Редкая жемчужина

Хейзел рассматривала обручальное кольцо у себя на руке — платиновое, простое и гладкое, оно сильно отличалось от кольца, подаренного ей на помолвку, которое молодая женщина носила на том же пальце. Это было старинное, очень дорогое кольцо, увенчанное великолепной крупной жемчужиной. Столетиями оно украшало руки женщин, которые решились связать себя узами брака с представителями дома Маркес де Драхо. Кольцо символизировало чистоту и непорочность, что считалось обязательным условием для невесты мужчины из этого старинного рода.

— Con su permiso? — прервал ее мысли мужской голос. Хейзел еще не очень хорошо говорила по-испански, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл вопроса. Человек, за которого она несколько минут назад вышла замуж, очень вежливо интересовался, не помешает ли ей, если он закурит.

— Нет, конечно, — смущенно пробормотала Хейзел.

Большой зал был заполнен празднично одетыми людьми, которые вполголоса переговаривались между собой и, тайком поглядывая на молодых, объясняли что-то непосвященным и любопытным.

— Самое время пообщаться с гостями. — Франсиско взял Хейзел за руку и направился к одной из оживленно беседующих групп.

В течение часа новобрачная принимала поздравления, не переставая изумляться, с каким разочарованием все присутствующие встретили сегодняшнее бракосочетание. На лицах собравшихся, казалось, застыл немой вопрос: с какой стати Франсиско Кальвенте Маркес де Драхо решил жениться на англичанке? Разве среди соотечественниц не нашлось достойной претендентки?

Пока Франсиско пожимал руки мужчинам, Хейзел обменивалась дежурными любезностями с женщинами, чью неприкрытую недоброжелательность ощущала буквально всей кожей. Ее сердце бешено колотилось под нежными кружевами свадебного платья, словно птица в клетке. Франсиско бросил на жену быстрый взгляд и, заметив ее напряжение, ободряюще улыбнулся. В конце концов новобрачной удалось справиться с растерянностью и возмущением. Она принялась оживленно болтать с гостями в ожидании приглашения к свадебной трапезе.

На длинных, уставленных деликатесами столах сверкало серебро, сиял хрусталь. Старое вино ждало своего часа в оплетенных бутылях. Изысканные букеты цветов дополняли роскошное убранство. Все вокруг должно было продемонстрировать вековые традиции и богатство дома Маркес де Драхо.

Хейзел знала, что далеко не все гости были настроены против нее. Пожилой дядя Франсиско, дон Гарсия, сидевший справа, несколько раз пытался отвлечь новобрачную от мрачных мыслей, правда, не вполне удачно. Когда Хейзел принялась за креветки в пикантном соусе, он вдруг задал ей вопрос:

— Тебе нравится, как у нас готовят лангустов?

До своего скоропалительного брака Хейзел жила на то, что сама зарабатывала, и лангусты были слишком дороги для ее кошелька. Конечно, она понимала, что женщина, которая носит титул маркизы, просто обязана разбираться в морских деликатесах, но, к сожалению, многие блюда, украшавшие свадебный стол, невеста видела сегодня впервые. Хейзел в смущении уронила вилку, чем вызвала удивление некоторых гостей. Дон Гарсия заметил, что Франсиско побагровел. Молодой человек не выносил неловких положений. Его раздражало, что молодая жена не умеет вести себя в обществе. Дон Гарсия перехватил его негодующий взгляд, сделал племяннику рукой знак, что все в порядке, и решил перевести разговор на другую тему.

— А куда подевалась Кармен? — поинтересовался старик.

Гости снова принялись перешептываться. Пятилетняя Кармен была племянницей Франсиско, дочерью его брата, погибшего несколько месяцев назад в автокатастрофе.

— Кармен плохо себя вела, и я решил ее наказать, — холодно отозвался Франсиско. — Утром я ей объяснил, что не намерен по сто раз повторять набившие оскомину замечания, и запер на весь день в комнате.

Только невероятным усилием воли Хейзел удалось сдержаться и не вступить в разговор. Она была возмущена подобной строгостью по отношению к маленькому ребенку, который недавно потерял обоих родителей. Куда смотрят органы опеки и другие родственники Кармен? Как они могли доверить девочку такому жестокому человеку, как Франсиско? Девочка так радовалась приближающейся свадьбе, целыми днями только об этом и говорила, мечтала, строила планы. Наверняка малышка ужасно расстроилась, что ей не дали нести шлейф свадебного платья!

После обеда гости начали прощаться.

— Свадебное путешествие перенесено на более поздний срок, — сообщил присутствующим Франсиско. — Сейчас я очень занят. Мы выберем маршрут и назначим дату где-нибудь в конце года. Хейзел, я буду у себя в кабинете и прошу, чтобы мне никто не мешал.

Хейзел осталась в прихожей. Дон Гарсия тоже задержался немного и стоял поодаль, поглядывая на молодую невестку. Во взгляде новобрачной было что-то трогательное. Солнечный свет, проникавший сквозь высокие окна холла, золотил ее темно-каштановые волосы. В узком строгом белом платье Хейзел походила на кроткую монахиню.

— Дитя мое! — с неподдельным сочувствием в голосе обратился к ней дон Гарсия. — Не огорчайся. Он действительно очень занят. Давай прогуляемся по саду. Я составлю тебе компанию.

— С удовольствием, — охотно согласилась Хейзел.

Они шли по великолепному саду, который был разбит вокруг дома. Розовые кусты, искусственные горки, редкие растения… Хейзел обратила внимание на здание из грубого серого камня, горделиво возвышающееся среди темной зелени.

— Каса де Драхо, замок Драконов, — пояснил дон Гарсия, проследив за ее взглядом. — Тебе не страшно жить с человеком, на фамильном гербе которого красуется дракон?

Шутка не удалась. Хейзел невольно вздрогнула. Она уже успела убедиться, что ее муж временами способен своим высокомерием, словно напалмом, сжигать неугодных ему людей. Истинный огнедышащий монстр.

— Моя покойная сестра, мать Франсиско, тоже наслушалась сплетен на эту тему, — продолжал дон Гарсия. — Как ни странно, женщины, которые решились выйти замуж за де Драхо, крепко держатся за них. Никто в их роду никогда не изменял своим мужьям и не разводился. Наверное, эти гордецы проявляют в браке свои лучшие качества. Когда я однажды пожаловался на резкость моего зятя, сестра рассмеялась. «Ты сам виноват, Гарсия. Если знать, как с ним себя вести, это чудовище превращается в мурлыкающего котенка», — так она сказала.

Хейзел невесело усмехнулась. Их отношения с Франсиско были далеки от подобной идиллии.

— Ваша сестра, наверное, очень любила своего мужа.

Улыбка исчезла с ее лица. На ресницах юной новобрачной блеснули слезинки. Дон Гарсия понял, что имела в виду Хейзел. Женщина, о которой шла речь, не только любила, но и сама была любима.

— В моем возрасте становишься нелюбопытным, — мягко произнес старик, — но если ты хочешь облегчить душу, я готов тебя выслушать. Можешь довериться мне, девочка. Чем могу, я тебе помогу.

Хейзел посмотрела на него, словно сомневаясь, не пойдет ли ей во вред ее откровенность.

— Я совершила ужасную ошибку, дядя! — прошептала молодая женщина. — Из любви к Кармен я должна держаться, но мне так тяжело!

— Расскажи все с самого начала.

Хейзел помолчала, пытаясь подобрать нужные слова, потом собралась с духом.

— Я родом из Ньюкасла. Мои родители умерли рано, и меня воспитывала бабушка. Шесть месяцев назад ее не стало.

Дон Гарсия часто спрашивал себя, почему Хейзел не похожа на большинство девушек ее возраста, которые приезжали сюда, на Майорку, чтобы как следует развлечься. Невестка отличалась серьезностью, какой-то невероятной честностью и порядочностью. Она не была современна в определенном смысле этого слова, и старика это только радовало. Хейзел не легкомысленна, а именно такая женщина, по мнению дона Гарсии, могла составить счастье его племянника.

— Я сама зарабатывала на жизнь — секретаршей в конторе. Знаешь, как утомительно целый день печатать договора, завещания и все такое, — продолжала молодая женщина. — Наш офис находился напротив туристического бюро. Яркие плакаты на витрине звали в дальние страны, где море и солнце, где люди всегда смеются от радости… Самое лучшее время было, когда в обеденный перерыв я шла туда и листала проспекты. Я знала, что больше всего хочу попасть на Майорку. Несбыточная мечта… Денег на такую поездку у меня, конечно, не было, но все равно я проводила много часов, планируя это путешествие, представляя, что бы я делала, владей я достаточной суммой. Когда бабушка умерла, она оставила мне немного денег, и я, не раздумывая, решилась осуществить свою мечту.

— Надеюсь, наш остров не разочаровал тебя?

— Нет, остров нет, — Хейзел смутилась, — но мужчины в отеле…

Дон Гарсия понимающе кивнул.

— А чего ты ожидала: юная прекрасная девушка одна на романтическом острове… Какой мужчина устоит перед соблазном?

— Я все время пряталась, — честно призналась Хейзел, — у меня совершенно нет опыта общения с мужчинами, и я не хотела давать повода думать обо мне как о… ну, ты понимаешь. Я каждый день ездила автобусом на дальний, безлюдный берег, где могла побыть в одиночестве.

— Там ты встретилась с Кармен и подружилась с ней, — подхватил испанец. — Ты так запала девчушке в сердце, что сразу после завтрака она срывалась на пляж, чтобы искать сокровища — так она называла ваши прогулки. Да ты и есть сокровище, Хейзел…

— Я понятия не имела, что этот берег — частное владение. Франсиско пришел, чтобы прогнать меня…

— А ты? — Дон Гарсия не мог поверить, что эта робкая, неопытная девушка не испугалась его надменного племянника.

— Он застал нас с Кармен на пляже. Сначала он рассердился и принялся кричать. Как же, его племянница проводит время с незнакомой особой, которая к тому же нарушила границу его владений. После строгого допроса он все же разрешил мне остаться. А несколько дней спустя Кармен передала мне приглашение на обед.

По ее лицу дон Гарсия видел, что эти воспоминания тяготят Хейзел, хотя его самого совсем не удивило, что Франсиско повел себя именно таким образом. Вполне в его духе, качал головой старик.

— Он предложил мне работу — место няни. Я должна была присматривать за Кармен и за это могла жить в замке и вести относительно беззаботную жизнь. А для того чтобы избежать сплетен, мы должны были пожениться. Разумеется, фиктивно.

— Вот это да! — Дон Гарсия присвистнул от негодования. — Не думал, что он способен на такое! Почему ты согласилась на это предложение?

Хейзел покраснела.

— Я чувствовала себя такой одинокой, — пробормотала она, запинаясь. — Кармен нуждалась во мне, а я хорошо знаю, что такое тосковать по любви.

Попрощавшись с доном Гарсией, Хейзел пошла к себе в комнату. Хотя она знала, что Франсиско в кабинете и она не должна встретиться с ним, ее сердце громко стучало от страха. Их спальни располагались рядом и соединялись дверью, чтобы не вызывать подозрений у прислуги, — так решил Франсиско.

Хейзел чувствовала себя здесь как лесная птичка в дорогой клетке. Ее комната была роскошно обставлена. Ковры, мебель, обои — все было выдержано в золотых и жемчужных тонах. В центре стояла огромная кровать, висевшее на стене зеркало в дорогой литой раме, украшенной изображениями птиц и цветов, делало комнату еще более просторной.

Хейзел пошла в ванную. После душа ей стало немного легче. Холодная вода приятно освежила кожу. Может быть, все не так уж и плохо. Франсиско обещал ей спокойную сытую жизнь, и пока он свои обещания выполнял. Вчера, например, вызвал адвоката, который составил брачный контракт, согласно которому Хейзел теперь финансово обеспечена до конца жизни.

Она вернулась в комнату и уселась перед зеркалом, задумчиво глядя на свое отражение. Почему Франсиско заключил с ней такое странное соглашение? При его богатстве он мог найти умную, уверенную в себе, самостоятельную женщину из среды аристократии. Хейзел вспомнила свое прозвище — Крепкий Орешек, которое было созвучно ее имени на родном языке. Этим прозвищем ее «наградили» одноклассницы. Орешек! Карие глаза, каштановые волосы, замкнутый характер и сама она — незаметная, застенчивая и нерешительная, но упрямая.

Вспомнив все это, девушка стиснула зубы. Хватит ныть от жалости к себе! Она сдержит обещание, данное Франсиско, чего бы это ни стоило.

Хейзел быстро оделась и направилась в комнату Кармен. Перед дверью она помедлила секунду, но потом осторожно, стараясь не шуметь, открыла ее и на цыпочках подошла к кровати девочки. В комнате было темно, жалюзи на окнах плотно задвинуты, однако Кармен сразу же догадалась, кто решился навестить ее, несмотря на наказание.

— Хейзел, это ты?

— Кто же еще? — Хейзел прижала девочку к себе, провела рукой по ее щечке, которая была все еще влажной от слез, и почувствовала, как тоненькие ручки обняли ее за шею.

— Не плачь, кисонька! — принялась она успокаивать малышку. — Я здесь.

— Обещай, что ты всегда будешь со мной!

— Обещаю. — Хейзел постаралась выглядеть спокойной. — Пойдем прогуляемся, сходим на берег. Умойся, а я пока поищу твое платье. Только, чур, быстро!

Хейзел и Кармен тихо, как мышки, пробежали мимо кабинета Франсиско в коридор, оттуда на первый этаж, в холл, а потом со всех ног припустили к берегу.

— Если бы дядя заметил, что мы не послушались, он бы разозлился, — уверенно сказала Кармен.

— Да ну! — попыталась отмахнуться Хейзел. — Дядя запер тебя, потому что волновался перед свадьбой. Я уверена, он больше не сердится и прекрасно понимает, что ты достаточно наказана.

— Дядя Франсиско — тиран, — резко заявила девочка. — Я слышала, как мама говорила это папе…

Кармен вспомнила о погибших родителях, и ее маленькое личико стало таким несчастным, что Хейзел не нашлась, что возразить, и только обняла девочку и принялась гладить ее по голове.

— Дядя был влюблен в мою маму, но она вышла замуж за другого. Дядя так разозлился, что больше не хотел видеть моего отца, даже не стал с ним работать. Поэтому у нас было мало денег. Мама говорила, что это несправедливо, когда у старшего брата золота куры не клюют, а младший сидит без гроша. Мой папа никак не мог найти работу. Он был шпециа, спеца…

— Специалист? — пришла ей на помощь Хейзел.

