Родные по крови

— Мира говорила, что Юля уехала в тот же город, в котором и училась — Консберг. Компания называется Programworld. Только зачем тебе всё это? Разве вы общаетесь с Юлей?

— А ещё, что-нибудь знаешь? Адрес гостиницы, в которой она поселилась или номер её телефона? Как я понял, она его сменила.

Несколько минут Оксана молчала, не сводя тревожного взгляда с сына. Женщину начали одолевать не самые радужные мысли, но озвучить их в слух, она всё же не решилась.

— Артур, что случилось? Почему ты такой нервный?

— У тебя есть её номер телефона?

Всё-таки не выдержав, Самсонов опустил взгляд в пол. Да уж, а он наивно думал, что всё будет легко. Когда наступит время раскрывать карты, а в том, что оно наступит, Артур даже не сомневался, ему похоже придётся изрядно покраснеть перед матерью. Но только перед ней. На мнение остальных Артуру было глубоко наплевать.

— Насколько я знаю, номера она не меняла. По крайне мере я разговаривала с ней только вчера вечером.

Мысленно Артур усмехнулся. Выходит она добавила его в чёрный список. Очень хорошо. Это ещё больше подстёгивает найти эту пугливую беглянку. И он найдёт. Пусть она хоть запрётся в подвале какого-нибудь заброшенного дома, он всё равно найдёт её и больше не даст уйти.

Попрощавшись с мамой, которая так и норовила хоть, что-нибудь выпытать из него под тяжестью своего взгляда, Артур выскочил из квартиры. Как только парень оказался на улице, он сразу же зашёл в интернет и узнал, когда будет следующий рейс до Консберга. У него в запасе было ещё три дня. Как раз достаточно, чтобы уладить все проблемы с Шахновским. Только он подумал о Главном, как на дисплее его мобильного высветился его номер.

— Артур, мне нужно, чтобы ты срочно подъехал к нам в офис.

— К чему такая спешка, у меня ведь сегодня вроде выходной?

— Я думаю, что его лучше отменить. Дело важное и оно касается твоей сестры.

— Моей сестры…Что произошло?

Артур почувствовал, как по телу прошла нервная дрожь. Ему совсем не нравился голос Шахновского и то, что он завёл разговор о Юле.

— Вляпалась она, в такое дерьмо вляпалась, что хрен её оттуда теперь вытащишь. Так что подъезжай в офис как можно скорее, если тебя, конечно, волнует судьба твоей Юльки.

— Ну, любимый, ну пожалуйста, ещё один бокальчик…

— Никакого бокальчика! Итак, всю бутылку выдула.

Перекинув беспрерывно икающую Полину через плечо, Лом занёс девушку в спальню и аккуратно уложил на кровать.

— Ну, Олежа…

— Перестань клянчить. Видели бы сейчас тебя твои родители! Даже я так никогда не напивался.

Матерясь сквозь стиснутые зубы, Олег пытался вынуть хохочущую Полину из платья.

— Ой, да ладно, Юлька рассказывала как вы с Артуром однажды так нахрюкались, что вас полиция из фонтана вылавливала.

— Это было, чёрт знает когда. А ты моя дорогая на Юлю не ссылайся, она в отличие от некоторых тайком от своего парня шампанское в туалете не хлещет, а потом не танцует на барной стойке.

Наконец сняв платье со своей девушки, Олег с трудом смог запихнуть её под одеяло.

— Ну, во-первых, у Юли нет парня, а во-вторых, с кем поведёшься от того и наберёшься. Тебе значит, можно было на моём день рождении…

— Всё Полинка, стихни и запомни на будущее, если ещё, хоть раз нахрюкаешься до такого состояния, я тебя ни домой притащу, а прямиком к твоим родителям. А-то они всё думают, что я не пара их тихой домашней девочке. Пусть потом посмотрят, что мы идеально друг другу подходим. Кстати, насчёт того с кем поведёшься, Юля и Артур между прочим брат и сестра, кровными узами связаны, а в отличие от Самсонова у твоей подруги всегда была голова на плечах. Так что не надо мне тут искать оправдания. Ясно тебе алкоголичка?

— Сам ты алкоголик! И вообще никакая Юля не сестра твоему дружку…

Внезапно Полина замолчала и испуганно распахнула глаза. В один миг девушка вышла из пьяного бреда.

— Что ты сейчас сказала?

Глаза Олега удивлённо расширились. Теперь он не сводил испытующего взгляда с вмиг протрезвевшей девушки.

— Ничего…Любимый, я чего-то спать захотела…

— Полина, не прикидывайся! Что ты сейчас сказала?

— Да ничего я не сказала….дай поспать!

Лом сжал пальцы на запястьях своей девушки с такой силой, что та испуганно вскрикнула и попыталась соскочить с кровати, но Олег не дал ей этого сделать.

— Полина, сказала «а» говори «б».

Несколько минут девушка молчала, испуганно смотря на нависшего над нею Олега. А потом не выдержала и всё-таки сдалась.

— Ладно, только это секрет. Пообещай, что не расскажешь!

— Не расскажу.

— Пообещай!

— Говори уже!

— …Ну, я давно об этом узнала. Уже лет шесть назад. Ты ведь знаешь, что моя мама дружит с мамой Юли? Так вот я как-то их разговор случайно подслушала….в общем, Юлин отец…он ей неродной. Только не спрашивай об этом. Я сама толком ничего не поняла. Вроде как её мама очень давно изменила её отцу…ну по крайне мере я так поняла, когда случайно разговор подслушала. Вот и получается, что Юля и Артур вовсе не брат и сестра. Только ты никому об этом не рассказывай! Я маме слово дала, что не проболтаюсь!

Отпустив девушку, Олег встал с кровати, всё ещё находясь под впечатлением от того, что услышал.

— Олег, поклянись, что ты ничего не расскажешь Артуру!

— Ложись спать.

— Олег…

— Спи, я сказал!

Выйдя из комнаты, Лом спустился на первый этаж и, убедившись, что Полинка по обыкновению не подслушивает где-нибудь за дверью, набрал номер Самсонова.

— Привет, это я. Ты сейчас где? А, что от тебя Шахновскому надо? Слушай, чего ты сразу орёшь, спросить, что ли нельзя? Мне, что надо? Ну, зная последние подробности твоей личной жизни, я бы сказал, что этот разговор нужен больше тебе. Нет, по телефону вряд ли получится. Артур это не пятиминутный разговор! Хорошо, хочешь в общих чертах, обрисую в общих. Вы с Юлей не брат и сестра. Алло Артур, ты чего молчишь, в столб, что врезался? Мать твою, теперь орёшь как резаный баран, поспокойней нельзя? Информация достоверная, хоть и из пьяных уст….Ну, я же говорю, что по телефону не получится. Давай в кафе на Арбате через два часа. Если Шахновский задержит, смс-кой скинь, когда мне подъехать. Лады, тогда до встречи.

Салон автомобиля окутал запах табака. Нервно постукивая пальцами по рулю, Артур едва сдерживался, чтобы не свернуть на первом попавшемся перекрёстке. Его раздирало желание вытрясти всё из Олега. Чёрт, если окажется, что все его слова один пустой звук, он раскромсает этого ублюдка на части. А ведь вероятность того, что Лом решил просто прикальнуться, была слишком велика. Несколько дней назад Артур имел неосторожность взболтнуть в присутствии Олега об отношениях с Юлей. Это случилось как раз в тот вечер, когда девушка заблокировала его номер и сделала всё, чтобы он её не нашёл. После десяти часов безрезультатных поисков, Артур приехал в кабак, где и встретился с Ломом. Они тогда так нажрались, что под утро он уже буквально полз до своего дома. Вот так и случилось, что в пьяном бреду, Артур взболтнул о Юльке. И сейчас Бунтарь больше всего боялся, что Лом захотел просто постебаться над ним. Если это так, то Олегу осталось жить считанные часы. Наверняка сам того не понимая он коснулся слишком больной для Самсонова темы. С такими вещами просто нельзя шутить. Это то же самое, что скрывать диагноз от неизлечимо больного человека. «Вы с Юлей не брат и сестра» — эти слова до сих пор звучали в голове у Артура. Как такое может быть? Разве несбыточные мечты могут осуществляться? Сколько раз Бунтарь подыхал от желания отделать от этих чёртовых кровных уз, но он также понимал, что это просто невозможно. Юля дочь брата его отца. Они родные. Пускай и не так близко, но всё же они двоюродные брат и сестра. Артур отдавал себе в этом отчёт. Более того он смирился, что его чувства далеки от родственных, что он до боли желает Юлю. Ему даже удалось мысленно отделаться от слова «сестра». Ко всему прочему он и не воспринимал её как сестру. Его влекло к ней как к девушке, как к самой желанной на земле девушке. Он любил в ней всё. Её чудесные, просто сказочные глаза. Её милую, но в нужные моменты очень коварную улыбку. Её просто нереальный запах, от которого у него крыша едет капитально. Никогда раньше Артур не испытывал ничего подобного. У него всегда было много девок. И всегда он считал их лишь средством получения физического удовольствия. Но Юля….почему на него нахлынул этот шквал эмоция именно с ней? Почему он не свихнулся так по любой другой девчонке? Почему именно она? Столько вопросов, на которые он так и не мог найти ответов. Точнее нет, теперь, если чёрт подери, всё это не окажется простым разводом, ему уже не нужны будут эти ответы, потому что вопросы испарятся сами собой. Правда появятся другие, но всё это будет уже неважно.

Остановив машину возле офиса Шахновского, Артур всё же смог отделаться от посторонних мыслей и выйти из машины. Парня подстёгивало желание как можно скорее разобраться со стариком и ехать на встречу с Олегом, но он также понимал, что судя по всему, разговор предстоит серьёзный. Что там говорил Шахновский по поводу Юли? В какие неприятности опять вляпалась эта девчонка? И почему он должен узнать о них именно от Главного?

Постучавшись, Артур вошёл в кабинет и на несколько секунд застыл на пороге. Помимо Шахновского в кабинете был ещё один мужчина. Мужчина, которому Артуру до скрежета в зубах хотелось начистить морду. Развалившись в кресле, Волконский курил сигарету и, посмеиваясь, смотрел на Артура. Огромным усилием воли Бунтарю удалось сдержаться и не стереть наглую ухмылку с лица этого ублюдка своим кулаком.

— Ну и долго ты так будешь стоять? Может, всё-таки войдёшь в кабинет?

Голос Шахновского моментально вывел Артура из транса. Стараясь не обращать внимания на присутствие Волконского, Бунтарь прошёл к столу и, дождавшись разрешения, сел в кресло. Артур ждал объяснений. Ему совершенно не нравилась та напрягающая тишина, которая повисла в кабинете. Всё больше разгоралось предчувствие, что ничего хорошего от этой встречи ему ждать не стоит. Наконец не выдержав, Артур заговорил первым.

— Вы хотели меня видеть. Как я понял, разговор будет о моей сестре?

— Да Артур, о ней, — голос Шахновского не понравился Артуру. Он чувствовал, что старик затеял какую-то подлянку. — Прежде чем, что-либо сказать, тебе стоит посмотреть эти бумаги. Сразу предупреждаю, что это копии.

Шахновский протянул Артуру какую-то папку. Несколько минут Бунтарь пытался разобраться, что за документы ему только что всунули. Он вчитывался в каждый листок, но особо так ничего и не смог понять. Правда последняя бумага не только смогла хоть как-то пролить свет, с какой целью Шахновский пригласил его в офис, она ещё и заставила Артура захлебнуться приступом глухой ярости.

— Это, что за чертовщина? Какое к чёрту заявление?!

— Успокойся и перестань орать. Хочешь, чтобы каждая муха была в курсе всех событий? — жёстко отрезал Шахновский, видимо думая, что это как-то усмирит Артура, но он ошибался. Сжимая в руках листок бумаги, Бунтарь едва сдерживался, чтобы не разнести весь офис в щепки. — Это заявление, поступило от гражданина Волконского, который собственно сейчас сидит с нами в этом кабинете. Как я вижу, ты Бунтарь так ничего и не понял из тех бумаг, что я тебе дал. Тогда мне придётся самому всё разъяснить. Согласно этим документом твоя сестра занималась мошенничеством. Причём мошенничеством в особо крупных размерах. За то недолгое время, что она проработала в компании у Бориса Николаевича, ей удалось провернуть пару крупных махинаций, которые вылились фирме гражданина Волконского в три с половиной миллиона рублей. Когда всё начало проясняться, девушка поспешно написала заявление об уходе и скрылась заграницей. Артур, я надеюсь, ты понимаешь, чем это всё грозит твоей Юлии? Если Борис Николаевич подаст на неё заявление, твоей сестре светит до десяти лет лишения свободы. Благодаря многим документам, доказать её вину будет несложно. Но пока это заявление ещё никуда не отправлялось, оно спокойно пылится у меня в папке. И будет там и дальше пылиться, мы ведь не звери, всё понимаем, каждый совершает ошибки. Правда, за все ошибки надо платить. Но так как ты Артур не чужой мне человек, я счёл своим долгом помочь тебе. Все бумаги, подтверждающие махинации твоей сестры, можно будет спокойно уничтожить в обмен на твою маленькую услугу.

