Разлюби меня, если сможешь

Пролог

Тепло мягкой постели всё никак не отпускало. Пробивающееся сквозь слегка зашторенное окно солнышко пускало зайчиков по моему телу. Как заставить себя встать с постели? Взгляд невольно падает на прикроватную тумбочку, и утренняя нега мигом улетучивается. Рука сама тянется к пластиковому футляру с красующимися на нем двумя полосками.

И я мысленно падаю в бездну. Безвозвратно. Дорога в один конец. На глазах навернулись слезы, рука машинально потянулась и легла на плоский живот. Аборт!? Даже думать не хочу!! Это же мой ребенок, мой малыш. Но отчего же так больно в душе? Почему хочется уменьшится до размера пылинки и стать такой же незаметной? Что я скажу мужу? Привет, милый, у нас всё хорошо, семья, дети, но ты же не против, если я рожу ребенка от другого мужчины, правда?

И на этой мысли я окончательно разразилась рыданиями. Футляр полетел в стену, совсем не виноватый в том, что у его хозяйки нервы в последнее время ни к черту. Звуки разлетающихся по полу пластиковых деталей меня отрезвили и вернули к суровой действительности.

Значит, так. Нужно собраться. По крайней мере, попытаться, что представляется совсем невыполнимой задачей в условиях того, что моя жизнь в скором времени разрушится. Присев на краю постели, я очень порадовалась тому, что муж с дочками в гостях у свекрови. Это непременно сыграет мне на руку. У меня есть два дня. Мои маленькие ангелочки, безумно по ним скучаю. И по мужу тоже.

Ноги сами привычно несут в ванную комнату. Я смотрю в зеркало на свое отражение, опершись руками о раковину. И это не я. На меня смотрят совсем чужие зеленые глаза, полные грусти, в них отражается борьба. Борьба с самой собой. По плечам разметались светло-русые волосы. Лицо припухло от недавних рыданий и нос покраснел на фоне бледного лица. «Красавица», что тут скажешь….

Струйки холодной воды должны помочь освежить лицо….. а заодно отрезвить мой раненый мозг и заставить его соображать, в конце концов! Дура, какая же дура! И как меня угораздило? Ласковое поглаживание ног отвлекло меня от самобичевания.

— Тина, милая, — начала разговаривать я со своей пушистой любимицей, взяв ее на руки и прижав к груди, ласково поглаживая, — что же теперь делать твоей дурной хозяйке? Кошка уткнулась своим мокрым носом мне в шею и принялась тут же ластиться, издавая при этом громкие урчащие звуки.

Я отпустила ее на пол и решительно двинулась на кухню, попутно вырабатывая план действий: так, сначала кофе, потом прием у врача, а потом, потом….. потом решу что-нибудь. Да уж, принимать решения — это явно не мой конёк. Я всегда была не решительной, сто пятьсот раз обдумывая одно и тоже. Даже при выборе обычной юбки в бутике могла после примерки уйти, не купив её, потом вернуться и еще раз примерить, и еще раз. Пока у Олега не заканчивалось терпение и он, молча собрав всю одежду, которая хоть на минутку удостаивалась моего внимания, шёл оплачивать ее на кассу.

Тина увязалась за мной по длинному коридору, раз за разом повторяя громкое «мяу!». А я машинально стала разглядывать в рамках, висящих на стене, фотографии моих дочек. Никогда не устаю на них смотреть. Супруг наградил наших дочерей голубыми глазами и светлыми волосами. От меня девочки унаследовали только женский пол. На этом всё.

Амелии 6 лет. Чтобы выпросить улыбку у этой девочки нужно очень постараться. Недоверчивая, серьёзная, развитая не по годам. Смотрит с фотографий таким взрослым, рассудительным взглядом. Агата полная противоположность сестре. Четырёхлетняя девочка улыбается со снимков, глазки искрятся, белокурые волосы не поддаются заколкам и норовят их сбросить, тем самым освободившись, чтобы рассыпаться по плечам.

Я невольно сжалась и обняла себя руками, будто замёрзла. Я предаю своих детей, решив сохранить беременность? Разрушаю свою семью? Но ребенок, которого я ношу, тоже мой и я его уже люблю, хотя и узнала о его существовании практически только что. Как же я могу сделать выбор?

Из груди вырывается громкий стон. Завернув в просторную кухню, подхожу к столу и нажимаю на кнопку. Машина заурчала, забулькала и выдала порцию ароматного кофе. Я взяла чашку в руки и оглядела кухню.

Светлый гарнитур от «MireLL», за который мы с мужем отвалили целое состояние, сейчас особенно мне нравился. Кухня залилась солнечным светом. В приоткрытое окно то и дело врывался свежий ветерок и трепал римские шторы. Невольно улыбнулась, вспомнив, как возмущался Олег стоимостью «10 дощечек» как он выразился, но на что только не пойдешь ради любимой жены. А Олег меня очень любит. До дрожи в коленках. До нездоровой одержимости. Любое моё желание исполняется в мгновение ока. А я? А я не могу ответить ему такой взаимностью. Да, он мне нравится, он мне приятен, я им очень дорожу и не хочу потерять. И на этом, наверное, всё.

Я села на кожаный диван молочного цвета, подогнула ноги под себя и поставила чашку с кофе на колени. Я никогда не была одинока, но именно сейчас, я чувствую себя просто растворившейся в воздухе. Звенящая тишина в квартире убивает. Рука снова легла на живот. Я забросила голову назад, пытаясь сдержать вновь поступившие слёзы.

Я пыталась забыть прошлое, как страшный сон. Долгие годы. И мне это почти удалось. Я справилась. Почти. Но совсем не для того, чтобы прошлое осталось со мной навсегда.

Вадим, за что ты так со мной? В один миг воспоминания хлынули на меня нескончаемым потоком, перенося меня в мои 16 лет.

1

Казанский вокзал встретил нас снующими туда-сюда людьми, норовящими оттоптать ноги. Тётенька противным визжащим голосом объявляла прибывающие поезда, номера платформы и пути. Я тяжело вздохнула, замерев в центре зала и уставившись на табло.

Каждое лето родители отправляли меня в деревню к бабушке и дедушке, как бы заезжено это не звучало. Ничего общего с "отдыхом на свежем воздухе, купанием в речке, употреблением свежих овощей, фруктов и ягод», как говорили мои родители, не было. Нет, конечно, там действительно свежий воздух, речка, ягоды и так далее тоже были, но, знаете ли — нет. Это не то, о чём я мечтала.

Я с самого детства и до сегодняшнего дня упорно не понимала, почему меня сбагривают каждое лето, в то время, как я так хотела остаться со своими подружками в городе. Были попытки уговорить родителей, и слёзы, и истерики. В конце мая, как по заезженной пластинке всё повторялось, но родители были непреклонны. Для меня это каторга. Я добровольно-принудительно сдавалась в рабство.

Ранние подъемы, уборка дома, работа на огороде, сбор урожая — это то, что мне предстояло. Ах, да! Как я могла забыть про выпас коров! Когда тебя будят в 4 утра, ты одеваешься, как на северный полюс, потому что в это время еще холодно, но к девяти утра ты уже изнываешь от жары и жажды, при этом таскаешься со своими кофтами, повязанными вокруг талии. Попутно снимаешь с себя цепляющиеся колючки дурнишника, который в деревне называли репейником, и отгоняешь полчища мошек и комаров! Так себе отдых, знаете ли.

Но выбор мне, к сожалению, в очередной раз никто не предоставил. От жалости к самой себе меня отвлёк толчок в бок, потом еще один, отчего я вскрикнула и отскочила, как ошпаренная, тут же налетев на грузную тётку с баулами, которая одарила меня бешеным взглядом и отправила нецензурным словом очень далеко. Следом нескончаемым потоком на меня двинулась толпа пассажиров, только что сошедшая с прибывшего поезда, с сумками, плачущими детьми, уставшие, готовые смести всё на своем пути. Я от испуга не могла даже пошевелиться, хотя мозг истошно вопил "Беги!!!!".

Резким движением чьих-то рук я была спасена. И тут же на меня обрушился поток гневной речи моей двоюродной сестры:

— Ты, что ненормальная?! — истошно орала на меня Олеся, — Они бы тебя сожрали и даже не поперхнулись! Мало того, что вечно мне приходиться с тобой таскаться, так еще и отвечать за тебя надо! Сидела бы дома!

— Да с превеликим бы удовольствием! — огрызнулась я, — Да вот только, наверное, боятся тебя без меня отпускать! Контроль! — Олеся разозлилась не на шутку, а я, кажется, на мгновение пожалела о сказанном. Сейчас мне крепко влетит.

В отличие от меня, Олеся ездила к бабушке несколько раз в год. Постоянно искала повод для поездки, и чем больше, тем лучше. А всё потому, что у нее там любовь-морковь. С Сашей они встречались, если это можно так назвать, уже 2 года. Эта темноволосая девушка, среднего роста, имеющая пышные формы, которые так подчеркивали джинсы и простая белая футболка с глубоким треугольным вырезом, упёрла руки в районе своей узкой талии и приготовилась к монологу в мой адрес.

Моим спасением оказалась та самая тетенька, объявляющая прибывающие поезда. На этот раз громкое: «Уважаемые пассажиры! Поезд № 138 «Москва-Самара» прибывает ко 2 платформе к 4 пути…..». А дальше мы бы всё равно ничего не услышали, даже если очень захотели. Потому что по мановению волшебной палочки поднялся гул голосов, люди вокруг нас схватили сою ношу и ринулись в сторону массивных деревянных дверей. Мы с Олесей тоже схватили сумки и натиском бегущей сзади нас толпы пассажиров были вынесены на перрон, где в нос ударил запах машинного масла, кофе и чего-то тошнотворного.

Остановившись с сестрой в стороне, чтобы перевести дух, я начала вертеть головой во все стороны, пытаясь понять, что источает ужасно неприятный «аромат», но ничего подозрительного не находила. Вокруг всё так же суетится народ. Люди сбились кучками и ожидают своего поезда. Продавцы маленьких киосков с печатной продукцией, игрушками и дорожной продукцией зазывают клиентов за «так необходимыми» им в пути товарами. Мини-кафе с выпечкой и кофе быстро обслуживают посетителей. Я передёрнула плечами — ничего подозрительного.

Олеся, казалось бы, ничего не замечала, всё это время она что-то изучала в своём мобильном, пока я глазела по сторонам. А потом сделала кивок головой, давая мне понять, что я должна следовать за ней. Я мелкими перебежками догоняла Олесю. Мне в нос ударил всё тот же ужасный запах, причину которого я пыталась выяснить. Только теперь, оказавшись в его эпицентре, я поняла откуда он.

Вдоль здания вокзала, выходившего на перрон, сидели люди на картонках. Не мытые, в грязной одежде. Кто-то из них спал, кто-то ел, а кто-то даже читал! Почему-то в прошлые годы я не обращала внимание на это «поселение», а оно, как мне кажется, было здесь всегда.

Была там и компания таких довольно молодых свободолюбивых граждан. Они смеялись, выпивали, курили и общались. «А вот на выпивку и сигареты нашли средства?» — не унимался мой внутренний голос.

От них и исходило это зловоние, усугубленное высокой температурой воздуха на улице. Вот казалось бы — закрой нос и топай! Вон, Олесе, совершенно до одного места! Так нет же, я замедлила шаг и уставилась на эту компанию, искренне не понимая, как можно было опуститься до такой жизни. Хотя не один раз смотрела по телевизору, как люди оказываются без документов, жилья и средств к существованию в большом городе и им ничего не остается, как стать заложниками сложившейся ситуации.

От толпы медленно отделился мужчина: затертые джинсы, на ногах сланцы, грязная, растянувшаяся до огромного размера футболка, отросшие волосы и борода, залоснившиеся и не помнящие об уходе. Запах, который как мне казалось, впитался даже в мои волосы, я в мгновение ока перестала чувствовать:

— Красавица, присоединяйся! Познакомимся? — улыбнулся он наполовину беззубой улыбкой, направляясь ко мне. Меня парализовало от страха, ладошки вспотели и ознобом прошибло тело. И это при том, что на улице неимоверная жара. Второй раз за последний час моё тело отказывалось подчиниться мозгу, который опять выдавал «Беги!»

— Ты, что, вообще дура! — перебивая слова мужчины, откровенно злилась Олеся. Нет, теперь мне точно не сдобровать. Да что ж за день то сегодня! Олеся схватила меня за руку и буквально поволокла за собой к нашему вагону по пути высказывая всё, что обо мне думает.

Наконец, мы оказались в вагоне. Я плюхнулась на своё место, тяжело вздыхая. Всё повторяется. Снова. Из года в год. Только в тот момент я ещё не знала, что совсем скоро буду так же, как и моя сестра, искать любой повод, чтобы поехать в так ненавистную мне деревню.

2

Проводница прошлась по вагону и громко попросила провожающих покинуть вагон. Люди стояли на перроне, провожали своих близких, радостно махали руками и слали воздушные поцелуи. Им с такой же взаимностью отвечали из вагона. Поезд несколько раз дёрнулся, послышался скрежет металла и характерный стук идущих по рельсам колёс, а затем почувствовалось мягкое покачивание. Я посмотрела в окно — провожающие, стоящие на перроне, менялись одни за другими, а вскоре и вовсе исчезли из виду. И на мгновение мне стало грустно.

Нас с Олесей не провожал никто. Типа мы уже взрослые, сами сколько раз ездили, какой смысл таскаться на вокзал, а потом обратно? Мы с родителями живём в городе Королёв — это пригород Москвы. Чтобы доехать до Казанского вокзала нужно было сесть на автобус, потом пересесть на метро. «Ездят на вокзал на своем автомобиле только отчаянные», — говорит мой папа. Времени затратишь в два, а то и в три раза больше, чем на метро. Стоять в пробках он терпеть не мог.

Мама очень занята в своём магазине. С тех пор, как она открыла «дело всей своей жизни», наше с ней и без того скудное общение, сошло практически на нет. Я уходила в школу — она еще спала, она приходила с работы- я уже спала. Её отдел женской одежды действительно имел успех. У мамы отменное чувство стиля, она тонко чувствует, зачем покупатель переступил порог ее бутика.