— Точно! — Кармен кивнула. — Он знал какие-то тайны. Мама советовала ему наладить контакты, чтобы он мог на этом заработать, но папа не хотел.

— Тсс!

Хейзел не хотела продолжать разговор на эту тему. Ее возмущало, что родители Кармен нагружали маленького ребенка своими проблемами и что Франсиско не замечал, как вымещает на девочке свою обиду на брата и женщину, которая отказала ему. Почему тогда именно он стал опекуном племянницы? Почему взял на себя ответственность за ее судьбу? Хейзел не могла ответить на этот вопрос.

Следующие несколько часов они были заняты тем, что строили города из песка и нежились на солнышке. Хейзел была рада отвлечь Кармен. Она чувствовала, что девочка еще сильно обижена на Франсиско. Когда они вернулись домой, Кармен высоко подбросила большой мяч, который держала в руках. Он упал и с шумом стукнулся о мраморные плиты пола. В то же мгновение дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял Франсиско с мрачным выражением лица.

— Кармен! — крикнул он. — Почему ты вышла из комнаты? Кто тебе позволил?

Прежде чем Кармен успела ответить, Хейзел вмешалась в разговор.

— Это была моя идея, Франсиско, — проговорила она. — Мне не хотелось, чтобы Кармен целый день провела взаперти, поэтому я решила…

— Ты решила?! — вопрос был задан таким тоном, что Хейзел опешила. Тяжелый взгляд Франсиско скользнул по ее тронутому загаром лицу, затем перескочил на Кармен.

— Марш к себе!

Кармен не возражала. Казалось, она даже обрадовалась, что может поскорее уйти.

— Нам необходимо обсудить некоторые вещи. Зайди, пожалуйста, за полчаса до ужина в кабинет, чтобы я мог просветить тебя по поводу моих взглядов на воспитание Кармен, — презрительно процедил Франсиско и закрыл дверь, оставив смущенную Хейзел недоумевать в коридоре.

Молодая женщина вернулась к себе и немного успокоилась. Мысли ее крутились вокруг предстоящего ужина. Какое платье надеть сегодня вечером? Выбор был не так уж велик, денег, которые ей оставила бабушка, не хватало на экстравагантные наряды. Когда Франсиско предложил ей переехать в Каса-де-Драхо, она все же купила два вечерних туалета, которые, несмотря на невысокую цену, выглядели весьма элегантно и очень шли ей. Франсиско не хвалил и не ругал ее вкус, только посоветовал на днях пополнить гардероб. Прозвучало его пожелание так, словно он говорил об униформе для служащих.

После недолгого раздумья она остановила свой выбор на бархатном платье бронзового цвета. Вышитый пояс придавал этому наряду какую-то средневековую сдержанность, которая очень подходила к здешней обстановке.

В назначенное время Хейзел постучалась в дверь кабинета Франсиско. Муж стоял перед камином, высокий и стройный — аристократ до мозга костей. Хейзел подошла ближе и замерла перед ним навытяжку, словно ожидая приказаний.

— Добрый вечер, — равнодушно поздоровался он. — Твоя пунктуальность мне нравится. Многие женщины заблуждаются, полагая, что чем дольше они заставят мужчину ждать, тем сильнее возрастет его интерес.

— Я никогда не вела себя подобным образом и к тому же я не хочу вызвать в тебе интерес, ни к чему это.

— Ни к чему? — Франсиско сделал шаг по направлению к Хейзел и с любопытством посмотрел на нее, не без удовольствия отметив, как порозовели ее щеки и дрогнули уголки рта. — Я полагаю, ты себя недооцениваешь, дорогая, — тихо произнес он, — определенно, твоя красота не сразу бросается в глаза, но тому, кто заглянет глубже, многое откроется.

Его снисходительный тон задел Хейзел. Франсиско она безразлична, и хотя это не было для девушки новостью, его замечание больно укололо ее самолюбие.

Тем временем Франсиско наполнил два бокала вишневым ликером, протянул один из них жене и кивком головы потребовал выпить. Хейзел с испугу проглотила содержимое бокала залпом.

— Почему ты так быстро пьешь? Это же не лимонад, — удивился Франсиско и саркастически добавил: — У меня впечатление, что теперь в доме два ребенка. Может быть, это не так плохо. В конце концов, когда я предложил тебе это место, чтобы самому освободиться от забот, связанных с воспитанием Кармен, мне было ясно, что девочке необходима подруга. Если ты будешь во всем следовать заведенному мной порядку, тогда у нас все пойдет как надо.

Хейзел осторожно поставила стакан на журнальный столик. Ее неприятно задели слова мужа, и тихим, но твердым голосом молодая женщина произнесла:

— Меня радует, что у тебя есть чувство юмора, Франсиско. Я, наверное, действительно не так умна, как ты. Однако не высоколобая мудрость делает ребенка счастливым, а любовь и забота о нем. Каждый раз, когда ты несправедливо наказываешь ее, я не могу понять, зачем так мучить девочку? За каждый маленький проступок…

— Ты называешь маленьким проступком постоянное неповиновение?

— А почему она должна слепо повиноваться? — возмутилась Хейзел. — Ей всего пять лет, она активно исследует мир, ей непонятно, зачем надо все время сидеть на одном месте и не говорить ни слова! И это нормально! Кармен так ждала свадьбы. Это был настоящий праздник для нее. Она просто не могла больше терпеть и забыла, что ты запретил ей рано будить меня. Кроме того, я к тому времени уже проснулась.

— Довольно! — Нетерпеливым кивком головы Франсиско дал понять, что разговор окончен.

Однако Хейзел не собиралась отступать. Он должен выслушать, что накопилось у нее на душе за последнее время.

— Кармен всего лишь маленький ребенок, слишком рано узнавший, что такое горе. Почему ты не хочешь попытаться полюбить ее, Франсиско? Разве это не естественно, раз уж ты принял на себя роль ее отца?

По тому, как нетерпеливо муж наклонил голову, Хейзел поняла, что зашла слишком далеко. Несмотря на жар, который исходил от пылающего камина, молодая женщина почувствовала, что по спине у нее пробежал холодок, когда Франсиско заговорил:

— У меня нет никаких родственных чувств к этому ребенку. Она здесь только для того, чтобы облегчить мою совесть. — Помолчав немного, он холодным тоном, в котором не было ни капли раскаяния, продолжил: — Я обязан заботиться о Кармен, потому что виновен в смерти ее родителей.

Хейзел сообщили по телефону, что она забыла в отеле, где жила до свадьбы, какие-то мелочи, и дон Гарсия с радостью вызвался подвезти ее в город на своей машине. Отель находился на другой стороне острова, в двух часах езды от Каса-де-Драхо.

По дороге Кармен, для которой эта поездка была приятной сменой обстановки, без умолку болтала с доном Гарсией и осталась с ним в машине, когда они подъехали к отелю. Хейзел вышла, чтобы забрать пакет у служащей, и уже собиралась вернуться к автомобилю, как вдруг ее окликнули:

— Крепкий Орешек! Какими судьбами?

— Кэтрин? — Хейзел уставилась на эффектную блондинку, которая, улыбаясь, двинулась ей навстречу от стойки ресепшн.

— Собственной персоной! — энергично кивнула Кэтрин. Яркие голубые глаза разглядывали Хейзел с нескрываемым любопытством. — А ты все такая же, как в школе. Я тебя сразу узнала.

Хейзел подавленно замолчала. В этом замечании не было ничего лестного. Сама Кэтрин очень изменилась, стала еще более красивой, чем пару лет назад, когда девочки учились в одном классе. В короткой юбке цвета баклажана и босоножках с тонкими ремешками и на каблуке Кэтрин была сама сексуальность. На ее губах играла прежняя, хорошо знакомая Хейзел саркастическая улыбка. Кэтрин отличалась тем, что никогда не лезла за словом в карман и была одной из тех девиц, которые в выпускном классе устроили Орешку настоящую травлю. Хейзел не нравилась одноклассницам — слишком серьезная, порядочная, замкнутая, она не любила сплетничать о мальчиках и не носила слишком открытой одежды.

— К сожалению, я очень тороплюсь, — быстро сказала Хейзел, чтобы поскорее отделаться от Кэтрин. Ей совсем не хотелось ворошить воспоминания.

— Я провожу тебя до стоянки. — Та сделала вид, будто не замечает, что ее присутствие тяготит Хейзел. — Я работаю в отеле на ресепшн. Всего неделю. Работа интересная, но очень напряженная. Если бы не перспектива заарканить богатого мужика, я бы там не выдержала.

— Хочешь замуж только ради денег? — поинтересовалась Хейзел.

— Конечно. Их на Майорке пруд пруди. Дорогой курорт. Ты бы так же рассуждала, если бы могла подцепить выгодную партию, — бросила Кэтрин, окинув оценивающим взглядом скромное платье своей спутницы.

— Хейзел, дорогая, я уже собрался идти искать тебя: Кармен извелась от нетерпения, — раздался в этот момент голос дона Гарсии, который вышел из машины и взял Хейзел за руку. Шофер с почтительным поклоном подхватил ее пакет и осторожно положил в багажник.

— Хейзел, где ты была так долго? — раздался из автомобиля звонкий голосок Кармен.

— Ну не преувеличивай, пожалуйста! — рассмеялась Хейзел. На самом деле ей было приятно, что за столь недолгий срок по ней успели соскучиться. — Я встретила школьную подругу, она работает в отеле. Ну, теперь мы можем ехать. — Она протянула руку, чтобы попрощаться с Кэтрин. — До свидания!

Дон Гарсия притворно смутился.

— Если эта красавица — твоя подруга, представь меня, пожалуйста, чтобы я мог пригласить ее к нам на обед.

Надо было видеть, как расстроилась Кэтрин, что не могла принять приглашение.

— Простите, сеньор, но я работаю до восьми часов вечера, — запричитала она и немедленно добавила: — Но завтра у меня выходной. Я была бы рада, если б мы смогли встретиться…

— К сожалению, не получится, — вздохнул дон Гарсия. — Мы редко бываем в этой части острова. Дон Маркес слишком занят, чтобы сопровождать маркизу, поэтому я и заскочил сюда вместе с ней.

— Маркизу? Какую маркизу? — завертела головой Кэтрин.

— Хейзел и есть маркиза! — звонко крикнула Кармен. — Свадьба была несколько дней назад в церкви замка де Драхо. А я должна была нести шлейф, но мой дядя…

— Перестань, Кармен, — неожиданно резкий тон Хейзел заставил девочку замолчать.

Сказанного хватило, чтобы пробудить в Кэтрин бешеную зависть. Кто-кто, а она-то всегда знала, как добиться своих целей, и легко могла обвести пожилого мужчину вокруг пальца. А тут — Хейзел, вечная дурнушка и глупышка, в одночасье обернулась испанской маркизой. Кто бы мог подумать…

— Приятно узнать, что твоя подруга живет с тобой на одном острове. Вокруг столько чужих, становится так одиноко… — с притворным огорчением в голосе начала Кэтрин. — Наверное, Хейзел теперь и не вспомнит о нашей дружбе, ведь она маркиза…

— Вот еще! — с воодушевлением в голосе возразил дон Гарсия. — Давайте поступим так: сегодня вечером мы забираем вас в восемь часов и едем к нам на ужин. Вы можете переночевать в замке, а завтра мы отвезем вас обратно. Нашему маркизу не нравится, что Хейзел часто бывает одна. Как я уже говорил, он очень загружен работой и, думаю, будет рад, если у жены появится подруга. Как ты находишь эту идею, Хейзел?

Хейзел вся кипела от возмущения. Какая Кэтрин ей подруга? Однако она так боялась, что ее сочтут зазнайкой, что не сумела возразить против приглашения Кэтрин в замок.

— Итак, договорились, — поклонился Кэтрин дон Гарсия, — до вечера.

— Большое спасибо, — пропела Кэтрин. — Буду ждать вас с нетерпением.

Поездка, которая так хорошо начиналась, в итоге принесла Хейзел одно разочарование.

На обратном пути Хейзел молчала. Машина поехала по городу мимо небольшой пристани. У причала стояло несколько катамаранов.

— Давай прокатимся, а, Хейзел? Ну, пожалуйста! — попросила девочка.

У Хейзел не было никакого желания кататься, но одного взгляда на полное мольбы личико Кармен было достаточно, чтобы она согласилась.

— Если тебе хочется… Это не опасно, дядя Гарсия?

— Конечно, я ни разу не слышал, чтобы катамараны тонули. Тем не менее держитесь поближе к берегу.

Несколько минут спустя Кармен и Хейзел уже сидели в легкой лодке красного цвета. Сообща крутить педали оказалось очень просто и увлекательно. Кармен все время вертелась, чтобы разглядеть рыб, снующих в воде. Хейзел и не заметила, как катамаран оказался довольно далеко от берега.

— Смотри, смотри — акула! — вскрикнула вдруг Кармен.

Хейзел так и подскочила. Поспешно свесившись за борт, она увидела темное пятно: вода была настолько прозрачной, что даже на такой глубине прекрасно просматривалось морское дно.

— Перестань, Кармен! Это просто тень от лодки.

Кармен хихикнула. На самом деле она просто хотела напугать Хейзел. Легкие волны, сверкающие на солнце, бирюзовое море — молодая женщина наслаждалась великолепным видом, а лодку тем временем относило все дальше в море.

— Эй, на борту! — Голос с американским акцентом вывел Хейзел из задумчивости.

Над поверхностью воды появилась голова. Светлые волосы, загорелое лицо, голубые глаза…

— Вот это да! Морская русалка и маленький краб!

Открытая улыбка на молодом лице. Задорный, заразительный хохот. Кармен тоже засмеялась в ответ.

— Кого же из двоих мне выбрать? — шутливо продолжал светловолосый незнакомец. — Русалку с ореховыми волосами или черноглазого крабика? Он наверняка вкуснее.

— Не меня! Не меня! — Кармен захихикала от удовольствия, когда он поднырнул под лодкой и появился с другой стороны.

— Кармен, хватит дурачиться! А вы… Перестаньте нести ерунду! — резко проговорила Хейзел.

— Прошу прощения. — Пловец сделал попытку изобразить раскаяние, но готовые расплыться в улыбке уголки губ выдали его с головой.

