Рождество (СИ)

День и ночь

Небо заалело, впитывая в себя первую кровь рассвета. Пурпурную полосу, ставшую предвестником первого ранения ночи, теперь заливало огненное зарево горизонта, возвещая о новом дне. В мире, откуда они только что переместились, была ночь, и резкий переход на свет ослепил его, заставив одной рукой прикрыть глаза, а другой схватится за единственную опору, находившуюся сейчас рядом.

— Нам нужно срочно найти место для ночлега, — взяв Агнессу за руку, предложил Кей не требующим возражения тоном.

— Почему? — вопрос на автомате вырвался раньше, чем она вспомнила ответ.

— Потому что потом солнце будет в зените! — указывая на солнечный диск в небе, ответил он, всячески пытаясь скрыть нарастающее раздражение.

Он же устал объяснять ей. Ну, неужели так трудно запомнить? За две недели общения это можно усвоить?

— Ах, извини! — не удержавшись, съязвила Агнесса. — Совсем забыла, что ты у нас ночной.

Это было предпоследней каплей. Но её оказалось достаточно, чтобы он схватил её за запястье и резко одернул на себя.

— Послушай, — он смотрел ей прямо в глаза, вопреки тому, что дневной свет не давал возможность видеть, рисуя лишь расплывчатые силуэты. — Я зол, я хочу спать и ранен, если ты не заметила, — и, немного помолчав. — Не раздражай меня.

— Можно подумать, ты меня не раздражаешь, — не осталась в долгу Агнесса и огляделась.

Город неторопливо просыпался, сбрасывая с себя последние остатки сна. Утро коснулось каркасных домов, мощённых камнем мостовых и красных черепичных крыш, выгоняя на улицу первых прохожих — ремесленников, мастеровых и горожан. Они открывали ставни домов и мастерских, запуская в помещения новый день. По улицам застучали колёса экипажей. В воздухе запахло свежим хлебом, застучала телега молочника. Дома в городе украшали хвойные гирлянды на балконах и красивые венки на дверях домов. Но для Кея, не видящего ясно, город был всего лишь хаосом из незнакомых звуков и запахов. Агнесса стояла, держа за его руку, и вслушивалась в беглую речь, пытаясь найти что-то знакомое среди тех языков, что знает. То, что она решилась на разговор, Кей понял тогда, когда она отпустила его и заговорила с проходящей мимо девушкой. Кей ни слова не понимал из их разговора, лишь по интонациям чувствуя, что в первой половине разговора Агнесса пытается понять язык собеседницы и говорить так же, а во второй расспрашивает о чём-то. Коммуникативная цель была достигнута, когда девушка снова подошла к нему и Кей, не мешкая, снова схватил её за руку. Солнце светило всё ярче.

— Странно… — задумчиво произнесла переводчица. — Их язык кажется мне знакомым.

— Ты была здесь раньше? — с любопытством поинтересовался Кей.

— В том-то и дело, что нет! — разгорячено выпалила Агнесса. — Я первый раз в этом мире! Их язык похож на средневерхненемецкий, — пояснила она.

— Средне… верхне… что? — уточнил Кей.

— Немецкий. Один из языков средневековья в моём мире, — ответила она и тут же поспешила добавить, предупреждая вопрос. — Мы можем остановиться в таверне «Золотой гусь». Это неподалёку.

Из-за слепящего солнца Кею почти не удалось рассмотреть сам город, пока они шли, поэтому зайдя в помещение, он почувствовал огромное облегчение. Предметы обрели резкость. Договориться с хозяином таверны не составило большого труда, особенно когда в одном из карманов Кей обнаружил золотую брошь, предусмотрительно брошенную ему Хагедорном на прощанье в другом мире. Попробовав его на зуб и, лично убедившись, что это чистое золото, хозяин радушно предложил остаться, сколько они захотят. Но в интересы Кея не входило светиться здесь надолго, и он попросил комнату с двумя койками на три дня.

— Я требую отдельную комнату! — возмутилась Агнесса перед тем, как переводить всё хозяину таверны.

— Ты спишь тогда, когда я бодрствую, мы с тобой почти не будем сталкиваться в любом случае, — поспешил объяснить он.

— И как мы, по-твоему, будем выглядеть в глазах окружающих? — не унималась она. — У тебя есть объяснение одной комнаты? Которое бы укладывалось в менталитет этого мира, где явно нет свободных нравов?

— Скажи, что мы брат и сестра, — выдал Кей первое пришедшее в голову.

— Брат и сестра? — не поверила ушам Агнесса. — Ты хорошо сейчас видишь? Мы не то, что разной внешности, мы из разных рас, Кей!

Доля истины в её словах была. Слишком уж контрастировал азиатский вид Кея с её европейской внешностью. Его чёрные короткие волосы только сильнее выделялись на фоне её русого каре с чёлкой вкупе с разрезом глаз и их цветом, отличавшихся от её серо-голубого. В её мире Кей бы запросто сошёл за корейца.

— Скажи, что мы муж и жена, — Кея клонило в сон. День по капле высасывал у него все силы. — Ты же переводчик, придумай что-нибудь, — он начал зевать, прикрывая рот рукой. Агнесса с трудом подавила желание высказать всё, что думает об отношении к переводчикам. Не так давно Кей уже высказался, что «переводить каждая собака может». Вот пусть бы стоял сам и объяснялся!

Едва добредя до комнаты, он первым делом закрыл окно шторами, погрузив комнату в полутьму, и свалился на первую увиденную им кровать, натягивая на себя покрывало с головой, так как свет всё равно проникал в комнату, в надежде заснуть…

— Ты куда? — он поймал Агнессу за руку на выходе из комнаты, когда та проходила мимо.

— Осмотреться, — она попыталась вырваться, заставив его сесть на кровать.

— Ищешь приключения на свои…, — он задумался, пытаясь вспомнить, как звучит эта фраза, — девяносто-шестьдесят-девяносто?

— Лексус тебя и этому научил? — улыбнулась Агнесса, на секунду остановив попытки освободиться. — И на свои сто пятьдесят шесть на тридцать девять тоже.

— А это что?

— Рост и вес. Отпусти! — потребовала она.

— Хочешь опять влипнуть в неприятности? А мне потом тебя спасать?

— Я не маленькая девочка. Обратно дорогу найду.

— Ты не маленькая девочка, ты большое стихийное бедствие! И ты никуда без меня ни пойдёшь! Ни шагу отсюда! — приказал он.

— Я не обязана тебе подчиняться! — выпалила она, вырвавшись. — И сторожить тебя спящего у меня желания нет!

Кей на секунду задумался, пытаясь понять, зачем его нужно сторожить.

— Я никуда одну тебя не пущу!

— Попробуй! — издевательски выплюнула она. — Солнце уже в зените! — и открыла окно, пустив в комнату яркий солнечный свет, который ударил ему прямо в глаза.

— Закрой окно! — прокричал Кей, оглядываясь в поисках покрывала.

— Послушай меня внимательно, — закрыв окно, она бросила ему покрывало и подошла ближе. — Если в тебе так сильно желание меня контролировать, переходи на дневной образ жизни!

