Редкая жемчужина

Эта нехитрая сказка потрясла Хейзел до глубины души. Она вспомнила о великолепном жемчуге, который украшал ее обручальное кольцо. Ведь она сама тоже пролила немало слез с тех пор, как вышла замуж за Франсиско, и поняла, что любит этого гордого и самолюбивого мужчину, который своим характером действительно напоминал огнедышащего дракона.

— Это правда или дядя Гарсия сочиняет? — недоверчиво повернулась к ней Кармен.

Хейзел бросила понимающий взгляд в сторону дона Гарсии и ответила:

— Как сказал дядя, это легенда. А легенды — это такие истории, которые передаются из уст в уста, из поколения в поколение, и никто не знает, что придумано, а что было на самом деле.

— Ну, хоть что-нибудь — правда? — не унималась девочка.

— Очень может быть, — с таинственным видом кивнула Хейзел.

— Как ты можешь так говорить, — дон Гарсия замахал на нее руками в притворном возмущении, — что значит — может быть? Разве это не прекрасно — верить сказкам?

— Не хочу, чтобы у девочки складывались иллюзии в отношении этого мира, где многое — совсем не как в сказке, — уверенно и немного печально произнесла Хейзел. — Нет никаких добрых фей, и очень часто зло торжествует над добром. Будет лучше, если ребенок будет к этому готов. Тогда Кармен станет легче жить в реальной действительности и принимать ее такой, какова она есть на самом деле.

Увидев, что дон Гарсия с ней не согласен, Хейзел изменившимся голосом добавила:

— Мне очень жаль, дон Гарсия, что я испортила вашу сказку, она и в самом деле была прекрасна. Простите меня!

Когда Кармен отошла от них, дон Гарсия схватил Хейзел за руку.

— Это я должен извиниться! — очень серьезно произнес старик, глядя невестке в глаза. — И это касается не только моей истории, но и поведения моего племянника! Я надеялся, что со временем вы станете лучше понимать друг друга. В тебе есть именно то, что ему на самом деле необходимо! Веришь ты этому или нет, но и Франсиско может сделать тебя взгляд в сторону дона Гарсии и счастливой! Если он действительно виноват в твоем разочаровании, мне очень обидно.

Старик был взволнован, и Хейзел поспешила успокоить его:

— Нет, дядя Гарсия, не сердитесь на него. Ему просто нужна другая женщина, та, которую он сможет полюбить по-настоящему.

— Ты так думаешь? Хейзел, может быть, ты сможешь быть к нему терпимее? Я хотел, чтобы ты поняла, как Франсиско стал таким, какой он есть. В душе он совсем другой, и люди, которые его любят, знают об этом и стараются принимать этого человека таким, каков он есть. В раннем детстве он потерял отца, потом мать, которую любил больше всех на свете. Потом несчастный случай с братом и его женой, женщиной, в которую Франсиско сам был когда-то влюблен. Неудивительно, что он стал мрачным и замкнутым. Он просто уже боится любить! Для него любовь — это прежде всего потери и боль!

Еще совсем недавно дон Гарсия делал все, чтобы оправдать Франсиско в глазах Хейзел. Но сейчас он говорил откровенно, без всякой цели, искренне делясь тем, что накипело у него на душе. Тронутая его словами, Хейзел решила сменить тему разговора:

— Расскажите мне о жемчуге, дон Гарсия. Как получается такой великолепный, натуральный тон?

Старик принялся рассказывать о специальной краске для жемчуга. Это был его конек. Постепенно дон Гарсия увлекся, приободрился и с большим удовольствием принялся раскрывать тайны искусства получения этой необычной краски. Он в подробностях рассказал и о том, как создаются прекрасные украшения, которые Хейзел видела в витринах. Молодая женщина слушала его с интересом. Внезапно до ее ушей донесся голос, полный сарказма:

— Видно, поездка пошла тебе на пользу, Хейзел, — ты сейчас выглядишь намного бодрее, чем утром! Куда только подевалась скука и апатия!

Дон Гарсия и Хейзел вздрогнули от неожиданности.

— Франсиско?! Разве ты не поехал в Форментор?

— Да, я собирался туда поехать. — Пристальный взгляд Франсиско был направлен на растерянную Хейзел. — Встречу перенесли. К сожалению, я не сразу узнал об этом. Я почти доехал до Форментора, когда до меня дозвонились, и я вернулся.

— Тогда пойдем пообедаем вместе, раз так вышло. Ты же не планировал на сегодня других дел? — предложил дон Гарсия.

Франсиско вынул сигарету из портсигара так быстро и нервно, что она сломалась пополам. Встретившись с ним взглядом, Хейзел увидела в глазах мужа ярость. Впрочем, вслух он сказал спокойным, равнодушным тоном:

— Мне нужно срочно зайти в один магазин, здесь, неподалеку. Вначале я хотел отложить это дело, но потом передумал.

Хейзел чувствовала, что дело вовсе не в магазине. Глядя на нее в упор, Франсиско улыбался, но это была улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. У Хейзел, несмотря на жаркий день, мороз пробежал по коже.

Дон Гарсия, который ничего не заметил, задумчиво потер лоб.

— Тогда я предлагаю сделать так. Мы прогуляемся немного, зайдем в кафе, а потом я отвезу Хейзел и Кармен домой. Жара невыносимая. Если у тебя останется время, Франсиско, позвони и сообщи, когда сможешь присоединиться к нам.

Франсиско согласился с предложением дона Гарсии. Однако Хейзел не питала иллюзий, что в их отношениях наступило перемирие, она понимала, что муж просто растягивает удовольствие и дает ей время вдоволь понервничать перед расправой.

Совместного обеда не получилось. Франсиско позвонил дону Гарсии и сказал, что не успевает к назначенному сроку. Вечером того же дня он послал горничную к Хейзел, передать, что ждет жену у себя в кабинете.

Хейзел в этот момент сидела в своей комнате и рассеянно обмахивалась зеленым веером, который подарил ей Робин. Нервным движением она туже завязала пояс халата, поднялась и направилась вниз, забыв в спешке про веер, который все еще держала в руке.

Закинув ногу на ногу и уперевшись подбородком в скрещенные пальцы рук, Франсиско в голубом шелковом халате сидел в кресле с высокой спинкой. Когда вошла Хейзел, он поднялся ей навстречу и подошел к столику, на котором стояли хрустальные графины с напитками. Франсиско наполнил два бокала и протянул один их них жене. Хейзел не хотелось пить, и она отрицательно покачала головой, поставила бокал обратно на столик и села на стоявший рядом стул, сложив руки на коленях.

Некоторое время супруги молчали. Хейзел ждала бури, нервно перебирая пальцами веер, раскрывая и закрывая его.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я крайне недоволен, — нарушил тишину Франсиско. Голос его был тихим и вкрадчивым, как у директора, который отчитывает провинившегося ученика. — Ты хотя бы догадываешься, почему?

Хейзел опустила голову, предчувствуя недоброе, и ответила просто и безучастно:

— Ты злишься на то, что я вчера весь день провела в обществе Робина.

— Весь день и практически всю ночь! — резко произнес Франсиско, повысив голос. Было видно, что холодный тон, с каким ответила на его вопрос Хейзел, привел его в еще большую ярость.

Хейзел поднялась с места. Она совсем не хотела, чтобы ей устраивали сцену. Молодая женщина, сжав губы, направилась к двери, но муж преградил ей путь и схватил за плечи:

— Я не собираюсь так просто этого оставлять! Ты понимаешь или нет?! Я никогда не позволял никому вести себя подобным образом. Ты позоришь мое имя! Замужняя женщина не должна проводить время с посторонним мужчиной!

— Почему? — Возмущению Хейзел не было предела. — Что в этом такого, если я хочу пообщаться с другом? Просто хорошим другом, с которым мне спокойно и весело. Несколько счастливых часов, которые так редко выпадают мне с тех пор, как я стала жить в этом доме!

От собственной смелости Хейзел похолодела и в испуге прикрыла рот рукой. Как она решилась высказать ему то, что так глубоко похоронено у нее в сердце? Теперь было поздно, сказанного не воротишь.

В мгновение ока лицо Франсиско страшно изменилось. Хейзел знала, что глубоко задела его самолюбие. Словно окаменев, он молча оттолкнул жену от себя, подошел к столику и залпом выпил содержимое своего бокала, потом снова наполнил его и театрально произнес:

— За здоровье друзей! Даже если они очень далеко от нас!

Глаза Франсиско сверкали ледяным блеском. В тоне его чувствовалось злорадное удовлетворение.

— Очень далеко? — переспросила Хейзел, чувствуя недоброе. — Что ты имеешь в виду? Насколько я знаю, Робин всего лишь в паре километров отсюда.

— Немного же ты знаешь! — усмехнулся он. — Я сделал все, чтобы твой приятель оказался как можно дальше отсюда. Сейчас он, скорее всего, на пути в Лос-Анджелес. Я поставил в известность фирму, где он работает, что настаиваю на его отъезде, в противном случае съемки будут прекращены. Честер получил предписание вылететь первым самолетом. И не дай Бог, он решится еще раз ступить на этот остров!

Хейзел оцепенела, не веря своим ушам. Насколько же Франсиско мстителен! Или это и есть его хваленое представление о справедливости?!

— Как ты мог! Робину так нравилась эта работа! Ты не имел права вмешиваться в его жизнь только потому, что хотел свести с ним счеты!

Франсиско презрительно пожал плечами.

