Развод и прочие пакости

Глава 31

Не только ссора стала последней, но и разговор. О том, что Дарюс уехал, я узнала из новостей на сайте команды. Ждала, что если не позвонит, то хотя бы напишет, плакала по ночам в подушку, потом перестала.

Весь пятый курс прошел как в тумане. Я отдалилась от подруг, почти никуда не ходила, реже стала видеться с отцом, с бабушками и дедушкой. Лоренцо был моим единственным другом. Приходила из консы, наскоро что-то жевала и играла, играла… Готовила выпускную программу, оттачивала то, с чем потом можно было ходить на прослушивания.

Жалела ли о том, что отказалась поехать с Дарюсом? Сказать, что нет, значит, соврать. Но понимала, что поступила правильно. Хотя это слабо утешало.

Мужчины? Мужчины для меня тогда вообще перестали существовать. От любого проявления интереса я шарахалась, как от чумы. Даже когда рана под пластырем поджила, все равно не решалась его сорвать, а без этого не имело смысла начинать что-то новое. А потом появился Антон, который и пластырь сорвал, и стал целебным бальзамом.

Большую роль сыграло то, что страсть была не только между нами. Еще и другая, общая. Мы занимались любимым делом, одним и тем же для обоих, могли сколько угодно говорить о музыке, играть вместе. Вот только общие эмоции не гарантируют, к сожалению, душевной близости. Ее-то у нас как раз и не было. Это проявилось со всей определенностью, когда страсть пошла на спад.

С Феликсом все повторилось. Как будто вскрылась та старая рана. Боль выжгла влечение, хотелось лишь тепла. И снова у нас было общее – музыка. Вот только Феликс сам по себе был намного глубже Антона. Не удивительно, что я чуть в него не влюбилась. А теперь вот еще и Дарюс. Только его мне и не хватало в качестве напоминалочки.

- Здравствуй, - я прикрылась пакетами, как щитом. – Неожиданно.

- Еще как, - он смотрел на меня во все глаза. – Сколько мы не виделись?

- Почти десять лет.

- А ты все такая же красивая.

Наверно, я должна была купиться на этот дешевый комплимент. Покраснеть, заулыбаться. Сказать что-то вроде «ты тоже совсем не изменился».

- Извини, Дарюс, но я очень тороплюсь. У меня концерт сегодня.

- Ты все так же играешь?

Да, играю. Потому что не поехала с тобой в Испанию. Только поэтому и играю.

Я злилась, но при этом чувствовала себя совершенно беспомощной. Он появился в тот момент, когда я была как улитка, потерявшая домик. Мягкая и беззащитная.

- Извини…

Обогнув его, я быстро пошла по Восстания, хотя мне надо было на Лиговский, на остановку маршрутки. Пройдя квартал, обернулась, убедилась, что он не идет за мной, выдохнула. Ноги противно дрожали. Зашла в первую попавшуюся кафешку, выпила кофе, вызвала такси.

Все, надо успокоиться. Вечером играть. Не только с Олей, но и соло. Паганини. И Феликс там будет. И Марков наверняка притащится, просто из вредности. Чтобы посмотреть, не уйдем ли мы опять вместе, не попрошу ли я его отвезти домой.

Нет, не уйдем. И не попрошу.

Хотя заниматься перед концертом не лучшая идея, вернувшись домой, я все-таки взяла Лоренцо. Мы давно не повторяли «Времена года» Вивальди, и сейчас я вспомнила свои самые любимые части – «Летнюю грозу», «Охоту», «Прогулку по льду». Немного отпустило. По крайней мере, нервная дрожь прошла. А вечером, когда уже готовилась выйти на сцену, и вовсе все постороннее исчезло. Так бывало всегда, еще с музыкалки. Мои одноклассники, а потом одногруппники перед выступлениями умирали от страха и волнения, а я, наоборот, мысленно уже была там, на сцене, погрузившись в музыку с головой.

Вынырнула я из этого теплого моря с последней нотой, под гром аплодисментов. А потом увидела, как на сцену с букетом роз поднимается Дарюс.

Господи, нет! Откуда он взялся?!

- Ира, давай поговорим, - сказал он тихо, вручив мне цветы.

- Ты ведь не отстанешь? – вздохнула я.

- Нет, - улыбнулся он. – Жду у выхода.

- Какой красавчик, - завистливо сказала Оля, когда мы переодевались в артистической. – Который с розами. Вы ведь знакомы, да?

- Да, - я дернула молнию платья так, что чуть не порвала. – Давно знакомы. Очень давно. Хомячки столько не живут.

- Дурацкое выражение. Хомячки живут всего два года. Ненавижу их. У моего Вовки их было двое, сначала один, потом другой. Чистить клетку и закапывать трупы приходилось мне. Теперь коты. Они хотя бы долго живут. Но горшки им все равно чищу я.

Оля была женщиной очень даже милой и флейтисткой отличной, но вот язык у нее был как помело. Трещать она могла сплошным потоком, перескакивая с темы на тему. Обычно уже минут через пять я теряла нить и просто кивала, обозначая, что слушаю.

Когда мы вышли, к нам подошел Феликс и предложил подвезти. А Марков стоял в том же самом месте, в тени, только на этот раз я туда специально посмотрела. Это уже напоминало какой-то театр абсурда.

Вообще-то я не собиралась никуда ехать с Дарюсом. Это он сказал, что будет меня ждать, а я ничего не ответила и думала, как бы улизнуть. Но сейчас подумала, что если уж вокруг сразу три сосны, пусть будет Дарюс. Лучше покончить с этим сейчас, чем он начнет за мной везде таскаться.

- Ира, - позвал Антон, когда Феликс с Олей пошли к стоянке.

- Извини, меня ждут.

В этот момент по сюжету пошлой пьесы должен был появиться Дарюс – и он появился. Я рванула к нему едва ли не бегом, прекрасно понимая, что это будет понято превратно. Что там поймет Марков, меня мало волновало. Пусть как раз подумает, что у нас роман, и отстанет от Феликса. А вот Дарюс решит, что я правда рада его видеть. И это гораздо хуже.