Райская птичка

Глава 7

Сежа позвонил, когда Лариса начала всерьез паниковать.

— К тебе уже заходила служба безопасности комплекса? Во всех районах города объявлен красный режим. Собери вещи, еду и жди инструкций.

— Спасибо за предупреждение, — Лара съязвила, не удержалась. — Но я уже взрослая. Насчет вещей сама догадалась.

Сежа многозначительно помолчал. Ясно. В его глазах Лара – прагматичная дурочка. Ничего не поделаешь – плохой анамнез в отношениях с модельерами.

— Ладно, спасибо, Сежа. Привет Даву. Берегите себя.

Как раз после разговора в дверь позвонили. Служба безопасности вывела Ларису из квартиры. Жители Лунного комплекса собирались в подвале, там уже были подготовлены места со спальниками и надувными матрасами.

Постепенно подвал заполнялся. Люди вздрагивали от каждого нового удара стихии. Только дети, усмотрев в происходящем веселое приключение, бегали по гулкому пространству и искали места для игр.

Соседкой Лары по матрасу вскоре стала та самая Милли Инеер, ведущая новостей на канале «Этот день». Молодая женщина успела переодеться и смыть макияж.

В обычной жизни Милли оказалась хрупкой и бледной, но, возможно, она просто очень боялась. Она поздоровалась, развернула матрас и бросила его на пол. Самонадувающийся коврик тихо зашипел, наполняясь воздухом.

— Не волнуйтесь, мистресс, — ободряюще бросил работник комплекса, проходя мимо. — Они развернут дом носом против ветра. Вот увидите, скоро нас перестанет раскачивать. В «Лунном» все предусмотрено, не в первый раз сталкиваемся с ведьминским ураганом.

— Ведьминским ураганом? — удивленно повторила Лариса.

— Раньше люди верили, что это ведьмы вызывают бури, — серьезно проговорила Милли Инеер. Она села, прислонившись к стене, и с тоской оглядывалась по сторонам, вздрагивая, когда дом отзывался на очередной порыв. — Помните «Легенду об унесенной диким драконом»? Мы проходили в школе.

— Да, — пробормотала Лара. — Но смутно.

— Единственный средневековый эпос, который запомнился мне из программы, — меланхолично продолжила мистресс Инеер. — Нас даже водили на экскурсию, показывали постоялый двор на холмах, в котором якобы началась история. Там до сих пор гостиница, удивительно. Так вот, несколько раз в год, обычно осенью или зимой, ведьмы собираются на шабаш и накрывают Лонхейм своей черной, запретной магией. Тогда на город обрушивается ураган или снежная буря. Или туман, в котором мелькают странные тени. Так колдуньи разыскивают нужных им людей, навевают проклятия, воруют детей и находят новые источники денег и влияния. Они ничего не боятся. Ведь…

— …ураган скроет магические эманации, — кто-то, стоявший у Лары за спиной, договорил за Милли Инеер. —И ведьмы всегда будут процветать за счет своих темных практик.Цитата из «Книги Вечных сфер», последний экземпляр хранится в Музее магических искусств.

Лариса обернулась. Ситуация показалась ей до боли знакомой – за ней возвышался Тейн Танроу собственной персоной, кузен Марго и мистер Скарамуш. Только в этот раз глаза его не улыбались – они были холодны и серьезны.

— Мисти Бэклер, госпожа Инеер, — маг светски поклонился.

— Господин Танроу, — равнодушно отозвалась телеведущая, скосив на мужчину взгляд. — Какими судьбами в «Лунном»? Обнаружили утечку магии? Или это действительно ведьмы безобразничают? Намерены их приструнить?

В голосе мистресс Инеер не было неприязни, но и особого дружелюбия не наблюдалось. Очевидно, звезда новостного канала уже сталкивалась с Танроу по его странной работе.

— Что-то в этом роде, — кивнул аудитор магии, не уточнив, к какому из вопросов относится его уклончивый ответ.

В его глазах промелькнуло какое-то… напряжение, из-за чего Ларисе подумалось, что Милли Инеер могла и угадать. Но… нет, бред какой-то!

— Господин Танроу, вы это серьезно? — не выдержала Лара. — Ведьмы?

— Никто так и не доказал, что ураганы носят природный характер. И таких выплесков стихийной магии почему-то не происходит весной, когда начинается сезон ветров. Рад встрече, мисти Бэклер. Жаль, что мы снова пересекаемся в тревожных обстоятельствах. С вами все в порядке? Я слышал про Косаря. Дайте боги, чтобы это был он, тот труп.

