Разбей сердце принцессы

Глава 2

Кабинет заполнен тишиной от пола до потолка. Разве что моментами её прерывает стук баскетбольного мяча о землю, раздающийся из приоткрытого окна: снаружи парни играют в баскетбол, активно выкрикивая имена друг друга. Я даже завидую им: я люблю баскетбол, хотя мама и не одобряет моего увлечения этим видом спорта, считая его чисто «мужским». В её мечтах я хожу в какую-нибудь балетную школу или обучаюсь другим женственным танцам.

Я стараюсь игнорировать парня позади себя, который пишет что-то прямо на своей руке ручкой, кидая в мою сторону странные взгляды. Словно разглядывая и делая на коже заметки по поводу моей внешности.

Мне ужасно неловко, но я не настолько дерзкая, чтобы развернуться и громко поинтересоваться, чего он так пялится на меня. Так поступила бы Ирэн. И Вэнди. Но точно не я.

Неожиданно дверь открывается, и в аудиторию кто-то входит. Разговоры, шум, топот множества ног и стуки каблуков тут же наполняют кабинет вместе с их обладателями. Девушки и парни усаживаются за свои места, не переставая разговаривать ни на секунду.

Я склоняюсь над своим учебником по физике, провожу рукой по нужным страницам, пытаюсь выучить всё, что обязательно понадобится мне на экзамене.

– Это моё место.

В этом голосе чувствуется резкость и раздражение. Не нужно много времени, чтобы понять, кто это. Совсем не желанная мне невеста моего брата, Франческа Лидс собственной персоной.

Я поднимаю голову.

Голубые глаза блондинки, устремлённые на меня, пропитаны дикой ненавистью, злобой, и я отчётливо это вижу. У неё чёрные и длинные ресницы, пухлые губы, стройная фигура с осиной талией… Как бы сильно я ни презирала Франческу, я не смогу отрицать, что она очень красива. Я действительно завидую тому, какой удивительной красотой природа несправедливо наградила эту подлую девчонку.

Ох, чёрт! Ну из всех парт в этом идиотском кабинете я выбрала именно её место!

– Я сегодня сдаю пропущенный экзамен, – спокойно отвечаю я. – Мистер Уоттерс просил меня сесть поближе к нему.

– Мне наплевать, – резко кидает Франческа. А что же ещё я могла услышать? – Ты сейчас же встанешь и пересядешь.

Её приказной тон раздражает меня, и я прикладываю максимальные усилия, чтобы не дать себе волю и не расцарапать Франческе лицо. Поступок, заслуживающий осуждения со стороны моих родителей.

– Не стану я пересаживаться, – говорю я, затем отворачиваюсь от неё и утыкаюсь в свою книгу.

Присутствующие, поняв в чём дело, тут же затихают и наблюдают за нами, словно смотрят фильм, в котором наконец началась интересная сцена.

– Не советую тебе злить меня, – цедит Франческа сквозь зубы.

– Привыкай. Ты же скоро станешь моей родственницей.

– Мне не придётся привыкать к тебе, ведь я сразу же избавлюсь от тебя.

А вот это звучит как угроза.

Я поднимаю глаза на Франческу и со злостью, смешанной с любопытством, интересуюсь:

– И как же ты это сделаешь?

Она молчит, вероятно, придумывая хороший ответ, который мог бы меня заткнуть. Однако отступать я уже не желаю. И уступать этой блондинистой засранке, которую мне придётся терпеть все оставшиеся годы, пока я буду жить вместе с родителями, я точно не намерена.

– Я придумаю как, не волнуйся, – в итоге произносит она, прожигая меня взглядом.

На нас смотрит каждый присутствующий в аудитории студент. Может, оно и к лучшему: можно проучить Франческу на глазах у зрителей. Главное, самой не ударить в грязь лицом.

– Ещё раз говорю: я не пересяду. Ничего страшного не произойдёт, если твоя… – Как хочется произнести слово «задница», но мамины наставления и папины замечания не позволяют ему вылететь из моего рта. – Если ты усядешься на какое-нибудь другое место. – Всем своим видом показываю, что мне ужасно скучно вести этот бессмысленный диалог. Вновь утыкаюсь в учебник по физике.

– Не хочешь по-хорошему, значит… Ну ладно.