Короткие волосы, подстриженные под каре, выкрашенные в чёрный цвет, подчёркивали ее тёмно-карие глаза. Мама не была худой, но и полной её нельзя было назвать. В погоне за стройным телом она испробовала на себе, как мне кажется, все возможные виды диет и процедур. Поэтому в свои годы она выглядела, скорее, как моя сестра. Я всегда старалась отбиться от навязываемых мне модных нарядов, предпочитая практичность и удобство. Мама обижалась, и я сдавалась. Но, бесспорно, в школе я была одета едва ли не лучше всех, при том, что, меняя наряды, могла ни разу не повториться пару-тройку месяцев.

Папа трудился в одной успешной фирме начальником отдела уже много лет. Привык отдавать приказы. И дома тоже. Среднего роста, стройный, одетый всегда как с обложки мужского журнала, он всегда был в делах. Папа всегда хотел сына и не скрывал этого. Нет, он меня любит, конечно, но в шутку говорит: «Хотел красавца сына, а родилась красавица дочь!». К слову, ставшая единственным ребёнком в семье. Для всего нашего семейства остаётся загадкой, как у темноволосых родителей с карими глазами родилась светловолосая зеленоглазая дочь.

Олесины родители жили в Краснодаре. Вернее, папа и мачеха, отношения с которой были на грани «фантастики». Поэтому общение с отцом ограничилось телефонными звонками. Олесиной мамы не стало несколько лет назад — она погибла в аварии по вине нетрезвого водителя, который не справился с управлением и выехал на встречную полосу. Как только Олеся окончила школу, при первой возможности переехала жить к нам и поступила в университет на дизайнера. Мои родители были не против, а уж я тем более. Я думала, что у меня появилась подруга. Ан нет! Олеся считала меня маленькой и не хотела со мной возиться, хотя и была старше меня всего на 3 года.

***

В вагоне в это время года очень душно. Запах потных тел заполнил собой всё пространство. Пассажиры продолжают занимать свои места. К нам присела миловидная женщина. На вид ей было около 65 лет, короткие белокурые волосы, завитые в смешные кудряшки, черные лосины, футболка свободного кроя с замысловатым узором, от которого глазам становилось больно.

Она принялась обмахиваться паспортом, чтобы облегчить своё состояние, обдувая лицо создаваемым ветерком. И тут же стала искать себе собеседника. Как на зло все пассажиры были заняты. И я неимоверно попала в поле ее зрения.

— Ой, какие у меня в этот раз замечательные спутницы! — воскликнула женщина, немного переигрывая. — Вы в Самару?

Я натянула улыбку, явно давая понять, что не готова к диалогу:

— Да.

— А сколько нам лет? — обращается она ко мне почему-то во множественном числе.

— Шестнадцать, — на самом деле 16 мне будет только через пол года, но я всегда всем завышала свой возраст, чтобы меня не считали маленькой девочкой.

Женщину мои скудные ответы нисколько не смущают:

— Оооо, совсем взрослая! А я сойду в Сызрани! — быстро она перескакивает на другую тему. — Еду в гости к сыну и внукам, безумно соскучилась! Не видела их целых две недели! Представляете, его жена, нахалка, сказала мне, что я зачастила к ним! Да мальчишки с голоду помрут без меня! Вот, смотри, — она извлекла из сумки, которую еще не успела убрать, банку с консервированными помидорами и повертела её в руках, — Красота! А вкусныеееееееее!

Я скрестила руки на груди, закатила глаза и откинулась на перегородку между купе. Деться мне некуда. Сейчас я услышу много «интересного» про то, как вырастить рассаду и не только, как воспитать детей и многое другое. Ещё и Олеся пошла смотреть расписание станций и пропала.

И — да. Я не ошиблась. Монолог Тамары Аркадьевны — так звали женщину, хлынул на мою бедную голову нескончаемым потоком. Сегодня явно не мой день. Наконец, Олеся вернулась. Она принесла постельное бельё, а это значит, что мы можем заправить свои спальные места и прилечь отдохнуть. Но насколько это удастся в такой духоте — большой вопрос.

Тамара Аркадьевна перевела взгляд на сестру и тут же спохватилась:

— А у вас нижние полки!? Ой, миленькие, давайте поменяемся!? Я ведь не смогу забраться на верхнюю! Какой дурак это придумал? Да и здоровья уже нет совсем, руки слабые, спина болит…..

— Лапы ломит, хвост отваливается, — проговорила я почти шепотом, цитируя строки из мультфильма моего детства. И тут же получила толчок в бок от сестры, означающий, что я перегнула палку.

Но тут меня озарило! Я займу верхнюю полку и до конца поездки избавлюсь от назойливости этой милой женщины, а отдуваться придётся Олесе, потому что Тамара Аркадьевна замолкать явно не собиралась.

— Я согласна! — выкрикнула я слишком эмоционально, отчего тонкие брови женщины взлетели на лоб.

Мы заправили свои постели. Тут же по вагону разлетелись белые мошки от белья. Я забралась на свою спасительную полку и воткнула в уши наушники. Приятная музыка заполнила собой весь мой разум, и я мгновенно провалилась в сон.

3

— Да, Саш…..Конечно….Неееееет…..Ну, не знаю….Серьезно? …. Так это же суууупеееррр! — Олесин голос заставил меня проснуться. Она продолжала ворковать по телефону со своим парнем, а я поняла, что уснуть больше не смогу. Практически все пассажиры уже на ногах. Сколько же я проспала? Поезд прибывает в 11.32. Я что, проспала 18 часов!!?? Мои руки судорожно стали шарить по полке в поисках мобильного — 5.23! Такая рань! Просто нет слов!

Меня всегда удивляло, почему в поезде пассажиры просыпаются засветло. После пробуждения непременно начинается мышиная возня: переговоры по телефону, перешёптывания и шелест пакетами. После чего пространстов вагона заполняет запах отварной курицы, вареных яиц и картошки в мундирах. Фу, терпеть не могу. А всё потому, что именно этот стандартный набор еды нам в дорогу, иногда разбавляемый свежими овощами, фруктами и бутербродами с колбасой и сыром, выдавался бессменно каждую поездку. И из раза в раз мы с Олесей не ели. Наш максимум в дороге — это чай или кофе. Тем более еду утром приходиться выбрасывать — она не выдерживает такой тепловой обработки, которая держится в вагоне в это время года.

Это я еще молчу про очередь в туалет…… С чего, пожалуй, я и начну это утро. Соскочив с полки, я пожелала спутникам доброго утра и двинулась в нужном направлении, перекинув через плечо полотенце и вооружившись зубной пастой и щёткой.

В кармане послышалась вибрация:

Марго: «Приветик! Сань, вечером на нашем месте?»

Я: «Привет! Если выживу, то да! Тебе чего не спится в такую рань?»

Марго: «Что случилось? А я еще и не ложилась», — смс дополнилось улыбающимися и подмигивающими смайлами.

Я: «Всё при встрече»

Марго: «Санёк, держись, я с тобой!»

Терпеть не могу, когда меня так называют. Но ей можно. Только ей. Новое веяние моды — называть детей необычным именем, перед которым не устояла моя мама, вызвало настоящий бунт в лице бабушки и дедушки. Маме пришлось выкручиваться, как уж на сковороде, чтобы следовать моде и не обрести врагов в лице своих родителей. Мне дали имя Александра, но все звали Алексой. Мама готова была расстрелять каждого, кто пытался звать меня иначе. И я сама привыкла к своему необычному для того времени сокращенному имени.

Короткая переписка с подругой заставила улыбнуться. Как приятно знать, что тебя ждут и тебе рады. По возвращении в наше купе я также быстро ретировалась на верхнюю полку, намеренно проигнорировав всплеск красноречивой речи Тамары Аркадьевны в мой адрес. На Олесю даже смотреть не стала — я и так знаю, что я там увижу.

Олеся воспитывалась очень строго: дома быть не позже 22.00, уважать взрослых, уступить место в транспорте, даже если по отношению к тебе не правы — терпи, не сметь огрызаться…… Можно бесконечно перечислять этот список. Нет, конечно, я тоже старалась придерживаться этих заповедей, так как нас учили этому на пАру. Но как же иногда хочется показать направление некоторым очень «умным» людям, которые явно переходят все границы. С сестры был спрос больше, как со старшей в нашем тандеме.

И к чему хорошему привело такое воспитание? А к тому, что обожаемая учителями отличница с примерным поведением, вечно корпела над учебниками, потому что больше не знала чем себя занять. Я не подпускала к себе мальчиков и в неполных 16 лет была даже не целованная! Любые попытки мальчиков игриво шлёпнуть меня по попе в школе тут же удостаивались пощечиной или молниеносной реакцией, отбрасывая руку нахала в сторону. В школе меня уважали и боялись. Некоторые всё же решались признаться мне в своих чувствах, но всё заканчивалось провалом. Не цепляли, не горел взгляд, не бежали мурашки по спине, как говорила Олеся. Папа и слышать не хотел про парней. Я для него и сейчас оставалась малышкой.

И всё-таки я очень люблю ездить в поездах, отдаваясь плавному размеренному покачиванию и монотонному стуку колёс. Сочетание этих вещей действовало на меня как транс. Главное, чтобы меня не трогали. Собеседник из меня так себе. Я устроилась поудобнее на подушке и наушники снова заняли своё коронное место.

Люблю смотреть в окно: деревья пестрят и сменяют друг друга со скоростью света; незамысловатые домики в пробежавших перед глазами деревеньках, накрененные к земле, как будто вот-вот упадут, облепили извилистые переплетающиеся улочки; реки, свободные, широкие, бурлящие, беспощадно сметающие всё на своём пути, стремятся только вперёд, еле сдерживаемые натиском берегов; тоненькие ручейки, хватающиеся из последних сил за свою жизнь в неравной борьбе с всепоглощающим зноем; большие города, с разметавшимися перед нашей железной дорогой многоэтажными домами, где в тёмное время суток местами горит свет в окошках, символизируя о том, что там жизнь идёт своим чередом; перрон на незнакомой станции, с суетящимися на нём пассажирами и продавцами, жаждущими продать путникам напитки, рыбу и мороженое; в небе неспешно парят, словно огромные корабли, белые кучевые облака и солнце, просыпаясь, озаряет жёлто-багряным светом начавшийся день.

4

Любовь к чтению возникла у меня еще в дошкольном возрасте. Когда я читала всё написанное на уличных заборах. И это было странно для ребенка из не читающей семьи. От слова — совсем. Поэтому на лето я запаслась несколькими новенькими экземплярами, не считая электронной библиотеки, надеясь выкроить на это время. Я извлекла из рюкзака роман…….. и пропала.

Тоненькие странички книжки перелистывались одна за другой. История большой любви развернулась перед глазами: сложной, чистой, всепоглощающей, страстной. Как Джон любил Тиффани, ммм…. Сколько всего ему пришлось ради неё пережить и сколького лишиться! А Тиффани, чуткая, нежная девушка, шла за своей любовью вопреки всему! Я читала роман, примеряя роль на себя и по телу то и дело пробегали мурашки! Я как наяву ощущала поцелуи и объятия……

— Алекса! Алекса! — услышала я где-то вдалеке и тут же резким движением музыка, звучащая в ухе, оборвалась.

— Алекса! — прозвучало очень громко прямо мне в ухо, отчего пришлось интуитивно зажмуриться.

— Во-первых, как такое возможно — слушать музыку и читать одновременно? А во-вторых, спускайся завтракать.

— Не хочу! — попыталась возразить я, но понимала, что это всё равно бесполезно.

— Я тебя вообще-то не спрашивала, — отчеканила Олеся.

Позавтракать бы мне всё равно пришлось. Еще три часа до Самары, а оттуда на автобусе еще добираться примерно столько же до Ширяево. Захватив с собой книгу, я запивала бутерброды чаем, одновременно бегая глазами по строчкам. Тамара Аркадьевна сошла в Сызрани и с недавнего момента в купе наступила долгожданная тишина. И кажется, что облегченно вздохнула не только я.

Оставшееся время я провела за чтением романа. Уносясь в прострацию и проживая чужую жизнь, я забыла о существующей реальности.

— Уважаемые пассажиры! Просим вас………, — дальше слова проводницы я знала наизусть. Мы с Олесей отнесли постельное белье, собрали вещи и вот он — долгожданный скрежет колёс, тормозящий состав вдоль перрона.

Самара всегда напоминала мне муравейник и мало чем отличалась от Москвы. Огромный вокзал с нескончаемыми перронами и путями. Подхватив сумки, мы двинулись через пешеходный мост на автобусную станцию. И несмотря на то, что лестницы не содержат столько ступенек как самая большая лестница в мире, которая находится в Швейцарских Альпах и ведёт к смотровой площадке на горе Низен с 11 764 ступеньками, это жестоко. Кто хоть однажды поднимался и спускался с сумками или чемоданами по этим нескончаемым ступенькам, тот поймет.

Наконец, мы достигли точки назначения. Олеся всё время взволнованно вертела головой, как будто ищет кого-то. Все мои вопросы были наглым образом проигнорированы. «Да как вообще с ней можно общаться!!!? Еще и Саша её терпит каким-то образом» — надула я губы.

— Сань, я тебя очень прошу, стой здесь, смотри за сумками и никуда не вляпайся! Я схожу куплю билеты. Пожааааааалуйстаааа! — протянула Олеся.

— Не называй меня так! — вспылила я, но уже удаляющейся от меня сестре.

Визжащий звук тормозов заставил меня развернуться на 180 градусов. По дороге неслись чёрные Жигули модели 2109, в народе именуемая «девяткой», шумно разворачиваясь на повороте, а затем резко затормозившие перед толпой пассажиров, ожидающих рейсовый автобус. Ну, прям чёрный бумер, ё-моё. Я мысленно отругала горе-водителя за то, что перепугал и подверг опасности людей.

Водительская дверь распахнулась, оттуда вышел здоровый бородатый мужик и направился прямиком к Олесе. Я, кажется, приросла к земле. Надо было видеть меня со стороны с изумлёнными глазами, приоткрытым ртом и растрёпанными из косы волосами. А в следующую секунду вообще обалдела от происходящего: сестра бросилась навстречу этому амбалу и повисла у него на шее, а он так по-хозяйски обнял её за талию и впился в губы крепким поцелуем.

От увиденного, внизу живота как-то свело, щёки зарделись румянцем, а незнакомое ощущение меня смутило, смешавшись с тревогой и страхом. Если бы данную картину маслом увидели родители — можно с уверенностью сказать, что я видела Олесю последние секунды её жизни. Оторвавшись от моей сестры, мужик повернулся в мою сторону и меня накрыла вторая волна изумления. Саша! Вот это да! За один год, который мы не виделись, он превратился из стройного спортивного парня в киборга!