Две недели спустя

Внимательно просмотрев каждую бумагу, я уверенно вышла из автомобиля. Завидев у входа в парк улыбающегося мне Руслана, я направилась в сторону мужчины. Сердце болезненно защемило, когда перед глазами всплыли картинки вчерашнего вечера. Руслан как обычно заехал к нам в офис, и я начала рассказывать ему о том, что разработка программы уже почти закончена, как вдруг мужчина резко схватился за сердце, а через пару секунд упал на пол. Я чуть с ума не сошла, пока ехала скорая. Мне было ужасно страшно. Ни разу, за всё время нашего знакомства у меня даже мысль не промелькнула, что у Руслана могли быть какие-то проблемы со здоровьем. Да и откуда им было взяться? Мужчина был в прекрасной физической форме. Насколько я знаю, он активно занимался спортом, не злоупотреблял алкоголем, курил, правда, но очень редко. И вот вчера он чуть было не умер на моих глазах. Кошмар. Все эти две недели можно сказать, что только один Руслан и держал меня в Норвегии. Только этот человек не давал мне хандрить, думать о доме и об Артуре….Несмотря на разницу в возрасте мы очень быстро смогли найти с ним общий язык. Практически каждый вечер он заезжал к нам в офис, отвешивал комплименты каждой девочке, а после неизменно подходил ко мне, мельком просматривал мои работы, и при этом всегда умудрялся болтать со мной на совершенно посторонние темы. Если честно, я вообще не думала, что бывают такие начальники. Хотя он был мне не совсем начальником. Я всего лишь выполняла заказ: занималась созданием программы, для красивых обработок фотографий и всего в этом духе. Надо сказать, работа была несложная, и она пришлась мне очень по душе. Все мои опасения относительно того, что мне не понравится компания, и я буду совершенно одинока в чужой стране, достаточно быстро развеялись. В частности благодаря Руслану. Помимо работы мы часто общались с ним и на посторонние темы. Хотя мы знали друг друга совсем недолго, у нас было полно общих интересов. Мне всегда нравилось слушать рассказы о его жизни, я также охотно рассказывала ему и о себе. Женская болтливость дала о себе знать, я выведала практически все свои секреты, рассказала обо всех своих близких, друзьях, просто знакомых…не коснулась только одного человека. Артура. Мне даже мысленно было тяжело произносить его имя. Несмотря на то, что я довольно быстро вжилась в ритм Консберга и нашла в этом городе родственного человека, меня всё равно безумно сильно тянуло домой. Особенно по вечерам, которые я проводила в полном одиночестве. Я всё ещё чувствовала себя тварью. Корила себя за трусость, за то, что даже не решилась попрощаться с ним. Он меня, наверное, теперь ненавидит, а может и вовсе решил забыть всё, что было….Наверное, Артур и вправду вычеркнул меня из своей жизни. Что же, это правильно. Я ведь этого собственно и хотела. У него уже наверняка и девушка есть….Эту мысль я сразу отмела в сторону. К горлу тут же подступил комок предательских слёз, а для полного счастья, мне не хватало только разреветься на глазах у Руслана.

— Здравствуй, Юленька, — мужчина обнял меня, как только я поравнялась с ним. — Спасибо, что согласилась встретиться, потратить на меня свой единственный выходной.

— Руслан, я вам вот принесла бумаги, здесь уже есть примерные наброски того, как в конечном результате будет выглядеть сайт.

Я достала из сумочки небольшую жёлтую папку и протянула её мужчине.

— Сейчас посмотрим. Хотя мне, что-то подсказывает, что ты как всегда потрясающе справилась с работой.

Пока Руслан просматривал бумаги и при этом неизменно отвешивал мне комплименты, мы неспешно прогуливались по парку. Я всё думала, стоит ли вспоминать вчерашний вечер, если мужчина не заводит разговор на эту тему. В конце концов, я всё же решилась на вопрос.

— Руслан, как вы себя чувствуете? С вами всё в порядке?

Внезапно мужчина остановился. Его лицо нахмурилось, взгляд помрачнел.

— Юля, давай присядем.

Руслан кивнул на лавочку, куда мы уже через пару секунд опустились.

— Я не думал, что этот разговор произойдёт так скоро, но, похоже, больше времени у меня нет…

— Всё так плохо? Вы чем-то больны?

Мне стало страшно. Я даже испугалась, что у меня самой сейчас начнётся приступ, но мужчина вдруг совершенно неожиданно улыбнулся.

— Ты так похожа на свою маму. Внешне, ваше сходство не сразу заметно, но ты копия Мирослава. Тот же взгляд, та же улыбка, те же жесты…

Мужчина резко замолчал, а я удивлённо уставилась на него, открыв рот от полного недоумения.

— Что простите? Вы разве знаете мою маму?

— Не только знаю, но и люблю. Увы, безответно. Правда один раз твоя мама всё же ответила мне взаимностью и через девять месяцев родилась ты, — Руслан снова замолчал, а у меня кажется, челюсть отвисла до асфальта. Я тронулась умом или всё это происходит на самом деле? Что за бред? Мне это снится? — Я твой отец, Юля. Твой родной отец.

Я смотрела на мужчину широко распахнутыми глазами, не совсем понимая, сплю ли я или это всё происходит наяву.

— Руслан, вы, по-моему, что-то выпили. Знаете, я, пожалуй, уже пойду. Тем более, судя по сгущающимся тучам, скоро дождь пойдёт.

Я встала с лавочки, и Руслан моментально последовал за мной. Во взгляде мужчины читалась явная взволнованность, а ещё у меня создалось такое ощущение, что он чего-то боится.

— Юля, пожалуйста, выслушай меня. Я понимаю, что все мои слова кажутся тебе полным бредом, но, тем не менее, дай мне шанс просто всё объяснить тебе.

— Да что объяснять? Руслан, вы здоровы? Мне кажется, вам всё-таки следует обратиться к врачу.

— Врач мне уже не поможет, — мужчина тяжело усмехнулся. — Юля, пожалуйста, присядь. Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Обещаю, это не займёт долго времени.

Немного помедлив, я всё-таки села обратно на лавочку, не сводя взволнованного взгляда с Руслана.

— Полгода назад врачи констатировали мне рак головного мозга. На сегодняшний день жить мне осталось месяц, максимум полтора. Это очень мало, Юля. Это ничтожно мало. Именно поэтому я решился на этот разговор. Видит бог, если бы не болезнь, я бы никогда не потревожил вашу семь. Когда-то я дал твоей матери слово о том, что больше никогда не появлюсь ни в ее, ни в твоей жизни, в обмен на то, что она постоянно будет высылать мне твои фотографии, сообщать как у тебя дела, и принимать подарки, которые я всегда отправлял тебе на праздники. И на протяжении двадцати двух лет я своё слово держал. Но теперь, когда мои дни сочтены, я больше не могу оставаться в стороне.

— Стойте, — мне казалось, что я начинаю задыхаться. Пришлось, даже лицо руками на несколько секунд закрыть, чтобы мужчина не догадался, что мне плохо. Действительно плохо. Ещё немного таких россказней и мне уже никакой врач не поможет. — Руслан, я искренне сочувствую вам. Мне правда жаль, что вы больны, да ещё и неизлечимо…но мне кажется, с сегодняшнего дня нам стоит свести наше общение к минимуму. Совсем скоро я закончу проект, и необходимости встречаться у нас вообще не будет. А до этого времени, давайте просто будем держаться друг от друга на расстоянии? Вы меня явно с кем-то путаете.

Я встала со скамейки и на этот раз просьба Руслана вновь выслушать его, меня не остановила. Мне хотелось как можно скорее вернуться в гостиницу и принять горячую ванную. Пожалуй, сейчас только она могла привести меня в чувства и помочь забыть этот сумасшедший, совершенно безумный разговор. Руслан явно не в себе.

— Юлия…

— Руслан, пожалуйста. Я же сказала, вы меня с кем-то спутали.

Я сделала несколько шагов к выходу из парка и резко остановилась, после слов мужчины.

— На твой пятый день рождения я прислал тебе кукольный домик для барби. Большой такой, розовой. С золотой ванной, полным кухонным гарнитуром, бассейном и даже маленьким садиком на балкончике. Твоя мама, наверняка сказала, что тебе его подарил какой-нибудь дальний родственник.

У меня вспотели ладони. В эту секунду мне действительно стало трудно дышать. Откуда он об этом знает? Может я сама об этом как-то обмолвилась? Да вроде нет. Я ничего ему не рассказывала о своих детских игрушках. Тогда откуда?

— Когда тебе было девять, в новый год ты нашла под ёлкой громадного плюшевого медведя, который при нажатии на лапку пел рождественскую песенку «Last Christmas I gave you my heart». Я не знаю, как появление этого подарка твоя мама объяснила тебе…и Игорю, но это я тебе его прислал, как и много других вещей. Каждое восьмое марта я высылал тебе охапку белых роз. В рождество я дарил плюшевые игрушки. На день рождения всегда были разные подарки, например на прошлый ты получила кольцо и серьги «Pandora».

Руслан замолчал, а у меня вдруг резко закружилась голова. Пришлось набрать в грудь как можно больше воздуха, и одной рукой вцепиться в какой-то памятник, чтобы не потерять равновесие.

— Откуда вы всё это знаете? Скажите правду, кто вы такой? Что вам от меня надо?

— Я твой отец. Твой биологический отец. Я просто хочу, чтобы ты об этом знала. А ещё…мне нужно поговорить с тобой о наследстве, которое ты получишь после моей смерти.

— Что за бред? — мне с трудом удалось сдержаться и не перейти на крик. — Какое наследство? Какой отец? У меня уже есть папа: любимый и родной. Других мне не надо. Не знаю, откуда вы узнали про подарки, но, пожалуйста, оставите меня в покое. Я не верю в этот бред. И я думаю, что будет лучше, если вашим заказом займётся кто-нибудь другой. Я поменяюсь с какой-нибудь девчонкой. Не волнуйтесь, сайт будет готов вовремя. А сейчас извините, я пойду.

— Я понимаю, что ты мне не веришь, но я могу тебе всё доказать. И помимо теста ДНК для этого есть ещё один способ. Просто позвони своим родителем, спроси, не оставлял ли тебе кто какую-нибудь посылочку? Уверен, в ответ ты услышишь, что к вам на днях заезжал дальний родственник твоей мамы, который скоро на долгое время уезжает из России и перед отъездом он решил наведаться к вам домой, а заодно и оставил тебе небольшой подарочек — золотой кулончик. Впрочем, насчёт дальнего родственника я могу и ошибаться. Возможно, твоя мама выдумает какую-нибудь другую легенду.

Я забежала в номер гостиницы и тут же рухнула на кровать. Я даже не стала снимать верхнюю одежду. Закутавшись с головой в одеяло, мне едва удалось сдержать смех. Да, мне было весело. Меня забавляло то, что в какой бы стране мира я не была, меня всегда сопровождают какие-нибудь фееричные новости. Я просто не могу жить спокойно. У меня это не получается. То с женатиком свяжусь, то закручу роман с собственным братом, то вот теперь выясняется, что мужчина, которому я делаю обычный сайт — мой отец. Потрясающе. Что будет дальше, я даже предположить не могу. Но не удивлюсь, если скоро выясниться, что Полина — моя троюродная сестра. Интересно, а что мне теперь делать? Уезжать обратно в Россию? Так ведь там Артур. Но с другой стороны мне теперь просто необходимо поговорить с моей мамой. Внезапно, я резко подскочила на кровати. В голове всплыл недавний разговор. Пару месяцев назад, когда я вернулась с острова, мама сказала мне, что когда-то, уже очень давно, ещё до моего рождения, она изменила отцу, с мужчиной, который работал вместе с ним. И всё бы ничего, если бы этого мужчину не звали Русланом. Моё сердце бешено забилось. Даже ладони вспотели. Опять совпадение? Взяв телефонную трубку, я набрала домашний номер. Уже через пару секунд я услышала радостный голос папы, и моё сердце болезненно сжалось. Нет, я не могу сомневаться в том, что мой папа мне не родной. Роднее и любимее него в моей жизни нет мужчины, и никогда не будет.

— Юлечка, как я рад, что ты позвонила. Мы тут все ужасно соскучились. Ну, рассказывай как у тебя дела, какие новости?

— Да всё в порядке пап. Новостей особых нет. Дела вроде хорошо. Вот скоро заканчиваю проект, возможно, вернусь обратно.

— Уже? Ты ведь говорила, что месяца на два уезжаешь. Юляш, что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Просто я ужасно по всему скучаю. Пап, а как там мама?

— Слава богу, всё хорошо, всё наладилось. Завтра уже домой буду эту капризулю забирать. Все нервы мне вымотала. Вчера позвонила мне в два часа ночи и потребовала, чтобы я ей бананы привёз, не то она всю больницу на уши поставит.

Невольно, я улыбнулась. Мама не меняется.

— И ты принёс?

— По пожарной лестнице лез. В итоге она съела один кусочек, развалилась на кровати и блаженно задремала.

— Я рада, что у вас всё хорошо.

— Для полного счастья, только тебя рядом не хватает. Может, и правда вернёшься?

Чего ты там в этой Норвегии забыла? Мы и здесь тебе работу найдём.

— Возможно. Да, скорее всего я приеду.

— Отлично! Мама будет очень рада. Кстати Юляш, забыл сказать, я вчера был на почте, там для тебя посылочка пришла от дяди Яши, это мамин троюродный брат. Он тебе кулончик выслал. Красивенький такой. Я его припрятал, чтобы твоя мама себе не заграбастала. И ещё…я всё думал, говорить тебе или нет, мне кажется, правильней будет всё-таки сказать. Мы ведь одна семья, да ты и сама бы обо всём узнала. Артур в СИЗО.

Распахнув металлическую дверь, я вышла из подъезда, протащив за собой чемодан. Взглянув на наручные часы, я тихо чертыхнулась. До вылета оставалось всего полтора часа, а моё такси ещё даже не подъехало. Дьявол, если я сегодня не успею сесть на самолёт, следующего рейса надо будет ждать ещё два дня. Да я за это время уже повешусь. Вот же чёрт.

— Юлия, здравствуйте, вы, что собираетесь куда-то уезжать?

Катя возникла, словно из неоткуда. Как и всегда девушка просто потрясающе выглядела, хотя сейчас её красота уже не восхищала меня. Я перестала испытывать симпатию к этой девушке. Мне начало казаться, что меня обманом заманили в Консберг. И Катя сыграла в этом не последнюю роль. Правда я пока ещё толком не поняла, что конкретно происходит, но мне всё сильнее и сильнее хотелось вернуться домой. Что я собственно сейчас и делаю. И на всё на это есть ещё одна причина — Артур. Мне нужно его увидеть. Срочно. Сейчас уже наплевать на всё, что между нами происходит. Единственное, что меня волнует на данный момент — это во что он опять вляпался. Я не могу спокойно прогуливаться по Консбергу и заниматься своими делами, зная, что он в СИЗО.

— Да собираюсь. А вы за мной, что следите?

— Нет, что вы. Я звонила вам, хотела назначить встречу, но вы не взяли трубку, вот я и пришла.

— Встречу? И зачем же я вам так срочно понадобилась?

Катя нахмурилась. Видимо сразу поняла смену моего к ней предрасположения.

— Юлия у нас с вами подписан контракт. Вы не можете сейчас никуда уехать.

