Рецепт страсти

Глава вторая

Бруки Дэй трясло от страха: она только что избежала смерти. По крайней мере, такое у нее было чувство. Она ехала домой из прачечной своей лучшей подруги Лорен, ломала голову над тем, что еще можно сделать, чтобы избавить родительский ресторан от убытков, зевая, терла глаза. И вдруг ей навстречу, словно ниоткуда, летит роскошный внедорожник! За пару секунд у нее перед мысленным взором мелькнула вся жизнь. Она нажала на тормоза отцовского фургона и вцепилась руками в руль.

О чем можно успеть подумать в считанные секунды, пока фургон, скрежеща шинами, двигался по асфальту и неясно было, столкнутся ли машины или смогут разминуться? Она так никогда и не рассказала маме, что в пятом классе сжульничала с оценкой после контрольной по математике. Еще хуже была мысль, что после аварии она окажется в отделении неотложки и там увидят не только ее небритые ноги, но и трусы с суперменом.

Почему авария должна была произойти именно в тот день, когда у Дэй возник острый дефицит чистых трусов и она схватила те, что подарила ей ради шутки Лорен на прошлый день рожденья! Но и это была бы не такая уж катастрофа по сравнению с тем, что девушка не могла позволить себе скакать на гипсовой ноге по окрестностям или не выйти на работу в ресторан.

Она все же не пострадала. Похоже, отделалась только сильным испугом. Это стало ясно после остановки, когда Дэй открыла глаза и, тяжело дыша, посмотрела на дорогу. В ушах бухало сердце, а к горлу подкатывал желудочный сок. Этот почти несчастный случай мог наградить ее не только гипсовой ногой, но и какой-нибудь патологией.

Все еще думая, что могла погибнуть в ржавом отцовском грузовичке, Дэй онемевшими пальцами отстегнула ремень безопасности. Она клялась себе, что больше никогда в жизни не сядет за руль переутомленной. Ей с трудом удалось отдышаться, но дрожь в руках так и не прошла.

Хотя – или потому что – руки и ноги были скованы ужасом и Дэй знала, что вела машину слишком невнимательно, в душе ее вскипала бешеная ярость: она заметила побитый джип. Автомобиль стоял в клубе пыли справа у дороги, которая шла вдоль извилистого побережья и представляла собой идеальную гоночную трассу для городских снобов. Видимо, и этот идиот решил, что все шоссе, включая левую полосу, принадлежит ему!

Обычно Брук, как и многие жители штата Мэн, встречала туристов из больших городов с распростертыми объятиями. В конечном итоге она зависела от этих людей и их денег и не раз объясняла брюзжащим соседям и знакомым, что забитые машинами обочины дорог и переполненные пляжи в разгар сезона не могут быть поводом для плохого настроения. Многие городки Мэна жили за счет туризма. Но когда девушка увидела галопирующий джип с бостонскими номерами, то слетела с катушек. Она была на волосок от гибели лишь потому, что какой-то сноб из города заскучал и решил доказать себе, что он крутой. Тот факт, что она от усталости слишком поздно заметила приближающуюся встречную машину, Брук пока решила оставить в самом потаенном уголке сознания.

– Сумасшедший ублюдок, – выпалила она, детальнее рассматривая изящный автомобиль. Такой, наверное, стоит кучу денег. То, что на джипе были повреждения, что ему прилично досталось, в отличие от ее маленького фургона, не смягчило гнева Брук. В конце концов, почти столкновение могло стоить ей многих лет жизни. Она не взглянула на себя в зеркало и боялась, что полностью поседела, и это в тридцать с небольшим!

Брук распахнула дверь машины, прежде чем осознала, что делает, выбралась и на негнущихся ногах, наполняясь гневом, двинулась по дороге.

Все разочарование, злость и неуверенность последних месяцев сконцентрировались в душе, когда она перешла на противоположную сторону и остановилась у водительской двери джипа. Подойдя вплотную, она уперла руки в бока и, как будто мстя за всех, кто несправедливо лишился наследства, гаркнула, сунув голову в открытое окно:

– Вы совсем с ума сошли, вы идиот? Вы сейчас могли меня убить!

Светловолосый мужчина за рулем джипа даже не попытался ей ответить. Наконец он повернул голову в ее сторону, дыша не менее тяжело, чем она сама. «Очевидно, я не единственная здесь в шоке», – подумала она, глядя в его бледное лицо. Но и это не смягчило Брук. Напротив! Она уговаривала себя, что не должна отвлекаться на весьма милую внешность противника. И на выразительные глаза, смотревшие на нее! Девушка запнулась, задумалась на долю секунды (серые глаза у водителя или зеленые?), потом обозвала себя мысленно идиоткой и снова сосредоточилась на более существенных вещах, а именно – прочитать мужчине нотацию.

Нахмурившись, закричала:

– Вы выиграли водительские права в лотерею или вас бы порадовало, если бы я умерла от инфаркта?

Брук решительно тряхнула головой. Но мужчина, казалось, с трудом воспринимал происходящее и, словно парализованный, лишь глядел на нее.

