Развлечение

10

— Я собираюсь давать эти клятвы совершенно серьезно, — произнес Гейбриел, и понадобилось некоторое время, чтобы до нее дошел истинный смысл сказанного.

Приготовившись с мукой в сердце получить от него признание в любви к Кэсси, Рейчел была ошеломлена, услышав нечто совершенно иное. А отметив заодно холодность его тона и пустоту во взгляде, она поняла: что— то тут не так.

— И собираюсь сдержать их. Мне нелегко будет произнести эти клятвы, но я сделаю все возможное, чтобы быть для Кэсси хорошим мужем, а это означает быть верным ей, пока мы вместе. На мой взгляд, супружеская неверность — моральное преступление.

— Измена мужа, да, но не измена любовника. — Рейчел попыталась скрыть свою боль под маской цинизма. — Тогда ведь не было ни кольца, ни клятв. Следовательно, то, что произошло между нами, оказалось простой случайностью, ничего не значащим приятным времяпрепровождением, о котором можно потом легко забыть.

В глазах Гейбриела загорелись опасные огоньки. Рука, держащая бокал, стиснула его так крепко, что хрупкая ножка не выдержала и сломалась. Чертыхнувшись, он швырнул его в мраморный камин.

— Гейб… — запротестовала было Рейчел, но, увидев его побледневшее, напряженное лицо, потеряла дар речи.

— Если ты хоть на минуту подумала, что я о тебе «легко забыл», то ты просто— напросто слепа, А если считаешь, что все произошедшее между нами «ничего не означает», то, значит, не пережила и мизерной доли того, что пережил тогда я.

Было что— то непристойное в том, до какой степени Рейчел захотелось ему поверить.

— То, что я пережила, и то, что ты сделал, — как говорится, две большие разницы! Кроме того, судя по твоему поведению, вряд ли ты испытал какие— либо чувства, если не считать чисто физического удовольствия!

— Черт бы тебя побрал, Рейчел, ты абсолютно не права и не имеешь никакого понятия о том, о чем говоришь!

Его яростный голос, сверкающие глаза, напряженная поза, стиснутые кулаки — все это вселяло в Рейчел страх, но она твердо решила не выказывать его.

— Я абсолютно права! Скажи, разве я приду мала то, что произошло потом? Разве мне привиделась Аманда Брайант в твоей постели? Она что, была игрой воображения, миражом?

— Нет…

— Правильно, нет. Ты и не можешь отрицать этого. — Рейчел…

— Так как насчет ее, Гейб? Что она там делала? Скажи мне!.. Что? — переспросила Рейчел, когда он пробормотал нечто невразумительное. — Что ты сказал?

— Это была форма защиты! — наконец произнес он, кинув на Рейчел взгляд, который можно было назвать вызывающим. — Оборона!

— Оборона? Защита? — скептически переспросила Рейчел. — Я тебе не верю. Защита против кого? Не против меня же?

Он молча кивнул, вызвав ее недоверчивый смех.

— О, наконец— то ты высказался до конца! Но, если хочешь, чтобы я тебе поверила, придется выдумать что-нибудь получше…

Раздавшийся резкий звук оборвал ее на полуслове. Сигнал электродуховки, вспомнила она после нескольких секунд недоуменного молчания.

— Твой ужин, — резко сказала Рейчел, радуясь этому вмешательству.

Не обращая внимания на Гейбриела, процедившего сквозь зубы о том, что она может сделать с этим ужином, Рейчел прошла в кухню, вытащила из духовки пирог, отрезала большой кусок и швырнула его на тарелку.

— Салат будешь? — спросила она, спиной чувствуя, что Гейбриел стоит позади нее.

— Рейчел… — Он явно начал терять терпение. — Сколько раз повторять, что мне не нужен этот чертов ужин.

— Что ж, больше ничего не могу предложить. Я не попадаюсь дважды в одну и ту же ловушку!

— Господи помилуй, надеюсь, что нет! — В его голосе прозвучал такой ужас, что Рейчел почувствовала себя так, будто ее изо всех сил ударили по лицу. — Бывают моменты, когда человек про сто не в состоянии воспротивиться искушению.

Пальцы Рейчел вцепились в край кухонного стола с такой силой, что костяшки их даже побелели. Эту фразу, слово в слово, он произнес в ту ночь, ложась с ней в постель.