После своих слов эта блондинистая стерва куда-то отходит, однако я не поднимаю взгляда, полагая, что своим безразличным видом наконец заставила её забыть о моём существовании и переключиться на кого-нибудь другого.

Но я глубоко ошиблась.

Внезапно меня окатывает вода. Это происходит так быстро, что я не успеваю адекватно отреагировать и лишь резко вскакиваю, издав жалкий писк, словно мышонок, который только что попал в мышеловку. Холодная вода стекает по всему телу, заставляя одежду липнуть к коже.

Тишина, которая лишь пару секунд оглушала, тут же сотрясается громким хохотом. Смех звучит вокруг меня, бьёт со всех сторон. Чувствую в нём такую издёвку, такую безжалостность и чёрствость… Кажется, голова кружится, однако я всё ещё стою на ногах. Ощущаю невыносимый стыд, щёки горят, ладони потеют.

– Как тебе душ прямо посреди аудитории? – бросает мне в лицо Франческа. – Ты уже не такая дерзкая, правда?

Но она не смеётся, как остальные. Когда я поднимаю взгляд на неё, я вижу, как она стоит рядом со своими подругами и просто ухмыляется. В этой мерзкой ухмылке смешались и ненависть, и злоба, и удовольствие… Мне хочется зарыться головой в землю, исчезнуть, чтобы никого не видеть. Хочется избавиться от этого издевательского смеха. Убежать от него куда подальше.

Я случайно встречаюсь взглядом с тем самым блондином, с которым сидела всего несколько минут назад в пустом кабинете. В отличие от всех вокруг он не смеётся. Он записывает на телефон голосовое сообщение, оглядывая меня, словно обсуждает с кем-то глупую ситуацию, в которую я попала. И от этого мне становится паршивее вдвойне.

– Что здесь происходит?

Грубый голос мистера Уоттерса ставит на паузу разразившийся хохот и привлекает всеобщее внимание.

Студенты тут же разбегаются по своим партам, в спешке открывая учебники на последней пройденной теме. Лишь я одна продолжаю стоять посреди кабинета, не зная, что делать дальше.

– Мисс Норвуд? – Мужчина опускает очки и внимательно рассматривает мою мокрую одежду: – Что с вами сл…

– Извините. Можно мне сдать ваш экзамен попозже? Я немного не готова сейчас.

Раздаётся тихое хихиканье. Я делаю вид, что ничего не слышала, однако чувствую на себе чей-то очень пристальный взгляд.

Преподаватель чувствует себя весьма неловко. Он сконфужен и с некой озадаченностью рассматривает меня с ног до головы. Однако мистер Уоттерс наверняка догадывается, что мой непрезентабельный вид связан с хохотом, который стоял в кабинете секунды назад. Наверное, поэтому он лишь одобрительно кивает на мою просьбу и даёт разрешение пересдать экзамен в следующий раз.

Тогда я мигом выскакиваю из кабинета, захлопнув за собой дверь, и бегу в женский туалет. Встаю перед зеркалом и вглядываюсь в собственные глаза. Я даже не знаю, хочу ли плакать или мне абсолютно плевать на то, что происходит между мной и Франческой. Наверное, единственное, что каждый раз вдавливает меня в пол при встрече с ней, это предстоящая свадьба моего брата. Иметь такую невестку я точно не хочу.

Открываю воду в раковине и набираю немного в ладони. Мою лицо, пытаясь привести себя в чувства. Смотрю на свои юбку и рубашку, пытаюсь уловить запах какого-нибудь напитка, однако понимаю, что это просто вода. Погода сегодня прохладная, а значит, на то, что одежда быстро высохнет сама по себе, можно не рассчитывать. На чёрной юбке с золотистой вышивкой на поясе совсем не видно мокрых пятен, а вот на светлой рубашке вода выглядит совсем уж не привлекательно.

– Чёрт! – шёпотом ругаюсь я, даже не представляя, что буду теперь делать.

Продолжать ходить на лекции в таком виде я не могу, это естественно.

Без долгих раздумий собираю выбившуюся прядь волос обратно в высокий хвост и выхожу из туалета. Коридор пуст, что несказанно радует меня. Лишь негромкие голоса из окружающих кабинетов слабо доносятся до моих ушей. Главное сейчас дойти до общежития, не встретив по дороге ни одной живой души.

