Разреши тебя любить

Глава 3

Яр

Я — само спокойствие!

Выдержка и самообладание — мое все.

Я спокоен!

Я спокоен, блядь!

Глядя на милующуюся друг с другом парочку “Настя и какой-то мажористый хрен”, скулы сводит от того, как сильно сжимаются мои зубы. А кулаки так и чешутся кому-нибудь навялять. Кому-нибудь конкретному… Вот этому вот ушлепку, что сейчас тянет свои варенники к губам моей девочки. И похрен, что она ему улыбается. Похрен, что сама тянется к нему навстречу. На все похрен!

— Губищи свои от нее убрал, — рычу издалека, подходя к ним все ближе. — Эй! Ты глухой? Я сказал отошел от нее! — а, черт, меня срывает. Нельзя, нельзя так! Но не могу стоять и смотреть, как какой-то додик пытается обслюнявить Настю.

— А ты кто такой? Нарисовался, не сотрешь… — открывает рот мажор.

— Понятно, будешь перед девочкой выпендриваться? Что ж, похвально, — подхожу к нему максимально близко, давлю своей аурой. А у меня она дай Боже! Раздавлю — не заметит! — только вот ты не учел, что мы с тобой в разных весовых категориях. Не позорься, а? Свали по-хорошему, будь другом?

Мажор хлопает глазами и переводит взгляд то на Настю, то опять на меня. Настя же стоит в полном шоке. Но я-то знаю, что еще пара минут, она придет в себя и вот тогда начнется настоящий армагеддон. Правда торнадо по имени Настя пройдется только по мне. Но даже от этого кайф поймаю свой — соскучился по ней адски. Поэтому мне зайдут даже ее крики и ругань.

— Ну так что? Все винтики в голове заработали? — спрашиваю у подозрительно притихшего мажора. Что, неужели рассмотрел меня и прикинул все свои шансы на победу? Точнее их отсутствие. — Давай, вали отсюда! — подгоняю.

Слышу сбоку, прямо с той стороны, где сейчас стоит Настя, шумный выдох и такой же шумный вдох. Набрала воздуха в грудь, моя красавица. Готовится открыть свой чудный ротик и вывалить на меня все, что обо мне думает. А, судя по ее гневному взгляду, думает она обо мне так себе.

— Да как ты смеешь! — понеслась! Поворачиваюсь к ней всем корпусом, забыв о мажорчике. Верю, что базовый инстинкт самосохранения уведет его куда подальше от нас. — Ты какого лешего появился, как черт из табакерки и лезешь в мою жизнь! Да кто ты такой, чтобы запрещать моему парню целовать меня?! — так, а вот это уже интересно. Парень, значит?

— А ну, стоять! — командую мажору, решившему свалить по-тихому, и хватаю его за капюшон. Притягиваю обратно к себе поближе, чтобы мог рассмотреть в моих глазах все, что я с ним сделаю, если он только неправильно ответит на поставленный вопрос. — Ты ее парень? — киваю в сторону Насти, что безостановочно ворчит. Но пока я не выясню, что за отношения связывают этих двоих, воспринимаю ругань Насти как белый шум. Пусть побухтит пока. — Отвечай!

— Н-нет, — заикаясь, качает отрицательно головой.

— Ах ты трус мажористый! Вот, значит, как ты замямлил? — Настя мигом переключается на мажора. Вот он попал! Стою, смотрю, как она колошматит его своими маленькими кулачками и мне становится одновременно смешно и жалко бедолагу.

— Беги, чувак! — откровенно ржу. — Беги!

Пацан кивает и срывается с места. Олимпийский резерв отдыхает по сравнению с этим “бегуном”. Разгон до максималки за две секунды.

— Теперь ты!

Бля, вот теперь, кажется, и я попал. Черт, надо было слушать Егора и не светиться раньше времени. Но тогда этот сморчок обслюнявил бы мою девочку. Ну нет уж! Лучше получить вынос мозга от нее, чем смотреть, как ее целует другой.

— Может, не надо? — примирительно поднимаю руки, типа сдаюсь.

— Надо, Ярик, надо! — надвигается на меня. Ох, и красивая же она, когда злится. Глаза аж искрят синевой! — Ты! — тыкает пальчиком мне в грудь, а меня от этого едва ощутимого касания будто током шарашит. — С чего ты решил, что имеешь право голоса? М? Или думаешь, что приехал и я тут же кинулась к тебе в объятия? Забыла о своем парне…

— Он сказал, что не твой парень, — перебиваю, чтобы уточнить.

— Да ты себя видел? — возмущенно обводит в воздухе руками мой силуэт, — тут любой скажет именно то, что ты хочешь услышать. Явился, блин, Афанасий: семь на восемь, восемь на́ семь! Что ты здесь забыл?

— Тебя приехал повидать, — спокойно пожимаю плечами.

— Повидал? Теперь вали! Вон, догоняй того труса, вдвоем побежите подальше от меня!

Настя разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит быстрым шагом в сторону автобусной остановки рядом с парком. Но через несколько шагов останавливается, шумно выдыхает и снова, развернувшись, подлетает ко мне.

— Вот что тебе надо, а? Ну жила ведь я спокойно, никого не трогала. Какого черта ты вдруг решил нарисоваться тут? Да я в другой город свалила, лишь бы быть подальше от тебя и череды твоих телок бесконечных. Поступила в классный ВУЗ, встретила отличного парня…

— Это он-то “отличный”?