Внезапно нахлынувшие воспоминания чуть не разорвали на части ее измученное сердце. Стремление Гейбриела доставить ей удовольствие ввело ее в заблуждение, заставило поверить в то, что он видит в ней нечто особенное, питает к ней интерес.

Теперь же Рейчел понимала, что это были действия опытного мужчины, решившего подтвердить свою репутацию умелого любовника. Должно быть, его самолюбию льстило то, что он смог довести до оргазма даже неискушенную девственницу, какой она тогда была.

Но оставался еще один, последний, вопрос. Усилием воли заставив себя разжать пальцы, Рейчел повернулась к Гейбриелу.

— Скажи мне, если Аманда была для тебя «защитой»… — Она почти выплюнула это слово ему в лицо, желая продемонстрировать, что думает о его заявлении. — Тогда, Бога ради, на что тебе понадобилась бедная Кэсси? Зачем ты на ней женишься?

— Потому что я должен это сделать, — бесстрастно ответил он.

— Потому что ты…

Поняв истинный смысл его слов, Рейчел почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Так, значит, она была обманута даже в этом. Любовного влечения, существование которого она, по своей глупости, подразумевала, не было и в помине. Он готов жениться только потому, что они ожидают ребенка. Так это и значит сделать все возможное, чтобы быть хорошим мужем? Рейчел охватила слепая ярость.

— Ты ублюдок! — Тарелка с куском пирога по— прежнему стояла на столе и, не успев понять, что делает, она запустила ею прямо Гейбриелу в голову. — Ненавистный, презренный ублюдок!

Легкость, с которой он уклонился от импровизированного метательного снаряда, окончательно вывела Рейчел из себя. Не в силах больше находиться с ним в одной комнате, она издала нечленораздельный, приглушенный крик и бросилась к лестнице.

— Рейчел!

Гейбриел преследовал ее и, используя преимущество своих длинных ног, перепрыгивал через две ступеньки, нагоняя с каждой секундой. Не рискуя оглянуться, Рейчел старалась только не оступиться. Слезы застилали ей глаза, мешая видеть дорогу.

— Рейчел, подожди…

Он поймал ее перед дверью в спальню. Вцепившиеся в плечи жесткие пальцы заставили Рейчел остановиться и удержали на месте.

— Отпусти меня! Отпусти, черт возьми!

Она изо всех сил пнула его ногой по голени и со злорадным удовлетворением услышала сдавленный стон. Но появившаяся было ее губах мрачная торжествующая улыбка Тотчас же сползла с лица Рейчел — Гейбриел не отпустил ее. Вместо этого, толкнув плечом дверь, втащил в комнату.

— Рейчел, сядь! Сядь и успокойся!

— Я ничего не буду делать по— твоему. Слышишь — ничего!

Каким— то образом ей удалось освободить руки. Совершенно потеряв самообладание, она в отчаянии замолотила ими по груди, плечам, даже лицу Гейбриела, как будто физическое Насилие могло облегчить ее боль.

Он не останавливал Рейчел, а только чуть отклонял голову, принимая удары и молча ожидая, пока кипящая в ней ярость уляжется. Когда это наконец случилось, он подвел ее к постели, сел рядом и притянул к себе. По— прежнему не говоря ни слова, Гейбриел ждал, пока бешеное биение сердца Рейчел не успокоится и на смену гневу не придут обильные слезы.

Только тогда он, испустив глубокий, прерывистый вздох, распрямил плечи, как бы принимая на них груз, избежать которого было невозможно. Сильные пальцы взяли Рейчел за подбородок и. когда она попыталась воспротивиться, нажали сильнее, принуждая повернуться к нему лицом.

— Первым делом… Нет, послушай меня! — решительно сказал он, когда она снова попыталась отвернуться. — Я ни разу, слышишь, ни разу за все время нашего знакомства не спал с Кэсси и не собираюсь делать этого, пока мы не поженимся.

Рейчел была так ошеломлена, что не сразу обрела дар речи.

— Ни разу… Но ты ведь сказал…

— Что женюсь на ней, потому что обязан это сделать? Да, это правда, но совсем не потому, что у тебя на уме. Она не носит моего ребенка, как ты, вероятно, полагаешь.

— Но тогда почему…

Гейбриел опустил голову, избегая ее взгляда.