Девушка язвительно ухмыльнулась и перешла в наступление:

– Вы, наверное, пьяны?

Если этот тип действительно пьян, то ей стоило немедленно позвонить старику Максу Карпентеру. Тот с незапамятных времен работал шефом полиции в Санпорте и грубо разговаривал с туристами из города с тех пор, как его жена удрала со страховым агентом в Чикаго. Брук чуть было злорадно не улыбнулась, представив, как человек, сидевший перед ней, проведет надвигающуюся ночь в крошечной камере полицейского участка, если только попадется в лапы к боссу Карпентеру.

Мужчина все еще не издал ни звука. Но как только она в нетерпении хотела снова открыть рот, раздался его хриплый голос:

– Нет, не пьян. Вы в порядке?

Брук замерла на миг, потом на зависть любому носорогу фыркнула:

– Если не считать, что вы меня чуть не убили, то у меня все чудесно, – с сарказмом заметила она.

Виновник аварии молча отстегнул ремень безопасности, что заставило Брук отступить на пару шагов: он тоже вышел из машины и оказался рядом с девушкой.

Кажется, ему довольно быстро удалось взять себя в руки и успокоиться. Все еще не произнеся ни слова, он с трезвой решительностью осмотрел машину. Это вызвало у Брук желание дать ему по носу. Она полагала, что он как минимум должен был извиниться за то, что так неосторожно ехал по шоссе.

Брук все еще кипятилась и стояла уперев руки в бока, однако уже старалась дышать глубже, чтобы сгоряча не совершить убийство посреди дороги.

Она не стала по-хамски отвечать городскому снобу, который стоял перед ней в выглаженных джинсах и в футболке поло без единой складки. Лишь скептически наблюдала за тем, как тот присел на корточки возле машины и осматривал сдувшееся переднее колесо.

Брук большую часть жизни провела в Санпорте. В этом месте все более-менее приличные мужчины давно уже находились в крепких женских руках. При обычных обстоятельствах она бы уделила особое внимание симпатичному незнакомцу. Она демонстративно игнорировала то, что мужчина был высокий, широкоплечий и выглядел просто отлично. Но разве у нее были время и силы думать еще об этом бесцеремонном горожанине, когда в ее голове вертелось столько мыслей? Все равно, как хорошо бы он ни выглядел.

– Колесо пробито.

– Да что вы говорите, – протянула она и пристально уставилась на него, когда незнакомец повернул голову в ее сторону и бросил на нее взгляд, сидя на корточках.

Странно: он не обратил внимания на ее враждебный тон, а просто продолжил говорить:

– Я, конечно, не механик, но решетка радиатора выглядит скверно. Кроме того, крыло совсем разбито.

Брук задумалась: уж не хочет ли он вызвать у нее чувство сострадания или вины? Одновременно в голове мелькнула искра паники. Вдруг этот человек ждет, что она возместит ему убытки? В соответствии с девизом: атака – лучший способ защиты, – девушка перешла в наступление:

– Вы хотите обвинить меня в том, что ваш автомобиль получил несколько повреждений?!

Он нахмурился и открыл было рот, но Брук из осторожности не позволила ему вставить и слово. Четко пояснила:

– Вы выехали на мою полосу, а не наоборот!

Но городского сноба не так-то легко было запугать или заставить каяться. Он скрестил руки на груди и уставился ей в глаза:

– Я всего лишь отвлекся на какое-то мгновенье.

Брук сглотнула слюну:

– Это так теперь извиняются: «Я всего лишь отвлекся на какое-то мгновенье!» – передразнила она его. – Это ваше извинение за то, что мы едва не погибли?

Незнакомец смотрел на нее так, словно перед ним – худшая фурия всех времен. Потом он несколько нервно вздохнул и почесал затылок:

– Но ведь ничего не случилось. Вам будет достаточно того, если я по всей форме извинюсь, что слегка выехал на вашу полосу?

Он не относился к этому серьезно. Об этом говорил не только его ироничный тон и наигранный поклон, но и то, как он поднял брови.

– Слегка выехал? Да вы не только слегка выехали, вы мчались по ней, как самоубийца или английский турист, – ответила она почти срывающимся голосом.

– Ну, сейчас вы преувеличиваете, – ворчливо бросил он ей.

Симпатичное до сих пор лицо превратилось в мрачную мину.

– Во-первых, ничего не случилось, а во-вторых, вы тоже могли бы уступить дорогу.

– Уступить?

Девушка возмущенно зыркнула и решительно подступила к незнакомцу. Теперь ей приходилось задирать голову: он был минимум на две головы выше ее.

– Здесь вам не гоночная трасса, и вы не похожи на Льюиса Хэмилтона!

– Что вы говорите! – охнул мужчина. – Так что же вам нужно, собственно? Ничего ведь не случилось.

– Ничего не случилось? – возмущенно спросила она, хватая воздух.

Он поднял руку и вяло отмахнулся:

– Я немного вылетел из поворота. Вы затормозили. Я затормозил. Ничего ни с кем не случилось, остыньте немного.

