работы отца Тёма и пары официальных фактов из их биографии. Дом Олега Петровича и Агнии Львовны Ларионовых располагался в частном секторе и выделялся на фоне остальных своими внушительными размерами. И это превосходство ощущалось каждой клеткой. Да, что со мной? Это не первая наша встреча, так почему же дрожат руки?

— Не переживай, детка. Ты им уже нравишься. И они будут только рады нашей свадьбе, — услышала я очень кстати голос Артёма. Он взял меня за руку, и мы направились к массивной двери парадного входа.

Волновалась я, действительно, зря. Родители приняли известие, будто не сомневались, что так и должно быть. Хотя кое-что меня, несомненно, насторожило. Мама вполне искренне обрадовалась, а вот отец Тёма, хоть и улыбался, но бурного восторга в его глазах я не увидела. Тем не менее вслух недовольства, если оно и было, он не обозначил. Поздравив нас, Ларионов-старший принялся расспрашивать, определились ли мы с датой, составили ли список гостей и о прочих моментах, присущими подобному событию. Дату мы ещё не обсуждали, но заверили, что на первом месте у нас диплом, защита которого должна была состояться уже совсем скоро. А потом уже начнётся активная подготовка к свадьбе. Этот ответ родителей вполне устроил, но на этом допрос не окончился.

— Мия, — обратился ко мне будущий свёкр, когда ужин был в самом разгаре. — А как твои родители отнеслись к вашей помолвке? — его светлые глаза были обращены на меня, и казалось, что вопрос он задал не просто ради поддержания беседы.

— Они обрадовались, — ответила я, всё ещё неуютно себя чувствуя под пристальным взглядом. — Артём уже давно очаровал моего папу, мне кажется, он ладит с ним даже больше, чем со мной.

— Так это же неудивительно, — произнёс Олег Петрович и перевёл взгляд на Тёма. Я заметила, как тот напрягся и посмотрел на отца укоризненно.

— Папа… — начал он, но тот его перебил.

— Не скромничай, Артём, ты у меня парень самодостаточный. К тому же прекрасно учишься и подаёшь большие надежды в сфере бизнеса. Причём всего стараешься добиться сам. Хорошая партии для дочери любого отца. Разве не так? — он улыбнулся, пытаясь выглядеть добродушно, но я, по-прежнему, ощущала себя испытуемым на экзамене. Почувствовала, как Артём взял меня за руку, крепко её сжав, и посмотрела на него.

— Поэтому раньше тебя сюда не приводил. Ты бы сразу узнала, насколько я прекрасен, благодаря рекламе моих родителей, — попытался он разрядить обстановку. — Они считают меня самим совершенством. Кстати, так и есть, — подмигнул он, понизив тон на последней фразе. Первым рассмеялся отец Тёма, затем и его мама не выдержала, мне тоже ничего не оставалось, как улыбнуться. Я была благодарна Артёму за эту поддержку, а он тем временем добавил: — Но мне хотелось, чтобы ты поняла это без лишних подсказок. Да, — теперь он обращался к родителям, — Мии несомненно повезло, но ещё больше повезло мне. Потому что самая лучшая девушка в мире, согласилась стать моей женой, — он обернулся на меня и внимательно посмотрел в глаза. Тём сиял от счастья, даже делая серьёзное лицо. Надеюсь, он не пожалеет о своём выборе спутницы жизни.

Я скромно опустила глаза, смутившись, а когда вновь подняла взгляд, обратила внимание перемены в настроении Ларионова-старшего. Пыталась разглядеть тот оценивающий взгляд, но либо он оставил свои подозрения, либо я сама себе придумала негласную проверку, и меня никто не собирался ставить в неловкое положение. Олег Петрович уже вовсю принялся шутить на тему свадьбы, предлагая свой сценарий. Кстати, версии звучали похлеще, чем предлагал мой отец. Обстановка, и правда, немного разрядилась, и остаток ужина прошёл в доброжелательной атмосфере. Мы долго прощались на крыльце их дома, и когда уже сели в машину, я попросила Артёма отвезти меня к себе, объясняя тем, что оставила там свой ноутбук. К тому же, необходимо было доработать статью, которую сегодня Жанна должна была мне отправить по почте. А завтра с утра появиться в офисе. Я, конечно, немного лукавила. Ведь можно было с таким же успехом поработать и у Тёма. Но мне нужна была передышка.

Нет, на этот раз я не сбегала, но всё это время у меня не было возможности хорошенько обдумать происходящие со мной события. Перевести дух. Тём изобразил на лице великую грусть, но я заверила, что хочу поработать в тишине и только.

— Ты уверена, что не хочешь поехать ко мне? — сделал ещё одну попытку Тём, проводив до двери. — Я тихонечко посижу в другой комнате и не буду тебя отвлекать.

— Рядом с тобой мне будет сложно не отвлекаться, — надеюсь, мой взгляд был достаточно томным. Не хотелось, чтобы он начал искать в себе причины моей просьбы оставить меня в одиночестве этим вечером. Артём прижал меня к себе:

— Жду-не дождусь, когда ты ко мне полностью переедешь и отвлекаться на меня станет твоим супружеским долгом, — целуя меня в шею, произнёс он.

— Тём, я ведь уже никуда от тебя не денусь, — улыбнулась я, немного отстранившись, и продемонстрировала кольцо на пальце, а он поцеловал меня в ответ и, казалось, успокоился.

— Завтра заеду за тобой, — Артём попрощался, а я закрыла за ним дверь.

Почему-то в собственной квартире мне вдруг стало неуютно. Я-то надеялась, что побуду немного одна и приведу мысли в порядок в родных стенах, но моё жилище встретило меня неким холодом. Впрочем, температура воздуха, правда, вызывала дрожь. И мистики в этом не было. Оказалось, на кухне я оставила приоткрытым окно и поспешила его закрыть. Попытка отогреться с помощью горячего чая тоже потерпела неудачу. Он закончился и пришлось отправиться в магазин. Не смотря на то, что с утра вовсю светило солнце, сейчас небо затянуло тучами, и с неба срывались редкие капли. Я надеялась, что успею вернуться до того, как пойдет дождь, не хватало только промокнуть. Казалось воздух стал слишком холодным на контрасте со вчерашним тёплым вечером. Я сильнее закуталась в плащ и накинула капюшон. Где же та весна, которую так обещали в ближайшее время синоптики?

Много времени мой поход не занял, и уже возвращаясь обратно, я увидела прямо у подъезда незнакомую иномарку бордового цвета. Дом у нас небольшой и машины всех постояльцев мне были известны. А приезжающие обычно не ставили свои машины прямо у подъезда. Почему-то это авто мне не понравилось. Я остановилась и интуитивно попятилась, а из машины вышла… Сама Виктория! Она-то что здесь делает?!

Вика меня заметила, махнула рукой в знак приветствия и направилась в мою сторону, и тот один процент надежды, что она здесь оказалась случайно, тут же испарился.

— Привет, Мия. Знаю, ты говорить со мной не хочешь, но я прошу выслушать меня, — она перегородила мне проход и, умоляюще сдвинув брови, ждала моего решения. Возможно, на парней, которые её окружали, а возможно и не только на парней, такой приём с упрашивающим взглядом действовал, но, благо, я к их числу не относилась.

— Ты права, и говорить с тобой, и слушать — желания совершенно нет, — я прошла дальше, не удостоив её своим присутствием, слегка задевая плечом, ненамеренно, кстати, а так как тротуар в этом месте был узким. Я обратила внимание, что в машине находился кто-то еще. Она приехала не одна? Но рассмотреть её попутчика не представлялось возможным.

— Это касается Ника, — громко бросила Вика мне вслед.

Я всё же обернулась. Она надеялась, конечно, услышать не то, что я произнесла в следующую минуту:

— Хоть повелителя Всея Руси! Да даже дела властелина мира меня не волнуют. Мне неинтересно, что бы ты не хотела мне сказать. Понятно выражаюсь?

Вика кивнула. Было странно то, что её взгляд был каким-то отстранённым. Испуганным даже. Совсем не этими глазами она смотрела на меня с фото, надменно улыбаясь. Куда подевалась та самоуверенная выскочка? Досталось от Ника из-за фото? Мне-то какое дело? Я отвернулась и направилась к подъезду, больше не оборачиваясь. Хотя она меня ещё раз позвала по имени. Не хочу я ничего слышать. На мою радость Вика не стала настаивать на нашем общении и вслед за мной не бросилась. Уже глядя из окна своей квартиры, я видела, как она всё еще стоит у подъезда. Затем вдруг подняла голову и, заметив меня, покачала головой. Вика явно что-то произнесла, судя по движению её губ, но сверхъестественным слухом я не обладала и по губам читать тоже не умела. Скорее всего к счастью.

Наконец-то, выпив чай, благодаря которому немного согрелась, удалось немного поработать. Я закрыла ноутбук и собралась идти спать. Но с места так и не встала. Глядя куда-то перед собой, я вспоминала взгляд Виктории, и теперь во мне уверено поселилось чувство тревоги. Что она хотела мне сказать? Чёрт бы её побрал. Правильно ли я сделала, что не стала с ней разговаривать?

В дверь позвонили, и я вздрогнула от неожиданности. Никого вообще-то не ждала, а все, кому могла понадобиться, предварительно сообщили бы. К тому же то, что преимущественно живу у Артёма, все они хорошо знали. Я тихонько подошла к двери и заглянула в глазок.

(продолжение)

Ну что за человек? Массу вариантов в голове прокрутила и уже практически начала писать завещание! А это он!

— Мы вроде бы не договаривались о встрече этим вечером! — заявила я, открывая дверь.

Артём улыбался своей широкой улыбкой и без приглашения вошёл в квартиру, немного оглядываясь по сторонам.

— Но ты же всё равно рада меня видеть? — он обнял меня и запечатлел на моих губах короткий поцелуй. — Уже довольно поздно, и я решил, что ты уже все дела сделала. А засыпать без тебя совершенно невыносимо. Как и просыпаться.

Я устало покачала головой:

— Конечно же, я рада. Но мог бы предупредить. Пойдем пить чай. На десерт мне предложить, к сожалению, нечего.

— Ты очень ошибаешься, — подмигнул мне Тём. — У тебя есть что мне предложить на десерт. Это приятнее, чем вкус самых изысканных сладостей, — он провёл рукой по моей спине, а я вопросительно подняла брови. — Я имею ввиду твоё общество, — быстро добавил он и подмигнул. — А ты что подумала?

***

Когда я уже разливала чай по чашкам, раздался ещё один звонок в дверь. Мы переглянулись.

— Кого-то ждёшь? — вопросительно посмотрел на меня Артём, а я покачала головой. Это какой-то странный закон. Стоит захотеть побыть в одиночестве, и тут же начинается атака на твоё общество.

— Для меня и твой визит стал неожиданностью.

Мой парень по-хозяйски прошёл к двери, а я поплелась вслед за ним, гадая, кого могло принести? Неужели Вика вернулась? Придётся объяснять Тёму, кто это такая, а делать этого совершенно не хотелось. Открыв дверь, удивились все трое. И я. И мой новоиспечённый жених. И неожиданный поздний гость. Всё же было бы лучше, чтобы за порогом оказалась подружка Ника. А не он сам.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — не очень любезно встретил пришедшего Артём.

— Не хотел портить ваш вечер, но мне нужно кое-что сообщить, — недовольно проговорил в ответ Никита. Я видела, как напрягались его скулы, и мысленно выругалась. Его появление никогда не приводило ни к чему хорошему.

— Так говори и вали! — буквально прорычал Тём. Никита, кстати, тоже доброжелательным выражением лица сейчас не отличался. Его потемневший взгляд был обращён на Артёма, но он сдерживался. Кажется, Ник не ожидал застать здесь моего парня. Что ему вообще вздумалось приходить ко мне?

— Тебя это не касается, — не остался в долгу Никита и перевел взгляд на меня. — Мия, можно тебя на пару слов? Или этот тип, словно сторожевой пёс, ни на секунду тебя от себя не отпускает?

— У моей невесты нет от меня секретов, можешь говорить при мне, — Артём взял меня за руку и выпускать, казалось, не собирался. Эффект был достигнут. Ник удивлёно поднял брови:

— Невеста? Как мило. Прими мои… соболезнования… Поздравительные, разумеется, — широко улыбнулся он, глядя мне в глаза. — Я сообщу адрес, на который выслать приглашение. Заодно там же ты сможешь укрыться от надоедливого жениха, когда захочешь сбежать со свадьбы. Хотя, что это я. Мой адрес ты знаешь…

— Слушай, ты… — вышел из себя Артём и сделал шаг в сторону Ника, попытавшись схватить того за воротник, но Никита легко оттолкнул его руки:

— Но-но. Сохраняй спокойствие, жених. Ты ведь добился чего хотел, так? А чтобы было кого брать в жёны, дай нам несколько минут. Обещаю, верну твою милую в целости и сохранности. У вас ведь всё на доверии, не правда ли? Откуда такая неуверенность? — усмехнулся Ник, а Артём снова сжал кулаки. — Не делай глупостей, — пониженным тоном произнёс Никита и добавил: — Я, конечно могу согласиться на твоё общество, но, кажется, у твоей машины отказывают тормоза. Опасно, знаешь ли. Не пора ли на техобслуживание? Может быть, ты забыл проверить её побег, ой, пробег, конечно. Я хотел сказать «пробег», — Ник смерил взглядом своего соперника, а на его лице появилась самодовольная улыбка. Что, чёрт возьми, происходит?!

Тём нахмурился ещё сильнее. Затем перевёл взгляд на меня. Он сейчас тяжело дышал, сжимая губы, а я, наконец, смогла вставить слово:

— Эй, а меня кто-нибудь спросит, хочу ли я разговоров наедине? У вас такая милая беседа складывается. Я, пожалуй, пойду!

Пытаясь развернуться, я наткнулась на Тёма. Он перегородил мне путь и, взяв меня за плечи, заглянул в глаза. Я вопросительно подняла брови, а он бросил фразу, обращаясь уже к Никите:

— У вас десять минут. И говорите здесь. Я выйду. Спущусь в машину. Проверю тормоза, — последнюю фразу он произнёс сквозь зубы.

Взяв куртку и, поцеловав меня куда-то в висок, он вышел из квартиры, а я так и осталась стоять в изумлении, не понимая, что это было.

— Значит, замуж выходишь… — ухмыльнулся Никита, делая шаг ко мне, когда за Артёмом захлопнулась дверь. Снова он пустил в ход свои любимые приёмы, рассматривая меня слишком уж потемневшими глазами.

— Что ж не выйти за хорошего человека?

Ник сжал губы и на мгновение закрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

Только сейчас я заметила на его щеке несколько неглубоких царапин. Волосы взъерошены. Куртка тоже не выглядела идеальной, как это бывало обычно. А джинсы, как и обувь в небольших пятнах от грязи. Да и в целом, весь его вид немного отличался от обычно безупречного. Я уловила слабый запах алкоголя, хотя на ногах он стоял уверено.

Никита заметил мой интерес и тут же прокомментировал:

— Вечер не задался, — он сделал шаг ко мне, но я выставила руки, не давая ему приблизиться.

— Говори что хотел, и без этих твоих штучек.

Я сейчас больше злилась на Артёма, чем на Ника. С чего вдруг он решил оставить нас наедине? Возможно доверял мне, ведь я согласилась стать его женой. Возможно не допускал мысли, что моё сердце ещё способно усиленно стучать рядом с этим мерзавцем. В любом случае, эта проверка на прочность отношений мне сейчас не нравилась.

— Как там тайник папули? — раздался голос Ника в звенящей тишине моей прихожей.

— Тебе какое дело? — значит, я была права… Он надеялся, что я заберу документы. Это и был его план? Ни капли не изменился. Играет в свои игры, манипулируя окружающими. Только он ошибся, у меня их нет.

— Значит, документы в сейфе?

— Ты за ними пришёл?

— Нет, — ответил он безразлично, но я не очень-то поверила. Ник всё-таки подошёл, я даже не заметила как, но он оказался уже совсем рядом. И эта близость меня пугала. Если он и выпил, то совсем немного, так как его «парфюм» всё же перебивал запах алкоголя: — Я просто хотел тебя увидеть. И узнав, что ты отправилась сегодня домой в одиночестве, поспешил сюда.

— Вика сообщила? — фыркнула я, вспомнив встречу с его пассией.

— Она тебя больше не побеспокоит, — заверил меня Ник. — Думаю, мои аргументы на неё, наконец-то, подействовали. Я был достаточно убедителен.

— Так ты поэтому пришел? Сообщить мне это?

— Нет. Говорю же, хотел взглянуть в твои глаза. Уснуть не мог, — он широко улыбнулся и сделал ещё шаг вперёд, а я назад, но он на этом не остановился. Моя прихожая была не резиновая, и я почувствовала, как уперлась спиной в стену. Больше отступать некуда.

Неужто луна вошла в какую-то особую фазу, что без меня этой ночью уже второй уснуть не может?!

— Ник. Зачем ты здесь? Мы оба знаем, что ты прекрасно засыпал всё это время и без моих глаз…

— Не прекрасно, принцесса, — полушёпотом произнёс Ник, наклонившись к моему уху. — Прекрасно было бы в твоих объятиях, — это совсем уж наглость! Я упёрлась рукой ему в грудь, чтобы хоть немного увеличить расстояние, но Ник лишь улыбался своей белоснежной улыбкой, ощущая своё превосходство.

— Ну, не бойся меня, милая. Что ж я — зверь что ли? На глазах у жениха соблазнять его невесту? — Никита произнёс это с улыбкой, но глаза не выражали ничего хорошего. Он облокотился на стену обеими руками, не дотрагиваясь до меня, словно дразнил, и добавил: — Остался бы на ночь, но Артём пришел первый.

Не знаю, как это произошло, но я влепила ему пощечину. Мне казалось, моя ладонь сейчас горела огнём, потому что силы не пожалела. Я с трудом дышала от негодования и, пока он потирал рукой щёку, пронзая меня своим взглядом, готовилась, что он в ответ сорвётся. Однако Ник продолжал улыбаться.

— Я, пожалуй, пойду, если ты не против.

С этими словами он медленно отступил на шаг и, послав мне воздушный поцелуй, развернулся, направляясь к двери. А я так и осталась стоять, не понимая цели его пребывания здесь.

Когда он уже взялся за ручку двери, я бросила ему в след:

— У меня нет этих документов. И я не собираюсь никому рассказывать о них.

Он обернулся.

— Вот и умница. Сделай себе копии, а сами бумаги оставь в сейфе. Дадиев уже договорился с «Крутыми» о своём возвращении. Так что они тебе ещё пригодятся. А чтобы жених не устраивал тебе ненужный допрос, можешь сказать, будто я просил передать ему, что акция добродушия на подарки подходит к концу. Можешь не благодарить, — подмигнул на прощание Ник и вышел из квартиры.

Спросить, что это значит, я конечно, не успела. Как и подумать над его словами. Артём вернулся буквально через две минуты. Он сразу же подошёл ко мне и взял за руки:

— Что хотел этот выродок?

— Я не очень поняла, просил передать, что какая-то акция на подарки заканчивается, — сказала я скорее по инерции, так как в голову больше ничего не приходило. Да и сформулировать цель прихода Ника я так просто не могла.

— Ублюдок, — зло бросил Тём, но, что поразительно, как и заверил Ник, вопросов он больше не задавал.

Глава 14. Не опоздать

“Успей на поезд, беги

И забудь прошлую жизнь,

Сделай это хладнокровно,

Ещё не поздно…” *

***

Утром мы собирались в полном молчании. Вечером накануне, кстати, разговор с Тёмом тоже не складывался. Он всё время о чём-то параллельно думал и отвечал отрешенно. Иногда и вовсе меня не слышал.

Вот и сейчас он молча разглядывал чашку с кофе и на вопрос, как продвигается подготовка к диплому, которая должна была состояться уже совсем скоро, ответил односложным: «Да».

Я не стала его отвлекать, не зная, правда, от чего и, включив ноутбук, принялась по обыкновению просматривать ленту местных новостей. Артём, сделав глубокий вздох, вдруг обратился ко мне:

— Мия. Ты ведь доверяешь мне?

— Доверяю, — ответила я, нахмурившись. — Почему ты спрашиваешь?

— Скажи, ты согласилась выйти замуж, потому что любишь меня?

— Нет. Не поэтому. Я охочусь за твоими миллионами, — серьёзно ответила я, а Тём округлил глаза.

— Да что с тобой? Шучу я, — удивилась его реакции. Мы вообще-то, частенько шутили с ним на эту тему. Но оба понимали, что это просто юмор. Я далеко не бесприданница, да и деньги партнёра меня мало волновали, если уж на то пошло. А насчет любви, я действительно испытывала тёплые чувства к Тёму, и мне было хорошо рядом с ним. Пожалуй, для меня этого достаточно, чтобы провести вместе всю оставшуюся жизнь. Но с чего вдруг такая реакция?

Артём натянуто улыбнулся, но явно не расслабился. А я снова уставилась на экран.

— Я хочу тебе кое в чём признаться, — последнее, что я услышала перед тем, как увидела кричащий заголовок одной из утренних статей.

Сразу же перешла по ссылке. В репортаже говорилось, что на одной из улиц нашего города произошла потасовка. Была жестоко избита девушка, а её спутник убит выстрелом в голову. Тут же прилагались ещё несколько статей по теме, которые быстро распространились по социальным сетям. В самой статье рассматривались разные версии. Одна из них, что убийство произошло на почве ревности. Другая: парень убит из-за бизнеса. Нашлись свидетели, которые видели, что за час до происшествия эти двое сидели в ресторане ещё с одним парнем, где между мужчинами произошла ссора, посетители их хорошо запомнили, и второй парень как раз подходил под описание партнёра по бизнесу убитого. Но покинули эти трое заведение через полчаса после инцидента уже в спокойном расположении духа, вроде бы всё выяснив. И уже на улице между ними вновь произошла потасовка, хотя по показаниям свидетелей происшествия после они разошлись в разные стороны. Убитый позже парень и девушка в одну сторону, их собеседник — в другую. Однако вскоре охранники обнаружили в переулке возле ресторана машину, около которой лежал недавний посетитель ресторана, не подающий признаков жизни, и сопровождающую его девушку всю в крови, которая еле дышала. Они тут же вызвали скорую и полицию. Разыскать третьего пока не удалось. Оперативные органы обращались к гражданам с просьбой, сообщать любую информацию, способную помочь следствию. Убийство произошло всего в нескольких кварталах от моего дома, но не близость трагедии к моему жилищу так меня ошеломила. К статье прилагались фотографии. На одной из них фото с места события. Я без труда узнала машину, которая караулила меня накануне вечером у подъезда и на которой в итоге уехала Вика. Были прикреплены ещё две фотокарточки, скорее всего из паспорта. В девушке я узнала саму Вику. А парнем оказался… партнёр Никиты - Александр. Я видела его у офиса, когда он впервые меня привёл в свою фирму тогда на побережье.

Мои ладони вспотели, а по спине пробежал холод. Я судорожно вспоминала подробности вчерашней встречи с Ником. Он приходил примерно в это же время. Мог ли он успеть совершить убийство? Следов крови я, правда, на нём не обнаружила. Только грязь на джинсах. Но крови точно нигде не было. Это же не он? Никита не убивал… Господи, я выгораживала его даже сама перед собой! А что, если это он? Пришёл, чтобы было алиби? Он не настолько нервничал, хотя Ник — человек с завышенным чувством самоконтроля. Кажется, он говорил, что Вика меня больше не побеспокоит! Чёрт!

Я ещё раз пробежалась глазами по статье. Больница, куда была доставлена Вика находилась неподалеку. Так просто меня, скорее всего, не пустят, придётся воспользоваться положением в журнале.

— Мия, ты не хочешь со мной разговаривать? — вывел меня Тём из раздумий.

Я вопросительно подняла глаза, кажется, он что-то хотел мне сказать. Но я совершено не слушала его.

— Что скажешь? — неуверенно произнёс он, но я понятия не имела о чём речь.

— Хорошо, — наугад выдала я ответ и закрыла ноутбук. — Мне нужно на работу, иначе опоздаю.

— Хорошо? — удивился Тём. — Ты что меня не слушала?

— По одной статье возникли вопросы, прости. Мне срочно нужно в редакцию. Я возьму свою машину.

— Но мы же собирались на моей, — удивлённо возразил он.

— Хочу с Леркой по магазинам в обед съездить, — соврала я. Может, как раз свадебное платье выберу.

Артем сначала нахмурился, но услышав про платье — вроде бы повеселел.

— Хорошо, детка. Уверен, ты выберешь самое лучшее.

— Так в чём ты хотел признаться? — напомнила я

— Что очень тебя люблю! — поцеловал меня Тём и, заключив в объятия, немного увлёкся. Кажется, дело шло к тому, что, и правда, можно было опоздать. Я выбралась из его рук и застегнула блузку.

— Тём, до свадьбы — ни-ни, — рассмеялась я, пошутив, пытаясь выглядеть при этом максимально спокойной. Хотя мне казалось это невозможно, я вся тряслась от только что прочитанного, и в голове с трудом укладывалось то, что пора было давно уже признать. Ник по-настоящему опасен.

— Ох, уж эти предрассудки, — ответил Тём, целуя меня в шею. — Может, всё-таки наплюем на законы целомудрия? Как мы делали уже не раз, — он снова потянулся к моим уставшим от манипуляций пуговицам. — И пусть весь мир подождёт.

— Вот именно. И нам придётся потом ждать вместе с ним, простаивая время в пробках!

— Ох уж эти пробки… Давай, проверим, как там ситуация на дорогах. Ты же не против, если я воспользуюсь твоим ноутбуком? А то мой телефон сел, — Тём развернулся и потянулся к столу, а я обняла его сзади. Если он сейчас откроет ноутбук, сразу загрузится репортаж, так как страницу я не закрыла. Возможно поймет, зачем я хочу ехать на своей машине. И придётся объяснять, что я задумала.

— Чёрт с ней, со статьей вместе с пробками. И правда, вполне может и подождать.

Он снова обернулся и нашёл мои губы своими губами:

— Детка, никогда не мог тебе отказать. Уговорила, чёрт с ней, со статьей… и с пробками…

Учащённый стук моего сердца Тём принял за страсть, а я больше не стала возражать, чувствуя, как сильные руки Тёма, всё же избавляются от блузки. Зря только одевалась.

***

Осталась я не напрасно. Тём не сумел совсем отвлечь меня от мыслей об убийстве, но я немного успокоилась. Сначала нужно убедиться, что мои догадки верны. А потом уже действовать исходя из полученных фактов. Всю дорогу до офиса, я всё же только и думала о происшествии. Впрочем, когда я прибыла на рабочее место, ситуация не изменилась. Вся редакция “гудела” об этом убийстве, выдвигая самые разнообразные версии. Еле высидев до обеда и молчаливо слушая коллег, прикидывала, действительно ли мне стоит появляться у Вики в больнице? Разумных причин, по которым мне необходимо это сделать, не нашлось, как и причин, почему мне это делать не следует. Поэтому я отпросилась у Жанны, объяснив, что знаю избитую девушку, и хотела бы её проведать. Я озвучила свои сомнения, что меня пустят к ней из-за следствия, но Жанна обещала помочь, позвонив, куда надо, и выдала плотную карточку, не забыв напомнить, что из этой потасовки можно было бы и для нашего журнала извлечь выгоду и добыть необходимый материал из первых уст.

Захватив Лерку, я отправилась в городскую больницу, которая находилась всего в пятнадцати минутах от нашего офиса. Подруга, услышав мой рассказ, не сомневалась, что это Ник и все уши мне об этом прожужжала, отговаривая посещать Вику. Она переживала, что он может наведаться туда, чтобы закончить начатое. И пострадать в том числе могу и я. Но мне виделось причин для её волнений. В больнице есть охрана, да и место достаточно людное. Не думаю, что мне тут что-то угрожает. Оставив Лерку в машине, я поднялась в палату. Возле неё стоял мужчина, видимо, охранник, и, сурово взглянув на удостоверение, он сообщил, что к потерпевшей никого не пропускают, даже журналистов. Но услышав, что меня послала Жанна, он сделал шаг в сторону, пропуская внутрь. И преодолевая волнение, я вошла, но тут же застыла прямо у двери.

Сначала я подумала, что ошиблась палатой. А когда первая волна шока от увиденного постепенно сошла, поняла, что девушка, лежащая на койке — это всё-таки Вика. Её было, действительно, не узнать. Всё лицо «украшали» кровоподтёки, и от былой красоты не осталось и следа. Копна тёмных волос беспорядочно лежащая на подушке не имела ничего общего с былым лоском, который придавал ещё вчера её образу очарование. Грудная клетка перебинтована, голова тоже. Руки и то, что было открыто сейчас, покрывали синяки и ссадины. А от мысли, что к этому приложил руку Ник становилось и вовсе не по себе. В какой-то момент мне захотелось развернуться и уйти, воспользовавшись тем, что её веки прикрыты. Возможно она спит, и моё проникновение сюда останется ею незамеченным, но девушка испугано распахнула глаза и, увидев меня, попыталась нахмуриться.

— Зачем пришла? Полюбоваться? — сердито прозвучал её голос, и мне ничего не оставалось, как подойти поближе.

— Как ты? — зачем-то спросила я. Хотя ответ и так очевиден. Выглядела она паршиво. Было по-настоящему её жаль. Меня всегда так раздражала её красота, но я совсем не желала ей такой участи.

Её глаза наполнились слезами, но она по-прежнему снисходительно меня рассматривала:

— Ты, наверняка, рада меня видеть в таком состоянии, — усмехнулась она и тут же зажмурилась, видимо от боли.

— Ты можешь мне не верить, но…

— Вот именно, — не дала она мне договорить, используя когда-то мой же приём.

Я опустила глаза. Почему-то чувствовала свою вину и хоть не понимала, в чём именно виновата, но определённые догадки, конечно были. Сейчас меня волновал лишь один вопрос.

— Кто это сделал? — спросила я, сомневаясь, что получу ответ, и в то же время боясь услышать знакомое имя, но Вика отвела взгляд и еле слышно произнесла:

— Не знаю.

Она явно что-то скрывала. Я видела это. Своего обидчика она скорее всего хорошо знала. Я набрала воздух в лёгкие и решилась на вопрос, вызывающий у меня страх и отчаяние.

— Это Ник?

(продолжение)

Вика тут же замотала головой:

— Это не он! Не он…

— Никита — главный подозреваемый!

— Это не он! — прокричала она. — Не он! Ты ничего не понимаешь! Это не он… — она всхлипнула и по её щекам покатились слёзы.

— Ты вчера хотела что-то сказать… — начала я.

— А сейчас не хочу! Уходи! Уходи! — она кричала так, что в палату вошёл охранник, а я поспешила удалиться.

Теперь я была уверена, что это Ник. Вика будет молчать. Я так же покрывала этого мерзавца, как и она. И была такой же дурой. Вот только мне повезло немного больше. Хотя, возможно, это пока что. Если Никита таким образом решил устранить людей, которым были известны о нём некоторые факты, то вполне вероятно, на этом не остановится.

Внезапная мысль пробрала меня до дрожи. И когда я села в машину, тут же набрала номер Артёма, игнорируя удивлённый взгляд Лерки вместе с её расспросами о том, как я сходила к потерпевшей.

Он долго не брал трубку, а меня вовсю охватывала паника. Надо было ещё утром обо всём рассказать! Вдруг Тёму грозит реальная опасность?! Он знает кое-что о Нике, если вдруг Никиту прижимают «Крутые», и он избавляется от свидетелей, то картина вырисовывается нерадостная. Но в таком случае глупо было так подставляться, появившись в ресторане. Хотя если Ник рассчитывал на алиби, явившись ко мне, и надеялся, что я не устою под его взглядом, то мог оказаться и вне подозрений. Ведь есть свидетели, что они разошлись в разные стороны. Тем не менее ничего не мешало ему вновь вернуться. Странно то, что Вика избита, а Александр убит выстрелом из пистолета. Может быть, было рассчитано на то, что это примут за бытовую ссору? Поссорились, Александр избил Вику, а она взяла да и застрелила его. Возможно даже, было рассчитано, что она не выживет. Но орудия убийства на месте не нашли! Господи, голова кругом! Почему Артём не берёт трубку?! Я звонила и звонила, но слышала в ответ лишь длинные гудки.

Оставив свои попытки я, наконец, взглянула на Лерку.

— Ник? — спросила она, увидев мой взгляд.

— Вика молчит. Говорит, что не знает, кто на неё напал.

— Но ты-то всё понимаешь, — сурово сдвинула брови подруга. И под её взглядом становилось совершенно невыносимо от того, что она была права. Я почему-то не сомневалась. Хотя глубоко в душе оставляла крохотный шанс Нику, пусть это окажется ошибкой.

— Артём трубку не берет. Мне страшно, Лер.

Она обняла меня за плечи и прижала к себе. Хорошо, что она рядом со мной. Иначе бы точно с ума сошла наедине со своими мыслями.

— Если с Тёмом что-то случится… — начала я, но остановилась. К глазам подступили слёзы, какая же я идиотка! Заставляя молчать Тёма о Никите, я подписывала ему приговор. — А вдруг это не Ник?

— И сейчас будешь его выгораживать?

— Нет, Лер. Не буду. Но мне нужно убедиться, что это он.

— Ну, да. Спроси у него. Он же сразу тебе всё расскажет! — фыркнула Лера. — Какие тебе еще нужны доказательства?

Я тяжело вздохнула и тронулась с места. Ехали мы в полном молчании. Хотя в моей голове творился настоящий хаос. Будто мои же мысли устроили собственный спор.

— Лера, — позвала я подругу, когда мы уже остановились у офиса. Она вопросительно на меня взглянула, а я задала вопрос, который истязал мою совесть до невозможности: — Представь, что ты кого-то безумно любишь…

— Я?! — недоверчиво посмотрела на меня она.

— Да, ты, — продолжила, глядя уже куда-то перед собой. — Просто представь. Так любишь, что даже мысли не допускаешь, что способна сделать этому человеку что-то плохое. Это чувство разрывает тебя изнутри, но не даёт намерено причинить ему вред. И если его жизни что-то угрожает, ты готова на многое, если не на всё. Даже когда разочаровываешься в нём. Даже когда понимаешь, он не стоит твоих мук. Что он — страшный человек. Даже когда принимаешь решение больше не впускать его в свою жизнь. Но продолжаешь идти на поводу, скрывая его действия от заинтересованных лиц. Предавая этим молчанием самых близких. Представила? — я снова перевела на неё взгляд.

Лера смотрела на меня, как на сумасшедшую, немного испуганно, немного подозрительно, и было видно, что хотела сказать что-то большее, чем прозвучавшее вслух тихое: «Да».

— И приходит момент, что ты понимаешь: от твоего решения зависит жизнь других людей. А он, может, как обычно, остаться безнаказанным. И что самое страшное, молчание может причинить вред людям, которые стали тебе дороги.

Лерка продолжала пристально всматриваться в мои глаза:

— Ми…

— Лер, — не дала я ей сказать и продолжила: — Ты смогла бы нарушить данное себе когда-то слово молчать? Смогла бы предать, пусть и мерзавца, зная, что его дни с большой вероятностью после этого будут сочтены? Словно самой выпустить в него пулю? Потому что-либо он, либо твой близкий человек и даже ты сама.

Видимо, Лерка прониклась моим рассказом. Она, конечно, понимала, о ком я говорю, и в её глаза стали влажными.

— Не знаю, Ми, — она сжала губы, сдерживая эмоции, но по щекам уже покатились слёзы. — Я не знаю…

— Вот и я не знаю, — произнесла устало. Самой было тошно и хотелось реветь, но эмоции застыли где-то внутри. Мы снова обнялись и так просидели достаточно долго, пока мой мобильный не издал сигнал. Я надеялась, что это Артём, но звонила Жанна и интересовалась, что такого произошло в больнице, и почему потерпевшая позвала к себе следователя после беседы со мной, обозначая, что хочет что-то рассказать. Я сослалась на то, что у Виктории был шок, и пообщаться толком не удалось. И что конкретно она решила поведать правоохранительным органам, не знаю. Хотя на самом деле догадывалась, в чём дело.

До окончания рабочего дня оставалось совсем немного времени, а я всё никак не могла дозвониться до Артёма. Я даже не знаю номера его родителей. Не говоря уже о рабочем телефоне. Хороша невеста!

Уже собравшись ехать по местам, где он мог находиться, я, наконец-то, увидела на экране долгожданный вызов:

— Тём! — буквально прокричала я в трубку. — Это ты!

— Конечно, я, — услышав родной голос с души упал огромный камень. — Что у тебя с голосом, детка? Уже соскучилась? Двадцать три пропущенных! И семь сообщений. Что-то случилось?

— Тём, где ты? У тебя всё хорошо? — не унималась я. Мои руки дрожали, но от того, что я его слышу и с ним всё в порядке.

— Лучше не бывает! Скоро я женюсь на девушке своей мечты, которая и полдня не может без звука моего голоса! Это ли не счастье, милая?! — голос Артёма, действительно, звучал без намека на какую-либо тревогу. Сказать?

— Почему не отвечал?

— Я телефон дома на зарядке оставил, вот и не знал, что ты звонила. Ты обычно вообще мне не звонишь в течение дня. Мне приятно. Но что на тебя нашло?

— Тём, ты слышал про убийство недалеко от моего дома?

— Весь город о нём только и говорит. А что?

Я вдруг поняла, что он ни Вику, ни Александра не знает. И то, что Ник может иметь к этому отношение, тоже не подозревает.

— Будь осторожен, Артём, — произнесла я едва слышно.

— Она ещё и волнуется за меня. Я тебя обожаю! Торжественно клянусь проявлять бдительность! А вот ты, действительно, будь осторожней. Я за тобой заеду на работу, — заверил меня он.

— Но я на машине, — напомнила было я, но Тём не хотел ничего слышать.

— На такси приеду — обещаю сидеть тихо, пока ты будешь рулить, — рассмеялся он. Я не стала на этот раз отказываться и, попрощавшись, положила трубку.

Я, наконец-то, вздохнула с облегчением. Главное, что с ним всё в порядке. Перед уходом я зашла к Жанне, а выходя из кабинета, столкнулась с Полиной. Она только что вернулась с какого-то интервью и окинув меня взглядом, прошла мимо, даже не поздоровавшись. Странная она. Я обернулась ей вслед. Походка напряжённая, хотя на каблуках Поля порхала всегда, как по подиуму. У неё вдруг зазвонил телефон, который она держала в руках, Полина тут же подняла трубку и ответив: «Да, милый», - вдруг обернулась, вспомнив, что не одна в приёмной, и зачем-то прикрыла мобильное устройство рукой. Словно я могла увидеть, кто звонит. Словно мне было до этого дело. «Я перезвоню», - бросила она коротко в трубку и уставилась на меня, подняв брови.

— Ты, кажется, куда-то шла… — проговорила она, обращаясь ко мне.

— И ты тоже…

В ответ на это Поля развернулась на каблуках и последовала своей дорогой, больше не оборачиваясь, а я бросилась прочь из офиса. Там, внизу, меня ждал тот, кто, как оказалось, дорог мне больше, чем я сама могла подумать.

Артём встречал меня своей лучезарной улыбкой. Я накинулась на него с объятиями и долго не хотела разжимать руки. Он, конечно, не понимал моего состояния, а я была просто рада, что он рядом. Я вдыхала аромат его терпкого «парфюма», и у меня замирало сердце от того, что я сама ранее не понимала, насколько мне повезло, что он у меня есть. За эти несколько часов, что Тём не отвечал на звонки, у меня перед глазами пронеслись все наши встречи. Я показалась сама себе эгоисткой по отношению к нему. Да так и было. И сейчас чувствовала свою вину за всё моё безразличие, как никогда.

— Соскучилась по тебе, — прошептала я, уткнувшись ему в шею.

— Думаю, мне стоит забывать телефон дома почаще, — улыбнулся Артём, целуя меня в щёку.

— Никогда так больше не делай! — возразила я, слегка ударив его по груди, и снова прижалась, что есть сил.

— Ну, не знаю, — протянул он в ответ. — Ты редко балуешь меня таким вниманием со своей стороны. Так что обещать ничего не могу, — рассмеялся он, и обняв за плечи, мы, наконец-то, направились в сторону парковки.

Мы уже отъезжали от офиса, когда я заметила, что с дальней части стоянки выехала ещё одна машина, и стремительно набирая скорость, двинулась в противоположную от нас сторону. Номера разглядеть не удалось, как и водителя, но мое сердце забилось в два раза быстрее. Это была чёрная ауди, и что-то мне подсказывало, её владельца я очень хорошо знаю.

***

Этим же вечером мы решили отправиться в ресторан, отметить нашу помолвку наедине. Я надела платье в пол бирюзового цвета, и дополнила образ небольшими серёжками с переливающимися камнями. Волосы я распустила, они лежали на моих плечах лёгкими локонами, и глядя сейчас на себя в зеркало, мне не верилось, что все недавние события происходят вокруг моей персоны. Хотелось стать обычной девушкой, которая не интересует криминальных авторитетов. Которая не знает ни о каких документах. У которой самой большой проблемой в жизни является лишь то, что ей надеть сегодня вечером. В разгар этих мыслей сзади подошёл Артём. Я видела его в отражении, и не оборачивалась. Он убрал мои волосы на одну сторону и, поцеловав моё плечо, произнёс, доставая что-то из кармана:

— Уверен, тебе это подойдет, — на моей шее тут же появилось колье, камень на кулоне которого был такой же формы, что и на кольце. Оно действительно подошло, будто недостающее звено, без которого образ был неполным. Жаль внутри себя никак не могу отыскать этот завершающий компонент. Я словно упускаю из вида что-то очень важное. Артём не сводил с меня глаз и улыбался белоснежной улыбкой.

— Тём, не стоило, — застенчиво улыбнулась я, глядя на свою шею. Он по-прежнему стоял у меня за спиной, в белой рубашке, тёмно-синем костюме и галстуке в тон пиджаку, и выглядел довольно представительно. Мой будущий муж. Муж. Странно, но эта мысль сейчас не вызывала у меня противоречивых чувств. Артём обнял меня за талию и прижал к себе. — Ты меня балуешь.

— Это только начало, детка, — мы обменивались взглядами, посредством зеркала и оба улыбались. — Ты очень красивая, — полушёпотом произнёс он, наклоняясь к моему уху.

— Ты тоже выглядишь впечатляюще, — ответила я вполне искренне. Чувствуя, что он стоит у меня за спиной, я ощущала надёжный тыл.

— У нас будут красивые дети, — прошептал Артём, а я развернулась к нему. Он взял моё лицо в свои ладони. — И мы будем самыми счастливыми на свете.

Мне очень хотелось, чтобы всё было именно так.

Выходили из дома мы в приподнятом настроении. Не хотелось думать о недавнем происшествии. В конце концов, возможно же, что со мной это убийство никак не связано? И даже если связано, что вероятней, пусть немного подождёт. Я расскажу Тёму. Обязательно расскажу. Но завтра. Не сегодня. Не сейчас. Ведь я только начала верить, что счастье рядом с ним возможно. Пусть мы сегодня забудем о Нике, о Дадиеве, о «Крутых». Обо всём этом жестоком мире, который не давал мне всё это время разглядеть в Тёме отца моих будущих детей. Я вернусь в реальность завтра. А сегодня, я хочу побыть с ним наедине. И в прямом и в переносном смысле.

Вечер провели в лёгкой непринуждённой обстановке. Тём осыпал меня разнообразными комплиментами, а я смущалась и над самыми невообразимыми весело хохотала. Мы снова были друзьями, беззаботно смеясь и радуясь мелочам, какими являлись до появления Ника в нашей жизни. И простыми парнем и девушкой на самом обычном свидании. Мы словно видели уходящий поезд, на который по глупости опоздали. Но сейчас появилась реальная возможность его догнать. Из ресторана мы вышли словно опьянённые обновлёнными чувствами. То ли это вино, то ли Тём, действительно, достучался до моего сердца, но сейчас рядом с ним кружилась голова.

Он крепко держал меня за руку и улыбался счастливой улыбкой. И не нужна мне вся эта безумная страсть. Артём всегда будет рядом и не даст упасть в пропасть. Я вдруг подняла глаза к небу, жаль звёзд не видно. И ни одна не упадёт, чтобы загадать желание.

Артём снова сделал мне какой-то комплимент, тут же прижал к себе и поцеловал. Затем внезапно поднял меня и закружил прямо посередине улицы. Я смеялась и просила поставить меня на место, а он говорил в ответ, что моё место на его руках, на которых он будет носить меня всегда и везде. Я уже стояла на своих ногах и прижималась к надёжному плечу Тёма, глядя ему за спину. Счастливо улыбалась и всерьёз думала, что наш вечер удался… Пока не заметила вдалеке знакомую фигуру. Улыбка тут же сползла с моего лица, а коленки тут же подкосились. Ник помахал мне рукой и тут же скрылся в ближайшем переулке. А я отстранилась от Тёма, но тот не заметил перемен в моём настроении. Он остановил, проезжающее такси, и всю дорогу до дома только и делал, что болтал и строил планы на будущее. А я больше не могла поддерживать его в этой беседе. Всё, что я себе напридумывала этим вечером — вмиг рухнуло. Мне нужно ему рассказать. Тёму грозит опасность. И эта опасность — Ник.

***

Я стояла под струями воды и собиралась с духом. Сейчас я выйду из душа и всё ему расскажу. Тянуть больше нельзя. Это может привести к непростительным последствиям. У меня был решительный настрой, когда я выходила из ванной, но Тём не дал мне сказать и слова:

— Отец звонил, мне нужно немного поработать. Завтра с утра важное совещание, на котором необходимо присутствовать. Будут серьёзные люди, способные ускорить продвижения моего проекта. Это реальный шанс для прорыва, — его глаза горели, как впрочем и всегда, если Тём вспыхивал какой-то идеей. — Хоть я и не любитель пользоваться положением папы, но это повод прорекламировать свою компанию. Он обещал молчать о том, что я его сын и предоставить мне возможность самому повлиять на решение инвесторов, просто сообщив, что я начинающий бизнесмен, подающий большие надежды.

— Это же хорошая новость, — решила поддержать его я. Но всё же попыталась перевести тему: — Но нам нужно поговорить.

— Давай чуть позже. Или завтра утром. Сейчас мне нужно поработать с кое-какими материалами, а после я буду в полном твоём распоряжении.

Тём нежно поцеловал меня и велел отправляться в постель, а сам устроился в гостиной. Я не стала с ним спорить, решая всё же дождаться его, и взяв в кровать ноутбук, принялась за работу. Нужно было написать небольшую статью, хотя бы наброски. Завтра в офис ехать необходимости не было, и я могла трудиться допоздна, не боясь никуда проспать. Время перевалило за полночь, мои глаза слипались, но я старательно печатала, не давая сну одолеть меня. И даже включила музыку, которая, играя в наушниках немного бодрила. Но как бы это не звучало, моя усталость оказалось сильнее.

***

Я открыла глаза, когда солнце было уже достаточно высоко, и тут же подскочила. Только не это! Уже утро! Огляделась. Мой ноутбук бережно стоял рядом на тумбе. Видимо, вчера всё-таки не дождалась Артёма. Место на его половине кровати пустовало. Как я могла не услышать, когда он уходил? Оставалась надежда, что он ещё не вышел из дома. Но взглянув на время и пройдясь по комнатам, пришлось смириться. Я в квартире одна.

Не долго думая, набрала его номер. Выключен! Спокойно. Просто сел телефон. Или он на совещании. Я ещё раз ему позвонила. Снова абонент недоступен. Руки всё больше тряслись, а я кусала губы, повторяя про себя:

«Я не могла опоздать. Не могла. Опоздать».

______________________

Комментарий к Главе 14. Не опоздать

* Перевод фрагмента текста песни «Catch Your Train» группы Scorpions.

Глава 15. Кое-что вспомнила

***

Где офис отца Артёма, я примерно знала. По-крайней мере, смогу найти его по названию фирмы в том здании, где я видела Ларионовых однажды, ещё в компании Ника. Поэтому не долго думая, выбежала из квартиры, даже не допив кофе. Не смотря на довольно прохладный воздух, мне было душно, и, усевшись за руль, резко тронулась с места. Я мало смотрела по сторонам, и это было не самым лучшим поведением на дороге. Мне казалось, что этот поток машин, через который никак не удавалось прорваться, едет слишком уж медленно. И когда, наконец, удалось разогнаться, к и без того дрожащим рукам, я получила еще и усиленный стук сердца, когда машина, выруливающая из поворота прямо на меня, проехала всего в паре миллиметров. Судя по выражению лица водителя и тому, что он кричал в открытое окно, я проехала на красный. Но останавливаться и успокаиваться времени не было, поэтому лишь сильнее надавила на педаль газа и через несколько минут уже бежала по лестнице высотного офисного здания, игнорируя лифт. На первом этаже на стенде располагалась информация о расположении интересующей меня фирмы, и, перепрыгивая через несколько ступеней, я стремительно приближалась цели. Но на нужном этаже меня ждал сюрприз. Огромный охранник перегородил мне дорогу и вежливо объяснил, что дальше без пропуска не пройти.

— Вы по какому вопросу? — пробасил он немного отстранёно.

— Мне нужен Ларионов. Артём Ларионов, — исправилась я тут же. Мужчина поднял брови и теперь удивлённо осмотрел меня с головы до ног.

— Так мероприятие идёт сейчас. Никого не пускают. Оба Ларионова заняты.

— Но они живы-здоровы? С ними все в порядке? — выпалила я испуганно, и тут же поняла, какую глупость ляпнула. Охранник, кажется, засомневался в моей адекватности и нахмурился. — То есть я хотела поинтересоваться, все ли уже на месте? Мне нужно сообщить важную информацию.

— Сейчас это невозможно, совещание закрытое. И будет еще длиться пару часов. Но Вы можете оставить эту информацию мне. Я передам, что Вы приходили.

Осознав, наконец, как выгляжу со стороны, я отступила на шаг и покачала головой:

— Я, пожалуй, сама всё передам. Спасибо, — буркнула уже себе под нос и на это раз отправилась к лифту. Ложная тревога, видимо. Нервы ни к чёрту. Но это не значит, что можно расслабиться.

***

Усевшись за руль, попыталась взять себя в руки. С Артёмом всё хорошо, а я истеричка. Закончится совещание, и всё расскажу ему, а пока что нужно успокоиться. Набрала Лерку, но никто не ответил. А мне так нужно было с кем-то поговорить. Включив радио, откликнулась на сидение и закрыла глаза в попытке навести порядок в собственных мыслях. Но и здесь потерпела неудачу. Музыка вдруг прервалась, и наступило время местных новостей. Я слушала обволакивающий женский голос из динамиков, который говорил о чудовищных событиях, произошедших сегодня с утра, таким спокойным голосом, словно речь шла не об очередном преступлении, а о пятом свитере в шкафу.

Пульс мне унять не удалось. Всё потому, что новость до боли напоминала недавние события. За тем лишь исключением, что на этот раз никого не убили. Но была жестоко избита ещё одна девушка. Которую с тяжелыми травмами доставили в ту же больницу, что и Викторию. Эти избиения журналисты, жаждущие нагнетания ситуации, решили связать. И я была согласна с их выводом. Личность девушки не раскрывали, лишь упомянули, что обе жертвы брюнетки, и до известных событий были довольно хороши собой. Шли намёки, что в городе орудует маньяк. Хотя об изнасиловании речь не шла. Но кто разберёт этих свихнувшихся.

Не придумав ничего лучше, чем увидеть своими глазами эту девушку, а возможно и побеседовать с ней, я набрала номер Жанны в надежде на её поддержку. Выслушав, начальница снова пошла мне навстречу и обещала позвонить куда следует, чтобы и на этот раз мне удалось проникнуть к потерпевшей. Через некоторое время, она мне перезвонила, и сообщила номер палаты.

Я глубоко вздохнула, но не от облегчения. Что мне даст эта встреча? Хочу ли я услышать правду? Готова ли я к ней? И готова ли я к тому, что решила сделать, в случае, если мои подозрения подтвердятся? Помотала головой, отгоняя лишние мысли. В любом случае, я должна сначала убедиться, что Ник имеет к этому отношение. Или не имеет.

Я уже решительно шла по длинному светлому коридору городской больницы, но перед самой палатой всё же остановилась. Охраны на удивление рядом не обнаружила, но внутри кто-то был. Через приоткрытую дверь я видела лишь спину мужчины среднего роста. Он вертел в руках ручку и явно нервничал, а я не стала входить, решив для начала узнать, кто же меня опередил.

— Так вы утверждаете, что не виделись с Никитой Добровым накануне вечером? — раздался мужской голос, и я невольно вздрогнула от произнесённой вслух фамилии. Речь шла, конечно, о Нике. Или по совпадению о его однофамильце и тёзке. Что вряд ли.

— Нет, — донеслось еле слышно в ответ. Голос девушки прозвучал так тихо, что даже если бы я его знала, понять, кому он принадлежит, было сложно, хотя что-то знакомое в интонации улавливалось. Я замерла, боясь быть замеченной, и напрягла слух настолько, насколько это было возможно.

— Но охранник видел, как вы вчера вечером входили в подъезд вместе в обнимку и не совсем трезвые. И нашли вас наутро в сквере недалеко от его дома. Вы всё ещё уверены, что это не он? Если вы намерено путаете следствие, предупреждаю, что ничего хорошего из этого не выйдет…

Теперь хоть ясно, кто этот мужчина, пожаловавший в палату к потерпевшей. Значит, наши доблестные органы не дремлют, и их тоже заинтересовала связь между этими событиями. Правда то, что я услышала сейчас меня совершенно не порадовало. Я, конечно, в глубине души надеялась, что сегодня мне станет известна совсем другая информация. И хоть все факты были налицо, оставляла небольшую надежду на непричастность Никиты к происходящему. Но вот, оказывается, и с этой девушкой его кое-что связывает. Помимо только что полученных известий, внутри меня уже вовсю хозяйничала ревность, которой я тоже была не рада.

— Мы, действительно, провели ночь вместе, — прозвучал ответ после небольшой паузы, а я сделала глубокий вздох, чтобы не дать волю разбушевавшиеся мыслям. Получалось, это мерзавец творит страшные вещи, а потом вовсю развлекается и, совершенно не переживая, что его накажут, снова продолжает свои дела. Девушка тем временем продолжила: — Но проснувшись утром, его рядом не оказалось. Я покидала его квартиру сама, и это был точно не он. Не он. Охранник должен был видеть, что я выходила одна.

— Да, конечно, он видел. Но ничего не помешало Никите подкараулить вас на улице. Он что-то вам сообщал ранее о своей компании? Его напарник убит, и как выяснилось, накануне они поскандалили. И, возможно, Добров решил избавиться от него, ведь часть его активов по контракту теперь перейдёт ему. Разумеется, если его вина не будет доказана. С ними в тот вечер была девушка, которая что-то могла слышать. И он и от неё решил избавиться. Но не убил, или не рассчитывал, что она доживёт до больнице. Хотя она является его крупной клиенткой. Возможно, она хотела вывести часть средств и таким образом он её припугнул. Вам это ничего не напоминает? — следователь замолчал, а я услышала, как всхлипнула девушка.

— Он не мог. Я бы узнала, — её голос дрожал. Чувствовалось, что девушка была напугана. И я, наконец-то, поняла, кому принадлежал этот голос. И кто был в постели с Ником этой ночью тоже. Сомнений не осталось. Это была Кристина. Меня снова окатила с головы до ног волна эмоций. Опомнись, Мия! Ты ревнуешь преступника! Пока мой разум сражался с внезапными эмоциями, девушка сквозь слёзы продолжила. — И то, что я являюсь его клиенткой, ничего не значит. Это не он.

— Вы хотите, чтобы этот мерзавец разгуливал на свободе? — уже раздражённо бросил мужчина, раздосадованный, что ему не удалось её убедить.

— Я заберу заявление, — добавила Кристина уже уверенней. — Считайте, что напилась и упала со ступенек в сквере.

— Разве что несколько раз, — услышала я смешок. — Вы понимаете, что покрываете преступника? Сначала избита одна девушка и убит мужчина, теперь вы. Завтра будет ещё кто-нибудь! Чего вы все боитесь? Потерпевшая Виктория вчера тоже доказывала, что это точно был не он. Хотя до сих пор просто отмалчивалась. У следствия есть информация о причастности Никиты к этим преступлениям! Но вы обе упорно продолжаете молчать! Почему?

— Потому что это не он.

— Бабы — дуры, — в сердцах бросил мужчина, сделав однозначный вывод. И это было последнее, что я услышала перед тем, как раздались шаги.

Следователь приближался к двери, а я, оглянувшись, обнаружила рядом выступ, за который с успехом спряталась. Невысокий мужчина в светлой рубашке и джинсах прошёл мимо меня, даже не взглянув в мою сторону. А я вернулась к палате. Взявшись за ручку двери, немного приоткрыла её. Но тут же замерла. Теперь я видела Кристину. Она была обезображена до неузнаваемости. Ничто не напоминало, что до этого инцидента она была привлекательной. Также, как и у Вики по всей видимой части кровоподтеки и синяки. Голова перебинтована, казалось, на девушке не осталось живого места. И если бы не узнала её голос, засомневалась бы, что это она. Входить не имело смысла. Ничего нового я не услышу. Кристина не сдаст Ника. Тем более не станет говорить со мной. Я спешно закрыла дверь, пока она меня не обнаружила и быстро зашагала по коридору к лестнице.

На ватных ногах я спускалась вниз к машине. Меня всю трясло. Какие могут быть сомнения?

(продолжение)

Кристина боится Ника. Или боится за него, покрывая. Почему? Зачем он калечит девушек? Это угроза, что он не шутит? Чтобы те держали язык за зубами? В любом случае, лучше уж так, чем убийство. Хотя остается Александр. Который вряд ли бы стал молчать? Да уж. Если на девушек Ник мог воздействовать «своими методами», Александр вполне мог и не повестись на убеждения компаньона, если вдруг тому стало что-то известно о Нике. И в попытке замести следы, боясь кары Дадиева и Крутых, он решился на эти действия? Или всё же следователь прав, и Ник устранил конкурента, рассчитывая на некую выгоду. А девушки что-то узнали о нём?

Внезапная мысль ошеломительным вихрем пронеслась совсем рядом.

А что если Ник снова соврал? Что впрочем для него не такая уж и проблема. Нет никакой недоброжелательницы. Он расспрашивал меня о неких девушках, которые будто меня ненавидят, а заодно и его. Просто хотел меня отвлечь? Выяснить, что они могли мне сказать, проверял как раз их? Насколько они надёжны? И если есть кто-то ещё, выяснял, известно ли мне об этой девушке? Снова на ум пришла Полина. Она и Ник? В голове не укладывалось. Но многое, что касается Никиты, сложно понять, так что не удивлюсь, если их что-то объединяет.

И получается, что Дадиев не охотится на него. С чего бы ему, действительно, «точить зуб» на своего человека? Который, к тому же, мастерски справляется с поставленными задачами. Возможно, они на пару с Тимуром ведут переговоры с «Крутыми». И хоть Дадиев не в городе, ничто не мешает ему отдавать приказы на расстоянии. Никто за Никитой не охотится. И от этого у него развязаны руки. А задавая вопросы о моих подозрениях, он лишь выяснял нужную ему информацию. Ну, конечно! А вся эта история, будто мы с ним «в одной упряжке», будто Тимур решил с ним расправиться, и будто сам Ник теперь под подозрением у «Крутых» — чушь, чтобы снова запудрить мне мозг. И что-то мне подсказывает, что и официальных структур он не боится, ведь у Дадиева и там свои люди. А это значит, что в полицию идти не то, что бесполезно, а даже опасно… Эти мои догадки лишь подтверждаются тем, что Ник продолжает свободно передвигаться по городу и творить всё, что ему вздумается! Но это недолго. Есть способ, который, возможно, остановит и Тимура и его подданных…

Почему я ещё не попала в список жертв Ника — для меня загадка. Возможно, это лишь вопрос времени. И тогда мне и моим близким угрожает реальная опасность. Я ещё раз глубоко вздохнула. Может быть, влюблённые девушки, действительно, дуры. Но всему есть предел. Не дам ему больше играть в свои игры.

