Ректор для дерзкой (СИ)

Я рассмеялась.

— Считаешь, он знает, что это такое?

— Разумеется, — серьезно ответил Сомдейт. — У него десяток жен, о чем тут можно говорить?

Я с улыбкой покачала головой и подошла к столику, над которым действительно висела небольшая карта. С пояснениями, которые пыльным томиком почти в тысячу страниц лежали на столике рядом.

Пока я копалась и соотносила записи в книге с картинками на карте, Сомдейту наскучило сидеть, и он стал неспеша прогуливаться туда-сюда по залу.

— Помог бы, что ли, — недовольно пробурчала я.

Сомдейт фыркнул.

— Зная тебя, мне наоборот лучше не лезть.

Я улыбнулась про себя. Он действительно хорошо меня знает. И у него есть ко мне чувства. А еще он предлагает стать его женой… На автомате перелистывая страницы, я попыталась примерить на себя образ невесты Сомдейта. Я делала это много раз, но обдумывала всерьез впервые. Стоило представить, как мы идем к алтарю рука об руку, как и положено паре, подходим к магистру, что зарегистрирует наши клятвы верности друг другу, и… вдруг мысль оборвалась, а к горлу подступил комок. Да что со мной творится?! Почему-то не покидало ощущение, что не Сомдейт должен вести меня, а кто-то другой. Откуда-то донесся мимолетный аромат сосен, заставив оторваться от книги. Впрочем, она мне больше и не понадобится — наконец попалась нужная страница.

— Нашла, — одеревеневшими губами сообщила я.

Сомдейт вскинул голову.

— И где твоя лаборатория?

— Точно по адресу жительства моей матери, — все еще не отойдя от шока, ответила я. И нервно хихикнула: — Кажется, придется наведаться в гости…

— Так разве бывает? — Сомдейт вскочил со стула, на котором уже успел пригреться, и подошел ко мне. — Ты точно правильно сопоставила координаты и нынешнюю карту? Разница ведь в полвека.

Я кивнула.

— Алхимическая лаборатория в борделе… — протянула, укладывая книгу на место. — Чего только ни бывает в жизни. Интересно, матушка в курсе?

Сомдейт невесело усмехнулся.

— Ну… — протянул он, — последние события от нас обоих требуют того, что казалось не под силу. Мне, как уже говорил, предстоит убить фарна Земезиса. Хотя… после того, как узнал о вашем поцелуе — сделать это будет, возможно, даже приятно.

Сердце вдруг сжалось от боли. С безграничным удивлением я поняла: это от того, что вспомнила — живым фарну из Ральмона не выбраться. Если не Сомдейт, его убьет кто-то другой, регент не мог не перестраховаться. И в отличие от меня, другу придется выполнить свое задание или сделать все возможное для этого. Его отец ведет дела с регентом, и такого позора на их род, как отказ от задания, не стерпел бы никто, и сам Сомдейт в том числе.

Еще вчера я бы сжала зубы и сделала вид, что все нормально, но сейчас чувствовала, как из меня вырываются новые, сильные и ослепляюще яркие чувства, расплескиваются вокруг горячей лавой, обжигая нутро и тело. Неожиданно для себя самой, я вдруг подошла к Сомдейту и, положив руку ему на грудь, заговорила. Сбивчиво, взволнованно, так, будто говорила вовсе не я. Или наоборот, именно это и была я?..

— Ты… Ты можешь его не убивать? Прошу тебя, — только сказала, как тут же в полном недоумении прижала руку ко рту.

Сомдейт изменился в лице. Если до этого момента в его глазах блестели смешливые искорки пополам с горечью, то сейчас там не осталось вообще ничего. Только лед. Я отшатнулась. И как только могла ляпнуть такое?!

— А что ты предлагаешь сделать? — уголок его рта дернулся, — Эля с ним выпить? Кружку-другую, а, Нила? Сдать все оружие и пройти самому на эшафот? Проводить его в твою постель?!

Звук пощечины донесся до меня, будто издалека. В наступившей тишине я с удивлением посмотрела на свою покрасневшую ладонь, затем — на Сомдейта, с презрением глядящего на меня. На его лице не дрогнул ни один мускул, хоть правая щека и налилась алым.

Сомдейт расправил плечи и навис надо мной, словно его же поместье над Ральмоном. От моего обычно боевого настроя сейчас не осталось и следа — не могла оторвать взгляда от холодных до боли глаз. И тут я ощутила, как твердая рука сильно сжимает мое запястье. Сомкнув пальцы так, чтобы я не смогла вырваться, Сомдейт поднял мою руку вверх, словно на всеобщее обозрение. Будто вывел на эшафот, собираясь казнить неугодную.

— Никогда, — процедил он, глядя мне прямо в глаза, — больше так не делай.

Я вырвала руку и ответила не менее яростным взглядом.

— И ты рассуждаешь о свадьбе? — выплюнула ему в лицо, потирая садняшую руку. — Говоришь, что это судьба, а потом бросаешься такими словами?! Да в Пустоши тебя!

Глава 35

Я сделала большой шаг назад. Сомдейт злился — ноздри раздувались, глаза сузились. Он рывком подскочил ко мне и схватил за талию так, что теперь мне точно не освободиться.

Наши лица оказались почти вплотную друг к другу.

— Я люблю тебя, — сказал он, с вызовом глядя мне в глаза. Слова дались ему нелегко, он плотно сжал губы и даже немного скривился.

Признание настолько удивило, что смысл слов дошел до меня не сразу. Сердце забилось быстрее и в груди словно запылал пожар, но я вдруг ощутила во всем этом какую-то неуловимую фальшь. Что-то заставляло всматриваться глубже и глубже в глаза Сомдейта — туда, куда до сих пор я не заглядывала ни разу. Нечто было в его взгляде… настораживающее. Я видела в черных, расширенных зрачках отражение самой себя в темном потоке магии. Видела впервые. Из легких будто разом выкачали весь воздух, голова закружилась. Это было странно, непонятно, пугающе, но одно я понимала точно — там, в глубине серых глаз, отражаюсь совсем не я.

С ужасающей четкостью пришло осознание.

— Нет, — растерянно произнесла я, усиленно глядя в глаза друга, пытаясь разглядеть то, чего, увы, там не было. — Не любишь. Твой дар заставляет тебя так думать.

Сомдейт удивленно моргнул. Я почувствовала, что хватка ослабла, и все-таки вырвалась, успев выдернуть из руки Сомдейта свой кристалл. Парень так и стоял, с недоумением глядя на меня. Кажется, он хотел что-то сказать — то и дело открывал и закрывал рот, но мне уже было все равно. То, что я ощутила сейчас, не было предположением. Интуиция не подводила меня ни разу, и я научилась ей доверять, пусть даже иногда это больно. Нет, Сомдейт. Никаких «нас» никогда не будет. И если это — плата за твою помощь, значит, пора уносить ноги, пока ты кому-нибудь меня не сдал.

Едва успев додумать эту мысль, я развернулась и что было сил побежала. Выскочила в открытую дверь архива, пронеслась по узкому тоннелю, и тут услышала далекий запоздалый выкрик: «Нила, стой!».

Бежать, бежать. Судя по тому, как плохо слышно голос, Сомдейт еще далеко.

— Ты не права, да послушай же! — голос звучал все ближе. Силы тринадцати, Сомдейт ведь умеет летать, если сольется со своей теневой сущностью… Скорее наверх! — Всегда бежишь… Остановись ты хоть раз!

Запыхавшись, я выскочила наконец из тоннеля, толкнув приоткрытую дверь с картиной. Огляделась по сторонам и порадовалась — повезло, что это огромное поместье, и есть аж несколько вариантов побега. Не размышляя ни секунды, действуя исключительно по какому-то внутреннему чутью, я проскочила через смежный с коридором холл и юркнула направо. Стараясь двигаться бесшумно и быстро, обогнула толстенную колонну и выбежала в следующий коридор.

Что со мной творится? Почему, стоит лишь закрыть глаза, передо мной встает образ фарна? Почему именно сегодня, сейчас я разглядела истинные чувства Сомдейта ко мне? Неужели Земезис умудрился как-то заколдовать меня — до этого проклятого поцелуя ведь все было в порядке… Нет, обдумывать это нет времени, надо просто довериться себе и будь, что будет.

На пути мне никто не встретился, Сомдейта сзади тоже слышно не было. В уголке рядом с окном я перевела дух, взглянула на кристалл, все так же поблескивающий черными гранями, как вдруг услышала приглушенные голоса в соседней комнате.

От неожиданности вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Примерно я запомнила, каким путем мы пришли, сейчас, судя по всему, просто иду в обход к выходу. Надо только как-то преодолеть эти покои, где явственно слышится голос… регента? Хотя, почему бы и нет — Сомдейт рассказывал, он здесь довольно частый гость.

Я осторожно прокралась ближе к двери. Все равно ведь надо как-то пройти мимо, так кто мне мешает сперва послушать, о чем идет речь? Возможно, удастся лучше понять регента, если разговор секретный. И понять, как можно использовать эту информацию против него.

— Ну, как тебе чай? — раздался услужливый голос регента.

Я едва не разразилась истерическим хохотом. Наверное, это — последняя фраза, которую ожидала услышать от Всевластного!

— Прекрасно, — довольно причмокнув, ответил другой мужской голос, и добавил, уже с некоторым лукавством: — Тебя не смущает, что в моем поместье мы пьем чай из твоих запасов?

Ясно — это отец Сомдейта, Крейен Андорлей. По крайней мере, лишь он мог назвать перед регентом это поместье своим.

— Что ты, — укоризненно ответил Эригард. — Это особый чай, и я даже оставлю тебе небольшой пакет.

Послышался скрип кресла — кто-то встал и сделал несколько шагов по комнате. Я вжалась в стену, как могла, боясь пошевелиться. К счастью, дверь прикрывала меня ото взгляда того, кто решит выглянуть из покоев наружу.

— Но я не вижу названия, — удивленно заметил Крейен. — Что это за чай?

— Особый сорт, — с готовностью ответил регент. — Если будешь его пить, ни один из чистокровных не сможет причинить тебе вред.

Раздался смешок.

— А, ты имеешь в виду фарна? Разумно. — Крейен снова отхлебнул напитка. — Чистокровных в Ральмоне мало, но именно этот может стать серьезной проблемой.

— Про рецепт не спрашивай, все равно не поверишь, — доброжелательно обронил регент.

Уголки моего рта сами собой удивленно поползли вниз. Как можно принимать неизвестный напиток из чужих рук? А вдруг там яд? От регента можно ожидать чего угодно, только вот Крейен об этом, видимо, не догадывался. Что ж, в любую секунду Сомдейт может остаться сиротой…

— Так где же твой сын? — спросил вдруг регент.

Я насторожилась. Крейен хмыкнул.

— Вместе с этой девчонкой… Нилой?.. Да, точно. Они отдыхают в верхней гостевой.

— Вот как, — удивился регент.

"Вот как", — удивилась я. Ничего себе! Отец Сомдейта что, покрывает нас? Но зачем ему это? Может, по просьбе сына? Но когда Сомдейт успел рассказать ему о нашем приходе? Что-то тут не срасталось.

Крейен тем временем продолжил:

— Да, я буквально только что заглядывал к ним, и едва не помешал… хм-м. В общем, не стоит больше заходить, уж поверь.

— Я возлагаю на него большие надежды, — протянул регент задумчиво.

— И он их оправдает, — твердо ответил Крейен. — Иначе он — не мой сын.

Я поморщилась. Как высокопарно! Все мое существо протестовало против того, чтобы Сомдейт выполнил задание и убил фарна. При мысли об этом болезненно сжималось сердце, и это жутко раздражало. Меня словно тянуло в разные стороны, и я чувствовала: еще немного — и порвусь напополам.

Не в силах больше находиться в этом поместье, я нагло прошла прямо перед дверью, скопировав походку служки, которую приметила еще по пути в архив. Ни регент, ни Крейен даже не взглянули в мою сторону — мерно движущееся темное пятнышко с покорно опущенной головой осталось совершенно незаметным.

Глава 36

Я оказалась на развилке четырех коридоров. Варианта было всего три — назад я поворачивать в любом случае не стану. Задумалась, спрятавшись в тени очередной статуи горгульи. Налево не пойду — судя по планировке здания, которую я примерно прикинула, находясь снаружи и частично внутри, этот коридор ведет глубже в недра этажа. Я потянула носом в сторону коридора, находящегося прямо передо мной. Как вкусно пахнет! На секунду прикрыла глаза и поняла: где-то там располагается столовая, куда мне не нужно, хоть и очень хочется. Значит, остается последний коридор.

Я выждала момент, когда вокруг не будет слышно никакого шума — ни робких шажков служки, протирающей пыль с подсвечников, ни даже кошачьего мяуканья. На удивление, в поместье жило много кошек — штучки три пушистых комочка я уже мельком успела увидеть по дороге к архиву.

Как могла тихо, прошла по коридору направо, и тут заметила маленькую дверь, которую сразу вычислила по небольшим габаритам и простоте — комната прислуги. Я прислонила ухо к щели и прислушалась. Никого.

За минуту взломала замок с помощью старой-доброй отмычки и юркнула внутрь. Я оказалась в крошечном помещении без окон, на столе еле-еле проглядывалась старая лампа. Пожала плечами, предусмотрительно захлопнула дверь и зажгла на лампе фитиль. Воздух наполнился запахом гари, а комната полностью озарилась тусклым желтоватым светом. Обычная подсобка — тут и там утварь для уборки дома и территории, подносы на колесиках, тележки одна на другой. Взгляд уперся в одну из полочек, и я возликовала. Одежда! Именно то, что надо.

Быстро переоделась в темно-серое строгое платье с передником и даже надела козырек, который шел в комплекте, с оборкой по краю. Козырек красивым полукругом обрамлял лицо. Видимо, их носили для того, чтобы волосы не лезли в глаза, но сейчас мне важнее было то, что в этой штуке сбоку не будет видно моего лица. Сомдейт вряд ли так быстро сдался и наверняка ищет меня, а если вдруг задумал отомстить — точно жди беды. Надо выскользнуть из поместья максимально незаметно и быстро. Сложила свою одежду в небольшой мешок, найденный в уголке под сваленными в кучу корзинами, и распахнула дверь.

