Ребенок от отца моего мужа

Глава 1

- Я беременна, мой генерал! – бросаюсь к любимому на шею, едва он переступает порог квартиры.

Осыпаю его лицо поцелуями, вдыхаю родной горьковатый запах. Меня так распирает от эмоций, что я едва дождалась его прихода. Неужели теперь у нас будет настоящая семья! Больше не будет извечных ожиданий. Мы будем жить вместе, поженимся…

- Ты ведь принимала таблетки? Я лично возил тебя к врачу, - хриплый голос бьет холодом.

Отстраняет меня, проходит в комнату. Невольно любуюсь на его уверенные шаги. Каждая мелочь в нем сводит с ума. Его слова воспринимаю спокойно,  он не ожидал, мы не планировали. Но я уверена, малыш изменит все.

- Забывала, - иду следом за ним. От радости хочется подпрыгивать. – Тебе сделать кофе? Или ты голодный? У меня есть свежая лазанья, для тебя готовила.

- Забывала? Серьезно? – резко поворачивается. От взгляда темно-карих глаз подгибаются колени.

Воздух больше не нужен, если он рядом. Я могу дышать, существовать только для него. И теперь еще для нашего малыша. Я уверена у меня будет сын, его копия. Мои мужчины, счастливо улыбаюсь. Эмоций так много, что как я не пытаюсь, не могу их сдержать.

- Да, Влад… рядом с тобой обо всем забываю, - хочу подойти, почувствовать теплоту его тела.

Мы не виделись три дня, я так истосковалась. Жила только ожиданием встречи. Представляла, как сообщу ему счастливую новость. Не такую реакцию я рассчитывала. Но он всегда очень сдержан. Все же генерал, серьезный мужчина, а не мальчик.

- Илона, вот скажи, что у тебя в голове? Ветер и розовые слоники? – властный жест пресекает мою попытку обнять его. – Так сложно следовать четким, элементарным указаниям? – он говорит спокойно, немного раздраженно и слишком отстраненно.

Даже для него. Первые звоночки тревоги звенят в ушах. Игнорирую их. Ему просто надо свыкнуться с этой мыслью.

- Любимый, пусть беременность и не запланированная. Но ведь малыш – это радость! Он все поменяет! Представь твоя маленькая копия! – не удержавшись, хлопаю в ладоши.

- Поменяет… в этом ты права, - усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу. Смотрит на меня исподлобья. Ощущаю себя как на допросе. – И мне интересно, отчего ты решила, что отец именно я, а не кто-то другой из твоих партнеров?- вопрос звучит настолько буднично, словно он спросил свежая ли лазанья.

Рот открывается и закрывается. Не могу сделать вдох, не то что ответить. Это как удар в солнечное сплетение, только словесный, гораздо более болезненный.

- Как ты можешь, Влад! Я ведь только с тобой. Ты мой первый и единственный на всю жизнь! – я говорю, что чувствую. В чем уверена на все сто процентов. Понимаю, что больше никогда не смогу полюбить.

Это безоговорочное попадание в сердце. Безусловная любовь. Когда веси мир сконцентрирован только на одном человеке. На нем. Моем угрюмом генерале. Он попал в мою кровь с первого взгляда. И теперь мое сердце бьется выстукивая беспорядочными, хаотичными ударами только его имя. А мысли, все до одной, занимает только мой генерал.

- Ой, давай оставим, - отмахивается, - Илона, я не пацан желторотый, чтобы вестись на твои байки. Я лишь не понимаю, как имея несколько партнеров, ты могла так беспечно относиться к вопросам предохранения? А болезни? Ты ведь не знаешь с кем они были до тебя… Что за легкомыслие. Вместо того чтобы петь мне сопливые серенады, о своем здоровье бы подумала. Больше толку было бы. И о моем в том числе, хотя бы из чувства благодарности.

Влад рассуждает обо мне отстраненно, как о падшей женщине. Сидит в своем идеальном черном костюме, белой сорочке, совершенный, словно вылепленный из гранита и… чужой. Не мой. Сердце болезненно сжимается, ударяется о ребра, желая донести до него лишь одну мысль – как безгранично я его люблю.

- Зачем ты так обо мне… как о… - не могу произнести вслух этого унизительного слова.

- Как о легкодоступной особе? – выгибает безупречно очерченную черную бровь. – Так это факты, Илона… не более…

- Зачем ты тогда со мной? Раз так обо мне думал? Не боялся заразиться? А? – выкрикиваю в отчаянии. Слезы градом катятся по щекам. Чем я заслужила эти беспочвенные обвинения?

- Кто ж знал, что утратив невинность, ты так быстро откроешь для себя мир других мужчин, - идеально очерченные губы, складываются в презрительную усмешку. – Меня только недавно просветили. Тут моя ошибка. Не просчитал все до конца. Сегодня же нам надо съездить в клинику и сдать анализы.

- Что ты несешь! Какое просветили? Я только с тобой, больше ни с кем! Если ты не готов к семье, так и скажи! Зачем придумывать эти нелепости! – сжимаю руки в кулаки, сейчас хочется взять со стола вазу и запустить в него.

- Хм… у меня давно есть семья, - немного поддается вперед, ловит в капкан своего взгляда.

- Не понимаю… - замерла. Приросла к полу. Сердце перестало биться. Мыслей нет. Я боюсь их. Не позволяю себе закончить, это чудовищное предположение у себя в голове.

- Я женат, Илона. Меня вполне устраивает моя супруга, - его слова острыми кольями разрывают душу.

Сползаю по стене на пол. Мотаю головой.

- Нет… нет… не может быть, - бормочу как в бреду. – Но… ты же… как же… мы…

Глава 2

- Мы? – холодный смех, точно заостренный клинок, наносит удар прицельно в сердце. – Илона, мы лишь неплохо проводили время на взаимовыгодных условиях.

- Зачем ты так?! Все было иначе! Ты никогда не говорил про… жену… - глотаю горькие слезы, - Влад, не верю… что это для тебя ничего не значило… У нас любовь… я ее чувствовала… - бью себя кулаком в грудь, - Вот тут ощущала… неподдельную… настоящую…

Невозможно вот так в мгновение ока принять реальность. Я считала, что слово «жена» применимо только ко мне. Наивно? Да… Доверчиво? Без сомнений.

Мне девятнадцать, я полюбила с первого взгляда и на всю жизнь. Отдала себя человеку полностью. И в моей реальности исход, что мы расстаемся, был просто не допустим.

И теперь как мне принять факт наличия жены? Любимой? Что-то ядовитое течет в кровь, отравляет воздух, заполняет легкие едким дымом горечи. Он после меня шел туда, в другую семью, ласкал свою жену, говорил нежные слова, обнимал. Это невозможно выдержать. Нереально пережить. Я до сих пор не могу поверить, признать, что мой мир раскололся на миллиард осколков, и каждый жестоко вонзается в сердце.

- Как и ты не сообщала о своих… км… кавалерах, - никаких эмоций на лице, камень, непробиваемый, холодный. – О какой любви ты шепчешь, девочка? - надменно выгибает бровь. – Ты лишь эпизод. Не более.

- Я была верна тебе! У тебя не получиться меня замарать! – только мои слова бьются о металлическую стену.

Они не доходят до него. Мы словно вмиг оказались в разных мирах. Это в любом случае конец. Я не соглашусь на роль любовницы. Не смогу его делить. Он не уйдет из семьи. У меня теперь есть только мой ребеночек, плод первой и единственной любви. Мое бесценное сокровище.

- Кто отец не имеет значения. Я помогу тебе, - голос звучит снисходительно.

Он делает мне одолжение! Серьезно?!

- Да неужели? Как заботливо с твоей стороны! – даже не пытаясь скрыть злого сарказма.

- Родишь, я заберу ребенка, дам тебе денег. Учебу закончишь в другой стране, - он принял волевое решение и его мое мнение не заботит.

Я так и не могу подняться с пола. Ползаю, как побитая собака. А он все наносит словесные удары. Один больнее другого. За что? Я ведь отдала ему все! Всю себя! Любила, не видя берегов. Кому я вру, до сих пор люблю. От этого еще больнее.

- Нет! Ты не посмеешь забрать мою кроху!- инстинктивно прикладываю ладони к животу.

Срок еще очень маленький, но я уже чувствую тепло внутри. И я выгрызу для него счастье любой ценой. А уж разлучить меня с ним, не позволю. Никогда. Ни за что!

- А что ты можешь ему дать? – ухмыляется, в карих глазах разверзается темная бездна. – Оборванка, которую я по доброте душевной подобрал. Ты живешь в снятой мной квартире, я оплачиваю твои счета, благодаря мне тебя восстановили в институте. Какая жизнь с тобой ждет ребенка?

Такое впечатление, что он задался целью меня морально распять. Втоптать в грязь. Неужели это мой генерал, тот, кому я доверяла больше чем себе?

- Не все вокруг вертится вокруг денег! Я справлюсь! Но никогда, - поднимаюсь с пола. Ярость придает сил, - Никогда, слышишь меня, не откажусь от своей кровиночки!

- Пафосные слова, Илона. Только за ними пшик,- щелкает пальцами в воздухе. – Без финансов тебя ждала жизнь на улице. Такую же судьбу для своего ребенка хочешь? Будь благоразумной. И мы решим вопрос мирно, - достает из кармана мобильный, что-то там просматривает, на меня не обращает внимания.

- Мирно? Забрать у меня сына? Я уничтожу тебя, приду на работу и все расскажу! Если надо, наведаюсь и к твоей жене! – угрозы срываются с губ прежде, чем что-то осознаю.

Мне хочется причинить ему хоть сотую часть боли. Чтобы почувствовал, себя в моей шкуре, хоть на миг.

- Двери открыты, вперед! – издевательский смех впивается в грудную клетку. Сокрушает, сминает волю. – Только потом не пеняй на последствия. Винить в них ты можешь только себя.

- Что ты за монстр такой?! – поток горьких слез застилает глаза.

- Не вижу смысла продолжать этот глупый разговор, - поднимается с кресла. – Приди в себя, включи логику. Подумай, о будущем для своего ребенка. Мое слово – он ни в чем не будет нуждаться.

- Любовь не продается и не покупается. Но твоему каменному сердцу этого не понять, - смотрю в его глаза, там нет ни намека от былой страсти и восхищения. Все исчезло. Испарилось. Оставив лишь кровоточащую рану.

 - Твоя любовь отлично продалась, Илона, - берет меня двумя пальцами за подбородок. Долго смотрит мне в глаза, засасывает в свою черную бездну. – Что ты наделала, дурочка… - в последней фразе улавливаю горькие ноты. Его лицо на миг искажает гримаса боли. И тут же все скрывается за холодной сталью.

Показалось. Монстр неспособен испытывать человеческих эмоций.

Хлопок двери. Влад ушел. Оставив после себя шлейф горечи и предательства. А под осколками разбитых надежд горит моя любовь, корчится в муках и не погибает. Она все еще верит в чудо. Зря…  

Глава 3

Чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Понимаю, надо дышать, а вот как не имею малейшего представления.

- Он женат! Женат! - бормочу, словно в бреду.

С самого первого дня он играл, развлекался. Подло проникал в мое сердце, устанавливал там свою безграничную власть. А после шел к жене и признавался ей в любви! Как это можно пережить?

Влад подарил мне рай, а после, без малейших сожалений одной фразой окунул в самое пекло. Чтобы оправдать себя, пошел на низость. Как там говорят, лучший способ защиты – нападение, вот по такому принципу он и действовал. Гадко, отвратительно, подло. Я дышала им, смотрела, как на своего идола. Не сотвори себе кумира, так… Я грешна, ибо сотворила.

Каждый его поцелуй, каждая ласка, были для меня нектаром богов, я купалась, растворялась в этом мужчине. Мне в нем нравилось абсолютно все, и даже наша солидная разница в возрасте. Другие парни по сравнению с ним, казались слишком глупыми, молодыми. У них ветер в голове, а мой мужчина знал, как взять от жизни все.

Действительно, знает, он берет, а за ненадобностью выкидывает. И как только я нарушила его планы, посмела забеременеть, оказалась на обочине. Как он там меня назвал? Оборванка… Вот кем я всегда была для него. Благородный рыцарь вытащил из нищеты, показал сказку, а потом собственноручно сжег ее, засыпав мою любовь пеплом предательства.

И ведь нельзя вырвать чувства из сердца. Нельзя просто в один момент перестать любить. Я бы так хотела его возненавидеть. Избавиться от этой адской агонии в груди. Не ощущать каждой клеточкой тела раздирающую боль предательства и… продолжать любить. Его…монстра, который недостоин и капли этого чувства.

Мой телефон издает жалобный писк, извещая о сообщении. Даже обычный звук, сейчас воспринимается как погребальная мелодия. Ползу к мобильнику. Ноги не слушаются, в них пульсирует боль, и нет ни капли сил.

Не сразу могу прочитать сообщение. Ничего не вижу из-за непрекращающегося потока слез.

«Завтра после занятий заеду за тобой. Поедем в клинику».