Я завела авто, точно зная, что буду делать дальше. Хватит. Хватит обманывать себя, что всё это может оказаться ошибкой. Хватит бояться сделать решительный шаг. Хватит молчать, в конце концов! Чего я жду? Когда кто-то ещё станет жертвой?

***

До родного города добралась в рекордные сроки. Выжимала педаль газа, не замечая скорости, и лишь обнаружив, что стрелка спидометра преодолевает допустимые для меня нормы, всё же притормаживала. Я успела сделать пару звонков по дороге. Отец в офисе. Мама уехала к подруге. Очень удачно, что все разъехались. Я буквально забежала в дом, решительно направившись в кабинет отца. И сделала то, что давно была должна. «Крутые» будут рады получить этот компромат на Дадиева. Ох, как несладко придётся ему и его людям. А ещё больше им не поздоровится, когда я назову имя «правой руки» Тимура. Того, с помощью кого Дадиев все эти годы путал карты «Крутым». И за их спиной проворачивал дела, которые им по душе явно не придут.

Я услышала звуковой сигнал и резко дёрнула руль вправо, пропуская мчавшееся на большой скорости авто. Впереди был крутой поворот, и я чуть было не вылетела на обочину, но смогла вернуться на дорогу. Выругавшись, не выбирая выражений, я остановила машину и зажмурилась. Я справлюсь.

— Я смогу, — прошептала и добавила уже увереннее, словно уговаривая саму себя: — Я смогу!

***

Лерке всё же дозвонилась и сразу же отправилась к ней. У себя дома эти документы хранить было просто опасно. К тому же, появляюсь в квартире крайне редко. А у Артёма прятать их вообще не представлялось возможным. Предупредить о том, что Никита представляет опасность, гораздо большую, чем я считала до сих пор — это одно. А впутывать его в дела Дадиева, компромат на которого я обнаружила в сейфе отца, с которым, кстати, у моего парня достаточно доверительные отношения — не самое лучшее, что можно придумать. Артём меня не послушает и решит сам в это влезть. Поэтому Лера мне показалась единственным кандидатом на роль временной хранительницы бумаг. К тому же, это ненадолго.

Подруга уже вернулась с работы и каким-то заспанным голосом сначала сказала, что не сможет со мной увидеться. Уж не знаю, что она ночью делала. Не помню, чтобы она мне рассказывала о том, что неё появился новый ухажёр, хотя зная Лерку, это вряд ли являлось проблемой. Но услышав, что мне срочно нужна её помощь, согласилась встретиться. Я убеждала её, что это необязательно, могла и к ней домой заехать, но, как она заверила, всё равно уже собиралась в магазин, поэтому мы договорились о встрече недалеко от её дома.

Она плюхнулась на соседнее сидение, поправляя немного растрёпанные волосы и сразу же засыпала меня вопросами:

— Привет, Ми. Почему такая испуганная? У тебя был тревожный голос, что-то случилось? — она сдвинула брови, пристально разглядывая меня, а я кивнула.

— Кристина. В больнице. Это он, Лер. Ник.

Она закрыла рот рукой и округлила глаза. Затем взяла мою руку и сжала её:

— Ты думаешь он остановится? Я переживаю за тебя, Мия. Ты понимаешь, что больше нельзя…

— Понимаю, — оборвала её и сжала руку в ответ. — И остановлю его. Его и его дружка — Дадиева!

— Дадиев-то тут причем? Его же нет в городе… — она хмурилась всё больше и с подозрением посматривала на меня. — Нужно разобраться сначала с этим самоуверенным парнем! Если кто-то и виноват в этих преступлениях, то только Ник… Решила его сдать — действуй. Но не лезь дальше во всё это. Тимур опаснее, чем ты думаешь. Сама же мне говорила.

— Лер. У меня к тебе просьба, — перебила я её снова. Итак разрываюсь от сомнений, а передумать сейчас — значит, проявить слабость. И кто знает, к каким это может привести последствиям. Отец, как я поняла, в доверительных отношениях с «Крутыми». Да и Зотов — не последний человек в этом городе. Надеюсь, меня есть кому защитить. Я продолжила: — Ты — тот человек, кому могу доверять на все сто процентов. Артёму не могу передать то, что отдам сейчас тебе. Заполучив эти бумаги, — указала на папку у себя в руках, которую вытащила из сумки, — он не задумываясь может натворить глупости. Я ему доверяю, но он может ввязаться во всё это, тем самым подвергнув себя опасности. Здесь та информация, узнав которую лучше помалкивать. Я найду способ передать это «Крутым». Но мне нужно немного времени. А пока. Спрячь это у себя и, пожалуйста, не смотри, что там. Я бы не стала просить тебя, если бы у меня был выбор… И никому не говори об этом. Я могу на тебя рассчитывать? — Лера ещё больше округлила сейчас глаза и даже открыла рот от удивления.

— К… Конечно… — произнесла она, отойдя от услышанного. — Никому, Ник… Никому… Но что ты собираешься делать дальше?

— Я потом тебе всё объясню… — вздохнула я и обняла себя за плечи. — И нужно действовать быстро. Пока не случилось что-то похуже, — мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Я думаю, она меня поняла. Лерке не нужно было объяснять дважды. За это я её и люблю. — И пока я не передумала, — добавила опустив взгляд. Она ещё раз кивнула и крепко прижала меня к себе.

Когда Лерка скрылась в подъезде, я мысленно досчитала до десяти и набрала номер, который был указан на визитке.

— Алексей? — спросила я, когда на том конце провода взяли трубку. Дождавшись утвердительного ответа, я облизала пересохшие губы и добавила: — Я кое-что вспомнила. Мы можем поговорить?

Алекс Крут, казалось, повеселел, но в голосе явно чувствовалось удивление. Я назвала время и место и, попрощавшись, повесила трубку. Встреча была назначена через несколько часов, в кафе неподалеку от дома Лерки. Есть время съездить к Артёму в офис его отца. Прошло почти два часа, совещание вот-вот закончится. Я на всякий случай набрала ещё раз его номер, но он, по-прежнему, был выключен.

Глава 16. Завершающий элемент

***

Я снова, практически, летела в здание, где находился офис фирмы «Прайм», но вбежав по ступенькам, прямо на пороге у входа уткнулась в человека, который как раз выходил. Он ухватил меня за плечи, не давая упасть, а мне показалось, что я в бреду. Что схожу с ума. Я смотрела на него, а он на меня. Никаких сомнений. Ник уверенно сжимал меня в объятиях, немного удивлённо приподняв брови, и изначально был мрачным, но сейчас на его лице уже блуждала улыбка.

— Принцесса, вот так встреча, — наконец-то, проговорил он, так как лично я не смогла бы первая и слова произнести. — Ты ко мне так спешила? Неужели я дождался, и этот день настал…

— Что за… Почему ты здесь?! — только и смогла произнести я. Вот уж кого не ожидала увидеть сейчас, так его. Хотя мои мысли целиком и полностью были заняты именно им. И вряд ли бы он сейчас так самодовольно улыбался, узнав, что я собиралась сделать.

— Решил повидаться с твоим женихом. Давно пора было. Вдруг ему моя помощь нужна… — с насмешкой произнёс он, рассматривая мои глаза, а я упиралась в его грудь рукой, но казалось, Ник не собирается отпускать, по всей видимости ожидая, когда же до меня дойдут его слова.

Господи! Артём! Ну, конечно. Не знаю, как Никита узнал, что он здесь. Ведь и сам Тём получил известие от отца о совещании поздно вечером. Но он всегда знает больше. А если… Боже, если он его…

— Что ты с ним сделал?! — заорала я, и на меня обернулась женщина, выходящая из здания. Она окинула нас взглядом и тут же отвернулась, побежав дальше по своим делал. Здесь никому ни до кого нет дела. В деловом центре все заняты лишь наживой и выгодными сделками. И Нику это только на руку.

— А что я мог сделать с человеком, который забрал у меня тебя? — хриплый голос и холод в глазах. От этого взгляда по телу побежала дрожь. — Я лишь хотел избавить его от проблем. И возможно, тебя. Мне не доставляет радости смотреть на ваше счастье, но не мог же я оставить вас без свадебного подарка… Правда, твоему жениху он не понравился, — Ник ухмыльнулся.

Что это значит?! Мерзавец! Что это значит, чёрт возьми?!

— Ненавижу тебя, — сквозь зубы произнесла я.

— Но-но, милая. Что так зло смотришь?

— Если с ним хоть что-то случится, я такое тебе устрою! Ты узнаешь, что такое настоящий…

Договорить он мне не дал, прислонив палец к моим губам, призывая тем самым помолчать.

— Настоящий? Я тоже скучаю по нашим ночам, — прошептал он наклонившись и прижал меня ещё крепче.

— Ад! Ты узнаешь, что такое настоящий ад! — выкрикнула я отчаянно. Неужели я опоздала?

— Думаешь, не знаю, что это?! — Ник провёл ладонью по моей щеке, и запустив руку в мои волосы, приблизился к губам. — Поверь, об этом мне известно больше, чем ты можешь себе представить, принцесса, — сквозь зубы произнёс он. Если бы мы были сейчас не у здания, из которого постоянно выходили и входили люди, возможно я бы стала третьей жертвой. Такой злобный взгляд не оставил бы мне шансов. Хотя, кажется, на нас мало кто обращает сейчас внимание. Я попыталась вырваться, считая, что он меня не отпустит, но Ник с лёгкостью разжал руки. От неожиданности, резко отпрянула от него и чуть было не упала с лестницы. Ник снова меня подхватил, и я снова оказалась в его объятиях. Да что ж такое!

— Нет, тебя никак нельзя отпускать. Каждый раз когда я это делаю, ты творишь глупости, — произнёс он двусмысленно и покачал головой.

— Я лучше шею себе сверну, чем буду обязана тебе своим спасением, — не осталась в долгу, а его взгляд потемнел ещё больше.

— Поздно уже говорить об этом, — ухмыльнулся он. — Но я благодарности от тебя не жду. Девушки вообще неблагодарные.

— Уверена, Вика и Кристина счастливы, что ты оставил их в живых. Да ещё и покрывают тебя! — мои щёки пылали, Ник же изменился в лице и прищурился.

— Вижу, ты мне ещё пару преступлений приписала. Вполне в твоем духе.

— Если думаешь, что сможешь остаться безнаказанным — ошибаешься!

— Мия, ну что за привычка обвинять без доказательств, — он снова покачал головой, взглянув укоризненно. Ни доли волнения в глазах. Ни одной новой эмоции на лице.

— Я разберусь с доказательствам! Поверь!

— А вот этого делать не стоит! — он понизил тон, и снова у меня по телу пробежала дрожь. — Не лезь, куда не следует. Или хочешь стать следующей жертвой? — его глаза налились гневом. Он напряг скулы, а я не могла пошевелиться. И поверить. Он угрожал мне. Ник открыто заявляет, чтобы я не лезла. Он сделал глубокий вдох и добавил: — Не смей лезть во всё это! Слышишь меня? — буквально прорычал он и сильнее сжал.

— А иначе что? Боишься, что тебя «прижмут за хвост»? А кого больше правосудия или «Крутых»?

Не самая лучшая идея угрожать преступнику. Ник тяжело дышал, но я давно уже убедилась, терпение у него невероятное. Лишь слишком уж тёмный взгляд и то, как он сжимал мою руку говорило, что пора заканчивать проверку на прочность. Я выдержала действие его карих омутов, а он, наконец, заговорил:

— Ты, конечно, иногда совершенно невыносима, но я не хотел бы лишиться твоих взглядов. Пусть и язвительных. Куда только твой дорогой жених смотрит? Совсем о тебе не заботится!

— Что с Артёмом?!

Ник растянул губы в улыбке, но взгляд, по-прежнему, не излучал ничего хорошего. Я замотала головой и всё же вырвалась из объятий. А бросившись к двери здания, услышала, как Ник бросил мне в след:

— Я бы на твоем месте не о женихе сейчас волновался… А о подружке невесты…

Уже вбежала внутрь, когда до меня дошёл смысл его слов. Резко обернувшись, я увидела, как он смотрит на меня сквозь стеклянные перегородки. Руки в карманах брюк, пиджак распахнут, а волосы треплет легкий ветерок. Он выглядел сейчас словно актёр с обложки журнала, если бы не взгляд. Я не понимала, что он означает, но догадывалась. Положив руку на стекло, я замотала головой, а он в ответ пожал плечами. Никита отступил на шаг, ещё на шаг, теперь обзор мне перекрывали иногда входящие и выходящие люди из здания. Он помахал мне рукой и, отвернувшись, зашагал прочь, а я в сердцах ударила по стеклу!

— Лерка, — прошептала я от бессилия и, достав дрожащими руками из сумки телефон, принялась набирать её номер. Но подруга не спешила брать трубку. Зато почти сразу пришло сообщение:

«Я занята, перезвоню».

Чем она, интересно, занята? Мы ведь виделись совсем недавно, и она не собиралась ничем заниматься. Тогда я попробовала набрать номер Артёма, и на мою радость услышала родной голос:

— Артём! — выдохнула я. — Где ты? Всё хорошо?

— Не совсем, — голос мрачный, что безусловно меня насторожило. Ведь говоря о совещании вчера он был полон энтузиазма. А сейчас даже по телефону ощущался его гнев. Виделся ли он с Ником?

— Сейчас поднимусь, я внизу, — сообщила я, и теперь пришла его очередь удивляться. Не стала по телефону объяснять, что именно меня привело сюда и поспешила к лифту.

Тём встретил меня в холле на этаже. Я бросилась в его объятия и прижалась к груди, а он гладил меня по волосам, и что-то шептал. Я не могла разобрать, так как слышала лишь как пульс бьётся у меня в висках, а когда немного успокоилась и отстранилась, он взял моё лицо в ладони и заглянул в глаза:

— Детка, что с тобой? Ты плачешь?

— Тём. Ник… Он был здесь… И…

— Ублюдок, — зло бросил Тём. — Ты видела его? Он что-то сделал?

Артём сжал кулаки.

— Нам нужно поговорить, он опасен, — я оглянулась. Охрана заинтересованно смотрела в нашу стороны, пару человек стояли у лифта, по этажу бродили люди, и разговаривать здесь совсем не хотелось, но у меня было мало времени. Если Ник доберётся до Леры раньше… Даже подумать страшно.

— У меня срочное дело сейчас. Этот индюк посмел заявиться на мою сегодняшнюю презентацию, представляешь? Он выступал в роли инвестора, отец лично пригласил его, уж не знаю, как ему удалось и моего предка в это втянуть! — Тём злился и было из-за чего. Я сама сейчас стояла, открыв рот, и пыталась «переварить» услышанное. — Моя б воля — послал бы его сразу, но не мог подвести отца. Он не в курсе, какие дела творит этот придурок, и начни я выяснять отношение на совещании, это могло повлиять на его отношения с остальными инвесторами. Ненавижу, — Тём помрачнел ещё больше, и вдруг его телефон издал сигнал. Он резко поднял трубку и тут же выругался. Кажется, я знала с кем он разговаривает, но молча разглядывала Тёма. Он прижимал трубку сильнее к уху, и расслышать, что именно говорил собеседник, мне не удалось.

— Смеешь ещё мне звонить? Тебе мало? — практически прорычал Артём. Видимо, на том конце провода что-то ответили, потому что Тём продолжил: — Не беспокойся, я её никуда не отпущу, — он выдержал паузу, сжимая руку в кулак и добавил: — Никогда.

Положив трубку, он прижал меня к себе. Слышала, как громко бьётся его сердце, Тём часто дышал и, казалось, о том, что сжимает меня в объятиях на время забыл. Снова взглянула на него. Голубые глаза устремлены вдаль, но в них ненависть вперемешку с растерянностью.

— Тём, — подала я голос. — Это звонил…

— Да. Он. Сукин сын, — Тём снова посмотрел мне в глаза и провёл ладонью по лицу: — Мия, что он тебе сказал? Если он тебя хоть пальцем тронул…

— Артём, он очень опасен. Намного опаснее, чем я думала. Мне нужна твоя помощь, Тём.

— Детка, рядом со мной тебе ничто не угрожает. Я не позволю и волоску упасть с твоей головы…

— Я не о себе, — оборвала я его тут же, но увидела, как к нам приближается сам Ларионов-старший.

— Мия, — растянул он губы в улыбке, когда подошел. — Очень рад тебя видеть.

Мы обменялись любезностями, но на самом деле мне хотелось поскорее остаться с Тёмом наедине.

— Артём, — уже серьёзно добавил он, — разговор есть.

— Да, папа. Сейчас мы закончим, и я вернусь в кабинет, — заверил Тём того, но такой ответ главу компании не устроил.

— Это срочно. Мия подождёт тебя в гостевой. Правда же? — хоть это по сути был вопрос, но звучал безапелляционно, и я лишь кивнула. — Вот и хорошо.

Он бросил убедительной взгляд, а Артём повернулся ко мне и, выдавив виноватую улыбку, пожал плечами.

Меня проводили в помещение с огромными окнами в пол, и светлой мебелью. На полках фигуры, отношение к принадлежности к какому-то конкретному виду разглядеть было сложно. На стенах невероятные картины с изображением пейзажей, животными и просто абстракцией, от которых захватывало дух, и в общем, атмосфера в кабинете располагала к размышления о великом. Но у меня не было на это времени. Как только за ними закрылась дверь, я встала с кресла и снова набрав номер Лерки подошла к окну. Времени, чтобы добраться до её дома было предостаточно, и Ник мог вполне успеть сделать свое дело. Я приготовилась слушать длинные гудки, но на этот раз подруга ответила сразу:

— Лера! — крикнула я в трубку от неожиданности и тут же понизила тон. — Ты дома?

— Дома, конечно. Мы же недавно с тобой виделись, — в голосе чувствовалось непонимание. А я продолжила:

— Никому не открывай дверь, прошу!

— Почему это? — искренне удивилась она.

— Лера, я видела Ника. Он намекнул, что ты в опасности. И я боюсь, что он направился к тебе, и…

— Мия, не переживай, — рассмеялась в ответ Лерка. — Ничего мне этот мерзавец не сделает. Тем более среди бела дня.

— Не думаю, что время суток его остановит. Лер, ты не понимаешь, он опасен. Ты же сама говорила… Никуда не выходи! — крикнула я снова в трубку, понимая, что подруга не осознает насколько всё серьезно. А если я её подставила, передав документы, и Нику, каким-то образом, стало об этом известно? — Я сейчас приеду.

— Хорошо-хорошо. Обещаю смотреть в глазок, прежде чем открывать дверь. И я не собиралась на прогулку. Но приезжать не стоит. Я буду занята сейчас.

— Но…

— Ми. Всё хорошо, правда, не приезжай… Ладно, я перезвоню тебе.

Подруга попрощалась и положила трубку. Хоть Лера и убеждала меня, что с ней всё будет хорошо, до спокойствия мне было далеко. В груди нарастало волнение, и я ходила по кабинету, наматывая круги.

А что если… Если Ник был уже там и держал ее на прицеле?! Он мог быть уже там. Уж не знаю, зачем, но намекнул он на то, что она в опасности вполне конкретно. А затем позвонил Тёму, чтобы тот держал меня при себе. Я чувствовала в голосе подруги волнение, да и связь была не самой лучшей, и я могла не понять её состояния. Нет, он не мог знать о документах. Но почему Ник решил отправиться именно к ней? До сих пор его жертвами становились лишь те, с кем он проводил ночи. Что само по себе странно. Артёма он не тронул, хотя его появление на совещании благим делом не назовёшь. Но пока я тут, он может сделать то, что я себе никогда не прощу! Не долго думая, я выбежала в коридор. Не могла ждать, пока Ларионовы всё обсудят. Жизнь моей подруги была под угрозой и, спустя какое-то время, уже ехала по направлению к Леркиному дому, набирая скорость. По дороге мне удалось сделать один важный звонок. Как я буду выпутываться — не представляла. Но об этом я подумаю позже. Главное сейчас — Лерка.

***

Лера не открывала, я трезвонила, как сумасшедшая, а после и вовсе принялась колотить дверь. И когда она распахнулась, на пороге возникла подруга. На ней был шелковый халат, который с трудом прикрывал её нижнее белье, она удивлённо хлопала ресницами, а я влетела в квартиру и огляделась. Ника здесь не было, но взгляд Леры был испуганным. Не меня же она боялась?! Я заглянула в кухню и снова перешла в гостиную, оглядываясь, но следов насилия нигде не было. Как и, собственно, самого объекта, который, как я предполагала, держал подругу под прицелом. Сейчас на меня смотрела обеспокоенная Лерка и отчаянно хлопала ресницами:

— Мия. Я же просила не приезжать…

— Прости, я подумала, что Ник…

— Тебе лучше уйти… — оборвала меня она и легонько подтолкнула к двери. И честно говоря, я совершенно не ожидала от неё подобного поведения. Только сейчас я услышала, что из душа доносились какие-то звуки, а в прихожей у тумбы стояли мужские туфли. Я вмиг покраснела:

— Лера, я не думала, что ты не одна… Просто я переживала за тебя и…

— Пожалуйста, уходи, — она умоляюще сдвинула брови. — Я всё-всё тебе объясню, но не сейчас.

— Да, конечно, — я растерянно подошла к двери и уже взялась за ручку. Но кое-что вдруг привлекло мое внимание. На вешалке висел пиджак. Точно такой же был сегодня на Нике. Я в два счета оказалась рядом с ним. Так и есть. До боли знакомый «парфюм». Господи, только не это. За что? Передо мной стояла трясущаяся Лерка. Ник намекнул, что она следующая. А я всё никак не могла понять, почему она попала под подозрение. По крайней мере, до сих пор. Моя недогадливость была обоснована. Ведь он не знал, что я ей всё рассказала… А его жертвами становились лишь те, кто проводил в его постели какое-то время. И не могла понять, почему он назвал следующей именно Леру. Но теперь становилось понятно.

У меня земля уходила из-под ног, а сердце больно сжалось и, кажется, практически, перестало биться. Я снова посмотрела на Лерку. Она заметила мой взгляд.

— Ми…

— Лера… — я не могла произнести вслух свои догадки. Мне было заранее больно и страшно только лишь от одной мысли, что это может оказаться правдой. У Леры в глазах стояли слёзы. Она шептала мне, чтобы я уходила, а мне уже было предельно ясно, почему подруга меня так выпроваживает. — Лера, — повторила я, набирая воздух в легкие. Так вот откуда ему так хорошо известны мои мысли. Вот почему он знает то, что я ему никогда не говорила. Лера порой знала обо мне больше, чем я сама. И вот откуда Нику так много известно. Вот оно — завершающее звено. Пульс стучал слишком быстро, а голова разрывалась от нахлынувших эмоций. И решилась задать самый главный вопрос: — Это Ник?

Глава 17. Забытая темнота

***

— Это Ник? — повторила я уже уверенней, но Лера продолжала мотать головой из стороны в сторону, будто заведённая, не отвечая на вопрос.

— Мия, уходи, прошу, пожалуйста, — брови умоляюще сдвинуты, а слёзы уже вовсю катились по её щекам. — Тебе нельзя здесь находиться.

Конечно, нельзя! Я не должна была приезжать. Не должна была догадаться об их связи. Не должна была! Почему всё это происходит со мной? Сначала Ник. Теперь Лерка.

— Ты… Как ты могла?.. — хотелось выть волком, мой голос дрожал, и я с трудом держалась на ногах. В горле застрял ком, а внутри бушевал ураган чувств. Будто меня окунули головой в грязь, но умывшись, стало ещё хуже. Противно и до тошноты обидно, что рядом со мной бок о бок находилась предательница, о которой я даже не подозревала. Лерка. Моя Лерка и Ник. Как долго они вместе? Почему она так со мной поступила? Почему он? Чтобы мне было больнее? Зачем? В голове не укладывалось, а сердце больно сжималось в груди. Это не может быть правдой. Ну, же. Лера. Скажи хоть что-нибудь в своё оправдание! Что это не так! Пожалуйста, скажи…

Она молчала, а я подошла совсем близко и, не выдержав, схватила её за плечи. Я сейчас умоляюще разглядывала, как подруга хлопала ресницами, глядя мне прямо в глаза:

— Ты не могла меня предать… Не могла! Не могла? — я даже потрясла её, надеясь, что это хоть как-то подействует, но она ничего не ответила, лишь испуганно взглянула куда-то за мою спину и попятилась. А я почувствовала ещё чьё-то присутствие.

— Могла, — услышала хриплый мужской голос позади и резко обернулась. Мне показалось, что это просто мой очередной кошмар. Закружилась голова, и я с трудом удерживала равновесие.

Совсем рядом была стена. Она манила меня своей устойчивостью, и сейчас очень хотелось сползти по ней вниз. Но мои коленки на удивление выдержали это испытание. На том, кто вошёл были лишь джинсы, и он на ходу сейчас натягивал майку. Затем подошёл неспешно, по-хозяйски, с видом победителя, растягивая губы в широкой улыбке. Этот взгляд не раз заставлял цепенеть меня от страха, я не могла пошевелиться, а мои ладони вспотели.

— Миюшка, — произнёс он ядовито. — Подругу не послушалась, она же сказала, что тебе не следует здесь находиться. Хотя, что это я, — он недобро усмехнулся, а я отступила на шаг. — Ведь очень ждал нашей встречи.

Достал откуда-то из-за спины пистолет, направив его на меня и, сделав ещё пару шагов, оказался совсем рядом. Он определённо чувствовал мой страх и наслаждался этим мгновением.

— Теперь-то ты не сбежишь, дрянь, — прошипел, убедившись, что произвёл впечатление, и схватил меня за подбородок.

Я готовилась к самому худшему. Ещё минуту назад была уверена, что подруга за моей спиной связалась с Никитой. Но я очень ошиблась. Хотя предательство, по-прежнему, имело место. Вот только передо мной стоял не Ник. Сейчас на меня в упор смотрели стальные глаза Тимура Дадиева.

— Я сделаю то, что не смог сделать твой дорогой друг, — с этими словами он взял меня рукой за шею и легонько сжал, хотя мне уже и так вовсю не хватало воздуха. — Но сначала я бы позабавился. Очень любопытно, знаешь ли, чем ты его так зацепила. Только должен предупредить — фантазия у меня бурная, — Тимур приблизился к моим губам, а я вцепилась в его руку, но он отступил на шаг и, наклонив голову, будто что-то вспомнив, теперь взглянул на Леру:

— Спасибо, Лерочка. Получишь приз за старания, но позже. А пока, можешь идти. Ты своё дело сделала, — он перевёл взгляд на меня. — Вижу, ты удивлена? Эта девочка совершила то, что не удалось нашему крутому Нику. Так подобралась к тебе, что даже он её не заподозрил, не то, что ты, — он снова расхохотался, казалось от его раскатов даже стены дрожали.

Мне всё же удалось взглянуть на Леру. Она стояла спиной к стене и, казалось, со страхом смотрела на Тимура.

— Не надо, — прошептала она одними губами.

— Ох, как же я люблю такие сцены. Не найдётся платка? Умиление, ей-богу! — Дадиев снова издал смешок, но мне было сейчас совершенно не до смеха. — Ай-ай-ай, Лера, — издевательски покачал он головой. — Разве можно так с подругой поступать? Ах, да! — он ударил себя по лбу. — Совсем забыл. Она же с самого начала не была тебе той, за кого ты её принимала. Да, Лерочка? Расскажи, как ты работала на меня все это время. И с чьей подачи стала лучшей «подругой». Вот только не надо делать вид, будто тебя совесть мучает, я тебя умоляю. И не ревнуй, я и тебе уделю время, но ты же понимаешь, это личное. Иди, пройдись, выпей мартини в баре, считай, что у тебя выходной. И тут же его насмешливый взгляд сменился серьёзным: — И без глупостей, — произнёс он уже угрожающим тоном. — Иначе лишишься всего и сама останешься без головы. Ты меня знаешь. Свободна.

Но Лера не сдвинулась с места, а Тимур снова вздохнул:

— Она ревнует, — обратился он ко мне, хотя я не спрашивала об их отношениях. Мало что воспринимала сейчас, и, похоже, дела мои ещё хуже, чем я предполагала. — Хочешь посмотреть сама на происходящее? — обратился он вновь к Лерке. — Брось, ни к чему тебе это, моя сладкая. Но если ты настаиваешь…

Я не успела понять, как это произошло, но Дадиев вдруг резко прижал меня собой к ближайшей стене и навалился, не оставляя мне шанса, на то, чтобы выбраться из его рук. Он одним движением разорвал блузку на моей груди, и пытаясь освободиться, я упиралась и кричала от безысходности. Испытывала больше отвращение, чем страх. Царапала его и колотила, что есть сил, но, казалось, Тимур заводился ещё больше от моих слабых попыток воспрепятствовать его гнусным намерениям. Я задыхалась от своих же слёз, которые самовольно скатывались и падали вниз. В какой-то момент, я увидела Лерку. Она вцепилась в его спину с криком, но Дадиев с лёгкостью откинул её в сторону, и на какое-то время оставив меня, подошёл к ней, нанеся несколько ударов. Лера упала на пол, казалось, она потеряла сознание, а он лишь процедил сквозь зубы:

— Непослушная девчонка. Сказано же было, прогуляться! — Тимур снова обернулся, заметив мою попытку пробраться к выходу и вновь очутился рядом. Теперь досталось вновь мне и, схватив за волосы, он прошептал, наклоняясь к моему уху:

— Я всегда получаю, что хочу. И на этот раз тебе никто не поможет. Никто, — он отстранился. — Смотри, как я умею, — насмешливо добавил он, и вмиг потянув за волосы одной рукой, а другой применил приём, и я оказалась на коленях перед ним.

Снова меня ударил, а я попыталась встать. Он прав. Я подняла на него взгляд исподлобья. На этот раз мне никто не поможет. Никто. Кроме меня самой. И когда он в очередной раз замахнулся, я собрала все свои силы и, закрываясь от удара, выставила блок рукой. А затем и вовсе дала отпор. Занятия по самообороне с Деном не прошли даром. Скорее от неожиданности, что я на подобное, в принципе, не способна, Дадиев не удержал равновесие и отшатнулся в сторону, всё-таки устояв на ногах. Он удивлённо поднял брови, но не остановился. А позади меня застонала Лера, видимо, приходя в себя. Уворачиваясь от нового удара, я потеряла равновесие, и словно на автомате, я снова поднялась. Чувствовала боль во всем теле, но боялась, что как только расслаблюсь, Тимур с легкостью закончит начатое. Казалось, его это раздражало и он выругался вслух.

— Ты мне порядком надоела, — процедил он сквозь зубы. — Пожалуй, так будет лучше.

В его руках опять появился пистолет, который он на меня и направил, снимая с предохранителя. Я опиралась рукой о стену и боялась пошевелиться, что в голове у этого сумасшедшего оставалось только догадываться, но то, что моё существование для него фактор раздражающий сомнений не вызывало. Его мерзкий оскал и стальные глаза, в совокупностью с моей беспомощностью не означали ничего хорошего. Я мысленно отсчитывала секунды, каждая из которых могла стать для меня последней, а Тимур тем времени наслаждался моим страхом.

— Смелости поубавилось, так ведь? Ох, Миюшка. Не переживай, на том свете встретишь вскоре и папочку своего, и, возможно, ещё кого, — он снова усмехнулся, а я почувствовала, как по спине пробежал холод. Моё тело оцепенело от страха, и пока я судорожно прикидывала, есть ли у меня шанс на спасение, Тимур продолжил: — Я позабочусь об их скорой кончине. Но ты — первая.

Хлопок. Я не успела даже зажмуриться и в этот момент увидела перед собой Лерку. Она закрыла меня от Дадиева и сейчас медленно сползала спиной по мне на пол. Тимур досадно выругался, а у меня в очередной раз подкосились коленки. Выстрел пришёлся в плечо, и сейчас под подругой стремительно растекалось красное пятно.

— Лера! — отчаянно крикнула я, что есть сил. Она дрожала и что-то шептала. — Не закрывай глаза! Лера! — склонилась над ней, и не переставая твердила ей, чтобы она смотрела на меня и не отводила взгляд.

— Мия, прости меня, — произнесла она уже разборчиво. Лера плакала, вздрагивая всем телом, а я взяла её за руку. У меня, конечно, были к ней вопросы, и то, что она меня предала больно сковывало что-то внутри, но я не желала её смерти. — Ты ведь не простишь меня… — только и твердила она, а я потянулась за телефоном. Она теряет кровь и если сейчас же не вызвать скорую — спасти её не будет шанса.

Но мне так и не удалось набрать номер. Подскочивший к нам Тимур выхватил у меня из рук мобильный:

— Но-но, вот этого делать не стоит. У меня совсем другие планы, — он перевёл взгляд на Лерку и сдвинул брови. — Мне, правда, очень жаль, милая. Но нужно было слушать, что я говорю, — Дадиев провёл по её лицу ладонью, вытирая катившиеся слезы, и покачал головой. — Ты бы мне очень пригодилась, если бы не была такой дурой. Зачем бросилась защищать грудью эту подстилку?

— Ублюдок! Она сейчас умрет! — заорала я, вцепившись в его руку и попыталась вырвать телефон, но Тимур снова отбросил меня, а когда я упала, ещё раз ударил. И ещё раз. И ещё. Он вымещал на мне всю свою злость, а я могла лишь защищаться, не давая причинить мне больший вред. Всё тело ныло, но боль была терпимой. Спасибо тебе Ден, что когда-то настоял на наших занятиях. Возможно, именно они спасли меня сейчас от серьёзных увечий. Когда Тимур успокоился, схватил меня и, приставив пистолет к шее, прошипел:

— Пискнешь, пристрелю. Думаю, ты убедилась, что мне это ничего не стоит. Подруга подарила тебе ещё немного времени. Что ж — так тому и быть. Пожалуй, воспользуюсь, — недобрый блеск в глазах, характерный для психически-нездоровых людей и, схватив свободной рукой меня за локоть, он повел меня к выходу. Перед самой дверью он наклонился к моему уху и прошептал: — Но ты особо не радуйся. Возможно, будешь сама меня умолять, пристрелить тебя. Так что и тут Лера тебя подставила, — он расхохотался, а я обернулась на недавнюю подругу.

Она всё еще лежала и глубоко вдыхала воздух, её глаза были теперь наполнены страхом, но поймав мой взгляд, замерла и, практически, одними губами произнесла:

— Прости меня…

Она закрыла глаза и скатившаяся слеза упала прямо на пол.

— Лера! — выкрикнула я, но она не отреагировала. Сердце бешено билось. Я теряла сейчас подругу, которой, как выяснилось, у меня никогда и не было. Но ещё более невыносимо было от того, что я сейчас ничего не могла сделать. Внутри всё разрывалось от бессилия и безысходности.

Тимур бесцеремонно, схватил меня за волосы и вывел за дверь. Квартиры на площадке располагались таким образом, что архитектор лабиринтов позавидовал бы. И к тому же их было на этаже всего две. Вторая на другой части крыла, поэтому кричать было бессмысленно. Но Тимур, словно, опасаясь именно этого зажал мне рот рукой.

— Чтобы ты там не задумала, не будешь слушаться — приблизишь дату смерти, — снова зашептал он на ухо, а мне уже было всё равно. Казалось, что происходящее — уже за гранью. На ватных ногах я подошла к лифту, но Дадиев вдруг замер. С лестницы отчётливо слышались осторожные шаги, и он быстро затянул меня в противоположную сторону коридора, по другую сторону лифта от квартиры Лерки. Теперь нас не было видно с той части крыла. Слышала, как кто-то прошёл совсем рядом с нами, и судя по тому, что мы не были обнаружены, направился пришедший именно к Лере. Я примерно представляла, кто пожаловал. Ведь сама по пути сюда позвонила Алексу Круту и, назвав адрес, пояснила, что тот, кто им нужен, именно там. Правда, предполагала, что вместо Тимура у Лерки окажется Ник, и что в одиночку мне с ним не справиться. Но, видимо, «Крутые» были заняты более важными делами, так как решили явиться не сразу. Им следовало появиться хотя бы на минуту раньше. Но они опоздали.

Решив не упускать крохотный шанс, я попыталась вырваться, но не успела даже вскрикнуть. Дадиев зажал мой рот и нос ладонью так, что даже дышать не могла. И словно напоминая, что дёргаться сейчас не самая лучшая идея, ещё больнее вжал пистолет мне прямо в бок. Я от бессилия начала сползать по нему вниз, но сознание так и не потеряла.

И пока удалялись шаги, Тимур успел вызвать лифт, створки тут же открылись, и он грубо втолкнул меня внутрь, быстро нажав кнопку закрытия двери. На моё удивление, отправились мы не вниз, а наверх. Я жадно хватала ртом воздух, пока Тимур не решился вновь мне перекрыть доступ кислорода, но на этот раз он лишь сводил зубы, приблизившись ко мне вплотную, и, запустив руку мне в волосы, удерживал таким образом моё лицо в непосредственной близости к своему. Когда на последнем этаже, Дадиев потащил меня снова вверх по лестнице, стало ясно, куда он держал путь. Я с трудом передвигала ноги, всё тело болело от ударов, и когда на крыше Тимур усадил меня спиной к кирпичному сооружению, я почувствовала, что по лицу стекает жидкость. Я дотронулась до головы и с ужасом обнаружила, что у меня идет кровь.

— Царапина, — усмехнулся Дадиев, проследив за моими действиями. — Это ерунда по сравнению с тем, что я для тебя приготовил, — он недобро оскалил зубы, а я подтянула к себе ноги, вжимаясь в стену.

Он ловко схватил мои руки и откуда-то взявшейся веревкой завязал их за моей спиной, и усевшись на мои ноги таким образом, что мне теперь не удавалось вырваться, рассматривал меня в упор.

— Выяснилось, что ты теперь не такая уж и беззащитная, так что пусть связанные руки будут частью предстоящих развлечений. О! Страх в глазах! Обожаю! — он взял меня рукой за подбородок, а я плюнула ему в лицо. За что и получила ещё две пощечины.

— Гордая. Но это ненадолго. Вот, например, Виктория, умоляла меня остановиться, — он многозначительно сделал паузу, а я тут же округлила глаза. — Да-да. Её нынешняя красота — моих рук дело. Кстати, я получал от этого удовольствие. Эта стерва сливала информацию обо мне, так что мне совсем не жаль, что её красота канула в лету. И, кажется, я убедил эту дрянь, что проворачивать дела за моей спиной — была плохая идея.

Так это не Ник?! Господи… Это Дадиев избил Вику! Раньше я и подумать на него не могла, так как считала, что его нет в городе…

— И Александра ты убил? — осмелилась я задать вопрос, раз уж Тимура потянуло на откровения. Говорят, психам просто необходимо выговариваться время от времени. И у меня есть реальный шанс узнать правду. Хотя я вряд ли ей успею воспользоваться, судя по обещаниям самого Дадиева.

— Он очень удачно оказался рядом. Мне было необходимо подставить нашего дорогого Ника. У них как раз разлад в делах, и от той же Виктории его партнёр тоже узнал обо мне. Эта подстилка успела проболтаться. Тебе хотела рассказать, что я задумал с ним вытворить. Я-то рассчитывал, она на Ника в глубокой обиде. А оказалось, влюблённой дурой. Но терпеть-то она будет молчать, — он рассмеялся, а я почувствовала себя идиоткой. Как просто я поверила в факты, свидетельствующие не в пользу Никиты. Хотя, это не удивительно. Ник сам был не ангелом.

— А Кристина? — задала я вопрос, пока мой собеседник был расположен к диалогу. Улыбка на лице этого мерзавца стала ещё шире. Я попала в точку. Он наслаждался моей реакцией на свои слова.

— Так уж вышло, что я обнаружил их накануне вечером в баре. Следил за ним. А эта девица буквально вешалась на него. Так забавно было наблюдать. Уж не знаю, что на него нашло, но он выпил достаточно, чтобы не разбирать, кто рядом с ним. А уходя, даже оставил пиджак на спинке стула. Я его одолжил, кстати. Хотел подкинуть, но и так всё указывало на нашего доблестного Никиту. В этом не было необходимости, а пиджак бы мне ещё пригодился. Полиция заинтересовалась нашим Ником, ведь так? Ну, расскажи, вы в очередной раз поскандалили? Парень ведь не пил практически ранее. Ах, ну точно, наверно, приревновал к твоему блондину, что проводит с тобой ночи.

Тимур провёл пальцем по моим губам, а я их сильнее сжала. Теперь понятно, что делал пиджак в квартире Лерки. Видимо, подобный был не в единственном экземпляре в гардеробе Ника. Этот мерзкий Дадиев всё спланировал. Я нервно сглотнула, пытаясь прикинуть, есть ли у меня шанс избежать судьбы избитых девушек. Артём, наверняка, обнаружил мою пропажу. Если, конечно, ему удалось оторваться от дел. Вот только он совершенно не знает, где меня искать. Ведь я бежала сюда, сломя голову, боясь опоздать.

Но я и не могла поступить по-другому, думая, что подруга в опасности. Вот только Лера истекает кровью, там, в квартире. А моя участь тем более не завидна сейчас. И если она не такая, как у избитых Вики и Кристины, то отличие лишь в том, что в живых меня вряд ли кто-то оставит. Вспомнив сейчас предательство подруги, сердце больно сжалось. Почему вокруг меня всё так стремительно рушится?

Вдруг вспомнила её слёзы там в машине, когда я не могла решиться на отчаянный шаг и сдать Ника. Боже, Лера не из-за меня ведь плакала. Все мои слова она воспринимала на себя. Неужели она могла полюбить такого человека, как Тимур? Этого убийцу. Это чудовище. Осколок воспоминаний тут же остановил моё недоумение. Я и сама не лучше. Ник мало чем отличается от Тимура, за тем лишь исключением, что в этот раз Дадиев решил подставить его самого. А сколько дел Ник натворил без этого? И, возможно, у них с Тимуром и произошёл какой-то разлад. Но Никита ничем не уступает своему недавнему покровителю. А я, как и Лерка, подставляла родных и близких мне людей, защищая этого мерзавца. «Влюбленные, всё-таки, дуры», — сделала я мысленный вывод, вспоминая недавние слова следователя. И вот, подруга получила пулю от объекта своей больной любви, а этот мерзавец даже скорую не вызвал. Сейчас он с насмешкой наблюдал за мной, время от времени скаля зубы.

— Ты — ничтожество. Лера там умирает, а ты даже пальцем не пошевелил, чтобы её спасти! За что ты так с ней? — вырвалось потоком моё возмущение. Я не думала о том, что мне грозит за эти обвинения в его сторону. Кажется, я уже ничему не удивлюсь. И ничего не боюсь.

— Ах, какая самоотверженность! Ты не забыла, что она сливала о тебе всю информацию мне? Удивлён, что ты о ней вообще сейчас печёшься. Или это от шока мозги вышибло?

— У тебя совсем нет сердца?! Она же любила тебя. Любила ведь? А тебе плевать!

— Да, ладно тебе. Не такой уж я и чёрствый. Тоже её любил. Правда, обычно не больше часа, — он усмехнулся. — Она знала на что шла. И знала, что я хочу сделать с тобой, — он рассмеялся, и приблизился к моим губам, а я сильнее вжалась в стену. — А вот у кого с чувствами напряг, так это у твоего любовника кареглазого. Не знаю уж, почему его планы изменились, и зачем он решился на предательство, но явно не из-за любви к тебе, — Тимур рассмеялся сам же от своих слов. — Он с рвением бросался исполнять то, что я ему поручал. Уничтожать твоего отца ему в удовольствие. А переспав с тобой — он лишь поставил галочку в личном зачёте. Всегда так делает. Спит со своими жертвами. А вы, идиотки, так просто ведётесь на его трёп. Уж поверь, даже помогая тебе в чём-то, он не отступится от своего плана «насолить» твоему отцу. И в любом случае выполнил бы всё то, что я ему приказал. Не сомневаюсь в его способностях. Просто у меня теперь на него другие планы. Жаль будет лишаться такого талантливого человека. Но ничего не поделать. Если он что-то задумал, то лишь один способ поможет его остановить, — он наигранно вздохнул и покачал головой, сделав небольшую паузу. — У Ника всегда есть цели, понимаешь? А чувства по его же теории только мешают. Ох, я расстроил тебя?

Он растягивал губы в улыбке, наслаждаясь эффектом от своих слов. Психопат.

— Вы все в вашей банде сумасшедшие! И ты, и твои подчиненные! Играете чувствами! Лера, может, и подло со мной поступила, но ей хотя бы двигало чувство любви. Пусть и ненормальной! А ты — животное. И ты, и твой Ник! Ненавижу! Ненавижу вас! Ненавижу! — я кричала, что есть сил, но он быстро меня успокоил своими методами. От ударов я сильнее зажмурилась, а Тимур схватил меня за запястья и придвинул к себе, дожидаясь, когда я открою глаза. И когда я это сделала, он продолжил, прищурившись.

— Не переживай. Не такое уж я и животное. Рука не поднимется на этого неблагодарного, кого всему научил. Хотя вру, — он рассмеялся. — Просто интересно понаблюдать за его падением. Мне нравится загонять его в тупик, пусть подумает над своим поведением. И что предавать меня - была плохая идея, а потом уж и на тот свет можно, — он вдруг поморщился. — Да, ладно тебе. Если не упеку в тюрьму, тем хуже для него. Потому что нашего «супермена» очень хотят пристрелить «Крутые». А они, как известно, не промахиваются. А что за удивление на твоём лице, золотко? Разве не этого ты хотела, когда сдавала его? Уж не делай вид, что не понимала, как его могут остановить «Крутые». Конечно, я и сам мог рассказать нашим старшим товарищам, кто перетягивает дела у них под носом, да ещё и наводит смуту в городе без их разрешения. Но мне было важно, чтобы это сделала ты. Обожаю драмы, — он сделал вид, что смахнул слезу.

— Я не сдала Ника, — зло бросила в ответ, чем всё же удивила Дадиева.

— Серьёзно? — он поднял брови. Возможно, действительно, не очень поверил, что это так. — Странно. Мы довольно неплохо общаемся с «Крутыми». А они «отзвонились» некоторое время назад, и рассказали, что ты договорилась о встрече. И назвала кое-какую информацию. Ну, да ладно. В любом случае, они о нём узнают. Теперь-то мне ничего не мешает.

Значит для «Крутых» не являлось новостью, что Дадиев в городе. Неужели, и правда, этот ублюдок, имеет такое высокое положение в криминальных кругах, что даже такие авторитеты закрыли глаза на его своеобразную подставу тогда, с их грузом. Более того, ещё и продолжают сотрудничество, сообщая информацию.

Тимур ошибся. Но лишь в том, что я не успела сдать Ника. Я не назвала его имени. Но собиралась. Я. Собиралась. Господи. Я хотела его сдать. И если честно, прямо сейчас не уверена, что это был бы неправильный поступок. Они оба играют в какие-то игры. И не только со мной.

— Как бы там ни было, я устал от твоих разговоров. Ах, да. По официальной версии, которая будет звучать, ты сама пристрелила подругу и потом сбросилась с крыши. А что с лицом? Не нравится версия? Ну, тогда альтернатива. Пиджак Ника всё ещё в квартире Леры. Как думаешь, достаточная улика? Правда же, я — гений? — довольная улыбка, а потом он вдруг стал серьёзным.

Резко прижался к моим губам, грубо освобождая меня от блузки, а я вновь заорала, и ногами попыталась скинуть его с себя.

— Совершенно невыносима, — это было самое приличное из того, как выругался Тимур. — Сама же напросилась, — услышала я его шипение и так как уже практически не чувствовала своего тела, не поняла, что произошло дальше. Снова удар, он что-то достал из кармана, и недолго провозившись вновь прижался губами к моей шее. Ощущая неприятную дрожь и страх от своей беззащитности, я, буквально, провалилась в такую знакомую, но уже немного забытую за год темноту.

Глава 18. Книга жизни

«В звуке тишины время замирает.

Есть связь между нами,

От которой по телу дрожь.

Знаешь ли ты, что мы можем зажечь небо?

Это было написано тысячу лет назад

В книге жизни».*

***

— Мия! — раздался чей-то скорее оглушительный рык, чем человеческий голос. Разъяренный. Возвращающий меня из беспроглядной тёмной бездны, по которой я бродила совершенно одна. Этот кто-то кричал моё имя, будто приводя в чувства, а я вдруг поняла, что скорее всего сплю. Слишком нереально себя ощущала. И не понимала, что происходит. Где я? Кто кричал? Почему так темно?

Чувствовала чьи-то руки. Не Тимура. Странно. Или это всё же он? Сколько времени прошло, я не знала. Более того, не понимала, что происходит с моим телом. Боли я не чувствовала, но двигаться не могла. Словно заперта в нём. То чётко ощущала его границы, то вдруг казалось, что их нет. Это точно сон. Но только мозг, видимо, не успел нафантазировать окружающую меня обстановку. Иногда я слышала какие-то звуки. Но разобрать, что они означают, не удавалось. А может, я уже умерла?

— Мия, Мия, — теперь словно чей-то шепот. Слышала его всё тише и тише, а когда он пропал, стало страшно. Снова абсолютно одна во всей вселенной. Я боролось со своим же телом, но казалось все чувства меня разом оставили. А потом я точно ощутила, что стою. И очень хочется спать. Прямо во сне. Вот так новости. Мои глаза теперь открыты, но вряд ли то, что я вижу — реальность.

Кто же это передо мной? Он разглядывает меня. Но его лицо расплывается. Нет четких линий. Кружится голова от этого экзамена для глаз. Удалось немного сфокусироваться. Карие омуты. Ник? Это ты? Губы не слушаются меня, и я повторяю вопрос. Он кивает.

Я даже не помню, почему он рядом. И что со мной произошло? Словно память меня оставила и не собиралась возвращаться. Хотя знаю, кто я. Кто он. Но что я делала несколько последних дней, недель? Да и что можно делать во сне?

Ник определенно мне что-то говорил. Но я его не слышала. Точнее, никак не могла распознать его речь, лишь какие-то отдельные звуки. Смотрела, как он шевелит губами и вроде бы даже кивала.

— Где мы? — слышу снова свой вопрос, но не слышу ответа. Он тянет меня за руку, и я на удивление могу идти. И даже бежать. Свет фар. Значит, кроме нас в моём сне есть ещё кто-то? Мы скатывается по уклону. Отлично, появилась окружающая среда, а то совсем уж пустота, будто подсознание лишено воображения. Сейчас хотя бы не брожу в одиночку. Что ж. Пусть будет Ник. Хотя предпочла бы кого-то менее жестокого рядом. Теперь я чувствовала, что мы сидим прямо на земле. Никита прижимает меня к груди. Почему рядом с ним так тепло?

Внезапно он отстранился и встал, а я почувствовала холод. Вот оно что. На улице не лето, а я лишь в джинсах и в блузке, которая, кажется, застёгнута. Но я не уверена. Кажется, сверху что-то ещё накинуто. Никита вдруг резко опустился рядом со мной. Я не успевала за его движениями, лишь прочувствовала, что теперь я лежу под ним в какой-то яме. Мы даже сверху прикрыты ветками. Когда он успел? Хотя во сне и не такое бывает.

Сколько так пролежали — не знаю. Но совсем рядом раздались чьи-то шаги, а когда они стихли, вдруг поняла, что Ник не сводит с меня глаз. Его горячее дыхание. Его пронзающий взгляд. Мой рот он продолжал закрывать ладонью. Я и не собиралась кричать. Это же сон, всего лишь сон. Вдруг он убрал руку и провёл большим пальцем по моим губам. Затем аккуратно убрал волосы с лица, разглядывая мои глаза. Обычно во снах он ничего подобного не делал, и я с интересом ждала, что будет дальше. Моё сердце громко стучало, пока он приближался к моим губам, а после я перестала слышать, что происходит вокруг. Чувствовала лишь тепло его губ и ледяные руки, которые скользили по мне, сначала обдавая холодом, но постепенно согревая уже теплом. Сначала осторожные движения, которые становились всё увереннее. Я отвечала на его поцелуи, а сам Ник словно сорвался с цепи и уже жадно впивался в мои губы своими.

Его пиджак распахнулся, а моя блузка давно задралась, и я чувствовала разгоряченное тело Ника настолько явно, что мне не хватало воздуха. Пожалуйста, кто там отвечает за продолжительность сна, продлите мне абонемент… Ещё немного, насладиться этими моментами. Только бы не проснуться. До сих пор я испытывала чувство страха, боли и даже ужаса в тех снах, где присутствовал Ник. Но сейчас мне было хорошо. Так хорошо, как давно не было наяву. При этом я чувствовала, что мне нужно что-то вспомнить. Что-то очень важное. Но я лишь отмахнулась. Было бы важно, не забыла бы.

— Какой странный кошмар, — пробормотала я, сквозь его поцелуи. Ник на какое-то время отстранился и прислушался.

— Кажется, они ушли, — произнёс он. Кто ушёл и куда, я так и не поняла, раздосадованная, что он остановился.

— И правильно сделали, — буркнула я, надеясь на продолжение, но последнее, что почувствовала, это то, как он нежно, всего лишь на секунду, прикоснулся своими губами к моим и потянул за руку, поднимаясь с колен.

Дальше провал, вроде бы мы куда-то шли, потом Ник нёс меня на руках. Он шептал, что нужно немножко потерпеть, и чтобы я не боялась. Интересно, чего? Я совершено не испытывала чувства страха. Напротив, я чувствовала себя в абсолютной безопасности на его руках.

Как мы оказались в какой-то комнате, не знаю. За окнами светила луна, и в её свете я видела перед собой лишь Никиту. Разорванная майка оголяла рельеф идеальных мышц. Хотелось прикоснуться к нему. Почему он так удивлённо смотрит? Склонился надо мной и, кажется, спрашивает, как я себя чувствую. А мне хотелось снова ощутить вкус его губ.

— Буду чувствовать хорошо, если перестанешь задавать дурацкие вопросы, — произнесла, не узнавая свой же голос и, притянув Ника к себе, обхватила его руками за шею. И он, конечно, тут же заключил меня в свои объятия.

Ник делал именно то, что я и хотела. Всё правильно. Это же мой сон. Здесь всё по моим правилам. Снова это странное ощущение, будто вдалеке. И непонятно откуда взявшийся вопрос в моей голове:

«Мия, что ты творишь?»

Как это что? То, что хочу больше всего на свете! И прекращать это ни за что не собираюсь! Навязчивое чувство к моей радости исчезло, и мне, наконец, удалось полностью раствориться в происходящем.

Я не могла описать своё состояние. Это было похоже на сумасшествие. На безумие. То по щекам катились слезы, то из груди вырывался смех. Я умоляла Ника не останавливаться и не хотела, чтобы этот сон вообще заканчивался, потому что сейчас чувствовала себя счастливой во всей этой нереальности. Время будто замирало. И хоть было темно, мне казалось, что мы зажгли небо. Комната вокруг плыла и приобретала разные формы, а я кричала его имя и прижимала сильнее к себе, оставляя на его спине следы от ногтей. Замирало сердце и вновь принималось биться, как ненормальное. Как же хорошо! Неужели так бывает? Когда всё вокруг в очередной раз потемнело, картинка вдруг сменилась. И я с горечью осознала, что приятная часть сна окончена. Я стояла на берегу. Этот кошмар был мне до боли знакомым. Снова гром, огромные волны. Я борюсь за случайные глотки воздуха, но вдруг понимаю, что это бесполезно. Чувствую чьи-то руки. Лица я не вижу. Оно размыто. Я прошу назвать имя, и объяснить, какого чёрта мне продолжает сниться этот дурацкий сон, появившийся после того путешествия на берег моря с Ником. Но ничего не слышу в ответ. Вместо этого доносится звон бьющегося стекла, и голова начинает болеть так, словно сама раскололась на тысячи осколков.

Открыв глаза, я сначала решила, что всё ещё сплю. Комнату я не узнала, деревянные стены, как и потолок, вижу лишь часть окна с плотными бордовыми занавесками, сквозь которые пробивались одинокие лучи солнца, остальной обзор был мне недоступен. Только что мне казалось, что я слышу пение птиц за окном, но постепенно в ушах начал нарастать звон, и кроме этого неприятного звука я ничего не слышала. Зажмурившись, я мечтала лишь о том, чтобы это поскорее закончилось, и обхватив голову руками, словно удерживала её на месте. Мои молитвы были услышаны. Звон отступил, а немного привыкнув к тяжести в голове, ко мне вернулся слух. Рядом кто-то был. Я повернулась в сторону раздающегося звука и увидела Ника! Он собирал в совок, судя по формам, осколки разбитого стакана. Встретившись со мной взглядом он оставил своё занятие и подошёл. Мне как раз удалось сесть, правда я продолжала держаться за виски.

— Проснулась, принцесса? — произнёс он, а я испуганно перевела взгляд на осколки и вновь посмотрела на Ника. Он проследил за моим взглядом и добавил: — Окно было закрыто неплотно и распахнулось от ветра. Стакан стоял на подоконнике, вот и разбился. Разбудил тебя? — он улыбнулся уголками губ и присел рядом, а я попятилась.

Объяснения, почему разбился стакан, конечно, убедительны, но они меня не особо волновали. Куда более важно было другое.

— Где я?

— Это дом Дена. А точнее его дача, —пояснил он это так, будто ничего странного не было в том, что мы оба оказались здесь. Я же была далеко от понимания этого события.

— Дача Дена?! И что мы здесь делаем?!

Ник подозрительно прищурил глаза, немного нахмурившись:

— Прячемся от «Крутых», вообще-то…

— Почему?

Кажется, моим глазам больше некуда округляться. В самом деле, зачем нам прятаться от «Крутых»? Мне зачем от них прятаться?

— Мия, — прозвучал его голос уже сурово. — Ты что, совсем ничего не помнишь?

Я напрягала все свои мыслительные функции, отвечающие за память. И правда. Будто пустота, провал. Я пыталась вспомнить последнее, происходящее со мной накануне, но память решила возвращать мне лишь отдельные фрагменты прошлого. Усиленно стараясь восстановить хоть что-то из предыдущего дня, перед глазами, наконец-то, замелькали картинки. Ник, Артём, Лерка! Дадиев! Лерка!!! Моя Лерка и Тимур! Подруга предала меня и, всё же, благодаря ей я осталась жива! Хотя ей самой повезло меньше…

Видимо, выражение моего лица изменилось, так как Никита еле заметно кивнул.

— Лерка… — прошептала я и тут же добавила уже громче: — Что с Лерой? Где Дадиев? — судорожно начала оглядываться, я не знала, что из того, что я сейчас вспомнила сон, а что было реальностью. А что если Никита с Дадиевым всё же заодно? — Ник, почему мы здесь? Вместе?

— Мия, Мия, спокойно…

Он обнял меня за плечи. Я пыталась вырваться, но Ник крепко прижимал меня к себе и гладил сейчас по голове.

— Лера в больнице, — продолжил он. — Я появился, когда она была уже без сознания, но ещё дышала. Вызвал для неё скорую. Не переживай. Всё будет хорошо, я рядом.