Слава всем богам, мне не встретился на пути ни один родственник Сомдейта, а кристалл продолжал мерцать черным — периодически я проверяла его в особо темных закоулках. У Сомдейта, насколько я знала, было двое братьев и сестра, среди которых он — старший, будущий глава семейства. Время близилось к обеду, и, вероятно, все уже были в столовой. Однако пара служек, проходя мимо, все же проводили меня удивленными взглядами. Я невозмутимо прошагала рядом, глядя прямо перед собой. Ничего! Больше я здесь появляться не планирую.

Каким-то чудом добралась до выхода и поспешила прочь по дороже, где буквально час назад очутилась вместе с Сомдейтом. Не выдержала, оглянулась назад. Охнув, резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу с территории. Мне показалось, или это силуэт Сомдейта виднелся в одном из широких окон в холле второго этажа?..

— Куда собралась, дорогуша? — ухмыльнулся хрос, вышедший из небольшой сторожки неподалеку, стоило мне подобраться к воротам.

Я старательно потупила взгляд и склонилась в почтительном полупоклоне.

— По наказанию господина Сомдейта, — ответила тихо и указала на полупустой мешок, который сжимала в руке. — Просил лично отправиться на рынок за амрикойей.

Грустно улыбнулась — Сомдейт не раз рассказывал, как гоняет служек за своей любимой настойкой. Предлагал попробовать и мне — по слухам, напиток безумно вкусный и его непросто найти на прилавках, а еще он очень бодрит и придает сил. Почему-то я всегда отказывалась…

— Ну проходи, — оскалился хрос.

Он глядел на меня, едва не облизываясь, но близко подойти не решился — господин не простит, если служка не вернется вовремя. Теперь уж и я оценила, как здорово в поместье поддерживается порядок. Раз уж даже низшие наемники не позволяют себе распускать руки.

Только дойдя до ближайшего рынка, который находился в нескольких минутах ходьбы от поместья, я облегченно вздохнула. Удалось улизнуть! И пусть я лишь перестраховалась, с особой осторожностью решив покинуть поместье, все равно на душе спокойнее, что меня никто не видел. И особенно радует, что Сомдейт так и не смог застать меня врасплох.

Говорить с ним не стоит, пока я не пойму, отчего мои собственные губы предают меня, говоря вещи, о которых я хотела бы смолчать. Неужели помешательство Пион на фарне оказалось заразным… Я нервно хихикнула.

Глядя на прогуливающихся вдоль прилавков со съестным жителей, крепче сжала мешок — не хватало еще, чтобы обокрали. Теперь надо проверить, как там поживает матушка.

Все, что сейчас нужно — это нанять повозку, которая отвезет меня на другой конец города, к борделю «Резное древко». Остановочный пункт найти легко: рядом со входом на рынок обязательно должен быть такой. Я шла на автомате, протискиваясь сквозь толпу жителей, пытаясь на ходу обдумать то, что услышала от отца Сомдейта.

Его слова не выходили у меня из головы. Почему он сказал, что мы с Сомдейтом уединились в гостевой? Еще и добавил, что заходил к нам… Может ли это быть лишь случайно брошенной фразой для того, чтобы показать, насколько он держит все под контролем? Допустим, увидел, как мы приближаемся к поместью, и немного преувеличил. Хотя, с учетом того, какие неприятности ждали бы его, реши регент проверить правдивость этих слов — мало кто стал бы так рисковать. Нет, тут что-то другое…

Сама не заметила, как добралась до выхода из рынка. Миновав высокую арку, перевела дыхание — последние прилавки слишком уж сильно воняли рыбой и мясом, и от этого запаха порядком начало подташнивать. Огляделась по сторонам. Улица незнакомая, никогда раньше я не бывала в этой части города. Цитадель регента, Высшая школа, да и мой бывший дом находятся почти с противоположной стороны. Да и задания ни разу не уводили меня так далеко. Но вид все равно не удивил — широкая грязная улочка, вровень к тому, чтобы смогли почти вплотную друг к другу протиснуться две небольшие повозки. Ветхие деревянные домики с совсем уж шаткими пристройками, нищие, сидящие прямо на дороге, редкие деревья с низкими оградками… Кажется, в Ральмоне и не бывает других пейзажей. Разве что ближе к цитадели и школе все выглядит получше.

Я прошла дальше, к дороге, и увидела остановочный пункт рядом с малюсенькой таверной. Мне повезло — свободными стояли аж три повозки с запряженными в них олькардами. Самые лучшие извозчики! Но и самые дорогие…

Подошла к высокому мужчине средних лет, сквозь которого просвечивала крайняя повозка. Призрак причесывал олькарда, видимо, в попытке приманить пассажиров ухоженностью своего питомца. Олькард вертел головой, гладясь о внушительных размеров расческу, а с длинных, выступающих клыков тонкими струйками стекали слюни. Он мурчал, то и дело переступая упитанными лапами с подпиленными когтями. Ну просто котенок!

— Сколько до «Резного древка»? — громко спросила я, заставив призрака оторваться от шеверюры олькарда.

Тот с явным разочарованием отложил расческу и поднял на меня ярко-синие глаза.

— Двадцать, — вынес он вердикт, оглядев меня с ног до головы.

— Да это грабеж! — воскликнула я, всплеснув руками. — Дам не больше десяти.

— Пятнадцать, и я забираю твою шапку, — нахмурившись, произнес призрак.

— По рукам.

Я, стараясь не выказывать радости, развязала козырек и протянула ему. Хоть какой-то прок от этой вещицы! Своей вязаной лентой она успела изрядно натереть мне шею. А сделка вышла отличной — меньше, чем за двадцать бусин, никто не взялся бы отвозить, тем более, на олькарде, быстром, аккуратно ступающем мягкими лапами. Минимум тряски и неудобств. За это обычно доплачивают, а я отделалась легким… чепчиком.

Глава 37

Полдороги усиленно пыталась придумать, что сказать матери, если вдруг увижу ее. «Привет, давно не виделись, как ваши дела?» вряд ли было бы уместно, учитывая не сложившиеся отношения. Да и, честно признаться, разговаривать с ней о чем бы то ни было не хотелось совершенно. Но мне надо как-то пробраться в подвал борделя… А ключи, насколько я помнила, есть только у матушки. Конечно, наверняка имеется и другой проход в лабораторию, ведь как-то же туда приходят алхимики. Но на карте была обозначена лишь одна-единственная дверь. Ладно, отмычки еще никто не отменял!

Мы ехали долго, успел миновать полдень. Призрак умело вел олькарда, тот недовольно порыкивал, стоило через дорогу перебежать бродячей собаке или зазевавшемуся пешеходу. Рассеянно поглядывая по сторонам, я размышляла, что будет, когда я куплю наконец любовное зелье. Продадут — это точно, стоит лишь заплатить втридорога, и тут я очень удачно сэкономила на повозке: в потайном кармане, привязанном лентой к бедру, осталось всего тридцать бусин. Впритык. Но что-то опоить фарна уже казалось не такой хорошей идеей. Пока я не могла сказать точно, что ему нужно от меня, откуда он знает про кристалл слежения и что намерен делать — предпринимать что-либо просто глупо.

Но зелье в любом случае не повредит — мое секретное оружие, мой козырь в рукаве. Никто не заподозрит, что оно у меня есть, даже Сомдейт не знает об этом совершенно ничего. И если вдруг, к примеру, Всевластный решит-таки со мной разделаться или наказать чем похуже — просто подскочу к нему, сорву все защитные талисманы, что этот трус не снимая носит на шее, и волью ему в глотку это пойло. Ну а дальше все будет по-моему.

— Приехали, — мрачно произнес призрак. — Соршик, стоять!

Олькард резко затормозил, послушно мяукнув. Я вздохнула, собирая волю в кулак, и выпрыгнула из повозки, прихватив свой мешок.

Мы остановились на выложенной квадратной плиткой площади, по краям которой расположились пока еще не зажегшиеся фонари. Здесь было людно, впрочем, как и всегда. Хросы, рабочие, и кажется, я даже мельком увидела пару знакомых лиц из исследовательского центра. Девушек тоже было много, и я от всей души порадовалась, что среди них нет моей сестры. Всюду слышался смех, пьяные голоса, веселая ругань. Поморщившись, я прошла к высокому зданию, находившемуся посреди всего этого великолепия. Все это лишний раз напоминало о том, что я здесь — чужая. Почему я не могу воспринимать окружающее, как все — с видом, будто так и надо, удовольствием в глазах и улыбкой на лице. Почему мне этого мало и хочется иной жизни?..

Бордель был огромен — четыре просторных этажа с выходом на крышу, где можно было также заказать себе место и «полюбоваться на звезды» с какой-нибудь красоткой. А в боковых пристройках основного здания очень удачно расположились баня и таверна.

— Элла?! — со смехом остановил меня бородатый мужчина, проходивший мимо. Чем-то его явно забавлял мой вид. — Парик, что ли? И что за форма — какие-то ролевые игры, да?

Я отдернула руку, за которую уже успел схватиться этот весельчак, и смерила его уничтожающим взглядом.

— Но-но! — ответила, с вызовом качнув головой, — красоту не трогать, пока не заплатил.

Оставив бородача в одиночестве размышлять над новым образом Эллы, я, ускорив шаг, двинулась к борделю. Возле широкой дубовой двери скопилось еще больше народа — кто обжимался с девицами и курил, болтая с приятелями, кто отдыхал после визита внутрь с кружкой эля. На меня почти не смотрели — на вид ведь обычная служка. Удивительно, как тот бородач вообще обратил на меня внимание. Вероятно, постоянный клиент сестры…

Наконец я вошла внутрь. Меня тут же поприветствовала улыбающаяся служка и поинтересовалась, кого предпочитаю — мужчин, женщин, или… на полуслове она осеклась, признав во мне Эллу, и удивленно захлопала глазами — вход для работников был с другой стороны. Я молча кивнула девушке и прошла налево по коридору, мимо стоявших у стены диванчиков с отдыхающими парочками. На ходу не уставала удивляться — все-таки с момента моего последнего визита тут так все изменилось! Вместо обычных покрытых бронзой люстр на высоких потолках покачивались дорогие, серебряные. Диваны — явно набиты не мелкой соломой, а шерстью или перьями, даже ковры выглядели дорого, а голос певички, вдруг зазвучавший сквозь веселые трели инструментов, был мелодичен, будто выступают настоящие музыканты, а не дежурные девочки.

В закуточке перед проходом в крыло с таверной, куда мне, следуя карте, надо было попасть, я решила проверить кристалл. Аккуратно развязала мешочек, и сердце тут же ушло в пятки — мои вещи освещал тусклый красноватый свет. Не выказав волнения, я спокойно улыбнулась красным граням кристалла.

— Всевластный Эригард, я сейчас отдыхаю. В борделе, как вы, наверное, догадались, — добавила, сделав эффектную паузу. — Надеюсь, хотя бы ближайшие полчаса уединения вы можете мне позволить?

Несколько секунд игры в гляделки с кристаллом, и он соблаговолил почернеть. Я усмехнулась и вновь завязала мешочек. Кажется, регент в хорошем настроении — откуда столько понимания? Видимо, слова Крейена заставили его вспомнить, что я, вообще-то, тоже человек. Или у него нашлись дела поважнее…

Глава 38

Я прошла в таверну. Именно отсюда все начиналось — это самое первое здание борделя. Из-за небольших размеров оно считается пристройкой к главному зданию, но я еще помню времена, когда на пустыре рядом с окраиной города стоял лишь этот маленький домик. В таверне было почти пусто — большинство, как я уже заметила, предпочитали еду и питье на вынос. За широкой деревянной стойкой крутился мужчина средних лет. Я присела на высокий стул и попросила воды — за поездку жутко пересохло в горле, да еще и не ела ничего целый день.

Получив свой стакан, я мелкими глотками начала пить, и вдруг едва не поперхнулась — из-за дальнего стола, стоявшего почти вплотную ко второму выходу, на меня смотрел знакомый мужчина. Очень нехорошо знакомый. Один из тех, кто напал на меня в ночь первой встречи с фарном Земезисом. Нагло ухмыляющееся лицо, испещренное шрамами, я узнала сразу, но виду не подала, усиленно продолжила пить. Хорошо, что я не до конца проработала свой образ и оставила кинжал в ремешке под юбкой. Не хотелось бы ввязываться в драку, но вдруг…

В открытую дверь, куда только что зашла я, протиснулись еще двое, и я поняла: дело плохо. Это были оставшиеся парни из компании напавших на меня в ту ночь. Они прошли к хросу со шрамами, уселись рядом и, поглядывая на меня, стали о чем-то подозрительно шептаться.

Я прикрыла глаза. Надо срочно что-то делать. Как уже выяснилось, со всеми троими в одиночку мне не справиться. Мило улыбнувшись забравшему у меня пустой стакан мужчине за стойкой, я как бы невзначай сунула руку в свой мешок. В кармане сложенных штанов точно должно найтись что-то, отвлекающее внимание! Без подготовки я носа на улицу не высовываю. Нащупала карман, и сердце радостно забилось — внутри лежал мешочек с усыпляющим порошком. То, что надо! Вывести из строя — даже лучше, чем отвлечь. Я встала, полностью игнорируя вылупившуюся на меня компанию, и зашагала в направлении лестницы, ведущей к коридору, откуда можно было попасть в подвал. Когда я проходила мимо, компания резко замолкла, и хрос со шрамами уже открыл рот, чтобы ляпнуть что-то для затравки, но я успела раньше.

— Мальчики, не сегодня, — бросила им, хитро улыбнувшись.

Резким, почти неуловимым движением выдернула маленькую пробку из пакетика с порошком и с силой разжала кулак, прицельно осыпав всю компанию.

Они не успели ничего сделать — порошок действует мгновенно. Только захлопали глазами, не понимая, что происходит, и через секунду дружно упали лицами в стол. Я огляделась — никто ничего не заметил, даже не обернулся на грохот упавших голов. Пожав плечами, прошла в коридор и максимально бесшумно прошла несколько дверей, ведущих в комнаты, как вдруг ощутила — кто-то подкараулил меня сзади и вцепился в рукав.

— Стой спокойно, — прошептал голос сзади, когда я попыталась выдернуть руку. — И открывай мешок, быстро.

Я так и застыла, не шевелясь. Меня что, вздумали ограбить?!