Бинарец презрительно фыркнул. Ещё чего не хватало! Перестраивать то, что заложено в нём природой. Ради какой-то ненормальной. Обойдётся.

— Они пропали в районе этой частоты, — Хагедорн ткнул пальцем в экран.

— Но там находится около 12 миров, из которых как минимум 6 обитаемы! — негодующе воскликнул Тэ Нэ, парень в очках, сидевший на ручке дивана с книжкой в руках.

— Значит, мы должны проверить все 6 и как можно скорей, — вмешался в обсуждение Алексей.

— Лексус, успокойся! — одёрнул его Хагедорн. — Кей мастерски владеет боевыми искусствами и оружием, а Агнесса лингвист, знающая много языков, и способная сразу освоится в новой языковой среде. Они не пропадут.

— Вот именно, — Селин, девушка у стола посмотрела на Алексея. — С ней Кей. Что ты волнуешься?

— Вот именно потому что с ней Кей, я и волнуюсь. Он мне не нравится. Я ему не доверяю, — выпалил Алексей, осознавая по взглядам собравшихся, что он один тут такой рыжий.

— Не доверяешь или ревнуешь?

Спускаясь вниз на первый этаж таверны, когда её ночной спутник заснул, Агнесса только сейчас заметила, насколько проголодалась. Она ничего не ела за последние сутки, а перед этим целую неделю, что они провели на охваченной боевыми действиями Весперии, перебивались чем придётся. И самым лучшим из этого была солдатская кухня. Поэтому хотелось чего-то горячего, большого и неконсервированного. И сейчас же… Кажется, хозяин таверны говорил про то, что завтрак, обед и ужин входят в оплату комнаты.

— Гарольд, — хозяин таверны указал сыну на девушку, выбравшую столик у окна.

— Желаете что-нибудь? — перед ней возник сын хозяина. — Мясное блюдо будет готово через 2 часа. Могу предложить вам суп-пюре с гренками.

— Я съем всё, что угодно, — устало произнесла Агнесса.

— Тогда я ещё принесу наш пирог по семейному рецепту. Вам понравится! — воодушевился Гарольд.

— Ещё овощей и хлеба.

— А Вы всё это съедите? — подозрительно оглядывая Агнессу, улыбнулся он.

— А Вы думайте, нет? — оказывается, голод очень способствует флирту!

— У Вас интересный диалект. Нигде такого не слышал, — продолжил делиться мыслями Гарольд, расставляя блюда. — Из какого вы герцогства?

— Вестфалика, — сходу выдала Агнесса, принимаясь за суп. Когда горячие капли домашнего и горячего супа спустились вниз по горлу, она почувствовала себя на вершине блаженства, но…

— И там ходят в такой одежде?

О, чёрт! Одежда! У неё совсем вылетело из головы! Так их с лёгкостью можно будет найти! Живя в Риме…. Ага… оно самое.

— Вы одного роста с моей сестрой, — видя её замешательство, поспешил на помощь Гарольд. — Думаю, она сможет Вам одолжить.

— А мужского костюма у Вас не будет? И Вы не подскажете, где здесь аптека?

Уже просыпаясь, Кей почувствовал свежий воздух. Похоже, пока он спал, Агнесса открыла ставни, чтобы проветрить комнату. Он выспался, до кончиков ногтей, по-настоящему, впервые за эти две недели. Встретившись с ним взглядом, Агнесса снова уткнулась в книжку, которую уже где-то ухитрилась достать, словно так и было, а потом поприветствовала его:

— Добрый вечер!

Полусонный мозг Кея успел только сделать вывод, что в неприятности его спутница не попала, раз сидит здесь и спокойно книжечку почитывает. И, видимо, очень неплохо прогулялась, раз настроение у неё хорошее.

— Добрый…, — сонно ответил он, но дальше продолжить не успел, так как к нему подошла Агнесса с бинтами и лекарствами. — Что ты…?

— Надо сменить повязку, — полусонное состояние Кея не позволило не подчиниться. По крайней мере, до тех пор, пока она не начала рвать одежду в месте старой повязки. Кей попробовал возмутиться, но ему ответили раньше, чем он рот успел открыть:

— Я нашла тебе новую, — и начала обрабатывать рану. — Почти зажило, — заметила она, нанося антисептик. В нос Кею ударил запах стерильных бинтов и медицинской мази. — Швы скоро можно будет снимать, — заключила она, делая последние узелки. — У тебя температура? — она обеспокоенно приложила одну ладонь к своему лбу, а другую к его.

— Моя обычная температура тела выше твоей, — пояснил он. — Где тут ванна? — поднимаясь и оглядывая комнату, спросил Кей.

— Прямо по коридору. Ты удивишься их системе канализации, — пояснила она. — Вот возьми, — и протянула ему новую одежду. — Надеюсь, я угадала с размером, — только сейчас его упавший на собеседницу взгляд заметил, что её одежда изменилась.

— Угу, — он кивнул головой и на полчаса скрылся за дверью комнаты. — Давно солнце село? — был первый вопрос, когда он появился вновь.

— Два часа назад. Уже восемь. Есть хочешь? — она достала еду, укрытую полотенцами, теплый запах которой разнесся по комнате, и поставила на небольшой столик. Тут от одного запаха можно с ума сойти.

— Давай. Работу нашла? — спросил он, подсаживаясь к ней.

— Да, — кивнула Агнесса, откусывая хлеб. — В городе недавно открылась шоколадница и ей нужна помощница! — её глаза сияли. — Всю жизнь мечтала работать со сладостями! Научиться готовить кучу разной вкуснятины, узнать фирменные рецепты и секреты, — вдохновенно продолжала Агнесса. — Надеюсь, я успею освоить что-то раньше, чем нас найдут, — грустно закончила она.

— Успеешь. И очень много, — спокойно ответил Кей.

— Откуда такая уверенность? — насторожилась Агнесса на мгновение.

— Знаю и всё, — загадочным тоном, не требующим комментариев, ответил он и поспешил сменить тему. — Куда нас занесло?

— Алемания, город Дотмунд. Название мира не упоминалось, а спрашивать я не рискнула. Чуть не забыла! — спохватилась Агнесса, когда Кей подошел к окну и с интересом вгляделся в открывающийся пейзаж. — Мы Андреас и Нелли из герцогства Вестфалика.

— Это наша легенда, — в его голосе слышались вопрос и утверждение одновременно, после чего Кей огорошил её вопросом. — Какое из этих имён мужское?

— Андреас, — удивлённо посмотрела на него Агнесса.

Вдыхая прохладный воздух, Кей вглядывался в ночной город, освященный светом праздничных гирлянд, а в его глазах плясали искорки радости. В это время он чувствовал прилив сил и был готов горы свернуть.

— Не хочешь прогуляться? — и обернулся к собеседнице. — Ты в это время ещё не ложишься, — вспомнил он Бинар.

— Я не спала последние двое суток и меня просто вырубает. Последние 2 часа я с трудом высидела, — откровенно призналась Агнесса, садясь на кровать.

— Почему же ты не заснула днём? — расстроено поинтересовался Кей.

— Чтобы ночью тупо не глазеть в потолок.

