Разврати меня

Лука спустил лямки моего лифчика и спустил их по рукам. Изделие из чёрного фабричного шёлка упало на его колени, но он отбросил его в сторону, словно не хотел, чтобы что-то было между нами, и сжал мою грудь рукой.

В какой-то момент он остановился, тяжело дыша, и посмотрел на меня.

– Иззи, ты очень красивая.

Я улыбнулась, тая от его слов.

Когда его язык скользнул по моему соску, я громко простонала. Лука не торопился, его руки и рот зажигали каждую клеточку моего тела.

– Лука, - произнесла я на вдохе, сжимая в руках край его футболки.

Я скользнула руками под край его боксеров, и он застонал. Расстегивая джинсы, я посмотрела на него, облизывая нижнюю губу.

Он сделал глубокий вздох и сказал:

– Боже мой, женщина, - когда я расстегнула его штаны.

Фокусируясь, друг на друге, мы проигнорировали звуки футбольной игры и вибрацию его сотового телефона, лежащего на столе. Но, когда услышали шаги, мы резко посмотрели в сторону лестницы.

Я в ужасе уставилась на Хантера и Марка.

– Хей, бро, - сказал Хантер, неловко отворачивая голову в сторону, когда заметил меня.

От шока в подобной ситуации, я хихикнула напротив его груди. Лука обнял меня за спину и прижал к груди, скрывая мою голую грудь от братьев. Думаю, что видела, как Марк подмигнул, от чего меня начало мутить. Он был таким извращенным.

Лука потянулся за одеялом, лежащим на спинке дивана, и обернул его вокруг меня.

– Кто-нибудь из вас слышал про то, что нужно стучаться? – сказал он, размахивая рукой в воздухе.

Я слезла с Луки и села рядом всё так же завернутая в одеяло.

– Прости, бро, - Марк нагнулся вперёд, протягивая телефон Луке.

Он поднёс его к уху без единого вопроса.

– Да? – сказал он раздраженно. – Потому что я был занят. Вот почему. – Он кивнул, его брови были сведены вместе от гнева.

Лука отвернулся от меня, но было ясно, что его что-то огорчило. Наклонившись, чтобы проверить свой мобильный телефон, он прокрутил сообщения, прежде чем пролистать каналы по телевизору. Когда он нашел статистику из другой игры, он уронил пульт на стол.

– Некоторые люди просто лузеры, - гневно сказал он, – и ты оказался одним из них. Я сделал всё, что мог, но для тебя даже этого было недостаточно.

Удивленная его комментарием, я подняла вверх брови, смотря на него. Он убрал телефон от уха, когда человек про ту сторону орал всякие непристойности.

Лука опёрся локтем на колено и опустил голову на руку.

– Да, ладно, Я не хочу слышать об этом ЭМ! – он нажал кнопку сброса вызова на телефоне и передал его Марку.

Я подползла к нему по дивану и взяла за руку.

– Всё хорошо?

– Всё хорошо, малышка, - усмехнулся он.

Затем он отошёл с Марком и Хантером к лестнице и что-то сказал им, прежде чем они ушли.

Не зависимо от того, во что мне хотелось верить, что-то было не так.

Поведение Луки изменилось, когда он сел на диван рядом со мной.

Он обернул руку вокруг меня и положил мою голову себе на грудь, целуя меня в волосы.

– Прости, малышка, - прошептал он мне в ухо.

В течение нескольких минут после звонка его глаза казались темнее.

Я понимала, что не могу остаться в стороне. Лука был словно наркотик для меня. И я не собиралась спускаться с того уровня, на котором мы находились.

Мы не говорили о телефонном звонке, хотя он засел в моём подсознании. Я проанализировала каждое слово, задаваясь вопросом о том, с каким человеком я была рядом? Со студентом колледжа или с босом мафии на стадии обучения? Я предположила, что последнее.

20 Глава

Иззи

Когда двери лифта открылись на сорок девятом этаже, бумаги валялись в стеклянном и мраморном коридоре. Проволочные почтовые тележки проехали мимо нас с Сильвией в офисы. Секретари были на телефонах, несвязно говоря про то, как компания всё ещё держалась на плаву, несмотря на новые обстоятельства.

Сильвия удивлено подняла брови и последовала за мной в мой офис.

При нормальных обстоятельствах на этом этаже меньше всего болтовни. Но сегодня всё гудело, как в Нью-Йоркской фондовой бирже.

Сильвия проскользнула за свой стол, кивая головой на мою дверь, которая была широко открыта. Внутри дедушка ждал в кресле в углу, его руки были сложены на кофейном столике. Он посетил мой офис где-то пару раз за год, и никогда меня это не радовало. Он был краток в своих словах, но когда говорил - требовал какую-то конкретную цель. Основываясь на разговоре с агентом Марксом и текущем хаосе в холле, я знала, что он пришел не просто поговорить.

Я медленно подошла к нему, делая маленькие шажки, как жертва, которая заметила охотника.

Мой дедушка даже в свои семьдесят был силой, с которой нельзя не считаться, и так же был страшен, как ад. Когда я дошла до кресла, дедушка посмотрел на меня усталыми взглядом и с синяками мод глазами. Его чёрные волосы имели больше седины, чем я видела в последний раз, а его оливковая кожа была болезненной и поникшей.

Я села рядом с ним, когда Сильвия принесла на подносе кофе, сливочник и сахар. Она вышла без единого слова, как и предпочитал дед. Он никогда не обращал внимания на персонал, за исключением Доминики, моей няни, которая работает в нашей семье в течение пятидесяти лет. Он был старый пень, хотя и не был лучше в молодости.

– Изабелла, - сказал он прежде чем сделать глоток кофе, - нам нужно поговорить, amore mia( итл. Моя любовь)

Это те слова, которые я никогда не хотела слышать. И дедушка почти не использует нежных слов.

– Что не так, Nonno (итл. Дедушка)? – я положила руку ему на предплечье, приглаживая его костюм от Gucci.

Он всегда одевался как в девяностых и никогда не покидал дома без надлежащего костюма.

Дедушка заметил, как я беспокойно смотрю по сторонам.

– Не волнуйся. Моя личная служба безопасности проверила твой офис сегодня утром. – Я кивнула и он продолжил. – Самое время стать тебе главой компании, Изабелла. Мне нужно уйти в отставку. Имя Ринальди теперь на тебе. Я созвал заседание коллегии по чрезвычайным ситуациям сегодня днём, и я был уверен, что ты обеспечишь голосование.

– Я знаю, что ты делаешь, - прошептала я, даже, несмотря на то, что наш начальник службы безопасности прочёсывал каждую расщелину. Все эти года сделали меня параноиком.

– ФБР хотело повидаться со мной. Они хотели, чтобы я предоставила им информацию о семье Марчес. Они сказали, что у SEC есть что-то на тебя.

Он не отрицал мои слова, и это значило, что они были правдой.

– Я сделал ошибку. Я увидел возможность выйти из игры и воспользовался ею.

– Ты миллиардер. Почему ты пошёл на такой риск? У нас денег больше, чем мы думаем и чем сможем потратить.

– Для тебя и для будущего компании. Патрик Тэч работает над инновационными технологиями – это чипы, которые будут стоить миллиарды для инвесторов. Я не могу рассказать тебе и не сделать сообщником. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Это твоё наследие, Изабелла. Никто не может управлять этой компанией, кроме тебя. Я знаю, что это приостановит твои планы на учебу в Гарварде, но ты должна это сделать. Capisci (итл. Понимаешь)?

– Sì, Nonno(итл. Да, дедушка) – я налила немного молока и насыпала сахар в кофе.

Металлический дизайн, держащий создание вместе, напомнил мне о скрученных вместе оливковых ветвях. Если бы только кто-то распространял его на нас прямо сейчас.

– Но что будет с тобой?

– Dolce bambina mia (итл. Моя сладкая девочка), не волнуйся. – он скользнул рукой по моей спине и притянул меня в редкие объятия, которые он позволял мне только в детстве.

Дедушка раньше укладывал меня спать и говорил, что я его сладкая маленькая девочка. Я скучаю по этой его стороне.

Мы разделили инстинкт убийцы, которого не хватало моей матери, были лишены чистоты сердца, которыми обладала моя бабушка, и были настолько же безжалостны, как предки. Мой дед ходил по трупу своего оппонента без задней мысли. Я не могу сказать, что была лучше его. В конце концов, я узнала все, что знала, от него.

– Я стар. Я был рядом долгое время. Я справлюсь. Роб зайдёт после того, как правление проголосует за тебя. Мы выпустили пресс-релиз, но я бы хотел обратиться к СМИ в понедельник.

Там будут репортеры со всех крупных станций. Я попрошу моего помощника подготовить все, что нужно.

Из-за его деловой нелегальной практики и нерешённой судьбы компании, опирающейся на мои плечи, голова вращалась кругами. Калейдоскоп цветов смешался, когда я уставилась в окно, которое располагалось вдоль всей стены и от потолка до пола. Глядя на Филадельфийский музей искусств, я хотела найти там убежище.

Дедушка выпил кофе и поставил чашку на золотой круглый поднос. Тринакрии, символ, изображенный на флаге Сицилии, красовался на подносе. Я смотрела на подарок наших сицилийских друзей, пройдясь пальцем по медузе, окруженной тремя согнутыми ногами.

Я бы однажды превратилась в этого монстра? Или он уже жил где-то внутри меня? Личности, которые я создала за эти годы, были основой для каждого решения, которое я приняла.

Дедушка встал и я подошла к двери вместе с ним. Я открыла её так, чтобы он смог ускользнуть и кивнула голой Сильвии, прося не отвлекать меня. Она выглядела так, словно умрёт, если не узнает все новости, но мне самой сначала нужно было всё переварить. Двадцать один год, а я должна стать главным исполнительным директором предприятий Ринальди, миллиардным конгломератом с опасными связями с Сицилийской мафией.

Когда я была младше, учитель в школе спрашивала нас о том, кем мы хотим стать, когда вырастим. Мне не нужно было много времени, чтобы сформулировать ответ. Дедушка сообщил мне ещё в раннем детстве о намерении передать компанию по наследству. Каждый ребёнок дал типичный ответ — пожарный, полицейский, врач, адвокат или бизнесмен, который был актуален для восьмилетних детей. Но мой ответ привел всех в шок и заставил учительницу содрогнуться.

Я всё ещё помнила это.

Я стояла напротив класса, моя голова была тяжелой, как Ринальди, когда я сказала:

– Я хочу править миром.

Какой ребёнок даст подобный ответ? Наследник Энджело Ринальди III – вот кто.

Дедушка не принял бы ничего меньшего, чем полное мировое господство.

Я прижала ладони к стеклу, глядя на людей, находившихся ниже меня, и улыбнулась. Мы были хищниками, вырезанными из той же ткани, что и наши сицилийские сподвижники.

* * *

Я стояла на ступеньках музея и слушала музыку в наушниках, когда как мой телефон зазвонил.

Дедушка позвонил со своего мобильного, его тон был мрачен. Его водитель отвез его в усадьбу Ринальди, в наш дом в нижнем Морионе на окраине Филадельфии. Он казался растерянным, хотя пытался скрыть свои чувства. Мы все маскировали свои недостатки, и не дай Бог, вы проявите какие бы то ни было эмоции в этой семье.

Я ходила по залам, не торопясь, глядя на каждое произведение искусства.

Новое заявление в прессе с моей фотографией, сделанной на последней вечеринке компании, станет главной сплетней к моему возвращению в офис. Мое лицо будет оштукатурено на обложке каждой крупной газеты в стране. Как только это достигло Европы, мама позвонила между стаканами мартини, пытаясь не поперхнуться оливкой, когда бормотала поздравления.

В первых числах месяца я решила сломать старые стереотипы. Мы разделили множество хороших и плохих моментов в течение многих лет. Этот день отличался обеими категориями, располагаясь между «Застрелите Меня Сейчас» или «Давайте Напьемся До Отвала». Ладно, не такой уж и хороший день, я полагаю. Я сделала глоток Disaronno (итальянский ликер), который стащила из офиса дедушки. В ближайшее время у меня не было работы. Его предпочтение старым ликерам не входило в мой изначальный список, но иногда у меня не остается другого выбора.

Ароматный ликер словно поджигал моё горло. Интересуясь каждой выставкой, я допила оставшуюся часть ликера, так как одну третью опустошила ещё в офисе. Я вышла из-под контроля и сделала это в стиле Ринальди.

Дедушка ждал обвинительный акт о снятии с должности. Я обдумывала разные варианты, чтобы предложить ФБР для удовлетворения их голода. Но ничего в списке не спасало Луку от тюрьмы.

Я вытащила телефон, так как отчаянно нуждалась в нем. Я покачиваясь вышла из музея, чуть не врезавшись в входную дверь, дошла до Икинс Овал ( круговое движение вокруг памятника Джорджу Вашингтону; находится возле музея искусства) и села на верхнюю ступеньку, прямо под монументом Вашингтону, который стоял в центре. Я смотрела, как машины проезжают мимо и сигналят друг другу.

После моих нескольких пьяных сообщений Лука появился в джинсах и чёрной рубашке. Его волосы были уложены гелем, который удерживал его непослушные волны. Он улыбаясь покачал головой и сел рядом со мной на ступеньку.

– Как тебе удалось справиться со всем этим трафиком в таком состоянии? Ты могла убиться. Люди едут по этому кольцу так, будто они на автобане.