— Ничего не говори, я знаю, зачем ты пришла, — так же тихо продолжил голос, но уже не шепотом, а тихим, мелодичным тоном, женственным и мягким. — Проверь кристалл.

Не знаю, что поразило больше — то, что кто-то осведомлен о моих планах и содержимом мешка, или то, что голос показался до ужаса знакомым, словно говорит… моя сестра. Не оправившись от полученного шока, я машинально посмотрела в мешок — красного свечения не было. Сестра, вероятно, заметила это, и наконец отпустила меня. Я оглянулась и открыла было рот, собираясь засыпать ее возмущенными вопросами, но Элла заговорила раньше.

— Нет времени на разговоры, — сказала она, поднимая руку точь-в-точь, как делала я. Она достала из кармана длинного простого платья косынку и торопливо повязала себе на голову. — Давай мешок, теперь я — это ты. Подвал открыт, так что не мешкай.

С этими словами сестра буквально вырвала из моей вдруг обмякшей руки мешок и удалилась с ним за угол.

Я так и стояла, нахмурившись, посреди узкого коридора. Что это сейчас, к пустошам, было?! Я добровольно отдала сестре мешок с артефактом и своими вещами? И откуда она столько знает обо мне? В голову закрадывались мысли одна другой невероятнее: может, кто-то нацепил морок в виде моей сестры? Нет, голоса морок не замещает, только облик… Тогда, наверное, я просто сошла с ума… Потрясла головой из стороны в сторону. Видимо, мне осталась лишь одна дорога — в подвал.

Я морально настроилась увидеть там что угодно и кого угодно — даже, наверное, фарна Земезиса. По крайней мере, до сих пор только ему удавалось ввести меня в такое же дикое состояние шока и непонимания. А после поцелуя я вообще чувствовала себя, мягко говоря, странновато. И, кажется, была бы даже не против неожиданной встречи… Одернув себя, я выбросила из головы эти глупые мысли и, пройдя по коридору еще немного, дошла до заветной лестницы, ведущей в тот самый подвал. Быстро пробежала несколько десятков ступеней и не в силах больше ждать, распахнула дверь. Она действительно была открыта, как и сказала Элла. Войдя в легкий полумрак комнаты, я тут же закрыла дверь на толстую металлическую задвижку. Если все это — подстава и сейчас в подвал решат набиться хросы для того, чтобы избавиться от меня, не выйдет.

— А вот и моя младшая дочь, — послышался голос за спиной.

Как же не хотелось оборачиваться! Что в подвале, где должна располагаться алхимическая лаборатория, делает моя мать — содержательница борделя, что так не к месту примостился именно в этом месте? Я на миг прикрыла глаза, медленно опустила руку с задвижки двери и так же неторопливо повернулась на голос.

Она стояла всего шагах в десяти от меня в длинном цветастом платье. Распущенные волнистые волосы ниспадают до самого пояса, и даже в тусклом свете свечей видна тронувшая их седина. Зеленые глаза — те, что мы с сестрой унаследовали от нее вдвоем, смотрели пристально, изучающе. Видимо, мать, как и я, не сильно рада этой встрече. Но почему у меня такое ощущение, что она знала о моем приходе?

— Мама, — собравшись, твердым голосом сказала я. — Что вы делаете здесь?

В ответ она лишь рассмеялась и покачала головой. Мне это совсем не понравилось. Сейчас я вся была напряжена, как струна, которая вот-вот лопнет. Слишком многое навалилось, слишком! И этот день — безумно длинный, кажется, никогда не закончится.

Мать вдруг перестала улыбаться — неужели уловила мое состояние? Она махнула мне рукой, чтобы шла следом, и развернулась, собираясь, видимо, так же невозмутимо пройти дальше вглубь подвала.

Неслыханно!

— Я с места не сдвинусь, пока мне кто-нибудь не объяснит, что здесь происходит, — упрямо сказала я, сложив руки на груди. — Почему Элла подкараулила меня в проходе и что здесь делаешь ты?

Мать остановилась, мгновение помедлила и бросила через плечо:

— Кажется, ты собиралась приобрести любовное зелье, — она усмехнулась, — так и быть, я дам его тебе бесплатно. А теперь — за мной, в лабораторию.

Глава 39

Меня словно ошпарило кипятком. Она — алхимик? Или это какая-то уловка… Я нахмурилась, вглядываясь в темный коридор, где только что скрылась, шелестя длинными юбками, моя мать. Да, отношения у нас, мягко говоря, не очень, но вряд ли она желает мне смерти. И все равно, прежде чем идти в какой-нибудь темный коридор, надо держать руку на рукоятке кинжала — вдруг кто-то притаился в тенях?..

Миновав узкий овальный коридор — это были уже самые настоящие подземелья, а не подвал! — я вышла в большую светлую комнату с низким потолком. Повсюду горели свечи, жарко истекая воском, воздух казался сухим и горячим. Ну просто ведьмина пещера! Мать стояла у противоположной стены, прямо у широкого, грубо высеченного из дерева стеллажа, на котором бок о бок располагались всевозможные склянки и горшочки, и перебирала их длинными пальцами в поисках чего-то.

— Не то, не то… — тихо бормотала она.

Вдруг рядом послышался всплеск и шипение. Я обернулась к звуку. В самом углу комнаты, в окружении столиков с ножами, колбами и высыпанными в кучки ингредиентами, стоял котел, в котором варилось что-то темно-коричневое. Мать не обратила внимания на звук, а я подошла ближе. В нос ударил запах сырой земли и каких-то трав.

— Зелье силы, — пояснила мать, на секунду отвлекшись от поисков. — Недавний заказ.

Я устала удивляться, потому просто присела на низкий деревянный стул рядом со столиком у котла, и, забросив ногу на ногу, стала ждать.

— Итак, любовное зелье, — несколько минут спустя мать подошла ко мне, сжимая маленький красный флакончик. — Бери, но распоряжайся с умом.

Я взяла стеклянный пузырек и сунула в карман. Все происходящее напоминало какой-то бредовый сон.

— Спасибо, — сухо поблагодарила я, чувствуя, что выдержка вот-вот подведет. — А теперь расскажи, что, ради тринадцати, вообще происходит?!

Мать присела напротив и нахмурилась. Шли минуты, а она все молчала. Я уже почти потеряла терпение, как вдруг она подняла на меня глаза.

— Все началось с одного артефакта. Очень мощного артефакта, который был случайно изобретен главой Майоронтом почти сорок лет назад. Чтобы никто не заподозрил его в запрещенных исследованиях, он работал с черным шаром в темнице под цитаделью регента. Надзирателем в те времена был отец твоего друга, Крейен, и он позволил главе тайно работать с артефактом в одной из камер. Но с годами стало видно, что шар сводит Майоронта с ума — однажды он даже едва не выпустил всех заключенных, и тогда…

— Не понимаю, как это связано с тем, что я вижу здесь, — нахмурившись, оборвала я. — Тем более, раз это было так давно. Или это — причина того, почему ты изменила род деятельности?

Мне казалось, я достаточно ядовито произнесла последние два слова. Но намек не удался — мать лишь покачала головой.

— Алхимиком я была всегда. И с отцом Сомдейта тоже очень хорошо ладила, — она улыбнулась уголком губ, словно вспомнила нечто приятное. — Однажды он позвал меня в свое поместье, чтобы показать черный шар, который украл у главы Майоронта ради его же блага. — Глаза ее сузились. — Ты не представляешь, как я была поражена! Крейен сказал, что хочет сохранить шар у себя, чтобы тот больше не принес никому неприятностей.

— И почему он считал, что этот загадочный шар не сведет его с ума так же, как Майоронта? — подумав, я добавила: — Кстати, глава не выглядит таким уж безумцем.

Мать с досадой скривилась.

— Это только кажется так. За последние несколько десятков лет глава очень изменился. И внешне тоже. Но суть не в этом, — повысила она вдруг голос, — а в том, что однажды шар нашел четырехлетний малыш, которому не спалось в кроватке. Сомдейт.

Я округлила глаза.

— Но… С ним ведь все хорошо.

— Магия черного артефакта до сих пор внутри него, и одним богам известно, чем это может обернуться для него и всех его близких, — ответила мать, глядя в сторону. — После того случая… после того, как мы нашли его еле живого в подвале поместья… я вызвалась забрать черный шар и сохранить его ото всех. В подземельях под своей лабораторией. Напоив зельями беспамятства почти всех, кто когда-либо знал меня, как алхимика, уничтожив все документы. Построив над лабораторией бордель, чтобы никто не удивлялся слышащимся голосам из-под земли и дрожанию пола.

С каждой новой фразой, что говорила мать, я словно проваливалась все ниже — прямо под землистый пол, и глубже, где проходили тайные ходы, еще ниже, откуда доносился едва различимый шепот: «Освободи… Убей…»

Я вскочила и в ужасе уставилась на мать.

— Сядь, — ровным голосом сказала она. — Ты сильнее него, до тебя ему не добраться.

Я тряхнула головой, и шепот действительно стал тише, а затем и вовсе угас, словно пламя свечи, тронутое порывом ветра. Закусив губу до боли, я вдруг поняла — там, в поместье Андорлеев, странность Сомдейта мне не показалась. Раз его уже успела затронуть сила черного артефакта — кто знает, что из его слов вообще является правдой?

— Почему я слышу об этом только сейчас? — гневно воскликнула я. — Почему все эти годы ты молчала и пичкала меня ложью? Элла знает обо всем, не так ли?

Мать взглянула мне в глаза. Ни сожаления, ни раскаянья я там не увидела, но глаза ее странно блестели, даже больше, чем должны были от простой игры света пламени свечей.

— Да, Элла знает, — сказала она. — Она от рождения алхимик, как и я. Но не ты, — добавила мать, качнув головой. — Элла со временем должна была стать хранительницей после меня, а доверять тебе у нас не было права. И… нам пришлось сделать все, чтобы ты ушла.

Я несколько секунд с недоверием глядела на мать, затем снова села на стул. Все это ужасно похоже на правду, только выходит, я никогда по-настоящему не знала ни женщину, что родила меня на свет, ни сестру, с которой внешне нас не отличить. Они должны были быть мне ближе всех, заполнить ту сосущую пустоту в душе, принять…

— Для чего ты рассказываешь мне об этом сейчас?

— Они ищут черный шар, Нила. — Губы матери сложились в тонкую линию. — Глава Майоронт и регент, которому он все рассказал. Эригарда назначили регентом как раз двадцать лет назад, когда шар «исчез», и глава сразу признал в нем союзника. Теперь же, — она вдруг положила мне на руку свою горячую ладонь, — они почти вычислили меня, Эригард каким-то образом понял, что ты являешься ниточкой к нам.

Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Так вот почему Эригард дал задание именно мне! И мне же — вручили кристалл слежения… и наказали носить его всюду, да еще и обокрасть при этом фарна…

— А при чем здесь фарн Земезис? — вскинула я глаза. — Он что, с вами?

Мать подняла брови.

— Разумеется, нет, — ответила она. — Земезис обнаружил наши подземные ходы совсем недавно… Даже покупал кое-какие ингредиенты у Эллы. Но, думаю, нам удалось пустить ему пыль в глаза — артефакта он так и не обнаружил. Решил, что мы просто работаем обособленно, а обсуждать такое с регентом ему нет нужды. У фарна есть нечто, способное перенести воинов Эригарда в Академию Верховных джиннов. А черный шар даст регенту абсолютную власть.

Я поджала губы. Нет, этому надо помешать, и, похоже, единственный, к кому я могу обратиться за помощью — фарн Земезис, как бы странно это ни звучало. Вдруг до меня запоздало дошло — ректор покупал у Эллы ингредиенты? Выходит, там, в таверне наверху, у них был деловой разговор? Хотя, что им мешало успеть все и разом…

Видимо, замешательство все же отразились на моем лице, потому что мать вдруг сузила глаза.

— Нила, не смей говорить об этом фарну, — строго сказала она. — Я чувствую, что он тебе… не чужой. — Она помялась под моим удивленным взглядом, и добавила: — Я, как твоя мать и колдунья, могу иногда… знать твои мысли. Как в случае с любовным зельем. Или с кусочком пергамента сорокалетней давности и старинным названием моей лаборатории, найденным твоим скорпионом на складе. Мне удалось направить вас, куда нужно. В единственный архив, где остались записи об этом месте. Но фарну доверять нельзя, запомни. Вообще никому нельзя.

— Только вам с Эллой? — невесело усмехнувшись, спросила я.

— И Крейену Андорлею, — добавила мать. — Поверь, я пыталась связаться с тобой раньше, когда поняла, что дело запахло пометом крылатой лисицы. Двое хросов и колдун, что напали на тебя, должны были привести тебя ко мне до того, как Майоронт вручит тебе кристалл слежения. Но мы не успели.

Она развела руками.

— А нельзя было письмо прислать? — возмутилась я. — Зачем нападать-то было?

— Шпионы регента повсюду, — покачала головой мать. — Похищение должно было выглядеть правдоподобным.

Нахмурившись, я смотрела на пламя свечи, что танцевало прямо передо мной на столе. Выходит, регент замышляет нечто куда более ужасное, чем я думала… Нет, пора перестать бояться и дать ему достойный отпор.

Глава 40

— И что мы будем делать? — подняла бровь я. — Сидеть, сложа руки, больше нельзя.

— Нельзя, — согласилась мать. — В ближайшее время мои люди свяжутся с тобой, а пока — сделай вид, что тебя здесь никогда не было.

***

С матерью мы попрощались сухо, но не без понимания. Зная теперь, что все годы унижений и отчуждения были вызваны необходимостью, я больше не ненавидела ее. Но от обилия информации, свалившейся на меня, я сама едва не валилась с ног.

Вышла из подвала и тотчас услышала, как за мной закрылась на задвижку дверь. Прошла в таверну — мать сказала, именно там меня должна ждать Элла с вещами. За дальним столиком у окна, действительно сидела сестра. Увидев меня, она смущенно улыбнулась и показала кристалл, мерцающий черным.

— Он несколько раз активировался, — сказала Элла, едва я подошла к столу. — И сейчас самое время забрать свои вещи и уйти.

Я молча кивнула. Вот уж с кем мне говорить не хотелось совершенно, так это с сестрой. Почему-то не покидало ощущение, что это именно она предала меня, не мать. Мать всегда была в стороне от нас, но вот с Эллой у нас когда-то была настоящая связь. Она должна была рассказать мне обо всем, должна!