— Тогда спокойной ночи, — Агнессе показалось или в его голосе действительно мелькнули обидные нотки? Его взгляд упал на стол. — Куда это относить? — указывая на тарелки, спросил Кей.

— Вниз.

Сгрузив всё на поднос, он открыл дверь комнаты и неожиданно сообщил:

— Пойду искать работу.

— Ночью? — вопросительно посмотрела на него Агнесса.

— Конечно! — улыбнулся Кей, оборачиваясь. — Так легче всего объяснить, что я сплю днём. И с городом познакомлюсь. Пока!

— Увидимся…, — проводила она его взглядом, а потом добавила вслед, когда дверь уже закрылась, — завтра.

Это было немыслимым, почти нереальным счастьем снова оказаться на мирной планете. Снова окунуться в городскую суету, лишённую льющегося с неба огня и постоянной борьбы за жизнь, оглушающих снарядов и человеческих жертв. Неделя на Весперии была целой жизнью, из которой их выдернуло в эту, как оказалось нормальную, к которой нужно было снова привыкнуть. Снова перейти на другие ценности, вспомнить, что вода, еда и сон нечто само собой разумеющиеся, а не роскошь. Оба они были абсолютно счастливы, позволив хотя бы в эти первые сутки в Алемании забыть о том, что должны сделать.

Раздираемый мыслями и чувствами, Лексус с интересом вглядывался в фиолетовое небо Туами, когда на пороге балкона появился не расстающийся с книгой Тэ Нэ.

— У меня для тебя 2 новости…, — многообещающе выдал он, когда Алексей обернулся.

— Начинай с любой, — оборвал его Лексус на полуслове.

— Мы обнаружили там 8 обитаемых миров…

Выругаться или подождать окончания мысли?

— В трёх из которых их точно нет, — уверенно закончил Тэ Нэ. — В остальные мы направили людей, но это займёт какое-то время. Может, месяц…

— Месяц? — в ужасе посмотрел на него Лексус. — У нас нет этого месяца! — ругаться всё-таки стоило. — Войска Альянса проигрывают Каганату! Мы несём огромные потери!

— Мы попытаемся найти точку пространственного входа, чтобы ускорить поиски, но это будет непросто, — спокойствию Тэ Нэ можно было позавидовать, хотя нельзя было сказать, что он не волновался. — Так что там… с твоими подозрениями? — ловко перевёл тему он.

— Ты не считаешь меня сумасшедшим? — иронично спросил Лексус.

— Я считаю, что все точки зрения имеют право на существование, — мудро ответил тот. — И слишком хорошо тебя знаю. Ты бы не стал бросаться обвинениями из-за ревности. Есть основания?

— Есть, — задумчиво подтвердил Алексей. — За всё время нахождения рядом с Кеем Агнессе ни разу не удалось передать нам микросхему. Каждый раз возникала какая-то мелочь, которая не позволяла микросхеме оказаться в наших руках.

— Откровенно говоря, последнюю неделю на Весперии было не до каких-то там микросхем, — невозмутимо возразил Тэ Нэ. — Свою шкуру бы спасти… Разве это повод…?

— 3 дня они находились на занятой войсками Каганата территории и — о! чудо! — остались живы! — не дал ему закончить Лексус. — Тебе не кажется это странным? Сомневаюсь, что разведка упустила бы их.

— Интуиция Кея + его умение драться, — не сдавался Тэ Нэ.

— Кстати, откуда у него эти навыки? Он дерётся как профессионал и владеет особыми навыками. Только не говори мне, что ты не заметил!

— Да видел я, — без особой радости подтвердил Тэ Нэ.

— А знание точного расположения войск противника ты тоже спишешь на интуицию? Он точно знал, куда идти и что делать! — не намерен был сдаваться Алексей.

— Но тогда ему не стоило труда выдать наше расположение! И наши планы, между прочим, тоже! За время его нахождения на Весперии нам ненадолго удалось перехватить стратегическую инициативу.

— Исход войны решит не поле боя, а разведка и новейшие разработки.

— Он пошёл против своих ночных сородичей, против их обычаев и традиций, чтобы спасти Агни на Бинаре. Он дважды рисковал своей жизнью ради неё на Весперии и даже был серьезно ранен Каганатом.

— Чтобы втереться к ней в доверие, — нашёлся Алексей.

— Разве не лучший способ для этого влюбить её в себя, соблазнить, а потом забрать схему и смыться?

Алексею встречный аргумент не понравился.

— А конфликты между ними? Сомневаюсь, что это хороший путь к доверию, — упрямство Тэ Нэ было трудно сломить.

— Конфликты провоцировал постоянный стресс, — впрочем, Алексея тоже. — И потом есть ещё кое-что…, — задумчиво добавил Алексей и продолжил. — Агнесса как-то призналась, что где-то видела его. Его лицо кажется ей знакомым. Но было только одно место, в которое она попала до Бинара. Салим.

— Столица Каганата…

— Она рассказывала, что тогда её поймал спецназовец, охранявший лабораторию. Он потрясающе ориентировался в темноте и непонятно каким образом нашёл её, когда она спряталась.

— Как Кей…, — вслух мыслил Тэ Нэ.

— Вот именно, — подтвердил Алексей, чувствуя, что Тэ Нэ возразить нечего. — И если тот спецназовец и есть Кей…

— То Агнесса находится в большой опасности, — закончил за него Тэ Нэ и уже собрался уходить. — Она не рассказывала, как ей удалось вырваться?

— Каждый раз, когда я спрашивал, она отшучивалась и говорила, что применила тайное оружие.

Тэ Нэ усмехнулся. Кажется, он нашёл слабое место в последнем аргументе Алексея.

— Интересно, это что? — улыбаясь, бросил он в воздух вопрос, не требующий ответа. — Ты себе хотя бы теоретически представляешь оружие слабой беззащитной девушки против спецназовца, который сильнее её раза в 2? — смеясь, продолжил он. — А то моё воображение машет белым флагом.

— Я уже давно оставил попытки понять, что она имела в виду, — наблюдая смеющегося друга, поделился Алексей.

— Тем не менее, факт остаётся фактом, — совладав с собой, добавил Тэ Нэ. — Ей удалось сбежать, и до сих пор микросхема не вернулась в руки владельца.

— Правда, до нас она тоже не добралась, — остудил его Лексус. Сам не понимая, какую мысль только что подкинул Тэ Нэ.

— Возвращаясь к прошлой теме и твоим подозрениям насчёт Кея, — посерьёзнел Тэ Нэ. — Даже, если Кей — агент Каганата, я всё же надеюсь, что права твоя ревность, а не ты, — с этими загадочными словами он покинул балкон.

Лексус проводил его полным непонимания взглядом. Что на этот раз этот умник имел в виду? Он бы словарик иногда с собой таскал, толковый… Для разъяснения всего, что говорит и делает. Тэ Нэ был самым младшим в их команде. И самым умным. Он много молчал, наблюдал и, если открывал рот, то только по делу. После чего любое его предложение сразу же принималось Хагедорном — самым старшим среди них. Сам Тэ Нэ был из мира победившего матриархата в самой своей жесткой форме. Поэтому, выбравшись оттуда не без помощи изобретателя Хагедорна и остальных, он с удивлением для себя обнаружил, что в большинстве миров правят мужчины. Ему долго пришлось привыкать к тому, что мужчины сражаются, занимают правящие посты. Неумение драться он в полной мере компенсировал своими энциклопедическими знаниями, продолжая периодически ставить всех в тупик фразами, сбивающими с толку любого.