Мои сумки у ног зашевелились. Паренёк в два раза меньше Саши по размеру ловко их подхватил и хотел было унести. Я молниеносно вцепилась в ручки и вступила в борьбу. Парень от неожиданности отскочил от меня, уставившись:

— Дикарка! — бросил он мне. И уже громче добавил, повернувшись в полоборота к нашей влюбленной парочке, но при этом не спуская с меня глаз:

— Олесь, скажи своей ненормальной сестре, что я помочь хотел!

— А у тебя это что, на лбу написано?! Или я должна была догадаться?! Я мысли читать не умею! — на последней фразе я почти перешла на крик.

— Ну ладно вам, — щебетала Олеся, приближаясь, — Серёж, не пугайся, Санёк всегда такая…….бешеная, — и нацепила дурацкую улыбку.

— Не называй меня так! — я реально сейчас взорвусь. Некоторые люди повернулись в нашу сторону и мне стало не по себе. — И вам здрасьте! — съязвила я, не сдержавшись.

Парни взяли наш багаж и пошли к машине. Я плелась сзади них, судорожно соображая. Вот это вообще что было!? Где моя сестра? Что сделал с ней этот мужлан, в одну секунду превративший её в безумную. Выглядела она, мягко говоря, глупо. Что делает с людьми любовь? Заставляет стучать сердце быстрее, повиноваться, подавляет мозговую активность, но при этом дарит незабываемые эмоции, которые ни с чем невозможно сравнить. Я так только предполагаю, сделав выводы после прочтения романов, ведь сама никогда еще ничего подобного не испытывала.

Я устроилась на заднем сидении «бумера» рядом с Серёжей. Олеся села спереди, их с Сашей руки переплелись. Совсем немного и начнутся мои летние каникулы, ничем не отличающиеся от предыдущих. По крайней мере, я так думала.

5

Я смотрела в окно, в очередной раз сравнивая Самару с моим городом. Дома старых годов постройки, расположенных вдоль улиц, слабо защищались хлипенькими заборами, из-за которых старалась показаться зелёная растительность. Постепенно удаляясь от вокзала, поток машин значительно уменьшился, показались многоэтажки, которые нависали грозовой тучей над еще встречающимися деревянными домишками.

Пропуская перебегающих в неположенном месте пешеходов, мы почти покинули черту города. Олеся щебетала так, как будто она только что научилась разговаривать и хотела поделиться накопленной информацией. Вот именно сейчас она мне напоминает Тамару Аркадьевну. Серёжа не решался со мной заговорить. Видимо, не зная, чего от меня ожидать, лишь посматривал настороженно в мою сторону. Чему я была несказанно рада, втыкая в уши наушники.

Территория города сменилась летним пейзажем. Мелькающие деревья по обе стороны, пропускающие через густую листву настойчивые солнечные лучи, сливались в одну зелёную полосу, вводя в транс. Я не заметила, как провалилась в сон.

***

Я услышала громкий глухой стук, от чего сразу же пропал весь сон. И тут же почувствовала жуткую боль. А еще через секунду моя рука машинально потянулась ко лбу и яростно начала его тереть. Я искоса осмотрела всех сидящих в машине — заметил ли кто-то, как моя голова со звоном треснулась об стекло? Но, к счастью, в мою сторону никто не смотрел.

Мы въехали в деревню. Дорога была неровной, земля, закатанная колёсами машин, в некоторых местах была засыпана щебнем, чтобы хотя бы немного её выровнять. Машину здорово качало на неровностях. Деревья, нависающие наполовину над дорогой, отбрасывали тень и получался своеобразный живой коридор. Примечательно, что почти все заборы были зелёного цвета. Наверное, в этом есть какой-то скрытый смысл.

В очередном зелёном заборе, местами с потрескавшейся краской и вверху с переплетёнными друг с другом белыми кольцами, я узнала бабушкин дом. Машина остановилась. Я вышла первая и сразу двинулась во двор. Встав на цыпочки и просунув руку через колечко в самом верху, я по памяти нащупала крючок. Одно движение пальцами и калитка отворена.

Во дворе ждала живительная прохлада. По обе стороны от меня был высажен виноград, лоза которого, покрытая густыми листьями, заплела коридор из прутьев. Выдался очень жаркий конец мая. Обычно в это время стебли винограда только тянут свои кудрявые полупрозрачные отростки вверх к солнцу. Перейдя на быстрый шаг, я вбежала по крыльцу в дом, преодолев застеленные ковровой дорожкой ступеньки.

С прошлого лета ничего не изменилось. Всё та же небольшая кухонька, короткие белоснежные занавески на широком, почти во всю стену окне, широкий половик на полу с геометрическими орнаментами, телевизор на деревянных ножках с антенной, торчащей в разные стороны, стол, покрытый тканой скатертью и окружающие его деревянные стулья со спинками. Родители убедили бабушку заменить холодильник на новый и сейчас он красовался в углу и никак не вписывался в интерьер. Бабушка категорически не хотела ничего менять. Говорила, что в каждой вещи живут воспоминания. Из кухни одна дверь вела в нашу с Олесей комнату, а другая — во вторую половину дома.

Тут то меня и застал дедушка. Немного осунувшийся, с седыми волосами, высокий, худощавого телосложения, он выглядел старше своих лет. Он нас очень любил и баловал, но при этом держал в строгости, как и родители. Семейное, видимо.

— Ну, наконец-то, заноза моя приехала! — воскликнул он, по-отечески меня прижимая к себе. — А мы уж с бабушкой вас заждались!

— Ковалёвааааа! — вихрем отозвалось эхо через распахнутое окно. А вот и Марго подоспела. И что за манера фамильярничать? Но в этом она вся.

Буквально через несколько секунд на мне повисла подруга. Когда я наконец высвободилась из её удушающих объятий, то смогла оценить вживую её преображение: перекрашенные в сотый раз волосы были собраны в пучок, беспорядочно закрученный на макушке, теперь они были чёрного цвета. Карие глаза подведены чёрными стрелками, румяна выделяли и без того заметные скулы. Только пухлые губы имели яркий красноватый природный цвет. И это, на минуточку, в дневное время!

— Марго, ты похожа на сороку! — не удержалась от смеха я.

— А ты на себя то посмотри! Поганка! — скорее земля разверзнется под ногами, чем последнее слово останется за кем-то другим.

Наше приветствие прервала бабуля, появившаяся с Олесей в дверях, приглашая всех за стол.

***

— Никакая я не поганка! — протестовала я, рассматривая своё отражение в зеркале. Светло-русые волосы струились по плечам, глаза обрамляли густые длинные ресницы, которые не нуждались в туши. Губы я принципиально не красила, хотя попытки были. А просто потому, что любая помада «жила» на моих губах не более 10 минут и куда-то девалась.

Накинув сарафан лёгкого кроя и босоножки на пробковой танкетке, я вышла на улицу. В центр гулять меня отпустили впервые, и то с Олесей. До этого я могла находиться вечерами только на своей улице с подружками. А я хотела большего, меня безумно тянуло в тот мир, в котором по вечерам находилась сестра. А она была просто в бешенстве, что опять меня нужно тащить с собой.

Вдалеке показалась Марго: короткое синее платье на тонких бретельках доходило до середины бедра, ноги в босоножках на высоченных каблуках то и дело подкашивались на неровной дороге, распущенные волосы теперь спускались чуть ниже плеч, прикрывая ремешок от малюсенькой сумочки, висящей на плече. Мда, со своим нарядом я явно не угадала. Хотя Олесю, в неизменных джинсах и футболке, ничего не смутило.

Я повернулась в сторону, всматриваясь в темноту. "Ну что, дождалась? " — спросила я себя и зашагала в нужном направлении.

6

Тёмная улица, на которой иногда встречались светящиеся фонари, повела нас в центр, откуда до нас доносились приглушённые звуки музыки, веселья и смеха. Я шла на ватных ногах, совершенно не слушая Марго, которая рассказывала о своей бурной жизни в моё отсутствие. В голове путались мысли, а в ушах слышался звон, о происхождении которого я понятия не имела. Я переживала, как перед экзаменом, то и дело поправляя волосы и край сарафана. Меня распирало от любопытства.

Звуки становились всё ближе, а свет всё ярче. И мы вышли на просторную площадку перед магазином. Старое здание обветшало, наверху красовались буквы «АГАЗИН». Сквозь окна, в которых уцелели рамы, виднелся свет и прилавки с товаром. Как по конвейеру в немного покосившуюся дверь входили незнакомые мне парни и девушки и тут же выходили с горячительными напитками в руках. Слева в нескольких десятках метров красовалось новенькая постройка со светящейся надписью «КЛУБ», откуда доносилась громкая музыка.

Олеся доверила меня Марго, а сама исчезла в неизвестном направлении. Подруга, недолго думая, взяла меня под руку и двинулась в сторону небольшой компании, стоящей возле другой половины здания, в которой зияли два тёмных окна с выбитыми рамами. Подойдя ближе, я увидела, что кто-то сидит в оконном проёме, облокотившись на него спиной, одна нога болталась в воздухе, а на второй, согнутой в колене, покоилась рука с дымящейся сигаретой.

— Привет всеееееем! — пропела Марго, при этом нескольких парней успев чмокнуть в щеку в знак приветствия.

— Познакомьтесь — это Александра! Для друзей Алекса! — теперь внимание всех присутствующих было обращено на меня, повисло неловкое молчание. Я чувствовала себя как на помосте перед казнью, ощущая на себе устремленные взгляды, в ожидании последнего слова приговорённого. Вцепившись в руку подруги, я застыла на месте.

— Ну, привет, Алекса! — глаза судорожно стали искать обладателя этого сильного мужского голоса, заставившего меня встрепенуться. Я всматривалась в темноту оконного проёма, практически не видела лица, но ощущала, как меня рассматривают.

В следующее мгновение тень отделилась от оконного проёма, в два шага преодолела расстояние между нами и протянула мне руку:

— Вадим, — моя рука сама послушно легла в ладонь незнакомца. Прикосновение обожгло. В груди стало тесно, как будто на меня надели корсет и туго зашнуровали, нарушая при этом все правила безопасности. Сердце забилось быстрее, отдавая в ушах глухими ударами, колени подкосились, ладошки предательски стали влажными. Парень склонил на бок голову, одним резким движением отбрасывая длинную русую чёлку с глаз в сторону, ожидая ответа. А я на мгновение онемела, утонув в омуте его карих глаз, которые смотрели мне прямо в душу.

— И откуда такая красота? — продолжал Вадим, не отпуская мою руку, пока я пыталась прийти в себя и заставить язык шевелиться.

Обстановку разрядила Марго, загребая меня в объятия, резко дёрнув на себя:

— А эта красота из Москвы. Вот видишь, приехала посмотреть на нас, простых смертных, — шутила подруга, вгоняя меня в краску.

— Ничего подобного! — возмутилась я. — Я не из Москвы, а из Королёва, если это кому-нибудь интересно кончено, — уже не так уверенно закончила я.

— А это Вадим — мой бывший одноклассник! Хороший парень! — подмигнула мне Марго, недвусмысленно намекая.

— Ну…. мы уже познакомились, — сказала я, уставившись на кроссовки парня. Я не понимала, что со мной происходит, не находила себе места и не могла поднять глаза на Вадима, боясь встретиться с ним взглядом.

— Жду вас завтра днём на речке! — обратился Вадим к Марго.

— До встречи, красавица! — а это уже предназначалось мне. После чего парень вернулся к своей компании, а я облегченно вздохнула. Любому другому я уже дала бы от ворот поворот, мне явно нужно разобраться в новых впечатлениях.

После этого Марго перезнакомила меня еще как минимум с полусотней людей, таская меня за собой за руку, как маленькую карманную собачонку. При этом подруга лавировала между компаниями молодых людей, ни разу не оступившись в своих босоножках на таких каблучищах, улыбаясь во весь рот и выпячивая грудь. Я ограничивалась короткими «привет», «угу», «ага», «мммм», на большее меня не хватало. Тем более, что я ничего не понимала и не запоминала лиц. На ум то и дело приходила строка из стихотворения «Бородино»: «Смешались в кучу кони, люди…» Ни один парень не производил на меня такого впечатления, как Вадим. Я всё никак не понимала, что на меня так подействовало, но это, определенно, должно что-то значить.

Если Олесю на вечерние прогулки из дома забирал Саша под свою ответственность, то дедушка делал вид, что не замечает во сколько она возвращается домой. При этом, если она уходила одна, то в полночь как Золушка, она должна была переступить порог дома, иначе дверь закрывалась на замок и потом избежать наказания и поучительной тирады не представлялось возможным.

Мне повезло сегодня увязаться за сестрой и после первого моего выхода «в свет», домой мы вернулись ближе к двум часам ночи. Тихо пробравшись на кухню, мы налили горячего чаю и, обмакивая мягкий хлеб в мёд с дедушкиной пасеки, принялись шёпотом делиться с сестрой впечатлениями. Я не узнавала Олесю, сейчас она казалась мне совсем другой, отбросив все свои нравоучения и табу, она мне рассказывала обо всех, кого мы сегодня могли встретить. И когда я услышала уже знакомое мне имя, заёрзала не стуле, в одну секунду мне стало не по себе, руки похолодели и плотнее обняли чашку с чаем, пытаясь согреться.

Олеся приподняла бровь и замолчала, вопросительно меня рассматривая.

— Что? — молниеносно отреагировала я.

— Понравился что ли? — не называя имени протянула Олеся, растягивая намеренно слова и расплываясь в хитрой улыбке.

— С чего это ты взяла? Ничего он мне и не понравился, просто спросила. Что нельзя что ли? Подумаешь… ничего особенного… спросила и спросила….. что прицепилась сразу? — тараторила я, при этом зная, о ком она спрашивает, а щёки предательски раскраснелись.

— Понраааавииииилсяяя! — подытожила сестра, растянувшись на стуле, как кот, объевшийся сметаны.

— Отстань! Тебе показалось! — продолжала я её убеждать. Или себя?

— Вадим живёт с мамой и двумя младшими сёстрами. Его отец исчез в неизвестном направлении, когда в семье родился последний ребёнок. Он много работает, чтобы помочь маме… И баб меняет, как перчатки. Так что — забудь.