Пробираясь через длинные мраморные коридоры, местами блестящие только что вымытым полом, я выскакиваю из здания университета с неожиданной лёгкостью и радуюсь тому, что к общежитию, находящемуся в соседнем студенческом городке, мне удалось проскочить без лишнего внимания.

Холл почти пуст. Лишь за диваном, подсоединив к телевизору игровую приставку, развлекаются двое парней, наверняка прогуливающих занятия. В принципе, некоторые студенты могут себе это позволить, ведь за них сессию закроют их богатые родители. Парни играют почти бесшумно, поэтому мне не удаётся остаться незамеченной, когда я уже почти дохожу до лестницы.

– Зачётный прикид, Норвуд, – смеётся один из них, и я сразу узнаю в нём одного из дружков Франчески.

Закатив глаза, я игнорирую его слова и поднимаюсь наверх.

Женской частью общежития считаются третий и четвёртые этажи, и по правилам вход парням туда запрещён. Однако мало кто из девушек следует этому правилу, приводя своих бойфрендов к себе в комнаты на всю ночь, отчего потом стены сотрясают стоны и крики.

Моей соседкой стала Ирэн, и мне повезло, что не пришлось делить комнату с незнакомкой. Но минусы тоже есть: Ирэн – любительница менять парней как перчатки, оттого и в нашей комнате они частенько появляются. Я надеюсь, своего нового ухажёра она к нам не потащит.

Добравшись до нужной двери, я прикладываю свою карточку-ключ к панели сбоку и наконец вхожу в комнату.

Неоновые подсвечники освещают потолок красивым фиолетовым цветом. На стене около кровати Ирэн висят многочисленные фотокарточки с её семьёй, друзьями и любимыми питомцами – кроликом Альбертом и пуделем Кэйти, которых мне доводилось видеть не раз. Раму зеркала обвивает гирлянда из маленьких лампочек, а на столе большинство вещей принадлежат Ирэн. Она постоянно укладывает свои волосы, использует миллион самых разных баночек по уходу, а ещё имеет огромную коллекцию резинок и заколок. А вот уже на столе, где мы обычно делаем домашнюю работу, если специально отведённое для этого помещение в здании университета заполнено, стоит мой мак, баночка с карандашами и ручками, несколько книг из художественной литературы, настольное зеркало и фотография в рамочке. С неё на меня смотрят папа, мама и Дилан. Они улыбаются и выглядят по-настоящему счастливыми. А мне вновь становится грустно, когда я вспоминаю о Франческе и о том, что совсем скоро она станет членом нашей семьи.

Попытавшись выкинуть негативные мысли, я открываю шкаф с одеждой и тянусь к своей полке, доставая новую рубашку и юбку: к счастью, у нас всегда есть запасная форма на случаи, если одежда запачкается. Сняв мокрый наряд, я переодеваюсь почти за тридцать секунд и, довольная собой, иду к шкафчику рядом со своей кроватью. Достаю фен и сушу волосы, заодно собираю их в высокий пучок.

Окно, доходящее до самого пола, закрыто чёрными жалюзи и скрывает лучи солнца. Я вдруг начинаю размышлять над тем, что совсем не хочу идти на занятия и уж тем более сдавать экзамен, который по глупости своей пропустила на прошлой неделе. Больше всего хочется сейчас плюхнуться на кровать и просто проспать целый день. Учить то, что выбрала для меня моя мама, сложно настолько, что частенько я чувствую, как учёба высасывает из меня все силы.

Покончив со своими волосами, я смотрюсь в зеркало и пытаюсь улыбнуться, чтобы выйти отсюда нормальным человеком, которого всё устраивает. И мне это даже удаётся.

В коридоре уже появились люди. Несколько студенток, весело подпевая музыке из телефона одной из них, проходят мимо меня к своим комнатам, и я радуюсь, что они не знают о том, как я опозорилась всего двадцать минут назад.

К зданию университета я дохожу без дальнейших происшествий. Занятия почти кончились, поэтому я не нахожу никакого смысла идти к мистеру Уоттерсу со своим несданным экзаменом и, видя в этом отличный шанс подготовиться, бегу сразу в библиотеку.