Хейзел изо всех сил старалась оставаться серьезной, хотя испуг уже прошел.

— Вам нравится нас пугать? Мы же перевернемся!

— А вы не заметили, как далеко от берега отнесло вашу лодку? — ответил незнакомец вопросом на вопрос.

Он смотрел на нее оценивающе, с нескрываемым интересом, отчего Хейзел рассердилась и смутилась еще больше. Молодая женщина нетерпеливым движением повернула голову и осмотрелась. Незнакомец оказался прав — берег был едва виден.

— Боже! Как же мы вернемся назад?

Вместо ответа незнакомец одним ловким прыжком очутился в лодке.

— Подвинься немного, маленький краб! — скомандовал он. — На борту капитан, всем занять свои места!

Кармен смотрела на него восхищенным взглядом и безропотно выполняла все его распоряжения. Этот неожиданно вынырнувший из моря высокий блондин нравился ей — веселый, дружелюбный и, главное, обращает внимание не только на взрослых, но и на девочек.

Катамаран стремительно понесся к берегу. Хейзел облегченно вздохнула. В одиночку подогнать лодку к причалу было бы непросто.

— Большое спасибо, что вы нас спасли, мистер… — произнесла Хейзел, заметила неодобрение в его взгляде и снова покраснела.

— Честер. Но лучше просто Робин.

— Большое спасибо, Робин! — от всего сердца поблагодарила Хейзел.

Жаль, что они никогда больше не увидятся…

— А меня зовут Кармен! — не утерпела девочка. — Я хочу поцеловать тебя, храбрый Робин!

Высокий, за метр восемьдесят, он легко поднял девочку на руки и подкинул в воздух. Кармен завизжала от удовольствия.

— Ну, целуй меня, маленький краб!

Хейзел захотелось поскорее уйти. Эта сцена смотрелась слишком двусмысленно. Робин широко улыбнулся, словно понимая, что она чувствует, и вежливо пожал молодой женщине на прощание руку.

Хейзел и Кармен встретились с доном Гарсией в сувенирной лавочке.

— Малышка, можешь не рассказывать, как вам было здорово, — предупредительно поднял обе руки старик. — Все написано на твоей довольной мордашке!

Хейзел не хотелось, чтобы Кармен рассказывала во всех подробностях об их замечательном плавании.

— Дядя Гарсия, я хочу пить, здесь очень жарко, — вступила она в разговор. — Может быть, зайдем в отель передохнуть и переждать жару?

— Конечно! У нас еще целый час до встречи с твоей подругой. Успеем выпить хорошего английского чая по всем правилам.

В отеле им предоставили номер. Уставшая от впечатлений, Кармен легла и скоро заснула, а Хейзел с доном Гарсией спустились в ресторан и заказали чай. Некоторое время оба молчали. Дон Гарсия давал Хейзел возможность собраться с мыслями, чтобы начать разговор.

— Франсиско в самом деле виноват в смерти брата и его жены? — Она вскинула ореховые глаза на дона Гарсию.

— Господи, Хейзел! Как тебе такое в голову пришло?

— Он сам так сказал, — продолжала она без тени смущения. — И что только поэтому он стал опекуном Кармен. Я хочу знать, что произошло на самом деле, дядя Гарсия!

Руки старика задрожали, когда он ставил чашку на блюдце. Тихо звякнул белый фарфор.

— Они просили Франсиско помочь им с деньгами, но он отказал. Это мне точно известно. Вот чего я не знаю, так это как он может быть виноватым в гибели людей, которые в момент смерти находились в трех километрах от замка. Его брат слишком лихо водил машину, поэтому никто не удивился, что он попал в аварию. Даже представить себе не могу, с какой стати Франсиско себя обвиняет…

Хейзел молчала, пытаясь восстановить подлинную картину случившегося. Франсиско был влюблен в девушку, которая предпочла его брата. Обычная история, конечно, это больно, но любой нормальный мужчина в подобном случае все прощает и мирится с ситуацией. Очевидно, Франсиско в своей непомерной гордыне считал это невозможным. Молодая пара попросила его о помощи и, получив отказ, оказалась в отчаянном положении. Становилось вполне понятным, почему он чувствует свою вину за этот несчастный случай.

— Ты же не думаешь, что Франсиско на самом деле виноват? — с тревогой в голосе спросил дон Гарсия.

Хейзел задумалась — может быть, Франсиско хотел ее шокировать своим признанием? Или это было попыткой освободиться от давящего чувства вины?

— Конечно, дядя, я так не думаю, — ответила она как можно мягче, чтобы успокоить старика.

В фамильном замке де Драхо накрывали к ужину ровно в десять часов вечера. Когда Кэтрин вошла внутрь, она талантливо изобразила восторг и изумление при виде мощных стен старинного здания и принялась на все лады расхваливать фасад и башни. Делала это так искусно, что никто не мог заподозрить гостью в неискренности. Впрочем, восхищалась Кэтрин искренне, только цель ее бурных излиянии не имела ни малейшего отношения к архитектуре. По лицу хозяина замка было видно, как льстит ему красноречие красивой молодой гостьи. Франсиско самодовольно кивал и подробно рассказывал Кэтрин о доме.

Кармен чувствовала себя очень усталой, и Хейзел рано отправила девочку в постель. Ей тоже хотелось уйти, лишь бы не смотреть, как приветливо общается Франсиско с их гостьей. Нет, за рамки приличий хозяин не выходил — для этого он был слишком хорошо воспитан. Хейзел молчала и корила себя за то, что не смогла объяснить дону Гарсии: не каждый, с кем она была знакома прежде, желанный гость в замке.

Однако присутствовать на ужине должны были все взрослые обитатели замка. Хейзел поднялась к себе, приняла душ, освежила макияж, выбрала вечернее платье.

Хейзел спускалась по лестнице и издалека услышала громкие голоса и смех. От неожиданности она остановилась, потом ускорила шаги и распахнула двери зала. Кэтрин рассказывала истории из школьной жизни. Сердце Хейзел дрогнуло от обиды. Она снова вспомнила, сколько мучений ей доставляли постоянные насмешки ее самоуверенных одноклассниц.

— Безусловно, мы хулиганили! Ужасно мучили бедняжку Хейзел. На нее никогда не обращали внимания, спросом у мальчишек она не пользовалась. Сначала мы прозвали ее белкой, потом мышкой, но все это ей не очень подходило. Тут вдруг кому-то пришла в голову мысль, что она похожа на орешек! Это прозвище за ней до сих пор — когда мы вспоминаем Хейзел, то всегда называем ее так.

Дон Гарсия первым заметил, что в зале появилась хозяйка. По ее неприязненному взгляду догадался, что невестка недовольна происходящим. Он понял, что, возможно, Кэтрин не была так уж дружна с Хейзел, и мысленно выругал себя за недальновидность.

— Вот и наша принцесса с золотыми глазами! — подчеркнуто высокопарно приветствовал он невестку.

Его слова не произвели на Кэтрин никакого впечатления. Намерения ее были ясны Хейзел, но она никак не могла сообразить, под каким благовидным предлогом выставить Кэтрин вон. Опять начинается та же история, подумала Хейзел. Вроде бы уже большая девочка, а все не могу постоять за себя.

— Хейзел, наконец-то! — самодовольно заулыбалась гостья. — Мы как раз говорили о тебе. Ты мало рассказывала мужу о своем прошлом!

Хейзел был неприятен этот разговор, и она удивилась, когда Франсиско пришел ей на помощь. Муж обнял ее за талию и прижал к себе. Другой рукой Франсиско, любуясь, очень нежно взял Хейзел за подбородок.

— Никогда бы не подумал, что девушка с прозвищем Крепкий Орешек может иметь такое прошлое, — ласково улыбаясь, произнес он, словно не замечая ее растерянного выражения лица.

— Вы должны понять, сеньор, что ваша супруга раньше не вращалась в том кругу, к которому вы принадлежите, — вставила Кэтрин, явно недовольная, что хозяин замка оказывает знаки внимания жене. — Имейте это в виду! Вы еще насмотритесь чудес!

Франсиско рассмеялся. Было видно, что Кэтрин его заинтриговала. За столом он ухаживал за ней, был галантен и предупредителен. Когда после ужина он предложил Кэтрин прогуляться по саду, Хейзел испытала облегчение — теперь она могла поговорить с доном Гарсией наедине.

— Хорошо, что сад освещен! — заметил старик, недовольный поведением своего племянника и явно не одобряя затею с прогулкой. — Эту молодую женщину нельзя оставлять наедине с мужчиной старше шестнадцати и моложе шестидесяти!

— Подумать только, дядя! Вы ведь тоже попались на удочку — сегодня утром! — съязвила Хейзел.

— Может быть, в первый момент она и произвела на меня впечатление, — признал он. — С мужчинами моего возраста такое случается. Но сейчас я вижу — эта Кэтрин прошла огонь и воду. В ней нет твоей теплоты и мягкости.

Хейзел опустила взгляд. Она не хотела, чтобы старик видел, что она готова заплакать. Своими словами дон Гарсия хотел поддержать ее, но на самом деле напомнил ей о старых комплексах и неуверенности в себе. Хейзел нервно покрутила на пальце обручальное кольцо.

Франсиско женился на ней, несмотря на ее невыразительную внешность. Он выбрал себе жену, которая станет хорошей воспитательницей для Кармен и не будет посягать на его свободу. Надо с этим смириться и не требовать большего.

В холле послышался голос Кэтрин:

— Пожалуйста, Франсиско, это так много для меня значит. Если мне удастся устроить экскурсию на фабрику, я смогу продвинуться по службе. Как мне тебя уговорить?

Легкость, с которой Кэтрин называла ее мужа по имени и на «ты», удивила Хейзел. Обычно высокомерный, маркиз не позволял этого никому, кроме близких родственников и немногих друзей. Когда парочка вошла в зал, Хейзел поискала глазами следы неудовольствия на его лице, но Франсиско только улыбался.

— Это повредит работе, если по фабрике будут гулять толпы туристов.

— Нет, обещаю, — уверенно возразила Кэтрин. — Мы будем набирать только тех людей, которые действительно интересуются производством жемчуга. Пожалуйста, Франсиско, подумай еще раз, прежде чем принять окончательное решение.

Хейзел с удивлением почувствовала, что ревнует. Симпатию ее мужа к Кэтрин трудно было не заметить.

— А вы знаете что-нибудь о нашей фабрике и о производстве жемчуга? — вмешался в разговор дон Гарсия.

— Конечно, немного знаю. Жемчуг, который производят на острове, очень знаменит. Только хорошие эксперты могут отличить ваши жемчужины от настоящих.

— Многие поколения моих предков занимаются жемчугом, — подхватил Франсиско, и гордость послышалась в его голосе. — Жемчужины — это символ нашей семьи: чистоты наших жен и могущества нашего дома. У нас большая коллекция натурального жемчуга, есть редкие экземпляры.

Он улыбнулся, глядя на Хейзел, и в этот момент ей захотелось, чтобы этот человек любил ее — по-настоящему, как женщину.

— Маркесы первыми начали эксперименты в области производства искусственного жемчуга. Главным условием было высокое качество — этот жемчуг ни в чем не должен уступать настоящему, — Франсиско немного помолчал, наблюдая, какое впечатление его слова произвели на слушателей. — Эксперименты велись много лет. Накапливался опыт. Только моему деду удалось создать первый достойный экземпляр — он сам не смог отличить эту жемчужину от настоящей. Она была предшественницей тех, что производит теперь наша фабрика.

Его пальцы легли на тонкое запястье Хейзел. Франсиско приподнял ее руку и поднес к зажженной свече, которая стояла на столе.

— В нашем собрании есть только одна искусственная жемчужина — самая первая. Но она сейчас стоит дороже многих натуральных. Она украшает собой кольцо, которое мужчины рода де Драхо преподносят своим невестам, когда делают предложение руки и сердца. Она является символом того, что все невозможное может осуществиться, если проявить волю.

Услышав это, Хейзел испугалась. Она и не знала, какую фамильную реликвию носит на пальце. А ведь кольцо уже несколько раз случайно соскальзывало. Что будет, если она его потеряет?!

Франсиско проследил за ее обеспокоенным взглядом. Волнение жены удивило его. Он отпустил ее руку и закурил.

— Какое же ты примешь решение, Франсиско? — не отступала от интересующей ее темы Кэтрин.

Он поднял бокал и сказал, взглянув на Хейзел:

— Из любви к своей жене я разрешу вам провести одну экскурсию — посмотрим, как получится. Вижу, что ваша дружба много для нее значит.

— Какое счастье!

Казалось, еще немного — и Кэтрин бросится ему на шею, но что-то во взгляде Франсиско удержало ее. Тем не менее она окинула Хейзел торжествующим взглядом. Гостья успела заметить, что отношения между Орешком и ее мужем не такие пламенные, несмотря на то, что свадьба состоялась совсем недавно. Хейзел не могла понять причины такого злорадства, ведь у Кэтрин было все — и красота, и внимание многочисленных поклонников. Все, чего самой Хейзел не хватало всю жизнь.

От волнения она неловким движением опрокинула бокал на скатерть. Несколько капель красного вина попало на платье. Франсиско подошел к ней, протянул платок. Хейзел не смела поднять на него глаза. Ей казалось, что муж должен злиться на нее за то, как глупо она выглядит. Да, теперь Кэтрин будет над чем посмеяться! Хейзел вскочила с места и кинулась в свою комнату.

Дрожащими руками она сорвала с себя злополучное платье и бросила его на кровать. Слезы душили ее. Она была настолько захвачена эмоциями, что не услышала стука в дверь и не заметила, как в комнату вошел Франсиско.

— Платье на самом деле было очень красивое, но зачем так убиваться? Тем более, пятно легко отстирать, — спокойно заметил он.

Хейзел в испуге села на кровать и прикрылась покрывалом. Этот трогательный жест насмешил Франсиско.

— Я же велел тебе купить новые туалеты. Почему ты не хочешь заняться этим? Все женщины обожают делать покупки, — произнес он требовательным тоном.

В одну секунду от смущения Хейзел не осталось и следа. Почему он говорит с ней таким образом? Считает, что раз он ее нанял, то может вести себя как угодно?

— Ты хочешь загладить деньгами свое отношение ко мне? Весь вечер ты замечал только Кэтрин, а меня как будто не существовало!