Я пожала плечами напротив его груди и положила на неё голову. Он пах апельсинами и супом.

Он обернула руки вокруг моей талии.

– Как много ты выпила, малышка?

Моё молчание, видимо, расстроило его, и тон сменился с “любящего парня” на “угрожающего босса мафии”, которым, как я знала, он мог быть.

– Скажи мне Иззи. Что, черт возьми, происходит?

– Я новый исполнительный директор Ринальди Холдингс. Дед признался мне всем, прежде чем правление проголосовало сегодня днем. Он сделал это, Лука. Он, чёрт возьми, сделал это для моего, для нашего наследия. – Со слезами, льющимися по лицу, и всхлипами мои слова были непонятными.

– Двадцать один год, а у меня в подчинении тридцать тысяч человек. Но это меня не пугает. Ему семьдесят два и он проведёт остаток своей жизни в какой-то федеральной тюрьме загородом. И он сделал это и глазом не моргнув. Вот пример того, как мужчины в нашей семье упрямы и глупы. Я не готова. Я не смогу это делать без него.

– Я могу сообщить им некую информацию, - сказал он, приглаживая мои волосы. – Это поможет немного отвлечь от него SEC.

– Нет! – закричала я, но потом понизила голос до шепота. - Ты не попадешь в тюрьму из-за преступления, которое он совершил.

– Это не то, что я имел ввиду. Возможно мы можем придумать что-то, найти лазейку, которая бы дала ФБР то, что они хотели, но при этом оставить твоего дедушку на свободе.

– Я перебрала все сценарии. Нет ничего, что бы помогло ему без угрозы для твоей свободы, и ты не бросишь меня.

– Он кивнул. – Теперь, когда ты моя, я тебя никогда не отпущу.

Я втянула его нижнюю губу, а после поцеловала. Углубляя поцелуй, я запустила руку в его волосы и прижала его ближе. На короткое время я забыла, что мы были в середине одного из крупнейших кругов движения в Филадельфии. Когда нас окружали шум машин и музыка, доносившаяся из динамиков, мой разум переместился в другое место. В этом мире не было ничего важнее нас двоих. Наши языки работали в лихорадочном темпе, моё тело с каждым разом реагировало всё больше.

– Ты мне нужен, Лука, - пробубнила я напротив его губ. – Когда мы порознь, это похоже на то, что я разрываю свое сердце пополам и не могу дождаться, когда верну назад эту половинку. Сейчас ты моя семья. Довольно скоро у меня не останется ничего, кроме тебя.

Дедушка проведет остаток своей жизни в тюрьме. Моя жизнь пойдет под откос и это увидим весь мир. Сильвия планирует уехать в Калифорнию. Без Луки у меня ничего не остается, кроме компании.

– Ты уже и так часть моей семьи. Всё, что нужно, чтобы устранить твою боль, - его рука легла мне на сердце, - я сделаю.

–Забери меня отсюда, - пробормотала я.

–Я знаю одно место, - сказал он.

– Конечно, ты знаешь. Ты же Лука чёртов Марчес.

21 Глава

Лука

Когда лифт открылся, Иззи вышла с трепетом от того, что её окружало. Её каблуки стучали по кафельному полу, а звук отходил эхом от высоких потолков. Она была одета в чёрное платье, которое облегало её прекрасные изгибы. Я пошёл за ней, тем самым разглядывая её великолепную задницу. Её ноги были худыми, но с мускулами. Всё, о чём я мог думать, был вид моего лица между ними. Но ей нужно было отоспаться, так как она была пьяна.

Она вошла в гостиную с открытой планировкой, смотря в пол и тряся головой. Её глаза поднялись вверх.

– Ты не только живешь в пентхаусе, но тут так же есть импортные полы и … - она указала на живопись на стене. – Это настоящее, так? - Я кивнул и она продолжила. – Тебе принадлежит это место?

– Это апартаменты моего отца, но он долгое время не использует их.

Она осмотрелась по сторонам, взглянула на окна, которые охватывали весь первый этаж.

– Я обожаю это. Вид на набережную Камдена невероятен.

– Я рад, что тебе понравилось, принцесса. – Я переплёл пальцы с её и повёл по винтовой лестнице к последней двери слева. Я открыл дверь в мою спальню с высокими потолками, плиточным полом, приватным балконом и с невероятным видом на набережную.

Без единого слова Иззи пересекла комнату и плюхнулась на королевского размера кровать, зарываясь лицом в подушки. Она сбросила каблуки и стянула платье, прежде чем залезть под одеяло.

– Поспи со мной, Лука. – Иззи похлопала по месту рядом с ней. Её ленивый взгляд говорил о том, что мы действительно будем спать.

Я разделся до тёмно-серых боксеров и залез к ней, обнимая сзади. Она издала восхитительные мурлыкающе звуки, которые я так и любил.

Час спустя сон так и не пришел и я направился вниз. Я хотел быть там, когда она проснется, но у меня был сюрприз получше.

* * *

Два часа спустя Иззи пошатываясь, спустилась вниз в моей футболке и боксерах. Её взлохмаченные кудри были в беспорядке от сна, но она всё ещё выглядела прекрасно. Она даже надела пару моих черных носков, которые были слишком большими для её крошечных ног.

Она подняла руки над головой и выкрикнула,

– О, мой Бог, что так приятно пахнет?

– Это сюрприз, – я выдвинул для неё стул у кухонного островка, приглашая присесть. После я подошёл к духовке. Аромат оливкового масла, специй и помидоров заполнил воздух. Я приоткрыл крышку и вдохнул запах.

Иззи спрыгнула со своего стула и теперь стояла со мной с ухмылкой. Она обернула руку вокруг моей спины и наклонилась ко мне, облизывая нижнюю губу.

– Это то, о чём я думаю?

– Ага, - я кивнул.

Она хихикнула от восторга.

– Это твоя мама сделала?

– Нет, я. Ты знаешь, я могу готовить и без Ма. Как факт, я тот, кто выполняет всю подготовительную работу в ресторане.

– Ты приготовил это для меня? – она положила руку на сердце, её губы расплылись в улыбке. – Что мы едим с этим?

Я набрал соус в деревянную ложечку, подул и протянут ей, чтобы она могла попробовать.

– Рогатони и лучшая курочка с Пармезаном, которую ты когда-либо ела.

– Ммм… звучит невероятно. Я обожаю пасту и что угодно с соусом и сыром. – она попробовала соус из ложки и пробежала взглядом по кухне.

– Нам нужен хлеб.

Я указал на хлебницу. Она вытащила доску для нарезки и нож и нарезала буханку хлеба фокачча. Мне нравилось то, что она чувствовала себя как дома.

Она положила ломтик в рот и откусила кусочек. Жуя, она подошла к плите.

– Ты не возражаешь? - Она колебалась, наклонившись над кастрюлей, чтобы макнуть хлеб. – Моя няня, Доминика, ненавидела, когда я делала так, но я считаю это единственный способ узнать, нужны ли еще специи. – Иззи перестала жевать и улыбнулась. – Кроме того ты можешь немного перекусить перед ужином.

Я указал на кастрюлю и усмехнулся,

– Иди же , красавица. Пробуй.

Она быстро поцеловала меня в губы и из-за аромата соуса в её дыхании, мне захотелось её съесть.

– Спасибо, любимый.

После того, как я закончил с курицей, Иззи помогла мне и решила пожарить курицу. Озадаченная готовкой, она нависла над плитой.

– Ты когда-нибудь ненавидел быть частью такой влиятельной семьи? – спросила она с непроницаемым выражением лица.

Её вопрос сбил меня с толку.

– Я имею в виду, для меня, когда люди узнают кто я, у меня словно мишень на спине. Каждый мил со мной и засоряет лживыми комплиментами. Внезапно вещи в доме или стол в ресторане становятся какими-то особенными из-за того, что ты там был. Но потом появляются те, кто ненавидит меня за то, кем я являюсь. В старшей школе всегда говорили обо мне за моей спиной. Это серьёзная причина, по которой я не была с ними. Они называли меня шлюхой, из-за того, кем являлась моя мама, ведь все это знали. Эти суки привыкли бросать долларовые купюры, когда я шла по коридору. Ингода я просто ненавидела быть Ринальди. – она нахмурилась. – Сейчас больше чем когда либо.

– Страх – сильный мотиватор. Большинство людей либо боятся до смерти, когда слышат моё имя, либо они заинтригованы. Другого не дано. Они либо восхищаются, либо ненавидят. Девушки раньше хотели использовать меня, для того, чтобы прославиться, так как думали, что их стиль жизни схож с нашим. Но они и понятия не имели, чего хотят.

– Почему тогда я? Это из-за связей с моим дедушкой? - Она схватила пару щипцов и вытащила остальную часть куриных котлет из масла.

– Твоя семья понимает то, как мы ведём бизнес. Она всегда это делала. Наши семьи во многом похожи и вкладываются в проекты друг друга. Все это облегчает многие вещи.

Подложив на низ хлеб, она выложила сверху курицу. Она не отрывала взгляда от блюда, когда я рядом руководил ею.

– Вот почему я волновалась по поводу твоей семьи,- она тихо вздохнула. – Когда я была младше, бабушка обычно ругалась на деда по-итальянски. Именно поэтому я так хорошо знаю все эти ругательства на итальянском. Она сказала, что мир мафии велик, и, когда я подрасту, он расскажет мне все о нашей семье и связях. Сначала я плохо справлялась, но однажды я загорелась этим делом, я поняла, что не так уж и плохо я устроилась.

Я обнял её, посыпая цыпленка свежетёртой моцареллой, пармезаном и нарезанной петрушкой.

Она закрыла кастрюлю сверху фольгой, а я смог насладится прекрасным видом её попки, когда она засовывала кастрюлю в духовку.

– Мистер Каталано не обычный адвокат. Он советчик твоего отца, его адвокат. Я права?

– Ты слишком умна для своего же блага. – я нажал кнопки на таймере и скользнул пальцами по её голой руке.

Иззи задрожала от легкого прикосновения. Мне нравилось то, как она реагировала на меня.

Я открыл вино, налил в стаканы и протянул один Иззи, когда мы сели за бар.

Мы разговаривали до тех пор, пока не прозвенел таймер. С нашим сумасшедшим расписанием, нам не хватало общения. Иззи приготовила Рогатони и перемешала с подливкой, пока я разбирался с курицей.

Формальная столовая казалась слишком холодной, с её длинным столом из красного дерева и креслами для двенадцати человек. Я поставил наши тарелки на кухонный островок и сел рядом с Иззи. Она потянулась к моей тарелке, обмокнув хлеб в соус, и улыбнулась, как ребёнок.

– Хорошо, - сказала она, всё ещё жуя. – Думаю, это действительно самая вкусная курочка, которую я когда-либо пробовала.

Улыбка на её лице доказала, что вся эта работа стоила того.

– Что я тебе сказал? Я научился этому рецепту у Ма, когда мне было восемь. С тех пор мы часто готовим вместе.

– Думаю это мило. То, что ты так близок с мамой. – её глаза уставились в тарелку, затем она взглянула на меня.- Это очень приятно. С той ночи, когда я ужинала с твоей семьей, ты заставляешь меня влюбляться всё больше и больше.

Я поцеловал её волосы, положив ладонь ей на макушку..

– Ti amo, bella donna(итл. Я люблю тебя, красавица.)

Её нижняя губа задрожала, и она её немного прикусила, её тело прильнуло к моему. Она положила ладонь на моё бедро, а я на её.

– Ti amo (итл. Я люблю тебя),- прошептала она. Это был первый раз, когда она сказала мне, что любит меня.

Затем она отодвинула наши тарелки в сторону, прежде чем напасть на меня и обернуть ноги вокруг моей спины. Я схватился за её затылок и приник губами к её шее, пробуя ее на вкус. Чёртов десерт. Я хотел попробовать каждый кусочек её тела. Её пальцы работали в бешеном темпе, пытаясь расстегнуть пуговицы на моей рубашке. Она простонала мне в ухо, остановившись, чтобы прикусить его.

Она, словно профессионал, расстегнула мой ремень одним быстрым движением и стянула джинсы. Это лишили меня рассудка, после она скользнула рукой моим боксерам и снова забралась ко мне на колени. Наши губы встретились с голодом, который словно приносил боль. Я расстегнул её лифчик, спуская лямки по её рукам.

– Лука, - она дышала напротив моей шеи, - хочу почувствовать тебя внутри.

– Давай, пошли наверх.

Она спрыгнула с моих колен, и я последовал за ней по винтовой лестнице. Иззи остановилась на вершине и прислонилась к стене, заведи руки за голову. Боже мой, она так сексуальна. Я схватил её за задницу и снова глубоко поцеловал, в конце концов пробираясь к её шее и груди. Её тело дрожало от каждого прикосновения моего языка к её груди. Розовые горошины затвердели ещё сильнее, когда я облизывал и покусывал их.

Она простонала очень громко. Я стянул боксеры одной рукой и пустил свой член в ход. Я хотел не торопиться и испробовать каждый дюйм её тела, но я не мог трезво мыслить из-за её стонов.

Оставив след из поцелуев до живота, я опустился на колени и раздвинул её ноги. Каждый звук её наслаждения делал мой член ещё тверже. Я был просто в агонии. Я пытался занять свой разум чем угодно, кроме того, как же хороша она была на вкус и как невероятно она ощущалась, когда я проскользнул пальцами в неё. Она качала бедрами напротив моего рта, цепляясь пальцами за мои волосы, когда горячие крики оргазма раздавались эхом по всему дому.

