Разврат в Кумамото

Глава 30 Минет в спальне

9.2

Зная какой ответственный сегодня будет вечер, Казуме было немного сложновато к этому подготовиться, его мучали моральные терзания, так что заняться сексом и немного расслабиться, оказавшись в одной постели с женщиной которую он любит — было хорошей идеей. Он сперва пришел в эту спальню, просто чтобы немного поговорить, может немного пообниматься или начать с ней целоваться, вероятно, все закончилось бы типичной постельной сценой, как и положено хентаю, но в данный момент, все было немного иначе. Обстановка была слишком возбуждающей, чтобы можно было начать с легких обжиманий и перейти к более высокому градусу в плотских утехах, повышая все постепенно.

Нет, сейчас Юлия точно взбеситься, если он начнет с полумер. Она явно уже сильно возбуждена и мокрая, как и подобает хорошей хорни, к тому-же эта манга его глупой извращенной сестрицы угодившая в руки мачехи. Он-то уж думал, что после фестиваля никогда больше не узреет сей порочной макулатуры, но Лина умудрилась даже здесь его достать своими порнушными книжонками. К тому же те страницы, которые Юлия перечитывала раз за разом. Если уж это не намек на ее жгучее желание затащить Казуму в постель, то что тогда вообще стоит считать намеком?

Он сел рядом на кровать, нежно, как и положено джентельмену — нежно обняв ее за плечо, отчего милфа прикрыла глаза и ее лицо, которое после недавней атаки на центры смущения и возбуждения — все же пришло в норму и приняло нормальный цвет. Но вот — она снова краснеет как девчонка на первом свидании. Это было так глупо и неловко, как и вся эта ситуация в целом, что Казуме пришлось проявить свой волевой характер, чтобы держать себя в руках. Они уже не один раз занимались сексом и делали много, довольно извращенных вещей, но эта романтика уровня первого свидания была по-своему восхитительной.

Прильнув поближе и отринув сомнения, парень поцеловал ее розовую горящую краской щеку, отчего та заерзала в его объятьях.

— Под… жди, я… не надо, я… — она все еще играла недотрогу, а может, была так смущена, что ее неожиданно застали за мастурбацией на додзинси нарисованное собственной дочерью, причем сюжет явно шел по дороге претворения рисунка в жизнь, что сильно занервничала.

— Удивительно, как некто столь взрослый и опытный в сексе, может так возбуждаться от подобных картинок? Да еще и стесняться этого. Так мило — он усмехнулся, продолжая дразнить ее.

Их обоих заводила такая игра, так почему бы не продолжить?

— Я… я… — не знала уже, как оправдаться или сменить тему она, когда Казума взялся кончиками пальцев за низ уже напрочь растянутой этими огромными молочными контейнерами майки, и потянул ткань вверх, медленно обнажив сперва ее упругий животик, а после им груди. Соски были уже эрегированными и твердыми как жемчуг, а ореолы от сильного желания секса порозовели, налившись кровью. И ему это только кажется, или ее груди действительно стали больше как минимум на размер?

— Да еще и шликать на такое, никакого стыда — усмехнулся он, подняв майку вверх, точнее задрав ее, он не просто оголил ее большие сочные груди, которые так любил, но и открыл вид на трусики, на которых явно выделялось несколько влажных пятен.

— Н… не надо об этом… не хочу про это говорить, с любимым мужчиной… — она поняла, что сболтнула лишнего и крепко сжала губы, чтобы не ляпнуть вещь еще более смущающую, но на ее коже появилось блестящие бусинки пота, парочка из которых — скатилась по ее грудям к ложбине.

— С… стой… — безвольно вскрикнула она, и зажмурившись прикусила губу, чтобы не издавать случайно непристойных стонов, когда рука Казуму устремилась к ее трусикам и забралась в них, он коснулся гладкой, хорошо выбритой киски, и быстро ощутил как его пальцы оказались покрыты чем-то очень влажным и скользким.

Он вытащил руку и коснулся пальцами ее губ, оставляя на розовых губах тонкие нити любовного нектара, она пыталась сохранять тишину, не издавая звуков, но когда мокрые липкие пальцы коснулись ее губ, она послушно приоткрыла их, разомкнув челюсти и два пальца легко проникли в ее рот, коснувшись языка. Он потер теплый, мокрый от слюны язык кончиками пальцев и даже протиснул их дальше, чтобы дать Юлии насладиться вкусом собственного возбужденного секса.

Оперативно сняв штаны и трусы, и обнажив клинок, чья длина и толщина, вполне смогли бы пронзить небеса, он жестом указал ей на пол и гордая, но слишком поддающаяся желанию получить немного удовольствия женщина, послушно сползла на пол, встав на колени перед ним. Казума раздвинул колени, и она сразу же оказалась промеж его ног, так что горячий пульсирующий член, касался ее щеки, и несколько раз потерлась об него, словно послушная кошка трется о руку хозяина. Тем временем, Казума немного свел колени, теперь его пятки и ступни упирались в ягодицы милфы, словно давая той понять, что сбежать от этого невозможно. Она должна принять его член, со всей ответственностью, впрочем, та если и собиралась играть в недотрогу, то совсем недолго. Теперь же, ей и вовсе не оставили выбора.