Увидев выражение его лица, она осеклась на полуслове. В голосе Франсиско было столько презрения, что Хейзел стало страшно.

— Мне кажется, ты забыла, на каких условиях заключен наш союз. Ты можешь пользоваться определенными привилегиями, которые я тебе предоставляю. Однако помни о том, что ты всего лишь занимаешь определенную должность.

Его слова были как удар кнута. Сначала Хейзел опешила, но в следующую минуту гордость взяла верх.

— Разве я могла забыть об этом, хозяин? Я только хочу, чтобы вы помнили, что и прислуга имеет права! Например, побыть одна у себя в комнате!

Фабрика оказалась современным зданием, которое возвышалось над одноэтажными постройками, в которых жили рабочие. Кэтрин все время крутилась около Франсиско, компанию Хейзел и Кармен составил верный дон Гарсия.

Показывая на двух девушек в белых халатах, Франсиско стал подробно рассказывать о тонкостях производства жемчуга. Одна из работниц подняла голову и, поклонившись, с глубоким уважением произнесла:

— Мы очень рады, сеньор, что вы нашли время нас навестить.

Она внимательно посмотрела на Франсиско и завороженно внимающую ему Кэтрин и перевела сочувственный взгляд на Хейзел. Очевидно, теперь на фабрике поползут сплетни: не успел закончиться медовый месяц, а хозяин уже появляется с любовницей. Хейзел старалась отвлечься от грустных мыслей и стала внимательно наблюдать за тем, как девушки наносят цветовые слои на жемчужины. Ей и вправду стало интересно. Немного отстав от остальных, она заговорила с работницами.

— Хейзел уже говорит на испанском, как на родном! Ты заметил, Франсиско? — с гордостью обратился к племяннику дон Гарсия.

— Я тоже свободно говорю на испанском, — незамедлительно вставила Кэтрин, — только у нас с Хейзел разные вкусы. Я предпочитаю беседовать с образованными людьми, а ей, судя по всему, нравится общество простолюдинов.

Она сказала это громко, чтобы Хейзел слышала. Франсиско с досадой покачал головой.

— Предлагаю на этом закончить и вернуться домой. Выставку мы посмотрим в другой раз.

— А я так хотела посмотреть на кольца, бусы и брошки! — огорчилась Кармен.

— Я тоже интересуюсь готовыми украшениями, — заявила Кэтрин, не сомневаясь, что Франсиско выполнит ее желание.

Однако тот снова нетерпеливо посмотрел на часы.

— Мне очень жаль, но у меня деловая встреча.

— Давайте поступим так, — радостно предложил дон Гарсия, — раз Кармен и Кэтрин хотят полюбоваться украшениями, я составлю им компанию и все покажу, а Хейзел и Франсиско поедут домой. Часа через два шофер за нами приедет. И все будут довольны. Согласны?

Молчание, прозвучавшее в ответ, ясно говорило о том, что эта идея никого не вдохновила, однако вслух никто не возразил. Хейзел и Франсиско двинулись к машине. Дон Гарсия делал вид, что все замечательно, а Кэтрин — что она ничуть не разочарована.

Франсиско отъехал от здания фабрики и повел машину по ухабистой дороге с такой скоростью, что встречные автомобили шарахались в стороны, уступая ему полосу. Хейзел сидела тише воды, ниже травы и молилась, чтобы они скорее добрались домой живые и невредимые.

Франсиско старался успокоиться. Постепенно он снизил скорость и выехал к побережью. Хейзел упорно смотрела в окно.

Внезапно он затормозил. Хейзел исподлобья взглянула на мужа и с удивлением не обнаружила и следа гнева на его лице. Франсиско казался смущенным.

— Я хочу извиниться перед тобой, Хейзел. Я ужасно себя вел.

— Ничего страшного, я совсем не испугалась, — возразила она, неправильно понимая смысл сказанного. — Я сама люблю быструю езду.

Он удивленно посмотрел на нее, а потом рассмеялся:

— Маленький испуганный бельчонок… Я совсем не то имел в виду.

— Но я действительно тебя не боюсь.

Он пристально посмотрел на нее и заметил, что Хейзел выглядит более уверенной в себе, нежели раньше.

— Я верю тебе, Орешек, — тихо сказал Франсиско. — Если я в следующий раз буду срывать на тебе свое плохое настроение, одерни меня. А то потом совесть мучает, словно я побил невинного ребенка.

У Хейзел словно гора свалилась с плеч. Она была почти счастлива.

— Ты так чувствуешь? Бедный Франсиско! — Ее тихий смех умолк, когда он нежно провел пальцами по ямочкам на ее щеках.

— Ты слишком снисходительна, — пробормотал он, — мало найдется женщин, которые достойно выдержали бы подобное отношение. Если я признаюсь, что мне самому тяжело с моим характером, ты мне поверишь?

То, с каким доверием он говорил, поразило молодую женщину до глубины души. Хейзел не знала, как себя вести, понимая, что долго его откровенность не продлится.

— А чего ты ждал? — сдавленно произнесла она. — Я прекрасно чувствую границу, которая воздвигнута между нами. И это нормально, ты же ясно дал мне понять, какую роль я исполняю.

— Сначала я просто хотел освободиться от обузы, какой была для меня Кармен. Но теперь мне ясно, что это несправедливо по отношению к тебе, — задумчиво потер рукой лоб Франсиско. — Я решил изменить твое положение. Ты можешь решать сама все вопросы, которые касаются воспитания девочки и ведения хозяйства. Я сделаю соответствующие распоряжения. Что касается наших отношений… Все останется по-прежнему. Только… По-моему, мы должны относиться друг к другу как друзья, а не как работник и хозяин.

Пока Франсиско вел машину к дому, Хейзел думала о причине такой разительной перемены в его настроении. Если бы это могла быть любовь! Что за глупости! Как она может мечтать об этом! Ее сердце бешено колотилось. Хейзел высунулась из окна автомобиля. Ощущения, переполнявшие ее, были так сильны, что ей надо было остыть, успокоиться.

Все началось, как только она увидела Франсиско там, на берегу, в первый раз. Стройный, гордый, сильный, он держался с таким достоинством, казался таким недосягаемым… Такой мужчина не оставляет женщину равнодушной. Хейзел пыталась себя обмануть и теперь понимала, что ничего не вышло. Признавшись себе в своих истинных чувствах, она поняла, что ей стало намного легче. Она вышла замуж за Франсиско не по расчету, а потому, что влюбилась с первого взгляда, и это открытие радовало молодую женщину, придавало ей сил.

Когда Франсиско помогал ей выйти из машины во дворе замка, она ласково улыбнулась ему, но, увидев растерянность в его лице, опустила взгляд.

— Тебя уже ждут, — произнесла она, показывая на спортивную машину, стоявшую поодаль.

— Это ненадолго — мы потом пообедаем с тобой.

— Спасибо, с удовольствием, — просто ответила Хейзел. — Пойду переоденусь.

Стоя под душем, она вспоминала странный взгляд, который Франсиско бросил на нее, когда уходил. Сознание того, что она влюблена в своего мужа, переполняло все ее существо, и Хейзел опасалась, что выражение лица выдаст ее чувства. Переодевшись, она подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на свое отражение и только тогда облегченно вздохнула. Внешне ничего не заметно. Свежее открытое лицо и немного настороженный взгляд — все, как обычно.

Франсиско и его гость прощались в холле, когда Хейзел спустилась вниз. Мужчина обернулся и с удивлением воскликнул:

— Хейзел, вот так сюрприз!

— Робин! Как я рада тебя видеть! — У Хейзел было такое хорошее настроение, что эти слова сами слетели с ее уст.

— Вы знакомы с моей женой, сеньор? — холодно поинтересовался Франсиско.

Хейзел хотела объяснить ему, как и при каких обстоятельствах они познакомились с Робином, но осеклась, увидев, как потемнело лицо мужа.

— Вашу жену? — Робин чуть не присвистнул от изумления.

— Итак, — обратился Франсиско к Хейзел, — ты не хочешь мне рассказать, откуда знаешь мистера Честера?

— Мы познакомились вчера на городском пляже, — быстро заговорила она. — Мы с Кармен взяли напрокат катамаран, и нас стало относить в море, а мистер Честер помог нам добраться до берега. Мы были очень благодарны за помощь.

— Сеньор Честер, я также благодарен, что вы выручили мою жену в затруднительной ситуации, — проговорил Франсиско с холодной вежливостью в голосе, и было заметно, насколько сильно он рассержен. — То, что вы не знаете обычаев нашей страны, объясняет и извиняет столь неподобающее поведение при первом знакомстве. В будущем я советовал бы вам вести себя осторожнее. У нас не принято заговаривать с незнакомыми женщинами.

Было ясно, что за этими словами стоит нечто большее, чем просто предупреждение. Даже Робин, который не до конца понимал, что происходит, заметно притих. Хейзел знала, что, по мнению Франсиско, она вела себя вызывающе. Возможно, теперь он пересмотрит свое решение о ее самостоятельности.

— Вы не хотели бы погостить у нас пару дней, Робин? — сама не понимая, зачем, вдруг спросила Хейзел. — Муж очень занят, и мы с Кармен часто скучаем одни.

Робин не верил своим ушам, переводя взгляд с Хейзел на Франсиско. Удивленная собственной дерзостью, Хейзел отступила на шаг назад, но прежде, чем Робин успел ответить, раздался оглушительный раскат грома.

Хейзел вздрогнула и широко открытыми от страха глазами посмотрела в окно. Робин быстро шагнул к ней, словно желая успокоить.

— Не бойтесь, Хейзел! Я останусь, если вы этого хотите.

Гроза продолжалась весь вечер. Вспышки молний рассекали покрытое темными тучами небо. Казалось, яростные удары грома сотрясают стены замка. На тысячи голосов завывал ветер.

— Я рада непогоде, — заявила Кэтрин, удобно устроившись среди диванных подушек. — Теперь я могу погостить у вас подольше. В такой дождь невозможно возвращаться домой, надеюсь, директор поймет.

— А вы знаете, что погода на острове в моей власти? — серьезно заявил Франсиско. — Стоит мне щелкнуть пальцами, и засверкает молния. Хлопну в ладоши, и раздастся гром.

Он рассмеялся, потому что в этот момент на самом деле сверкнула молния и прогремел гром. Его веселость пропала, как только он увидел, как напугана Хейзел. Франсиско наклонился к жене и с подвыванием произнес:

— А если я пожелаю, то ветер унесет прочь все, что мне мешает!

Перепуганная Хейзел нервно вскочила на ноги. В это мгновение порыв ветра с треском распахнул окно, и холодный воздух наполнил комнату.

— Прекрати! — закричала она и смутилась, потому что все засмеялись.

— Какая ты наивная, Орешек! — снисходительно произнесла Кэтрин. — Как дитя, честное слово!

Даже дон Гарсия улыбался. Только Робин понял, что происходит с хозяйкой, и осуждающе посмотрел на Франсиско.

— Нет ничего позорного в том, что вы испугались. Вы настоящая женщина — чувствительная и эмоциональная! Это такая редкость в наше время! — сказал Робин.

— Почему люди всегда стремятся к тому, что недостижимо, мистер Честер? — спокойно парировал Франсиско. — Я уверен, что еще где-нибудь на земле существует женщина, похожая на ваш идеал. Только не здесь.

Воцарилось молчание. Было ясно, что конфликт между мужчинами не исчерпан. Робин обернулся к дону Гарсии и стал рассказывать о своей работе.

— Я оператор. Снимаю документальные ленты. Компания, в которой я работаю, заказала фильм о пещерах, расположенных во владениях семейства де Драхо.

— И Франсиско дал согласие на съемки? — Дон Гарсия был поражен.

Робин с видом победителя ударил себя кулаком в грудь.

— Совершенно и окончательно! Договор подписан лично доном Маркесом.

— Это меня удивляет, — признал дон Гарсия. Он был уверен, что племянник уже сожалел о своем решении, но, как человек чести, все же выполнит данное обязательство. — Вы умеете оказывать влияние на людей, мистер Честер.

— А что особенного в этих пещерах? — поинтересовался Робин. — Я слышал, что на острове их более двухсот.

— Куэва-де-Драх — чудо, созданное самой природой, — гордо объяснил дон Гарсия. — Вода создала гроты волшебной красоты. Ощущение, будто ты попал в королевство феи.

— Легенда гласит, — внезапно вмешался Франсиско, — что Майорка своими пещерами и гротами напоминает глиняный сосуд. Если близко запылает большой огонь, сосуд разобьется.

Хейзел почувствовала, что слова мужа обращены к ней. Не был ли его гнев, который она разбудила, тем огнем, который может расколоть ее на части?

— Прошу простить меня — я покину вас на некоторое время. Кармен не уснет, если я не пожелаю ей спокойной ночи, — проговорила Хейзел.

— Не возражаешь, если я пойду с тобой? — Кэтрин встала с дивана, не дождавшись ее ответа.

Хейзел удивилась. Не в характере Кэтрин было покидать мужское общество ради того, чтобы укачать ребенка. Хейзел молча проследовала наверх. Кэтрин остановилась напротив дверей ее комнаты.

— Можно, я взгляну на вашу спальню? — спросила она, берясь за ручку двери.

Хейзел в один миг забыла про хорошие манеры.

— Нет! Убирайся отсюда!

Несмотря на недвусмысленный отказ, Кэтрин бесцеремонно распахнула дверь и вошла в комнату.

— Какая роскошь! — Она обвела спальню оценивающим, завистливым взглядом, который остановился на двери, ведущей в комнату Франсиско. — Как тебе удалось заарканить такого мужа, Орешек? Это несправедливо. Кто угодно, только не ты. Признайся, что быстренько забеременела и он был вынужден жениться?

Подобной наглости Хейзел не ожидала даже от Кэтрин. В долю секунды она успела испытать приступ гнева, возмущения, отчаяния, но решила не поддаваться на провокации. С достоинством и спокойствием, удивившими ее саму, она ответила, глядя гостье в глаза:

— Моего мужа невозможно женить на себе насильно. Он по всем правилам попросил моей руки, и я согласилась, потому что люблю его всем сердцем.

— Только не строй из себя невинную овечку! Я же помню, как осуждающе ты на меня смотрела, когда я сказала, что сделаю все, чтобы выйти замуж за богатого! Нет, что-то тут не так. Такой мужчина, как Франсиско… Ему не нужна серая мышка! Ты скоро надоешь ему, и он найдет подходящую себе женщину — равную ему. Такую, как я!

