Райская птица

Глава 3

Другими словами, почему бы нам не побеседовать по существу? – ледяным тоном предложил Доминик.

Клео кивнула в знак согласия.

Да, Серена была права насчет этой девушки. Мисс Новак оказалась весьма несговорчивой особой. И ее не сбить с толку парочкой комплиментов. Хотя ему показалось, она обрадовалась, узнав, что они не связаны кровными узами.

Доминик не был тщеславным человеком, но он никогда не страдал от отсутствия внимания со стороны женщин. И он мог побиться об заклад, что нравится Клео Новак как мужчина.

Но в данной ситуации это не играло никакой роли. В его жизни предостаточно женщин. Тем не менее он не мог не отметить привлекательность Клео…

Доминик раздраженно вздохнул:

– Ладно, но, может, для начала расскажешь о себе? Прежде чем мы перейдем к более серьезным вещам, мне бы хотелось узнать, как тебе жилось с Новаками.

– Вы хотите сказать, с моими родителями?

– Хорошо, с твоими родителями. Как Генри… твой отец зарабатывал?

Клео замялась, затем произнесла:

– Ну, какое-то время он работал таксистом, затем почтальоном. А потом он и мама устроились к одной пожилой леди из Ислингтона. Они занимались ее садом и… домашним хозяйством, а она разрешила им жить у нее в подвальном помещении.

– Правда? – Доминик нахмурился. А что же случилось с огромной суммой денег, которую им дал его отец? Судя по всему, Клео получила достойное образование. Но это его уже не касается. Он посмотрел на Клео и продолжил: – Но ты ведь не жила с ними?

– Это так важно? – с вызовом бросила Клео. – Зачем вы спрашиваете? Я думала, вы и так все знаете.

– Почти ничего, – с сожалением ответил Доминик. – Что ж, оставим это на потом…

– На потом?

– Да, на потом. – В его тоне послышались металлические нотки. – Я ведь должен объяснить, как ты попала к Новакам, не так ли?

– Если вы считаете это необходимым, – безразлично ответила Клео.

– Да, считаю, – еще более резко произнес Доминик. – Что бы ты там себе ни придумывала, ты дочь Роберта Монтои, и я могу это доказать.

– Каким образом? – подозрительно спросила Клео.

Что ж, подозрительность лучше, чем безразличие. Она вопросительно смотрела на него, и Доминик, впервые за все время, заметил в ней черты своего отца. Он достал из внутреннего кармана свернутый лист старой пергаментной бумаги и протянул его Клео.

Влажными от пота руками она развернула лист и увидела свидетельство о рождении. В графе «имя отца» значилось – Роберт Монтоя.

Клео, не взглянув даже на имя матери или ребенка, швырнула листок обратно:

– Это не мое. – Ее голос дрожал. – Мое свидетельство о рождении находится вместе с документами, которые оставили родители.

– Твое второе свидетельство, – бесстрастно поправил ее Доминик. – Отец подкупил чиновников в Сан-Клементе, чтобы они выдали другой документ на имя Новаков.

– Вы лжете!

– Нет, – холодно ответил Доминик. – В отличие от твоего отца.

– Откуда мне знать, что это не подделка? – запротестовала Клео. – Может, и вы были обмануты.

Доминик не стал с ней спорить.

Впервые за все время Клео забеспокоилась о последствиях. А вдруг ей говорят правду? Если так, выходит, что Новаки обманывали ее. Ей стало дурно.

– Есть такая штука, как ДНК, – тихо произнес Доминик.

– Я даже не знаю, что ответить, – едва слышно выдохнула она.

Он сочувственно посмотрел на нее:

– Почему бы тебе еще разок не взглянуть на свидетельство? Селеста настояла, чтобы тебя зарегистрировали.

Клео с неохотой вновь взяла лист. Там стояло имя Роберта Монтои. И ее собственное: Клеопатра. Место рождения: Сан-Клементе, но сам документ зарегистрирован в Нассау, на Багамских островах.

Разглаживая лист дрожащими пальцами, Клео посмотрела на Доминика:

– Если оно настоящее, почему же ваш отец отослал меня прочь?