Вою, как раненый зверь. Дико. Отчаянно. Почему слезы не приносят облегчения? Как хотя бы на миг унять раздирающую меня на части боль?

Он не окончил начатое.Он не исчезнет, не бросит меня. Влад только начал издеваться. Мне страшно представить, что этот человек приготовил еще. Через какие круги ада жаждет меня провести? И как не позволить ему добиться желаемого? Где взять силы для себя и для сына? Я ведь должна выстоять, справиться. Сохранить ребенка. А пока я не могу самостоятельно сделать и шага.

Как я смогу завтра посмотреть в любимые и жестокие глаза? Выдержать пытку рядом с ним? Надо искать выход. Что-то придумать. Мысли рваные, лихорадочные. А потом и вовсе, на меня волной накатывает истерика. Не помню, как у меня в руках оказалась его сорочка. Я ее сжимаю, бормочу что-то бессвязное и пропитываюсь запахом монстра, что сковал мое сердце навечно.

Даже не сразу слышу звонок мобильного. Но он звучит все громче и громче, вырывая меня из транса, действуя на нервы. Посмотрела на экран. Подняла трубку.

- Алешенькааа… - завопила, что есть сил.

- Птичка, что случилось? – раздается его встревоженный голос.

Я пытаюсь ответить, что-то объяснить, а вместо слов из горла вырывается только дикое мычание.

– Не молчи! Ты меня слышишь! Не вешай трубку!

Мне удается промямлить, задыхаясь от слез:

- Нет больше птички, Алешенька… выдернули все перышки… сломали крылья… - и снова крик отчаяния вырывается из горла. Меня больше нет, остался только черный сгусток пульсирующей боли.

- Я сейчас приеду! Я мигом! Ты только держись птичка! Все разрулим! Все будет путем! – он взволнован, слышу, как сбивается дыхание.

- Угу, - выдаю бессвязно.

Пусть приедет. Я больше не могу быть одна. Тут в доме, где все напоминает о нем, моем Владе. Нет… он всегда был чужим… А я воровка, которая крала ночи счастья у ни в чем неповинной женщины…

Глава 4

За день до событий в предыдущих главах…

Светлана готовила праздничный ужин. Точнее, перекладывала еду, доставленную одним из лучших ресторанов города. Готовить она так и не научилась. А зачем? Если есть деньги, один звонок и ей доставят любые деликатесы. Муж сыт и она не обременена лишними хлопотами.

Сегодняшний вечер особенный. Он должен многое поменять в их семейной жизни. Светлана слишком долго к этому шла. Впереди еще много преград, но она справится, всегда справлялась. Главное, теперь не ошибиться, действовать строго по плану. Даже маленький просчет, может стоить ей слишком дорого.

А все этот врач! Будь он неладен! Светило медицины называется! Предатель! Перед глазами всплывают события полугодовой давности. Светлана со злостью вонзает нож в запеченную утку. Шесть месяцев прошло, а тот разговор дословно отпечатался в памяти…

«- Светлана Валерьевна, сожалею, мне искренне жаль, но вы никогда не сможете забеременеть. Я должен констатировать бесплодие, - профессор стоит рядом, нервничает, сжимает в руках шариковую ручку. Его седые усы подрагивают.

- Совсем ополоумел! - ярость переполняет до краев. – Лечение, Сергей, самые новые разработки. Дам любые деньги, только реши проблему. Мы не первый год знакомы, знаешь, не обижу, не поскуплюсь.

- Увы, - разводит руками в стороны. Отступает на шаг назад, Светлана наступает, сжав руки в кулаки, - Я ведь вам говорил, не стоило делать последний аборт. Срок был слишком большой. Тогда это уже можно было назвать чудом, что вы зачали ребенка, после стольких прерываний беременности… но…это был последний шанс… самостоятельно выносить дитя… - снимает очки, достает белоснежный платочек из кармана, протирает лоб. – Светлана Валерьевна, вы предпочли меня не слушать. Восприняли мой отказ как личное оскорбление, обратились в другую клинику. А теперь медицина бессильна…

- Не заговаривай мне зубы, Сергей,- женщина хватает врача за ворот халата и шипит ему в лицо, - Ты у нас светила медицины, так удиви меня. Предложи варианты. Иначе ты понимаешь, что я могу с тобой сделать? Ты ведь помнишь, какие потрясающие фотографии у меня имеются? – отталкивает врача, истерически хохочет.

Как ей хочется расцарапать его физиономию. Выпустить ярость на волю. Только это не поможет. Угрозы действуют куда эффективнее.

- Я врач, а не чудотворец. Вы можете проконсультироваться с любым другим специалистом, - Сергей отходит к столу. Словно устанавливает преграду между ними. – А насчет фотографий… заговорите вы… я поступлю аналогичным образом… все честно…

- Ах, ты! – в адрес врача посыпались проклятия. Лицо Светланы от гнева покрылось красными пятнами. – Не думай, что это тебе сойдет с рук. Я ударю Сергей, когда ты меньше всего будешь ожидать!

Оставив последнее слово за собой, она выбежала из его кабинета, громко хлопнув дверью».

Женщина вздрогнула от воспоминаний. Даже сейчас не покидает желание оставить несколько отметин на холеной физиономии докторишки. Нет, надо с ним расправиться иначе. Царапины – мелочь, заживут. А необходимо нанести такой удар, чтобы он не оправился. Но пока это опасно, он ведь действительно может открыть рот, и тогда ее брак рассыплется как карточный домик. Сергей предатель! В большинстве своих бед Светлана обвиняет именно его.

Конечно, тогда она посетила множество клиник, в разных странах. Все надеялась, что Сергей, соврал, или что-то недосмотрел. Ошибся, наконец. Врачи ведь ошибаются?!

А каких трудов ей стоило скрыть от мужа свои поездки! Прикрывать их отдыхом, усталостью и небольшими проблемами со здоровьем. Ведь по тонкой грани ходила, супруг в любой момент мог догадаться. Тут повезло. Ничего не заподозрил.

А вот врачи… все как сговорились! Разводили руками, и слово в слово повторяли слова Сергея. Только никто не учел одного, слово «невозможно» для Светланы не является аргументом.

Глава 5

Уже одно «невозможно» она преодолела. В свое время даже отец говорил ей забыть о Владе.  Сосредоточить свое внимание на свободных мужчинах. Но Светлана, едва увидев будущего мужа в форме, решила – это ее идеальный спутник жизни. Она как раз приехала к отцу из Лондона, где заканчивала обучение.

Владислав служил у ее отца. Они только что вернулись из горячей точки. Отец еще до конца не оправился от ранения и находился в инвалидной коляске. Впрочем, он так до конца и не выздоровел, на службу больше не вернулся. Владислав был моложе ее отца на семнадцать лет, подтянутый, накачанный майор. От него веяло силой и властью. Светлана сразу смекнула – далеко пойдет. С таким мужем ничего не страшно.

То, что Влад уже давно был женат, имел сына, ее не заботило. Это были всего лишь преграды, и она не сомневалась – сломает все для достижения своей цели.

Девушка не знала, что произошло между мужчинами во время последней боевой операции, но они невероятно сблизились. Владислав теперь стал самым желанным гостем в их доме. А перед Светланой папенька испытывал угрызения совести. Из-за частых поездок, работы, он очень мало времени уделял дочурке. Практически все время Светлана проводила в закрытых частных школах. А после отправилась на учебу в Лондон. Матери она не помнила. И не желала помнить. Зачем горевать о той, что, не успев родить Светлану, сразу отправилась в мир иной? Несчастный случай оборвал жизнь ее матери, и отец так до конца дней и не оправился. А у нее было слишком много забот, чтобы думать о женщине, которую она не знала.

Светлана же хоть и была обделена вниманием родителя, не знала ни в чем отказа. Все было для нее. Но ей казалось этого слишком мало. Отец был слишком честным, слишком правильным. А с его связями и должностью давно мог озолотить дочурку. Но он этого не сделал. За что заслужил, как полагала Светлана, вполне справедливое презрение.

Папенька был сильно против ее одержимости Владом. Читал занудные лекции, пытался отвлечь дочь, как мог. Знакомил со своими молодыми коллегами. А перед глазами Светланы стоял Влад, демонический взгляд карих глаз, идеально очерченный пухлые губы, что добавляли его строгому и холодному образу шарма. Она грезила этим мужчиной, а свои фантазии восполняла с подвернувшимися под руку одноразовыми поклонниками.

Светлана шла к своей цели долгих пять лет. Она была юна и неопытна. Дела много просчетов. Не сразу удалось вывести из строя жену. Многое срывалось, не давало нужного результата. Светлана училась на своих ошибках, набиралась опыта, оттачивала коготки, заостряла зубки и выгрызала у судьбы свое счастье.

Даже когда жена объекта ее воздыханий не представляла больше угрозы, Влад все равно не шел на сближение. Он был неприступен как глыба льда в океане. Погрузился в работу с головой, делал головокружительную карьеру, это еще при наличии огромного наследства, доставшегося ему от родителей. Вот на эти-то несметные богатства и планировала наложить свои коготки Светлана. Конечно, она не понимала, зачем, имея столько денег, Влад рисковал жизнью, отдал полжизни военной службе, сам лез под пули. А с другой стороны, именно на его скрытую силу она и повелась. Настоящий мужик с тугим кошельком, с ним не сравниться ни один из многочисленных любовников Светланы.

Их сближению помог отец девушки. На смертном одре попросил друга за свою кровинушку. Результат беседы превзошел все ее ожидания. А папенька? Да, мог бы пожить еще. Он не мешал Светлане. Но ее цель требовала жертв. И она, не раздумывая, заплатила эту цену.

Первые годы супружеской жизни были для нее раем. Именно так Светлана и представляла свою жизнь. Муж стал генералом, занимал высокую должность. Баловал свою жену. А она купалась в его щедрости и расцветала.

Маленькую проблему в лице его сына от первого брака, Светлана быстро устранила. Рассорив мужчин в пух и прах. Юный отпрыск был выслан из страны на учебу. И теперь ее безоблачному счастью ничего не угрожало.

Первые тучи стали сгущаться, два года назад. Когда Влад впервые заговорил о детях. Рожать? Кричащее, орущее, нечто?! Волосы у женщины встали дыбом. Еще муженек деликатно намекнул, что она не молодеет, и надо бы поторопиться с наследником пока возраст позволяет.

Как он посмел! Говорить ей подобное! Он должен ноги целовать и молиться на свою красавицу жену, а вместо этого Влад заметно отстранился. Теперь она ощущала от него холод, и с каждым месяцем пропасть росла. Особенно когда месяц за месяцем он слышал отказы.

Светлана его теряла. Медленно, но уверенно. Их, по сути, ничего не связывало. Захочет развода, и все… его не остановить. Вот тогда скрипя зубами, она решила пойти на отвратительный шаг – забеременеть.

Она была уверена, никогда по собственной воле не обречет себя на такие пытки. Но ее счастье требовало именно такой жертвы. А потом этот докторишка все испоганил! Бесплодие, когда ей срочно понадобился ребенок!

Проблему удалось решить не сразу. Светлана не сдавалась, она терпеливо шла к цели. Если чего-то сильно жаждешь, то жизнь редко преподносит все на блюдечке, все надо вырывать в бою.

Дверь открылась, вырывая женщину из размышлений. Она подбежала к зеркалу, поправила и без того идеальную прическу.

- Милый у меня для тебя такая новость, смотри не рухни на пол, - ослепительно улыбнулась, вильнув бедрами.

- Что еще произошло?- Влад явно не в духе. Даже не взглянул на нее. Голос усталый, раздраженный.

- Я беременна! У нас получилось!

Глава 6

- Птичка, не пугай меня, скажи хоть что-то! – из тьмы отчаяния меня вырывает голос Алеши.

Не помню, как провела все это время. Словно впала в дикий транс боли, и перестала реагировать на все. Друг открыл дверь своим ключом. Поднимаю голову, отрываюсь от рубашки Влада. Он бледный такой, даже веснушек не видно, серые глаза потемнели. Напуган, губы дрожат.

- Никогда тебя такой не видел. Ты чего? - гладит меня по плечу.

- Он женат… - шмыгаю носом, - Понимаешь женааат! – снова захожусь в истерике.

- Приехали, - стискивает челюсти до хруста зубов. – Это он тебе такой подарочек в благодарность за новость о беременности?

- Угу, - вытираю слезы сорочкой Влада.

- Цензурных слов у меня нет, вот так сюрприз от генерала… - гладит меня по голове. – Птичка, я сейчас чаю заварю. Успокоительно тебе, наверное, нельзя… - берет меня за руку, сжимает. – Ну чего ты не раскисай, и не из таких передряг выбирались.

- Это другое… Леш. Влад… он же мой мир… он все… понимаешь… - задыхаюсь, не могу выразить мысли. Спазмы боли пронзают насквозь.

- Так дыши, глубоко, ровно, - кричит уже на пороге комнаты, - Я мигом только чаек сварганю.

Алеша долго отпаивает меня. Убаюкивает как ребенка, шепчет утешительные слова. Ничего не спрашивает. Только говорит и говорит, размеренным спокойным голосом. Дает почувствовать – я не одна. Вытирает мои слезы.

