Развод за 40. Новая жизнь

Глава 2. Новая надежда

Морозный воздух щипал мои щеки, когда я вышла из машины перед сверкающим огнями клуба. Снежинки кружились в свете фонарей, создавая иллюзию волшебства, которую я не чувствовала. Мое сердце сжалось при мысли о предстоящем вечере. Новогодняя вечеринка – последнее место, где я хотела бы оказаться, но профессиональные связи требовали моего присутствия.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами. Маша осталась дома с няней, и чувство вины за то, что я не встречаю Новый год с дочерью, добавляло тяжести на душе.

- Всего пара часов, – напомнила я себе, поправляя темно-синее платье, которое, казалось, висело на мне, как на вешалке. За последние месяцы я сильно похудела, и даже любимый наряд теперь выглядел чужим.

Толкнув тяжелую дверь, я окунулась в атмосферу праздника, которая мгновенно навалилась на меня шумом голосов, звоном бокалов и навязчивыми рождественскими мелодиями. Клуб преобразился до неузнаваемости: гирлянды обвивали колонны, огромная ель в центре зала сверкала игрушками, а с потолка свисали сотни серебристых шаров, создавая иллюзию звездного неба.

Я машинально взяла бокал с подноса проходящего мимо официанта и начала лавировать между группками гостей, обмениваясь дежурными улыбками и поздравлениями. Мой взгляд непроизвольно искал пути к отступлению – укромный уголок, где можно было бы спрятаться от этого вихря веселья, которое я не чувствовала.

– Нина! Как я рада тебя видеть! – раздался голос Марины Степановны, главного редактора журнала, с которым я сотрудничала. – Ты просто сияешь сегодня!

Я натянуто улыбнулась, зная, что выгляжу совсем не блестяще. Темные круги под глазами, которые я безуспешно пыталась замаскировать, выдавали мои бессонные ночи.

– Спасибо, Марина Степановна. С наступающим вас, – мой голос звучал фальшиво даже для меня самой.

– Милая, ты должна познакомиться с нашим новым арт-директором! Он просто чудо, – Марина Степановна схватила меня за локоть, явно намереваясь затащить в очередной круг светской беседы.

– Обязательно, – я сделала шаг назад, – но сначала мне нужно...

Я не успела закончить фразу. Резко развернувшись, чтобы ускользнуть, я врезалась в кого-то, и мой напиток выплеснулся на белоснежную рубашку незнакомца.

– Ох, простите! – воскликнула я, чувствуя, как краска заливает мои щеки. – Я такая неуклюжая...

Я подняла глаза и замерла. Передо мной стоял высокий мужчина с теплыми карими глазами и легкой улыбкой на губах. Его взгляд не выражал ни тени раздражения, только искреннее веселье.

– Не волнуйтесь, – произнес он низким, чуть хрипловатым голосом. – Я бы сказал, что этой рубашке не хватало именно такого акцента.

Его слова, произнесенные с мягким юмором, неожиданно разрядили напряжение. Я почувствовала, как уголки моих губ дрогнули в подобии улыбки – первой искренней за весь вечер.

– Позвольте мне хотя бы помочь вам привести себя в порядок, – предложила я, чувствуя необходимость как-то исправить ситуацию.

– Только если вы позволите угостить вас новым напитком взамен утраченного, – ответил он, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на интерес.

– Я... – замялась, внезапно осознав, что не хочу отказываться. – Хорошо, но давайте сначала займемся вашей рубашкой.

Мы направились к туалетным комнатам, и я поймала себя на мысли, что впервые за вечер не думаю о том, как бы поскорее уйти. Незнакомец – он представился Кириллом – излучал какое-то спокойствие, которое невольно передавалось и мне.

– Вот, возьмите, – я протянула Кириллу влажное полотенце, когда мы оказались у зеркала в небольшом холле перед туалетами. – Боюсь, это максимум, что мы можем сделать.

Кирилл принял полотенце, но вместо того, чтобы заняться рубашкой, внимательно посмотрел на меня.

– Знаете, в чем прелесть таких случайностей? – спросил он, и я покачала головой. – Они нарушают привычный ход вещей. Иногда это именно то, что нам нужно.

Его слова эхом отозвались во мне, заставив задуматься. Действительно ли я хотела провести этот вечер, прячась по углам и считая минуты до ухода?