— По мне, пусть работает, где хочет. С одним исключением, — он снова поднес бокал к губам, — не на Майорке.

В этот момент взгляд Франсиско упал на веер, который Хейзел судорожно прижала к груди, словно талисман, будто эта хрупкая вещица могла защитить ее от бешенства мужа.

— Откуда это у тебя?!

Еще до того, как Хейзел поняла, о чем идет речь, муж выхватил веер у нее из рук. Врать было бессмысленно, и поэтому молодая женщина ответила кротко и спокойно, насколько у нее хватило сил.

— Вчера Робин подарил его мне на память. Это недорогая вещь.

Франсиско раскрыл веер.

— Нефрит, золото, старинное кружево и ручная роспись — это, по-твоему, недорого? — ухмыльнулся он. — Ты что, миллионерша? Или считаешь меня полным дураком?

Похолодевшая Хейзел, словно во сне, увидела, как муж швырнул веер на ковер и стал яростно топтать его ногами с таким остервенением, что ручка из слоновой кости треснула и развалилась на две части.

— Ты сумасшедший! — закричала Хейзел, опустилась на колени и, со слезами на глазах, попыталась спасти то, что осталось от дорогой ее сердцу вещи. Она прижала к груди обрывок ткани с зеленым камешком и огромным нарисованным цветком, потом, дрожа от гнева, поднялась на ноги и встретилась взглядом с Франсиско.

— Наш брак должен быть расторгнут. — Голос Хейзел звучал решительно и уверенно. — Я, наверное, была не в себе, когда решилась на эту авантюру.

— Не больше, чем я, когда принял тебя за невинного ангела. Поспешность, с какой ты позаботилась о финансовых документах, должна была меня насторожить, но ты их плохо посмотрела! — Франсиско смерил Хейзел презрительным взглядом. — Не понимаешь? Я купил тебя! И ты останешься здесь столько, сколько мне будет угодно! И будешь исполнять свои обязанности как положено!

Купил! У Хейзел побелели губы.

— Я не останусь здесь больше ни минуты! — произнесла она. — Ни ты, ни что-либо другое меня не остановит.

— Очень хорошо, — словно плетка хлестнули ее слова мужа. — Если ты так решила, то я и Кармен отправлю с глаз долой. Я сыт по горло ее непослушанием. Мне надоело, что все вы только и делаете, что действуете мне на нервы! На материке есть закрытые школы, ее туда примут без проблем. Сообщи, когда соберешься уезжать. В тот же день девчонка покинет мой дом.

С этими словами Франсиско вышел из комнаты, не дав Хейзел сказать ни слова. Она смотрела ему вслед, и слезы против воли катились у нее по щекам. Последняя надежда рухнула. Человек, которого она любила, оказался негодяем. Самое страшное, что в этот миг Хейзел совершенно отчетливо поняла, что, несмотря ни на что, все еще любит Франсиско всем сердцем.

На следующий день Хейзел повезло: она без особого труда избежала встречи с Франсиско. Сразу после завтрака хозяин уехал и вернулся поздно вечером, после ужина, когда все в доме уже спали. За исключением Хейзел.

Она все время думала о том, как с честью выйти из сложившейся невыносимой ситуации, и чем больше размышляла, тем тяжелее ей становилось. Хейзел очень хорошо, в подробностях, представляла себе злорадное торжество Кэтрин. Наверняка Франсиско провел весь день с ней. Ей, Хейзел, необходимо было срочно что-то предпринять и придумать, как соблюсти интересы Кармен. Так и не придя ни к какому решению, она решила переждать бурю и выбрать удобный момент, чтобы начать действовать.

Дни шли за днями. Общество Кармен и дона Гарсии немного помогало Хейзел справиться с грустными мыслями, но радость, с какой эти двое общались с ней, одновременно повергала молодую женщину в отчаяние. Она постоянно думала о том, что, уехав, бежав с поля боя, может больше никогда их не увидеть, и это совершенно лишало Хейзел мужества. Ее лицо побледнело и осунулось, она теперь реже улыбалась, в уголках рта залегли горькие складки.

Дон Гарсия тоже сильно переживал. Он заметил, как изменились внешность и настроение невестки, и не знал, как ему теперь действовать. Франсиско теперь почти не бывал дома, и старик не мог поговорить с племянником начистоту. Он с горечью понимал, что пропасть между двумя дорогими его сердцу людьми стремительно увеличивается день ото дня, и чувствовал, что должно случиться что-то непоправимое.

— Франсиско говорил тебе, что у него есть дом в Пальме? — спросил дон Гарсия у Хейзел в один из дней, когда они сидели в саду и наблюдали, как резвится Кармен.

Одного имени мужа было достаточно, чтобы Хейзел вздрогнула.

— Нет, он не упоминал об этом.

— Великолепный дом, — продолжал дон Гарсия. — Пока была жива мать Франсиско, там кипела жизнь, но в последние годы он пришел в запустение. Там почти никто не бывает, за исключением экономки и ее семьи. Понимаешь, Хейзел, в доме надо жить, иначе он становится холодным и в нем заводятся привидения.

— Как жаль. — Молодая женщина никак не отреагировала на шутку. Несколько минут она сидела, погрузившись в раздумья, и вдруг встрепенулась. — Я хочу увидеть этот дом. Дядя Гарсия, это возможно?

— Конечно. Мы можем провести там пару дней. Кстати, ты еще не видела нашу столицу. И Кармен будет интересно прокатиться.

— Я с удовольствием съездила бы туда, но я не знаю, согласится ли Франсиско. Я не готова просить его об этом.

— Предоставь это мне, — успокоил невестку дон Гарсия. — Я поговорю с ним сегодня же вечером.

Хейзел так и не узнала, как проходил разговор между доном Гарсией и его племянником, но, видимо, старик употребил все свое влияние на Франсиско, и спустя неделю они поехали в Пальму-де-Майорка.

Через огромные кованые ворота автомобиль въехал во двор старинного дома. Вокруг строения был разбит фруктовый сад. У парадного входа располагались огромные клумбы. Все здесь дышало покоем. Даже у Хейзел на душе стало веселее.

Великолепие богатого дома, наполненного изящными предметами и безделушками, а также дорогими предметами искусства, мирно сосуществовало здесь с уютом домашнего гнездышка, где все подчинено удобству и удовольствию живущих в нем людей.

Хейзел была восхищена и разочарована одновременно. Она представляла себе это место иначе и надеялась найти здесь уголок, где можно все забыть и начать сначала. Однако дом неотступно напоминал молодой женщине о Франсиско и их разрушенных отношениях. Здесь сочетались мощь и радушие, достоинство и доброта — то, что никак не удавалось совместить ее сильному и гордому мужу в реальной жизни.

— Ты чем-то расстроена? — деликатно спросил ее дон Гарсия.

— Нет, что вы, — быстро возразила Хейзел. — Только здесь слишком много места для нас. Мне надо привыкнуть.

Дон Гарсия облегченно рассмеялся и поспешил к экономке обсудить детали пребывания гостей в доме.

Кармен не скрывала своего восхищения и домом, и Пальмой. Особенно нравились девочке конные экипажи, разъезжавшие по улицам, и она прилагала все усилия, чтобы как можно чаще кататься. Пристань, аэропорт — все было новое, яркое, современное и живо интересовало Хейзел. Молодая женщина чувствовала себя здесь почти как дома, в Англии, — в Пальме было очень много туристов, и большинство из них приехали именно с ее родины.

В один из дней Хейзел и Кармен отправили уставшего от жары и шума дона Гарсию домой и зашли пообедать в ресторан недалеко от аэропорта. Кармен обожала наблюдать, как садятся и взлетают самолеты. Хейзел расплатилась с официантом и повела девочку к стоянке такси.

— Можно не брать машину. Я сам отвезу вас домой.

Хейзел вздрогнула, услышав знакомый голос.

— Дядя Франсиско! — К удивлению окружающих, радостная и немного растерянная Кармен повисла у него на шее.

Франсиско заговорил с Кармен, хотя Хейзел понимала, что его слова обращены к ней.

— Я приехал в Пальму встретиться с деловым партнером. Он задерживается, и у меня есть три часа свободного времени.

Хейзел не знала, как вести себя. Муж старался казаться деловым, собранным и недоступным, но как же красив он был! Его предложение прозвучало так, будто он решил подвезти жену и племянницу от нечего делать, чтобы просто не скучать в ожидании встречи. Но что-то в его тоне подсказывало Хейзел, что это не так. Она помолчала с минуту. Ей совсем не хотелось ехать домой — было еще рано, и погода стояла замечательная.

— Это очень мило с твоей стороны, что ты решил нас подвезти, — произнесла Хейзел как можно более вежливым тоном. — Однако мы собирались прогуляться. Я обещала Кармен сводить ее в порт.

Франсиско улыбнулся, показывая всем своим видом, что разгадал ее незатейливую хитрость.

— Хорошо, — невозмутимо отозвался он. — Я отвезу вас к причалам.

Автомобиль медленно поплыл вдоль улицы, мимо кофеен, баров и магазинов. Хейзел с Кармен любовались городом, пока не приехали в старый порт. С возвышенности открывался великолепный вид на живописную бухту.

Хейзел двинулась в сторону мола. Франсиско последовал за ней и шел рядом, чуть поотстав. Кармен убежала далеко вперед. В нарядном розовом платьице девочка была очаровательна — ну точь-в-точь куколка. Вдруг Кармен остановилась, оглянулась на взрослых, словно ожидая, когда они ее догонят. Франсиско знаком велел ей вернуться.