Честно говоря, его близость меня совсем не успокаивала. И в том, что он так смело меня обнимал, уж точно хорошего ничего не было. На нём были лишь джинсы, майка отсутствовала, и он прижимал сейчас меня к своей груди, обжигая своими прикосновениями. Сердце билось, что есть сил, и стучавший где-то в висках пульс не давал мне его успокоить. А я всё не понимала, что за странное поведение, упираясь слишком слабыми руками в его торс.

Вдруг Никита отстранился. Заглянув в глаза, он пробормотал:

— Чёрт, — и принялся осматривать мои плечи. Видимо, что-то обнаружив, выругался, и резко поднявшись с кровати зашагал по комнате.

— Последнее, что ты помнишь — это Дадиев?

Я неуверенно кивнула.

— Чёрт, — повторил он и снова присел рядом. — Тимур, видимо, успел вколоть тебе что-то вроде наркотика. Сильнодействующее вещество. Поэтому ты в таком состоянии.

Наркотик? Так и подсесть недолго. Не первый раз мне вкалывают какую-то дрянь против моей воли. Но если я была не в себе, то что произошло за это врем? Воспоминания снова усиленно закружились в моей голове. Роща, рядом Ник, затем сбитые ноги, какая-то комната… Что из того, что я сейчас вспомнила, было сном, а что реальностью?

Наконец-то, обнаружила, что укрыта одеялом. А вот под ним… Нет. Только не это… Я была совсем без одежды. Может быть, просто очень испачкалась и сняла её? Мне тут же самой смешно стало от этой мысли. Это ж как надо было испачкаться, чтобы пострадало и нижнее белье?

— Ник, мы с тобой…

Я подняла на него испуганный взгляд. Неужели он воспользовался моим состоянием и… Нет. Пусть это будет сон! Чувствовала я себя паршиво, как никогда. Если мой сон был не таким уж и сном, выходит я предала Тёма. Тёма, который мне доверял, не смотря ни на что. Слепо верил, и которого, не смотря на свои чувства, я предавать не собиралась. Более того, ни за что бы не позволила этому случиться будь я в светлом уме и твёрдой памяти. Но тогда Ник должен сейчас сиять от своей удачи. Утёр нос Артёму, переспав со мной. Не этого ли он хотел? Однако взгляд Никиты становился всё мрачнее. Он ничего не отвечал. Просто прожигал меня своим взглядом, и от этого становилось не по себе. Я с ним наедине. Где моя одежда, мне неизвестно. Даже если я попытаюсь убежать — в таком виде, это даже представить сложно. Прибавить сюда моё состояние, и эта идея становилась совершенно абсурдной. Но почему Ник злится? Ведь я сейчас совершенно беззащитна, и ему об этом известно.

Тем временем он взял мою руку. Не в силах была сопротивляться, так как физическая слабость была сейчас сильнее моей воли.

Я попыталась повторить вопрос:

— Ник, мы с тобой… Занимались… Занимались?

Я вдруг почувствовала что-то жгучее, подступающее к глазам, но постаралась сдержаться. Всё ещё надеялась, что найдется какое-нибудь нелепое объяснение моей наготе.

— Занимались, — разрушил остатки моей надежды Ник. И безапелляционно добавил: — Мы занимались любовью.

Я закрыла лицо руками и потёрла его в надежде на то, что всё еще сплю. Но открыв глаза, на меня, по-прежнему, смотрели карие глаза.

— Доволен? — сердито спросила я.

— Просто счастлив, — в тон мне произнёс он. И поднявшись с кровати ударил кулаком в стену. А я поёжилась. Странная демонстрация бурной радости. Он прошёлся по комнате и снова остановился у кровати.

— Ты слишком далеко зашёл в своем соревновании. Так что ж не рад? Почему молчишь? Ты всегда молчишь!

— Решаю, с какого ракурса сделать наше «селфи» для твоего Артёма, — сквозь зубы проговорил он, сжимая руки в кулаки.

— Ты — мерзкое животное! Я обязана Тёму своей жизнью. Если бы не он, я бы давно простилась с ней в недрах вашего подвала. И это было бы лучше. Потому что-то, что я пережила после по сравнению со смертью — настоящий кошмар! И вытащил меня из этого дерьма Артём! Он был рядом. Всегда. Взял себя в руки и наплевал на мои желания. Он принял меня такой какая я есть. Хорошо понимая, что ты для меня значил! Вот только для тебя это всё было лишь игрой! Не знаю, кто ему сообщил, где я нахожусь, когда он меня вытаскивал. Не знаю, как он узнал, подробности, которые мне казалось были известны только нам с тобой. Но он действовал, — остановила я свой монолог, чтобы отдышаться, ещё не совсем осознавая, что Ник не может знать, что происходило со мной после побега из того подвала. И как так получилось, что я оказалась вместе с Тёмом. Но эмоции рвались наружу, поэтому я продолжила: — Он делал всё это ради меня. Пока я сходила с ума. Пока разрывала на куски всё, что было! А ты вспоминаешь о моём существовании, когда тебе что-то нужно.

Я замолчала, почувствовав, что задыхаюсь от своих же слов. Словно захлёбываюсь этими воспоминаниями, которые усердно скрывала глубоко внутри.

— Раз ты решил разрушить мою жизнь, может, хоть объяснишь, зачем тебе это? Мало всего того, что ты уже успел натворить, — не унималась я. Как всегда негодование полностью накрывало сейчас с головой, и я не могла остановиться, пока не накалила обстановку до предела: — Каков твой дальнейший план? Ну же, просвети! Только тебе придется вколоть мне ещё какую-нибудь дрянь! Потому что по моей собственной воле ты ничего от меня не получишь!

Я его окончательно разозлила. Он схватил меня за плечи и зло взглянув, буквально прорычал:

— Знал бы, что ты под кайфом, даже не притронулся бы!

Он всё сильнее сжимал мои плечи, а я боялась пошевелиться. Что на меня нашло? Я совсем с ума сошла? Лезу «на рожон», совершенно не думая о последствиях. И только сейчас до меня вдруг дошел смысл его слов.

— Хочешь сказать… Ты не знал?.. Что, я…

Не верилось в то, что Ник не подозревал о моем настоящем состоянии. Но в его глазах сейчас стояла такая редкая и несвойственная ему растерянность, что я не знала, что и думать.

— Посчитал, у тебя просто шок. К тому же, ты сама проявила инициативу. А сдерживаться рядом с тобой мне всегда было непросто.

Он вдруг обратил внимания на свои же руки, и пробормотав:

— Прости, — тут же их разжал. На плечах остались красные следы. Но они меня сейчас мало волновали. Его взгляд больше не искрился злостью, хотя карие глаза по-прежнему сохраняли свой самый тёмный оттенок. Он провёл рукой по моей щеке, а я сильнее укуталась в одеяло.

— Я не жалею о нашей ночи, — произнёс он уже достаточно спокойно, — но предпочел бы, чтобы она произошла при других обстоятельствах. И всё, что ты мне говорила, было бы твоими словами, а не результатом галлюцинаций. Поэтому я злюсь.

Так, Мия. А теперь спокойно. Это ещё ничего не значит. Он может просто переживать по поводу того, что не запудрил мозг, а что ему просто перепало благодаря обстоятельствам. Он расстроен, что не заметил моего состояния. И что я не в его власти. И только.

Ник молча поднялся и прошёл к стоявшему у стены шкафу. Достав что-то, он вернулся. И протянул мне одежду, не мою, кстати. Ещё раз взглянув на меня в упор, всё же вышел из комнаты, а я поспешила одеться. Джинсы оказались немного великоваты, да и майка со свитером на размер больше. Но жаловаться на стиль я не стала.

В доме было довольно прохладно, и я пыталась согреть себя руками. А ещё очень хотелось пить. Дом, по всей видимости, был небольшим, но довольно уютным. Всё вокруг было из дерева, на стенах тут и там висели милые картины с изображением сказочных персонажей. Прямо избушка из сказки. Я усмехнулась, но тут же поникла. Многое бы отдала, чтобы всё происходящее оказалось выдуманным миром, и конец оказался счастливым. Но увы. Это не сказка. Это книга жизни.

Я обратила внимание, что все шторы на окнах задернуты, а на улице распогодилось. По стеклу начинал стучать дождь, а где-то вдалеке прозвучал раскат грома. Парадоксальное объявление погоды о том, что на улице весна. И так паршиво на душе, а тут ещё и такая ненавистная мною гроза.

Никиту обнаружила в кухне. Я устроилась на единственном свободном стуле, напротив него, а он жестом придвинул мне горячий чай. Другого завтрака, видимо, не предвиделось, и отказываться от чая уж точно не было смысла. Поэтому я кивнула и сомкнула руки вокруг обжигающей кипятком чашки. Мы сидели вот так не произнося ни звука. Казалось, даже не двигались, и дышала я через раз. В голове миллион вопросов, а Ник «известный мастер по разъяснениям». Поэтому и разговор заводить я даже не пыталась. Мы, наверно, так бы и сидели в полном молчании, но Никита на удивление решил нарушить тишину:

— Это был я.

_________________________________

* Перевод фрагмента текста песни группы Scorpions — «Are You the One»:

In the sound of silence

Time is standing still

Thereʼs some kind of bond between us

Thatʼs givin’ me the chill

Do you really wonder

That we can burn the sky

Itʼs written a thousand years ago

In the book of life

Глава 19. Стать послушной

***

Вопросительно взглянув на Ника, я нахмурилась.

— Где?

— Везде, — он сделал глоток обжигающего напитка и продолжил: — Это я сообщил Артёму, где тебя держат.

Да, ладно! Что?! Как это?! Я сидела ошеломленная услышанным и таращилась на Никиту, забыв закрыть рот. Немного придя в себя, всё же произнесла:

— Ты?..

В голове не укладывалось это известие, я оставила в покое чашку и обняла себя за плечи, восстанавливая в голове то, что помнила.

— Но я видела тебя, лежащим в крови… — неуверенно произнесла я. Или это всё же был сон. Или не сон? Если Никита решил пошутить, то время он выбрал неудачное. Разгадывать загадки я была сейчас не в состоянии.

— Это был мой план, — серьёзный взгляд, пробивавший до дрожи говорил сам за себя. Скорее всего Ник не шутит. Но какого чёрта тогда происходит? Пока я в недоумении хмурила брови, он продолжил: — Всё должно было выглядеть натурально. Артём меня ранил для убедительности, что я не причастен к твоему побегу. Но снотворное, как остальным не вколол, — Ник сделал паузу. Помимо того, что именно он произнёс вызывало вопросы и то, почему он вообще решил мне это рассказать. Сейчас. Когда прошло столько времени.

— Но… Зачем тебе это было нужно? Как вообще это возможно…

— Тимур собирался избавиться от тебя. Но препарат, который он приказал тебе вколоть не сразу убивает. Это одна из его разработок. Хорошо, что на этот раз он воспользовался другим препаратом, иначе… В общем, тогда сутки ты должна была провести в полубессознательном состоянии. А действие вещества тем временем постепенно бы уничтожало функции твоего организма. И после того, как Дадиев с тобой бы развлёкся… — в этом месте он замолчал, сжал губы и на лбу выступила вена, а взгляд тут же стал мрачнее. — Или бы твой организм сам не выдержал его испытаний или он бы добил тебя. Возможно, приказав именно мне что-то снова тебе вколоть. Тимур, может быть, понимал, что ты для меня — не просто рабочий объект, но всерьёз не подозревал, что я могу действовать у него за спиной.

Чем больше Ник говорил, тем больше я радовалась, что сижу.

— А ты, действительно, мог?

Снова молчание, а под воздействием карих глаз мне и вовсе становилось не по себе всё больше с каждой минутой.

— Я много времени доказывал Тимуру свою преданность, и мне это удавалось, — снова заговорил Никита. Было видно, что эти слова даются ему с трудом. Откровение — вообще не его «конёк», и если сейчас он говорил правду, то выходило у него есть для этого весомые причины. Пока я недоумевала с чего это Ник решил приоткрыть завесу тайны, он продолжил: — И в этот раз Дадиев был уверен — работу выполню. Но я не перепутал препараты. Намерено вколол тебе вместо убивающего раствора сильное снотворное. Я никогда ни за что бы не подчинился такому приказу Тимура.

Я слушала всё это, будто какой-то рассказ. Со стороны. Так много времени была уверена в том, что Никита желал мне смерти, что он заодно с Дадиевым, совсем не предполагая, что помог Артёму именно он. Зачем ему это было нужно, тоже вопрос, но если Ник так не хотел причинять мне вреда, почему я вообще оказалась в их «подвале пыток»?

— Но ты же мог тогда выстрелить в Дадиева, — вспомнила я, как Ник поднял с пола, случайно брошенный Тимуром пистолет.

— Нам не дали бы уйти. Здание было полно преданных ему людей. Живыми нам выбраться бы не удалось, поверь.

— Можно было провернуть тоже самое самостоятельно, не привлекая Артёма, — снова возразила я. — И тогда бы мы могли…

— Не могли, — прервал меня Никита, пристально рассматривая мои глаза. — У нас бы не было шансов выжить, не останься я с Дадиевым. Ты не должна была находиться со мной рядом. Это было бы опасно. Опасней, чем ты можешь себе представить.

Какое-то странное объяснение. Ещё бы добавил «дело не в тебе, дело во мне». Я вдруг поняла, что просто была не нужна ему. Возможно, он пожалел меня по каким-то причинам. Возможно, у него на меня были ещё какие-то планы. С чего это я себе сейчас решила напридумывать иное?

— Можешь не продолжать…

— Думаешь, мне легко было отпускать тебя с ним? Собственноручно отдать тебя твоему другу?

Судя по взгляду, Ник сейчас не врал. Напряжённые скулы и сжатые губы. Я совершенно перестала понимать, что происходит. Хотя и до этого ясности было мало.

— Лучше лишиться тебя и знать, что ты жива. Пусть и рядом с другим. Чем знать наверняка, что не сегодня-завтра нас обоих убьют. И тебя в первую очередь. А судя по изыскам Дадиева, он бы проделал всё это на моих глазах, если бы узнал о моём предательстве. Он живёт этими забавами.

— А так этими забавами спокойно мог продолжать жить и ты?

— Так я по-прежнему знал его планы. И с лёгкостью мог вмешаться, если бы тебе грозила опасность. Как делал это до твоего похищения, — он сделал паузу. — И как делал после.

— Но я не помню, чтобы ты до или после…

Договорить я не успела. Послышался шум проезжающей машины; Ник тут же поднялся и подошёл к окну, которое было задёрнуто плотной занавеской. Он показал мне жестом, чтобы я оставалась на месте, и когда звук удаляющегося двигателя утих, вернулся к столу.

— Ложная тревога, — улыбнулся Никита уголками губ, но мне было не до веселья. Только сейчас я поняла, что всё это время, пока он наблюдал за авто, не дышала, и поэтому сделала глубокий вдох.

Мой собеседник прошёлся по кухне и вновь сел за стол напротив. Я же опустила глаза и снова принялась разглядывать чашку.

— Ник… — позвала его, нарушая звенящую тишину, которая, на мой взгляд, затянулась. — Я не понимаю, зачем… — остановилась и посмотрела в карие глаза. Как же они притягивают, чёрт возьми! Что в этом парне такого, что так тяжело оторвать взгляд? Никита прищурился, ожидая продолжения, а я пыталась остановить поток мыслей, и сформулировать то, что мне не давало покоя. — Зачем тебе моя безопасность? Если я — всего лишь твоё очередное задание.

Вместо ответа — вспыхнувший на мгновение взгляд.

— Ты совсем меня не слушаешь, — покачал он головой и усмехнулся. — Ты — моё самое сложное задание. И хватит вопросов. Я и так наговорил тебе лишнего.

— Но ведь ты практически убедил меня подставить отца? Проникнуть в дом, вскрыть сейф… Это мало походит на защиту моих интересов…

— Твой отец не входит в список моих симпатий, — хмуро произнёс он и встал с места. Снова зашагал по кухне, и я поднялась вслед за ним. — Проникнув в дом, нас действительно бы взяли на выходе. Я надеялся, что смогу тебя уберечь, когда раздобуду документы. О твоём отце я мало заботился.

— Но почему? Почему ты так его ненавидишь? Неужели человеческая жизнь для тебя ничто, если дело касается выполнения приказа?

— Я не могу тебе этого рассказать, — отрезал Ник. — Ты плохо знаешь своего отца.

— А ты, выходит, его знаешь хорошо?

— Больше, чем хотелось бы.

— Что он сделал такого, что вы против него ополчились? Я знаю, что он когда-то отказал Дадиеву в поставке груза, но зачем столько лет вынашивать план мести? В том, что Тимур лишился всего, виноват только он! Не нужно было заниматься незаконными делами! И лезть со своими предложениями к честным людям!

Ник издал смешок, будто поперхнулся и поднял брови.

— Честным?

— Мой отец всего лишь владелец фирмы по химическому производству!

— Мия, не вынуждай меня говорить то, что тебе совсем не понравится.

— А ты скажи. Тебе ведь не привыкать!

Мы уже стояли посреди комнаты, Ник сделал мне навстречу несколько шагов, и сейчас находился очень близко. Но не прикасался ко мне. Хотя это было и не обязательно. Мои щёки пылали от беспочвенных обвинений, сыпавшихся на моего отца, и я была готова защищать его, что бы Ник сейчас не наговорил.

— Нет, — он выдохнул и собирался отвернуться, но я вцепилась в его за руку, сама не ожидая от себя подобных действий. Никита перевёл взгляд со своей руки на мои глаза и покачал головой.

— Скажи! Или прекрати свои жалкие попытки настроить меня против отца! Ты ведь был тогда в порту! Твоя цель — его уничтожить! Ведь знал, что папу могут убить, люди отца обнаружили киллера, предназначавшегося для него. И ты действовал не просто по приказу Дадиева! Ты и сам этого хотел! Ты — ненормальный! Как можно быть таким бесчувственным?! То, что ты трагически потерял своего, не означает, что имеешь право лишать отца меня!

У меня получилось вывести Ника из себя. Его глаза налились гневом, а его руки уже сжимались в кулаки. Я интуитивно сделала шаг назад, а он вперёд. Наклонился к моему лицу, и злость в его глазах обдала меня холодом.

— Да. Я мечтал пристрелить его. Много раз представлял, как делаю это. И уверен был, что и сам смогу. Но в этом не было необходимости. Тимур нанял человека, и существование твоего отца уже было делом решённым. У наёмника было в запасе ещё несколько секунд перед тем, как твой отец вошёл в здание. Только вот появилась ты, — Ник сцепил зубы, и сделал глубокий вдох. — Угадай, кто выстрелил в киллера и не дал ему прикончить твоего отца?

По спине пробежал холодок. Я вспомнила то странное чувство опасности, когда заметила в помещении неподалёку от склада движение. И где после обнаружили человека, который должен был выпустить пулю в папу. Господи, неужели его убийство предотвратил Ник?

— Раз уж мы заговорили об этом. Знаешь ли ты, что твой честный папочка отгружает партии наркотиков через порт.

Я закрыла глаза. Да, находила договор с «Крутыми». Там речь не шла о конкретном товаре, разумеется, хотя сам документ и вызвал у меня массу вопросов. И понимала ведь, что законных дел там быть не могло. Но упорно не хотела в это верить.

— Это ещё не всё, — он выжидающе посмотрел на меня, продолжая испепелять взглядом. — Хочешь всю правду узнать? Настолько ли ты уверена в своём желании докопаться до истины?

У меня подкашивались коленки. Впервые я засомневалась в своей решительности относительно правды. Я не знала. Хотела. И одновременно не хотела. Я боялась. Но, возможно, если не сейчас, то больше у меня такого шанса не будет. Не сводя взгляда с Никиты я слегка кивнула, а он зло усмехнулся:

— Твой отец — убийца, Мия. Самый настоящий убийца. Он ничем не лучше меня. И если ты воротишь нос от моей работы, спроси у папы, как он начинал свою карьеру. Он вряд ли тебе признается, но поверь, ангел из него такой же, как и из меня…

— Прекрати, — крикнула я, закрывая лицо руками. Голова разболелась, отдавая с каждым ударом пульса болью в висках. — Это неправда! Неправда!

— К сожалению, правда. Ты и сама уже сомневаешься не первый день. Но даже понятия не имеешь, насколько удивишься, если узнаешь всё о нём.

— Папа не может. Ты врёшь. Всё не так!

— Если бы это было не так, я не взялся бы с таким энтузиазмом за заказ уничтожить его, — сквозь зубы произнёс Ник, а я не выдержала.

Не могла больше продолжать этот разговор. Я выбежала из кухни, с полными слёз глазами. Ник не отправился за мной, и дал мне побыть одной. Он довольно долго не заходил, а я просто лежала, уткнувшись в подушку. Не хочу ничего знать. Мой отец не убийца. Или Ник врёт или это какая-то ошибка. Он не мог. Наркотики — тоже не самое лучшее занятие, возможно, ему приходилось иногда это делать, отгружая товар в угоду «Крутым», и даже это меня приводило в шок. Но убийство — это обвинение посерьёзнее. Я не была благодарна Нику за эту правду, которую не могла принять. Это просто слова. Никита врёт. Врёт!

Чем больше, я убеждала себя, что это ложь, тем больше в голове разрастались сомнения. Я просила сказать Ника правду, и он сказал. А вот правду ли, я не знала. Но теперь очень жалела, что завела этот разговор. Допросилась, называется.

Слёзы уже высохли, я сидела на краю кровати и смотрела в окно прямо перед собой. Шторы были задернуты неплотно, и сквозь полоску просвета между ними я видела, как ветер качает ветви деревьев. Больше ни о чём не хотела думать. Просто смотреть, как редкие листья борются за жизнь. Их обманула тёплая погода несколькими днями ранее. Они только успели появиться, но тут же воздух захватил холодный ветер, и им приходилось держаться во что бы то ни стало на тонких веточках, чтобы не быть унесёнными бушующими потоками воздуха. Я могла долго так сидеть, но через время услышала шаги. Ник подошёл и сел рядом со мной на кровать.

— Чай тебе принес. Наш друг запасся только фитнес-батончиками, поэтому вместо нормальной еды у нас на обед эта гадость.

Я взяла из его рук чай и повертела в руках предложенный «десерт». Аппетита не было, хотя я не помню, когда в последний раз ела.

— Почему ты мне ничего не рассказывал раньше про моего отца? — прозвучал в тишине мой голос.

— И ты бы поверила? — он попытался взять мою руку, но я её убрала и опустив глаза, разглядывая свои коленки. Вряд ли. Я и сейчас не особо верю.

— Но ты даже не пытался.

— А много ли попыток ты мне дала? И как я должен был тебе об этом сказать? «Привет. Я Ник. Мне нужно уничтожить твоего отца, при этом как-то защитив тебя!» Звучит, правда?

Я тяжело вздохнула. Руки дрожали, но не от холода. Так мечтала когда-то распутать клубок вопросов, которые меня одолевали, а сейчас не знать бы этих ответов.

— Я не верю…

— Это твоё право. Я не собирался тебе этого говорить. И не сказал бы. Но, возможно, другого случая не предоставится, — он отвёл взгляд и посмотрел в окно. Меня вообще пугала некая отстранённость Никиты. И то, что он сейчас шёл на диалог. Пытаясь побороть охватывающую меня панику, я задала вопрос:

— Что будет дальше, Ник? Ты говорил, за нами охотятся «Крутые»? Они ведь нас не найдут?

Молчаливый взгляд Никиты совсем меня не успокоил. А то, что он мне выдал в ответ, так тем более.

— Найдут.

Голос ровный. Даже пугающе спокойный, как бы это не звучало.

— Так чего же мы ждем? Надо бежать!

— Куда, Мия? Нас ищут в окрестностях, точно зная, что мы далеко не ушли. Нужно выждать время, хотя бы дождаться темноты. Они не знают, что здесь есть дача моего друга. Они не знают, что у меня, в принципе, есть друзья… А может уже и знают.

— Они убьют нас?

Ник снова проигнорировал мой вопрос:

— У твоего отца есть документы на Дадиева. Те самые. Если ты сделала копии, как я и просил, то правильно поступила. Скорее всего, когда-нибудь они тебе пригодятся. «Крутым» эти документы очень нужны. Именно поэтому ни тебя, ни твоего отца они не трогали. Даже больше, шли навстречу, изображая «дружбу». Но просто так «Крутые» ничего не делают. Они, правда, считают, что у Тимура есть компромат на них. Но Дадиев не признается, что у него этих документов нет. А, возможно, он уже их раздобыл. С тех пор, как я лишился его доверия, о его делах знаю лишь отчасти. Я, думаю, именно эти документы и позволили Тимуру вернуться в наши края. И Дадиеву, и Крутым выгоден этот обмен. Так просто твой отец бы не пойдёт на встречное предложение. Но заполучив тебя, «Крутые» с лёгкостью получат этот компромат. Отец отдаст им документы, и тебя отпустят, закрыв глаза на кое-какие моменты.

— А с тобой что будет?

— За меня не беспокойся. С тобой всё будет хорошо. И это главное.

Кажется, всё не так уж радужно. Особенно, учитывая, что я тогда не послушалась Ника.

— У отца нет этих документов.

Я увидела у Никиты замешательство в глазах:

— Как это нет? — он нахмурил брови и, глядя в упор, ждал моего ответа.

— Я отдала документы на хранение Лерке. Копии не делала. И я тогда ещё не знала… Ник, я… Я не знала, что она с Тимуром.

Выходило, что Дадиев уже заполучил компромат. И расправиться со мной Крутым ничего не мешало. Они знали, что я покрываю Ника. И значимость моего отца в этом случае была не настолько велика. Раз с ним считались, лишь полагая, что документы у него. А предательства «Крутые» не терпят. Я помню взгляд Алекса Крута, когда он со своим человеком зашёл ко мне «в гости».

По тому, как выругался Ник, я догадалась, что всё ещё хуже, чем можно было предположить. Впрочем, подумать над этим мне так и не удалось. С улицы донёсся звук приближающейся машины, и Ник бросился прочь из комнаты. Видимо, к кухонному окну, которое выходило на улицу в сторону дороги. Он тут же вернулся и, схватив меня за руку, потянул в коридор. Толкнув дверь в небольшое помещение, которое судя по всему было кладовой, он поднял какой-то ящик. Под ним виднелись половицы, но вскоре стало ясно, что это вход в подвал. Ник открыл его одним движением и, наконец, обратив внимание на моё недоумевающее выражение лица, объяснил:

— Они нашли нас. Лезь в подвал и сиди тихо.

— А ты?

— Постараюсь убрать следы нашего пребывания здесь. Спускайся по ступенькам ниже, не бойся. Там проход в небольшое помещение и есть, где присесть, правда, немного сыро, — увидев, что я замешкалась он буквально прорычал: — Живо, Мия. В подвал! Я приду через пару минут!

Кажется, самое время стать послушной.

Глава 20. Это был он

***

Я быстро залезла в предложенную яму и почувствовала под ногами ступеньки. Уже хорошо. Дверцу Ник прикрыл, а я замерла, не в силах преодолеть страх. Стали мерещиться грызуны, и послышались странные звуки. Ни за что не спущусь ниже. Буду стоять здесь, сколько бы не потребовалось. Впрочем, долго и не пришлось. Вскоре дверца снова открылась, я на секунду затаила дыхание, но благо, это оказался Ник. Он запер вход и, обнаружив меня, крепко обнял за талию, помогая пройти вглубь помещения.

Ступеньки закончились, а Ник включил фонарик. Запасливый. Я успела лишь оглядеться, увидев полки с коробками, а возле них сложенные деревянные ящики, на которых лежало что-то вроде небольшого матраца. Ден выдумщик, конечно. Довольно странно в подвале иметь спальное место. Хотя я не так уж хорошо его знаю. Зато Ник точно знал, что мы сможем здесь укрыться. У него в руках я разглядела… чайник?

— А это…

— Это нельзя было там оставлять. Чайник тёплый, и если бы его обнаружили, стало бы ясно, что им недавно пользовались. Да и вода, наверняка, пригодится.

— Если нас не найдут, — буркнула я, и тут же услышала шаги прямо у нас над головой. Я вздрогнула, а Ник выключил фонарик и, поставив чайник на пол, прижал меня к груди. Не скажу, что стало спокойно, но его сильные руки, уверенно держащие меня в темноте, некую уверенность всё же вселяли. К тому же в этом веющем сыростью подвале рядом с Ником было тепло, поэтому я не спешила сопротивляться.

Скрип половицы вдалеке. Словно случайный звук. Ещё один. И через время снова. Больше ничего. Не знаю, сколько мы вот так простояли в обнимку, но времени наверняка прошло достаточно, когда Ник нарушил тишину и полушёпотом произнёс:

— Здесь хорошая звукоизоляция, и это не означает, что они ушли. Нам придётся провести кое-какое время в этом месте.

Я не видела его лица в темноте, но чувствовала дыхание. Моё сердце колотилось, что есть сил, и разобрать от чего мой пульс участился, от того ли, что боялась — нас обнаружат или от такой непосредственной близости к Нику. Он разжал объятия и потянул за собой, усаживая, судя по всему на ящики, которые я и разглядела некоторое время назад. Сам же он встал и отошёл куда-то. Я тут же почувствовала волнение. В полной темноте, да ещё и в подвале комфорта мало. Но всё же предпочла бы, чтобы Ник был рядом. На мою радость вскоре он вернулся к импровизированной кровати и протянул мне кружку.

— Это вино. Ты вся дрожишь, а из согревающих напитков только это. Чайник стремительно остывает, и от него пользы мало.

Я поднесла чашку к губам. Это, действительно, оказалось вино. Жадно сделав несколько глотков, я отставила кружку в сторону. По телу моментально растеклась приятная волна. Только сейчас я поняла, как ныло всё тело, Дадиев постарался на славу, избивая меня накануне, а утром, изучая своё тело, я обнаружила несколько серьёзных синяков. Хорошо, хоть нет переломов и на лице лишь пару царапин. Ещё раз сказав мысленное «спасибо» Дену, которому удалось научить меня некоторым приёмам самообороны, обняла себя за плечи. Чувствуя, как Ник усаживается рядом, я немного подвинулась и облокотилась о стену позади. Когда же это закончится? И тут же сама себя оборвала в этих мыслях. Конец может быть далеко не самым счастливым, поэтому, стоит ли его приближать, тоже большой вопрос.

Мы какое-то время сидели вот так, даже когда допили каждый свой напиток и отставили кружки в сторону, продолжали молча вслушиваться в тишину. Напряжение нарастало, но никто из нас не произносил ни звука.

— Сейчас вернусь, — услышала я голос Ника и, не успев ничего ответить, поняла, что он уже поднимается по крутым ступенькам. Я заметила, что Никита двигается практически бесшумно. Издержки профессии, видимо. Надеюсь, он знает, что делает.

На этот раз ждать мне пришлось дольше, я рисовала в голове картинки одна страшнее другой, но места своего не покидала. Напротив, услышав шорох с дальнего угла, забралась повыше с ногами, обняв руками колени. Ник появился спустя время, когда я уже была готова кричать от страха. Хорошо, что на этот раз он не стал выключать фонарик, и я смогла его разглядеть ещё до того, как услышала шаги. Никита положил его на ящик, освещая часть подвала и присел рядом.

— Они устроились возле дома. Возможно, считают, что мы здесь ещё не были или вернёмся. Так что наш побег отсюда откладывается, — он хмурился и было видно, что о чём-то усердно думает. Он смотрел какое-то время на противоположную стену, а затем перевёл на меня мрачный взгляд.

— Всё настолько плохо? — не удержалась я, понимая, что самое страшное далеко не позади.

— Бывало и хуже. Только на этот раз всё сложнее от того, что я не один.

Да уж. В отличие от меня, Никите не привыкать к подобным «увеселительным» мероприятиям. Интересно, сколько в его списке «подвигов». Хотя нет. Мне это неинтересно. Я уже убеждалась не раз, что лучше мне не знать, на что способен Ник, тем не менее мысли меняли одна другую, не оставляя в покое мою и без того нагруженную проблемами голову.

— И давно ты работаешь на Тимура? — задала вдруг я вопрос, не ожидая, что решусь ворошить запретные темы.

— Давно, — всё же ответил Ник. Развёрнутого ответа я и не ждала. Вряд ли он станет рассказывать об этом. Да и, как я уже сама решила, не хочу знать о его прежних заданиях.

Я невольно ухмыльнулась, вспоминая недавний разговор с Никитой. Задание. Я — сложное задание. Очень правильную он выбрал формулировку. Что бы я себе не напридумывала, но Дадиев кое в чём прав. Ник не способен чувствовать. Разве что имеют место быть природные инстинкты, но «высокими чувствами» их никак не назовёшь. К сожалению или к счастью. Словно опережая мои возможные вопросы, Никита произнёс:

— Если мы отсюда выберемся, обещаю, не расскажу твоему жениху, что между нами произошло. Так что можешь выходить замуж и не думать об этом. К тому же ты всё равно ничего не помнишь

Я видела его глаза. Он смотрел не отрываясь в мои, и стало не по себе. Пугало это слово «если», произнесённое в начале предложение. И вообще, с чего это вдруг Ник решил заговорить о моей свадьбе? Да ещё и проявлять благородство.

— Ты когда-нибудь любил? — выпалила я внезапно. Видела, как Ник немного придвинулся ко мне, а я изменила формулировку: — Тимур утверждает, что ты не способен на чувства…

— А сама что думаешь по этому поводу? — пересел ещё ближе. Он снова играет со мной.

— Не знаю, — я немного отстранилась, ещё чуть-чуть и его губы окажутся слишком близко. Перестань, прошу! Мне сложно сдерживать себя, хоть я и считала, что сумела когда-то запихнуть эмоции подальше. Вслух, конечно, я ничего не произносила. Главное, ровно дышать. И, возможно, он не заметит моих вспыхнувших краской щёк, и я успею унять свой пульс.

— Я расскажу тебе про чувства, — вдруг произнёс он, ухмыляясь. — У нас полно времени, и раз ты так хочешь поговорить, поведаю тебе одну историю из своего прошлого. Она, правда, короткая, но очень занимательная.

Ник замолчал, сделав паузу, а я почувствовала волнение. Мне показалось, что он напрягся, и хоть я не могла хорошо разглядеть его взгляд, почувствовала, что сейчас речь пойдёт не о самых приятных моментах его прошлого. В этом я смогла убедиться, когда он вновь заговорил:

— На моих глазах любимую мною девушку собирался соблазнить парень. Зрелище довольно откровенное, учитывая, с какой скоростью он снимал с неё одежду. А она, в общем-то, и не сопротивлялась. Тебе рассказать, какие чувства я при этом испытывал?

Не смотря на то, что было достаточно темно, я заметила недобрый блеск в глазах Ника. Сердце тревожно сжалось от догадок.

— Собирался соблазнить? — я не представляла, что можно почувствовать, видя перед глазами такую картину. А учитывая, сущность Ника, то вариант расправы фигурировал в числе первых. Мне хватило одного лишь фото, которое прислала Виктория, чтобы испытать смесь уничтожающих чувств. А видеть это своими глазами… Что может быть ужасней? Теперь становилось понятно, почему он не спешит подпускать к своему сердцу девушек и почему не открывает сердце для чувств. В очередной раз ругая свой язык, я решила, что снова переступаю запретную черту. Сегодняшние откровения оказывались одно хлеще другого, и я думала, что уже ничему не удивлюсь. — Ты… убил их?

Ник в ответ на мои слова лишь рассмеялся. Вышло, правда, немного нервно.

— Хуже. Я ушёл. И дал возможность этому парню воспользоваться ситуацией. А самое паршивое было то, что я понимал: ей с ним будет лучше, чем со мной.

Любимая девушка. Значит, у Ника была любимая девушка. Где-то внутри кольнуло. Очень не вовремя я испытываю ревность. Он отказался от своих чувств, понимая, что является для той девушки невыгодной партией. Благородно, конечно, учитывая деятельность самого Ника и специфику его работы. Но и та девица молодец, ничего не скажешь. Раз она была с другим, не так уж был и нужен ей Ник.

— Так что? — вырвал меня из размышлений Никита своим голосом. — Я удовлетворил твоё любопытство?

— Более чем.

— Значит, вопрос исчерпан?

— Не совсем. Но подробностей не нужно, — я мысленно фыркнула. О той девушке я точно больше ничего не хочу знать. Вечно я лезу не в своё дело. Однако другие вопросы у меня остались. Поэтому, я решила всё же расспросить Ника, раз уж он сам предложил поговорить:

— Что произошло там на крыше? Я ведь ничего не помню… И как мы оказались… вместе.

Я снова залилась краской, вспоминая то, что всё же оставалось в памяти. Снова радуясь, что здесь было достаточно темно, я отгоняла воспоминания, будоражащие всё внутри.

— Я видел твою машину у подъезда, — начал рассказывать Никита, — а обнаружив Леру в квартире в таком состоянии, понял, что опоздал. Вызвал скорую и поспешил убраться из квартиры, до приезда медиков, не забыв захватить свой пиджак. Хорошо, что решил проверить чердаки. Услышав твой крик, выломал дверь на крышу. То, в каком состоянии я тебя увидел… — Ник сжал руки в кулаки. Вспоминая, что вытворял Тимур, я на секунду зажмурилась, стараясь избавиться от того неприятного ощущения, когда этот ненормальный прикасался ко мне своими мерзкими губами, и не смотря на холод, мои ладони вспотели. — Дадиеву очень повезло, что я не стал его добивать, когда оттянул от тебя. Хотя сейчас я жалею, что не расправился с ним там же. Но на тот момент меня волновало твоё состояние. Я боялся, что потерял тебя, понимаешь? — я не понимала. Но радовало, что Ник появился так быстро. Если он услышал то, как я кричу, и сразу же выломал дверь, значит, Дадиев не успел закончить начатое. Я вспомнила чей-то отчаянный крик, сквозь непроглядную бездну. Теперь я была уверена, что моё имя кричал Ник. — Ты не двигалась и не подавала признаков жизни. Я понял, что ты потеряла сознание, но не знал, что Тимур успел тебе что-то вколоть. Пока он лежал «в отключке», я успел тебя вынести через другой выход с крыши, ведь у подъезда нас могли уже ждать. А второй подъезд в доме Леры очень удачно выходил на другую сторону, где я и бросил машину. Но когда мы уже ехали прочь от города, всё же обнаружил за нами «хвост». Мне удалось оторваться, мы как раз выехали на просёлочную дорогу, когда ты начала приходить в себя. Бросив машину в кустах, недалеко от дороги, я перенёс тебя подальше в рощу. Я знал, что тут неподалёку дача Дена. А ты уже пришла в сознание, но странно реагировала на всё, что я тебе говорил. Решил, у тебя шок, ведь ты мне даже отвечала. То, что находишься под действием препарата, я просто не заметил. Главное, что с тобой было всё в порядке. Дадиев не успел сделать с тобой то, что планировал, — Ник замолчал, а я пыталась переварить, что услышала. Похоже на правду. Выходит, Ник, действительно, меня спас. И даже Лерку не оставил без помощи. От воспоминаний предательства подруги, сердце больно сжалось.

— Ты знал про Леру?

— Сначала не знал. Этот мерзавец скрывал её от всех. Видимо, не доверял всё-таки. Но сопоставив кое-какие факты, и то, что мне сообщила Виктория накануне, догадался, что она может быть причастна к некоторым сведениям. Вика стала свидетелем одного из разговора Тимура. Перед тем, как отправиться сюда, он посетил мой родной город и навёл кое-какие справки. Виктория, как и я работала на Тимура, иногда добывая сведения, — ну да, работала. Интересно, какой смысл он вкладывает в это слово. Как сам Ник «работал» со своими «клиентами» я уже поняла. Тем временем он продолжил: — Она подслушала его разговор с «Крутыми» и поспешила сообщить об этом мне. У Тимура давно подозрения о моей причастности к твоему побегу. Он решил избавиться от меня, но не просто всадив мне пулю в голову, а своими любимыми методами, постепенно уничтожая сферы моей жизни, с которыми я соприкасался. Руками других, подставляя меня со всех сторон. Мне тогда грозила бы сначала тюрьма, — Ник замолчал. А у меня по спине пробежал холод.

— А сейчас?

— Сейчас тюрьма — была бы курортом. Потому что теперь меня очень хотят видеть «Крутые». Именно их людей я заметил «на хвосте», — он растянул губы в напряжённой улыбке. Вряд ли она означала что-то хорошее. Я наслышана о расправах «Крутых». Сама же собиралась выдать им Никиту. Но сейчас от этой мысли внутри всё сковывало и охватывал ужас.

— Так вот о Лере. Вика не знала, кто эта загадочная девушка, с помощью которой Тимур подбирался к тебе, и с помощью которой он узнал, что я его предал. Она располагала лишь отрывками разговора, — Ник снова сделал паузу, а я вспомнила страх в глазах Виктории. Расскажи она мне тогда свои подозрения, могла бы я догадаться, что это именно Лера? — Ты ведь всё рассказывала подруге, так? Всё, что происходило между нами…

— Но Лера не знала, кто мне помог выбраться из подвала… Я и сама не знала…

— Но догадалась, понимаешь? Она знала больше, чем ты, и сопоставить факты обо мне она смогла легко. Даже просила меня держаться от тебя подальше. Подругой она была так себе, однако кое-какую заботу проявила. Я же изначально считал, что это просто женская солидарность. Пытался с ней поговорить, и когда догадался, кто наша таинственная девушка, тут же узнал, что Дадиев направляется именно к ней. Я узнал это сразу же после столкновения с тобой на пороге бизнес-центра, сделав звонок. И сразу же отзвонился твоему Артёму. Он не должен был тебя отпускать от себя. Я догадался, что Тимур может снова меня подставить, возможно, не пожалев и Леру. Ты бы заявила, что это я, так ведь? Провела своё личное расследование, думая, что избитые девушки — моих рук дело?

— Все факты указывали на это…

— Я бы успел к Лере, но меня задержал следователь. Пришлось потратить время на разговор с ним. И если бы этот твой Артём был внимательнее к тебе, не отпустил бы тебя к подруге, тебя бы, возможно, сумел защитить отец или его люди. То, что Дадиев в городе, думаю и ему доложили вчера. Так что твой жених - олух, — последнее слово Ник добавил сквозь зубы.

Артём. Он наверняка меня сейчас ищет. И родители. Папа скорее всего уже обнаружил пропажу документов из сейфа. Заподозрил ли он меня? Догадался ли? Возможно, Ник преувеличивает, и «Крутые», действительно, в хороших отношениях с моим отцом. Может быть, есть шанс договориться с ними о Нике? Боже, о чём я? Договориться с «Крутыми» о том, чтобы они не трогали Ника? Это точно из области фантастики. Никита тем временем встал и, держа в руках наши кружки, подошёл к полкам, доставая уже открытую бутылку вина.

— А нам повезло, — присвистнул он, доставая откуда-то сверху ещё что-то стеклянное. — Консервированные ананасы! — Ник покрутил банку, демонстрируя свою находку мне и принялся колдовать над крышкой. Справившись с ней, он вернулся и поставил банку передо мной. — Приятного аппетита. Блюдо от шеф повара нашего ресторана, — я улыбнулась, понимая, что и за это можно благодарить Дена, мой желудок уже давно подавал признаки того, что я не проявляю о нём заботу. И он прав, учитывая, что последний раз я ела вчера утром. Мы быстро расправились с найденной пищей, и, допив вино, я отставила кружку в сторону. Не смотря на горячительный напиток, сильно согреться не удавалось, я поёжилась от холода, растирая плечи руками, и тут же почувствовала руки Ника на своих плечах. Я сейчас сидела к нему немного боком, и он, притянув меня к себе, прошептал:

— Ты вся дрожишь, Мия, не бойся, я не сделаю ничего, чего ты сама не захочешь, — наверно, попытался успокоить меня он. Но если бы он только знал, чего я сейчас хотела…

Вино разлилось по телу и уже давало свои результаты. Близость Ника и без алкоголя уже затуманивало мой разум. Я сейчас старательно представляла лицо Артёма, и только это уберегало меня от манящего запретного поступка.

«Ник просто меня согревает», — убеждала я себя и глубоко дышала, боясь, что сердце выскочит из груди.

Сначала я почувствовала, как Ник прикоснулся губами к моему виску. Я не пошевелились, не зная, как себя вести. Отталкивать его не было сил, и нахлынувшие эмоции, которые я так долго держала где-то внутри уже прорывали свою вынужденную блокаду. Его губы у моей шеи, он прикоснулся и обдал меня своим жарким дыханием.

«Он просто меня согревает», — снова убеждала себя я. Да уж. Можно сколько угодно прикидываться дурой, но движения разгоряченных губ невинными не были. Ник уткнулся носом мне в щёку и глубоко вдохнул, а я решилась повернуться к нему. И тут же почувствовала его губы на своих. Ник не стал больше тянуть и сразу же меня поцеловал. К своему стыду я не отвернулась, не прекратила его действия, я отвечала на поцелуй и более того, я не хотела, чтобы он заканчивался. Уже знакомая дрожь по телу. Я никогда не чувствовала её рядом с Артёмом. Прости, Тём, но это сильнее меня. Просто один поцелуй. Один. Бесконечный. И я вернусь в реальность. Постараюсь. Звук упавшей на пол кружки раздался очень вовремя. Я тут же вздрогнула и отстранилась от тёплых губ.

— Нам не стоило, — прошептала зачем-то, всё ещё ощущая на себе его вкус. Я испытывала противоречивые чувства. — Это из-за вина.

Что ты несёшь, Мия! Не из-за вина это. Я сама хочу этого, чёрт возьми. Ник, ну скажи, что я дура. Скажи что-нибудь. Соври мне, пожалуйста.

— Да, прости, — лишь услышала в ответ я. Он провёл рукой по моим волосам и добавил: — На будущее. В следующий раз, я не смогу остановиться. А пока что, нужно поспать. До утра не так много времени. Надеюсь, наша охрана покинет нас на рассвете, убедившись, что мы не придём. — Он улёгся на матрас спиной ко мне. Ничего не оставалось, как устроиться рядом. Не смотря на усталость, сон не шёл, я прислушивалась к его дыханию и, закрыв глаза, мечтала, чтобы поскорее провалиться в царство Морфея. Но вместо этого почувствовала, как Никита повернулся, и притянув меня к себе, прошептал:

— Спи. Завтра тебе понадобятся силы. И лучше выспаться.

Он крепко обнял меня, а я боялась даже пошевелиться. Сцепив зубы я уговаривала сбившееся дыхание прийти в норму. Ник вскоре засопел, а я так и не смогла объяснить себе, что буду делать дальше. Со своими вновь взбудораженными чувствами. И совестью, которая покинула меня, кажется, уже давно. Как бы я себя не обманывала, в моём сердце мог занимать место лишь один. И это был он.

Глава 21. Хуже

«Когда ты вошла в мою жизнь,

У меня перехватило дыхание.

И мир вдруг перевернулся…»*

***

Я почувствовала, как он, едва касаясь губами, поцеловал меня в щёку. Затем провёл своей тёплой ладонью по моему лицу и убрал с него прядь волос. Я открыла глаза: Ник всё ещё лежал рядом. Слишком близко были его губы, чтобы не думать о вчерашнем поцелуе, которому я поддалась по собственной воле. Снова горел свет от фонаря, и я хорошо видела его карие глаза, обращенные на меня. Увидев, что уже не сплю, серьёзное выражение лица Никита сменил на улыбку. Он продолжал молча изучать мои глаза, а я удивлённо подняла брови.

— Нам пора, — произнёс Ник в ответ на мой немой вопрос. — До рассвета чуть больше часа. Люди «Крутых» оставили свой пост, и у нас есть возможность успеть на первый автобус до города, который проходит недалеко отсюда.

— Мы возвращаемся в город? А если нас там схватят?

— Не думаю, что они ждут нас на вокзале. К тому же они уже обыскали местность и, скорее всего, полагают, что мы отсюда выбрались, — я снова удивлённо вздёрнула брови, уже усевшись рядом на матрасе. — Я слышал разговор по телефону одного из приставленных к дому перед тем, как они убрались, — пояснил он тут же.

— Ты поднимался? Да ещё и подбирался к ним близко! А если бы они тебя увидели? — сердце ушло в пятки от осознания, что его могли обнаружить. Что нас могли обнаружить…

— Не переживай, я был очень осторожен.

Не смотря на то, что голос Ника прозвучал без тени волнения, беспокойство меня не покидало. Казалось, он мне что-то не договаривает, но в общем-то, этот парень никогда не отличался разговорчивостью и тем более раскрытием своих планов, и я глубоко вздохнула. Что бы он не решил, я вряд ли повлияю на ход его мыслей, но, возможно, стоит хотя бы попытаться…

— Всё будет хорошо, — добавил он серьёзно, но на этот раз мне показалось, его взгляд был наполнен некой грустью.

Даже если мы выберемся, я и не предполагаю, что будет дальше. Что будет со мной. Что будет с ним. Мысли ворохом кружились в моей голове, и хотелось лишь одного: найти выход из всего этого кошмара.

Ник тем временем встал и помог подняться с матраса и мне, уверено держа мою руку. Ноги затекли и, пытаясь удержать равновесие, так вышло, что я уткнулась в его грудь. Никита тут же среагировал и крепко обнял меня за талию, препятствуя моему падению. Посмотрев на спасителя, снова обнаружила серьёзный взгляд. Ранее не наблюдала у Ника ничего похожего на сожаление или печаль в глазах, и внутри всё сжалось от странного предчувствия. Если даже он не скрывает чувств от безысходности нашего положения, то становится совсем уж грустно от возможных перспектив.

— Ник, мы выпутаемся, — произнесла я неуверенно, немного отступив от него. Сосредоточиться в такой непосредственной близости к нему достаточно сложно, и, набрав побольше воздуха в лёгкие, я продолжила свою речь: — Отец договорится с Крутыми. Допустим, документов у него нет, но они не тронут нас, мы пересидим какое-то время под его защитой, а потом они договорятся. Отец в хороших отношениях с Зотовым, а тот имеет власть. Вдвоём они что-нибудь придумают. Я не знаю причин, по которым ты так относишься к моему папе. Но под вопросом наши жизни! Нам бы только выбраться отсюда. Отец не откажет мне, если я попрошу. Он о тебе не знает… Точнее, не знал… — добавила я последнюю фразу и мысленно чертыхнулась. «Крутые» наверняка сообщили отцу, в компании с кем они видели его дочь. А если ещё и не сделали этого, то и это вопрос времени.

— Мне не нужна помощь твоего отца, — возразил тут же Ник. — А вот тебе, действительно, лучше побыть под его защитой. Крутые не оставят тебя в покое, пока не выяснят, что тебе обо мне известно, и где я могу быть, — хмуро произнёс Ник и усмехнулся. — Они вверх дном всё перевёрнут, но будут искать меня до последнего. И тебя в покое не оставят, — он замолчал, а я мысленно поникла. Мой настрой и так не блистал оптимизмом, и это только усугубляло попытки обнаружить хоть один-единственный шанс на благополучный выход из реального положения дел.

Допустим, мы вернёмся в город. Первым делом нужно ехать к Артёму. Можно было бы ещё заручиться поддержкой Дена, но если его дачу вычислили, значит, и он под прицелом «Крутых». К Зотову, выходит, тоже нельзя. Если отец в курсе, кто такой Ник, партнёру он, наверняка, сообщил об этом. И меня даже слушать никто не станет. А вот у Артёма должок перед Никитой. По этому поводу я разберусь с ним позже. Ясное дело, почему он не говорил мне всё это время, как именно ему удалось меня спасти: скорее всего просто боялся, что таким героем в моих глазах он после признания уже не будет. Тем не менее много всего произошло с тех пор. И Тём не раз доказывал мне свою любовь, подтверждая слова поступками. Я даже злиться на него сейчас не могла. Пока Ник выполнял задания, а также беспокоился о своей безопасности в поисках человека, сдавшего его Тимуру, Артём был рядом и никому не давал меня в обиду.

— Хорошо, мы найдем выход и без него. Найдем?

Наверно, Ник думал о том же, о чём и я. Вернув меня Тёму, Ник исчезнет. Причем исчезнет навсегда из моей жизни. Шанс выжить у него будет только если он уберётся подальше из этих краев. И вроде бы в пору радоваться, но на душе огромный камень. Мне было проще, когда я считала Ника абсолютным злом. Но сейчас моя уверенность постепенно сдавала свои позиции. И в том, что смогу спокойно жить дальше, и что вообще смогу без него.

— Найдём, — задумчиво бросил Ник. И помолчав добавил: — Я не прошу тебя во всём мне доверять. Но слушай, что я тебе говорю, и делай точно по инструкции, — теперь он смотрел на меня в упор. — И не бойся, слышишь? Я сделаю всё, что от меня зависит, к тому же у тебя скоро свадьба, — он попытался улыбнуться. — Перед этим событием, наверняка, есть много других дел, а приходится по подвалам прятаться.

— Ник…

— Подожди, — он снова сменил улыбку на серьёзный взгляд и взял меня за руки. Сжимал их в своих ладонях, и я чувствовала, как по телу растекается тепло от его прикосновений. Мне не хотелось, чтобы он вообще отпускал мои руки больше. Мне не нужна никакая свадьба. Одно его слово — и я готова пойти, куда он скажет. Вот только я хотела бы за ним, но он, наверняка, предпочитает, чтобы я шла в обратном от него направлении. Сделав небольшую паузу, он продолжил: — С тех пор, как ты появилась в моей жизни, мой мир перевернулся. Я упустил тебя однажды — это лишь моя вина. И чуть было совсем не потерял. Я знаю лишь один вариант, при котором все останутся счастливы. Он существует, поверь. И даже если ты не можешь мне довериться, не бойся.

Не бояться. Очень хочется стать отважной, но у меня дрожь по телу от одной только мысли, что нас схватят «Крутые». А ещё есть Дадиев, который, как оказалось, в неплохих отношениях с ними, и он тоже вряд ли откажется от возможности осуществления своих планов. И какой интересно существует вариант, при котором всё может наладиться?

***

Мы пробиралась через какую-то рощу, ломая сухие ветки, перегораживающие нам дорогу. Ник сказал, что ждать автобус на остановке возле посёлка опасно, так как нас могут заметить, а к дороге, где он будет проходить, и где можно укрыться, чтобы не привлекать внимание, путь проходил через эти заброшенные насаждения. Перед тем, как мы покинули дачу Дена, мне удалось выпросить у Ника немного времени на душ, и рассматривая сейчас себя в зеркале в ванной комнате, занимающем всю дверь, я пришла в ужас. Растрёпанные волосы, тусклый, испуганный взгляд, а тело по-прежнему в синяках и ссадинах. Наспех приведя себя в относительный порядок, я услышала голос Ника за дверью:

— Ты всё?

— Всё. Почти, — отозвалась я тут же и потянулась к одежде, висящей на крючке. Совсем не ожидала, что Никита по-своему расценит мой ответ, и дверь в ванную внезапно открылась, а на пороге с растерянным взглядом застыл Ник. Его глаза на мгновение вспыхнули, а я только и смогла сорвать с крючка вместо одежды, висящее по соседству полотенце, и тут же им прикрылась, пока он делал шаг ко мне навстречу. Ещё один, он не отводил глаз, а я покраснела от собственных не самых приличных мыслей насчёт нашего присутствия в этой комнате. Но Ник вопреки моим самым откровенным ожиданиям лишь что-то протянул мне и голосом, не терпящим возражений сообщил:

— Вот. Надень эту «бандану». Тебе нужно спрятать волосы. Пялиться на тебя не перестанут, слишком уж ты хороша, а вот то, что подходишь под описание беглянки-блондинки, если и заметят, то не сразу, — я быстро взяла предложенную вещь из рук Ника и поспешно кивнула, всё ещё не в силах произнести и слова, а он тем временем развернулся и, уже взявшись за ручку двери, снова обернулся:

— И если бы мы так не спешили, мне бы вряд ли удалось сдержаться. Поэтому поторопись. Если не выйдешь через минуту, я снова зайду, — он подмигнул и вышел из ванной, а я, наконец, принялась одеваться, и спустя совсем немного времени уже покинула чуть не ставшую свидетелем страстной сцены комнату, на ходу убирая волосы, собранные в хвост под предложенную «бандану».

Я снова начала заливаться румянцем, вспомнив эту картину. Достаточно прохладный воздух для весенней поры и внезапный порыв ветра остудил разгоряченные щёки, а заодно и мысли. Я закуталась в воротник свитера, и старалась не думать о будущем, одновременно избегая и воспоминаний о недавнем прошлом.

Чем дольше мы шли, тем тяжелее было переставлять ноги: они словно не хотели меня слушаться. Я и сама сомневалась в наших действиях, но Никита уверенно шёл вперед, и выбора у меня не оставалось. Мы иногда останавливались и вслушивались в тишину, оглядываясь по сторонам. Темноту уже начали сменять сумерки, и нужно было поторапливаться. Вот-вот проедет автобус, нужно успеть выбежать ему навстречу и попытаться остановить. На дороге стоять нельзя, чтобы не засветиться, и ожидать его предлагалось в густых ветвях кустарника неподалеку.

Когда мы уже почти достигли нужного места, Ник вдруг обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. Во взгляде никакого холода, напротив. Миг, и он снова стал прежним, хоть и было заметно — его что-то тревожит. Ещё бы. Беспокоиться было о чём.

— Мия. Пожалуйста, сделай, как я прошу, — слишком мягко прозвучал его голос. Обычно таким говорят с пациентами перед тем, как сообщить весть о страшной болезни. Я интуитивно обняла себя руками за плечи, а Ник продолжил: — Через несколько минут подъедет автобус. Увидев его вдали, сразу не выбегай на дорогу. Дождись, когда он будет близко, чтобы ты недолго оставалась на видном месте. Здесь поворот и никто на обратит внимание, что автобус останавливался…

— Но…

— Не перебивай. Я всё объясню. Автобус едет около часа, не доезжай до вокзала и выходи раньше, недалеко от парка «Строителей». В дальней части есть сквер, жди там.

— Ник, почему ты мне это говоришь? — у меня сердце замирало. Мы же вместе собирались покинуть этот поселок. Мне казалось Ник смотрит виновато. Он сжимал мои плечи, и я даже думать не хотела, что значат его слова.

— Вдвоём нам нельзя. Уверен, мы вызовем подозрения, «Крутые» уже обошли местный народ с нашими ориентировками, и акцент сделан на том, что мы вдвоём. На тебя одну они не обратят внимание. Поверь, так будет лучше.

— А ты?

Пауза. Взгляд в сторону и вздох.

— Я приеду на следующем автобусе. Он идёт через час-полтора. Я же говорю, всё будет хорошо. Поодиночке нам будет проще отсюда выбраться. Это для твоей же безопасности. Я, конечно, могу первым сесть в автобус и дождаться тебя на следующем, но это будет как-то не по-джентльменски, — хоть он и улыбнулся, я всё равно ощущала повисшее в воздухе напряжение.

Вдруг почувствовала, как к горлу подступает ком. И всё стало ясно. Я обуза для Ника. Он просто не хочет, чтобы я ему мешала. Поэтому отправляет меня одну. Или нас, действительно, вдвоём быстрее схватят, обратив внимание?

— Да мало ли людей, бродящих тут по двое! И с чего ты взял, что меня не перехватят где-нибудь на подъезде к городу? — если он так хочет казаться джентльменом, то пусть объяснит, как сможет защитить меня на расстоянии! — А разве в список доблести и чести не входит сопроводить даму до дома, ограждая её от возможных бандитов?

