Replay

Глава 2

Со дня моего дня рождения совсем незаметно промелькнула неделя. Жизнь планомерно вернулась к привычному ритму. Дом. Учёба. Театр… Суета, царившая вокруг меня в течение последних недель, рассеялась сама по себе. Устрашающие ожидания неизбежности сгинули, уступив в душе место смирению. От меня не ожидали невозможного и, казалось, вовсе не напрягали излишним вниманием.

Полное затишье… Ваня всё чаще появлялся в доме родителей, принимающих его с долей теплоты и открытости. Я всё больше удивлялась отцу, ведущему себя в эти моменты вполне естественно и свободно. Не сверля, по привычке, рентгеновским взглядом моего избранника, а спокойно беседуя с ним на отвлеченные темы. Мама закармливала Ваню пирожками собственного приготовления и потчевала историями из моего детства, подкрепляя рассказы многочисленными несуразными фото, вгонявшими меня в краску.

И вроде бы всё хорошо. Отчасти хочется сплюнуть через левое плечо, боясь саму себя сглазить… А сердце отчего-то стучит в нервном ритме, предчувствуя, не веря, что буря после затишья стабильности минует, не заставив себя ждать. Всё слишком гладко. Идеально. Не естественно. И от этого хочется взвыть… То ли я слишком мнительна, то ли… не могу поверить в то, что достойна тихого счастья. Или моё внутреннее состояние зависит от того, что я не чувствую и доли этого радостного отклика в своей душе?

Брожу по бесчисленным магазинам торгового центра, пытаясь скоротать свободное время. Кривлюсь своему отражению в зеркальных витринах. Если хоть немного быть честной с самой собой, просто не желаю раньше положенного возвращаться в эту тихую гавань, напрягающую спокойствием и показным уютом. Словно каждый из трёх близких мне людей пытается ежеминутно выставить напоказ свои лучшие качества, смиренно принимая друг друга и не выражая истинного восприятия, дабы не обидеть или не задеть им меня. Натянуто улыбаюсь им в этот момент, ощущая себя маленьким ребенком, пред которым разыгрывают дешевый спектакль. Сказку, в которой все вокруг счастливы…

Хмурюсь от странности своего восприятия. Я знаю на себе отношения, преобладающие в закулисье, и они отнюдь не схожи с разыгрываемой перед зрителями картинкой. Утопия слишком зыбка, несопоставима с действительностью. Она рушится одним неловким движением или вскользь брошенным словом. Этого ли я жду? Объяснения действий? Выяснения правил непонятой мною игры?

До свадьбы чуть более трех недель. Папа всё чаще заводит разговоры о том, что неплохо бы было остаться жить с ними. Мотивируя тем, что квартира Вани расположена не так близко к месту моей учёбы, да и мне с помощью родителей будет проще срастись со своей новой ролью… Ролью! Именно так он именует смену моего статуса. И это слово всё больше выводит меня из себя! Впервые за долгое время я не хочу играть на публику. Моя жизнь – не прописанный сценарий к дешевому сериалу! В ней нет заученных диалогов и фальшивых улыбок… Нет. Хотя и искренних не так много… Но я не живу так, как предписано кем-то свыше… Хочется твердить это день ото дня, повторяя избитую фразу самой себе. Только отчего-то уверенности в истине этого заключения во мне не прибавляется. Как и ощущения счастья…

Хожу заторможенная, словно глядя на всё со стороны и абсолютно не чувствуя себя участником происходящего. Мама сетует на предсвадебный мандраж, замечая изменения в моем настроении, хотя, как по мне, я играю свою роль хорошей дочери вполне достоверно. Идеально. Играю. Вместо того чтобы жить и наслаждаться долгожданным моментом. И всё это происходит с того самого дня…

Глупости! Надо брать себя в руки! Никогда бы не подумала, что замужество может настолько изменить образ мыслей, а ведь фактически я ещё свободна… Или дело здесь вовсе не в свадьбе…? Хмыкаю себе под нос, качая головой. Какая дурь только не затмит разум от безделья!