Видимо, взгляд, которым я наградила сестру, был слишком многозначительным. Элла обеспокоенно округлила глаза и открыла было рот, но я рывком схватила свой мешок и быстрым шагом вышла.

Вечерело. Нужно успеть добраться к общежитию до первых звезд. Я снова наняла повозку, чтобы сэкономить время. Пусть до Высшей школы пешком всего полчаса, но солнце вот-вот спрячется за стеной, а единственное, чего сейчас не хватало — это новых проблем.

На пороге комнаты меня встретила взволнованная и злая Пион.

«Это ты так на тренировку пошла? Хоть представляешь, как я переживала?» — возмущенно подпрыгивала она.

Казалось, от праведного гнева Пион вот-вот лопнет. И хотя я ощутила укол совести, старательно злобствующий скорпион выглядел настолько мило, что я не сдержала улыбку.

— Со мной все в порядке, — сказала, проходя к кровати.

«Чую запах борделя! И что еще за новая одежда? Кошмар! Это платье жутко тебя полнит!» — не уставала причитать Пион.

Я легла на тонкий плед и бросила мешок рядом, достав оттуда лишь кристалл. М-да, что-то не балует меня сегодня регент своим вниманием… Повезло так повезло. Неужели это и правда Крейен Андорлей так расстарался? Интересно, у Сомдейта то же самое? Мысли о друге заставили болезненно поморщиться. Выходит, я правильно сделала, что ушла. Или нет?.. За исключением странного магического отражения в глазах друга, он, кажется, действительно хотел помочь. А я испугалась и трусливо сбежала. Надо завтра же поговорить с ним.

Пион сменила гнев на милость, увидев, что я устала до такой степени, что не отвечаю даже на самые едкие ее реплики. Мы так и уснули — я в одежде служки, и она, свернувшись калачиком возле моих ног.

«Вставай, соня!» — разбудила меня Пион.

— Уже утро? — сонно спросила я, уткнувшись носом в подушку.

По ощущениям, прошла от силы пара минут, но, судя по всему, внутренние часы на этот раз меня подвели. Что ни говори, голос в голове — будильник получше колокола! Игнорировать его невозможно.

«Почти полдень, — охотно отозвалась Пион. — Я ждала долго, а теперь ты встанешь и расскажешь, что же все-таки вчера произошло».

Полдень?! Я рывком вскочила.

— Пион, как думаешь, — начала я, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Стоит идти к фарну? Он пригласил меня к себе, но я уже, кажется, опоздала.

Пион аж подпрыгнула.

«И ты еще раздумываешь! — возмущенно сказала она. — Только на этот раз не забудь взять меня с собой».

Чего еще стоило ожидать от влюбленной в фарна по уши Пион? Однако я видела — ей до смерти хочется узнать подробности вчерашнего дня, держится из последних сил, изнывая от любопытства. В награду за то, что дала мне выспаться, я тихонько подозвала ее к себе и, убедившись, что за нами не следит Всевластный, вкратце рассказала все.

«Темный артефакт, значит… — протянула Пион, стоило мне замолчать. — Плохо. И этот твой Сомдейт мне никогда не нравился… Хоть бы раз назвал меня по имени!»

Я фыркнула.

— Ладно, с тобой все понятно, — сказала, вставая с кровати. — Надо пойти на лекцию, у нас сегодня предэкзаменационная работа. Только не спрашивай, как я умудрилась этого не забыть! Если выберусь из всей этой истории живой, нужно будет еще как-то закончить учебу.

«Дорогая, — сказала Пион, и мне показалось, что черные глаза увлажнились. — Я даже не буду спрашивать, почему услышала об этом только сейчас. Но ты хотя бы чуть позже сходи к фарну, а? Слепо доверять матери не стоит… Знаю я этих алхимиков — поразбросают вечно свою вонючую траву, а приличные дамы потом страдают».

Я хмыкнула. Логично, что раз Пион терпеть не может ингредиенты для зелий, то тех, кто с ними работает — и подавно. Но мать я знала — она не лгала. Связь, о которой она сама сказала мне, имеет и обратный отток. И в ее глазах там, в лаборатории, я фальши не увидела.

— Насчет фарна — я подумаю, — уклончиво ответила, водружая Пион на плечо.

Пока рассказывала ей о вчерашних похождениях, успела и переодеться, и умыться, и даже позавтракать. Два часа дня — прекрасное время для того, чтобы выйти из комнаты!

К великому сожалению, оказалось, что Сомдейт опять прогулял. Пион это не расстроило, но я поникла: все больше казалось, что с другом я поступила скверно, не дав ему даже выговориться. Пусть меня до дрожи напугал его взгляд, но это ведь не значит, что стоит бояться его самого? Все больше мне казалось, что это фарн сделал что-то со мной — намеренно или нет, но именно после нашего поцелуя внутри у меня все перевернулось и никак не хотело возвращаться в исходное положение.

«Ты изменилась, — в голове вдруг навязчиво прошелестел голос Пион. — Трудно сказать, в чем, но такая ты мне нравишься куда больше».

— А мне больше по душе первоначальный вариант, — буркнула я, обводя правильные ответы теста на сером листочке.

Сказала — и тут же оглянулась по сторонам. Вроде никто не слышал. И магистр Ллейнорд так же сидит за своим столом, не поднимая взгляда от какой-то книги. Всеобщая история Альсторна, конечно, не самый веселый предмет, зато тест наверняка удастся сдать на отлично — Пион с готовностью подсказывала верные ответы, если у меня появлялись сомнения.

Наконец прозвенел колокол, и я вместе с другими немногочисленными студентами сдала свой листочек.

— Как сдадите эту работу, на ту оценку и рассчитывайте в полугодии, — проскрипел магистр Ллейнорд. — Через неделю жду вас на последнее занятие.

Я поморщилась. Если бы магистры знали, чем я занимаюсь в свободное от учебы время… Несправедливо! Рискуешь жизнью, стараешься… но учеба все равно висит на волоске. Конечно, очень многим известно, что я наемница, а в эти ряды берут молодняк, лишь отличившийся по-настоящему. И все равно было бы неплохо получить неделю-другую внеочередных каникул.

Сомдейта я не нашла ни в обеденной, ни в библиотеке, куда он — я знала! — любил заглядывать, ни даже в его собственной комнате. Там снова было закрыто. Настучавшись в свое удовольствие и отвесив тяжелой дубовой двери пару лишних пинков, я обессиленно прислонилась к ней спиной.

«Отлично, значит, идем к фарну!»

Пион никак не успокоится со своим Земезисом… Я съехала вдоль двери вниз и опустилась на корточки, упершись взглядом в противоположную стену коридора. Поблизости на этот раз никого не было, чтобы объяснить мне, куда пропал друг.

— И что сказать ему? Ты хоть понимаешь, как это опасно?.. — пробормотала я, переведя взгляд на мерцающие черные глаза скорпиона.

«А почему ты настолько ему не доверяешь? Зем не сделал ничего такого, чтобы не заслужить твоего доверия. Даже наоборот. Может, пора взять его в союзники?»

Я опешила. Прежде чем ответить, едва успела мельком взглянуть на кристалл — не подслушивает ли регент.

— А если он меня прямо там и убьет? Ведь если расскажу ему про регента, придется рассказать и о своей миссии. И о Сомдейте… Я подставлю разом всех! Или, что хуже — вдруг он мне просто не поверит? Решит, что это ловушка.

Пион поежилась.

«Думаю, он не такой дурак».

Я рассерженно дернула плечом.

— «Думаю» и «знаю» — это разные вещи. И мне все еще нужен его кристалл, если ты не забыла. Чтобы раз и навсегда отсюда исчезнуть.

Пион вся подобралась.

«Ну точно. Как я могла забыть о твоем эгоизме».

Я рывком встала и, сощурившись, уставилась на не менее разозленного скорпиона.

— Я иду к себе. Если что-то не устраивает, тебя не задерживаю.

Повторять не пришлось: в ту же секунду Пион легко спрыгнула на пол и скрылась за углом, оставив меня в полной растерянности.

Глава 41

Пион никогда еще вот так не уходила от меня. Она была рядом последние два года, за исключением моментов, когда охотилась. Бывало, я и сама оставляла ее ненадолго, но в ссоре мы не расставались ни разу.

Я не могла оторвать взгляда от коридора, куда Пион прошмыгнула, воспользовавшись тем, что вокруг никого нет. Почему она так хочет, чтобы я пошла к фарну? Неужели неясно, насколько это опасно! Я рывком развернулась и зашагала к своей комнате. Надо спокойно собраться с мыслями и придумать, что делать дальше.

Душу раздирали противоречивые мысли. Кому верить? Не осталось ни друзей, ни компаньонов, а время все идет… Сама не заметила, как оказалась на пороге своей комнаты.

— Элла?..

На краю моей второпях заправленной кровати сидела сестра в простом темном платье и приветливо улыбалась. Увидев меня, она тут же встала и подошла ближе, глядя с таким выражением, словно жила здесь вместе со мной все эти годы.

— Нила. — Сестра с доброжелательной улыбкой потянула меня внутрь и закрыла дверь на засов. — Садись, надо поговорить.

Я вырвала руку из цепких лапок Эллы и непонимающе уставилась в эти бесстыжие зеленые глаза. Как она может вот так без спроса возникать в моем доме, да еще и иметь наглось улыбаться, будто мы давние подруги?

— Отправляйся в пустоши, — зло прошипела я, с удовлетворением отметив, что улыбка сестры сузилась зуба на четыре. — Ты что тут делаешь? Регент может в любую секунду посмотреть кристалл. Да и видеть тебя у меня нет особого желания.

Элла вздохнула и скрестила руки на груди.

— Регент занят Крейеном Андорлеем, — сказала она спокойно, глядя в сторону. — Они уже второй день обсуждают дела армии и поставки оружия, что нам очень на руку.

Я подняла брови.

— Это тебя не извиняет, — отрезала, кивнув в сторону двери. — Уходи.

Элла поморщилась и, проигнорировав мои слова, вновь нагло опустилась на кровать.

— Послушай, — подняла она глаза. — Я не хотела… Но ты должна понимать: мама объяснила, что мой долг важнее всего, а ты ведь такая сильная… Справляешься сама, да еще и живешь по чести.

Я возмущенно охнула.

— И не стыдно тебе-то о чести говорить? Мать — ладно, в борделе главная. А ты? Я лично знаю мужчин, которые проводили с тобой ночи.

Элла вдруг звонко расхохоталась.

— Разумеется, — кивнула она, отсмеявшись. — А как еще должно действовать зелье внушения?

Я с недоверием уставилась на сестру. На ее губах играла лукавая улыбка, глаза так и искрились отзвучавшим смехом. В горле пересохло. Неужели вообще все, что я о ней знаю — ложь?..

— Садись и давай поговорим. — Элла похлопала по одеялу рядом с собой. — Мы ведь не чужие, и я очень надеюсь снова узнать тебя, раз между нами больше никаких секретов.

Я саркастично изогнула бровь. Прямо-таки никаких? Это как раз и предстоит выяснить. Села на предложенное место и кивнула сестре — что ж, давай, узнавай.

— Для начала я хочу предупредить, что все дела, касающиеся черного шара и нашей с мамой миссии нельзя раскрывать вообще никому. — Лицо Эллы вдруг стало очень серьезным, между бровей пролегла тонкая морщинка. — Мы справимся сами, и помощь, например, фарна, нам не нужна.

Я округлила глаза.

— Что вы меня так фарном пугаете? — воскликнула возмущенно. — Я похожа на влюбленную дурочку, которой не терпится так рискнуть жизнью?

Элла смущенно заулыбалась.

— Ну… — замялась она, — как тебе сказать…

— Желательно, быстро, — процедила я.

Кем они вообще меня считают, интересно?!

— У тебя на лице просто все написано, — качнула головой Элла. — Уж извини.

— Если бы я сказала, что написано на твоем лице, тебе бы это тоже не понравилось, — парировала я.

— Вот и поговорили, — подвела итог Элла.

Секунд десять мы прожигали друг друга глазами, будто соревнуясь, кто кого. А затем неожиданно обе повалились от хохота. Кажется, я ужасно давно вот так не смеялась, от души. Со стороны, наверное, походило на истерику. В общем-то это и была истерика: накопленный стресс и эмоции наконец нашли выход. Ну не плакать же, в самом деле!

Отсмеявшись, Элла опустила руку мне на плечо.

— Так, давай договоримся, — сказала она, заглянув мне в глаза. — Сейчас нам очень важно не дать регенту заполучить артефакты и раскрыть нас. А отношения выясним позже.

Я кивнула. Выбора у меня все равно нет, алхимики — единственные, кто хоть как-то сумел сориентировать меня в происходящем хаосе. Значит, пока это на руку — будем играть по правилам семьи.

— Отлично, — улыбнулась Элла и вдруг растерянно захлопала глазами, оглядывая меня. — А где же Пион?

— Мы решили отдохнуть друг от друга, — уклончиво ответила я.

В груди неприятно кольнуло. Неизвестно, вернется ли Пион. Хотелось бы верить, что со мной ей нравится жить больше, чем в лесах Меммари, но как знать?.. Характер у нее легкостью не отличался.

— Плохо, — протянула Элла. — На нее у нас были особые планы.

Я напряглась.

— Какие еще планы?

Элла задумчиво покачала головой. Что-либо прочесть по ее лицу было невозможно. Спустя несколько секунд она вновь подняла на меня взгляд.

— Ну? — поторопила я.

— Так не пойдет, — категорично заявила сестра и встала. — Я хотела ввести тебя в курс дела, но отсутствие Пион и ее роли в нашем плане — серьезная неприятность. Нужно доложить матушке.

С этими словами Элла одернула платье, поправила прическу и уверенно двинулась к двери. Я ошарашенно наблюдала за ней.

Глава 42

Когда дверь захлопнулась, обдав меня ароматом жаркого, доносившимся из обеденной, я наконец пришла в себя. Нет, о еде и думать не хотелось. Хотелось просто вскочить, схватить пару порошков с усыпляющей пыльцой, наточить как следует кинжал — так, на всякий случай — и направиться прямиком к регенту, испытывать любовное зелье. В конце концов, с этой канителью пора заканчивать, а если верить рассказам матушки — главное зло притаилось именно в Цитадели.