— Неужели? И кто мне запретит? Может, вы полицию вызовете? — я усмехнулась, изо всех сил пытаясь сдержаться и не послать Кэт на все четыре стороны. — Контракт говорите? Контракт — это всего лишь бумажка. Порвать и выбросить. А впрочем я выплачу штраф, но только в том случаи, если вы объясните мне, с какой целью я на самом деле так срочно понадобилась вашей компании? Только не надо опять врать, про то, что образовался срочный проект и кроме меня его никто не может выполнить. Со мной в офисе работают ещё пять девочек и все они, по-сути, ничем не занимаются и для каждой из них создать сайт для обработки фотографий — как не фиг делать. Зачем вы внушили мне всю эту чушь?

— А вы разве не говорили с моим…вы не говорили с Русланом?

В этот момент подъехало такси, и я поспешила к машине, бросив напоследок:

— Если вы о том бреде с отцовством, то я не верю ни в одно слово….А в прочем, передайте Руслану, что я готова с ним встретиться. Только если он хочет поговорить, пусть летит в Челябинск и заранее договаривается со мной о встрече.

Я села в машину и через несколько секунд она тронулась с места. Сейчас моя голова была практически полностью забита мыслями об Артуре, но мне всё же не давали покоя слова папы о кулончике, который прислал какой-то дядя Яша. Интересно этот мужчина вообще существует или мама сама его выдумала? Если выдумала, то зачем? Неужели тот Руслан, с которым мама когда-то изменила отцу, и мужчина, которому я делала проект, один и тот же человек? И неужели бред об отцовстве, правда? Если это так, то я не знаю, как в дальнейшем буду общаться с мамой….Хотя я всё-таки и не хочу думать, что Руслан не соврал. В любом случаи, если этот мужчина, захочет ещё раз со мной встретиться, я приведу с собой ещё одного человека. Интересно мама узнает своего бывшего любовника? А вдруг не бывшего? Если она изменяет отцу….даже не знаю, как я буду к ней, после этого относиться. В любом случаи, не так как раньше.

Открыв дверь своим ключом, я вбежала в квартиру, бросив чемодан у двери, и практически сразу попала в объятия папы.

— Юляш, ну ты даёшь. Что с тобой происходит в последнее время? Сначала ни с того ни с сего сорвалась и уехала, а потом, всего через две недели вернулась обратно. Отчаянная ты девушка. Вся в маму.

— Я, скорее сумасшедшая, — поцеловав папу в щёку, я попыталась отдышаться. Перелёт прошёл утомительно, но сейчас у меня не было времени на отдых. Если я прямо сейчас не узнаю, что случилось с Артуром, то точно с последних катушек свихнусь. — Пап, что с Артуром? Ты так ничего толком и не объяснил мне по телефону.

— Ты тоже, — нахмурившись, папа выпустил меня из объятий. — Скажи-ка мне дочка, что происходит в последнее время между вами с Артуром? Я, что-то раньше не замечал, чтобы ты так волновалась из-за его заскоков?

Я покраснела. Кровь мигом прилила к щекам. Чёрт, не хватало ещё, чтобы папа сейчас, что-то заподозрил…

— Ну, раньше у него никогда не было таких крупных заскоков. А сейчас…как он оказался в СИЗО?

Взгляд папы помрачнел, его лицо нахмурилось ещё больше.

— Пойдём на кухню. Это не пятиминутный разговор.

Я вбежала вслед за отцом на кухню, села за стол, мысленно приказав себе успокоиться. Чем больше я волнуюсь, тем больше даю папе поводов для посторонних мыслей. Хотя сейчас он вряд ли о чём-то таком думал. У меня сложилось впечатление, что он не знает, как помягче мне обо всём рассказать. И это привело к тому, что мне едва удавалось сдерживать дрожь во всём теле.

— Юляш, с Артуром произошла очень неприятная и какая-то мутная история. Мы наняли самых лучших адвокатов, чтобы они во всём разобрались, но дело значительно ухудшает то, что он полностью признаёт свою вину и даже не хочет разговаривать с адвокатами, которых мы наняли.

— Какую вину он признаёт? Пап, что случилось?

— Артура обвиняют в мошенничестве. Но я больше, чем уверен, что его подставили. Я всё-таки не один год в бизнесе и прекрасно понимаю, что Артур просто не мог провернуть все те махинации, которые на него свесили. Не знаю, зачем он сам тянет себя в болото, но я обещаю, что докопаюсь до истины и не дам свесить на моего племянника всех собак. Но есть ещё одна деталь. Артура обвиняют в ещё одном преступлении, в котором он также сознался. И на этот раз дело намного серьёзней. Если удастся доказать его вину — никакие адвокаты не помогут.

— В чём ещё его обвиняют? Пап не молчи!

— В убийстве. Его обвиняют в убийстве, Юля.

Мне стало нехорошо. На несколько секунд мне кажется, я даже отключилась от реальности. Какое к чёрту убийство? Артур? Нет, он не мог! Его подставили!

— В каком убийстве его обвиняют?

— Какая разница? Тебе ни к чему это знать. Юля, не лезь в это дело. Я сам постараюсь всё уладить.

— Папа, пожалуйста, мне нужно знать!

Несколько минут отец молчал, но видимо заметив поселившееся в моём взгляде отчаяние, решил всё-таки сжалиться. Хотя уже через несколько секунд я поняла, что было бы лучше, если бы он молчал. Его слова пришлись как удар в солнечное сплетение.

— Его обвиняют в убийстве Бориса Волконского.

Нервно теребя в руках сумочку, я то и дело поглядывала на дверь. Чёрт, ну почему так долго? А вдруг мне всё-таки откажут? Да нет, сказали же, что полчаса у меня есть. Слава Богу, что у папы есть знакомые в полиции, иначе бы я не смогла встретиться с Артуром до конца следующей недели. Хотя уговорить отца организовать мне встречу именно сегодня — в первый день по приезду домой — мне было ужасно нелегко. Папа настаивал на том, чтобы я не лезла в это дело. Говорил, что он сам со всем разберётся, что он уже нанял лучших в городе адвокатов, вместе с которыми они сделают всё, чтобы докопаться до истины. Папа так же утверждал, что я ничем не смогу сейчас помочь. Нет, я и сама это понимала. У меня ведь нет юридического образования. Но только я всё равно не смогла бы сидеть на месте и ничего не делать. Конечно, я понимала, что такое моё поведение, наверное, насторожило отца, мы ведь с Артуром действительно практически не общались на протяжении долгого времени, а тут….Ну и пусть все думают, что хотят. Мне без разницы. Я просто хочу увидеть его. Понять, что случилось. Я чёрт подери, хочу, чтобы Артур знал, что даже если окажется, что он виновен во всем, в чём его обвиняют, я всё равно не отвернусь. Я не оставлю его. Просто не смогу. Мне пришлось с кровью выдирать его из своего сердца, когда я уезжала из России. Я думала, что так будет лучше. Что постепенно всё окажется на своих местах. Но я как обычно ошибалась. Всё стало намного хуже. Артур в СИЗО. И я даже не могу понять по какой причине, как это произошло? Мошенничество? Бред. Я не верю. В моей голове ещё бы как-то могло уложиться, если бы его обвинили в грабеже, в воровстве, но никак не в мошенничестве. Хотя бог с ними с этими деньгами. Папа сказал, что ему удастся доказать непричастность Артура во всех этих махинациях. Я уверенна, что здесь его оклеветали. Но убийство…я не могу даже предположить, что Артур способен на убийство. У меня в голове такое не укладывается. Кроме того не просто на убийство, а на убийство Бориса. Ведь они с Артуром были знакомы. Хотя особой симпатии мой…братец к нему не питал. Они даже сцепились один раз….а может быть и не один. Но в любом случаи разве банальная ревность (а других причин для неприязни у них просто не было) могла закончиться убийством? Могла. Ещё как могла. Ревность страшное чувство, особенно если она поселилась внутри Артура.

Может быть, это жестоко и эгоистично, но сейчас я даже не думала о смерти Бориса. Возможно где-то глубоко внутри меня поселилась жалость, но она была слишком ничтожна, по сравнению с теми чувствами, которые завладели мной с того самого момента, как я узнала, что Артур в СИЗО. Когда металлическая дверь со скрипом начала открываться, я тут же пригвоздила к ней свой взгляд, отбросив все мысли в сторону. Через пару секунд на пороге комнаты появился конвоир, хотя я не знаю, как называются эти служащие. По крайней мере, я точно знала, что передо мной стоит мужчина, который должен был организовать мне встречу с Артуром. Только стоит он один.

— Ваш брат отказался встречаться с вами.

Я резко подскочила со стула, и тот чуть было не упал на пол. Перед глазами всё тут же помутилось. Пришлось даже ухватиться за стол, чтобы не потерять равновесие.

— Что значит отказался? А вы сказали ему кто пришёл?

— Да я передал всё, как вы просили. Он сказал, что не хочет с вами встречаться.

Мне стало нехорошо. К горлу подкатила тошнота. Я снова почувствовала сильное головокружение. Дьявол, нервы совсем ни к чёрту стали. Но, что теперь делать? Он отказался от встречи со мной. Не захотел меня увидеть. Почему? Да потому! Потому что я уехала, даже не попрощавшись с ним, сбежала как последняя крыса, всё время сторонилась его как прокажённого, а теперь удивляюсь, почему же он не бежит ко мне с высунутым язычком. Дура! Сама во всём виновата! Только, что теперь делать?

— Вы можете провести меня в камеру?

Мужчина усмехнулся, посмотрев на меня как на сумасшедшую.

— Ага, конечно. У нас ведь сегодня день открытых дверей. Девушка, вы не забыли, где находитесь?

— Мне очень срочно нужно увидеть своего брата, пожалуйста!

— Ничем не могу помочь. Приходите к концу следующей недели, в назначенные часы. Правда я думаю, вам это мало чем поможет. Ваш брат отказывается встречаться с кем-либо, помимо матери. Он даже адвокатов отвергает. Хотя может он и отойдёт. В любом случаи, вам уже пора. Вам итак сделали исключение.

— Можно мне написать записку? Вы передадите?

— Тоже мне нашли курьера. Ладно, уж, пишете. Только побыстрее.

Я достала из сумочки ручку и блокнот, выдрав один листок. «Артур, я понимаю твоё нежелание встречаться со мной. Я только хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду с тобой. Я не верю в то, что ты причастен к тому, в чём тебя обвиняют. А даже если и причастен, то мне без разницы. Я всё равно сделаю, всё, что в моих силах, чтобы вытащить тебя отсюда. Клянусь, я придумаю, как это сделать….И я хочу, чтобы ты знал: я сожалею, что уехала и больше никогда не совершу такой ошибки. Я с тобой. Я рядом. И я ужасно тебя люблю…ни как брата. Твоя Юлька».

Свернув лист бумаги напополам, я передала его мужчине и на негнущихся ногах вышла из камеры. Только покинув тесную мрачную комнату, мне не стало лучше. Наоборот. Я из последних сил боролась, чтобы удержаться на ногах. Но, когда к горлу с новой силой подкатила тошнота, меня едва ли не вывернуло на конвоира.

— Где здесь туалет?

Наверное, я ужасно выглядела, потому, как мужчина даже подхватил меня за локоть.

— Прямо по коридору и направо, первая дверь. Вам плохо? Вас проводить? Отрицательно помотав головой, я, чувствуя дикую слабость во всём теле, поплелась в указанном мне направлении. Чёрт, что со мной происходит?

Игорь резко поднялся со стула, когда сержант вышел к нему.

— Что происходит? Почему так долго? Ты же сказал, что свидание будет длиться не больше получаса. Где моя дочь?

— Свидания вообще не было. Самсонов отказался. А вашей дочери стало плохо, еле до туалета дошла и, судя по характерным звукам, которые уже минут десять оттуда доносятся, она либо чем-то отравилась, либо ей ребёночка кто-то забацал, — парень хохотнул над собственной шуткой, но заметив побагровевшее лицо своего собеседника, быстро стёр ухмылку со своего лица. — Извините. Дерьмовая шутка. Я вот тут вам показать хотел.

Сержант протянул Игорю свернутый вдвое клочок бумаги.

— Что это?

— Записка вашей дочери. Она попросила передать её Артура.

— То есть, по-твоему, я Артур? Или читать чужие записки, это нормально?

В гневе, мужчина сжал кулаки.

— Простите, я думал…

— Что ты думал? Я тебе об этом просил?

— Извините ещё раз. Я сейчас всё передам.

Сержант собирался уйти, но Игорь резко его остановил.

— Ладно, дай сюда эту записку.

Взяв свернутый лист бумаги, Самсонов, недовольно глянул на усмехнувшегося конвоира.

— Что встал? Иди, покури пока.

Оставшись один, Игорь ещё несколько секунд помедлил и всё-таки развернул листок, став быстро вчитываться в содержание теста. С каждой прочитанной строчкой мужчине становилось всё хуже и хуже. А уж последние слова выбили у него из под ног всю почву. «Я с тобой. Я рядом. И я ужасно тебя люблю…ни как брата. Твоя Юлька». Вот дьявол. Дерьмо. Просто дерьмо. В последнее время Самсонов итак стал догадываться, что между его дочерью и Артуром происходит, что-то «не то», что-что, что они упорно стараются скрыть от всех окружающих. Но даже в самых страшных кошмарах Игорь не мог и вообразить, что у Юли и Артура был роман…или есть до сих пор? Ведь по этой записке можно сделать весьма однозначный вывод: Юля влюблена в Артура. Вот почему она всё бросила и прилетела домой, когда узнала, что он в СИЗО. Но даже не возможные отношения между дочерью и племянником сейчас так сильно беспокоили Игоря, мужчина стал всё чаще задумываться: а не из-за Юльки ли Артура оказался в СИЗО? Волконский — бывший владелец компании, в которой работала Юля, и как Игорь узнал совсем недавно, помимо того, что он был начальником его дочери, в прошлом он ещё имел с ней отношения. Об этом Самсонову сообщили, когда задержали Артура. Несколько друзей Волконского утверждали, что у Артура и Бориса были натянутые отношения именно из-за Юлии. Они также сообщили, что два года назад Волконский был в отношениях с его дочерью. И расстались они, из показаний друзей Бориса, из-за того, что Юлия узнала, что тот женат. Когда Игорь впервые об этом услышал у него чуть волосы дыбом не встали. Как много он оказывается, не знал о своей дочери. Он ведь совсем не заметил, как она выросла, повзрослела. Превратилась из малышки в девушку, причём в очень красивую девушку, которая привлекает внимания мужчин. Для него она всегда оставалась маленькой хрупкой девочкой, о которой постоянно нужно заботиться.