— Ты шутишь, — шире улыбнулся Ник. — Это уже хорошо. Но, пойми, это твой шанс выжить. А странным появлением посреди дороги в столь ранний час, мы лишь привлечём бандитов, а не наоборот. Вряд ли они разъезжают на автобусах, но на остановке скорее всего поинтересуются у водителя, не наблюдал ли тот странную парочку. Так проще и лучше. Поэтому не спорь со мной и делай, что говорю, — мне показалось последнюю фразу он бросил уже раздражённо, хоть и усиленно сдерживался.

Нет больше смысла перечить. Я не нужна ему. Господи, да и как иначе? Ник — одиночка. И он считает, что моё будущее вполне определено. Когда-то сам «уступил» меня Тёму, и вполне спокойно жил с этим. Хоть иногда и давал о себе знать. Видимо, теша свое самолюбие. А я должна выйти замуж и жить, как все нормальные люди. Вот только что делать с обезумевшим пульсом? С этими воспоминаниями, вызывающими бурю эмоций? И этим чёртовым взглядом, от которого хочется выть волком и умолять не отправлять одну. Я смотрела не отрываясь в тёмные глаза, и вместо ещё недавно пытающихся пробиться сквозь маску слёз, из груди уже вырывалась волна гнева. Он снова меня оставляет! Его снова не заботит, что я буду делать дальше! Может быть, он не настолько плох, как я о нём раньше думала, но цели у него, как обычно, отличаются от моих! Ничего не изменилось! Уже собиралась произнести всё это вслух, но он вдруг сделал шаг и заключил меня в объятия. Тут же почувствовала его губы на своих губах и сильнее вжалась в него, отбросив в сторону все недавние мысли. Я растворилась в этом поцелуе. Нежным до головокружения и страстным до дрожи. Мне казалось я слышу лишь стук своего сердца. И его. Словно вокруг ничего. И никого. Только мы. Его руки крепко сжимали меня в объятиях, и было сложно дышать, но не только от того, что Ник слишком сильно прижимал меня к себе. Я никак не могла насытится этим поцелуем, насладиться его вкусом, удовлетворить то безумие, которое он вызывал. И правда, ничего не изменилось. Я по-прежнему теряю голову, когда он меня обнимает. И кажется, меня всё меньше заботят мысли, правильно ли это. Никита резко остановился и немного отстранился. Он сейчас глубоко дышал, и зажмурившись на мгновение, поцеловал меня в лоб, словно сдерживаясь.

— Беги к дороге, — произнёс он вполголоса, пока я приводила в чувства свой разум. — Автобус вот-вот появится, я отойду вглубь рощи, чтобы меня не было видно.

Но вместо того, чтобы послушаться, прижалась к нему, и, обхватив его шею, прошептала:

— Ник, Ник… я… — так и не смогла этого сказать, к глазам подступили предательские слёзы, а одна всё-таки скатилась по щеке. Я сжала губы, а он провел пальцем по моему лицу, вытирая предательницу и взял меня обеими руками за лицо:

— Принцесса, ну что ты? Всё будет хорошо, — может, мне показалось, но его голос дрогнул.

Слишком часто он повторяет эту фразу. Будто просто пытается отвлечь от того, что на самом деле будет. И от этого захотелось реветь ещё больше. Я прижалась к его груди, и вытерла ещё одну слезу, успевшую скатиться по щеке. — Всё, теперь точно пора, — он снова взял моё лицо в ладони и чмокнул в нос, а затем улыбнулся, делая при этом вид, будто совершено расслаблен. Но я уже научилась находить в его масках уязвимые места. Ник был напряжён, каким бы спокойным он не пытался казаться. Внутри всё сжималось от странного, постепенно охватывающего меня чувства. Собрав всю силу воли в кулак, я обошла его и сделала шаг к дороге, но почувствовала, как он взял мою руку и обернулась. Теперь стояла спиной к дороге. Ты ведь тоже не хочешь меня отпускать? Я же вижу это.

Сделала небольшой шаг назад. Он, по-прежнему, держал меня за руку, а я ещё раз шагнула назад, теперь Никита держался лишь за кончики моих пальцев. Спокойный взгляд, карие глаза, как всегда пронзительны, но беспокойства в них нет, а на губах лёгкая улыбка. Я отступила ещё на шаг, не в силах отвернуться, снова шагнула. Под ногой хрустнула ветка, но я не сводила взгляда с Ника. Он помахал мне рукой и послал воздушный поцелуй.

— Доверься мне, принцесса.

Пора. Всего пару часов и мы вновь будем вместе. Дождусь его в сквере и мы придумаем, как действовать дальше. Уже почти отвернулась, и в этот момент Ник вдруг стал серьёзным. Возможно, он считал, что уже не вижу его, но этот взгляд, пронзительный и одновременно вызывающий отчаяние, я запомнила надолго. И пока быстрым шагом направлялась к дороге, где-то внутри уверено обосновалась тревога. Когда вдалеке уже показался автобус, она лишь усилилась. А что если Ник отправил меня одну по другой причине? Я ему не просто не нужна. Что если он решил меня подставить? Вдруг в автобусе меня схватят. Или войдут на следующей остановке.

Может, пока я спала, он договорился с охраной, что сдаст меня? Глупости. Он мог отдать меня им сразу, да и с какой стати «Крутым» вообще отпускать Ника? Его бы схватили, а заодно и меня бы нашли, даже если бы Никита молчал, что я в подвале. Увидев, откуда он появился, они бы точно ещё раз обыскали дом. Автобус уже почти подъехал, мне оставалось только выбежать на дорогу, как вдруг внезапная мысль, словно парализовала всё мое сознание.

Он врал. Конечно, врал. Дура!

Я замерла в надежде, что водитель и пассажиры не обратят внимание на девушку в кустах, и резко развернулась, как только автобус проехал мимо. Он прощался. Ник прощался со мной. Он намеренно меня отправил подальше. И нет здесь следующего рейса. Я плохо знаю расписание в эти места, но автобусы здесь вряд ли ходят чаще двух-трех раз в день. Утром и вечером. И может, еще днём. Он врал. Но лишь, чтобы я убралась подальше отсюда. Ломая встречные ветви кустарников, я неслась в противоположном от дороги направлении, туда, где мы простились с Ником. Конечно, его там уже не было. Наугад вспоминая дорогу, я побежала дальше. Вот вдалеке показались заброшенные дома на окраине поселка. Они стояли словно на холме, и чтобы добраться к ним, нужно было двигаться через балку, а затем через посадку или по накатанной дороге, обходя овраг.

Я остановилась, глубоко дыша и принимая решение, как идти дальше. Времени прошло мало, и Ник не успел бы по дороге пройти такое расстояние, я бы его видела, поэтому свернула в строну балки. Послышались какие-то звуки, ещё немного, и теперь я различала какие-то голоса. А вот и небольшая опушка, окруженная плотным слоем насаждений. Прямо посреди неё стоял высокий парень. Я почувствовала слабость в ногах, и замерла, боясь пошевелиться. Бог мой! Это же сам Алексей Крут! Он стоял боком ко мне, но я без труда его узнала. Алекс отчитывал двух бравых парней и сквозь зубы что-то им говорил. Лишь иногда до меня доносились не совсем цензурные слова, и по интонации стало ясно, ребята провинились.

Я затаила дыхание, боясь быть обнаруженной. Сердце только бешено колотилось, но как оказалось чуть позже, это был ещё не рекорд. Уже было попятилась, когда Алекса кто-то окликнул, он обернулся и сделал несколько шагов, только сейчас я увидела, что с той стороны стоят ещё два человека, которые держали между собой под руки пленника, его руки были связаны чем-то сзади, а один из парней приставил пистолет к его спине. Я отказывалась верить своим глазам. Господи. Только не это… Ник… Я ощутила, как к горлу подкатывается тошнота и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Алекс грубо ударил Никиту в «солнечное сплетение», и тот пошатнулся от удара, но остался стоять на ногах. Господи. Только не это. Теперь я осторожно подбиралась к ним, прячась за густые заросли, листьев на деревьях еще немного, но благо тёплый бежевый свитер темного оттенка способствовал тому, чтобы я сливалась с зарослями. Уже различая голоса, я затаила дыхание и прислушалась. Алекс снова отчитывал двух головорезов, что уже стояли возле них, но по-прежнему с виноватым видом:

— Как вы могли упустить девчонку, олухи? — рычал повелительно Крут-младший. — Неужели сложно было проверить автобус! Я ведь дал чёткие указания! А сейчас она может находиться где угодно! Сойдя на любой из остановок!

— Алекс, ну это… Мы местность вдоль дороги прочёсывали, как ты и приказал, — подал голос один из парней. — А потом этого заметили, — он кивнул головой в сторону Ника и нахмурился.

— Да, он словно ниоткуда появился, мы и кинулись за ним. Кто ж знал, что он просто уводит нас от дороги, — развёл руками другой. — К тому же он утверждает, что девчонка от него сбежала… Может, и не села она на автобус?

— А разделиться вы не додумались? — снова рыкнул Алекс, а парни попятились.

— Дык не подумали что-то… Мы у дороги, тут этот из кустов, хорошо по рации успели подмогу вызвать, поймали же неуловимого Ника, всё ж хорошо? А девчонка еще объявится! Как сбежала, так и прибежит.

— Ты — придурок, — гневно бросил Крут. — Всё хорошо будет, когда я обойму в твою тупую голову спущу. Наша красотка уже сбегала от «тимуровцев», и не раз. Но что-то не верится, что она такая ловкая. А, Ник? Расскажи, как она тебя кинула у своего дома? Ведь документы папули уже были у вас, практически, в руках по словам Дадиева… Что ты прошептал ей на ушко? Неужто великого Ника окрутила какая-то девка?

— Я уже говорил, она сама сбежала, — сквозь зубы процедил Никита, а я тут же вспомнила тот вечер. Как Никита передумал и настойчиво убедил меня бежать. Неужели, он спасал меня? И если это, действительно, так…

— Ну-ну. И из плена она тоже сама выбралась? Без твоей помощи? Не напрягайся, Тимур уже поделился своими мыслями на этот счёт. Ну, дает. Она, конечно, хороша, и я с радостью бы с ней покувыркался, но Ник. О тебе ходят легенды. Чем она тебя так зацепила, что ты нарушил договор и пошёл против Дадиева, против нас?.. Мы наслышаны каким образом ты добывал сведения у своих «клиенток», — Алекс рассмеялся, а заодно с ним робко заулыбались и остальные. Тот, в чью голову угрожал выпустить обойму Крут, даже вслух хохотнул. Но тут же кашлянул и замолчал, поймав на себе неодобрительный взгляд босса. — Неужели эта что-то особенное в постели вытворяет, что у тебя крышу снесло? — добавил Алекс и ухмыльнулся.

— Она ничего для меня не значит, — выделяя каждое слово, проговорил Ник, а у меня внутри что-то закололо. Руки и так вовсю дрожали от страха, но слышать, что я ничего не значу… Не самая приятная новость на сегодня. Хотя приятных вовсе не было. — Так что не тратьте время. Если ты думаешь, что я что-то вам сообщу в обмен на её жизнь — ошибаешься. Её существование меня не волнует. К тому же, она наверняка уже далеко, и её отец скорее всего уже позаботился о её безопасности.

— Серьёзно? Тем хуже для тебя. Не скажешь — церемониться с тобой не будем. Ты знаешь, как мы умеем, — Алекс недобро ухмыльнулся, а парни засмеялись, но снова замолчали, наткнувшись на взгляд Крута. — Поработайте немного над парнем, а потом решим, что делать дальше, — после этих слов Алекс отступил назад, а остальные четверо набросились на Ника.

___________________________

*Перевод фрагмента текста песни “When You Came Into My Life” группы Scorpions:

When you came into my life

It took my breath away

And the world stopped turnin’ round

Глава 22. И что же остаётся?

***

Я какое-то время боролась сама с собой, выбирая между желанием кинуться ему на помощь и здравым смыслом. Ведь мне с этими бравыми ребятами не справиться явно. Колебалась я недолго. Не смотря на то, что Никита уверенно отбивался, даже с завязанными руками за спиной, и парням от него тоже досталось, силы были не равны. Не смогла на это смотреть, и глупость победила. В один из приёмов, когда двоим из парней удалось повалить Ника на землю, пока другие пустили в ход ноги, дёрнулась в их сторону, сжимая сломанную сухую ветку в руке: мне хотелось лишь, чтобы они прекратили его избивать. Но задуманное совершить так и не удалось. Я почувствовала чьи-то руки на своих плечах и вздрогнула от неожиданности:

— Здравствуй, солнышко. Ты что здесь делаешь? Заблудилась? — произнёс мужской голос, и я медленно обернулась, узнав его. Сердце ушло в пятки, а холодный взгляд Алекса Крута с его надменной улыбкой заставил ещё больше похолодеть мои ладони. Я совершенно не заметила, что он исчез из поля зрения, с ужасом наблюдая, как его люди избивали Никиту.

— Воздухом дышу, — мрачно ответила я и попятилась. Впрочем, это было необязательно. Отступать некуда. Передо мной — Алекс, позади четверо головорезов.

— А что боишься? Ты мне, помнится, встречу назначила, и что-то сообщить желала? Так вот он я. Внимательно слушаю, — он растянул губы в улыбке и добавил: — Или вы снова что-то задумали на пару?

Он резко схватил меня за плечи, а я завизжала, и увернувшись применила боевой приём. Крут вскрикнул, скорее от неожиданности. А мне удалось ещё пару раз не дать себя в обиду. Конечно, меня это не особо спасло, а лишь разозлило Алекса. Он грубо меня перехватил, и больно сжал за талию, притягивая к себе со спины. Вторую руку он запустил мне под свитер, нахально трогая то, что я ему не разрешала. Пыталась вырваться, но на этот раз, Крут-младший уже знал, на что я способна и хватку не ослаблял. Навстречу к нам уже рванули двое из его команды, но Алекс приказал им оставаться на месте, продолжая скользить своей рукой под моим свитером уже вниз по животу. Я вцепилась в его руку и неожиданно для себя самой уверенно произнесла сквозь зубы:

— Тронешь меня, и я выцарапаю тебе глаза.

Я услышала, как он издал смешок.

— У меня на тебя другие планы. Мне ни к чему твои прелести. Хотел охладить твой пыл, — шепнул он мне на ухо и тут же закричал парням: — Эй! Смотрите, кого я нашёл! Уволить бы вас к чёртовой матери всех, но не буду. Добрый я, да и день сегодня хорош, — он подвёл меня к своим людям, а я не сводила взгляда с Ника. Он с трудом поднялся с земли, испачканный, разорванный в некоторых местах свитер, заляпанные от слякоти джинсы, растрёпанные волосы, разводы от грязи и на лице, а по щеке стекала кровь. Но не его внешний вид меня сейчас испугал больше. А взгляд. Никита прожигал меня им насквозь, и я одновременно чувствовала свою вину, безысходность и отчаяние. Если его план был отправить меня подальше, то я с крахом его провалила. Но вот только я не смогла бы сбежать, зная, что ему грозит смертельная опасность. И если правильно поняла, Алекс Крут не собирался долго раздумывать над дальнейшей судьбой пленника. Не знаю, какая именно информация нужна Крутым от Ника, но тот явно не собирался им ничего выкладывать. А значит, и расправа не заставила бы себя долго ждать. Я содрогнулась от этих мыслей, с ужасом осознавая, что было бы, если бы я всё же уехала на том автобусе. Впрочем, неизвестно, много ли изменилось.

Никита не проронил ни слова. Ни когда нас запихивали в джип с повязками на лице (кстати, Алекс тут же пояснил, что хоть и говорят, повязка — признак, что отпустят, но это в нашем случае, это ничего не значит; просто меры предосторожности), ни когда мы уже очутились в каком-то, судя по всему, заброшенном здании, в котором всё вокруг было пропитано сыростью.

— Куда их? — брякнул один из ребят, что был повыше всех ростом, когда мы уже находились, по всей видимости, в подвале. Он снял с нас повязки и обращался сейчас к Алексу. — Пленных особо держать здесь негде, да и долго никто не задерживается, — он рассмеялся, и по помещению прокатилось зловещее эхо. Оно обдало холодом и без того не самые радужные мысли. Значит ли это, что и с нами никто не будет церемониться? И через какое-то время наши тела найдут где-нибудь в канаве. Меня всё сильнее и сильнее охватывала парализующая волна страха, и я зажмурилась, борясь с очередным приступом паники.

— Здесь есть камера. Не «пентхаус», конечно, но поместятся наши голубки, — Алекс окинул нас взглядом и задержал его на моих глазах. Я выдержала этот вызов, а он вдруг подошёл вплотную. Мне показалось, Ник напрягся, и если бы не связанные за его спиной руки, я была бы не против, чтобы он пустил их в ход. Тем времени Крут-младший провёл рукой по моей щеке, а я немного отстранилась:

— Ты чертовски мила, Мия Котовская. Надеюсь, твой отец управится в срок, и доставит нам нужные документы. Иначе… — он покачал головой наиграно сдвинув брови. — Иначе мне будет очень, очень жаль, отправлять тебя вслед за Ником на тот свет.

Алекс вдруг приблизился к моим губам, а Никита резко подался вперед. За что и получил удар слева от одного из сопровождающих. Крут повернулся на него, так (на мою радость) и не достигнув цели, и тут же рассмеялся:

— Совсем ничего не значит, говоришь? Согласен, хороша. И уж не знаю, на что способна. Так что даже проверять не буду. Не хватало мне еще с ума сойти из-за какой-то девки, — он ухмыльнулся, глядя на Никиту в упор и покачал головой. — Кстати, скажи ей спасибо, она подарила тебе немного времени, а нам новые возможности. Посмотрим, как много она не значит для тебя.

Ник в ответ лишь сильнее сжал губы. А Алекс добавил, обращаясь к охране:

— В камеру их, а я свяжусь со своим отцом. Ещё есть время. Я дам знать, — добавил он многозначительно и удалился прочь. А нас повели по тёмному узкому коридору. Наконец, открыв железную дверь, втолкнули в какое-то помещение. Здесь было очень мало места даже для одного человека. Комната оказалась абсолютно пуста, лишь на полу пару картонок, а под потолком одинокая маленькая лампочка. Железная дверь закрылась с обратной стороны, и Ник не говоря ни слова принялся возиться с верёвкой на запястьях. Видимо, парни не сильно заботились об узлах, считая, что мы никуда не денемся, поэтому Никите удалось освободить свои руки, а затем, он развязал и мои. После Ник присел на картон и я последовала его примеру, поэтому сейчас мы сидели на полу, облокотившись на стены друг напротив друга. Какое-то время просто молчали, гладя друг другу в глаза. Но вскоре Ник нарушил тишину:

— Автобус не остановился?

Закрыла глаза и отрицательно покачала головой, а потом вновь взглянула на Никиту:

— Я его не останавливала.

— Мия, — буквально прорычал он, а в глазах вспыхнула ярость. Вздохнул и тут же добавил чуть тише, покосившись на дверь: — Мия, тебе жить надоело?

— А тебе?

— Ты хоть понимаешь, что они с тобой сделают? — зашипел он, наклоняясь ближе.

— Ник, я давно перестала понимать, что происходит. Мы выпутаемся. Отец им не позволит… Я и раньше попадала в передряги, но выпутывалась…

— Выпутывалась, — Ник усмехнулся и стал серьёзным, а я поёжилась. Неужели это конец? Нас убьют? Меня за то, что отец не сможет передать «Крутым» нужные документы, которые у него, кстати, благополучно украла я. А Ника за старые счёты. Видимо, он не раз им дорогу перешёл, но оставили его в живых, как я поняла, только лишь для того, чтобы выведать кое-какую информацию. Интересно, что они хотят от него узнать? Правда, мой интерес не настолько велик, чтобы допустить мысль о том, что выбивать секреты у Ника собираются, используя меня. Выходило, что сначала они расправятся со мной, а потом и с Никитой. От этой мысли стало совсем уж нехорошо.

— Я всё время пытаюсь тебя защитить, Мия. Но ты совершенно невозможным образом делаешь всё по-своему.

— Ты меня от себя бы защитил, — ухмыльнулась в ответ, а Ник поднял брови. Я же отвернулась и уставилась на дверь, так как больше тут смотреть было не на что.

— Всё ещё считаешь меня абсолютным злом? — услышала я голос Никиты, и снова вернулась к карим глазам. Даже сейчас они вызывали дрожь по телу и одновременно некое притяжение. В них на этот раз не было злости. И если пару минут назад отчетливо читался упрек, сейчас я видела лишь грусть.

— Уже не абсолютным, — тихо произнесла, не в силах оторвать взгляд. — Но всё еще не понимаю, что тобой движет. Зачем тебе всё это, почему нельзя было жить нормальной жизнью?

— Нормальной? Ты говоришь про свою сейчас? — вроде бы удивился Ник, а я мысленно выругалась. Он прав, всё что я считала нормальным, оказалось пустышкой. Мир вокруг меня словно крутился по чьему-то сценарию, и посвящать меня в него никто не собирался. До поры до времени.

— Может быть, и моя не совсем нормальная… но если бы ты мне хоть иногда говорил правду, всё могло бы быть по-другому.

— Всё было бы по-другому, если бы ты меня слушалась, — не остался он в долгу. Ну, конечно! Я должна была слушаться и повиноваться. Беспрекословно. Внимая каждое слово.

— Тему с доверием мы уже проходили, — фыркнула я и пристально уставилась не него. Вот и тебе мой взгляд. Не думай, что отведу глаза.

Ник ничего не ответил, лишь немного прищурился, а потом наклонился и придвинулся ближе, взяв мои ладони в свои руки. На какое-то время в нашей камере воцарилось молчание. Ник не сводил с меня глаз, а я изо всех сил пыталась унять пугающие своей реальностью жуткие до дрожи мысли.

— Нас убьют? — произнесла я вопросительно, и от своего же голоса стало страшно.

— Я что-нибудь придумаю, — произнёс Ник в ответ и больше не проронил ни слова. Мы так и сидели довольно долгое время. Он сжимал мои ладони и о чём-то думал, а я услышала шаги. Дверь открылась, и на пороге появились парни, сопровождающие нас сюда. Соскучиться я по ним не успела, поэтому на их улыбчивые физиономии ответила хмурым взглядом.

— На выход, оба, — пробасил с короткой стрижкой и серыми ничего не выражающими глазами. Не дожидаясь, пока я поднимусь, он грубо, уже без улыбки, потянул меня за руку, и приставил к спине пистолет. Я слышала, что Ника тоже повели со мной и немного успокоилась. Я даже осмелилась попроситься в туалет, на что сопровождающий меня ответил согласием. Но очутившись в маленькой комнатке без окон, стало ясно, сбежать не получится. Когда мы вернулись в коридор, Никиты я не обнаружила, и сразу же ощутила охватывающую меня тревогу. Тем времени высокий парень с недоброй ухмылкой протянул мне бутылку с водой:

— Пей, — пробасил он, обнажая ряд далеко не ровных зубов. — Пользуйся, пока я добрый.

Отказываться от такого благодушного жеста я не стала, и жадно сделав несколько глотков, вернула бутылку охраннику, осматриваясь по сторонам. Позади из-за угла послышался шум, и появился Ник, видимо, с вновь связанными позади руками. Его на этот раз сопровождали двое. Я мысленно выдохнула, что вот он здесь, рядом, идёт позади, и стало немного спокойнее.

Но ненадолго. Там, куда нас привели, окон тоже не было. Хотя само помещение было побольше. Снова одна-единственная лампочка справа на стене, правда, более яркая, но освящающая лишь часть комнаты. Из мебели, если так можно сказать, лишь что-то вроде металлической скамьи напротив входа и пару стульев. За нами закрылась дверь, охрана осталась снаружи, и я удивлённо огляделась. Только сейчас обнаружила слева от нас в углу какую-то тень. Она словно отделилась от дальней стены и теперь двигалась на нас с Ником. Он тут же закрыл меня своей спиной, а я схватила его за руки, в надежде, что смогу помочь избавится ему от верёвки на запястье. Но она была связана тугим узлом, и я мысленно выругалась.

Ещё пару шагов и в уже определяемой по очертаниям мужской фигуре, я узнала того, кто находился с нами в одном помещении. Теперь меня охватывала паника, и поборов первую волну ужаса от недавних воспоминаний, связанных с этим человеком, я затаила дыхание. Теперь я с ним не один на один. Со мной рядом Ник. Я уже стояла чуть позади него, но сбоку, в любой момент готовая защищаться.

***

— Как же я рад встрече, — ухмыльнулся Дадиев, стоящий сейчас перед нами. Он не стал подходить слишком близко, видимо зная, на что способен Ник. Тот в свою очередь напрягся, но Тимур поднял вверх руку, словно останавливая этим жестом порыв своего недавнего подопечного: — Но-но, глупостей не делай, за дверью охрана, и если я позову, они тут же ворвутся сюда, — он сделал многозначительную паузу, и переведя взгляд на меня, выдал широкую улыбку, больше похожую на оскал. По спине пробежал холод, а Тимур продолжил, вновь обращаясь к Никите: — В прошлый раз ты повёл себя очень некрасиво, — он покачал головой, растягивая последние два слова. — Значит, так ты благодаришь того, кто тебя вытащил из грязи?

Что он несёт? Я превратилась в слух, из какой такой грязи вытащил этот ублюдок Ника? Да такую грязь, которой Дадиев снабдил его, ещё поискать!

— Это было взаимовыгодное сотрудничество, — произнёс Никита, а Тимур ухмыльнулся. На какое-то время воцарилось молчание, а мне вдруг показалось, что я здесь лишняя. Между этими двумя явно накопилась уйма вопросов, и, честно говоря, хоть было и любопытно с одной стороны, с другой я боялась, какие ещё подробности могу выяснить о Нике. О его работе. О его сущности…

— Сотрудник был из тебя неплохой, — согласился с ним Тимур. Смерив взглядом Ника, он добавил, сморщившись, как будто только что съел лимон. Целиком. — Жаль, что лишь до недавнего времени. На тебя давно жаловались мои парни. Гриф первый тебя заподозрил, но ты так славно заливал, что он просто видит в тебе конкурента, что я тебе поверил. А ведь он мог похитить нашу малышку намного раньше. Это же ты, тот таинственный спаситель нашей крошки, который его в подъезде вырубил? Он даже не успел полностью ввести снотворное милой Мии…

Тимур ещё что-то говорил, а у меня перед глазами будто всё поплыло. Я посмотрела на Ника, а он повернул ко мне голову, и его пронзительный взгляд без слов подтвердил мои внезапные догадки. Матерь божья! Он тогда был в подъезде! Мне казалось, я даже услышала, словно сквозь время, как покатилось шампанское, выпавшее тогда из пакета.

Тимур не дал мне как следует обдумать то, что я только что узнала, повергнув в шок следующей фразой:

— А помнишь ли ты основное условие, с которым я, по доброте душевной, согласился дать время твоей недалёкой подружке, чтобы документы, наконец, оказались у нас? Её нужно было запрятать подальше без телефона и связи… А как убедительны были твои аргументы, что так она на тебя быстрее клюнет и сама расколется, если ей что-то известно. И заодно отца можно шантажом взять. Намного позже я понял, почему ты определил её не туда, куда мы договаривались, а поселил в отель. Да ещё и город выбрал свой родной, где каждый закоулок знаешь. Прикрылся, будто в фирме срочные дела возникли. А сам осторожность проявил. Удивил, конечно. Но и тогда сумел меня обвести вокруг пальца, будто у тебя всё под контролем. А у самого крышу напрочь снесло. Только я-то хорошо знаю, что этот твой порыв будет недолгим. Чувства — не для тебя. Жаль, очень жаль, что ты тогда вдруг возомнил иное. И лишь моя Лерочка свою работу выполнила мастерски, — он остановил свой монолог, и пока я приходила в себя от очередных известий, он добавил, указав кивком головы на меня: — Хорошо, что эта дура ей позвонила, и мы смогли определить ваше местонахождение. Ох, ну только вид не делай, что удивилась. Уже ведь знаешь, кому предана была твоя подруга, — он показал жестом, рисуя в воздухе обеими руками «кавычки» и с надменным видом продолжил: — И это точно не ты. Её любовь ко мне меня умиляет. Представляешь, валяется в больнице, одной ногой на том свете, и всё равно признаётся мне в чувствах. Такое зрелище потрясающее. Она понимает, что я могу одним движением лишить её жизни, а в глазах щенячья благодарность. Кстати, — он взглянул на Никиту, — вряд ли ты отсюда выберешься, но если вдруг, то тебя ищет полиция. Третья девушка будто бы пострадала от твоих рук, на этот раз с огнестрельным… Да, Лера даст нужные показания. Иначе я уничтожу её. Она в курсе, как я умею. Я и в больнице немного над ней «поработал», — глаза Тимура горели нездоровым блеском. Этого сумасшедшего явно радует чужая боль, смотреть, как кто-то мучается, кажется, для него верх наслаждения. Ублюдок. Я представила Лерку, всю бледную, я помню её последний взгляд перед тем, как она закрыла глаза. Правду ли он сейчас говорил? Не важно. Важно, чтобы она выжила. И чтобы выжили мы.

— Моих парней подставил прошлым летом. Ты ведь смотрела новости, крошка? — обратился ко мне Тимур. Я не сразу поняла о чём он, но услышать продолжение так и не удалось.

По ту сторону двери послышались какие-то звуки и в двери начал проворачиваться ключ. Два оборота, дверь открылась, и в помещение вошли двое в сопровождении верных четверых охранников. Мужчина с сединой на висках, с большим подбородком и слишком маленькими для такого внушительных размеров лица глазами, посмотрел на нас и, встретившись со мной взглядом, слегка улыбнулся уголками губ. Но доброжелательности в этой улыбке не было вовсе, скорее наоборот. Алекс Крут вдруг немного прищурился и что-то сказал на ухо парню, рядом с ним. Тот тут же подошёл ко мне и, бесцеремонно вывернув мои руки за спину, начал заматывать их верёвкой.

— К чему такие меры? — поморщился с сединой на висках и закатил глаза. — Освободите барышне руки, — пробасил он приказным тоном, и мой охранник тут же исполнил приказ. Мужчина, которому так быстро подчинился охранник, игнорируя слова самого Алекса Крута, выглядел, действительно, воинственно, даже зловеще. И даже Дадиев, от имени которого у меня запросто сводило зубы, а волосы становились «дыбом», померк на его фоне.

— Но папа, — подал голос Алекс. — Эта милая леди не такая уж и беззащитная, как может показаться, — он стал серьёзным и потёр шею, видимо вспомнив сцену в роще. Значит, вот как… Оказывается перед нами стоит легенда местного криминального мира — сам Павел Крут! Радости, правда, от этого факта никакой. Неизвестно, что он с нами сделает, учитывая то, что он в сговоре с Тимуром. По крайней мере, связали или пытались связать только нас двоих. Тимур же, хоть и поник с приходом Павла, но держался по-хозяйски, и небрежно засунув руки в карманы, стоял чуть в стороне.

— Не говори глупостей. Здесь полно наших людей. Никуда не денется наша беглянка, а вот этого, — он показал на Ника, — держите на прицеле.

Я покосилась на него, но Никита лишь зло смотрел исподлобья на главаря известной группировки и молчал.

— Тимур, так ты говоришь, этот парень и есть твой главный осведомитель? В прошлом, разумеется. Интересно посмотреть на того, кого считали призраком. Ну, надо же. Меткий стрелок, не оставлявший свидетелей. Чётко выполняющие свои обязанности и никогда не ошибающийся. Которому удалось провести даже моих людей. Что же случилось, что ты оказался на нашей «скамье подсудимых»? Не думал, что мои ребята так быстро тебя отыщут.

— Эта подстилка что-то сделала с его мозгами, — мерзко рассмеялся Дадиев, но тут же замолчал. Удивительно, но былой смелости в глазах Тимура не наблюдалось. Он как-то сразу притих, не увидев поддержки со стороны «Крутых» и нервно дернул щекой.

— Что ты так грубо о девушке? — ласковым тоном произнёс он. Впрочем, в его голосе явно чувствовалось притворство, но мне показалось, что Тимур и у него симпатии не вызывает. — Извинись перед леди, она всё-таки дочь уважаемого в наших кругах человека.

— Надолго ли, — буркнул Алекс Крут неожиданно, и растянул губы в широкой улыбке, увидев мой взгляд.

— Неважно, — хмуро взглянул на него Павел. — Нужно соблюдать приличия перед дамой.

Алекс закатил глаза, но улыбку с лица убрал. Я слышала, что главарь такой крупной группировки со своими принципами, и что с лёгкостью создаёт видимость, будто дела его законны, а сам он образец примерного гражданина. Но несколько своеобразный кодекс чести, не мешает ему избавляться от неугодных ему людей. И заниматься при этом незаконным бизнесом. Правда, никто ещё так и не нашёл на него управу. Ни одного доказательства, ни одного факта, подтверждающего его причастность к злодеяниям. И вроде бы все вокруг знали правду, но пальцем показывать по каким-то причинам боялись. Вот и сейчас от него исходило чувство превосходства и уверенности в своей безнаказанности. Дадиев тем временем немного наклонившись вперёд, изобразил наигранный жест руками, переводя тем самым исполнение негласного приказа Крута-старшего в показную пантомиму:

— Прошу меня простить, не разглядел. Сама принцесса передо мной! Ослеп от этого сияния, ещё раз примите мои извинения, — он прижал руки к груди и выдал свою самую мерзкую улыбку, а я сдвинула брови. Мне всё это нравилось всё меньше. И наигранные жесты Дадиева, и показная вежливость главаря всех «Крутых», и то, как Алекс вновь ухмыльнулся, и как напрягся Ник, сделав полшага ко мне (больше бы не удалось, так как за нашими спинами стояли охранники, и держали его на прицеле).

Павел с интересом меня рассматривал какое-то время. Я считала, что меня никто так не способен напугать, как Тимур, но я ошибалась. Глаза цвет которых было разобрать невоможно, казалось, проникают куда-то внутрь и видят меня насквозь. Хотелось забиться подальше в угол и смиренно ждать своей участи. Змеиный взгляд и вкрадчивый, словно шипящий, гипнотизирующий голос:

— С девчонкой разберёмся. И пока мы ждем документы от её отца, скажи-ка нам Тимур, раз мы все вместе здесь сегодня собрались. Кто всё-таки виновен в том, что мы потеряли людей, которые должны были проверить твоих парней. Насколько мне известно, ты убеждал меня, что не имеешь к этому отношения, — Крут-старший внимательно посмотрел на Дадиева, затем перевёл взгляд на Ника, и снова уставился на меня. — И какое к этому имеет отношения Котовская Мия Дмитриевна?

Тимур нервно дёрнул щекой и в следующий миг, снова широко растянув губы в улыбке, ответил:

— Так самое прямое и имеет. Не знаю, что уже тогда задумала эта парочка, но до меня дошли сведения, что девчонка появилась в нашем старом штабе в тот день, когда должны были подъехать и твои ребята. Наверняка, она вот с этим и придумала какой-то план. Отомстить своим обидчикам, а заодно и Ник расправился бы с парочкой твоих. Может, эти двое в порту его чем обидели, мало ли. А наши «Бони и Клайд» выставили это будто разборка, словно парни сами друг друга поперестреляли, — казалось он облегченно вздохнул, увидев, как Крут-старший кивнул. Алекс тем временем недоверчиво переводил взгляд с отца на этого самодовольного мерзавца. И в то время, как Ник, выдержал паузу и, услышав обвинения, собирался что-то сказать, Крут-старший его остановил:

— Какие ловкие в этом случае, выходит, ребята. Ну неужели ты думаешь, что я не проверил причастность барышни к этому инциденту? К тому же наш дорогой Дима Кот утверждает, что не помнит она, где это место. Зачем ему врать? Для него в любом случае на тот момент уже не являлось секретом место, где держали его дочь. И с обидчиками расправиться могли его люди, а не наша милая Мия, — я тут же подумала про Артёма. Вспомнила, каким счастливым он пришёл в тот день, когда позже по телевизору я увидела сюжет, с сообщением о перестрелке и о погибших. Но это не он. Он просто узнал об этом раньше меня и всего. Я верю, что он сказал мне правду. Но тогда… Вдруг это сделал, действительно, Ник? Или… что если мой отец таким образом отомстил, не разбираясь, кто прав, кто виноват? Он отрицал, но ведь он не раз говорил, что найдёт виновных, и тогда им не поздоровится. Стало не по себе, а Крут-старший тем временем перевёл взгляд на меня: — Или это всё же наша леди? Ходят слухи, что ты была там накануне…

Все присутствующие тут же уставились на меня, а я поняла, что во рту пересохло. Неужели меня тогда узнали? Врать я не умела. По крайней мере, вряд ли бы мне это удалось под этим хищным взглядом, заставляющим цепенеть от ужаса.

— Я случайно обнаружила это место. Остановилась воды купить, и … узнала его. Но ничего такого и в мыслях не было… — я старалась не показывать свой страх, но слова путались, хоть голос на мою радость звучал довольно уверенно.

— Да, знаем мы твои мысли, — прервал меня Павел. — Алиби у тебя. Ты отдыхала после бурной ночи в квартире своего светловолосого любовника. Артёма, кажется, я прав? — я густо покраснела, и обратила внимание, что Ник сжал губы и напряг скулы. — За ним мои ребята тоже проследили. Он чист. Отец твой не смог бы скрыть свою причастность к произошедшему, по крайней мере, от нас. Но узнав о том, что расстреляны обидчики его дочери, не смог сдержать довольной улыбки. Тем не менее, наших людей, выходит, он не трогал. И что же остаётся? — теперь он взглянул на Ника, а у меня внутри всё перевернулось от предчувствуя, что сейчас могу услышать. Никита ухмыльнулся и принялся говорить.

Глава 23. Выход

***

— Я был за сотни километров, когда это случилось, — прозвучал голос Ника, и я мысленно выдохнула. Вот только облегчения не много. Атмосфера, царившая в комнате выбивала почву из под ног, однако Ник держался уверенно. Не обращая внимание на ухмылку Алекса, он продолжил: — Вряд ли вы это можете проверить, но мне в этом городе было больше нечего делать. Какое-то время, — добавил он последнюю фразу с особенной иронией и, почему-то, взглянул на меня. — Оправдываться я в любом случае не собираюсь, — Никита гордо выпрямил спину, а Крут-старший покачал головой.

— Ладно. Развлекательная часть окончена. Теперь перейдём к главному. Тимур, — обратился он к уже расслабившемуся Дадиеву, сменив наигранно-добродушный тон на суровый, от которого, казалось все присутствующие затаили дыхание. Я невольно поёжилась и покосилась на Ника. Если и было у него волнение, то он ни одной эмоцией этого не выдал. Тимур же напрягся и немного приподнял брови, не ожидая того, что последовало далее. — А вот у меня есть сведения, что ты был в городе на момент перестрелки. И более того, сбежал сразу после. Ведь знал, что в наших краях тебе опасно появляться. Так может, уже объяснишь, что послужило причиной такого риска и очередного внезапного побега?

Даже я заметила, как забегали глаза Дадиева. И у меня подкосились коленки. Значит, Тимур находился в городе тогда. А мне снова угрожала реальная опасность. Пока я судорожно пыталась восстановить в памяти то, самое кошмарное лето в моей жизни, в помещении на какое-то время воцарилось странное молчание. Мне казалось, что я слышу, как где-то капает вода. Крут-старший немного наклонил голову в бок, ожидая объяснений, словно и так всё знал. Но ждал, что на это ответит Тимур. Тот же не торопился с рассказом. Тогда Павел изобразил еле уловимый жест рукой, и когда в ответ на это один из охранников направил на Тимура пистолет, он вздохнул и, буркнув что-то неразличимое себе под нос, всё же заговорил:

— Вы же не собираетесь… Чёрт… — Дадиев попятился, увидев ещё один пистолет, который направил на него уже другой охранник, но вздохнув снова заговорил, сквозь зубы: — Девчонка появилась там, именно тогда, когда я был в городе, кто-то из них проговорился. Я знал, что в моих рядах предатель. Тогда уже подозревал Ника, но также подозрения у меня вызывали и мои парни, отчаянно убеждавшие присмотреться к этому, — он скользнул взглядом по Нику и продолжил:

— Ты такой же неблагодарный, как и твой отец, и такой же недалёкий, как твоя мамочка, дальше своего носа не видишь. Это ведь я тебя всему научил, и именно я поспособствовал тому, чтобы ты делал то, что я говорю. Я. А не ты сам, — безумный взгляд Тимура искрился злорадством, он повышал интонацию, словно у него сдавали нервы. Вот уж чего точно не ожидала от этого мерзавца. Тем временем Дадиев не мог остановиться, продолжая бросать в адрес Ника недвусмысленные фразы: —Ты не свои цели выполнял. А мои. Сейчас бы шлялся по улицам, или валялся уже давно со шприцом в вене, если бы такой гений как я не разглядел в тебе, хоть и паршивую, но личность. А всё, чего ты добился, все твои умения, лишь благодаря мне! А не тому, чем тебя так и не наградили родители, — он постучал по своему виску и рассмеялся. — Благо твой отец убит, один укол, и он к счастью не видит твоего позора. Или как раз видит. Я удивлён, как ты вышел такой безэмоциональный. В отличие от своей матери. Как же она меня забавляла. «Тимур, поговори с ними. Пожалуйста, не делай этого. Ах, что же ты наделал», — наиграно тонким голосом коверкал он чью-то интонацию.

Я заметила, как покачнулся Ник, он на мгновение замер, пристально всматриваясь в человека, который говорил такие страшные вещи про его родителей. Словно видит его впервые. Будто всё это время он сам не выполнял всё то, что с таким воодушевлением описывает сейчас его бывший босс. Во взгляде Ника на этот раз отразилось сначала удивление, вперемешку с растерянностью, которая тут же сменилось презрением. Никита теперь нахмурил брови и сузил глаза. А Тимур вдруг осознав, что сболтнул что-то лишнее немного отступил назад и на долю секунды казалось растерялся. Но лишь на долю секунды, потому что тут же пристально уставился на Ника. Напряжение, возникшие между этими двумя, чувствовали скорее всего все присутствующие. Это был немой диалог глаза в глаза. Будто только что один узнал нечто новое, что второй усердно скрывал долгое время. И теперь уже этот второй, понимая, что раскрыл себя сам, уже надменно усмехался, словно подтверждая, всё пришедшее в голову первому — правда. Тимур широко улыбнулся, выдавив мерзкий оскал:

— А ты что же думал — это случайное задание? И все эти бумаги, что ты на него «случайно» находил. Месть — отличный двигатель, никто бы лучше тебя не справился. Ты всё ещё думаешь, что всё, что я тебе внушил — это твои мысли?

— Ты за это заплатишь, — зло процедил сквозь зубы немногословный Ник. Я так и не поняла, за что конкретно Ник пообещал Тимуру отомстить, но даже это фраза говорила о многом. Значит ли, что у нас шанс выбраться отсюда? Или как представляет Ник расправу над Тимуром?

— Ты знал его родителей? — искренне удивился Павел. — Ты говорил, он из приёмной семьи.

— Знал, — коротко ответил Дадиев и ещё какое-то время не сводил взгляда с Ника. Этот немой поединок прервал Павел Крут.

— Оставим ваши разборки и вернёмся к сути, — зловещий шипящий голос, обволакивающий своей вкрадчивостью. — Никто не знал, что моих парней было двое. Как только стало известно о перестрелке я отдал приказ спрятать тела своих ребят. И те, кто были в курсе, молчали. Так откуда ты, Тимур знал, сколько их? Может, наконец, объяснишь? — сложно не повиноваться такой зловещей интонации, когда задаёт вопрос такой человек, как Павел Крут. Охранник, державший его на прицеле сделал ещё шаг к нему, и Дадиев снова заговорил:

— Они появились как раз, когда я отчитывал своих и стали свидетелями расправы. Мне пришлось, Паша, — как-то слишком уж по-дружески обратился к нему Тимур. Павел лишь поморщился, а к Тимуру уже подошёл охранник и приставил пистолет уже к его спине. Дадиев слишком быстро затараторил, видимо понимая, что дело принимает серьёзный оборот и именно для него. — Ничего личного, понимаешь? Они оказались в ненужное время в ненужном месте. Никто посторонний не должен был знать, что я в городе. Я приказал своим ребятам убрать эту мерзкую девчонку, а они не справились, бурча что-то про то, что у неё серьёзная охрана. И что Медведь с Котом их достанут. Трусы несчастные, — Тимур выругался не подбирая выражений, а я всё меньше и меньше понимала, что происходит. Это какой-то фильм. Я нахожусь в центре событий, но это всё не со мной. А ещё он назвал меня мерзкой. Да кто бы говорил!

— И скажи своим парням, чтобы убрали свои пушки, я надеюсь, ты помнишь про договор? — снова заговорил Тимур, расправляя плечи. — Я верну тебе документы, как только заберу то, что ты мне обещал. И не нужно держать меня на прицеле. У нас ведь взаимовыгодное сотрудничество. К тому же, если не отзвонюсь через час, мои люди передадут то, что ты так хочешь заполучить, в соответствующие органы и «СМИ», — Тимур пытался храбриться, но не смотря на свой актёрский талант и излюбленную манерность, у него это сейчас плохо получалось.

— Кстати, о документах. Что-то не торопится Кот на нашу встречу, — Павел взглянул на массивные часы на левой руке и ухмыльнулся. — Мия, так ли ты ему дорога?

Я перевела взгляд на Тимура. Почему он молчит? Ведь если Лерка передала ему папку, то не вижу смысла оттягивать этот момент. Крут-старший узнает, что нет документов, что они у Дадиева. И в этом случае ничего не помешает ему расправиться с нами. И зачем вообще Тимуру весь этот цирк, если компромат на него скорее всего уже давно в надёжном месте. Но Тимур явно напряжён, дёргая время от времени щекой. А улыбка, и до этого не блистающая привлекательностью выглядела еще более натянутой. Ник, видимо, думал о том же, он скользнул по мне взглядом, и вдруг слегка улыбнулся. Что это его так порадовало? Я лично не вижу ничего приятного в сложившейся ситуации и уж тем более не находила причин для веселья.

— У Тимура нет документов, — произнёс Ник уверенным голосом, а я почему-то вздрогнула.

— Каких? — интуитивно ответила, хмуря брови.

— Никаких, — все уже уставились на Ника: кто-то широко открыв глаза, кто-то прищурившись, и я тоже оказалась в числе тех, кто недоумевал. Как это никаких, если я сама лично передала папку Лерке? Правда «Крутым», по всей видимости, об этом ещё ничего не известно. — Тимур блефует. Будь эти документы у него, он бы ими уже воспользовался, но их выкрали некоторое время назад, — это он про компромат на «Крутых», как я поняла…

— Павел, ты же не поверишь этому недоумку? Копии ты видел, а это значит…

— Это значит, что ты можешь ими подтереться. С копиями мы разберёмся, — Крут-старший не повышал голос, но это не мешало находящимся в комнате вжать головы в плечи от его интонации.

Ник продолжал смотреть в упор на Дадиева, а тот не удержался и выпалил:

— Щенок, — сквозь зубы произнёс он и выругался уже более конкретно в его адрес. Я видела в стальных глазах настоящий страх, но он тут же сменился презрением. — Вот, значит, как благодаришь того, кто подарил тебе шанс выжить, вытащил с улицы, откормил и всему научил? Хорош племянничек!

— Так он ещё и твой родственник? — искренне удивился Крут-старший.

— Не родной. Его усыновил мой брат. Пригрел змею, — буквально прошипел Дадиев, пока к нему подходил второй охранник с пистолетом.

Я ещё больше округлила глаза, если это вообще было возможно. И, кажется, даже открыла рот от удивления, уставившись на Ника. Вот, значит, что имел в виду Дадиев. Так вот о ком рассказывал мне Ник в моменты откровения! Тимур, этот мерзкий подонок вытащил Ника с улицы, но при этом предложил альтернативу не намного лучше. Криминальный мир без преград. И вот чему обучался Никита в то время, как его сверстники играли в компьютерные игры! Какой насыщенный на новости день. Мне срочно нужно присесть. Нет. Даже прилечь. А лучше проснуться. Потому что это похоже на сон.

— Тимур, где документы? Их, действительно, выкрали? — уже раздражённо обратился к нему Павел, и от его голоса даже мне стало не по себе. Я даже через раз дышала, пока Дадиев подбирал слова:

— Павел, да, это так. Но… я знаю, где они могут быть. Я как раз работал над этим, когда меня обнаружили твои люди и приволокли сюда, к тому же…

— И где же они могу быть? — перебил его главарь «Крутых». Я не думала, что его можно вывести из себя. Что же это за документы такие, из-за которых местный авторитет сменил своё любезное спокойствие и уверенность на «вселенский» гнев?

Дадиев попятился, но уткнулся спиной в два пистолета, направленных на него, и растерянно пробормотал:

— Они в надёжном месте. Поверь, я достану их.

— Ты мне сказал, что они у тебя. А, выясняется, что они, чёрт возьми, могут быть, где угодно?! — разъярённый голос Крута разносился по помещению, отбиваясь от стен гулким эхо, и это придавало царившей атмосфере ещё больший мрак. Я невольно поёжилась и обхватила себя руками за плечи.

— Павел… Подожди, Павел… Мы же договаривались, - Дадиев уже поднял руки вверх, словно сдаваясь. Отступать ему было некуда. И кажется, аргументы у того тоже закончились.

— Именно договаривались, — уже спокойнее добавил Крут-старший. Но вряд ли для Тимура это было амнистией. Павел показал пару жестов своим парням, что они означали догадаться было не сложно. Голова вмиг стала тяжёлой, а сердце ухнуло вниз. Не сказать, что Тимур был мне приятен, но такое решение проблем пусть и с моим врагом меня всё равно пугало. Охранники подтолкнули Тимура к выходу, схватив его за руки. Их было трое. Они устремились к двери, подталкивая перед собой Дадиева. Видимо, и у них были личные счёты с ним. Один парней остался с нами, продолжая держать на прицеле Ника, но казалось он тоже не прочь отправиться со своими «коллегами». Возможно те двое, которых хладнокровно расстрелял Дадиев, были их товарищами. Тимур у двери попытался обернуться:

— Я пригодился бы тебе больше, чем этот идиот со своей девкой, — последнее, что успел проговорить Дадиев, прежде чем его всё же вытолкали за дверь бравые ребята.

Почти сразу как захлопнулась дверь мы услышали два глухих выстрела. Я боролась с приступом тошноты, отсчитывая про себя цифры от одного до десяти, а Павел, окинул взглядом нас с Ником и добавил:

— То, что шутить со мной не стоит, думаю, все уяснили? — сейчас на лице Крута-старшего даже наигранной доброжелательности не наблюдалось. Он убедился, что его слова подействовали и добавил, глядя уже мне в глаза: — Как ты, должно быть, уже понимаешь, документы твоего отца нам больше ни к чему. Но ты нам ещё пригодишься, — он недобро усмехнулся. Как я поняла, это как раз то, о чём и говорил Алекс, который сейчас улыбался, глядя на нас. Я посмотрела на Ника, его потемневший взгляд был обращён на семью «Крутых». Но вдруг он обернулся на меня. Я почувствовала теплоту от его взгляда. Впервые за то время, что мы находились в этом помещении. Мне захотелось протянуть к Нику руки, обнять его, чтобы он обхватил меня своими сильными руками и прошептал на ухо своё обычное за последние дни: «Всё будет хорошо, принцесса». Уверена, если бы здесь никого не было, он так бы и сделал. Не могла отвести свой взгляд от карих глаз. Сердце билось учащенным ритмом, а внутри всё сковало от безысходности. Неужели это конец? Нет, этого не может быть. Я ещё не всё ему сказала. И ещё не всё услышала от него. Взгляд Ника сменился на холодный, жёсткий, исподлобья. Он снова стал тем самоуверенным парнем, которому ни по чём любые угрозы, не способные вызвать у него даже самые элементарные эмоции. Мне даже показалось, что вот та нежность, с которой он только что на меня смотрел, лишь показалась мне. Крут-старший кашлянул, и мы оба посмотрели на него. Алекс ухмыльнулся. Два Крута. Не сказать, что они очень похожи, но мимика и взгляды без сомнения указывали на их родство. В надменных лицах сейчас без труда читалось: теперь наша очередь отвечать перед «Крутыми», а методы расправы нам уже продемонстрировали.

***

Снова открылась железная дверь. Два охранника вернулись и снова заняли исходные места позади нас. Тем временем и Алекс подошёл к нам поближе, он окинул меня взглядом и шагнул к Нику:

— Приступим к самому интересному? — задал он вопрос, победоносно растягивая губы в улыбке, и не дожидаясь ответа, в два счёта оказался за моей спиной. Он обхватил меня одной рукой за плечи, а второй за шею. Я не успела ничего понять и лишь вскрикнула, когда он надавил пальцами, перекрывая мне воздух, но тут же отпустил.

Ник даже не шелохнулся. Я понимала, что даже вступись он за меня, исход был бы очевиден, но почему-то стало обидно, что он даже не попытался.

— Моё предложение, по-прежнему, в силе. Пока что, — добавил Алекс, но Ник так ничего и не ответил. — Может, проверим, на сколько хватит твоего равнодушия? — с этими словами он так сдавил моё горло, что я тут же закашлялась, как только он ослабил хватку.

Но и это на Никиту не подействовало. Я увидела его холодный взгляд, которым он меня окинул, и к глазам подступили слёзы. Нет, реветь я не буду. Повторяла это про себя всё увереннее и увереннее, пока Алекс в очередной раз сжимал моё горло.

— Не при ней, — вдруг раздался голос Ника в ставшей такой зловещей тишине.

— Хочу тебе напомнить, что не ты здесь устанавливаешь правила, — усмехнулся совсем рядом с моим ухом Алекс.

— Не при ней, — повторил вновь Ник. — И это основное условие.

— Основное? То есть ты рассчитываешь ещё выдвинуть требования? — он расхохотался. — Не смеши.

— Я не шучу. Тронешь её, и ничего не получишь. И поверь, не я буду мстить. Это не в моих, а ваших же интересах.

Алекс издал смешок, но Крут-старший вдруг прищурил глаза и внимательно глядя на Ника, еле заметно кивнул, будто он уже уловил о чём тот говорит. В отличие от меня. Я снова ничего не понимала, кроме одного: всё очень-очень плохо. И даже хуже. Крут-старший улыбнулся широкой улыбкой и обратился к сыну:

— Оставь, наконец, девушку в покое.

— Но папа, ты слышал, что этот подонок сказал? Он ещё условия свои ставит, — Крут-младший явно негодовал от этих слов своего родителя, по-прежнему, крепко сжимая меня в своих холодных руках.

— Алекс, — вздохнул Павел и покачал головой, словно досадуя о том, что его сын не видит очевидного. Я тоже не видела, возможно, в моём случае и к лучшему. — Он прав. Избавляться от девушки — совершенно негодная идея.

— Но…

— Не сейчас, — отрезал Крут-старший и добавил: — Уведите даму. Она, наверняка, устала. И никакой самодеятельности, — он посмотрел на меня и ласковым тоном произнёс: — Я прошу простить моего сына. Он иногда не совсем вежлив. К сожалению, прямо сейчас отпустить мы Вас не можем, надеюсь, Вам не доставит слишком больших неудобств тесная комнатка с картоном вместо мягкого кресла. Другой здесь нет, — он говорил это на полном серьёзе, и я растерянно хлопала глазами, пока он ждал моего ответа. — Ну так как? Не сильно на нас в обиде? — заискивающе произнёс снова он.

— Ерунда, — буркнула я и с сомнением перевела взгляд на Алекса, который уже отпустил меня и стоял рядом со своим отцом, сжимая губы. Он явно не был согласен с родителем, но главным был не он, и приходилось подчиняться. — Бывало и хуже, — я потёрла шею, которую совсем недавно бесцеремонно сжимал Крут-младший, и вспомнила методы Дадиева. Алекс хотя бы не домогался.

— Тоже глубоко поражён поступкам Тимура. Не одобряю его методы. Думаю, его столь внезапная кончина хоть немного компенсирует Ваши переживания и психологические травмы, которые Вы вынуждены были заработать из-за него. Считайте, это маленьким подарком на день рождения.

— Спасибо. У меня осенью, — я сильнее нахмурилась и всё ещё не понимала, что происходит. Подарок сомнительный, и не сказать, что вызывает праздник в душе.

В ответ на это Павел растянул улыбку ещё шире, не удержался и Алекс.

— Да, немного затянули. Но осенью он был не в наших краях. Ну да, ладно. Мои парни проводят Вас в камеру, прошу Вас, если что нужно — не стесняйтесь.

Ко мне подошли двое парней, мне совершенно не хотелось уходить. Ведь Никита останется здесь. Что они с ним сделают? Что он собрался им сообщить? Оставят ли его в живых, если он скажет то, что им нужно? Ник не хотел говорить при мне. Почему? Господи! А что если он знает — после его слов с ним сделают тоже самое, что и с Тимуром. Ник не хотел, чтобы я это видела! К горлу подкатил ком, я дёрнулась назад, но парни уверенно держали мои руки, и буквально вытолкали за дверь, а у меня подкосились коленки. Последнее, что я увидела, это взгляд Ника. В нём не было теплоты. Не было нежности. Нет, не таким он смотрел на меня там у дороги. А я была тогда уверена — он прощался со мной. Сейчас же это был отстранённый, жестокий, не мой Ник.

Дверь за моей спиной закрылась и в тусклом свете мне показалось, что у противоположной стены я увидела на полу огромное пятно крови. Поняв, откуда оно, я сильнее зажмурилась, только бы не закричать от ужаса. Но долго раздумывать о совершённом здесь преступлении мне не дали. Меня снова вели по узким коридорам, а я лихорадочно вспоминала, что именно сказал Павел напоследок. Почему он был так мил и учтив? Значит ли этот блеф то, что позже мою участь ждёт ещё более жестокая расправа? Он, кажется, сказал Алексу «не сейчас»? А если он имел в виду именно это? Не сейчас избавиться от меня, а позже? И когда же?

Оставив меня одну в камере, ребята удалились. Высокий наигранным тоном поинтересовался, не желаю ли я чего экзотического? Не думаю, что мои просьбы бы кто-то исполнял, и сомневаясь, что под «экзотикой» имелось в виду что-то приличное, я заверила, что и так всё на уровне. И беспокоиться не стоит. Усевшись на картон я облокотилась на стену позади себя и, кажется, впервые за недавнее время начала размеренно дышать. Кажется, я даже уснула. Правда, мне совершенно ничего не снилось. То, что, действительно, крепко спала, поняла лишь увидев Ника перед собой. Покосилась на дверь. Заперта. Я вернулась к карим глазам. Он молчал, разглядывая меня с неким сожалением. Если он сообщил что-то в обмен на мою жизнь, то почему взгляд такой виноватый?

— Спасибо, — тихо произнесла я, и сама же удивилась, что решила это сказать. Ник поднял брови, а я пояснила: — Спасибо, что был там. В подъезде. Я даже не думала, что это ты… спас меня от «психа» тогда, — Ник молча вздохнул, а у меня перед глазами тут же вспыли подробности того вечера. Конечно, он был там. Почему я раньше не догадалась, что в подъезде был кто-то ещё? Я почему-то решила, что «псих» сам и напал и дотащил меня до квартиры. Я вдруг ещё кое-что вспомнила и, приоткрыв рот, уставилась на Никиту. Он в ответ немного кивнул, словно подтверждая, что это так. Хотя, конечно он не мог знать, какая именно догадка пришла мне сейчас в голову.

— А на набережной… — я замолчала, постепенно осознавая, что все те случайности, которые буквально отгородили меня от чего-то, что могло случиться, были не такими уж и случайными.