Перед глазами тупик. Не заметив, я прошла весь длинный коридор торгового центра, напичканного десятками разносортных магазинов. Впереди яркая надпись на белом фоне, гласящая вызывающе "Love Forever".

Свадебный салон, притягивающий взгляд красиво обставленными витринами. Белыми пышными кружевными платьями, затянутыми на темно-красных манекенах, и неброским декором молочных тонов, разбавленным россыпью алых сердец. Улыбаюсь, глядя на манящую красоту. Если это не знак, тогда что же? Глубоко выдыхаю, делая уверенный шаг в приоткрытые прозрачные двери. Прохожу вглубь, цепляя взглядом различные фасоны платьев. Строгие, нежные и кричащие своей броскостью.

– Хотите примерить что-то определенное? – мягким оттенком раздаётся за моей спиной голос.

Рассеянно улыбаюсь, неловко кивая в ответ.

– Можно вот это, – указываю поворотом головы и взмахом ресниц на нежное, тонкое, невесомое кружево, до бедер обтягивающее манекен, а ниже рассыпающееся волнами неброско переливающегося фатина.

– Мой размер… – затихаю, не успев произнести до конца, сбитая с толку едва ли не нежностью в голосе, наполняющей речь консультанта.

– Проходите в примерочную, я всё сейчас Вам принесу.

Застенчиво улыбаясь в ответ, следую в сторону подсвеченного теплыми огнями подиума и ниш, отделенных от общего пространства салона плотной белой драпировкой. Раздеваюсь, критически осматривая своё отражение в зеркале. Поджимаю губы, хмуря брови, не находя отклика предвкушения в пустоте глаз.

Ведь я хотела этой свадьбы? Мечтала о ней… Скептически фыркаю, взъерошивая непослушные волосы. Почему сейчас эта мысль приходит на ум лишь в прошедшем времени? Правильнее было бы дрожать от скорого приближения столь приятного жизненного момента и думать о настоящем. Утверждать, что именно этого я и хочу..!

Слышу мягкий стук о перегородку. Выдавливаю из себя улыбку, поворачиваясь в сторону милой блондинки, протягивающей мне витиеватую вешалку, на мягких плечиках которой висит платье, похожее на мечту. Невесомое. Сотканное, словно из паутины. Выдыхаю, слегка смыкая ресницы. Покорно принимаю в свои руки драгоценный наряд. Расстёгиваю молнию, которая ползёт вниз настолько легко, "разрезая" надвое материал, словно она смазана маслом. Аккуратно сминаю в руках ткань, надевая податливое кружево. Оно льнёт к телу, ложась по изгибам точно вторая кожа. Нежно. Бархатисто. Приятно.

Поворачиваюсь спиной к широко улыбающемуся консультанту, помогающему застегнуть платье. Тихо приподнимаю уголки губ, ловя отблеск удовлетворения в своём отражении. Любуюсь, плавно поворачиваясь к зеркалу боком.

Это… всё та же я, что и пару минут назад. Только… в глазах появилась некая поволока таинственности, утонченности… обольщения.

Сглатываю, собираясь с мыслями, едва не шепча, медленно произношу:

– Оно…

– Идеально, – с улыбкой завершает блондинка.

– Вы правы, – довольно смеюсь, одобрительно кивая в ответ. Сердце восторженно отбивает ускоренный ритм, а мне в этот момент хочется обнять весь мир, поделившись хоть толикой этого магического момента. Неужели мне удалось урвать хоть немного того настроения, в котором должна пребывать поистине счастливая женщина?

– Пройдите в зал: там больше света и зеркала отражают все достоинства этого платья.

Послушно шагаю вперёд, осекаемая глухим звонком мобильного, доносящегося из сумки.

– Извините, – произношу, смутившись, ища на дне вибрирующий аппарат, ускользающий из дрожащих, непослушных пальцев. Хмурюсь, взирая на неизвестный номер. Плавно нажимаю ответ, медленно прикладывая телефон к уху.

– Кристина Владимировна, – уточняет озорной голос, имеющий настораживающий нахальный оттенок. – Не могли бы Вы подсказать, где находитесь в данный момент?