— Почему? Я что — не должна бегать? — обиженно закричала девочка.

Вместо нотации, которую она ожидала услышать, Франсиско с улыбкой указал рукой на пестро раскрашенный катер.

— Я полагаю, прогулка на «Жемчужине Майорки» доставит вам удовольствие, — галантно произнес он.

Улыбка Франсиско была открытой и искренней, почти мальчишеской. Хейзел невольно залюбовалась им, чувствуя, что ее сердце бьется все сильнее. Юношеский задор так не вязался с его всегдашним мрачновато-высокомерным выражением лица! Сегодняшний Франсиско был не похож на того гордеца де Драхо, которого она до сих пор знала. Муж выглядел сейчас как восторженный школьник, который показывает подругам-одноклассницам любимую игрушку.

— Неужели катер принадлежит тебе? — спросила Кармен, сгорая от любопытства. Девочка была на седьмом небе от счастья, когда Франсиско усадил своих пассажирок на палубе. Ей все хотелось потрогать и посмотреть, и было очень трудно усидеть на месте, хотя она изо всех сил старалась быть серьезной.

Франсиско уверенно вывел катер из бухты. Он стоял у штурвала, крепко взявшись за него обеими руками, и полной грудью вдыхал свежий морской воздух.

— Конечно, катер мой, — ответил он племяннице. — Сама подумай: как бы я мог выйти с вами в море и стать у руля?

— Может быть, на самом деле ты — пират? — предположила Кармен, искоса поглядывая на него. На ее сосредоточенном личике была написана неописуемая гордость, смешанная с уважением и страхом.

Тот от души рассмеялся, а Хейзел подумала, что Кармен не так далека от истины. На Франсиско была черная кожаная куртка с высоким воротником и с закатанными почти до локтей рукавами, открывающая взгляду белую рубаху, края рукавов и воротник которой были оторочены грубой вышивкой в народном стиле, и перчатки с обрезанными пальцами. Его загорелые сильные руки уверенно держали штурвал, ветер трепал густые черные кудри. Вылитый пират, гроза морей! Сердце Хейзел бешено забилось, когда она вспомнила, как эти сильные руки обнимали ее и прижимали к стройному мускулистому телу, а жесткие непокорные волосы касались ее щеки.

Катер на приличной скорости рассекал волны, словно настоящий корабль. Это было захватывающее чувство, но тем не менее на душе у Хейзел было неспокойно. Она не могла избавиться от грустных мыслей. Как могло случиться, что муж снова использовал ее чувства к ребенку? Как он мог? Почему он все время давит на нее? Почему вынуждает остаться с ним, несмотря на то что она ничего для него не значит? Ему нравится ее мучить или он просто любит показывать свою власть над людьми? Странные вопросы, бесконечные вопросы… И все же сейчас Франсиско был совсем другим. Казалось, в нем уживаются два совершенно разных человека, которые даже незнакомы друг с другом!

Катер отплыл довольно далеко. Берег был едва виден. Франсиско резко вывернул руль, и лодка сильно накренилась. Один борт почти коснулся воды. Кармен и Хейзел хором завизжали от страха.

— Хочешь постоять за штурвалом? — спросил Франсиско у Хейзел, перекрикивая шум мотора.

Та согласно кивнула. Муж обхватил ее рукой за талию и принялся объяснять нехитрые премудрости управления катером. Объятие его было совсем не то, что раньше. Франсиско не старался соблазнить женщину. Его сильные руки просто поддерживали жену, и эта поддержка придавала ей уверенности в себе. Когда он стал объяснять Хейзел назначение кнопок и ручек на небольшой приборной доске, его губы оказались так близко от ее лица, что у Хейзел от волнения слегка закружилась голова. Прислонившись спиной к его плечу, она ощущала, как ее сердце колотится, словно пойманная птичка, и очень боялась, что Франсиско услышит это и догадается, что Хейзел испытывает к нему. Ветер трепал ее волосы, и они нежно ласкали лицо отважного мореплавателя.

Хейзел так разволновалась, что не заметила, как Франсиско убрал руки со штурвала. В то же время она выпустила руль, чтобы поправить волосы. Лодка осталась без управления. Хейзел закричала от испуга, но в следующую секунду руки Франсиско снова опустились на штурвал, и молодая женщина облегченно вздохнула. Она ожидала, что муж рассердится и выговорит ей за невнимательность. Однако Франсиско только захохотал — легко, беззаботно, непринужденно и совсем не обидно. Его смех звучал так заразительно, что Хейзел не выдержала и присоединилась к нему.

Скоро Франсиско заглушил мотор и направил катер в залив. Вокруг всеми оттенками голубого и синего переливалась на ослепительно ярком солнце морская вода. Пассажирки растянулись на скамейке. Как приятно было нежиться под ласковыми теплыми лучами… Неожиданно Хейзел почувствовала на себе осторожный и внимательный взгляд Франсиско. Женщина покраснела. Надо быть осторожной, сказала она себе, его внезапно изменившееся поведение может заманить в ловушку, как уже случалось не раз.

Кармен не мучилась подобными мыслями, она забралась к дяде на колени и ласково произнесла:

— Ты сегодня такой хороший, дядя Франсиско! Я тебя люблю!

Он посмотрел на девочку сверху вниз с какой-то странной, немного печальной улыбкой.

— Только сегодня, малышка? А вчера и завтра?

Кармен наморщила лоб и с детской непосредственностью заявила:

— Это зависит от того, какой ты. Иногда ты очень злой, и тогда мне и Хейзел становится грустно и мы тебя боимся. Но когда ты такой хороший, как сегодня, мы тебя очень-очень любим, правда, Хейзел?

Она выжидающе, словно ища одобрения, посмотрела на Хейзел, Франсиско постарался, чтобы они не заметили, как он напрягся в ожидании ее ответа. Улыбка тронула его губы — он заметил замешательство девочки и пришел ей на помощь:

— Взрослые не умеют так легко прощать, как дети, малышка. И они не так скоро забывают обиды. Им нужно время. Они сильнее страдают, когда кто-то ранит их сердце.

Он бросил на Кармен взгляд, словно обращаясь к девочке за поддержкой.

— Скажи, малышка, как может мужчина убедить женщину, что он на самом деле хотел как лучше? Очень красивая, милая и добрая сеньора, но она терпеть не может этого человека и не верит ему, потому что он много раз ее обижал. Невольно.

Хейзел изучающе посмотрела на мужа. Сердце застучало у нее в груди, подсказывая: несмотря ни на что, эти слова были искренним извинением за его поведение, за всю ту боль, что он причинил ей. Франсиско не был способен сделать это по-другому. Возможно, ему мешали гордость и самолюбие. Впрочем, сейчас это было не важно.

Желание поверить мужу и простить его было очень сильным, но Хейзел усилием воли смогла его подавить. Она вдруг вспомнила, как Франсиско поступил с Робином. Нет! Этот человек никогда не излечится от своей раздутой гордыни! С какой злостью и ненавистью он сломал ее веер! Нет, так просто она его не простит! Чувства боли и разочарования, раны, которые он ей принес, были еще слишком свежи. Одного обаяния и галантности недостаточно, чтобы заставить ее вновь доверять ему.

Взгляд Франсиско был направлен прямо на Хейзел, когда Кармен стала со всей серьезностью и ответственностью давать ему совет.

— Я думаю, мужчина должен сделать женщине подарок, который ей понравится. Например, букет цветов, которые она любит. И, конечно, конфеты и сласти. Потом он должен пригласить ее на ужин в ресторан и красиво за ней ухаживать, быть внимательным. Только так, чтобы она поверила. Если и это не поможет, он должен сказать, что готов отдать ей все, что ему принадлежит.

Кармен остановилась, чтобы перевести дыхание, и посмотрела на него торжествующим взглядом. Хейзел покраснела до корней волос, не зная, как реагировать. Франсиско же, казалось, остался очень доволен советом племянницы.

— Прекрасная идея! Напомни мне, пожалуйста, об этом, когда мы пойдем в ближайшую кондитерскую.

На пути домой они проходили мимо большого кондитерского магазина. Франсиско сдержал свое слово, купил две огромные коробки шоколадного пралине и передал их Своим спутницам с серьезным и торжественным выражением лица. Перед домом он высадил их из машины и уже собрался было ехать в аэропорт. Кармен не терпелось продемонстрировать подарки дяде Гарсии и все ему рассказать. Девочка вышла из машины и стремглав кинулась в дом. Когда Хейзел хотела последовать за ней, Франсиско положил ладонь жене на колено.

— Как ты думаешь, стоит мне послушать совета Кармен? — тихо, но с большим чувством спросил он.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — холодно отозвалась она.

По его изменившемуся взгляду Хейзел поняла, что больше не стоит испытывать терпение Франсиско. Каково же было ее удивление, когда вместо ожидаемой вспышки гнева он тяжело вздохнул, но не отвел глаза. Неужели ему удалось усилием воли перебороть свою гордость?

— Я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером на ужин. Я знаю ресторан в старой части города, где можно не только вкусно поесть, но и потанцевать.

Уже готовый прозвучать отказ замер на губах Хейзел. Искушение провести вечер вдвоем с мужем, вечер, больше похожий на романтическое свидание, было слишком велико.

— Спасибо, — тихо произнесла она, опустив глаза, и стремительно выскочила из машины. Это немыслимо, какую власть над ней он имеет! Хейзел нервно потерла колено, которого касалась его рука. Колено горело. Казалось, она все еще чувствует прикосновение его пальцев.