Несколько минут мужчина размышлял, как же ему теперь быть в такой ситуации и в конечном итоге решил всё-таки поступить наиболее честно. Выйдя в коридор, Игорь протянул записку конвоиру.

— Постарайся, чтобы в этот раз, записка досталась лично в руки тому, для кого она предназначена.

Мужчина вёл машину по заснеженной улице, подмечая, что город уже начинает погружаться в атмосферу праздника. Накануне Новый год, а он ещё даже не придумал, что будет дарить близким. Особенно в этот раз надо будет постараться над подарком для Мирки. Год выдался ужасно тяжёлым. Сейчас главное, чтобы роды прошли хорошо, родился здоровый малыш, и с Мирой всё было в порядке. Странно, но мысли о любимой беременной жене, которые обычно всегда поднимали ему настроение, сейчас не могли заставить его не думать, о том, что происходит с Юлькой. Девушка лежала на задних сиденьях, подложив ладошку под бледную щёчку, и беспокойно дёргалась во сне. По всей видимости, в тревожном сне. Теперь Игорь понимал, что именно её тревожит, не даёт покоя. Он так же понимал, что, скорее всего только он может вернуть на её самое любимое для него личико, радостную счастливую улыбку. Ведь наверняка Юлю мучают мысли об Артуре. И скорее всего дело не только в том, что парень оказался в СИЗО, но и в их родственной связи. Только сейчас Самсонов начал задумываться, а не из-за Артура ли его дочь так поспешно покинула страну? В голове назревал положительный ответ. И от этого становилось ещё тяжелее. Его дочь мучается, переживает, старается утопить в себе свои же чувства, а Игорь не понаслышке знал, как тяжело это сделать. И самое дерьмовое во всей этой ситуации, что он может ей помочь….но как? Как заставить себя всё рассказать? Скоро у него появится ещё один ребёнок, маленькое чудо, о котором он уже и не мечтал. ЕГО чудо. РОДНОЕ. Но мужчине, почему-то кажется, что он не сможет любить его также сильно как Юльку. Его маленькую, до чертей обожаемую девочку. НЕРОДНУЮ девочку. По крови неродную. Хотя какого чёрта? Он воспитывал её с самого первого дня её жизни. Он видел её первые шаги. Слышал первые слова. Провожал в первый класс. Вместе с Миркой ходил на каждое родительское собрание. Втайне от жены водил её в секцию по стрельбе, вместо музыкальной школы. И кто после этого посмеет сказать, что она не его дочка? Что он ей неродной? Он воспитал. Он любит всем сердцем. Любит, возможно, даже больше чем жену. Юлька — его дочь. РОДНАЯ. И ни одна чёртова писулька о ДНК этого не изменит.

Уложив Юлю в кровать, мужчина потрогал лоб дочери. Температуры вроде нет. Но ему очень не нравилось, как выглядела его девочка. Если, когда она проснётся, она не будет чувствовать себя лучше, он вызовет скорую.

Тишину в квартире прервал раздражающий дверной звонок и, чертыхаясь про себя, Игорь поспешил в прихожую. Посмотрев в глазок, мужчина усмехнулся, увидев за дверью незнакомую девушку. Открыв, он подметил, что незнакомка весьма красива и чем-то даже похожа на его дочь. Те же густые белокурые, вьющиеся локонами волосы, те же глаза, черты лица…Вероятно подруга.

— Здравствуйте, — Игорь слегка опешил, когда девушка поприветствовала его по-английски. И только потом до него дошло, что, наверное, это подруга Юли из Норвегии. — Скажите, здесь проживает Юлия Самсонова? Я не ошиблась?

— Не ошиблись, — с трудом Игорь заставил себя вспомнить иностранную речь. — Только она сейчас себя очень плохо чувствует и к тому же спит. Зайдите чуть позже.

— Это даже хорошо…в смысле, я к тому, что мне нужно поговорить не с ней, а с вами. Вы ведь Игорь Самсонов?

Мужчина удивлённо приподнял брови кверху.

— Да. А вы простите…

— Я Катрин Краус. Я понимаю, что моя фамилия вам ничего не говорит… Я дочь Руслана Синельникова. Его вы наверняка помните? Он биологический отец вашей…отец Юлии. А я выходит её сестра. Вот именно об этом мне бы и хотелось с вами поговорить.

Я открыла глаза, а точнее с трудом распахнула веки, когда в моё сознание начали пробираться шумные голоса, доносившиеся из кухни. В одном из них я узнала голос своего папы. Хриплый, по всей видимости, сорвавшийся от криков голос. Слов я разобрать не могла, по причине того, что моя голова просто разламывалась на части. Даже, когда мне с трудом удалось подняться на ноги, меня тут же качнуло в сторону. Перед глазами всё расплывалось в смутные туманные картинки. Потрогав лоб, я даже несколько удивилась, когда поняла, что температура у меня в норме. Скорее всего, сие головокружение сказывается обычным недосыпом и капитально съехавшими нервами.

Накинув халат поверх домашнего сарафана, который на меня видимо надел папа, я с трудом заставила себя пройти в кухню. Но, уже только переступив порог комнаты, мне снова показалось, что у меня начались какие-то галлюцинации. Мой папа отчего-то сидел на полу, возле подоконника и курил сигарету. Его пустой взгляд был направлен прямо на меня, но создавалось такое ощущение, что он меня даже не видит. А что меня больше всего потрясло и даже заставило несколько раз сильно зажмуриться, словно отгоняя от себя какое-то безумное видение, это сидящая за кухонным столом Катя. Она тоже направила на меня взгляд, как только я появилась в проходе кухни, но в отличие от моего отца её глаза не были пустыми, наоборот, в них читалось какое-то смущение и даже чувство вины.

— Игорь Сергеевич, я, пожалуй, пойду, ладно?

Сперва до меня даже не сразу дошёл смысл слов, которые девушка произнесла на чистом английском. Только после того, как Краус так и не дождавшись никакой реакции моего отца, встала со стула и, пройдя мимо меня, вышла из кухни, через пару секунд, после чего из коридора послышался звук захлопнувшейся двери, ко мне вернулась способность соображать. По крайне мере хоть как-то анализировать ситуацию.

— Почему ты не сказала?

Папа разрушил повисшую в комнате тишину первым. Он по-прежнему продолжал сидеть на полу и курить сигарету, а его взгляд оставался всё таким же пустым.

— Не сказала о чём?

Мой голос почему-то сорвался на шёпот. Я словно где-то глубоко в подсознании уже знала ответ на свой вопрос. Только сейчас я начала понимать, что происходит. Я осознала, что никакие у меня не галлюцинации и пару минут назад здесь действительно была Катрин Краус. Она разговаривала с моим отцом, и с нарастающим внутри меня ужасом, я, кажется, начала догадываться, о чём именно.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Почему ты скрыла, что встречалась…с Русланом?

Я чувствовала, что с каждой секундой мне становится всё хуже и хуже. Мне даже пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.

— Потому что не сочла нужным грузить тебя всяким бредом. Пап, я хочу, чтобы ты знал: девушка, которая сейчас была у нас — обыкновенная мошенница. Ей, наверняка, что-то от нас нужно, она…

— Она твоя сестра. То о чём говорил тебе…Руслан — правда.

Я уловила эти слова уже каким-то краешком сознания, потому всего через пару секунд после того как папа их произнёс, я потеряла сознание.

На этот раз открыть глаза мне было намного легче. Я даже смогла оглядеться по сторонам и понять, что я нахожусь в своей комнате, в своей постели. Выглянув в окно, я поняла, что сейчас, скорее всего глубокая ночь, что собственно подтвердили часы, стоявшие на моей тумбочке и показавшие уже половину пятого утра.

Попытавшись приподняться, я тут же была осторожно и вместе с тем настойчиво уложена обратно в кровать. Чьи-то руки придавливали мои плечи, и только через пару секунд я поняла, что это папа сидит на моей кровати и не даёт мне встать.

— Поспи ещё немного, сейчас даже пяти нет.

Слова папы до меня плохо дошли. Я по-прежнему продолжала бродить рассеянным взглядом по своей комнате и пыталась вспомнить, что именно произошло.

— Что случилось?

— Ты потеряла сознание.

Папа начал поглаживать меня по голове, словно успокаивая. Он часто так делал, когда я была маленькая.

— Потеряла сознание…почему?

Нет, я помнила последние слова отца до того как свалилась на пол. Правда, вверить в них мне не очень хотелось. Но сейчас, я так и не могла понять, что со мной происходит.

Папа молчал, и эта убийственная тишина становилась для меня просто невыносимой.

— Папа, в чём дело? Что происходит?

— Ты упала в обморок, мне пришлось вызвать врача… Я не совсем уверен, тебе нужно завтра записаться на приём к….В общем, есть подозрения, что ты ждёшь ребёнка.

Я молчала. Несколько секунд я не могла выдавить из себя даже звука. Я совершенно не понимала, что сейчас чувствую. Какие эмоции меня переполняют.

— Ребёнка…? Нет, это невозможно!

Папа улыбнулся. Как-то грустно и рассеянно. Заправив выбившуюся прядь волос мне за ухо, он тихо произнёс:

— Ты уже взрослая девочка и это вполне возможно.

Я тут же нырнула под одеяло, зарылась в нём с головой. К щекам прилил румянец. Мне стало не просто стыдно. Я чувствовала себя такой…такой нашкодившей девчонкой, что меня разрывало, раздирало на мелкие кусочки от жгучего стыда.

— Нет! — я резко откинула одеяло, подскочив на постели. — Этого не может быть! У меня…давно никого не было.

— А давно это сколько?

Папин голос был мягким успокаивающим. Он словно старался не спугнуть меня, не задеть каким-нибудь грубым словом, но от этого легче не становилось. Я прекрасно помнила ту ночь, после которой я и решилась сбежать в Норвегию….Тогда с Артуром мы были близки в последний раз. И это было…

— Больше двух недель назад.

Папа улыбнулся, рассеянно взъерошив волосы.

— Ну, это действительно целая вечность.

К моим щекам снова прилил румянец. Я опять попыталась спрятаться под одеялом, но на этот раз папа меня удержал.

— Юля, давай поговорим…

— Этого не может быть. Что там тебе наплёл этот врач? Как он мог заявить, что я беременна, если…

— Успокойся, никто с точностью ничего не говорит. Завтра сделаешь тест, сходишь на приём к гинекологу и всё узнаешь наверняка. Не паникуй раньше времени. И я сейчас хочу поговорить о другом. Всё равно ты теперь уже не уснёшь, и я думаю, будет лучше сказать всё сейчас, пока я хоть как-то морально к этому настроен. Дочка, я надеялся, что ты никогда этого не узнаешь. Но в связи с последними обстоятельствами, похоже, нам всё-таки придётся заглянуть в глубокое прошлое. Ты только не злись, но я прочёл записку, которая предназначалась Артуру….И не бойся, она до него дошла. Но по её содержанию я понял, что в данной ситуации у меня только один выход. Похоже, как бы тяжело мне не было, пришло время раскрыть все карты.

Я села на кровати, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. Сердце билось в ускоренном ритме. Я уже понимала, о чём будет разговор и от этого я одновременно и хотела, чтобы всё поскорее раскрылось, и боялась этого. Ведь, когда я всё узнаю….всё будет зависеть только от меня. От МЕНЯ, а не от каких-либо обстоятельств и всего прочего.

— Это произошло уже очень давно, больше двадцати лет назад, — голос папы стал абсолютно серьёзным. Я видела, что ему тяжело говорить об этом. Очень тяжело. — Мы с твоей мамой тогда ещё не были женаты, да и вообще можно сказать, что наши отношения только начинались. Мы были слишком молоды, совершенно ничего не понимали в любви. До твоей мамы у меня не было серьёзных отношений, может это звучит и глупо, но я боялся их. Не хотел расставаться со своей свободой. Поэтому, когда я встретил Миру….для меня всё было внову. Наверное, я с ней очень плохо обращался. Долгое время не хотел знакомить с родителями, да и вообще вёл себя по-свински. Меня очень пугали мои чувства к ней. Я понимал, что раньше ничего подобного не испытывал. Ни с кем. И это…Юляш, я не знаю, как объяснить тебе, что испытывает законченный бабник, когда по уши влюбляется в какую-нибудь девушку, может быть на первый взгляд совсем и невзрачную. Вообщем в тот вечер мы с ней сильно поссорились. Причём ни я, ни она не были виноваты в этой ссоре. Просто чёртово стечение обстоятельств. И из-за этого стечения обстоятельств произошло то, что чуть было навсегда нас не разлучило.

Я устроилась у папы на коленях, обхватив его руками за талию. Конечно, я уже знала, что произошло, но всё равно очень боялась это услышать. Боялась, что я не смогу понять…или принять. Не смогу простить маму.

— Мира изменила мне. Хотя я до сих пор, не знаю можно ли считать это изменой, в ту ночь она была в таком состоянии….возможно, она просто не понимала, что делает. Пожалуй, самым болезненным для меня стало узнать, что она провела ту ночь с моим другом. Русланом. Он работал на меня. Наше с ним знакомство — долгая история, возможно, когда-нибудь я расскажу тебе её, но не сейчас. Я бы, наверное, никогда не узнал о том, что сделала твоя мама….если бы она не забеременела. Незадолго до того, как я узнал, что она ждёт ребёнка, я ездил на обследование в клинику, где мне сказали, что у меня не может быть детей. Если честно, то, что твоя мама сейчас беременна — настоящее чудо. Хотя я долго боялся, что….Впрочем, это не важно. Тогда, мы с твоей мамой помирились. Я простил и мы договорились, что больше не будем вспоминать об этой истории. А потом родилась ты…и с того самого момента как ты впервые открыла свои чудесные глазки, я полюбил тебе больше всех на свете. И никакие бумажки о ДНК, не изменят того, что ты МОЯ дочь. Родная и самая любимая. И я бы никогда не стал тебе рассказывать всего этого, если бы не последние обстоятельства, которые буквально вынудили меня это сделать. Я только хочу, чтобы ты знала: вы с Артуром не брат и сестра. Вы по крови не родные.