— Это было плохой идеей — бродить в потёмках совершенно одной, — подтвердил мои подозрения Ник. — Я обзавёлся толстовкой с эмблемой уличного движения накануне, правда маску надел, которую успел купить в киоске на углу. Хотя за не имением другой и эта пригодилась, чтобы меня не узнал человек Тимура. Он довольно забавно таращился, увидев перед собой парня в маске панды, — Ник улыбнулся, видимо, вспоминая тот инцидент. Я тоже погрузилась в воспоминания. Драка на набережной. Я уже тогда мысленно благодарила неизвестно откуда взявшегося парня, который набросился на моего преследователя. — И такси вовремя подъехало, так ведь?

Такси. Ну, точно. Такси он вызвал именно для меня…

— Выходит, ты, правда, меня защищал…

— Не делай из меня героя, Мия. Это совсем не так, — возразил Ник, и я снова увидела в его глазах холод. Почему он это говорит? Почему он так на меня смотрит? — Я — «ничтожество, бесчувственное животное», кажется, такое ты дала мне определение когда-то, и оно совершенно точно мне подходит, — нет-нет. Что он такое говорит? Это не так!

— Я слишком многого не знала, Ник, — на моих глазах выступили слёзы. Я, действительно, всё это произносила вслух когда-то. Не думаю, что в Никите говорит обида. Это нечто другое. Что? — Но теперь всё по-другому. По-другому, пойми!

— Это ты пойми! Всё, как и прежде, — он словно прибил меня очередным взглядом к стене. Жестоким, бесчувственным. Что с ним случилось? Сердце сжалось, я не могла понять, почему так больно. Ник ничего такого не сказал ещё, но то единственное, в чём я считала, можно было быть уверенной, словно на глазах разрушалось.

— Но ты говорил… И в подвале Дена… Ник, ты снова закрываешься, но тебе не удастся меня обмануть! Ты не внушишь мне больше, будто я ничего не значу для тебя. Это неправда!

Никита закрыл глаза и сквозь зубы произнёс:

— Разочарую тебя, принцесса. Я говорил Алексу правду. Не значишь.

— Скажи мне это в глаза! Я не верю тебе! — перешла на крик. Я не хочу это слышать, не говори. Вместо этого лишь повторяла, чтобы он ещё раз это произнёс. — Скажи!

— Не значишь! — уже раздражённо бросил Ник, открыв глаза и поднялся с картона. Я встала вслед за ним, и с вызовом посмотрела снизу вверх. Он сделал ко мне два шага. Сейчас он обнимет, я прижмусь к нему, а потом он поцелует меня. Скажет, что наговорил глупостей. И я больше ни за что его не отпущу. Взглянув мне прямо в глаза, он отделяя каждое слово, добавил: — Ты ничего для меня не значишь.

— Ты ведь не поверил мне, — вспомнила, как когда-то, у него на кухне, эту же фразу говорила сама. — И я не верю, — цепляясь за крохотный, еле уловимый шанс, что смогу понять, почувствовать, я осмелилась взять его за руку. — Ник, ты так часто говорил мне правду, но я тебе не верила, но сейчас ты врёшь. Я знаю это, — он не сжал мою руку в ответ. Убрал свою и взял меня за лицо в ладони.

— Ты красивая, Мия. С этим невозможно поспорить. Но всё, что я говорил тебе всё это время, что внушал, как смотрел на тебя, всё лишь для одного — чтобы ты на меня повелась, поверила мне. Но я играл с тобой. А помогал и спасал, лишь потому, что для осуществления моих планов ты нужна была мне живой, понимаешь? Живой, в отличие от планов Дадиева. И мне, действительно, нравилось с тобой проводить время. Но Тимур был прав. Я не чувствую к тебе большего. Я не способен на другие чувства. Что бы ты там себе не напридумывала.

— Это не мои выдумки, — возразила я, уже с трудом держась на ногах. — Ты не всё мне сказал…

— Я не люблю тебя, ты это хотела услышать? Не люблю! — эти слова Ник произнёс твёрдо. Жестоким эхом они пронеслись по маленькой комнате и ещё долго, словно на плёнке повторялись у меня в голове по кругу, у меня совершенно не оставалось сил, голова вдруг закружилась. Я не хочу это слышать. Пожалуйста, выключите звук у меня внутри!

— Ник, я не понимаю…

— Не люблю. Что ещё тебе не понятно? — последнюю фразу он бросил уже раздражённо.

Я почувствовала, что слёзы, которые мне удавалось до сих пор сдерживать, наконец-то, прорвали преграду и покатились одна за другой из моих глаз. Я пыталась рассмотреть во взгляде Ника хоть что-то за что можно было зацепиться: хотя бы капля тепла, которую он скрыл за маской, хоть что-то похожее на нежность, и я пойму, всё, что он наговорил мне сейчас — неправда. Но тщетно. Его суровый взгляд обдавал своим холодом, а в ушах стоял эхом всё тот же звон. Он не любит. Не любил, не любит, и не полюбит. Он просто не умеет. Не может. Не чувствует. Слёзы катились и катились, Ник уже отпустил меня и я, сползая по стене позади, опустилась «на корточки». Бесполезно вытирая мокрые дорожки с лица, я разглядывала его. Ник же с равнодушным видом уселся напротив и, вздохнув, закатил глаза. Нет, мне не нужна его жалость, но такое явное раздражение в его жесте меня разозлило. А потом я вдруг начала смеяться. Нервно, громко. Я почувствовала, как Ник схватил меня и хорошенько встряхнул за плечи, а я сквозь приступ сообщила:

— Я идиотка, Ник. А ты… Ник… Я же поверила тебе… — снова рассмеялась. Видимо, слишком напряжённые были дни, раз меня так прорвало. Мой смех становился всё тише, переходя в нервные всхлипы, а затем я, наконец-то, успокоилась, осознавая, что именно значило всё то, что сказал сейчас Никита. По спине пробежал леденящий холод, и стало, по-настоящему, страшно. Меня всю начало трясти, и унять эту дрожь не удавалось.

Словно в подтверждении моим догадкам за стеной послышались шаги, вскоре дверь. распахнулась. На пороге стоял сам Алекс. Он пропустил вперёд охранника, который тут же ударил в живот Ника, который только что встал с картона. Меня же Крут-младший уже подойдя вплотную, без «прелюдий» и каких-либо объяснений поднял за руку и потянул к двери. Возле которой мне всё же удалось обернуться. Ник держал руки за спиной. Я поразилась скорости. Охранник очень быстро успел связать ему руки, я всего-то и успела, что подняться и сделать пару шагов к двери. Ник не смотрел на меня, я не видела его взгляд, он как раз отвернулся на охранника. Даже этой мелочи, как взгляд напоследок, он меня не удостоил. Алекс вывел меня за дверь и слишком уж крепко обняв за плечи, повёл по коридору.

— И что от меня нужно на этот раз? — усмехнулась я. Не смотря на то, что его близость не сулила ничего хорошего, я не боялась его больше. Не боялась его угроз. Точнее мне было абсолютно всё равно. И если внутри и охватывал страх, то вовсе не от того, что сейчас будет со мной. По-настоящему, я боялась другого.

— Ну что сразу так-то? — ласково прощебетал Алекс, что на него было не похоже. И этот туда же. Решил проявить вежливость, как и отец. Как же надоели мне эти игры. Кто-то пытается казаться слишком хорошими. Кто-то, напротив, слишком плохим. А я вынуждена наблюдать за этим спектаклем. «Попкорна» не хватает. — Ты просто наша гостья. Согласен, не курорт, ну, как умеем, — он вздохнул, на этот раз не скрывая фальшивые нотки в голосе.

Я даже не взглянула на него. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось видеть его наигранную улыбку, изображающую великое добродушие. Я просто шла рядом, не поднимая взгляда. Впрочем, долгим наш поход не был. В области груди постепенно нарастало тревожное чувство, которое увеличивалось с каждым новым шагом. Мы как раз дошли до конца коридора. В этом месте был небольшой холл, когда за спиной, там, откуда мы пришли, послышался выстрел. Нет. Только не это! Нет! Я резко обернулась, в порыве броситься обратно, но Алекс удержал меня. Ещё один выстрел. И я, наконец, закричала. Я отчаянно пыталась вырваться из объятий Крута-младшего, он даже на какое-то время попробовал закрыть мне рот рукой, чтобы прекратила кричать, но я укусила его за палец. А он выругался. Удивительно, что он не стал применять силу. Вполне мог меня ударить, но не сделал этого. Просто держал меня, обхватив обеими руками и ждал, пока успокоюсь. Я же кричала имя Ника, обкладывала бранью всех, кого здесь видела за это время и уверяла, что ненавижу всех и каждого, кто причастен к этому. Я умоляла Алекса отпустить меня, но он лишь крепче прижимал меня к себе, не ослабляя хватку.

— Ник… Ник… — мой крик сорвался на хрип, и с каждым разом я повторяла всё тише и тише. — Ник, нет… Пожалуйста, нет… — во рту пересохло, щёки же напротив стали мокрыми от слёз. — Ник… — Алекс слегка разжал объятия, а мои ноги не выдержали. Я почувствовала, как в глазах темнеет, и я плавно сползаю по Алексу спиной. Следующее, что ощутила, как сижу на холодном бетонном полу, меня по-прежнему обнимали чьи-то руки, по всё видимости, принадлежали они Круту-младшему. Я молча смотрела перед собой, а он, наконец-то, отпустил. Облокотив меня на стену спиной, он присел передо мной «на корточки».

— Успокоилась? — я молча взглянула исподлобья. Видимо, по моим глазам, он догадался, что молчу вовсе не из-за спокойствия. — Он получил по заслугам. Такие, как Ник долго не живут. Ненавидишь нас? — Крут-младший сделал паузу. Я не собиралась ничего отвечать. Мне было противно от этих нелепых оправданий, но Алекс продолжил: — Напрасно. Лучше радуйся, что сама отделалась лёгким испугом. Ну, хорошо, не лёгким. Не хочешь говорить? — он снова замолчал. Протянул к моему лицу руку, но я вздрогнув, не дала ему прикоснуться к своему лицу. И чтобы Алекс не вздумал снова что-то подобное выкинуть, выставила руку перед собой, останавливая его. А он ухмыльнулся: — Я не собираюсь с тобой «сюсюкаться». Но уясни пару вещей: мы для тебя не враги. Но и не шутники, как видишь. Поэтому поднимайся и на выход. Больше тебя тут никто не держит.

— Больше меня нигде никто не держит.

— Что? — вроде бы удивился Алекс.

— Что слышал. Показывай уже, где тут выход.

Глава 24. Его план

***

Мы ехали по просёлочной дороге в полном молчании. Надо же, как бывает. Ещё совсем недавно хотела, чтобы всё это закончилось, мечтала поскорее оказаться дома, не думать каждую секунду о том, что со мной в любой момент могут расправиться, как с ненужным элементом неведомой мне игры. Просто забыть всё, как страшный сон и вернуться к обычной жизни. И вот, меня опускают. Убеждают, что более моей жизни ничего не угрожает. Но с каждым километром, который приближает меня к дому, я хочу лишь одного: открыть эту чёртову дверь несущегося на полном ходу джипа и бежать обратно. Как раньше уже не будет. И где теперь мой дом? Рядом с человеком, к которому я не испытываю чувств, характерных для счастливых невест, и предстоящий разговор с которым меня сейчас мало занимает? Или там, где раньше я считала себя самой счастливой и защищённой дочерью на свете? Там, где живёт человек, которого я принимала за самого искреннего мужчину, а теперь очень сомневаюсь в его добропорядочности? Или в пустой квартире, в которой я, казалось, испытала самые сильные переживания в своей жизни?

Но как же я ошибалась. Потому, что то, как разрывалось на куски моё сердце сейчас, не сравнимо с самой острой болью, которая была до. И винить остаётся только себя; от этого сжимается всё внутри, а пульс буквально останавливается. Нет. Это не Ник был не способен на чувства. Это я. Я была эгоисткой. Создавала вокруг себя иллюзии. Выбирала то, что было удобно мне. Не хотела видеть реальность. Сама закрывала себе веки, чтобы не разрушить привычные устои, в которые уже с трудом верила, но продолжала упрямо надеяться непонятно на что. А единственный человек, пытающийся открыть мне глаза на мою настоящую жизнь, поплатился за это своей. Благодаря Нику я жива. Я вновь вспомнила то, что произошло совсем недавно. Словно услышала вновь те выстрелы, тот внезапный ужас и последовавший за этим свой собственный крик со стороны. Я зажмурилась и закрыла уши руками, стараясь избавиться от наваждения, но это не помогло.

Алекс сидел за рулём и всю дорогу поглядывал, ухмыляясь. Я же игнорировала любые его попытки заговорить со мной. Тоже мне — «Крутые». Ничего они не крутые. Слабаки. Без разбора избавляются от тех, кого считают сильными. Неугодными. Боятся, что те помешают их планам. Они не хитрые, а просто трусы.

— Не думай, что он такой герой, — прозвучал в тишине низкий голос Алекса, когда мы уже вывернули на трассу. — Я ошибся, крошка. Это он тебе запудрил мозги, а не ты ему. Твой Ник, правда, гений. И это был единственный выход. А мы всего лишь исполним то, что он хотел сделать сам, и всего. Его нельзя было оставлять в живых. Впрочем, скоро всё узнаешь. И радуйся, что наши методы всё же менее болезненны, чем те, которым обучал своих людей этот извращенец и садист Дадиев. А Ник был лучшим из его команды. И именно был, — Алекс снова ухмыльнулся, выделив последнее слово особой интонацией, а я не выдержала.

— Радоваться? Вы убили его? Так почему я жива? Пытаетесь выглядеть благородными? Держать слово? Он в обмен на мою жизнь что-то вам сообщил? И в каком месте вы крутые? Самые обычные мерзавцы! — я была зла на него, на всех его людей и его отца. Давай, Алекс, пристрели меня прямо здесь! Слышала о ваших расправах. Мы одни, вокруг ни души, я исчезну бесследно, также, как и остальные ваши жертвы, официально пропавшие без вести. Но Крут в ответ ничего не сделал. Он одарил меня молчаливым взглядом и, игнорируя мои высказывания, чуть улыбнувшись, покачал головой.

— Крошка, ты хоть понимаешь, кого покрывала? Этот парень долгое время крупные суммы у нас из-под носа уводил в казну банды Тимура. Да и кто мог подумать на простого с виду парня, что он такие дела проворачивает. Кто ж знал, что стрелять он научился раньше, чем познал противоположный пол. Хотя и такое умение, как затаскивать в постель наивных дурочек, постепенно освоил, — Алекс ухмыльнулся, а затем покачал головой. — Врать нехорошо, Мия. Тем более когда дело касается нас. Как думаешь, мы прощаем тех, кто нам дорогу переходит? Пошли бы мы на поводу у этого проходимца, если бы он пожелал что-то рассказать лишь в обмен на твою жизнь?

Алекс внезапно перевёл взгляд с трассы на меня. Он прищурил свои светлые глаза, ожидая, что до меня, наконец-то, дойдут его намёки. Но вместо озарения у меня по спине пробежал холод. Не совсем понимала, к чему клонит Крут, хотя кое-что ясно определённо. Я не должна была выбраться от них в целости и сохранности. Что же произошло, чёрт возьми, между «Крутыми» и Ником, когда меня благополучно выпроводили прочь? И почему я всё-таки выбралась? Алекс, видимо, увидел перемены на моём лице и вновь заговорил:

— Поверь, громких слов, «отпустите её, и тогда я вам всё расскажу», не было. Мне жаль тебя расстраивать, но ты, действительно, для него ничего не значила, крошка. Так что смело выбрасывай из головы этого Ника. К тому же тебя уже ждёт твой блондин.

— Артём… — сорвалось с моих губ и, наконец-то, до меня дошло, что я возвращаюсь. И что совсем скоро на меня будут смотреть пронзительные голубые глаза в надежде на взаимность. Которой нет. И пора это признать.

— Он самый. Мы с ним уже связались, так что сотри скорбь с лица и готовься изображать счастливую девушку.

Не успела толком понять, что означали его слова, как вдруг он резко затормозил, и съехав с трассы мы остановились. Теперь причина внезапной остановки становилась ясна. Прямо перед нами, против движения, стояла «тойота» Артёма. Он выбежал нам навстречу и поднял руки вверх, показывая, что у него нет оружия. В свете фар, я видела лишь очертания его фигуры. Почему-то, у меня не возникло желания тут же броситься ему навстречу, хотя, как я поняла, это не возбранялось. Алекс быстро вышел из машины, я же не могла и пошевелиться. Ноги не слушались, как впрочем и всё остальное тело, поэтому сейчас просто сидела, уставившись на яркий свет фар, словно парализованная действительностью, и не двигалась. Тогда Крут обошёл джип и, открыв мою дверь, с видом самого любезного в мире джентльмена предложил руку:

— Наше путешествие окончено, уважаемая леди. Передаю вас в надёжные руки и, надеюсь, на благоразумие. Береги себя, — добавил он слишком сладким голосом. Эта подхалимская улыбка уже не на шутку выводила. Я не стала подавать ему руку и, преодолевая тяжесть во всём теле, выбралась из джипа.

— Можно подумать, тебе есть дело до моего здоровья, — лишь произнесла в ответ.

— У меня есть дело. И твоё здоровье в нём занимает немаловажную роль, — Алекс издал смешок и, обняв меня за плечи, повернул к Артёму, который, казалось, с недоумением поглядывал в нашу сторону, но близко не подходил, оставаясь перед капотом своего авто. — Ну, же. Смелее, — шепнул он мне на самое ухо, а я вдруг «ожила». Убрала его руки с плеч и, резко развернувшись, с вызовом посмотрела прямо ему в глаза.

— Не у одного тебя есть дело.

Я уже сделала два шага назад. Именно в этот момент у него зазвонил телефон. Я не слышала, что сказали на том конце, но увидела встревоженный взгляд Алекса.

— Не понял… Как это? — пробормотал он без тени улыбки и пристально посмотрел мне в глаза, а я сделала ещё шаг назад. Алекс же шагнул мне навстречу, но остановился. На мгновение, я было решила, что он передумал меня отдавать Артёму, но, видимо, услышав что-то новое в трубке, остановился. Махнув мне рукой, словно сказал «свободна», бросил ещё фразу: — Да, хорошо, еду, — и отключился.

Я же не стала более испытывать судьбу, и развернувшись, решительным шагом двинулась в сторону поджидавшей меня «тойоты». Тём бросился мне навстречу, а я тут же почувствовала, как он обнял меня, крепко прижав к себе, и что-то зашептал, не переставая. Джип издал звуковой сигнал и с места рванул на трассу, а мы всё стояли на дороге в свете фар, совершенно одни, и, казалось, даже ветер затих, боясь спугнуть ту зыбкую свободу, которую я должна была вот-вот ощутить. Но как я и предполагала, с отъездом Крута, тревожное чувство внутри лишь усилилось. Меня разрывало от отчаяния, и я боролась с желанием выбраться из этих, когда-то таких родных, объятий.

— Детка, ты вся дрожишь! Замёрзла? — участливо спросил Тём, и не дожидаясь ответа продолжил: — Конечно, замёрзла. Я дурак, совсем об этом не подумал, пойдём в машину. Как ты меня напугала. Места не находил, ругал себя, что сразу тебя не выслушал. Господи, я не верю, что снова тебя обнимаю, — он уже усадил меня в машину, и, прижимаясь к моим рукам губами, вдруг зажмурился. А потом пристегнул меня ремнём безопасности, видимо, волнуясь, что я вдруг исчезну, словно чувствовал, что больше всего на свете мне хочется бежать прочь, не разбирая дороги. Артём захлопнул дверь и поспешно обошёл авто, устраиваясь уже за рулём.

— Почему ты молчишь, Мия? — вдруг обратил он внимание на моё поведение, когда мы уже ехали по направлению к моему родному городу. Я, действительно, ни проронила ни слова. Мне нечего было сказать, а точнее просто не хотелось ничего говорить. — Что этот мерзавец сделал с тобой? — хмуро взглянул на меня Тём. Интересно, какого конкретно он имеет в виду? — Алекс мне всё рассказал, детка. Хорошо, что они вас нашли. Иначе бы я этому Нику… — далее пошла брань, что именно Тём бы с ним сделал. Я сидела недоумении, слушая совершенно не укладывающиеся в голове выводы. Очень странно он выражался. Ведь не Никиту следовало опасаться, а тех, кого по всей видимости, Артём сейчас считал моими спасителями. Я постепенно переходила от лёгкого шока к полному. То, как вывернули ситуацию в свою пользу «Крутые» поражало.

Из рассказа Артёма выходило, что с ним связался Алекс, обозначая, что я у них. Что меня похитил Дадиев, а Ник ему помогал. Что лишь благодаря им, доблестным и невероятным «Крутым», меня удалось выдернуть из лап этих, как он выразился, ублюдков, и теперь мне ничего не угрожает. Но я-то точно знала, что всё было совсем не так. С чего, интересно, «Крутые» решили, что я буду молчать? Наверняка, Тём обращался в полицию, и мне ничто не помешает сдать всю их компанию. Я абсолютно не боялась их расправы, совершенно не понимая, почему меня всё же не прикончили. Тем временем Артём всё говорил и говорил, а я округляла глаза, преодолевая волну возмущения.

— Ник ничего плохого мне не сделал! — выкрикнула я, перебивая Тёма, который говорил какой-то бред. — Он спас меня от этого сумасшедшего Дадиева, но всё, что ты сейчас говоришь, Тём. Всё не так! Ник меня спас! А не они!

— Мия, у тебя шок. Ты слышишь, что ты несёшь? Ник — человек Тимура. Да что я тебе говорю, ты и сама всё знаешь. Сейчас мы приедем к твоему отцу и обо всём спокойно поговорим, — его голос звучал взволновано, и казалось, он меня совсем не слышит. А возможно, мне не казалось. Но я продолжила, в надежде, что это недоразумение разрешится. Как можно не видеть очевидного? Они — не друзья. Они хуже врагов.

— Это всё «Крутые», нас схватили, потом снова Дадиев… Они его тоже… а потом… потом… — а потом я разрыдалась. Больше не смогла сказать ни слова. Артёму даже пришлось остановиться.

Он отпаивал меня какой-то гадостью из серебристой фляжки, как оказалось позже, за неимением успокоительного, пришлось влить в меня коньяк. Он подействовал, и когда я перестала всхлипывать, мы двинулись в путь. На этот раз никто из нас больше не заводил разговоров. А я начала понимать, что значили ухмылки Алекса.

Кто поверит мне, девушке, которая по словам «Крутых» была в плену у Тимура и его «команды», которую накачали «наркотой», любой анализ это подтвердит. К тому же, как выяснилось, о моём похищении правоохранительным органам ничего не известно. Отец получил чёткие указания, не поднимать шум, если хочет увидеть меня живой. И выставили это так, что в плен я попала к Дадиеву. По словам Артёма, «Крутым» удалось выйти на Тимура, и тот потребовал какие-то документы (Тём, правда не знал какие, зато я хорошо понимала, о чём идёт речь), которых у отца не оказалось (и эта причина мне тоже была известна). Впору бы впасть в панику, но вдруг Артёму позвонил сам Алекс, и сообщил, что вскоре доставит меня в указанное место. Отец узнав об этом, сразу же предложил «Крутым» всё, что они не пожелают. Но те лишь отмахнулись, изображая добрых самаритян, вот обнимемся, расцелуемся, тогда и поговорим. Будто они переживали за дочь своего «дорогого друга», как за свою.

Вспоминая, какую расправу мне обещал Алекс ещё до решения мня отпустить, я засомневалась в их нежных чувствах к моей персоне. Но, как видно, Артёму мои мысли не интересны. Одна надежда на отца, но, боюсь, и тот, воспримет всё по-своему. К тому же выглядит всё довольно правдоподобно, учитывая роль Ника во всём этом. По спине пробежал холодок. Очень на руку сыграл факт, что я ничего отцу про Ника не рассказывала. И теперь то, что я его буду пытаться выгородить, тоже сыграет против меня. Да и смысл во всём этом? Ника больше нет. У меня не получалось не думать об этом. Я сдерживала вновь нахлынувшие эмоции и потянулась за фляжкой. Тём молча наблюдал, как я морщусь, глотая терпкую жидкость, но фляжку не забирал. Я не успела понять, как мы доехали до дома. Смутно помню встречу с родителями. Мамины слёзы и её нежные объятия. Папа немного дольше не отпускал меня из рук, наконец, заметив, что на ногах я стою с трудом, и обратился с вопросами к Артёму. Тот объяснил, что пришлось применять «успокаивающий коньяк», и с расспросами от меня отстали, уложив спать в комнате. Я ещё какое-то время различала отголоски, доносящиеся с первого этажа, видимо родители и Артём что-то обсуждали, а затем я провалилась в сон. Меня окутала темнота, и на мою радость, даже мысли на время меня покинули. В ту ночь мне абсолютно ничего не снилось.

***

Открыв глаза утром, оказалось, что уже полдень, по крайней мере, стрелка настенных часов приближалась к двенадцати, а не верить ей причин не было. Голова гудела, а тело ломило от боли. Я долго всматривалась в занавески на окнах своей родной комнаты, пока не почувствовала рядом какое-то движение. Тут же подскочила на кровати, и обнаружила рядом Тёма. Он был в рубашке и джинсах, а я вздохнула. Достаточно мне уже постельных приключений, о которых я ничего не помню. Артём, глядя на меня почему-то улыбался широкой улыбкой, но заметив мой хмурый взгляд, немного поник:

— Детка, плохой сон? Вчера пришлось напоить тебя коньяком и уложить спать, — то, почему меня пришлось успокаивать, на удивление, хорошо помнила. От этого была совершенно паршиво. А ещё хуже было, потому что понимала. Всё, что случилось — произошло на самом деле.

— Я бы предпочла, чтобы это и оказалось просто ночным кошмаром, — произнесла я тихо, но Тём услышал.

— Хорошо, что всё так закончилось. Больше тебе ничто и никто не угрожает. Я рядом, ни за что больше не выпущу одну. Твои родители уехали. Отец по делам, мама по магазинам. Кажется, она собирается устроить пир по случаю твоего возвращения. Ты вчера отказалась от еды и вообще, неизвестно, когда последний раз ела и…

— Глупостей не говори, — прервала я его. — Сам говоришь, мне ничего не угрожает, так зачем меня так опекать теперь. И закончилось всё не так уж и хорошо, если вообще закончилось, — пробурчала недовольно я последнюю фразу, а Артём, наконец-то, убрал с лица эту неуместную улыбку.

— Что произошло, Мия? — голубые глаза устремлены прямо на меня. Он будто заглядывал в мои мысли, странно только, что не понимал ничего. Или не хотел понимать. — Это же я, детка. Артём. Я рядом и очень люблю тебя. А этот кошмар позади, — он взял меня за руку и приблизился к моим губам, но я не смогла. Убрала свою руку и обняла себя за плечи, немного отстранившись.

— Артём, не надо…

— Знаю, тебе пришлось там несладко. А я не мог тебя защитить… Но Алекс заверил, что они расправились с Тимуром и… и с Ником. Их больше нет…

— Не говори так, — я зажмурилась и покачала головой. Ника нет. Я не хочу в это верить. Я не хочу это слышать. Не хочу знать! — Ник спас меня, понимаешь? — я подняла взгляд на Артёма. — Ник меня спас.

— Бред, Мия. Ты снова будешь его выгораживать? На этот раз отец о нём знает. Без особых подробностей, правда, тем не менее он в курсе, кто похитил его дочь. Кто всё это время причинял ему неудобства и ставил палки в колёса. Он жалеет лишь о том, что сам не пристрелил его. Что за него это сделали «Крутые».

Я не стала отвечать. Лишь подтянула коленки и обняла их руками, уткнувшись в них головой. Это бесполезно. Надеюсь, отец сможет меня выслушать, и поймёт, что я говорю правду. Артём же из-за своей ревности совершенно не хочет принимать факты. Я обратила внимание, что мои джинсы и свитер бережно лежат рядом на кресле, на мне же лишь длинная безразмерная футболка. Жутко захотелось принять душ, и не произнеся ни слова я поднялась с кровати, направившись в ванную комнату, которая находилась рядом на этаже. Когда я выходила, Тём снова заговорил:

— Ты была не нужна ему. Он убийца, Мия! — я всё-таки остановилась и обернулась. — Как ты не понимаешь? И хорошо, он когда-то понял, что тебе рядом с ним не место! Он слишком легко отказался от тебя. Ты никогда не была нужна ему. А мне нужна. Я хотел лишь быть с тобой. Иметь возможность защищать и просыпаться рядом. Ты ведь любишь меня? Любишь? Много раз могла послать меня к черту. Тебе ничего не мешало. Но ты была со мной! Признайся себе, Ник — в прошлом. Это его жизнь, и он сам себя уничтожил. Я же могу сделать тебя счастливой!

Тём смотрел на меня с немым вопросом в глазах. Будто сам верил в то, что говорит. Мне было даже жаль его, но промолчать не получилось:

— Странно, что тебе до сих пор не удалось.

Наверно, не стоило этого говорить. Тём вдруг прищурился, будто что-то осознавая, и пока он не успел ничего сказать, я скрылась за дверью. Поговорить нам в любом случае придётся. Но прямо сейчас хочу смыть с себя весь тот ужас, который я пережила в «пыточной» «Крутых». Хотя бы с тела смыть. То, что я никогда не забуду, что там произошло, ни секунды не сомневалась.

Надев домашнее платье, которое на мою радость оказалось в шкафу ванной комнаты, и наспех подсушив волосы, я вышла из ванной. В комнату входила с боевым настроем, уже точно зная, что скажу Артёму. Но когда увидела его понуро сидящим на кровати, уставившегося в одну точку перед собой, я «сбавила обороты». Тём тоже ни в чём не виноват. И я не должна была так грубо с ним разговаривать. Уже практически подобрала слова, с которых начну разговор и даже открыла рот, но он опередил. Поднял на меня свой взгляд и задал обезоруживающий вопрос:

— У вас что-то было? За эти дни. Вы с ним… Что между вами произошло?

Я могла оттянуть время, спросить, что он имеет в виду. И кого. Можно было прикинуться дурой. Наплести что угодно, и, возможно, смогла бы скрыть правду, и Тём не стал бы докапываться до истины. Казалось, он хоть и ждал моего ответа, но сам уже пожалел, что осмелился задать этот вопрос. Я могла бы промолчать о нас Ником, сделав вид, что не поняла вообще о чём речь. Но не стала. Всё я понимала. И он тоже. Ник в подвале Дена пообещал, что никогда не расскажет Артёму о той нашей ночи, к тому же он думал, я ничего не помню. Но я не только помнила, прямо сейчас готова была ощутить всё вновь. И ни о чём не жалела. А была бы возможность вернуться в прошлое, имея возможность хоть что-то изменить, я бы пожелала оказаться не под действием наркотического вещества и всё повторить. Чтобы запомнить каждый миг.

— У вас что-то было? — услышала снова голос Артёма, прерывающий мои воспоминания. Он прищурился рассматривая мои глаза, немного сдвинув брови, и, встав с кровати подошёл ко мне: — Что, Мия? — повторил вопрос Тём уже схватив меня за руку, предотвращая мой уход от разговора, а я ненадолго отвела взгляд и, набрав в лёгкие побольше воздуха, вернулась к голубым глазам:

— Всё. Между нами было всё.

Я затаила дыхание, увидев как глаза Тёма вспыхнули гневом. Он сильнее сжал мою руку, а я зажмурилась, но он тут же отпустил ее:

— Чёрт, Мия! Нет! Нет… Этот ублюдок! Ненавижу! Мия, ты… — он прервал свой монолог и, отвернувшись, подошёл к окну. Я видела, как сжимались его кулаки. Он зашагал по комнате, а я вжала голову в плечи. Артём никогда не отличался сдержанным поведением, слишком эмоционально выражая свои чувства, но сейчас он меня пугал больше, чем если бы начал крушить всё вокруг. Он иногда закрывал глаза и обхватывал голову руками, расхаживая мимо меня. Но вдруг подошел, так близко, что пришлось попятиться; в итоге, облокотилась о стену позади и опустила глаза. Знала, что виновата перед ним. Любые оправдания сейчас будут выглядеть жалко и неискренне. К тому же, стоило признать, я не жалела сейчас о случившимся между мной и Никитой. И от этого смотреть Тёму в глаза было особенно трудно.

Артём взял меня рукой за подбородок и мне пришлось взглянуть в его голубые глаза. Они смотрели даже не осуждающе, а с невероятной печалью. Тём, казалось, уже не злился, в его взгляде я видела лишь страх. Страх и отчаяние.

— Можешь говорить обо мне, всё, что думаешь. Я пойму… — произнесла, чтобы хоть как-то нарушить эту тишину. Но Артём ошарашил меня:

— Давай представим, что ты ничего не говорила, — он зажмурился и помотал головой. Затем взял меня за плечи и приблизился к моему лицу. — Я постараюсь не думать об этом. Мы сможем это преодолеть. Я люблю тебя. Мия, понимаешь? Люблю. Мы справимся. У тебя был шок. Поэтому ты и повелась на этого ублюдка, — теперь Тём меня не просто пугал. Я недоумевала от его вывода. Только что призналась, что переспала с его соперником, а он готов на всё закрыть глаза. Он попытался меня обнять, а я поспешила отстраниться. — Уедем отсюда. На время. Тебе нужно отвлечься. И забудем этого мерзавца, будто его и не было, — Тём взял меня обеими руками за лицо и даже попытался улыбнуться. Его действия выглядели, мягко сказать, безумно. К тому же то, в чем он меня пытался убедить, что мы преодолеем это, что я преодолею свои чувства к Нику, совсем не верилось.

— Нет, Тём. Не забудем, — уверенно помотала головой, не представляя, что Артём может сделать на такие мои слова, но чувства страха больше не испытывала. Будь что будет. Я и сама не знала, что теперь делать, как жить дальше. Но врать самой себе больше не хотела.

— Каков ублюдок! Он не может оставить нас в покое даже сейчас! Ты никогда его больше не увидишь, Мия! Понимаешь? Всё, его нет! Смирись и живи дальше!

Теперь я испуганно хлопала глазами. Каждое воспоминание об этом делало лишь больнее, а Тём никак не мог успокоиться. Он больно сжал мои плечи, словно не я стояла перед ним, а невидимый соперник, и произнёс сквозь зубы:

— Мерзавец. Сделал свое дело. Это же и был его план.

Глава 25. Новые обстоятельства

***

— Мерзавец, — вновь повторил Артём и, всё же обратив внимание на то, что сжимает мои плечи слишком сильно, хватку ослабил.

— Как выяснилось, Ник не такой уж и мерзавцем, — тихо произнесла я и добавила: — Он мне всё рассказал, Тём. И то, что произошло той ночью, тоже знаю. Ты со мной отчасти благодаря ему.

Если уж он и решил обвинять Никиту, то пусть вспомнит, что тот рискуя, поспособствовал моему освобождению, и выбрал в качестве того, кого я буду считать героем именно его. Я не видела смысла делать вид, что не в курсе подробностей нашего ночного побега. А если бы Ник тогда не отпустил меня с Артёмом, не помог ему, сообщив, где меня держат, и не осуществив свой план, мы бы не сблизились так с ним. Тем не менее остальное: всё же мой выбор. И Тёма не в чем обвинить. Он умолчал о роли Ника, но всё остальное время вёл себя вполне достойно.

— Я понимаю, почему ты мне ничего не говорил. И не осуждаю тебя, но нужно было сразу рассказать, — Тем широко открыв глаза рассматривал меня. Почему его так испугали мои слова? — В любом случае, я теперь всё знаю.

— Знаешь… — тихо произнёс он, едва пошевелив губами. — Мия, я… — мне удалось обойти его и теперь я стояла от него в двух шагах и могла перевести дыхание. — Поэтому ты так холодина ко мне… Нам ведь было так хорошо вместе. Вспомни, как нам было хорошо, — он снова стоял рядом. Очередная попытка обнять, мне было жаль его, но предложить ему ничего не могла.

— Тём не нужно.

— Прости меня. Прости… Он обещал не говорить тебе всего. Прости. Я не мог тебе признаться. Я понял, что это мой шанс, понимаешь? Я опередил его, пришел раньше. И ты приняла меня.

Что он несёт? Кого он опередил и куда пришел раньше? Ник мне что-то не договорил о моем побеге? И почему Тём так усердно просит прощения? Голова шла кругом, а язык и вовсе онемел.

— Но ведь нам было хорошо. Всё было не зря. Ты согласилась быть со мной, стать моей женой, значит, я тебе небезразличен, — Тем уже заключил меня в объятия, воспользовавшись моим замешательством, и всё это шептал мне уже на ухо.

— Та ночь была моей последней надеждой, я с ума по тебе сходил. И схожу. Ты дала мне шанс. Этот ублюдок обещал, что ничего тебе не расскажет, но я должен был предугадать. Ему нельзя было верить. Я собирался тебе сказать, правда. И даже однажды сказал, но ты меня не услышала. А я испугался. Испугался, что если ты узнаешь, что я взломал твою страницу и, наблюдая в ту ночь за вашей перепиской, воспользовался ситуацией, опередив его, то сразу бросишь меня. Скажи, что ты не жалеешь, Мия. Ты ведь любишь меня? Неважно. Только не бросай меня, прошу. Я тебя люблю. Люблю.

— Что?

— Я тебя люблю. Люблю… — Тём шептал, как заведённый, но я его уже не слушала.

— Артём?! — к глазам начали подступает слёзы, а в голове стоял гул. Нет. Это какой-то кошмар. Что? Как? Сердце остановилось и, кажется, пульс просто забыл, что ему надо бы усиленно стучать, чтобы вернуть мое сознание к реальности. — Что ты сказал? Ты взломал мою страницу?

Взгляд Тёма замер. А я вдруг всё поняла. Всё. Он смотрел на меня не моргая и крепко сжимал мою руку. Но я поспешила разжать его пальцы.

— Что. Ты. Сказал. Тём? Ты… Той ночью… Это писал не ты?!

— То есть… Он не сказал тебе про это? Я подумал… Ты сказала, что всё знаешь… Мия… — снова попытался ухватить меня, на этот раз за плечи. Но я не дала ему это сделать:

— Не трогай меня, — мой голос звучал уверено, но, видимо, недостаточно, чтобы Артем прекратил свои попытки меня обнять. — Убирайся!

— Мия, не надо, прошу…

— Я сказала — убирайся! — не заметила, как перешла на крик. Я вообще вряд ли бы сейчас могла сдерживать эмоции.

Голова закружилась, а к горлу подступили ком. Мне кажется, я перестала различать предметы, лишь почувствовала, как он меня всё же обнял.

— Уходи! Оставь меня в покое, Тём! Не хочу тебя видеть! Убирайся! — я кричала, что есть сил и колотила его по груди. Это был Ник. Я переписывалась той ночью с ним. Как и предполагала изначально. Тём не мог знать про нашу песню, и отговорка его была тогда слишком поверхностной. Я ведь обратила на это внимание, но вспоминая своё состояние, не удивительно, что поверила, будто песня просто совпадение. Да, я была виновата тогда, но считала, что сама допустила ошибку, приняв Артёма за Ника, а выясняется, что не такая уж я и дура. Хотя не без этого. Я себя наизнакну вывернула, пытаясь исправить то, что натворила. Взвалила на себя всю ответственность за тот поступок. Но в ту ночь была не единственной, кого можно обвинять в нашем с Артёмом сближении! И он всё знал!

— Мия. Пожалуйста, не прогоняй меня, — снова испуганный голос Тёма и его руки, крепко сжимающие меня в объятиях. Я уже не контролировала себя, отталкивала его, что есть сил, и кричала, чтобы уходил, а он опустился на колени и теперь обнимал меня, уткнувшись головой мне куда-то в живот:

— Прошу тебя, Мия. Дай мне шанс, я всё исправлю.

— Исправишь?!

— Скажи, что мне делать, но не прогоняй. Я буду рядом. Я искуплю свою вину. Без тебя сойду с ума!

— Верни мне его.

Наконец-то, воцарилось молчание. Мы оба знали, что это невозможно. Всё могло бы быть по-другому, если бы Артём не решил устроить своё счастье.

— Уходи. И никогда больше меня не трогай.

Артем поднялся с колен и, больше не делая попытки себя оправдать, понуро направился к двери. Взявшись за ручку он обернулся:

— Ты когда-то уже мне отказывала. Успокоишься и по-другому на это посмотришь. С этим убийцей у тебя не могло быть ничего общего. А я… Я буду тебя ждать. Знай, я жду тебя, Мия.

Он ещё раз взглянул меня с тоской в голубых глазах и вышел. Послышался звук шагов по лестнице, а через время где-то внизу хлопнула входная дверь. Тём, наконец-то, ушёл. А я присела на кровать и беззвучно затряслась. Ведь чувствовала тогда его присутствие, решив что просто схожу с ума. И дверь. Дверь тогда захлопнулась не от ветра. Это был Ник. Он уже тогда решил уйти из моей жизни. Прерывистые всхлипы перешли в рыдания, а катившиеся слёзы словно оставляли на щеках невидимые следы отчаяния. Я уткнулась в подушку и закричала. Хорошо, что дома никого не было, хотя в тот момент меня это мало заботило. Ник рассказывал мне тогда в подвале, что ушёл однажды, оставив ту девушку с парнем, который на его глазах срывал с неё одежду. Ушёл. Потому что с ним ей будет лучше. Теперь я точно знала о ком он говорил. Только ты ошибся, Ник. Не лучше. Мне ни с кем не будет лучше, чем с тобой.

***

Когда вернулись родители, мне уже удалось немного успокоиться, хотя опухшие от слёз глаза, выдавали моё состояние. Только причину родные знать не могли. Мама молча подошла и обняла меня за плечи, не задавая вопросов. Отец заговорил, только когда мы устроились за столом на кухне. Я почему-то не могла смотреть ему в глаза. Сразу вспоминала, что Ник о нём говорил. Было страшно от того, что это могло оказаться правдой. И одновременно стыдно перед папой, что я готова поверить в обвинения, не поговорив и не дав ему возможность рассказать, как обстоят дела на самом деле. Удивительно, но про Артёма они не спросили, вполне возможно, тот уже им отзвонился.

— Екатерина Аркадьевна сегодня зайдёт, — кашлянув произнёс отец, а я вопросительно подняла на него взгляд, чуть не подавившись соком. — Мия, то, что ты пережила, простым отпуском на этот раз не исправить. Надо было ещё в прошлый раз её пригласить. Возможно, тебе станет легче.

— Я справлюсь без психолога, папа, — сдвинув брови ответила я. Екатерина Аркадьевна была на хорошем счету в нашей семье. За помощью к ней обращались редко, насколько я помню, ещё подростком сеансы прекратились. Родители водили меня к ней на занятия, что-то связанное с моими снами их беспокоило. Я их в данный момент не помнила к тому же, видимо, проблема была устранена. А сейчас мне совершенно не хотелось проводить беседы даже с родными, не говоря уже о постороннем человеке, пусть и хорошем специалисте.

— Ты кричала во сне. Тебя снова мучают кошмары, доченька, — подала на этот раз голос мама. Снова? Значит, и мама с ними заодно. — Артём звонил, сказал, ты его не хочешь видеть. Причину он не назвал, но мы видим, между вами что-то происходит. Ты столько пережила, и мы очень волновались за тебя, милая.

— Тот парень, правая рука Тимура, — папа на минуту замолчал, видимо, подбирая слова. — Ты ничего о нём не рассказывала, так вы были знакомы? Алекс сообщил, что он был причастен к твоему предыдущему похищению… И в порту он был. Крутые не назвали его имени, но заверили, что с ним покончено, — отец снова замолчал, а я сжала губы, услышав про Ника. Значит, имени не назвали. Странно. — Ничего не хочешь добавить? — снова нахмурился отец, осуждающе взглянув на меня.

— Дима, не время, — остановила его мама и положила свою руку сверху его.

— Всё нормально, мама, — возразила я. — Может быть, сейчас как раз самое время. Да, я его знала, — с вызовом посмотрела на отца. — Он спас меня ценой собственной жизни. Но никому до этого нет дела! Всем вокруг выгодно считать, что он мерзавец.

— Он и есть мерзавец! — подтвердил мои догадки папа. Ник для них тот, кто мешал их бизнесу и вовсе не человек, благодаря которому я сижу здесь, а не валяюсь в канаве.

— Будь это так, меня бы уже не было в живых!

— Ты с нами благодаря нашим друзьям. Ты, возможно, не всё помнишь…

— Вы меня все уже достали своими играми. Как так получилось, что ты связался с «Крутыми», папа? Может, тебе есть что добавить? — отец перевёл взгляд на мать, затем снова посмотрел на меня. Мне снова стало стыдно за своё поведение. Так откровенно перечить отцу в нашей семье было не принято. Да и поводов, как правило, ранее не возникало.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Мия.

— Так объясни мне, папа. Я уже ничего не понимаю.

— Давай для начала разберёмся с психологом. Артём говорит…

— Да что вы носитесь с этим Артёмом? — резко оборвала я его. — Если уж начистоту, то он тоже воспользовался услугами «правой руки Тимура», — папа ещё больше нахмурился, конечно, Артём ему не докладывал об обстоятельствах нашего с ним «сближения». — Поинтересуйся у него на досуге, есть ли ему что добавить!

— Мия… доченька… — мама обеспокоено смотрела на нас с отцом. У неё в глазах стояли слёзы, мне очень не хотелось её впутывать и тем более расстраивать. Я обратила внимание, что она смотрит на мою руку и обнаружила, что слишком сильно сжимаю вилку в кулаке. Тут же бросила её на стол и поднялась с места.

— Спасибо, всё было очень вкусно. Но мне пора. «Нагостилась».

— Но ты почти ничего не съела, и куда ты собралась? Может отдохнёшь и спокойно всё обсудим, — снова возразила мама.

— Пусть идёт, — неожиданно согласился отец, не предпринимая ни одной попытки меня остановить, чем удивил меня несомненно. И, кажется, не только меня. Мама посмотрела на него укоризненно, но больше ни слова не произнесла.

— Спасибо, за разрешение, — бросила я напоследок и вышла из кухни слишком быстрым шагом, затормозив только за её пределами.

— Ты её так просто отпустишь? — услышала я пониженный тон мамы, когда они думали, что я уже их не слышу.

— Она уже не маленькая, Маша. Успокоится и тогда поговорим.

— Но она совсем одна, с Артёмом поссорилась, нам ничего не рассказывает. Я волнуюсь, Дима.

— Не переживай. Одну её никто не оставляет. У меня встреча кое с кем запланирована на днях. Там будет видно. Она тебе говорила про того парня? — отец не стал уточнять, но и без слов было ясно о ком он. Я уже остановилась недалеко от входа в кухню и затаила дыхание.

— Нет, ничего, — мама помолчала и неуверенно добавила. — Почему Мия у тебя спросила про «Крутых»? Это те самые «Крутые»?

— Не лезь, куда не следует, — грубо оборвал её отец, и по звуку отодвигающегося стула, я поняла, что он тоже собрался покинуть кухню, поэтому поспешила спрятаться с другой стороны лестницы, с которой меня не будет видно, если отец направится в кабинет. Главное, чтобы он не решил пройти в гараж. На мою радость, мне повезло. Он прошёл, громко хлопнув дверью, но вопреки силе удара, дверь не закрылась, а наоборот, от удара немного приоткрылась, словно заранее лишая меня сомнений, стоит ли мне проследить за его дальнейшими действиями. Ещё немного постояла, прислушиваясь. С кухни послышались мамины шаги, она прошла в спальню, которая тоже располагалась на другой стороне, и снова всё затихло. А я поспешила занять позицию возле кабинета отца. Ещё приближаясь к двери, стало ясно: отец с кем-то разговаривает по телефону. Я практически превратилась в слух, уверенна, что меня заинтересует этот звонок. И не ошиблась.

— …Да, она так сказала. Думаешь, не сама?.. Но кто-то порылся в сейфе, понимаешь?.. Она знает… Да… разговор не телефонный… На неделе буду у вас в городе, заеду, а сейчас нужно сделать ещё звонок, будь на связи.

Воцарилось молчание, я уже собралась осторожно покинуть своё место у двери кабинета, но тут же снова услышала голос отца:

— Артём, привет. Работа есть. Да, касается, Мии, — тот, видимо, что-то ответил, судя по паузе. — Я помню, что ты ещё год назад оставил свой пост, тем не менее подумай. За ней снова нужен присмотр. И ей снова необязательно знать, почему ты вертишься рядом. В случае, если она тебя заметит, сможешь что-нибудь придумать, — снова пауза. Видимо, Тём был эмоционален, что мне показалось, я слышу его повышенный взбудораженный тон. — Артём, — твёрдо позвал его отец. — Это не просто просьба, ты же понимаешь? Я отношусь к тебе, практически, как к сыну и знаю, что ты любишь мою дочь, и что ты лучший кандидат на роль моего зятя. Но хочу ещё и напомнить о положении дел твоего отца… Да, думаю лучше завтра вечером, часов в шесть… И отца захвати… До встречи в «Коннекте».

Зашуршали бумаги, и я поняла, что звонок окончен. Самое время убраться прочь, пока меня никто не заметил. Я быстро поднялась по лестнице и только в своей комнате смогла отдышаться. Что значили слова отца о работе для Артёма? Присмотреть за мной? Снова! И почему отец упомянул Ларионова-старшего?

Покидала я дом с двоякими чувствами. С одной стороны, меня оставили в покое и не посадили под замок, прикрываясь заботой о моём благополучии. С другой, всё стало ещё запутанней. Отца я теперь не просто подозревала, а уже была готова поверить во что угодно. И Артём. Телефонный разговор вызвал и подозрения по поводу его нахождения рядом со мной. Хотя в его чувствах не сомневалась. Но, выходит, его с моим отцом связывали какие-то дела ещё до наших отношений, а я, почему-то, до сих пор об этом ничего не знаю!

До областного центра добралась без приключений. На улице вовсю светило солнце, и на этот раз холодный ветер уступил место тёплому. Над головой ни облачка, синее небо и щебетание птиц, деревья оживали, местами зеленела трава — всё говорило о том, что весна уже вступила в свои права, но настроение по-прежнему было подавленным. Окружающих перемен в погоде не хватало, чтобы не думать о том, что происходит.

Моя квартира выглядела особенно пустынно. Я чувствовала себя неуютно, но вскоре поняла, что это состояние более глобально. Не находила себе места в целом мире, смутно представляя, как жить после всего, что произошло. Прокручивала в голове события снова и снова, пытаясь ухватиться за нить, которая словно мелькала, но ускользала вновь и вновь. И чем больше я делала выводов, тем больше понимала, что я смогу дотянуться до края этого клубка. Совсем чуть-чуть, и я пойму как распутать его. Я смогу. Я должна. И куда бы меня эта нить не привела, не буду больше бояться узнать правду.

Сидя на кухне я долго смотрела в окно. Даже не заметила, как стемнело. Завтра у отца с Тёмом встреча. Возможно, у меня получится узнать кое-что новое. Когда время перевалило за полночь, я уже точно знала, что буду делать дальше.

— Не так страшно одиночество, как чрезмерное окружение лицемерами, — произнесла я ни к кому не обращаясь. Вот, сама с собой уже разговариваю. Одиночество, а мы поладим. Я усмехнулась и, наконец-то, отправилась спать.

***

К встрече моего отца с Ларионовыми я подготовилась. Тёмный парик, солнечные очки, новый костюм бежевого цвета пришлось купить, так как всё, что было в моём гардеробе Тём мог ранее видеть, и я не стала рисковать. Кстати, на восстановленной банковской карте я обнаружила новые поступления и сразу же вспомнила про работу. Добро пожаловать в реальность. Похищения похищениями, но никто не отменял ежедневный труд. И защита диплома совсем скоро. Если я не хочу вызвать чьи-либо подозрения, мне нужно вести обычную жизнь. До поры до времени. Я вдруг почувствовала необъяснимый прилив сил, даже азарт. У меня всё получится. Другого выхода нет, да и не смогу уже по-другому. И хоть было страшно от самой мысли, что я задумала, но точно знала, что доведу начатое до конца.

Без пятнадцати шесть я уже находилась ресторане «Коннект». Столики здесь были отделены небольшими перегородками, но слышимость вряд ли они сдерживали, и я надеялась подслушать беседу. Устроившись у окна, чтобы хорошо видеть тех, кто подъезжает, я пила принесённый официантом кофе, повторяя про себя, как мантру: «Спокойствие, только спокойствие».

Мне уже показалось, что удалось достигнуть нирваны, но когда на пороге появились оба Ларионовых, я разлила на стол немного кофе, так как руки затряслись сами собой. А вдруг они меня заметят? Что я скажу? Я же совершенно не придумала, как объяснить своё появление здесь! Может сбежать отсюда? Поздно, они идут. Тогда под стол! Так, Мия, без паники. Во-первых, меня никто не видел. Витрины кафе зеркальные, а на улице ещё светло, и это означает, что только посетителям видна улица, но никак не наоборот. Во-вторых, я в парике. Вполне могу отвернуться, когда они будут проходить мимо моего столика. И вряд ли им придёт в голову заглядывать мне в глаза. Вопреки здравому смыслу, я не смогла отвернуться, и увидела, как Ларионовы прошли мимо, даже не обратив на меня внимание, а я выглянула из кабинки, проследив за какой столик направились объекты моего наблюдения и поспешила пересесть поближе. Хорошо, что народу было немного, места рядом пустовали, и перебегающую с испуганным взглядом девицу никто, на мою радость, не заметил. Надеюсь.

Облокотившись спиной прямо на перегородку я прислушалась. Мои несостоявшиеся родственники какое-то время молчали, подав голос только, чтобы сделать заказ. И когда я уже засомневалась, там ли они, наконец-то услышала пониженный тон Ларионова-старшего:

— Сдалась тебе эта девчонка. Не мог выбрать кого попроще? — недовольно пробурчал он. — Я с самого начала твердил — она тебе не пара, — вот значит как. Оценивающий взгляд «будущего свекра» мне тогда вовсе не привиделся. Интересно, чем я ему не подошла. Преодолевая желание прямо сейчас подойти к их столику и рассказать, что это Тём мне не пара, а не я ему, прикусила язык.

— Пап, не начинай снова. Я люблю её и тебе придётся это принять.

— Ты знаешь, почему я против. У нас с её отцом бизнес-отношения. И если ты что-то не так сделаешь, обидишь её, не дай бог ещё и вызовешь гнев Котовского, это может повлиять на всю нашу семью. А может её отец задумал что-то с ней на пару? Не верю я в такие совпадения.

— Пап, если помнишь, меня наняли следить за ней, а не наоборот. И Мия вообще не знает, что я лишь из-за неё перевёлся в группу. И это я проявил инициативу, чтобы быть с ней. Поэтому оставь этот бред. Она и о делах отца знает на одну сотую от реальных дел. И это ты работаешь в дочерней компании её отца, а мне пришлось тебе помогать. Если бы ты не настоял на том, чтобы я временно поработал на тебя, и не потащился на тот светский приём, на меня бы не вышел Зотов и не предложил понаблюдать за дочерью твоего босса.

— Вот и выполнял бы просто работу. Вокруг тебя столько девиц, а ты на этой зациклился. Теперь Зотов ни один мой проект не одобрит в случае моего отказа. А может, это и был их план? Что если девчонка вскружила тебе голову, чтобы манипулировать мной, и докладывать о моих делах отцу?

— Мы уже это обсуждали, папа. Мия — искренняя девушка. И с её отцом я в хороших отношениях. И то, что мне придётся вновь за ней следить меня совсем не радует. Если она узнает, что я год работал её телохранителем, хоть и негласным — я ни за что не смогу её вернуть.

Они замолчали, а я услышала, как колотится моё сердце. Что ни день, то новые обстоятельства. Правда оказалась невероятней, чем я предполагала. Как же мне надоела эта ложь повсюду. Кто на самом деле мой отец? Если даже Ларионов-старший работает на него, а вовсе не является конкурентом… Не спроста это усердно скрывали. Боялись, что увижу связь? И как долго собирались держать меня в неведении? Так вот почему не возникало вопросов у Зотова относительно места работы отца Тёма. А ещё папа приставил ко мне охранника, но так, чтобы я об этом не знала! Зачем? Хотя это ясно. Его контроль не имел границ. А я ещё удивлялась, что он прекратил расспросы о моём окружении. Да вот только Тём проворонил Ника. Хотя я сама его просила молчать. Мысленно усмехнулась, подумав об этом. Надо же, как сложилось: не имей Тём на меня виды, отец давно бы уже узнал о Никите. Но долго размышлять над этим не пришлось.

— Приветствую, — услышала я знакомый голос и вздрогнула.

Глава 26. Аллергия на тайны

***

Это был мой отец. Его голос прозвучал так близко, что я было подумала, он обращался ко мне, но судя по всему, устроился тот в кабинке за столиком Ларионовых, причём ближе к перегородке, отделяющие наши сидения, оттого я и слышала его так хорошо. После приветствий, папа сразу перешёл к делу, и я старалась не упустить ни единого слова из их беседы. По мере того, как долго длился разговор, я всё больше приходила в ярость. Меня злило и то, что отец, действительно, много чего от меня скрывал, и то, что подтвердились мои догадки относительно Артёма.

Не оставалось никаких сомнений: два года назад его перевели к нам в группу, благодаря моему папе. И целый год он крутился рядом, чтобы видеть моё окружение. Я хорошо помню, как ловко он портил мне все свидания; позже я посчитала, что это ревность, но на деле он не то, чтобы для себя старался, а выполнял приказы моего отца! Которому по какой-то причине не нравились мои потенциальные избранники. Кстати, данные о Лерке у папы, благодаря Артёму уже были, но в её биографии не было ни малейшей зацепки о связях с Тимуром. Вот и сейчас я лишь слышала, что отец говорил про мою недавнюю подругу в нейтральном ключе, по его версии она попала в больницу из-за того, что была рядом со мной в момент похищения.

Да, уж. Лерка, действительно, была предельна осторожна, если даже папа её не заподозрил, изучив биографию. Что касается Ника, то на момент моего знакомства с ним, Тём, по его словам, уже осознал, что относится ко мне не просто, как к подопечной, и после ссоры со своим отцом, отказался от этой работы, просто перейдя в раздел моих приятелей, надеясь добиться взаимности. Но завидев на моём горизонте Ника всё же забеспокоился. К моему отцу он на этот раз обращаться не стал, решив самостоятельно выяснить что к чему. Да вот только, когда он заподозрил его всерьёз, я уже укатила с его соперником на побережье, и на телефонные звонки не отвечала.

Мой отец тоже был вне зоны досягаемости, и Артём запаниковал. Вот тогда на его телефоне раздался неожиданный звонок с неизвестного номера. Звонил Ник. Он настоял на встрече, на которой снабдил Артёма координатами моего местонахождения и необходимыми инструкциями. Выслушав от моего отца пару нелестных высказываний, он объяснил, что не мог рассказать о Никите раньше, так как беспокоился о моей безопасности. Это было основное условие Ника. Узнают о нём — и он меня из-под земли достанет. Поэтому они заключили соглашение. Артём молчит, а Ник не приближается ко мне.