Из всего я позволила себе только вскочить, да и то вышло не очень — от вчерашних похождений ныло все тело. И где только польза от тренировок, спрашивается?..

Я подошла к окну, полной грудью вдохнула свежий воздух. Всего второй этаж, но сквозь кроны парковых деревьев виднелась стена, окружавшая весь город. И где-то там, вдалеке, будто на полустершемся пейзаже, прорисовывались горы. Хмыкнула. Нет, такой красотой нужно любоваться исключительно с большой высоты, как вчера. С последнего этажа — идеальный вид. От этой мысли моя правая рука, покоившаяся на подоконнике, вдруг сама собой сжалась в кулак.

Записка от фарна! Воспоминание заставило болезненно поморщиться. Утро давно миновало, и на встречу я безбожно опоздала. Кажется, к остальным проблемам добавилась возможность завтра оказаться на плахе, раз уж ректор знает о кристалле и шлет мне странные записки. Или Пион все-таки права и стоит рискнуть?

Я прикрыла глаза. Перед внутренним взором вспыхнула слишком живая картина — огромный черный шар, будто сплетенный из миллиона призрачных нитей, тянет свои щупальца наружу, сквозь тонны рыхлой земли, дотягивается до самой души и заставляет дрожать от страха. Отдавать регенту артефакт такой силы нельзя, чего бы это ни стоило. Единственный вариант — договориться с тем, кто может помочь, и чем сильнее будет союзник, тем лучше. Визит сестры заставил меня посмотреть на ситуацию в совсем ином свете. Осталось только надеяться, что еще не слишком поздно.

Решившись, бросила на стол кристалл слежения, мерцающий черными гранями, положила туда же кинжал, сняв с бедра вместе с ножнами. Поморщилась от непривычной легкости — безоружной я не ходила уже очень давно. Однако что-то подсказывало: к ректору не имеет смысла идти, имея при себе какую-либо защиту — все равно в случае чего это не поможет, лишь разозлит его. Разве что положить в потайной карман небольшой флакончик с зельем… Да. А что, может, это просто экземпляр для лабораторной работы?

Сунула флакон в карман, довольно кивнула побледневшему отражению в зеркале и вышла. Страхам сейчас поддаваться нельзя. Стоило запереть дверь, как прозвенел колокол, и буквально в ту же минуту со всех сторон стало доноситься хлопанье дверей и обрывки разговоров.

Может, мне казалось, но на удивление много студентов решили сегодня присутствовать на занятиях — в учебном блоке было буквально не протолкнуться. Кое-как выплыв из первой колонны студентов, я остановилась у окна перевести дыхание.

Вдруг в пестрой толпе мелькнуло знакомое лицо — тот самый мальчишка с казни. Его вид оставлял желать лучшего — потрепанная мантия, темные круги под глазами, будто не спал всю ночь. Заметив меня, он слабо улыбнулся и замедлил шаг.

— Ну, как ты? — спросила, ловко оттянув мальчишку в сторону. Попутно удивилась своему дрожащему голосу — это что-то новенькое! — Как держишься?

М-да, все эти беды, свалившиеся в одночасье на весь Ральмон, кажется, скоро окончательно доведут меня. Да и не только меня — у парня вон вообще руки трясутся… Удивленно качнув головой, я подошла ближе, чтобы нас точно не услышали. Судя по всему, ему было что рассказать.

— Да ничего, — растерянно протянул мальчишка.

Его взгляд метался туда-сюда, то и дело перескакивая на стену позади меня.

Я кивнула. На языке уже вертелся следующий вопрос, как вдруг мальчишка в ужасе округлил глаза и едва не завопил, видимо, увидев что-то в окне. Я резким движением развернулась, приготовившись лицезреть как минимум самого регента, жаждущего разобраться с непослушными подчиненными. Сердце бешено стучало в груди, рука непроизвольно дернулась к ножнам, которых, увы, на мне не было. Вот же черт!

Однако за спиной было пусто, и я удивленно перевела взгляд на широкое окно. Пару секунд заторможенно понаблюдала за тяжелыми ветками амрантий, уныло покачивающимися в такт доносящемуся гулу ветра, нахмурилась. Парень что, разыграть меня решил?

Тут я почувствовала на руке железную хватку, да такой силы, будто рядом стоял не мальчишка-первокурсник, а воин, наравне со мной. Обернулась, несмотря на удивление, всеми силами сдерживаясь, чтобы не обрушить на него весь скопившийся за день гнев. Но, кажется, с него и так довольно — без слез не взглянешь. Может, вчера перепил одурманивающей настойки с перепугу, вот и видится всякое — мало ли, бывает.

— Мне пора, — взволнованно пробормотал парень, встретившись со мной глазами. — А у тебя там что-то упало…

Я не успела сказать и слова, как он разжал пальцы, кивнул на прощание и скрылся за углом, влившись в бушующий людской поток, оставив меня в полном недоумении.

Что сегодня с моей реакцией? Можно ведь было узнать какую-нибудь важную информацию о фарне и их вчерашнем разговоре. Чертыхаясь про себя, нагнулась за вещицей, что указал мальчишка. Брови сами поползли вверх — это была маленькая кристальная сережка, и притом действительно моя. Только вот не надевала я ее уже очень давно и, насколько не изменяла память, находиться она должна в моем шкафчике у кровати.

Глава 43

Я присела и потянулась к украшению. Кристалл приятно холодил пальцы — граненый, голубой, с маленькой серебристой застежкой сбоку. Фамильная драгоценность. По крайней мере, так говорила мать, вручая их мне на десятилетие. Из всего, что она тогда сказала, я хорошо запомнила фразу — «на заказ для любимой дочери». И пусть в тот момент это не казалось сарказмом, как сейчас, я берегла их всю жизнь. А теперь… выходит, кто-то забрался ко мне в комнату, чтобы отыскать их, а затем подбросить прямо под нос. Задумчиво покрутив невесть как оказавшееся здесь украшение, я сунула сережку в карман.

На такую ерунду сейчас нет времени. Рывком встав, тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли, и бодрым шагом направилась в сторону кабинета фарна Земезиса. Отчего-то настроение заметно улучшилось — видимо, мой многострадальный мозг не выдержал такой нагрузки и полностью отключил какие бы то ни было тормоза. По крайней мере, сейчас я чувствовала себя готовой к диалогу с ректором, как никогда.

Когда я миновала учебный блок и вышла к коридору, где начинались кабинеты преподавателей, двигаться стало заметно легче — тут почти никого не было, так, небольшие группы студентов, да и те в основном стояли вдоль стен, переговариваясь о чем-то между собой.

Ректору академии Верховных, и по совместительству правителю всего мира, могли выделить в нашей объективно далеко не высшей школе лишь один кабинет — в самом конце блока, где всегда царит тишина и покой. Вероятно, оттого, что кроме огромного кабинета для особых гостей там больше ничего и не было.

Наконец я оказалась перед нужной дверью. К моему удивлению, она была незаперта, а изнутри прямо под ноги разливался мягкий желтоватый свет. Дверь вызывала восхищение — высокая, украшенная изящной резьбой темного дерева, она сильно отличалась от других, что были в здании. Я не удержалась и коснулась пальцами шероховатой поверхности. Теплая… так странно.

Набравшись мужества, я в последний раз с тоской оглядела пустынный коридор, осознала, что назад дороги нет и крепко сжала дверную ручку. На секунду даже прикрыла глаза — кто знает, на какие охранные заклинания этот странный колдун запечатывает вход? Раз уж может позволить себе оставлять дверь открытой.

Ничего не произошло. Я качнула головой — похоже, сегодня мне везет!

От волнения не обратив внимания на обстановку кабинета, я буквально ввалилась внутрь и захлопнула за собой дверь, порывисто выдохнула. Так, ну а теперь…

— Однако, пунктуальность — отнюдь не ваш конек, — раздался вкрадчивый голос прямо над моим ухом.

Я едва не подпрыгнула. Рука сама молниеносно метнулась к бедру, где должны были быть ножны. Огладив лишь поверхность штанов из кожи рогоящера, я едва не зашипела от злости.

— Ну, ну, все хорошо, — сказал фарн еще тише, опустив неестественно горячую ладонь мне на плечо. Плотную ткань мантии едва не прокололи острые когти. — Я ждал вас.

Каких стоило усилий взять себя в руки! Я на миг прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях, и громко захлопнула дверь. Фарн хмыкнул и убрал руку, за спиной послышались мерно удаляющиеся шаги, затем вдруг стало так тихо, словно я осталась в кабинете одна.

Обернувшись, едва не ослепла — в глаза ударил удивительно яркий свет, будто фарн каким-то образом зажег в помещении само солнце. От неуместной ассоциации я поморщилась — вот уж никогда раньше в голову не лезла подобная чушь! Когда глаза привыкли к мерцающим тут и там радужным бликам, я смогла сфокусироваться на деталях. Так, кабинет — есть, шкафы — в наличии, стол — имеется, но куда же делся фарн?

Я медленно прошла вглубь помещения, пытаясь двигаться как можно аккуратнее — тут и там возвышались стопки книг, пергаментов, лежали насыпью кристаллы всех форм и расцветок. Едва не запутавшись в перевязанной замысловатыми узлами охапке артефактов связи, я покачала головой. Такого кабинета я уж точно еще не видела! Наконец обогнула стол из темного кристалла и застыла у открытого окна, в полном недоумении глядя на разлетающийся шелк штор. Ну в самом деле, не улетел же наш ректор? Или…

Вдруг краем глаза уловила движение сбоку и развернулась. Всего метрах в двух от меня, рядом с высокими старинными часами, открылась дверь, которой, готова поклясться, до этого я там не видела. Неужели проглядела? Хотя в плане школы, собственноручно украденном из архивов, второй комнаты в этих покоях я не помню.

Из-за двери показался фарн Земезис. Сердце пропустило удар. Почему, к пустошам, ректор вызывает во мне такие чувства? Сейчас, в то время как нужно быть полностью собранной и хладнокровной! Я постаралась хорошенько отругать себя, но голос разума был полностью проигнорирован. Все, что я смогла — сделать вид, будто жутко заинтересовалась бумагами, кривоватой стопкой сложенными на столе передо мной.

Фарн издал смешок, окончательно вогнавший меня в краску, и подошел ближе. Я отметила, что в руке ректор сжимает пару высоких пустых бокалов. К чему бы это?.. С совершенно непроницаемым выражением лица Земезис поставил их на гладкую поверхность стола и повернулся ко мне.

— Что будете пить? — доброжелательно поинтересовался фарн.

Я округлила глаза и непонимающе уставилась на него.

— Вы меня пригласили выпить? — слова вылетели прежде, чем я успела их обдумать.

Хорошо, что вовремя успела захлопнуть рот и не наговорила лишнего.

Рубиновые глаза смотрели с усмешкой, даже с каким-то снисхождением. Я скрестила руки на груди и ответила таким же взглядом. В конце концов, хотел бы он наказать меня или отправить на плаху — сделал бы это уже давно. Так что будем импровизировать.

— В смысле, — продолжила я, наблюдая, как фарн снимает запонки с рукавов, — может, поговорим о записке, что вы мне прислали? Или о некоем кристалле, который велели не брать сегодня с собой, или… а что это вы делаете?

Последнее предложение я произнесла почти шепотом — голос сел от удивления. Как выяснилось, на запонках ректор останавливаться не собирался — с завидной тщательностью он расстегивал одну за одной пуговицы туго затянутых рукавов. Затем так же молча закатал их почти до локтей.

Я нахмурилась. Меланхоличный фарн Земезис? Что-то новенькое. Наконец ректор поднял на меня взгляд, откинул назад рубиновую гриву волос и, сощурившись, изрек:

— Пожалуй, я не оставлю вам выбора. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Делать будете то, что я скажу.

Я прикрыла глаза. Этого боялась больше всего. Видимо, Пион все же ошиблась, советуя ректора в союзники.

— Нет, — фарн резким голосом оборвал мою цепочку рассуждений. — Я не собираюсь вам никак вредить. Но вы просто обязаны выпить со мной вот это.

Ректор повел рукой в сторону бокалов, и они буквально на глазах наполнились пенящейся, отвратительно зеленой жижей. Я в ужасе уставилась на фарна. По моему мнению, предложение выпить это нельзя было назвать иначе, чем нанесением вреда.

— До дна, — улыбнулся фарн, сверкнув острыми клыками, и схватил свой бокал.

Глава 44

Я не успела и моргнуть, как пустой бокал фарна уже громко звякнул о столешницу. Вытащив из нагрудного кармана мантии тонкий красно-черный платок, Земезис изящным движением поднес его к губам, затем сложил и убрал назад.

От испытующего взгляда сощуренных рубиновых глаз внутри меня разгорался пожар. Я отшатнулась. Нет! Не хватало еще проиграть в гляделки. И чего он только так зубы скалит? Неужели в бокале что-то покрепче дозволенного?

Эти мысли помогли хоть немного прийти в себя. С сомнением окинув взглядом Земезиса, чья самодовольная усмешка с каждой секундой становилась все более ехидной, я поняла: вот-вот съязвит! Надо срочно что-то делать. Растерянно оглядела стол в поисках чего-либо, кроме бокала с зеленой жижей, но там обнаружились лишь пергаменты, перья и прочая несъедобная ерунда.

— Не медлите, — словно издеваясь, фарн поцокал языком. — Это пьют лишь вдвоем.

— А что это вообще такое?

От волнения я закусила губу. Фарн пожал плечами.

— Как я уже говорил, мне интересен ваш питомец. Как декан факультета жизнетворения, могу сказать точно: скорпионы пустоши никогда не выбирают себе в компаньоны юных студенток.

Я насмешливо подняла брови.

— Вообще-то, это Пион живет у меня, а не наоборот.

— Или же, — Земезис медленно обошел стол и встал почти вплотную ко мне, — той ночью в лесу вы погибли, и скорпион, поделившись частью своей души, стал полноправным владельцем всего вашего имущества наравне с вами.

— То есть как это — «погибла»?