Брук со значением ткнула пальцем в сторону поврежденной машины:

– Если ничего не случилось, хотелось бы узнать, как вы это называете?

Зеленые глаза мужчины блестели, он скорчил гримасу:

– Я называю это «прокол колеса».

– Вот как!

– Никаких «вот как», – защищаясь, он поморщился. – Почему вы так разволновались?

– Я разволновалась, – выпалила Брук, – потому что вы даже не хотите согласиться с тем, что вы…

– Господи боже, – перебил он ее. – Это мою машину нужно буксировать и чинить. Не вашу. Поэтому…

Теперь настала очередь Брук перебить его, и она немедленно это сделала:

– Я называю это справедливостью, в конце концов, в этом почти столкновении ваша вина!

Он снова махнул рукой перед ее лицом и утвердительно кивнул:

– Мы можем этим ограничиться? Вы не хотите просто снова сесть в автомобиль и поехать дальше, вместо того чтобы орать на меня посреди дороги?

Действительно, Брук могла просто оставить его стоять там. Его надменное манерничанье так действовало ей на нервы, что она прошипела:

– После такого торможения, которое пришлось проделать из-за вас, мне ничего другого не останется, как отправить свой фургон в мастерскую и проверить, все ли в порядке.

Он взглянул на ее авто так, словно хотел спросить: «А что в этой колымаге не нужно ремонтировать?». На это Брук скрестила руки на груди и вызывающе подняла подбородок. Незнакомцу повезло, что он не высказал мысли, которые, возможно, вертелись в голове. Он не сделал ни единого замечания по поводу древнего отцовского фургона.

Вместо этого он склонил голову набок и в знак примирения предложил:

– Послушайте?..

– Брук, – быстро, хотя и неохотно представилась девушка и с недоверием прищурилась, когда губы незнакомца слегка расплылись в улыбке.

– Послушайте, Брук, мне очень жаль, что я был немного невнимателен и что вам теперь… э-э-э… придется отправить машину в мастерскую. Я был бы очень рад, если бы вы смогли принять мои извинения.

Эти слова звучали так неискренне, что девушке тут же захотелось фыркнуть. Но вместо этого она внезапно для себя произнесла:

– Извинения принимаются?..

– Дрю, – ответил он на ее молчаливый вопрос и быстро кивнул.

Они помолчали некоторое время. Брук попыталась успокоиться, перестала смотреть бесцеремонному типу в глаза и сдержалась, чтобы не выцарапать их. Он неискренне извинился перед ней и вел себя не так, словно сожалел о происшедшем. Но девушка не хотела тратить время понапрасну, споря с незнакомцем посреди дороги: дома ее ждало много работы. Она и так уже опаздывала. Брук нервно глянула на часы: они с Лорен проболтали слишком долго. Любая проволочка потом отольется недосыпом. Если она не отправится сейчас в путь, то чистить и убирать в ресторане родителей придется до полуночи, а ведь потом еще стоять на кухне, чтобы успеть подготовиться к следующему дню!

В понедельник в «Крэб Инн» был выходной, необходимый Брук, особенно если учесть, что сейчас рестораном она занималась практически одна. Несколько помощников были под рукой, но им нужно было платить, поэтому основную часть работы Брук выполняла сама. Сегодня, в понедельник, она съездила на оптовый рынок, созвонилась с банком, чтобы алчно прощупать почву насчет нового кредита, поломала голову над катастрофическими цифрами бухгалтерии, а теперь еще будет бесконечно драить ресторанную кухню, чтобы там снова все блестело. В «Крэб Инн» не было ремонта, наверное, десятки лет, но это не значило, что Брук согласилась бы терпеть там грязь. Она считала, что в ее ресторане должно быть так чисто, чтобы можно было есть с пола. К сожалению, это одновременно значило и то, что она вынуждена будет вкалывать до десятого пота.

Еще несколько месяцев назад она вела это семейное дело вместе с родителями и могла делить обязанности с ними. Но все молниеносно изменилось, когда заболела мама. С тех пор Брук несла ответственность за ресторан почти одна, ведь папе приходилось несколько раз в неделю ездить в Портленд, чтобы отвезти маму на диализ или сопроводить ее на прием к врачу. Каждая поездка в больницу занимала четыре часа, так что девушка в такие дни была предоставлена самой себе и отвечала за то, чтобы ресторан оставался на плаву.

Последствиями таких резких изменений стало не только то, что ей теперь предстояло выполнять больше работы. Необходимо было значительно урезать семейный бюджет, ведь за дорогостоящее лечение матери приходилось платить из собственного кармана, а не по страховке.

В последний месяц скрепя сердце им пришлось уволить повара Даниэля, который вместе с отцом стоял у плиты. Эта потеря сказывалась болезненно: теперь Брук готовила сама и не всегда быстро соображала, что же делать в первую очередь.

Она смирилась и работала-работала-работала. Да все бы и ничего – только бы мать выздоровела. Дел было так много, что у Брук и времени-то не хватало постоянно думать о здоровье матери. И все же где-то подспудно возникал вопрос: что случится, если ситуация с почечной недостаточностью матери ухудшится?