Наверное, это определило особое отношение к нему Селин. В её мире шовинизм расцвёл настолько пышным цветом, что женщины были превращены едва ли не в низшую касту. Она боролась с презрением ко всем в группе, кроме Тэ Нэ. Может, потому что он воплощал её тайную мечту? Правда, это мечта делала всё, чтобы стать настоящим мужчиной. Благо, примеров перед глазами хватало.

Единственный, не вовлечённый в молодёжные выяснения отношений, был Хагедорн. Изобретатель, открывший, что каждый мир находится на своей частоте и способность перемещаться между ними. Изобретение, использованное для завоевания миров Каганатом и противостояния ему мятежников. Ему и в голову не могло придти, что за какие-то 100 лет никому неизвестный Салим организует Каганат и начнёт агрессивное присоединение к нему других миров. Впрочем, остальным об его истинном возрасте знать было необязательно. Потому что выглядел он на 50. 60 максимум.

Когда Агнесса открыла глаза, Кей уже спал на кровати рядом. Расстройство кольнуло иголочкой где-то внутри и она тоскливо покинула комнату, только внизу обнаружив сколько сейчас времени. Неудивительно, что Кей уже спал! Одиннадцатый час! «Чёрт, я же опаздываю!», — с этими словами она отпила большой глоток кофе и, схватив кусок пирога, выбежала из таверны. Она открыла дверь шоколадницы с виноватым видом.

— Извините, — и опустила глаза, боясь, что сейчас что-то будет.

— Ничего страшного, — улыбнулась шоколадница. — Тебе же надо выспаться, — и видя изменившееся выражение лица Агнессы, тут же поспешила добавить. — У тебя очень уставший вид… Не поможешь принести мне сладости с кухни?

Агнесса кивнула головой и уже выдохнула про себя, когда поняла, что расслабляться рано.

— Ты его ещё увидишь, — словно прочитав её мысли, ответила та.

День прошёл незаметно, так как с появлением Агнессы клиентов в лавке заметно прибавилось. Кто-то приходил первый раз, кто-то уже был завсегдатаем. Но все тут же записали Агнессу в дочери шоколаднице, удивляясь тому, какая у неё молодая мама. Начало темнеть, когда на пороге магазина появился Кей.

— Мы уже закрываемся, но раз вы зашли… в первый раз…, позвольте угостить мне вас чем-нибудь? — приветливо улыбнулась она и начала оглядывать полки.

— Здесь нет того, что я хочу, — ответил Кей, взглядом ища Агнессу. Шоколад его не привлекал совсем.

— Конечно, — обернувшись, подтвердила шоколадница. — Потому что Вы не знаете, чего Вы хотите.

— Кей! — из кухни вышла Агнесса. Местное наречие против воли губилось тем языком, на котором они с Кеем разговаривали между собой. На её лице было написано, что она рада его видеть. — Что ты здесь делаешь?

— Привычка, — обыденным тоном ответил он. — Хочу убедиться, что ты в безопасности дойдёшь до таверны.

— Приятно познакомиться. Меня зовут Бланш, — улыбнулась шоколадница. — Не хотите составить мне компанию за ужином?

— Она из другого мира, как и мы, — поделился мыслями Кей, когда они вышли от шоколадницы, поужинав и набравшись сил. Правда, для Кея это был скорее завтрак.

— Как ты догадался? — удивлённо посмотрела на него Агнесса.

— Это сразу бросается в глаза…

Может, кому-то и бросается…

— Другие мысли, другое мировоззрение, другой взгляд. Всё видно по глазам, — объяснил он. — Поэтому иномирец сразу выделяется среди местного населения, — он сделал паузу. — Должен заметить, у тебя нюх на особенных людей, — заметил Кей.

А себя ты тоже считаешь особенным? Стоп. Это комплимент сейчас был?

— Смотри, — поспешил сменить тему он, видя вопрос в её глазах, и указал на развешенные по балконам и улицам гирлянды праздничных фонариков. — Они используют газ для освещения. Не огонь, не электричество, а газ! — в его глазах был блеск первооткрывателя. — В обитаемых мирах не так много цивилизаций, владеющих этой технологией, — тут же пояснил свой восторг он. — Не знаешь, что за праздник они празднуют?

— Рождество, — сходу выдала Агнесса, встречаясь с любопытным взглядом Кея и понимая, что требуется продолжение. Ему хотелось знать больше. — Рождение бога света и начало пробуждения природы. После него дни становятся длиннее, а ночи короче. Он символизирует победу дня над ночью и стремление человека к теплу и солнцу.

Кей поёжился, когда воображение ярко нарисовало ему победу света над тьмой. И немного передёрнуло от того, как можно это праздновать. «Надо бы отсюда убраться, пока ночи не стали короче», — мелькнуло у него в голове.

— Я слышал слово…, — он щёлкал пальцами, напрягая память и вспоминая, — «адвент»! — выдал он довольно. — Что это?

— Адвент — это четыре предрождественских недели. Время подготовки и радостного ожидания. Каждое воскресенье во время Адвента зажигается по одной свечке в рождественском венке.

— Так легко рассказываешь, — посмотрел на неё Кей. — В твоём мире тоже есть такой праздник?

— Да, — при упоминании родного дома погрустнела Агнесса. — С некоторыми отличиями…, — и углубилась в собственные мысли, нарисовавшие картины подготовки к Новому Году в её мире. — Интересно, когда мы вернёмся домой…, — вырвалось у неё непроизвольно.

— У нас с тобой разные понятия о доме, — внезапно ощетинился Кей.

— Разве ты не скучаешь по Бинару? — понять причину неожиданной агрессии было невозможно. Словно она ему о самом страшном напомнила.

— Скучаю, — выдохнул Кей, глядя на рождественскую иллюминацию города, от которой было светло как днём. — Только ночи на Бинаре дают мне настоящую силу.

— Они отличаются?

— Разумеется, — констатировал Кей. — У каждого мира свои ночи, ведь звёздное небо у всех разное, — его глаза устремились вверх и Агнесса последовала его примеру. — Я действительно чувствую себя лучше ночью, но во всех остальных мирах, кроме Бинара, эти ночи похожи на суррогат, — его взгляд упал на часы здания ратуши, оформленное в виде рождественского календаря. — Уже одиннадцать. Тебе надо ложится спать, — оставалось только удивляться, как быстро пролетело время.

— А ты? — нельзя же все ночи бродить по улицам.

— Я нашёл работу, — просиял Кей, — и занимаюсь теперь любимым делом.