Только я ступаю за дверь, как меня встречает запах книжных страниц и удивительная тишина. Только парочка людей сидят за длинным столом, щёлкая клавиатурой своих ноутбуков. Книги выстроены солдатами на длинных многочисленных полках, а столы и стулья стоят посередине громадного зала. С потолка всё пространство освещает дорогая роскошная люстра.

Я добираюсь до пустого стола и кладу на него свой учебник по физике. По-прежнему не чувствую никаких сил и желания готовиться к экзамену, но заставляю себя смиренно сесть и начать подготовку, вспоминая слова родителей, вечно твердящих о нашей образованной семье вплоть до дальних предков. Я не имею права становиться кем-то иным.

Долго пялюсь на обложку, прежде чем наконец открываю учебник и приступаю к делу.

Внезапно обнаруживаю, что трудилась над ним целый час, когда поднимаю голову на часы и вижу время.

Даже настроение приподнимается от мысли, что я сумела-таки оставить кое-какую информацию из всего изученного текста в голове, мысленно себя хвалю и закрываю учебник. Хочу уже встать, но решаю дать себе пару мгновений отдыха.

Оставаясь на том же месте, я просто смотрю по сторонам, на студентов, которые сидят, уткнувшись носом в ноутбуки или учебники, лишь изредка что-то шепча самим себе, рассматриваю полки со множеством книг.

И вот так, изучая окружающую меня обстановку, я вдруг замечаю фигуру, сидящую впереди за одиночным столом. Это незнакомый мне парень, читающий книгу. Хотя сказать, что он читает книгу, которую держит в руке, нельзя. Большую часть времени он пялится на меня и совсем этого не скрывает. Даже когда я нарочно смотрю ему прямо в глаза, он не отворачивается. Заставив меня почувствовать себя максимально некомфортно, незнакомец переставляет ноги и наконец устремляет взгляд на свою книгу. И только он это делает, как я не удерживаюсь от того, чтобы рассмотреть его повнимательней.

Странно, что я не заметила его раньше, ведь поза, которую он принял, выглядит не совсем подобающе студенту, который посетил библиотеку. Он держит в руке какую-то художественную книгу (кажется, это что-то из Чака Паланика), направив взгляд зелёных глаз точно на страницы. На его пальцах сидят серебряные кольца, а одежда выделяется среди нашей униформы – на нём свободная рубашка тёмно-бордового цвета с изображением роз и зауженные чёрные штаны. На шее, кажется, висит цепочка с крестом. Он одет очень странно и непривычно, ведь все остальные вокруг в университетской форме.

Он прямо-таки хорош собой. Вот самая первая мысль, пролетевшая в голове от его образа. А что, если это вовсе не студент, а новый преподаватель, допустим?

Внезапно парень снова поднимает свой взгляд, и, в отличие от него, мне не удаётся сохранить полную невозмутимость: я резко опускаю глаза, проклиная себя за идею его рассматривать. Тут же чувствую, как нарастает острая неловкость, пронизывающая меня до самых костей.

Почти так же внезапно, как встретились наши взгляды, парень ставит книгу на стол, поднимается и идёт ко мне. Я незаметно для него нервно сжимаю руку в кулак, а сердце тут же увеличивает свой темп биения, готовясь к чему-то плохому. Наверняка он сейчас пустит какую-нибудь колкую шуточку, а я просто послушно её проглочу, как и всегда…

Но мои ожидания не оправдываются.

Вместо того чтобы сказать что-то, парень просто кладёт небольшой предмет на мой стол и проходит мимо. От него веет мятной свежестью.

Я несколько секунд в удивлении гляжу на клочок бумаги рядом со своей рукой, оставленный им, затем осторожно поворачиваюсь назад. Самого парня уже нет в библиотеке.

Пару минут я ещё детально осматриваю огромное помещение в поисках этих удивительно ярких зелёных глаз, но вместо них меня встречают лишь задумчивые лица читающих свои учебники студентов вокруг.

С интересом я беру сложенную в несколько раз бумажку и открываю её, пока не понимая, как реагировать.

На белоснежной поверхности выведены лишь два предложения, а написаны они аккуратным, красивым почерком:

После занятий мы встречаемся с Ирэн в нашей комнате в общежитии.