– Это очень сложный вопрос, – вздохнул Доминик. – Я думаю, поначалу он не собирался этого делать. Селеста никогда бы не разрешила забрать тебя. Но… – Доминик сделал небольшую паузу. – Селеста умерла, и это все изменило. Роберт Монтоя не смог бы назвать тебя своей дочерью, ведь его законная жена была бездетна.

– Но он усыновил вас, – с горечью прошептала Клео, и Доминик почувствовал внезапный приступ гнева на человека, который его вырастил.

– Я был… другим.

– Не смуглым? Вы это имеете в виду?

Клео реагировала очень болезненно, но Доминик понимал причину ее обиды.

– Нет, – сказал он наконец, хотя то, кем была его мать, сыграло важную роль в деле усыновления. – Селеста Дюбуа работала в доме моего отца. Она вела дом, и когда открылась правда о беременности…

– Могу себе представить. – Губы Клео дрожали. Она сделала жест, выражающий презрение. – Прислуга должна знать свое место. Какая же у вас чудесная семья, мистер Монтоя.

– Это и твоя семья. – Он скривил губы. – И меня зовут Доминик. Ты не думаешь, что в сложившейся ситуации называть меня мистер Монтоя немного глупо?

– Я не знаю, что мне думать, – устало произнесла Клео. – Мне просто хочется… чтобы все это закончилось.

– Боюсь, этого не случится.

– Почему? Потому что мой дедушка умирает? – Клео подавила рыдания. – Почему я должна делать что-то для человека, который ни разу за всю мою жизнь не проявил ко мне никакого интереса?

– Ты не можешь знать его чувств. – Доминик обратил внимание, что на этот раз она сказала не «твой дедушка», а «мой». – Это ведь не старик решил отправить тебя в Лондон с Новаками.

– Но он наверняка принимал участие.

– Да, – вынужден был признать Доминик. – Но что сделано, то сделано. Зачем сейчас об этом беспокоиться?

Клео опять всхлипнула:

– Это должно послужить мне утешением?

– Это факт, – спокойно произнес Доминик. – Он будет потрясен, когда увидит тебя.

– Почему? Он ведь знает, кто были мои родители.

– Ты можешь прекратить мучить себя этим? – со стоном произнес Доминик. – Это не имеет значения. По крайней мере, первостепенного. Я хочу сказать… – запнулся он, а потом решительно продолжил: – что ты, Клео, очень красивая женщина. Уверен, многие мужчины говорили тебе об этом.

Клео посмотрела на него с недоверием:

– Вы так не считаете.

– С чего ты взяла?

– Значит, вас это тоже коснулось? – с едва заметной издевкой спросила она.

Доминик вздохнул:

– Полагаю, я, как и любой нормальный мужчина, восприимчив к женской красоте. Но не думаю, что твой дед одобрил бы наши отношения.

Клео накрыла волна отчаяния. Никогда еще она не чувствовала себя так неловко. Как ей могло прийти в голову, что она может ему нравиться? Он говорил все это только из вежливости. У такого харизматичного мужчины не могло не быть девушки… или девушек!

– Так ты веришь мне?

– О чем вы? – спросила Клео, не поднимая головы.

– Хватит, Клео. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Как ты себя чувствуешь?

– Будто вам не все равно.

Доминик еле сдержался, чтобы не выругаться:

– Мне не все равно. Я понимаю, как тебе тяжело. Но по-другому нельзя.

Клео покачала головой. Ее голос срывался:

– Я все еще не могу поверить. Кто-то должен был раньше рассказать мне все это.

– Согласен.

– Почему же не рассказали?

– Эй, я сам узнал об этом всего пару недель назад! Серена тоже ничего не знала. Она до сих пор злится.

Клео почувствовала, что он хотел выразиться более резко, но сумел взять себя в руки.

– А вы тоже… злитесь? – не глядя ему в глаза, спросила Клео.

– Только на сложившуюся ситуацию, – заверил ее Доминик. Он чувствовал сильное разочарование, но виной тому была не она. – Думаю, Новакам приказали молчать. Возможно, когда-нибудь они открыли бы тебе правду.

Клео судорожно всхлипнула. Доминик увидел, что ее невероятно красивые глаза полны слез.

– Я вела себя как идиотка. Простите. Просто… так много всего сразу.

– Понимаю.

Помимо своей воли Доминик разволновался. Она была такой ранимой, такой беззащитной. Деду не следовало отправлять его сюда с подобной миссией.