Оказывается, есть что-то хуже, чем проснувшись, обнаружить Кея спящим. Не обнаружить его совсем. Агнесса беспокойно поднялась с кровати и растеряно оглянулась. Он же не мог попасть в неприятности? А вдруг что-то случилось? Исключено. Такой как Кей не пропадёт нигде. Она спускалась по лестнице вниз, когда увидела Кея, сигналящего ей с одного из столиков таверны. И мысленно выдохнула. За окном было сыро и туманно. Плотный молочный шифон тумана окутал весь город, не давая видеть даже дома напротив.

— Хорошая погода.

— Ужасная погода, — возразила Агнесса. — Я с трудом продрала глаза с утра, — в подтверждении слов она зевнула, и взгляд Кея уловил её сонные глаза.

— Наоборот, — рассуждал Кей где-то на своей волне. — В такую погоду весь день можно не спать. Пары-тройки часов хватит. Солнце не режет глаз.

— Меланхолия и работоспособность стремится к нулю, — в тон ему ответила Агнесса. — Моё настроение, кстати, тоже, — она отпила последний глоток кофе. — Надеюсь, к вечеру солнце выглянет, — и собралась уходить.

— Надеюсь, оно весь день не появится, — видимо, не только она.

— Ты куда? — Кей отнюдь не собирался ложиться спать.

— Пройдусь по городу. Я его днём ещё не видел. Нельзя упускать такой шанс.

Дремавшая в Кее любознательность проснулась, стоило солнцу скрыться за тучи. Он всегда в тайне завидовал открывателям новых миров. Завидовал, но не признавался даже самому себе.

Вечером того же дня разговор продолжился за ужином в таверне, но куда о более серьёзных вещах.

— Завтра с утра мы должны освободить комнату, — начал Кей. — Мастер предложил своё жильё, мы можем переехать туда, — предусмотрительно сообщил он. — Правда, у него семья из четырёх человек, — этот факт его напрягал.

— Шоколадница предложила жить у неё, — у Агнессы был свой вариант.

— Она одна? — этот вопрос волновал сейчас Кея больше всего.

— Да. Только она и несколько комнат, — спокойно заверила его Агнесса.

— Тогда завтра с утра переезжаем к ней.

Шоколадница. Бланш. Молодая, цветущая женщина в возрасте, наверное, тридцати пяти-сорока лет. Всегда улыбающаяся и готовая придти на помощь. Приветливая и загадочная. Запах шоколада и сладких яств, витаемый в магазине, создавал не меньший ореол таинственности, чем она сама. Было довольно рискованным решением переехать к ней, но своему чутью Кей верил. И хоть относительно шоколадницы он не мог сказать ничего конкретно, одно он знал точно — она не причинит им вреда.

Больше всех отъезду гостей из Вестфалики огорчился Гарольд. С улыбкой он вручил напоследок пирог Агнессе, сказав, что это тоже входит в стоимость оплаты комнаты и пригласил их погостить ещё раз. Его дальнейшая речь, в которой он выразил надежду увидеться где-то в городе, осталась без перевода, но Кею и без него было понятно, что его спутница произвела впечатление на сына хозяина таверны. Голос Гарольда начинал выводить Кея, пробуждая неприятное чувство где-то внутри, поэтому он искренне позлорадствовал, когда они вышли из «Золотого Гуся». К шоколаднице! Там только пустые комнаты и никаких подозрительных Гарольдов рядом.

— У каждого из вас будет отдельная комната, — пояснила Бланш, когда они оказались в коридоре.

— Отдельная комната? — расстроено переспросил Кей.

— Да, но они будут напротив, — указала на двери она.

— Ну да… отдельная комната, — задумчиво повторил для самого себя Кей, встретившись с удивлённым взглядом Агнессы. Он выдавил из себя улыбку и открыл дверь, только сейчас осознав сидевшую в подкорке истину, что комнату они должны делить вместе. И даже не хотел знать, когда она успела там прописаться. Привычка. На Бинаре и Весперии они почти все сутки проводили вместе.

Привычка… Новые обстоятельства рождают новые привычки. Невозможность видеть друг друга просыпаясь способствовала тому, что Кей и Агнесса аккуратно и неслышно приоткрывали дверь комнаты, чтобы убедиться, что тот, другой спит. И лишь потом спокойно отправлялись по делам.

Тэ Нэ окинул взглядом присутствующих. В гостиной собрались Лексус, Селин и Хагедорн.

— Специально для тех, кто задолбал меня вопросом: «Есть ли новости?», — многозначительный взгляд в сторону Лексуса, — собираю вас здесь, чтобы всё рассказать. Во-первых, у нас минус один.

— Мир? — уточнила Селин.

— Да, — подтвердил Тэ Нэ. — Поисковая группа отправляется на помощь оставшимся, чтобы расширить зону поисков.

— Ещё целых четыре, — пессимистично заметил Лексус. — Почему так медленно?

— Потому что все миры далеки от технического совершенства. И на каждого жителя нет электронной базы, по которой можно его найти. Что такое цифровые носители там вообще не знают, — исчерпывающе объяснил Тэ Нэ.

— Разве мы не можем запустить какую-нибудь спутниковую установку, чтобы отследить их? — не унимался Лексус. — Так было бы проще.

— Так было бы проще нас выдать! — выпалил Тэ Нэ. — Каганат тоже отправил своих людей на поиски. Наши группы едва не столкнулись с ними и теперь вынуждены работать с двойной осторожностью.

— А третья новость? — Селин надоела их перепалка.

— На месте исчезновения Кея и Агни на Весперии мятежники нашли кое-что интересное, — лисий взгляд Тэ Нэ говорил сейчас больше, чем он сам. — И с первым же человеком передадут это на Туами.

— Что это? — насторожился Лексус. Где-то здесь был подвох. Даром что ли Тэ Нэ оставил самую интересную новость на потом.

— Без понятия, — тоном, желающим отвязаться, ответил Тэ Нэ.

— Не знаешь или не хочешь говорить? — нет чего-то такого, чего бы Тэ Нэ не знал. Лексус чувствовал, что тот увиливал от ответа.

— Не знаю, — Тэ Нэ даже бровью не повёл.

Для первого раза в жизни он врал очень убедительно. Лишние нервы вряд ли сейчас кому-то были нужны. Лексус едва ли не сходил с ума от постоянной неизвестности и волнений за Агни. Если добавить к этому чувство вины по отношению к ней и ревности по отношению к Кею, то получалось лихо, которое лучше было бы пока не будить. Поэтому паника и негатив были очень некстати. В конце концов, находочка, сделанная солдатами Альянса пару дней назад, была действительно интересна. Но особо нервным про неё пока было знать необязательно. «И нервы других будут в сохранности», — рассудил Тэ Нэ. Поток его мыслей прервал запиликавший на поясе прибор, похожий на смартфон. Тэ Нэ взял его, прочитал сообщение и, подняв глаза на всех, объявил:

— Минус два.

Простуда

Ловко орудуя пинцетом и обычными маникюрными ножницами, Агнесса аккуратно снимала швы. Её лицо было сама сосредоточенность, хотя на взгляд Кея операция не представляла собой ничего сложного. Подумаешь, ниточки вытянуть… Она старалась ничего не упустить, попутно отмечая образовавшиеся рубцы.

— Первый раз в жизни снимаю швы, — призналась она под взглядом Кея, с интересом наблюдавшего за ней.