— Лучше не спрашивай, Рейчел. Ради Бога, оставь все как есть.

Но она не могла этого сделать. Не могла оставить столько вопросов без ответов, один из которых был для нее жизненно важен.

— Ну а я?

Его суровое лицо внезапно смягчилось.

— А ты была… и есть для меня нечто совершенно особое… И всегда будешь.

— Настолько особое, что через пару дней ты забыл меня, уйдя к другой!

— О Господи, Рейчел, нет! Я никогда не забуду тебя! Просто не смогу этого сделать!

Почему она поверила ему теперь? Почему именно сейчас слова Гейбриела показались ей искренними? Да потому что на этот раз Рейчел внезапно осознала, что значит для него больше, чем он сам хочет признать.

— А сейчас?

— Рейчел…

Это был стон отчаяния, но вместе с тем Рейчел чувствовала, что он наконец— то уступает и до правды уже недалеко, если только у нее хватит сил и решимости настоять на своем. Да она уже и не могла отступить. Интуитивно Рейчел ощущала, что вот— вот узнает нечто важное, настолько важное, что это навсегда изменит ее жизнь. Будут ли изменения к лучшему или к худшему, можно было лишь гадать. Она понимала только, что если не выяснит все сейчас, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Какие чувства ты испытываешь ко мне сейчас?

Гейбриел с трудом сглотнул. Рейчел увидела конвульсивное движение мышц его шеи и поняла, что ее догадка верна. Он не будет больше уклоняться от ответа и расскажет ей все, но только если она вынудит его сделать это. Решение было за ней.

— Гейбриел, я должна знать! Питаешь ли ты какие-нибудь чувства…

— Чувства! — Это прозвучало как крик души. — О Боже, Рейчел, если бы ты только знала!

— Тогда скажи мне! Хочешь ли ты меня?

— Да поможет мне Бог, — да, хочу! — Голос его звучал так сдавленно, словно слова вытаскивали из него клешами. Воспаленные, почти не мигающие глаза не отрывались от Рейчел. — Рей чел, дорогая, я больше чем хочу тебя! Я тебя обожаю, люблю всем сердцем. Если бы я мог, то женился бы на тебе прямо сегодня… если бы ты, конечно, приняла меня.

— Если бы я… — начала Рейчел, но он быстро, почти грубо прикрыл ей рот ладонью.

— Нет ничего на свете, чего мне хотелось бы сильнее, — продолжил он хриплым голосом, звучащим так, будто Гейбриел много лет соблюдал обет молчания, — чем прожить остаток жизни с тобой, иметь от тебя детей, состариться возле тебя…

Как объяснение в любви, это звучало почти идеально и должно было бы согреть сердце Рейчел, переполнить ее радостью. Но какое— то щемящее предчувствие портило впечатление, не давая насладиться моментом.

«Если бы я мог», — сказал он.

— Тогда в чем же дело?

Впервые с того момента, как Гейбриел открыл ей свое сердце, он оторвал от нее взгляд, слепо уставившись в какую— то точку на ковре под ногами.

— Дело в том, что я не могу. Не должен. Мы не должны.

Рейчел не верила своим ушам.

— Гейб, это просто не имеет смысла! Я люблю тебя. Ты любишь меня. Да, я люблю тебя, — повторила она, заметив, что он качает головой. — Так что же может помешать нам быть вместе?

Безжизненным тоном он ответил ей вопросом на вопрос:

— И чего же ты от меня хочешь, Рейчел?

— Как чего? Разве это не очевидно? Неужели мне надо объяснять тебе? Я хочу вернуться на пять с половиной лет назад и с корнем вырвать какой— то глупый моральный запрет, не позволивший тебе продолжить наши отношения. Что бы ты тогда ни думал, — что я слишком молода или слишком наивна, — тебе надо забыть об этом раз и навсегда! Я хочу начать сначала… Его застывшая, напряженная поза начала действовать ей на нервы. Надо было пробиться сквозь мешающие ей преграды, вывести Гейбриела из транса, туманящего его глаза, отгоняющего кровь от лица.

Пододвинувшись поближе, она прижалась к его одеревеневшему телу.

— Гейб, я хочу, чтобы ты поцеловал меня, а потом поднял меня на руки, положил на кровать, раздел донага и занялся со мной сумасшедшей, чувственной любовью до полного изнеможения, которая выбила бы из твоей головы все эти надуманные глупости.

