Рискованный флирт, или Дракон моих грёз

Глава 2

Как оказалось, вдовушка, чье имя я нагло присвоила, была дамой знатной, но скрытной. Она предпочитала одиночество и избегала дружеских визитов. Ее ныне покойный муж Бенджамин Спиверт – ага, надо запомнить! – кроме фамилии, оставил после себя завод, которым умело распоряжался управляющий, и баснословный счет в банке. Детей у них не имелось.

Все это я узнала из милой беседы со «своим» кузеном. Чарльз искренне сочувствовал горю и старался развлечь.

А я бешено молилась, чтобы настоящая госпожа Спиверт не поджидала нас дома. А то увидит, что ее никто не встречает, и прибудет собственным ходом. Вот все обрадуются…

Карета мирно неслась по улочкам города к окраинам. Как поведал кузен, сей городок был не чета столице, но все же достаточно большой, и имел несколько тысяч жителей (неплохо для средневековья). В самом центре располагались магазины, рынки и постройки для среднего класса, тогда как ближе к окраинам селились верхушки общества: обладатели больших домов, зеленых лужаек и собственного поля для прогулки на лошадях. Я с интересом рассматривала, как серые жилища простого люда сменялись на добротные белокаменные строения господ. Усадьба семейства Ильмон располагалась очень далеко от центра, и это о многом говорило.

– Алиссия, если в вашем багаже было что-то важное, мы можем подать заявку на поиск. Наши блюстители порядка постараются отыскать…

– Нет-нет! Не стоит, – я торопливо перебила Чарльза. – Все самое важное я храню в глубине своей души.

– Но вам же нужны новые платья. Может, по пути заедем в банк?

При упоминании банка сердце тревожно забилось. Даже с самым великим везением подтвердить личность Алиссии Спиверт я не смогу.

Интересно, в этом мире тюрьмы с удобствами?..

– Спасибо большое за заботу, – как можно вежливее ответила я. – Но мне бы хотелось сначала отдохнуть с дороги, а уж потом заниматься делами. Обойдусь одним нарядом.

– Ну хорошо, – Чарльз с сомнением глянул на плащ и видневшееся под ним платье. – Вам виднее.

Конечно виднее! Эти тряпки, можно сказать, мне жизнь спасли. Тем более ходить в трауре недолго, лишь бы до дома дотянуть, а там – кто знает, вдруг сбегать придется?

Я вглядывалась в окна и ждала неизбежного. Настоящая вдова не могла просто исчезнуть, значит, в конце концов предстанет пред наши светлые очи. И тогда… Что будет «тогда», думать не хотелось. Утешало одно: бегаю я быстро. И если сниму платье, то Чарльз меня уже ни поймать, ни узнать не сможет.

Правда, тогда на охоту выйдет бородач… Ох, куда ни глянь, одни неприятности.

Дом Чарльза показался из-за поворота, и я буквально онемела от роскоши. Хорошо живут родственники, ничего не скажешь. В воротах вроде никто не стоял, с обвинениями и упреками не ждал. Кузен помог мне выйти из кареты и повел к входу.

Я твердо ступала по каменной дорожке и с ласковой акульей улыбкой вытаскивала руку из дружеской хватки Чарльза. Вот сейчас как откроется дверь, а там…

Дверь открылась, и на пороге возник суровый мужчина в блестящем сюртуке.

– Это Морриган, наш дворецкий, – пояснил кузен.

Дворецкий отвесил безразлично-учтивый поклон в мою сторону и обратился к хозяину:

– Господин Чарльз, вам пришла телеграмма.

Только сейчас я заметила в его руках (в белых печатках, буржуи) серебряный поднос с лежащим на нем листком. Душа тут же ушла в пятки.

– Еще одна? – Чарльз вчитался в текст. – О, это опять от вас, кузина…

– Неужели? Какая неожиданность. И что же я пишу?

– Что задержитесь с приездом на две недели, – удивленно ответил Чарльз.

В его взгляде, вопросительном и немного беспокойном, мелькнули искры недоверия, но тут же исчезли, стоило мне рассмеяться:

– Ах, это я поторопилась отправить! Скорбь от потери мужа так сильно влияет на эмоциональное состояние, – пожаловалась я, выхватывая телеграмму из его рук. – Но раз приехала, то нужды в телеграмме больше нет. Чарльз, дорогой, могу попросить об услуге?

– Конечно, – несколько растерянно ответил парень.

– Мне бы очень хотелось умыться. Не покажете гостевую комнату?

Уж не знаю, чья очередь дежурить сегодня в небесном чертоге, но ему определенно стоило сказать спасибо. Так мне еще ни разу не везло.

Две недели! Целых две недели, которые надо потратить с умом. Я не сильно уповала на отсутствие вдовушки, все равно ведь приедет, и тогда мне несдобровать. Но эти две недели собиралась провести так, чтобы не жалеть о бездумно потраченных минутах.

В общем, я решила найти способ вернуться домой. Смешно, правда? Хоть мемуары пиши «Как найти дорогу в свой мир за четырнадцать дней»! Но мне было не до смеха.