Я не могла поверить своим ушам. Казалось, вот-вот задохнусь от негодования. И как он вообще узнал о той ночи? Переговаривался с Пион за моей спиной?! Я с презрением посмотрела в эти излучающие спокойствие наглые глаза. Нет, если фарна понять и можно, то Пион я не понимала совершенно. Если только она не выложила ему все под пытками. От сосущего чувства одиночества все разрывалось внутри.

— Меньше разговоров, Нила, — тихо, но твердо сказал фарн. — Иначе придется влить в тебя этот бокал силой.

Он окинул внимательным взглядом мое лицо и вздохнул. Видимо, понял, что если ничего не объяснит, ему придется прибегнуть ко второму варианту.

— Я — мантикора, — нехотя пояснил он. — Потому зелье, разделенное на двоих, поможет мне полностью прочувствовать происходящее. А теперь — пей.

Фарн крепко схватил мою руку и потянул к бокалу, игнорируя все мои попытки отступить.

— Но я не хочу, чтобы вы там что-то прочувствовали! — я выбивалась из последних сил. — Мне и так неплохо…

— Ошибаешься.

«Вот же олькард драный!» — только и успела подумать я, прежде чем фарну удалось-таки приложить бокал к моим губам.

Глава 45

Я зажмурилась в ожидании самого худшего, однако… на вкус жидкость оказалась отнюдь не такой мерзкой, как представлялось. Явственно чувствовались какие-то травы, сладковатый привкус ягод и еле уловимый аромат хвои.

С удовольствием сделав последний глоток, я поставила бокал на стол, стараясь не задеть фарна Земезиса, который, хоть и отошел на полшага, все еще оставался слишком близко.

— И что теперь? — спросила, поднимая взгляд на фарна.

Тот улыбнулся. Рубиновые глаза вдруг стали теплыми, будто последние лучи заходящего солнца знойным летним вечером. Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.

Вдруг грудь обожгло такой болью, что я едва удержалась на ногах. В глазах потемнело. Я схватилась за край стола, выдохнула, досчитала до десяти и пустила по венам поддерживающий поток, как учили на практиках духа. Было тяжело, я все никак могла сконцентрироваться. К счастью, фарн не мешал — видимо, понял, что с этим мне по силам справиться самой. Действительно, несколько мучительных мгновений спустя, я выпрямилась, сумев связать боль в тугой узел и полностью взять контроль над ним.

— Это откат, — понимающе пояснил фарн, качнув головой.

Я промолчала.

Какой силы должно было быть это зелье, если от одного лишь бокала такие последствия? Я прижала до сих пор дрожащую руку к груди. Внутри еще жгло, но боль медленно проходила, уступая место какому-то странному и непривычному ощущению спокойствия.

— А теперь снимайте мантию, — приказал вдруг колдун голосом, не терпящим возражений.

Мои брови поползли вверх. Вот это поворот! Да после такого отката с его стороны было бы куда уместнее предложить мне кружку горячего чая. Ну, или хотя бы полноценный восьмичасовой сон.

— Зачем это? — услышала я свой растерянный голос.

Видимо, тон выдал меня с головой — слишком уж испуганно и подозрительно прозвучала фраза. Я на миг прикрыла глаза. В который раз убеждаюсь, что иногда лучше просто смолчать.

Фарн смерил меня укоризненным взглядом. На дне его глаз, однако, сверкали веселые искорки. Это немного успокоило — прекрасно, значит, убивать меня пока не собирается. Наверное.

— Я не потерплю, чтобы кто-то заходил в мою спальню в верхней одежде, — сощурившись, промолвил он, глядя мне прямо в глаза.

Ситуация становилась все более странной. Почему-то я была уверена, что это какая-то уловка, и на самом деле фарн имеет в виду совсем не приглашение в свою постель. Какая-то проверка или отвлекающий маневр — в любом случае, надо выстоять под этим пронзительным, тяжелым взглядом. Обретенное от принятого зелья ощущение спокойствия пришлось как нельзя более кстати. Пожалуй, без него бы не выстояла. Сложив руки на груди, я молча смотрела на фарна Земезиса, в ответ так же выжидающе глядящего на меня.

Молчание затягивалось. Наконец фарн усмехнулся и снизошел до объяснений.

— Ритуал, ради проведения которого мы оба выпили зелье, проводится со специальным оборудованием. — Он на мгновение замолк, задумчиво уставившись куда-то поверх меня. — А оно есть лишь в моей спальне. Не беспокойтесь, вам ничего не грозит. Мы лишь выясним природу вашей связи с Пион.

Я нахмурилась. В кабинете, кажется, как-то резко похолодало. Что еще за оборудование в спальне?!

— Но для чего вам это?

— Скажем так, — фарн ухмыльнулся, на миг обнажив клыки. — Это личный интерес.

Я кивнула, сделав вид, что мне все понятно. Конечно, не стоило ждать внезапной искренности от почти незнакомого человека, да еще и такого ранга. За пару секунд разобравшись с завязками, я сняла мантию. Фарн взял ее из моей протянутой руки и аккуратно повесил на спинку кресла. Я же осталась в одной рубахе и штанах. По рукам тут же побежали мурашки от дунувшего ветра из открытого окна; я отступила и захлопнула ставни.

Неужели это — все, о чем фарн хотел поговорить? Наблюдая, как Земезис неторопливо прохаживается вдоль стеллажей с книгами, я невольно залюбовалась, но тут же одернула себя. Вряд ли фарн вел бы себя со мной так мило, если бы знал, что на самом деле именно я — та, кого он ищет в Ральмоне. Шпионка регента, по собственной воле забравшаяся в логово к врагу и зачем-то ищущая у него поддержки.

Я нервно переступала с ноги на ногу. Спокойно, Нила! Все, что осталось — умудриться как-то ввернуть в беседу фразу о том, что неплохо было бы объединиться для свержения Цитадели. Всего-то! А потом, желательно, остаться в живых.

— Кристалла слежения ведь нет при вас? — Фарн подошел назад к столу, сжимая в руке какой-то ветхий том, испещренный витиеватыми символами. — Было бы глупо меня ослушаться.

Я кивнула, глядя ему прямо в глаза. Похоже, притворяться дальше нет смысла.

Глава 46

— Нет.

Фарн улыбнулся, будто довольный кот.

— Прекрасно, и не будем больше об этом. Пока, — добавил он, многозначительно приподняв бровь.

Я кивнула.

Фарн подошел и легонько обхватил меня за плечи, повел к неприметной деревянной двери рядом с часами. Я хотела было возмутиться, но передумала. Пусть фарн, как и регент, привык командовать и устанавливать свои правила — почему-то мне упорно хотелось верить, что он лучше, чем кажется.

Оказавшись у двери, фарн Земезис свободной рукой толкнул ее и жестом пригласил меня войти.

Я поежилась. Покосилась на фарна, перевела взгляд на просторную, уютную комнату, видневшуюся за порогом. Знал бы дорогой фарн, что я давно уже вдоль и поперек изучила план школы, как и всех других более-менее значимых зданий в Ральмоне. Проникнуть в секретный архив — само по себе приключение. Но сейчас… Попасть в комнату, которой не существует ни на одном чертеже — это уже ого-го! И как она тут возникла?

Кажется, последнюю фразу я случайно произнесла вслух, потому что фарн тут же рассмеялся. А я еще больше округлила глаза — ну в самом деле, не читает же он мои мысли? Это было бы чересчур даже для правителя мира.

Отсмеявшись, фарн бросил на меня лукавый взгляд.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — сказал он. — Не бойтесь, я не держу на вас зла, так что входить можете спокойно.

Я дернула плечом. Недосказанность начала порядком раздражать. Но, как видно, обсуждать это с самим фарном и выражать недовольство — себе дороже. Он ведь в любую секунду может начать держать на меня это самое зло.

Что сразу бросилось в глаза — отсутствие окон в комнате. На удивление, тоску это не наводило — для освещения вполне хватало свеч, находившихся буквально повсюду. В высоких подсвечниках, расставленных на шкафах с книгами, настенных полках, даже на полу, они создавали непередаваемую, волшебную атмосферу. В дальнем конце комнаты находилась кровать с балдахином, на полу — выстлан толстый, ворсистый ковер с гербом академии Верховных Джиннов. Я присвистнула.

— Нравится? — усмехнулся фарн, запирая дверь.

— Да, — честно призналась я.

На душе было неспокойно: я чувствовала себя мотыльком, по глупости подлетевшим слишком близко к огню. Однако получать удовольствие от обстановки это не мешало, я давно научилась отделять переживания от чувств.

— Нам сюда, — бросил фарн, направившись в сторону не внушающего мне никакого доверия темного угла.

Казалось, в этом участке комнаты нет вообще ничего — лишь кромешная тьма, густая и совершенно непроглядная. Нутром я чуяла, что это какое-то скрывающее заклинание, но еще лучше понимала, что мне абсолютно туда не хочется. Сила магии ощущалась колоссальная.

— Может, лучше посидим у двери? — неуклюже пошутила я.

Фарн фыркнул.

— Я бы с радостью, — с воодушевлением ответил он, — только выбора у нас с вами нет.

Колдун подошел к тьме и провел по ней кончиками пальцев. Прошептал что-то, затем сделал рукой жест, будто срывал невидимую ткань. В тот же миг тьма исчезла, а на ее месте возник старый, деревянный стол, полностью исписанный светящимися серебром значками. Что-то было в этих символах неуловимо близкое, и я не удержалась — быстрым шагом подошла ближе и с упоением стала их разглядывать.

— Это какой-то язык? — подняла глаза на фарна и тут же опустила вновь. — Почему-то символы выглядят знакомыми, но я никогда не изучала ничего подобного.

Сверху раздался снисходительный смешок.

— Это древний язык стихлитов, — сказал фарн.

— Оборотней?

— Разумеется. — Фарн подошел почти вплотную ко мне, и сердце пустилось вскачь. Колдун провел рукой по столу, едва не коснувшись моей.

— Занятно, что вам это кажется знакомым. — Фарн наградил меня внимательным взглядом. — Что ж, приступим.

Фарн указал на один из стульев, стоявших у стола, и я тотчас опустилась на ближайший. Любопытство полностью завладело мной.

В центр стола фарн поместил металлическую чашу с изящной гравировкой, почти доверху наполненную темно-красной жидкостью. Я напряглась.

Фарн оглядел мое окаменевшее лицо и усмехнулся.

— Это зелье, — пояснил он. — Зелье духовной памяти. А не то, что вы подумали.

— Может, я подумала о том, какая у вас красивая посуда, — возмутилась я. — Уж вид крови меня давно не пугает.

Фарн тихо рассмеялся, расставляя вокруг чаши горящие свечи.

— Я знаю, как вы любите казаться смелой, — сказал он, бросив на меня быстрый, пронзительный взгляд. — Но не переигрывайте.

Сложив руки на груди, я продолжила наблюдать за приготовлениями, теперь уже молча. Старалась к тому же следить за мимикой — мало ли, вдруг в следующую секунду ректор вытащит из-под стола живую курицу и решит окропить ее кровью всю комнату? Надо быть готовой к чему угодно и не ударить в грязь лицом. А то кто их знает, оборотней этих…

И вообще, в одной рубашке сидеть весьма холодно, хоть в камин полезай. Я потерла замерзшие ладони и удрученно опустила голову. Делать нечего, надо терпеть — сама ведь влезла в это.

Наконец все было готово. Фарн оглядел стол, удовлетворенно хмыкнул и сел напротив меня.

— А теперь, — донесся до меня полушепот ректора, — смотрите мне в глаза и ни в коем случае не отводите взгляд.

Я вздохнула, собираясь, и с вызовом уставилась на фарна. Сквозь дым и пламя свечей его лицо выглядело странно — оно будто все время менялось, становясь то спокойным, то злым, то вовсе каким-то хищным. Однако я решила не забивать голову этими деталями и успокоила себя мыслью, что это просто игра теней. Спустя минуту или две рубиновые глаза будто загипнотизировали меня, и я вдруг потеряла контроль над телом. Не чувствовала ни рук, ни ног, словно моя душа покинула тело и зависла в воздухе прямо перед лицом колдуна.

Меня охватила паника. Однако глаза фарна засияли теплом, и я успокоилась, почувствовав себя в полной безопасности. Где-то на окраинах сознания шевельнулась догадка: фарн — специалист в области жизнетворения, и, судя по ощущениям, он как будто пытается меня исцелить.

Я запоздало поняла, что фарн все это время что-то говорил. Мало того, продолжает плести заклинание, унося меня совсем далеко, в тот день, который я не хотела бы помнить.

Глава 47

Перед глазами возник лес; непролазная темная чаща, что лежала на пути к моей свободе. Лес Меммари. На небе тускло сверкали звезды, слышалось пение ночных птиц. Я кралась почти бесшумно, стараясь не наступать на сухие ветки. Редкие порывы ветра пронизывали до костей, да и усталость давала о себе знать, но я с упорством рогоящера шла вперед. Спину оттягивал тяжелый рюкзак, руку приятно холодила сталь кинжала.

Я сверилась с картой. По расчетам, оставалось преодолеть всего пару километров, и можно устраиваться на ночлег. Дернула головой, смахивая с лица выбившиеся из хвоста волосы, как вдруг перед глазами начало темнеть. Я пошатнулась.

Слишком поздно ощутила присутствие кого-то за спиной. Возможно, потому, что этот «кто-то» вовсе не был живым. Мало того, он был не один. Находясь в каком-то ступоре, осознавая, что это и есть конец, я опустила глаза. Прямо из груди торчала призрачная рука, капля за каплей похищавшая мою жизнь. От увиденного едва не стошнило. Вырываться или бежать было поздно, и, кажется, впервые я готова была уйти, даже понимая, что это смирение — лишь магия безликих.

Угасая, краем глаза я отметила еще несколько призрачных фигур с неестественно длинными руками, выходящих ко мне из чащи.

Мир окончательно померк, как вдруг сквозь черноту, в которой я оказалась, проступили горящие рубиновые глаза. Их свет, мерцавший в полной тьме, словно путеводные звезды, стал для меня живой водой. Меня рывком поставили на ноги, с которых я, по всей видимости, успела упасть, затем тихий голос прошептал:

— Покажи, что было дальше.

Все еще находясь в густой, обволакивающей темноте, я заставила себя всем сердцем потянуться к той ужасающей ночи. Наблюдая со стороны, откуда-то сверху, я увидела среди веток свое бездыханное тело. Страха не было — память о том, что я все-таки жива, находилась при мне.