— И как ощущения?

— Радует, что не я их накладывала, — в её голосе чувствовалось большое облегчение от осознания подобного факта.

— Боишься крови?

— Боюсь ответственности. Это же медицина и человеческая жизнь, — со всей серьёзностью произнесла она. — А вдруг я что-то сделаю не так?

— До сих пор у тебя всё получалось, — возразил Кей. — И ни один микроб в перевязку не попал. Из тебя бы вышла неплохая медсестра, — заметил Кей и про себя добавил «Если бы переводчик не получился».

— Просто мне очень повезло со швами и нитью. Представляешь, если бы это была не мононить, а полинить какая-нибудь…, — что она только что сказала? — Кручёная или плетёная? Или была бы плохая биосовместимость с твоими тканями? Или была бы не хирургическая нить вообще? Я с ужасом представляю, что бы делала тогда! — поделилась страхами Агнесса. — У тебя рубцы хорошо затягивается и эпителизация идёт быстро, — словно само собой разумеющиеся заметила она, делая лёгкую повязку.

— Можно перевести второе на нормальный бинарский?

— Затягивание раны кожей, — пояснила она. — Думаю, это предпоследняя перевязка, — она поднялась.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Брат — хирург, — она уже собралась сделать шаг, но, почувствовав что-то неладное, за руку её поймал Кей.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — он поднялся с кровати. По тому, насколько расширены были глаза Агни, можно было сказать, что вопрос был мягко говоря неожиданным.

— Да, — растерялась она. Почему такая внезапность?

— Нигде не болит? — продолжал странный расспрос он, явно не поверив.

— Со мной всё в порядке, — не понимала Агнесса.

— Температуры нет? — он обеспокоенно коснулся рукой её лба, оставаясь где-то на своей волне. — Чёрт, я не определю. Бланш! — позвал он в надежде, что она где-то рядом и, одевая рубашку и застёгиваясь, вышел в коридор. — Бланш!

— Что случилось? — он встретился с её непонимающим взглядом.

— У вас нет термометра? Можете измерить ей температуру?

Бланш приложила руку в её лбу.

— Вроде, всё нормально.

— Измерьте ей температуру! — не унимался Кей. — Я требую!

Оставалось только удивляться, что могло взбрести ему в голову, но Бланш подчинилась.

— 36 и 6, — просигнализировал термометр в руках у Бланш. — Она здорова.

По крайней мере, теперь он знает нормальную температуру дневного человека. Кей не поверил и посмотрел на термометр как на предателя.

— А других способов проверить её состояние нет? — Кей почувствовал себя беспомощным.

— Думаю, это вряд ли возможно.

— Плохо, что мы не на Бинаре, — тревожно смотря на Агнессу, произнёс он.

Его взгляд упал на часы. Было уже около 12 ночи и ему пора было на работу. Идти туда и оставлять Агнессу одну не хотелось.

— Бланш, я пойду, — обратился он к ней. — Обещайте мне, что присмотрите за ней. Перед тем, как будете ложиться спать, проверьте ещё раз.

— Да, конечно, — пообещала она, но её взгляд отражал полное непонимание.

Утром Кей показался в дверях магазина раньше, чем обычно. Это не ускользнуло от Бланш, шоколадный магазинчик которой должен был вот-вот открыться.

— Ты сегодня рано, — нейтральным тоном прокомментировала она.

— Я отпросился, — словно это было обычным делом, ответил Кей. — Вам помочь?

— Я уже почти закончила, — не возражающим тоном ответила Бланш. Он отнёс к витринам несколько противней (или подносов) с кухни.

— А где Агнесса? — осведомился Кей о том, что его больше всего сейчас волновало. — Я хотел сказать…, — и тут же понял, что спалился.

— Это её второе имя? — улыбнулась Бланш. На её лице не было написано ни удивления, ни подозрения, ни ещё чего-нибудь, что могло бы его насторожить. Казалось, реплику Кея она просто пропустила мимо ушей.

— Да, — согласился он.

— Она ещё не встала, — спокойно ответила Бланш.

— Разве она не должна помогать Вам?

В груди закрались сомнения и раньше, чем Бланш успела рот отрыть, Кей уже бежал по коридору.

— Кей…, Кей…, — уже подбегая к её комнате услышал он. Голос был тихий и еле слышный.

Он распахнул дверь и подбежал к кровати. Агнесса вся горела. Ему даже не нужно было быть медиком, чтобы понять, что у неё высокая температура.

— Агни, что с тобой? — испуганно вырвалось у него.

— Кости ломит и встать не могу, — объяснила она в полголоса, так как на большее сил не хватало.

Кей встретился глазами с Бланш, которая уже держала в руках термометр.

— 39 и 2. У неё очень высокая температура, — обеспокоено констатировала она.

— Нужно срочно вызвать доктора! — выпалил Кей. — Я сбегаю за ним, — мир сузился до состояния конкретного человека. Всё остальное его сейчас не волновало.

— Не надо, — поспешила успокоить его Бланш. — Это простуда. Я знаю, что делать.

— Простуда? — переспросил Кей. Ночная раса Бинара избавилась от этого заболевания много веков назад. И он только слышал, что такое есть среди дневных, ведь у ночных бинарцев был иммунитет против этого заболевания.

— Распространенное заболевание в холодное время года. Ничего серьёзного. Но некоторые переносят его очень тяжело, — как могла, пояснила Бланш, не вдаваясь в подробности. И тут в её голове всплыло недавнее воспоминание. — Ты уже вчера вечером знал, что она больна, — удивлённо посмотрела на него она. — Как ты догадался?

— Её запах…, — речь Кея оборвалась, когда до него дошло, что он говорит то, что не должен, — изменился.

Бланш хотела что-то добавить, когда из магазина раздалось:

— Есть тут кто? — это был первый покупатель.

— Подожди минутку, — Бланш направилась к выходу.

Пара этих минут, за которые Бланш обслуживала покупателя, показались Кею вечностью. Время тянулось медленно, с каждой новой секундой выжимая из него переживания.

— Я могу закрыть магазин, — было первое, что сказала Бланш, когда появилась снова.

— Нет, не надо, — с готовностью принялся отговаривать её Кей. — Я сам за ней поухаживаю. Просто скажите мне, что делать.

— Обильное теплое питье, её саму держать в тепле и много витамина С, — выдала Бланш. — Мандаринчики, апельсинчики, лаймы и грейпфруты, — озвученные названия мало что говорили для Кея. — Ещё куриный бульон надо поставить, — задумчиво добавила Бланш. — Иди на кухню, ставь чай, — дала она указание Кею. — А я схожу за цитрусовыми.

Зажечь огонь, поставить чайник, натереть имбирь, бросить палочку корицы, нарезать лимон дольками, очистить фрукты от кожуры. Он притащил табуретку с кухни, поставил рядом с кроватью Агнессы, накрыл её полотняной салфеткой, сделав небольшой столик, и водрузив всё на поднос, отнёс в комнату Агнессы. Помог сесть. И попробовать запихать в человека, который ничего не хочет, хоть что-нибудь. Чай был самый лёгкой задачей. Цитрусовыми оказались знакомые Кею фрукты, только имеющие другие названия и разновидности на Бинаре. Вот тут и выяснилось, что Агнесса не любит апельсины и их производные ни в каком виде.