— Нас всех бы это устроило, — сказала Милли Инеер. — Он говорил гадкие вещи о нашем телеканале. А потом… Мисти Лара, вы родились под счастливой звездой – вы живы. Моей коллеге повезло меньше.

Телеведущая прикрыла глаза. Лариса вспомнила, что одной из жертв Косаря стала девушка-корреспондент с новостного канала. Поэтому «Этот день» так подробно обозревал ход следствия по делу маньяка с самого начала.

— Мы проверяем все магические явления, — Танроу, видимо, решил все-таки объяснить появление в «Лунном». — Рутинное мероприятие. Только что я побывал на крыше дома, и хочу уверить, все жители комплекса в безопасности. Тревожиться не о чем. Скорее всего, утром вам разрешат вернуться в квартиры.

Милли не ответила, Лариса кивнула. Возражать не было сил. Однако эта странная тошнота, что поднялась к горлу…

Магическое воздействие, как в случае с Роем Эслеем? Танроу – подведомственный маг. Наверняка он способен и не на такое. А уж успокоить обитателей «Лунного» магией ему сам бог велел… или боги. Вот только это с большой вероятностью свидетельствует о том, что ситуация намного серьезнее, чем сообщают официальные источники.

Пришли и другие мысли. Разве Марго не запретила двоюродному братцу общаться с Лара Бэклер? Разве Скарамуш не обещал кузине держаться подальше от звезды «Райских птичек», как он там выразился… «кукольной девочки». Зачем Танроу вообще заговорил? Шел бы мимо…

И снова на нем глухая водолазка под горло, джинсы и легкий пиджак. Даже ремень, простой, с тиснением, говорит о достатке. К чему наследнику старого рода мотаться по ночам на проверки, подвергать жизнь опасности? На кой черт ему вообще работать?

Танроу смотрел на Ларису, словно хотел что-то сказать, но подбирал слова. Его позвали. Он попрощался и ушел, не оглядываясь. По дороге к выходу из подвала маг останавливался у матрасов и что-то спрашивал. Ответы он записывал в индифон.

Тошнота тут же прошла.

— Странный тип, — проворчала Лара.

Ее желудок отозвался согласным бурчанием. Поужинать она не успела, поэтому в животе посасывало.

Лариса принялась выкладывать контейнеры из пакета и раскладывать их на салфетке рядом с матрасом. У Лара не оказалось приличного рюкзака или обычной объемной сумки, пришлось запихнуть содержимое холодильника в пакет из-под мусора.

Многие вынужденные переселенцы в подвал, немного успокоившись и освоившись, тоже подкрепляли силы. По помещению растекались аппетитные запахи.

Дети, наконец, угомонились, занявшись вкусностями. Некоторые уже спали, подкрепившись.

Работники круглосуточного супермаркета развозили еду тем, кто не успел позаботиться о перекусе.

Продукты, которые вряд ли пережили бы ночь без холодильника (всю мощность генераторов направили в подвал и на поддержание функции управления дома), раздавались бесплатно. Ларисе достались йогурты, бутылка морса без консервантов, корзиночка нежной малины и фермерская колбаса с базиликом.

Милли Инеер продолжала безучастно сидеть у стены.

— Давайте перекусим, — позвала ее Лариса.

— Спасибо. Извините, не хочу, — отозвалась телеведущая. — Поэтому не стала брать с собой продукты. Мужа вызвали на работу, он врач. В нашей семье он кормит меня, а не наоборот. У меня такая реакция на стресс – перестаю есть.

— А я наоборот, — призналась Лара. — В любой непонятной ситуации я… жру, простите. Помогает, честно. Но… — она похлопала себя по животу, — последствия...

Милли улыбнулась шутке:

— Лучше так, чем как я. Стоит понервничать, студийные пиджаки начинают висеть, как на вешалке. Даже видеокамера не спасает, хотя обычно прибавляет три – четыре килограмма.

— У вас в договоре тоже прописан вес? — заинтересовалась Лариса, складывая бутерброды с разными начинками.

— Шаг в одну или другую сторону – и ты вольная птица. Поэтому девочки морят себя диетами.

— Несправедливо. И опасно. Чем дальше в диеты, тем больше неконтролируемых факторов. Мы, женщины, и так под постоянным давлением. В результате выходим на пенсию с разрушенным здоровьем.

— Согласна. Мне вот сложно набрать вес. Начинаю нервничать уже из-за его потери – и снова худею, замкнутый круг. Охотно забрала бы у кого-нибудь пару килограмм.