Благодаря его стараниям через какое-то время, я немного успокаиваюсь. Мысли проясняются, прекращается водопад слез и истерическая дрожь отступает.

- Расскажи мне подробно, если можешь… Если нет, не мучай себя. Просто я должен понимать суть дела. Иначе вряд ли смогу помочь.

- Попробую, - делаю глоток чая.

Пересказываю ему разговор с Владом. Это занимает много времени, каждое слово, как лезвие проходится по сердцу. Переживаю все это снова, вновь окунаюсь в центр самого пекла. Но мне одной не справиться, мне нужен совет. А кроме Леши у меня больше никого нет. Был Влад… был…

- А теперь он мне присылает сообщение, - протягиваю Леше телефон. – Это после того, как он обвинил меня в изменах и сказал, что заберет ребенка! Я найду в себе силы оборвать это все. Не нужно мне от него ничего! Сама справлюсь! Устраивает его супруга, - скривилась, вспомнив фразу Влада, - Так пусть и катится к ней.

- Нет, птичка.

- Что нет? – разливаю чай от неожиданности.

- Да, он еще тот гад. И мог я бы уже бежал с ним разбираться. Не представляешь, как мне больно от услышанного. В голове не укладывается, как он мог так с тобой, - Леша сжимает мою руку, закусывает губу. – Только ты ведь теперь не одна, понимаешь? У тебя ребенок, который не сможет жить, где придется и питаться лапшой быстрого приготовления. Мы с тобой многое прошли и выживали в любых условиях. А вот кроха…

- А что предлагаешь отдать ему ребенка?! – срываюсь на крик. – Тогда и проблем не будет? Так, по-твоему? Или еще аборт предложи, давай Леш, добивай меня, чего уж мелочиться!

- И вот чего перекручивать, а? Я бы сам тебе придушил даже за мысли об аборте, ты чего? – притягивает меня к себе, обнимает. – Ты улови мою мыслю, Гордость оно, конечно, офигенно, только сейчас ты не в том состоянии, чтобы хлопать дверью. Фыркнешь, а генерал твой из квартиры вышвырнет, из института, в кармане ноль, и что делать? А так тебя обследуют в дорогой клинике, Влад позаботится, чтобы ты хорошо питалась, с финансами проблем не будет. А сейчас срок еще маленький, время есть. Через пару месяцев все обмозгуем и что-то придумаем. Но вот в данный момент надо тянуть время. Если как ты говоришь, от помощи он не отказывался.

- От помощи нет, - говорю, глотая вновь подступившие слезы. – Только не забывай, он еще предлагал и забрать ребенка, я ж, видите ли, матерью нормальной быть не смогу!

- Птичка, до этого не дойдет, обещаю! Ты же мне веришь! Главное – сейчас будь сдержанней, не посылай его, не груби. Усыпи бдительность. Ради крохи, ради его будущего. У меня сама знаешь, какая ситуация, перебиваюсь как придется. Конечно, со временем все устаканиться. Но пока не решу проблемы, я во многом бесполезен. Думаешь, меня не добивает, что не могу о тебе позаботиться, - обхватывает голову руками, раскачивается из стороны в сторону. – Я ощущаю себя не мужиком, тряпкой.

- Не говори глупостей! Если бы не ты, я бы уже с ума сошла, - провожу рукой по его спине, - Леш, а что там все так серьезно? Никак не отцепятся?

- Птичка, вот хоть это в голову не бери. Это мои проблемы, я все решу.

- Деньги, вроде бы и не в них счастье, и не гналась я за ними никогда. А как ни посмотри вокруг, без них никак, - вздыхаю.

 - Все будет! – берет мое лицо в свои ладони, - Верь мне! Еще и твоего малого на ноги поставим. Только надо взять себя в руки и выждать время. И конечно, все абсолютно все мне рассказывать. Я не дам тебя в обиду! Больше нет, птичка. И прости, что сразу не разглядел его гнилую натуру, ты бы сейчас так не страдала…

- Никто не виноват, Алешенька. Любовь она злой бывает, вот только до сих пор не представляла насколько…

Глава 7

В словах Леши определенно есть смысл. Я будущая мать и должна в первую очередь учитывать интересы ребенка. Беременность, правильно питание, роды – это все требует финансов. Когда так рассуждаю, чувствую себя действительно продажной девкой. Я ведь с ним по любви, а не из-за благ. И все что Влад делал, я считала искренним проявлением внимания, а оказывается, он так расплачивался за…

Сжимаю в руках одеяло. Закрываю им себе рот, чтобы не завыть в голос. Леша остался у меня, расположился на диване, побоялся оставлять одну. Я не хочу доставлять ему лишних переживаний своей очередной истерикой. Ему рано вставать завтра, пусть хоть он выспится. Мне уж точно не заснуть.

Могу сколько угодно рассуждать, просчитывать свои действия, только я не представляю, как буду общаться с Владом, зная, что между нами каменная стена. И в то же время мы с ним связаны ребеночком на всю жизнь. Есть ли страшнее в мире пытка, любить того, кто никогда не будет твоим?

Он ведь не стал рассказывать историю, что с женой у них все идет к разводу. Как это обычно бывает в подобных ситуациях. Нет, наоборот подчеркнул, что его все устраивает. Его устраивает! А мои чувства в расчет не надо брать… Зачем? Подлый эгоист. Я могу придумать хоть сотни оскорблений для него, только сути это не меняет, я погрязла в этом болоте. Выхода пока не вижу. Куда ни глянь, сплошной тупик.

На рассвете Леша ушел. Я слышала, как он собирается, делает кофе. Не встала. Нет желания никого видеть. Хочется спрятаться в дальний угол и зализывать там свои раны.

В семь утра Алешенька звонком напомнил про институт, и чтобы я не вздумала сидеть в четырех стенах. Заботливый. Всегда такой. Когда нам нечего было есть, он свой кусок хлеба мне отдавал.

Учеба для меня – это дорога в будущее. Училась я всегда с удовольствием. Только смогу ли я теперь закончить? Сильно сомневаюсь. Даже в этом вопросе я полностью завишу от Влада.

Невероятных усилий мне стоит просто собраться. Обычные действия даются с трудом. Я полностью раздавлена, а надо выкарабкиваться. Сейчас для меня непозволительная роскошь утопать в жалости к себе.

На первую пару я все же не попала. А вот остальные прошли как в тумане. Я двигалась, что-то говорила, писала конспект, но это время напрочь стерлось из памяти. После занятий я пошла привычным маршрутом, за поворотом меня ждет черный джип. Первый порыв – со всех ног умчаться прочь. Бежать от него без оглядки. Но я послушно, как агнец на заклание, иду к автомобилю, открываю заднюю дверь и проскальзываю внутрь. В нос сразу ударяет любимый горьковатый запах. Сердце, как загнанная птица бьется о ребра.

- Здравствуй, Илона, - он сидит на заднем сиденье. Перегородка отсекает нас от водителя.

- Привет, - отворачиваюсь к окну, не хочу на него смотреть. А так  тянет повиснуть у него на шее, осыпать лицо поцелуями. Порыв души, сердце все еще не верит. Не может смириться с плачевным финалом.

- Выглядишь неважно, - проводит рукой по моей голове, заставляя вздрогнуть от теплых прикосновений. Воздух в автомобиле мгновенно раскаляется. – Бледная, круги под глазами, - рука скользит по моей шее, властно, словно исследует свою территорию и при этом едва касаясь, - Бессонная ночь дает о себе знать, - последняя фраза бьет холодом, улавливаю нотки ярости.

- Удивительно, да, что она была бессонной? – отвечаю в тон ему, - После вчерашних новостей, что ты ожидал?

Берет меня за подбородок, разворачивает к себе, цепко впивается в меня глазами. Держит взглядом так, что даже моргнуть не позволяет. Карие глаза превращаются в черный омут, взгляд как дьявольская воронка засасывает, порабощает. И там, на дне черной бездны, за неприступностью и холодом, пылает настоящий ад. Я чувствую то, чего ранее никогда не ощущала, словно вот сейчас прикасаюсь к его душе, пробираюсь через толщу льда чтобы на миг увидеть его настоящего. Там глубоко внутри плещется что-то родное, нежное и безумное по своей разрушительной силе.

Влад целует меня. С жадностью и отчаянием. Вжимает в себя. Так что ощущаю каждый удар его сердца. Оно бьется навстречу моему. Ничего не существует кроме его требовательных губ. Резко отстраняется.

- Именно этого и ожидал, Илона, - говорит, словно выплевывает слова. На моих глазах снова обрастает ледяным панцирем.

Глава 8

Оставшуюся часть дороги мы едем молча. Воздух трещит он напряжения. Кажется, еще немного и молнии рассекут пространство прямо в машине, и бурю уже не остановить. Он тут, совсем рядом, только руку протяни. Губы все еще помнят его поцелуй, болят, требуя еще. Я зависима от этого человека. Для меня жизненно необходимо даже просто слышать его дыхание рядом. Из последних сил пытаюсь не разрыдаться. Слишком свежи раны, и все еще жива любовь, она выдерживает болезненные удары и… крепнет. Она так сильно врос в меня, проник в кровь, сознание, под кожу.

Все пройдет. Время лечит. Мне ведь только девятнадцать – это первое чувство. Все изменится, я забуду. И тут же понимаю – самообман. Никогда и ничего не поменяется в отношении Влада. И сколько бы боли и страданий ни выпало на мою долю, рядом с ними рука об руку будет идти моя сумасшедшая любовь. Она не подконтрольна разуму, логике. Ее не объяснить. Не прогнать. Это нечто, что дано свыше. То, что я пронесу до конца своих дней.

Горечь расползается внутри. Любовь к чужому мужчине. Он не мой. Я просто приключение. Игрушка. Развлечение. Даже болезненная правда не способна изменить моих чувств к нему.

Мы приезжаем в клинику. Влад галантно подает мне руку, помогает выбраться из автомобиля. Инстинктивно сжимаю его пальцы. Как же хорошо, ощущать его огромную и сильную ладонь. У него необыкновенные руки, длинные пальцы, идеальные ухоженные ногти. Руки увиты сеткой вен, в них сила, скрытая, опасная, но при этом я прекрасно помню, насколько он может быть нежным. С ним мир останавливается, моя реальность взрывается.

Тут же напоминаю себе. Он женат. И после меня, скорее всего, шел к своей жене и замаливал умелыми ласками чувство вины. Предательская слеза все же скатывается по щеке. Сердце сжимается от очередного приступа боли.

Влад смотрит на меня, слегка сдвинув брови. Веет холодом, отчуждением. Не мой… Никогда не был моим. Пора прозреть. Сыночек, вот что сейчас должно меня беспокоить.

С первого взгляда понятно – клиника очень дорогая. Новомодный дизайн, невероятно вежливый персонал.

- Владислав Андреевич, рад вас видеть! – к нам идет седовласый мужчина в очках. Расплывается в улыбке.

- Приветствую, Игорь, - легкий кивок головы. Рукопожатие.

- Пройдем ко мне в кабинет, - доктор проводит нас к лифту.

Поднимаемся на третий этаж, идем по длиннющему коридору. Мужчины впереди, я плетусь следом. Влад расспрашивает про дела клиники, от его голоса, кажется, доктор становится меньше. Заискивает, опускает плечи и голосок такой тоненький, заискивающий. Словно одного взгляда генерала достаточно, чтобы этот Игорь рухнул на колени и стал целовать ему руки.

В кабинете меня усаживают на мягкий диванчик.

- Необходимо полное обследование, - Влад показывает рукой с мою сторону. – Девушка в положении. Мне нужна детальная картина о ее состоянии.

- А кто у нас эта прелестная милая барышня? – голос доктора становится приторно-слащавым. Так противно, что прикусываю язык, чтобы не ляпнуть какую-то колкость.

- Дочь приятеля, - отвечает небрежно.

Больно, как лезвием по сердцу. Я-то еще вчера была уверена, что стану женой. А оказывается я «дочь приятеля», свои развлечения никто не афиширует. В груди все печет, кислота обид пробирает до костей.

- Конечно, Владислав Андреевич. Сделаем все и даже больше, - фальшивая улыбка становится еще шире.

- И еще необходимо проверить ее на венерические болезни, - говорит небрежно, равнодушно, как о вещи.

А вот сейчас я готова провалиться сквозь землю. Щеки печет огнем. Какой же стыд. Кем он меня выставляет? Продажной, гулящей женщиной. Неужели так действительно думает?

Первый порыв - вскочить, высказать все, что я думаю. Напомнить при этом докторе, чей это ребенок. Я уже было вскочила, и потом снова села. Влад меня вышвырнет. Не простит унижения. Размажет по асфальту. А вдруг заставит сделать аборт? Скрутят меня, и что я сделаю? Я сейчас в его власти. Пока. Нет. Нельзя так открыто действовать.

Влад остается в кабинете. Меня уводят. Наедине со мной, Игорь Дмитриевич, так он попросил себя называть, бросает на меня сальные взгляды. Ведет себя вежливо, но не скрывает насмешки.