Спустя две недели

Артур сделал последнюю затяжку и смял окурок. Руки невольно теребили уже затёртый до дыр листок, а перед глазами всплывала каждая строчка, каждое слово из этой бумажки. «…Люблю тебя, ни как брата. Твоя Юлька». Парень сжал челюсти до скрежета в зубах и уже через секунду вдавил кулак в стену. Пусть катится к чертям вместе со своей любовью. Нахрен она ему теперь не сдалась. Раньше может и нужна была, но уже не сейчас. Дура. Идиотка. Какого чёрта она притащилась? Думает, ему нужна её жалость? Хрен из два. Ему нужно, чтобы она смотала в свою Норвегию как можно скорее. Если эти чертовы адвокаты, которые всё никак не могут угомониться, докопаются из-за чего, а точнее из-за кого он здесь оказался, вполне возможно Юлька тоже скоро узнает, что такое жизнь в СИЗО. Ну, вот есть у этой девки мозги? Сначала не глядя подписывает всё, что подсовывают, а потом начинает копаться там, где её не просят. Сидела бы в своём Консберге и не высовывалась. Начерта обратно притащилась? Поддержать его захотела? А нахера ему эта поддержка? Всё равно его скоро на нары упекут. И никакие адвокаты ему не помогут. Хотя надо дать должное Юлькиному отцу. Не думал Артур, что кто-то за него так впрягаться будет. И дело даже не только в адвокатах и прочих судебных разбирательствах, главное, что маму одну не оставляют. Поддерживают. И морально и материально. Это для Артура сейчас, пожалуй, самое главное. На себя наплевать. Всё равно ему уже ничего не поможет. Если от мошенничества ещё как-то удастся откосить, ну или хотя бы меньший срок выбить, то за убийство он огребёт по полной. И никто не сможет доказать, что он к этой мочиловке не имеет никакого отношения, ну или почти никакого. Конечно, рожу, он Волконскому помял и не хило помял, когда узнал, что эта гнида Юльку так подставила, но вот кто этому жучаре пулю в висок всадил, Артур понятия не имел. Нет, он, конечно, догадывался, что и здесь Шахновский постарался, но кто это докажет? Человек десять видело, как его с Волконским друг от друга оттаскивали, и нет ни одного свидетеля, что в момент убийства, Артур находился не в кабинете, где Волконскому пулю всадили, а в сортире, кровь с куртки отмывал. Свою же кровь. Этот престарелый гад всё-таки ещё умел держать удар. Да, подставили его умело. Красиво всё провернули. И про их отношения с Юлькой узнали, на что превосходно надавили, и с убийством всё складно получилось. Теперь максимум на что Артур мог рассчитывать, это на то, что его загребут только по одной статье — непреднамеренное убийство. В любом случаи этак лет десять ему предстоит за решёткой отмотать.

Послышался звук открывающейся двери и через секунду Артур увидел образовавшегося в проходе камеры конвоира.

— Самсонов встать. Руки за спину.

Усмехнувшись, Артур выполнил указания и, когда на его руки были надеты наручники, он спокойно поплёлся вперёд по длинному коридору. «Опять допрос. Задолбали уже. Я уже во всём сознался, что им ещё нужно?».

Сняв с него наручники, конвоир втолкнул Артура в кабинет и Самсонов тут же застыл на самом пороге. За небольшим столом, нервно теребя в ладонях края платья, сквозь опущенные ресницы на него смотрела Юлька.

— У вас пятнадцать минут.

Дверь позади него захлопнулось и секундное удивление сменилось вспышкой небывалой ярости. «Какого чёрта? Идиотка, что она здесь делает?»

— Пошла вон отсюда. Убирайся!

Артур отвернулся обратно к двери. Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Хотелось, ой как хотелось хорошенько наподдать ей пару раз, может хоть тогда мозги бы появились. Ей надо мотать поскорее из страны, а она к нему на свиданку бегает. Хотя, что-то в душе всё же всколыхнусь. Не забыла. Не бросила. Пришла.

— Артур, зачем ты так…Я же просто хотела тебя увидеть.

Он чувствовал, что она приблизилась к нему на пару шагов. Дура. Мазохистка. Что же она делает? У него сейчас окончательно крыша поедет. Один её запах продирает ему душу, выворачивает, разрывает сердце. Помимо бешеного желания придушить её, Артур ещё до сумасшествия хотел её взять. Грубо. С напором. Прямо здесь. Сейчас. Прижать к стене. Разорвать на ней платье. Развести ноги, содрать к чертям трусики и ворваться в её горячее податливое тело изнывающим от желания членом. Чёрт. Дьявол. Всё хватит.

— Увидела? Теперь выметайся! Давай вали отсюда!

Артур резко развернулся, схватил её за плечи и грубо прижал к стене. Взгляд сам собой опустился на хаотично вздымающуюся грудь….Твою ж, надо избавиться от этой ненормальной, срочно! Иначе он за себя просто не ручается!

Взглянул ей в глаза и тут же, словно получил пощёчину. Нет желания, что разрывает его на части. Нет даже страха, к которому он уже морально себя подготовил. Есть только жалость. Банальная жалость. Как же в эту секунду ему захотелось придушить её. Убить. Сделать всё что угодно, только бы не видеть этого мерзкого чувства в её глазах.

— ПОШЛА ВОН!

Одинокая слезинка скатилась по её щеке и Артур не выдержал, зарылся лицом в её волосы, до боли, до ломоты в костях, стиснув руками её талию. Она помедлила немного. Всего мгновение. А потом обхватила его за шею и прижалась губами к его щеке. Это было посильнее, чем удар молнии. Почему с ней всегда именно так? Все эмоции на грани. На острие ножа.

— Артур я беременна. У нас будет ребёнок.

Он замер после этих слов. На несколько секунд вообще забыл, как надо дышать. В маленькой тесной комнате повисла абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Упершись ладонями в дверь, Артур заглянул в мокрые от слёз глаза девушки. Юля вздрогнула, когда встретилась с его взглядом — совершенно безумным и в то же время не выражающим никаких чувств. Прикрыв глаза на несколько секунд, она тихо повторила:

— У нас будет ребёнок. Срок небольшой, всего четыре недели.

Он отстранился, не резко, а скорее наоборот, медленно, с какой-то запинкой. Всё происходило словно в замедленной съёмке. Смысл её слов ещё не дошёл до него, его разум вообще отказывался воспринимать всё происходящее. Сев на стул, Артур зарылся ладонями в волосы, и на несколько минут в комнате вновь повисла абсолютная тишина, только на сей раз её нарушали тихие приглушённые всхлипы замершей у дверей девушки.

— Если ничего не получится, — неуверенно, с долей хрипотцы и дрожи в голосе начал Артур, медленно встав со стула и повернувшись к Юле, — ты не будешь меня ждать. Если я получу срок, неважно какой — год или десять лет — ты не будешь меня ждать. Ты не будешь губить из-за меня свою жизнь. Я не позволю. Поняла?

Вновь тихо всхлипнув, Юля закрыла заплаканное лицо руками. Уже через пару секунд Артур, с трудом преодолев внезапно появившуюся нерешительность, обхватил её за плечи, крепко прижав к себе.

— Не реви. Не порть настроение моему ребёнку, — чуть отстранившись, Артур нежно поцеловал девушку в дрожащие губы. Несмотря на всю серьёзность и в какой-то степени даже безнадёжность всего происходящего, именно в это мгновение в душе Артура всколыхнулись искорки радости вперемешку с совершенно безумным, нарастающим с каждой секундой всё сильнее счастьем. У них будет ребёнок. Их малыш. — Но, если случится, что-то фантастическое и каким-то чудом мне всё-таки удастся отсюда выбраться, хрен из два я ещё раз позволю тебе улизнуть. Я просто шею тебе сверну, если ты ещё раз выкинешь такой фортель. Вот дождусь, пока ты мне малыша родишь — и сверну. Кроме того больше нет той преграды, которая раньше стояла между нами.

Артур замешкал. Он не знал, посвятили ли Юлю в тайну их семьи. Знает ли она правду? Если нет, то, как рассказать? Ему, конечно, очень хотелось, чтобы она, наконец, перестала себя накручивать по поводу этого несуществующего родства, но он боялся причинить ей боль, рассказав правду. Юля всегда считала свою семью идеальной. Она ненавидела измены и наверняка думала, что её родители всегда были верны друг другу. Кроме того, она так сильно любит своего отца….Имеет ли Артур право разрушить тот мир, в котором она жила?

— Ты…тоже знаешь? — удивлённо моргнув мокрыми ресничками, Юля мигом прервала все его терзания. — Я думала, что ты ещё не в курсе….Да, Артур, я знаю, что мы не родственники. Мне папа рассказал.

Несколько минут Самсонов молчал, а потом не в силах с собой совладать растянул губы в широкой улыбке, вновь крепко прижав к себе всё ещё вздрагивающую девушку.

— Ну, тогда мы, кажется, наконец-то всё выяснили. И знаешь, если мне всё-таки удастся отсюда выйти….ты мне ответишь за мои расшатанные нервы. Я буду мучить тебя всю оставшуюся жизнь. Я буду самым хреновым мужем, которого только можно представить. Я буду разбрасывать по дому свои вонючие носки, буду раздражать тебя футболом и вечным бардаком. Но зато…я, пожалуй, предпочту забыть о других девушках, как показала практика, из-за измен могут страдать и совершенно неповинные в них люди. Хотя просмотры порно и редкие визиты в стриптиз бары без распускания рук, конечно не считаются. Только это — целиком мои привилегии. Тебе они строго запрещены. Узнаю — башку оторву. И кстати, с прошедшим тебя Новым годом. Знаешь, если мне удастся отсюда выбраться, я, пожалуй, даже поверю в Деда Мороза.

Расплатившись с водителем, я выпорхнула из такси и, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих, рухнула в сугроб, вырисовав фигуру бабочки. Открыв рот, я начала ловить падающие с неба снежинки. Наверное, я дура. Нет, я просто сумасшедшая, совершенно ненормальная идиотка. Но, чёрт подери, я так счастлива, нельзя даже передать словами. Он сказал, что если у нас всё получится, он поверит в Деда Мороза. А я уже в него верю! Да я верю в этого бородатого толстого дядьку, потому что все или по крайне мере большая часть моих желаний осуществилась. Какое же волшебное время — Новый год. Всё вокруг сразу становится таким сказочным, таким фантастическим. Люди, порой даже сами себе в этом не признаваясь, начинают верить в чудеса. Новый год — это шанс начать жизнь абсолютно с чистого листа. Оставить все невзгоды в прошлом и шагнуть в новую жизнь совершенно другим человеком. Сейчас, барахтаясь в сугробах, я не особо осознавала, что скоро стану мамой. У меня появится ребёнок. Мне почему-то казалось, что я сама ещё совсем малышка. Я словно перенеслась лет на пять назад, вновь стала семнадцатилетней девчонкой, романтичной и немного прибабахнутой. Но только сейчас, несмотря на безумные, порой мрачные события, которые произошли в моей жизни, я была намного счастливее, чем тогда, в семнадцать лет. Потому что я любила. Любила всем сердцем. Любила так, что мне хотелось поделиться этой любовью со всем миром. А ещё я знала, что любима в ответ. И это, пожалуй, самое главное. Самое важное в жизни — любить и быть любимой. Всё остальное как-нибудь сложится, утрясется.

Поднявшись на ноги, я отряхнулась и собиралась, наконец-то дотопать до квартиры, тем более что уже вечер и папа наверняка волнуется, но меня окликнули. По голосу и чисто английскому произношению, я сразу поняла кто это сделал, ещё до того как обернулась и увидела напротив себя Краус.

— Опять вы? Сколько можно? Вы, когда-нибудь оставите меня и мою семью в покое? Послушайте Катрин, я так понимаю, вы не по своему желанию за мной таскаетесь. Вас Руслан об этом просит? Так вот передайте ему, чтобы он прекратил это преследование. У меня уже есть отец, который меня вырастил и воспитал. Я его очень сильно люблю и никого другого мне не нужно.

— У меня тоже есть отец, — я вздрогнула от её голоса и взгляда. Только сейчас я заметила, какие красные у неё глаза. Словно…она беспрерывно рыдала несколько часов. — У меня тоже есть…был отец, который меня вырастил и воспитал, и которого я безумно любила. А вчера утром он скончался….И я вот сейчас должна была быть рядом с его женой, с женщиной, которая его безумно любила, и которой сейчас, пожалуй, даже хуже чем мне, но я здесь, с вами. Потому что этого хотел мой папа. Потому что о вас были его последние слова. Потому что он просил вам это передать. Катрин достала из сумки какую-то папку и протянула её мне.

— Что это?

Внезапно мой голос пробила дрожь. Я ещё не до конца осознала, что именно произошло, но в моей душе поселилась такая горечь…ядовитая горечь, которая приходит только с потерей близкого человека.

— Документы о наследстве. Мой папа был очень обеспеченным человеком. И он хотел, чтобы одна треть от его состояния досталась именно вам. Вы ознакомьтесь с документами, там всё достаточно ясно изложено. Вступать в права наследства или отказаться от них — ваше дело. Но я прошу в любом случаи сообщить мне о вашем решении. И желательно как можно скорее.

Только переступив порог квартиры, я нос к носу столкнулась с поджидающим меня у самых дверей папой. Стоило только окинуть его мельким взглядом, чтобы понять, что он из последних сил держится на ногах и пытается отогнать от себя сон.

— Уже поздно. Пап, ты почему не спишь?

Взяв у меня пуховик, отец повесил его в шкаф и сонно протёр глаза.

— Сейчас лягу, не беспокойся. Лучше скажи мне, как всё прошло?

Как прошло? Хороший вопрос. Про встречу с Артуром я, конечно, могла рассказать, тем более что папа уже во всех подробностях осведомлён о наших отношениях, но вот про бумаги, что лежат у меня в сумке, думаю лучше промолчать, хотя бы потому, что я их сама ещё не просмотрела.

— Хорошо. Артур очень всколыхнулся, узнав, что скоро станет отцом. Думаю, теперь он не будет препятствовать встречи с адвокатами и сам себя глубже закапывать в яму.

— Ну, вот и отлично, — папа слегка взъерошил мне ладонью волосы и в ту же секунду его взгляд отчего-то стал слишком серьёзен. — Юль, давай пока не будем говорить маме обо всём, что случилось….Не надо сразу вываливать на неё, что ты беременна от Артура, который сейчас находится в СИЗО. Ты же знаешь, что ей сейчас нельзя волноваться. Врачи по-прежнему не хотят отпускать её домой, беременность тяжело протекает.

— Пап, ты мог бы об этом даже не говорить. Мама ничего не узнает. Ну, по крайне мере до тех пор, пока моё интересное положение ещё можно будет скрывать.

— К тому времени, когда всё станет слишком очевидно в нашей семье уже должно быть пополнение. Ладно, всё обсудим завтра. Сейчас ужинай и иди спать.