У себя в комнате Хейзел принялась придирчиво выбирать туалет для предстоящего вечера. Она остановила свой выбор на новом платье из Мадрида. Оно было заказано по тому самому каталогу, который Франсиско вручил ей в Каса-де-Драхо. Хейзел получила платье накануне отъезда в Пальму, но еще не успела его примерить. Оно понравилось ей своим особенным фасоном и цветом, который был ей к лицу, хотя она и не сама его выбрала.

Платье было сшито из шифона необычного, нежного оттенка слоновой кости. Широкий пояс обхватывал талию и сбоку завязывался в большой нарядный воздушный бант, расшитый золотой вышивкой. Расклешенная книзу юбка кокетливо приоткрывала колени и не скрывала стройных ножек. Открытые светлые, в тон платью, туфли на высоком каблуке дополняли наряд. Взглянув в зеркало, Хейзел с удовольствием отметила, что впервые понравилась самой себе, улыбнулась своему отражению и пожелала себе удачи.

Когда она вышла в этом наряде навстречу Франсиско, она по его глазам поняла, что муж доволен платьем. Хейзел испытала смешанное чувство смущения и удовольствия. В этом платье она действительно была хороша, значит, он представлял ее такой, когда выбирал наряд!

Франсиско облачился в легкий костюм цвета темного шоколада, который удачно контрастировал с ее платьем. Он преподнес жене букет темно-красных роз. Когда Хейзел взяла цветы, Франсиско отступил на несколько шагов назад, чтобы посмотреть, как его женщина выглядит с цветами в руках. Хейзел немного занервничала. Муж окинул ее пристальным взглядом и, заметив ее состояние, улыбнулся и произнес слова, от которых у Хейзел мигом стало легче на душе.

— Пойдем, дорогая. Ты просто великолепна!

Когда Франсиско и Хейзел вошли в зал и сели за столик, казалось, взгляды всех присутствующих устремились в их сторону. Появление этой невероятно красивой пары произвело впечатление на окружающих. На секунду все разговоры в зале смолкли. Хейзел чувствовала себя экспонатом в витрине, и ей очень хотелось убежать, однако Франсиско, который прекрасно понимал ее состояние, нежно удержал жену, накрыв ее ладонь своей. Он улыбнулся и, глядя Хейзел прямо в глаза, прошептал:

— Привыкай к вниманию, дорогая! Я ведь всегда говорил, что ты красива!

Чуть позже, немного оправившись от смущения, Хейзел заметила, что Франсиско сдерживает себя, не обращая внимания на откровенно недоброжелательные взгляды. Он встречал спокойным кивком головы холодные формальные приветствия мужчин, которые, судя по всему, совсем не рады были его появлению в ресторане, а их спутницы даже не пытались скрыть презрительные взгляды, выдававшие их зависть к его жене.

У Хейзел разом пропал аппетит. На ее счастье, заиграла музыка. Молодая женщина вздохнула с облегчением, заметив, что на них уже никто не смотрит. Франсиско отложил карту вин в сторону и посмотрел на напряженное и озабоченное лицо Хейзел.

— Выше голову, любимая! Эти коршуны кружат вокруг меня. Ты здесь ни при чем. — Его голос звучал немного печально и разочарованно.

Хейзел догадалась, что отношение окружающих связано с давней историей, когда погиб брат Франсиско, и неожиданно для самой себя ощутила прилив гнева. Эти люди имеют наглость осуждать ее мужа, не зная, виноват он на самом деле или нет! В глазах света его высокомерие и нежелание ничего публично объяснять вполне могли быть расценены как косвенное подтверждение его вины. Хейзел хотелось защитить Франсиско. Она видела, как больно ему переносить пренебрежение света. Неужели им не очевидно: Франсиско — человек, не способный на преступление! Он-то надеялся, что друзья поймут его состояние и ему не придется доказывать свою невиновность, но он ошибся. Вчерашние приятели отвернулись от него, а гордый маркиз решил ничего не предпринимать, чтобы вернуть эту непрочную дружбу.

— Ну и глупцы! — возмущенно выдохнула Хейзел и тут же ошарашенно уставилась на мужа. Тот рассмеялся.

— Ты же сама не так давно считала меня бесчувственным подлецом и твердила, что во мне нет ничего человеческого! Или твое мнение изменилось? Разве ты не натерпелась от меня?

Хейзел поняла, что пришел момент истины.

— Франсиско, — проговорила она, — я усвоила на собственном опыте, что ты можешь быть беспощадным в своем гневе. И все же я знаю, у тебя есть чувства, ты первый страдаешь от своего ужасного характера, может быть, даже больше, чем все остальные. Ослепленный гневом, ты не замечаешь, как больно ранишь другого человека. Ты не виноват в смерти родителей Кармен. Я в этом абсолютно уверена. Зачем же ты позволяешь, чтобы окружающие так считали? Твои знакомые — обычные люди, у них тоже есть слабости и недостатки. Они легковерны и не очень-то разбираются в некоторых вещах. Прости их за это! Достаточно всего лишь искренне поговорить с ними. О, я понимаю — это ниже твоего достоинства объяснять что-либо! Но по-другому не бывает, Франсиско! Они не могут знать, что ты чувствуешь и что происходит на самом деле, потому что не умеют читать мысли. Если ты сделаешь шаг навстречу, они, возможно, постараются понять и принять тебя.

Франсиско внимательно, не перебивая, слушал Хейзел. Свет крошечной настольной лампы освещал его лицо. Когда он снова заговорил, в его голосе звучала растерянность.

— Уже второй раз сегодня я сталкиваюсь с откровенным мнением о себе. Сначала Кармен, теперь ты. Я должен признать, что удивлен происходящим и особенно твоим отношением ко мне. И тем, что ты мне сейчас сказала. Однако оставим глубокомысленные разговоры, — предложил он, улыбаясь. — Мы пришли сюда отдохнуть и приятно провести вечер. Пойдем потанцуем! Ты такая юная и красивая, и я боюсь, что рядом со мной ты раньше времени станешь озабоченной и серьезной!

Уже было далеко за полночь, когда супруги наконец вернулись домой. В доме было тихо, и они старались не шуметь, когда поднимались по лестнице. Остановились у двери, ведущей в комнату Хейзел.

— Ты была счастлива сегодня вечером? — шепотом спросил Франсиско, очень нежно и осторожно обняв жену.

Растроганная Хейзел положила руки мужу на плечи и крепко обняла его, однако в последний момент сдержала свой порыв.

— Все было замечательно, спасибо! — ответила она с искренней благодарностью в голосе и не без кокетства добавила: — Когда в следующий раз ты почувствуешь, что тебе нужен дельный совет в любовных вопросах, обратись к Кармен. Устами младенца глаголет истина!

Франсиско крепче обнял ее, прижал к себе и, наклонившись так, что его губы были совсем рядом с ее губами, ласково произнес:

— Только поцелуи убедит меня в том, что ты права!

Если она его поцелует, он решит, что она все ему простила, подумала Хейзел. Он уже однажды воспользовался ее неопытностью. Он так хорошо умеет пользоваться своим обаянием и уверен, что сможет легко сломить ее сопротивление. Нельзя, чтобы он понял, насколько он близок к своей цели!

Хейзел вскинула голову и на мгновение коснулась холодными губами его губ. Страдание и надежда, нежность и обида соединились в этом поцелуе. Поцелуй длился недолго и был не таким, какого ждал Франсиско, однако молодой человек поймал себя на том, что совершенно спокойно относится к происходящему. Когда жена попыталась высвободиться из его объятий, он поднял ее лицо за подбородок и внимательно посмотрел в глаза Хейзел, словно надеясь увидеть прощение в ее взгляде.

Больше всего ей сейчас хотелось упасть в его объятия, но она доиграла роль недотроги до конца. Это был горький триумф! Франсиско сделал шаг назад.

— Прошу прощения, любимая! — сказал он задумчиво. — Я должен был заметить, что ты давно превратилась из ребенка в женщину.

Семейство Маркес возвратилось в Каса-де-Драхо раньше, чем планировалось. Жара так донимала дона Гарсию, что он стал плохо себя чувствовать. Кармен тоже просилась домой. Городские удовольствия быстро наскучили девочке. Природа, свежий морской воздух, их чудесный сад — все это было гораздо дороже ее сердцу.

После отъезда Франсиско и Хейзел не хотелось задерживаться в столице. Она устала душой от разлуки с ним, ей не хватало присутствия мужа, и даже его язвительные замечания, которые раньше больно ранили Хейзел, казались теперь остроумными и забавными. Она решила никого в замке не предупреждать о своем приезде.

Пока все трое ехали в машине по дороге вдоль побережья, Хейзел мало разговаривала. Она думала о Франсиско и в который раз спрашивала себя, будет ли он рад ее возвращению.

Хейзел вспоминала, как на следующее утро после ужина в ресторане она не могла угадать по лицу мужа, о чем он думает. Когда она вышла к завтраку, Франсиско вежливо отложил в сторону утреннюю газету и поздоровался с ней, но разговаривал как обычно: ни в голосе, ни в интонации не было ничего особенного. Было ясно, что он старается избегать тем, которые могли бы дать Хейзел пищу для размышлений. Он тоже стал осторожнее.

Вдали уже появились мощные стены Каса-де-Драхо. Чем ближе подъезжал автомобиль к замку, тем сильнее сжималось сердце Хейзел. Машина Франсиско стояла во дворе. Значит, хозяин был дома.