Не знаю, как долго это длилось, но мне нужно было трахнуть её.

Я держал её бедра, чтобы стабилизировать её, целуя в последний раз, прежде чем занести её в спальню. Лунный свет отбрасывал тени на кровать, постель так и была расправлена. Старый Лука уже бы уложил и бессмысленно трахнул. Вместо этого я поцеловал её, пока её ноги не ударили по матрасу. Я упал на неё, наши рты всё ещё сливались вместе. Расположившись над ней, я потер мой член от её клитора, мягкое мурлыканье вырвалось из её рта.

Тепло, которое было между её ногами, послало меня через край. Когда головка моего члена нажала на её вход, я остановился. Я вытащил презерватив из верхнего ящика тумбочки и раскатал латекс по всей длине.

Оперевшись на локти по обе стороны от её головы, я наклонился вперед , чтобы поцеловать в шею, прежде чем добраться к губам. Её бедра выгнулись, когда она поцеловала меня, её руки скользили вниз по моей спине. Она прикусила губу, закрыв глаза в предвкушении. Я подождал, пока она снова не откроет глаза, прежде чем я скользнуть в неё.

С того дня, как она прокляла меня по-итальянски, я мечтал об этом.

Я не торопился , давая ей время привыкнуть. Мы занимались любовью, чего я никогда не делал с кем-то еще. Стон удовольствия, может быть, боль, заставил её закрыть глаза, и я напрягся, не зная, стоит ли мне остановиться.

Я больше не двигался. Я наклонился, чтобы поцеловать её и сказал:

– Я делаю тебе больно?

Её глаза закрылись, и она покачала головой из стороны в сторону.

– Белла, посмотри на меня. Я должен быть уверен, что всё в порядке.

Она посмотрела на меня, провела рукой по моей спине и улыбнулась.

– Я… лучше не бывает. - Как будто боль или что-то ещё вызвало её опасение, она плотно обвила ноги вокруг моей спины. – Лука, - вдохнула она.

Чёрт, я почти потерял рассудок. Когда её тело расслабилось, работая в ритмическом движении вместе с моим, я поднял её ногу на плечо, углубляясь в неё.

– О, Боже мой, - закричала она, прежде чем начала выкрикивать кучу ругательств на итальянском языке. Она глубоко дышала, её грудь поднималась и опадала с каждым стоном, который соскальзывал с её губ. Её глаза нашли мои, в них был чистый экстаз.

– Трахни меня жёстче, Лука.

Ей не нужно было повторять дважды. Теперь, когда обе её ноги были накинуты на мои плечи, я вбивался в неё все сильнее и быстрее. Её тело судорожно сжалось, и она закричала так громко, что мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы не упасть на неё. Она вздохнула и приподняла голову рукой, наблюдая за мной, когда я потерял контроль. Я обрушился на неё и поцеловал её в губы, прежде чем скатиться на матрас рядом с ней.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы привести голову в порядок, прежде чем я смогу сформулировать последовательную мысль. Я почувствовал запах пота, секса и лосьона для тела с ванилью от Иззи.

Она свернулась калачиком в уголке между моей рукой и плечом, положив голову мне на грудь.

– Это было невероятно, - прошептала она.

– Ты невероятна, - я поцеловал её в лоб. – Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, Иззи.

Теперь, когда я испытал, каково это быть с ней, я без сомнения знал, что то, что у нас было, было реальным.

Я всегда думал, что буду коррумпировать будущую миссис Марчес. Если бы не я, тогда бы моя семья, если бы у меня не было ожесточённого собственного опыта. Почти четыре месяца прошло с того дня, когда мы столкнулись друг с другом в Quad, мы были командой - преступной, но, тем не менее, командой. И я никогда не любил никого и ничего так, как Иззи.

Она проследила контуры моей челюсти большим пальцем, глядя на меня своими прекрасными глазами,

– Я тоже люблю тебя, Лука.

22 Глава

Иззи

Мои глаза открылись от солнечного света, греющего мою щеку. Стены из окон открывали захватывающий вид на реку Делавэр и набережную Камдена. Я перекатилась на другую сторону, избегая солнечных лучей отчаянно нуждаясь во сне. Я потянулась к Луке, но ничего не почувствовала, кроме приятного шелка.

Пораженная я резко села и осмотрела комнату. Так же, как и его комната в доме братства, она была безукоризненна.

Кофейного цвета тумбы стояли с каждой стороны кровати. Все остальное было не совсем белого, скорее сероватого оттенка. Я спустила ноги на холодный паркет и мурашки пробежались по телу. Встав, я взяла халат с кровати и обернула себя в фабричный чёрный шёлк, который спускался ниже колен. Я нашла пару тапочек и решила надеть и их. Они были не мои, но очень понравились. Мне стало интересно, а что если они принадлежали другой девушке, и теперь ужасные мысли наполнили мою голову.

Взглянув в зеркало и поправив волосы, я пошла вниз на запах бекона. Моё сердце успокоилось, когда я увидела Луку напротив плиты. Его волосы были взлохмачены, а серые боксеры облегали, словно вторая кожа. Он был чертовски привлекательным. Сначала я не подходила, засмотревшись на то, как он готовит завтрак.

За такое короткое время я влюбилась в такого восхитительного мужчину. Удовлетворение и ещё множество чувств охватывали меня с ног до головы. Я пробралась к нему, прижавшись лицом к его спине и обняла его.

Его руки скользнули по моим, он развернулся и обнял.

– Доброе утро, красавица.

Он оставил поцелуй на моих губах, посылая дрожь по моему телу.

– Доброе, милый, - сказала я, пылая от восторга.

– Ты как раз вовремя – он посадил меня и поставил на островок две тарелки с хрустящим беконом, после чего положил в них яичницу. – Я хотел принести тебе завтрак в кровать. Ты так мирно спала. Я не хотел будить тебя.

Лука потянул за пояс халата и улыбнулся. Он взглянул на моё обнаженное тело и глубоко вздохнул.

– Я рад, что это тебе подходит, но мне кажется, что оно будет лучше смотреться на полу.

Я нахмурилась.

– Пожалуйста скажи, что это не принадлежало другой девушке.

Он, смеясь, тряхнул головой.

– Конечно, нет. Ты знаешь это лучше, чем я.

Я в раздражении положила руки на бедра.

– Что это должно означать?

– Ты единственная девушка, которая когда-либо была в этих апартаментах, не говоря уже о моей постели. Сегодня утром приходил помощник и принес некоторые вещи. Ещё девчачьи вещи вон в той сумке. – Он указал на серо-белую сумку в гостиной на кресле.

В порыве энергии я встала на цыпочки и обрушилась на его губы. Наши губы расступились, поскольку мы были голодны от желания друг к другу. Вкус зубной пасты и бекона в странной но приятной комбинации, заставили мой желудок урчать.

Вчера вечером мы так и не поели, и теперь, спустя несколько часов, я голодала. Но его я хотела больше, чем еду.

С каждым поцелуем, я все больше перенимала его цитрусового одеколона, полностью опьяненная им.

– Я думаю, что люблю тебя немного больше, чем было вчера, Лука.

Его руки скользнули по моей спине. Он усадил меня на островок, когда одежда соскользнула с моих плеч. Он стоял между моих ног, его глаза впитывали каждый дюйм моего тела.

– Ты такая красивая, Иззи. – он наклонился, всасывая мою кожу на шее, заставляя трепетать всё моё тело. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я, чёрт возьми, люблю тебя, - выдыхал он напротив моей кожи.

Я запустила пальцы в его растрепанные волосы и заглянула в его необыкновенные глаза – Я тоже чертовски сильно люблю тебя.

Он рассмеялся мне в шею и стянул боксеры, после чего бросил их на пол. Прижав ладони к стойке, я изогнула бедра, а затем он толкнулся в меня.

– О, мой Бог, малышка. – Он произнёс это, как что-то среднее между рычанием и шипением, что пробудило во мне ещё большее желание. – Ты ощущаешься так хорошо.

Я обернула вокруг него свои бедра, и стон сорвался с моих губ, когда он качнул бедрами. Это было так прекрасно, я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Но вдруг Лука перестал двигаться, и странное выражение появилось на его лице. Его нос сморщился в отвращении, когда он оглянул комнату, а рука легла на моё бедро.

– Чёрт. У меня больше нет презервативов.

– Все нормально. Я на таблетках. – затем я переосмыслила свои слова. – Хорошо… я не знаю. Возможно, мы не должны. Ты был с множеством девушек.

– Ты первая, с кем я без защиты. Если тебе не комфортно, я надену. Это не проблема.

В ответ я обняла его за шею и втянула нижнюю губу. Когда он наклонился вперёд, я прижал ногу к его спине, и толкнула его глубже. Он схватил моё бедро, медленно ослабевая меня, пока его темп не ускорился. Как только я приспособилась к его размеру, я откинулась на локтях, чтобы изменить угол. Меня пронзило удовольствие, когда он положил мою левую ногу себе плечо.

Он посмотрел на меня с выражением на лице « Ага, тебе нравится это, малышка?»

«Чёрт, да!»

С каждым стремительным моментом напряжение нарастало. Между нами разразилась серия стонов, но он даже не был близок. У него была выносливость даже при таком темпе. Тонкий слой пота покрывал мои бедра, когда он целовал мою кожу, поднимая ногу выше. Он потер мой клитор большим пальцем.

Холод набросился на меня волнами, затронув мои опухшие соски. Я прикусила губу, заметив, как онемели мои десна, поскольку другой оргазм прорвался сквозь меня. Я посмотрела на него и увидела, как он застонал от удовольствия, и, наконец, рухнул на меня. Он положил голову мне на живот, и я провел пальцами по его блестящим от пота волосам.

– Спасибо за завтрак, - сказала я, стараясь задушить смех.

Когда он всё ещё был внутри меня, уголки его рта приподнялись в ухмылке.

– Всегда пожалуйста.

* * *

Между моей новой должностью генерального директора и Лукой, занимающимся деловыми сделками, наши графики были безумными. Мы будем видеть друг друга между парами, пытаясь украсть хоть несколько часов.

В последний день занятий перед зимним перерывом я открыла дверь в аудиторию Хэнкок и проскользнула через боковой вход. Длинные коридоры были переполнены. С тёмными солнечными очками, покрывающими их лица, группа девочек с видным похмельем прошла мимо меня. Они держались друг за другом, словно поддерживая, и практически врезались в меня, когда я завернула за угол. Я шагнула в сторону, как-то справляясь с равновесием и с тем, чтобы не разлить мой кофе. В этот час большинство учащихся заполнили аудитории. Любой, кто жил в университетском городке, был похож на мёртвого.

Вне зрительного зала собралась толпа, протянувшаяся по центру прохода. С каждой стороны мальчики в зеленой футболке Delta Sigma держали букеты красных роз.

Я от шока поднесла руки к лицу и прикрыла широко распахнувшийся рот, когда увидела, что Лука стоит в конце линии. Люди кивали головами, когда я проходил мимо, глядя на меня со странным любопытством.

Когда я подошла к Луке, я ощущала себя оленем перед фарами машины.

– Что ты делаешь? – спросила я не в силах скрыть улыбку.

Он пожал плечами и я упала в его объятия, вдыхая вкусный аромат, когда его сильные руки сомкнулись вокруг меня.

– Слишком много? – спросил он.

Я посмотрел на него, не мигая, всё еще пытаясь найти подходящие слова при всей смеси эмоций, проходящей через меня.

– Эм.. даа. Но…

Лука взял мою голову и поцеловал в макушку. Я закрыла глаза, позволяя электричеству от его прикосновения пройти через меня.

Когда я открыла их, он уставился на меня широко улыбаясь.

– Ты свободна вечером?

Я оглянула комнату, удивленная тем, что профессор позволил ему сорвать пару.

Мы с Лукой подробно говорили о его отце и о ненужном злоупотреблении властью. Лука заверил меня, что он не имеет ничего общего с мафией. Я также поверила ему, когда он сказал, что хочет быть адвокатом, а не бандитом.

Он пожинал плоды жизни своего отца, который всё ещё беспокоил меня. Но я пришла, чтобы принять и плохое, и хорошее, ведь и моя семья была не наградой.

Я прижала указательный палец к губам и наклонила голову в сторону, словно глубоко задумываясь, сражаясь со злой улыбкой.

– Я должна проверить свой график. - я засмеялась и заставила его попотеть на секунду. - Но я думаю, что смогу.

Одна сторона его рта поднялась выше, чем другая, и его бровь поднялась вместе с ним.

– Dio mio(итл. Мой бог), женщина. Что я буду с тобой делать?

– Как на счет того, чтобы поцеловать меня? Думаю это хороший старт.

Он положил мне руки мне на лицо, скользнул большим пальцем по моей челюсти и прижался ко мне. Он раздвинул мои губы своим языком, умело сотворяя магию, когда он поцеловал меня. Я почувствовала, его поцелуй от кончиков пальцев до самых пальцев ног, а ещё тепло между бедрами.

Когда его губы отделились от меня, мне нужно было больше.

– Я заберу тебя в семь, - Лука убрал прядь моих волос со лба и поцеловал кожу.

Моё тело всё ещё дрожало, когда он уходил, инструктируя братьев о том, куда деть букеты.

– Ничего себе, - пробормотала я, когда заняла своё обычное место в последнем ряду.