— Мне всё равно, — вскрикнула я, тут же зажав рот рукой, испугавшись, что услышит дедушка. — Пошли спать, а то влетит сейчас.

— Ну- ну, неужели наша ледышка растаяла? — донеслось мне в след.

Я злилась на Олесю, на себя, на Марго, на НЕГО, пытаясь понять и разобраться в этих новых для меня ощущениях. Мысли в моей голове судорожно путались и искали ответы на вопросы, которые всплывали в моей голове самостоятельно. Мой бортовой компьютер дал сбой.

***

Я иду по песку, горячему, обжигающему. Стопы вязнут, идти тяжело. Я пытаюсь убрать ногу с песка, но всё равно горячо. От резкого движения ногой, мои глаза распахнулись. Это был сон. Я поджала ноги к себе, убирая их от солнечных лучей, которые беспощадно пытались меня обжечь через окно. Удивительно, но мне дали выспаться. Я растянулась во весь рост на кровати, выгнув спину — хорошо то как!

В кухне послышалось перешептывание. Любопытство взяло верх.

— Да ладно! Не может быть! Ну почему именно он?! Вон, Серёга, какой классный, я бы зажгла с ним, так он с Сашки глаз не спускал весь вечер! — возмущалась Марго.

— Знаете, что? — громко завопила я, быстро смекнув, что меня обсуждают. Олеся, сидевшая ко мне спиной, резко развернулась на мой голос, а Марго застыла с приоткрытым ртом: — А… ничего….. — закончила я наглым тихим заговорщицким голосом, зная, что сейчас начнутся пытки разговорить меня. Я перешла на бег и скрылась во дворе.

— Ну, уж нееееет! — смеясь вскочила Марго и бросилась за мной.

7

По пути на речку я решила позагорать. Где-то читала, что к движущимся объектам загар прилипает быстрее. Стянув с себя майку, я подставила тело в купальном лифе разлетающимся по воздуху, словно тысячи маленьких мотыльков, солнечным лучам. Солнце обжигало кожу, и я то и дело потирала её руками, пытаясь остудить. Я мысленно уже ощущала живительную прохладу воды, ускоряя шаг, когда я окунусь в речку от меня, наверное, пар пойдет. Сзади послышался велосипедный звонок. Мы обернулись: нас нагоняли парни на велосипедах.

— Привет! — замахала руками Марго, не дожидаясь пока велосипеды прекратят движение. А дальше я уже ничего не слышала.

Вадим остановился возле меня, убирая одну руку с руля и немного откинувшись назад, он кивком приглашал сесть на раму, чтобы вместе добраться до пункта назначения. Вот теперь я понимаю, почему Олеся выглядела так глупо на вокзале, чем очень меня удивила, потому что сейчас я выглядела такой же дурой.

Потоптавшись с ноги на ногу на одном месте, я помотала головой, отказавшись. И хотела было пойти дальше, прервав наш немой диалог, но тут крепкие тонкие пальцы обвились вокруг моей кисти, не дав продолжить движение. От безобидного прикосновения всё тело запылало и сердце снова выдало барабанную дробь.

— Я не кусаюсь, прыгай, — повторил Вадим тоном, не терпящим возражений. И мне оставалось только подчиниться, потому как Олеся и Марго уже почти скрылись из виду, сразу приняв предложение двухколёсного такси.

Встав на носочки, я присела на раму, и Вадим тронулся резко с места, оставляя за нами столб пыли. Он оказался слишком близко. Моё дыхание сбивалось так, как будто это я крутила педали. Ветер растрепал мои волосы, я собрала их в пучок и придерживая рукой, перекинула на другую сторону, чтобы они не мешали Вадиму.

Это было ошибкой, большой ошибкой! Его лицо теперь почти касалось моей оголённой щеки, я чувствовала его дыхание, учащенное, прерывистое, щекочущее моё ухо. Низ живота окаменел, а я напряглась, как будто проглотила кол, интуитивно выпрямив спину, насколько это было возможно, и в следующий момент соприкоснулась своей голой спиной с его оголенным мускулистым торсом.

Моё тело пронзили тысячей маленьких иголочек, беспощадно, не оставляя выбора и закрывая пути отступления. Я подалась вперёд к рулю, отстранившись. И с облегчением вздохнула, когда увидела заполненный людьми берег, наконец-то это испытание закончится. Рядом с этим парнем у меня начиналась ломка.

Я соскочила с велосипеда и прямо в шортах кинулась в воду. Мне нужно было остыть в прямом смысле этого слова. Я погрузилась с головой. Вода поглотила моё тело, принимая меня всю без остатка, обволакивая и нежно лаская. Вынырнув, я провела руками по лицу и волосам, стряхивая напряжение.

Сильные руки сзади обвили мою талию. Я тут же накрыла их своими, а затем оказалась развернутая к НЕМУ лицом. Наши глаза встретились. Не хочу больше убегать от себя! Хочу позволить этим чувствам быть, просто быть. Плевать на все предостережения! Хочу чувствовать это внимание, эти руки на своём теле, почувствовать вкус этих губ…..

— Александра! — донеслось с берега. А если Олеся называла меня полным именем, то это означало, что я провинилась и обязательно буду иметь, что слушать. Я выскользнула из объятий и направилась к берегу.

— Я же тебя предупреждала, чтобы ты…., — не отступала она.

— Чтобы я что? — дерзко вскинула я подбородок, — Тебя Саша заждался, — по-другому послать подальше сестру у меня не хватило смелости.

Растянувшись на покрывале, я подставила мокрое тело солнечным лучам. Меня тянуло к нему магнитом. Мозг отдавал чёткие приказы, призывая к действию, как в армии. Привстав на локтях, я судорожно принялась искать Вадима глазами. Рельефная спина, сужающаяся книзу, гладкая, со струящимися по ней каплями воды, оставляющих после себя мокрые дорожки. Шорты держались на бёдрах, крепкие ноги широко расставлены, руки сложены в замок на груди, голова слегка запрокинута назад, подставляя лицо для ласк тёплому речному воздуху.

Мне захотелось подойти к нему, прикрыть ладонями ему глаза и увидеть его реакцию. Хочу, чтоб он улыбался мне так, как не улыбнется больше никому, чтоб его глаза блестели только потому, что смотрят в мои глаза…. Но не успела моя мысль до конца сформироваться, как к Вадиму сзади подошла стройная брюнетка с длинными волосами в красном бикини и сделала всё то, что только мгновение назад пронеслось в моём больном воображении.

Тяжёлая волна подкатила к горлу, готовая вырваться наружу, сметая всё на своем пути. Пульс участился, а вместе с ним на глаза навернулись слёзы. Как я могла допустить мысль, что взрослый парень заинтересуется малолеткой? А я было подумала, что нравлюсь ему. Разочарование, а вместе с тем, еще незнакомое мне чувство заполнило собой мой разум.

Только в тот момент я еще не знала, какой разрушительный масштаб, подобный биологическому оружию, может наносить ревность. Испепеляя всё на своём пути, разрушая любовь, ломая судьбы, забирая жизни……..

8

В этот вечер я решила последовать примеру сестры: влезла в удобные джинсы, надела топ и мокасины. Не хотелось выделяться, но что-то подсказывало мне, что на меня все ещё долго будут пялиться. Чужая. Мы договорились встретиться с Марго на нашем месте, но я могла её там и не застать, судя по тому, что в день моего приезда она, нарушив нашу договорённость, сама прискакала меня встречать.

Я открыла калитку и, повернувшись спиной, шагнула за ворота, чтобы аккуратно её прикрыть и тут же угодила в чьи-то объятия. Одна чья-то ладонь накрыла мой живот, притянув к себе, а вторая обняла за плечи. Объятие было лёгкое, ненавязчивое, но очень неожиданное. Я ахнула и не раздумывая укусила нахала за руку, отшатнулась и прилипла спиной к забору. Рассмотрев в сумерках, потирающего руку пострадавшего, я поняла, что Марго будет ждать сегодня меня напрасно.

— Вот так приветствие, — удивленно сказал Вадим.

— Ты зачем так пугаешь? И что ты тут вообще делаешь? Я уверена, что у тебя есть занятие поинтересней! — нотка ревности всё-таки вырвалась наружу, вспомнив вчерашнюю брюнетку, хотя права на это я не имела однозначно.

— Хм… а ты мне нравишься, — улыбнулся Вадим, — Таня — моя бывшая девушка и на этом ставим такую жирную точку. Идём? — протянул мне руку.

А, собственно говоря, почему бы и нет?

— Идём! — отозвалась я и мысленно прыгнула в бездну. Рука легла в тёплую ладонь, мы шли молча, привыкая друг к другу, нет ещё общих тем для разговоров и точек соприкосновения. Есть сильнейше влечение, атмосфера между нами высекает искры, образуя притягательную химию. И я поняла, что я не падаю в пропасть, а лечу, чувствую, как за спиной вырастают крылья.

***

— Ну я так и знала! Долго меня ждала? — не дожидаясь моего ответа, Марго продолжала, — Просто я встретила по пути Макса….. Ну, я смотрю, всё норм? — закончила она, обведя нас взглядом.

Я улыбнулась:

— Прости, но я тебя не ждала.

— Вот это поворот! То есть я бы её ждала, рыла шагами траншею, а она вот так со мной!

— Ой, хватит! Не ждала же!

К нам присоединился Сергей. Под его взглядом я почувствовала себя неловко, а он весь вечер за мной наблюдал, не скрывая этого. Шумной компанией мы сменили место дислокации. Очень странно, но с Олесей я до сих пор не встретилась.

В лунном свете дорога по улице казалась совсем узкой. Мы шли, до сих пор державшись за руку. Уютный закоулок был слабо освящён фонарём. Под раскидистым деревом стояли скамейки. Вадим присел и усадил меня на колени. Ребята смеялись, шутили, но кто из них кто, я понятия не имела. Рука Вадима скользнула под топ, медленно поглаживая мою спину. Я закрыла глаза и часто задышала, внизу живота снова возникла непонятная тяжесть и тысячи мурашек пробежали по телу. Голова интуитивно откинулась назад, а глаза сами собой закрылись.

Но какое-то неведомое мне чувство самосохранения вернуло меня с небес на землю. Я высвободилась из объятий, в одну секунду встала напротив Вадима и пыталась понять, почему этому парню позволяю так много. Что он со мной делает! Почему одно движение — и тело отказалось слушать разум? Это же можно контролировать каким-то образом, ведь правда?

Но спрашивать стыдно, да и не у кого, да и не буду.

***

Вечер выдался тёплым. Марго куда-то делась. Вадим провожал меня домой. Уже на обратном пути мы разговаривали обо всём на свете. «Наша ледышка растаяла?» — всплыли в памяти слова Олеси. Непонятное чувств эйфории наполняло всё тело. Я чувствовала себя взрослой, во мне видят личность, за спиной никто не стоит и не диктует, что я должна делать в сию секунду. Я старалась абстрагироваться от внешнего мира и ценить каждую минуту.

— Увидимся завтра? — нарушил повисшую тишину Вадим, когда мы подошли к дому.

Я стояла напротив него и лишь кивнула в знак согласия. В следующее мгновение его губы оказались в миллиметре от моих, обожгли теплом и дыханием. Эмоции пронеслись вихрем. Время застыло на месте, всё казалось, как в замедленном кадре кино. Страх, желание, любопытство — всё смешалось воедино. Я опустила взгляд в пол, не дав свершиться тому, чего сама так желала.

— Не сегодня, — отчеканила я невпопад.

— А когда? — казалось, что он даже не удивлён.

— Завтра, — прошептала я и скрылась во дворе.

Я присела на ступеньки крыльца и на глазах навернулись слёзы от обиды за свою глупость. Нет, это же надо было сморозить такую чушь!? Теперь он точно подумает, что мне ещё в куклы как минимум пару лет играть!

***

На следующий вечер, Вадим снова меня ждал. По телу приятно разлилось тепло. Я этого хотела всеми фибрами своей души, хотя и не верила, что он придёт. Осторожно поцеловав меня в щёку в знак приветствия, он предложил провести вечер вдвоём. Мы разговаривали обо всём и ни о чём. Вадим растянулся на скамейке, примостив голову на мои колени. Я перебирала пальцами его волосы и потеряла счёт времени.

Теперь я точно осознала, что я влюбилась. Мне со всех сторон говорили, что он непостоянен, что я для него — куш, дорогая хорошенькая игрушка. Врут! Просто завидуют! Слушать я ничего не хотела. Всегда легче оговорить человека, чем разобраться в его искренних намерениях. Он будил во мне скрытые чувства, я не знала им применение, но эмоции били фонтаном. Его идеальное тело заставляло любоваться собой, глаза были самые честные, а губы……я обязательно узнаю какие они нежные.

9

Всю следующую неделю мы с Вадимом не виделись. Ему нужно было уехать, а я между помощью по дому и купанием в речке, приобретала всё новые и новые знакомства по вечерам. Когда меня окутывала живительная прохлада постели перед сном, я представляла, как дальше будут развиваться наши отношения. В моих мечтах он стал моим первым мужчиной, мы поженились и у нас родились мальчик и девочка, вот непременно только так. Самой было смешно, но мой мозг сам воспроизводил красивые картинки и писал сценарий будущей жизни.

***

По пути на речку я захватила с собой несколько кисточек смородины. Под непрерывный монолог Марго, последняя красная ягодка лопнула на моём языке. Купаться вечером — отдельное удовольствие: когда тихо шуршит вода, лаская тело и обнажая душу; когда сопротивление воды массирует руки, посмевшие нарушить девственную гладь воды; когда ступни касаются песка на дне, тут же забирающего пальцы ног в плен и поглощая в пучину; когда усталое солнце сменило наряд на кроваво-красный и плавно укладывается спать за возвышающиеся над горизонтом горы; когда ты покидаешь мокрый плен и, выйдя на сушу, покрываешься миллионами мурашек, мгновенно расползающимися по твоему телу.

И тут же попадаешь в другой плен. На мои плечи Сергей заботливо накинул полотенце, я закуталась в него поплотнее, но не для того, чтобы согреться. Удивительные стечения обстоятельств в последнее время происходят всё чаще к появлению этого парня рядом со мной. Голубоглазый брюнет однозначно был мне симпатичен и если Вадим шёл напролом, не спрашивая моего согласия, а действовал чётко, как будто заранее знал исход событий, то Сергей больше молчал, посматривал на меня искоса, наблюдая, и проявлял заботу даже в мелочах.