Я всё же думаю, благородство Тёма, относительно его молчания, подкрепилось ещё и тем, что я сама просила не говорить отцу о Нике, но об этой части Артём благополучно промолчал. Знает, что я бы Тёму не простила этого. Возможно, молчал ещё по одной причине. Отец, наверняка бы не выдержал и начал расспрашивать меня о Никите, и просочилась бы информация, что спас меня вовсе и не Артём, а его злейший враг. Да и Ник ко мне приближался не раз, не особо заботясь, что там подумает Тём. Но теперь у папы всё же возникли вопросы, почему Ник решил меня спасти, а также почему я ни слова не говорила о нём, Тём в ответ на это отвечал, что возможно я испугалась. Выгораживает, значит. И не хочет признавать мои чувства к Никите. Что ж. Сейчас мне это только на руку.

Кстати. Ещё одна новость на сегодня: фирма, директором которой является Ларионов-старший — принадлежит моему отцу. Головная же компания находится в моём родном городе, и ею отец владеет уже без тайн. А ведь я считала эти предприятия конкурентами, причём даже не подозревала, что папа занимает довольно значимое положение не только в своём, но и в этом городе. И то, с какой готовностью отвечал на его вопросы Олег Петрович тоже вызывало лёгкое недоумение.

— Звони Мии прямо сейчас, — проговорил отец, когда их обсуждение было окончено. Да, Тём, сложно тебе придётся.

Я успела поставить на беззвучный, за секунду до того, как увидела на экране вызов и глубоко вздохнула. Артём долгое время не унимался, сделав три подхода, и даже прислал сообщение, но я была непреклонна.

— Я же говорил Вам, она не возьмёт трубку, — грустно вздохнул мой недавний жених.

— Глупости, что за причина такая, что она не хочет с тобой общаться?

— Дмитрий Игнатьевич, я не могу вам этого сказать, это очень личное.

— Личное у них, — пробурчал недовольно отец. — В прошлый раз из-за вашего личного я чуть было не лишился дочери. Сегодня вечером, максимум завтра утром мне нужна информация. Артём, я очень на тебя рассчитываю, будь рядом с ней. И… береги её.

— Я бы с радостью, — снова ответил Тём с печалью в голосе, — но Ваша дочь настолько упряма, что придётся оберегать её лишь на расстоянии.

Раздав поручения, отец попрощался, и видимо, начал подниматься с места. Я даже вжала голову в плечи, остерегаясь быть замеченной, но и на этот раз на меня внимание обращено не было. Теперь я разрывалась: либо проследить, что будут делать Ларионовы. Либо отправиться за отцом, а он судя по тому, что говорил, спешил на следующую встречу. Судорожно переваривая информацию, я всё же сделала выбор в пользу папы.

Снова изображая шпиона, я выбежала на улицу, когда отец уже отъезжал от стоянки. Чертыхнувшись я кинулась к своей машине, из-за осторожности я оставила её в переулке в двух кварталах от ресторана и теперь бежала, что есть сил, но вывернув на главную дорогу из подворотни, его машины уже нигде не было видно, к тому же у меня светился красный сигнал светофора, и оставалось только гадать, куда он мог отправиться на следующую встречу. Его я точно упустила. Зато прямо передо мной на перекрёстке проехала «тойота» Артёма. Я молодец. Пытаясь угнаться за одним, вполне могла нарваться на второго. Но этого мы оставим на десерт. Решив, что папа мог отправиться к Зотову, подъехала к зданию администрации, но машины отца на парковке не оказалось, а куда ещё он мог отправиться, я и понятия не имела.

Остановившись на другой стороне дороги от здания администрации, я в растерянности думала о том, что же делать дальше. В этих мыслях не сразу обратила внимание на женщину, которая спешным шагом направлялась в сторону парковки. Она странно себя вела, оглядывалась по сторонам, однако глаза её сияли от счастья, а на лице красовалась улыбка. Это же секретарь Михаила Зотова — Вера Андреевна! Которую мне удалось разговорить перед тем, как я вышла на отца тогда, после похищения. Я вышла из машины, чтобы не упустить дамочку из виду, и припустилась за ней, та в свою очередь обогнула парковку и скрылась в переулке. Я решила обогнуть здание администрации, тем самым оказаться в том же переулке и мечтая лишь о том, чтобы на этот раз удача оказалась на моей стороне, и порадовалась, когда завернула за поворот. Вера шла мне навстречу, по-прежнему, оборачиваясь, и когда мы почти поравнялись, я сделала удивлённое лицо и остановила её.

— Какая встреча! Верочка, здравствуй! — я даже раскинула руки в стороны, чтобы она оценила мой дружеский настрой. Она с сомнением посмотрела на меня, но тут же встрепенулась.

— Мы знакомы? — потом она ахнула и заулыбалась.

— Это же я! Катя! Из организации «чистый город»! — вспомнила я своё названное имя, когда в прошлый раз пыталась выяснить у Веры нужную мне информацию.

— Катенька! Ну, надо же! Куда ты пропала? Как дела с уборочными работами? Я лично проконтролировала твой вопрос тогда, была выделена дополнительная техника! Нам даже прислали благодарственное письмо, и позвонил сам начальник, заверяя, что этот неожиданный жест они оценили, — она тараторила, а я чуть было не рассмеялась, представляя, как удивился начальник «Чистого города», завидев новую технику. Что ж, надеюсь, я внесла вклад в развитие города. По крайней мере в его чистоту.

— Да, спасибо, хотела лично поблагодарить, но времени совсем не было, — на мне был парик, как и в нашу прошлую встречу, возможно ещё и поэтому Вера меня смогла узнать. — Как дела у начальства обстоят? Есть возможность попасть на приём? — на самом деле видеться с Зотовым в мои планы не входило, я лишь хотела убедиться, запланирована ли у него с моим отцом встреча. Но Вера явно спешила, продолжая оглядываться, и немного наклонившись проговорила:

— Ох, у Михаила Евгеньевича очень сложные дни были, он тут по слухам весь город поднимал в поисках дочери друга. Нашлась, Слава Богу. Теперь-то можно расслабиться. У него прекрасное настроение, — зачем-то добавила она и не смогла сдержать счастливой улыбки.

— Так я могу прямо сейчас попасть к нему? У него не запланировано встреч?

— Нет. Не запланировано, но сейчас никак нельзя, — затараторила Вера, и мне показалось, она напряглась. — Ему отдохнуть нужно, и на сегодня приём окончен! Не нужно сегодня! Завтра приходите! — её глаза забегали, что вызвало у меня подозрение. Почему она так отговаривает меня от встречи с начальником? Наверняка есть причини, возможно, они будут мне интересны. Словно подтверждая мои мысли, Вера спешно добавила: — Ещё бы поболтала с тобой, но спешу очень. Заходи завтра, я поговорю с Михаилом о том, чтобы он выделил тебе время. А мне пора, — она быстро попрощалась, и обойдя меня, направилась вглубь переулка, я сделала вид, что ухожу, однако вернувшись туда, где бросила машину, всё же решила проехать обратно.

Веру я увидела возле одного из старинных зданий, которые напоминали о невероятной архитектуре этого города. Такие дома в центре не редкость, однако их вид завораживал. Вера села в припаркованный у здания автомобиль, я хорошо сейчас видела её лицо, однако чуть было не упустила её, когда она подходила к парковке. Вера явно нервничала, то и дело поправляя волосы, заглядывая в зеркало заднего вида. Интересно кого же она ждала, и почему пряталась, машина явно стояла здесь не просто так, к тому же эту небольшую парковку у дороги окружал ряд деревьев и кустарников. И даже с этой стороны дороги, было сложно увидеть, кто идёт по противоположной стороне. Но я разглядела. Спустя несколько минут к машине подошёл мужчина и сел на пассажирское сидение рядом с хозяйкой автомобиля. Я, конечно, его узнала. К тому же тоже сейчас видела его лицо. Вера расплылась в улыбке, а он обнял её и поцеловал.

Вот оказывается, что за тайная встреча была в планах у моей потенциальной «подруги». Михаил Зотов всё-таки обратил внимание на неё, от этого она светится от счастья. С одной стороны я порадовалась за то, что хоть у кого-то личная жизнь наладилась. С другой — я напрасно потратила время, думая, что в поведении Веры есть что-то, что откроет тайну на недавние события. Но оказалось всё просто. Весна, любовь, и никакого криминала. Они уже отъехали, и отправились в неизвестном направлении. Следить за ними я не стала, боюсь, явно оказалось бы лишняя на их свидании. А чем они собирались заняться было видно невооружённым глазом. Полагаясь на удачу, ещё немного покаталась по городу, и не добившись никаких успехов, вспомнила, что фортуна меня не жалует. А сегодня я и так много узнала, тем самым исчерпав свой лимит благоприятного расположения звёзд.

К дому подъезжала в расстроенных чувствах. Машину отца упустила, Ларионовых тоже. Зато новостей, хоть отбавляй. Не уверена, что вообще смогу прийти в себя от услышанного. Уже поднимаясь по ступенькам вспоминала разговор папы с Ларионовыми. Выходит, мой отец — действительно, не тот законопослушный гражданин, каким я его считала всё это время. Он не вынужден работать на Крутых. А делает это по собственной воле, более того, находится практически на равных с ним положениях. Достала ключ, с намерением открыть дверь, но мои руки дрожали, связка упала на пол, а я выругалась вслух и облокотилась головой на дверь, зажмурившись. Еще одно подтверждение того, Ник говорил правду. А я ему не верила… Дура. Впору было разрыдаться, я глубоко вдыхала воздух, охваченная воспоминаниями, но почувствовала движение у самых ног и резко обернулась.

Передо мной стоял Артем. Он держал ключи в руке и исподлобья разглядывал меня с виноватым видом. Явился. Выполняет приказ моего дорогого папочки. Следит. Он теребил связку в руке, но не спешил её мне возвращать.

— Ключи отдай, — строго произнесла я и протянула руку, в надежде, что Тём не будет разыгрывать долгих сцен, он меня очень выводил сейчас, и уж точно не волновалась о его чувствах, которые возможно и были, но которые сыграли со мной такую злую шутку.

Артём лишь покачал головой; грустный взгляд, поникший вид. На меня это не действует.

— Обещай, что выслушаешь меня.

— Ты мне условия еще ставить будешь? — вот это наглость. Хотя, конечно. У него выбора нет. Не сможет вернуть моё доверия, и его отцу придется несладко. Но мне до их семейных разборок нет никакого дела.

— Это просьба.

— Когда просят, не ставят ультиматумы.

Он сделал шаг навстречу, а я вжалась в дверь.

— Детка, ты боишься меня? Поверь, я ничего плохого тебе не сделаю, — он сдвинул брови, и вполне натурально изобразил грусть. Хотя, печалился он вероятно искренне.

— У меня очень большие сомнения на этот счет, — ответила я, сдерживаясь от желания напомнить о том, что именно он вытворил. — Что тебе нужно от меня?

Тём взял мою ладонь свободной рукой и легонько сжал пальцами. Я попыталась выдернуть, но он не дал, сильнее обхватывая ее у запястья. Гневно взглянула на Артёма, но увидела лишь решительный потемневший взгляд. Он сделал ещё шаг, и теперь я была зажата между ним и дверью. Тём наклонился к моей шее, обхватив свободной рукой за талию, а я почувствовала его горячее дыхание, и мне стало не по себе. Жаль, что с отцом поссорилась. А то бы рассказала ему, что его любимый экс-зятёк применяет силу к его дочери.

— Я умею громко кричать, — на всякий случай сообщила я, если вдруг Артём решит перейти к решительным действиям.

— Глупенькая. Ничего мне от тебя не нужно, кроме тебя самой, — он немного расслабил объятия.

Да, ладно? Неужели! Снова предотвратила попытку сходу выпалить, что в курсе задания своего отца. Уже подобрав слова, открыло было рот, но почувствовала, как Тём вложил в мою руку ключи.

— Когда захочешь со мной поговорить — позвони. Скорее всего тебе буду нужен не я, а что-то от меня. Но я в любом случае буду рад тебя услышать, — он сделал пару шагов назад, и сунув руки в карман брюк немного наклонил голову. За все это время он ни разу не улыбнулся, чем тоже сбивал с толку. На нём был светлый костюм, из-под которого выглядывала рубашка лимонного цвета, немного растрепанные волосы. Он развернулся и начал спускаться по ступенькам, а я, наконец, обрела дар речи и бросила ему вслед:

— С чего ты взял, что мне что-то от тебя понадобится?

Тём остановился и медленно обернулся. Взгляд, которым он меня одарил даже пугал. Что он задумал? Это вообще никак не вязалось с тем, о чем они говорили с отцом. Ни о чём подобном там речи не шло.

— Просто знаю, — с печалью в голосе произнес он. — А ещё знаю, что я единственный, кто сможет дать ответ на твой вопрос.

— Какой еще вопрос? — нахмурившись спросила я. Что за тайны снова? Глупости. Ничего он не знает. Просто хочет заинтересовать меня, чтобы я ему позвонила.

Уже приготовилась слушать очередную интригующую информацию, но Тём лишь покачал головой. А потом вдруг подошел ко мне и взял за плечи. Осторожно, слишком мягко. Я могла бы вырваться или убрать его руки, но продолжала разглядывать голубые глаза. Артём прижал меня к себе, его руки дрожали, а я даже не сопротивлялась на этот раз. Слышала учащённый стук его сердца, так невозможно играть. И сейчас мне впервые после нашего откровения стало вдруг его жаль. Всё неправильно в моей жизни. Он любит меня, и ради своего счастья готов на многое, если не на всё, лишь бы я не знала правду. А я люблю того, кто утверждал, что не любит меня и не любил. Более того, я хоть и отказываюсь верить, что его больше нет, понимаю. Узнать, что случилось там, в подвале у меня минимум шансов, но в одном уверена точно. Взамен на мою жизнь Ник рискнул своей. Вот только что мне теперь делать без него?

Тём прижался губами к моему лбу и отстранился:

— Я ждать тебя буду, слышишь?

— Тём, не стоит…

— Всё будет хорошо, — напоследок бросил он, а меня передёрнуло от этой фразы.

Дверь подъезда захлопнулась, оставив странное чувство глубоко в душе. Захотелось броситься вслед за Артёмом, но я сдержалась. А войдя в квартиру, так и осталась стоять, не сдвинувшись с места некоторое время.

Казалось бы всё закончилось, но это не так. Всё только начинается. И завтра трудный день. Нужно съездить на работу, в институт, а ещё при всём при этом нужно будет делать вид, что ничего не произошло. Что всё как прежде. Но ведь не всё! Я со всей силы ударила кулаком в стену и выругалась, почувствовав резкую боль в руке. Почему никто не предупредил, что это так больно?!

Спустя час я уже сидела в травмпункте. Боль не проходила, а лишь усиливалась и опасаясь перелома, мне пришлось обратиться за помощью к специалисту. Врач после осмотра и рентгена сообщил, что это лишь ушиб, улыбнувшись уголками губ, услышав, что заработала я его избивая прихожую.

— Проверяла прочность штукатурки, — буркнула я на к его вопрос: «Зачем?». Будто ему есть до этого дело. Выслушав рекомендации, я вышла в холл больницы. Внезапная мысль подтолкнула меня к лестнице на второй этаж, но на полпути я остановилась. Если Лерка здесь, вряд ли меня к ней пустят. Но всё же поднялась в хирургическое отделение. С одной стороны палаты обычного посещения, с другой реанимация. Викторию и Кристину нет желания видеть, хотя пару вопросов я бы им задала. Вот только они не ответят наверняка. А Лера скорее всего не в том состоянии, чтобы принимать посетителей. Ещё немного потоптавшись в холле, уже собиралась покинуть отделение, но услышала знакомый голос:

— Никак не угомонишься? — я обернулась, передо мной стояла Вика. Отёки ещё не совсем сошли с её лица, как и с шеи, но выглядела она немного получше, чем в нашу предыдущую встречу. — О чём-то ещё хотела меня расспросить? Снова начнёшь задавать свои идиотские вопросы, причастен ли Ник к моему избиению?

— Я знаю, что это был Дадиев, — ответила я, избавив её от размышлений, а Виктория испуганно подняла брови. Тимур ей угрожал, и её реакция мне была понятна. Узнай, кто о настоящем преступнике, Дадиев бы нашёл способ закрыть ей рот, возможно навсегда. Вот только сам он уже никому вред причинить, к счастью, не может. Она ещё какое-то время рассматривала меня с удивлением, а затем прищурилась.

— Так зачем пришла? Что на этот раз тебе понадобилось от меня?

— Не переживай, я не к тебе, — заверила её и поспешила обойти, но она перехватила мою руку и уставилась прямо в глаза. Так пристально, что я свои опустила.

— Что-то с Ником? Он здесь? В больнице? В какой палате? — у меня не получилось выдержать её встревоженный взгляд. Глаза наполнились слезами, и сдерживать их становилось всё сложнее. Я бы многое отдала, чтобы он был здесь. В больнице. Пусть даже не мой. Пусть даже эта девушка стрелой бросилась бы к нему в палату и сидела бы у его кровати ночи напролёт. Я хотела, чтобы он просто был живой. Я вдруг поняла о чём говорил тогда Ник. Сложно передавать любимого человека в руки соперника, но если это единственный выход, лишь бы тот остался жив, сейчас я бы смогла. Но теперь это не имеет значения. Чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, отвернулась, выдернув руку. — Что с ним?! — повторила Вика, а я помотала головой.

— Я не знаю, — произнесла в ответ еле слышно, одними губами. Возможно, она всё поняла, возможно, что-то додумала сама, сопоставив факты. Я почувствовала, как она ухватила меня за руку, ещё сильнее сжав.

— Ты… Это всё из-за тебя! Ты могла его спасти! Он ведь жив, да? Дадиев не добрался бы до него… Нет… — глаза Вики были устремлены куда-то сквозь меня, я понимала её чувства, сама пережила кое-что похуже. Она уже держала меня за плечи, но я убрала её руки, отступив на шаг. Вика закрыла рот рукой и округлила глаза, но помотала головой: — Нет, нет. Ник очень осторожен, Тимуру бы не удалось. Ты рассказала кому-нибудь, что это Дадиев? Это всё из-за тебя! Кто тебя просил? Если бы не твоё грёбанное упрямство, Ник не носился бы за тобой, что-то объясняя в попытке доказать. Он бы вообще не вернулся в этот город. Это ты. Он жив? Мия, чёрт возьми, Тимуру не удалось ведь?.. — она несла какую-то чушь, а мне хотелось поскорее убраться отсюда. Самой переживаний выше крыши, и успокаивать истерику девицы, которая любила того же, кого и я, было тем более мне не по силам.

— Ты забыла про «Крутых», — оборвала я её бессмысленный поток, напомнив о тех, чьи поступки вызывали во мне ужас даже сейчас. И добавила: — Кстати, Нику намного легче было бы что-то мне доказать, если бы ты ему в этом не мешала.

Больше я не стала задерживаться и дожидаться её реплики. Просто развернулась, и направилась к лестнице. Она не побежала меня догонять. Видимо, и ей моё общение было в тягость. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Всю дорогу до дома прокручивала в голове её слова. А ещё во мне уверенно обосновалась самая главная мысль, которая никак не оставляла в покое. Ник был в этом городе из-за меня. Он вернулся считая, что мне угрожает опасность. И Вика, всё же права. Я виновата, если не во всём, то во многом.

Весь следующий день я снова кружила по городу, решив отложить поездку на работу ещё на один день. Помимо тоски во мне росло сомнение, что Артём знает больше, чем мой отец. Что-то он мне хотел сказать, но отчего-то не решился. И даже если мне всего лишь показалось, то его план срабатывал. Я думала только об этом. Чёрт. У меня уже аллергия на все эти тайны, так что, пусть ответит на мои вопросы и на что он там намекал. Остановившись у подъезда, обратила внимание, что свет в его окнах горит. Отлично, значит, он дома.

Глава 27. Войдёшь?

***

Решительно поднялась на нужный этаж, но когда позвонила в дверь, мне никто не открыл. Я досадно вздохнула, что не взяла ключи от его квартиры. Свою большую связку оставила дома, решив, что обойдусь той, на которой лишь мои ключи. А прежнюю оставила в ящике тумбы. Слишком громоздкой она мне показалась, ещё и роняю её без конца, как вчера. Позвонила ещё раз, но снова безрезультатно. Тогда я принялась неустанно звонить в дверь, пока она, наконец-то, не открылась. На пороге стоял Артём, даже не с удивлением, а как-то испуганно глядя на меня. Я подалась немного вперёд, совсем не ожидая, что в квартиру он меня не впустит, и тут же стало стыдно за своё поведение. Врываюсь к парню, пусть и бывшему, практически, ночью. А вдруг он не один? Хотя два дня всего прошло, мог ли он так быстро переключиться? Неожиданно, но вполне возможно, раз я так резко дала понять, мы не пара больше. В глубине души я всё же негодовала.

— О, прости. Не подумала, что ты можешь развлекаться с девушкой так скоро, — с вызовом бросила я и собралась было уходить, а Тём схватил меня со спины и притянул к себе:

— Мия, ну что ты. Я же сказал, что буду ждать тебя.

— И пока ждёшь, решил не терять времени зря… — выпалив эту фразу, появилось чувство вины. Я же сама совсем недавно предала его, совершенно не заботясь о том, что будет делать Артём. Пусть тогда не знала всей правды. Всё равно моё поведение не напоминало верное. Артём же не стал мне напоминать о моих грехах.

— Я работаю, — произнёс он немного взволнованно и развернул меня к себе, разжав руки. Я видела, что он нервничает. От того ли, что врёт или от того, что не ожидал меня увидеть на пороге? — А тебя не впускаю, потому что о работе тогда не сможет идти и речи. Но если, действительно, хочешь войти — входи. Только знай, я не выпущу тебя, пока ты меня не простишь.

Ну, нет. Такой вариант меня не устраивает. Наверно, на это он и рассчитывал, что откажусь. Я попятилась в сторону лифта, видимо в этот момент Тём понял, наконец, что я сама к нему пожаловала, а сейчас просто уйду.

— Что ты хотела, детка? Ты же не просто пришла ко мне так поздно?

Что ему ответить на это не знала. Я поняла, как глупо сейчас выглядела. И вопросы задавать отчего-то расхотелось. Тем не менее они были.

— Ты сказал, будешь ждать… звонка. И подумала… Я хотела спросить… — остановилась и вздохнула. Что за бред я несу?

— Подожди… Ты ревнуешь? — Тём на глазах немного повеселел, его губы коснулась лёгкая улыбка, а я замотала головой, совсем не в ревности дело.

— Кажется, мне пора, не буду тебя отвлекать, — я махнула рукой и, развернувшись, быстрым шагом направилась к лифту. Он не пошёл за мной, не попытался остановить, впрочем, я этого не хотела, но снова испытала неприятное чувство. Наверно, всё же с девицей развлекается. Что ж. Ещё один пункт, по которому нам вместе быть не суждено. Между нами ложь и предательство. И если совсем недавно было достаточно лишь протянуть руку, то сейчас мы стремительно отдалялись друг от друга. И эту пропасть даже с разбегу, закрыв глаза, не перепрыгнуть.

Я вышла на улицу и подняла вверх голову. Свет в окнах, по-прежнему, горел. Мне показалось, кто-то резко отошёл от окна. Наверно, Тём решил убедиться, что ухожу. Подошла к машине и открыла водительскую дверь. Возникло странное чувство, за мной, по-прежнему, наблюдают. Снова задрала вверх голову. В одной из комнат свет уже не горел. По телу отчего-то пробежала дрожь. Он смотрит на меня. Интересно, если Тём не один, как девушка реагирует на его такое странное поведение? Что он ей наплёл? Приезжала коллега? И поэтому он не отлипает от окна? Ладно. Уезжаю-уезжаю. Будь уверен, возвращаться у меня желания совершенно нет. Однако, чем дальше отъезжала от его дома, тем больше нарастало странное чувство. Я могла что-то узнать. Артём не против был мне рассказать. Он был готов, но хотел взамен, чтобы я была с ним? Что за поведение у него который день? Глубоко вздохнула. Я и сама не лучше. Что ж. Попробую жить дальше.

***

День выдался, как и несколько последних довольно тёплым. Наступило лето, а уже прогретый воздух раздевал прохожих, слишком тепло одевшихся с утра по привычке. Прошло несколько недель с тех событий. На работе меня приняли обратно. Жанна коротко сообщила, что в курсе моего похищения, а местные газеты написали, что маньяк обезврежен. В статье упоминалось, что он был главарём одной из группировок в нашем городе. То ли информация о Дадиеве всё же просочилась, то ли власти просто поспешили уладить беспокойство в городе. Но ещё порассуждав какое-то время о покалеченных девушках, народ утих. В институте тоже вовсю обсуждалась эта тема. Я активно участвовала в полемиках, наигранно округляла глаза, когда заходил разговор о якобы ещё одной девушке, которой удалось сбежать, и которая чуть ли не сама и пристрелила похитителя, но о настоящем положении дел, как и своей причастности к этим событиям помалкивала. Артёма на информационных парах я видела, но взглядом старалась с ним не встречаться. Я иногда замечала его недалеко от своего дома и от работы, порой видела его машину, следующую за мной по пятам и усмехалась. Будь он и в самом деле шпионом в государственных структурах, его наверняка бы уже уволили. Так как с ролью он справлялся так себе. Хотя не знай я об этой части его обязанностей вполне возможно и не обращала бы внимания. Завидев его на хвосте, я отправлялась по магазинам и часами торчала в примерочных, иногда выбор выпадал на зоопарк, и я медленно расхаживала между клетками и вольерами, особенно долго Тёму приходилось любоваться жирафом. Очень уж нравился мне этот пятнистый питмоец за прутьями. Иногда я просто бесцельно гуляла по городу, плутая по улицам наугад выбирая направления. Но любимым занятием было резко тормозить перед перекрестком, не включая «поворотник», и ему приходилось меня обгонять, а я скрывалась в соседнем переулке, злобно хихикая.

Но подобных развлечений мне хватало ненадолго. Проходя по коридорам института я искала глазами Ника. Иногда, убедившись, что никто за мной не следит, я отправлялась к его дому и разглядывала тёмные окна, в надежде увидеть свет, а также заезжала в его офис. Ранее там никогда не бывала, и увидев, как снимают вывеску, поинтересовалась, куда переезжает фирма. Рабочие отвечали, что перестали платить за аренду, и надежда, что Ник просто где-то скрывается таяла на глазах. Особенно после того, как закрылась и его фирма в городе с видом на порт. Эту информацию я нашла в интернете. Уж проще было продать её, но никак не банкротить. Тем более если бы ему понадобились деньги, чтобы уехать подальше. Я продолжала отслеживать информацию в интернете, даже страницу в социальных сетях восстановила, наивно полагая, что он объявится. Хотя здравый смысл убеждал - это невозможно. О Нике вестей вообще не было. Никаких. Я нашла в себе силы снова зайти на тренировку и даже осторожно расспросила Дена. Но тот ничего толком не знал. И пока он не задал в ответ вопрос, поспешила покинуть тренажёрный зал. Иногда я звонила маме, и даже пару раз разговаривала с отцом. Но приезжать к ним отказывалась, объясняя занятость на работе и в институте. Я улыбалась. Часто. Но внутри меня была пустота. По ночам я кричала в подушку, а по утрам просыпалась с мыслью, как же сложно быть сильной и, нацепив, очередную маску отправлялась в повседневный мир.

Вот и сегодня я вышла из подъезда с дежурным выражением лица, глядя на которое со стороны, наверняка бы можно было подумать, будто всё у меня в порядке. Однако прямо у подъезда, я увидела джип отца, возле которого стоял и он сам. Вздохнув, я направилась прямиком к нему.

— Доченька, я соскучился. Ты совсем перестала к нам приезжать, — с ходу заговорил отец, раскрывая объятия. Ответила на этот жест, но сразу же ощутила, что больше не могу ему доверять, как раньше. Я скучала, но обнимая, казалось, это совсем другой человек. Не мой папочка, которому я могла довериться, который в моих глазах был честным и искренним ранее, и который меня этому же и учил. Учил тому, чего сам не умел. — Поговорим? — вдруг произнёс он слишком серьёзно, а я кивнула. Устроившись на передних сидениях, мы немного помолчали, а затем он заговорил.

— Я знаю, что ты забрала документы. Компромат на Дадиева ведь у тебя?

— Нет, не у меня. Скорее всего, он сейчас там, где его припрятал Тимур перед моим похищением. Но я, действительно, его выкрала из сейфа. Только какой в нём теперь смысл?

— Смысл есть, дочка. У документа есть вторая часть, — произнёс он в ответ. Не могла понять, почему именно сейчас отец вдруг решил мне обо всём рассказать. Допустим он узнал, что я нашла в визитке Зотова шифр, код от сейфа и подавно был мне известен. Но отец скорее всего просто не думал, что я способна действовать у него за спиной. Кстати, непонятно, зачем вообще нужно было эту визитку мне передавать. Пока я размышляла, отец продолжил: — Эта вторая часть — компромат на меня. Долгое время я был уверен, что он у Дадиева. Этот документ мы составили, когда открывали общий бизнес. В случае подстраховки, что каждая сторона не сдаст вторую в случае чего-то серьёзного. Когда в бизнесе начались проблемы, я передал тебе визитку.

— Да, я помню, только не пойму зачем…

— В случае, если бы ты заподозрила возле себя кого-то, кто мог тебе навредить или если бы со мной что-нибудь случилось, у Зотова были чёткие инструкции, рассказать тебе, что внутри. Как ты догадалась? Михаил ведь так ничего и не рассказывал тебе?

— Случайно, — буркнула я и тут же задала вопрос, избегая подробностей, кто мне помог обнаружить код: — Так Зотов был в курсе?

— Только того, что я ему сообщил. Пароль не знал. Он хоть и друг, но и его могли прижать.

— И ты решил, пусть прижмут меня?

— Ты слышишь себя? — немного повысил голос отец, но тут же вздохнул и продолжил спокойнее: — Конечно, я не стал бы подвергать тебя опасности, и поэтому ни во что тебя не впутывал, но в случае моей смерти, ты была бы проинструктирована. А доверяю я лишь тебе. И ты бы всё поняла. Впрочем ты и так обо всём догадалась. Код от сейфа был известен только тебе и мне. Зотов не знал, что именно в твоей визитке. Что это ключ к тем документам. Которые гарантировали бы, что весь бизнес остался бы тебе, в противном случае Дадиев тоже лишился бы всего. Тимур убедился, что ты ничего не знаешь о документах с помощью «своего человека», — он сделал на этом акцент и у меня по спине прошёл холодок, — и решил действовать. Наверняка, он хотел бы меня вообще убрать. Я очень мешал его планам. Ты не знала, где документы, Зотов тоже. В случае опубликования документов на меня, Тимур бы смог отсудить бизнес, и занял бы моё место. К тому же, его раздражало, что «Крутые» сотрудничают со мной, лишая его бизнес довольно ощутимой прибыли. Он тоже занимался химическими поставками, однако Крутым его товар был не нужен, наши разработки оказались лучше и прибыльнее. Его попытки через меня сбывать продукцию тоже ни к чему не привели. Ему было отказано. Крутые буквально перекрыли ему кислород. Ходят слухи, что и на них он компромат насобирал. Снова его человек постарался. В любом случае, сильно бы он на них надавить не смог, иначе бы моментально лишился головы, но договорился бы мирно сосуществовать, имея представление о моём бизнесе. Крутым бы всё равно нужен бы был человек на это место. Таким образом, он добился бы высот, которых, по мнению Тимура, мы его когда-то лишили.

Папа на какое-то время замолчал, а я задала вопрос:

— Но почему нельзя было сбывать его товар через тебя, папа? Он незаконный? — конечно, я знала ответ, но мне хотелось, чтобы в этом признался и сам отец.

— Незаконный, дочка…

— Значит, наркотики, — сказала я скорее утвердительно, чем задавая вопрос, и отец кивнул. — Но отгружать запрещённые препараты «Крутых» ты не боялся? — отец моментально отреагировал. Прищурил глаза и всматривался некоторое время. Он тоже знает, что мне известно намного больше. Просто хотел убедиться? Да, мы отдалились, папа. Так, что обратного пути, кажется, нет.

— Мия, тут всё не так просто, чем кажется. Я не мог отказывать Крутым в их, назовём это «просьбах». Они не наглели, и отгружали мы частями, под видам наших новых разработок. По документам всё нормально, риск минимальный. Добавлять к этому ещё и груз Дадиева было бы невозможно, к тому же Крутые ясно дали понять, эта сфера для Тимура закрыта. Но Дадиеву было мало разрешённых поставок. Он хотел больше, при этом руководствуясь местью. Когда мы ему отказали в первый раз, несколько лет назад, он обозлился. Как оказалось позже, он все средства вложил в тот груз. А получив от нас отказ, попробовал протолкнуть его по своим каналам. Без одобрения Крутых, это было невозможно. Его ребят поймали правоохранительные органы. Тимуру чудом удалось вывернуться, где-то откупиться, заплатив хорошую сумму, продав абсолютно всё, что у него было. После чего пришлось начинать с нуля. Но месть на меня у него в голове обосновалась уже тогда. И с каждым годом она лишь росла. Во что это вылилось сама видишь.

— Вижу. Но почему ты мне это сейчас рассказываешь?

— Зотов проводил расследование какое-то время. По своим каналам он выяснил, что у Тимура компромат на меня выкрали, как и компромат на Крутых. И если это сделал один и тот же человек…

— То и Крутые тебе не помогут? Лишишься такого прибыльного бизнеса. Ты этого боишься, папа?

— Меня убьют, Мия. Если всё это попало в руки его правой руки…

— Есть причины сомневаться, что Крутые с ним расправились? — я так взволновано, с надеждой в глазах задала этот вопрос, что не сразу поняла, моё довольно странное поведение может вызвать ненужные вопросы, учитывая, что отец сообщил, будто его может убить человек, похитивший эти сведения.

— Он мог передать эти документы кому угодно, понимаешь? Для этого ему самому не обязательно находиться в статусе жильцов этой планеты, — вот теперь на моём лице появилась печаль. Действительно, кто угодно может распорядиться этими находками.

— Но до сих пор никто не воспользовался, возможно их больше не существует… — робко подала голос я, но отец добавил:

— Я отправляю маму заграницу и хочу, чтобы ты отправилась с ней. Защитишь диплом и приезжай к нам.

— Это исключено.

— Я говорю тебе всё это, чтобы ты понимала, ситуация серьёзная. Очень серьёзная. Нужно уехать отсюда. «Крутые» ведут себя странно. И я не знаю, что от них дальше ждать.

— «Друзья» не оправдали надежд? — немного с сарказмом задала я вопрос, вспоминая, как отец уверял меня в их добропорядочности.

— Сейчас сложная ситуация, чтобы делать однозначные выводы. Но каждый шаг может повлечь за собой непредсказуемые последствия, — проигнорировал он мои намёки.

— Ты сам ввязался в это папа. Многие живут без всего этого криминала. Так почему бы не стать обычным человеком?

— Обратного пути нет, — оборвал меня отец, а мне стало не по себе. Я обвиняю его сама не зная всего, а ведь, возможно, у отца, действительно, нет выбора? Он привык выполнять «просьбы» Крутых, чтобы мы с мамой жили спокойно. Однако что-то изменилось. И ему снова угрожает опасность? Теперь от Крутых? Мне вдруг захотелось прижаться к нему, как раньше. Потрепать рукой его седые виски и сказать, что люблю его. Но это чувство прошло так же внезапно, как и появилось. Я скучаю по тому человеку, которым его считала так долго. И пока что не могу принять правду. Особенно учитывая слова Ника. Всё, что он говорил подтверждалось, исключение было лишь в том, что не было никаких оснований считать, что мой отец — убийца. Но сейчас я всё больше думала о том, что Никита просто так бы не стал этого говорить.

— Есть ещё кое-что, — папа откашлялся и видимо, всё ещё сомневаясь, стоит ли говорить мне всё, немного помолчал.

Я уже начала ёрзать на сидении, что такого ещё может быть тайного, о чём я должна знать. Отец нервно провёл рукой по волосам.

— Мне на электронную почту пришло письмо, — вдруг проговорил он. — Содержание этого письма довольно странное, — он посмотрел в мои глаза, будто я должна было это прокомментировать, но совершенно не понимала, о чём идёт речь. — Не хочешь ничего рассказать? — я подняла брови, и поняв, что так и не дала ответ, лишь покачала головой.

— Почему я должна что-то сказать? И причём здесь письмо?

— Будешь делать вид, что ничего не знаешь… Когда ты перестала мне доверять, дочка? — обеспокоено поинтересовался он, а мне хотелось задать вопрос в ответ. Не тогда ли, когда ты Артёма ко мне приставил? Года два назад. И не я, а ты перестал доверять мне, папа. Может, в этом дело? Вслух я, конечно, промолчала. Но письмом заинтересовалась.

— Я, правда, не знаю, что в письме. Может, расскажешь?

Он неодобрительно качнул головой и вздохнув, будто я его расстроила, всё же решился:

— Когда тебе исполнилось восемнадцать, я открыл ячейку в банке на твоё имя. Внутри то, что ты ищешь, — хмуро бросил он и руками закрыл глаза, словно умывшись невидимой водой, он облокотился на сидение.

— Но я ничего… — я вдруг задумалась. Наверно, не стоит показывать, что не в курсе. — Что за банк?

Отец нахмурился и, оглянувшись, словно сквозь затемнённые стёкла его джипа, за нами кто-то следил, и, открыв блокнот, который достал из кармана, что-то записал. Оторвав лист он передал мне. Значит, банк «Выбор».

— Номер ячейки ты знаешь наверняка, раз ключ у тебя. Могла бы просто попросить, а не устраивать весь этот цирк, — вроде бы обиженно заявил папа. Знать бы ещё какой цирк он имеет в виду, я вот, например, точно не в курсе о чём он. Но лишнее слово сказать побоялась. Значит, отец уверен, что я что-то знаю. То, что мне по его мнению вдруг стало интересно. И если я заявлю, что знать ничего не знаю, он и не расскажет ничего.

— Не понимаю, почему ты начала сомневаться во мне. Я люблю тебя и буду любить, чтобы ты не вытворила. Просто знай это. А та давняя история. Не знаю, откуда тебе стало это известно, но там доказательства о моей невиновности, но и причастности к тем событиям. Поэтому я их надёжно спрятал, надеясь, что когда-нибудь, ты должна будешь узнать правду, переняв мой бизнес. Правда, не думала, что ты захочешь всё знать так рано. Денег там нет. Я всё перевёл на твоё имя, документы там же. Об этом я вообще никому не говорил. Как ты узнала, Мия?

— Случайно, — пробормотала я, ещё не приведя мысли в порядок. Надо же, ячейка какая-то.

— Ясно. В любом случае, я собирался о них рассказать тебе, правда, не думал, что это случится так скоро. Я подвезу тебя, ты в институт или на работу? — тон он внезапно сменил, будто только что мы не говорили об этих странных вещах. Будто всё нормально.

— В институт, — ответила я, и всю дорогу больше не произнесла ни слова.

До защиты диплома оставалось всего лишь пару дней. Преподаватель рассказывал на что следует обратить внимание, при защите, а я никак не могла сосредоточиться. Видимо, я настолько плохо выглядела, что даже Артём поинтересовался, что со мной. Хотя в последнее время он вообще ко мне не подходил.

— Всё нормально. Почти. Впрочем, как всегда.

— Ты на машине? В таком состоянии тебе за руль нельзя, — вот как. Может, папочка уже сообщил ему, что мы виделись и на меня всё это произвело впечатление.

— А что с моим состоянием? К тому же я не за рулём.

— Я отвезу тебя, — продолжал настаивать он, а я скорее просто потому, что сейчас была не в настроении спорить, согласилась. По дороге он на меня изредка поглядывал, я же старалась смотреть исключительно вперёд. Остановившись у моего подъезда, он робко поинтересовался:

— Я провожу тебя до двери?

— Может ещё и на чай зайдёшь? — с сарказмом добавила я, но шутки Артём не понял.

— С радостью, — он улыбнулся широкой улыбкой, а я махнула рукой. В общем-то мне абсолютно всё равно, что он будет пить чай на моей кухне. Внутри сковывала непонятная тоска, если рядом кто-то будет, пусть даже Тём, оно видимо и к лучшему. По крайней мере, не истязаю себя мыслями.

Разговор у нас не клеился. Попытки Артёма разрядить обстановку, успехом не увенчались. Каждый раз тема переходила к нашим отношениям и мы замолкали. Я поняла, что ещё злюсь на него. Не могу простить. И что странно, меня злило, что я была одновременно и рада, что он здесь. Не даёт сойти с ума окончательно, сидит, как прежде на моей кухне и улыбается, будто мы до сих пор пара. Но вместе с тем, мне хочется вернуться в ту ночь и не впускать его в свою квартиру. Я злилась сейчас на себя из-за этих противоречий в своём состоянии. С трудом дождавшись, пока он допьёт чай, быстро убрала чашки, не давая ему опомнится и произнесла, отвернувшись к раковине:

— Тебе пора, — неизвестно как далеко я могу зайти, пытаясь отвлечь себя от тревожных мыслей. И не воспользуется ли моим состоянием Артём. Он в этом мастер.

— Не хочешь, чтобы я остался?

Как будто не знает. Конечно, не хочу.

— Артём, мы же… — обернулась и вздрогнула, он стоял совсем рядом, и теперь я упиралась ему в грудь. — Уходи.

Тём отошёл и направился к выходу, а я отдышавшись последовала за ним. Уже открыв дверь он обернулся и сказал, не сводя с меня глаз:

— Верни мне ключи. На защиту диплома принеси, — добавил он и вышел, не дожидаясь моего ответа. Совсем забыла, что не вернула ему их. Я бы и сейчас их отдала, но он так быстро сбежал, что ничего не успела сделать. Хорошо, верну. Они мне больше не понадобятся. Наверно, и Артём это понял. А может, боится, что снова ворвусь к нему, а он будет не один…

Весь вечер и следующий день я пыталась повторить всё то, что рекомендовал преподаватель. Завтра диплом, а мысли совсем не о нём. Пару дней назад я заезжала на работу и там услышала, как Жанна даёт поручение Полине съездить домой к Лере. Что её уже выписали и перевели на домашний режим. Лера сразу же вызвалась выйти на работу, но Жанна порекомендовала ей хотя бы несколько дней провести дома. Она очень слаба, а бухгалтерия и так справляется. Так что пусть восстанавливается и не спешит. Вспомнив об этом, я выбежала из дома, и через какое-то время уже находилась перед дверью Лерки. События, которые здесь произошли со мной очень хорошо помнила, поэтому долго стояла перед дверью, не решаясь нажать на звонок. В один из моментов, когда я порывалась уйти, её дверь и открылась. Она стояла на пороге и смотрела на меня грустными глазами.

— Войдёшь? — вместо приветствия произнесла она, а я робко кивнула.

Глава 28. Так и будет

***

Как только шагнула внутрь, воспоминания обрушились на меня с такой силой, что перехватило дыхание. Не получалось избавиться от тех чувств, которые здесь пережила, а взгляд упал на вешалку. Там висел пиджак. Не Ника, Леркин, но стало снова не по себе. Хозяйка квартиры, проследив за моим взглядом, быстро сняла пиджак с крючка и перевесила в шкаф. Но вряд ли это было большим спасением. Спрятать можно всё, что угодно, даже уничтожить, но вычеркнуть те воспоминания и ассоциации, которые вызывают эти мелочи, невозможно. И с чувствами также: человека уже нет, а они есть.

— Лерка… — произнесла я тихо, а она вдруг сделала шаг ко мне и обняла, разревевшись. Не стала ей уступать и тоже залилась, иногда прерывисто всхлипывая.

Не смотря на то, что у меня на носу был диплом, мы пили мартини, оказавшийся у Лерки по обычаю. Она мне всё рассказала, впрочем ничего особенно нового я не узнала. Лера познакомилась с Тимуром в разгар своих неудач на одной из выставок, куда частенько заходила в поисках кандидата в личные толстосумы и на свою беду встретила Дадиева. Но сначала она посчитала, что ей улыбнулась удача. Чем-то он её с первого взгляда очаровал. Мне было сложно понять, чем. Тимур у меня вызывал лишь чувство отвращения. Тем не менее, Лера по уши в него влюбилась. Он предложил ей работу, только не сразу сообщил, в чём она будет заключаться, предупредив для начала, что должен её получше узнать. Первое время он за ней просто ухаживал, дарил подарки, давал деньги на личные расходы, а что в постели вытворял, я попросила не рассказывать. Прошёл довольно длительный период, когда Тимур сообщил: пора деньжата отрабатывать. И когда уже объяснил, что нужно делать, Лера пришла в недоумение. Это было довольно странное поручение. Подружиться с одной девушкой, войти в доверие. Просто начать общаться. Прилагалось моё фото и список мест, где я бываю. А также, что люблю и чем увлекаюсь. Выполнить эту часть плана оказалось легче лёгкого, а задания поступали постепенно. Лера отчитывалась, пересказывая наши диалоги, не совсем понимая, что ему от меня нужно.

Общаться ей со мной нравилось. Она, по её словам, очень привязалась ко мне. И лишь когда получила задание притащить меня на вечеринку «Блеск эстетов», заявив, что там будет и сам Тимур, должна была проследить за моей реакцией. Дадиев очень удивился, что я никак не отреагировала. Он считал, что я просто обязана была знать его имя. Его это лишь раззадорило, и пока Лерка объясняла, что я идти не собираюсь, он рявкнул, что тогда бросит её и найдёт другую, которая его задания будет выполнять исправно. К тому же выяснилось, что он навёл о ней справки, пригрозив расправой с ней и близкими. На её радость я согласилась. Но увидев нас вместе, стало ясно, что смотрит Тимур на меня как хищник. Уже тогда она принялась метаться, принимая то сторону любовника, то мою. Рассказывала она уже не всё, но когда тот подозревал её в обмане, признавалась и продолжала выполнять работу, мысленно проклиная тот день, когда его встретила. То она считала, что ненавидит его и всеми силами старалась защитить меня, убедив его не делать того, что он задумал. Уже зная о том, что тот хочет меня похитить. Но принимала его в своей постели, понимая, что любит. И вырвать эти чувства из себя не может. Всё, что было дальше, мне было понятно и без её рассказов.

То, что Ник помог мне сбежать, она догадалась сама. Понимая, что он за человек, и что он работает на Тимура, она всячески старалась отгородить его от меня. Артём по её мнению был лучшим кандидатом в мои женихи, а чтобы я переживала то же, что и она, не хотела. Ведь любовь к Тимуру причиняла ей только боль. Оттого и Нику она пригрозила однажды. И сдала его Дадиеву, в надежде, что Никита уберётся из города. И вообще, исчезнет с поля моего зрения.

Кстати, про Алекса Лера тоже упомянула. На него ей указал всё тот же Тимур, и какое-то время Лера пыталась обаять сына главаря известной группировки. Однако Крут-младший ненароком расспрашивал обо мне, и выяснить у того информацию не вышло. Избегая вопросов, Лерка поспешила ретироваться, не хватало ей ещё одного мерзавца. Когда глаза окончательно открылись, она принялась искать выход их этого водоворота сомнительных отношений, в который её затянуло уже с головой. Но назад дороги не было, а впереди безрадостный тупик. Но как заявила подруга, сложа руки она всё же не сидела. В разгар нашей беседы Лера выбежала из кухни. Не понимая, что на неё нашло, я сделала пару глотков мартини, и собиралась отправиться вслед за ней, но она вернулась. Ей всё ещё тяжело было ходить, боль в плече мешала, хоть врачи и сказали, что больше угрозы нет.

— Вот. Это принадлежит тебе, — Лера протянула мне толстую папку, схватившись внезапно за плечо. Видимо, не стоило ей так бежать, но стало очень интересно, что же заставило её забыть о наставлениях врача. Я взяла из рук Лерки бумаги, а она зажмурилась и, видимо, преодолев приступ, виновато продолжила: — Никогда не смогу искупить свою вину. Но это, возможно, немного поднимет тебе настроение.

Я перелистывала страницу за страницей и приходила в шок, сменяющийся восторгом по мере того, что говорила Лера. Это невероятно! У меня в руках были все три компромата. Один на Дадиева, который я сама ей отдала и о котором она благоразумно умолчала. Вот почему Тимур не знал, что у моего отца этих документов нет. Вот это новости! Я быстро взглянула на Лерку, а она кивнула, словно между нами произошёл беззвучный диалог. Получается, Лера не воспользовалась моей глупостью, хоть я была уверена, ей ничего не мешало это сделать.

—Лера, ты… Ты не отдала компромат Тимуру? — мой голос дрожал, а Лерка, сдерживая слёзы помотала головой.

— Нет… — она сделала паузу. — Ми, тот разговор, помнишь, в машине? Ты спрашивала меня, смогу ли предать человека, пусть и мерзавца, но которого безумно люблю…

— Помню, — произнесла я еле слышно, вспоминая детали той беседы. Мы были с Леркой в одинаковом положении, а ведь даже подумать не могла, что подруге тоже может быть больно.

— Решила, что и так дел натворила, и была готова всё рассказать, сдать его, хоть и очень боялась… Ми, я была готова, но опоздала… Прости… — её голос дрогнул и она замолчала.

— Я тоже, Лер. Тоже была готова.

Надо же, как мы оказались похожи в своих решениях. И пусть объекты сумасшествия разные. Но любовь одинаковая. Безрассудная. Необъяснимая. Лерка вытерла рукой сбежавшую по щеке слезу, а я, стараясь унять дрожь, вызванную очередным потоком воспоминаний о Нике, снова вернулась к документам,

Также здесь был компромат и на моего отца. Вторая часть к договору Дадиева, о которой говорил папа совсем недавно. У Тимура его похитила Лерка. Она очень рисковала, но ей удалось выяснить детали. А он и понятия не имел, что его подопечная догадалась, где он его хранит. И самое невероятное. В папке имелся и компромат на Крутых! Правда, как я поняла, это была лишь копия части документов. Их для Дадиева собирал сам Никита. Значит, бумаги не выдумка! Жаль, что на Крутых не оригиналы бумаг, но шумиху вполне можно навести и без них. Юридически, правда силы эти копии не имели, но неприятности доставили бы. С оригиналами бы можно было и империю разрушить. Но и копиям я была рада. Держала в руках если не всю власть, то область. Компромат на Дадиева можно было тоже использовать. Ведь его компании прибрали к рукам Крутые. А если документы попадут в нужные органы и начнётся проверка, то и Крутым не поздоровится, и тому, что им принадлежит, благодаря смерти Тимура. В рамках нашей области, возможно, органы ничего не сделают, но если привлечь массы, предоставив доказательства, то и Московская прокуратура должна обратить внимание на эти факты. Растягивая губы в улыбке, думала о том, что не ошиблась, придя сюда. Наконец-то, нашла, что искала. И нет никаких сомнений, что этим нужно воспользоваться.

— Но это же… Ты… Ты представляешь, что будет, если кто-то вдруг узнает, что документы у нас? — подняла я на неё глаза, она снова кивнула, а у меня возникла идея. — У тебя в руках настоящая бомба!

— У тебя, — поправила меня она. — Ты вправе ими распоряжаться, как посчитаешь нужным.

Сердце стучало где-то в висках, я не могла поверить такой удаче.

— А ты сможешь ещё кое-что для меня сделать? — спросила приходя в себя.

Лера, конечно, согласилась. Более того, она сама и предложила свою помощь. Если у нас всё получится, весь этот беспредел, который творят Крутые, можно будет предотвратить. По крайней мере сдвинуть с мёртвой точки. Мы ещё некоторое время обговаривали детали, а потом выпили за удачную сделку по бокалу и рассмеялись истеричным смехом. А когда успокоились, она решилась задать вопрос, который её всё это время мучил:

— Мия… Говорят, ты его пристрелила… — я подняла на неё свои удивлённые глаза.

— Лер, я с метра не попадала на уроках по стрельбе, даже в край мишени. Нет, — я замотала головой. — Не могу сказать, что мне не хотелось этого сделать, но это не я.

— Прости. Я не знала. Ходят слухи. Даже если так, он заслужил… — её голос дрогнул, а я встряхнула её за плечи.

— Я этого не делала. Крутые такие же психи как и он. Они и Ника убили, понимаешь? Знаю, что ты сейчас чувствуешь, Лера. Я тоже всё это пережила, — добавила я и замолчала. Мы ещё некоторое время смотрели друг на друга, а потом я поднялась с места и, объяснив, что завтра сложный день, прошла на выход, вызывая такси. На пороге мы снова обнялись. Сейчас я испытывала и некое облегчение, и подъём жизненных сил, одновременно с грустью. Вряд ли мы будем снова такими подругами как раньше, но то, что мы смогли поговорить, и то, что Лерка готова сделать ради меня бодрило и вызывало уважение. Я простила её. И была рада, что она выжила.

Вернувшись домой, полезла в ящик тумбы. Артём просил свои ключи обратно. Достала связку и принялась снимать больше не нужные мне вещицы. Ключи никак не хотели отцепляться, я со злостью дёрнула их, поломав ноготь, и бросила связку о стену. Они отлетели в сторону, а вместе с ними на пол звонко упал ещё один ключ. Я подняла его и принялась разглядывать. Это что ещё такое? Он явно не от моей двери, не от двери Артёма и не от родительского дома. А других на связке и быть не должно. Как он попал сюда и почему я раньше его не замечала? Принялась вспоминать и тут же замерла от внезапной догадки. Ключ… Последний раз я носила с собой эту связку в тот день, когда уронила её и мне вернул её Артём. Тём, твою мать. Кажется, я сказала это вслух. Бросившись к телефону, набирала его номер, но он не брал. Услышав сонный голос, наконец, обратила внимание, что уже час ночи.

— Детка. Соскучилась по мне?

— Что это за ключ?

— Ну, наконец-то, я же говорил, что ты позвонишь мне… — пробормотал ещё хриплым голосом Тём.

— Ты забыл добавить, по какому поводу. Впрочем, ты многое мне забывал сообщать.

— Ты выпила что ли?

— Ты ответишь?

— Признаться не ждал звонка ночью. Но ладно. Приезжай. Займёмся чем-нибудь интересным перед дипломом.

— Пошёл к чёрту!

— Я имел ввиду порепетируем речь. А ты что подумала?

Он чувствовал свою власть. Знал, что от него сейчас зависит моё положение. Что хочу получить ответ на свой вопрос. И я его задала.

— От чего этот ключ, Артём?

— Завтра поговорим. Разговор не телефонный. К тому же я устал. Эта брюнетка такое творила…

— Хватит. Я не приеду.

— Cнова не повелась. Мия, ну что ты за человек? Надеялся, что ты приревнуешь хотя бы. В прошлый раз…

— …Ты меня даже на порог не пустил, — закончила я фразу, но этим лишь добавила повод для его веселья.

— Моя детка меня ревнует, — довольно протянул он, а я мысленно выругалась.

— До завтра, — бросила я в трубку и отключилась. Очень злилась на себя, что не дождалась утра и позволила Артёму пару вольных шуток.

Спать легла практически сразу, а утром поднялась ни свет ни заря. Наспех приняв душ и выпив кофе, отправилась в институт. Артём делал вид, будто не было между нами разговора, и сам не подходил. Он испытывал моё терпение, а я едва сдерживалась. Но унижаться не хотелось. Он усмехался, но тоже не спешил заводить разговоры.

Диплом я защитила на отлично. Но совершенно не испытывала никаких эмоций по поводу этого события. Меня волновал лишь этот ключ. И когда одногруппники предложили отправиться на вечеринку по случаю окончания нашей учёбы, я согласилась. Конечно, Артём там тоже присутствовал. Он уселся рядом со мной и под возгласы друзей, которые решили, что между нами наладились отношения немного приобнял. Руку я его убрала, а он наклонился и прошептал:

— Давай сбежим отсюда, мне тоже тут скучно, — не знаю с чего он взял, что захочу с ним куда-то ехать, и поспешила отстраниться, но Тём был весьма настойчив. — Тем более знаю, что у тебя ко мне тоже интерес. Может, не будем тянуть и обменяемся тем, что нам друг от друга нужно?

— Пойду пожалуй, лишь я. А ты продолжай развлекаться. Кажется наша староста на тебя глаз положила, — я указала ему на девушку с тёмными волосами, спускающимися до плеч, и светло-голубыми глазами. Увидев наши взгляды, она сначала улыбнулась, но тут же загрустила, опустив глаза. Я, честно говоря, не ожидала, что попала в точку и теперь уставилась на Тёма. Тот уже достаточно выпил, и в выражениях не стеснялся:

— Так она не только глаз, она на меня полностью «положилась» однажды, — он гордо распрямил плечи, а я закатила глаза. — Да, подожди ты, — ухватив меня за руку, остановил меня Тём. — Это до тебя ещё было.

— Ты до сих пор не понял? — мне было совсем не до его дурацких шуток. Я постаралась отбросить любые эмоции в сторону и серьёзно посмотрела в голубые глаза. — Хоть положи в свою кровать весь факультет, мне это неинтересно. Я хочу всего лишь знать, что открывает этот ключ. И раз приличного способа узнать это нет, то и разговаривать нам больше не о чем.

Зря я сюда пришла. Проще задать вопрос напрямую отцу, как бы этого не хотелось. Если это тот самый ключ, то номер ячейки отец в любом случае сообщит. Выдернув руку из хватки Артёма, попрощалась со всеми и направилась к выходу из клуба. На стоянке стояли несколько машин такси, и я села в первую попавшуюся. Но с противоположной стороны дверь вдруг открылась. А я ещё удивилась, что Артём не отправился вслед за мной. Вот он. Сидит рядом с таким видом, будто мы договаривались ехать вместе. Кстати, он ничего не говорил. И прикоснуться ко мне не пытался. Стало даже интересно, что он на этот раз задумал, но ничего необычного снова не случилось. Я его не просила, но он проводил меня до двери. Мы лишь переглядывались молчаливыми взглядами, но вслух ни слова не произносили. У двери я обернулась:

— Всё время будешь за мной следить теперь? Вообще за мной постоянно кто-то следит, — я наигранно посмотрела по сторонам, переходя на шёпот. — Я чувствую это.

— У тебя паранойя, Мия.

— Я не была параноиком, пока все вокруг не сговорились!

— Что ты такое несёшь? — он нахмурился, подозрительно всматриваясь в мои глаза. А затем вдруг перевёл взгляд на губы, а я сделала шаг назад.

— Может хватить считать меня наивной дурой, которая дальше своего носа ничего не видит?

— А ты изменилась, — Тём наклонил голову и немного прищурился.

— Просто я стала собой.

— Ты мне любая нравишься, — улыбнулся он, а я мысленно выругалась. Как ему удаётся любую ситуацию перевернуть в свою пользу?

— Тём, я знаю, что отец послал тебя следить за мной. Что ты работал на него и зачем перевёлся к нам в группу. Ты можешь сейчас говорить, всё, что угодно, но правду я знаю. Поэтому не стоит сотрясать попусту воздух, — Тём вроде бы удивился и, скорее всего, собирался меня разуверять, но в итоге опустил плечи, и теперь взгляд стал виноватым. Словно у маленького мальчишки, которого застали врасплох, уличив во лжи.

— Мия, всё это в прошлом. Я люблю тебя, понимаешь? Твой отец переживает, — он замолчал и принялся разглядывать свою обувь. Затем снова поднял на меня взгляд: — Мне это с самого начала не нравилось. Я отказался от этой работы ещё год назад. Если дело только в этом…

— Не только, — перебила его я.