Я прохожу все унизительные процедуры. Послушно хожу из кабинета в кабинет. Скорее уже действую автоматически, сознание полностью затапливает боль.

- Восемь недель. Плод развивается хорошо. Никаких патологий не вижу, - говорит женщина делающая мне УЗИ. – Поздравляю, мамочка!

- Точно все хорошо? – спрашиваю, глядя на монитор, который она разворачивает ко мне. Ничего там не понимаю, но в душе становится так тепло. Вот ради чего стоит вытерпеть любые горести. Вот кто поможет мне справиться с любыми невзгодами. Плачу от счастья. Не могу налюбоваться. Женщина делает для меня снимок, и я так и иду по коридору, прижав его к груди. Все же я благодарна Владу за этот подарок, даже если он и приправлен горечью обмана. Мой сыночек, мой главный мужчина, мое сокровище.

О результатах обследования доктор разговаривал с Владом без меня. Мне сделали чай и оставили одну. Главное с ребеночком все хорошо, его здоровье превыше всего.

- Пошли, - Влад появляется на пороге, кивает мне и выходит. Я как собачонка бегу следом.

- Как результаты? Мне только сказали, что ребенок развивается хорошо, - говорю ему в спину. Влад идет так быстро, что не получается его догнать.

- Остальное тоже в норме.

Мы выходим на улицу. Он направляется к машине.

- Постой. Я это сама доберусь… домой… хочу прогуляться… - понимаю, что гибну рядом с ним. Невозможно когда он рядом и так далеко. Мне надо подышать воздухом без него. Хотя бы немного. Иначе моя любовь меня задушит, поработит окончательно.

- Садись в машину, - холод в каждой букве.

- Нет…спасибо, - делаю два неуверенных шага в сторону.

Моментально сокращает расстояние между нами. Берет меня за руку. Сейчас он напоминает кровожадного хищника, дикого, необузданного.

Глава 9

- Именно ты и отпустил… Влад, - даже через ткань джинсовой курточки ощущаю его прикосновения. Так словно он держит за душу, привязал чем-то, гораздо прочнее цепей.

- Ошибаешься, - одно слово, которое обещает пытки ада и рай, возможный только рядом с ним.

Только теперь все иначе, я понимаю, что даже краткие мгновения счастья – это иллюзия. Крохи, украденные у законной жены. И кто позарится на чужое – поплатиться сполна. Но сколько бы я ни убеждала себя – он не мой. Сердце не верит, не хочет слушать.

- Ты все ясно дал понять. Благодарю за помощь… я пойду, - делаю попытку высвободить руку.

- Иди в машину, Илона, - холодный приказ.

Он отпускает меня. Можно повернуться и бежать без оглядки. Он не станет догонять. Не затащит силком в автомобиль. Не станет устраивать цирк в общественном месте. Я это все понимаю. И не могу ослушаться. Приказ, который не оставляет шансов на спасение. Голос, вынуждает подчиниться, беспрекословно.

Усаживаюсь в машину. В душе битва странной радости, оттого, что не отпустил и ярости, что он продолжает играть со мной.

- Легче стало, убедился, что твой маразм по поводу измен не подтвердился? – говорю со злостью, сжимаю руки в кулаки.

Хочется его уколоть, сделать больно, но я слишком неопытна в плане отношений, нет во мне стервозности или хитрости. Не знаю, как уколоть. Пытаюсь, действую на ощупь. Должны же быть у него слабые места, и я их найду. Обязана отыскать.

- Убедился, - от одного ледяного взгляда можно вмиг замерзнуть, - Что тебе хватало ума соблюдать осторожность, - презрительная ухмылка блуждает на губах. - Или просто повезло,

- Повезло в чем?

- Не подхватить «сюрприза», - вцепился в меня глазами, душу выворачивает. Не дает спрятаться, отвести взгляд.

Хочу дать ему пощечину. Впиться ногтями в идеально выбритые щеки. Пусть потом жене объясняет, откуда у него отметины. Перехватывает мою руку. Сжимает в ладонях мой кулак. Разжимает судорожно стиснутые пальцы, один за другим. Проходится своим огромным пальцем по моей ладони. Контраст загорелой грубоватой кожи и моей белой. Его сила и моя нежность. Мы идеально дополняли друг друга. Сочетались как две половинки. Это чувствуется свыше, то, что дается далеко не всем. Хрупкое и невероятно прочное единство сердец. То, что не разорвать по желанию, но можно замарать ложью. Утопить в боли и предательства. И все равно связь будет жить, ежедневно биться в агонии любовных мук.

 Он гладит мою ладонь, а впечатление, будто рука до сердца дотрагивается и там укрепляет свою власть. Воздух в автомобиле мгновенно накалился. Каждый вдох – новый ожог в легких. С ним всегда так, по грани, по лезвию, взрыв эмоций.

- Подхватить я могла разве что от тебя. Сколько еще у тебя еще увлечений на стороне, а? – пытаюсь держаться за свою ярость, чтобы не расплавиться как воск от его прикосновений. – Супругу не жаль? Она ведь так тебя устраивает… - мысленно представляю, каждое мое слово – новая пощечина.

Ни один мускул не дрогнул на высеченном из холодного камня лице.

- Тебя это не касается, - берет меня за затылок и притягивает к себе, так близко, что могу рассмотреть черные угольки в глазах, что пляшут свой дьявольский завораживающий танец, - Ты получишь ровно столько, сколько я посчитаю нужным тебе дать.

- Дай мне свободу… - вдруг срываюсь, ярость сменяется горьким потоком слез, - Ты же понимаешь – впереди тупик. Позволь попробовать жить без твоей лжи. Научиться дышать без тебя!

- У меня другие планы, - разжимает стальную хватку.

- А мое мнение тебя не волнует? Мои чувства? – бью его кулаком в плечо.

- Ни капли, Илона,- достает мобильный и отгораживается, словно и нет меня рядом. Оставляет после себя только холод и дикий озноб внутри.

Автомобиль привозит нас к моему дому. Выскальзываю из машины прежде, чем он успевает подать мне руку. Не оглядываюсь бегу к подъезду. Скрыться. Спрятаться, хотя бы за дверью. Вызываю лифт. Он не едет. Даже бездушный лифт надо мной издевается. Бегу по ступеням вверх, а ощущение – мчусь, на полной скорости прямо в пекло. Не поднимаюсь, а падаю, все глубже и глубже погружаюсь в его греховную бездну.

Добегаю до двери, судорожно ищу ключ. С трудом попадаю в замочную скважину. За моей спиной раздвигаются створки лифта. Нет нужды оглядываться, я его узнаю по дыханию, по шагам, по запаху.

- Что тебе еще надо? – бросаю, пытаюсь быстро прошмыгнуть в квартиру.

Хватается за дверь. Входит. Оттесняя меня внутрь. Снимает пиджак.

- Сегодня я останусь у тебя.

- Нет! – кричу. – Уходи! Я не хочу тебя сейчас видеть!

- Мне без разницы. Я так решил.

Глава 10

- Я не твоя вещь, Влад! – иду за ним на кухню.

Он ведет себя как дома. Заказывает доставку. Выбирает мои любимые блюда. Ставит чайник.

- Вчера ты говоришь гадости, а сегодня ты соизволил остаться! – опираюсь о холодильник, скрещиваю руки на груди.

- Гадости? Я лишь был честен с тобой, Илона, - поворачивается, упирается руками по обе стороны от моей головы. Нависает надо мной, испепеляя холодом глаз, сжигая близостью его тела. – И не дождался откровенности в ответ, - проводит указательным пальцем по моей щеке. Медленно, словно режет ножом, обнажая все мои чувства.

- Мне рассыпаться в благодарности от твоей честности? Сказать спасибо, что соизволил без моего ведома сделать очередной своей любовницей? А как вишенка на торте, ты решил забрать у меня ребенка? – упираюсь руками в его грудь. Хочу оттолкнуть. Но где мне справиться со стальными мышцами, которые ощущаются отчетливо даже сквозь плотный костюм. – И при этом ты еще хочешь от меня какой-то откровенности?

- Хочу, - наклоняется еще ближе, почти касается губ, - Полной, Илона.

- Хорошо… Влад, - задыхаюсь, эмоции бьют через край, - Хочешь откровенно… окей! Я презираю тебя! Ты лицемер! Обманщик! Манипулятор! Сегодня ты заставил меня пройти через очередные унижения. Но ты не учел одного! – впиваюсь пальцами ему в волосы, все еще пытаюсь оттолкнуть. От его близости кружится голова, ярость смешивается с острой потребностью в нем.

- Чего же? – упирается лбом мне в лоб. Глаза в глаза. Ощущаю, как бьется его пульс, бешено, неудержимо, и он удивительно созвучен с моим.

- Обманутая женщина способна на многое. Не думал что «дочь друга» может заговорить. Она может сжечь все вокруг, и ей в тот момент будет все равно, что раскаленные щепки полетят в нее. Отчаяние, она раскрывает женщину с иной стороны. С той, про которую она и сама не подозревает.

Во мне одновременно два желания – вцепиться ногтями в это идеальное лицо, и зацеловать его до потери сознания.

- Браво, какая пламенная речь. Бесподобная актерская игра, - от его дыхания мои губы дрожат. Помимо воли тянутся к нему. – Очень удобно прикрываться выгодной правдой, да? Только ты вначале все же подумай, кто больше из нас потеряет в устроенном тобой пожаре? – его рука накрывает мое плечо.

- Ты… - хватаю ртом воздух, легкие наполняются горьковатым ароматом любимого предателя, - Ты… Что-то смеешь говорить о правде? Не-на-ви-жу, - по буквам выкрикиваю ему в лицо! Я не отдам тебе ребенка! Он мой! Ты не заслуживаешь называться отцом!

Щеки горят. Меня колотит от гнева. Я на грани истерики, и только злость не дает мне разрыдаться.

- У тебя есть шанс изменить мое мнение. Покажи, что ты можешь стать матерью. И возможно… я пересмотрю свое решение.

- Ты что сделаешь?! – глаза застилает кровавая пелена. Впиваюсь ногтями ему в шею, - Кем ты себя возомнил? Вершитель судеб?

В легких кончается кислород. Сердце сдавливают стальные обручи. Как я могу любить этого человека?

- Ты холодный, бездушный монстр, - кричу ему в губы, раздирая кожу на шее до крови.

- Продолжай, Илона не сдерживайся, - он ухмыляется, забавляется. – Выскажи все.

Звонкая пощечина разрезает воздух. Замахиваюсь еще раз, но он перехватывает мою руку, пальцы в его крови. Целует ладонь. Поднимает на меня взгляд. От карих глаз по-прежнему веет холодом, но там внутри, где-то очень глубоко, полыхает пламя. И я лечу на это пламя как мотылек. Понимаю, что сгорю… нет сил остановиться.

- Ненавижу… - ударяю другой рукой его в грудь.

- Еще раз повтори, - прижимается ко мне плотнее, снова нависает, придавливает к холодильнику. – У тебя это потрясающе выходит…

- Ненавижу… Гад… Предат… - а дальше мир замирает, наши губы сливаются в поцелуе.

Все те чувства, что искрились вокруг нас, обиды, ненависть, страсть, любовь, смешались в такой коктейль, который не подконтролен ни мне, ни ему.

Еще раз. Один только раз. Я дотронусь до любимого тела. Утону в его ласках. Растворюсь в нем на одну ночь. Я буду себя корить, безусловно, пожалею, но сейчас любовь побеждает все, сжигает горечь обид, разрушает ледяной панцирь. Торжество чувств правит нами, огонь гнева больше не обжигает, он соединяет, показывая, что может быть только между людьми, у которых сердца бьются в унисон.

Глава 11

После той ночи наступило шаткое перемирие. Я не нашла в себе сил отказаться от него. Мучаюсь угрызениями совести, понимаю – это неправильно. Нет будущего у таких отношений. Любовница никогда не станет женой. Это моя иллюзия счастья. И я как сумасшедшая упиваюсь ей. Наслаждаюсь моментами рядом с ним.

Подсознательно отдаю себе отчет – это агония. Я вдыхаю последние глотки воздуха, пропитанные Владом. Краду у судьбы мгновения счастья. Стараюсь запечатлеть в памяти мельчайшие детали. Ведь вскоре у меня ничего не останется кроме воспоминаний и нашего сына. И рядом с этой горькой уверенностью в скором крахе моей любви, во мне расцвела слепая надежда. А вдруг все может быть иначе?

Я мечтаю, что в один из дней Влад придет ко мне и скажет, что остается навсегда. Признается в любви. И мы вместе будем с нетерпением ждать рождения сына. Я так хочу для своего малыша полной семьи. Чтобы он с первых минут жизни всегда улыбался, ощущая безграничную любовь папы и мамы.

Даже несмотря на наше перемирие, все уже не так как раньше, иначе. Мы мало говорим, от Влада веет холодом и отчужденностью, и при этом он все равно остается внимательным. Часто смотрит странным изучающим взглядом, словно хочет залезть мне в голову. Он щедр, часто присылает машину с водителем, и меня возят на шопинг в торговый центр. Ограничений по тратам нет. Только мне не нужны подарки, если нет главного. А так я еще больше ощущаю себя продажной. Может, он этого и добивается, подчеркивает, таким образом, мой унизительный статус?