– Я.... – напрягаюсь, пытаясь вспомнить, кому принадлежит столь слащавый тон. Никто из знакомых не стыкуется с образом, что вырисовывается перед глазами в представлении оппонента.

– Перед кем, скажите на милость, я обязана отсчитываться? – заявляю не менее дерзко.

– Хм… – выдаёт тихий смешок, не скрываемый шумным дыханием, доносящимся из трубки. – Позвольте представиться, Левицкий Кирилл Леонидович, – важно проговаривает каждое слово, не меняя издевательский тон.

– Я Вас не знаю, – буркаю в ответ, занося палец в желании нажать отбой.

– Да и я тебя не особо, – одергивает нагло. – Говори, куда ехать. Мне велено передать тебе небольшой презент.

– От кого? – настороженно уточняю, гадая, стоит ли говорить незнакомцу адрес или всё же прервать разговор?

– Не приеду – не узнаешь, – саркастически вторит в ответ.

Молча злюсь, борясь с самой собой. Какого чёрта он мне "тыкает"? Да кто это вообще такой? И что за странные подарки от неизвестных людей? А может…? Нет. Ваня не привлекает людей со стороны в желании сделать какой-то сюрприз. И… он уверен, что до позднего вечера я занята.

– Кристина… – заминается на полуслове, точно нехотя произнося, – Владимировна… моё время довольно дорого стоит и терять его на глупые уговоры мне не с руки.

– Планерная, – отвечаю, непроизвольно напрягаясь. – Я в торговом центре на втором этаже.

Отключается, едва бесстрастно произнеся:

– Буду через десять минут. Я совсем рядом.

Обречённо поджав губы, смотрю на своё отражение в зеркале, подзывая тактично отошедшую в момент разговора девушку-консультанта.

– Помогите, пожалуйста, мне его снять, – потеряв былой задор, обвожу усталым взмахом руки столь приятно сидящее на теле платье.

– С ним что-то не так? – грустно уточняет, убирая улыбку с губ.

– Нет, – приободряю с толикой ласки в ответ. – Платье бесподобно… – усмехаюсь, опуская в пол пустые глаза, тихо завершая, – это со мной что-то не то…

Не успеваю переодеться назад в свои вещи, настигаемая новым звонком. Нажимаю кнопку, слыша в ответ менее елейный тембр, словно тому, кто скрывается по ту сторону аппарата, надоело быть "милым" и деликатным. В голос проникает более естественная, жесткая, деловая манера общения. Без очередного приветствия слышу строгое, словно команда:

– Уточни, в какую сторону мне идти.

– Прямо, до упора, – проговариваю быстро, рывком натягивая на бедра узкие джинсы.

– Свадебный салон, – фыркает в голос, – мог бы и сам догадаться.

Недовольно откидываю в сторону телефон, пытаясь, как можно быстрее накинуть на плечи рубашку и застегнуть бессчётное количество мелких пуговиц. Кривлюсь, не попадая пальцами в петли. Угораздило же меня выбрать сегодня столь неудобный наряд!

– Чем я могу вам помочь?

Слышу совсем близко ставший медовым голос блондинки, старательно обхаживающей нового клиента.

– В другое б время, в другом месте, красавица, очень бы помогла… – сладко протягивает ставший уже знакомым голос. Повышаясь на несколько тонов выше, произносит насмешливо, – милая, ты здесь?

Резко одергиваю занавес кабинки, раздраженно вылетая в зал. Стопорюсь, едва не отступая назад, натыкаясь взглядом на лукаво прищуренные глаза.