— Давай уедем? — я было открыла рот, чтобы возразить, но Тём не дал мне этого сделать. — Знаю, звучит абсурдно, но вдали отсюда ты поймёшь, между нами что-то есть. Я это чувствовал всегда и чувствую сейчас. Ты не из тех, кто будет с кем-то против своей воли. А со мной ты была и тебе это нравилось! Что бы ты не говорила, но нам было хорошо вместе. Ты замуж за меня согласилась выйти! Твоё «да» — это не просто слово. Это больше, чем тысячи предложений. Если бы ты была против, даже «подумаю» от тебя бы не услышал. Я не могу вернуть время вспять, — Тём снова шагнул ко мне и, сделав глубокий вдох, продолжил: — И не могу вернуть тебе его… А если бы и мог, уверена ли ты, что была бы нужна ему?

Он снова сделала паузу. Слова Тёма больно ранили, но приходилось признавать, сковывало всё внутри по одной причине. Артём абсолютно прав. Уверенности никакой, а учитывая, что именно говорил Ник, в те последние минуты, какая бы причина этих слов не была, вероятность его заинтересованности во мне, как спутнице жизни и вовсе исчезала.

— Мне сложно это признавать, — продолжил Тём, — но я тебе его не заменю. Лишь постараюсь быть лучше, Мия. Сделаю всё, чтобы ты хоть иногда его не вспоминала. Я готов быть с тобой, даже зная, что этот чёртов мерзавец насовсем не исчезнет из твоих мыслей! Но ты — лучшее, что было в моей жизни, Мия. И я не хочу тебя терять из-за собственной глупости. И если уж говорить по правде, ни секунды не жалею, что эту глупость совершил. Что взломал твою страницу, что ухватился за этот мизерный шанс, как безумец. Боялся вздохнуть лишний раз не в том направлении. Иначе я никогда бы не узнал, что ты можешь взглянуть на меня, не как на придурка, который рядом с тобой только и может, что рассказывать идиотские анекдоты.

Тём замолчал. Он не играл, я его уже хорошо изучила, и сейчас он говорил достаточно серьёзно. Моё сердце стучало, что есть сил. Эмоции волной прокатились по всему телу, а я стояла изумлённая его речью, и, пока каждое его слово било, словно электрическим разрядом в самые больные места, Тём подошёл совсем близко. Он взял моё лицо в свои ладони, я тут же затаила дыхание, потому что пошевелиться не могла, пребывая в оцепенении, а Тём всё приближался своими губами к моим. И когда уже считала, поцелуя не избежать, он вдруг остановился и прошептал:

— Твой Ник — полный придурок, если смог в итоге отказаться от тебя, — с этим словами, он осторожно убрал свои руки и сделал шаг назад. — Ключ от банковской ячейки, это всё, что мне известно. Я воспользовался хорошим расположением твоего отца ко мне и, находясь у него в офисе, был свидетелем его телефонного разговора с Зотовым. Они говорили общими фразами, если не знать о чём идёт речь, никогда бы не догадался. Внутри что-то очень важное. Что — тоже мне неизвестно. Но ячейка на твоё имя, и открыть её можешь только ты.

— А номер ячейки? — слишком поспешно выпалила я, банк уже знала, мне оставалось выяснить лишь конкретную ячейку, чтобы добраться до неё. Если и Артём этого не знает, то придётся, и правда, расспрашивать отца. А он может и вовсе пойти на попятную.

— Вот, — он протянул мне обрывок бумаги, на которой виднелись какие-то символы. Смутное подозрение посетило меня сейчас. Я подобное уже видела где-то.

— И что ты хочешь взамен? — я с подозрением взглянула в голубые глаза. Ещё недавно он делал непристойные предложения, в обмен на информацию, а сейчас так просто мне всё это отдаёт. — В клубе ты вёл себя иначе.

— Ничего я не хочу взамен. Только если ты сама не захочешь, — он попытался улыбнуться, но увидев суровое выражение на моём лице, поник, а я снова задала вопрос:

— Тогда почему ты решил передать всё это мне? — я пыталась разглядеть в его взгляде скрытый смысл. Что он снова задумал? — Если мой отец узнает, что это твоих рук дело…

— Всё очень просто, детка. Цели самые корыстные, — Артём улыбнулся уголками губ, но скорее, это была попытка пошутить. — Я хотел вернуть твоё доверие. Хоть как-то приблизиться. Сначала я просто хотел тебя заинтриговать, но позже узнал, что это за ключ. Когда твой отец принялся искать его. На меня он, к счастью, не подумал.

— А может, отец сам и дал тебе этот ключ?

— Если твой отец узнает, что я рылся в его кабинете, когда он отсутствовал — мне явно не поздоровится. Если хочешь проверить мои слова — скажи ему, что я отдал тебе его. Но до этого хотя бы позвони, чтобы я смог убраться из страны, — Тём улыбался. Он не изменил своей манере шутить, когда обстановка до предела напряжена, и мне не оставалось ничего, как просто кивнуть. Похоже на правду, но верится с трудом.

— Ясно. И ещё… С чего ты взял, что Ник смог от меня отказаться?.. Я была одной из последних, кто видел его…

— Он всегда говорил, что ты ему не нужна, наблюдая за моими попытками отгородить тебя от него.

— Ты ведь мне врёшь сейчас, Тём.

— Вру, — согласился он, наконец, хотя его тон был не преклонен: — Но правды не расскажу. Слишком много вопросов, детка, — проговорил он и поднеся палец к губам показал жест, будто закрывает рот на замок. На пару минут повисла тишина.

— Войдёшь? — внезапно для себя самой спросила я.

— С радостью. Но тогда с большой вероятностью, ты уже завтра начнёшь сомневаться, правильно ли сделала, что впустила меня, — его глаза заблестели, уловив в воздухе надежду, которую я ему не давала, но на которую он, видимо, очень рассчитывал.

— Я только на кофе вообще-то тебя приглашала, — поспешила я прояснить ситуацию, пока он не напридумывал себе иного.

— Так бы сразу и сказала, — снова широко улыбнулся Тём и шагнул ко мне, но теперь я его остановила.

— Хотя ты прав. Мне нужно подумать, — он изумлённо поднял брови, а я помахала рукой.

— Девушки такие непостоянные, — вздохнул он наигранно. — Моё предложение в силе, — уже серьёзно произнёс он. — Подумай над ним. После выпускного я уезжаю на побережье со своим проектом. Меня пригласили представить новый продукт в области компьютерных разработок, если всё пройдёт успешно, там можно будет обосноваться. А после мы сможем путешествовать по Европе. Я хотел бы, чтобы ты была рядом. Тебе понравится, обещаю. И найдётся работа найдётся. Прямо сейчас ты видишь фаната своих статей, — я вроде бы удивлённо подняла брови, а Тём продолжил: — Прочитал все от корки до корки.

— Но это женские статьи…

— Чтобы хоть немного понять, как устроена девушка, нужно почитать то, что она пишет, — Тём подмигнул, а я, наконец, разулыбалась. — Только от тебя зависит, будет с тобой рядом подающий большие надежды блондин, — это он сказал с широкой улыбкой и вздохнув, грустно добавил: — И будет ли рядом со мной, самая очаровательная девушка на свете… Я буду ждать тебя, Мия. Адрес гостиницы пришлю на твою почту.

Артём послал мне воздушный поцелуй и зашагал вниз по лестнице. Даже со спины было видно, он находится в прекрасном расположении духа. Удивительно, я тоже чувствовала какую-то необъяснимую энергию внутри себя. Всё будет хорошо. Кажется, так ты говорил? Так и будет.

Глава 29. Скажи правду

***

После плодотворной беседы с девушкой-консультантом у стойки информации, меня проводили на нулевой этаж, откуда с двумя охранниками снова предложили спуститься в одно из помещений банка. Там «секьюрити» сменились и, блуждая ещё некоторое время по лабиринтам подземного хранилища, мы снова очутились в какой-то комнатке. Вошёл человек, представившись начальником одного из подразделений и учтиво проводил меня к ряду шкафчиков. Вот это система защиты! Папа не зря выбрал этот банк. Все, кому не лень проверили мой паспорт, пристально вглядываясь в мои глаза, исключая возможную подмену. Интересно, что же там хранится, раз отец так постарался это что-то надёжно запрятать? Я подходила к нужной ячейке на ватных ногах, едва сдерживая разбушевавшееся сердцебиение. Действовала сегодня, полагаясь на удачу. Однажды, когда рылась в сейфе отца, и тогда же, когда узнала о его делах с «Крутыми», мне довелось найти там обрывок листа, на котором обнаружила символы и цифры. Вспомнив об этой комбинации, отыскала свою записную книжку. И не ошиблась. Это и была вторая часть бумажки со странным кодом, который передал мне Артём. Я здорово рисковала, указывая в заявлении предполагаемую последовательность, но удача оказалась на моей стороне: сложенные в одну комбинацию символы, действительно, являлись номером нужного мне шкафчика. Виктор Петрович (как представился мужчина) вставил свой ключ в одно из отверстий, я же вставила свой, что-то щёлкнуло и дверца легко поддалась моему движению, как только я её коснулась. Мужчина вышел из комнаты, давая мне волю налюбоваться содержимым. Очень кстати у противоположной стены располагались небольшое кресло и маленький столик. Именно там я и устроилась, какое-то время с сомнением поглядывая на то, что обнаружила внутри ячейки. Но изучая бумаги, всё больше открывала рот от полученных сведений. Сердце колотилось, что есть сил, и лишь немного придя в себя, я покинула дышащие равнодушием стены подземного хранилища.

Выходила из банка на еле гнущихся ногах и, пройдя лишь один квартал, свернула в ближайший переулок, чтобы отдышаться. Соблюдая меры предосторожности, решила с утра не брать свою машину. Артём мог следить за мной, поэтому прежде чем подъехать к нужному банку, долго блуждала, пересаживаясь из одного такси в другое. Сейчас лишь порадовалась тому, что я без авто. За руль в таком состоянии садиться точно не стоит. Мне нужно было срочно пройтись и привести мысли в порядок, но воздуха всё равно не хватало. Облокотившись одной рукой на стену здания без окон, я закрыла глаза. Ничего себе новости. Вопросы всё ещё были, но теперь точно знала, что нахожусь лишь в шаге от разгадки. Не успев толком всё обдумать, услышала позади шаги и резко обернулась. На улицах в это время суток людей практически нет, и спастись от тех, кто так стремительно приближался, не было ни малейшего шанса. Алекс Крут подошёл и улыбнулся нахальной улыбкой, а у меня похолодели ладони.

— Надо же, какая прекрасная встреча, — изобразил он на лице радость, разведя руки в стороны, словно для объятий. Я не разделяла его счастья и попятилась, однако уткнулась спиной в стену. По телу пробежала дрожь, а внутри всё сковало от безвыходности моего положения. Отступать больше некуда.

— Не вижу ничего прекрасного. Так себе встреча, — пробормотала я, а Крут-младший в ответ ухмыльнулся и, одним движением выхватив из моих рук сумочку, передал её охраннику позади себя:

— Проверь, — надменно, так же не сводя с меня глаз, проговорил он, и потянул ко мне свои руки. — Лучше не дёргайся, милая, — с этими словами он уже грубо прижал меня к зданию позади, но ослабил хватку, когда я попыталась сопротивляться. — То, что ты хороша в рукопашном, мы однажды выяснили, как и то, что я всё равно сильнее, — схватил меня за плечи, подтверждая свои слова. Впрочем с этим было и не поспорить, высокий коренастый Алекс выглядел рядом со мной великаном, я даже не совсем понимаю, зачем он таскает за собой охранника. Шансов против него у меня нет. — Поэтому расслабься, крошка, и получай несравненное удовольствие, — последнее он прошептал мне на ухо. Хотелось скинуть с себя его руки и бежать подальше, но он вцепился в меня с такой силой, что это совершенно не представлялось возможным.

— Пусто, — с удивлением сообщил тем временем охранник басом, проверив мою сумку. Здесь бы я с ним поспорила. Женская сумка всегда полна сюрпризов и милых сердцу мелочей. Как нужных, и не всегда востребованных. Однако то, что они искали, там, действительно, не было.

— А это мы сейчас проверим, — усмехнулся снова Алекс, растягивая губы в ещё более широкой улыбке.

Теперь он обхватил меня, забравшись одной рукой в волосы, а второй провёл по спине, опускаясь ниже. Мне снова хотелось его оттолкнуть, но я понимала, что это не выход. Крут-младший не сводил с меня взгляда, я же в ответ выдерживала его, и не таким одаривали. Закалилась. Подняв брови, он словно задавал мне вопрос, а я пожимала плечами, но руки его не убирала, ожидая, когда же он, наконец, закончит свой осмотр. Исследовав все мои карманы брюк, он забрался рукой под блузку. Нахально исследуя моё тело, и не обращая внимание на мои уже смелые попытки прекратить этот беспредел, его взгляд становился всё более удивлённым. Он положил свои руки мне на бёдра и, приседая, провёл ими вниз до самых туфлей, исследовав и внутреннюю часть. Поднялся и уже гневно взглянул мне в глаза. Пришла моя очередь ухмыляться:

— Несравненное удовольствие получила, что дальше? — пожалуй, я с огнём играю, но скрыть ликования не могла. С каких пор только стала такая смелая?

Алекс хмурился всё больше, а в глазах странный испуг. Знала, что он ищет, но порадовать его мне было нечем. Я мысленно похвалила себя, что приняла верное решение в недрах подземелья банка, однако радоваться было рано. Крут обернулся на охранника и выдернул сумку. Убедившись, что и там, действительно, ничего нет, он зло взглянул на меня и буквально прорычал:

— Где они?

— Не понимаю о чём Вы говорите, — как можно более вежливо, хоть и наигранным тоном произнесла я. Теперь была моя очередь широко улыбаться.

— Не строй из себя дуру, — прошипел в ответ Алекс. У него пропало настроение шутить, как и делать вид, будто проявляет ко мне дружескую заботу, как в нашу последнюю встречу. — Папаша ведь передал тебе ключ от ячейки после нашего письма? И в банк этот ты не просто курс валюты зашла узнать.

— Так письмо моему папе, ваших рук дело? — удивлённо вздёрнула я брови. Ну, надо же. А вот это для меня сюрприз. Ведь считала, что электронное послание от моего имени — дело рук Артёма. И то, что он с лёгкостью мог взломать мой электронный ящик, не сомневалась. А оказалось, в этом замешаны сами «Крутые»!

— Плюс тебе за догадливость, — сквозь зубы произнёс Крут и, плохо скрывая своё раздражение, задал вопрос: — Так что же папочка оставил тебе в банке?

— А что у него напрямую не спросили? — с сарказмом спросила я, хотя время для шуток выбрала явно неудачное. Алексу ничего не стоит размазать меня по стенке, я и сейчас не очень понимала, почему он до сих пор этого не сделал.

— Будто бы папочка стал рисковать жизнью своей обожаемой дочурки, — сплюнул тот и подошёл ближе, снова прижимая меня собой к зданию. — Ты же и сама понимаешь, он бы ничего нам не сообщил.

— Выдвинули бы ему условия, пока держали меня в заложниках, и обошлись бы без дурацких игр с электронными посланиями, — подсказала им я и тут же мысленно выругалась. Кто меня за язык тянет?

— Очень умная, да? И ты бы пошла открывать ячейку, зная, что отцу после этого не жить? Мы уже знаем одну историю, как ты сбежала из-под носа Дадиева, побоявшись выдать папочку. Твой любовник оказался, действительно, очень продуманным парнем. Отличный план он нам подкинул там, в подвале. Кстати, это было его идеей — отпустить тебя, чтобы ты сама нас привела к документам, — он сделал паузу, а у меня по спине пробежал холод. Я не верю. Алекс врёт, это снова какая-то игра…

— Хорошая попытка, настроить меня против человека, который спас мне жизнь. Но вы заигрались, — я снова выдержала взгляд Алекса. На самом деле в его словах был смысл, и то, на что он намекал, мне совсем не нравилось. А ещё больше не нравилось, что если Крут прав — то становилось понятно, почему они меня отпустили. В горле пересохло и стало трудно дышать.

— Чтобы ты понимала, насколько мы серьёзно настроены, я тебе кое-что расскажу. Не думай, что тебе удастся нас провести. Не тебе с нами играть, крошка. В случае, если до тебя не дойдёт, что наши угрозы не пустой звук — разговор будет короткий. И папочка не поможет, — Алекс явно не шутил. И мне действительно с лёгкостью верилось, что дела мои очень плохи. Но сердце замирало вовсе не от его взгляда. То, почему я до сих пор жива, меня ошарашило ещё больше, чем мысли о ближайшем будущем.

— Я снова вас разочарую. От меня толку лично для вас не будет. Нужно было прикончить меня там, вместе с тем, кого вы так боялись. Не знаю, что вам наговорил Ник, и с чего он взял, что я могу привести вас к документам. До вчерашнего дня я и ключе не подозревала, так что ваши ожидания могли затянуться, — ухмыльнулась я. Крут же прищурил глаза и продолжил:

— Мы терпеливые, поверь. Нам всего лишь нужно было разладить ваши отношения с отцом, посеять зерно сомнения. Это было не сложно. Котовский не ангел, как думала его дочь, так? Но вот незадача, из-за него все эти годы мы упускали огромную прибыль. После нашего добродушного освобождения тебя из плена, - улыбнулся Алекс широкой улыбкой, сделав небольшую паузу, но тут же стал серьёзным и продолжил: - Нам оставалось лишь убедиться, что вы с отцом, действительно, перестали ладить. И здесь всё прошло отлично. Ты ни разу не появлялась в родительском доме с тех пор, как покинула его после известных событий, и отправили письмо от твоего имени, убедив его, что ты всё знаешь. Тоже идея Ника, — я старалась себя не выдать, но мои губы предательски дрогнули при этом упоминании. Алекс убедился, что его слова задели меня и продолжил. — Дорогой папочка бросился сразу же к тебе. Но откровенного разговора между вами не вышло, так ведь? Ах, эта хрупкая грань между доверием и подозрением так тонка. Он передал тебе сведения и нам оставалось лишь дождаться, что ты сама нас приведёшь сюда.

Я преодолела подступившую к горлу тошноту и глубоко вдохнула. Самые лучшие психологи и стратеги этого мира меркнут по сравнению с этими людьми. Что-то кольнуло в груди. Так вот, что он сообщил им, так вот, почему меня отпустили. Значит, Алекс прав? Не было громких заявлений, чтобы мне сохранили жизнь в обмен на важную информацию. Я была нужна лишь как пешка в их большой игре. Забрать бумаги из ячейки. Вот моя основная роль во всём этом безумии. И больше ни я, ни мой отец, были бы не нужны. Только на что рассчитывал сам Ник? Что его оставят в живых? Что возьмут в долю после таких признаний?

— И зачем вы мне это рассказываете? — задала я вопрос и затаила дыхание, предвкушая ответы.

— Чтобы ты поняла, наконец, не тебе с нами тягаться. Чтобы до тебя дошло, не для того мы позволили тебе вырваться на свободу. И что бы ты не выдумала, тебе придётся сделать то, что мы скажем. Мы всё продумали, — буквально прорычал Крута-младший последнюю фразу, а его глаза тем временем налились яростью: — Вот только никто не предупредил, что ты окажешься такой хитрой дрянью! — он повысил голос, и от эха прокатившегося по переулку стало не по себе.

Сердце сжалось от нахлынувшей волны беспорядочных мыслей. А вполне логичные выводы лишали надежды. Вот они — ответы на вопросы. Ник хотел именно этого. Чтобы я сама принесла ему то, что по его мнению спрятал отец. А папа бы сказал мне об этом лишь в случае, если бы я сама спросила. И убивать его было нельзя тогда в порту по одной причине — только он знал, куда всё это поместил. А вовсе не от того, что Ник оказался человечным и встал на нашу сторону. Нет, всё не так. Ему не нужна была только до поры до времени его смерть. А вот поймав меня со всем этим, ничего бы уже не мешало избавиться от папы. И от меня заодно? Ведь и я бы свою миссию выполнила, раздобыв нужные бумаги. Ещё там, в банке, изучая документы, у меня появились сомнения относительно своей и без того слабой надежды, что Никита мог ко мне что-то чувствовать. И теперь догадки с появлением Алекса лишь подтвердились. Ник был со мной рядом только из-за этих сведений. И именно это он рассказал Крутым, чтобы они меня отпустили. Разум понимал, а сердце отказывалось верить. Ничего не вернёшь, правды не узнать. А истязать себя подобными мыслями я, видимо, буду ещё долго. Хотя в виду того, что меня могут прикончить прямо сейчас, насчёт долгого самоистязания я была уже не уверена. Может быть, это и к лучшему?.. Терпение Алекса тем временем подходило к концу:

— Где документы? — он прищурил глаза и тут же обозвал меня непристойным словом. — Ты оставила их в банке?

Я улыбнулась. Конечно же не стала их забирать. Я хотела узнать правду — я её узнала. А больше мне ничего не надо. Всё остальное — лишь приносит беды.

— Там пусто, — соврала я, но Крут мне, разумеется, не поверил. В общем-то, я и не рассчитывала на другой исход.

— Ты сейчас же вернёшься и заберёшь их! Поняла? — он грубо схватил меня за локоть и приставил пистолет, больно вжав его мне в бок. Я помотала головой и нервно рассмеялась в ответ. Сама того не зная, разрушила их планы и сейчас ликовала. Правда, что именно со мной за это может сделать Алекс и его люди вряд ли мне понравится. Но прямо сейчас не могла сдержать улыбку. Внезапно показалось, что со стороны поворота в переулок мелькнула тень, и я резко перевела свой взгляд. За мной обернулись и Крут с охранником. В переулке, по-прежнему, кроме нас никого, но я, удивительным образом, ощущала себя в безопасности. На этот раз Алекс больно ударил меня рукояткой в живот, а я закашлялась.

— Снова решила сбежать, маленькая дрянь? Ты хоть понимаешь, кого пытаешься провести, — он зло сцепил зубы и схватил меня рукой за горло, но тут же выругался и отпустил. Неужели это конец? Сейчас меня пристрелят и я исчезну так же, как и Ник. Бесследно. Но почему тогда не страшно?

— Он не убийца, — прошептала я хрипло, восстанавливая голос. — Я сомневалась, но он не убийца, — словно в бреду повторила я, охранник показал Алексу кивком головой на меня и покрутил пальцем у виска. Я не услышала, что сказал в ответ Крут. Но что-то определённо произнёс. В ушах нарастал непонятный гул. А мысли всё крутились и крутились у меня в голове.

Ник считал моего отца убийцей. Вот только так это или не так, узнать мне не удалось. Точнее из-за него, действительно, погиб человек, если я правильно поняла. Но папа его не убивал. Ник, ты тоже умеешь ошибаться. Только откуда ты знаешь о той давней истории? И что тогда на самом деле произошло? Как только я задала себе этот вопрос, почувствовала боль в груди. И на этот раз физическую, а не только моральную. Всё вокруг потемнело, а я схватилась за сердце, прерывисто хватая ртом воздух. Алекс вслух выругался, не выбирая выражений, а охранник пролепетал что-то про скорую. Крут-младший тут же назвал его придурком, и выкрикнул, что нужно уносить ноги. Я бы на их месте похитила меня или хотя бы пристрелила. Но видимо в их планы всё же не входило, чтобы я «откинула коньки» у них на руках. В общем-то, вполне разумно, ведь так они больше ничего не выяснят у моего отца, а они усердно изображали дружбу. Это было последнее, что я подумала. Что было дальше я не знаю. Перестала чувствовать своё тело, мысли тоже меня оставили. Тогда мне казалось, что насовсем.

***

Я открыла глаза. Судя по стоящей рядом капельнице и характерному запаху медикаментов, очнулась в больнице. Почему-то не белой, как пишут в книгах: стены выкрашены синей краской. Странный цвет для палаты. Рядом сидел отец и, глядя куда-то перед собой, хмурил брови. Увидев, что я очнулась, он крепко сжал мою руку:

— Мия, доченька, ты пришла в себя. Мы так испугались, — он обеспокоенно заглянул мне в глаза и нахмурился ещё сильнее.

— Кто «вы»? Вас тут много? — я огляделась, в палате мы были явно одни. Что со мной произошло я вспомнила не сразу, но когда восстановила в памяти разговор с Алексом, присела и тут же зажмурилась от головной боли.

— Я и мама. Она сейчас придёт. Тебе нельзя вставать, ты слишком слаба, — заверил меня отец, но я его не послушалась. Опустила ноги с кушетки, всунув их в тапочки и обняла себя за плечи.

— Долго я здесь?

— Несколько часов, мы приехали сразу же, как узнали, что с тобой произошло, — мне, кстати, тоже это было интересно, и я приготовилась слушать, но ничего конкретного так и не услышала: — Ты потеряла сознание прямо на улице. Прохожие вызвали скорую и позвонили мне.

— Где же они взяли твой номер?

Отец нахмурился, а потом вроде как нашёл логичное объяснение.

— Так, наверно, в последних исходящих был, — я недоверчиво кивнула, однако очень засомневалась, что это так. После того, как я в сердцах его удалила, вряд ли бы кто из прохожих догадался позвонить по неизвестному номеру, даже если бы он и был в исходящих. Может, Алекс? Ему-то зачем это было нужно? Или охранник оказался добрым самаритянином?

— Ты была недалеко от банка, — отец откашлялся, касаясь этой темы, но продолжил: — Это совпадение или…

— Нет. Не совпадение. Я открыла ячейку, — прямо ответила я. Кажется, нам пора откровенно поговорить. По крайней мере, надеялась, что теперь отец не будет скрывать от меня правду, раз уж мне уже и так слишком много известно.

Несколько минут мы молча смотрели друг другу в глаза. Я вдруг вспомнила последнюю мысль, что посетила меня как раз перед тем, как потеряла сознание и села на кушетке, свесив ноги. Так кто мой отец? Я совсем ничего о нём, оказывается, не знаю. Смотрела в родные глаза и не никак не могла найти ответ. Мне казалось, что в палате я абсолютно одна, не смотря на присутствие отца. В палате, в больнице, в этом городе. В этом мире.

Так вот ты какое - одиночество. Приходишь тогда, когда перестаёшь верить в то, что сама же выдумала. Когда пропадает надежда на то, что и без того никогда уже не узнать, но очень хочется верить. Отец скрывающий правду, Артём, работающий на него, даже Лера стала мне подругой с подачи какого-то психа, Ник. Ник… Он не любил. Ведь признался в своей нелюбви тогда, но я никак не могла это принять, считая, что он делает это специально. Такая ирония: Никита впервые говорил мне о своих чувствах. Правда, я совсем не так представляла его первое и единственное признание.

Внезапный приступ сковал всё изнутри, и я схватилась за сердце. Отец попытался меня поддержать, но я жестом его остановила, показывая, что всё в порядке. Выпрямилась, отгоняя ранящие до боли воспоминания. Одиночество абсолютное. Я отдалилась от отца. И вроде бы убийцей я его уже не считала, по крайней мере, это не подтвердилось пока что, да и слова Ника уже не считала правдивыми, учитывая, что они не подтвердились. Ему удалось меня настроить против папы. И зная, зачем Никите всё это было нужно, я всё равно не могла относиться к отцу как прежде. Всё же он совсем не тот, за кого я его принимала.

— Странный цвет для больничных стен, — пробурчала я, оглядываясь. Неловкая тишина возникшая между нами сводила с ума.

— Твой психолог говорит… — начал было папа, но я его перебила:

— Мой? У меня снова появился психолог? — родители ещё с детства водили меня к специалисту, я давно выросла и в состоянии сама решать, нужна мне помощь или нет!

— Да, Екатерина Аркадьевна, — ответил отец, а я глубоко вздохнула. — Она утверждает, что этот цвет, не смотря на твои страхи, пойдёт тебе на пользу. И порекомендовала эту палату. Я так переживал за тебя. Мне нужно было настоять на том, чтобы отправиться с тобой в этот банк, ты слишком впечатлительная, — отец провёл ладонью по своему лицу. Знал бы он о моих настоящих впечатлениях, ему бы самому понадобился психолог.

— Расскажи мне о той истории папа, — не стала я откладывать в долгий ящик важный для меня разговор. — Кто та женщина, что написала тебе письмо?

Отец явно не спешил со своими откровениями. Теперь он провёл рукой по волосам, пригладив седые виски и нехотя ответил:

— Давай всё же дождёмся психолога, она по пути сюда, я боюсь, что снова нанесу тебе травму. Не думал, что эта информация, которую ты обнаружишь так на тебя повлияет.

— Как?

— Ты была без сознания, а когда начала приходить в себя снова кричала. Как и тогда. В детстве, после одного случая, мы поэтому и наняли для тебя специалиста.

— Может оставим меня в покое и вернёмся к теме? — я с сомнением посматривала на отца, тем не менее в голове поднимался вихрь мыслей. Главное спокойствие, Мия. А вот это было сложно. — Не нужна нам Екатерина. Я прекрасно себя чувствую. А каждое упоминание о психологе меня лишь больше выводит. Так что давай оставим этот разговор между нами. Она ведь не всё должна будет слышать, правда? А я хочу, чтобы ты рассказал всё начистоту. Мы и так перестали доверять друг другу, — я остановилась, чтобы перевести дыхание. Отец закрыл ненадолго глаза, а потом глубоко вдохнул. Надеюсь, он понимает, что между нами и так много недосказанных слов. Я должна всё знать. Поэтому предприняла ещё одну попытку, задав вопрос напрямую: — Что за формула из-за которой людей убивают, папа?

Он поднялся со стула и принялся расхаживать по палате. Я тоже поднялась вслед за ним, хоть отец и сказал, будто мне нужно лежать. Вот что-что, а предпочла остаться на ногах. Это отрезвляло и не давало расслабиться. Вместе с документами о наличии счёта с внушительной круглой суммой на моё имя, в ячейке сохранилась золотая цепочка, браслет, и кольцо с огромным камнем. Не думаю, что это представляло огромную ценность. В конце концов, я была уверена, что папа может покупать по золотой цепочке в день, но почему он так хранит эту?

Также обнаружила пару писем, которые моему отцу написала некая женщина; она просила его о помощи. А ещё документы с какой-то формулой. Вот за чем охотился Дадиев. По случайности формулой отец называл и документ об отгрузке, поэтому тогда, когда я спрашивала о ней, отец без сомнений рассказал не о том. Хотя и Тимур наверняка всего не знал. Вполне возможно и он тогда полагал, что именно формула, являющаяся документом об отгрузке откроет ему двери в мир «Крутых». Но отец скрывал гораздо большее. Формулу вещества, на котором, как я поняла из документов, он и сделал своё состояние. Из-за которой всё это и началось. Которую, наверняка, не прочь были узнать «Крутые». Но даже не сама формула меня сейчас волновала. А то, что случилось много лет назад из-за этого набора символов. Сейчас я прокручивала в голове всё то, что помнила из писем, которые обнаружила в ячейке, и пыталась привести мысли в порядок. Что же значили эти строки?

«Здравствуй, Дима. Прошу, помоги мне. Наша семья в опасности. Знаю, что на Андрея давят, и срок совсем короткий. Завтра может решиться его судьба. Я прошу тебя, умоляю. Скажи правду…»

(продолжение письма в следующей главе)

Глава 30. Ещё не всё

***

«…Скажи правду… Это не первое письмо, которое тебе пишу. Остальные в сердцах выбросила. Побоялась отправить, но выхода у меня нет. И я решилась просить о помощи. Его убьют. А что станет со мной и сыном, даже представить боюсь. Они всех нас убьют из-за этой формулы. Ты же знаешь, что такое страх за ребёнка. У тебя у самого маленькая дочь. Что бы ты чувствовал, если бы ей и твоей семье угрожала опасность? Сделай что-нибудь. Я знаю, Андрюша, слишком честный, он отказал им в отгрузке. Но я слышала ваш разговор. Он ведь тебя не сдаст. Хоть и понял всё. А меня они не послушают, зная, что я хочу выгородить мужа. Скажи, что груз уйдёт следующей партией. Да обмани его в конце концов! Они тебя простят. Ты знаешь формулу. Пообещай её взамен на его жизнь, я слышала, их условия. Меня они не послушают, а вы компаньоны с ними. Если ты не скажешь, что по твоей вине документы попали в руки начальника порта, и если не сообщишь им, что знаешь эту чёртову формулу, они убьют его. Понимаешь, всех нас убьют. Я боюсь, Дима. Помоги нам. Они придут к нему завтра, в то же время, что мы будем на прогулке. Успей зайти к нему до них. Пожалуйста. Я умоляю тебя. Сделай это. Пусть вы с Андреем не друзья, но мы приняли вас, хорошо общались, не отказывали ни в чём. Наши дети так подружились. Посмотри на них. Я бред пишу. Знаю. И прошу, кажется, невозможного. Но другого выхода не вижу. Помоги нам…»

Письмо обрывалось. Женщина, которая просила моего отца о помощи, не подписалась. Было и второе письмо, прикреплённое к первому. Маленький клочок бумаги, тем же размашистым почерком, но по всей видимости, написанный в ещё большей спешке:

«Его убили. Они доберутся и до вас.

Береги свою семью».

Три предложения и две строчки. Больше ничего.

Пока я вспоминала текст писем, отец бродил по палате из стороны в сторону, оставив попытки меня хотя бы усадить. Он остановился у противоположной стены, и сделав глубокий вдох, принялся рассказывать, а я затаила дыхание.

— Как ты, наверно, уже догадалась, много лет назад должна была состояться крупная поставка, — низким голосом проговорил он. — Мы передавали груз Крутым.

— Крутым? — искренне удивилась я. С чего бы это? — Насколько мне известно именно они передают груз вам, а не наоборот…

— Это был не совсем обычный груз, — возразил отец и сделал паузу, одарив меня многозначительным взглядом. Я видела, что слова даются ему с трудом, но это не мешало мне задавать свои вопросы.

— И что за необыкновенными свойствами он обладал? — теперь я прошлась по палате и остановилась у стены напротив, пока папа собирался с мыслями. Он взглянул в окно; не знаю, что он хотел там рассмотреть, но проследив за его взглядом, не заметила ничего примечательного. Ряд высоких деревьев, за которым виднелось серое здание, на небе тяжёлые тучи, хотя с утра было довольно солнечно. Словно погода меняла своё настроение, так же стремительно, как и я. Что мне ещё сегодня предстоит узнать? Перевела взгляд на отца: он уже рассматривал мои глаза с какой-то грустью. Палата небольшая, поэтому расстояние между нами было незначительным, и я улавливала каждое его движение, каждую мимику, каждый вздох. Пауза затянулась, и когда было решила, что отец передумал мне рассказывать, он вдруг снова заговорил:

— Много лет назад, когда ты была ещё совсем крошкой, в наших краях жил химик, учёный, которого все считали не совсем нормальным. Его так и прозвали — сумасшедший Стефан. Однако он делал большие успехи и добился кое-чего в своих опытах. Стефан разработал уникальный препарат, который выпускался под видом лекарственного, однако на деле он являлся незаконным. Крутые заинтересовались этой разработкой, а может, сам учёный вышел на них в надежде сбыть произведённый товар за большие деньги. Он был ещё и алчным, поэтому в цифрах не стеснялся. Но и «Крутые» дураками не были, от того цену снизили, а Стефан дал заднюю, разорвав договор. Каким-то образом, он вышел на меня, и предложил товар нам. Тогда я ещё не знал, что Крутые тоже на этот товар имели виды, иначе бы я не стал в это ввязываться, дочка. Но не зная реального положения вещей, мы посовещались с Зотовом и решили на условия Стефана пойти. Сумма на наш взгляд была завышена, однако прибыль могла быть баснословной, и в назначенное время мы явились на встречу втроём: Я, Михаил Зотов и… Дадиев.

— Тимур Дадиев? — снова удивлённо вздёрнула брови. А этот мерзавец что делал в компании моего папы? Я безусловно знала, что они давно знакомы, но точно не ожидала, что Тимур входил в список его доверенных лиц.

— Да, он, дочка. Дадиев тогда был молодым амбициозным парнем, но вспыльчивым и эмоциональным. Он умел убеждать и улаживать вопросы, правда, не всегда законными способами, — отец словно поперхнулся, и когда откашлялся, продолжил свой рассказ: — Где его отыскал Зотов, не знаю, но до того момента, Тимур вёл себя сносно и задания выполнял. Сначала всё шло гладко. Мы передали автору препарата необходимую сумму и как раз подписывали документы, когда раздался телефонный звонок. Стефан после разговора побледнел, и сообщил, что он передумал, а сделку расторгает. Мы не понимали, что могло так на него повлиять, это было как минимум странно, тем более деньги мы передали в полном объёме, и учёный при этом выглядел удовлетворённым. Первым не выдержал Дадиев, у них со Стефаном завязалась потасовка, Зотов поспешил их успокоить, я тоже вставил слово, убеждая, что нужно спокойно поговорить. И решить вопрос мирно. Тимур был неумолим, он быстро посчитал возможную прибыль, к тому же когда мы его с собой брали, пообещали процент.

— Зачем он вообще вам понадобился? Вдвоём бы не справились?

— Мы не знали, что нас ждёт на встрече, этот сумасшедший всё, что угодно мог выкинуть, лишь позже выяснилось, что в тот день кроме него в помещении никого не было. Но тогда мы решили, что такой парень, как Дадиев, с его способностями запугивать окружающих, нам пригодится. Опять же, до тех событий Тимур помимо того, что обладал взрывным характер, больше ни в чём замечен не был. Работал усердно, отлично выполняя любую возложенную на него работу.

— Но, как выяснилось, преследовал свои цели?

— Именно. Дадиев был вне себя от ярости, услышав, что ему от сделки ничего не перепадёт, он перешёл на повышенный тон, не выбирая выражений при разговоре со Стефаном. В ответ разъярённый учёный вдруг схватил пистолет и направил его на Тимура, на этот раз заявив, что деньги возвращать не собирается, и чтобы мы проваливали к чёрту, а иначе у нас будут большие проблемы. Тимур обладал отменной реакцией и тоже успел выхватить свой, теперь они держали друг друга на прицеле…

Отец словно смотрел сквозь меня, окунувшись в воспоминания. Я и сама видела перед глазами всё очень чётко, будто сама была там, с ними, четвёртой, но лишь наблюдателем. Не знала, что конкретно сейчас прозвучит, но ощутила непреодолимое тревожное чувство. И почти не сомневалась: услышу сегодня то, что так давно хотела знать. Папа продолжил, немного переведя дыхание:

— Я снова попытался успокоить этих сумасшедших, уже пожалев, что мы взяли на сделку Дадиева. Стефана мне удалось успокоить, я пообещал, что мы сейчас разойдёмся с миром, но вопрос останется открытым, услышав меня, он первый опустил оружие. Того же мы ожидали и от Дадиева, когда тот начал плавно его опускать, однако тут же перевёл пистолет на меня и прозвучали нелицеприятные угрозы уже в мой адрес, сыпались и обвинения, что Зотов беспрекословно прислушивается ко мне, а его самого никто ни во что не ставит. Тогда я впервые услышал, что он хотел бы быть на равных с нами, если не больше. Стефан стоял в растерянности, наблюдая за этой картиной, и я заметил, как Михаил стал приближаться к Тимуру со спины. В следующий момент он схватился за пистолет в руках Тимура в попытке его отобрать или хотя бы выбить из рук. А что произошло потом — никто не понял. Мы услышали выстрел, а потом увидели как Стефан упал на пол. Под ним растекалось красное пятно, и когда мы подбежали к нему, помочь были уже не в силах. Он не дышал. Зотов или Тимур направили в драке пистолет на учёного — уже не выяснить, оба утверждали, что не знают, как это вышло. Мы были в панике, я решил вызвать полицию. Но Тимур меня остановил. Напомнив, что мы находимся в подвале наедине с трупом, крупной суммой, большой партией сомнительного препарата и документами на него. А также договором, оформленным на моё имя. Закон был явно не на нашей стороне, и мы просто были напуганы. Зотов Тимура поддержал, а после уговоров сдался и я. Дадиев заверил, что труп берёт на себя, что избавится от него, но за это потребовал денежную компенсацию, которую мы ему и предоставили. Было решено товар забрать, а вместе с ним и документы на него. К тому же саму разработку можно было использовать в наших лабораториях, и Дадиев принялся обыскивать помещение, но формулы нигде не было.

— То есть тогда вы так её и не нашли? — я помнила, что в письме женщина упоминала, будто отцу эта самая формула известна, поэтому этот факт и вызвал у меня новые вопросы, но отец мои сомнения развеял.

— Ты снова спешишь, Мия. Тимуру, действительно, ничего обнаружить не удалось, однако, пока он возился с ящиками стола, я обыскал Стефана. Ещё когда мы заключали договор, я заметил, что он слишком часто прикасается к внутреннему карману пиджака. Поэтому я решил его проверить и оказался прав. Сложенные листы содержали нужную нам формулу и информацию о препарате.

— Ту самую, что я и обнаружила в ячейке? — ответ на вопрос был очевидным, но я ждала что скажет отец дальше. И какое отношение к этой формуле имела та женщина? Папа в ответ лишь кивнул, виновато опустив глаза. Да уж. Законным его действия точно не назовёшь, как и способ, которым эта формула к нему попала. — Выходит, Тимур не знал, что вы её присвоили себе?

— Да. Тогда не знал. Не стали его посвящать в то, что решили сами производить этот препарат. Мы поспешили убраться из того помещения, погрузив Стефана в грузовую машину Тимура. И стали ждать развития событий. Но всё было тихо. Камер в то время на каждом углу не было. Дадиев, как и обещал с задачей справился, нас никто не беспокоил и на допросы не вызывал. Мы даже начали поиск поставщика, для того, чтобы товар сбыть. И когда, практически, расслабились, на связь с нами и вышли Крутые. То, что мы от них услышали — повергло в шок. Не знаю откуда, но они всё знали. О том, что произошло на нашей со Стефаном сделке. Крутые рекомендовали вернуть им товар. Сославшись на свою доброту, даже предложили небольшую денежную компенсацию, а также пообещали молчать о нашей причастности к убийству. Нам ничего не оставалось, как пойти на их условия. Учитывая, что в противном случае, мы лишились бы всего, к тому же оказавшись за решёткой. И выбрав меньшее из зол, отправились в назначенный день в порт, для того, чтобы передать товар. У нас тоже была запланирована отгрузка в порту, поэтому подозрений наша сделка вопросов со стороны не вызывала.

— И вы просто передали им груз?

Отец глубоко вздохнул и вытер со лба капельки пота. Он сейчас слишком нервничал, и стало ясно, что с выводом я снова поторопилась.

— Если бы всё было так просто… — проговорил папа, глядя перед собой и достав платок из кармана пиджака, снова вытер пот с лица. — Если бы… — он прошёлся к окну, повернувшись ко мне спиной, сомкнув руки в замок позади и какое-то время так и стоял, а затем развернулся ко мне.

— Всё шло в штатном режиме. В порту поначалу никаких проблем не возникало. Мы успешно передали товар Крутым и ждали своей отгрузки. Их груз тоже дожидался своей очереди, пока шла проверка документов. Этим вопросом непосредственно занимался начальник порта — Андрей. Он помогал с отгрузками и подписывал необходимые постулаты, если всё было в порядке. Тогда он получил от нас кипу бумаг, в которые и попал документ, который Андрей видеть был не должен. Документы от меня передавал Зотов, и заверял, что ошибки быть не должно, но тем не менее она произошла. Этот документ мы должны были передать Крутым, он был необходим для отгрузки, но на глаза Андрею попадать был не должен. Михаил не понимал, как это произошло, и почему бумага оказалась в нашей стопке. Крутые бы нам ошибки не простили, к тому же Андрей, обнаружив подозрительный текст, и несоответствие в объёмах, всё понял. И решил проверить все отгрузки, которые должны были отправляться на неделе. Обычно такие проверки не устраивались внепланово, а если и были, об этом Крутые узнавали заблаговременно от своих людей, но в этот раз, всё произошло внезапно. Конечно, в партии Крутых, начальник порта нашёл незаконный груз. Отгрузку он запретил. Но причинах такой проверки не сообщил. Андрей был принципиальным и слишком честным, однако мы с ним неплохо ладили, поэтому поговорить с ним и отправили меня. Из нашего разговора я и узнал подробности. Я просил его, уговаривал подписать документы на отгрузку, но он был непреклонен. В сердцах я рассказал, что всё равно знаю формулу и этот товар при желании они могут воссоздать и отправить своими путями, что он не повлияет на все поставки. Я даже предложил ему процент от прибыли будущих поставок. Но Андрею это всё было не нужно. Он посоветовал мне от формулы избавиться, но заверил, что меня не сдаст. Добавил, что относится ко мне с пониманием, но на отгрузку это не в силах повлиять. Она не состоится.

— А та женщина, что письма тебе писала? Кто она?

Сердце замирало от получаемой информации, а в душе уже набирало обороты неприятное чувство. Предчувствие чего-то страшного, но пока что неведомого.

— Это была его жена, — ответил отец. — Она слышала его разговор с Крутыми и наш разговор, как я понял, она тоже подслушала. От безысходности и написала мне письмо с просьбой уговорить мужа. Очень боялась за свою семью и шла на отчаянные меры, — отец снова остановился и потёр лицо ладонями. — Она передала мне конверт, в котором находились и драгоценности. Мне не нужны были они, дочка. И я бы их вернул…

— Но вместо этого упрятал в ячейку, — напомнила я ему о своей находке, но он лишь неодобрительно взглянул на меня.

— Дослушай, а потом делай выводы, Мия, — теперь отец взглянул на меня укоризненно, а я прикусила язык. Действительно, если я хочу всё знать, нужно хотя бы дать отцу всё сказать, прежде чем в чём-то обвинять.

Я глубоко вздохнула, обозначая, что готова слушать дальше и облокотилась на стену позади себя. На самом деле чувствовала непреодолимую слабость, но снова предпочла остаться на ногах. По крайней мере, рядом стена, сползу как-нибудь, в случае чего. Надеюсь, обойдётся без травм.

— После я предпринял ещё одну попытку поговорить с Андреем. Уверенные в том, что тот действовал по собственной инициативе, присваивая документ, Крутые передали через меня определённую сумму денег. Я до последнего старался его уговорить. Деньги он не взял. Может быть я и смог бы повлиять на его мнение, так как в тот день Андрей был очень задумчивым и немногословным, и казалось, готов согласиться, но наш разговор прервался сообщением, что ты чуть не погибла. Я бросился к вам с матерью, уже не думая об Андрее. И о последствиях тоже не задумываясь, лишь беспокоясь о твоей жизни. Решил, наш разговор подождёт.

— Но не подождал? — я хмурилась, постепенно переваривая информацию. Почему я чуть не погибла? Мне раньше об этом никто не рассказывал, а сама я не помнила. Но уже не первый раз за сегодня слышу упоминание о каком-то случае. Решив отложить эту часть разговора, вернувшись к ней позже, вслух ничего более не произнесла, чтобы не потерять нить беседы о формуле.

— Не подождал, — согласился отец. — В это время, как я тогда полагал, пришли люди Крутых. Ведь они решают вопросы по-своему, и сомнений, что они приложили к смерти Андрея руку, у меня не было. Был уверен, что они просто не стали с ним церемониться, избавившись от ненужного человека, который по их мнению вдруг решил перейти им дорогу. Помочь ему я был уже не в силах. Даже если бы я признался, что Зотов подложил бумаги в нашу поставку по ошибке. Крутые ошибок не прощают. Я не мог подставить друга.

— И поэтому подставил невинного человека…

— Мия. Он мог не упираться! Он сам подставился из-за своих дурацких принципов, будь они неладны! — отец повысил голос, вспоминая о тех событиях, а мне стало ещё больше не по себе. С одной стороны, папа был причастен к смерти этого человека. Не промолчи он тогда, что это вина Михаила, или что у него есть формула, благодаря которой Крутые могут получать бешеные деньги, и Андрей с большой вероятностью остался бы жив. С другой стороны он его не убивал. Но продолжил сотрудничество с этими мерзавцами, и делает это до сих пор. Хотя вполне возможно он идёт на уступки, чтобы они не стали копаться в его поставках. Если этот препарат до сих пор приносит ему основную прибыль, так тем более. Стало неприятно от этой мысли. Выходит, состояние отца далось ему через чужую смерть. И не одну. К которым и сам отец был причастен, хоть и косвенно…

Тем временем папа подошёл к графину, который стоял на тумбе, налил в стакан воду и жадно сделал несколько глотков. Поставив стакан обратно, он продолжил:

— Узнав о смерти Андрея, я отправился прямиком к Крутым. Но те мне пригрозили. Скажу слово о грузе и о своих догадках, и посадят меня. Это в лучшем случае. Намекая, что и вы под ударом. Та женщина на тот момент побывала у них, когда они были в порту. Она искала мужа, но Крутые заверили, что все вопросы улажены, и что именно я эти вопросы и уладил. И даже на проходной якобы появился человек с документами, будто он работает в моей компании. И если начнётся расследование, то и по всем уликам пострадаю именно я. Особенно, если вскроют мой груз. Ввели Андрею смертельную дозу моего препарата. Но я боялся даже не тюрьмы. Переживал за вас с мамой. Если бы попал за решётку, не смог бы вас более защищать, дочка. А на что способны эти мерзавцы по слухам уже знал. Так что я был уверен — Крутые обо всём позаботились, чтобы подставить меня, одновременно заставляя молчать о реальном положении дел. Поэтому поспешил подделать документы, заплатив врачу, который и указал в причинах смерти — неудовлетворительное состояние здоровья Андрея. И позже подделал документы результатов вскрытия. Этого врача впоследствии тоже убили. Но это не моих рук дело, Мия. Честное слово. Я виноват лишь в том, что не стал подставлять Зотова. И промолчал позже, заботясь о вас с мамой. Они связали мне руки, и знали, что если я что-то и знаю, никогда не докажу. А лучше, если мы будем сотрудничать.

— И поэтому ты ничего не рассказал об этом той женщине? Мог хотя бы вернуть её драгоценности.

— Если бы мог — вернул бы. Но не успел, — мрачно добавил отец. — Она умерла, — по спине пробежал холодок, и я поёжилась, обхватывая себя руками за плечи и потирая их, словно после мороза. Хотя в палате было довольно тепло, даже душно. Слишком много смертей связано с той формулой. Неужели отец что-то не договаривает и, заметая следы, избавился от жены начальника порта? И врача тоже кто-то убил. Крутые? Но им-то это зачем? Если они были вне подозрений. Логичнее бы было предположить, что отец избавляется от свидетелей.

— Почему жена Андрея умерла? Её тоже убили? — я с сомнением разглядывала обречённый взгляд отца в надежде, что смогу разглядеть, правду он говорит или лжёт. Не смотря на такую череду совпадений, мне очень хотелось ему верить.

— Нет, её сердце не выдержало известия о смерти мужа. Поэтому я не успел вернуть то, что ей принадлежало.

В принципе, я и раньше знала, что Крутые — мерзавцы, но сейчас их действия той давности вызывали странные, ещё более омерзительные чувство. Какая-то тревога всё больше разрасталась в груди, и я не смогла скрыть свои эмоции.

— Лишить жизни из-за какой-то партии. Крутые — подонки. Не пойму, почему их до сих пор никто не смог усмирить!

— Тут сложнее. Во-первых, выяснилось, что это не они.

— Как это? Ты же сам говорил, что начальник порта им очень мешал, поэтому они и избавились от него.

— Вот и я другой вариант не рассматривал. После смерти Андрея, его заместитель подписал все бумаги Крутым, не разбираясь в тонкостях, и в тот же день их груз благополучно был отправлен. Даже документ оказался у них, любой бы на моём месте посчитал, что убийцы — именно Крутые, — я не понимала к чему клонит отец. И сейчас не видела иных причин в смерти невинного человека. Но если это не Крутые и не мой отец, которого я уже тоже начала подозревать, то кто? Словно отвечая на не заданный мной вопрос, папа снова заговорил: — Был ещё кое-кто, кому была на руку смерть начальника порта. Только вот я даже не подозревал, что этот человек в городе. Ведь отправились на этот раз туда только мы с Михаилом. Но выяснилось, что по случайности, я бы даже сказал, неслучайной случайности, жена Андрея в попытках найти выход и уберечь мужа от расправы Крутых совершила одну, но роковую ошибку.

Отец вдруг посмотрел на часы и произнёс:

— Мама что-то задерживается, — затем он нахмурил брови и добавил: — Хотя, возможно, это и к лучшему. Я ещё не всё рассказал, — снова он сделал паузу, на этот раз небольшую. И уже спустя пару минут, я принялась снова округлять и без того широко раскрытые от удивления глаза.

Глава 31. Простой ответ

***

— После всех этих событий, несколькими годами позже, я решил провести небольшое расследование, — продолжил папа свой рассказ. — Меня не отпускала эта история, и в голове рождалось всё больше сомнений. В результате полученных сведений, выяснился довольно занятный факт. Оказалось, во время тех отгрузок в городе находился Тимур, — я мысленно охнула. Снова без этого мерзавца не обошлось? Отец продолжил, сделав небольшую паузу, вновь взглянув на часы. — Его не должно было там быть, и что самое странное, нам с Михаилом он об этом тоже не сообщил. У него недалеко от порта, как выяснилось, живёт брат. Но приехал Дадиев не просто погостить к родственнику. Он знал о поставке. Вообще, помимо Крута знали о поставке и передаче груза с уникальными свойствами, кроме главарей Крутых, только мы втроём: я, Михаил и, как выяснилось, Тимур. Видимо, Дадиев решил и здесь найти свою выгоду. У него был пропуск, и под видом сотрудника нашей фирмы, он мог спокойно перемещаться по территории. Однако, как я выяснил, Тимур и сам иногда отгружал небольшие партии товара в обход нас. И Андрей ему в этом очень мешал порой. И вполне возможно, что тот злополучный документ подложил Андрею в наши бумаги именно он. Убивая этим двух зайцев. Подставил начальника порта, а заодно и нас. Ему нужно было, принизить нас в глазах Крутых, потому как мы набирали обороты, а он оставался не у дел и чувствовал это. Но Андрей не сознавался, откуда у него эта бумага. Да и Крутые не спешили с расправой. Вот тут и сыграла роль роковая случайность. Но о причастности Дадиева к смерти Андрея я узнал намного позже. Намного.

— Хочешь сказать, это всё проделал Тимур?

Теперь начала понимать, к чему всё это время клонил отец. Он так на меня взглянул, что сомнений не осталось — я попала в точку. Снова Дадиев приложил руку. Папа не стал тянуть и продолжил свой рассказ:

— Когда мы расходились с ним по бизнесу много лет спустя, по причине, что тот начал наглеть, я пригрозил, что всё знаю. Я имел в виду ту историю с документом. Тогда я ещё не думал, что он причастен к его смерти. Пригрозил, что и Крутые будут не прочь узнать об этом. А он в ответ лишь рассмеялся, и намекнул, что знает про формулу. И Крутые тоже были бы не прочь узнать об этом. А затем принялся угрожать, укокошит меня также, как и начальника порта Андрея. Моим же препаратом. Но перед этим доберётся до этой формулы. Вот тут я и вспомнил о своём расследовании. Тимур был в тот день в порту. И сомнений уже не было про кого говорили, Крутые, обозначая, что на проходной засветился человек из нашей фирмы.

— Допустим, он подложил документы, но как он узнал про формулу, что Крутые угрожали Андрею, что доверили разговор тебе, что Андрей вообще пошёл в отказ на предложения Крутых?

— В этом и заключалась роковая случайность. Немного зная о его криминальном прошлом, к нему обратилась его дальняя родственница, — отец взглянул на меня, будто я должна догадаться о ком он. Но моё чутьё пока однозначные выводы не спешило делать, так как я уже и предполагать что-то опасалась. А когда отец снова заговорил, новая волна чувств окатила меня с ног до головы. — Она рассказала Тимуру, что её муж попал в тяжёлую ситуацию и не хочет никого слушать. Она просила поговорить с ним. Просто припугнуть. И если будет нужно поговорить со мной. Она рассказала, что писала мне письма. Но я не помог.

— Это была жена Андрея? — внезапно осенило меня.

— Именно. Тимур выслушал её, и поняв, что к чему, принял совсем другую сторону. Он дождался, пока я уйду из его кабинета и позвал его на разговор. Вроде как ему нужно было показать груз в каком-то из складов. Там он и ввёл ему препарат, надеясь, что этим подставит уже меня. Плюс теперь он мог без проблем отправлять свои партии товара. Заместитель Андрея был более сговорчивым в этом плане. Дадиев вернулся в кабинет начальника порта и нашёл тот злополучный документ. Может, он хотел сам им воспользоваться и вернуть, но на пороге кабинета внезапно показались Крутые. Они догадались, что Тимур сделал и документ забрали. Всё остальное их уже не волновало. Андрей мёртв, а значит, и груз теперь уйдёт без проблем, учитывая ещё и то, что бумага с важной информацией находилась у них на руках.

— То есть, Крутые не собирались убивать Андрея? Им это было не нужно и они в любом случае нашли бы лазейку?

— Я не знаю, собирались или нет. Но к смерти начальника порта, как выяснилось, они отношения не имеют. Очень удачно повернув ситуацию в свою сторону, Крутые вышли сухими из воды. Впрочем, как и всегда.

— Но как об этом узнал ты?

— Тимур сам мне обо всём рассказал… Выложил, считая, что говорит мне пламенную речь перед моей смертью. Он собирался выстрелить в меня, но я напомнил о нашем договоре. Пригрозив, что компромат на него всплывёт, как только я не выйду на связь в определённое время с определённым человеком. Я блефовал, но он повёлся. Он хитрый, но в моменты самозабвения становится абсолютным психом. Мы разорвали наши отношения, и я надеялся, что больше наши пути не пересекутся.

Да, то, что Тимур псих я знала. Сама не раз слушала его исповеди. Но психи долго не живут, особенно если ошибаются. Так значит, он не был уверен, что у отца есть эта формула? Но подозрения были. Получается, он ждал подходящего момента, но Крутым об этом решил не докладывать. Он понимал, что если информация не подтвердится — ему придётся несладко. А Дадиев и так был далеко не на самом хорошем счету у них. Возможно, слив моего отца, расправившись с ним, он всё ещё рассчитывал, что займёт его место. Ведь Крутым всё равно нужен был человек, а раз не стало бы отца, то Тимур мог рассчитывать на его положение. Так он считал?

— И что же дальше ты сделал с этой формулой?

— Я сам нашёл тех поставщиком за границей, и мы договорились действовать в обход Крутых. Они не должны были знать, что мне что-то известно. А прибыль была баснословной. Это до сих пор мой основной источник доходов, я отправляю этот препарат, сам лично контролируя отгрузку. И летаю заграницу на приёмку. Если Крутые узнают об этом, то мне не поздоровится. А сейчас что-то изменилось. Меня подозревают и если они догадываются… то мои дела очень плохи. Крутые допрашивали меня совсем недавно, правда с осторожностью. Намекая, что мне не стоит ничего от них скрывать. Мы друзья и прочее. Но сама знаешь, друзья из них очень сомнительные. Они хитрые, и очень расчётливые.

Я вспомнила совсем не дружественный оскал Алекса. Да уж. Прекрасно понимаю отца, сама находилась под воздействием этой наигранной атмосферы доброжелательности. У меня, в отличие от папы, уже не вызывало сомнения — Крутые знают о формуле. И ждут, когда она попадёт им в руки. Вполне возможно об отгрузках отца они не догадываются — иначе бы прижали его, не задумываясь. Ведь наверняка в лабораториях отца сохранилась копия формулы, раз оригинал, как я поняла хранится в моей ячейке. Но вполне возможно, что технологию знает лишь мой отец, а документы, её расписывающие в формуле — в ячейке на моё имя. Вместе с письмами.

— Почему ты хранил те письма, папа? И эту формулу? Зачем мне всё это?