* * *

В ту ночь я проскользнула в узкое чёрное платье, которое обтянуло мои изгибы в нужных местах и остановилось на несколько дюймов выше колен. Кроме того я подобрала лучшие украшения и сделала макияж, который для меня был редкостью. Я чувствовала себя другим человеком.

На секунду я напомнила себе о матери. В последний раз, когда я видела её, она носила старинное платье Chanel и солнцезащитные очки, цепочку жемчуга Микимото на шее. Она выглядела как современная Джеки Кеннеди. Её чёрные волосы были накинуты на её плечи, касались моего лица, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня. В расцвете сил она была моделью, но её злоупотребление алкоголем помешало развитию карьеры. У нас было довольно много общего, например то, что у неё были такие же блондинистые волосы, как и у меня.

Когда я смотрела в зеркало, я подумала, будет ли она появляться на праздниках. У меня была дополнительная неделя, прежде чем нам пришлось бы покинуть общежития. С моей новой работой, занимающей большую часть своего времени, я планировал остаться в городе. Сильвия ушла после своего последнего занятия, чтобы встретиться с родителями в аэропорту, поэтому до новогодних каникул у меня был только Лука.

Стук в дверь заставил меня расплыться по комнате. Я открыла дверь и попала в руки Луки. Мои ноги выглядели длинными и тонированными, но, хотя я была на четырехдюймовых каблуках, Лука всё ещё возвышался надо мной.

– Ты выглядишь… - Лука тряхнул головой в дверном проёме, рассматривая меня. – Ничего себе, малышка. Ты очень красивая.

Он сверкнул улыбкой, из-за которой моё сердце пропустило несколько ударов, когда мы шли по коридору, а учащиеся оглядывались, когда мы проходили мимо. По пути к его машине мы столкнулись с Пенни, который он улыбнулся и махнул рукой, когда помог мне забраться в его чёрный «Мерседес».

Оказавшись в своей машине, Лука расстегнул свой угольно-серый пиджак. Зная его, портной прошивал каждую нить вручную. Мне нравилось видеть его в костюме, белой рубашке с пуговицами и черном галстуке. Каждое нервное окончание в моём теле словно горело.

И, когда он поцеловал меня в руку и сплел наши пальцы, когда он пронесся по городу, я почти забыла как дышать. Почти. Он всё ещё оказывал на меня такой эффект.

Мы немного поговорили за пятнадцать минут, которые потребовались для того, чтобы приехать к нужному месту. Он ехал, как животное, даже в час пик. Моё тело напрягалось, когда он справлялся с каждым поворотом, но это было не его вождение, которое меня раздражало.

– Ты спокойная, - сказал Лука, паркуясь у стойки камердинера перед переполненным рестораном. – Что происходит в твоей маленькой голове?»

– Я просто пытаюсь переварить всё это. - я пожала плечами, пока мои глаза привыкали к ярко освещенной витрине. - У меня много дел, ты знаешь, с дедушкой, с новым слиянием и, конечно же, с моей новой должностью. Я просто рада, что универ почти закончился.

Низкий мужчина в красно-чёрном пиджаке открыла дверь, прежде чем Люка ответил.

–Мисс Ринальди, добро пожаловать в Лусиано.

Удивленная, что он знал моё имя, я поднял бровь и посмотрела на Луку.

Он подмигнул, широкая улыбка растянулась у него на губах. Затем он выскользнул из сиденья водителя.

– Спасибо, - сказала я, когда мужчина помог мне выйти из спортивного автомобиля.

Лука похлопал его по плечу и бросил ключи вместе со стодолларовой купюрой ему на ладонь.

– Спасибо, Джимми.

Лука направил меня к ресторану.

Другой мужчина средних лет с короткими тёмными волосами открыл для нас массивную дубовую дверь, приветствуя каждого из нас по имени. Мы вошли внутрь, и запахи чеснока и трав атаковали мои вкусовые рецепторы. Здесь так вкусно пахло. Я могла практически попробовать блюдо на своём языке. Пространство было обманчиво большим со вторым этажом, который пропускал открытую кухню, которую вы могли видеть со всех сторон. Стены были кирпичными, а пол был покрыт тёмным оттенком бамбука, который сиял в тусклом свете. В дальнем углу я заметила винный бар с бочками, приготовленными для дегустации. Место было простым, но элегантным.

Молодая женщина хостес с длинными темными волосами помахала Луке.

– Мистер Марчес, ваш стол готов. Пожалуйста, следуйте за мной.

Она проводила нас через столовую в отдельную комнату сзади, проверяя Луку через плечо, когда она вела вежливый разговор. Французские двери открылись в впечатляющее пространство с кожаными диванами, встроенными в стены. Справа от нас был бар и вход на кухню.

Мы скользнули за крупногабаритный полукруглый стол, освещенный свечой и центрированный под массивной хрустальной люстрой.

Хостес развернула салфетку на моих коленях, и налил каждому из нас по бокалу вина перед уходом.

Я коснулась его бедра, приняв глоток того, что было похоже на пино-гриджио.

– Этот ресторан назван в честь твоего отца?

– Неа. Он назвал его в честь меня.

Я постучал своим бокалом и сделал еще один глоток.

– Итак, я предполагаю, что есть заведения, названные в честь Энтони и Марио.

Лука мягко погладил меня по плечу пальцами.

– Ага. Мой папа любит называть вещи в нашу честь. Марио закончил на Ломбард-стрит, а Энтони на самом деле гастроном в Южной Филадельфии.

– Дед называет всё Ринальди, как бы там ни было. По крайней мере, вы, ребята, получаете свои собственные рестораны.

Он поцеловал меня в щеку.

– Как насчет того, чтобы купить его и назвать в твою честь? Назовем это Белла.

Я взглянула на него и улыбнулась.

Прежде чем я успела ответить, его мать прошла через двойные двери с широкой улыбкой на лице.

– Лука, - сказала она. Светясь искренним волнением, она наклонилась и поцеловала его в левую, а затем в правую щеку.

– Эй, мама. - Он выпустил её из объятий и повернулся ко мне, его рука скользнула по моей спине. – Ты помнишь Беллу?

– Конечно. Изабелла, я так рада, что ты дала моему сыну ещё один шанс. Ему нужна такая женщина, как ты, в своей жизни.

Она наклонилась и поцеловала меня так же, как Луку, и я поцеловал её в ответ.

Франческа сочилась теплом и имела естественное материнское качество. Моя мать никогда даже не звонила, не говоря уже о заботе. Мне жаль, что у меня не было такой мамы.

– Я слышала о твоём повышении, мои поздравления, - просияла Франческа.

Я подняла бровь, смутившись.

– О, верно. Спасибо.

– Исполнительный директор Rinaldi Holdings, как замечательно. Мне понравилась статья, которую писал Филадельфийский инквизитор.

– Спасибо. Я всё ещё пытаюсь привыкнуть к должности. Это много, чтобы принять все сразу .

Она села рядом со мной и коснулась моего предплечья.

–Страшно то, что они вовлекают тебя в столь юном возрасте. Я скажу ему об этом.

– Я ценю это, Франческа. Спасибо. Он может использовать все молитвы, которые он может получить.

Франческа имела в виду постоянную поставку немаркированных автомобилей, скрывающихся вокруг поместья Ринальди. В любой день, я ожидала, что ФБР и SEC совершат налет на наши офисы, но Агент Маркс надеялся, что я смогу достать что-то о семье Марчес. Дед не допустил бы этого. Ринальди не срываются от определенных принципов.

Франческа заправила прядь чёрных волос за ухо и выпрямила блузку,

– Я скажу шеф-повару, что ты готов. Изабелла, было приятно видеть тебя. Куда-нибудь уедешь на каникулы?

Лука крепче сжал мою руку, держа её под столом на бедре.

Тепло, мчащееся по моему телу, заставило уголки моего рта подняться.

– Я бы хотела.

Его мать открыла дверь и в последний раз посмотрела через плечо.

– Arrivederci. -затем она исчезла в переполненном ресторане.

Шеф-повар, человек, который говорил в основном по-итальянски, доставлял наши блюда. Мы начали с фокачча, увенчанного соусом помоморо, а затем супа с макаронами и фагиоли, салат Цезарь и гнокки в сливочном соусе Горгонзола.

К тому времени, как подали десерт, я сказала:

– Я больше не могу есть. -я погладил мой живот.

Лука держал на моих губах шоколадную стружку, и я не мог удержаться от своего любимого десерта. Я укусила, низкий стон сорвался с моих губ, когда я начала жевать.

– Твоя семья наверняка умеет готовит.

Он пожал плечами и допил остальную часть канноли, облизывая немного рикотты, заполняющей его губы.

–Мы итальянцы. Хорошая еда у нас в ДНК .

Я усмехнулась, а я решила зайти на темную территорию.

– Моя мама - итальянка, и она не может жарить яйца. Без Доменики мы с дедом, вероятно, умерли бы от голода.

– Где твоя мама? - спросил Лука, глядя с искренней грустью в красивых голубых глазах.

Всё время, что мы провели вместе, он никогда не спрашивал о моих родителях, зная, что это больная тема.

– С четвертым или пятым мужем. Я уже сбилась со счета.

Лука погладил мою щеку большим пальцем, когда убрал локон волос от моего лица.

– А что насчет твоего отца?

– Он был рядом. Не пойми меня неправильно, я люблю его до смерти. Мой папа начал софтверную компанию с несколькими друзьями и основал её в Германии. Он живет там большую часть года, когда не путешествует.

– Мой отец тоже много работал. Но у Ма было одно правило: он никогда не пропускал воскресный обед. - Лука сверкнул злобной усмешкой и поцеловал меня в шею, и его дыхание переполнило всё тело.

Он погладил мои волосы, глядя на меня широко раскрытыми голубыми глазами.

– Оставайся со мной на зимних каникулах.

– В доме братства? Я не знаю, Лука.

– Нет, в апартаментах. Мы можем жить там до праздников. Обычно я останавливаюсь в доме моих родителей за несколько дней до Рождества. Ты пойдешь со мной?

Я провела пальцами по его бедру, и он удержал мою руку на колене. Казалось, это вызвало небольшой отклик.

– Где бы ты ни был, я хочу быть с тобой.

Он взял меня за руку и прижал её к сердцу.

– Ма всегда говорит: “когда это правильно, вы можете это почувствовать”, и она никогда не ошибается. Это то, что ты со мной делаешь.

Я улыбнулась, чувствуя, как его сердце бьется под моей ладонью. Он сделал то же самое со мной.

– Она умная женщина.

Лука взял моё лицо в ладони, изучая мою реакцию. Я скользнула пальцами по его шее и притянула ближе. Его губы были гладкими, и он мягко поцеловал меня, его язык работал в гармонии с моим.

– Белла, - выдохнул Лука, когда скользнул рукой по его выпуклой эрекции, -посмотри, что ещё ты со мной сделаешь.

– Угу, - пробормотал я.

Я хотела, чтобы он остался со мной прямо здесь.

Мы несколько секунд смотрели друг на друга, целовались и тяжело дышали, прежде чем наше дыхание стало слишком неустойчивым. Мне нужен был перерыв, прежде чем я оседлала бы его в кабине.

Лука провёл пальцем по моей руке.

– Если бы кто-то сказал мне, что я приведу свою девушку домой на Рождество, я бы рассмеялся над ними. Я люблю тебя, Иззи. Моя семья тебя любит. Что бы ни случилось, я здесь для тебя, и моя семья тоже. Следующие несколько месяцев будут жесткими, но мы всё сможем преодолеть.

Я сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле.

С новой точки зрения на сделку Riverfront Realty и нашей жизни переплетены, мы были связаны через наше взаимное неуважение к закону. Несмотря на мои внутренние предупреждения, чтобы держаться подальше от его семьи, зная, что моя причастность к ним может посадить меня в тюрьму, я была слишком одинока, чтобы слушать. Никто не мог удержать меня от него, даже угрозы полиции. Они были причиной того, что мы использовали телефоны для горелок, проверяли наши автомобили на устройства для отслеживания и еженедельно проверяли офисы. Мы уже слишком далеко зашли.

– Я люблю тебя, - прошептала я напротив его губ. – Я с тобой, что бы ни случилось.

23 Глава

Иззи

На следующий день после окончания учебы я переехала в апартаменты Луки, в которых был прекрасный вид на реку Делавэр.

Когда я проснулась в объятиях Луки, мне потребовалось несколько минут на то, чтобы понять, где я нахожусь. Он расположил мою голову под своей челюстью. Я попыталась скинуть мягкое одеяло, обернутое вокруг нас. Был декабрь , но тем не менее всё ещё было жарко и можно ходить в легкой куртке. Я пошевелилась в его руках, пробуждая его ото сна.

Он поцеловал меня в макушку и прошептал.

– Куда ты собралась, малышка?

Я опёрлась локтем на подушку, моя голова болела от выпитого Куэвро прошлой ночью. Лука пригласил Марка и Хантера в квартиру, чтобы отпраздновать конец осеннего семестра.

– Мне нужно уйти в офис на несколько часов. Я ненадолго.

Лука пробубнил что-то вроде «Будь осторожна» и «люблю тебя». Он выглядел так умиротворенно, когда спал.

Когда я соскользнул с постели, изо всех сил стараясь не разбудить его, он начал сопеть. Я надела пару черных штанов для йоги и кофту с длинными рукавами, а сверху накинула куртку. Я открыла бутылку с фруктовой водой, которая была в мини-холодильнике в комнате Луки, и отпила немного, прежде чем спуститься вниз.