Приняв после дороги душ, Хейзел вместе с Кармен отправилась разыскивать мужа. Дурные предчувствия не обманули бедняжку. Франсиско был не один.

У бассейна стояли два шезлонга — для Франсиско и Кэтрин. На Кэтрин было очень открытое бикини, едва прикрывавшее ее молодое, покрытое ровным шоколадным загаром тело. Франсиско был одет в легкую рубашку и брюки. В руках у обоих были бокалы с коктейлями. Увлеченные разговором, они даже не заметили, как подошла Хейзел. Взгляд Франсиско с откровенным интересом скользил по почти обнаженной, стройной, соблазнительной фигуре Кэтрин. Ее преувеличенно громкий смех и довольное выражение глаз показывали, что девушка ничего не имеет против.

Искреннее удивление Франсиско и злобный взгляд Кэтрин недвусмысленно дали Хейзел понять, что она появилась явно не вовремя.

— Дядя Франсиско! Мы приехали! — Кармен подбежала к нему и повисла у него на шее. — Мы так по тебе соскучились! Так здорово было, когда ты катал нас на катере! Мы все время об этом вспоминали! Хейзел сказала, что, может быть, мы еще раз так покатаемся. Дашь мне подержать штурвал? Я на самом деле совсем не боюсь, особенно если ты будешь держать меня руками, как Хейзел.

Кэтрин метнула на Хейзел полный ненависти взгляд. Ситуация выглядела более чем неловкой. Хейзел хранила молчание. В конце концов, она жена Франсиско, а Кэтрин всего лишь гостья, которая только думает, что может претендовать в этом доме на нечто большее.

— Пойдем, Кармен! — сдержанно проговорила она. — Дядя сейчас занят, не будем ему мешать. Поговоришь с ним потом.

Однако Кармен не хотела уходить. Она крепко прижалась к Франсиско и обхватила его шею руками.

— Дядя, пожалуйста, разреши мне остаться! Я так хочу побыть с тобой! Мы можем поговорить о той молодой даме, которая сердится на тебя. Я придумала, что ты должен сделать, чтобы она не обижалась на тебя больше!

Франсиско расхохотался от души, и Кармен поняла, что победила. К сожалению, это было всего лишь полдела, как она вскоре смогла убедиться.

— Если это так серьезно, давай поговорим об этом позже, Кармен, — сказал он, сделав ей знак глазами, как заговорщик. — А то наша гостья будет скучать.

Даже такая красотка, как Кэтрин, выглядит ужасно, когда выходит из себя, мелькнуло у Хейзел. Как раз в этот момент терпению охотницы за богатым маркизом пришел конец. Она устала постоянно сдерживать себя. У нее были четкие, далеко идущие планы, Кэтрин полагала, что она уже многого добилась на этом пути, и вдруг выясняется, что она всего лишь гостья! Она резко вскочила с места и повернулась спиной, чтобы Франсиско не видел выражения ее лица, одарила Хейзел яростным взглядом и бросилась в воду. Брызги полетели фонтаном, и в долю секунды только что переодевшаяся Хейзел вымокла до нитки.

Вне себя от возмущения, Хейзел повернулась к Кармен и Франсиско. Девочка сочувственно смотрела на нее, а муж откровенно смеялся. Хейзел улыбнулась, понимая, что на самом деле выглядит забавно, махнула рукой и пошла в дом переодеваться.

Вечером Кэтрин явилась в комнату Хейзел. Та собиралась выйти к ужину и с этой целью разложила на диване несколько нарядов, прикидывая, какой из них надеть. Ей особенно нравилось платье, в котором она была в ресторане с Франсиско, но муж уже видел ее в нем. Другое, тоже заказанное по каталогу из Мадрида, было, на взгляд Хейзел, немного вызывающим — с открытой спиной. Две широкие, вышитые шелком бретельки были специально выкроены так, что как бы случайно спадали с плеч. Но потрясающий абрикосовый цвет так шел к глазам Хейзел, что она решила остановить свой выбор на этом платье. Она как раз изучала свое отражение в зеркале, когда дверь распахнулась и вошла Кэтрин.

— Бог мой! Гадкий утенок пытается обратиться в лебедя! Подумать только, какие чудеса творит одежда!

— Тебе что-то нужно от меня? — спокойно и холодно поинтересовалась Хейзел.

Она была уверена, что Кэтрин пришла неспроста. У этой женщины всегда был наготове какой-нибудь коварный план. После сегодняшней сцены у бассейна Кэтрин поняла, что ее переиграли. На языке у нее крутились обидные слова, которыми она хотела уязвить бывшую одноклассницу так же глубоко, как ее саму ранили сегодня утром слова Франсиско и маленькой Кармен.

— Даже не думай, что тебе удастся разыграть передо мной маркизу, Хейзел! Ты можешь надеть что угодно и вести себя как угодно, и все равно останешься ничтожеством! Каким была всегда!

Меньше всего Кэтрин ожидала, что в ответ на ее слова Хейзел рассмеется. Это уже была не испуганная, неуверенная в себе девочка, а красивая, исполненная чувства собственного достоинства женщина.

— Так ты пребываешь в уверенности, что утвердила здесь свои позиции? — едко усмехнулась Кэтрин и неприязненно сощурилась. — Думаешь, если Франсиско уделил тебе немного внимания и стал чуть вежливее, это означает, что он скучал по тебе? Как ты наивна! Впрочем, ты никогда не разбиралась в мужчинах. Послушай, что я тебе скажу, Орешек! Франсиско женился на тебе только потому, что хотел, чтобы у его племянницы была подруга по играм, которая одновременно была бы и хорошей няней! Только и всего! Это единственное, к чему у тебя талант — ты же сама как ребенок! Достаточно взрослая, чтобы появляться с ним на людях, и достаточно глупая, чтобы не мешать его свободе! — Кэтрин любовалась тем, какое впечатление произвели эти слова на изменившуюся в лице Хейзел.

— Это неправда! — невозмутимо ответила Хейзел, изо всех сил стараясь скрыть, как глубоко задета ее гордость. Конечно, ей не хотелось верить, что Франсиско раскрыл Кэтрин тайну их брака. Но тогда откуда она узнала об этом?

Кэтрин зло усмехнулась:

— Поверь мне, будет лучше, если ты посмотришь правде в глаза. Конечно, Франсиско связан обязательствами, которые накладывает брак, но душа его свободна, и он достаточно богатый человек, чтобы делать все, что ему захочется! Он может развестись с тобой, назначив хорошее содержание. Если ты, конечно, дашь ему развод.

— Об этом не может быть и речи! — Хейзел вдруг овладело твердое убеждение, что все сказанное Кэтрин — ложь от начала до конца. Ей было выгодно, чтобы Хейзел растерялась и наделала глупостей. — Развод для Франсиско невозможен. Он сам много раз говорил мне об этом. В его семье никто никогда не разводился. Можешь навести справки, если хочешь. К тому же, да будет тебе известно, в Испании это не так просто сделать, как у нас. И в среде аристократии развод — это позор.

Кэтрин растерянно уставилась на Хейзел, будто не понимала смысла ею сказанных слов. В спокойствии, с каким говорила Хейзел, сквозила непоколебимая уверенность в себе и незнакомое прежде Кэтрин достоинство. Затем выражение лица Кэтрин резко изменилось. Недобрая улыбка заиграла у нее на губах.

— Есть много путей, которые приводят к цели, — прошипела она и выскочила из комнаты, оставив Хейзел в недоумении.

Перед ужином, спустя минут двадцать, они столкнулись в коридоре. Кэтрин вела себя, как будто ничего не случилось, была само дружелюбие и любезность. Женщины пошли к лестнице молча. Когда они проходили мимо кабинета Франсиско, дверь распахнулась, и хозяин замка появился на пороге.

Его взгляд скользнул по фигуре жены и задержался на смелом вырезе платья. Хейзел подумала, что он прикажет ей переодеться, и в этот раз решила не повиноваться ему. Она вскинула подбородок и решительно посмотрела мужу в глаза. К удивлению Хейзел, Франсиско обратился к Кэтрин:

— Вы не обидитесь, если спуститесь к ужину одна? Дон Гарсия ждет в гостиной. Мне надо переговорить с Хейзел, мы придем чуть позже.

Кэтрин изо всех сил старалась не показать, что слова Франсиско разозлили ее не на шутку. Она-то рассчитывала, что хозяин под руку поведет ее к столу! Однако обстоятельства никак не складывались в пользу Кэтрин. Она натянуто улыбнулась. У них, оказывается, какие-то тайны! Неужели она проигрывает эту партию? И кому! Своей бывшей однокласснице, которую всю жизнь считала серой мышкой!

Хейзел молча наблюдала, как трясущаяся от бешенства Кэтрин спускается по лестнице. Что замышляет эта наглая девица? К чему гнусные намеки, откуда столько уверенности и самодовольства? Внезапно Хейзел осенило. По испанским законам их брак может быть признан недействительным, причем честь семьи де Драхо не будет запятнана. Причина кроется только в ней самой — в ее страхе перед близостью с мужем.

Эта мысль успокоила Хейзел. Когда она вслед за Франсиско вошла в его кабинет, она решила обязательно поговорить с ним на эту щекотливую тему. Только не сейчас. У нее пока не хватало смелости, и Хейзел решила дождаться подходящего момента.