— Делать такое… сейчас… когда Саори может неожиданно вернуться… я и в самом деле слишком тебя люблю, и готова пойти на любые, даже самые глупые поступки.

— Саори достаточно умная и взрослая девочка, чтобы все понять и не мешать нашей любви.

— Думаешь? К тому же, я больше боюсь, что ей станет обидно, что мы развлекаемся без нее, и она решит присоединиться, а я… очень ее люблю, но прямо сейчас, мне хочется побыть наедине только с тобой.

— Не волнуйся, сегодня вечером я… — он закашлялся, стараясь скрыть то, что едва не выдал спойлер на то, что собирался сделать — я имею ввиду, что сегодня вечером будут феерверки, так что мы можем втроем пойти куда-нибудь и там порадуем Саори. Извинимся, что развлекались без нее. Как считаешь, это хорошая идея?

— Да, думаю, это будет справедливо — улыбнувшись, Юлия согласно кивнула — теперь, я могу с чистой совестью совершать разные глупые вещи — она улыбнулась еще раз, на этот раз ее улыбка была более доброй и открытой, а потом, приоткрыв ротик, коснулась губами головки пениса, ощутимо сдавив ее.

Немного пососав навершие, она раздвинула губы шире, насаживая уже на большую часть члена, пока не заглотила его целиком, впрочем, такие размеры даже ей было трудно обслужить, так что она переборола жадность и немного отступила, сохраняя контроль примерно над половиной монструозно-огромного члена Казумы. Эту половину она тщательно обрабатывала языком и губами, то выпуская его наружу, то вновь заглатывая. Ее теплая слюна согрела плоть парня, а любовь и старание с которой проходил этот процесс, смогла бы растопить даже ледяное сердце. Юлия явно этим наслаждалась. Настолько, что ее бедра снова и снова ерзали, ведь, по всей видимости, смазка текла из ее пока еще не заполненной киски обильными струями. Скоро большая часть ее белья стала такой мокрой, что его можно было выжимать, и влага, просочившись через ткань начала капать на деревянный паркет.

Почувствовав, что финал уже близок, Казума взялся за ее голову, принявшись помогать ей двигаться, так чтобы процесс проходил немного жестче, помогая ей взять в рот немного больше и выполнять движения головой намного быстрее, она что-то промычала, хотя было не ясно, это была благодарность и одобрение или скорее недовольство? Но дело не бросила и продолжала честно выполнять свою работу, умело двигая головой и работая губами, из-за такого большого размера, вскоре член угодил ей в горло и добавились разные дополнительные ощущения, по которым член Казумы давно уже соскучился. Ее горло было невероятно мягким, и обладало хорошими изгибами, сжимая его член ровно так сильно, как этого и требовали его желания. Такое чувство, будто ее тело было создано специально для ублажения его желаний.

— …упм… урмп… — издавала она влажные звуки, когда по коленям Казумы пробежала дрожь и он понял, что очень скоро все завершиться.

— Какие милые звуки ты издаешь — только и прокомментировал он.

Тем временем, возбужденная до предела милфа перестала скрывать свои желания, и залезла рукой в мокрые трусики, принявшись водить пальцами по киске и другому отверстию, словно стараясь подготовить свое тело к бурному завершению. Она приоткрыла рот, позволив члену выскользнуть наружу, но не позволяла тому ускользнуть слишком далеко, держа его свободной рукой и продолжая гонять его пальцами туда и сюда, пока наконец, эта штука не начала извергаться семенем. Первые, самые мощные струи угодили ей на волосы и переносицу, дальше, когда давление спало, семя потекло ей в приоткрытый рот, и на губы, стекало вниз по подбородку. Она проглотила то, что успела поймать и облизнулась, стараясь собрать языком как можно больше спермы, а последние, уже лишенные напора капли упали на ее огромные груди, и Юлия принялась собирать пальцами семя со своего лица и волос, и пальцами покрытыми семенем и собственными соками, она принялась массировать свои груди, словно стараясь втереть в них эту ценную жидкость. Она втирала ее все сильнее и сильнее, пока ее грудь не стала полностью мокрой, ликпой и блестящей.

— Надеюсь, это не все? Ты ведь не дразнил меня так сильно и жестоко, только ради этого? — удивленно произнесла она, и принялась снова сосать член, собирая и глотая с него остатки семени, и ее умелая работа ртом привела к закономерному эффекту — эскалибур снова был готов к тяжелой битве.

— Я только начал — пообещал Казума, хотя и не был уверен, что сможет подтвердить слова делом.