Я спустилась на лифте на первый этаж, и когда двери открылись, я чуть не врезалась в человека в тёмном костюме. Он извинился, отодвинулся и зашел в лифт. Я пошла по тускло освещенной парковке в поиске моей машины. К квартире Луки относились несколько парковочных мест в секции А1, которая находилась недалеко от входа.

Когда я нашла машину, я взялась за ручку, чтобы активировать другие замки в моей BMW M Series, которую дедушка подарил мне летом. Она была тёмно-синего цвета со светло-коричневым салоном и всевозможными гаджетами.

Я услышала, как ко мне подъехала машина и звук опускаемого стекла был хорошо слышен на пустой парковке. Я оглянулась через плечо, собираясь сесть в машину, когда заметила чёрный автомобиль.

Агент Маркс выглянул из опущенного окна, ярко выделялись его нагеленные светлые волосы и странная ухмылка. Его лицо было чисто выбрито, как и в прошлый раз, но теперь он надел военный костюм, подобранный к его полному телосложению. Он больше походил на обычного мужчину, нежели полицейского. Мне стало интересно, кто ему платит за дело Марчесов. Федеральный агент достаточно зарабатывает, но не на костюм от «Армани» или «Картье». У деда было несколько пар, как у него.

Я подошла к его машине со злым выражением на лице.

– Могу я вам помочь, агент Маркс? Мне нужно срочно быть в офисе и у меня нет времени на «давайте заключим сделку» дела.

– Я люблю это время года, - сказал он, вдыхая холодный воздух. – А вы? Город украшен к праздникам и каждый спешит купить подарки для любимых людей, слишком занятые, чтобы обратить внимание на происходящее вокруг.

– Может, перестанете? – я поправила ремень сумки на плече и уперла руки в бока. – Как я уже сказала, мне нужно срочно быть в офисе.

– Я слышу, что поздравления в порядке. – На его лице появилась издевательская улыбка. – Но я бы не был так доволен вашим положением. Ваш дед только ушёл, чтобы отвлечь внимание, но я могу заверить вас, у нас достаточно информации, чтобы уничтожить вашу маленькую империю.

Я повернулась в сторону своей машины и начала уходить от него.

– Не так быстро, мисс Ринальди. Вы ещё не открыли мой подарок, - эхо грубого голоса мистера Макса пронеслось по всей парковке, посылая дрожь по спине.

– Если это какая-то тупая шутка, я не хочу быть частью этого. - я развернулась и посмотрела на него. - Вы можете развернуть свой подарок сами.- я уже была около машины и взялась за ручку двери, когда решила ещё раз взглянуть на него. – Приятного дня.

– Вы этого не понимаете, не так ли? – агент Маркс вышел из своей машины и выпрямил свой костюм. – У меня уже есть всё, что нужно. Сядьте в машину, и я покажу вам, мисс Ринальди. Мы можем сделать всё легко и просто или же пойти по трудному пути. Выбор за вами.

Я обдумала вопрос, решая, что лучше знать или нет? Однажды я уже садилась в его машину, когда агент Маркс показал мне папку с фотографиями, что и произошло в этот раз. Я засунула руку внутрь и достала целую стопку.

Я просмотрела фотографии. Мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти заигрывали с мало одетыми женщинами. Проститутки или стриптизерши, предположил я. Хантер, Марк и Лука были с тремя женщинами, которые накинулись на руки. Был и ЭМ, которого я знала, был старым другом Луки. У ЭМ был вид наркомана: его тёмные волосы лохматые и неопрятные, его щёки впали, а его кожа была желтоватой. Ни одна из фотографий не доказала бы ничего. Для присяжных было бы похоже, что Лука был торговцем наркотиками, но не управлял незаконной азартной игрой, к тому же он обещал мне, что остановится.

Я сделала глубокий вздох и выдохнула.

– Это одни и те же картинки только в другом месте.

– Посмотрите на дату. Они были сделаны на прошлой неделе в этом гараже.

Я проверила дату в углу фотографии. В ту ночь я была в библиотеке с Сильвией, готовясь к сдаче экзамена. Предполагалось, что Лука на этой вечеринке должен был встретиться с братом.

У меня появилась безумная ярость, когда я с недоверием посмотрела на агента Маркса, который сидел с довольной ухмылкой на губах. Он так сильно меня разозлил, что я швыранула фотографии ему в лицо.

– Мне кажется, вы поменяли своё мнение, - сказал он в приглушенным тоном. - У нас уже есть конфиденциальный информатор, работающий с нами, но вы бы стали ещё лучшим свидетелем.

– Я вздохнула и положила голову на подголовник. – Что случится, если я скажу нет?

– Лука и твой дед будут гнить в тюрьме. И не думай, что дед очистил компанию от своих грехов. Сейчас ты – генеральный директор, что делает тебя ответственной за действия того, кто работал до тебя.

– Всё, что вам нужно, это доказать причастность Луки к азартной незаконной игре, и всё это исчезнет?

– Твой дед уже стар. Мы можем работать с SEC, но это зависит от вашего участия. – он поднял фотографии и посмотрел на них.

– Хорошо, - пробубнила я. – Чего вы хотите?

– Книга жилого дома Пеннспорт.

– Почему во всем мире вам нужно именно это? Вы преследуете меня из-за учетных записей, которые вы легко можете найти сами? Вы знаете, что они общедоступные, не так ли? Как гражданин, платящий налоги, я не должна рассказывать вам, как выполнять свою работу, агент Марк.

– Разве имеет значение, почему я хочу это? – посмеялся он. – Всё, что имеет значение, это то, что я делаю. Так отдадите или нет?

– Мне нужно время, чтобы подумать. - Я не собиралась работать с ФБР, хотя мне было интересно подумать над этим.

«Не доверяй никому» - сказал мне дедушка в детстве. «Человек, который пожимает тебе руку, может нанести удал со спины, пока ты не видишь этого»

Был ли это агент Агент Маркс или Лука?

У меня были смешанные чувства по поводу этой ситуации, неуверенность в том, как действовать дальше. Ринальди не были предателями, но если какая-то глупая бухгалтерская книга, содержащая не более чем небрежные рукописные заметки, могла бы решить все наши проблемы, тогда это стоило того.

Я взялась за ручку двери и, прежде чем вылезти из машины, спросила:

– Кто ваш информатор?

– Я не могу тебе этого сказать. – он повернул ключ зажигания, чтобы запустить машину.

– Я знаю его?

Глядя в лобовое окно, он кивнул.

Я посмотрела ему в глаза.

– Посмотрю, что я смогу сделать.

– На этот раз, мисс Ринальди, вам лучше действительно сотрудничать с нами. Будем на связи.

* * *

После встречи с агентом Марксом, я поехала прямо в офис, поднялась на лифте на пятидесятый этаж и направилась к офису дедушки, не разговаривая ни с кем по пути. Я дала секретарше дедушки, которая теперь работала на меня, недельный отдых, так я могла спокойно сама разобраться с этим беспорядком.

Я хотела скрыться от расследования ФБР и не хотела, чтобы сотрудники знали, что я ищу, не то, что бы их это должно интересовать.

ФБР обладали большей информацией, чем кто-либо в либо в компании. На данный момент я не верила Луке, как и каждому из тысяч людей, которые работали в здании.

Я села напротив дедушкиного компьютера и оперлась локтем о стол. Просматривая его рабочий стол, я открыла программное обеспечение, установленное несколько лет назад фирмой безопасности, которую мы наняли.

Без пароля, которого я ожидала. За последние несколько недель я просмотрел кадры наблюдения из каждого отдела. Я сосредоточилась на юридическом отделе, предполагая, что кто-то оттуда слил информацию о слиянии наших компаний. Быстро просканировав журналы доступа пользователей, мой список сократился до десяти человек, включая Пенни. Роб, несколько адвокатов и их помощники так же были под подозрением.

Лука сообщил мне о том, что Сэвви угрожает сообщить о слиянии наших семей с прессой, о фактах, полученных через запросы в Госдепартамент или компании наших семей. Я предположила, что Пенни помогала ей. За исключением её безумной ревности, что её могло заставить разоблачить наши компании? Кажется, у неё сменились мотивы.

Я наклонилась над столом, дотягиваясь до рабочего телефона, и набрала номер частной линии в поместье Ринальди. После второго гудка я услышала грубый голос дедушки.

– Prontо (итл. Привет) .- он говорил по телефону на итальянском, чтобы остальным было труднее понять. Даже то, что это была его приватная линия, не уменьшала его паранойю.

– Nonno(итл. Дедушка), - сказала я серьёзным тоном. – Я звоню из твоего офиса. Ты можешь говорить?

– Изабелла, рад слышать твой голос. Как ты? Судя по голосу ты не в порядке.

– Они приходили увидеться со мной снова. – он знал, что я говорила об агенте Марксе. – Они ищут libro mastro (исп.бухгалтерскую книгу) – по какой-то причине я боялась сказать что за книга по телефону.

Он не говорил в течении минуты или двух, оставляя меня со звуками своего дыхания и моим бешено колотящимся сердцем.

– Нам нужно поговорить. Оставайся на месте. Я буду там через час.

Прежде чем я успела что-то ответить, линия оборвалась. Независимо от того, что содержала эта книга, это было достаточно важно, чтобы гарантировать личный визит Энджело Ринальди III. Это только больше разволновало меня.

* * *

Час спустя дедушка появился в дверном проёме, одетый в чёрный костюм от «Прада» в комплекте с бриллиантовыми манжетами и черным шелковым шарфом на шее. Он выглядел как директор миллиардной компании, в отличие от меня, с моей беговой одеждой, беспорядочным пучком и тусклым лицом. Между выпивкой ночью и рыдания по пути в офис у меня не было времени привести себя в порядок.

Дедушка захлопнул дверь и запер её. Подходя к столу, он вытащил свой шарф и бросил его на кресло рядом со мной.

– Мне нужно кое-что показать тебе, Изабелла. Книга, которую хочет мистер Маркс, не обычная бухгалтерская книга. По крайней мере, не такая, как обычно.

– Я знаю, что многие цифры не верны в книге Пеннспорта. Я занималась ими около месяца, но так и не смогла понять ничего.

– Это не книга, которую он хочет.

Дед опустился на колено и снял панель в передней части стола из красного дерева. Он поднял круг размером с ладонь, декорированный оливковыми листьями и положил его на стул рядом с ним. Затем, из кармана пиджака, он достал крошечный ключ, который выглядел так, как будто он открывал шкафчик для хранения вещей в школе. Он вставил ключ в стол, и громкий щелчок последовал за этим.

От потолка до потолка вся комната была обшита панелями из темного дерева, соответствуя его письменному столу. Он прошел через комнату и постучал по каминной полке над камином, назначение которого я ни когда не понимала. Он казался неуместным, но никто не замечал этого. Вместо этого хвалили деда за его выбор дизайна. Журналы на полке были такими же поддельными, как и наша семья.

Дедушка нагнулся и положил руку на бревно в куче, поднимая вместе с ним все остальные ненастоящие бревна и угли. Там был тайник, в который бы поместилась небольшая сумка или стопка журналов. Тяжелый стон сорвался с его губ.

Не то чтобы он жаловался, но в воскресенье Доминика упомянула о его проблемах со здоровьем. Она была обеспокоена его здоровьем, ведь SEC со своими претензиями явно повлияли на него.

Дедушка сел на кресло в центре офиса, указывая рукой мне сесть рядом с ним. Он положил на кофейный столик два кожаных журнала.

– Эти книги твой билет к силе, Изабелла. Каждый окружной судья, сенатор, полицейский, и просто обычный человек в этой книге. Ты глава в их семье теперь и этот крест тебе нести всю жизнь. Федералы придут за мной, но этот журнал свободен. Делай то, что считаешь нужным.

Затем он поднял следующую книгу:

– Эта книга уничтожит тебя, если ты позволишь это сделать. Твоя мать слабая, она не смогла справиться с правдой, но ты жестока, amore mia (итл. Любовь моя).Мой отец дал мне выбор, когда я брал эту ответственность на себя, и сейчас я даю право выбора тебе. Ринальди живут по одному принципу, и я вырастил тебя для этого. Ты понимаешь, что означает быть Ринальди. Я верю в тебя и знаю, что ты примешь верное решение.

Боясь прикоснуться к книге и неуверенная в ответе, я переводила глаза от книги и к деду. Чтобы не было в этой книге могло спасти дедушку и Луку.

24 Глава

Лука

У нас было меньше недели до Рождества, а спальня в доме моих родителей была уложена подарками для моей семьи.

Иззи упаковала каждый подарок, сидя на полу вокруг подарков в кружевных трусиках и лифчике. Лёжа на животе, я опёрся на локти и смотрел на неё с кровати. Она не позволила мне оставаться рядом с последним подарком для братьев.

Три дня назад она пришла домой из офиса с размазанной по щекам тушью и с растрепанными волосами, словно с птичьем гнездом на голове. Я мог сказать, что что-то беспокоило её. Всё время, когда я старался поговорить с ней, она оседлала меня, прося трахнуть её, а после закрывалась в комнате и засыпала. Она говорила, что должна работать и после ухода её дедушки я не сомневался в этом.

Иззи сложила подарки напротив стены и её напряженная задница насмехалась надо мной, когда она убирала беспорядок, который оставила после себя. Когда она снова села на коврик, она широко развила ноги, зазывая меня своим указательным пальцем.

Воспользовавшись остатками ленты, она связала узел и просунула в него руки.

– Распакуй свой подарок, - сказала она хриплым голосом.