— Да нет, я лучше сразу пойду, лягу, кушать совсем не хочется.

Чмокнув папу в слегка небритую щёку, я прошла в свою комнату и, закрыв дверь на замок, сразу достала из сумки папку, которую мне дала Катрин. Мне стоило пролистать всего пару страничек, чтобы понять, что без адвокатов я здесь мало в чём разберусь. Хотя, зачем мне вообще в этом копаться? Я ведь не собираюсь вступать в права наследства. Чёрт, несмотря на все эти бумажки, я просто не имею на это право. Я ведь совсем не знала…Руслана. Конечно, сейчас мне в какой-то степени даже жаль, что мы так толком не о чём и не поговорили, мне жаль, что я даже не попыталась его выслушать, а сейчас уже поздно….но всё равно, назад уже ничего не повернёшь. Как бы там ни было, этот человек мне чужой. И я не могу претендовать на его состояние. Мне кажется это право остаётся за его близкими. Да, я определённо должна отказаться. Тем более что сейчас у меня итак достаточно проблем. Завтра же позвоню адвокатам отца и попрошу проконсультировать меня по всем вопросам касающихся этого наследства. Нужно ведь знать, где поставить свои заковырки, чтобы меня, наконец, оставили в покое. Только надо предупредить адвокатов, чтобы они не о чём не проболтались отцу. Не хочу, чтобы он знал, да и вообще лишний раз вспоминал обо всём этом. Уже завтра, если это возможно, я попытаюсь поставить точку в этом родстве.

Встреча с адвокатами была назначена на три часа, а сейчас было только пол одиннадцатого утра. У меня в запасе была ещё уйма времени, которую я решила потратить с пользой. Мне не составило большого труда узнать, где находится офис некого господина Шахновского. Ведь именно этот мужчина выступает свидетелем драки Артура и Бориса, и также он утверждает, что в тот момент, когда произошло убийство, Артур находился вместе с Волконским в одном кабинет. Но это ложь. Вчера Артур рассказал мне, что он не убивал Бориса и не видел, кто это сделал. А любимому я доверяю куда больше, чем какому-то неизвестному мне мужику. Тем более что возможно это именно Шахновский и устроил всю эту чехарду. Вопрос только в том, как это доказать?

С Шахновским я решила не встречаться. Ясно дело, что он не расскажет мне, как всё было в действительности. Но вот переговорить с людьми, которые работают у него в офис, я посчитала необходимым. Среди них нашлось много свидетелей, видевших драку Артура и Бориса. Не может быть, чтобы не было ни одного человека, который не видел, Артура в уборной в то время, когда произошло убийство. Офис Шахновского занимает практически всё многоэтажное здание, в нём работают свыше двухсот человек, должен же найтись хотя бы один свидетель, который мог бы подтвердить алиби Артура. Этот человек, несомненно, есть, возможно, он просто боится давать какие-либо показания. И мне всеми правдами и неправдами нужно убедить его это сделать. Но для начала я должна его хотя бы разыскать. Мне повезло, сегодня Шахновского не было в своём офисе, он вообще находился не в городе. Меньше всего мне сейчас хотелось бы встретиться с этим мужчиной. Тогда бы весь мой план пошёл насмарку, хотя мне хватило всего минут двадцати, чтобы понять, насколько бредова моя затея. Со мной никто не пожелал разговаривать. Все были либо слишком заняты, либо торопились на обеденный перерыв, который у них начинался почему-то в одиннадцать утра, либо просто ничего не видели. Ко всему прочему, когда я уже собиралась уходить из офиса так ничего и, не узнав, я в самых дверях столкнулась с каким-то парнем лет двадцати пяти, в руках которого был поднос с кофе. В итоге и этот самый поднос, и моя сумку, с вывалившимися из неё документами о наследстве, которые я так и не выложила, оказались на полу. Парень, конечно, промямлил, что-то вроде «извините», но собрать документы мне не помог. Только сложил осколки посуды на поднос и быстро смылся. Собственно я этому почему-то даже не удивилась. От меня здесь все шарахались. Сев на корточки, я начала складывать бумаги обратно в папку, и когда уже почти всё было готово, мой взгляд остановился на листке, что валялся на полу с оставшимися документами. Этот листок явно был не из той папки, что вчера передала мне Катрин, он вообще никак не касался дела о наследстве. Это был обычный клетчатый лист, краткий текст на котором писали явно впопыхах. Стоило мне только прочитать одно единственное предложение, как я быстро, вместе с остальными бумагами запихнула листок обратно в папку и поспешно вышла из офиса. «Через двадцать минут, в сквере за углом, возле последнего подъезда старой пятиэтажки».

Наверное, это было безумием с моей стороны делать всё так, как написано в этой бумажке. Нужно было как минимум позвонить адвокатам, посоветоваться с ними. Но я точно знала, что они сказали бы мне ничего без них не предпринимать и не идти в этот сквер. И, конечно, они были бы правы. Только сейчас у меня не было возможности медлить даже секунду. Кроме того тот кто подкинул мне этот листок, явно чего-то боится и хочет переговорить со мной с глазу на глаз, без лишних свидетелей. Иначе бы он не стал так шифроваться и просто побеседовал со мной в офисе. Вероятно, он сильно напуган, а что ещё более важно, вполне возможно, что у него есть какая-то информация. Может быть, даже очень важная информация, которая может помочь мне вытащить Артура из СИЗО. И я не могу упустить такой шанс.

Забыв даже о собственной безопасности, я всё-таки рискнула и пришла в назначенное мне место. Нельзя сказать, что я отважный человек, который может решиться на какие-то безумные поступки. Скорее наоборот, я ужасная трусиха. Поэтому сейчас, когда я сидела на скамейке возле крайнего подъезда и обводила взглядом весь двор, я испытывала невероятную панику. Ведь всё может оказаться совсем не так, как я думаю. А вдруг это какая-то ловушка? Да и кто может знать, что за псих подкинул мне этот листок. Только немного моё волнение успокаивала находившаяся в сквере детская площадка, на которой оживлённо играла пара ребятишек. Да и вообще народу было достаточно много. Вряд ли если бы у человека, написавшего записку, было что-то плохое на уме, он бы назначил мне встречу именно здесь. Наверное, логичнее с его стороны было выбрать какое-нибудь заброшенное место. Как только я заметила приближающегося ко мне парня, в серой толстовке, с капюшоном на голове, я тут же подскочила на ноги. Это был тот самый человек, который опрокинул поднос с кофе. Вероятнее всего и записку он подбросил. Вопреки моим ожиданиям парень не остановился, даже не взглянул на меня, просто вытащил из кармана брюк ключи, открыл подъездную дверь и забежал внутрь. В эту секунду моя реакция была просто молниеносной. Я тут же ухватилась за ручку двери, пока та не успела захлопнуться. Правда пару секунд, прежде чем войти в подъезд, всё же помедлила. Как-никак страшно. Я совсем не предполагала такой вариант развития событий. Да ещё и этот парень опять не обратил на меня никакого внимания. Он спокойно начал поднимать по лестнице вверх, а я вдруг задалась вопросом, тот ли этот человек, который подкинул мне записку? Может просто совпадение? Хотя нет, в последнее время я что-то перестала верить в совпадения, тем более в такие очевидные. С бешено колотящимся сердцем я отправилась вслед за незнакомцем. Он поднялся на третий этаж, остановился возле квартиры с номер «144» и отрыв ключом дверь, вошёл внутрь. Кажется, моё сердце бухнуло в пятки, а как надо дышать я и подавно забыла, когда до меня, наконец, допёрло, что мне надо зайти в квартиру вслед за этим парнем. Ведь не зря же он оставил дверь приоткрытой. Господи, неужели я и вправду могу на это решиться? Нет, Юля, это слишком безумно. Ты ведь ещё не совсем с ума сошла. Ты же не можешь пойти в квартиру к совершенно незнакомому человеку. Да мало ли кем он может оказаться. Вдруг это вообще какой-нибудь маньяк? Нет, надо уходить. Срочно. Только, когда дверь начала закрываться, все мои здравые мысли полетели в бездну. Перехватив ручку, я чуть ли не сотрясаясь от страха, переступила порог квартиры и тут же дверь за мной захлопнулась. Наверное, я бы закричала или вовсе потеряла сознание, если бы в прихожую не выбежала девочка лет шести-семи и с радостной улыбкой не бросилась к застывшему напротив меня незнакомцу, который тут же сбросил капюшон и поднял малышку на руки.

— Папа, я так соскучилась! Ты мне чего-нибудь принёс?

С улыбкой до ушей девочка уткнулась носом в небритую щёку своего, по всей видимости, отца, взгляд которого тут же смягчился. В эту секунду мне едва удалось сдержать облегчённый вздох. Нет, убивать меня точно не собираются. По крайне мере не здесь и не сейчас.

— Нет малышка, сегодня я с абсолютно пустыми руками. А мама дома?

Голос незнакомца окончательно снял с меня всякое напряжение. На маньяка-убийцу этот парень уж явно никак не походил.

— Она в магазин вышла….А кто эта тётя?

Девочка поджала губки, устремив на меня не самый дружелюбный взгляд.

— Это моя коллега по работе.

— Ммм, а мама скоро вернётся…Она только за молоком вышла.

В глазах маленькой демоницы сверкнули гневные искорки, и мне едва удалось сдержать усмешку. Интересно, я тоже в детстве такой была?

Тихо рассмеявшись, парень зацеловал девочку в пухлые щёки, а после опустил на пол.

— Беги в свою комнату, по телевизору сейчас, наверное, мультики идут.

Малышка не стала возражать, однако пока не скрылась за дверью своей комнаты, она прямо-таки испепелила меня хитрющим и вместе с тем до жути недовольным взглядом.

— Пойдёмте.

Как только за девочкой захлопнулась дверь, голос незнакомца сразу изменился, а уж от нежности во взгляде не осталось и следа. Что же, в принципе, к дружественной встрече я и не готовилась. Пройдя по коридору вслед за парнем, я очутилась в небольшой, но довольно уютной кухне.

— Чаю хотите?

— Не хочу, — слегка помедлив, ответила я, так и застыв в дверях комнаты. — Это вы подкинули мне записку?

— Да, я, — после небольшой паузы ответил незнакомец, кивнув мне на стул возле подоконника. — Садитесь.

— Спасибо, я постою. Скажите мне лучше кто вы и что вам нужно?

Ходить вокруг, да около, я не стала. Мне нужно было узнать всё и сразу.

— Своё имя я не назову, пока вы не докажите мне, что вы действительно сестра того парня, который сейчас находится в СИЗО. Артур, кажется.

Я слегка опешила. Доказать? Доказать, что я сестра Артура, он серьёзно? По его взгляду я поняла что да, он вполне серьёзен. Только я всё ещё помедлила несколько минут, а потом достала телефон, и порывшись, нашла наши с Артуром давнишние совместные фотографии, которые я закачала с компьютера.

— Вот посмотрите, здесь нам по пятнадцать лет.

Внимательно пролистав пару фотографий, парень вернул мне телефон обратно.

— Надеюсь анализа ДНК не нужно?

— Сейчас не время для шуток, — да уж, веселье в его голосе совсем не проскальзывало. С каждой секундой его взгляд становился всё мрачнее и мрачнее. — Меня зовут Денис, это пока всё, что я вам о себе расскажу. Мне нужно знать, правильно ли я вас понял? Сегодня вы приходили в компанию, чтобы расспросить о том дне, когда…произошло убийство?

Я кивнула, подметив, что Денис начинает заметно нервничать. Видимо он и правда, что-то знает. Что-то о чём очень боится рассказывать. Это мигом вызвало во мне целый всплеск эмоций.

— Да, вам что-то известно?

— Известно. И хочу сразу предупредить, обо всём, что я знаю, я рассказал своему другу и если со мной или с кем-нибудь из моей семьи что-то случится, он сразу же пойдёт в прокуратуру.

Наверное, именно после этих слов я поняла, что Денис на самом деле знает, что-то важное. Иначе бы он так не страховался.

— Я вам не враг. Скорее даже наоборот. Мне очень нужно узнать, что на самом деле произошло в тот день. На моего брата столько всего повесили. Ему грозит очень большой срок. Я уверенна, что он ни в чём не виноват…по крайне мере он точно не мог убить. Я хочу докопаться до истины.

— В тот день я стал случайным свидетелем того, о чём сейчас предпочёл бы забыть, — Денис закурил, выдержав недолгую паузу. — Я юрист, совсем недавно окончил институт и всего пару месяцев работаю в компании Шахновского. Я помощник Беляева, одного из его адвокатов. В тот день я вообще не должен был быть в офисе, просто подменил своего коллегу. Я тоже видел, как ваш брат подрался с Волконским. Вообще такой шум был, пол офиса сбежалось. В основном кричал Шахновский, первый раз его таким разъярённым видел…Короче, когда этих двоих удалось разнять, Шахновский нас всех разогнал. Причём не по своим рабочим местам, а домой всех отпустил, за час до конца трудового дня. Я собственно тоже уходить собирался, решил только в каморку забежать. Это такая небольшая комнатка, где хранится целая кипа бумаг, как раз по адвокатской части. Мне там надо было кое-что взять. Эта самая каморка находится напротив кабинета, где произошло убийство. Я успел только войти в неё, даже свет не включил и дверь до конца не закрыл, небольшая щель осталась…собственно из-за этой щели я и увидел того мужчину. Он был весь в чёрном, лица я не разглядел. Меня вообще удивило, что в офисе ещё кто-то есть. Мне казалось, что с нашего этажа уже все разошлись. А потом, я увидел как этот человек, вошёл в тот самый кабинет…уже через несколько секунд раздался выстрел. Стыдно признаться, но я так труханул, что сразу под стол ломанулся, спрятался за старыми уже нерабочими компьютерами. Я после видел, как вышел этот мужчина, огляделся по сторонам и ушёл. А буквально через мгновение видимо на звук выстрела выбежал ваш брат. У него рубашка в крови была и волосы отчего-то мокрые, наверное, из сортира выбежал….Ну а дальше всё быстро произошло. Откуда-то появился Шахновский вместе с двумя неизвестными мне мужчинами, они скуритили вашего брата, вызвали полицию….Причём ментов начали вызывать ещё до того как вошли в кабинет. В общем, я так и заночевал в этой каморке. Только утром, когда уже народ стал приходить, я незаметно смотался.