С этими словами Кэтрин вылетела в коридор, громко хлопнув дверью. Хейзел стояла, как громом пораженная. После этой безобразной сцены она не могла вернуться в зал.

Прохладный душ немного успокоил Хейзел, но слова Кэтрин не выходили у нее из головы. Она уже собралась лечь в постель, когда Франсиско зашел в ее комнату.

— Ты считаешь, что можешь пренебрегать обязанностями хозяйки дома? — Его слова прозвучали остро и зло.

— Мои обязанности выполнены, — неуверенно возразила она.

— Итак, ты полагаешь, что, уложив спать Кармен, тоже можешь удалиться?

— Конечно, почему нет?

— Неужели? Ты пригласила гостей — подругу и своего воздыхателя — и забываешь элементарные правила гостеприимства.

— Не я пригласила Кэтрин, а дон Гарсия, — повысила голос Хейзел. — За то, что я пригласила Робина, приношу свои извинения. Я бы никогда такого себе не позволила, если бы ты не упрекнул меня в отсутствии хороших манер.

Его чуть потеплевший взгляд скользнул по ее распущенным волосам, широко открытым глазам, порозовевшим щекам.

— Почему ты пригласила мистера Честера — твое дело. Это уже произошло. Хочу, чтобы ты поняла, что, как моя жена, ты имеешь определенные обязанности и не можешь их игнорировать. Поэтому я требую, чтобы ты оделась, спустилась вниз и развлекала наших гостей, как это принято.

Хейзел отступила назад.

— Жена! Подумать только! Если ты закончил издеваться надо мной, я буду благодарна, если ты оставишь меня в покое, — ледяным тоном отозвалась она.

Он резко шагнул к ней, схватил обеими руками за плечи, встряхнул как тряпичную куклу и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Даю тебе пять минут, чтобы одеться и спуститься вниз! В противном случае я сам помогу тебе. Уверен, это будет не очень приятно.

Хейзел изо всех сил старалась, чтобы он не заметил, как у нее задрожали губы. Она не успела перевести дух, как Франсиско сжал ее в объятиях. Его глаза сверкали хищным блеском.

— Есть еще одно обязательство, выполнения которого я могу потребовать. Ты слишком упорно хранишь свою девственность. Если ты так высоко ее ценишь, советую не дразнить меня!

Его сильные руки жадно ласкали ее тело.

— Прелести Кэтрин больше бросаются в глаза, — возбужденно шептал Франсиско, — но если приглядеться, ты можешь заставить желать себя гораздо сильнее. Я скоро узнаю, что скрывается за твоим невинным личиком!

Внезапно Франсиско отпустил ее. Казалось, он сам не понимал, что с ним произошло.

— Даю тебе пять минут!

Как только за мужем закрылась дверь, Хейзел бросилась натягивать платье. Ее трясло, как в лихорадке, руки не слушались, пуговицы не попадали в петли. Она смотрела, как движется стрелка на старинных часах. Молодую женщину раздирали противоречивые чувства: она любила и ненавидела этого человека, в ней боролись желание и отвращение к нему.

Хейзел быстро причесалась и критически осмотрела себя в зеркале. Неужели интерес к ней Робина пробудил в сердце Франсиско столь бурные чувства? Может, он относится к тому типу мужчин, который способен увлечься женщиной, только когда она нравится другим и он вынужден ревновать?

Хейзел сделала глубокий вдох и торопливо выбежала из комнаты. В коридоре она столкнулась с Франсиско и снова угодила в его объятия.

— Жаль, что ты успела, — усмехнулся он. — Я уже представлял себе, как припечатаю тебя к стенке.

Хейзел оттолкнула его и с достоинством прошла мимо.

Настало лето. Дни становились все жарче. Жизнь на острове кипела — шел разгар туристического сезона.

Кэтрин была настолько загружена работой, что ей некогда было наносить визиты в Каса-де-Драхо. Хейзел, разумеется, и в голову не приходило ее приглашать. Иногда она задумывалась: что, если Кэтрин проводит короткие часы досуга вдвоем с Франсиско, который днем часто отсутствовал дома, а возвращался в приподнятом настроении?

Робин был полностью поглощен работой в пещерах. Хейзел проводила все свое время с Кармен. Ее радовало, что девочка искренне привязалась к ней, и молодая женщина все чаще задумывалась о том, как можно повлиять на Франсиско, чтобы изменить его отношение к племяннице.

Однажды утром представился удобный случаи. Франсиско завтракал на террасе. Было видно, что он никуда не торопится. Хейзел молча вошла, села напротив, чтобы он обратил на нее внимание. Франсиско листал газету. Она собралась с духом, чтобы заговорить, но тут муж холодно взглянул на нее.

— Чего ты хочешь? — спросил он равнодушно. — Выпить кофе? — Он наполнил и подвинул ей чашку. — Ну, в чем дело? Я думаю, ты пришла сюда не ради того, чтобы насладиться моим обществом.

— Я хотела бы спросить тебя… Точнее, мы с Кармен хотели бы… — начала Хейзел и сбилась, заметив, что он нетерпеливо постукивает ножом по краю тарелки. — Словом, сходи, пожалуйста, с нами на пляж! — выпалила она и быстро затараторила, чтобы Франсиско не успел ее перебить: — Я знаю, ты очень занят. Не обязательно сегодня. Когда тебе удобно.

На лице Франсиско изобразилось удивление.

— Я был убежден, что женская половина этого дома избегает меня.

Хейзел поправила волосы.

— Кармен не умеет плавать. Я подумала, ты научишь ее. Мне больше некого попросить об этом.

— Значит, я твоя последняя надежда? — казалось, Франсиско готов согласиться. — Очень жаль, но у меня действительно нет времени. Научи ее сама.

— Но я тоже не умею!

— Это правда? — Франсиско недоверчиво покосился на жену, вздохнул и покорно поднялся из-за стола. — Тогда придется дать вам пару уроков. А то меня обвинят и в вашей гибели, если вы утонете.

Кармен идея Хейзел не понравилась.

— Не хочу, чтобы дядя плавал с нами! — капризничала девочка. — Он испортит нам все удовольствие. Он не обращает на меня внимания.

— Зачем ты так, Кармен? — принялась уговаривать ее Хейзел. — Твой дядя очень занятой человек. Раз он предложил научить тебя плавать, значит, он беспокоится о тебе. Если ты примешь его предложение, ему будет приятно. Ты ему поможешь.

Мысль о том, что она может помочь дяде, потрясла Кармен.

— Чем это?

— Он работает день и ночь, — заговорила Хейзел доверительным тоном. — А так он позволит себе хоть немного отдохнуть. Только нам нужно постараться, чтобы он был уверен, будто это мы нуждаемся в его помощи — иначе ничего не выйдет.

— Ты хочешь его провести? — Кармен захлопала в ладоши от удовольствия. — Так и сделаем! Здорово придумано!

Спустя полчаса придя на пляж, Франсиско был весьма удивлен приветливостью племянницы. Хейзел первый раз увидела мужа в плавках и немного смутилась. Она невольно залюбовалась его сильным мускулистым торсом. Он хорошо загорел и двигался с неторопливой элегантностью, свойственной южанам.

Когда Франсиско начал играть с Кармен, Хейзел удивилась, заметив беспомощность в его глазах — он не знал, как себя вести. Сразу было видно, что у него нет опыта общения с детьми. Ему самому было удивительно просто получать удовольствие от отдыха, и он растерялся. Хейзел поспешила прийти мужу на помощь.

— А ну посмотрим, кто первый добежит до воды! — крикнула она и устремилась к морю, стройная и грациозная в своем светлом бикини.

— Быстрее, дядя Франсиско! Обгоним ее!

Франсиско мигом преобразился. Строгость и надменность как рукой сняло. Он радовался, как мальчишка. Схватив хохочущую Кармен под мышку, он в два счета обогнал Хейзел и с шумом влетел в воду. В этом месте было неглубоко, и Хейзел последовала за ним, уже слыша торжествующий крик Кармен:

— Мы выиграли, дядя Франсиско!

Франсиско посмотрел на сияющее лицо Хейзел.

— Не уверен, кто из нас победил, — неожиданно сухо заметил он.

На секунду показалось, что от его хорошего настроения не осталось и следа. Впрочем, Франсиско тут же рассмеялся, и у Хейзел отлегло от сердца. Она с улыбкой наблюдала, как он вошел с Кармен поглубже в воду. Девочка старательно и немного боязливо стала повторять движения, которые показывал ей Франсиско.

Настал черед Хейзел. Франсиско дотронулся до ее обнаженных плеч, и молодая женщина почувствовала, что у нее слегка закружилась голова. На этот раз прикосновение рук мужа было сильным и бережным одновременно.

— Попробуй просто лечь на воду, не бойся. Чем больше ты расслабишься, тем лучше тебя будет держать вода. И помогай себе руками.

Это было захватывающее чувство! Хейзел всем телом ощущала ритм волн, они несли ее, и тело казалось таким легким. Она совсем скоро почувствовала себя увереннее.

— Хорошо, хорошо. У тебя получается. — Голос Франсиско звучал успокаивающе и придавал ей сил.

Внезапно Хейзел поняла, что отплыла на некоторое расстояние и руки мужа больше не поддерживают ее. Ею овладела паника. Она беспорядочно заколотила руками по воде, но тело не слушалось и тянуло вниз. Хейзел хотела позвать на помощь, но ушла под воду с головой и стала захлебываться.

— Успокойся! Я с тобой! Все нормально.

Франсиско вмиг оказался рядом, и она судорожно обхватила его ногами и руками, не понимая, что лишает своего спасителя возможности двигаться и они оба могут утонуть. Франсиско удалось ослабить ее хватку — он резким движением окунул Хейзел в воду с головой. Она снова попыталась повиснуть у него на шее, но от удара снова погрузилась в воду и потеряла сознание.

— Посмотри на меня, Хейзел. Ты меня слышишь? — Голос Франсиско доносился откуда-то издалека.

Хейзел чувствовала себя совершенно разбитой. Франсиско уверенным движением перевернул жену на бок и надавил ей на живот.

— Пусть тебя вырвет, тогда будет легче. Ты нахлебалась морской воды, — заботливо произнес он.

Хейзел сделала, как он велел, и ей действительно стало немного легче. Франсиско сгреб жену в охапку и на руках понес к дому. Войдя в просторный холл, он приказал наполнить ванну, вызвать врача и приготовить постель для маркизы, а сам попытался успокоить рыдающую Кармен. Хейзел была приятно удивлена тем, как быстро и уверенно муж справлялся с ситуацией.

Спустя некоторое время он зашел в ее комнату в сопровождении доктора. Пока врач осматривал Хейзел, Франсиско стоял к ним спиной, глядя в окно.

— С ней все в порядке? — В его тоне слышалось искреннее беспокойство.

— Ничего страшного. Пусть полежит сегодня в постели, никакого волнения и легкая еда, желательно фрукты. Завтра все пройдет.

— Вы уверены?

У Хейзел замерло сердце — муж действительно волновался за нее. Но что это было: забота о женщине, которая работает у него и которой стало плохо, или нечто большее?

Проводив врача до двери, Франсиско вернулся к постели Хейзел. Он внимательно и нежно взглянул на жену и ласково погладил по щеке.

— Прости, но я должен был ударить тебя. Иначе мы бы утонули. Постарайся понять.

— Ты все правильно сделал. Это я во всем виновата. Из-за моей глупости все могло кончиться очень плохо. Слава Богу, что ты успел вовремя.

Хейзел заметила, как изменилось выражение его глаз. Похоже, ему действительно было очень важно ее доверие. Или ей только показалось?

Улыбка озарила строгое, озабоченное лицо Франсиско.

— Спасибо, — тихо произнес он. Ей стало ясно, что теперь с его враждебностью и высокомерием по отношению к ней покончено навсегда. Франсиско рассмеялся, заметив, как в карих глазах жены блеснул золотой огонек. Словно протянулась тонкая ниточка, связывающая их крепче пудовых цепей.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Кармен. От неожиданности Хейзел вздрогнула.

— Хейзел, тебе лучше? — Девочка стремительно кинулась к постели больной.

— Как ты себя ведешь? Тебя не научили стучаться, когда ты заходишь в комнату к старшим? — тут же повысил голос Франсиско.

Губы Кармен задрожали, и она беспомощно оглянулась, ища у Хейзел поддержки. Радость, которую она испытала, играя с дядей на пляже, погасла. Заметив по глазам взрослых, что между ними что-то изменилось, впечатлительный ребенок почувствовал себя одиноким и отвергнутым.

— Хейзел моя подруга, моя! — закричала она и расплакалась. — Это ты виноват, что она чуть не утонула! Мы на самом деле и не думали учиться плавать! Мы хотели подшутить над тобой. Так Хейзел придумала. Это была игра, а ты все испортил! Я ненавижу тебя! И Хейзел тоже тебя ненавидит! Скажи ему, скажи!

Но Хейзел, к сожалению, не успела ничего сказать — так стремительно вышел из комнаты Франсиско.

После этого случая Хейзел несколько дней не ходила на берег. Мысли ее были заняты Франсиско. Очевидно, он решил, будто она пыталась им манипулировать в каких-то своих целях. Самое ужасное, что у Хейзел не было никакой возможности объясниться с ним — муж демонстративно не замечал ее. Она понимала, что слишком глубоко ранила его гордость.

Притихшая и молчаливая Кармен не отваживалась беспокоить свою старшую подругу. В тот день Хейзел не удержалась и упрекнула девочку за грубые и жестокие слова в адрес дяди. Девочка виновато бродила по дому, стараясь поймать взгляд проходящей мимо Хейзел, и робко улыбалась. Но очень скоро от досады не осталось и следа — долго сердиться на ребенка Хейзел не могла.

— Давай сходим на пляж, — предложила она девочке.

Глядя на обрадованное личико Кармен, молодая женщина прослезилась. Как можно было за своими неприятностями не заметить, что девочка тоже переживает, хотя и не все может понять в отношениях между взрослыми!

— Может, попробуем поплавать на мелководье?

— Нет, — Хейзел сама удивилась поспешности, с которой у нее вырвался ответ, — нет, милая, сегодня мы просто посидим на берегу.

Прошло полчаса. Они лежали на пляже, и вдруг Хейзел почувствовала, что за ними кто-то наблюдает. Она приподнялась на локте и невдалеке заметила Франсиско. Что ему надо? Откуда он узнал, что они с Кармен здесь?