Вэнди совсем не видно, и я даже решаю, что в университете её нет. Это очень на неё похоже: большую часть своей жизни она тратит на прогулки по разным красивым местам, посиделки в кафешках и путешествия. Ей всегда сложно усидеть на одном месте, и она отдаёт предпочтение подвижному образу жизни. Чем, кстати, сильно отличается от меня.

Почти весь вечер я лежу на кровати, размышляю о случившемся в библиотеке и разглядываю написанную на бумажке фразу, с каждой секундой сомневаясь всё больше и больше в её реальности. Ирэн замечает мою увлечённость почти мгновенно. Стоя у зеркала и нанося на губы красную помаду, она интересуется:

– Что это ты с таким интересом разглядываешь уже битый час?

– Ты не поверишь, – отвечаю я весьма интригующе для любопытной особы.

Девушка поворачивается ко мне, и в её голубых глазах зажигается искра любопытства. Она садится на кровать у моих ног и протягивает свою ладонь:

– Теперь я точно хочу знать, что это. Дай посмотреть.

Я отдаю ей листок. Она с удивлением разглядывает фразу и слишком громко спрашивает:

– Это то, о чём я думаю?!

– Я без понятия, о чём ты думаешь.

Ирэн вскакивает с кровати и смотрит на меня таким взглядом, будто я утаиваю что-то поистине важное.

– Это было предназначено тебе?

– Да, наверное, – пожимаю плечами я.

– Серьёзно? – спрашивает она почти визжа. – И кто же? Живо признавайся! Я хочу знать всё!

– Я его впервые вижу. Парень какой-то, сидел в библиотеке, пока я готовилась к экзамену.

– О боже! Этот день всё же настал, хотя Вэнди пророчила другое!

– Да брось, Ирэн… Это наверняка просто шутка.

Я делаю вид, что мне не интересен этот разговор, забрав листок у подруги, бросаю его на кровать, будто мусор, и сажусь за стол. Слышу за спиной недовольный вздох Ирэн и стук её каблуков об пол.

– Вот это в тебе меня ужасно раздражает! – произносит она. – Я, конечно, люблю тебя, но твоя низкая самооценка действует мне на нервы!

– При чём здесь моя низкая самооценка?

– А при том, что ты даже не способна принять тот факт, что кто-то может делать тебе комплименты. Ты себя не любишь, Лина! И это неправильно. – Ирэн кладёт помаду на свой столик и подходит ко мне. Садится на краешек моего стола. – Кто этот парень? Будем делать из тебя человека.

– Я же говорю, без понятия. Он просто положил это рядом со мной и ушёл! И это уже не важно. Я всё равно не стану ничего делать, что бы ты там ни задумала насчёт него.

Ирэн раздражённо стонет:

– Ну хотя бы имя его назови. Пожалуйста!

– Не знаю. Я не знаю ничего о нём.

Подруга надувает губы, словно обижаясь, а я стараюсь не обращать на неё внимания. Встряхиваю собственные мозги, избавляясь от ненужных мыслей, и тру виски. В голове – каша из всего неважного, а Ирэн, стоящая надо мной, заставляет меня чувствовать себя виноватой.

Хоть я и делаю вид, что открываю на маке документ со своим рефератом и вникаю в написанное, внутри я напряжена и не могу перестать вспоминать зелёные глаза того парня.

– Всё, я пошла. – Ирэн поправляет волосы, вечность стоит перед зеркалом и разглядывает свои роскошные золотые локоны, прежде чем наконец подойти ко мне. Она целует меня в лоб, оставив след от помады, который я сразу вытираю рукой. – Скотт уже заждался меня, он внизу.

– Я надеюсь, ты не наделаешь глупостей, – ухмыляюсь я.

– А я надеюсь, что этот загадочный автор записки пригласит тебя на свидание и ты наконец вступишь в наш клуб «недевственниц».

Я хватаю и кидаю в неё подушку, а она, смеясь, выскакивает из нашей комнаты в коридор.

Спустя время занятий за маком, разве что моментами прерывавшихся мыслями о парне из библиотеки, я решаю наградить себя отдыхом: как раз тогда, когда на часах одиннадцать вечера. Выйдя в коридор, я лишний раз убеждаюсь в том, что в одной из комнат женского этажа вновь устроился чей-то бойфренд, потому что не слышать эти грязные словечки и непристойные звуки просто невозможно.