Я сидела словно каменное изваяние. Ни пошевелиться, ни что-нибудь сказать, даже моргнуть и то не могла. Если всё то, что он сказал, правда…

— Я могу подтвердить свои слова. Я готов это сделать, но только при одном условии.

Он замолчал. На несколько минут в комнате повисла абсолютная тишина и, в конце концов, я не выдержала.

— При каком условии?

— На время пока будет вестись следствие, я хочу увести свою жену и дочку в другую страну. Куда-нибудь подальше отсюда. Я не могу допустить, чтобы с ними что-то случилось.

— Это понятно, — какое будет условие, я уже догадалась. — Сколько вам нужно?

— Не знаю. Я ещё ничего толком не прикидывал. Я вообще не был уверен, надо ли вмешиваться в это дело, но теперь уже вряд ли что-то можно повернуть назад. У меня есть кое-какие свои сбережения, но их явно на всё не хватит. Повторю, я не знаю точно, какая сумма мне понадобится, но с учётом моих личных накоплений, думаю, миллиона должно хватить.

— Миллиона?

— Рублей, конечно.

На несколько минут в комнате вновь повисла тишина. Денис явно ждал моего ответа, а я думала, как мне поступить. Стоит ли игра свеч? Могут ли нам как-то помочь показания этого парня? Могут. Имея лучших в городе адвокатов, помощь следствию Артура и показания этого Дениса, мы получаем реальный шанс доказать невиновность Самсонова. Но вдруг это подстава? Вдруг этот парень всё придумал, чтобы сорвать деньги? Нет, тогда бы он так не шифровался и уж точно не вмешивал во всё это свою семью. В любом случаи с ним ведь будут работать адвокаты. А это грамотные и опытные спецы своего дела, они-то уж всяко разберутся, что к чему. Кроме того нашлось столько свидетелей, которые видели драку Бориса и Артура, но ведь нет ни одного человека, который может подтвердить, что в момент убийства эти двое были в одном кабинете. А значит, показания Дениса могут стать нашим главные козырем в этом деле. Денис — лицо незаинтересованное. Вряд ли он вообще лично был знаком с Артуром, да и в канторе Шахновского по его словам он работает всего три месяца. Выходит, что его показания, это пока единственное за что мы реально можем зацепиться. И как бы там ни было, нельзя упускать такого шанса. Только где взять столько денег? Разве что у папы попросить. Но он итак столько денег тратит и на адвокатов, и на всякие мамины обследования….Значит, есть только один выход. Правда, выход крайне нежелательный для меня.

— Юлия?

Дениса моё долгое молчание явно напрягло. По его глазам я видела, что он уже начал сожалеть о том, что связался со мной. Значит надо действовать немедленно, а то он ещё решит соскочить.

— Я согласна. Вы даёте свои показания, взамен получаете деньги. Только…у меня не получится сразу собрать такую сумму.

Денис напрягся.

— И сколько нужно ждать? Я хотел как можно скорее увезти отсюда своих близких.

— Думаю, недели через две мы сможем…

— Через две недели? Это слишком поздно! Я не могу так рисковать безопасностью своей семьи!

— Вы не дослушали, — я постаралась оставаться спокойной, хотя это было крайне тяжело, когда твой собеседник смотрел на тебя уничтожающим взглядом. — До этого времени я думаю, мы сможем перечислить вам тысяч триста. Я сама жила в другой стране, причём в очень не дешёвой стране, и прекрасно знаю, что этих денег больше чем достаточно для двух недель. Позже мы выплатим вам всю сумму.

— Хорошо, — голос Дениса немного смягчился, но в глазах всё та же тревога. Он действительно напуган. И напуган сильно. — Только скажите, можно ли как-то обойтись без суда? Я могу подписать всё бумаги, которые вам нужно, но суд…

— Если честно, я в этом мало, что понимаю. Думаю, вам лучше поговорить с нашими адвокатами.

— И когда это будет возможно сделать?

— В любое удобное для вас время. Было бы просто замечательным, если бы вам удалось встретиться с ними уже сегодня.

Денис вновь напрягся. Я видела, что он мне не доверяет или по крайне мере относится с очень большой опаской.

— А кто ещё будет присутствовать на этой встрече?

— Думаю, что мой отец, ну и я, конечно.

После несколько минут раздумий, мужчина ответил:

— Хорошо, но только встреча должна проходить в каком-нибудь закрытом месте. Не хочу светиться до того момента, пока моя семья не будет в безопасности.

Я достала из сумки ручку с блокнотом, выдрала один листочек и, начеркав на нём нужный адрес, протянула его Денису.

— Адрес ресторана моего отца. Это частное заведение, открыто только для партнёров и друзей моего папы, там не бывает ненужных людей.

Когда я уходила, уже в самых дверях я столкнулась с вошедшей в квартиру девушкой. Судя по всему женой Дениса. Больше задерживаться в этом доме я не стала. Тем более что у его обладателей теперь и без меня проблем выше крыши.

Выскочив на улицу, я тут же набрала номер одного из адвокатов.

— Аристарх Генрихович, здравствуйте, это Юлия. Я хочу предупредить, что наши планы немного меняются. Хотя, наверное, не немного, а я бы сказала, кардинально меняются. Нет, сегодняшняя встреча состоится, но готовить документы об отказе от наследства не нужно. Я передумала. Да, я хочу вступить в права наследства. И ещё…я нашла свидетеля, который видел и может подтвердить, что Артур не причастен к убийству Волконского.

— Значит, говоришь, она приходила в офис?

Мужчина развалился в кресле, прикурив сигарету.

— Совершенно верно. Расспрашивала всех о том дне, когда произошло убийство. Ну, естественно с ней никто не стал разговаривать.

— А ты уверен?

Шахновский строго глянул на своего собеседника, однако мужчина в строгом чёрном костюме, примерного одного возраста со своим начальником совсем не растерялся, наоборот, уверенно поправил съехавшие на нос очки, как бы показывая свою решительность. И действительно, Анисимов был одним из немногих людей, которыми дорожил Шахновский. Этот мужчина всегда хорошо знал свои обязанности и безупречно с ними справлялся.

— Абсолютно. Я лично за всем проследил.

— Значит, повода волноваться нет?

— У таких людей как мы с вами повод для волнения есть всегда. К тому же по вашему указанию я проследил за девушкой. Сразу после того как она вышла из офиса, она направилась к какой-то старой пятиэтажке, совсем недалеко отсюда. Посидела на лавочке возле крайнего подъезда минут десять, а потом мимо неё прошёл какой-то парень, и она тут же заскочила в дом. Этот парень показался мне смутно знакомым. Возможно, он работает у нас. Какой-нибудь очень неприметный персонаж. Вышла девушка на улицу минут через тридцать. Кому-то позвонила и после этого на автобусе поехала к себе домой.

Шахновский выдохнул серый клубок дыма, потушил сигарету о пепельницу и буквально через пару секунд его руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Вот сучка, всё никак не уймётся. Разузнай всё о том парне, с которым она встречалась и сразу же доложи мне. За девчонкой установить тотальный контроль. Я должен знать о каждом её шаге, о каждом вздохе.

— Будет сделано, — Анисимов снова поправил окуляр очков и тихо предложил. — Скажите, если она так мешает, почему бы её…

— Нет. Её отец не последний человек в этом городе. Он из-за Артура такой кипишь поднял, хотя насколько я знаю, они были не очень близки. Тронем дочь — здесь такая резня начнётся. Да и не к чему это пока. У меня в запасе есть пару козырей, которые могут заставить эту потаскушку не рыпаться, — Шахновский открыл первый ящик стола и с кривой усмешкой окинул взглядом фотографии, те самые, которые ещё недавно ему вручил покойный Волконский. «Хоть какая-то польза от этого идиота». — Ты вот что, устрой-ка мне встречу с этой любознательной особой.

— Каким местом ты думала? Куда чёрт подери, подевались твои мозги? На кой хрен ты попёрлась к нему? Он мог оказаться кем угодно! Он к дьяволу мог тебя изнасиловать, убить…

Игорь резко замолчал, сжав руки в кулаки. Первый раз ему невыносимо сильно хотелось ударить собственную дочь. Ну, вот есть у неё рассудок или нет? Неужели сама не понимала, как она рискует. От одной мысли, что с ней мог сделать совершенно незнакомый мужик, у Самсонова всё мутнело перед глазами.

— Папа, ну прости. Да признаю, я не подумала. Но ведь у меня совершено не было времени. Если бы…

— Никаких «если бы». Всё, я больше не хочу ничего слышать! Но имей в виду, если я ещё хоть раз узнаю, что ты выкинула подобный фортель, задушу собственными руками!

Юля улыбнулась и, дождавшись пока отец более-менее успокоится, обняла его со спины.

— Обещаю, больше такого не повторится. Папуль, так что там, насчёт этого свидетеля? Я созванивалась с адвокатами, встреча назначена на три часа. Что мы будем делать?

— Кто это «мы»? Разбираться со всем этим буду я вместе с командой опытных профессионалов. Ты в это дело больше не вмешиваешься.

Юля тут же отпрянула от отца и уже было хотела начать возмущаться, но Самсонов резко и в достаточно грубой форме её перебил.

— Ты уже итак достаточно накуролесила. Больше даже носа не смей совать во взрослые дела. Это, в конце концов, опасно. А тебе теперь не только о себе думать надо. Так что, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь готовиться стать примерной мамочкой. Книги там разные читай, запишись на какие-нибудь специальные курсы, чаще бывай на свежем воздухе. Если хочешь, я могу отправить тебя в хороший санаторий.

— Не хочу! Хватит всё за меня решать, я уже не ребёнок! Я хочу…

— Да мне до фонаря, что ты хочешь, — вспылил мужчина, но заметив промелькнувший в глазах дочери страх, заставил себя успокоиться и больше не повышать голоса. — Я в этом доме ещё пока главный и будет, так как сказал я. Не ребёнок говоришь? Да, ты действительно не ребёнок, ты маленькая лялька, которая ещё соску должна грызть. Я уже сказал, что больше ты в это дело вмешиваться не будешь. Иначе в противном случае ты просто вынудишь меня принять совсем нежелательные меры. Я поставлю на окна твоей комнаты решётку и с тобой постоянно будут находиться телохранители, которые будут следить за каждым твоим шагом. Ты знаешь, я могу это сделать, поэтому веди себя разумно и возьмись, наконец, за ум. Ты матерью скоро станешь, а ведёшь себя как взбалмошная девчонка. Всё хватит в детективов играть.

Юля обиженно закусила губу, сжала ладони в кулаки, но возразить не посмела. Отец был прав. Своим любопытством она могла сделать только хуже.

— Хорошо, я больше не буду в это вмешиваться. Только папа, я хочу встретиться с Артуром, ты ведь можешь это устроить.

— Ты виделась с ним совсем…

— Да я знаю, просто, — нервно закусив губу, Юля заплыла краской. Что ей сказать? Что она соскучилась? Что каждый день без него подобен пытке? Так ведь неудобно такое отцу говорить, тем более что ещё недавно они с Артуром числилась как двоюродные брат и сестра. — Мне очень нужно его увидеть. Поможешь?

Самсонов притянул к себе дочь, поцеловав ту в макушку.

— Горе ты моё, ну куда я денусь? Попробую всё устроить, но обещать не буду, — тяжело вздохнув, мужчина поколебался ещё несколько минут, не зная, стоит ли говорить об этом именно сейчас, но в итоге всё-таки спросил. — Скажи, почему ты не сказала мне, что Руслан умер?

Юля нахмурилась, слегка отстранившись от отца. «Наверное, адвокаты всё-таки проболтались».

— Зачем? Он чужой нам человек.

Игорь был растерян. Его удивили слова дочери. Не то, чтобы он думал, что Юлька будет называть Синельникова «папой», но и такой категорично-яростной реакции тоже не ожидал. Хотя нельзя сказать, что она его не радовала.

— А про завещание, почему молчала?

Глаза девушки гневно сверкнули. «Ну, Аристарх Генрихович…убью! Хотя всё равно ведь самой бы пришлось рассказывать…».

— Потому, что думала, что не буду вступать в права наследства.

— Что значит думала? А сейчас разве что-то изменилось?

— Я ведь уже говорила, что свидетель потребовал за свои показания миллион рублей. Мне казалось, что у нас сейчас нет такой крупной суммы…

— Деньги всегда можно найти, это не проблема, — Игорь нахмурился, глянув на циферблат наручных часов. — Ладно, потом с этим разберусь. Сейчас поеду в офис, хоть поработаю немного. А-то потом у нас действительно уже ни на что не останется денег. А ты давай займи себя чем-нибудь. Книжку почитай, фильм посмотри, с Полинкой вон прогуляйся. И помни, ещё раз куда-нибудь всунешься, твоя комната станет твоей тюрьмой. Это понятно?

— Понятно.

Обречённо вздохнув, Юля проводила отца до дверей.

Как только папа ушёл, я вернулась в свою комнату и действительно попыталась себя чем-нибудь занять. Только никакая книга мне не лезла, интернет по-страшному тормозил, а Полинка как всегда зависала с Олегом. Я решила прогуляться по городу и во избежание соблазна оставила мобильный дома. Правда, насладиться хорошей погодой я не смогла. Меня так и разъедало любопытство. Ну, вот где справедливость? Ведь это я нашла свидетеля, я жду ребёнка от мужчины, который сейчас сидит в СИЗО, и на основании этих двух пунктов я имею полное право участвовать в этом деле. Но кто меня слушать будет? Я ведь девушка и не должна лезть в дела взрослых дядечек. Так-то оно так….но убедить себя в этом у меня никогда не получится. Тем более, Артуру сейчас как никогда нужна поддержка, я не могу оставаться в стороне. С ним рядом осталось только три человека: мой папа, его мама и я. Хотя меня до сих пор злоба берёт, из-за того, что его отец не принимает во всём этом никакого участия. Точнее, он вроде как-то помогает моему папе материально, но сам тусит где-то в Европе, налаживает связи по бизнесу и наверняка развлекается с очередной любовницей. Козлина. А ведь ещё лет десять назад он был совсем не таким. Я помню, как трепетно он относился к своей жене и заботился о детях. Да, всё-таки удивительно, что большие деньги делают с людьми. Из-за них и о близких забываешь, и порой даже убийцей стать готов, чтобы только не упустить лишнюю копейку.