— И все же… — Лариса оглядела импровизированный стол. Получилось неплохо: свежее масло, молодой сыр, органическая колбаска, оливки, фрукты и упаковка зелени – почти пикник. — Поешьте малины. Витамины. Черешня тоже неплохо выглядит, хотя сейчас не сезон. Обычно я не ем несезонные фрукты, но в нынешних обстоятельствах…

— Их выращивают магией, по специальной лицензии. Фрукты и овощи. Они достаточно вкусны и питательны. Старшее поколение никак не может привыкнуть, во времена моей бабушки никому бы и в голову не пришло тратить волшебство на баклажаны.

Милли все же пересела поближе к «столу» и даже взяла бутерброд. Она ела скорее из вежливости, медленно жуя и запивая морсом.

— Вы отлично выглядите, но худеть действительно не надо, — без тени льстивости сказала ей Лариса. — Стиль у вас просто бесподобен.

— Меня одевают в студии.

— Я не о рабочей одежде. Несколько раз наблюдала вас в обычной жизни. В супермаркете, в лифте, во дворе.

— И что вы скажете о моем стиле? — телеведущая заинтересованно наклонила голову к плечу. — Помимо того, что он неплох. Так ли он безупречен, на ваш взгляд?

— Нет, — улыбнулась Лариса. — Но безупречность – это вообще скучно. Стерильность больше отталкивает, чем притягивает.

— И вы ничего бы в нем не поменяли? Оттенки? Силуэт? Низы? Верхи?

Лара замешкалась с ответом. Потом неуверенно призналась, что кое-что поменяла бы.

Лариса не любила нарушать правило «без комментариев и перехода на личное», но Милли выглядела очень заинтересованной.

— Не поймите меня превратно, — заметно оживившись, пояснила мистресс Инеер. — Дело в том, что я села здесь, рядом с вами, из меркантильного любопытства. Хотела кое-что спросить. Одежда – моя слабость, тайная одержимость. Я никогда не бываю довольна тем, что ношу, это сводит меня с ума. А вы… Вот так, просто… взяли и обыграли сарафан от «Краон» из переработанного льна как тунику с узкими джинсами и тонкой блузой-сеткой. О да, я хорошо знаю этот бренд. Он весьма экологичен и безумно популярен. Никогда не могла ничего в нем подобрать для себя. Только облизываюсь каждый раз, когда вижу их модели на других.

— Но все действительно просто, — Лара пожала плечами. — Разрезы… они высокие, декольте – для меня слишком смело. Плечи открывать не сезон, поэтому тонкая блузка. Я вообще люблю поиграть текстурами… Вот и все. У меня мало одежды, приходиться максимально комбинировать имеющееся.

— Смело? Мало одежды? В жизни вы тоже другая, совсем не такая, как на канале моды. Кажется, у нас найдется, о чем поговорить, пока не захочется спать. Вы ведь пока не хотите спать?

— Нет, что вы! Вряд ли смогу заснуть.

Дом содрогался, а люди в подвале все еще ходили туда-сюда и встревоженно переговаривались.

— Как вышло, что у топ-модели «Наследия» мало одежды? — поинтересовалась Милли, блаженно вытянув ноги. — А спонсорские подачки?

— У меня было одно золотистое платьице, — усмехнувшись, сказала Лара. — Я ни разу его не надевала. Оно так и провисело все время в моем шкафу в чехле, с ярлычком и пакетиком с сертификатом. Я, наверное, могла бы… при известном старании… натянуть его так, чтобы прикрыть трусики, но наверху… Это были шнурки, скрепленные разрозненными бусинами. Возможно, предполагалось, что лиф должен был клеиться на силиконовый скотч. Но силиконовый скотч довольно часто сползает или вообще отваливается, если начинаешь потеть.

Милли Инеер засмеялась:

— Сразу видно, что вы с модой на короткой ноге. И все же: что не так с моим стилем?

Лариса с сомнением протянула:

— Я же не видела весь ваш гардероб, Может, вы прячете в нем сокровища, а носите, что под руку попалось. Однако по тому, что наблюдала, могу сказать: отсутствие эклектики – вот, что режет глаз. Одна текстура, один цвет и его оттенки, один стиль.

Милли задумалась.

— Но нынче в моде – строгое соответствие верха и низа, — возразила она.

— Да, насколько я могу судить по журналам мод, — согласилась Лариса. — Скука. Все вот-вот измениться – циклы имеются не только в экономике. Люди устают от строгих правил. Полгода-год – и мир захватит эклектика. Этнический стиль начнет смешиваться с повседневным, спортивный – с классическим. Важно держать нос по ветру и начинать осваивать новое уже сейчас.