Две такие разные модели поведения сбивали меня с толку. Рядом с Вадимом меня несло бурным потоком эмоций, не давая и секунды на размышления, а Сергей вселял спокойствие и надёжность, с ним я была расслабленной, самой собой.

— Санёк, даю зуб, что ты не догадаешься, куда нас сегодня позвали? — заговорщицки произнесла подруга. Марго восседала на мотоцикле, на котором приехал один из её друзей и примеряла на себя роль водителя.

Я поднесла ладошку к ней:

— Давай свой зуб! Конечно, не догадаюсь!

— Да это же к слову, зачем тебе зубы пожилой, умудрённой опытом, женщины?!

— Марго!

— А сегодня мы идём отмечать день рождения Максика, — наклонившись ко мне, как можно ближе и подставив руку к губам, шёпотом выдула мне в ухо подруга, словно это был секрет всемирного масштаба.

— А я-то тут при чём?

— Ты то не понимаешь? Это же Маааакс! У него в конце деревни огроменный дом, там есть баня, качели и даже своё озеро, прикинь?

— Меня же никто не звал…..да и Олеся не пустит, — взгрустнула я и не поняла, что уже дала своё согласие.

— Об этом можешь не переживать! Твоя сестрица и её мачо тоже будут там!

— Да ладно! А это не опасно? Я столько историй слышала о таких вот вечеринках….

— Сань, ну ты с Луны свалилась? Да к нему мечтает каждая собака попасть или оказаться хотя бы в радиусе нескольких метров. А мы с ним вроде неплохо поладилиииии…… — расплылась в улыбке Марго.

— Нет, я не пойду. Не смогу. А как же Вадим? Как я без него туда….

— Нет, вы посмотрите на неё! — перебила меня подруга, — Он, что, муж твой что ли? Ты глаза свои когда раскроешь, дурёха! Он на неё поспорил, а она втрескалась, как полоумная!

На этих словах, полотенце медленно соскользнуло с моих плеч, и я забыла, где нахожусь и зачем. Руки повисли вдоль тела и внутри что-то оборвалось. Стало душно, тесно, страшно, обидно — все чувства смешались в одно целое и комом пронеслись по моему сердцу, оставляя от него только мокрый след. Руки сжались в кулаки, а губы слегка задрожали, и я тут же сцепила крепко зубы, так, что напряглись скулы на лице.

— С кем? — выдавила из себя я.

— Что с кем? — переспросила Марго, но уловив мой мечущий молнии взгляд, не решилась спорить, вываливая на меня известную ей информацию виноватым тоном:

— С Серёгой, да и не только. Я просто слышала, как тебя обсуждали, Серёга заткнул всем рот, а Вадим стал его подкалывать, что ты будешь с ним. Ну, Сань, ну, послушай, я не хотела тебе говорить, я же не думала, что вот так вот всё. Саш…

— Когда там мы идём к Максу? — вздёрнула я подбородок

— Ты что задумала?

— Тебя не учили, что отвечать вопросом на вопрос не культурно, как минимум? — злилась я.

— В десять нас ждут возле магазина, — растерянно, медленно проговаривая слова, промямлила Марго.

— Отлично, есть два часа на сборы! И ты, кстати, Золушка, рискуешь опоздать на бал твоей жизни! — бросила я подруге.

Слова возымели мгновенный эффект. Марго соскочила с железного коня, по пути подобрав моё полотенце и отправив его в воздухе, стоящему недалеко обладателю, за одну минуту собрала все свои пожитки и уже торопила меня, приближаясь. Вот это скорость!

10

Марго как всегда при полном параде вышагивала мне на встречу солдатским шагом на каблуках, периодически оступаясь. Я же, перекинув через плечо сумку с купальником, сланцами и полотенцем, облачилась в лёгкий комбинезон с шортами и кроссовки, на случай, если придётся оттуда давать дёру. Никогда не бывав ранее в подобных местах, я не знала, чего ожидать и готовилась к любому исходу вечера.

Дом родителей Макса на самом деле удостаивался восхищения. По периметру он был обнесен двойным забором, между которыми бегали 2 белых алабая размером с телёнка. Выглядели они очень дружелюбными. То и дело мотая головами из стороны в сторону, они вставали на задние лапы, передними опираясь на сетчатый забор, высовывали языки, от чего казалось, что они улыбаются и виляли хвостами.

При этом собаки спокойно перемещались среди присутствующих, не лаяли и впускали всех входящих на территорию, а вот выйти без хозяина уже не представлялось возможным. Собака, нежно рыча, садилась перед покидающим доверенного им владения, всё так же высунув язык и наклоняя голову из стороны в сторону, ждала команды Макса, разрешающей выпустить гостя. А если последний пытался сделать шаг в сторону, то этот волкодав, раскрыв рот, издавал громкий рык, пригвождающий к месту.

Вдоль забора на ухоженном газоне были высажены туи, кованые ворота с изображением морды льва распахнуты, дорожки, обрамленные кустами сортовых роз, выложены тротуарной плиткой замысловатыми узорами. Сам дом стоял в центре участка, напоминая сказочный замок: три этажа светящихся окон заканчивались пиками на крыше, покрытой красной черепицей; кирпичные стены молочного цвета местами оплетали кусты вьющейся сирени, источая чарующий аромат.

За домом виднелся двухэтажный бревенчатый дом, с открытой террасой и вздымающимся к небу из трубы дымом. Дощатая тропинка вела к небольшому озеру, в спокойной глади которого отражался месяц и небесные созвездия. Подойдя ближе, я поняла, что это баня или сауна, так как являюсь не особым любителем парной, то не разбиралась в этих понятиях.

Марго, взяв меня за руку, потащила меня на террасу и посадив за длинный стол, накрытый к празднику, оставила совершенно одну. Было жутко некомфортно, снующие вокруг чужие люди, большинство из которых я видела впервые, создавали впечатление муравейника.

— Грустим? — услышала я вопрос. Ко мне подсел крепкий паренёк и придвинулся слишком близко, отчего мне пришлось отодвинуться дабы увеличить дистанцию. Меня обдало запахом алкоголя и табака.

— Какая пугливая. Мне нравятся такие недотроги, — продолжил он и провёл пальцем по моей руке. Почувствовав опасность, я съёжилась, вскочила, чтобы уйти от неприятного мне типа, но он схватил руку и больно сжав, резку усадил меня снова на скамью.

— Диман, отвали! Это девушка со мной! — знакомый голос раздался со спины над моей головой. — Руки убрал! Два раза повторять не буду! — моя рука оказалась на свободе, и я интуитивно стала потирать некогда зажатое в тисках противных потных рук место.

— Эээээээ…ммммм… неожиданно….ну да ладно, какую цыпу ты себе отхватил, — сдался наглец и шатающимся шагом удалился.

— Ты почему здесь одна? Ты с кем? С Марго? Олесей? Ты в курсе, что это могло закончиться плачевно? — присаживаясь рядом со мной засыпал меня вопросами Сергей.

А я была безумно рада его видеть, он появился очень кстати:

— Марго сказала, что отойдет на минутку и пропала, — промямлила я еле слышно.

— Теперь она о тебе до завтра не вспомнит, ей сейчас точно не до тебя, можешь мне поверить.

И как по заказу, подтверждая его слова, мимо террасы летящей походкой в одном купальнике проплыла Марго, держа за руку Макса.

— Хочешь, провожу тебя домой? Или….мы можем сходить в сауну и искупаться в озере, — добавил Сергей совсем неуверенно.

В моей голове началась борьба тёмной и светлой сторон. Одна я кричала, что нужно не идти, а бежать домой. Другой мне было очень интересно это место, события, которые ранее были за гранью фантастики, да и ещё напоминания о споре на меня, отголоском звенящего колокола отдавалось в мозгу.

— Где можно переодеться? — выдержав паузу спросила я. Сергей облегчённо вздохнул, не ожидая положительного решения. Взял меня за руку, увлекая в нужном направлении.

***

Глядя на дефилирующих в открытых бикини девушек, я порадовалась, что не выгляжу как сарделька, перевязанная тонкими верёвочками, в своём слитном чёрном купальнике. После сауны разгорячённое тело жаждало прохлады, а выпитый бокал вина притупил всю остроту ощущений от происходящего.

За последние, проведённые вместе часы, мы с Сергеем неплохо подружились, и он мне определённо был симпатичен, не так как Вадим, конечно, но что-то в нём меня привлекало. Он взял меня за руку и, переходя на бег, увлёк за собой по деревянной дорожке к озеру. Мы оказались на маленьком пирсе:

— Только после вас, мадемуазель! — игриво проговорил Сергей, уступая мне место для прыжка.

Я попятилась назад, было страшно почувствовать перепад температур и пугало не известное мне дно. А вдруг оно илистое, скользкое? Бррр. Моя секунда замешательства подтолкнула парня к действиям, и я тут же погрузилась в холодную воду с головой. Тело стало покалывать миллионами иголочек и тут же разлилось приятное тепло. Казалось, что не вода меня охладила, а я нагрела её вокруг себя. Оттолкнувшись от дна ногами, чтобы всплыть на поверхность, я подтвердила свои догадки — слой ила, скользкого и противного, оставил неприятное ощущение на моих стопах.

Барахтаясь на поверхности воды, я старалась не опускать ноги вниз, от меня отходили волны, как от взорвавшегося подводного вулкана, спящего не одну тысячу лет.

— Вставай, тут не глубоко, смотри, мне по плечи всего лишь, — успокаивал меня Сергей, уже находившийся в воде, призывая остановиться.

— Терпеть не могу такое дно! Как отсюда выбраться!? — не могла успокоить я чувство брезгливости и ища пути отступления.

Сильные руки обхватили меня за талию и прижали к рельефному торсу. Я оказалась в объятиях, но вырываться не стала. Мне было интересно, что произойдёт дальше, тем более я сюда пришла отомстить Вадиму, только не знала ещё как, и поубавить его уверенность в себе. В воде мы были вдвоём, с террасы доносились голоса гостей и музыка. Я стала замерзать, а, может быть, по телу разливался озноб совсем не от этого.

Не отпуская меня, Сергей нежно склонил мою голову на бок. И, прежде чем, я успела осознать, что сейчас произойдёт мой первый в жизни поцелуй, наши губы соприкоснулись и его язык обжёг своим теплом мой рот. Понятия не имея, какие должны быть мои действия, мой разум отключился и тело само подалось на встречу этой ласке. Я жадно отвечала на его поцелуй, обхватив руками его плечи, склоняя голову то на один, то на другой бок. Дыхание участилось, грудь вздымалась, и я прильнула к его телу сама того не осознавая, требуя продолжения, пока бедро не упёрлось во что-то твёрдое. Сергей прекратил поцелуй слишком резко, отодвинув от себя, а я, хватаясь за его руки, пыталась прийти в себя, всматриваясь в его лицо затуманенным взглядом.

— Нам пора, вода прохладная. Плыви первая, смотри — вон там слева, лестница, — Сергей говорил почему-то шёпотом.

А я не стала спорить. Я плыла медленно, наслаждаясь шумом воды, исходящим от моих рук, рассекая по водной глади отражение звёзд, успокаивая бешено стучащее сердце, глухие удары которого отдавались в ушах, чётко понимая, что больше я никогда не буду прежней, что-то во мне изменилось, нечто рвалось наружу: пугающее, волнительное, подчиняющее себе всю волю.

11

лиже к вечеру, когда солнце снизило свою активность, нам с Олесей доверили полив грядок в огороде, плавно вводя в круговорот домашних дел. Направив журчащий поток воды в нужном направлении, я присела на скамейку и открыла свежеотпечатанный томик. Но сосредоточиться на чтении никак не получалось. Круговорот мыслей сбивал и мешал воспроизводить картинку.

Прикрыв глаза, я вспоминала вчерашний вечер, но несмотря на то, что это была маленькая месть Вадиму, почему-то я чувствовала себя виноватой перед ним. Может, всё- таки, стоило поговорит с ним, а потом уже пускаться во все тяжкие? Но, к своему стыду, я ни капли не жалела о произошедшем, а, наоборот, жаждала повторения. Только уже с Вадимом. Не получалось на него злиться, даже зная всю ситуацию.

***

Марго пребывала в наипрекраснейшем настроении:

— Приветик! Как тебе вчерашняя тусовка? Это был лучший вечер в моей жизни! Максик превзошёл всех моих ухажёров, да ещё и какой завидный жених! Ты представляешь, я только под утро пришла домой! Как ещё отец не заметил, а то я бы тут не стояла! А ты кого-нибудь подцепила вчера? Чего кислая такая? Только не говори, что там не на кого было посмотреть!

— Марго! — остановила я её монолог, — ты задаешь мне вопросы, но не даёшь мне и слова вставить и при этом сама на них отвечаешь! — я откровенно злилась на подругу, — Вообще-то, ты меня вчера бросила одну и, если бы не Сергей, то какой-то …….

— Так значит все-таки Сергей! — не дала договорить мне Марго, — Ииииии!? — расплылась она в улыбке.

— Ииииииии…… он был прав, что тебя я не увижу до сегодняшнего дня! Ты вообще понимаешь, что сделала? Я же не знаю никого! Это хорошо, что Сергей был со мной и проводил домой!

— Так это ж просто замечательно! — игнорируя моё возмущение, продолжила подруга, — Так значит 1:1?

Я уставилась на Марго:

— 1:1? То есть ты хочешь сказать, что я не нужна им обоим, а это у них борьба, кто круче? — в груди предательски защемило.

— Ничего подобного я не имела в виду, ты им обоим определенно не безразлична, особенно Серёге и всё могло бы быть иначе, если бы не вмешался Вадим со своим спором, — подруга подхватила меня под локоть и повела в центр, переведя тему на свою персону и её отношения с Максом.

Теперь я могла спокойно любоваться звёздным небом, рассматривать плодовые деревья, насколько это было возможно в сумраке, чьи ветви перекидывались через заборы на улицу и ощущать приятное дуновение вечернего ветра, потому что подругу было не остановить.

***

Яркий свет фонарей озарил площадь перед магазином, где неизменно кучковалась молодёжь. Под болтовню подруги я осматривала людей, ища в толпе знакомые лица. Сердце больно сжалось, ладошки похолодели, и я остановилась как вкопанная, не решаясь идти. Вот чего-чего, а такого поворота событий я никак не ожидала. Марго перехватила мой взгляд: облокотившись на мотоцикл, Вадим прижимал к себе за талию ту самую брюнетку, именуемую «бывшей». На глаза навернулись слёзы. Не желаю больше унижаться! Возникло только одно желание — сбежать!