За своими размышлениями, я не заметила, как обошла весь двор и вновь вернулась к своему дому. Решила на этом закончить прогулку и немного отдохнуть. Я уже даже было собиралась в подъезд войти, как прямо возле меня остановилась чёрная иномарка с тонированными стёклами. Хоть я и не особо в машинах разбираюсь, но автомобиль был явно дорогой. Через несколько секунд, опустилось одно стекло, и я чуть было дар речи не потеряла, когда встретилась взглядом с Шахновским.

— Здравствуйте Юлия. Решили прогуляться?

Голос у этого скотины был весёлый, настроение явно приподнятое. Ну, ничего, совсем скоро он уже не будет так лыбиться.

— Вас это не касается. Что вы здесь делаете? Следите за мной?

— Ну что вы. Просто проезжал мимо, увидел вас и уже не смог отвести взгляда от такой очаровательной девушки. Может, проедем в какое-нибудь местечко? Посидим, пообщаемся.

У меня аж дух захватило от такой наглости. Я не сразу сообразила, что ответить.

— Проезжали мимо? Вот и проезжайте дальше.

Я развернулась и хотела поскорее забежать в подъезд, но Шахновский окликнул меня. На этот раз его голос был абсолютно серьёзен.

— Я хотел поговорить о вашем брате. Думаю, вам интересно узнать подробности того дня. Я могу вас в них посвятить. Только не здесь. Садитесь в машину.

Я молчала, всё также не оборачиваясь. В голове всплыла единственно разумная мысль: надо уходить! Срочно! Я не могу сесть в машину к этому человеку, тем более что я обещала папе…

— Вы слишком долго думаете, у меня нет так много времени. Либо садитесь, либо я уезжаю. Только знайте, ещё одного шанса может и не быть. Я два раза не предлагаю.

Знаю, что ненормальная. Знаю, что меня камнями нужно закидать или как минимум действительно запереть в комнате и приставить круглосуточных надзирателей, но чёрт подери я села в машину. Дрожащими руками распахнула дверцу и заползла внутрь.

— Поехали.

После того как Шахновский железным тоном дал указания водителю машина тронулась с места. Надо сказать, что я ещё толком даже не успела испугаться, как мужчина первым начал разговор.

— Мне сообщили, что вы сегодня были в моей компании. Зачем? Вы кого-то искали?

Несколько секунд я думала, что ответить. Говорить о том, что я не только искала, но и нашла того кого хотела, без лишних объяснений понятно, что нельзя.

— Хотела расспросить ваших сотрудников о том дне, когда убили Бориса Волконского, — ни словом не соврала я. — Но я так ничего и не смогла узнать, потому что со мной никто не захотел говорить.

— В этом нет ничего удивительного, — усмехнулся Шахновский, а я тайком бросила взгляд на переднее стекло, попытавшись рассмотреть, где мы сейчас едем. Если мои познания в окрестностях родного города меня не подводят, то мы сейчас были где-то в центре, и это помогло мне немного расслабиться. Наверное, если бы меня хотели похитить или убить, мы бы уже направлялись в сторону леса. — Будний день, да ещё и утро, у всех полно работы. А правила у нас в компании жёсткие: не сдал свой проект вовремя — с вещичками на выход. Но я также хорошо понимаю и вас. Убийство Бориса просто ужасная трагедия. Кроме того, насколько мне известно, вы были не чужими друг другу людьми. Я слегка покраснела, но постаралась не выдать своих эмоций. Что же, вовсе не удивительно, что Шахновский знает о том, что у нас с Борисом были отношения.

— Да, когда-то нас с Борисом действительно связывали близкие отношения…

— Даже слишком близкие. Многие шептались, что Волконский слишком серьёзно вами увлёкся. И его можно понять, мало, кто может устоять перед такой красотой. Некоторые даже думали, что он собирался на вас жениться. Только вот, к сожалению, ему мешал уже один красующийся в паспорте штамп, — Шахновский говорил совершенно спокойно, без капли ехидства в голосе, благодаря чему можно было сделать вывод, что этот мужчина виртуозно умеет скрывать свои эмоции. Чего нельзя сказать обо мне. Я из последних сил сдерживалась, стараясь не поддаваться на его провокации. — Но вы не думайте Юленька, я вас нисколько не осуждаю. В конце концов, это просто не моё дело. Каждый имеет право на свою личную жизнь.

— Вы правы, это не ваше дело, — ума не приложу, какими силами мне удавалось держать голос ровным. Больше всего на свете мне хотелось растерзать этого ублюдка, но сейчас я была на его территории и в его власти. Пускай пока автомобиль Шахновского блуждает по людным улицам, но кто знает, куда он завернёт через секунду? — Кроме того мои отношения с Борисом закончились уже очень давно. Уже года два нас абсолютно ничего не связывает.

— Правда? А мне помнится, что ещё совсем недавно вы работали в его компании. Кстати после этого всё и началось.

— О чём вы?

— Ну как же, именно после вашего ухода из компании Бориса, начались все эти происшествия.

Я совершенно не понимала, о чём он говорит. Причём здесь я?

— Что вы имеете в виду?

— После того как вы уволились и уехали в Норвегию, выяснилось, что копания Бориса понесла большие убытки. Появились множество документов, которые свидетельствовали о крупных финансовых махинациях. И по какому-то неведомому совпадению на всех этих бумагах стояли ваши подписи. Сказать по-правде Борис собирался подать на вас в суд, мне еле удалось убедить его подождать, по крайне мере до тех пор, пока мы сами во всём не разберёмся. Собственно именно для этого я вызвал в тот день вашего брата. Думал, может он что-то знает. Насколько мне известно, вы очень близки с Артуром.

Моё терпение было уже на самом пределе. Я разрывалась между двумя желаниями: убить себя, за то, что совершенно не умею контролировать свои эмоции или пробить голову Шахновскому. Этот скотина, похоже, знает всё о моей жизни. Ведь сейчас он совершенно явно намекает на то, что он в курсе наших отношений с Артуром….Но как? Откуда он мог об этом узнать?

— О чём знает? Я не понимаю, о каких махинациях вы говорите?

— О тех самых, в которых теперь обвиняют вашего брата. Когда он увидел эти бумаги, он сначала бросился на Бориса с кулаки. Собственно именно эту драку видела половина офиса. А потом, когда мне еле как удалось их растащить, Артур вдруг начал говорить, что это он всё подстроил. Он из личной неприязни к Волконскому портил дела в его компании. Артур также сказал, что вы здесь совершенно не причём, и что вы вообще ничего об этом не знали. Всё-таки ваш брат вас очень любит.

Вот сейчас я была уже на гране. Теперь мне кажется, стало понятно, что именно произошло. Шахновский вместе с Волконским подделал какие-то документ, выставив всё так, чтобы я казалась мошенницей. И моё увольнение с последовавшим уездом из страны им, несомненно, в этом помогло. А потом они вызвали Артура и показали ему эти бумаги. Зная Самсонова меня, совсем не удивляет, что он надавал Волконскому по роже. А дальше всё пошло исключительно по схеме Шахновского. Наверняка это он заказал убийство Бориса и подстроил всё так, чтобы все подозрения пали на Артура. Только вот зачем? Чем ему так помешал Артур? Скорее всего, он просто был пешкой Шахновского. И именно с помощью Артура этот ублюдок хотел прикрыть свои грязные делишки. Засадить в тюрьму Артура, чтобы самому туда не попасть. Гнида.

— Остановите здесь.

Шахновский усмехнулся, но дал сигнал водителю, чтобы тот затормозил.

— По-видимому, больше нам с вами не удастся увидеться наедине, поэтому я хочу прямо сейчас всё расставить по местам. Юлия, вы не глупая девушка, сами должны понимать, что ваш брат итак вляпался дальше некуда. Уверен, что попади судье фотографии, на которых вы с Артуром…делаете то, что считаете аморальным в отношениях между братом и сестрой, ему уже вряд ли могут помочь даже самые лучшие адвокаты в городе. Но я уверен, что судья не получит эти фотографии, ведь у всех есть скелеты в шкафу и совсем необязательно выставлять их на всеобщее обозрение. Надеюсь, вы поняли меня правильно.

Открыв дверь своим ключом, я на семи ветрах вбежала в квартиру и чуть не сбила с ног, вышедшего в коридор отца.

— Юлия, в чём дело? Куда ты так мчишься?

Чёрт, не думала, что папа вернётся так рано….Сейчас я совсем не готова к расспросам родителя. После встречи с Шахновским хочется обдумать всё наедине. Хотя может и хорошо, что папа уже вернулся…

— Ты уже вернулся? А я вот решила прогуляться, пока тебя не было. Ну как всё прошло? Что сказал Денис?

Папа усмехнулся, и по его глазам я сразу поняла, что все мои надежды, хоть что-то разузнать безрезультатны.

— Мы, кажется, договорились, что ты больше не будешь вмешиваться в это дело. Юля, ты всё равно не сможешь ничем помочь, поэтому не суй сюда свой любопытный носик ладно?

— Ладно. Но тогда, взамен на моё бездействие, ты должен устроить мне встречу с Артуром.

— Это, что шантаж? Папа прищурился, стараясь казаться строгим, но в его глазах проскальзывала добрая усмешка.

— Нет, просьба. Но ты ведь мне не откажешь?

Я прижалась к папиной груди, и мои плечи тут же стиснули сильные родительские руки.

— Ты и твоя мать, единственные кому я никогда не смогу отказать. Тем более что всё уже устроенно. Встретишься ты со своим неоглядным в конце этой недели. Извини, но раньше никак.

Что же, в конце недели, та в конце недели. Во всяком случае, это лучше чем ждать ещё месяц. Тем более что мне до ломоты в костях нужно увидеть Артура. Хотя бы просто увидеть…

Спустя пять дней

— У вас не больше получаса, — отрапортовать конвоир и быстро скрылся из виду.

С трудом справляясь с разъедающим душу волнением, дрожащими руками я потянула ручку двери и еле как заставила себе переступить порог комнаты. Как только я увидела Артура, стоящего в нескольких шагах от меня, сильно похудевшего и заросшего щетиной, моё сердце болезненно сжалось. Яд, пропитанный жалостью и дикой тоской, всего в несколько секунд растёкся по моим венам. Битва взглядами продолжалась недолго. Артур в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и тут же притянул меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы. В одну секунду у меня перехватило дыхание. Его близость вызвала цунами, ураган, сносящий всё на своём пути желаний. Прошло не так много времени с нашей последней встречи, а я уже обезумела, истосковалась по нему.

Вдохнув в себя запах моих волосы, Артур вдруг резко оторвался от меня, нежно проведя ладонью по моему лицу.

— Неугомонная. Ты ещё более сумасшедшая и безрассудная чем я.

Он наклонился к моему лицу, несколько секунд помедлил, как бы спрашивая разрешения, а у меня уже окончательно снесло крышу. Я обхватила ладонями его шею и впилась в его губы диким, яростным поцелуем. Наверное, он слегка опешил, но уже через несколько секунд вошёл во вкус и отвечал мне с тем же напором, с той же страстью. А мне было уже мало одного поцелуя. Я так изголодалась по его ласкам, по его грубой нежности, по его телу. В каком-то диком порыве я начала стягивать с него футболку, и он вдруг резко оторвался от меня, с усмешкой заглянув в мои глаза.

— А ты и вправду скучала, — прислонившись лбом к моему лбу, Артур вновь зарылся ладонью в мои волосы, окончательно растрепав причёску. — Как ты живёшь без меня? Как проводишь дни? С кем общаешься? Признайся, ты изменяла мне?

— Конечно, — мне всё-таки удалось стянуть с него футболку, и теперь я с жадностью начала прокладывать дорожку влажных поцелуев на его груди, спускаясь всё ниже и ниже. — Я успела завести уже троих любовников.

Артур зарычал сквозь стиснутые зубы, когда я забралась за пояс его штанов и сжала пальцы на его затвердевшем, жаждущем ласк члене.

— Думаешь разозлить меня? Не выйдет, малыш. У тебя ничего не получится.

— Правда? — я прислонилась губами к его плоти, при этом направила обезумевший от страсти взгляд прямо на Артура. — А если я скажу, что с ними, мне было куда лучше, чем с тобой?

Артур резко поднял меня с колен и в считанные секунды усадил на стол, устроившись между моих ног. Он с такой силой сжал пальцы на моей талии, что я вскрикнула, но скорее не от боли, а от безумной волны возбуждения. Дикая тянущая волна желания сковала мой живот. Трусики были уже настолько мокрыми, что их смело можно было выжимать.

— Ты что творишь? Моего титанического терпения не хватит надолго. Я ведь могу не сдержаться и потерять над собой контроль.

От его хриплого голоса я не смогла сдержать вырвавшегося из моей груди стона, полного неудовлетворённого желания. В ответ последовал приглушённый звериный рык. Задрав мне платье, Артур отодвинул полоску трусиков и сжал большой палец на затвердевшем бугорке. В эту секунду я уже не смогла сдержаться. Я до крови прикусила нижнюю губу, и начала ерзать на жёсткой поверхности стола, изнывая от желания почувствовать в себе его плоть.

Артур спустил штаны вместе с боксёрами. Теперь он вводил головкой члена возле самого входа во влагище, и я уже не стонала, я скулила в его, накрывающую мои губы ладонь.

— Нас могут услышать, — хрипло прошептал он, и это был последний довод, который мог остановить это безумие. Но сейчас ни я, ни Артуру уже не были на это способны.

Опрокинув меня на стол, Артур высвободил мои груди, жадно сжав их ладонями, и в эту же секунду ворвался в меня с такой силой, что я выгнулась ногой, вцепившись зубами в свою руку, ведь это был единственный шанс не оглушить диким воплем всё здание. Артур не дал мне передохнуть, он начал вколачиваться в меня с каким-то диким остервенением, и с каждым его толчком, он всё сильнее и сильнее сжимал мои колышущиеся груди, оставляя болезненные следы на нежной коже. Я знала, что нельзя кричать. Но так дьявольски трудно было сдерживать рвущиеся из груди вопли. Артур брал меня с диким напором, не щадя, не нежничая. Но никакие ласки и прелюдии мне не были нужны. Я хотела ещё сильнее, ещё глубже….И я знала, что долго это не продлится. Слишком долго мы сдерживались. Слишком долго не было близости. Поэтому, когда Артур, сквозь стиснутые зубы сделал последний судорожный толчок, я забилась в тех же конвульсиях, что и он. Из моих глаз катились слёзы. Я чувствовала себя испитой до последней капли. И так будет всегда. Каждый раз с ним лучше предыдущего.