Франсиско закрыл дверь и стал нервно ходить по комнате взад и вперед, словно тигр по клетке. Несколько раз он останавливался и смотрел на жену, как будто хотел что-то сказать, но затем снова беспокойно и молча принимался расхаживать от окна к двери. Хейзел поняла, что предстоящий разговор очень важен для мужа, и спокойно ждала.

— Хейзел, — наконец решился Франсиско. — Есть кое-что в наших отношениях, что я хотел бы прояснить. Та ночь в Пальме… У меня было впечатление… я подумал… мне показалось…

Он замолчал и подошел к Хейзел совсем близко, взял ее за подбородок и легким движением приподнял лицо, чтобы заглянуть в глаза.

— После того вечера твои чувства ко мне изменились?

Хейзел не знала, что ответить, хотя прекрасно поняла смысл вопроса. Он хочет расторгнуть их брак, но честь не позволяет ему оставить женщину, которая, возможно, влюблена в него. Он не должен знать, как ей трудно и тяжело слышать эти слова! Она не станет унижаться! Хейзел собрала все силы, чтобы встретиться с ним взглядом и не выдать, что кипело у нее в душе. Ей даже удалось улыбнуться.

— Ты хочешь знать, изменились ли мои чувства? Франсиско, я очень благодарна тебе за все. Действительно, был момент, когда я стала сомневаться в себе. Ты опытный мужчина и знаешь, как это бывает: пара бокалов шампанского, приглушенный свет, аромат роз… И все, женщина забывается, верит в сказку, любой мужчина для нее становится неотразим. Однако потом очарование момента проходит.

Франсиско смотрел на жену и не верил ни одному ее слову. Хейзел прекрасно это понимала. Она не хотела ему врать, но что-то внутри не позволяло ей довериться этому человеку. Хейзел отвела взгляд и сделала вид, что с интересом разглядывает золотые запонки на манжетах рубашки мужа. Несколько секунд в комнате стояла напряженная тишина. Наконец Франсиско спокойно поинтересовался:

— Ты хочешь сказать, что напилась, чтобы не чувствовать неприязни, которую обычно ко мне испытываешь?

Она почти поверила, что ее слова ранили его. Но нет, нельзя поддаваться очарованию его голоса. Кэтрин была права. Это всего лишь гордость, и ничего больше. Франсиско нет до Хейзел никакого дела, просто он стремился потешить свое самолюбие, как обычный мужчина. Она вдруг поняла, что не может больше ходить вокруг да около. Надо окончательно прояснить их отношения. Он хочет быть с Кэтрин, Кэтрин хочет быть с ним. Ну, что же, пожалуйста, Хейзел не будет им мешать! Франсиско ее не любит, и она не станет помехой его счастью!

— Сколько времени понадобится, чтобы расторгнуть наш брак?

Франсиско помедлил, все еще не понимая, насколько серьезны ее намерения, удивленный той поспешностью, с которой Хейзел перешла к делу.

— Сколько времени понадобится? Скажи мне! — закричала молодая женщина, не в силах больше сдерживаться.

Вместо ответа он резко спросил:

— Ты влюблена в Честера? — Голос Франсиско звенел от боли. — Это и есть причина, по которой ты хочешь получить свободу?!

Изумленная Хейзел испуганно захлопала глазами. Вот уж чего она совсем не ожидала, так это что Франсиско станет переживать по поводу ее собственных чувств. Слезы потоком хлынули у нее из глаз и потекли по щекам, капая на платье.

С нежностью, от которой дрогнуло ее сердце, муж осторожно коснулся лица Хейзел, потом прижал ее к себе, обхватил ладонями ее голову.

— Не плачь, — услышала Хейзел его шепот, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты могла быть счастлива.

На секунду ее пронзила мысль, что Франсиско — именно тот мужчина, который ей нужен, и они могут быть очень счастливы вместе. Однако в следующий миг он отпустил ее, и Хейзел пришла в себя. Франсиско выглядел виноватым и подавленным. Может быть, подумала Хейзел, в нем проснулась совесть? Ведь его предки были очень достойными людьми, так сказать, людьми чести.

Франсиско подошел к столу, что-то достал из ящика и снова подошел к ней. Он улыбался, но выражение его лица было серьезным. В руках у него была небольшая продолговатая коробочка.

— Я решил последовать совету Кармен, — просто сказал Франсиско. — Здесь подарок для тебя. Это попытка загладить мою вину. Я раскаиваюсь за мое недостойное поведение и за то, что сломал твой веер.

Хейзел осторожно взяла коробочку. Внутри оказалась овальная шкатулка красного дерева, которую она открыла, замирая от любопытства. Увидев содержимое шкатулки, молодая женщина от восторга лишилась дара речи.

Внутри оказалось покрытое эмалью яйцо в изящной золотой корзине, украшенной бриллиантами. На эмали красовались цветки маргаритки с жемчужными лепестками. В сердцевине тоже поблескивали бриллианты, только желтые. Стебельки и листочки были из нефрита.

— Фаберже, — пояснил Франсиско. — Эти яйца по специальному заказу изготавливал известный ювелир Фаберже. Русский царь каждый год преподносил царице такие в подарок на Пасху.

Хейзел рассматривала драгоценность с изумлением и восхищением. Она подняла на мужа благодарный взгляд. Невозмутимый Франсиско указал ей на полураскрытый цветочный бутон в центре композиции.

— Он похож на тебя, — ласково прозвучал голос мужа.

У Хейзел захватило дух. Ей очень понравилась эта вещь, но она считала, что не может принять такой дорогой подарок, тем более теперь, когда затронут вопрос о разводе. Пальцы ее легонько дрогнули, и Хейзел вскрикнула от неожиданности. Она случайно нажала на ободок, и яйцо бесшумно раскрылось. Внутри оказались две веточки из нефрита, на каждой из которых висела маленькая золотая рамочка. В одной красовался миниатюрный портрет Кармен, другая пустовала.

— Царица выбрала для яйца портрет своего мужа и старшего ребенка, — объяснил ей Франсиско.

Пустая рамка показалась Хейзел горьким символом — так же пуста была ее собственная жизнь.

— Это, должно быть, безумно дорогая вещь! — прошептала она, пытаясь улыбнуться.

— Да, почти бесценная, — невесело пошутил Франсиско. — Но у меня еще кое-что осталось, я же не могу лишить Кармен приданого.

— И ты купил его для меня?! Но зачем?! — недоверчиво и удивленно спросила Хейзел.

Она пыталась и не могла понять, почему он сделал ей этот дорогой подарок. Наверное, это была благодарность за ее понимание, за то, что она тихо уйдет из его жизни. Хейзел стало невыносимо горько и обидно.

— Мне не нужны твои подарки! — выкрикнула она сорвавшимся голосом, Франсиско отступил на шаг назад. Он изменился в лице, его глаза снова стали холодными, он окинул жену ледяным взглядом с головы до ног. Хейзел словно стало легче. Теперь муж снова был самим собой: властным и бесчувственным гордецом.

— Ты сказала, твои чувства ко мне не изменились, — проговорил Франсиско, с трудом сохраняя самообладание. — Видимо, это только часть правды. Ты сама изменилась очень сильно, стала холодной и далекой. Ты противоречишь сама себе. С одной стороны, ты ведешь себя как неразумный, упрямый ребенок. С другой — хочешь, чтобы я обращался с тобой как со взрослым человеком. Боюсь, тебе придется не по вкусу мое решение, но хочу предупредить: отныне Кармен — единственный ребенок в этом доме.

Внезапно Франсиско сгреб Хейзел и крепко прижал к себе, так, что она не могла, да и не хотела сопротивляться. В следующий миг он закрыл ей рот страстным и жарким поцелуем. Хейзел чувствовала, как ее сердце стремительно падает вниз, а по всему телу пробегает дрожь. Он заглянул ей глубоко в глаза и чувственным движением провел пальцами по краю декольте. Ноги у Хейзел подкосились, и она повисла на руке мужа. Внезапно Франсиско рванул вырез ее платья. Легкая ткань затрещала.

— Сними платье! Оно тебе не идет! — заревел он, словно раненый зверь. Ее испуг доставлял ему явное удовольствие. — Ты утверждаешь, что ты уже выросла, но не хочешь вести себя как взрослый человек!

Франсиско решил больше не откладывать деловую поездку в Форментор. На следующий день рано утром он уехал вместе с доном Гарсией.

Кармен, которая никогда не была в пещерах, очень хотела посмотреть их. К удивлению Хейзел, Кэтрин вызвалась показать девочке гроты.

Хейзел задумалась. У нее было какое-то неясное, тяжелое предчувствие, которое подсказывало ей, что не надо соглашаться. Однако потом она вспомнила, как сама осматривала пещеры с Робином, и решила, что не должна лишать ребенка такой радости. Теперь там толпы туристов, заблудиться невозможно. Заметив ее нерешительность и истолковав ее по-своему, Кэтрин вмешалась в разговор.

— Группа туристов из нашего отеля идет сегодня на экскурсию в гроты. Я буду их сопровождать. Если хочешь, мы можем встретиться в Порто-Кристо. Я возьму Кармен с собой, а ты погуляешь по городу.

Предложение звучало заманчиво, но это было совсем не похоже на Кэтрин — так мило общаться с ней и с Кармен, в особенности в отсутствие Франсиско. С другой стороны, Хейзел действительно не знала, справедливо ли подозревает Кэтрин. В конце концов, какие у нее доказательства их связи с Франсиско?

— Ну, пожалуйста, Хейзел! Скажи — да! — умоляла Кармен. — Если я не посмотрю сегодня пещеры, то умру от горя!