Погрузившись в мысли, девушка совершенно позабыла о мужчине рядом, а тот, в свою очередь, был поглощен рассматриванием своей машины. Тяжело вздохнув, он привлек внимание Брук.

– Ну и? Что мы теперь будем делать?

Брук растерянно заморгала и молча смотрела на него некоторое время, а потом многозначительно переспросила:

– Мы?

Он быстро кивнул:

– Да, мы. Что мы теперь будем делать?

– Я не знаю, что вы будете делать. А я сяду в фургон и поеду домой.

По его лицу девушка поняла, что тот совершенно не в восторге от такой перспективы. От произнесенных им затем слов у возмущенной Брук просто отнялся дар речи. Он, как ни странно, ожидал, что девушка теперь поможет ему выбраться из неприятной ситуации.

– На моей машине больше никуда не поедешь, как вы видите. Вы не могли бы меня подбросить хотя бы до ближайшего города?

– Хотя бы?

Брук больше всего хотелось сейчас покрутить пальцем у виска, но вместо этого она спокойно и сдержанно объявила:

– Нет.

– Да бросьте, Брук.

Услышав неуместно фамильярный тон, девушка прищурилась. Улыбка Эндрю, наверное, должна была убедить ее: он обнажил два ряда белоснежных зубов, а губы растянулись в милой улыбке. Над левым уголком рта даже появилась небольшая ямочка.

– Я был бы вам очень благодарен, если бы вы оказали мне такую любезность.

При виде ямочки на какой-то миг она даже не могла подобрать слов, ведь ямочки на щеках всегда были ее слабостью. И все же девушка недоверчиво спросила:

– Вот как?

– Да, – утвердительно кивнул Эндрю, – вы бы оказали мне большую услугу.

«А вы бы оказали мне большую услугу, если бы перестали носиться по дорогам как угорелый», – подумала про себя Брук, но потом опустила плечи и покачала головой:

– Я и так опаздываю и действительно не могу вас взять с собой.

Он мгновенно помрачнел и нахмурился:

– Выходит, мне придется идти до ближайшего города пешком?

Брук, не скрывая злорадства, радостно указала на горизонт, над которым как раз висело заходящее солнце:

– Если бы я была на вашем месте, то поторопилась бы. До Санпорта четыре мили.

Она смерила веселым взглядом его длинные ноги и констатировала:

– Но часа за полтора вы туда точно доберетесь.

Он беспомощно взглянул на девушку, а потом сердито выпалил:

– Вы же это не серьезно?!

– Еще как!

Милая улыбка и ямочка на щеке исчезли, когда он сердито заявил:

– Тогда я позвоню в службу эвакуации аварийных машин!

– Удачи.

Брук сунула руки в карманы застиранных джинсов.

– По понедельникам в барах города караоке.

– И что с того? – Дрю в недоумении взглянул на нее.

– В дни караоке все напитки продаются за полцены.

Мужчина гордо поднял подбородок:

– Боюсь, я повторюсь, но все же: что с того?

Теперь и Брук лукаво подняла подбородок:

– Глен любит караоке и не может удержаться от напитков в полцены, а это значит, что он вдрызг пьян.

– И почему это моя проблема?

– Потому что Глен – водитель местного эвакуатора и заодно механик.

Стон Эндрю стал для ушей Брук настоящим сладким звуком. Собственно, ей бы не стоило сильно радоваться, что мужчина оказался в таком затруднительном положении, но девушка просто не могла не ликовать в душе: «Заносчивый нахал!»

– Ну, чудесно, – вздохнул он. – Куда только подевалось гостеприимство жителей Новой Англии, о котором так много говорят?

Брук пожала плечами и мимоходом ответила:

– Должно быть, оно исчезло, когда я нажала на тормоз и приготовилась встретиться с Творцом.

– А может, вы просто злопамятная?

Девушка не хотела показаться насмешливой, она вздернула подбородок и угрюмо замолчала.

С каждой секундой мужчина становился все более нервным, что видно было по его лицу. Он залез в задний карман джинсов и достал портмоне:

– Хорошо… хорошо. Сколько вы хотите, чтобы отвезти меня к гостинице, где я смогу переночевать?

Брук запнулась и растерянно посмотрела на него, а потом раздраженно воскликнула:

– У меня на лбу написано «такси»?

– Ну почему вы такая раздражительная?

– Раздражительная?

В кармане джинсов Брук сжала кулаки, еще раз задрала подбородок, надеясь запугать мужчину этим угрожающим движением. Она подскочила к нему вплотную и сердито крикнула:

– Вы, наверное, разнервничались?!

Теперь, когда он смотрел на нее, его глаза приняли темный оттенок. Мужчина спросил, искренне растерявшись:

– Что я такого сделал? Я думал…

– Ну хорошо, – резко перебила его девушка, скорее ворча себе под нос, чем разговаривая с собеседником:

– Чего еще можно было ожидать от надменного городского сноба?

– Сноба? – В его голосе послышался сдерживаемый смех. – Вы считаете меня снобом?

Брук отмахнулась:

– Забудьте об этом!