Безликие бросили меня умирать, и уже находились довольно далеко. Частички моей души светились в каждом, и я с отвращением ощущала их праздную сытость. Откуда-то пришла невероятная усталость. Я задрала голову к темному небу, что казалось таким близким. Мне казалось, этого достаточно. Хотели подробностей той ночи, фарн? Получите, распишитесь. Даже злость взяла — зачем ему понадобилось бередить старые раны?

Я перевела взгляд на безликих и обомлела: призраки таяли буквально на глазах. Несколько мгновений — и они исчезли совсем, оставив после себя лишь части моей души. Светящиеся живые клубочки зависли над землей, теряясь в окружении деревьев. Я инстинктивно потянулась к ним, но не смогла даже приблизиться.

Грудь пронзило острой болью, и, вторя ей, откуда-то издалека послышались раскаты грома. Я обернулась на звук. Гроза над Академией Верховных джиннов?..

— Становится интересно, — тихо заметил фарн Земезис.

Меня едва не вытряхнуло из видения — совсем забыла, что я здесь не одна. Потеряв драгоценные секунды, я увидела лишь, как части моей души скрываются далеко за горизонтом. Всеми силами пытаясь удержаться в воспоминании, я переключила внимание на лежащее внизу тело. Видеть себя в таком состоянии было невыносимо, но я не могла отвести глаз.

Вдруг из-за нависшего тенью куста показался большой черный скорпион, и сердце болезненно сжалось. Пион ведь действительно тогда спасла меня… Чем же это обернулось для нас обеих?

Не в силах вынести мучительных мыслей, я позволила тьме поглотить себя.

***

— Вставай, — властный голос пронзил уши так, что я едва не застонала. — Пора приходить в себя.

Я нехотя открыла глаза и поняла, что уже не сижу за колдовским столом, и даже не парю в небе над лесом. Все оказалось куда прозаичнее, хоть и не менее странно — я лежу в постели фарна Земезиса. Мало того, он сам сидит рядом и с энтузиазмом бывалого исследователя разглядывает меня. Я судорожно провела руками по телу. Хвала тринадцати, хотя бы одетая!

— Я вам что, подопытный кролик? — вяло возмутилась, приподнимаясь на локтях.

Фарн тепло улыбнулся.

— Ты молодец, вот кто.

Я недоверчиво подняла брови и наконец смогла удобно сесть. Лежать рядом с фарном, да еще и в его постели, было как-то слишком неправильно. Должна ведь быть хоть какая-то субординация! Интересно, уже утро и я проспала очередной экзамен?

— Прошло от силы полчаса, — пояснил фарн, без слов поняв озадаченное выражение лица. — И у меня для тебя кое-что есть.

Колдун как-то слишком хитро ухмыльнулся. Впору было заподозрить неладное, но я была куда больше занята своими физическими ощущениями. К слову, радости от вновь обретенной чувствительности не было никакой. Руки и ноги затекли так, словно я пролежала раз в шесть дольше, чем сказал фарн, да еще и, по-видимому, в жутко неудобной позе.

— Все прошло как нельзя более удачно, — продолжил фарн Земезис. — Оказывается, ты стихлит, как я и предполагал. Разве только не по праву рождения.

Его слова дошли до меня не сразу. Оборотень? Я?

— Но ведь это невозможно…

Фарн наклонил голову набок, оценивающе глядя на меня. В красных радужках плескалось пламя свечей.

— Об этом тебе лучше поговорить с Пион, — заметил он. — А пока займемся кое-чем поважнее.

Только сейчас я увидела, что фарн все это время держал левую руку зажатой в кулак. Поднеся его буквально к самому моему носу, колдун раскрыл пальцы, и я оцепенела.

На вытянутой, гладкой ладони лежали четыре светящихся песчинки. Они пылали жизнью и счастьем, и я совершенно точно знала: они мои. Казалось, еще секунда — и расплачусь. Все тело болезненно ныло, а я никак не могла отвести глаз от когда-то потерянных кусочков самой себя.

— Будет немного больно, — услышала я голос фарна будто издалека.

Не успела и пискнуть, как оказалась в крепких, теплых объятиях колдуна. Одной рукой он обхватил меня за спину, другой — прижал яркие песчинки к моей груди. Я ощутила, как они проходят сквозь одежду, кожу и занимают свое место внутри, там, где им и положено быть.

Безудержная радость и правильность происходящего охватили меня целиком. Вот-вот взлечу, и безо всяких заклинаний! В голове кружили вихри новых чувств, эмоций, давно позабытые огни моей старой жизни.

И без того горячая ладонь фарна вдруг стала совсем уж обжигающей, и эйфория прекратилась так же резко, как и появилась. Я удивленно взглянула на ректора и едва не раскрыла от изумления рот — колдун выглядел еще более растерянным, чем я.

— Что-то пошло не так? — поинтересовалась я.

Фарн нахмурился. Я вдруг увидела его в совсем ином свете, будто передо мной сидел незнакомец. Почему-то до боли тянуло к нему, но чувство было естественным, что удивляло больше всего. Это пугало, и вместе с тем ощущалось, как нечто приятно волнующее, светлое.

— Нет, все так, — проговорил колдун. — Ты теперь исцелена и вольна делать, что пожелаешь. Все так, — повторил он и нахмурился еще больше. — Кроме одного.

У меня мороз пробежал по коже. Почувствовала, как рука фарна соскользнула с моей груди, и отчего-то это доставило сильную боль. Закружилась голова, стало нечем дышать. Я с мольбой посмотрела на фарна. Тот будто опомнился, и, окинув меня недоумевающим взглядом, взял за руку. Боль, от которой я чуть не свалилась назад в подушки, тут же исчезла. На смену ей снова пришло непреодолимое влечение к колдуну. Мы встретились взглядами. Казалось, если не поцелую его прямо здесь и сейчас — просто умру. Ничего себе откат от заклинания! Или это что-то другое?..Свободной рукой фарн взъерошил себе волосы. Красные пряди разметались по плечам. Колдун крепче сжал мою руку. Появилось ощущение, будто он злится, только я не могла понять причину. Мысли ускользали, оставляя в голове лишь человека, сидящего рядом.

— Этого не должно было произойти, — сквозь зубы сказал колдун. — Я никогда не искал пару, но, похоже, боги решили за нас.

Глава 48

Фарн Земезис, казалось, крепко задумался. Лицо осталось прежним, только глаза вдруг стали холодными и отчужденными. Я не расстроилась: вполне достаточно того, что боль, накрывшая меня с головой пару минут назад, прекратилась. Остался только покой. И его рука, нежно сжимающая мою.

— Пару?.. — переспросила рассеянно.

Фарн кивнул.

— Но ведь это же глупые сказки, — сказала я, пытаясь сосредоточиться. Все было как в тумане. — Если я правильно поняла и вы говорите о… судьбе.

Последнее слово я подбирала дольше, чем следовало бы, поскольку фраза фарна о богах выглядела… неуместно. Никогда я в них не верила, что бы там ни говорил даже самый мудрый колдун. А уж в их решения относительно моей собственной жизни — и подавно.

Фарн резко наклонился ко мне.

— Сказки или нет, но если сейчас я отпущу твою руку, — вкрадчиво произнес он, глядя мне в глаза, — ты умрешь.

Его взгляд полыхнул огнем, а лицо на мгновение приобрело пугающе звериные черты. Или это снова игра теней?.. До меня не сразу дошел смысл сказанного. Как это — умру? Всего лишь от отсутствия тактильного контакта с вот этим колдуном?

Я с сомнением оглядела фарна. Никогда не слышала о подобных последствиях ритуальной магии. Однако не почувствовать то, к чему нас упорно подталкивали какие-то высшие силы, было невозможно. Чувствовался… своеобразный юмор.

Облизнув пересохшие вдруг губы, я взглянула на наши сомкнутые руки. Догадка пришла сама собой.

— Значит, нам придется…

— Завершить ритуал, — оборвал меня ректор.

Впрочем, выговорить вслух то, что заняло почти все мысли, я бы все равно не смогла.

Я попыталась отнять руку, но фарн оказался сильнее. Хотя, если честно, мне очень не хотелось его отпускать. Не осознавая, что делаю, я придвинулась ближе. Инстинкты выживания, впитавшиеся в кровь с самого детства, твердили, что надо бежать. Уносить ноги — вырвать ладонь из теплых пальцев и броситься к двери. Всего несколько метров — и я перестану видеть эти странные глаза. И думать о том, что он только что сказал.

Но… Это оказалось невозможным. Я медлила, не в силах разорвать связь, и с каждой утекающей, неимоверно долгой секундой понимала: я проиграла. Просто потерялась в его глазах, бешеном стуке сердца, почти неслышном дыхании, касающемся шеи.

Ректор отпустил мою руку, но этого хватило, чтобы ощутить болезненный укол в груди. Всего на секунду, потому что в следующее мгновение он дотронулся до моей щеки. Мучительно медленно рука фарна скользнула дальше и легла мне на затылок, удерживая и не позволяя отодвинуться. Наверное, я все же попыталась это сделать, потому что пальцы сжались, а он выдохнул:

— Нет.

Я прикрыла глаза, чтобы снова начать соображать. Даже если ритуал надо завершить, это не означает, что он может делать со мной все, чего ему хочется. И так, как хочется ему.

— Надеюсь, после завершения ритуала вы не станете переходить определенные… границы.

— А я надеюсь, после завершения ритуала мы все же перейдем на «ты», — хмыкнул он и, рывком притянув меня к себе, поцеловал.

Стоило фарну коснуться моих губ, как сознание окончательно заволокло душной дымкой. Я сама потянулась к мелким петлям на его мантии. Пальцы соскальзывали с позолоченных пуговиц. В нетерпении я дернула за плотную шелковистую ткань. Земезис перехватил мои руки и тихо рассмеялся:

— Боюсь, ничем не смогу тебе помочь. Мне вовсе не хочется, чтобы ты умерла у меня на руках, пока я буду возиться с застежками.

Убью! Потом…

Закусив губу, я попыталась сосредоточиться. Одна пуговка… вторая… На пятой ректор не выдержал. Сжав мои пальцы одной рукой, другой рванул воротник. Пуговицы разлетелись золотыми искрами.

Я сама сорвала с него мантию. Под ней оказалась тонкая батистовая рубашка. Земезис все еще держал мою руку. Крепкие мужские пальцы на моей кисти напряглись, когда я потянулась к широким горячим плечам.

Положив ладонь, я попыталась заглянуть в его глаза, но сквозь полузакрытые ресницы уловила только отблеск багрового пламени. Захотелось прикоснуться к нему. Стать ближе. Стать его частью. Почувствовать, какое оно? Обжигает или только греет?

Я успела провести кончиками пальцев по стрелкам ресниц и разгладить морщинку между сведенных бровей, когда Земезис хрипло выдохнул и толкнул меня на подушки, опускаясь сверху. Мелькнула далекая мысль, что теперь я точно не умру: тактильный контакт больше не ограничивался руками.

— Мне нужны свободные руки, дорогая.

Сквозь переливчатый батист я чувствовала его всего: плотные мышцы живота, бешеный стук сердца о мою грудь, широкую спину. Он застонал, когда мои пальцы коснулись пояса его брюк. Медленно я потянула за рубашку и наконец дотронулась до обнажившейся кожи.

— Моя, — шепнул он едва слышно. — Навсегда.

И когда его губы наконец прижались к моим, я поняла, как долго этого ждала. Этого томительно-сладкого вторжения, смешанного с его прерывистым дыханием. Долгого, неспешного, кружащего голову.

Теплые губы касались моих то нежно, почти невесомо, то жестко, почти грубо, так, что я запрокидывала голову, чтобы ответить на его поцелуй.

Я не заметила, как моя рубашка оказалась расстегнутой, а рука Земезиса коснулась груди. Страсть смешивалась с нежностью, была одной на двоих. Я с восторгом поняла, что тоже могу прикасаться к нему. Так, как хочу: обвести пальцами точеные скулы, зарыться в гладкие рубиновые волосы, спуститься вниз по шее и ниже — по позвоночнику, к ложбинке под поясом брюк, вырвав из его груди очередной стон.

Земезис резко перехватил мои ладони и закинул мне их за голову, крепко сжав одной рукой.

— Развратница, — улыбнулся он мне в губы. — Мне кажется, или тебе нравится ритуальная магия?

Зашипев от злости, я попыталась вырваться, но это оказалось ошибкой: рубиновые глаза надо мной потемнели. Фарн вновь приник к моим губам, и я действительно забыла обо всем на свете.

Глава 49

Проснуться от ощущения, что тебя обняли чуть крепче, оказалось безумно приятно. А уж стоило вспомнить несколько прошедших часов — и вовсе закружилась голова.

Я потянулась, высвобождаясь из объятий спящего фарна Земезиса, легла рядом, перевернувшись набок. Улыбнулась, невольно залюбовавшись тем, как поблескивают рубиновые волосы от пламени свечей. Так странно… Буквально утром он был едва ли не врагом, чужаком, моим заданием. А сейчас? Называть его фарном точно больше не повернется язык, тут хочешь — не хочешь, перейдешь на «ты».

Вздохнула. Понять бы теперь, кто мы друг другу.

— Зем?.. — осторожно потрепала его по плечу. В ответ ректор что-то невнятно пробормотал и перевернулся на другой бок, чем вновь вызвал у меня улыбку.

Я полежала рядом еще немного, пытаясь сконцентрироваться на прошедшем ритуале, но голову напрочь забивали мысли о том, что было после. Примерно четверть часа я честно старалась воспроизвести в памяти утекающие куда-то за пределы сознания подробности видения, но безрезультатно.

Видимо, телу нужно время, чтобы привыкнуть к обретенным частицам души внутри и восстановиться. Я прикрыла глаза и приложила руку к груди. Казалось, даже сердцебиение стало четче, чем обычно — размереннее, глубже. И дышалось куда легче. Не сказать, чтобы я регулярно проверяла жизненные показатели, но разница определенно была.

Вновь перевела взгляд на Зема. Будить его не хотелось: наверняка работа правителя мира — дело не из простых, отдыхать тоже надо. Рассудив так, я слезла с кровати, отыскала свою одежду среди кипы разбросанных вещей. Покачала головой, оглядев россыпь золотистых пуговиц на полу и, аккуратно собрав их, положила на стол. Так, теперь — за дело.