Но у Марго на этот счёт были другие планы. Сжав мою руку, она взглядом приказала остаться. Вадим увидел меня и сложил руки на груди. Он выглядел растерянным. А может мне так показалось? Только, что это изменит? Я вжалась в плечи и старалась не разреветься от обиды. Девушку позвали и она, оставив Вадима, направилась в нашу сторону.

— Марго, не надо, — услышала я слабый протест Вадима. Но пока я пыталась разобраться в смысле сказанной фразы, Марго быстрым шагом двинулась на встречу Тане и с размаху толкнула её плечом:

— Что, не видишь куда прёшься?!

Девушка от неожиданности растерялась, не понимая, что происходит. Несмотря на то, что Таня была на голову выше Марго, подруга, не поднимая своей головы, одними глазами одарила её взглядом сверху вниз:

— Шалава!

Вернувшись ко мне, схватила меня за руку и проходя мимо Вадима, отвесила ему пару ласковых. Вот теперь я поняла, о чём просил Вадим. Выходка Марго, конечно же, не осталась незамеченной. Она ликовала, что помогла мне постоять за себя. Только я её об этом не просила. Возможно, эта история осталась бы незамеченной, а теперь я была главной героиней разгоревшихся страстей. Привыкшая не привлекать к себе внимания, я была раздавлена. Так больно мне еще не было никогда.

Марго завернула за угол магазина, достала сигарету и закурила. В нос ударил запах табака с шоколадными нотками.

— И мне дай, — уверенно, как никогда, отчеканила я, — я тоже хочу.

Даже в полной темноте, я увидела, как глаза подруги округлились:

— Ты же не куришь.

— Я и не только не курю, так еще и не пробовала. Так что всё бывает в первый раз, — и я истерически хохотнула, осознав смысл своих слов.

После короткой инструкции я вдохнула в себя дым, перестаравшись: струя дыма заполнила меня всю и казалось, достала до самых пяток, из глаз потекли слёзы, и я зашлась кашлем. Ну и гадость, однако! Но я решила освоить совсем ненужную мне науку. В следующий раз получилось лучше. Но мало того, что удовольствия я не получила, так теперь ещё и насквозь пропиталась едким запахом.

— Какого чёрта? Марго, ты сдурела? — отчитывал подругу, непонятно откуда материализовавшийся Сергей, и одним движением перехватил у меня из рук сигарету.

— О, а я смотрю, ты всегда появляешься вовремя, — не удержалась я.

— О, а я смотрю, что ты решила постичь за пару дней всё, что нужно и не нужно, — не остался он в долгую

— Так, ээээээ…. Что я пропустила? — вклинилась Марго

— Я хочу выпить, — не останавливалась я, продолжая шокировать присутствующих

— Алекса, не дури, — уже мягче обратился ко мне Сергей.

— Либо я выпью с вами, либо без вас. Повторить нужно? — ребята переглянулись, не зная, чего ещё ожидать от моей внезапной трансформации.

Ноги сами повели меня в магазин. Злость душила меня и не давала трезво мыслить. Я рвала и метала внешне, а внутри потеряла себя.

Полоска яркого света заставила прищурить глаза и немного сбавить шаг, позволяя Марго и Сергею меня нагнать.

Вадим направился ко мне: руки в карманах, немного опущенные вниз плечи, смотря прямо мне в глаза. Как всегда, уверенный в себе, непоколебимый в своей правоте! Зачем он так? Я же ему поверила, идиотка! А он врал с самого начала!

Судорожно соображая, как избежать хоть малейшего диалога с ним, я взяла за руку Сергея. А он, отпустив мою руку, притянул к себе за талию. Пять баллов! Просто без слов понял, что нужно мне подыграть!

— Мда, быстро же ты переметнулась… — слова Вадима ножом полоснули по сердцу.

— Хорошие были учителя, — огрызнулась я, не останавливая шага.

Тело пробивала дрожь, ноги стали ватными, а коленки подкашивались. Если бы меня не держал за талию парень, то я, наверное, просто распласталась бы по земле. Но я продолжала шагать на удивление. И знала бы я, сколько раз мне придётся ещё шагать с гордо поднятой головой, когда хочется провалиться сквозь землю.

12

Запах кофе достиг моего обоняния. Я привстала на локтях в постели, но тут же уронила голову на подушку. Перед глазами всё плыло, в горле пересохло, а голова раскалывалась на миллионы разноцветных частичек, подобных фейерверку. Последний бокал вина вчера явно был лишний. Хотя, я лукавлю — лишним был и первый.

Желание обнять руками горячую чашку с ароматным напитком и почувствовать бодрящий вкус, заставило меня сползти с кровати и шатающимся шагом поплестись в кухню на так манящий меня запах. Марго. Вот так неожиданность!

— А ты как тут? — я стала искать часы, бродя взглядом по стенам, хотя прекрасно знала, где они висят.

— Да, да, 12.22, Спящая Красавица!

— Мне уже нужно начинать переживать? — я всё еще стояла посреди комнаты, — Судя по тому, что меня до сих пор не разбудили и я не слышу Олесиных воплей……..

— Расслабься, садись — отмахнулась подруга и по-хозяйски, как будто это я у неё в гостях, за пару движений приготовила напиток и поставила передо мной. — Твои уехали в город за продуктами.

— А я?

— А ты, судя по всему, будешь должна теперь сестре, за то, что прикрыла твою глупую задницу. Ну, Сань, я тебя не узнаю совсем. Что нашло на тебя?

Я припала губами к чашке и почувствовала, как терпкий вкус благородного напитка опустился по пищеводу в желудок и тут же растёкся по венам, наполняя меня энергией и способностью мыслить. Пожав плечами, я подняла на подругу растерянный взгляд. Как ей объяснить в двух словах, что мне плохо, что я борюсь сама с собой, что я не знаю, как совладать со своими эмоциями, как утихомирить разбушевавшийся пожар в сердце и при этом не наделать глупостей. Хотя, с последним, я явно перестаралась.

— Марго, я не знаю, что мне делать дальше.

— Для начала — успокоиться.

— Для чего мне это всё вообще нужно? Я скоро уеду домой. Только теперь не одна, а с кучей «положительных» эмоций, — в животе заурчало, и я направилась к холодильнику.

— Ой, да ладно, мне бы твои проблемы! Не можешь найти выход из ситуации — измени отношение к ней! Нужно мыслить в другом направлении. Смотри, два парня добиваются твоего внимания, лезут вон из кожи, а ты страдаешь! Да голову выше и вперёд! Глаза открой! На тебя пол деревни парней таращиться — ты выделяешься из толпы, ты другая.

— Ну не утрируй! Тут у вас вон какие фифы есть, до которых мне очень далеко!

— Здесь все друг друга знают, а ты привлекаешь внимание, как самородок! Так используй это!

— Что ты имеешь в виду?

— На хрен обоих! Вот, например, вчера про тебя спрашивал Лёха.

— Марго, ты с ума сошла! С этими бы разобраться! — рассмеялась я и поставила на стол бутерброды.

С улицы послышался рёв мотора. Я подскочила и побежала к воротам встретить домашних и помочь занести продукты. Распахнув калитку, я застыла в проёме. Вадим.

— Привет. Выйди, поговорим.

— А нам есть о чём говорить? — нехорошее предчувствие пробежало холодком по спине. Я сделала шаг вперёд, скрестив руки на груди, и прикрыла калитку, оставаясь в тени листьев винограда.

Вадим подошёл почти вплотную и сгрёб в охапку, обнимая. Я протестуя упёрлась ладонями ему в грудь, отталкивая.

— Отпусти, — я была обижена, предана, рассержена.

— Хватит ломаться, — довольно грубо бросил парень. — Ты мне очень нравишься, очень. Можешь мне поверить на слово, что ты первая, кому я это говорю. Ты действительно не понимаешь, почему я остаюсь с Таней или прикидываешься? — я молчала, а он после паузы продолжил, — Ты мне не можешь дать того, что может взрослая девушка, понимаешь? Ты даже еще не целованная. Послушай, она приехала на неделю, а потом мы снова будем вместе, просто потерпи немного, ок?

— Ты перегрелся? — злость вырвалась наружу, как бурный поток, смывая всё на своём пути, — Ты за кого меня принимаешь? Я по-твоему вообще дура последняя?! Пошёл ты…., — я закусила губу, — И не переживай так за мои навыки — уже целованная. Можешь дальше валить обхаживать свою Танечку, — перешла я на крик и слёзы предательски потекли по щекам.

Я резко развернулась и зашла во двор, с силой захлопнув за собой железную калитку так, что весь забор заходил ходуном, издавая скрип и скрежет, совсем такие же звуки издавали скребущие в моей душе кошки, больно раня когтями и создавая кровоточащие раны.

— Ну и дура! — донеслось мне в след. Я присела на крыльцо и разразилась слезами. Почему всё так? Он, что, серьёзно рассчитывал на то, что я как преданная собачонка буду его ждать, пока он удовлетворит свою похоть? Как вообще язык у него повернулся это сказать! Надо было плюнуть ему в наглую рожу! Как унизительно! А ведь он действительно считает меня бестолковой малолеткой….

Передо мной возникла Марго и присела рядом. Она наверняка всё слышала, но предпочла не произносить ни слова. Это никак не вязалось с её характером, но я была ей благодарна. Поднявшийся ветер трепал виноградные листья, отчего на земле игриво скакали солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь толщу переплетающихся ветвей. В соседнем дворе слышалось кудахтанье кур и воркование голубей. Обеденная тишина, плавясь на солнце, казалось тоже издавала какие-то звуки.

Ну что ж, мистер Самец, есть парни, которые не разделяют твоего мнения.

13

Середина июля. Солнце беспощадно губило сочную зелёную траву, сжигая её и превращая в солому. На огороде бабушка боролась за каждый кустик. Тем временем плоды набирали цвет, подставляя бока солнечным лучам. И я, последовав их примеру, жарилась на солнце возле речки. Именно жарилась, потому что загаром это назвать было нельзя. Капли воды, стекающие по телу после купания, испарялись на глазах, не оставляя следов. Не сумев больше терпеть обжигающие прикосновения небесного монстра, я переместилась в тень деревьев, присев у его подножия и облокотившись о ствол.

Две предыдущие недели я жила не своей жизнью. После ссоры с Вадимом, я ловила на себя взгляды, слышались перешёптывания, я была эпицентром сплетен местного населения. А после того, как до дедушки дошли слухи, что я девушка Вадима, так бой разыгрался не на шутку. Дедушка категорически запретил с ним встречаться и в случае, если я его ослушаюсь, обещал рассказать всё родителям и отправить домой. А что всё то? Нечего рассказывать. Тем более девушкой Вадима я не являлась. Я так и не дождалась от него вопроса, хочу ли я быть его девушкой. Все получилось как-то само собой. Нас все считали парой, до того как……

Вся местная молодежь с замиранием сердца ждала развития событий, отложив свою личную жизнь на потом. Вадим первые дни появлялся в своей компании, мы наблюдали друг за другом исподтишка. Только он смотрел на меня диким зверем, а я шла напролом к своей цели — отомстить, сделать ему больно. И показательно обвила рукой шею своего парня, обнимая, сидя у него на коленях. Хотя я уже вообще сомневалась, что Вадим может что-то чувствовать.

Вадим курил одну сигарету за одной, а потом вскочил и пошёл в темноту улиц, проигнорировав вопросы друзей. Значит, чувствует. Может. Не всё потеряно. Задевает. Ведь на данный момент я была чужой девушкой.

Прошло почти две недели как я не видела Вадима. Мне страшно и стыдно было признаться самой себе, как я по нему скучала: до боли в животе, до мурашек по коже, до безумия. Принимая поцелуи от другого, мечтала прикоснуться к ЕГО губам. Почувствовать снова, как переплетаются наши пальцы. Всё время прокручивала в голове нашу встречу, что скажу ему, что отвечу. Ревность сжигала изнутри только от одной мысли, что рядом с ним кто-то проводит ночи. Хотя к чему это всё? Он не стал за меня бороться, вот так просто отпустил к другому. Взял и сдался. Ненавижу!

Я отделилась от дерева и подошла к самому краю берега. Шум воды успокаивал. Долетающие брызги воды, попадая на разгорячённую кожу, кололись, приводя в чувство. Мне было жизненно необходимо побыть одной. Поэтому я просто сбежала в самый разгар солнечной активности на речку, так как знала, что в это время здесь никого не бывает. Нужно подумать и разобраться в себе.

В голове чётко пришло осознание того, что мне не нужен никто другой. Только ОН. Со всеми своими плюсами и минусами, со своей дурацкой самоуверенностью, с его чувством юмора и жизненным опытом, не свойственным молодым людям его возраста. С ним я чувствую себя живой, настоящей, желанной.

Сегодня же разорву отношения, которые больше подходят супружеским парам. Спокойные, тёплые, ровные, ни к чему не принуждающие и так быстро заставившие меня заскучать. Я только сейчас осознала, что симпатия сменилась на дружбу: больше не хотелось прикосновений, поцелуев и совместного времяпрепровождения. Больше некому было мстить. Азарт сменился грустью и безысходностью.

Шею обдало чьим-то дыханием. Я ощущала тепло, идущее от человека, стоящего за моей спиной, так, как будто за спиной разожгли костёр. Сердце затрепетало, тело напряглось и вытянулось в струну, внизу живота предательски свело. Только он один способен вызвать такую реакцию. Я хочу посмотреть в его глаза, коснуться щеки, запустить руки в его волосы.

И, всё-таки, опасаясь ошибиться, выдав желаемое за действительное, я повернулась.

14

И да, я не ошиблась. Сердце пропустило удар. Дыхание замерло. Наши глаза встретились и мир вокруг перестал существовать. Из круговорота мыслей, которые предлагали мне, как нужно себя сейчас повести, я не могла выбрать ни одной. Все мне казались неправильными, потому что сразу же всплывали предполагаемые последствия. Не можем же мы вот так просто стоять и просто смотреть друг на друга? Нужно же что-то сделать, сказать?!

— Привет, красавица! Давай познакомимся?! Меня зовут Вадим! Расскажу немного о себе: люблю мотоциклы и быструю езду, очень привлекателен внешне и, как оказалось, совершенно безмозглый, потому что чуть не потерял самую лучшую девушку в мире.