Она развернулась на каблуках и зашагала к грузовичку, а мужчина кричал ей вслед, теперь уже намного дружелюбнее:

– Вы не могли мне хотя бы сказать, в каком направлении мне бежать?

Расстроенная, Брук остановилась у фургона и, вздохнув, закрыла глаза. Она знала, что пожалеет об этом и что она – первейшая идиотка на свете. И все же девушка обернулась и крикнула, не глядя в его сторону:

– Залезайте уже!

– Это вроде и на город не похоже.

Брук мысленно ругнулась и ответила почти сердито:

– Это потому, что это и не город.

– А что же тогда? – беззаботно спросил мужчина, сидевший рядом. Он с любопытством смотрел в окно, все еще держа на коленях дорожную сумку. Вот уже десять минут он сидел рядом с девушкой и трепал ей последние нервы. Сумку он достал из джипа, тщательно заперев машину. Брук совершенно серьезно спрашивала себя, что с ней не так, зачем она взяла с собой этого надменного нахала. Возможно, все дело в усталости.

В последние несколько минут он хотя бы по большей части молчал. Лишь один раз сделал замечание по поводу странного грохота в моторе, на что Брук ответила, что странный грохот появился после экстренного торможения на дороге. После этого мужчина, к счастью, заткнулся.

– Это «Крэб Инн», – сдержанно произнесла она и с шуршанием проехала по большой парковке у своего ресторана, засыпанной галькой. Стоянка, как и все остальное, требовала капитального ремонта.

Брук любила родительский ресторан, стоявший прямо на утесе. Отсюда открывался живописный вид на бухту. Она любила и старую деревянную лестницу у левого края парковки, по которой можно было спуститься на пляж и там погулять у воды или по дюнам. Но девушка знала, что большинство людей, впервые увидевших его, лишь критически смотрели на облупленный фасад и бурьяны на краю парковки и сразу уезжали. Лишь немногие гости могли догадаться, что в обветшалом доме скрывается ресторан, в котором подают лучший суп из омаров, лучшие крабовые паштеты и лучший черничный пирог во всем штате Мэн.

В «Крэб Инн» все еще готовили по рецептам, записанным прабабушкой Брук и принадлежащим исключительно к классической кухне Новой Англии. Брук могла с гордостью сказать, что еда, которую она подавала посетителям, всегда была отличного качества. В городке ее ресторан считался сокровенной жемчужиной, его особенно любили местные жители. Проблема состояла только в том, что эта жемчужина была слишком уж потаенной и гостей здесь было чересчур мало, чтобы платить по всем счетам ресторана. До маминой болезни они неплохо преодолевали финансовые трудности, но денег на все про все хватало в обрез.

Брук понимала: нужно что-то менять, чтобы привлечь туристов, которых теперь еще и пугал внешний вид здания. Но папа придерживался того мнения, что заведение должно отличаться своими блюдами, а не особенно красивой обстановкой.

Брук едва заметно вздохнула, подумав, как часто они спорили с отцом на эту тему.

– Значит, «Крэб Инн», – повторил мужчина по имени Дрю ее слова, чем отвлек девушку от мрачных мыслей. – И мы здесь потому?..

– Потому что вы сказали, что вам нужно где-то переночевать, – ответила Брук устало и несколько напряженно, едва сдерживая громкий зевок. Она нацелилась на парковочное место прямо напротив входа.

– Ах, да! – удивленно воскликнул мужчина, а потом слегка неуверенно переспросил: – Не хочу показаться невежливым, но здесь точно есть гостиница?

Брук скорчила гримасу. Ну почему ей в голову пришла такая сумасбродная идея не только подобрать и подвезти этого человека, но и поселить его в одном из номеров, которые вот уже несколько месяцев стояли пустыми?

В общем, сдачей номеров обычно занималась мама: в разгар сезона они получали от этого дополнительную прибыль. Но когда на них свалилось несчастье, они перестали предлагать комнаты. Брук, конечно, прямо сейчас не помешали бы дополнительные деньги, но еще больше работы она не смогла бы осилить.

– Это не гостиница, а ресторан, – бросила она мимоходом и припарковалась прямо в световом пятне одного из все еще работающих фонарей.

– Ресторан?

Девушка не обратила внимания на нотки сомнения в его голосе и выключила зажигание:

– Над рестораном располагаются гостевые номера. Вы можете снять один из них: сорок долларов за ночь.

Сначала он не ответил, но потом со вздохом произнес:

– Я, конечно, предпочел бы гостиницу в городе.

«Я тоже очень бы предпочла большую пиццу с двойным сыром, вечер на уютном диване и массаж ног, а не уйму работы и сэндвичи, приготовленные на скорую руку», – с сарказмом подумала Брук, но преувеличенно весело ответила:

– В Санпорте есть гостиница, но там совершенно нет мест из-за регаты и свадьбы.

– А как насчет пансионов?