Хотя мое теперешнее положение – это мечта многих одногруппниц. Но каждому свое. Я хочу любви. И она возможна только с Владом. Но с ним у нас все остается по-прежнему только ночами. Появляется какой-то надрыв. Дикая потребность друг в друге. Как два изголодавшихся зверя мы даем волю своим эмоциям.

А наутро возвращаются холод и отчужденность. В воздухе висит неопределенность. Нормальный диалог между нами так и не наладился. Невидимая, но очень крепкая стена мешает сблизиться. Не могу я больше существовать в подвешенном состоянии. У нас будет малыш. Хочу, чтобы он откровенно со мной поговорил. Мы должны все выяснить.

С этими мыслями я проснулась утром. Прошел месяц. И ничего не поменялось. Влад очень часто со мной. Почти все ночи. Даже не представляю, что он говорит жене. И мне ее жаль, и себя тоже. Я запуталась. Мне нужно твердо стоять на земле, знать что ожидать от завтрашнего дня. Нам пора поговорить. Дальше откладывать разговор бессмысленно. Сердце сжалось от страха. А может пусть идет, как идет? Влад ведь рядом. Про то, чтобы забрать ребенка он больше ни разу не говорил. Только возил в клинику еще раз. Постоянно интересуется, как я себя чувствую.

Нет. Не могу я жить во лжи. Она ведь его тоже любит. И что мы так и будем разрывать его на части между собой? И сколько я так протяну? Когда сойду с ума от мыслей, как он ласкает жену? Ведь если он не со мной и не на работе, то с ней. Мое призрачное счастье своего рода обезболивающее. Но раны становятся все глубже. Ситуация тянет нас всех в зыбучую трясину.

С трудом отсидев на парах. Я зашла в кафешку перекусить, а потом до вечера ходила по городу. Сегодня я решила поговорить с ним откровенно, открыть ему свое сердце полностью, положить в руки, сделать шаг. А дальше… Боюсь думать… Боюсь загадывать… Но при любом исходе этот разговор необходим.  

Воинская часть, где работает Влад, окружена парком. В период, когда ничто не омрачало нашего счастья, и я летала в розовых облаках – это было частым местом наших встреч. Истосковавшись по любимому, я ждала его за огромным деревом, пряталась. Он всегда шел домой через парк к своей машине. Я выбегала ему навстречу и бросалась на шею. И сколько было радость в карих глазах. Тогда они светились от счастья, и можно сколько угодно называть меня наивной, но я верю, тогда он излучал искренность.

Сейчас я решила поступить так же. Спряталась за деревом. Решила, что отсылка к прошлому, поможет вызвать его на откровенность.

Ждать пришлось полтора часа. Я как верный, преданный пес смотрю в одну точку в ожидании своего хозяина, переполненная слепой надеждой.

Он появился на горизонте под руку со сногсшибательной блондинкой. Яркая женщина, с идеальной фигурой и золотистыми волосами. В этот момент я себе напомнила черную ворону. Куда моим смоляным волосам до вот этих невероятных локонов.

Я спряталась за деревом, но продолжаю поглядывать – это выше моих сил. Не хочу смотреть, больно до безумия, и все равно продолжаю истязать себя.

- Владик, я сегодня была у врача. Есть небольшие проблемы, - слышу звонкий голос с нотками грусти.

- Что-то серьезное? – обеспокоенный голос любимого.

- Врач назначил дополнительное обследование, - вздыхает. – А так переживаю, милый, чтобы с нашим малышом ничего не случилось,-  кладет руку себе на плоский живот.

- Светик, есть серьезная угроза? Конкретнее!

Больше я на них не смотрю. Сползаю по дереву вниз. Кусаю себя за руку, чтобы крик боли не вырвался из горла.

Глава 12

Судьба поставила точку за меня. Уничтожила слепую надежду, безжалостно растоптала ее. Она беременна… А может у них есть еще дети… Я ведь ничего толком о нем не знаю. Он как-то лишь упоминал, что его жена погибла. Я наивно считала его вдовцом. Вся моя жизнь – это минное поле, ошибка за ошибкой. И я продолжаю набивать синяки, продолжаю кромсать свою душу, и не могу перестать любить.

Перед глазами кадры их идиллии. Как он переживает за нее. А я… развлечение… девочка на ночь… Поигрался, выкинул, забыл, занавес. И ведь она ни в чем не виновата, она такая же влюбленная дура, как я. Мы полюбили лицемера. На мое место придет другая… он ведь не остановится…

Только я больше не могу участвовать в этой трагикомедии. Не верю себе. Он вернется, снова прикоснется, словит в капкан своего взгляда, и моя стена обороны разлетится вдребезги. Понимаю – люблю, вопреки всему. И в этом моя слабость.

Я выла под деревом до глубокой ночи. Проходили люди, смеялись, шутили, никто не обратил на меня внимания. Незаметная, никому не нужная. Только сыночек нуждается во мне. Для него надо жить. Ради него я должна спастись. Влад привязал меня к себе такими цепями, что даже сейчас я не имею ни малейшего понятия, как их разорвать.

Нельзя так любить, теряя себя. Я превратилась в его тень. Он живет своей жизнью, и нет там места для меня. Нет чувств. Ничего нет. Боль токсической отравой разливается по телу, до костей пробирает, скручивает. Зависимость. Она меня погубит. А как без него? До сих пор не могу представить мир без него… Как дышать воздухом, не пропитанным его ароматом? Как просыпаться по утрам, зная, что никогда больше его не увижу?

Достаю мобильный. Звук я выключила давно. Там с десяток смс от Влада. Не читая, удаляю. И тут же ругаю себя последними словами, корю за подобные действия. Моя зависимость от этого человека с космической скоростью перерастает в безумие. Простые послания, а мое сердце уже порхает как запертая в клетке бабочка.

Также пропущенные звонки от Леши. Набираю его. И рыдаю в трубку. От пережитого не могу вымолвить и слова.

- Что он с тобой сделал? Ты где? Дома? Можно приехать? – голос у него взволнованный.

Месяц, который продолжалась наша с Владом агония, Леша не приезжал, только звонил часто, чтобы узнать все ли со мной хорошо. От комментариев воздерживался, неустанно повторяя, что хочет только счастья для меня.

Я с трудом объяснила, где нахожусь. Задыхаясь от охватившего меня отчаяния. Он приехал очень быстро. Привез меня в однушку на окраине. Он ее снимает вместе еще с двумя парнями, но сейчас мы остались одни.

И снова все повторяется. Леша успокаивает и отпаивает чаем. Гладит по голове и шепчет, что все будет хорошо. И я выкладываю ему все, заливаюсь горькими слезами.

- Знаешь, должен признать свою ошибку, - говорит сокрушенно, бьет кулаком по столу.

- Ты о чем? – я в такой прострации, что все доходит с опозданием. Перед глазами все еще кадры счастливой семьи, и под деревом растоптанная я.

- Нельзя тебя больше находиться с ним. Материальные блага, они нужны, но он тебя сломает. Еще немного и уже не получиться тебя собрать заново, - вскакивает со стула, становится на колени, берет меня за руку. Сжимает сильно, в глазах отчаяние. – Надо уезжать… птичка… так далеко… чтобы его поганые руки до тебя не дотянулись.

- А как же выждать время? Ты сам говорил ради ребенка… - всхлипываю.

Не хочу признаваться даже себе, что просто сама мысль уйти, даже сейчас, вызывает у меня приступ паники, заставляет кровь сворачиваться в жилах.

- Больше не надо ждать. Довольно. За этот месяц я проблемы разрулил. Даже больше, - ободряюще улыбается, - Все будет у тебя и малого. В Лондон поедешь, новую жизнь начнешь. У меня дружбан там, поможет обустроиться, а финансами я обеспечу, и каждый месяц буду подкидывать.

Глава 13

Леша… он единственный на кого могу положиться, так было, сколько себя помню. Думаю, даже если бы у меня был родной брат, он бы никогда не стал ближе. Впрочем, может он у меня и есть… кто знает…

Своих родителей я никогда не знала. Меня новорожденную нашли в мусорном баке. Как мне не уставала твердить воспитательница в детском доме: «С мусора твоя жизнь началась, так и будешь помойным существом, пока под забором не помрешь!». С ней соглашались и другие воспитатели. Почему-то они меня невзлюбили сразу.

Впрочем, воспитанники были с ней солидарны. Сколько себя помню, постоянно получала подзатыльники, пинки, была предметом насмешек. Ворона, так меня называли. За длинные смоляные волосы или еще за что-то неизвестно. У меня отбирали еду. Подливали в питье всякую гадость, обливали волосы клеем. Уничтожали одежду, с которой у нас итак было очень туго. Я постоянно задавалась вопросом: «За что?», до сих пор на него ответа так и не нашла.

Лешу к нам привели, когда мне было три года. Он был на два года старше. Его родители погибли, и мальчик оказался никому не нужен.

Ванька, наш негласный лидер, по обыкновению тягал меня за волосы. Под довольный рокот детей. Я плакала и просила пощады. До сих пор помню каждый свой день в детском доме, словно все это происходило вчера. Боль не утихла, не померкла, порой эти воспоминания приходят ночами, время от времени терзают и днем.

Рыжий худенький мальчик кинулся на Ваньку с кулаками и с криками отпустить меня. Леше тогда разбили нос. Но больше в тот день ко мне никто не лез. И с тех пор мы стали неразлучны. Нет. Нападки не прекратились, и Леша не мог меня защитить от всеобщей ненависти, но он разделил ее со мной. Мог бы перейти на их сторону. Мог бы обеспечить себе более спокойную жизнь, но он выбрал дружбу со мной. Став старше, мы вместе сбегали. Получали наказания, когда нас находили. Именно мне Леша отдавал спрятанный кусок хлеба или где-то сворованную шоколадку. Нас объединило горе, две сироты, которые никому не нужны в этом мире.

Уже позже покинув злополучные стены, мы по-прежнему держались вместе. Хоть и пошли разными дорогами. Я поступила в институт. Сама. Ночами не спала, просиживала все свободное время в библиотеках, выгрызала зубами знания, и как мне казалось, свою дорогу в лучшую жизнь.

Леша вышел из детского дома на два года раньше. Отслужил в армии. Эту разлуку нам было тяжелее всего перенести. А когда вернулся его комнату в общежитии, кто-то продал от его лица. Что-то доказывать бесполезно. Кто будет слушать оборванца? Он устроился работать настройку, а днем подрабатывал грузчиком, снимал однушку с парнями. У него появились новые друзья, девушки. Но он неизменно оставался рядом. Всегда был в курсе моей жизни, как и я его.

А потом у меня случилась очередная неприятность. Почему я так раздражаю людей? Что во мне не так? Никогда не хамила, не лезла на рожон. Я хотела учиться. Но, увы…

Я бюджетник, и мое место, как оказалось, нужно еще кому-то. Его хотели продать. Я мешала. Начался шантаж. Или я плачу, или меня выгоняют из университета. Я сначала пробовала бороться, пошла к ректору. Пожаловалась на несправедливость. Меня обвинили в клевете.

Леша сказал, что надо заплатить. Дать взятку. Мне надо любой ценой доучиться. Я продала свою комнату, намереваясь переселиться в университетское общежитие. Ведь главное закончить учебу, а там я непременно заработаю. Мне сказали, что проблема улажена. А потом в моей сумке нашли золотые сережки одногруппницы…

На мои слезные мольбы и заверения, что я ничего не брала, никто не обращал внимания. Я оказалась на обочине жизни. Сидела на тротуаре около дороги и рыдала, не имея ни малейшего понятия, куда идти, как жить дальше.

Около меня затормозила машина. Даже не обратила на это внимания. Пока не вздрогнула от хриплого голоса, моментально окутавшего меня.

- Чего ревем? – подняла голову и смотрю, широко раскрыв глаза на солидного мужчину в военной форме. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь.

Глава 14

Владислав Давыдов ворвался в мою жизнь стремительно. Перевернул мой мир. Выбил привычную почву из-под ног. Нет. Он не делал попыток сближения. Наоборот, первое время держал дистанцию. Ему тридцать восемь мне девятнадцать, я смотрела на него с восхищением, он называл маськой и обдавал холодом карих глаз. Но я чувствовала притяжение, ощущала, как с каждым днем пропасть между нами становится все меньше и меньше.

Он помог мне восстановиться в институте. Не позволил жить в общежитии, снял квартиру. И ничего не требовал взамен. Мог не звонить неделями, а потом неожиданно приезжал и звал прогуляться. Рестораны, парки, походы по магазинам, бесцельные блуждания по улицам, нам было хорошо всегда. Даже молчание было особенным, пропитанным невероятно уютной атмосферой.

А потом он вновь отдалялся. Мог не отвечать на звонки, а если отвечал, то холодно и отстраненно. Первый шаг сделала я. До сих пор удивляюсь, как хватило смелости. В очередной приезд обняла за шею и неумело уткнулась в губы.