— Это какие? — Кей с интересом посмотрел на нарезанные фрукты, пытаясь понять, что из них «апельсин».

— Оранжевые, — рукой указала Агнесса.

— Ясно, — сделал вывод Кей. — Значит, они тут самые рыжие.

Не растерявшись, Кей принялся аппетитно поглощать все апельсины на тарелке, смакуя каждый кусочек сладкого фрукта. Не выдержав, Агнесса потянулась к лимону. Кей сморщился, заглотив одну дольку.

— Как ты можешь это есть? — удивился он и добавил. — Без сахара.

Бланш позвала его к завтраку. И потом те же монотонные операции на протяжении ещё четырёх часов. Кей старался ни оставлять её ни на секунду. И вопреки тому, что они редко переговаривались, лишь перебрасываясь словами, Агнесса кожей чувствовала, что ему не всё равно, как она себя чувствует и скоро ли ей станет лучше.

Закрывая за собой дверь в комнату Агнессы в очередной раз, Кей зевнул, что появившаяся в коридоре Бланш заметила тут же.

— Уже час дня, — заметила она. — Тебе надо ложиться спать.

— Если я один день не посплю, ничего страшного не случится, — ответил Кей, поглощенный своими мыслями.

— Тогда пойдём поедим. Я закрыла магазин на обеденный перерыв.

Кей согласился. Правда, ел очень мало. Бланш угостила его горячим шоколадом с чили, сказав, что это поможет ему не заснуть. И оказалась права. Напиток тонизировал и освежал, прогоняя сон, так что вскоре он вновь почувствовал себя бодрым.

— Может, ты всё-таки пойдёшь к себе и отдохнёшь? Ты и так много сделал. Я послежу за ней, — снова попробовала уговорить его Бланш.

— Нет, я пойду к ней. Больных нельзя оставлять одних, чтобы они не чувствовали себя одинокими и брошенными, — Кей был непреклонен.

Неплохая отговорка. На самом деле Кею казалось, что он отдаёт долг за госпиталь на Весперии. Или он уговорил себя, что это так… Он не знал подробностей, но слышал от Тэ Нэ, что Алексей спросил про микросхему, когда он лежал на операционном столе и был очень красноречиво послан Агнессой, сказавшей примерно следующее: «О какой микросхеме может идти речь, когда жизнь Кея в опасности?». От этого же Тэ Нэ на выписке он услышал, что у Агнессы был выбор пойти к ним в штаб или остаться в госпитале с ним…Он подвинул кресло поближе кровати и молча сел рядом, когда Агнесса тихо произнесла:

— Расскажи что-нибудь, — всколыхнув воспоминания той ночи в госпитале…

— Кажется, я начинаю привыкать видеть твоё лицо, открывая глаза, — было первое, что он сказал, когда очнулся после операции. Отходя от наркоза, он повторил эту фразу ещё несколько раз, пока не проснулся окончательно. Глаза Агнессы было заплаканными. Неожиданно он осознал, что рад её видеть.

В огромной комнате, кроме них, было ещё полно раненых, которые спали. Сам он лежал на матрасе на полу, а Агнесса примостилась рядом на одеяле, притащенном Алексеем, и повернулась к нему лицом.

— Хорошо, что ты очнулся. Ты потерял много крови.

Эта реплика заставила обратить внимание на то, что из капельницы в него поступает красная густая масса.

— Главное, что мозги и конечности на месте, — попробовал пошутить он. — Расскажи что-нибудь, — попросил он её, понимая, что не заснёт.

И она шёпотом, стараясь не разбудить других, начала рассказывать. Про свою историю, случаи из детства, учёбу в университете и работу, выбирая самые интересные и нелепые случаи. Кажется, за эти 2 часа он успел услышать всю её жизнь. Её голос убаюкивал и успокаивал, унося далеко от Весперии, госпиталя и бомбёжек…

Тихо, стараясь не тревожить её громким голосом, он начал рассказывать про то, как сначала чуть не утонул в детстве и из-за этого до сих пор побаивается воды, хотя плавать умеет. Потом как упал лицом на разбитую бутылку, поранился о железный крюк. Создавалось впечатление, что жизнь Кея сплошь состояла из нелепых случайностей, угрожавших ему жизнью, в которые он попадал на ровном месте и из которых выходил с многочисленными шрамами, но целый и относительно невредимый. Его поступление в университет можно было вообще считать самоубийством, ведь один из экзаменов подразумевал бег с препятствиями на открытой местности. Он погибал тогда, запутавшись в неизвестно откуда взявшихся проводах, но упрямо продолжал бороться за жизнь. И выжил. Каким-то чудом или собственным упрямством разубедив судьбу, что умирать ему ещё рано. Этим же упрямством убедив экзаменаторов принять его в Академию. И странное дело… После этого случая все угрожающие случайности прекратились.

— … Несколько лет я выходил сухим из воды, не получая царапины даже там, где остальные получали синяки и ссадины… до того дня на Весперии, когда мне чуть не раздробило плечо и исполосовало почти половину грудной клетки, — закончил Кей свой рассказ, видя что Агнесса начала засыпать. Он сделал паузу, решаясь. — Я хотел спросить…, — спокойно начал он. — В момент перемещения с Бинара на Весперию…, — ему было любопытно уже несколько недель и перед тем, как она окончательно уснёт, он хотел услышать ответ, — у тебя был выбор между мной и тем дневным, — он вовремя подобрал слово, — парнем. Почему ты выбрала меня? — вопрос звучал так же, как сотни других вопросов, задаваемых до этого.

— Потому что ты был ближе, — услышал он с кровати полусонный ответ. Само собой разумеется. — Почему ты спрашиваешь? — отвечающая сторона тоже не придала значения вопросу.

— Мы с тобой совершенно разные. А в проживании и общении тебе было бы легче с ним, — эта нелогичность отказывалась укладываться в голове Кея. Он не понимал.

— Зато с тобой интересней, — проваливаясь в сон, ответила Агнесса.

— Я не считаю себя интересным, — еле слышно заметил он, видя, что Агнесса уже спит.

— Лексус! — Тэ Нэ нагнал Алексея, когда все собрались уходить. — Насчёт нашего спора. Я подал запрос и нарыл кое-что, — поделился Тэ Нэ и улыбнулся. — Неинтересно? — его улыбка была угрожающей и интригующей одновременно. Тэ Нэ готовился новыми аргументами разнести Лексуса в пух и прах.

— Выкладывай, — повернулся к нему Лексус. Он ещё не понял, что спорить с Тэ Нэ опасно.

— Официально Бинар не состоит ни в Каганате, ни в Альянсе. Бинарцы — очень ксенофобный народ и к любым чужакам относятся враждебно. Особенно ночные, — тоном лектора начал он. — Их доктрина примерно переводится как «Мы занимаемся внутренними делами. Внешние нас не интересуют»…

— Курс мироведения выслушивать не хочется, — оборвал его Лексус.