Теперь наконец Брук повернулась и посмотрела на него, а после потерла рукой лицо, чтобы прогнать усталость. У фонарей, бросавших в полутьме желтоватый отсвет в туманную бухту, черты лица неожиданного гостя казались еще более выразительными, чем на дороге. Может, это ей просто казалось из-за сдержанного восторга Дрю по поводу ночи, которую он должен был провести в их гостевом номере. Гостевой номер с запашком наверняка был недостаточно хорош для городского щеголя, который летает на крутом джипе по сельским дорогам и носит часы еще более дорогие, чем машина. Такие мужчины, как этот, ночуют в дорогущих отелях или эксклюзивных кантри-клубах. Может, он и о пансионе-то спросил от безысходности? Что за невезение! В округе не оказалось для него ни дорогих отелей, ни кантри-клубов!

Брук смотрела прямо на него, откинувшись на спинку водительского сиденья. Потом потянула за рычаг ручника:

– Единственный пансион, который сейчас еще предлагает номера, принадлежит миссис Шнайдер. Я уверена, что она вас примет с распростертыми объятьями: в конце концов, к ней никогда не забредают постояльцы.

На его лице не дрогнула ни одна жилка, когда он спросил:

– Почему?

Брук почти беззвучно ответила на любопытство своего гостя:

– Потому что еще никто не был в настолько безвыходном положении, чтобы делить комнату с тридцатью кошками, которые к тому же не стесняются запрыгивать на обеденный стол или залезать к постояльцам в постель.

– Что?!

Она серьезно смотрела на мужчину и при этом молилась всем святым, чтобы за такую ложь потом не жариться в аду:

– Вы же спросили. Если хотите, я отвезу вас к миссис Шнайдер. Последний постоялец, которого она принимала, исчез посреди ночи после того, как хозяйке пришла в голову идея потереть ему спинку, когда тот сидел в ванной. Это случилось примерно восемь лет назад.

Мужчина рядом с ней рассмеялся во все горло, ничуть не стесняясь. Отчего и девушка слегка улыбнулась. История показалась ему смешной, но Брук мучилась угрызениями совести и спрашивала себя, что же скажет об этой выдуманной истории замечательная миссис Шнайдер, которая выступала в ней в роли странной кошатницы. У нее и правда, кстати, были две кошки, которых постояльцы ее восхитительного пансиона весьма любили и нещадно баловали. К тому же миссис Шнайдер в голову никогда бы не пришла идея чесать спину гостям. Ходили упорные слухи, что она делает великолепные французские тосты. Брук лишь надеялась, что миссис Шнайдер вовсе не обидится на эту ложь во спасение, если когда-нибудь о ней узнает.

Девушка откашлялась, вытащила ключ из замка зажигания и вышла из автомобиля. Направилась по шуршащей гальке ко входу, распахнула дверь, не дожидаясь, пока за ней последует гость. По возможности Брук старалась не обращать внимания на присутствие рослого мужчины и одновременно не думать, что балки над головой уже давно требовали новой покраски ультрамарином, а деревянный пол под ногами тоже знавал лучшие дни.

Конечно, ей не было стыдно за родительский ресторан, но при городском зазнайке ей как-то особенно было жаль, что «Крэб Инн» давно не видел ремонта.

Прежде чем Брук успела показать новому знакомому окрестности, тот задумчиво спросил:

– Сколько же времени закрыт этот ресторан?

Брук нахмурилась и обернулась к нему:

– С чего вы решили, что он закрыт? Мы открыты каждый день, только в понедельник выходной. Тогда у нас есть время передохнуть.

Мужчина поднял руки с невинным видом:

– Я просто подумал, ваш ресторан закрыт, потому что… ну-у-у… его нужно отремонтировать.

Это Брук и сама знала, но слова о том, что неплохо было бы обновить заведение, в котором она каждый день гнула спину и в который вкладывала душу, задели за живое.

– Да что вы об этом знаете? – набросилась она на него. – Мы подаем нашим посетителям лучшую еду во всем штате Мэн, к тому же из наших окон открывается исключительный вид на океан. Это уже ни за какие деньги не купишь!

Уголки его губ приподнялись, и мужчина контратаковал с явной заносчивостью в голосе:

– Только не обижайтесь, но посетители сначала должны найти ваш ресторан и решить остаться здесь. Это еще до того, как они насладятся исключительным видом из окна и кухней.

Она гордо взглянула ему в лицо и проворчала:

– У «Крэб Инн» есть особый сельский шарм.

Новый знакомый провел обеими руками по волосам и продолжил:

– Не принимайте это так сразу на свой счет, Брук. Немного краски, другая мебель и снаружи еще немного красоты – все это совершит чудо.

Девушка недоверчиво прищурилась:

– Откуда вы? Из ресторанной инспекции?

Мужчина склонил голову набок:

– Нет, но я сейчас нахожусь в положении проголодавшегося посетителя, который стоит перед выбором: поужинать здесь или отправиться в другое место.

Умные советы – это последнее, что ей нужно было в данный момент. Девушка только указала на дорожную сумку, которая стояла рядом с его ногами:

– Лучше окажитесь на месте посетителя, который стоит перед выбором, заночевать здесь или отправиться в город пешком, чтобы поспать там в парке на ближайшей скамейке. Если вам не пришла в голову идея нервировать меня… Дрю.