Да что происходит вокруг? Какого чёрта он здесь забыл? Зрительная память меня не подводит, и узнать его из толпы, всего лишь раз пересекаясь до этого, я б смогла в два счета! Только что он здесь делает? Из всех, кого я могла представить обладателем этого голоса в трубке, ни за чтоб не подумала на него! Даже мысли не промелькнуло! Нас ничто не связывает. И никто! Так было бы вернее сказать… С какой стати этому холеному блондину в классическом костюме, выглядящему словно подарок, обернутый в красивую упаковку, меня искать? Что я натворила для этого, чёрт возьми…? Про какой презент он мне говорил? Пусть отправит обратно! Не обижусь, если сопроводит возврат не вполне цензурными фразами..! Я только недавно смогла избавиться от навязчивых мыслей, касаемых встречи с его начальником, как он, словно выпрыгнувший чёрт из старой табакерки, решил напомнить о себе вновь! Возвратить меня к тому моменту, когда он, точно демон-искуситель, спокойно нашептывал мне простые слова, отдающиеся эхом в сознании. Покрывая тело дрожью, от которой вставали дыбом мельчайшие волоски.

Все эти дни я слишком старательно пыталась не думать о его фразах… о том, имеют ли они истинный смысл, подкрепление фактами… Старалась. Тщетно… И сейчас меня вновь кидают в этот капкан. Тень его присутствия рядом вырывает из реальности. Кружит вокруг вихрем эмоций, от которого так и хочется оградиться, плотно скрепив ресницы и захлопнув распахнутую настежь дверь.

Блондин подходит ближе, оставляя в стороне растерянно и напыщенно взирающую на меня девушку-консультанта. Томно произнося:

– Родная, ты испытываешь моё терпение.

Протягивает руку вперёд, явно намереваясь соединить со своей мою. Одергиваю ладонь, пряча её за спиной и медленно, не произнося ни звука, чувствуя себя арестантом, прохожу мимо него к выходу. Останавливаюсь через десятки метров у лавочки, стоящей в центре широкого коридора, заполненного занятыми собой людьми. Закричи я сейчас – мало кто отзовется, услышит… Господи, что за блажь лезет в голову… Не станет же он делать со мной что-то плохое?! А страх медленно по телу лезет всё выше, сковывая непослушные ноги и стискивая горло, заставляя тем самым часто, коротко дышать.

Не оборачиваясь, сажусь на край скамейки, всё это время, чувствуя, как идущий позади своим взглядом выжигает дыру в моём затылке.

– Чем обязана Вашим визитом? – уточняю, стараясь бесстрастно смотреть в глаза собеседника, присаживающегося напротив. Пытаюсь держать под замком эмоции, готовые вылиться через край.

Мандраж, пронизывающий тело, достиг своего апогея, и руки, спрятанные между колен, ощутимо предательски дрожат.

Откровенно усмехаясь, смотрит в глаза, надламливая во мне иллюзорно—крепкую стену, которой я от него так хочу оградиться. Медленно выдыхаю, пытаясь сохранить показное спокойствие. Тихо замираю, ожидая ответа.

Сверлит взглядом, точно испытывая меня на прочность. Молча рассматривает, ощутимо скользя по контурам моего тела, словно снимает размеры или делает детальный набросок. Не выдаёт и доли эмоций отсутствием мимики и мимолетных жестов.

Если это составляющая его работы, включающая моральное подавление, она выполнено великолепно!

На секунду крепко сжав пальцы, сбросив шлейф напряжения, витающий вокруг нас, медленно водружаю на лице хрупкую маску неуязвимости, растягивая на губах одну из своих лучших улыбок. Хочется верить, что в данный момент он не находит в ней фальши. Играть всегда надо честно. Уверяя себя в том, что в этот миг ты живёшь.

– У меня для тебя презент, – заносит руку за пазуху пиджака, выуживая небольшую по своему объему, плотную белую папку, перевязанную алой лентой. Плавно протягивает мне, приковывая взгляд к своей руке, держащей толстый конверт.

– Можешь считать это щедрым предсвадебным подарком, – издевательской интонацией наполняет каждое слово, отдающееся дробью в висках. – Понятия не имею, к чему Всеволоду этот излишний геморрой, но… – ухмыляется широко, приоткрывая свой блестящий оскал. – Возможно, это жест доброй воли… Как знать. Для каждого шага есть свои причины.

Кладёт папку на мои колени, так и не дождавшись момента, когда я протяну в ответ руку, чтобы её забрать. Не произнося более и звука, встаёт и вальяжно удаляется в сторону эскалатора, ведущего на первый этаж.

