Рождественский незнакомец

Глава одиннадцатая

Вернувшись домой, я раскрыла везде шторы и включила радио. Заговорила местная новостная станция. Я торопливо начала переключать каналы, пока не наткнулась на рождественскую музыку.

Праздничные мелодии всегда действовали на меня исцеляюще. Я снова подумала о милосердных соседях, как они смогли превзойти свое горе. Невозможно найти свет, если искать его в темноте, и осознанно или нет, но последние полгода я жила в кромешном мраке, словно таракан, прячась от малейших отблесков. И вот наконец я решилась высунуться из этой темноты. Открытые занавески в буквальном смысле стали первым шагом навстречу солнцу.

«Have a holly, jolly Christmas», – пел Берл Айвз[4]. Мои губы растянулись в улыбке – еще один большой шаг. Когда я улыбалась в последний раз? Карина права: надо сменить обстановку. Что может быть лучше елки?

Я прибралась на кухне, натянула длинное шерстяное пальто и пошла к машине. Елки продавали на парковке рядом с «Крогерсом», куда я незамедлительно и отправилась.

В Солт-Лейке, как и во всех крупных городах, елочные базары начинали появляться еще в ноябре – обычно рядом с торговыми центрами и супермаркетами. Помню, как в детстве на одном из таких базаров в Ашленде был огороженный загончик, где стоял олень Санты. Это одно из немногочисленных сказочных воспоминаний, которое удивительным образом сохранилось в моей голове, несмотря на все детские травмы.

Машин на дорогах почти не было, не прошло и десяти минут, как я уже добралась до места. Елочный базар расположился на площади в полакра, его окружал временный забор из сетки-рабицы. По верху тянулись разноцветные гирлянды, которые крепились на белых деревянных столбах, обернутых красными лентами словно мятные леденцы.

У входа стоял обитый алюминиевым сайдингом фургон, на крючках висели всевозможные венки, на каждом виднелся ценник.

Из колонки гремела музыка, но не рождественская, а рок семидесятых. Take the Long Way Home в исполнении группы «Супертрэмп»[5]. Неужели кто-то до сих пор слушает «Супертрэмп»?

Торговля шла вяло – кто будет в три часа дня покупать елку? – за забором стояло всего несколько машин.

Через главный вход я вошла в импровизированный лес. Помимо меня там оказалось еще четыре покупателя: пара преклонного возраста и пожилой мужчина, по всей видимости, с внуком. Мимо меня тащил к выходу елку худощавый молодой человек в джинсовой куртке, надетой поверх толстовки с капюшоном. За ним семенила пожилая пара.

– Могу я чем-то помочь? – обратился он ко мне, отпустив покупателей.

– Мне нужна елка.

– К вам сейчас подойдут.

– Я покажу, Шелби, – раздался другой голос.

Я повернулась и увидела, как ко мне приближается симпатичный мужчина. Примерно моего возраста, немного за тридцать, под густыми бровями живые карие глаза. Короткие, зачесанные назад темно-каштановые волосы наполовину скрываются под шерстяной шапочкой. Подбородок украшает бородка, хотя на скулах просто щетина, будто он только начал ее отращивать или хотел походить на Хью Джекмана.

У Клайва никогда не было волос на лице. Вообще не уверена, что он способен отрастить бороду. Как-то раз я предложила ему попробовать, на что тут же последовал ответ: «Бородатый политик не вызывает доверия». Когда же я возразила, мол, Линкольн ведь носил бороду, Клайв парировал: «И посмотри, что из этого вышло».

По мне так, если уж говорить о растительности на лицах политиков, то бояться нужно, скорее, усов. Только вспомните Сталина и Гитлера.

Мужчина подошел ближе и улыбнулся.

– Привет! Я Эндрю. Вам помочь?

Внутри меня что-то затрепетало.

– Здравствуйте! Мне… Мне нужна елка.

– Так я и думал, – сострил он. – И к гадалке не ходи.

Я почувствовала себя дурочкой.

– Видимо, сюда приходят только за елками.

– Бывает, кто и случайно забредет, – возразил он. – Вам какая елка нужна?

– Обычная. А что бывают еще разные?

– Конечно. Одним одну елку подавай, другим другую, ту, что из детства, например. Бывает европейская ель, пихта Нордмана, ель голубая, пихта Фразера, Дугласова пихта, сосна…

Я понятия не имела, как выглядят все эти деревья, и показала на ближайшее ко мне.

– Вот эта как называется?

– Пихта Фразера.

– Хорошая?

– У меня все елки хорошие.

– Я хотела спросить: какая из них лучше?

– Ну, многое зависит от человека. Вот для вас, например, что важнее: приятный запах или минимальный уход?

– Минимум ухода – здорово. Не хочу, чтобы дерево погибло из-за меня, – добавила я. – Этот год и так выдался непростым.

Продавец с сочувствием посмотрел на меня и повторил:

– Значит, минимум ухода. Тогда такая вам не подойдет. – И он пошел прочь от идеального, на мой взгляд, варианта.

– Но она мне нравится, – остановила я его.

– Разонравится, когда довезете до дома. Это европейская ель. Дерево красивое, но иголки острые и очень быстро опадают. Придется каждый день пылесосить. Вам ведь не нужны лишние хлопоты?

– Да, вы правы. Хлопот и так хватает, – подтвердила я.

– А какой высоты вам нужна ель?

– Обычной.

Он нахмурился.

– Значит, обычной. Какой высоты у вас потолки?

– Не знаю. Нормальной высоты.

Эндрю усмехнулся.

– Обычной и нормальной. Сколько у вас футов от пола до потолка: восемь или девять?

– Я, правда, не знаю.

– В каком году был построен ваш дом?

– Какое отношение это имеет к моей елке?