– Туше, – весело ответил он и поднял сумку.

Между тем Брук указала на тяжелую деревянную дверь слева от себя и нехотя проворчала:

– Это вход в ресторан. Я не рассчитывала, что вы осчастливите нас своим визитом…

Вдруг он прервал девушку неожиданным вопросом:

– А с чего вы решили, что я не захочу у вас поесть?

Она иронично смерила мужчину взглядом:

– После того как вы стали вести себя, словно от одного кусочка, приготовленного на нашей кухне, случится пищевое отравление, я подумала, что вы не решитесь есть здесь.

– Ах, вот оно что! – добродушно произнес Дрю. – Но во мне проснулась жажда приключений.

Брук не восприняла эти слова так же весело. Девушка указала направо, где виднелась еще одна тяжелая деревянная дверь:

– Там туалет для гостей и склад.

Она кивнула на третью дверь, которая была прямо перед ними в нескольких метрах, и протянула ключ:

– А вот эта дверь ведет на верхний этаж, где располагаются гостевые номера.

– Теперь я заинтригован.

Брук проигнорировала его дерзкий тон, отперла дверь и, взбираясь по старым деревянным ступеням, в то же время объясняла:

– Номера не снимали уже несколько месяцев. Я там иногда убираюсь, но на несколько пылинок не стоит обращать внимания. Сейчас принесу свежее постельное белье.

– Ничего страшного, – ответил он, быстро вздохнул и добавил: – Спасибо за ваше гостеприимство.

Брук лишь пожала плечами. Одновременно она распахнула вторую дверь в коридор и включила свет:

– Вот тут и будет ваша комната.

Девушка отступила назад, чтобы Дрю мог войти в комнату. Он остановился посреди комнаты и осмотрелся:

– Ну, мне нравится.

«Мне тоже», – рассеянно подумала Брук, рассматривая корму своего гостя, которая отчетливо выделялась в светло-синих джинсах. «Почему только интересные мужчины с симпатичными задами всегда такие идиоты?»

Брук не хотела, чтобы ее поймали за разглядыванием задницы городского сноба, поэтому подняла взгляд и уставилась на его затылок.

А ему пришлась по вкусу домашняя обстановка двойного номера, которой так тщательно добивалась мама Брук. Здесь на потолке тоже выделялись темные балки. Старые половицы и простые белые стены. Но вместе с отреставрированной деревянной мебелью и широким подоконником, стоя у которого можно насладиться видом на бухту, эта комната словно сошла со страниц журнала об интерьерах «Martha Stewart Living».

– Меня это радует, – в задумчивости пробормотала она. Но тут гость снова повернулся лицом, и девушка вопросительно на него взглянула.

– Если вы ищете ванную комнату, то она находится в тамбуре прямо напротив. Если вам еще что-нибудь понадобится, можете меня найти в конце коридора.

– Вы тоже здесь живете? – От удивления глаза Дрю расширились.

Брук не хотелось рассказывать ему, что квартиру в Санпорте пришлось сдать и перебраться сюда, чтобы экономить деньги и быть ближе к ресторану. Замявшись, она кивнула.

– И вы не побоялись взять меня к себе? – Он нахмурился. – Я ведь все-таки незнакомый человек.

Брук с наигранным вздохом скрестила руки на груди:

– Не беспокойтесь. Когда мне исполнилось восемь лет, отец научил меня, как стрелять в лося и разделывать его. Уж как-нибудь управлюсь с горожанином, который не умеет ездить на джипе.

Не обращая внимания на его смех, девушка развернулась и хотела выйти из комнаты.

– А здесь случайно нет чего-нибудь поесть? – поинтересовался гость.

Брук остановилась в дверях, выдохнула, потом неохотно произнесла:

– Чисто случайно сейчас сделаю несколько сэндвичей. Вы можете охотно присоединиться ко мне.

Спустя двадцать минут она пожалела, что пригласила Дрю: пришлось сидеть с ним за одним столиком в зале ресторана и смотреть, как он уплетает сэндвич. Дрю ел с большим аппетитом, быстро прожевывая и сверкая глазами. Но все же имел наглость давать советы насчет приготовления… Что испортило аппетит девушке.

– Сочетание тыквы с индейкой я нахожу очень удачным, – произнес он с набитым ртом.

– Большое спасибо, – выдавила из себя Брук и взяла с тарелки еще кусочек мяса с крыла.

Если бы кто-то сегодня утром ей сказал, что ее сегодняшний день закончится ужином с каким-то туристом, она описалась бы от смеха. В данный момент она с трудом пыталась вспомнить, когда вообще в последний раз ужинала вместе с мужчиной. К сожалению, с воспоминаниями пришлось быстро покончить, потому что девушку отвлекли другие мысли. К тому же она тайком посматривала на своего постояльца.

Дрю по-прежнему выглядел весьма симпатично: когда он спустился вниз несколько минут назад, на нем вместо футболки поло был мягкий свитер. Брук тем временем стояла на кухне, готовила два сэндвича и резко критиковала себя, спрашивая, как вообще ей в голову могла прийти эта сумасшедшая мысль – привезти к себе ночевать этого совершенно незнакомого человека, да еще и такого… Конечно, деньги ей нужны, она благодарна за каждый полученный цент. И все же у нее достаточно других дел помимо этого гостя на шее.