— Ты уже поправилась? — подходя ближе, вежливо поинтересовался муж. Взгляд у него был недобрым.

— Да, все хорошо, спасибо, — отозвалась Хейзел.

— Тогда продолжим наши занятия?

Франсиско присел рядом на песок. Хейзел вздрогнула, ощутив исходящую от него горячую волну притяжения.

— Я больше не хочу учиться плавать, спасибо, — покачала она головой и сняла солнечные очки, чтобы лучше видеть его глаза.

Франсиско понимающе кивнул.

— Это естественная реакция. Поэтому я и пришел. Если ты снова не войдешь в воду, ты уже никогда не научишься плавать. Окажешься в лодке далеко от берега, и снова придется искать спасателя-добровольца. Я не могу этого допустить.

— Я не пойду в воду! — твердо повторила Хейзел. — И перестань мной командовать.

«Он хочет свести со мной счеты за Робина», — мелькнуло в голове.

— Франсиско, ты должен знать, — начала она, — что тогда, в лодке, произошло на самом деле…

— Можешь оставить объяснения при себе, — грубо оборвал ее муж и поднялся. — Поторопись, пожалуйста, у меня мало времени.

Испуганная и полная дурных предчувствий, Хейзел встала и пошла за ним. Подойдя к морю, она бросила на мужа умоляющий взгляд, но Франсиско не заметил ее состояния. Он плотно стиснул зубы и вошел в воду, крепко держа жену за руку.

С того дня Франсиско каждый день приходил на пляж и занимался с Хейзел и с Кармен. Он тренировал их до тех пор, пока обе не научились хорошо держаться на воде и перестали бояться глубины. Делал он это с таким видом, словно исполнял надоевшую обязанность. Когда Хейзел пыталась поблагодарить его, он нетерпеливым жестом ее останавливал.

— Официально — ты член семьи. Я отвечаю за твою безопасность.

Кармен и Хейзел часто брали с собой на пляж корзину для пикника и много съестного в надежде, что Франсиско разделит их трапезу на свежем воздухе. Однако он каждый раз отказывался. Кроме одного дня…

Закончив занятия, он оделся и собрался было двинуться в сторону замка, как вдруг заметил, что Хейзел разливает по мискам холодный суп из маленького переносного холодильника, и, почувствовав аромат помидоров, огурцов и чеснока, воскликнул:

— Гаспачо! Как ты угадала? Обожаю этот суп в жару!

Хейзел мудро промолчала о том, что накануне ходила на кухню и интересовалась у прислуги кулинарными предпочтениями дона Франсиско. Ароматный хрустящий хлеб и нарезанная тоненькими кусочками колбаса удачно дополнили гаспачо. На десерт Хейзел подала клубнику с мороженым, которую Кармен просто обожала. Обед удался на славу. На лицах всех троих сияли улыбки, Франсиско рассказывал анекдоты, а Хейзел с Кармен умирали со смеху.

Наконец, уставшая от жары и сытного обеда девочка задремала в тени, под зонтиком, со счастливой улыбкой на устах. Хейзел погладила ее по щеке, потом оглянулась на Франсиско и встретилась с его насмешливым взглядом.

— Ты тоже так безмятежно спишь? Или плачешь, чувствуя себя одинокой в огромной постели? Или мечтаешь, чтобы кто-нибудь был рядом?

У Хейзел перехватило дыхание. Вопрос застал ее врасплох. Франсиско умеет читать мысли? Он не мог и не должен этого знать!

Хейзел досчитала про себя до десяти и постаралась, чтобы ее ответ прозвучал убедительно.

— Я предпочитаю жить в реальной действительности. Во сне можно стать прекрасной принцессой, но наступает утро, и в свете дня зеркало уже не обманет.

Франсиско тронул ее за подбородок.

— Ты ошибаешься. Зеркала иногда врут. У них гладкая и плоская поверхность. Они не могут передать красоту цветка, дремлющего в ночи, пока солнечный луч не разбудит его поцелуем.

Сердце Хейзел испуганно застучало.

— Ты меня сравниваешь с цветком, Франсиско? — попыталась она обратить сказанное в шутку. — Тогда скажи, на какое растение я похожа? Видимо, на экзотическое?

Насмешливый тон жены не сбил его с толку. В глазах Хейзел Франсиско читал и испуг, и одиночество, и ее упорное нежелание делиться своими опасениями.

— Я не так давно был у тебя на родине, — заговорил молодой человек, внимательно глядя на молодую женщину. — Климат мне не понравился, но ваша природа удивительна. Много растений, которых я раньше не видел. Однажды я заметил на клумбе необычный цветок. Я узнал, что он называется «маргаритка». На тоненьком стебельке изящная головка, окруженная белыми лепестками, розовыми на кончиках и с золотой сердцевиной. Вот на этот цветок ты похожа.

Его откровенный взгляд скользил по ее стройному телу. Франсиско встал и, схватив Хейзел за руки, привлек к себе. Он крепко обнял жену, его дыхание стало прерывистым и горячим. Вокруг никого не было. В тишине раздавался только легкий плеск волн.

— Скромный цветок с золотым сердцем, будешь ли ты так беззаботно спать в одиночестве, если я открою тебе тайну, что на рассвете мечты иногда сбываются?..

В душе у Хейзел царило полное смятение. Слова мужа вселили в нее тревогу и надежду. Она не могла понять, какой смысл он вкладывал в них.

— А как насчет тебя самого? Тебе спокойно спится, только когда ты знаешь, что все мы в твоей власти и беспрекословно подчиняемся тебе?

Он невесело рассмеялся:

— Ты же знаешь, что злым людям нет на свете покоя.

С этими словами Франсиско отпустил Хейзел и понуро побрел в сторону дома.

Вечером в гости явилась Кэтрин. Она уверяла, что это произошло случайно — просто она оказалась неподалеку и решила заглянуть на огонек. Франсиско, впрочем, немедленно принялся ухаживать за ней и пригласил девушку поужинать в тесном семейном кругу. Появление Кэтрин вывело Хейзел из равновесия. Только что приехал дон Гарсия, и она радовалась возможности провести несколько приятных часов — в обществе дяди Франсиско всегда вел себя корректно и пребывал в хорошем расположении духа. Теперь на спокойном вечере можно было поставить крест, к тому же, почувствовав себя увереннее, незваная гостья сообщила об истинной цели своего визита.

— Франсиско, многие туристы хотят побывать в настоящем старинном замке, а их не так много на острове. Могу ли я попросить тебя… Словом, ты не разрешишь нам провести экскурсию в Каса-де-Драхо? Буквально несколько часов. Безусловно, они будут осматривать только то, что ты разрешишь.

Хейзел была вне себя от возмущения. Мало того, что Кэтрин постоянно вторгается в их личную жизнь, теперь она намерена вовсе лишить их с Франсиско покоя. Подумать только, по дому будут разгуливать посторонние! Неужели Франсиско настолько очарован Кэтрин, что решится на такое?

— Я надеюсь, вы не обидитесь, если я вам откажу, — неожиданно твердо ответил Франсиско. Он как раз держал дистанцию и называл гостью на «вы», что очень нравилось Хейзел. — Впустить в мой дом чужих людей — об этом не может быть и речи. Прошу правильно меня понять. Вас, разумеется, это не касается, вас я всегда рад видеть.

— Это твое окончательное решение? — Кэтрин даже не старалась скрыть, как сильно она разочарована.

Дон Гарсия, который, как всегда, был недоволен, что его племянник уделяет посторонней женщине повышенное внимание, раздраженно заметил:

— Конечно, это его окончательное решение. Представить себе невозможно. Вы считаете нас сумасшедшими? Пустить толпу туристов к себе в дом! Неслыханно!

Кэтрин пропустила его замечание мимо ушей и снова обратилась к Франсиско.

— Ты, как всегда, прав, — заговорила она извиняющимся тоном и грустно опустила голову, причем ее светлые волосы красиво рассыпались по плечам. Франсиско невольно залюбовался ею. — С моей стороны это непростительная ошибка. Я ведь решилась только потому, что…

Кэтрин осеклась, и в ее глазах заблестели слезы. С видом оскорбленной невинности она вынула и картинно прижала к глазам шелковый носовой платок, после чего бросилась прочь из зала, правда, не настолько быстро, чтобы ее нельзя было остановить.

— Что с вами? — успел схватить ее за руку Франсиско.

— Я понимаю, моя просьба бестактна, но я попала в сложное положение. Вы знаете, как ответственно я отношусь к своей работе. Последнее время сильно уставала и чувствовала себя настолько плохо, что отсутствовала в отеле по нескольку часов в день. Думаю, это связано с климатом, а может, я переоценила собственные силы. Директор крайне недоволен этим и обещал, что уволит меня, если подобное повторится. Я подумала, что идея с экскурсией по замку загладит мою вину.

Хейзел с нескрываемой неприязнью наблюдала за представлением, которое разыгрывала ее бывшая одноклассница. Кэтрин, прекрасная актриса, произнесла свой монолог трагическим тоном, то беспомощно опуская длинные ресницы, то вскидывая на Франсиско глаза, в которых застыл немой укор. Ей, бесспорно, удалось разбудить в молодом маркизе инстинкт защитника, однако его решение осталось в силе.

— Экскурсия по замку абсолютно исключена, — наконец изрек он. — Однако у нас есть винные погреба, это моя собственность, и работники жемчужной фабрики часто отмечают там праздники. Если это заинтересует ваших туристов, то примерно раз в неделю вы могли бы проводить там фольклорные вечера. Уверен, мои люди охотно согласятся подработать. Мужчины наденут народные костюмы, а их жены приготовят национальные блюда. Думаю, это неплохая идея. Своеобразный деревенский праздник…

— Мой шеф будет в восторге! Франсиско, ты буквально спас меня! Теперь все будет нормально! — Кэтрин чуть ли не прыгала от радости и готова была броситься Франсиско на шею.

Весь вечер разговор вертелся вокруг предстоящего праздника. В основном разговаривали Франсиско и Кэтрин, приглашенная хозяином на ужин, а Хейзел и дон Гарсия выступали в роли слушателей. Хейзел это совсем не нравилось. Дон Гарсия тоже чувствовал себя не в своей тарелке и попрощался раньше обычного. Вслед за ним поднялась и Хейзел.

Франсиско поднял на жену удивленный взгляд.

— Куда ты собралась, малыш?

Малыш! Хейзел не понравилось, что он так назвал ее, тем более в присутствии Кэтрин.

— Уже поздно, — проговорила она, — я пойду спать.

Наморщив лоб, Франсиско посмотрел на часы.

— Да, в самом деле поздно. Жаль, что, в отличие от меня, ты так рано ложишься. Позови горничную, пусть она принесет накидку Кэтрин, пока я выведу машину из гаража. Я отвезу нашу гостью в отель.

— Я сама принесу накидку, — отозвалась Хейзел. — Я уже отпустила слуг.

Когда она вернулась, в зале сидела одна Кэтрин.

— Тебе придется очень постараться, чтобы удержать свои позиции, — окинув ее презрительным взглядом, произнесла гостья. — Ты даже со слугами не умеешь управляться — они всегда должны быть на месте. Франсиско это просто бесит, так и знай. И кстати, да будет тебе известно, — злорадно добавила она, — он был влюблен в одну англичанку, которая отвергла его и вышла замуж за его младшего брата.

— Я знаю, — спокойно произнесла Хейзел.

— Он просто сходил по ней с ума, — брызжа слюной, продолжала Кэтрин. — А она не стала вешаться ему на шею и предпочла другого. Только по прошествии медового месяца выяснилось, что все состояние семьи унаследовал Франсиско. И ты до сих пор думаешь, что он совершенно случайно решил жениться на тебе? Уясни себе, Орешек, он хотел жениться на женщине, которая будет совершенно не похожа на его возлюбленную. Я лично слышала, что мать Кармен была потрясающе красивой женщиной.

— Вы готовы ехать?

Ни Кэтрин, ни Хейзел не заметили, как в зал вошел Франсиско. По его непроницаемому лицу нельзя было догадаться, что именно он успел услышать. Пропустив Кэтрин вперед, Франсиско остановился у дверей зала и оглянулся, Хейзел показалось, что муж хотел ей что-то сказать, но он только пожал плечами и вышел.

С тяжелым сердцем Хейзел поднялась к себе в комнату.

Праздник в винных погребах должен был состояться на следующей неделе. Франсиско проводил много времени с Кэтрин, обговаривая план экскурсии. Он решил, что на первый раз примет участие в представлении вместе с Хейзел и Кармен. Кармен буквально прыгала от радости.

— Мы нарядимся в настоящих испанок! — сообщила она Хейзел с серьезной миной. — Рабочим дадут средневековые крестьянские костюмы, а мы будем знатными дамами. Дядя разрешил нам самим выбрать платья. На чердаке стоят старые сундуки. Пойдем посмотрим?

Хейзел улыбнулась. Что греха таить, она частично разделяла нетерпение девочки.

— Хорошо, Кармен. Показывай дорогу!

С радостным криком девочка затопала вверх по лестнице. Хейзел последовала за ней. Последние несколько дней они с Франсиско почти не разговаривали, поэтому молодая женщина понятия не имела, какие костюмы муж имел в виду. Честно говоря, Хейзел не могла поверить, что ему пришлась по вкусу идея с переодеванием. Франсиско терпеть не мог подобные забавы и никогда не принимал участия в маскарадах и карнавалах. Видимо, сказывалось влияние Кэтрин.

— Подожди-ка, Кармен! — остановила девочку Хейзел. — Мне надо переговорить с Франсиско. Прежде чем выбирать наряд, спрошу, что ему больше нравится.

Молодая женщина подошла к кабинету мужа и уже собралась было постучать, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился Франсиско с журналами в руках.

— Я хотела с тобой поговорить, это недолго, — произнесла Хейзел.

— Я как раз собирался тебя позвать, — отозвался муж. — Вот, из Мадрида прислали каталоги, полистай и выбери, что тебе понравится.

Он заметил непонимающий взгляд жены и терпеливо продолжил:

— Новые платья, мы об этом столько раз уже говорили! Я получил журналы от ведущих испанских домов моды. Это последние коллекции. Странно, что ты забыла! Женщины обычно таких вещей не забывают, — лукавая улыбка мелькнула на его лице.