– Возможно, вы правы, – тихо ответила я, чувствуя, как что-то внутри меня начинает оттаивать. – Но я не уверена, что готова к таким нарушениям.

Кирилл улыбнулся, и эта улыбка странным образом придала мне уверенности.

– Тогда давайте начнем с малого, – предложил он. – Например, с того бокала, который я вам обещал.

Мы вернулись в зал, и я с удивлением обнаружила, что больше не чувствую себя потерянной среди веселящихся людей. Кирилл каким-то образом создавал вокруг нас островок спокойствия, где можно было просто разговаривать, не притворяясь и не играя навязанные роли.

Наша беседа текла легко, перескакивая с темы на тему. Кирилл оказался прекрасным слушателем и интересным собеседником. Он рассказывал о своей работе в сфере архитектуры с таким увлечением, что я невольно заразилась его энтузиазмом.

– А чем занимаетесь вы, Нина? – спросил он, и я почувствовала, что его интерес искренен.

– Я фрилансер, пишу статьи для разных журналов, – ответила я, внезапно ощутив гордость за свою работу. – В основном на темы психологии и отношений.

– Звучит увлекательно, – Кирилл слегка наклонился ко мне. – У вас, должно быть, особый взгляд на людей и их поведение.

- Ага. Особенно учитывая, что раньше я работала юристом в большой фирме.

После родов поддерживать темп работы стало невозможно, и я сменила род деятельности. Я усмехнулась, вспомнив свои недавние мысли о бегстве с вечеринки.

– Не всегда этот взгляд помогает в реальной жизни, – призналась я. – Иногда кажется, что чем больше знаешь о психологии, тем сложнее становится общаться с людьми.

Кирилл задумчиво кивнул.

– Знаете, в архитектуре есть похожий парадокс. Чем больше ты знаешь о конструкциях и материалах, тем сложнее бывает создать что-то действительно уникальное. Иногда нужно просто отпустить все знания и довериться интуиции.

Его слова заставили меня задуматься. Может быть, я слишком много анализировала и слишком мало доверяла своим чувствам?

Время летело незаметно. Мы говорили о книгах, путешествиях, делились забавными историями из жизни. Я поймала себя на том, что смеюсь – искренне и от души – впервые за долгое время.

– А у вас потрясающий смех, – неожиданно сказал Кирилл, и я почувствовала, как краска снова приливает к щекам.

– Спасибо, – пробормотала я, внезапно смутившись. – Знаете, я даже не помню, когда в последний раз так смеялась.

Кирилл внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела понимание и что-то еще, что заставило мое сердце забиться чаще.

– Иногда жизнь преподносит нам неожиданные подарки, – тихо сказал он. – Главное – уметь их принимать.

В этот момент в зале начался обратный отсчет до Нового года. Голоса вокруг нас слились в единый хор, отсчитывающий последние секунды уходящего года.

Десять... девять... восемь...

Я почувствовала, как рука Кирилла слегка коснулась моей. Этот невинный жест отозвался во мне целой бурей эмоций.

Семь... шесть... пять...

Страх и надежда боролись во мне. Часть меня хотела отстраниться, спрятаться за привычными стенами одиночества. Но другая часть – та, которую я давно похоронила – тянулась к этому прикосновению, к теплу другого человека.

Четыре... три... два...

Наши глаза встретились, и в этот момент я приняла решение. Я не отдернула руку.

Один... С Новым годом!

Крики и смех наполнили зал. Вокруг нас люди обнимались, целовались, поздравляли друг друга. А мы стояли, не разрывая зрительного контакта, и наши руки были по-прежнему соединены.

– С Новым годом, Нина, – тихо сказал Кирилл, и в его голосе я услышала обещание чего-то нового, светлого.

– С Новым годом, Кирилл, – ответила я, чувствуя, как в груди расцветает робкая надежда.

В этот момент я поняла, что не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Мы продолжили разговор, теперь уже более личный, более откровенный. Кирилл рассказал о своем разводе, о том, как тяжело ему было начать жизнь заново. Я поделилась своими страхами и сомнениями, удивляясь тому, как легко мне открыться этому почти незнакомому человеку.

Лишь когда за окнами начало светать, я поняла, что пора возвращаться домой. Мы обменялись номерами телефонов, и Кирилл вызвался подвезти меня до дома.