Мой телефон пестрит эсэмэсками от мамы. Она отправляет мне фотографии купальников и спрашивает, какой из них я бы хотела надеть в наш будущий отпуск. Я улыбаюсь, печатая ответ на ходу.

Наверное, не стоило идти по коридору, уткнувшись взглядом в телефон, и я в полной мере убеждаюсь в этом, только когда врезаюсь в кого-то. От неожиданности я чуть не спотыкаюсь о свою же ногу, однако меня ловко удерживают на месте чьи-то руки.

– Ох, чёрт! – успеваю произнести я, затем резко проглатываю язык, уставившись на человека перед собой.

И вот, оказалось, наша встреча произошла гораздо быстрее, чем я думала.

Обладатель тех самых настойчивых зелёных глаз, следивших за мной в библиотеке, убирает руку с моего плеча, но отходить не собирается. Он слишком близко ко мне. В коридоре у лестничной клетки, где мы оба стоим, тихо, и моё дыхание – единственный звук, который я слышу.

Когда я прихожу в себя, я делаю пару шагов назад, сохраняя расстояние, которое кажется мне безопасным.

– Привет, – спешно бросаю я, крепко сжав телефон в руке. – Извини, я просто… Просто я читала сообщения. Не хотела на тебя налетать.

Он молчит и просто пристально смотрит, заставляя меня чувствовать себя ещё глупее, чем до этого. И мне это ужасно не нравится.

Но ненароком я любуюсь.

Какой он высокий… И крепкий. Наверное, метр сто восемьдесят пять, не меньше, и спортом занимается точно. С каштановыми волосами, цветом походящими на тёмный шоколад.

Интересно, что он забыл в женской части общежития?

– Я могу пройти? – В моём голосе явно чувствуется раздражение, вызванное зрительным контактом, который незнакомец на меня обрушивает. – И можно не смотреть на меня так, пожалуйста?

– Мне нельзя смотреть на тебя?

Такой вопрос, к которому и ответа нормального не сыщешь налету.

– Мне не хотелось бы, чтобы на меня так пялились. – Я чувствую, что выставляю себя ещё большей дурой своими репликами, но не могу перестать нести эту медлительную чушь. – И никому бы не понравилось, я думаю.

– Ладно, больше не буду.

Мне показалось, что его губы дрогнули и на них появилась едва заметная улыбка, твердящая о том, что он наверняка смеётся надо мной.

Жду, когда он отойдёт, освободив мне дорогу, но он стоит на месте, не отрывая взгляда ни на секунду. Так неловко мне ещё никогда не было.

– Ладно, – единственное, что отвечаю я, и тут же опускаю глаза к телефону, собираясь продолжить путь.

Я успеваю сделать лишь пару шагов в сторону в попытке его обойти.

– Ты не очень общительна, как я смотрю. – В его голосе чувствуется насмешка. Мне приходится остановиться. – Тебе не хочется даже моего имени узнать? Тебя моя записка в библиотеке совсем не заинтересовала?

Я поворачиваюсь к нему, поднимаю голову и смотрю в его глаза, почти больше не стесняясь. На этот раз он одет немного иначе: в чёрный свитер с длинным «горлом», почти полностью закрывающим его шею, и чёрные штаны.

Снова выделяется внешне.

Я только сильнее убеждаюсь в том, что точно не встречала его здесь раньше.

– Ну… – медленно растягиваю я, вспоминая слова в его записке. А потом не придумываю ничего лучше, кроме как поблагодарить его за них: – Спасибо?

У него вырывается краткий смешок, а затем:

– Это не то, что я ожидал услышать.

– Извини, что разочаровала, но я должна идти, – отвечаю я. – Мне нужно готовиться к экзамену по физике, так что я пойду. Нет у меня времени болтать тут с тобой.

– Правда? А я считал тебя заядлой прогульщицей.

Меня снова посещает недоумение:

– С чего бы вдруг?

– Тебя не было в университете целую неделю.