Я спрыгнул с кровати и подполз к ней. Я был осторожен, чтобы не защекотать её, когда поцеловал в бедро. Несмотря на секс, который у нас был, Иззи держала дистанцию, используя работу и оргазмы в качестве щитов. Я потянул за золотую ленту, выпуская её из временных наручников.

– Лука, простонала она. - После, она запустила руки мне в волосы. – Перестань дразнить меня и трахни уже.

Она скомкала руками мою футболку и притянула ближе.

– Сними это, - приказала она.

Я подчинился, и футболка упала на пол рядом с нами.

Приподнимаясь, она встала на колени, чтобы расстегнуть мой ремень и снять джинсы. Мне пришлось сесть, чтобы избавиться от них вместе с боксерами и носками.

Иззи наклонилась и встала в позу на ковре, сексуальный взгляд её глаз смотрел на меня, когда она тряхнула своей заднцей.

– Хочу сделать это так.

Я встал за ней и положил руку ей на спину, другой массируя её грудь. Она издала сдавленный стон, когда я толкнулся в неё, останавливаясь, пока не почувствовал, что её тело расслабилось. Все, что она хотела делать, это есть, спать и трахаться. Отсутствие близости между нами, заменило животную страсть, которую я так любил в Иззи, и создало барьер. Никакое количество секса не помогало избавиться от этого.

Я сжал её бедра, мой темп ускорялся с каждым разом, как она называла моё имя вместе с ругательствами на итальянском. Я чувствовал, как она сжала меня внутри и оргазм словно сбросил её с обрыва. Я ускорился и вскоре кончил, прислоняясь к ней сверху, чтобы отдышаться. Её тело задрожало и я прижал её к груди, мои руки обернулись вокруг её живота, когда мы опустились на пол переплетенные друг с другом.

Я прислонил её к себе и облокотился на край кровати. Она положила голову на моё плечо и поцеловала в шею.

– Мне нужно было это. – она смотрела на меня со слезами на глазах.

Я погладил её по руке и мурашки покрыли ее руку.

– Что случилось, малышка?

Слезинка упала с уголка её глаза, и я вытер её большим пальцем.

– Тебе нужно поговорить со мной. Ты странно ведешь себя в последнее время. Я не могу избавить тебя от всех проблем, но я могу облегчить это для тебя. Мне нужно знать, что сделать, чтобы помочь тебе.

– Агент Маркс снова приходил ко мне. Он показал мне фотографии тебя и твоих друзей со стриптизершами,- фыркнула она. – Они были сделаны в последний вторник, когда ты предположительно был на собрании братства. Ты обещал мне, что перестанешь заниматься этим, что остановишь всю эту фигню. – Иззи вырвалась из моих рук и села, напротив меня скрестив ноги. – У ФБР есть все доказательства. У них есть кто-то, кто может дать показания. Агент Маркс сказал, что отстанет от вас, если я отдам бухгалтерскую книгу.

– Ох, - пробормотал я. Я только слышал о печально известных книгах, которые были частью Пеннспортской сделки, но я знал, что они содержат информацию, чтобы занять ФБР и полицию на несколько лет. – Что ты собираешься делать?

– Единственное, что я могу сделать ... это глупо. Я не отдам её им.- она прикрыла рот рукой и сделала глубокий вздох. – Прости Лука, но я не могу отдать им то, что они хотят, даже если я могу спасти вас с дедушкой.

Я наклонился и погладил её по руке, её гладкая кожа, словно шёлк, под моей черствой кожей.

– Я понимаю, amore mia (итл. Моя любовь). Ты приняла правильное решение. Это то, что бы я сделал, если бы был на твоём месте. Но не отвергай меня.

– Ты можешь сесть в тюрьму, Лука. Как я могу жить спокойно, зная, что могу избавить тебя от всего этого? У меня есть вещь, которая все исправит.

– Я Марчес, малышка. Я могу делать деньги, просто стоя на голове. Я знаю, что это займет много времени, но надеюсь ты будешь ждать меня…

Её губы обрушились на мои и она проникла языком в мой рот. Наши языки работали в гармонии друг с другом, когда я посадил её к себе на колени.

Я люблю эту женщину с того самого дня, как поцеловал в первый раз в том винном погребе. Она никогда не хотела ничего от меня, кроме общения. Теперь, она хотела моей любви и поддержки. Я никогда не позволю ей пожертвовать её принципами, ради моего спасения от тюрьмы.

– Стукачи никто иные, как суки, - сказал я, смеясь, когда наши губы отделились.

Её рот скривился в дьявольской улыбке, первой, за последнее время.

– За это я и люблю тебя, Лука. – она встала на ноги, протягивая мне руку. – Давай же, ты можешь показать мне как любишь меня в душе.

* * *

Рождественский ужин, который был кульминацией маминой трудной работы в течении всей последней недели, когда она словно в рабстве стояла у плиты, был предварительной подготовкой к сегодняшнему вечеру. Вся наша семья, близкие друзья и партнеры моего отца с их семьями никогда не пропускали мамин знаменитый Рождественский ужин. Каждый должен был высказать свою благодарность за ужин, но это не было трудно, так как Ма отлично готовила.

Хорошо готовив макароны с сыром, при этом не спалив их, Иззи проводила большинство дней с Ма, учась готовить.

Я сел на стул и смотрел, как единственная женщина, которую когда-либо любил, помогает готовить этот пир. Иззи наклонилась над кастрюлей, улыбаясь мне, когда добавляла специи в соус. Она настояла на том, чтобы я позволил ей готовить, но я добавил несколько пропущенных ингредиентов, когда она не видела.

Когда-то я сделаю это женщину своей женой, если смогу выбраться из этого дерьма живым. Тюрьма не для слабонервных. Мой отец убедился, что у меня есть связи внутри, но я до смерти испугался. Я не хочу, чтобы Иззи знала о моих сомнениях.

Я отломал кусочек хлеба от буханки и наклонился, чтобы окунуть его в соус. Она открыла рот, надкусывая, когда я обернул руку вокруг её талии. Я хотел забрать её в спальню и почувствовать её мягкие губы на своем члене. Мысль задержалась в моей голове, пока девушка Марио не вошла на кухню.

У неё был самый плаксивый голос, который я когда-либо слышал. Семь из диаграммы перебоев Дельта Сиг, у девушки Марио были длинные волосы, которые падали на её крошечные сиськи. Они были укусами комаров по сравнению с Иззи. Она надела на свою маленькую раму плотную зеленую рубашку, которая только сделала заметнее отсутствие её груди, и её чёрные прямые волосы доходили ей до бедер.

С другой стороны кухни Ма измельчала салат в миску, кивая головой каждый раз, когда наполняла её. Эшли не такая, она жила на Второй улице, иначе известной как Пеннспорт. Марио встретил её месяц назад, в то время как был там по делам компании. Энзо отправил его в многоквартирный дом, который мы купили с компанией Иззи, чтобы собрать наш разрез от управляющего недвижимостью.

Неверным было то, что Эшли была Ирландкой, без единой унции итальянки. Ма была зла.

– Вам нужна помощь? – спросила Эшли у мамы.

Иззи отошла от плиты. Она взяла буханку хлеба и положила её на деревянную доску. Она протянула это Эшли.

– Здесь у нас все в порядке, но можешь положить это на стол для меня? – она подошла к Ма, беря наполненную салатом чашу из её рук с улыбкой. – И этот салат тоже, - добавила она.

– Конечно. – Эшли опустила голову вниз, нервно жуя уголок губы. – Рада помочь. Спасибо, что пригласили меня на ужин, миссис Марчес.

– Без проблем, - мама послала вежливую улыбку, но я знал её достаточно хорошо, чтобы увидеть её сквозь маску.

Ма развернулась, ставя блюдо с лазаньей перед Иззи. Они обменялись несколькими словами друг с другом, Ма похлопала Иззи по спине, а она в ответ нежно коснулась маминой руки. По крайней мере, моя семья бы заботилась об Иззи, когда меня не было бы.

Как только они закончили приготовление обеда, каждый занял своё место за столом, мой отец с одной стороны, Ма с другой. Отец настоял на том, чтобы Иззи села рядом с ним, тем самым обеспечив мне место рядом с ней. Каким-то образом мои отношения с Иззи сделали моего отца менее враждебным по отношению ко мне. Мои братья и их девушки сели напротив Иззи и меня, а затем Энзо вместе со своей женой Кармелой, и ЭМ слева от меня.

Мамина подруга Ангелина, её муж и их взрослый ребенок рядом с тётей Консеттой. Марко, шеф из ресторана мамы, сел рядом с тётей Консеттой и тремя моими кузенами. Различные бизнес партнеры сели в разброс, но мы были в основной части стола.

Спустя половину обеда Иззи выглядела отвлеченной, уставившись на свой телефон, когда он завибрировал рядом с её тарелкой. У моего отца было правило об использовании гаджетов за столом, но она ждала услышать ответ от Роба Гринберга про легальные сделки её дедушки и тогда это доходило до Энджело Ринальди, мой отец всегда делал исключение.

Мой папа сосредоточенно посмотрел на Иззи.

– Всё в порядке, Иззи?

Она положила вилку в тарелку с нетронутой едой.

– Нет, мистер Марчес, я так не думаю. – её глаза снова опустились к телефону

Я наклонился к ней и увидел, что звонили с усадьбы Ринальди.

– Ответь на звонок, малышка, - сказал я.

Мой отец кивнул в одобрении.

Она провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху. Прежде чем она смогла ответить, женщина на другом конце безумно закричала в телефон.

– Доминика, успокойся. Что случилось с Nonnо(дедушкой), - Иззи отодвинула стул от стола и быстро начала уходить, стуча каблуками по плиточному полу, тем самым привлекая внимание всех за столом. Она собиралась уйти, но остановилась. – Все будет хорошо. Доминика, перестань плакать. Я пришлю за тобой машину.

Тогда я услышал грубый мужской голос.

– Роб, о спасибо Боже. – она глубоко вздохнула. - Они напали на офис? Да, я хорошо знаю о его существовании. - она кивнула, опираясь на спинку моего стула для поддержки, её лицо было повернуто к стене. – Это безопасное место. Когда я смогу увидеть его?

Её разговор продолжался в течение пяти минут, её голос смягчился, когда она разговаривала с адвокатом дедушки, Робом Гринбергом. Я заметил, как сильно она схватилась за мой стул, дерево, словно должно было проломиться под её пальцами.

Тон разговора сменился.

Внезапно её голос наполнился слезами.

– Нет!- сказала она так громко, словно если бы кричала. – Они не могут. – Иззи посмотрела на меня и сжала мои плечи. – Хорошо. Я поняла. Спасибо, Роб. Держи меня в курсе.

Иззи облокотилась на стену, её телефон был сжат между пальцами. Я оглядел комнату. Каждый наблюдал за Иззи, ожидая объяснений причин, которые её расстроили.

– Лука, - сказала она, сглатывая слезы, - Прости, но я ничего не могу сделать. Мне так жаль.

– Подойди сюда, малышка, - я взял её за руку и посадил на колени. – Что случилось? Скажи мне.

– Они арестовали дедушку. Доминика в истерике, и они… - она глубоко вдохнула.

Прежде чем она смогла ответить, дверной звонок прозвенел на весь дом, посылая дрожь страха по всему телу. Звук шагов становился ближе, когда они вошли в коридор, ведущий в столовую.

Отец встал первым, следуя за Фрэнком, его консультантом, и Энзо, его близким другом и правой рукой.

Группа людей, одетых в синие куртки, на которых была эмблема ФБР, написанная жёлтыми буквами, встала прямо за мамой.

– Что я могу сделать для вас, джентльмены? – спросил отец.

– Мы арестовываем Лусиано Сальваторе Марчеса.

Я узнал мужчину средних лет со светлыми волосами. Он начал подходить ко мне.

– Мисс Ринальди, не желаете ли вы отступить?

Она отказалась слезать с моих колен, но я отодвинул стул от стола и поставил её на ноги. Она выдвинула свою руку передо мной, защищая от агента Маркса.

– У вас был шанс, мисс Ринальди. Теперь, пожалуйста, отойдите, или мы заставим вас сдвинуться с места. Он указал пальцем на мужчин, стоящих у другого конца стола, указывая им подойти к нему.

– Малышка, я буду в порядке, - прошептал я ей на ухо. Я буду дома уже завтра. Френк позаботится обо всем. Не беспокойся, хорошо?

Она развернулась, сжимая в руке мою футболку, и быстро поцеловала меня в губы.

– Я люблю тебя, - выдохнула она напротив моих губ. - Я жду, что ты вернешься домой на Рождественский ужин.

– Я тоже тебя люблю, - я поцеловал её в щеку. Она Маркс дёрнул меня за плечо. Я отклонился и сильнее сжал её руку. – Ты моё всё. Ты сильнее, чем думаешь.

Она сверкнула широкой улыбкой и вновь поцеловала меня, прежде чем агент Маркс завел руки мне за спину. Он не надел мне наручники перед всеми, а подождал, пока мы выйдем в холл. Иззи и Ма шли следом за мной, держась друг за друга и плача, когда два агента ФБР вывели меня за дверь на холодный воздух.

25 Глава

Иззи

Дедушка показал мне книги, документы и другую засекреченную информацию, которая относилась к людям, которых убила, припугнула или что-то вымогала семья Марчес, чтобы помочь Ринальди Холдингс получить выгодные сделки, разрешения, компании или ещё что-то. Среди всего этого списка был Конрад Локвуд, отец Сэвви и наследник миллиардной компании Sentry Publications.