Поездка на автобусе в Порто-Кристо оказалась утомительной. Хейзел немного укачало, к тому же пассажиры громко разговаривали, и было очень душно. Кармен же пребывала в отличном расположении духа, с радостью слушала болтовню крестьян и простые веселые истории из их жизни. Добравшись до Порто-Кристо, они с Хейзел решили сначала сходить в порт и подыскать место для пикника у моря. Некоторое время они смотрели на снующие там и тут лодки и катера, кормили чаек, которые, к удовольствию Кармен, ловили кусочки хлеба прямо на лету.

Время пролетело незаметно. Хейзел спохватилась, что они опоздают к началу экскурсии, и они с Кармен помчались к воротам порта. Там уже стоял желтый экскурсионный автобус, а рядом ждала Кэтрин.

— Скорее, — крикнула она. — Мы ждем только вас. Кармен, бегом!

Она усмехнулась, заметив, как оглянулась на Хейзел Кармен, садясь в автобус. Было ясно, что она с удовольствием осталась бы со своей старшей подругой, если бы не неуемное любопытство.

Хейзел еще некоторое время стояла у ворот, глядя вслед уходящему автобусу. Ей вдруг стало очень горько, когда она представила, что будет с Кармен, если Франсиско женится на Кэтрин. Уж она-то знала бывшую одноклассницу как свои пять пальцев! Больше всего в жизни Кэтрин ценила деньги и удовольствия. Детей она называла «надоедливыми сопляками». Наверно, действительно будет лучше отдать Кармен в пансион, тем более что там Хейзел сможет без помех навещать девочку. Ей хотелось ненавидеть Франсиско, но у нее ничего не получалось. Не его вина, что он полюбил такую ужасную женщину, как Кэтрин. Мужчин часто ослепляет внешняя красота.

Внезапно Хейзел стало ясно, что ей стоит предпринять. Хорошо понимая, что такое рано остаться без родительской поддержки, она не позволит лишить Кармен детства! Девочка и так уже испытала много горя. Она заберет Кармен в Англию без разрешения Франсиско!

Когда в назначенное время Хейзел подошла к выходу из пещер, ей казалось, что за спиной у нее выросли крылья. Так легко и свободно она давно себя не чувствовала. Хейзел пришла вовремя, экскурсия как раз окончилась. Уставшие от долгой прогулки, но очень довольные, туристы выходили наружу и щурились, ослепленные ярким солнечным светом.

Хейзел с нетерпением ждала, когда услышит голосок Кармен. Однако девочки нигде не было видно. Хейзел заволновалась. Туристы уже садились в автобус. Хейзел поспешила к Кэтрин, которая с озабоченным видом запирала тяжелые деревянные двери на огромный висячий замок.

— Где Кармен? — спросила Хейзел, запыхавшись от быстрой ходьбы. — Я приехала чуть раньше и жду уже давно, никуда не отходила ни на минуту. Девочки нет. Я уверена, что она не могла пройти мимо меня.

— Да? — Кэтрин наморщила лоб, делая вид, что ничего страшного не случилось. — Ума не приложу, куда она подевалась. Она везде лезла, словно маленький бесенок. Я потеряла ее из виду несколько минут назад, перед самым выходом. Я думала, Кармен с детьми из другой группы.

Увидев, как посмотрела на нее Хейзел, она извиняющимся тоном добавила:

— Мне так жаль, что я доставила тебе хлопот. Знаешь что? Давай сделаем так: пойди внутрь и позови ее. Если Кармен там, она выбежит на твой голос, только стань поближе к выходу, чтобы не заблудиться. Я пока подойду к туристам и спрошу, может, кто-то видел, куда она побежала.

Хейзел опрометью кинулась в пещеру. По окончании экскурсии в гротах отключили освещение. Хейзел боялась, что Кармен будет метаться в испуге и не сообразит, куда идти. Молодая женщина постаралась взять себя в руки, но тут страшная догадка потрясла ее — воздух в некоторых пещерах был таким плотным, что крик был просто не слышен на расстоянии.

— Кармен! Кармен! — звала Хейзел, но ответом ей было молчание.

Внезапно, стоя в полной темноте, она услышала жуткий скрежет поворачивающегося в замке ключа. Кэтрин заперла ее! Это была ловушка! Хейзел вспомнила, что это последняя группа туристов на сегодня, и когда придет следующая, неизвестно. За себя молодая женщина не боялась. Единственное, что волновало ее по-настоящему, это Кармен. Где девочка? Хейзел надеялась, что у Катрин не хватит подлости рисковать жизнью и здоровьем ребенка, но она и сама понимала, насколько призрачна эта надежда.

Хейзел остановилась и постаралась собраться с мыслями. Она немного запомнила расположение пещер, когда была здесь с Робином, и решила стать в том месте, где перекрещивались пути нескольких маршрутов, и время от времени зажигать спички. Свет должен был быть виден далеко — здесь длинные ходы. Через некоторое время, взглянув на часы, она поняла, что придется возвращаться к выходу. Прошло уже много времени, скорее всего Кармен в пещере нет.

Хейзел вынула из сумочки мелки, которые утром брала с собой Кармен, и решила, что будет отмечать свой путь на стенах гротов, чтобы не заблудиться. Споткнувшись в темноте о выступ, она упала. Резкая боль пронзила колено. «Пустяки, ссадина, — успокоила себя Хейзел. — Жаль только, что с руки соскользнули и потерялись часы.

Хейзел не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она блуждала по пещерам, — может, два часа, а может, два дня. Молодая женщина выбилась из сил от холода и усталости. На ней были только открытый сарафан и тонкая майка с короткими рукавами. Понимая безнадежность своего положения, Хейзел уселась на большой плоский камень. Ее стало клонить в сон. Она знала, что это опасно, но бороться за жизнь не осталось сил. Ей было ясно — муж на пару с Кэтрин решили избавиться от нее. Теряя сознание, Хейзел улыбнулась: видимо, не зря Франсиско чувствовал себя виновным в смерти брата. Все понятно — она погибнет, и он сможет жениться на ее бывшей однокласснице. Что ж, по крайней мере фамильная честь де Драхо в глазах общества будет спасена. А она-то, дурочка, верила ему и любила! Ну, так даже лучше, теперь ей легче встретить смерть…

В бреду Хейзел звала Франсиско, и ей казалось, что она слышит голос мужа, чувствует, как его сильные руки поднимают ее и несут навстречу яркому свету. Хейзел знала, что умирает. Она хотела открыть глаза, чтобы увидеть любимое лицо в последний раз, но не смогла. Беки отяжелели, словно налились свинцом.

Вдруг до нее донесся резкий запах лимона и какой-то горьковатой, пряной травы. В голове шумело, откуда-то издалека доходили знакомые голоса. Хейзел глубоко вздохнула, медленно открыла глаза и увидела, что лежит на постели у себя в спальне. Она даже ущипнула себя, чтобы удостовериться, что не спит.

Происходящее действительно походило на сон. Франсиско вошел и с усталым и обеспокоенным лицом склонился над ней.

— Buenas dias, — едва слышно прошептала Хейзел, и слезы покатились у нее по щекам.

— Боже, Хейзел! — тихо произнес он, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Наконец-то! Я боялся, что ты не выживешь! А ты пришла в себя и здороваешься со мной, как будто ничего не случилось! Ты на самом деле крепкий орешек! Моя любимая!

Любимая! Он сказал «моя любимая»! Хейзел почувствовала, как жизнь возвращается к ней. Однако в следующий миг ее лицо омрачилось.

— Кармен! Где девочка? — вскрикнула она.

Муж положил ей руку на лоб, а потом осторожно коснулся ее губ.

— Тсс! Все хорошо. Береги силы, ты еще очень слаба. Кармен жива и здорова, только беспокоится о тебе. Хотя не мешало бы ее хорошенько выпороть!

К хозяину дома возвращался его прежний язвительный тон. Хороший знак, подумала Хейзел.

— Ты, как всегда, постаралась выручить свою любимицу — слегла в постель, чтобы ни у кого до баловницы руки не дошли, — попытался пошутить Франсиско, но голос его дрогнул, и он прошептал едва слышно: — Как же я люблю тебя, как я тебя люблю!

Хейзел увидела, как в его глазах блеснули слезы. В следующий миг Франсиско закрыл глаза и стал покрывать ее руку ласковыми, осторожными поцелуями.

— Прости меня. — Хейзел смотрела на него с глубокой, беспредельной нежностью. — За то, что я была такой глупой девчонкой! Милый!

Она заметила, что муж с большим трудом справляется со своими чувствами. Ему не сразу удалось придать своему лицу спокойное, уверенное выражение. «Да, он истинный потомок рода де Драхо — настоящий дракон!» — с гордостью подумала Хейзел.

До сегодняшнего дня ее жизнь была сложной и не особенно счастливой, но сейчас Хейзел забыла обиды. Она любила и была любима! Первый раз в жизни! Как много времени они с Франсиско потеряли, ссорясь и не понимая друг друга! В один миг молодая женщина поняла, как глупо тратить драгоценное время своей жизни на подозрения и страхи, которые затмевают разум и чувства и мешают увидеть истину!

— Обещай, что ты всегда будешь со мной! Что ты никогда ни оставишь меня, несмотря на мой ужасный характер! — посмотрел ей в глаза Франсиско. Озорные огоньки в его взгляде обещали, что будущее совсем не так ужасно, как можно было бы представить.