- Маська, найди себе парня своего возраста, - сказал как-то слишком ласково, в несвойственной ему манере.

- А мне нужен настоящий мужчина! – выпалила, еще крепче прижимаясь к мускулистому телу.

- Смотри чтобы не пожалела о своем выборе, - проводит пальцами по моей щеке. И столько чувственности в этом простом жесте. – Беги, мась, пока непоздно и как можно дальше от меня… потом уже не отпущу…

- Никогда не пожалею, пусть слезы, пусть что угодно, но с тобой…

Когда я произносила эти слова, то до конца не понимала их смысла. Не ожидала крутого поворота в своей безумной любви, а затем и краха моих надежд.

Тогда Влад впервые был другим, заботливым, открытым, ласковым. Я была уверена, он раскрылся для меня по-настоящему именно в тот день. Тогда я сердцем ощутила отклик. Его пульс бился в моей крови. И я отдала ему всю себя. Без сожалений и страхов, ни на минуту не сомневалась в своем выборе.

С той ночи Влад стал бывать у меня часто. Иногда оставался на ночь. Ежедневно звонил, интересовался моими делами. Я купалась в его заботе и внимании. Да, он по-прежнему был сдержан, иногда слишком отстранен и холоден. Для себя я нашла оправдание – работа отложила свой отпечаток.

На его теле очень много шрамов, ножевые, пулевые ранения, я изучила их все. Печать пережитых ужасов всегда присутствовал на его лице. Иногда он кричал во сне, прошлое до конца не отпустило. Но были моменты, когда грани стирались, и мы как обезумевшие принадлежали друг другу. И ради вот этих мгновений я на многое готова была закрыть глаза.

Если проанализировать наши отношения, то тревожные сигналы были. Он не знакомил меня с коллегами. Не отвечал на некоторые звонки при мне, прятал от меня экран телефона. Мог неделями без объяснений не появляться. Мало что рассказывал о своей жизни. Лишь общие факты о работе, или забавные истории о службе. Но безумная любовь она слепа. Когда в душе расцветает светлое первое чувство, не хочется омрачать его подозрениями. Опасаясь спугнуть счастье, я предпочитала любить и верить.

А теперь я сижу на кухне у Леши и понимаю, что приму его предложение. Я не смогу жить в одном городе с Владом. Даже в одной стране. Мне надо начать жизнь заново без него. Как это сделать? Я до сих пор слабо представляю. Поставить точку. Разорвать порочную связь. Я должна сделать все, чтобы мой сыночек был счастлив с первых секунд жизни. Я знаю, каково это – жить в ненависти, не знать любви родителей. И ни за что не допущу для своего сына подобной участи. Сделаю все, чтобы у него была судьба в тысячу раз лучше, чем моя.

А Влад… пусть он будет счастлив с ней. Пусть растит своего ребенка. Так правильно и для него и для нас с сыном. Другого пути просто не существует.

Я одобрила план Леши. Хоть и разлука с другом меня тоже мало прельщает. Остаться одной в чужой стране страшно. Одно утешает – знание языка. Недаром я выгрызала знания как могла. Жаль не смогу доучиться. Но я пообещала себе, что как только встану на ноги, то непременно закончу учебу.

Леша удивительно быстро все организовал. Дал денег, купил билет, помог оформить документы. И сделал еще одну вещь… с моего молчаливого согласия. Гадкую… подлую… но по-другому нельзя. Если рвать, то разом все до конца.

Я собрала только свои вещи. Оставила все подарки Влада. Эти дни я попросила его в смс не приезжать, дать мне время. Он ежедневно интересовался как я, что со мной, в переписке. Голосом я не могла говорить. Понимала, только услышу звуки родного голоса, могу передумать, сорвусь. Я зависима от него. Ни обиды, ни боль, не смогли убить любовь, или поселить в сердце ненависть. Я желаю ему только добра и счастья, пусть не со мной…

На прощание в квартире я оставила ему записку:

«Влад, спасибо за все. Но так дальше продолжаться не может. Я сделала аборт. Нас больше ничего не связывает. Будь счастлив»

Как доказательство рядом положила выписку из клиники, которую раздобыл Леша.

Глава 15

Сижу в самолете. Смотрю на облака, а вижу там его лицо. Возможно, я себя обманываю, но у меня такое чувство, что ему будет больно. Не верю , что не было чувство с его стороны. Конечно, не такие сильные, как у меня, но были. В моменты единения я сердцем ощущала искренность.

И отец не заслуживает быть в неведении насчет ребенка. Но другого выхода разорвать этот круг я не видела. Хоть сама бы до такого не додумалась, идею подал Леша. Он считал, Влад, зная, что я беременна будет землю рыть. Не из-за великой любви, а потому что задела его, ослушалась, сбежала. И как итог действительно может забрать ребенка. А узнав про аборт, он меня возненавидит. В его глазах я совершила непростительный поступок. И вычеркнет и своей жизни, уничтожит воспоминания обо мне.

Чувство вины будет со мной всегда. Возможно, спустя годы, когда утихнет накал, я расскажу ему правду. Нет, обязательно расскажу. Он имеет право знать. Но сейчас так для нас всех будет лучше. Пусть заботиться о своей беременной жене.

Самолет приземлился. Здравствуй, Лондон. Никогда не привлекал этот город. Меня встречает мрачное небо и противный мелкий дождь. Серость города и чернота в моей душе прекрасная компания.

На выходе вижу табличку со своим именем у высокого, долговязого паренька.

- Вы Андре? – спрашиваю, сжимая в руках ручку от маленького чемоданчика.

- Можно просто Андрюха! – подмигивает мне, расплываясь в улыбке. – А ты у нас красавица Илона.

Он говорит с небольшим акцентом. Хотя по рассказам Леши наш земляк. Когда подошла ближе, понимаю, что слегка ошиблась, приняв его за ровесника друга. Андрею явно тридцать, или чуть больше. Он кареглазый шатен, очень худой, в уголках глаз морщинки.

- Спасибо, что встретили, - смущаюсь. Не знаю как вести себя с незнакомым мужчиной. Еще и вокруг все чужое, неродное. Меня охватывает желание броситься назад в аэропорт, купить билет и мчать назад. Одергиваю себя. Я привыкну. Обязательно.

Андрей ведет меня к машине. Довольно дорогая, насколько могу судить, ухоженная. По дороге рассказывает о городе. Он очень веселый, болтливый, так что к концу дороги у меня немного побаливает голова.

- А откуда ты Лешу знаешь? – спрашиваю когда мы уже поднимаемся на лифте. Андрей привез меня к большой высотке, с виду ничем не примечательной.

- Наведывался в вашу страну, и вляпался по самые помидоры, Леха меня вытащил. Отвык я, привык, уже к другой жизни, - открывает дверь, пропускает меня внутрь. – Располагайся, Илона, квартира полностью в твоем распоряжении. И не переживай, оно поначалу непривычно, а потом Лондон домом назовешь. Он только с виду такой мрачный, а на самом деле очень гостеприимный, - широко улыбается.

Квартира мне нравится. Маленькая, уютная, в кремовых тонах. Тут есть вся необходимая техника, мебель, чисто. Наверно стоит она недешево. Тут же становится стыдно, что села другу на шею. Надо срочно начать зарабатывать. А то Леше самому несладко приходится, еще и меня содержать. Неправильно это.

- А с работой тут как? Поможешь что-то поискать? А неплохо владею английским и французским, могу и официанткой поработать. Главное, чтобы поскорее устроиться.

Пока у меня есть время, надо зарабатывать и откладывать. Роды тут, наверное, вообще бешеных денег стоят.

- Даже в голову не бери! – машет руками. - В твоем положении, какая работа! Официанткой, додумалась! Ты представляешь, себе нагрузку! А если что с ребенком случиться! Нет, только отдых и никаких волнений!

- Хорошо не официанткой, что-то спокойнее, - выдаю неуверенно.

-Леха обо всем позаботился, чтобы ты ни в чем не нуждалась. От тебя требуется только улыбка и хорошее настроение! – хлопает меня по плечу. – Ну, все обустраивайся тут. Вот телефон с новой картой, - достает из кармана довольно дорогой мобильный телефон, - Там уже вбит мой номер. Еда в холодильнике. А я заскочу вечером, сгоняем поужинать в ресторан, И заодно все обсудим.

Он уходит, а ко мне вместо радости возвращается дикое желание немедленно бежать.

Глава 16

Он держал в руках записку и не верил своим глазам. Уже две недели не верил. Маленькая лживая девка. Он ведь знал, что лицемерка. Прекрасно осознавал и продолжал увязать в ней, теряя себя, свою жизнь. Точнее, его жизнь и была теперь сосредоточена на ней.

Но даже от нее он не ожидал подобного. Влад все равно до последнего искал ей оправдания. Переступал через себя. Презирал свои поступки, и как только смотрел в темно-карие глаза, пропадал. Забывал о работе, делах, проблемах. Существовала только его Илона. А она мастерски вила из него веревки, предавала и потом с нежностью ластилась, как хитрая и изворотливая кошка.

И вот, теперь задрав хвост, его кошечка исчезла, оставив напоследок горький вкус предательства. Она убила их ребенка. Возможно, он не отец. Но это совсем не важно. Он уже полюбил ребенка, принял всем сердцем. Ведь это ее плод, его любимой девочки, остальное не имело значения.

Да, грозился забрать. Но это от желания уколоть, причинить ей хоть малую часть боли, что принесла она. А теперь ничего нет. Влад все проверил, аборт был. Врач даже вспомнил черную, щуплую девушку, описал ее в точности. Его мася, его лживая, ласковая кошка.

Влад понял, что пропал, как только увидел ее впервые. Заплаканную, в драных джинсах сидящую на обочине дороги. В груди так сильно защемило, что он едва не въехал в дерево. Со всей дури нажал на тормоза. Ему под сорок, а он влюбился с первого взгляда, как пацан. Ей девятнадцать, его старшему сыну столько же. Куда он лез? Зачем? Мало проблем и головной боли?

Влад пытался просто помогать. Запрещать своим демонам приближаться к ней. Он ей не пара. Впрочем, она для него тоже. Он старше, должен быть умнее. Ни одна женщина в его жизни никогда не сносила ему крышу. Он всегда владел ситуацией, считал, что холодный и ясный рассудок, самое верное и действенное оружие. И ничто никогда не выбивало почву из-под ног, что на работе, что на личном фронте.

Случались у него увлечения, но это всегда был мимолетный интерес, который быстро пропадал. Первую жену Влад любил, уважал. Они были вместе со школьной скамьи. Она уже беременная ждала его из армии. Это было сродни крепкой дружбе, приправленной ноткой нежности и любви. Это были именно те спокойные рассудительные отношения, которые устраивали Влада.

На первом месте всегда была работа. Ей он отдавал все силы. Сам рвался в бой. А дома, его всегда ждал уют и покой. Но несчастный случай забрал жизнь супруги. И его привычный мир дал трещину.

Он отдал себя работе с еще большим остервенением. Война закаляла, выковывала железные нервы, не позволяла давать слабину. Один неверный шаг. Жалость к врагу, снисхождение к подчиненным, и все, тут же нож в спину.

И кто бы мог подумать, что эта девочка перевернет его мир. Изменит в корне, до основания все, во что он верил. Покажет, что значит любовь, и даст прочувствовать, что с безумством, всегда неподалеку ходит предательство. Такая молодая и уже настолько изворотливая. И зачем? Он никак не мог понять, чего ей не хватало?

Тогда когда узнал про беременность, он говорил с ней жестко. Но слишком сильно все клокотало внутри. Ярость, то чувство, которое он никогда не выпускал из-под своего контроля, вырвалась на поверхность.

Про Светку она должна была узнать, когда бы он покончил, с этим гадким подобием брака. Но именно с того дня, все пошло под откос. Его жизнь стремительно летела вниз, все рушилось, и его молниеносная реакция дала осечку.

Глава 17

Светка – это раздражение с первого взгляда. Как только их познакомили, она вызывала у Влада только волну отвращения. Когда открывала рот, хотелось заклеить  его скотчем. Почему на вид симпатичная барышня его так бесила, он понять не мог.

А она, как назло, искала с ним встреч. Он приходил в дом к другу, а там она. В результате Влад вздрагивал, едва слышал ее голос. Отец Светки был ему не просто другом, он спас ему жизнь. Закрыл собой от пули и стал инвалидом. Влад ощущал свою вину перед генералом. Помогал как мог.

Только, увы, после продолжительных курсов реабилитаций, когда, казалось, опасность позади, Иван вдруг стал сдавать, да так быстро, что сгорал на глазах. Влад землю рыл, находил все новых и новых специалистов, а они лишь разводили руками. Никто не мог понять причину такого резкого ухудшения состояния.

На смертном одре Иван попросил его позаботиться о Светке. Непросто позаботиться, а взять ее в жены. Сначала Влад опешил. Потом пытался объяснить, что ничего не выйдет, он только испортит жизнь девушке. Пытался найти логические доводы.