— Как интересно! Уверены на сто процентов? Про этнические и так далее. У меня есть чудесное платье из семидесятых. Моя мама была «стеблем». Вот думаю, не пора ли достать его из гардероба и проветрить.

— Самое время, — засмеялась Лара.

Она не обижалась, что ее предсказание было воспринято как шутка. Видимо, Милли принадлежала к разряду людей, постоянно переводящих разговор в несерьезную плоскость. Однако это скорее всего свидетельствовало о душевных ранах телеведущей.

Ее мама была «стеблем». Лара покопалась в памяти. Упоминание о «детях цветов» мелькнуло в истории семьи Бэклер, отчего Лариса перелопатила всю информацию о них в инфосети.

Это был аналог земных хиппи. В этом мире у антивоенного молодежного движения имелась некая классификация. Каждый из «детей цветов» выбирал для себя категорию, часть цветка: стебель, корень, бутон, лепесток и так далее. Кажется, «стебли» посвящали себя заботой о пропитании членов «клумбы», отдельно взятой коммуны. Забавно.

— И не забывайте главное правило стильной женщины.

— Понятие не имею, в чем оно заключается, — телеведущая окончательно развеселилась.

Ее явно забавлял их разговор. Может, она просто не воспринимала тему всерьез и расспрашивала Лара, чтобы отвлечься на что-то легкомысленное? Ларисе было все равно. Она не собиралась наниматься к мистресс Инеер консультантом по стилю. И разговор действительно отвлекал от негатива.

— Истинный шик в том, чтобы женщину захотелось изучить как личность. Честно говоря, мужчины, если они не совсем уж примитивны, клюют на загадку.

— Сколько вам лет? — Милли улыбалась.

— Хм… двадцать два, — поняв, что вышла из роли, Лариса стушевалась. — Но я много… наблюдаю за людьми. И повзрослела рано.

— Читала о вас. Очень сочувствую вашей утрате, — телеведущая посерьезнела.

— Прошло много лет. Я стала забывать.

— Вы не забудете, никогда. Станет легче, но боль всегда здесь, — мистресс Инеер коснулась груди, — только прячется глубже… иногда под другими потерями. Мой совет: любите сейчас, пока есть время. Пусть хорошие воспоминания преобладают.

— Простите, а сколько лет вам?

Телеведущая улыбнулась:

— Кажусь старой ностальгирующей ворчуньей?

— Вовсе нет!

— Мне далеко за сорок.

— Не может быть! Я не дала бы вам больше тридцати!

— А я дала бы вам сорок пять, если бы слышала только ваш голос. Возраст – это мудрость, так я всегда думала, но вы поколебали мои убеждения.

Лара шутливо развела руками.

— Мою коллегу, ту, убитую Косарем, звали Стефани, — со вздохом продолжила Инеер, понизив голос. Люди постепенно успокаивались и укладывались спать, что нельзя было сказать о ветре – казалось, ураган только усиливался. — Мы дружили. Одно поколение, схожие увлечения и работ а. Вроде бы что такого: пару раз в неделю встретиться с подругой за чашкой кофе или в спа-салоне, обсудить мужей и детей… у Стеф осталась маленькая дочка. Но только теперь я понимаю, сколь многое потеряла. Красивая, обаятельная, магически одаренная – Стеф умела быть в гуще событий и правильно оценивать происходящее. А потом… за несколько недель до смерти, — Милли потерла лоб, — она впала в какое-то странное вялое состояние. Не отвечала на мои звонки, почему-то зачастила в библиотеку. Я подумала, что Стеф ведет тайное журналистское расследование. Затем в редакцию канала стали приходить письма с угрозами… Уборщица нашла тело Стефани в раздевалке. Стеф якобы принимала «синий дракон», несколько дней. Косарь обвинил ее в пристрастии к наркоте, мол, он лишь «усилил эффект». Стеф и наркотики… никогда не поверю. Однако многие коллеги говорили, что подруга была… похожа… на наркоманку. Плохо, если найденный труп принадлежит Косарю. Его нужно было бы судить и казнить.

Лариса слушала с жадностью, стараясь запомнить каждую мелочь. Вот, значит, как это происходило. Если бы Лариса помнила, что случилось с Лара на показе! Вернее, перед показом. Получается, она главный свидетель, а толку от нее… И полиция молчит, будто в свою очередь сомневается в адекватности показаний юной девицы из фэшн-тусовки.