Дыхание Гейбриела стало частым и неровным. Он, несомненно, испытывал искушение, но противился ему, черт бы его побрал! Противился изо всех сил. Это было видно по лихорадочному взгляду, быстро перебегавшему от ее лица к кровати и обратно. — О Боже!

Протянутая рука, до странности холодная, коснулась ее лица, Прикосновение было легким, как будто на щеку упала снежинка, и Рейчел непроизвольно приоткрыла губы.

— О Боже, — повторил он, но совсем другим тоном.

И в следующий момент его руки сомкнулись вокруг нее, притянули к себе с нетерпением, граничащим с грубостью, показывающим, что этого недостаточно, совершенно недостаточно. Губы Гейбриела впились в ее губы жадным, властным поцелуем — свидетельством любви, испепеляющего желания, жгучего вожделения и чувственного голода.

Рейчел ответила ему тем же самым ~ таким же накаленным желанием и нетерпеливым предвкушением.

Как бы ни были прочны барьеры, сдерживающие их взаимные чувства последние пять с половиной лет, они наконец— то рухнули, открыв путь бурлящему потоку страсти. С головокружительной скоростью их несло к завершению, в котором они так долго себе отказывали.

— Нет! Пропади все пропадом, нет! — раздался вдруг леденящий душу крик Гейбриела, сама грубость его слов свидетельствовала о силе переживаний, и Рейчел почувствовала, как ее сердце сжала чья— то безжалостная смертоносная рука.

Закрыв глаза, Гейбриел застыл в неподвижности — полной, пугающей неподвижности, — сжав кулаки и тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

Через несколько, показавшихся ей ужасными, мгновений веки его медленно поднялись, открыв еще более напугавшие Рейчел замутненные глаза. С нежностью, странно контрастирующей с предыдущим поведением, он взял ее лицо в ладонь и запечатлел на губах короткий, ласковый поцелуй. Потом осторожно, но решительно отстранил и встал.

— Гейб! — спросила Рейчел срывающимся голосом. — В чем дело? Почему?

— Я не могу!

— Но почему? Неужели ты до сих пор считаешь меня слишком юной? Но я больше уже не твоя маленькая сестричка.

Лицо Гейбриела, как бы это ни казалось невозможным, побелело еще больше, на его пепельно-сером фоне выделялись только горящие глаза.

— В этом— то и вся проблема, дорогая. — По контрасту с лицом, в голосе его появилась неизвестно откуда появившаяся сила, хотя он звучал хрипло и неровно.

— Так дело именно в этом? — На Рейчел нахлынула волна облегчения, наполнившего ее та кой радостью, что она громко рассмеялась: — Что за чепуха, Гейбриел! Пора с этим кончать! Ты же знаешь, что я…

По лицу Гейбриела прошла судорога, изменившая его до неузнаваемости. И слова Рейчел замерли на губах.

— Да, сестренка, — произнес он. — Настоящая… по крови! Рейчел, любовь моя, мы с тобой кровные родственники. Мой отец был и твоим отцом тоже. Наш брак был бы противоестественным. Та ночь была… Это был…

Он так и не смог закончить фразу, но в мозгу охваченной ужасом Рейчел слово «инцест» прозвучало с удивительной ясностью.

— Не может быть! Я этому не верю!

— Поверь! Пожалуйста, поверь! — умолял Гейбриел, и его отчаяние убеждало ее больше всего. — Поверь и перестань даже мечтать о том, что у нас с тобой может быть совместное будущее.

Забудь обо мне навсегда и найди себе кого-нибудь другого.

— Нет, никогда!

В голосе Рейчел звучала такая мука, что Гейбриел сделал было движение по направлению к ней, но, тут же опомнившись, отступил с таким видимым усилием, что это сказало ей больше, чем любые слова.

— Ты должна, Рейчел, — сказал он с мягкостью, чуть не разорвавшей ее сердце. — Это единственный путь, другого быть не может. Ты должна это сделать. Так же, как…

Конечно же. Она забыла о Кэсси.

— Так же, как это сделал ты?

Он медленно кивнул, и это означало полное, окончательное поражение. — Да, как это сделал я. Теперь ты видишь, почему я должен жениться на Кэсси?