Нужно встретиться с Пион, чтобы обсудить ту судьбоносную ночь двухлетней давности. Пусть я до сих пор не могла целиком вспомнить видение, но одно знала точно: если бы не Пион, стихлитом я не стала бы точно. Мало того, лес Меммари навсегда остался бы моим пристанищем.

В последний раз оглянувшись на Зема, я прокралась к двери и шагнула за порог. Уже рядом с главным выходом из покоев вспомнила о своей мантии, которую ректор положил на кресло, прямо к десятку других таких же. Без нее было бы как минимум холодно спускаться в жилые комнаты — для студентов камины не топят, а зима на носу.

Из приоткрытого окна, будто вторя моему внутреннему голосу, дунул особо сильный порыв ветра. Поежившись, я не глядя схватила первую попавшуюся мантию с кресла и поспешила накинуть на себя. Никто ведь не заставит меня искать свои вещи, промерзая до костей, в конце концов.

Как сразу стало тепло! Я погладила расшитый светящимися нитями рукав. Угораздило же надеть именно выходную мантию — она не идет по качеству ни в какое сравнение с моей. Стащив с себя эту красоту, я стала складывать мантию, стараясь уложить ее точно так, как она лежала до этого. Однако мантия оказывала достойное сопротивление — топорщилась и никак не хотела складываться. В итоге не выдержав натиска, она выскользнула из моих рук и просто упала на пол. Я закатила глаза. Вот же тряпье!

Рывком подняла мантию с пола, решив все же оставить ее на кресле, пусть и в неподобающем виде, как вдруг из кармана что-то выпало, звякнуло и тихо загудело под ногами.

Я присела на корточки и обомлела: на полу лежал тот самый красный кристалл перемещения. Вот так везение! Я не могла поверить глазам, сердце застучало быстро-быстро. Этот артефакт — ключ к свободной жизни и одновременно мое во всех смыслах самое дорогостоящее задание. Рука сама потянулась к кристаллу.

Я задумчиво покрутила артефакт на цепочке, судорожно пытаясь придумать, что со всем этим делать. Оставить его здесь? Ведь Зем точно не обрадуется, обнаружив пропажу. Или рискнуть и попытаться использовать кристалл для уничтожения черного шара, а затем, пока не поймали, исчезнуть из этого мира навсегда? Настолько ли я доверяю Зему, чтобы поделиться с ним планами или лучше попытаться самой? Я закусила губу. Времени на раздумья осталось катастрофически мало.

— В пустоши!.. — выдохнула я.

Быстро сунула кристалл в потайной карман штанов, накинула свою мантию и поступью крылатой лисицы прошмыгнула в коридор. С легкостью смешавшись с толпой студентов, я направилась к себе в комнату. Какое-то шестое чувство подсказывало, что Пион уже там. Медлить нельзя.

Пока спускалась на свой этаж, прокручивала в голове случившееся. С каждой секундой становилось все больше не по себе. Зема в гневе я еще не видела и, честно, очень не хотела бы увидеть. И нельзя, нельзя думать о том, что для меня он теперь больше, чем правитель. Решение принято, и отступать теперь некуда.

Пробегая мимо доски объявлений, я закатила глаза. Ну надо же… на носу экзамены! Да они будто издеваются. С другой стороны, вероятнее всего, сдавать их мне уже не придется.

Остановившись в укромном уголке, я удостоверилась, что поблизости никого, и сунула кристалл перемещения под ленту, стягивавшую волосы. Мне нередко удавалось именно так укрывать самые ценные вещи — при поимке вора мало кто полезет осматривать прическу. Конечно, за долгие годы работы наемником провалы у меня случались. Но всегда можно было рассчитывать на помощь регента — он не раз выпутывал меня из самых жутких историй, как одну из лучших помощниц. Однако быть полезным мусором — так же неприятно, как и мусором обычным.

Наконец я оказалась у своей комнаты, и сердце рухнуло куда-то в район пяток, стоило услышать приглушенный женский голос внутри. Недолго думая, я со всей силы толкнула дверь, готовая увидеть буквально кого угодно и дать достойный отпор. Кулаками я тоже помахать умею, если надо.

— Кто?! — с порога начала я громогласно. — Кто посмел…

Увидев мирно сидящих на кровати Сомдейта и Эллу с дымящимися кружками в руках, я осеклась на полуслове. Судя по всему, они были удивлены не меньше, хотя с чего бы?..

— Чего уставились? — продолжила я уже спокойнее. Похоже, калечить никого не придется. — Вообще-то это моя комната.

— Я беспокоился. — Сомдейт поднялся, опустил кружку на стол и, бросив взгляд на Эллу, добавил: — Мы беспокоились. Долго уже ждем.

Я смерила обоих уничтожающим взглядом и захлопнула дверь. Видеть их вместе было до того странно, что не укладывалось в голове. А надо бы как-то уложить.

— Так, — начала я, — вы откуда вообще друг друга знаете?

Сестра ухмыльнулась.

— Сомдейт искал тебя после лекций…

— А нашел ее, — перебил тот, кивком указав на Эллу.

Друг стоял в паре шагов от меня, но и за милю было бы видно, что чувствует он себя максимально неловко. Сложив руки на груди, он мрачно, исподлобья разглядывал мою сестру.

Я подняла брови.

— Так ты нас… перепутал, что ли?

Элла звонко рассмеялась, едва не облившись чаем.

Сомдейт нахмурился еще больше.

— Это неважно. — Он подошел почти вплотную ко мне и перешел на полушепот. — У меня новости о регенте.

— Как я тебя понимаю, — качнула головой сестра, привстав с кровати. — Не переживай насчет кристаллов слежения, до утра регент полностью занят, но это не наши заботы.

Я усмехнулась.

— Видимо, нам всем есть, что рассказать.

Глава 50

Сощурившись, я внимательно оглядела комнату.

— Где Пион?

Сомдейт помотал головой.

— Без понятия, — откликнулась Элла. — К сожалению. Она нужна нам для проведения ритуала.

Я напряглась. Даже кружка ароматного чая, заботливо вложенная Сомдейтом мне в руки, не спасала дело.

— Пион нужна мне срочно, — сказала, нахмурившись. — Я была уверена, что она тут.

Сомдейт пожал плечами.

— Вернется, куда она денется, — скривился он. — Хотя это странно, обычно ни на шаг от тебя не отходит.

Я вздохнула и села рядом с сестрой.

— Будем надеяться, — протянула та, задумчиво поглаживая края своей кружки. Поймав мой сосредоточенный взгляд, Элла качнула головой. — Не беспокойся, нужна лишь капля ее яда. Скорпионов пустоши обычно днем с огнем не сыщешь.

Я с недоверием покосилась на сестру. Переживать за Пион особо не приходилось — она всегда умела за себя постоять. Но сама идея мне совсем не нравилась.

— В любом случае, стоит сначала спросить у нее разрешения, — произнесла я, подняв бровь.

Элла с натянутой улыбкой кивнула. Неловкая пауза могла бы перерасти в столь же неловкое молчание, если бы не Сомдейт — сбоку послышался его громкий вздох. Мы с Эллой почти одновременно подняли головы.

— Регент собирает армию, — проникновенно сказал друг, переводя взгляд с меня на сестру и обратно. — Возрастает количество заказанных партий оружия и собираются патрули. Я слышал их разговор с отцом, когда ты… — прищуренный взгляд в мою сторону, — ушла.

Интонация, которой он выделил последнее слово, едва не заставила меня болезненно поморщиться, но я вовремя взяла себя в руки. О моем побеге, его словах и проклятии — позже, потом. Ну, когда-нибудь, если останемся в живых.

— Знаю, — ответила я и повернулась к Элле, прижавшей руку ко рту. Слова Сомдейта, видимо, произвели на нее впечатление. Либо сестра пыталась сделать такой вид. — У меня есть план.

— Рассказывай, — прошептала сестра, взволнованно глядя мне в глаза. — Передам матушке.

Я усмехнулась.

— Думаю, она и так в курсе.

— Это точно, — кивнул Сомдейт, подходя ближе. — Элла упомянула, что она — алхимик, и чуть ли не на службе у регента.

Сестра махнула рукой.

— Чего уж там, — сказала она, — ничем важным мы не занимаемся. Так, следим, чтобы мир не рухнул.

— Раз уж до сих пор Ральмон не заполонили лесные дилы и прочие твари, вам это прекрасно удается, — промолвил Сомдейт.

Я сокрушенно покачала головой. Упрекать сестру в неискренности было бы лицемерием с моей стороны. Раскрывать всю правду я тоже не собиралась — слишком опасно.

— Значит, так. — Элла встала, громко поставила на стол кружку, будто подводя итог, и выпрямилась. — Времени у нас немного — всего ночь, потом регент вновь станет следить за нами. Кстати говоря, — сестра с подозрением взглянула на меня, — ты где все-таки пропадала?

В голове тут же пронесся вихрь мыслей о том, как и где я провела предыдущие несколько часов. Щеки обожгло румянцем, и я невольно отвела взгляд.

— Красноречиво, — улыбнулась сестра. — Все с тобой ясно.

Я подняла глаза на Сомдейта, внимательно разглядывающего мое лицо и будто читающего меня, как раскрытую книгу. Еще чего не хватало! Этот взгляд недоумения и обиды мне совсем не нравился.

— Я шпионила за фарном, — выпалила, как на духу, понимая, что стоит смолчать еще хоть секунду, и меня, чего доброго, просто съедят глазами.

Сомдейт пожал плечами и отвел взгляд.

Элла хмыкнула.

— Не хочешь говорить — не надо, — примирительно сказала она. — Сейчас я предлагаю разыскать Пион и отправиться к матушке. Быстрее, надо успеть до рассвета.

Все еще чувствуя себя не в своей тарелке, я рассеянно сунула руки в карманы. Что бы там ни придумала Элла, придется ее расстроить — собственноручно доставлять кристалл перемещения алхимикам у меня не было никакого желания. Пешкой в этой игре я не стану точно.

Вдруг пальцы наткнулись на что-то маленькое и металлическое. Нахмурившись, я вытащила из кармана сережку.

Элла с любопытством шагнула ко мне.

— Это что… матушкин подарок? — подняла она брови.

— Да, я сама в шоке, — ответила на автомате, крутя украшение в руке. — Надо на место вернуть, пока не забыла.

Развернулась к шкафу, открыла потайную дверцу, где хранилось самое дорогое. Небольшая деревянная шкатулка лежала на самом верху. Я аккуратно взяла ее, нажала на секретную кнопку. Механизм ответил тихим щелчком, и шкатулка открылась. На украшенном разноцветными камнями донышке лежали две серьги. Я поморгала, не понимая, что происходит.

Элла заглянула мне через плечо и присвистнула.

— Почему их три? — нахмурилась она. — С чего вдруг…

Сестра осеклась на полуслове — лишняя серьга, покоившаяся на моей ладони, вдруг взлетела вверх и закружилась вокруг своей оси, сверкая красным пламенем. Шкатулка с громким стуком упала на пол.

Я почувствовала, как сильная рука Сомдейта обхватила локоть. Друг потянул меня назад, ухватив и раскрывшую от изумления рот Эллу.

Сережка тем временем почти полностью скрылась в алой дымке, охватившей целиком и небольшую область вокруг. Мгновение спустя на месте бывшего украшения возник маленький красный шарик. Он мягко опустился на пол, будто пытаясь спрятаться в высоком ворсе ковра. Мы с Эллой почти одновременно дернулись вперед, высвобождаясь из рук Сомдейта, и наклонились над артефактом.

— Силы тринадцати, — выдохнула Элла. — Это что… кристалл слежения?!

— И он светится, — послышался сзади мрачный голос Сомдейта.

— Беда, — пробормотала я, едва слыша свой голос за гулкими ударами собственного сердца.

Глава 51

Меня парализовало от испуга. Красный шарик ехидно мерцал, будто намекая, насколько тщетны наши попытки что-либо изменить. Нас провели!

Если регент все это время следил за нами — остается лишь удивляться, почему до сих пор в комнату не ворвались наемники. Эта мысль отрезвила меня. С подозрением покосившись на дверь, за которой пока не слышалось топота скорых на расправу мужчин, я встала и оглядела ошарашенные лица друзей.

— Элла, бери Сомдейта и уходите, — сказала охрипшим от волнения голосом.

Повторять дважды не пришлось — сестра кивнула и без лишних слов стала собираться. Надела накидку, сняла со спинки стула сумку из оленьей кожи и одним движением руки ссыпала туда со стола все алхимические штучки, которые принесла с собой. Я обернулась к Сомдейту, быстро застегивавшему мантию, и нахмурилась — выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Чутье не подвело — секунду спустя друг подошел и рывком схватил меня за плечи.

— Ты идешь с нами, — голосом, не терпящим возражений, сказал он. — Это не обсуждается.

Сомдейт сжал пальцы с такой силой, что я болезненно поморщилась. Однако взглянув в его глаза, увидела там столько искренней заботы и тепла, что хватило бы отогреть всю академию Верховных, будь она неладна.

Я улыбнулась и мягко убрала его руки.

— Нет, — сказала, стиснув горячие ладони друга. — Мне нужно найти Пион… и сделать кое-что еще.

Сомдейт поднял брови и явно собирался оспорить мое решение, но Элла ловко оттянула его за рукав и взяла под локоть.

— А вот это верно, — сказала сестра, кивком указав на дверь, — Для подобных случаев всегда есть план «Б». Ты не пропадешь, наши люди знают, как тебя выручить в случае чего.

Сомдейт взглянул на Эллу с такой неприкрытой злобой, что ей впору было бы отпрыгнуть метра эдак на два. Но сестра лишь улыбнулась и покачала головой. Я едва не расхохоталась.

— Не переживай, — сказала Элла, примирительно потрепав Сомдейта по плечу. Тот находился в таком шоке, что, похоже, потерял дар речи. — Ты нам нужен в лаборатории.

С этими словами сестра притянула Сомдейта ближе и практически впилась в него ногтями.

— Телепортируемся, — провозгласила Элла, полностью игнорируя довольно активные попытки Сомдейта вырваться на свободу. — А тебе — удачи, — шепнула сестра напоследок, улыбнувшись до боли знакомой улыбкой. — Ты найдешь выход.