Прежде чем Хейзел успела ответить, он прижал ее к груди. Она осторожно подняла голову, и их губы слились в долгом поцелуе. Хейзел показалось, что она теряет сознание, но на этот раз от чувств, переполнявших ее. Франсиско любит ее! Его дикая, порой грубая страсть пугала ее, и Хейзел не могла понять, что с ним происходит. Ведь оказалось достаточно одного ее нежного движения, одного доброго слова, чтобы он стал ласковым и спокойным…

Прошло несколько дней. Хейзел быстро поправлялась. Она стала ненадолго выходить из комнаты. Кармен чувствовала себя виноватой в случившемся, но Хейзел сумела успокоить девочку.

— Главное, что все позади, — повторяла она.

Хейзел на первых порах старалась не расспрашивать о подробностях этой ужасной истории, тем более что на свете существовали вещи, волновавшие ее куда больше, чем кошмар, который она пережила. Вечером, сидя на террасе рядом с Франсиско, положив голову ему на плечо, она спросила, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения:

— Ты давно любишь меня?

Он улыбнулся и посмотрел вдаль усталым взглядом.

— Думаю, с того самого дня, когда в первый раз увидел тебя, там, на берегу. Вы с Кармен играли на пляже. Ты была такая юная и серьезная. И ранимая. В твоих глазах я прочел, как ты одинока и несчастна, но при этом в твоем взгляде светилась гордость, настоящая, не показная гордость. — Он помолчал немного и внимательно посмотрел на жену. — Наверное, это и было причиной многих твоих обид, только ты об этом даже не догадывалась. Тебя просто не научили давать сдачи. Я думал, что пожалел тебя, но очень быстро понял, что это не так. Мне стало не хватать тебя, твоих глаз, твоего голоса, тебя самой, такой наивной и немного безрассудной. Однажды я принял решение, что никогда не буду зависеть от женщины. Любви не существует. Это всего лишь инстинкт, опасный, когда он полностью владеет тобой. Я научился контролировать свои эмоции и стал неуязвим, но что-то ушло из моей жизни. Что-то важное.

Он перевел дух и снова взглянул на жену, ища понимания.

— Понимаешь, в тебе было так много света! В день свадьбы я понял, что буду любить тебя всю жизнь и никому не дам в обиду.

Хейзел не верила своим ушам. Почему она не почувствовала этого сразу? Горькая улыбка тронула ее губы — она боялась. Она боялась Франсиско, страх заволакивал непроницаемой пеленой все вокруг, и она перестала слышать голос собственного сердца.

— Нет другого мужчины, который совершил бы в жизни столько ошибок. Я так стремился завоевать твою любовь, так боялся потерять тебя! Этот страх отравлял мне жизнь, и тебе тоже! — горько усмехнулся Франсиско. — Мне не приходило в голову, что совсем не важно, любишь ли ты меня так же сильно, как я тебя. Сколько горя можно было избежать, если бы я не старался добиться тебя и убедиться, что ты принадлежишь мне одному! Я вытворял ужасные вещи только затем, чтобы понять, что небезразличен тебе. Как же тебе было тяжело, мой маленький Орешек! Как ты сумела вытерпеть все это и не разлюбить меня?

Хейзел погладила глубокие морщины на его лбу.

— Ты ни в чем не виноват, дорогой! — ласково прошептала она. — Я старалась скрыть свои чувства от себя самой, потому что боялась, что ты никогда не сможешь полюбить меня — такую незаметную и неуверенную в себе…

Франсиско посмотрел на нее с благодарностью и любовью:

— Ты так изменилась, что я стал сходить с ума. Тот испуганный, покорный ребенок, которого я знал, на моих глазах превратился в потрясающую женщину, которая могла постоять за себя. Каким-то женским чутьем ты разгадала мои слабые стороны, и тебе удалось наказать меня за мою гордыню и властолюбие. Ты знаешь, как меня ранить, дорогая. Но никогда больше этого не делай! Прошу тебя!

— Я никогда не причиню тебе боль, любимый! Я знаю, в прошлом у тебя были причины не доверять женщинам, но поверь мне, прошу тебя! Давай забудем обиды.

Ей показалось, что он прочитал ее мысли.

— Мать Кармен была очень красивой женщиной. — Было видно, как Франсиско рад, что они, наконец, заговорили об этом. — Но в ней не было теплоты и понимания, которые каждый мужчина ищет в женщине, если хочет связать с ней жизнь. Как только она поняла, что я не буду подчиняться ее капризам, она решила выйти замуж за моего младшего брата. Я предупреждал его, но он не хотел меня слушать. Все считали, что во мне говорит горечь отвергнутого воздыхателя. Даже дядя Гарсия так думал, хотя он хорошо меня знает и видел, что происходит. Их брак, конечно же, оказался неудачным. Мне было жаль брата, я старался помогать им деньгами, но запросы этой женщины становились все больше, и в конце концов я пришел к выводу, что поступал неправильно, стараясь облегчить их положение за свой счет. У них родился ребенок, и они должны были взять на себя ответственность за Кармен. Когда я объявил им о своем решении, они демонстративно покинули мой дом. Несколько минут спустя оба погибли в аварии.

Франсиско отвернулся. Казалось, он был уверен, что Хейзел осудит его поступок, но жена обвила его шею руками и повернула к себе его лицо.

— Я люблю тебя, Франсиско! И я верю тебе!

С глубоким вздохом облегчения он прижал ее к сердцу.

— Благодарю тебя, Хейзел! — прошептал он. — Я уже не думал, что услышу от тебя эти слова. Твои слезы растопили мое сердце, твоя любовь вернула меня к жизни! Ты необыкновенная женщина, моя милая, и ты самая редкая жемчужина в Каса-де-Драхо и на всей земле!

С этими словами он прильнул к губам Хейзел. Она мечтала об одном — чтобы этот страстный, долгий поцелуй длился вечно. Оба не знали, сколько прошло времени, когда вдруг вздрогнули, услышав осторожное покашливание. На террасу вышел дон Гарсия.

— Я хотел спросить, когда завтра к Хейзел придет врач, но вижу, в этом нет необходимости. Любовь, как известно, лучшее лекарство. Надеюсь, вы оба, наконец, вернулись к жизни, — улыбнулся старик.

— Я пойду проведаю племянницу, — сказал Франсиско и скрылся за дверью.

Дон Гарсия присел на кресло возле невестки.

— Дядя, что все-таки на самом деле случилось с Кармен?

— Оказалось, она даже не пошла в гроты. Малышка передумала и хотела вернуться к тебе, разумеется, спросив у Кэтрин разрешения. Больше она ничего не рассказывает. Кэтрин сказала, что не смогла тебя найти, и велела Кармен ждать до окончания экскурсии в кафе неподалеку.

Хейзел не успела ничего ответить, потому что дон Гарсия произнес с едва скрываемой яростью:

— Кэтрин хотела избавиться от тебя. Думаю, в надежде, что если она таким образом уберет тебя с дороги, у нее появится прекрасный повод, утешая моего племянника, забраться к нему в постель.

— Она призналась? — звенящим от гнева голосом спросила Хейзел.

— Только после того, как мы буквально приперли ее к стенке. Знаешь, Франсиско страшен в гневе. Кэтрин покинула остров первым самолетом, сразу после того, как мы отыскали тебя. И, полагаю, она правильно поступила, а то я уже опасался за ее жизнь. Франсиско готов был убить ее, когда увидел, в каком ты состоянии…

Франсиско еще не спал, Хейзел услышала плеск воды в ванной, затем стук ящиков его письменного стола. Было уже очень поздно, куда он мог собираться в такое время?

Сама она не могла уснуть, потому что была слишком возбуждена. Она словно чего-то ждала. В этом предчувствии смешались тревога неясного ожидания и ощущение, что должно произойти что-то важное.

Хейзел поднялась с постели и подошла к открытому окну. Ей было немного страшно, она понимала, что Франсиско еще не был ее мужем в полном смысле этого слова, и очень волновалась оттого, что не знала, как сказать ему, что теперь она мечтает по-настоящему стать его женой.

Хейзел услышала, как Франсиско тихо вошел в ее спальню. В светлом длинном пеньюаре молодая женщина показалась ему призрачным видением, принесенным в комнату вечерним морским бризом.

Он крепко обнял ее и привлек к себе. Мягкие волосы Хейзел слегка касались щеки мужа, он нежно коснулся их губами и ласково прошептал:

— Я не потревожил тебя, любимая?

Хейзел медленно повернулась к нему. Франсиско заключил ее в объятия и поцеловал долгим горячим поцелуем, от которого ее сердце бешено забилось. В следующую минуту он осторожно отстранил жену от себя.

— Смотри, — проговорил Франсиско.

В ярком свете луны блеснуло кольцо с крупной жемчужиной. Ни слова не говоря, последний из Драхо взял свою нареченную за руку и надел ей на палец кольцо, то самое, что было символом могущества его рода и чистоты женщин, которых выбирали его предки. Франсиско склонил перед Хейзел голову и поцеловал ее руку, потом поднял на жену взгляд, в котором застыл немой вопрос.

Хейзел показалось, что она слышит, как бьется его сердце. Она больше не боялась Франсиско, поэтому улыбнулась и кивнула. Сильные и нежные руки мужа подхватили Хейзел и опустили на постель.

Юное гибкое тело готово было подчиниться каждому его жесту, каждому движению. В сладостном томлении Хейзел понимала, что это зов самой природы. Наконец-то в ней проснулась женщина, которая любила, была любима и хотела до конца ощутить всю глубину этого прекрасного чувства…