— Это единственное, что ты услышал из того, что я сказала? — закатывает глаза от возмущения. — Боже, ну какой же ты эгоист! Каким был эгоистом, таким и остался! Да! Да! Кир отличный парень! Умный, заботливый, нежный… — так, кажется, я начинаю звереть на слове “нежный”. Откуда она знает, что он нежный? — ласковый… — а, нет! Уже не кажется. Я совершенно точно зверею!

— Ласковый? — хватаю ее за куртку и притягиваю к себе. Бля, ее запах туманит разум. Сучка, пахнет как первородный грех. — Нежный? — рычу ей прямо в губы. — Это откуда тебе известно вдруг, что он “ласковый и нежный”, — пародируя ее тонкий голосок, бешусь так, что вот-вот с катушек слечу.

— С чего вдруг такой интерес, а, Ярик? — шипит в ответ Настя, играя на моих нервах. — Откуда знаю? Да потому что позволила ему уже…

— Настя… — предупредительно.

— … многое, — продолжает эта маленькая безбашенная стерва.

— Осторожнее. По тонкому льду идешь. Моя выдержка…

— Рассказать, где он меня трогал? — яростное шипение переходит в наигранно ласковый шепот.

— … не железная, — договариваю фразу, зная, что это ее не остановит. Настя упертая. Если хочет что-то сказать или сделать, то никто и ничто ее не остановит. Так было раньше, сейчас — посмотрим…

— Где он меня целовал…

— Не беси!

— Как я кончала от его ласк…

— Сучка! — знаю ведь, что добить меня пытается, отомстить за прошлое. Но почему ведусь на эти провокации — не понимаю.

— Как он меня трахал…

— Ну все, блядь, ты меня достала! — а вот это уже перебор! — Доигралась, маленькая стерва!

Перехватываю Настю одной рукой за талию, другой наматываю ее волосы на кулак, чтобы не дергалась и вгрызаюсь в ее рот. Грубо, жестко целую, словно наказываю, а сам теряю себя. Ее вкус, мягкость губ, сопротивление языка, что пытается вытолкнуть меня из ее ротика, просто сводят меня с ума. Я столько лет ждал, что смогу вот так держать Настю в своих объятиях, целовать и не прокладывать мысленно в этот же момент себе самый короткий маршрут в адское пекло за то, что влюбился в девчонку-малолетку. Сейчас уже можно… Ее губы, о, это самое вкусное, что я когда-либо пробовал. Воздуха уже начинает не хватать, но я не готов от нее оторваться. А уж когда слышу едва заметный тихий стон, то и вовсе не могу позволить себе остановиться. Настя начинает отвечать на поцелуй. Робко, несмело и даже как-то неумело.

Да ну! Да не может быть! Серьезно?

— Это что, твой первый поцелуй? — спрашиваю удивленно. Голос хрипит, не слушается. Настя молчит. Препарирует меня взглядом, но молчит. И я уже тянусь к ней снова, чтобы продолжить целовать ее, как мою щеку обжигает хлесткая пощечина.

— За что? — возмущаюсь.

— Не. Смей. Меня. Целовать! — чеканит слова. — Никогда!

— Хочу и буду! Ты вообще в своем уме? На полном серьезе собиралась впервые поцеловаться с тем ушлепком? — до меня эта мысль только доходит. Злость выходит на принципиально новый уровень. Всерьез задумываюсь над тем, чтобы догнать мажора и сломать ему парочку ребер.

— Боже! Как же ты меня бесишь! Когда же до тебя дойдет, что я с кем хочу, с тем и целуюсь! Могу и большее позволить и у тебя разрешения точно спрашивать не буду. А знаешь почему? — чую, вопрос риторический. — Да потому что ты мне никто! Друг и сослуживец моего старшего брата и только! Я же тебя не спрашивала, скольких баб ты перетрахал у нас на даче на ваших “адреналиновых” вечеринках? Не спрашивала и не запрещала. Потому что не имела права. Ты сам мне так сказал. Помнишь? А теперь ты не имеешь никаких прав запрещать мне что-то делать! Хотел увидеть меня? Увидел! Полегчало? Теперь вали обратно и не мешай мне жить.

— Все сказала? — Настя выдохлась. Вся ее злость и ярость улетучилась. В глазах осталась лишь усталость и боль от воспоминаний. Разберемся. Не сразу, конечно. Постепенно, но разберемся. Не здесь нам вести разговоры. Уж слишком громко и темпераментно мы с Настей тут выясняли отношения. Из плюсов — никто не подумает, что я при исполнении. Из минусов — мы привлекли к себе слишком много внимания. Я хоть и проверил, что “хвоста” нет. Но пока мы тут “мило беседовали”, кто-то мог и подтянуться. — Тогда идем.

Беру ее за руку, но Настя, ожидаемо, ее выдергивает из моей ладони.

— Никуда я с тобой не пойду!

— Не упрямься, а? Я устал, толком не спал почти двое суток.

— Мне до этого нет никакого дела. Я иду домой. Ты идешь… — замолкает.

— Так! План такой, — перебиваю, чтобы хоть как-то прекратить эту бесконечную перепалку. — Мы сейчас идем к тебе, ты собираешь все самое необходимое в дорогу. Завтра — вокзал и поезд днем в пятнадцать пятьдесят по местному времени.

— Какой поезд? — удивляется Настя. — Я никуда с тобой не поеду.

— Насть, — черт, как сказать-то? — Тебе нужно вернуться на время.

— Зачем? — она слышит мой тон и замечает, как резко переменилось мое настроение. Напрягается. — Что-то случилось? — шепчет, наверняка уже догадываясь. — Что-то с Мишей?

— Он в плену.