Его ответ удивляет меня, заставив мозги напрячься. А ещё немного насторожиться. Вопрос выскакивает из моих губ быстрее, чем я успеваю понять, насколько он глуп:

– Откуда ты об этом знаешь?

– Мы ведь учимся в одном университете. Разве не очевидно откуда?

– Да, но… Я ещё тебя не замечала. И это странно…

– Почему? – спрашивает он.

«Ты не похож на того, кого можно не заметить, – хочется сказать мне, а потом ещё и добавить что-то вроде: – Тем более что ты такой красавец!» Но выдавливаю я из себя простое:

– Просто странно. И всё.

Именно такие красавцы, как он, всегда в центре внимания у всего нашего университета. Он обязательно был бы популярен, если бы учился с нами…

И я вдруг снова возвращаюсь к своему изначальному предположению: а может, он и не студент вовсе, а самый настоящий преподаватель? Это объяснило бы его одежду.

Он продолжает стоять передо мной и молчать, словно ожидая от меня ещё каких-то слов.

– Ты что-то ещё хотел? – Во мне просыпается уже откровенное недовольство, однако я его пока в полный ход не пускаю.

– Да. Пригласить тебя на свидание.

Сказанное им поражает меня настолько, что я не сдерживаюсь от невольного нервного смешка. Но вот на лице парня не дрогнул ни один мускул, что говорит о серьёзности его слов. Я перестаю смеяться, поняв, что его предложение вовсе не шутка.

– Ты сейчас серьёзно? – уточняю я, напрочь позабыв о своей неловкости.

– Вполне.

Это уже больше смахивает на забавную игру. Или на глупые способы поиздеваться надо мной.

– Ты даже не знаешь, как меня зовут.

Он качает головой:

– Я знаю, как тебя зовут.

– Да? И как же?

– Тебя зовут Каталина, но твои подружки и брат называют тебя Линой. Как, впрочем, почти все близкие тебе люди.

Сегодняшний день обещает закончиться на очень интересной ноте, раз меня приглашает на свидание чертовски привлекательный парень, которого я вижу впервые, но которому, видимо, что-то известно обо мне.

– С тобой мои подруги разговаривали? – в подозрении щурюсь я, начиная уже строить кое-какие догадки. Может быть, Ирэн что-то ему ляпнула. Вполне могла.

– Нет.

– Откуда ты тогда узнал моё имя?

– Захотел и узнал, – выдаёт в ответ Мистер Красавец.

Я хмурюсь, неудовлетворённая его ответом.

– Знаешь, я не хожу на свидания, – говорю я, совершенно не понимая, почему всё ещё стою здесь и продолжаю с ним разговаривать.

У него мои слова вызывают лишь лёгкое поднятие бровей и вопрос:

– Почему же?

– Я, помимо того что заядлая прогульщица, к тому же, как бы парадоксально это ни звучало, настоящая зубрила. Я и так жутко отстаю, а отношения точно разрушат все мечты моей мамы. А она больше всего на свете хочет того, чтобы я окончила университет с безупречными баллами.

– Как скажешь. Но ведь дружить-то мы можем, верно?

Я смеюсь, посчитав его слова странными.

– Как у тебя всё просто. Сначала зовёшь девушку на свидание, а после отказа сразу же пускаешь в ход план «Б»? Ты заранее это придумал или?..

«Звучит как флирт», – думаю я, одёргивая себя от продолжения.

– Тщательно готовился. Не люблю неожиданности. – Он хмурит брови и переспрашивает: – Ты всё ещё не ответила на мой вопрос.

Делаю вид, что размышляю.

– Я подумаю над твоим предложением.

Кратко кивнув, парень, как будто довольный услышанным, говорит:

– Хорошо, я подожду.

– И как долго собираешься ждать?

– Сколько потребуется. – Он переводит взгляд на часы, закреплённые на его правом запястье, а потом говорит: – Трёх часов, думаю, будет достаточно.

Я открываю рот от его уверенного и очень приказного тона, но ответить не успеваю.

– Ещё увидимся, Каталина. Время пошло.

И он идет прочь мимо меня.

Проходит несколько секунд, прежде чем я прихожу в себя от удивления и возмущения и пытаюсь остановить незнакомца словами:

– Ты не назвал мне своего имени.

Но его в коридоре уже нет.

Самая странная встреча в моей жизни…