Ко всем прочим бедам этот тип выглядел намного привлекательнее всех мужчин, которых когда-либо встречала Брук, и из-за этого сна ей ночью не видать.

– Как вы пассеровали тыкву?

Брук проглотила кусочек сэндвича, который до этого долго и задумчиво пережевывала, и неохотно объяснила:

– С кленовым сиропом.

– М-м-м… Можете также попробовать с медом. Тогда она получится еще мягче и нежнее.

Дрю не мог видеть, как Брук вдруг приподняла одну бровь: он снова опустил взгляд в тарелку.

– Что?

Дрю указал подбородком на свою тарелку, продолжая интенсивно жевать:

– На вашем месте я бы в следующий раз попробовал это сделать с медом. А чем вы намазали хлеб? Я чувствую кориандр.

Брук раздраженно откинулась на спинку стула:

– Вместе с авокадо и сладким лимоном.

– Очень вкусно, – ответил он.

Брук разрывалась между желанием треснуть его чем-нибудь по голове (давал советы по поводу ее еды, когда его не спрашивали) и желанием радоваться, как школьница (постоянно хвалил ее еду). Взглянула на мужчину и положила обратно на тарелку надкушенный сэндвич.

– Кажется, вы также очень интересуетесь едой. Вы готовите?

Он замялся, испуганно поднял голову и слегка улыбнулся в ответ:

– Не так чтобы… Просто поесть очень люблю.

– Я знаю много людей, которые любят поесть, – растерянно взглянула на него Брук, – но большинство из них не знает даже, что тыкву можно пассеровать и что мед и кленовый сироп совершенно разные вещи.

Пережевывая, он взглянул на нее и тут же пробормотал:

– Моя бабушка очень много готовила. Еще ребенком я все время заглядывал в ее кастрюли.

Брук ничего не ответила, просто пожала плечами. Она не хотела, чтобы ее посчитали невежливой хозяйкой, поэтому она робко поинтересовалась:

– Могу ли я спросить, что привело вас в Мэн?

Теперь настал черед Эндрю пожать плечами:

– Потребовалась смена обстановки.

– Ну, кажется, вы не особо разговорчивы, – продолжила Брук и снова взяла сэндвич и откусила еще кусок. – А кто вы по профессии?

Брук заметила, как ее гость стал жевать медленнее, словно подыскивая подходящий ответ. Казалось, прошла целая вечность. Он проглотил, взял банку колы, сделал глоток и наконец ответил:

– У меня небольшой бизнес в Бостоне, совсем небольшой.

– Вот как.

Девушка быстро слизнула с губ крошки и продолжила допытываться:

– И как мне представить, что это за бизнес?

– Сервисное обслуживание клиентов, маркетинг и тому подобное.

Брук все еще не представляла, о чем говорит ее гость по имени Дрю, но не стала расспрашивать, а поинтересовалась:

– Так почему же вы приехали именно в Мэн?

Он улыбнулся и указал на крошечный остаток сэндвича на своей тарелке:

– Я слышал, что здесь готовят фантастические сэндвичи.

На его щеке вновь появилась ямочка, отчего у Брук перехватило дыхание. Однако она быстро пришла в себя:

– А кроме наших фантастических сэндвичей?

Его улыбка не дрогнула ни на секунду:

– Моя семья раньше всегда проводила отпуск в Мэне, поэтому я решил освежить детские воспоминания, прежде чем вернуться обратно в Бостон и снова окунуться в работу.

Это объяснение звучало настолько мило, что Брук с трудом могла его соотнести с заносчивым типом из города, каким она до сих пор считала Дрю.

Блондин, развалившись, сидел перед ней, отхлебывал из банки колу и с медовой улыбкой на лице рассказывал о детских воспоминаниях – теперь это был словно другой человек.

Само собой разумеется, он тут же разрушил это позитивное впечатление, когда положил руки на подлокотники скамейки, на которой сидел, огляделся в ресторанном зале и важно произнес:

– Да, если взяться, из этого места можно было бы кое-что сделать.

– Что, простите?

Брук блеснула глазами и отодвинула от себя тарелку.

Оправдываясь, он кивнул:

– У такого деревенского ресторана есть свой шарм. Если сделать несколько изменений и обновить внешний вид…

– Дрю, – прервала она его речь и поднялась, чтобы убрать обе тарелки, – спасибо за советы, я вам очень благодарна, но мы сами как-нибудь разберемся.

Он снова невинно поднял руки:

– Я просто хотел помочь, – заверил он.

Брук едва сдержалась, чтобы не состроить угрюмую мину, но все же мрачно пошутила:

– Большое спасибо, но если мне понадобится помощь в моем ресторане, то я позову специалиста, а не консультанта из службы сервиса.

Брук не могла объяснить, почему ее гость внезапно стал выглядеть так, словно вот-вот покатится со смеху.