- Пойми, Влад, любит она тебя. Ине будет спокойно мое сердце даже там, зная, что единственная кровиночка несчастна. А со временем, уверен, она сделает все, чтобы и ты к ней проникся. Дай ей шанс, возьми в жены. Пропадет ведь без меня… без тебя… Наворотит такого, что жизнь переломает. Не могу я уйти… пообещай…

Как удар грома, разломавший его жизнь. Если бы не Иван, он бы уже не ходил по земле. Друг умирал, и Влад в какой-то мере ощущал свою вину. Не мог он тогда отказать. Не посмел. Хоть долго сопротивлялся. А потом… когда Ивана не стало… офицерская честь, не позволила нарушить данное обещание. Так Влад обзавелся ненавистной женой.

Светка старалась, была приторной, заботливой и до оскомины раздражительной. Ничего не менялось с годами, он не смог себя заставить даже относиться нейтрально к супруге. Стал противен сам себе за этот спектакль. А в моменты близости, он неизменно представлял актрис, да кого угодно, только хотя бы мыслями быть не с ней. Он избегал Светку, как мог, но она как заразная болезнь вцепилась и не отпускала.

Первые годы его держало обещание данное Ивану. Да, и проблем с сыном, отодвинули Светку на десятый план. Парень совсем от рук отбился. Еще сопляк а в полиции его уже все знали. Кражи, нападения на прохожих, употребление запретных препаратов. Что он только с ним не делал, становилось только хуже. После потери матери парень потерял берега. Каждый раз, вытягивая его из очередной передряги, Влад думал – хуже уже не будет, и ошибался. Сын с каждым разом увеличивал градус вседозволенности. Разговоры по душам, просьбы, наказания – ничего не действовало.

Друг с работы посоветовал ему отправить сына за границу в закрытое учебное заведение. Там такой режим, что ученики и шагу без разрешения не сделают. Влад лично съездил, проверил все, убедился в надежности заведения. Нелегко далось это решение, но нужно было признать, сам он справиться с подростком не мог.

И на удивление – это помогло. Сейчас спустя годы, Влад мог гордиться своим сыном. Он поступил учиться дальше, увлекся футболом. Позже это увлечение переросло в заработок, и сын помимо учебы строил спортивную карьеру. Но… всегда есть это пресловутое «Но», отношения у них оставались натянутые. Сын отдалился и не хотел подпускать к себе отца. Он находил тысячу и один способ игнорировать встречи с ним. От денег тоже отказывался, обеспечивал себя сам.

 А дома его неизменно встречала Светка… И тут желая избавиться от этой проказы, Влад допустил еще одну ошибку.

Он знал, что жена не хочет детей, как огня боится беременности. С этим расчетом и сказал, что пора бы им завести наследника, не без злорадства, вспомнил про ее возраст. Полагал, что это будет отличный повод для развода. Но и тут Светка его обставила… забеременела.

В этом была еще одна странность. Влад не прикасался к жене после того, как его маська ворвалась в жизнь. Только одна ночь была у него под вопросом, когда пришел домой с работы навеселе. Другу сорок пять стукнуло, вот и позволил себе лишнего. Но он был в ясном сознании, пока дома его память не отключилась. Про ту ночь он ничего не помнил, а наутро Светлана порхала как бабочка, расхваливая его мужские подвиги.

Так паршиво ему стало от себя. Тогда и понял, надо заканчивать этот цирк с браком. Обещание данное Ивану выполнил. Не срослось. Все. Тем более сейчас, когда он впервые в жизни ощутил себя живым.

Но его планы разрушились сразу. Вначале ему подбросили видео и фото его Илоны. Видео – нарезка откровенных кадров, где его мася обнаженная в объятиях какого-то пацана. Ее лицо полное страсти, приоткрытые губы, затуманенный взгляд. Это было выше его сил. На фото она уже зажималась с другим пацаном. Монтаж! Первая и четкая мысль. Нет. Не может его девочка так поступить. Она невинная и чистая!

Влад смотрел на кадры, перебирал фото и тихо сходил с ума. Надо поскорее выяснить это недоразумение. Разобраться. Отдал на экспертизу материалы своему другу, программисту с работы. Матвей был одним из немногих кому он доверял. Пятнадцать лет бок о бок. Многое прошли вместе.  

А вот результат поверг Влада в шок, ударил обухом по голове так сильно, что он потерял контроль, утратил ощущение реальности. Пленки подлинные. Нет никакого монтажа. А он все равно не верил. Не мог отказаться и отпустить, не мог и закрыть глаза на предательство.

А потом новости о беременности, от маськи и жены. И в обоих случаях его отцовство вопрос спорный. Если ребенка Илоны он все равно готов был принять. То с супругой предстоит еще разобраться, обязательно сделать тест.

В бою за предательство Влад бы не пожалел никого. Расправился бы без угрызений совести, а тут не смог отпустить свою девочку. Он стался рядом, хоть и противные червяки ежесекундно выгрызали душу.

Он намеревался во всем разобраться. Расставить точки. Но… очередной удар… аборт… сбежала…

Как это пережить… этого он уже никогда не сможет ей простить….

Глава 18

Жизнь в Лондоне похожа на черно-белый фильм. Серость на улице, тьма в душе. Одна самая яркая краска – мой малыш. Я говорю с ним с утра до вечера. Хоть он еще крошка и у меня в животике, не сомневаюсь – слышит и понимает все. Дает мамочке сил двигаться дальше.

Влад не исчез из моих мыслей. Боль не притупилась, не ушла. Но я научилась жить ради сына и бережно хранить воспоминания о прошлом. По-прежнему, каждая проведенная с ним минута  занимает особое место в моем сердце. Я не могу ненавидеть и не хочу. Я благодарна ему за то время, за сына, за то, что познала это большое и чистое чувство.

В принципе, грех жаловаться, я окружена заботой и вниманием. Андрей привел меня в дорогущую клинику. Мне неловко. Особенно стало стыдно, когда я увидела прайс клиники. Но Андрей заявил, что для ребенка должно быть все самое лучшее.

К счастью, врач ничего плохо не обнаружил. Беременность протекает гладко. Стандартные рекомендации и ничего больше. Мой сыночек растет, развивается во мне, и я с нетерпением жду его появления на свет.

Леша часто приезжает. Надолго не остается, но раз в месяц обязательно ко мне наведывается. Друг сильно изменился, приоделся, дорогая одежда, костюмы, внешне стал выглядеть солиднее, старше.

- Ты в завидного жениха превратился, - треплю его по волосам.

- Пора что-то менять нам всем, птичка.

- Мне неудобно ты столько денег на меня тратишь! Скажи, хоть чем занимаешься? Откуда такие заработки? Не так давно ты питался быстрорастворимой лапшой и был рад, если удавалось к ней прикупить сосисок!- улыбаюсь, вспоминая те беззаботные времена.

Да, у нас ничего не было за душой. Но была свобода, какое-то счастье. Казалось, вся жизнь впереди, а боль детского дома осталась далеко позади.

- Бизнес. Купи-продай. Кручусь как могу. Ну… я не один с пацанами мутим. А за деньги не переживай, для тебя последние штаны отдам. Ты знаешь, - обнимает меня.

Да, порой у родных брата и сестры не бывает такой крепкой связи как у нас с ним. Мне так повезло, что у меня есть опора. Человек, которому могу доверить абсолютно все.

- Леш, ты ни в какие аферы не влез? – хмурю брови. Слишком уж подозрительно его обогащение.

- Не, ты чего! Все путем, бизнес чистый, - подмигивает мне. – Давай, пока я не отчалил на родину, прошвырнемся по магазинам, что-то купим тебе. А то Андрюха говорит, в четырех стенах сидишь, а тебе свежий воздух нужен.

- С тобой, с радостью, - беру его за руку. – Леш, а ты не знаешь… как он там? – не могу не спросить.

Знаю, что надо двигаться дальше. Но мне хотя бы весточку от Влада. Как он пережил мой поступок. Ведь, скорее всего, ненавидит меня. Сразу волной накатывает жуткая тоска.

- Не знаю, - друг сразу мрачнеет. – А если бы и знал, не сказал. Он для меня больше не существует. И тебе давно пора вычеркнуть это типа из жизни.

Этого никогда не будет. Только вот этой правды, Леше не озвучу. Он итак слишком много для меня делает. Хотя я тоже не сижу просто так без дела. Я занялась переводами, работаю дома онлайн. Сама нашла заказчиков, и откладываю все заработанные деньги. Очень хочу поскорее встать на ноги и слезть с шеи друга.

Я очень люблю приезды Леши – это связь с прошлым, отдушина. Когда он уезжает, снова мы с сыночком одни. И Андрей, по сути, он остается чужим человеком. Он делает, что его попросили, не больше. Но даже за это я ему благодарна. Ведь мое сокровище родится в отличных условиях. Будет иметь все необходимое. А дальше я непременно справлюсь.

Чем больше приближается время родов, тем сильнее я чувствую тревогу. Врач заверяет, что все отлично. Но моя душа не на месте. У меня даже был порыв наплевать на все и позвонить Владу. Спустя годы, я пойму, что это было бы самым правильным решением в моей жизни. Но, увы, в тот момент я отмела эту идею. Запретила даже себе думать о подобном.

Странный диссонанс, отличное самочувствие в преддверии родов, и необъяснимый хаос в душе. Я даже ложусь в клинику заранее. Решила исключить любые риски. Не хватало еще, чтобы роды внезапно начались, а в городе пробки, не успеем доехать…Ой, чего только мозг беременной женщины не придумает.

А накручиваю я себя мастерски, хоть и всеми силами пытаюсь настроиться на позитив. Донимаю доктора вопросами. Он вежливо, с улыбкой успокаивает меня. Так жду встречи с сыном. Уже представляю, как он будет похож на Влада. Я этого безумно хочу.

Приехал Леша, Андрей тоже постоянно забегает. Я не одна, меня поддерживают. И только Влада нет рядом. Я бы многое отдала, чтобы изменить это.

Роды прошли легко. Все время я думаю о своих мужчинах. Они мне дают силы, а сыночек, так жалел маму, что не приносит особых мучений. Во мне безудержным огнем горит желание поскорее его увидеть, прижать к груди и больше никогда не выпускать.

Я слышу его крик, плачу от счастья. Протягиваю руки. Я так долго мечтала о нашей встрече. Укол… темнота.

Очнулась я в палате. Одна. Зову врача. Уже хочу встать и бежать на поиски. Доктор появляется довольно быстро.

- Где мой сын? Я хочу его видеть! – кричу, и почему-то задыхаюсь от слез. Не нравится мне выражение лица врача.

- Я сожалею… ваш сын не выжил… так иногда случается…

Глава 19

- Нееет… - хриплю и проваливаюсь во тьму.

Не хочу возвращаться в мир, где нет моей крохи. Не верю, не могу принять, никогда не смогу. Это за гранью… тут слово боль не значит ничего. И ничего не может передать. Это ничтожная часть той испепеляющей бездны, что разверзлась во мне.

Я больше не чувствую тела, окружающую реальность, есть только адское состояние апокалипсиса внутри. Не могу смотреть на людей, говорить с ними. Хочу видеть своего малыша. Внутри больше нет ран, там огромная черная дыра горя и отчаяния, что душит, съедает.

Слезы обжигают щеки, они льются непрерывным водопадом. Горькие, пропитанные осознанием, что моего крохи больше нет со мной.

- Я хочу видеть сына! – едва шевеля губами, говорю доктору, который снова пришел проверить меня. До этого он приходил несколько раз, что-то говорил. Не помню. Кажется, были и Леша с Андреем. Память не фиксировала этих моментов. В моей черной вселенной нет места для людей, там есть лишь обжигающее, ядовитое горе.

- Мне очень жаль… - бормочет, глядя в пол.

- Покажите мне его! Мне надо увидеть… своими глазами, - хватаю его с силой за рукав, тяну так, что он покачивается на ногах. Даже сейчас одно воспоминание о малыше, и он дает мне силы.

- Я поговорю с Алексеем… - поспешно выбегает. Он меня боится.

- При чем тут Алексей?! Это мой сын! – кричу ему вслед. - Слышите, мой! – и снова отчаяние забирает меня к себе, в черное забвение. И там лучше, я не хочу возвращаться в реальность, она слишком жестока для меня.

Девять бесценных месяцев мой малыш был со мной, вот где было настоящее счастье. Я наивно полагала, что у нас еще столько времени впереди… а мой ангелочек упорхнул. Даже на руках его не успела подержать.

Все же в сопровождении Леши, меня привели в морг. Показали крохотное синюшное тельце издалека. Близко не подпустили. Я рвалась к своему крохе, кричала, но укол и снова черная бездна.

- Это не мой сын! – все, что я успела сказать, перед очередным падением в свое небытие отчаяния.

Новое пробуждение, как всегда боль. Восстанавливаю по фрагментам встречу с моим крохой. Почему мое материнское сердце молчало? Да, мне жаль ребеночка того… Но я не чувствую особенной связи. Не ощущаю сына там на небесах. У меня в голове какой-то диссонанс, раздвоение, боль от потери, и нет принятия этой потери.