– Эй, – хрипло окликнул он. Наклонившись к ней, он вытер слезы, бегущие по ее щекам. – Не плачь.

Он не думал, насколько чувственным может оказаться подобный жест, пока кончиками пальцев не ощутил тепло ее слез. Доминик быстро убрал руку. Но перед этим их глаза встретились. Клео почувствовала, как на какой-то безумный миг в нем проснулось невероятное желание, которое хотелось утолить, проникнув в ее жаркое и соблазнительное тело.

Ради всего святого!

С такими мыслями усидеть на месте было просто невозможно, и Доминик резко поднялся. Он застегнул куртку в надежде, что она не заметила его напрягшуюся плоть. Да что же с ним происходит!

Тут же подошла официантка, узнать, не хочет ли он еще чего-нибудь. «Ага, неразбавленный виски подошел бы в самый раз», – подумал мрачно Доминик. Но он был за рулем, поэтому отрицательно покачал головой:

– Счет, пожалуйста. – Он достал несколько купюр и протянул ей. – Сдачи не надо, – добавил он, когда официантка попыталась возразить, что денег слишком много. – Если ты готова, я подвезу тебя домой, – повернулся он к Клео.

Ее слезы высохли, когда она подумала о причине его смятения. Она не гордилась тем, что вызвала у Доминика такую реакцию, просто ей стало приятно, что он увидел в ней женщину. Хотел он того или нет, но она испытывала к нему влечение.

– Я поеду на автобусе, – ответила Клео, подливая себе кофе. – Я еще не закончила. Спасибо вам за все.

Доминик был просто взбешен. Он схватил ее чашку и вылил содержимое назад в кофейник:

– Ты закончила. Пойдем.

Клео не хотелось устраивать сцену. Ведь она собиралась еще не раз сюда заглянуть. Она сдавленно улыбнулась официантке, наблюдавшей за ними, и последовала за Домиником.

Когда они вышли на улицу, Клео остановилась:

– Я сказала, что поеду на автобусе.

– А я сказал, что отвезу тебя домой, – ответил Доминик. – Давай, Клео. Ты знаешь, где я припарковался. – Он взял ее за плечи, но в этом прикосновении не было ни капли романтики.

Клео поняла, что сопротивляться бесполезно. Кроме того, в это время автобусы обычно битком набиты. И если он так настаивает, почему бы не согласиться?

Доминик же думал о произошедшем в баре. Что такого было в этой Клео Новак? Его тело просто взбесилось? Это уж слишком, он не мальчишка, чтобы так реагировать на красавиц.

Но когда они подошли к машине, Доминик вынужден был признать, что Клео его заинтриговала.

Клео не стала ждать, пока он откроет для нее дверцу, и проскользнула внутрь. Она положила сумочку на колени, тесно прижав их друг к другу. Она чувствовала бешеную пульсацию собственного сердца, которому вторила пульсация внизу живота.

Сдерживая дыхание, Клео пыталась сосредоточиться на дороге. Она мечтала поскорее попасть домой, закрыть дверь и почувствовать себя в безопасности. И не думать ни о Доминике, ни о своем дедушке. Ей не хотелось разбираться в собственных чувствах по отношению к людям, которые называли себя ее родителями. Быстрее добраться до постели и накрыться с головой одеялом.

– Кажется, эта дорога ведет к Ноттинг-Хиллу, – обронил Доминик.

– Да, но если хочешь, я могу выйти здесь, – перешла на «ты» Клео.

– Думаю, я в состоянии найти дорогу к твоему дому, – холодно заметил он. – Лучше дай мне номер своего мобильного. Если ты действительно намерена исполнить пожелание деда и приехать в Сан-Клементе, придется утрясти кое-какие дела. Согласна?

У Клео в горле все пересохло. Ну конечно. Они ожидают, что она приедет к ним. Но как она это сделает? Она даже не знает, где это.

Повисла долгая пауза, которую прервал Доминик:

– Что касается произошедшего в баре…

– Ты о том, что испортил мой кофе?

– Нет. Забудь об этом дурацком кофе. Ты знаешь, о чем я.

– Разве?

– Да.