— Я решил, что это даст тебе возможность выжить, если со мной что-то случится. А письмо. Чтобы ты понимала насколько всё серьёзно. К тому же я считал, что между нами состоится разговор ещё до того, как ты откроешь ячейку. И что открыть её нужно будет только в самом крайнем случае. Но не думал, что это случится так скоро, дочка. И при таких обстоятельствах…

— А деньги — те самые, которые предлагали Андрею?

Отец кивнул:

— Мои счета могли арестовать, а этот надёжный и находится заграницей, за много лет сумма лишь возросла. Зная твой характер, я не хотел, чтобы ты знала о них до поры до времени. Ведь ты могла остаться без средств к существованию.

— Я умею зарабатывать!

— Да-да. Я знаю. Но ты не представляешь, что может произойти. Возможно, тебе придётся скрываться, и если бы меня не стало… Я решил подстраховаться. С ними ты могла уехать заграницу в любую часть света. Если бы тебе срочно пришлось. А те драгоценности…

— Они принадлежат не мне!

Отец кивнул.

— Я сам не знаю, почему их сохранил. Просто не знал, что с ними делать.

Воцарилось молчание. Отец хмурил брови, а я всё думала о той женщине. О тех событиях. Кое-что не давало покоя, и я снова задала вопрос:

— Но почему возникли такие проблемы в порту? У тебя тогда не было связей? Насколько мне известно в нашем порту начальник не менялся лет двадцать, ты ещё часто шутишь по этому поводу. Но говоришь, и Андрей был начальником. Что-то я запуталась…

— Всё дело в том, что отгрузка была не здесь, — ошарашил меня в очередной раз папа. Так вот в чём дело? Снова тяжесть в груди. — Наш порт был закрыт: это сейчас всё налажено, а тогда нужно было ждать до полугода. И было принято решение отправляться туда, — он назвал город, а я еле удержалась на ногах. — И сейчас, когда ты прислала письмо на электронную почту, я очень удивился, что ты знаешь о тех давних событиях.

— Что было в письме, папа?

— Так ты мне сама его прислала. Почему спрашиваешь? — удивление в глазах отца возрастало, а я покачала головой. Больше не было смысла скрывать.

— Нет. Ничего я не присылала. Подыграла тебе, будто что-то знаю, надеясь узнать правду.

— Подожди… То есть… Это была не ты? Но с твоей почты пришло…

— Значит, мою почту взломали. Меня вообще часто взламывают в последнее время, — сказала я вслух, а про себя подумала, что именно по той причине, что Тём признался о взломе моей странички, я и не рассмотрела вариант, что письмо мог написать не он. Но тогда откуда такие совпадения? Тём случайно нашёл ключ, случайно нашёл код, и случайно это совпало с тем, что и Крутые отправили письмо моему отцу… — Что было в электронном письме, папа? — задала я, наконец, вопрос, который мог бы что-то прояснить.

— Ты, то есть тот, кто выдавал себя за тебя, сказал, что всё знает, что случилось тогда в порту. Знает про формулу. Знает про убийство. Ключ вроде как уже у тебя, и вроде как ты знаешь, я скрываю что-то для тебя, а мне осталось лишь сообщить тебе что им открыть. Письмо было таким убедительным, что я даже не заподозрил, что это не ты. Вот чёрт, — отец закашлялся, а затем хмуро на меня взглянул. А я недоумевала: откуда Крутые знали то, что Артём мне передал? Отец тоже задался этим вопросом: — Тогда как к тебе попал ключ?

— Ты Артёма давно видел? — спросила я вдруг отца, но тот лишь сильнее сдвинул брови.

— Давно.

— Но вы ведь общаетесь?

— Только по телефону, а почему ты спрашиваешь? Он-то тут причём?

Кажется, я в шаге от того, чтобы подставить Тёма. Но он явно не всё мне рассказал. Только сомневаюсь, что отцу стоит знать, кто передал мне эту вещицу. Поэтому я поспешила перевести тему:

— Просто подумала, что он мог бы найти того, кто взломал мою почту с помощью своих программ, — для убедительности я пожала плечами. Вроде бы Тём остался вне подозрений. Он просил не говорить отцу, что отдал мне ключ, я пока в этом необходимости тоже не видела. Папа тем временем, положил ладони на виски и неспешно их помассировал, словно разгадывает сложную загадку: — Что-то ещё? — задала я вопрос, понимая, что разговор далеко не окончен.

— В письме было прикреплено кое-что. На что ссылался автор письма, обвиняя меня в том, что я убийца, но ты, то есть он, будешь молчать, если я сообщу тебе эту формулу. И в прикреплённом файле отксерокопированное письмо. Я ещё удивился, что ты знаешь об этом. И вообще, что оно у тебя было. Я его до этого не видел. Но почерк узнал. Это был почерк той женщины. Он очень специфический, и фразы, написанные им, тоже были недвусмысленные. Оно со мной, я его распечатал, — он принялся рыться во внутреннем кармане. Достав смятый клочок бумаги, он попытался его расправить.

— Я могу на него взглянуть?

Отец протянул мне то, что с большим сомнением можно было назвать письмом. И я принялась читать. Это послание было коротким, в отличие от первого, что я обнаружила в ячейке. Написано размашистым, будто дрожащим, но определённо тем же почерком. Смятая бумага местами потёрлась, и некоторые слова пришлось разбирать дольше.

«Я просила твоей помощи, но ты убил его. Вот и всё. Его больше нет. И это не несчастный случай. Я всё знаю. Ты оставил моего мальчика без отца. А ведь ему всего восемь. Мне больше нечего написать. Я знаю. Я всё слышала. Это ты убил его. Живи с этим. Живи. И мучайся».

Мои ладони вдруг похолодели, а ноги подкосились. Только сейчас я смогла ответить на вопрос, который сама же себе и задала. Какое отношение к этому мог иметь он. Стало дурно. Тошнота подкатила к горлу. Я словно вдалеке услышала голос отца.

— Не понимаю, почему она решила, что я убил его. Я ещё подумал, ну откуда оно у тебя. И письмо она мне не передавала. Почему я его не получал, а ты получила?

— Папа. Я знаю почему, — отчаянно, эхом, прокатился по комнате мой ответ, и отец поднял вверх брови. — Возможно, оно так и не было отправлено тому, кому предназначалось. Но адресовано оно не тебе, папа.

— Как это не мне? — теперь мы поменялись ролями. Кажется, в данный момент я, наконец-то, стала понимать больше, чем он. — А кому?

— Оно было адресовано настоящему убийце, — я глубоко вдохнула, хватая воздух пересохшими губами. — Убийце безжалостному, к которому эта женщина обратилась за помощью по роковой случайности. Скорее всего он не оставил бы её в живых, но у неё отказало сердце, и она отправилась вслед за мужем.

Я подошла к ответу на вопросы с другой стороны, о которой отец мне не рассказал. Это была внезапная догадка, даже предположение. Но сейчас я была, практически, уверена, что не ошибаюсь. Почувствовала, как дрожат мои губы, но нашла в себе силы задать вопрос:

— Папа. Как звали мальчика? — к глазам подступили слёзы.

— Какого мальчика? — удивлённо уставился на меня отец. Его сейчас больше заботило второе письмо, и кто его прислал на почту. Но от отчаяния меня разрывало по другой причине.

— Мальчика, папа! Мальчика! Как его звали?! — я перешла на крик. Впервые так повышала голос на отца, просто потому, что мне вдруг стало ясно всё. И потому что отец понятия не имел, что я знаю больше. Намного больше.

— Я. Я… не знаю… — удивлённо проговорил отец растерянно, видимо всё же понимая, о ком я. — Не помню.

В этот момент дверь в палату распахнулась, и вошла мама, удивлённо осматривая нас с отцом. Наверно, она слышала мои крики, но то, что мама не присутствовала при нашем с папой разговоре, я не учла, поэтому сходу и её ввела в ступор своим вопросом:

— Мама, как звали сына начальника порта?! — накинулась я, не дав ей вставить и слова.

— Какого начальника? Какого порта? — она переводила взгляд с меня на папу и отчаянно хлопала глазами. — Ты рассказал ей про шторм, Дима? Но ведь психолог ещё не приехал…

— К чёрту психолога! Как его звали, мама?! Подожди… Что ты сказала? Шторм? Точно. Шторм! Мои сны. Господи. Это правда…

— Миюшка, доченька, — мама подошла и попыталась меня обнять, но я ей не дала.

— Не надо. Расскажи про шторм, — я отбросила её руки и отошла на шаг. Тут же стало стыдно за своё поведение. Если мама в чём-то и виновата, то только лишь в том, что причастна к тому, чтобы я забыла ту историю. Не зря же меня так обрабатывали в детстве. Я попыталась немного успокоиться, но понимала, что это невозможно. Мои руки дрожали, пульс участился, и я впервые за весь разговор пожалела, что не сижу. — Шторм. Что случилось тогда? Почти шестнадцать лет назад…

Мама ещё раз недоверчиво посмотрела на отца, тот кивнул, скорее всего ещё не до конца понимая, почему я так себя веду, и принялась говорить:

— Мы были на пикнике со знакомыми. На берегу моря. Пока папа решал свои рабочие дела в порту…

Она сделала паузу и назвала город, от которого у меня снова пробежала дрожь по телу. Ну же. Продолжай, мама. Словно услышав мои мысли, она тут же снова заговорила:

— Ветер и так был сильный, не самое удачное время для пикника. А вы с сыном этой знакомой, бегали по пляжу слишком близко к морю. Всё началось неожиданно, полил дождь и огромные волны сбили тебя с ног. Я побежала на выручку, но прямо передо мной со скал полилась вода, отрезав меня от тебя. Я кричала, но ничем помочь не могла. Тебя било о берег, а ты кричала: «Мама, помоги», — глаза матери заблестели, я увидела в них слёзы, и сердце тревожно сжалось. — Я бросилась к тебе, но меня схватила мама мальчика, чтобы меня не унесло в море потоком воды со скал. Не знаю, как это произошло, но тот мальчишка, её сын, схватил тебя за волосы. В какой-то момент нам показалось, что и он сейчас утонет, но тот вытянул тебя на берег, оттащив подальше и оказав первую помощь. Ты наглоталась воды, но начала вдруг кашлять. Я поняла, что ты жива. Ты не представляешь, что я пережила за те несколько минут. Дождь также внезапно прекратился, а напор с горы стал меньше. Нам удалось вскоре пройти к тебе. Подбежал отец, видимо, мать мальчика бросилась за ним в порт, ища помощи. Убедившись, что у тебя удовлетворительное состояние, этим же вечером мы с тобой покинули тот город, с надеждой забыть этот кошмар раз и навсегда, — она остановилась. Я увидела, что она снова хочет меня обнять, её руки дрогнули, но она не стала. А я почувствовала сквозь время и расстояние её объятия. Родные, крепкие, оберегающие от невзгод этого мира. Она хотела уберечь меня, она хотела как лучше…

— Я не должна была забывать, — прошептала я еле слышно и добавила громче: — Не должна была…

— Тебя начали мучить кошмары, — продолжила мама. — Мы наняли специалиста. Единственный способ забыть всё это — был в его сеансах. И, объясняя тебе, что это просто сны. Этого никогда не происходило. В городе том ты никогда не была. А если и ездили мы на море, то в другие места. Специалист заверил, что страх моря тебе нужно преодолевать и совсем исключать поездки не нужно. Тем более живём мы тоже в городе на берегу, — мама всё говорила и говорила о моих кошмарах, а я отошла назад и облокотилась о стенку. Обняв себя руками, я снова задала вопрос. Хотя уже знала ответ на него:

— Как его звали, мама? Мальчика который меня спас?

— Да какая разница, как его звали? — взорвался отец. — Из-за него ты и оказалась в воде. Может и не случилось бы ничего, если бы он не потащил тебя играть в камни.

— Это я потащила его играть в камни, — возразила отцу, но тот не воспринял мои слова.

— Глупости, психолог говорит — у тебя был шок! Ты забыла и помнить не можешь.

— А я говорю, что сама пошла! Он отговаривал, но я не слушалась. Назвал меня непослушной, и сказал, что в таком случае будет рядом, чтобы защитить меня! — сейчас я вспомнила, начинала вспоминать. Словно по крупицам, отдельными фрагментами. Удивительно, как ясно в моей памяти я вдруг всплыли эти слова.

Родители переглянулись, и мама снова спросила:

— Так ты не забыла? Что-то похожее ты говорила когда-то, но мы решили, это выдумки.

Я кивнула. Вспомнила все свои кошмары. Которые мне так часто снились в последнее время. Яркая молния, гроза, мощный, невероятно громкий раскат совсем рядом, и с неба полился ливень, я и сейчас от этой реалистичной картины в памяти зажмурилась, будто гром прогремел прямо здесь и сейчас, вот и тогда я очень испугалась и не могла сдвинуться с места, в этот момент меня и накрыло волной. Холодной, сковывающей меня полностью своей мощью, и обволакивающей непреодолимым ужасом. Дальше я не понимала, что происходит. Много воды, я пыталась плыть, но у меня не получалось, волны то бросали меня о камни, то течением утаскивали дальше от берега. Я жадно хватала ртом воздух вперемешку с солёной водой, но не могла ничего сделать: стихия захватила меня, а я оцепенела от страха. Я была совсем ребёнком, и уже не могла сопротивляться, поэтому зажмурившись просто глотала солёную воду, чувствуя, что в легких все меньше и меньше воздуха. Какое-то мгновение, удар о камни, я снова приготовилась, что сейчас меня утянет подальше от берега, но вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за волосы. Не сразу поняла, что после оказалась на берегу. Затем некто сжал мою руку тёплыми ладошками. После холодной воды, они меня обжигали. Хотелось согреться, но меня бил озноб. Я не помню сколько прошло времени. Меня лупили по щекам. Кажется, я на время потеряла сознание. Открыв глаза, обнаружила перед собой того самого мальчика. Сейчас, в той картинке, что видела в памяти, его образ был размытым. Пыталась рассмотреть его лицо, но не могла. Кто-то его оттолкнул от меня, кажется, это был отец, а в следующий миг я услышала голос:

— Доченька, Миюшка, солнышко! — рыдания, это мама. Она обхватила меня руками, и из её светлых глаз покатились слезы, которые скатывались прямо на моё лицо. Как я могла забыть такое?

После меня показали врачу, какие-то анализы, беседы, разговоры. Больше я не видела того мальчика, а мы вскоре уехали, спешно покинув тот город. Я вернулась из воспоминаний и увидела перед собой родителей, они обеспокоенно разглядывали меня, но ничего не говорили.

— Имя, мамочка, скажи его имя… — словно в бреду повторяла я, едва сдерживая ком в горле. Мне казалось, земля уходит из-под ног, а стены и вовсе то сходятся, то расходятся, словно не могут определиться, какое положение им занять.

— Погоди, дай вспомню, — проговорила мама задумчиво. — Вообще славный мальчишка. Волосы тёмные, глаза такие карие, почти чёрные. А взгляд такой, я уже тогда его маме сказала, что невест будет хоть отбавляй, а звали его… — я затаила дыхание, но мама меня ошарашила: — Николай, кажется…

— Николай? — я нахмурилась, едва сдерживая слёзы.

— Ой, нет не Николай, кажется. Столько лет прошло. Хотя его отец упоминал, что он как богатырь, если поменять местами его фамилию и имя. Не Добрыня Никитич, а… Точно! Вспомнила! Никита. Точно! Никита! Но он любил представляться именем Ник! — воскликнула мама, не зная, какое сильное впечатление на меня произвело это подтверждение моих собственных умозаключений.

— Ник… — прошептала я еле слышно и от бессилия опустилась на пол. Такой простой ответ, замаскированный в паутине сложности. По щекам катились слезы, а всё тело задрожало от нахлынувших эмоций. Это был ты…

Глава 32. Жить дальше

***

На вокзале было, как обычно, слишком людно. Я поправила кепку, которая скрывала мои светлые волосы и ещё раз огляделась. Никого подозрительного. Билет я купила только незадолго до отправки, причём сама толком не зная, какое в итоге выберу направление. Я разрывалась. Поначалу была уверена: мне нужно уехать и уехать, куда угодно, лишь бы не видеть никого из своей прошлой жизни, но слова Артёма не давали мне покоя. Они перечёркивали мои выводы и ослабляли былую непоколебимость: просто забыть, оставить всё в прошлом. Он знает намного больше. Он не договорил. И не смотря на мои откровенные заявления, ждёт меня. Знает, кем занято моё сердце, но при этом продолжает надеяться. Мне нужно время — он так считает. Я же точно понимала: время если и изменит что-то, то не многое. С этой болью мне жить, и Артём готов быть рядом. Другой вопрос, какой путь сама выберу. Смогу ли я?

Осталось каких-нибудь несколько минут, и я покину эти места, надеюсь, навсегда. Полюбившиеся улицы и памятники архитектуры, местные закаты и мои настоящие рассветы — именно здесь я стала другой. И именно здесь у меня открылись глаза на ту, кажущуюся беззаботной жизнь, которой не было и быть не могло. Пустышка, иллюзия, отголоски наивности — они останутся лишь в воспоминаниях, пока я буду ускользать всё дальше и дальше с каждым новым стуком колёс о рельсы. А пока что нужно глубоко вздохнуть и унять учащённое сердцебиение.

Надеялась, что никто не успел понять, что я спешно решила покинуть этот город. Хотя, наверняка, все, кто очень бы хотели меня сейчас видеть, заняты своими делами. Меры предосторожности я, конечно, соблюдала, но когда дело касается таких персон, как Павел и Алекс Крут, расслабляться не стоит. Эти хищники умеют напасть в самый неожиданный момент, поэтому я подозрительно осматривала каждого прохожего; любое резкое движение посторонних вызывало во мне новую тревогу, но личности, которые могли в одно мгновение изменить мои планы, к счастью, не появлялись. Удалось ли мне их провести? Знают ли «Крутые», кто их так подставил? И узнаю ли когда-нибудь, что же на самом деле произошло?

Я мысленно усмехнулась, вспоминая недавние события. Мы с Лерой считали, что запускаем бомбу замедленного действия, но последствия начали развиваться с реактивной скоростью. Подруга выполнила мою просьбу. Благодаря имеющимся документам, на пару с Жанной, и конечно, не без моего участия, они провернули наш план. И в день, когда вышла анонимная статья, разоблачающая группировку Крутых, и прибранную к её же рукам структуру Дадиева, я и покидала этот город. Лера же распространила информацию по социальным сетям.

Отца я предупредила заблаговременно, порекомендовав ему уничтожить незаконный груз любым способом, и уехать куда подальше. Он звал меня с собой, но я отказалась. Понимала, что уже не могла относиться к нему как прежде, хоть и любила. Он был моим отцом, и от этого никуда не деться, однако дальше нам точно не по пути. Пообещала лишь, что буду иногда писать маме: давать знать, что со мной всё в порядке. Может, когда-нибудь я смогу всё забыть, отпустить обиды и даже простить, но только не сейчас. Родители сообщили, куда едут, но я о своём дальнейшем направлении умолчала, напомнив, что контроля в моей жизни уже достаточно. Даже слишком. Поэтому мне оставалось лишь сделать вид, будто продолжаю вести обычную жизнь, чтобы не привлекать внимание со стороны. И я надеялась, что мне это удалось.

Я снова оглянулась. Неужели всё получится? Пока медленно тянулось время, всё время прокручивала в голове события последних дней, иногда посматривая на огромные электронные часы, находящиеся на здании вокзала. А вспомнить было что.

Из больницы меня выписали. После я отправилась в свою квартиру, хотя отец и настаивал, что только в их доме буду в безопасности. Возможно, я рисковала. Но Крутые, видимо, решили сделать перерыв в своём дозоре, и меняли тактику, скорее всего усыпляя бдительность. Я не оставляла мысли, что они могут объявиться в любой момент, ведь формулы они так и не получили, а защиты, как таковой, у меня не было. От помощи психолога я, кстати, отказалась. Спасибо, уже помог однажды. Я продолжила вести свою жизнь, решив закончить начатое. Выдача диплома прошла успешно. Артём на ней, кстати, не присутствовал, оставив вместо себя доверенное лицо для получения этого документа. Ему пришлось отправиться на побережье немного раньше из-за своего проекта, но он не забыл напомнить, что на почту прислал мне адрес и несколько раз заверил, что будет меня ждать. Что ж, это его выбор. Впрочем и я свой уже сделала.

Мы оба хотели счастья. Это нас когда-то разъединяло и объединяло. Наше прощание вышло недолгим. Он подкараулил меня у подъезда однажды вечером и ещё раз напомнил, что кандидата лучше него в мужья в мире не существует, плюс письменного отказа от его предложения руки и сердца от меня не поступало, а это значит, что всё в силе. Я улыбалась и больше не держала на него зла. Артём не исправим. И обвинять его, что он лишь хотел устроить своё счастье, тоже не могла. Сама не лучше.

— Надеюсь, у тебя всё получится, — приободрила я его на прощание. Видела, что он очень нервничал, но как обычно это и сейчас выливалось в дурацкие, но ставшие уже такими привычными, шутки.

— Прямо сейчас бы тебя украл и не смотря на твои протесты, увёз бы с собой. Там, куда я еду, такие традиции не редкость, — он подмигнул и растянул губы в очередной улыбке.

— У меня получение диплома… — ответила, не упоминая, что планы у меня другие. Хотя и Тём, и я знали, что это лишь отговорка. Но выяснять уже ничего не хотелось, да и был ли смысл? Артём неуверенно кивнул, и когда я считала, что разговор уже окончен, и что Ларионов сейчас развернётся, направляясь в поджидающее его такси, тот вдруг стал серьёзным.

— Мия, — тихо прошептал он, и мне отчего-то стало не по себе. Словно он не собирался говорить, но в последний момент решился. Взгляд тоскливый, брови немого нахмурены. Он провёл руками по своим волосам и глубоко вздохнул. Затем сделал шаг и оказался ещё ближе, я же решила на полшага отступить, но Тём осторожно коснулся моей руки и, почувствовав, что я дёрнулась от этого прикосновения, сильнее сжал мои пальцы. — Подожди, — уже хмуро произнёс он. — Я не прощу себя, если не скажу тебе это…

— Тём, мы уже не раз выясняли наши отношения и… — начала я, но он меня перебил.

— Это не то, о чём ты подумала, — ошарашил меня Ларионов. Так он не в любви в очередной раз собрался мне признаваться? Что ещё? Впрочем, я была уверена, ему есть, что сказать, вот только понятия не имела, что именно. И нужно ли.

— Проверь почтовый ящик.

Странная просьба, Тём миллион раз уже напомнил, что прислал мне адрес гостиницы, где он остановился. Тоже мне — открытие. Тогда почему так нервничает?

— Это такая шутка? Ты уже это говорил, и не единожды. Очень смешно, что ты не простишь себя, если в миллион первый раз об этом не напомнишь, — я попыталась улыбнуться, но тут же наткнулась на взгляд Артёма и улыбку с лица убрала. А он продолжил:

— Если бы я тебе это не сказал, вернулся бы и вытащил то, что появилось у тебя в почте каких-то полчаса назад.

— Я тебя не понимаю, — произнесла я, нахмурив брови. Что вообще значит — вытащил бы? Это компьютерный жаргон? — Я регулярно проверяю электронную почту, не переживай.

— Я не про электронную, — снова оборвал меня Артём. — Обычный почтовый ящик в твоём подъезде, проверь его прямо сейчас, чтобы даже у меня не было возможности пойти на попятную.

— Тём, ты меня пугаешь…

— Не представляешь, как мне страшно, — он взял меня руками за плечи, и по телу прокатилась необъяснимая волна чувств. Что с ним происходит, чёрт возьми? — Мне страшно, Мия, — продолжил он взволнованным голосом. — Страшно тебя терять. Но не уверен, что смогу жить с мыслью, что ты несчастна. А я обещал сделать тебя счастливой. И пусть поступаю глупо.

— Тём…

— Просто проверь этот чёртов ящик и не задавай вопросы! Ты не пожалеешь, — он вдруг замолчал. Минуту мы смотрели друг другу в глаза, а затем он вдруг прижался к моим губам своими, но ненадолго, едва касаясь. Я почувствовала, как тяжело ему сдерживаться, но грань он не переступил, а после лишь притянул меня к себе, крепко сжимая в объятиях, и теперь я слышала, как в его груди колотится сердце, отбивая сумасшедший ритм. Он сильнее сомкнул свои руки на моих плечах, и едва слышно прошептал: — Не понимаю, на что я надеюсь, но знай: я всё равно буду тебя ждать. Какое бы решение ты ни приняла. Как бы ни сложилась наша жизнь дальше. Знай и верь мне, Мия.

Поцеловал в нос и через силу улыбнулся, разжимая руки. Что это было?

— Пока, детка, — всё также продолжая улыбаться произнёс он и сделал два шага назад, помахав мне рукой. А я так и осталась неподвижно стоять, пока он усаживался в такси. И только когда машина отъехала, смогла пошевелиться и взмахнула рукой в ответ.

— Пока, Тём, — тихо произнесла, глядя вслед авто, увозившего моего несостоявшегося жениха в аэропорт. Артём улыбался, я хорошо видела его в открытое окно, но это была грустная улыбка. — Пока, Тём, — повторила я, когда такси уже завернуло за угол дома и зачем-то добавила: — Я буду скучать…

Машинально поднималась на второй этаж, словно в тумане, вспоминая взгляд Артёма и не переставая думать о его словах. И лишь у двери своей квартиры до меня, наконец-то, дошёл их смысл. Резко развернулась и, перепрыгивая через две ступеньки, сбежала вниз к ряду почтовых ящиков, будто меня кто-то прямо сейчас мог опередить. Дрожащей рукой я вставила ключ, и оглянувшись, провернула его в замке. Отворила дверцу; она скрипнула, открывая содержимое почтового ящика, а я ахнула. Он был, действительно, не пуст. Твёрдая папка, а сверху неё сложенный вдвое листок. Что внутри сразу не решилась взглянуть, и прижимая к себе находку, так же перепрыгивая через две ступеньки поднялась в квартиру. Мне казалось, что в подъезде я не одна. Что не успею добежать до квартиры. Будто кто-то невидимый дышал прямо в спину. Но никто за мной не гнался и, к счастью, напасть не пытался. Закрыв дверь, облокотилась на неё спиной и сделала глубокий вдох. Спокойно, Мия. Ты понятия не имеешь, что там. Поэтому будь добра, возьми себя в руки.

Взять себя в руки я всё же не вышло. Судорожно распахнула плотную папку и принялась изучать содержимое прямо на полу в прихожей. Не зря я испытывала волнение. Откуда это взялось у Тёма? Перебирая документы выпал листок, который я спешно положила внутрь в подъезде. Раскрыв его, не поверила своим глазам и ещё раз пробежалась по строчкам. Тём, твою мать!

Я выругалась ещё и вслух, а затем полезла в сумку за телефоном, но всё не могла его найти в недрах своей сокровищницы, поэтому не особо церемонясь, вытряхнула её содержимое. Телефон звонко ударился о поверхность пола, но ни одно увечье, к счастью, не заработал. Но радовалась я рано. Сначала не могла найти номер Тёма в телефонной книжке, потом два раза моя сеть выдала сбой, и когда всё же дозвонилась по набранному номеру, собралась уж вздохнуть с облегчением, но длинные гудки сменились короткими, а это значит, Артём просто отклонил входящий. Следующие несколько попыток тоже не увенчались успехом. Теперь абонент был недоступен. Я снова выругалась. Да уж, Тём. Надеюсь, я не пожалею. И ты тоже…

Дни сменяли друг друга, и действовала я на удивление решительно. План мы с Леркой откорректировали, и все действия были уже согласованы. Мне оставалось лишь решиться на самый главный для меня шаг. Рискнуть. Дать отмашку. И будь что будет. Я до последнего не собирала никакие вещи, и всеми своими действиями старалась не выдать, что нахожусь в городе считанные дни, или даже часы. Жанна первая узнала, что я покидаю эти места. Она пожелала мне удачи, и сообщила, что у неё по всей стране знакомые. Если вдруг решу снова писать статьи или мне понадобится работа, она поможет. Добавив, что и если вдруг когда-нибудь соберусь вернуться, всегда могу на неё рассчитывать. Жанна никогда не была мне близкой подругой, но её жизненные принципы всегда меня привлекали. Искренняя, не боится правды, не лезет в душу, тем не менее всё понимает и готова помочь, если это в её силах. Она прекрасно знала, кто мой отец, как выяснилось, знала и о дружбе того с Зотовым, однако относилась ко мне хорошо не из-за влияния верхов. Я в этом уверена. Было грустно прощаться с этой независимой женщиной, но я уже всё решила. Обратного пути нет. Машину вернула отцу, а квартиру покидала, будто выхожу на пару часов, взяв с собой в рюкзак лишь самое необходимое и самое ценное. В том числе плеер с песнями любимой группы.

С Леркой мы тоже прощались недолго, короткое «пока», спешные объятия и моё тихое: «Спасибо». После чего она обняла меня так крепко, что я еле устояла на ногах.

— Это тебе спасибо, Ми, — в её улыбке, по-прежнему, была грусть. А потом она внезапно добавила: — Я спортзал начала посещать. Врачи запретили нагрузки, но по облегчённой программе можно, — я показала жестом «класс», а она пояснила, какую именно программу имеет в виду: — Ходила с Деном на пару свиданий… Он, правда, классный парень. Хотя мы просто друзья, — спешно добавила она, однако при упоминании о моём недавнем инструкторе по самозащите глаза Лерки заблестели. Вот уж не ожидала, что эти двое найдут точки соприкосновения. Что ж, буду рада, если у них что-то получится.

— Передавай ему привет. И пусть потом тебя научит своим коронным приёмам, которые мне не дались, — я обняла её ещё раз, на этот раз сильнее прижав к себе, совершенно забыв, что она после ранения. Поняв, что причиняю подруге боль, а она сдерживается, наконец, разжала объятия. Жаль, что мы с ней встретились при таких обстоятельствах. И жаль, что эти обстоятельства вынуждают меня с ней прощаться. Лерка всё понимала, хотя ей я не успела всё сказать. Нам были не нужны слова.

— Передам, — тихо прозвучал её голос, а по щеке скатилась слеза. — Береги себя, — одними губами произнесла она снова, а я попыталась улыбнуться. Почувствовав, что не могу говорить, так как глаза становятся влажными, лишь кивнула. И всё же уговорив эмоции повременить с появлением, тихо добавила:

— И ты будь осторожна.

Более я не стала задерживаться. Уже выбегая из офиса, я столкнулась в дверях с Полиной, идущей за ручку с Оскаром — худощавым парнем в очках, работающим у нас в конторе. А ведь Поля раньше посмеивалась над ним, и искала подходящие партии на светских приёмах. Ну надо же, повсюду пары. Полина, встретившись со мной взглядом, потупила взор и хотела было вытащить свою руку, но Оскар, не смотря на телосложение, не позволил ей этого сделать, обнимая ещё и за талию. Блондинка захлопала глазами и смущённо взглянула на парня. Любит же его, видно невооруженным глазом. И это точно взаимно. Глупая. Не представляешь, какая ты счастливая, что он рядом с тобой. А ты, Оскар, ни за что её не отпускай.

— Уже убегаешь? — разрядил обстановку парень, поправив очки. — Рабочий день ещё не закончился. Важное событие какое-то? Вид у тебя воинственный, захватить мир решила или поменять структуру власти? Если что — мы в деле, — Полина захихикала, а Оскар довольный, что смог развеселить свою избранницу, расправил плечи.

— Убегаю, — согласилась я. И даже не представляешь, Оскар, как же ты близок к истине. Вслух я лишь добавила: — Идея отличная, но мне власть над миром не нужна.

Он пожал плечами, и так же в обнимку они прошли дальше, а я поспешила прочь из офиса и побежала вниз по ступенькам. Выскочила из здания и ненадолго остановилась, понимая, что больше сюда не вернусь. Хоть и надеялась, что «свой след» в этом городе оставлю.

Может быть в наших силах поменять этот мир? А если не мир, то хотя бы уклад этого города.

С удивительной скоростью в интернет-сообществе разразились дебаты. Статья дошла и до Москвы. В офисы подставных фирм уже во второй половине дня посыпались звонки, блокирующие дальнейшую работу незаконных сетей. К вышедшей этим утром статье прилагались копии некоторых документов, но если на Жанну и выйдут серьёзные люди из высших органов, она сможет предоставить подлинники, обозначающие, что всё указанное в статье не выдумки, и не клевета. Тогда в почтовом ящике я обнаружила папку с теми самыми оригиналами, компроматом на «Крутых», причём в полном объёме, обрывки копий документов которых изначально Лерка стянула у Дадиева. Откуда это всё было у Артёма, я не знаю. Но не воспользоваться таким шансом, было бы глупо. И пока «Крутые» не опомнились, кто их так ненавидит, что посмел замахнуться на их империю, мне и предстояло исчезнуть из этого города. Жанна заверила, что знакомства с нужными людьми обеспечат ей спокойную жизнь, а Крутые, хоть и властные, но разбирательства, благодаря документам, которые уже были выставлены на всеобщее обозрение отвлекут этих мерзавцев от её персоны.

Я очень надеялась, что так и будет. Подвергать опасности жизнь Жанны я бы не стала, и на самом деле, если кому-то и нужно будет мстить, то мне. Крутые не глупые. Они поймут, что это я написала статью. Но только надеялась, что не сейчас. Не сегодня. Найдут меня — и ладно. Тем более каким образом у меня в ящике появился компромат я и сама толком не знала — Артём, же по-прежнему, был вне зоны доступа, электронные послания он тоже игнорировал, в общем-то я откровенно вопросы посредством интернет-связи и не задавала, помня о том, что взламывают меня на раз-два, а единственный контакт, где я могла найти Тёма — это адрес гостиницы, который он мне прислал ещё до нашего прощания. Я достала из кармана сложенный листок. Тот самый, что я обнаружила вместе с документами. Вздохнула и положила обратно. Откуда ты это знаешь, Тём?

Объявили посадку на поезд, и прижав к себе рюкзак я забралась в вагон. Всё-таки слишком рано расслабилась, и уставилась из окна купе на перрон, совершенно забыв, что город ещё не покинула. В этот момент я и заметила его. Алекс выделялся не только своим ростом, среди остальных. Но и походкой, дорогим костюмом и слишком обеспокоенным взглядом. Не стал доверять мою поимку кому-то? Они меня боятся? Настолько, насколько мне было сейчас страшно, настолько же и хотелось смеяться. Во весь голос. Но благоразумно решив повеселиться от мыслей своей неимоверной крутости позже, я успела наклониться. И удалось мне это всего лишь за секунду до того, как Крут повернул голову в сторону вагона. Он же не заметил меня? Я молилась, чтобы это было так. Помимо нашего поезда, стояли ещё несколько. Я ведь могла сесть в любой. Конечно, если ему не доложили, что купила билет именно на этот. Вот чёрт!

То, что решила сделать поддельные документы, через ту же Жанну, в этом городе вполне могло стать известно верхам. Это сегодня им не до меня. А все эти дни они наверняка зря времени не теряли. Я дура, раз посчитала, что их так просто можно провести. Ругая себя, что не подумала об это раньше, продолжала прятаться под столом, обратив внимание, что в купе уже не одна. Вошедшая женщина подозрительно покосилась в мою сторону, но я сделала вид, что что-то ищу.

— Телефон упал, — пояснила, поднимаясь, одновременно присаживаясь подальше от окна.

Та лишь кивнула, но разговоров со мной не заводила. Вот и хорошо. Я ещё раз перевела взгляд на перрон. Там уже не было Алекса. Может, он мне всего лишь показался? Я так напряжена, что вполне возможно — Крут мне мог и привидеться. Решив пройтись к табло с указанием остановочных пунктов на нашем пути, вышла в коридор и сразу же налетела на мужчину. Уже предчувствовала, кто это мог быть. Словно на замедленной киноплёнке медленно поднимала взгляд, едва дыша. Рост впечатляющий, он выше, да и сильнее. Посмотрела в глаза.

— Вы не ушиблись? — обеспокоенные светлые глаза уставились на меня в неком недоумении, а я чуть было не потеряла сознание. На этот раз от того, что ошиблась. Это был незнакомый мне светловолосый мужчина.

— Нет, всё в порядке, — произнесла, отодвигаясь от него на безопасное расстояние. А он в ответ кивнул и прошёл дальше по коридору. «Я определённо схожу с ума», — решила, глядя вслед удаляющемуся незнакомцу. Интересно, долго мне ещё буду мерещиться «Крутые»?

Всё время, пока поезд стоял, я не находила себе места. И даже когда мы тронулись, всё ещё смотрела на дверь в купе, которую я закрыла на защёлку. Женщина-соседка так и не назвала своего имени, но из купе тоже не выходила. Наверно, боялась, что обратно я могу её не впустить. В общем-то, спустя некоторое время и мне, и ей удалось успокоиться. Дверь я открыла, а она несколько раз уже выходила, иногда даже осторожно улыбалась и возможно, хотела заговорить, но мне разговоры были не нужны. Я уставилась в окно и, надев наушники, принялась наблюдать за меняющимся пейзажем.

Колёса, как и полагается, издавали убаюкивающий стук, увеличивая ритм с каждым соприкосновением с рельсами, его было слышно даже сквозь прорывающуюся из плеера мелодию. На ярко-синем небе лёгкая дымка из облаков — почти прозрачная. Казалось, она окутывает не только небосвод, но и меня. Я и так слишком много узнала, но оставалось что-то ещё. Что? Понятия не имею. Но обязательно это выясню. Уже совершенно не боюсь правды и более того, не смотря на ту боль, что эта правда мне причиняет, лучше уж её знать. Горькая, с послевкусием отчаяния, но в разы лучше сладкой, приторной до тошноты лжи. До заката ещё несколько часов, а на рассвете я надеюсь быть уже там. Размеренный ритм движения поезда успокаивал и одновременно наводил на философские мысли. Я много думала о том, куда еду и зачем. Сомнения, конечно, были, но хотелось убедиться, что сделала правильный выбор. А если нет — то уже не первый раз ошибаюсь. Как-нибудь переживу.

«Может быть, я, может быть, ты

Всего лишь мечтаем,

Но мир будет холоден

Без таких мечтателей, как ты».*

Может, я и правда, всего лишь мечтаю и просто хочу думать — в моих силах что-то изменить, но этот крохотный шанс даёт мне надежду. Может быть, я пойму как преодолеть эту боль, как смириться с тем, что того, кого любила до дрожи, больше нет. Что он всё это время был ближе, чем я думала. Его история из детства, оказалась, была и обо мне. Наша история. Я причастна к тому, кем он вырос. Стала причиной, стала поводом. Стала целью. Он навсегда останется в моём сердце, и я не смогу его вырвать оттуда. Но буду жить дальше. А пока что отправляюсь на побережье.

________________________

Примечание*

Перевод фрагмента песни группы Scorpions «Maybe I, Maybe you»:

Maybe I, maybe you

Are just dreaming sometimes

But the world would be cold

Without dreamers like you

_____________________________________

Глава 33. Всего лишь сон

«Мы мечтатели, вот кто мы есть,

Мы мечтатели, навсегда

в световых годах друг от друга.

Продолжай вечно мечтать, мечтатель!

Когда я кладу голову на подушку

И даю своему телу отдохнуть —

В это время мой разум уносится прочь…»

***

Я стояла на самом берегу. Волн практически не было, и тихий прибой омывал мои босые ноги по щиколотки. Уже третий день в этом городе и третий раз прихожу сюда на рассвете. Заехав в гостиницу, в которой остановилась под другим именем, я ненадолго там задержалась, сменив после ещё две. Вот и сегодня, выходя из номера, прихватила с собой и рюкзак, зная, что скорее всего уже не вернусь и вновь отправлюсь в другое пристанище. Я была и у того места, адрес которого обнаружила на листке бумаги. Именно он был найден мною вместе с документами на «Крутых». Окидывая фасад взглядом и обходя забор по периметру, не решалась даже подойти ближе, не говоря уж о том, чтобы попытаться войти. Это оказалось сильнее меня. И я негласно отступала. Сегодня тоже была там. Наблюдала за окнами, за входом, но ничего подозрительного так и не обнаружила.

Почему я здесь? Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, но параноидальными мыслями изводила себя сполна и до того, как приехала в эти места. Поэтому удивительного в этом ничего нет. Иногда мне казалось, что в любой момент ко мне подойдёт Артём и отпустит очередную шутку. Что устал наблюдать, как я хожу туда-сюда и не решаюсь что-то сделать. Скажет, что это шутка, и так он решил меня заинтересовать. Чтобы посмотреть, какой выбор я сделаю сама, а не под натиском его пошлых шуток. Я каждый раз испытываю волнение, представляя нашу встречу. Хочу ли увидеть его? Или просто хочу услышать ответы на вопросы, которыми истязала себя? Он ждёт меня, а я так и стою на берегу в ожидании первых лучей солнца. Они нужны мне.

Вода ещё не прогрелась, да и ветерок прохладный, но я была даже рада ему после изнуряющей духоты летнего зноя. Внезапная перемена погоды в этих местах наталкивала на определённые мысли; я проводила параллель со своей жизнью и чем больше размышляла, тем больше удивительных выводов делала для самой себя. Чуть больше года назад мой мир круто изменился, точнее мир остался прежним, но начал открывать мне глаза на очевидное, что было для меня практически невероятным. И когда всё только начиналось, я бы ни за что не догадалась, к чему это может привести. Но хотела бы я всё вернуть и начать заново? По-другому? Не сесть в тот автобус. Не пустить в свою жизнь Ника? Не впустить в свою жизнь Артёма? А если бы я настояла на своём в споре с папой и поехала учиться в Москву, меня вообще бы миновали все эти события? Я никогда бы его больше не увидела, но он остался бы жив?

«Ты не узнаешь то ли это начало, если его не встретишь».

Если начинается что-то новое, то что-то старое заканчивается. Ты оказался, как всегда, чертовски прав, Ник. Это было то начало. Я должна была тебя встретить. Иначе всю жизнь прожила бы в наивных мечтах и иллюзиях, окружённая лживыми людьми. К тому же всё началось слишком давно. Тогда, когда я маленькой девочкой убежала на самый берег, не послушавшись тебя. Когда меня сбили волны, а ты не подумав о себе, будучи сам ещё ребёнком бросился спасать дочку человека, который стал причастен и одновременно не причастен к смерти твоего отца. Всё слишком запутано и слишком далеко зашло. И ни одно событие не смогло бы изменить наше будущее. Но будь у меня возможность, я бы всё отдала, чтобы ты был рядом. Жив.

Солнце вот-вот должно было появиться на горизонте. Ещё немного. Я ждала его. Ветерок небрежно трепал мои волосы, а по спине отчего-то пробежала дрожь. Не успела понять, что происходит, когда учащённо забилось сердце и стало труднее дышать. Тревога, невидимый сигнал о приближении в едва заметных колебаниях воздуха. А в следующий миг почувствовала на плечах чьи-то руки. Осторожное касание, а затем более уверенное. Мои коленки подкосились, но я устояла. Он прижался к моим волосам и шумно вдохнул, набирая в лёгкие воздух, я же вовсе затаила дыхание. Ощутив прерывистое дыхание совсем близко, я уже была готова упасть в обморок.

Как такое возможно?!

Это были самые долгие несколько минут. Знала, что прошло немного времени лишь от того, что солнце ещё не выглянуло, но казалось, что мы стоим вот так целую вечность. Теперь он обнял меня за талию и притянул к себе, так же молча, не произнося ни слова. Не нарушая безмолвного напряжения. А может я просто не слышала: слишком громко принялось биться моё сердце. Слишком нереальным мне казалось всё происходящее. Я должно быть сплю, однако дрожь по телу настоящая. Слышу даже как бьётся его сердце. Бывают ли такие явные чувства во сне?

Наконец-то, нашла в себе силы обернуться и встретилась с ним взглядом. Словно контрольный выстрел, пробирающий до самых важных, сокровенных мыслей. В нём не было ни тени улыбки: серьёзный, проникновенный, прожигающий меня насквозь. Я впервые на долю секунды увидела неуверенность в нём, но лишь на долю секунды. Ничего не изменилось. Теряю голову лишь от того, что вижу эти глаза. Он здесь. Он рядом, чёрт возьми! А я вот-вот упаду в обморок, и так и не узнаю, на самом ли деле это происходит. Теперь он медленно, но уверено приближался к моим губам, пользуясь тем, что я была не в силах сопротивляться. Но остановился вдруг и прошептал:

— Принцесса…

Всё моё тело била мелкая дрожь, я почувствовала, как слёзы заполняют глаза, а он вытер рукой с моей щеки непослушную беглянку и немного нахмурился.

— Ник… — мой голос дрогнул. — Ник… — повторила еле слышно, одними губами, и больше эмоций не сдерживала, а он прижал меня к себе и, кажется, больше говорить ничего не собирался.

Может быть, я в самом деле сошла с ума? Поэтому обняла его сильнее, будто боялась, что он сейчас исчезнет. Испарится, или ветер развеет его образ. Но чем крепче меня сжимали его руки, тем больше понимала: это всё происходит на самом деле. Моё сердце билось, как сумасшедшее, я чувствовала, как колотится и его. Снова подняла свой взгляд. Мы не отрываясь смотрели друг на друга, а потом я, наконец, почувствовала его губы на своих губах. Нежное прикосновение, лишь на мгновение, от которого по телу прошёл вихрь негодования от воспоминаний. От чувства, что больше ни за что не отойду от него. Ни на шаг. Что бы он не сказал до необъяснимой волны гнева, от того, что он мне наговорил в нашу последнюю встречу. Так явно пронеслось всё это перед глазами, что я зажмурилась. Он заставил меня страдать. Поверить, что его нет в живых, а напоследок снабдил порцией не самых приятных признаний. И вот сейчас так просто стоит и пронзает своим карим взглядом, будто просто отходил в магазин. Хотела сделать шаг назад, но он не дал, лишь вопросительно взглянул, поднимая брови. Снова попыталась вырваться, и на этот раз он меня сразу же отпустил. А я видимо совершенно не отдавала отчёт своим действиям, потому что вместо того, чтобы направиться к рюкзаку с оставленной на берегу обувью, резко развернулась и пошла вдоль берега, всё ускоряя шаг. Слышала, что он тоже идёт за мной и побежала. Ник, конечно же, сразу догнал. Ухватил двумя руками за талию и снова прижал к себе.

— Что тебе нужно? — слишком тихо произнесла я, даже не пытаясь унять свой пульс.

— Ты знаешь, что мне нужно, — произнёс Ник, понижая тон, и развернул к себе. А меня, наконец-то, прорвало. Всплеск эмоций, разрывающий меня так долго изнутри, прорвался наружу ураганом чувств. Я принялась колотить Никиту руками по груди, что есть сил, но вряд ли хоть какие-то увечья приносила своими действиями. Разве что не давала крепче прижать меня к себе. Мы даже упали в воду, прямо в одежде. Полностью вымокая до нитки, мы словно соревновались в выдержке. Я упрямо продолжала то, что начала, Ник же не давал мне вырваться, за что и оказывался то под водой, то напротив, сверху и приподнимал меня, чтобы я не вздумала захлебнуться, хорошо, что в этой части побережья относительно мелко. В какой-то момент Никита буквально подтащил меня к берегу, однако мы снова упали и всё началось по новой. Вперемешку с водой, я глотала слёзы и что-то выкрикивала в его адрес, а он продолжал сжимать меня в объятиях, давая волю моим разбушевавшимся эмоциям. Когда силы уже были на исходе, я подняла свой взгляд, увидела, как он улыбается и тут же почувствовала на своих губах его губы. Никогда бы не забыла их вкус.

Никогда бы не вспомнила, о чём думала ещё мгновение назад. Не могла поверить и не хотела отрываться от того, кто, кажется, и не собирался разжимать свои объятия. Нежный поцелуй перешёл в разряд страсти, окончательно отбирая сомнения. Морской бриз и прохладная вода не смогли остудить пыл наших тел. Вокруг всё закружилось, окутывая нас в этот вихрь чувств, а наша насквозь промокшая одежда полетела в разные стороны, как только необходимость в ней отпала. Я хотела лишь одного, чтобы он не останавливался, не исчезал, чтобы эта близость никогда не заканчивалась, я прижималась сильнее, впиваясь ногтями в его спину, а сквозь прерывающиеся поцелуи кричала, давая волю чувствам. Ник словно читал мои безумные мысли, каждым своим движением доводя до сумасшествия. И лишь когда мы улеглись рядом, тяжело дыша, я, наконец-то, осознала. Вот он. Рядом со мной. Но как это вообще возможно? Господи, а вдруг я тоже умерла?!

***

— Не верю, что ты жив, — мы сидели на берегу, досадно разглядывая линию горизонта. Первые лучи солнца мы пропустили.

— Не так уж и жив, — отозвался Ник в ответ, а я усмехнулась.

— Но не для меня.

— Ты, как всегда, исключение.

— И есть ещё кое-кто… Артём. Он ведь в курсе?

— Продолжай… — немного прищурил глаза Никита, ожидая, что же я скажу дальше.

— Уверена, он знал о тебе. Правда, никому об этом не говорил.

— Вижу, ты как всегда, уже все догадки построила в своей голове…

— А что мне остаётся? Я понятия не имею, что произошло.

— И лучше тебе не знать, принцесса.

— Мне теперь лучше знать. Всё. Расскажешь?

Ник какие-то время молча разглядывал мои глаза, а потом притянул меня к себе. Даже если не расскажет. Мне всё равно. Пусть просто обнимает. Я не знаю, как долго это будет длиться, но хочу насладиться каждым мгновением.

— Хорошо. Расскажу, — он немного помолчал, а затем проговорил: — Знал, что тебя отпустят только имея достаточные для этого основания. Я рассказал «Крутым» свой изначальный план, и они просто не могли упустить свою выгоду. Ты ведь уже всё об этом это знаешь? — нахмурился он, увидев мой взгляд. А я кивнула.

— Крутые не собирались тебя убивать? — ответила вопросом на вопрос.

— Собирались. И другого исхода для меня не видели. Ты заметила, что руки у меня были развязаны, когда охранник вошёл за нами? — я снова кивнула, вспоминая, что, действительно, поразилась тому, с какой скоростью руки Никиты вновь оказались связаны. Он держал их позади, но теперь я понимаю, что он всего лишь спрятал их от глаз того громилы. — А охранник не заметил. Это дало мне небольшое преимущество. И когда он сделал первый выстрел, я успел увернуться, однако ранение получил. Зато второй выстрел сделал уже я.

Ник замолчал, а я зажмурилась, вспоминая и сырой подвал, и те два раздирающих пространство звука, услышав которые внутри всё оборвалось. Я не стала расспрашивать Ника о подробностях, просто ранил тот обидчика или не просто. Он же пояснять не стал. Помолчал и добавил:

— Все считали, что со мной вопрос решён, от них ещё никто не уходил, поэтому и в этот раз меня хватились не сразу. Из камеры нашего заточения тогда пропал не только я, но и тот, кого отправили пустить мне пулю в лоб. Лишь поэтому «Крутые» скорее всего решили, что их человек просто исполняет приказ по избавлению их пристанища от ненужного тела. Однако, я оказался жив, — Ник усмехнулся, а у меня по спине снова пробежал холод от воспоминаний, и я крепче прижалась к нему. Всё в прошлом, а он здесь. Он выжил.

— Но так как был ранен, — снова заговорил Никита, — далеко бы не ушёл, к тому же был уверен: из города меня не выпустят, если вдруг хватятся. Любая трасса будет перекрыта для каждого подозрительного на взгляд «Крутых» авто. Поэтому нужно было возвращаться в областной центр и затаиться на время. Именно так я и поступил. До города добрался на своей машине, после её отвезли на то же место. Ты оказалась права, принцесса. Я отправился к Артёму… — ошарашил меня Ник. Да, ладно! Ничего себе новости! Я, конечно, предполагала, что Тём что-то знал, но чтобы он помог Никите, который сам же к нему за помощью и пришёл — это в голове не укладывалось!

— Но почему к нему? Почему не к Дену? Не ко мне в конце концов?

— Меня бы нашли. И к тому же я подверг бы вас дополнительному риску.

— А за Артёма не беспокоился? — усмехнулась я. Что ж у Никиты были причины.

— Ты сама мне подала эту идею. И у него был передо мной долг…

Мои щёки вспыхнули, возвращая неприятные воспоминания.

— Ник… Я открыла дверь тебе… — осеклась, не в силах продолжать, но всё же произнесла: — Я знаю, что той ночью…

— Я тоже знаю, — оборвал он меня и его взгляд потемнел.

Мы замолчали. Он знает. Артём ему рассказал, что признался мне? Артём! Вот почему он не впустил меня тогда, когда я приходила. И вовсе не девушку скрывал от меня Ларионов в квартире! Я обхватила себя руками за плечи, вдруг понимая, как близко Ник был всё это время.

— Должен признать, твой друг меня удивил. Он не испытал восторга, увидев меня, но выдавать не спешил. Мне удалось его проинструктировать, и он всё выполнил.

— Ключ? — осенила вдруг меня догадка. — Ты сказал ему про ключ? И то письмо… твоей матери Дадиеву, — мой голос дрогнул, — оно было у тебя?

Ник кивнул.

— Немного изменил послание Алекса Крута, удалив его с ящика твоего отца и отправил новое, к которому и прикрепил письмо моей мамы. Артём не всё знал, но пригодился в этом ремесле.

Про мою роль во всём этом он тебе, разумеется, не говорил. Я знал для чего Ларионов молчит. Не хотел, чтобы ты узнала. Большими симпатиями и я к нему не воспылал, однако понял, этот парень, как бы он мне не нравился, может сделать тебя счастливой… — Ник глубоко вздохнул и, взяв мою руку в свою, продолжил, грустно усмехнувшись: — Однажды мы даже с ним напились. Наш мужской разговор, вылился в его рассказ о том, как он любит тебя, и как ненавидит меня. А я убедился, что был прав. И если меня не будет, ты сможешь вернуться к нормальной жизни…

— Я бы не смогла, — теперь я перебила его, а Ник снова пристально посмотрел в мои глаза.

— Если бы я не подложил в твой почтовый ящик документы на Крутых, ты бы не появилась в этих краях, скрываясь от всех. Ты могла просто спрятать эти документы, передать отцу, под его защитой, тебе бы ничего не угрожало, или отправиться с женихом колесить по миру, но ты поступила иначе… — вот оно что… Значит это не Артём, а Ник подбросил мне папку! Однако указание места в этом городе и строки на сложенном листе бумаги, выходит не его рук дело. Я хорошо помнила, что там было написано: «Чтобы быть счастливым мне нужно лишь одно: чтобы счастливой была ты. Желаю найти там то, о чём мечтаешь». — Почему за блондином не поехала? — вывел меня из воспоминаний Ник.

— Потому что всё не так. Если бы Артём не подложил сверху папки твой адрес, я бы не сюда отправилась.

— Он сам направил тебя сюда?

— Я приходила к твоему дому. Признаться, я начала думать, что это очередная шутка Артёма. Откуда он знал твой адрес, я уже не берусь выяснять, но он мог этого не делать. Тём настаивал, чтобы я к нему поехала. Но видимо, решил, что я сама должна сделать выбор.

— Действительно, твой друг ненормальный, — задумчиво произнёс Ник, а я ухмыльнулась:

— То же самое он говорил о тебе. Иногда мне кажется, что снова мне вкололи какую-то дрянь, и просто нахожусь в бреду.

— Возможно, так и есть, — улыбнулся и притянул меня за плечи. — Так любишь строить догадки в своей голове. И может быть, весь этот разговор ты тоже выдумала?

— Может быть… — прошептала я в ответ и закрыла глаза, щурясь от яркого солнца, выглянувшего из-за тучи.

***

Я никогда не думала, что буду бродить по горам. Но в этой части был родник с кристально чистой водой, и мы пробирались к нему, осторожно двигаясь по тропинке. Он сказал, что там очень красиво, а я сделала вид, что верю. Не знала, сколько мне отведено времени рядом с Ником на этот раз. Не все слова прозвучали. Я чувствовала, что он ждёт, а я не начинала разговор, откладывая его на потом. Наслаждалась возможностью просто видеть его, просто прикасаться и не думать о будущем. Вполне возможно, что через мгновение, я лишусь такой привилегии. Сама не знаю, отчего решилась, возможно эта недосказанность меня пугала, хотя я понимала. Когда Никита получит, что ему нужно, он вполне возможно исчезнет. Наш путь как раз проходил по слишком узкой тропе мимо крутого оврага, вниз я смотреть боялась, но именно сейчас вдруг решила: будь что будет.

— Долго нам ещё здесь прятаться? — спросила внезапно я, собираясь с духом.

— Устала от моего общества?

— Ты не говоришь о наших дальнейших планах… — пожала плечами, стараясь не выдать своё волнение. И мысленно добавила: «Если у нас вообще есть общие планы».

— Потерпи чуть-чуть, — только и проговорил он, улыбаясь уголками губ, снова повернулся спиной и зашагал по тропинке. Раз, два, три. Решайся, Мия.

— «Формула» у меня, — словно тот самый гром среди ясного неба, который я раньше на дух не переносила, прозвучали мои слова. Ник вдруг остановился и медленно обернулся, чуть наклоняя голову. Прищурился. Я подписываю себе приговор, не иначе. Какое-то время мы так и стояли, глядя друг друг в глаза. Однако, он снова обернулся и зашагал по тропинке дальше. Ничего не произошло. Но это пока что.

Ник не обманул. Место, где располагался родник, было, действительно, словно волшебным. А ещё сюда не водили туристов, от того здесь было не только чисто, но и совершенно пустынно. Звуки природы, поражающие красотой растения и ни одного человека. Нас здесь не найдут. Меня здесь не найдут. Никита умывался холодной водой, а я воспользовалась тем, что он отвернулся, подошла к оставленному им рюкзаку и переложила в него документы. Он за ними охотился. А я не хочу больше удерживать его таким образом. Приняла Ника таким, какой он есть. Я свихнулась, но если эти бумаги ему так дороги, то пусть забирает. Вот только сердце слишком сильно колотится. И не от страха смерти. А от того, что он оставит меня в живых. И я больше никогда его не увижу.

— Что ты делаешь? — услышала его голос, когда уже успела застегнуть молнию на его рюкзаке. Я вздрогнула и испуганно обернулась. А он усмехнулся и сделал несколько шагов в мою сторону. Возможно, он прямо сейчас решит меня прикончить.

— Возвращаю то, что принадлежит тебе по праву, — мне показалось глаза Ника потемнели, а я поспешила протянуть ему то, что держала в ладони. Медленно разжала пальцы, и его взгляд вдруг изменился. — Твоя мать передала это моему отцу.

— Это были её единственные драгоценности, — тихо произнёс Никита и взял из моих рук мою находку, что я обнаружила в ячейке банка. Он сжал золотые изделия в своей руке, и взгляд которым он посмотрел куда-то вдаль, сквозь меня, обдал холодом. Ник резко развернулся и снова зашагал к роднику.

Наверно, самое время бежать. Но я стояла и не двигалась. Закрыла глаза и глубоко вздохнула, подставляя лицо внезапному слишком холодному для этого времени года ветру. Наверно будет гроза. А может быть это всего лишь сон?

_______________________

Примечание*:

Перевод фрагмента песни группы Scorpions — «Dreamer»:

We are dreamers, that’s what we are

We are dreamers always light years apart

Forever, dream on dreamer!

When I put my head to sleep

Take the rest my body needs

That’s the time my mind is up and away.

We are dreamers, that’s what we are

We are dreamers always light years apart

Forever, dream on dreamer!

When I put my head to sleep

Take the rest my body needs

That’s the time my mind is up and away.