– В домах до 1995 года потолки обычно восемь футов. Потом стали строить девять футов. У вас новый дом?

– Дом старый. Мне кажется, еще семидесятых годов.

– Золотое время. Значит, вам нужна елка высотой шесть футов. Еще место под звезду.

– У меня нет звезды.

– Не важно. Не обязательно ставить звезду. Можно взять шпиль, шишку или снежинку. Дже как-то Звезду Смерти видел.

– Вот только Звезды Смерти мне и не хватает, – язвительно бросила я.

– Кстати, есть, кажется, макушка в виде Йоды. Меня на елку сможешь поставить ты.

Я скривила лицо.

– Это вы сейчас Йоду изобразили?

– Да, неважно получилось, – усмехнулся он.

– Елка должна быть надежной, – подытожила я, – симпатичной, аккуратной, подтянутой. В хорошей форме.

– Симпатичный, подтянутый, шесть футов росту, в хорошей форме. Вы сейчас про елку?

– Да, – засмеялась я и внезапно залилась румянцем. – Как насчет этой? – ткнула я пальцем в ближайшее дерево.

Продавец подошел ближе.

– Хороший выбор. Бальзамическая пихта. Классический вариант, приятный аромат, и иголки не особо осыпаются. Единственный недостаток – нельзя вешать тяжелые украшения, у нее тонкие ветки.

– У меня нет тяжелых игрушек. Сколько стоит?

Он достал рулетку и измерил дерево.

– Девять долларов за фут, получается пятьдесят четыре доллара. Округлим до пятидесяти.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Беру.

Эндрю взял дерево за ствол и потащил к верстаку, земля вокруг которого была сплошь покрыта опилками. Я последовала за ним.

– Отпилю немного ствол, освежу, так сказать. Тогда она дольше простоит.

– Мне бы тоже не мешало освежиться, – пробурчала я себе под нос. Он украдкой взглянул на меня, потом уложил дерево на стол так, чтобы край ствола нависал над землей. Надел защитные пластиковые очки и включил электропилу, визг которой заглушил все другие звуки. Помню, как отец тоже пилил деревья. Я попыталась представить с пилой Клайва, но не смогла. У него были слишком нежные руки.

Эндрю отпилил от ствола три дюйма, заглушил инструмент и поставил дерево передо мной.

– Готово.

– Но елка теперь короче на три дюйма.

– И?

– А это целых два доллара, – пошутила я, но он, похоже, не понял.

– Хорошо, пусть будет сорок пять. Будете еще что-нибудь брать?

– Что, например?

– Подставка нужна?

– Думаю, нет. Кажется, была какая-то в сарае. Если я смогу ее найти. Не знаю, куда муж, точнее бывший муж, ее прибрал.

Мужчина молча кивнул.

– Без подставки никак. Если хотите, могу одолжить на время, пока не найдете свою.

– Не откажусь.

– Какую вам?

– Выберите, пожалуйста, сами.

Он вытащил из-под фургона огромную зеленую подставку в виде пластикового ведра с алюминиевыми ножками.

– Вот эти самые лучшие. Большие, но вмещают много воды. Не надо будет поливать елку каждый день и переживать, как бы она не высохла. Гирлянды нужны?

– Нет. У нас миллион гирлянд. В смысле, у меня. Теперь у меня, – как дурочка, добавила я.

– Хорошо. – Он достал калькулятор. – Итого, пятьдесят пять долларов с учетом скидки. С налогами получается пятьдесят восемь сорок три. Десять за подставку.

– Спасибо. Но скидку делать не стоит. Это была шутка.

– Уже поздно, – возразил он. Я достала кошелек и подала ему кредитку. Эндрю провел ее через терминал и протянул мне айпад. – Подтвердите оплату. Просто приложите палец.

Я подтвердила и вернула ему планшет.

– Спасибо, – сказал он. – Где вы оставили машину?

– Здесь, прямо у ворот.

– Если возьмете подставку, то донесу елку.

Подставка оказалась тяжелее, чем я думала. Эндрю захватил моток шпагата, взял елку и пошел за мной к машине. Когда я открыла переднюю дверь, он остановился, не дойдя футов десять.

– Это ваша машина?

Я уже привыкла, что все, кому не лень, подкалывают меня по поводу размеров моего транспортного средства.

– Да.

– Она немного… маловата.

– Предпочитаю слово «миниатюрная». А самое главное, она съедает галлон на сорок миль и паркуется где угодно.

– Это хорошо, – согласился он, – потому что парковаться на ней намного безопаснее, чем ездить. Белка под колеса прыгнет, и пиши пропало.

Я выдавила из себя улыбку.

– Вы надо мной смеетесь.

– Смех смехом, но с привязанным наверху деревом вы далеко не уедете. Вернее, даже с места не сдвинетесь.

– Другой машины у меня нет. Наверно, лучше было обзавестись искусственной елкой, которая разбирается.

Он помотал головой.

– Искусственные елки для слабаков. Ни у кого из знакомых грузовичка нет?

– На ум приходит только Fed Ex.

Эндрю расплылся в улыбке.

– Где вы живете?

– Миль сорок отсюда. Сразу за «Таргетом».

Он посмотрел на рынок.

– Мы сегодня работаем до восьми. Могу привезти вашу елку после закрытия. Не поздно?

– Сколько будет стоить доставка?

– Одна кружка кофе.

Цена мне понравилась.

– Договорились. – Я написала ему адрес. – Буду ждать с восьми до полдевятого. Потом выхожу из строя.

Уголки его губ чуть приподнялись.

– Тогда постараюсь застать вас в строю.

Я села в машину, еще разок взглянула на продавца в зеркало заднего вида и выехала на слякотную улицу. Почему-то было приятно, что он ко мне зайдет.