Возможно, так и бывает у матерей, переживших подобное горе. Мы не можем принять данный факт, до последнего верим в чудо. И все же меня мучает осознание, чувство, что он совсем рядом, но я не могу его найти. Это сводит с ума. Доводит до грани безумия. Ведь моего крохи нет. Но и не ощущаю, что он ушел.

- Птичка, ты ж у меня сильная, - рука Леши дрожит, в глазах стоят слезы.

Он рядом, пытается поддержать. Только как могут любые слова унять боль? Зачем мне поддержка? Утешение? Что это все поменяет?

- Где тело! Где мой малыш! Я хочу его похоронить!

- Они его… это… - запинается. – Ты не волнуйся. Давай я позову медсестру, пусть сделают тебе укол.

- Что они?! Что, Лешааа! – кричу так, что срываю горло.

- Кремировали. Так психолог сказал лучше. Так ты быстрее сможешь вернуться к нормальной жизни.

- К какой нормальной?! Лешааа! – впиваюсь ногтями ему в руку. – Как может быть что-то без моего крохи? Кааак? Скажи! Вы не имели права у меня отбирать тело! Без моего согласия! Не имели правааа!

До этого я с трудом выдавливала из себя пару фраз. А тут меня прорывает. Кричу, задыхаюсь, слезы льются ручьем, ничего не вижу, только в ушах стоит крик моего сыночка. Снова укол… Небытие…

Очнулась я уже в другой больнице… Новый врач с ослепительной белоснежной улыбкой, вдохновенно рассказывает, что в их центре меня смогут вернуть к нормальной жизни. Только где бы я ни находилось, не может быть нормальной жизни без моего крохи.

***

Врач вышел на подземную парковку. Снял очки, протер глаза. Руки дрожат. Снова эти крики, за живое хватают, душу выворачивают. Не может он больше так.

- Гореть мне в аду… нам всем, - бормочет сдавленно.

Он не мог поступить иначе. Слишком многое на кону поставлено. Или все же мог? Может еще можно что-то исправить.

Обернулся, услышав шаги. Узнал приближающуюся фигуру. Врач назначил встречу без свидетелей, хотел обсудить, сложившуюся ситуацию. Эта встреча стала последней в его жизни…

Глава 20

Время не лечит. Оно лишь медленно и уверенно разъедает раны, превращает каждую минуту жизни в мучительное существование. Мир ведь остался прежним, снуют туда-сюда люди, жизнь бьет ключом. Только не для Влада. Он замер в какой-то своей плоскости, и не желал возвращаться. С виду оставался прежним, работал, двигался, что-то делал, создавал иллюзию обычной жизни.

Никогда бы не предположил, что одна девчушка, перевернет его осознание, раздавит своими маленькими кулачками сердце, превратив в израненный сгусток боли. Тревога съедала его изнутри, опустошающее чувство опасности. Он не понимал причин. Может, мася влипла во что-то? Вдруг у нее нет денег. Даже после всех ножей в спину, он продолжал ежесекундно думать о ней. И это измучившее его беспокойство не оставляло ни днем, ни ночью.

Через несколько месяцев ему стали сниться сны, где его девочка тянула руки и звала его. Он просыпался в холодном поту. Что там ужасы войны, вот где настоящий кошмар.

Чтобы как-то привести себя в чувство, Влад доставал телефон, открывал фотографию и неотрывно смотрел на изображение своей Илоночки в объятиях какого-то мужика.

Через два месяца после побега она прислала это ему на почту. Подписала: «У меня новая жизнь. Скоро выхожу замуж».  А ведь именно в тот момент он созрел для ее поисков. Хотел найти, посмотреть в глаза, выяснить все. Не мог он без этой лживой лицемерки. Понимал, что увяз по горло, цепи болезненной одержимости сковали его. Не может он дышать без нее. Просто увидеть. Прикоснуться. Услышать голос. Но эта фотография сожгла последнюю слепую надежду.

Надо ее отпустить. Принять мысль, что его мася, больше никогда не будет с ним. Она идет дальше. Живет. Радуется жизни. А он остался там, в прошлом, под обломками их недолгого счастья.

Была еще беременная Светка. Скорое появление ребенка должно было его немного вытянуть из трясины, дать силы. Увы, нет. Влад по-прежнему без содрогания не мог смотреть на супругу. Ничего не смягчилось. Он не хотел от нее ребенка. Никогда не сможет принять душой. Хоть и обеспечит всем необходимым. Он все еще оплакивал их дитя любви с Илоной. Как она могла? Пусть бы ушла. Строила жизнь с другим. Но только бы оставила их сына.

С каждым днем сомнения исчезали, Влад больше не сомневался – это был его ребенок. Сердце подсказывало. Только какое теперь это имеет значение? Основное и самое пугающее слово: «Был».

Супруга все же его удивила. Влад был уверен, что во время беременности она с цепи сорвется, изматывая его своими капризами. А Светка, наоборот, стала кроткой и тихой. Возможно, сказывались постоянные проблемы со здоровьем, угроза выкидыша. Может, реально, есть в ней что-то человеческое? Видно ведь как переживает. Вдруг материнство изменит ее? Впрочем, в отношении Влада это ничего не поменяет. Насильно полюбить невозможно.

Потом когда стал виден живот, Светка потухла окончательно. Все переживала, что врачи не смогут ее уберечь. Перебралась спать в соседнюю спальню, чтобы Влад ненароком не повредил ребенку во сне. Он не узнавал супругу. Неужели беременность сделала из нее другого человека?

Еще через месяц Светка засобиралась в Лондон. Там она училась, много знакомых, и ей посоветовали врача, какого-то мирового светилу. Влад не возражал и вздохнул с облегчением, когда от него не потребовалось ехать вместе с ней.

Они созванивались по видеосвязи. Влад ни разу не приехал. Должен был. Понимал, это его ребенок, надо бы навестить супругу. Но как представлял, что увидит ее воочию, такое отвращение накатывало. Поэтому решил отделаться деньгами. Не жалел средств. И тосковал, безумно тосковал по своей девочке. А потом еще начались эти кошмары. Илона звала его во сне. Каждую ночь в слезах приходила и протягивала руки. Влад бежал к ней по вязкой трясине, падал, поднимался и снова бежал. Но так ни разу и не добежал.

- У тебя родился сын! – радостный крик Светки по телефону.

А у него все в душе обрывается. Сколько бы он отдал, чтобы услышать эти же слова от своей девочки.

Но все изменилось. Да так, что Влад и предположить не мог. Когда вернулась супруга, он встретил ее в аэропорту, взял на руки кроху и… растаял. Глаза затуманила счастливая пелена. Он смотрел и не мог насмотреться. Столько нежности появилось в его истерзанном сердце. Вот в этот момент Влад обрел новый смысл жизни. Он знал, что теперь вот этот маленький комочек, является центром его вселенной.

Но, несмотря на мгновенно вспыхнувшую любовь к ребенку. Тест ДНК он все же сделал. Слишком много предательства. Хотел убедиться, хотя в результате не сомневался. Он чувствовал невероятную связь. Даже вспоминая появление на свет первого сына, Влад не испытывал подобных эмоций.

Отцовство подтвердилось, супруга действительно сделала ему этот подарок. Его сын, его кроха, его солнце, что осветил черную и беспросветную темноту в душе. Кроха вернул ему силы, согревал, прогонял тоску, по той, которая, невзирая ни на что продолжала жить в сердце Влада.

Глава 21

Я оказалась в центре психологической помощи. Дорогом, хорошем, а по факту жутком месте. Тут еще хуже, даже стены давят и угнетают. За милыми улыбками врачей скрываются фальшь и неискренность. Это ощущается интуитивно. Меня запирали в палате, как бы для моей же безопасности. Пичкали какими-то таблетками, от которых туманилось сознание.

И это все примешивалось к неослабевающей боли. Сын со мной в мыслях ежесекундно. Я не отпущу его, не могу. Он жив, мой мальчик всегда со мной, я чувствую его. Когда высказала подобные мысли врачу, по его взгляду поняла – если хочу выбраться, нельзя подобное говорить. Интуитивно пришло осознание – это не тот случай, когда нужна откровенность с психологами. Я не понимаю, что вокруг меня происходит, словно попала в замкнутый адский круг, и нет выхода на волю.

- Леш, забери меня отсюда. Я тут задыхаюсь, и лучше мне не станет взаперти! – умоляла, когда друг приезжал. Дела заставили его вернуться на родину, и он появлялся в моей тюрьме очень редко. Хоть врач часто передавал от него подарки и теплые пожелания.

- Птичка, поверь, я меньше всего хочу тебя видеть тут! – обнимает меня, вздыхает с надрывом. – Но надо потерпеть. Ты такое пережила, ты у меня еще такая юная, самой не справиться. А тут у тебя никого нет, сама не выгребешь.

- Я вернусь с тобой. Не хочу оставаться в Лондоне! На родную землю хочу, - снова из глаз катятся слезы. – Родной город, вот где лекарство!

- Там опасно, - хрипит.

- Да, что опасного-то? Если ты о нем… то он не подойдет ко мне… после всего… - закусываю губу до боли.

В этом виню себя. Нельзя было о таком врать. Вот судьба меня и наказала, забрав дитя. Надо было по-хорошему разойтись, Влад бы понял. А так, я словно сама подписала приговор своему крохе. Как я жалею о содеянном, и никогда мне не искупить вину перед сыночком.

- Мести его хочешь? Птичка, прости, но даже если тебе это не нравится, я сделаю все, чтобы тебя защитить! А сейчас ты не вполне можешь оценивать риски. Нужно время. Все образуется,- целует меня в обе щеки.

Он уставший, круги под глазами, руки подрагивают. И Леше нелегко было пережить случившееся.

- Хорошо, не на родину. Просто забери меня из этой психушки!

-Это не психушка! Птичка, ты хоть представляешь насколько это уважаемое заведение? Скольким звездам тут помогли?

- Я тут не могу! Мне тут хуже! – кричу на грани истерики.

- Сейчас тебе в любом месте будет плохо… рана слишком свежая, - зажмуривается, на лице боль.

 Осталась там. Каждый день варилась в котле собственных мук. Совсем одна в чужой стране, опустошенная. Но я поняла одно – нельзя идти на поводу у врачей. Препараты превращают меня в овощ. Надо вести себя правильно. Никаких истерик, срывов, ничего. Моя боль никому из них не нужна. А Леша он далеко и не понимает, что нахождение в клинике меня добивает.

Через три месяца я выбралась из своей тюрьмы. С поломанной жизнью, без целей, без ориентиров. Другая. Совсем иная, но все еще живая. В душе теплился луч света, я не понимаю, куда он меня приведет, но чувствую, именно он укажет мне верное направление.

Первым делом я покинула Лондон. Навсегда вычеркнула мрачный город из своей жизни.

***

Прошло три года моего беспросветного одиночества. Я живу в Берлине. Тогда собрав вещи, я поехала в аэропорт, ближайший рейс был на Берлин. Судьба выбрала за меня направление. Уже прибыв в Германию, позвонила Леше. Кажется, друг даже обрадовался моему решению. Перевел еще денег на карту. Сказал, что новое место, новая жизнь.

Я не стала его разубеждать в обратном. Он мужчина, разве он сможет понять, что нет, и не будет новой жизни без моего сыночка.

И вот прошло три года, а моя утрата ежесекундно со мной. Нет, я не плачу, не заламываю руки и не сижу в четырех стенах. Я пытаюсь существовать, играть в нормальную жизнь. Все тот же луч надежды держит меня. Хоть я так и не поняла, какой надежды? На что? Работаю переводчиком, в основном на дому. Сторонюсь большого скопления народа. Я привыкла к своему болезненному одиночеству, и не хочу никого близко подпускать.

Кроме моего сынишки, ко мне очень часто приходит Влад, в воспоминаниях, во снах. Он тоже меня не отпустил, и знаю, никогда не отпустит. Я отдала ему сердце в первую секунду нашей встречи. Один раз, на всю жизнь.

Но я научилась улыбаться, общаться с людьми, у меня появились знакомые. Даже иногда выбираюсь с ними посидеть в кафешке. Жизни тянется унылой серой полосой.

Леша периодически звонит. Денег у него я больше не беру. Обеспечиваю себя сама. Ему пора подумать о себе, создать семью, завести детей. Одно упоминание о детях, и слезы выступают на глазах. Я так и не научилась спокойно смотреть на счастливых мамочек с колясками.

Вот и сейчас возвращаюсь из супермаркета, засмотрелась на женщину, наклонившуюся к ребенку в симпатичной голубой коляске. Сразу пелена боли застилает глаза. Воспоминания обрушиваются лавиной. Перехожу дорогу, как робот, я снова нырнула в прошлое.

- Девушка! Осторожно! – где-то вдали, как в тумане доносится мужской голос.

А потом сильный толчок в спину, я лечу на землю и слышу жуткий визг тормозов. Крики прохожих в моей голове складываются в жуткую симфонию. Ударилась. Боли не чувствую. Шок. Непонимание. Поворачиваю голову. Теперь уже кричу я. Около черного мини-вена неестественно раскинув руки и ноги, лежит парень.