Семья Марчес была ответственна за потерю семьёй Сэвви состояния, для улучшения дел в моей компании. Мы купили главные части Sentry Publications и закрепили за собой главные должности за три месяца нашей с Лукой встречи. Технически, план Сэвви насолить мне и Луке был не чем иным, как местью. Они всё ещё притворялась, что у них есть деньги. И то, что она была влюблена в Луку, всё ухудшило.

После нескольких запросов нашего агентства безопасности, я узнала, что Пенни имела доступ к файлам по её карте сотрудника. Я сама отправила её в мою компанию на стажировку и дала врагу всё, что было нужно. Но большинство файлов доказало то, что мы купили компанию вместе, что ФБР и SEC хорошо знали. Даже если бумаги имели нечетности, это не давало нам преимущества.

Когда я стояла в коридоре с мамой Луки, её тело тряслось, когда я обнимала её. Она сотрясалась в рыданиях, слишком расстроенная этим вторжением ФБР. А всё потому, что я не могла отдать им эту книгу. Я могла использовать другие книги, которые дедушка дал мне, которые обеспечили бы им свободу, но вымогать что-то у главы ФБР было не в моих возможностях.

Из-за уважения к их семье, гости остались до десерта. Я не могла есть после всего случившегося. После ухода братьев Луки, я попросила о приватной встрече его отца в сопровождении мистера Каталано. Его адвокат никогда не покидал его, мне кажется, что Лука долен был заменить его, когда закончит учиться. Но теперь его будущее было таким же мрачным, как и наши отношения.

Сопровождаемая в большой офис в подвале, я села напротив дубового стола рядом с мистером Каталано, чувствуя себя напряженно под взглядом главаря мафии. Он сел за стол и сложил руки вместе, его глаза были холодны и полны страха. Отец Луки был пугающим, даже больше, чем мой дедушка.

Облокачиваясь на спинку стула, напряжение ослабевало, когда его хмурый взгляд превратился в какое-то подобие улыбки. Из того, что я слышала, я не знала что говорить. Я не дышала до того момента, пока он не разрушил тишину.

– Я понимаю тебя по поводу решения о книге. – Его грубый голос звучал громче в тихой, отделанной деревом, комнате. Даже полоток и пол были покрыты отполированным деревом.

– Дедушка дал им два дня. В книге есть информация о директоре ФБР… - я не была уверена, как произнести мой вопрос , не подразумевая постоянную работу Марчесов, и то, что мы практически не помогали.

– И вам нужно об этом побеспокоиться, - вставил мистер Каталано.

Я кивнула.

Мистер Каталано развязал свой чёрный галстук с полосками и потянул за воротник.

– Мне нужно увидеть книгу. Можем исходить из этого. Но тебе нужно понимать, во что ты ввязываешься. Человек, как директор Скотт, не очень легок в убеждении. – Он прочистил горло, смотря на мистера Марчеса серьезным взглядом.

– Отлично. Тогда не могу дать каких-либо обещаний, но посмотрю, что смогу сделать.

– Изабелла, - мягко сказал мистер Марчес, но его голос всё ещё пугал меня. Он производил эффект будильника на всех, кто находился возле него. – Сейчас ты глава своей семьи и говоря как босс с боссом, я должен тебя предупредить. Что ты спрашиваешь любезность у моей семьи, но взамен я буду требовать ответной любезности. Ты же понимаешь о чём я?

– Но он же ваш сын…

Он поднял руку, чтобы остановить меня.

– Лука знал, что он делал. Я велел ему остановиться, говорил, что его могут посадить, но он не слушал. Он сам вырыл могилу, и теперь должен лежать в ней.

Я сделала глубокий вздох, моё тело было так напряжено, было ощущение, словно я разваливаюсь на части.

– Во что мне обойдется его свобода? Если нужны деньги, то нет проблем.

– Ты не поняла, как это всё происходит в бизнесе. Книга бесценна. Твоему дедушке крупно повезло с некоторыми сделками, в которых мы ему помогли. И с твоей проницательностью в приобретённой недвижимости однажды ты будешь более ценна, чем Энджело. Сделка «Пеннспорт» только начало наших бизнес отношений. Я уверен, ты увидишь как много твой дедушка обязан моей семье.

Я видела собственными глазами, сколько мы должны им. Мой дедушка мог отдать свою душу и подписать контракт кровью. Книга вернулась в начале 1980х и преступные семьи в Филадельфии не спешили просить о любезностях. Они страдали от запросов, но спустя года количество бизнес сделок дедушки стали главными для всех.

– Я понимаю, как это работает. Я может и молода, но дедушка тренировал меня с детства. – я села стройнее, более уверено. – Как вы сказали, сейчас я глава моей семьи. И я принимаю решения. Я не ищу оправдания Луке за то, что он сделал, но он нуждается в хорошем будущем. Он может стать хорошим адвокатом. Это то, что его мать хочет для него, и это то, что я хочу для него. Я не думаю, что он так отрезан от жизни, как думает.

Глава мафии сложил руки на груди, пристально смотря на мистера Каталано.

– Я согласен с тобой, Изабелла. Мой сын molto stupido (итл. очень глупый).

Я не видела смысла больше обсуждать этот вопрос, и мы оба согласились. Прошло несколько мгновений в неловкой тишине, прежде чем он достал лист из верхнего ящика стола. Он протянул лист в моем направлении, закрывая ящик другой рукой. Его поведение обеспокоило меня.

Всё, что касается банды, жуткой ауры, которая окружает меня при взгляде его запугивающих глаз, заставило мой живот сжаться от страха. Кислота поднялась по горлу, вкус желчи вызвал тошноту.

Прежде чем я подняла бумагу, я посмотрела на него, решив действовать храбро.

– Это гораздо больше, чем вам следовало бы знать. Я готова поспорить, что это стоит того, что есть на этой бумаге.

Он кивнул головой.

Я продолжила.

– Я говорила с Робом Гринбергом после ареста дедушки, и он знает личность секретного информатора ФБР. Это кто-то из вашей семьи. – я наклонилась вперед, уставившись на самого опасного мужчину, которого когда либо встречала. – Что эта информация стоит для вас?

Я внезапно почувствовала смелость, говоря с человеком, который мог убить меня одной рукой. Но я не могла вынести и мысли о том, что проведу много лет без Луки, а его отец не выглядел достаточно обеспокоенным в помощи, если бы я не предложила что-то взамен.

– Эта информация стоит очень много. – Он вытянул бумагу из под моих рук и смял её в мячик.

– Это сын Энзо, ЭМ. Он должен Луке много денег. Из-за этого всё пошло на перекосяк. Когда его арестовали за хранение наркотических средств, ФБР выяснили всё и ЭМ согласился сдать Луку в обмен на получение свободы. Он также должен много денег ирландцам.

Главарь мафии смотрел на своего адвоката. Тогда он просто кивнул головой в направлении мистера Каталано, и у меня по телу пробежали мурашки.

Что я только что сделала?

Мистер Каталано поднялся на ноги, протягивая мне руку.

– Изабелла, позвольте мне помочь вам подняться в вашу спальню.

Я поблагодарила главаря мафии за его помощь, даже не уверенная за какую именно, и последовала за мистером Каталано мимо винного погреба в гостевую комнату. Мы не проронили ни слова, хотя я знала, что мы можем говорить о бизнесе только в его офисе. Отец Луки был умным мужчиной. Он никогда не говорил или не делал что-то, что агенты могли прослушать или увидеть.

Я только что подписала смертный приговор для ЭМ? От этой мысли у меня снова скрутило живот.

Но свобода Луки стоила больше, чем жизнь наркомана. Так же жестоко и тяжело, как это звучит, оно являлось правдой. Я больше не была той девочкой, которой была в начале учебного года. Я была преступником не меньше, чем эти мужчины. И теперь я была главой моей семьи.

26 Глава

Лука

Меня арестовали на рождественском ужине, но суды не работали на рождество. Я провёл сорок восемь часов, ожидая местного судью для предоставления залога, пропуская мои первые каникулы с Иззи.

Наш юрист и папин советник Фрэнк забрал меня под подписку о невыезде в дом родителей. Мы не говорили большую часть дороги, пока кованые железные ворота не открылись и мы не припарковались около дома.

Двое мужчин подошли к машине и Фрэнк выставил руку вперед, чтобы остановить их.

– Эта та чёртова девушка, которую ты заполучил, парень, - он усмехнулся. – Не многие женщины сделали бы то, что она для тебя.

Слова Фрэнка удивили меня.

– Что она сделала?

– Мы заключили сделку – жизнь за жизнь, - он пожал плечами, как будто все происходящее – обычное дело. – Это бизнес.

Страх поселился во мне из-за того, что я натворил.

– Чью жизнь она отдала за мою?

– Ничего, чего мы бы не знали сами. Изабелла облегчила для нас заботу об этой проблеме.

– Не ходи вокруг да около, Фрэнк. Если ты не кажешь мне, то Иззи скажет, так что просто выскажи всё уже. О чём ты так беспокоишься?

Фрэнк объяснил про арест ЭМ за хранение наркотиков и рассказал о его сделке с ФБР. Я знал, что он употребляет, но мне и в голову не приходила идея о том, что его могут арестовать. Мой друг детства предал меня. Как чертовски удобно. Он был единственным человеком, на которого я бы никогда не подумал, не тогда, когда его отец был лучшим другом моего отца и его правой рукой.

– Наркоманы часто умирают от передозировки. – Фрэнк повернулся влево, уставившись в окно на фонтан в центре. Без взгляда в мою сторону он повернулся и потрепал меня по плечо. После чего он открыл свою дверь. – Давай же, пойдем внутрь. Твоя мама вероятно уже стоит в фойе, ожидая тебя. У неё был нервный срыв.

Я никогда не хотел, чтобы Иззи связалась с моими проблемами, и я не ожидал, что она попадётся на крючок. Она не была замешена в криминале или убийствах, как мой отец. Он сделал себе имя много лет назад, заплатив долги, чтобы добиться того, что имеет сейчас, но Иззи не он.

Или она была как он? Возможно, этот инстинкт убийцы всегда существовал, и я был слишком занят, чтобы заметить это.

Когда я шёл к входной двери, у меня все еще были чернила на пальцах от того, что ФБР сняли отпечатки пальцев. Отчаявшись попасть в душ, я ничего не хотел больше, чем снять эту одежду и стоять под горячей водой, пока кожа не облезет. Быть заключенным не так плохо, как я ожидал, но я уверен, что не хотел бы пробыть там дольше.

Дом пах специями и домашней выпечкой, что заставило мой живот заурчать. Какой бы едой меня не кормили, пока я был за решеткой, было недостаточно, чтобы удовлетворить жажду по маминой выпечке. Из всех ужинов, которые можно пропустить, я ушёл с рождественского.

– Я дома! – выкрикнул я, мой голос разошелся эхом от высоких потолков в Итальянском стиле.

Ма остановилась в коридоре, одетая в её любимый красный фартук с большой улыбкой на лице. Я услышал звуки шагов на верхнем этаже. Это Иззи летела вниз с лестницы, чтобы поприветствовать меня. Она чуть не сбила маму в проходе и ринулась ко мне, оборачивая ноги вокруг моей талии, она повисла на мне как коала.

Иззи поцеловала каждый дюйм моего лица, прежде чем я положил её голову себе на плечо.

– Ты пропустил рождество, - прошептала она мне на ухо. – Ма ждала тебя, чтобы открыть подарки.

Мне понравилось, что она стала называть её мамой. Только тем людям, которые были близки нашей семье, и которых любила моя мать, было дозволено называть ее так.

Я улыбнулся напротив её щеки.

– Единственный подарок, который я хочу сейчас открыть - это ты.

Как только я поставил Иззи на ноги, Ма притянула меня в объятья и крепко прижала к себе, что казалось длилось около часа. Отца нигде не было видно, что ни капли меня не шокировало. Братья были в конце коридора, играя в их обычные игры в гостиной. Марио нажал Энтони на бицепс и началась драка. Энтони шатаясь отходил к окну, покрытому чёрно-белыми занавесками.

– Вы двое, перестаньте! – мамин голос разнеся по всей комнате. – Ваш брат дома. Идите, поздоровайтесь с ним.

Братья взглянули на меня с широкими ухмылками на лицах.

Марио ткнул меня в руку, типично приветствуя меня таким образом, и сильно хлопнул по спине.

– Добро пожаловать домой, бро, - сказал он серьёзным тоном.

В прошлом оба моих брата уже сидели какое-то время. Выглядело так, словно эта наша традиция. Но Иззи изменила всё, и я не стал одним из них.

Энтони по-братски обнял меня, отвечая что-то Марио, и отпустил меня.

Напротив камина я нашел множество подарков с моим именем на них. Иззи села на пол рядом со мной, потянув за ленту, когда я разворачивал бумагу.

К тому времени, как я распаковал третий подарок, мой отец присоединился к нам, садясь рядом с Ма на кресло, словно мы нормальная семья, а у него не было тёлок на стороне.

– Это очень мило, Лука, - восхищенно сказала Иззи, беря мою руку в свою. – Это самое лучшее рождество, которое у меня когда-либо было.

Я взглянул на неё.

– Это же шутка, да?

Она покачала головой.

– Это первое рождество, которое я провела с семьёй. Дедушка всегда работал, мама перестала появляться на праздниках с тех пор, как мне исполнилось двенадцать, и я не видела своего отца в течение многих лет. ФБР отпустили тебя под залог, но это всё ещё лучший день в моей жизни.