— Ах да! Конечно, я помню, — обрадовалась Хейзел. — Мне так приятно, Франсиско, что ты заботишься о моем гардеробе. Вообще-то у меня есть все, что надо. Ты уже и так много всего мне купил.

— А почему ты не носишь кольцо, которое я подарил тебе на помолвку? Где оно? — неожиданно задал вопрос Франсиско.

— Я положила его в надежное место, — ответила Хейзел. — Услышав, какую ценность оно представляет для семьи, я испугалась, что могу потерять драгоценность. Дело в том, что кольцо мне немного великовато, кроме того… — замялась она, — кроме того, я не имею права его носить. Это же символ. Мое положение в твоем доме не имеет ничего общего с положением законной супруги. Если я буду носить кольцо, получится, что мы обманываем себя и других.

Хейзел была уверена, что Франсиско рассердится, но он только удивленно поднял брови.

— Обманываем? Ты считаешь, что обманываешь кого-то, если носишь подаренное тебе кольцо? Ну и понятия… Теперь меня не удивляет, что никто в доме не оказывает тебе должного уважения. Ты сама себя так поставила.

Все существо Хейзел возмутилось.

— Жена, Франсиско, да будет тебе известно, это не просто женщина, которой мужчина надевает на палец кольцо и которая выполняет обязанности хозяйки дома. Семья — это когда двое людей любят друг друга! Вот что по-настоящему важно! — выпалила она, сама удивляясь, как легко открыла мужу свои мысли. От ее смущения и скованности не осталось и следа. Хейзел говорила страстно и убежденно. — Ты боишься любви, Франсиско! Ты боишься раскрыться и быть искренним! Ты давно замкнулся в себе и презираешь всех, кто слабее тебя. Может, это не более чем защитный панцирь, но гордыня и высокомерие стали твоей второй натурой! Ты не утруждаешь себя пониманием того, что происходит с другими людьми. Ты озабочен только собой и ищешь любой предлог, чтобы самоутвердиться за счет окружающих. И ты еще упрекаешь меня, что я веду себя не так, как должна была бы, по твоим понятиям, жена! Даже Робин и Кэтрин заметили, что между нами не все гладко!

На лице Франсиско появилось холодное, осуждающее выражение.

— С какой стати ты обсуждаешь со своей подругой наши отношения! Потрудись в следующий раз попридержать язык!

— Ты меня не понял. Я никогда не обсуждала нашу частную жизнь с кем бы то ни было. Просто все и так видят…

На лице мужа было написано такое недоверие, что Хейзел махнула рукой и замолчала. Франсиско не желал ее слушать. Молодая женщина вспыхнула, резко выдохнула, развернулась и ушла, оставив хозяина замка в полном недоумении.

Винный погреб располагался у подножия невысокой башни, недалеко от замка. Небольшой садик окружал постройку. Дворик оформили в деревенском стиле: подвесили среди листвы разноцветные бумажные фонарики, флажки и яркие оранжевые апельсины. Столы покрыли льняными скатертями с вышивкой и уставили глиняной посудой с орнаментом. Обернутые грубой мешковиной высокие темного стекла бутылки с вином красовались в центре каждого стола. Небольшая группа музыкантов с народными инструментами должна была развлекать гостей. У ворот стояли встречающие в национальных костюмах. В замке царило оживление. На дороге уже показались автобусы с туристами.

Франсиско в камзоле цвета темного красного вина с манжетами из дорогих старинных кружев был великолепен. Казалось, что он сошел с одного из фамильных портретов, которые украшали каминный зал Каса-де-Драхо. Истинный испанский аристократ, уверенный в себе, с холодным, властным взглядом, подумала восхищенная Хейзел. Таким он и был на самом деле — Франсиско Маркес де Драхо, ее муж, последний представитель древнего рода драконов.

Хейзел вспомнила, как этим вечером он вошел в ее комнату и его взгляд заставил ее сердце забиться чаще. Ей захотелось, чтобы он похвалил костюм, который она выбрала, — платье из тяжелой, расшитой золотом и стразами парчи и мантилья из тончайших кружев, подобранная на затылке изящным гребнем из черного дерева. Она венчала голову Хейзел, словно корона, и придавала молодой женщине сходство с испанскими аристократками. Когда восхищенный взгляд мужа заскользил по ее лицу и фигуре, Хейзел ощутила сильное, пугающее, телесное влечение к нему.

— Сегодня, наконец, ты выглядишь так, как подобает невесте, милая, — тихо произнес Франсиско. — Невинная и полная ожидания. Я обещаю тебе, что оно не продлится долго и твое желание исполнится. Скоро все, кто увидит тебя, поймут: да, это женщина, которая любима!

Женщина, которая любима! Хейзел не знала, что и подумать. Может быть, ее желания, ее мечты о Франсиско — только пустые грезы наивной девочки? Она гнала эти мысли прочь, пыталась успокоиться и потихоньку направилась к Робину, общение с которым проливало бальзам на ее истерзанную сомнениями душу.

Деятельный Робин был занят размещением гостей. Едва прозвучали первые аккорды, туристы принялись рассаживаться. Молодые девушки в белых блузах и длинных цветастых юбках разносили кружки с вином. В лунном сиянии все выглядело как в сказке — таинственно и немного волшебно.

Хейзел казалось, что она играет в какой-то пьесе. Десятки глаз следили за каждым ее движением. Франсиско тоже исполнял роль, только совсем другую — роль любящего мужа. Он осыпал Хейзел комплиментами и окружал теплотой и вниманием.

— На нас все смотрят! — прошептал он на ухо Хейзел. — Давай забудем о наших разногласиях на этот вечер и будем вести себя так, будто нам хорошо вместе. Может быть, свершится чудо, и ты поймешь, что ничто человеческое мне не чуждо.

Хейзел не сомневалась в этом, но не знала, как доказать мужу искренность своих чувств. Его пристальный взгляд, приглушенный смех, обаяние, которому невозможно было сопротивляться, застали бедняжку врасплох. Хейзел трепетала от страха, не понимая, куда все это может завести ее. Надо быть начеку, повторяла она себе, и не позволять Франсиско лишнего. Однако, несмотря на эти мысли, Хейзел упивалась его нежностью и предупредительностью. Все женское, что так внезапно пробудилось в ней, активно протестовало против настороженности, которая уже стала второй натурой Орешка.

Ужин попали в погребе. Франсиско и Хейзел, как и положено хозяевам, сидели во главе стола. Помещение было освещено мерцающим светом факелов, прикрепленных к стенам.

Вечер удался на славу. Впервые за много дней Хейзел чувствовала себя совершенно счастливой. Старое вино немного ударило в голову. Щеки молодой женщины раскраснелись, дыхание стало чаще, она хлопала в ладоши в такт завораживающей мелодии фламенко.

После ужина объявили танцы. — Ты устала? — Вопрос мужа прервал романтические грезы Хейзел.

— Нет, вовсе нет, — произнесла она и в порыве нежности крепко прижалась к Франсиско. Хейзел хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Франсиско протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки, и она невольно провела губами по его ладони.

— Как странно, — пробормотал он. — Даже легкое прикосновение волнует тебя. Ты встречаешь ласку с такой доверчивостью, что можно испугаться.

Хейзел почувствовала, что Франсиско подвинулся ближе. Его губы почти касались ее щеки.

— Не каждый поймет, что это лишь наивность. Многие станут вести себя смелее.

— Но ты мой муж, — тихо возразила Хейзел. — Тебя мне нечего бояться. Тебе я могу верить.

— Правда? — Франсиско вдруг поцеловал ее в щеку. — Тогда ты не откажешься прямо сейчас пойти со мной в замок, — вкрадчиво добавил он.

Хейзел оторопела. Руки мужа крепче обняли ее за талию. Да, она доверяла ему, но сейчас перед ней стоял не тот Франсиско, которого она знала и любила, а актер, исполняющий роль.

— Хорошо, я пойду с тобой, — произнесла Хейзел, гордо подняв голову. Он не должен вообразить, будто она его боится!

В замке царила полная тишина. Слуги получили разрешение присутствовать на празднике, так что хозяева оказались в доме совсем одни. Только портреты предков в каминном зале, казалось, внимательно наблюдали за ними. Франсиско остановился на нижней ступеньке лестницы и галантно протянул жене руку, приглашая следовать за ним. Хейзел заметила, как подрагивают уголки его рта, словно он старается скрыть улыбку. Что, если он опять намерен поиздеваться над ней?

Медленным движением Франсиско снял камзол, бросил его на ступени и расстегнул верхние пуговицы батистовой рубашки, так, что стала видна его мускулистая грудь. Прищурив глаза, он внимательно наблюдал за побледневшей женой.

— Поднимемся наверх? — не спросил, а приказал он. — Там будет гораздо удобнее.

Хейзел стояла ни жива ни мертва. Вот оно, начинается. То, чего так долго молила ее истерзанная одиночеством душа, то, чего настойчиво требовало юное сильное тело. Любимый человек, чудо из чудес, Франсиско, ее муж, ее повелитель… Нет. Повелевать ею никто не вправе, и сейчас она ему это докажет. Едва Франсиско сделал шаг по направлению к Хейзел, она поспешно отступила назад.

— Давай сначала сходим на кухню, — вдруг предложила она, — я ужасно проголодалась.

— Сразу после ужина?

В глазах его плясали чертики. В два прыжка Франсиско оказался рядом с Хейзел, словно пушинку, подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню. С треском распахнулась дверь. Громко скрипнула кровать, когда он швырнул свою ношу на постель. Хейзел не сопротивлялась. Она и не смогла бы справиться с Франсиско — его физическая сила и ловкость были ей хорошо известны. Несмотря на свой испуг, Хейзел вспомнила, как он был возмущен, когда упрекал ее в излишней откровенности с Кэтрин и Робином, и как его задели ее слова, что их брак не настоящий.

Франсиско склонился над женой и заглянул ей в глаза, которые были полны слез.

— Не смотри на меня с таким упреком, милая! — прошептал он, но в его взгляде не было сострадания к ней. — Все мы иногда плачем под ударами судьбы.

Он сорвал мантилью с ее головы, а затем стал расстегивать пуговицы на платье.

— Почему ты так жесток со мной Франсиско? За что ты ненавидишь меня? — спросила в этот момент Хейзел.

Он остановился и удивленно поднял брови.

— Я совсем не жесток, дорогая. Напротив. Мужчина, который хочет, чтобы жена его любила, не может носить ненависть в своем сердце. Ты принадлежишь мне, — жарко прошептал он ей на ухо, — и я хочу полностью владеть тобой.

Хейзел закрыла глаза и уже была готова отдаться ему, но вдруг ее состояние изменилось. Резким движением она оттолкнула мужа от себя.

— Оставь меня, Франсиско! Ты не любишь меня, я знаю. Я не хочу так! Оставь меня в покое!

Он сомкнул ее губы страстным поцелуем. Хейзел почувствовала, что снова готова подчиниться его грубой власти, но отчаянное сознание того, что на самом деле он ее не любит, придало женщине новые силы. Она не позволит себя унизить!

— Нет, Франсиско! — крикнула Хейзел возмущенно. — Отпусти меня!

Он разжал руки и разочарованно посмотрел ей в глаза. Ему было непросто вынести ее откровенный и возмущенный взгляд. В следующую минуту Франсиско оттолкнул жену от себя, встал и подошел к двери. Прежде чем выйти, он обернулся и сказал, обращаясь к ней таким подчеркнуто уважительным тоном, что Хейзел содрогнулась:

— Настоящую жажду не утолишь незрелым вином. Девственность, на самом деле, не так соблазнительна. Благодари Бога, что я не обижаю детей. Это недостойно мужчины.

Робин провел эту ночь в Каса-де-Драхо. Его гостиница располагалась на другом конце острова, рядом с пещерами, о которых он снимал свой фильм. Поэтому он, по примеру Кэтрин, с радостью воспользовался гостеприимством Хейзел и Франсиско.

За завтраком все выразили единодушное мнение, что праздник удался, и подобное торжество непременно стоит повторить.

Кармен первой заметила Хейзел и с обеспокоенным выражением на лице кинулась к ней:

— Хейзел, тебе лучше? Дядя Франсиско сказал, ты вчера ночью плохо себя чувствовала и поэтому рано ушла домой.

Хейзел посмотрела на Франсиско, ища поддержки, но взгляд его был равнодушен. От вчерашней страсти не осталось и следа. А ведь Хейзел все еще чувствовала его огненные поцелуи у себя на шее…

— Я тебе говорил, что Хейзел плохо себя почувствовала и я уговорил ее пойти в дом, — перебил он Кармен. — Сядь спокойно. В твоем возрасте пора уже научиться вести себя в обществе!

Кармен насторожилась. Она почувствовала, что дядя говорит неправду. Хейзел тем временем опустилась на стул. Больше всего ей хотелось, чтобы никто ни о чем не спрашивал. Робин заметил ее состояние.

— Вы как-то странно сегодня выглядите, — тихо проговорил он, задумчиво глядя на лицо Хейзел. — Что-то в вас изменилось со вчерашнего вечера.

Хейзел сделала вид, что проголодалась, и принялась сосредоточенно намазывать себе бутерброд. Неужели по ее лицу видно, насколько она расстроена? Вчера вечером она была беззаботной девочкой — сегодня стала женщиной, пережившей горечь разочарования. Хейзел еще никогда не было так тяжело.

Вчера Франсиско пытался подчинить себе ее тело и волю. Когда она нашла в себе силы противостоять ему, он решил заставить ее страдать от его обидных и несправедливых слов. Муж назвал ее поведение детским, однако она поступила правильно. Он хотел овладеть ею, но это было всего лишь животное чувство, на самом деле он не любил ее. А Хейзел хотела быть любимой. «Надо научиться оберегать себя от насмешек, которые превращают меня в рабу чужого настроения», — подумала Хейзел.

— Я бы с удовольствием посмотрела сегодня вместе с вами эти знаменитые пещеры, Робин, — спокойным голосом произнесла она, — конечно, если это возможно.

Робин уставился на нее, стараясь угадать, действительно ли это так. Ее уверенный тон поразил его. Может, она хочет вызвать в муже ревность?

— Вы полны сюрпризов, — тихо сказал он и добавил уже громче: — Конечно, это возможно. Это даже приятно. Я с удовольствием покажу вам самые красивые места.

— Можно мне с вами? — вскочила со стула Кармен.