– Спасибо за этот вечер, – сказала я, когда мы остановились. – Он оказался... неожиданным.

Кирилл улыбнулся.

– Это вам спасибо. За праздник и за то, что согласились остаться.

Мы сидели, не решаясь попрощаться, когда Кирилл вдруг спросил:

– Нина, могу я пригласить вас на кофе? Скажем, завтра?

Я замерла. Часть меня хотела немедленно согласиться, но другая напоминала о всех причинах, по которым я избегала новых отношений.

– Я... – начала я, но Кирилл мягко перебил меня:

– Не отвечайте сейчас. Подумайте. И если решите, что готовы к чашке кофе и разговору, просто позвоните мне.

Я кивнула, чувствуя облегчение и благодарность за то, что он не давит на меня.

– Спасибо, Кирилл. Я подумаю.

Мы попрощались, и я пошла домой, ощущая странное смешение эмоций. Всю дорогу я думала о прошедшем вечере, о Кирилле, о том, как давно я не чувствовала себя такой живой.

Подходя к дому, я увидела свет в окне детской. Сердце сжалось от чувства вины – я совсем забыла о времени, увлеченная разговором с Кириллом.

Открыв дверь, я услышала тихие шаги. В коридор выглянула заспанная Маша, ее золотистые кудряшки были взъерошены, а в голубых глазах читалось недовольство.

– Мамочка, где ты была так долго? – спросила она, и в ее голосе я услышала нотки обиды и... ревности?

– Машенька, милая, почему ты не спишь? – я подхватила дочь на руки, чувствуя, как она крепко обнимает меня за шею.

– Я ждала тебя, – пробормотала Маша мне в плечо. – Ты обещала, что мы вместе будем встречать Новый год.

Чувство вины накрыло меня с новой силой. Действительно, я обещала дочери, что мы вместе посмотрим салют из окна, а потом я расскажу ей сказку.

– Прости меня, солнышко, – я поцеловала Машу в макушку. – Мама задержалась на работе.

Маша отстранилась и посмотрела мне в глаза.

– А кто был тот дядя, с которым ты разговаривала у машины?

Я замерла. Откуда Маша могла это видеть?

– Ты подглядывала в окно? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Маша кивнула, и я увидела, как ее нижняя губа начинает дрожать.

– Я боялась, что ты не придешь, – прошептала она. – А потом увидела тебя с этим дядей и... – она замолчала, уткнувшись лицом мне в плечо.

Я чувствовала, как маленькое тельце дочери дрожит в моих руках. Осознание того, что мои попытки двигаться дальше могут причинить боль Маше, ударило меня как обухом по голове.

– Машенька, посмотри на меня, – я мягко отстранила дочь и заглянула ей в глаза. – Этот дядя – просто мой новый знакомый с работы. Никто и никогда не станет для меня важнее тебя, понимаешь?

Маша кивнула, но я видела, что она не до конца убеждена.

– Давай-ка мы с тобой сейчас пойдем в твою комнату, и я расскажу тебе самую волшебную новогоднюю сказку, – предложила я, пытаясь отвлечь дочь.

– А ты не уйдешь больше? – тихо спросила Маша.

– Не уйду, обещаю, – ответила я, чувствуя, как сжимается сердце.

Когда я укладывала Машу спать, рассказывая ей придуманную на ходу сказку о снежинке, которая искала свой дом, мои мысли были далеко. Я думала о Кирилле, о той искре, которую почувствовала рядом с ним, и о том, готова ли я впустить в нашу с Машей жизнь кого-то еще.

Заснув, Маша крепко держала меня за руку. Я смотрела на ее умиротворенное личико и понимала, что любое мое решение должно учитывать прежде всего ее интересы.

Утро нового года встретило меня головной болью и смешанными чувствами. Телефон с номером Кирилла лежал на прикроватной тумбочке, словно напоминание о выборе, который мне предстояло сделать. Позвонить или нет? Рискнуть снова открыть свое сердце или остаться в безопасном, но одиноком коконе, который я создала для себя и Маши?

Я не знала ответа на этот вопрос. Но впервые за долгое время я чувствовала, что у меня есть выбор. И это само по себе было маленьким чудом, которое принес мне этот неожиданный новогодний вечер.