Он обхватил моё лицо руками и прошептал в губы:

-Я никому тебя не отдам! Слышишь? — обнял и прижал к себе так сильно, что рисковал сломать меня. Конечно! Трупы никому не нужны! Тогда и отдавать некого будет!

Я закрыла лицо руками и спрятала у него на груди, разрыдавшись. Он гладил меня по волосам, спине, обсыпал лицо поцелуями, стирая солёные капли. А я не могла успокоиться — все тревоги, переживания, сомнения, страхи и эмоции закружились и вырвались наружу подобно торнадо.

Я понятия не имела, сколько мы так простояли. Постепенно пришло успокоение. Представляю, какая я сейчас красавица: с опухшими глазами и красным носом! Вадим взял меня за руку и повёл в тень деревьев. Я боюсь представить, что будет дальше. С ним быть мне запретили. Да и плевать! К чёрту все запреты! Я буду с ним, пусть не так долго, как хотелось бы, но буду! Ведь он же вернулся! Бороться за меня! За нас! Я верю! И я ему помогу.

***

Прошмыгнув мимо Олеси, я надеялась остаться незамеченной, но не тут-то было. Сестра буквально через минуту зашла за мной в комнату и прикрыла дверь.

— Ну что, рассказывай, как прошла ваша встреча с Вадимом?

Я округлила глаза от удивления:

— А с чего ты взяла, что мы виделись? Я вообще-то была на речке.

— Алекса, я не вчера родилась. И ревешь ты только из-за одного человека. Если я не пристаю к тебе с расспросами по ночам, когда ты шмыгаешь носом, то это не значит, что я слепая и глухая. И тупая.

Я вдруг посмотрела на сестру другими глазами: и правда, в последнее время она прекратила меня воспитывать, как курица-наседка, гулять я ходила тоже без неё, не приставала ко мне с расспросами и не лезла в душу, как будто видела меня насквозь. Какая же я бестолковая! Да она же через это всё прошла сама! Причём не так давно. И её выбор в личной жизни приняли скрепя зубами. А, может, только сделали вид!? Да что ж за семейка такая!?

— Расскажешь, когда будешь готова, но послушай, что я скажу — не верь никому, кроме своих глаз, не слушай никого, кроме своего сердца, не делай того, чего не требует душа. И наберись терпения, оно тебе пригодится, можешь мне поверить!

Последние слова Олеси прозвучали, как захлопнувшаяся мышеловка. Западня. Нам действительно есть, что с ней обсудить, только не сейчас, немного позже. Уставшая после эмоционального всплеска и долгого пребывания на солнце, я провалилась в сон.

***

Сегодняшний вечер всё расставит по своим местам. Заранее зная, что мне придётся объясняться со своим парнем и предложить остаться друзьями, я переживала и не находила себе места. Посмотрев в зеркало и удовлетворившись свои видом, двинулась на улицу.

Вадим сидел верхом на мотоцикле. Я удивительно вздёрнула бровь кверху.

— У тебя же нет мотоцикла?

— А я и не говорил, что он мой, — проговорил игриво, улыбнувшись, — садись.

— Я никогда не ездила… не умею…. А вдруг упаду? А шлем?

— Спокойно, — тоном, не терпящего возражений, выдал Вадим и кивком головы указал за свою спину, попутно объясняя, что нужно делать.

Я перекинула ногу через сиденье и положила ладони на спину водителя.

— Держись крепко и всё будет здорово!

Послышался рёв мотора, и мы тронулись с места. Железный конь быстро развивал скорость, и я поняла весь смысл сказанных мне слов, тут же обхватив торс молодого человека и уткнулась носом в его шею.

Ветер развивал и путал волосы, которые больно хлестали по лицу и плечам и мешали смотреть по сторонам. Хотя на такой скорости рассмотреть что-либо было маловероятно. Мы неслись, словно на крыльях птицы, обгоняя ветер, оставляя позади деревню. Вдыхая запах моего любимого, который успел стать для меня родным, я прижималась к нему всем телом, пытаясь запомнить этот момент. Водила руками по его груди и животу, исследуя рельефные мышцы.

— Если ты и дальше так будешь делать, то я не довезу тебя до пункта назначения, — до меня не сразу дошёл смысл его слов, а когда всё же я поняла, о чём он, то щёки вспыхнули румянцем и стало жутко стыдно.

День моего отъезда приближается со скоростью света. А что будет дальше? У каждого своя жизнь. Во всех смыслах этого слова. Хочу быть рядом с ним! Вот теперь я точно понимаю свою сестру, так старавшуюся всё держать в тайне, оберегающую свои отношения с Сашей, как бесценный музейный экспонат.

Вдалеке снова показались мелькающие огни деревни. Сбавив скорость на покрытой гравием дороге, мы приехали в центр. Оказавшись на земле, ноги содрогались от пережитого адреналина. Наспех приводя волосы в порядок я тут же впечаталась взглядом в стоящего недалеко от нас Сергея. По-другому это назвать нельзя.

Дрожащей походкой я направилась к нему. Ком подступил к горлу, а руки похолодели. Противно от себя самой. Сначала дала надежду, а потом вот так поступаю. Он не заслужил такого отношения. Но не могу иначе, просто не могу.

— Серёж…., — начала я неуверенно

— Любишь его, да? — спокойный вопрос застал меня врасплох и я опустила глаза в пол.

— Послушай, я не хотела, чтобы…..

— Я всё понимаю, — не сводил с меня глаз парень, а мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Но…

— Иди, тебя ждут, — не дав мне договорить, облегчил мне задачу Сергей.

— Ты правда очень хороший и…… спасибо тебе за всё.

Я шла по твёрдой земле, а ноги горели, как будто иду я по раскалённым камням, отчего всё тело тоже полыхало. С этого момента всё будет иначе. Я это чувствовала. Не хочу думать, устала продумывать и предполагать всё наперёд. Просто хочу любить и быть любимой. Дышать полной грудью и наслаждаться каждым мгновением, проведённым вместе.

В спину мне смотрел спокойный, надёжный, заботливый …….друг. А я направлялась к НЕМУ: заносчивому, сильному, уверенному, взбалмошному, но такому желанному.

15

Воткнув в уши наушники и вслушиваясь в ноты любимой музыки, я подмяла под себя подушку и всмотрелась в побагровевшее солнце, устало и лениво прячущееся за верхушки деревьев. По небу акварелью растекались узоры заката, заполняя собой почти всё пространство. Как и невыносимая грусть заполняла все клеточки моего организма, погребая под собой воспоминания, которые тяжёлым грузом лежали на душе. Я знала, что так будет. Знала.

Поезд тронулся с очередной маленькой станции, медленно возвращая меня в серую ледяную действительность. Мимо снова поплыли домики с горящими в них светом. За каждым забором жизнь. Своя судьба и история. Неповторимая. Уверена, что по каждой можно написать книгу, наполненную удивительными событиями, большой чистой любовью, способной свернуть горы, бедами и неприятностями, обязательно сменяющимися радостью и счастьем.

«Я буду писать» — вспыли в памяти слова Вадима, и я прикрыла глаза, сдерживая подступившие слёзы. Всё оставшееся лето мы не отходили друг от друга, я узнала его с другой стороны. Вернее, он позволил себя узнать. Иногда он уставал держать маску сильного и независимого, и, положив голову мне на колени, после тяжёлого рабочего дня, был самим собой. А я старалась как можно дольше продлить такие моменты, подбирала слова и вбирала в себя всё, сказанное им.

Его поцелуи сводили меня с ума. Каждый раз, принимая эту ласку, заставляющую кровь быстрее бежать по венам, сердце бешено стучать, а дыхание учащаться, я думала о том, какой глупой была, думая, что все целуются одинаково и ощущения от этого тоже одинаковые, вспоминая поцелуи Сергея. Но как же я ошибалась!

«Лето — это маленькая жизнь!». Автор этих строк был прав, несомненно прав. Три летних месяца разделили мою жизнь на «до» и «после». Нет уже прежней меня, даже музыка стала нести для меня смысл, а не просто рифмующийся набор слов. Нет уже ненужных эмоций, которые раньше готовы были вырваться наружу при каждом удобном случае. И неудобном тоже. Не хотелось никому ничего доказывать и спорить. Я закрылась в своём маленьком мирке, где нет места больше ни для кого, кроме меня и ЕГО, и поняла, что во что бы то ни стало, буду его охранять.

Только вот даже не предполагала я, что охранять мой мир, придется от самой себя.

***

Потягивая коктейль через трубочку в любимом японском ресторанчике, рассматриваю разнообразные фигурки, расставленные в окошках, утопленных в стену ярко красного цвета. Массивные коричневые столы и лавки, бумажные фонари, бамбуковые декоративные заборы, обложенные у основания камнями голышами, безупречно одетые в форму единого стиля снующие по залу официанты, удар гонга при входе нового посетителя — всё знаю наизусть.

Но ничем другим занять себя не могу, потому что подруги обсуждают свои первые ночи любви, взахлёб пересказывая их по десятому кругу, а мне сказать нечего. И, вообще, даже если и было бы, то я предпочитаю хранить такую личную информацию при себе.

— Смотрите, кто идёт! Вот это встреча! — слишком эмоционально сказала Марина и тут же зажала рот рукой.

Я повернула голову, всё так же не выпуская трубочку изо рта: вдоль витринного окна ресторана к входу шёл молодой человек, как с обложки журнала, светловолосый, аккуратно и модно одетый и при этом явно постоянный клиент спортзала.

— Да это же Олег! — подхватила Юля, — Красавчик, правда?!

— Ну да, ничего так, симпатичный, — вяло подтвердила я.

— Алекса, тебе говорили когда-нибудь, что ты редкостная зануда?! Если нет, то я тебе сейчас это говорю! Да по нему пол школы старшеклассниц сохнет!

— И что? Я непременно должна быть одной из них?! Я вообще его впервые вижу. И, кстати говоря……

Юля не дала мне закончить, делясь, как она считала, очень бесценной информацией:

— А, так ты же у нас всё самое интереснее пропустила! Отец Олега закончил в своё время нашу школу, он у него какой-то начальник сейчас, неважно. Так вот, отец поручил Олегу оборудовать наш актовый зал техникой и привести в надлежащий вид. Что-то по типу спонсорской помощи. Пока бригада делала ремонт, желающих просили помогать по уборке в школе. Можешь только догадываться, сколько было девчонок, жаждущих обратить на себя его внимание! Мы в очередь записывались! Только вот он со всеми одинаково приветлив и ничего более. Вот бы отхватить такого парня!

— Всё? — наконец подруга закончила свою речь, неужели не видит, что мне всё равно. Уже прошло две недели, как я вернулась домой, а я ни на минуту не прекращала думать о Вадиме.

Послышался звук гонга, и парень присел за соседний столик.

— Привет, Олег! — помахала ему Юля и Маринка тут же повторила.

А я закатила глаза: раздражает такое поведение, когда для привлечения внимания мужского пола, прямо-таки «выпрыгивают из штанов».

— Привет! — отозвался он низким, бархатным голосом. — А ваша подруга немая?

Маринка тут же пустилась в объяснения, пнув меня ногой под столом, а Олег не сводил с меня глаз.

— Привет! — безразлично бросила я. — Девочки, мне пора! Увидимся завтра в школе!

Я направилась к выходу, не желая участвовать в этом спектакле. Олег задержал меня возле своего стола, легонько схватив за запястье:

— А у Снежной Королевы есть имя? — безумно красивые глаза небесно-голубого цвета взяли в плен, я тряхнула головой, отводя это наваждение, возникло странное ощущение, но в нём явно есть что-то необычное.

Я высвободила руку:

— Алекса. Всего доброго.

И вообще не нужны мне никакие знакомства! Только отойдя на приличное расстояние от ресторана, я смогла перевести дыхание. Мой шаг был больше похож на бег. Только от кого я убегала? Или от чего? Ответов не было.

В одно мгновение небо заволокло тяжёлым серым покрывалом и на асфальт стали падать мокрые горошины. Холодные капли заставляли съёжиться, соприкасаясь с голой кожей. Я ускорила шаг, чтобы быстрее оказаться дома. Домашнее тепло согреет только тело, а вот, чтобы согреть душу, нужно оказаться далеко отсюда.

16

Наши дни

Я поставила остывший кофе на стол. Пора собираться. Скоро приём у врача. Послышался щелчок двери и по квартире разнеслись детские крики.

— Мама!

— Мама!

Дочки подбежали ко мне и я, прижав дочек к себе и прикрыв глаза, вдыхала запах детских макушек. В дверях возник муж. Чувство вины накрыло меня с головой. Как я могла потерять голову? Что вообще мной двигало? Олег всегда был рядом, любит меня и дочек, засыпает подарками, нежен и ласков, что еще нужно?

— А вы почему сегодня приехали? — вместо поцелуя встретила вопросом я Олега.

— Хотели сделать тебе сюрприз, только, я смотрю ты не особо рада, — облокотившись на дверной косяк и спрятав руки в карманах, супруг ждал от меня ответа.

— Нет, ты что! Просто я не ожидала, просто я. нет, ничего, — промямлила я мужу в шею, обнимая.

Я определенно люблю этого человека, по-своему, какой-то осознанной любовью, это совсем не то чувство, которое я испытывала к Вадиму. Рядом с ним чувствую себя в безопасности, как за каменной стеной.

— Я записалась в обед на массаж, ненадолго вас оставлю, ок? — нагло врала мужу в глаза

— Хорошо, котёнок, — проговорил ласково мне в макушку.

***

Однотонные стены с информационными плакатами действовали на нервы. Я специально выбрала другую клинику, в которой ни разу не была. И очень надеялась, что за ту сумму, которую я тут оставила, мне ответят на все интересующие меня вопросы.

— Литовская есть?

— Я

— Проходите, — наигранно улыбаясь, пролепетала девушка.

Приём длился считанные минуты, а мне казалось, что прошла вечность.

— Беременность малого срока, — сердце пропустило удар. В глубине души я надеялась, что тест ошибся. На глазах навернулись слёзы. Я молча выскочила из кабинета, пропуская мимо ушей слова врача. А ведь хотела задать кучу вопросов.

***

В квартире меня встретила звенящая тишина. Девочки сладко спали в детской. Я прошмыгнула в душ, встала под горячие струйки и принялась тереть тело мочалкой, как будто пыталась смыть с себя позор. Крепкие руки легли на низ живота и притянули к себе.