— Нет, мое сокровище, не в этот раз, — ответила Хейзел. — Твой дядя считает, что мне нужен покой, и готов сегодня провести с тобой целый день, пока я буду осматривать пещеры.

Кэтрин широко раскрыла глаза от удивления. Кармен не протестовала, увидев многозначительный взгляд Хейзел. Франсиско тоже заметил этот взгляд, и желваки заиграли у него на скулах, но он промолчал, а затем обернулся к племяннице:

— Я считаю, лишний урок плавания тебе не повредит. Кэтрин, поскольку моя жена будет занята, не составите ли вы мне компанию?

Кэтрин с восторгом приняла его предложение. Она не до конца понимала, что происходит и в какую ситуацию она попала. Ее больше устраивало, когда робкая Хейзел беспрекословно подчинялась своему властному мужу, и удивляло, как спокойно Франсиско воспринял сегодняшнее заявление своей жены.

Хейзел как ни в чем не бывало обратилась к Робину:

— Я только возьму очки и купальник. Встретимся на улице.

Во время поездки они с Робином почти не разговаривали. По обеим сторонам шоссе расстилался чудесный пейзаж — цветущий миндаль, небольшие деревеньки с белыми домиками под красной черепичной крышей. Скоро дорога повернула к морю. Хейзел залюбовалась видом гавани и белоснежных кораблей, катеров и лодочек на поверхности воды.

— Здесь есть неплохой ресторан — в яхт-клубе. — Робин показал рукой на высокое белое здание, башней возвышающееся над портом. На обратном пути мы сможем у них пообедать. Там спокойно и тихо, очень приятная атмосфера и мало посетителей. У пещер, наоборот, столпотворение, там кипит работа, полно народу и техники. Жаль, что вы увидите их в первый раз в такой обстановке. Пещеры требуют тишины и сосредоточенности. Ну да ладно. В любом случае вы будете вспоминать сегодняшний день всю жизнь. Когда мы останемся внутри одни, сможем по-настоящему насладиться их великолепием.

Когда машина подъехала к месту, Хейзел заметно расслабилась. Робин взял свою спутницу за руку и повел ко входу в гроты. Сначала внутри пещеры идти было легко, затем спуск стал круче. Вокруг сгущалась темнота. Робин зажег фонарь, повернул на стене какой-то рубильник. Вспыхнула подсветка.

— Здорово придумано, — заметил он. — Выглядит эффектно.

Хейзел смотрела вокруг как зачарованная. Перед ней открылся удивительный, невиданный мир. Казалось, что она попала в старинный собор под землей. Трудно было поверить, что вся эта красота создана самой природой. Каждый грот был по-своему неповторим. Сросшиеся сталактиты и сталагмиты порой напоминали фигуры животных и мифических существ, профили сказочных персонажей, причудливые очертания призраков.

— Невероятно, — шептала Хейзел.

— Надеюсь, здесь вы сможете успокоиться и отдохнуть, — проговорил Робин. — Тут все проблемы кажутся мелкими и незначительными. Жаль, что Дженни не видит этой красоты. Ведь она обожает пещеры.

— Дженни? Кто это?

— Моя девушка. Когда я вернусь в Штаты, мы поженимся.

— Как здорово! Представляю, как это чудесно — влюбиться и выйти замуж, — с улыбкой произнесла Хейзел.

— Представляете? — Робин был удивлен ее реакцией на свои слова. — Вы не знаете, что это такое?

Хейзел смутилась:

— Знаю, конечно, я же замужем.

Робин понял, что эта тема слишком болезненна для молодой испанской маркизы. Заметив, как изменилось ее лицо, он тихо добавил:

— Если когда-нибудь вам понадобится помощь, дайте мне знать. Обещайте, Хейзел!

Она остановилась и в изумлении посмотрела на своего спутника. Стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно и не выдал ее смятения, Хейзел быстро проговорила:

— Я уже не ребенок, Робин, и сама решаю свои проблемы. Но все равно спасибо.

Несмотря на прохладный тон ее слов, Робин понял, что она благодарна ему.

Заметив, что Хейзел устала и они недалеко от одного из выходов, он предложил бодрым голосом:

— Предлагаю пойти пообедать.

— Блестящая идея! — подхватила Хейзел.

Они вышли из пещеры. Радостно было вновь увидеть безоблачное голубое небо.

— Давайте искупаемся перед обедом, — предложила Хейзел. — Жалко, я оставила купальник в машине.

— На пляже полно магазинов, где все это продается. Здесь можно и яхту арендовать. Как насчет небольшой прогулки по морю после обеда? Позагораем и искупаемся вдоволь…

Плыть под парусом в ясный солнечный день — что может быть лучше?

— Робин! Это потрясающе! — восхищенно воскликнула Хейзел. Он рассмеялся: сейчас юная маркиза была так похожа на ребенка!

— Увидите, как это здорово! Я рад, что доставил вам радость, Хейзел!

Хейзел почувствовала, что недолгое знакомство с этим человеком подарило ей дружбу на всю жизнь. Она нашла в Робине товарища, которого так ей не хватало. Они понимали друг друга, и им было просто хорошо вместе.

У Хейзел было ощущение, словно она снова стала маленькой и прогуливает вместе с приятелем уроки. После обеда в яхт-клубе, держась за руки, они направились в гавань. Хейзел совсем не задумывалась о том, что будет думать Франсиско о ее продолжительном отсутствии.

По дороге они зашли в небольшой магазинчик за купальными принадлежностями и кое-какими пляжными мелочами. Хейзел особенно понравилась стилизованная капитанская фуражка, которую Робин немедленно для нее купил. Ей тоже захотелось ему что-нибудь подарить. Молодой человек выбрал смешной водяной пистолет ядовито-зеленого цвета.

— На память об этом потрясающем дне! — засмеялась она. — Робин, пожалуйста, не лишайте меня радости сделать вам сюрприз. У Кармен так много игрушек, что она уже не знает, куда их девать. Я вижу — он вам понравился, и он ваш!

Ее глаза и интонация сказали Робину больше, чем слова.

— Маленький лесной орешек! — нежно произнес он. — Вы действительно удивительная женщина!

Теплый взгляд его голубых глаз подтверждал искренность слов.

— Хорошо, я согласен, но только одно условие — вы тоже примете от меня подарок! — сказал он, серьезно глядя на нее.

— Но вы уже подарили мне замечательную вещь, — с этими словами она надела фуражку, слегка сдвинув ее набок. И оба рассмеялись, как дети.

— Я люблю делать настоящие подарки моим друзьям. Это очень важно для меня, — ответил Робин тоном, не допускающим возражений.

Когда они вышли из лавочки, он взял Хейзел за руку и повел в сторону маленького ювелирного магазинчика. На витрине были разложены замечательные золотые и серебряные украшения в народном испанском стиле: кольца, браслеты, цепочки и крупные броши, которыми можно было закалывать плащ, шляпу или шаль.

— Buenos dias, Senior, — приветствовал Робин хозяина, стоявшего за старым прилавком, — ваш магазин мне порекомендовал один мой друг, американец. Он сказал, что здесь можно купить удивительные украшения, какие больше нигде не встретишь. Недорогие, но хорошего качества…

— Все правильно, сеньор, — было видно, что пожилой испанец приятно удивлен тем, как далеко распространилась слава о его магазине. — Тем более что в Европе подобные вещи стоят намного дороже.

— Слышите? Ваша совесть может быть спокойна, — улыбнувшись, сказал Робин, обращаясь к ней.

Хейзел понимала, что у Робина достаточно денег, он просто не хотел, чтобы она стеснялась. Но что скажет Франсиско и как она ему объяснит появление нового украшения? Впрочем, сейчас Хейзел не хотела об этом думать.

Хейзел стояла у витрины с широко открытыми глазами. Выбрать из этого изобилия что-то одно было трудно. На витрине красовались веера ручной работы — очень разные, из великолепных кружев, всех цветов и оттенков. Некоторые были с рисунками — виды Майорки, орнаменты, цветы.

— Что скажете? — Робин указал на веер с золотой ручкой, украшенной жемчугом.

— Нет! Только не жемчуг! — Хейзел отступила на шаг назад и отрицательно замотала головой. — Если вы не против, я бы выбрала вот этот зеленый с крупными цветами.

Это был веер в национальном стиле из зеленого шелка с рисунком, отделанный тончайшим кружевом и нефритовыми сколами, и ручкой из слоновой кости с золотом.

— Вы выбираете андалусский? У вас прекрасный вкус, сеньора! — вежливо заметил продавец, доставая длинную прямоугольную коробочку, чтобы упаковать покупку.

— Не надо. — Хейзел взяла веер и подошла к зеркалу, ей не терпелось поскорее посмотреть, как она будет с ним выглядеть.

Никогда прежде ей не делали таких подарков, и никогда она так не радовалась. Те вещи, что покупал Франсиско, казались скорее ритуалом. Так было положено по статусу, и муж не стремился доставить ей радость, а всего лишь соблюдал этикет.

Прогулка по морю не произвела на Хейзел особого впечатления, возможно, она испытала слишком много эмоций для одного дня. Робин пытался развлечь ее беседой, но молодая женщина слишком устала, чтобы поддерживать разговор. Тем не менее он уговорил Хейзел остаться на ужин. Вечером они танцевали на террасе отеля, в котором жил Робин, дружески болтали с другими гостями. Хейзел давно не чувствовала себя так хорошо и спокойно.

Уже наступила полночь, когда Робин подвез Хейзел к воротам Каса-де-Драхо. Замок был погружен в темноту, свет горел только в одной из комнат — кабинете Франсиско. Робин не удивился, что Хейзел торопливо попрощалась с ним.

— Спасибо за прекрасный вечер! — протянула она ему руку, выходя из машины, и благодарно улыбнулась.

— Я рад, что вам понравилось, но хочу посмотреть, как вы войдете в дом. Вдруг муж стоит за гардинами и наблюдает за нами!

Когда Робин увидел, как изменилось лицо его спутницы, он сам разозлился на свое неуместное замечание и мысленно упрекнул себя в неделикатности. Уверенность Хейзел в себе еще только прорастала в молодой женщине робким маленьким ростком. Одного вечера слишком мало, чтобы это чувство достаточно окрепло. Зная характер мужа, Хейзел прекрасно понимала, что тот начнет метать громы и молнии по поводу ее позднего возвращения.

Неуверенная улыбка тронула ее губы. Хейзел кивнула Робину и нежно поцеловала его в щеку, прежде чем подняться по лестнице к дверям замка.

На следующий день утром Хейзел постаралась подольше остаться у себя в комнате, чтобы не встретиться с Франсиско. Кармен тоже не беспокоила свою старшую подругу, думая, что она еще спит. Хейзел терзали нехорошие предчувствия. Она знала, что ей не избежать объяснений с Франсиско, но всеми силами пыталась отдалить этот миг. Ей надо было подготовиться.

Уже пробило десять, когда Хейзел наконец спустилась вниз. На столике ее ждал еще горячий кофе. Молодая хозяйка сказала горничной, что обойдется легким завтраком, быстро выпила кофе с бутербродом и отправилась на поиски Кармен.

Девочка играла в мяч в саду вместе с доном Гарсией, который при виде Хейзел облегченно вздохнул.

— Хвала Всевышнему! — простонал он, бросаясь к ней. — Конечно, это удовольствие — поиграть с ребенком, но я уже стар для подобных развлечений! Кармен слишком шустрая для меня! Как я рад, что ты, наконец, пришла! Уже давно мечтаю посидеть в тенечке, спокойно отдохнуть и с удовольствием посмотреть, как вы резвитесь.

— Бедный дон Гарсия! — рассмеялась Хейзел. — Я немедленно сменю тебя на посту, мой верный рыцарь!

Она подвела старика к скамье с резной спинкой под раскидистым деревом, прохладная тень которого служила надежным укрытием от солнечного света.

— Дядя Гарсия, ты такой смешной, — улыбнулась Кармен. — Ты еще побудешь с нами?

— Вообще-то я пришел, чтобы пригласить вас прокатиться на машине. Хейзел еще не видела выставку украшений на фабрике, и я решил, что могу взять ее с собой. Это действительно очень интересно, дорогая.

— Спасибо, дядя Гарсия! — немного растерянно сказала Хейзел. — К сожалению, сегодня не самый подходящий день.

— Как хочешь, — не стал настаивать дон Гарсия. — Просто мне пришло в голову… Я хотел занять тебя, пока нет Франсиско. Но если ты не хочешь…

— Франсиско нет? — изумилась Хейзел.

— Он с раннего утра уехал в Форментор. Это в противоположной части острова. Разве он ничего не сказал? Скорее всего, он вернется очень поздно.

— Я, наверное, как всегда, забыла. Он, конечно, предупредил меня, — быстро проговорила Хейзел, стараясь, чтобы дон Гарсия не заметил по выражению ее лица, что она лжет.

Дон Гарсия кивнул, но было видно, что он не поверил ни одному слову. Старый испанец понимал, что между племянником и невесткой не все гладко, и основные их разногласия были связаны с ребенком, к которому Хейзел искренне привязалась.

— Я обожаю ездить на фабрику! Давай поедем! — просительным тоном протянула Кармен. — Последний раз, когда мы там были, я видела, как обрамляют брошки. Это так интересно! Мне даже дали самой попробовать!

— Тогда давай поедем и посмотрим, может, нам опять разрешат сделать какое-нибудь украшение! — решительно произнесла Хейзел и в ответ тут же получила от Кармен благодарный поцелуй.

Работа на фабрике шла полным ходом, и гости решили сначала посмотреть на готовые изделия в сувенирном магазине. В стеклянных витринах красовались настоящие произведения искусства. Миловидные продавщицы на разных языках беседовали с многочисленными туристами, которые с большим интересом выбирали украшения, не переставая хвалить качество и привлекательные цены.

Дон Гарсия постарался занять Кармен, чтобы Хейзел могла спокойно все посмотреть. Молодая женщина не могла поверить, чтобы искусственный жемчуг был настолько полной имитацией настоящего.

Кармен дернула дона Гарсию за рукав:

— Если эти жемчужины искусственные и их делают на фабрике, откуда берутся настоящие?

— Легенда гласит, — загадочным голосом начал старик, — что давным-давно злой дух разлучил прекрасную принцессу с ее возлюбленным. Королева Ночь от жалости к несчастным влюбленным так много плакала, что ее слезинки стали падать с неба на землю. Когда же они попадали в море, то в лунном сиянии превращались в жемчужины.