Она
— Бабушка говорила, мол, если папа раскается, если поймет, что ошибся… Если попросит прощения? То что тогда? Вы будете вместе?
Меня берет оторопь, внутри что-то задрожало от этих слов…
Дочери нужны четкие и ясные ответы, и она, пусть обижена на отца, все-таки надеется, что наша семья будет такой же, как раньше…
Вот только я не могу ее обрадовать и подарить ей ложную надежду.
Я не знаю, получится ли у меня в дальнейшем построить новые отношения, потому что старые путаются под ногами, потому что проблем еще целое море…
Но в одном я точно уверена: дорога назад закрыта.
— Есть подлость, которую я простить не в силах, Анют. И я буду молиться, чтобы тебе никогда-никогда в жизни не пришлось встретиться с двойным предательством со стороны тех, кому ты доверилась!
Обнимаю дочь, она крепко-крепко обнимает меня в ответ.
Вот моя опора и сила…
Дочь поддерживает меня и пытается во всем разобраться… По-настоящему горжусь ею и буду сильно скучать, ведь учеба уже на носу, и она переедет жить в другой город.
Наконец, и Аня улеглась спать. Обе дочки заснули, а мне не спится.
Мыслей в голове слишком много.
В пору задумываться о бокале вина, чтобы расслабиться.
Так хочется ни о чем не думать, отвлечься от дурных мыслей.
Найти свою тихую гавань, пока что ни день, то новые неприятные сюрпризы.
Достав телефон, сразу нахожу нашу с Андреем переписку. Он в сети, и я решила ему позвонить…
Он в сети, и я решила ему позвонить…
Он
— Ты совсем по мне не скучаешь?
— Блин, Танюх. Вот честно. Задолбала. Что, мужики на земле закончились?
— Ты не понимаешь. Мы столько лет вместе… Неужели это ничего не значит?
Заблокировал бывшую, называется. Она меня с другого номера достать решила. Ну и что теперь? Всю жизнь от нее прятаться?
Она меня с другого номера достать решила. Ну и что теперь? Всю жизнь от нее прятаться?
Прилипла, как банный лист к мокрой заднице и уверена, что я встречу ее с распростертыми объятиями.
— Конечно, это уже ничего не значит. И потом, с чего ты решила, что я один?
Замолкает.
В шоке… Ну, а что она думала? Что я вечность по этой красотке сохнуть буду. И сох, но… слишком давно это было. Потом уже и не вспомню ничего хорошего.
И сох, но… слишком давно это было. Потом уже и не вспомню ничего хорошего.
В то же время не могу сказать, что я не один. Милана вон как к бывшему ускакала…
Поневоле начинаешь сомневаться, есть ли вообще шансы? И стоит ли… Я уже давно не тот юноша, который с трепетом ждет возлюбленную, но из головы выкинуть Милану не получается. И что я в ней нашел? Не понимаю. Наверное, было бы проще, если бы знал: вот за это она мне нравится, и точка, а так… влечение необьяснимое, и хочется просто быть рядом… Душа родственная, что ли? Бред… Разве такое бывает? Однако рядом с ней я вдруг начинаю думать, что столько всего еще в жизни не пробовал. И плевать, что уже за сорок. Кажется, я только сейчас начинаю понимать ценность минут, когда не думаешь ни о чем, но слова льются рекой, и рядом та, с которой не нужно притворяться.
Я уже давно не тот юноша, который с трепетом ждет возлюбленную, но из головы выкинуть Милану не получается. И что я в ней нашел? Не понимаю. Наверное, было бы проще, если бы знал: вот за это она мне нравится, и точка, а так… влечение необъяснимое, и хочется просто быть рядом…
Душа родственная, что ли? Бред… Разве такое бывает?
Однако рядом с ней я вдруг начинаю думать, что столько всего еще в жизни не пробовал. И плевать, что уже за сорок. Кажется, я только сейчас начинаю понимать ценность минут, когда не думаешь ни о чем, но слова льются рекой, и рядом та, с которой не нужно притворяться.
Звонок по второй линии.
— Танька, заканчивай свои выкрутасы. Мне пора.
— Что за баба у тебя появилась?! Я выясню!
Напугала…