Комната, которую выделил Чарльз, оказалась большой, темной и аскетичной. Видимо, у них в моде минимализм. А может, для вдовы специально постарались: типа скорбь, траур и прочие увеселения.

– Добрый день, ваша милость, – прозвучал позади тонкий голосок.

Я торопливо обернулась и наткнулась на девицу лет шестнадцати.

– Я Фия, ваша новая горничная, – она чуть присела и разгладила белый передник, аккуратно повязанный поверх коричневого платья. Прямо как у школьницы советских времен. – Господин Чарльз приставил меня к вам в услужение.

– Прекрасно, – выдала я.

Хоть будет кому платье зашнуровать, а то уже замучилась, не ровен час спадет.

– Вашей милости будет что-либо угодно? – девчушка вновь вежливо присела.

– Будет. Хотелось бы умыться с дороги.

– Я могу приготовить ванну. А пока ваша милость будет ее принимать, я вычищу платье. Господин Чарльз сказал, что багажа пока ждать не следует.

Девушка изо всех сил старалась мне угодить. Прилежно улыбалась на словах «ваша милость» и таращила глаза.

– Тебя недавно повысили до горничной? – догадалась я. – И это первое серьезное поручение?

– Ох, ваша милость! Я вас не подведу, честное слово! Я все-все умею, видела, как Марта хозяйку обихаживает, я тоже так смогу! Вы не сомневайтесь! – затараторила она, выхватывая у меня из рук плащ.

– А кто такая Марта?

– Горничная госпожи Ильмон.

– А кто такая… Ах да, – я вовремя прикусила язык. Под госпожой Ильмон, вернее всего, имелась в виду мать Чарльза, супруга моего еще незнакомого дядюшки.

Кивнув собственным мыслям, я стянула с головы шляпку и обернулась к Фие, чтобы попросить приготовить ванну, но вдруг наткнулась на ее безмерно потрясенный взгляд.

– В чем дело?

– Ни в чем, ваша милость, – опустила взор девушка. – Вы будете купаться?

– Буду.

Она поспешила мимо меня к неприметной двери, ведущей в личный санузел, но я успела ловко перехватить ее за руку.

– Что не так? – прищурилась я. – Ты выглядела слишком удивленной.

– Но ваша милость… – Фия чуть покраснела. – Ваша милость не побрила голову, как делают все вдовы.

Если бы челюсть могла упасть на пол по-настоящему, она бы упала, честное слово. Ибо моему удивлению не было предела. В смысле сбрить?..

Совсем ополоумели?! Я, конечно, не ханжа, но волосами дорожу и ради моды, традиций и прочих глупостей прощаться с ними не намерена. Зря, что ли, их растила до задницы? Столько денег на специальные шампуни и лосьоны потратила? Да я, между прочим, даже не красила их ни разу, чтобы не испортить! А тут – сбрить. Нет уж, товарищи, лучше считайте меня невоспитанной, чем гордитесь, что я лысая.

– Супруг очень любил мои волосы. В память о нем оставила, – прискорбно сообщила я. – А так бы, конечно, первым делом остригла, но… – что именно «но» уточнять не стала, просто глубоко и печально вздохнула.

Девушка была истинным шестнадцатилетним созданием и яро верила в романтику, поэтому умиленно всхлипнула и закивала.

– И правильно, ради памяти можно! Да и жаль такую красоту сбривать. Люди говорят, что потом волосы темнее вырастают, от скорби, значит. А вы такая светленькая, что с темными локонами сами на себя не похожи будете.

Она еще что-то щебетала, а я кивала в такт словам и думала, что кузен вряд ли оценит мою шевелюру, если увидит. Его сказкой про память о супруге не проймешь. Придется выкручиваться.

Но это все потом, а пока можно с наслаждением сбросить с себя платье и залезть в ванну с пеной, которую уже набрала горничная. Красота!

Фия оказалась просто волшебницей. Так умело и быстро почистить наряд не каждый сумеет. Она помогла мне облачиться, затянула шнуровку (мама дорогая, а как дышать-то?!) и подала шляпку. Я хотела было удивиться: головной убор в помещении? Но, поразмыслив, решила, что вряд ли местные красотки щеголяют бритым черепом на людях, наверняка прячут. Между прочим, шикарно придумано. Обстриглась и горюй спокойно, шляпка лысину скрывает, вуаль – заплаканную мордашку. Пока волосы не отрастут, о новых романах можно позабыть.

– Господин Чарльз ждет вашу милость на обед. – Горничная заправила мне под шляпку нечаянно выпавший локон.

– А почему он господин Чарльз, а я «ваша милость»?

– Вы еще не приказали, как к вам правильнее обращаться.

– Госпожа Алиссия. Этого будет довольно, – я улыбнулась. На две недели девчушка станет моим доверенным лицом, а значит, стоило выказать немного благодушия. – И не говори никому про волосы, пожалуйста. Не хочу сплетен.

– Конечно, ваша ми… госпожа Алиссия. Можете на меня положиться. – Фия подбежала к двери, чтобы распахнуть створки и указать дальнейший путь.

Благодарно кивнув, я направилась обедать. Но, подходя к столовой, услышала чей-то голос. И он определенно принадлежал не Чарльзу.