Звуки болтовни в комнате заглушили наш разговор.

Я понизил голос до шепота и сказал:

– Я знаю, что ты сделала, малышка. Фрэнк сказал мне. Ты не была обязана это делать. Я уверен, что были другие способы.

– Лука, - она крепче сжала мою руку, - я сделаю всё что угодно, лишь бы защитить человека, которого я люблю. Ты моя семья. Я никогда не чувствовала себя частью чего-то, кроме компании, пока я не встретила тебя. Ты всё для меня. Без тебя мне никто не нужен. Мне все равно, какие законы или клятвы мне придется нарушить, чтобы ты всегда оставался со мной.

– Ты многое обещала моему отцу, не так ли? - Мне было больно, хотя я знал, что так оно и работает. Её деды сделали многое, прежде чем стать действующими боссами.

Она кивнула.

– Я сделала то, что должна, Лука. Моя жизнь никогда не была простой. Я Ринальди и это то, что мы делаем. Это определяет то, кем мы являемся. Наши семьи не такие разные. У нас есть множество офисов, мы приглашаем знаменитостей для благотворительных концертов, но моя семья такая же безнравственная, как и твоя. Ты не развратил меня.

– Нет? – сказал я, убирая выбившийся локон с её лица и пристально глядя в её горящие голубые глаза, которые заставляли меня чувствовать себя дома.

– Неа, ну может только капельку, - она улыбнулась, и я посадил её между своих ног. Она положила голову мне на грудь и взглянула на меня. – Ты дал мне всё это, Лука, - она провела рукой по комнате. Во всей комнате расположились друзья и знакомые. – Ты дал мне что-то, чего у меня никогда не было… семью.

Я поцеловал её в лоб, ещё крепче прижимая к себе.

– Что на счёт того, чтобы сделать все это официальным?

Она хихикнула.

– Для начала нужно закончить учебу, после чего ты уйдешь в юридическую школу. Ма и я хотим этого для тебя, так что это не подлежит обсуждению. Твой отец не очень одобряет это, но я придумала, как переубедить его.

– Никакая юридическая школа в стране не захочет взять меня после того, как я был под стражей.

Она прижалась ко мне, прижимая мою руку к своему животу.

– Это та прекрасная вещь, которую тебе необходимо знать. Как глава моей семьи и генеральный директор Ринальди Холдингс, теперь я очень сильная женщина. Твои юридические вопросы решатся сами по себе и исчезнут как раз к осени. Обещай мне, что ты никогда не подвергнешь себя риску вновь. Больше никаких азартных игр. Тебе даже не разрешено ехать в Атлантик-Сити.

Я наклонился вперед и быстро поцеловал её в губы.

– Я не знаю, что ты сделала, чтобы это произошло, и я не уверен, что хочу знать, но я клянусь. Больше никаких игр. – Я положил руку поверх её сердца. – Я обещаю, amore mia (любовь моя).

Она переплела наши пальцы, а уголки её губ приподнялись в обворожительной улыбке.

– Тогда я обещаю тебе вечность.

Эпилог

Иззи

Три года спустя

– Детка, ты видела мой галстук? – Лука вышагивал по нашей спальне с бусинами пота на лбу от лучшего секса, который когда-либо был. – Думаю, я бросил его куда-то сюда. – он указал на кресло в углу стен-окон, которые тянусь по всей квартире, которую его отец отдал нам.

Когда Лука начал свой первый курс в юридической школе, мистер Марчес подписал бумаги на квартиру, где мы с Лукой впервые занялись любовью. Мы жили в незамужнем блаженстве в своей квартире, вид в которой выходил на реку Делавэр. Я должна была оставаться ближе к офису и после того, как Лука решил посетить юридическую школу Стриклендского университета в Принстоне, его выбор жить в городе имел смысл.

– Ты опоздаешь, - вздохнула я, сканируя комнату в поиске его вещей, - и ты не можешь выйти на люди в важнейший день в твоей жизни с грязными волосами и без галстука.

Он остановился рядом со мной, его дыхание на моей шее послало дрожь по всему телу. Даже после всех этих лет он всё ещё производил этот эффект на меня.

– Что я могу сказать? Я должен был взять тебя. – Лука держал меня на расстоянии вытянутой руки, его взгляд переменился на мои груди, которые выглядывали из-под выреза тёмно-бело-полосатого платья. – Ты сейчас красивее, чем когда-либо. Просто посмотри на себя. Ты словно светишься.

Глупая улыбка коснулась моих губ.

– Думаю, я немного больше, чем просто свечусь.

Я наклонилась, положив руку на живот, и подняла галстук из подножья кровати.

В глазах Луки появилось облегчение, что соответствовало его особенностям. Он встал напротив меня с большой улыбкой на лице, когда я обернула вокруг его шеи шелковую ткань галстука. За последние несколько лет это стало привычкой, хотя он спокойно мог сам завязать его.

– Вот, - сказала я, когда закончила. Я потянула за ворот и разгладила его. – Я так горжусь тобой Лука.

Он застегнул свой серый пиджак от Армани, который нам прислали с Пятой авеню Сакс по этому случаю. Лука выглядел спокойным. Бегло взглянув в зеркало, он быстро причесал волосы рукой. Его оливковая кожа ещё была загорелой от поездки, в которой мы были неделю назад.

– Ничто из этого не было бы возможно без тебя. Что ты пожертвовала для меня… - он тряхнул головой, беря мою ладонь в свою и потирая её большим пальцем.

– Я не жалею о выборе, который сделала. Всё, что я сделала для тебя, для меня, для наших семей стоило этого. И я никогда бы не изменила своего решения. Я надела каблуки, придерживаясь за него для поддержки. – Давай же, не хочу, чтобы мой выпускник опоздал в такой важный день.

– Командирша, - мягко сказал он.

Я засмеялась, а он опустился на колени, держа руки на моих бедрах.

Он приложил голову к моему животу и поцеловал его через платье. Почувствовав легкий удар, Лука посмотрел на меня.

– Видишь, мамочка? Даже наши мальчики согласны.

* * *

Я с гордостью смотрела, как Лука поднимается по ступенькам на платформу, чтобы забрать диплом. Это был тот момент, за который я отдала душу дьяволу. Рождественский ужин в винном погребе в доме Марчесов, когда я стала одной из них. И я никогда не буду сожалеть о своём решении.

Нельзя не отрицать, что я была Ринальди до мозга костей. Но Лука не был похож на своего отца. Он был не таким, как я, вот почему я так сильно влюбилась в него, почему я боролась, чтобы защитить его.

Лука потряс руку Дина и высоко поднял свой диплом. Он спустился со сцены и подошел ко мне.

– Это для тебя, Иззи. Я люблю тебя!

Он выглядел так очаровательно в чёрной шляпе выпускника и мантии. Я улыбнулась ему, моё сердце таяло от его публичного заявления.

Дедушка сидел в кресле рядом с Ма и каждый из них держал мою руку всю церемонию. Он провёл шесть месяцев в загородной тюрьме со специальными удобствами, прежде чем Федеральное бюро тюрем заявило о переполненности. Но я знала настоящую причину. У меня была информация в моей книге, и гораздо больше, чем то, что у меня было на директора ФБР.

Ма сильнее сжала мою руку и прошептала мне в ухо.

– Спасибо тебе за это. Ты позволила этому случиться. Он первый из Марчесов окончил университет и школу юристов. Это самый лучший день в моей жизни.

Я наклонилась и поцеловала её в щеку.

– Мой тоже.

Лука получил высшее образование, сдав экзамены на высшие балы и получив несколько предложений на работу. Всего этого он достиг сам без какой-либо помощи с моей стороны или со стороны отца.

Когда церемония закончилась, Лука развернулся в кресле, чтобы подмигнуть мне, и гордость за него снова увеличилась в моей груди.

Я последовала за семьей Луки, идя бок обок с дедушкой, выходя из аудитории. Мы собрались на лужайке, где мы с Лукой впервые встретились.

Я сидела на уступе фонтана Свободы, вода стекала вниз из потрескавшегося колокола. Я была на седьмом месяце беременности двумя здоровыми мальчиками, которые любили пинаться, из-за чего я была сильно измотана.

Сильвия и Хантер шли к нам по газону с Марком и милой блондинкой, которая напомнила мне Tinker Bell. Нам едва удалось собрать нужное количество билетов, для всех членов семьи Луки. Но Хантер, Сильвия, Марк и его девушка были в конце зрительного зала.

– О, мой Бог. Мишка Иззи, посмотри на себя! – Сильвия перекричала болтовню. Я попыталась встать, но она протянула руку и усадила меня на место. – Не вставай, малышка. Ты выглядишь так, словно собираешься взорваться. – она приложила руку к моему животу- то, к чему я никогда не привыкну, и держала её несколько секунд. Гигантский бриллиант на её безымянном пальце казался еще больше. – Всё ещё не могу поверить, что ты беременная. Но ты выглядишь красивой, как всегда. Тебе идет материнство.

Я взяла её за руку, а улыбка расплылась на моём лице.

– Спасибо. Ты даже не представляешь, как сильно я скучала по тебе.

– Ага, могу поспорить. Ты никогда не найдешь секретаря лучше, чем я. – она наклонила голову и хихикнула. – Я тоже скучала по тебе. Калифорния уже не та без тебя. Всегда было так одиноко, когда Хантер был на играх или в гостях. Сан-Франциско тоже невероятен. Ты обязательно должна приехать, когда дети родятся.

Хантер потерял вес и исправился, и сразу после выпускного Сан-Франциско 49ers выбрал его во втором раунде проекта НФЛ. Сильвия уже приняла слот для магистерской программы в Беркли, так что все получилось.

– Конечно. Кем я буду, если не приеду к тебе?

Прежде чем она смогла ответить, Лука пробрался через толпу с его выпускной шляпой в руке. Его братья, Марио и Энтони, похлопали его по спине, когда семья вторила ему поздравления.

Как только его глаза нашли мои, Лука направился в мою сторону. С нашей семьей и близкими друзьями, он снял накидку и положил её около моих ног.

Марк стоял за ним с синей коробкой в руках. Он снял с него меньший черный ящик и передал его Луке, из-за чего мой сердечный ритм ускорился.

– Спасибо, бро.- Лука ударил его по плечу и улыбнулся, прежде чем опуститься на одно колено передо мной.

Моя улыбка расширилась, когда он открыл коробочку и взял меня за руку, показав кольцо от Тиффани не менее, чем с пятью каратами.

– Ты сказала мне, что я не могу придать официальность нашим отношениям, пока не окончу эту юридическую школу, - решительно сказал Лука. – Теперь мы вместе более трех лет, и в том месте, где впервые встретились. Помнишь первую вещь, которую ты сказала мне? – усмехнулся он.

Я кивнула, игривая улыбка появилась на моих губах, когда я вспомнила наше столкновение.

– Я сказала тебе, что «не собираюсь делать этого».

– Верно. Я тот, кто теперь будет делать всё для тебя, навсегда и всегда. – Лука поднес мою руку к своим губам и оставил поцелуй на моей коже и поток тепла прошелся по всему моему телу. – Ты прошла со мной через худшие времена и пожертвовала многим, что я никогда не забуду, и ты

дала мне будущее. У меня не было и надежды на подобное до тебя. Зная, что ты будешь моей женой в конце концов, это поддерживало меня, особенно когда были огромные трудности , в преодоление которых я не верил. Но ты никогда не позволяла мне сдаться.

От переизбытка эмоций слёзы текли по щекам. Лука вытер их большим пальцем.

– Я люблю тебя, - прошептала я.

– Я тоже люблю тебя малышка.

Мы разделили вместе этот напряженный момент, мы не отводили друг от друга взгляда, а наши пальцы были переплетены, прежде чем Лука обернулся через плечо и посмотрел на дедушку. Тот кивнул ему в одобрении, а возбужденный взгляд на лица всех людей сделал этот момент более реальным.

Лука вытащил кольцо из коробочки и отложил её в сторону, держа кольцо напротив меня.

– Изабелла Ринальди, ты перевернула мой мир с ног на голову, когда врезалась в меня на этой лужайке. Я полюбил тебя с того момента, как поцеловал в винном погребе много лет назад и люблю тебя ещё больше с каждым днем. Так что ты скажешь? Хочешь ли ты сделать всё это официальным и стать моей женой?

Я наклонилась и дотронулась до его руки, прижимая её к животу. За последний месяц я стала настолько большой, что Луке приходилось иногда помогать мне в постели. Я почувствовал удар, а затем ещё один.

Лука посмотрел на меня с улыбкой, которая соответствовала моей.

– Им нравится звук твоего голоса, - сказала я ему.

Лука прижал губы к животу, и я посмотрела, как наши друзья и семья делали множество фотографий нашей помолвки.

– Что скажете, мальчики? – его голос был мягким и низким. – Могу я жениться на вашей маме?

Они действительно сильно любили его голос. Они пнули меня, словно собирались вырваться из матки. Я широко улыбнулась и протянула Луке руку, чтобы он смог надеть кольцо на палец.

– Выглядит так, словно они одобрят всё, что ты попросишь, папочка, - сказала я.

Лука взял моё лицо в свои ладони и поцеловал.

В итоге Лука дал мне семью, то, что я жаждала всю свою жизнь. Несмотря на то, что мне пришлось сделать, чтобы попасть сюда, Лука и наши мальчики были моей вечностью.