— Я так соскучился, — тихим шёпотом защекотало ухо.

Рука спустилась ниже и накрыла бугорок. Вторая легла на напененную груди и, нащупав сосок, ласкала его, то нежно водя по кругу, то сжимая между пальцами. Я откинула голову назад, прикрыв глаза, мгновенно забыв о своих тревогах. Я нащупал рукой твёрдую плоть мужа и обхватила рукой в ответной ласке.

В мгновение ока, муж посадил меня на край джакузи, развёл ноги и припал влажными губами к уже возбуждённому клитору, выписывая замысловатые узоры и проникая языком в самую глубь. Я откинулась к стене, почувствовав, что разрядка близко и притянула его голову рукой ближе к пылающему от удовольствия сокровенному месту, призывая не останавливаться. Олег подключил пальцы, заполнив горячую плоть, сочетая движения внутри меня с ласками языка, доводя меня до исступления. Дыхание на мгновение остановилось и тут же вырвалось стоном, тело задрожало, подалось вперёд и мир рассыпался на миллионы разноцветных осколков.

Он знал, как доставить мне удовольствие и не скрывал, что это была его главная цель. Не успела я насладиться полнотой ощущений, как оказалась прижата грудью к холодному кафелю, который, казалось, расплавится от моего разгорячённого тела. Олег вошёл в меня одним рывком, полностью заполняя меня внутри, заставляя вскрикнуть. Движения стали чёткие и ритмичные и вскоре муж остановился, сильнее впечатывая меня в стену и сжимая моё горло рукой, ограничивая доступ воздуха. Ещё пару слабых толчков и муж расслабился, лёгким поцелуем коснулся моего плеча и закопался лицом в мои волосы.

***

— Котёнок, я улетаю в командировку, не знаю, когда вернусь, — будничным тоном сообщил Олег.

— Никаких командировок не предвиделось вроде?

— Предложили выгодный контракт, на кону хорошие суммы и долгосрочный договор на поставку товаров. Отец не простит, если я упущу такого заказчика, — объяснял мне, одновременно застёгивая запонку на рукаве белоснежной рубашки.

Да уж. Мой свёкр вообще терпеть не может возражений. Привык быть главой своей семьи, и никто не смел его ослушаться. Это распространялось и на всех его сотрудников и вообще, на всех окружающих его людей. Фирма занималась международными грузоперевозками. Но я догадывалась, что помимо основной деятельности Владимиру Александровичу есть, что скрывать, но старалась не лезть не в своё дело. Тем более Олег часто рассказывал мне о делах фирмы, что позволило мне сформировать более-менее понятную для меня картину.

Ну, что ж, значит ещё есть время, чтобы собраться с духом. А, может, не говорить мужу, что это чужой ребёнок? Я всегда была ему верна, и он даже не усомниться в том, что это его малыш. Эта мысль показалась мне выходом из сложившейся ситуации. Только могу ли я врать? Смогу ли нести ту ношу, которую взваливаю себе на плечи? Хуже всё равно не будет. Он мне не простит предательства, однозначно. Так какая разница, когда он узнает? Если узнает.

А что тогда тянуть? Сердце удвоило удары и дыхание участилось. Я сползла с постели, подплыла к Олегу и ласковым шёпотом промурчала ему новость в ухо. Он застыл на месте, переваривая сказанное.

— Ты уверена? — всё еще сомневаясь в услышанном сдавленным голосом прозвучал вопрос.

— А разве похоже, что я шучу? Не вижу особой радости — вздёрнула я бровь, съязвив, и сложила руки на груди, сделав вид, что обиделась. Руки немели, а в груди щемило от волнения. Мда, не с такими эмоциями я сообщала мужу о беременностях дочками.

— А срок? Срок какой? — вопрос застал меня врасплох. Как я могла об этом не подумать? Я ещё глупее, чем думала! Мозг судорожно заработал, вспоминая нашу с супругом личную жизнь, но как назло никак не находил нужной мне информации.

— Не знаю ещё, не была у врача. Напишу тебе, как схожу в клинику. Или, если хочешь, могу тебя дождаться и сходим вместе? — делаю ход конём, зная, что муж терпеть не может ходить по врачам сам, а уж с кем-то, так тем более. Но в душе боюсь, а вдруг согласиться?

— Нет уж, избавь меня от этой беготни. Пока, котёнок, — целуя в щёку на прощание, Олег скрылся за дверью.

Если бы Олег так отреагировал на беременность нашим ребенком, я бы действительно сильно обиделась и в ближайшее время все цветочные магазины сделали бы сверхнорму на продаже цветов для меня, которыми бы муж меня засыпал, вымаливая прощение. Но, сейчас я сама загнала себя в угол и не смею требовать от него определенной реакции. И вообще ничего. И в этом моя ошибка.

Плечи облегчённо опустились вниз и я, наконец-то, смогла выдохнуть. Но тут же подпрыгнула от неожиданного звонка мобильного. Вадим. Почему, как только я вычёркиваю его из своей жизни, он лишает меня покоя?

17

Вибрация мобильного чеканила чечётку на тумбочке под заливистую песню. Я молча смотрела на экран, и обида заполняла всё моё нутро. Несмотря на то, что я ношу ребёнка от этого человека, он никогда об этом не узнает. Недостоин. Игнорирую звонок. Больно, очень больно. Музыка затихает и следом приходят сообщения одно за другим: «Ответь», «Прости, так получилось», «Я не могу без тебя», «Возьми, пожалуйста, трубку», «Я люблю тебя», «Я не могу иначе»……

Слёзы предательски потекли по щекам. Да пошёл ты на хрен со своей любовью! Можешь! Всё смог бы, если захотел! Нужная функция «Занести абонент в чёрный список» была активирована не задумываясь. Всё. Теперь с меня точно хватит.

Когда год назад в соцсети я прочла его сообщение, сердце бешено забилось. Как бы я себе не врала, что всё забыто, руки задрожали, а глаза бегали по трём словам уже сотый раз за последние секунды. «Привет! Как дела?» — самые будничные слова всколыхнули воспоминания, затронули за живое, разбудили нечто, что я с таким трудом запрятала в самый дальний угол своего сердца. Я и сама не заметила, как мы стали общаться снова после того, как потеряли друг друга. Не заметила, как везде появились пароли, как ждала его сообщений, жила ими. Зачем? Зачем он снова появился тогда в моей жизни?

Всё это время я существовала, жила только звонками и сообщениями, была одержима. Олег недоумевал, почему я к нему охладела. Я отнекивалась и честно пыталась быть прежней. Но, видимо, плохая из меня актриса. Меня душили страхи потерять семью и в то же время я не могла отказаться от этого наваждения с Вадимом, которое засасывало меня в трясину. Моя жизнь разделилась на реальную и виртуальную. Нужно было чем-то занять себя, но муж был категорически против, чтобы я работала, поэтому я маялась между развлечениями себя любимой и заботой о дочках.

Не знаю, сколько бы продолжалась эта тайная вторая жизнь, если бы не Марго. Однажды раздался звонок, и подруга пригласила в гости, вот так просто, ни с того ни с сего. А почему бы и нет? Смена обстановки, заодно навещу бабулю, она всё грустит после смерти дедушки. Но я отгоняла как назойливую муху очевидное: это только повод увидеться с Вадимом и ничто другое.

Где был в это время моё мозг? Удивляюсь до сих пор. Мгновенно всё было решено, была собрана сумка, дети пристроены к маме, а муж награждён великолепным сексом перед отъездом.

— Алекса, зачем он тебе? — вопрос мамы застал меня тогда врасплох

— В смысле? Кто он?

— Послушай, мы никогда с тобой не были близки, но я-то всё вижу. Ты и тогда как ненормальная ездила к нему по первому зову, прощая каждый раз предательства, а сейчас? Ты замужем, дети….

— Мам, — оборвала я её грубо, — хватит читать лекции. Всё могло бы быть по-другому! — я перешла на крик. — Напомнить? — мама обхватила себя руками, подсознательно защищаясь и пытаясь понять, откуда мне известна информация, которая держалась в тайне. — Ты знала, как я его люблю. Все! Все знали! Почему вы с папой так поступили со мной? Вы всегда были против наших отношений. Искали мне принца. Он звонил вам, просил моей руки, хотел приехать, работать, жить, как все люди, быть вместе со мной! Ну, куда уж там! Он не пара принцессе голубых кровей!!! Вы всё сломали!

— Да что он мог тебе дать? Без кола, без двора! Мать и сёстры на шее! Да ты на себя посмотри! Он на одну твою сумку работать месяц будет! Ты привыкла к роскоши!

— Нет, мам, — уже успокаиваясь заключила я, — это вы так думали, вернее думаете, я прекрасно могу обходиться без этого всего. Это тебе всегда хотелось сделать из меня куклу, продемонстрировать на мне свой вкус и заодно прорекламировать бутик. Почему-то вы за меня решили, с кем мне будет лучше. Просто хоть раз в жизни, прими моё решение.

Уже на выходе добавила:

— Позаботься о девочках.

Когда я оказалась в местах своего детства, эмоции захлестнули и воспоминания вихрем пронеслись перед глазами. Я стояла как когда-то, на речке, прислонившись спиной к дереву. Вот на этом самом месте начались мои первые отношения. Встреча состоялась. Мы старались насладиться каждой минутой, проведённой вместе. Те непередаваемые ощущения, когда кажется, что сердце падает в пятки, ком, подступивший к горлу мешает дышать, ноги подкашиваются и мир перестаёт существовать. В тот момент мне казалось, что замужество — моя самая большая ошибка.

Помню, когда Вадим сказал, что и сейчас готов принять меня с детьми, я без раздумья тут же решилась на развод. Но, следом меня ждало очередное предательство. До сих пор помню его слова: «Прости, я очень тебя люблю и больше никого так не любил, но я через три месяца женюсь. Я не могу её обидеть». Тогда к чему были все эти разговоры? Её нельзя, а меня, значит, можно обижать! Всегда можно было обидеть, а потом прийти и знать, что прощу. Если не любишь, зачем тогда жениться!? Я задавала себе один и тот же вопрос, но как можно было на него ответить, если сама вышла замуж не по любви. Любовь пришла позже, но суть дела это не меняет.

В очередной раз мир рухнул.

Я развернулась и твёрдо зашагала от него. Подальше и желательно навсегда. Вадим меня догнал, схватил за запястье и резко развернул, пытаясь прижать к себе. Я слабо помню куда приходились ему мои удары руками, когда брыкалась, как необъезженная лошадка, пытаясь высвободиться из его объятий. А он терпел. В итоге ему удалось сгрести меня в охапку. Обнимал и осыпал поцелуями моё мокрое от слёз лицо. Когда, наконец, моя истерика стихла, и я вернула себе способность мыслить, я снова попыталась освободиться от объятий. И в этот раз мне это удалось. Он больше меня не держал.

— Прощай, — бросила сухо.

Я шла и давилась слезами. Ну, догони же меня! Сгреби снова в охапку и не отпускай! Не отпускай никогда! Скажи, скажи, что ты передумал! Скажи мне это, чёрт возьми! Скажи, что ты не сможешь без меня, что не женишься на ней, признайся, что просто страшно сделать такой важный шаг!

Я не обернулась, а он не стал догонять. Вот, казалось бы, шах и мат. Новая страница в старой жизни. Заставить себя его забыть — новая цель. Снова. Только тогда я еще не знала, что подарок, оставленный мне на память, не позволит этого сделать.

18

Лица коснулось что-то влажное, источающее приятный аромат роз и издававшее шум дождя. Да, точно, я сплю и это мне снится. Я с трудом открыла глаза и приподнялась на локте, тусклый свет ночника разлился по комнате. За окном глубокая ночь и ливень хороводом капель врезается в стекло, издавая громкий стук рассыпающихся бусин и стекая бесконечными струйками. На часах 23.30, а это значит, что я прилегла на минутку и проспала уже 6 часов! А всему виной токсикоз, который не даёт выспаться мне ночью.

Прямо передо мной лежал огромный букет цветов, штук 100, не меньше. Стебли свежих бордовых роз, покрытых каплями, готовы были разорвать бледно-розовую ленту, сдерживающую их с таким трудом, и рассыпаться по всей постели. Я обвела комнату взглядом. Никого.

Но принести мне в постель цветы мог один-единственный мужчина. Значит, Олег вернулся из командировки. Я соскучилась, безумно соскучилась. И мне явно нужен психолог. Нельзя же любить двух мужчин одновременно? Так ведь не бывает? Нужно заставить себя встать с постели и встретить мужа. Пока я собиралась с мыслями, Олег сам вошёл в комнату, придерживая полотенце после душа одной рукой на бедре, норовящее соскользнуть и открыть мне всю красоту мужского тела.

Наши глаза встретились и мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, как он изголодался. Я откинула одеяло, игриво приподняв бровь. Уже в следующее мгновение движение губ, к которым я с такой страстью прижималась, вызвало во мне океан эмоций и запустив руку в волосы мужу, я страстно вбирала в себя его поцелуй, властный и ласковый одновременно. Его рука, пройдя путь от груди, легла на бедро, властно обведя изгибы тела. Он вошёл в меня резко, заставляя вскрикнуть и выгнуть спину, постепенно движения становились плавнее и я подалась навстречу, чувствуя близкую разрядку. Олег на секунду остановился, но только лишь для того, чтобы снова впиться в губы страстным поцелуем и пальцами сжать болезненный от возбуждения сосок, и продолжил, легко подстроившись под мои движения бёдрами. В следующий момент муж буквально впечатал меня в постель, сжав до боли руками ягодицы и застонав мне в шею, замер. Кульминация накрыла нас одновременно. Никогда не было мне так хорошо. Неужели, это беременные гормоны вызывают во мне такое влечение?

***

— Алекса, у меня к тебе важный разговор, — без приветствия с порога заявил папа. — Жду тебя в беседке.

— И тебе привет, — растерянно я пробормотала папе вслед. — Привет, мам, тогда девчонки на тебе.

Решив не затягивать разговор, я двинулась за отцом. Что-то мне подсказывает, что мне не понравится то, что я сейчас услышу. Я вышла на залитую солнцем лужайку и закинув голову и прикрыв глаза, подставила солнечным лучам лицо. Дача родителей — это то место, куда я приезжаю и забываю вообще обо всём. Тихое уютное местечко, окружённое лесом, где слышится пение птиц и свежий ветерок имеет особенный чистый запах.