Лишь оставшись одна среди бесчисленного скопления безразличных людей, громко сглатываю, орошая пересохшее от напряжения горло. Дрожащими пальцами развязываю плотный, неподатливый узел. Приоткрываю верх туго набитого картона, находя внутри стопку фотографий, пестрящих яркими корешками. Вытаскиваю одну, закусывая губы до пронзающей боли, обездвиживающей конечности. Через секунду неконтролируемо роняя её из рук. Рассыпаю всю стопку по гладкой поверхности лавочки, вытирая тыльной стороной ладони сбегающие по щекам слёзы.

Дрожу, словно осиновый листок на ветру, ощущая на коже плотный слой грязи, в которую щедро меня окунули. Внутри словно нарастает огненный ком, вырывающийся на поверхность обжигающим жаром. Пустотой, затмевающей глаза. Выжигающей все эмоции, когда-то хранившиеся на их дне.

Мельчайшее предательство это сильная боль. Его можно простить, но трудно забыть. Предательство близких людей – это алая лента, удавкой повязанная на шее. Красивая, словно праздничный бант, и острая, словно бритва… Родные люди бьют больнее всего… и как бы ты ни старался это забыть, выкинуть из памяти, найти оправдания… боль проходит, но в месте с ней отмирает и часть тебя. Та, в которой поблекли цветные мечты. Та, в которой царила любовь и доверие, как атрибут обыденности…

По щекам текут слёзы. На смену опустошению приходит дикая злость. Вакуум необходимо чем-то заполнить, а, как известно, от любви до ненависти порой один шаг. Главное – не ошибиться, в каком направлении его делать…

Набираю последний номер, оставшийся в вызовах телефона, слыша в ответ недовольное, точно бурчанье:

– Да.

– Продиктуй мне номер этого сукина сына, – выпаливаю яростно, не узнавая собственного голоса в данный момент.

– Извини, красавица, такого распоряжения я не получал, – процеживает насмешливо, явно распаляя улыбку на тонких губах от чувства собственного превосходства пред мной. – Будь уверена, благодарность я передам. И, пожалуйста, не тревожь меня боле звонками. Мне и так пришлось потратить слишком много времени на то, чтоб кропотливо собрать для тебя эту стопку.

Отчаянно хочу наорать на него, отчасти понимая, что это сыграет лишь против меня и, уже слыша повисшее молчание в трубке, говорящее само за себя тем, что с выплеском эмоций я слегка опоздала.

Комкая фотографии, скидываю их россыпью в сумку, особо не переживая о том, что некоторое количество снимков разлетелось вокруг лавки или же осталось лежать на ней. Буквально срываюсь с места, нажимая клавишу быстрого набора на аппарате. Сбегаю по эскалатору вниз, направляясь к выходу, ведущему к парковке, слыша в трубке бесконечно длинные, однотонные гудки.

Ставлю автонабор, как только женский голос повторяет, что данный абонент сейчас не способен ответить… Усмехаюсь про себя, нервно взъерошивая волосы и растирая слой туши на мокрых глазах. Как же хочется выплеснуть свою злость, сорвавшись на первом встречном прохожем, случайно оказавшемся на моём пути! Вылить всё! Без остатка! Избавиться от боли, вырвав из груди бешено стучащее сердце. Оголить кровоточащую душу, в которую не только плюнули, но и бессовестно прошлись, не сняв острые шпильки.

Хочется пасть ниц. Прямо здесь. На брусчатке. Миновав стеклянные двери. Вырвавшись на воздух, упасть на колени. Закрыть лицо руками и громко, в голос рассмеяться. Это не может быть правдой! А если и так… Какого чёрта мне её знать? Кому от этого станет… легче… лучше? Ни одно слово не стыкуется с тем, что разъедает меня изнутри. В такой правде нет пользы! Она убивает… Точно добродетель в роли одного из всадников апокалипсиса. "Жест доброй воли…" вроде так высказался посланник. Тривиально. Обыденно. Непоколебимо… Выстрел в упор. Разбив на осколки иллюзии. Оставив в живых. Глубоко ранив. Отбирав желание жить.