Клео смотрела на его пальцы, сжимавшие руль, и думала о том, что бы она испытывала, если бы эти длинные пальцы сжимали так же крепко ее саму.

– Это была ошибка. Мне не следовало прикасаться к тебе. Больше такого не повторится.

– Хорошо, – придала своему голосу нотку безразличия Клео.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я не такой человек.

– Но думаешь, что я такая женщина, да? – с презрением спросила она.

– Конечно же нет, – возразил Доминик.

– Хорошо, забудем об этом… Доминик. Ты ведь мой брат, помнишь?

Доминик до чертиков желал быть на самом деле ее братом. Настоящим. Тогда бы не пришлось испытывать угрызений совести.

– Я не забыл. По моим подсчетам, мы должны уехать на этой неделе. У тебя документы в порядке?

– Но это невозможно. У меня работа.

– Попроси отпуск, – нетерпеливо предложил Доминик. – Скажи, по семейным обстоятельствам.

Клео тяжело вздохнула:

– Как будто они поверят.

– А почему нет?

– А ты как думаешь? Они ведь в курсе, что я шесть месяцев назад только… похоронила… своих родителей.

Доминику стало жаль Клео:

– В таком случае тебе придется признаться.

– Я не могу! – возмущенно воскликнула она. – Господи, как я смогу убедить мистера Роджерса в том, во что сама верю с трудом?

Доминик нахмурил брови:

– Как насчет такого: ты недавно узнала, что у тебя есть дедушка, живущий в Сан-Клементе? Полагаю, они знают, что Новаки приехали с Карибских островов?

– Для тебя все это такие мелочи, не правда ли? – ухмыльнулась Клео. – Но это моя жизнь, моя работа. Я не могу вот так все бросить.

Доминик подавил желание сказать ей, что, поскольку Джейкоб Монтоя очень богатый человек, в будущем ей вряд ли придется беспокоиться о подобных вещах. Дед намекнул, что хотел бы компенсировать ошибки своего сына.

– Ты можешь пойти в отпуск за свой счет.

– Я не могу позволить себе подобную роскошь. – Клео покраснела. – К тому же что подумают люди?

– А разве это имеет значение?

– Конечно. Мне нужна эта работа, мистер Монтоя. Они посчитают, что я материально независима, но это не так.

– У тебя не будет проблем с деньгами, – сухо заметил Доминик. – Джейкоб Монтоя, твой дед, очень богат.

– И ты подумал, что я возьму у него деньги. – Клео пришла в ужас. – Мне они не нужны. Я вообще не хочу иметь ничего общего с ним. Это все только из-за того, что он…

– Умирает?

Клео кивнула:

– Думаю, если я скажу мистеру Роджерсу, нашему директору, что мне нужен отгул в связи с семейными обстоятельствами, он меня отпустит.

– Что ж, попытаться стоит.

– Угу.

Доминику стало немного досадно, когда они приехали. Было столько всего, о чем ему хотелось с ней поговорить. Его приемная мать все еще живет в их семейном поместье в восточной части острова. И она была абсолютно против решения деда вернуть внучку.

Она испытала сильное потрясение, услышав правду о своем муже. Она не знала, что ребенка Селесты так поспешно отправили в Англию подальше от подозрений.

– Остановись здесь, – попросила Клео.

Доминик увидел старый дом Викторианской эпохи. Клео достала ручку и клочок бумаги и нацарапала свой номер телефона.

– Держи. А если мне понадобится найти тебя? Вдруг мне не дадут отпуск.

Доминик стиснул зубы:

– Мы остановились в гостинице «Пиккадилли-Фримонт». Через день или два я сам позвоню тебе.

– Не беспокойся, – усмехнулась Клео. – В разговоре с твоей тетушкой я не ляпну ничего такого, что может поставить тебя в неловкое положение.

– Вряд ли бы ты так поступила.

Доминик открыл дверцу, собираясь выйти, и почувствовал, как Клео схватила его за руку:

– Оставайся на месте, мне не нужен провожатый до собственного дома.

– Ладно. – Доминик захлопнул дверцу. – Я позвоню тебе завтра вечером.

– Как хочешь.

Клео выскользнула из салона. Она вдруг показалась ему такой беззащитной. Пытаясь справиться с нахлынувшими на него чувствами, Доминик быстро завел машину и умчался прочь.