— Но! — Тэ Нэ сделал вид, что реплики не заметил. — Около 7–8 процентов агентов службы безопасности Салима составляют ночные бинарцы. Более того, они единственные, кто поступает на службу Салима, сдавая лишь квалификационные экзамены после окончания вуза в родном мире. Салим забирает их сразу же после окончания Академии государственной безопасности на Бинаре, которая, кстати, неофициально считается лучшей системой среди миров. Другие иномирцы вынуждены поступать в Академию Госбезопасности на Салиме и лишь потом после нескольких проверок поступают на службу Каганата. Причём, их всегда отправляют во внешние миры, — Тэ Нэ перевёл дыхание. — Ночные бинарцы занимаются внутренними расследованиями и контрразведкой. Представляешь! — воскликнул Тэ Нэ. — Салим доверяет ночным бинарцам рыться в своём грязном белье! — было чему удивляться. — Бинарцы охраняют лаборатории и отвечают за секретные разработки.

— Разве это не говорит о том, что я прав? — уцепился за аргумент Лексус, не понимая, зачем Тэ Нэ нужно было откапывать аргументы его правоты.

— Это всего лишь говорит о том, что спецназовец, поймавший её на Салиме, действительно был бинарцем, — стоял на своём Тэ Нэ. — Но это вовсе не значит, что Кей и есть тот спецназовец, — ударил его Тэ Нэ новым аргументом.

— Почему?

— Потому что ночных бинарцев никогда не отправляют на внешние задания. Их кожа, никогда не видевшая солнца, заметно выделяется. Конечно, это не вампирская бледность, но всё же…

— Ты защищаешь его?

— Нет, — совершенно искренне ответил Тэ Нэ.

— Тогда зачем весь этот спор? — логика Тэ Нэ не поддавалась объяснению, с какой стороны ни глянь.

— Хочу дать тебе понять, что ситуация неоднозначна и поддаётся разным толкованиям, — Тэ Нэ пожалел, что свои мозги нельзя вложить в голову Лексуса хотя бы на время.

До Лексуса медленно начало доходить, что интеллектуальные споры с Тэ Нэ — верный способ сойти с ума. Где у этого парня кпонка? То есть, логика…

— Можно 2 вопроса? — сменил интонацию Тэ Нэ.

— Валяй.

— Если бы не ревность, ты бы заметил странности в поведении Кея на Весперии? — по лицу Алексея читалось, что вопросу он не рад и уже готов был ответить порезче, но ему не дали. — А Агнесса? Ты давно знаком с ней?

— 2 года, — куда отправилась логика Тэ Нэ на этот раз?

— И за эти 2 года вы ни разу, — Тэ Нэ выделил последнее слово, — не встречались?

— Она была для меня просто другом.

Тэ Нэ саркастически усмехнулся.

— Значит, потребовалось появление Кея рядом с Агнессой, чтобы до тебя, наконец, дошло, что она не только друг, но и девушка? — озвучил Тэ Нэ очевидный вывод, после чего сразу же был схвачен за шиворот вышедшим из себя Алексеем.

— А в лоб? — угрожающе произнёс он.

— Мой лоб тебе ещё приходится, — убеждаясь в собственной правоте, нахально ответил Тэ Нэ. — Ударишь, значит, я прав, — с чувством превосходства добавил он.

Алексей оттолкнул его. Ему очень хотелось, чтобы этот умник хоть в чём-то хоть раз ошибся. И чёртов Кей тут ни причём… отчасти. Будь он неладен! Потому что он действительно… Но признавать это перед Тэ Нэ Алексей вовсе не собирался. Раз он такой умный, зачем спрашивать?

— Меня сейчас больше волнует микросхема.

— Микросхема это вчерашний день, — парировал Тэ Нэ, заставляя посмотреть на него как на сумасшедшего.

— В смысле?

— Кей и Агнесса уже сделали решающий шаг в войне Каганата с Альянсом. Каганат рассчитывал завоевать Весперию в течение недели и разобраться с оставшимися мирами в последующие 14 дней. Однако война превратилась в затяжную, на продолжение которой у Каганата не хватит ни сил, ни средств. Правда, он этого пока не понял. Обеим сторонам скоро станет выгодней заключить мир. Про то, что человеческий ресурс исчерпаем, я вообще молчу, — проницательно заметил Тэ Нэ.

— Я посмотрю, как ты запоёшь, когда микросхема найдётся и — не дай бог — окажется в руках у Каганата!

— У меня плохие вокальные данные, — отшутился Тэ Нэ и тяжело вздохнул. Тяжело быть самым умным и видеть то, чего другие не замечают.

Ограбление

Была поздняя ночь, когда Агнесса сквозь сон услышала взволнованный голос Бланш.

— Агнесса! Агнесса! — та пыталась разбудить её. — Проснись! Кей в беде.

Фраза подействовала лучше всякого будильника. Агнесса мгновенно поднялась.

— Что? Что случилось? — испуганно спросила она.

— Там сын ювелирного мастера. Сказал, что ищет тебя.

Ювелирного? Причём тут ювелир? Так Кей работает у него?

Через несколько минут она уже направлялась сквозь ночной город к ювелирной лавке, не находя себе места от переживаний. У ювелира горел свет, и по количеству собравшихся людей можно было сказать, что произошло что-то серьёзное. Зайдя вовнутрь, Агнесса встретилась глазами с Кеем и оценила ситуацию. Его удерживали двое громил, но Кею ничего не стоило в любой момент вывернуться и скрутить их. Только чувство самосохранения не позволяло ему сделать это. «Как я рад тебя видеть!», — читалось в его взгляде. Мысленно он поблагодарил всех богов Бинара, когда она появилась на входе.

— Можешь объяснить, какого солнца тут происходит? — с языком у Кея было плохо. Он успел выучить только пару выражений, необходимых для работы. — В чём они меня обвиняют? И объяснить этим бугаям, что я ничего плохого не делал.

Кроме Кея и удерживающих его мордоворотов в лавке находились ювелирный мастер и двое незнакомцев в другой одежде — мужчина и женщина. Явно не из местных. Агнесса обратилась к мастеру на местном наречии и через пару минут перевела Кею.

— Они обвиняют тебя в воровстве.

— Но я ничего не крал! Я же работаю здесь! — возмутился Кей.

— Я бы рад ему верить, — после перевода Агнессы ответил пожилой мастер. — Но эти двое утверждают, что видели его. По крайней мере, из того, что я понял.

Стоп. Это ещё что за шутки? Нет, только не говорите мне…

— Вы ведь толмач? — обратился к ней старый ювелир. — Может, знаете их язык? Сможете перевести?

Похоже, всё-таки да. Она повернулась к двум иностранцам. Мастер обратился к ним, видимо, представляя её. И они заговорили… Мозг Агнессы целиком переключился на идентификацию говоримой речи и поиска нужных слов в словаре. Пару секунд она ничего не могла понять из-за резкого переключения на новый язык с двух предыдущих. Но слова были до боли знакомы и известны, но название самого языка упорно отказывалось приходить на ум. Она начала отвечать им раньше, чем поняла, на каком языке говорит. Вульгарная латынь? Вы что, издеваетесь?

— То, что он был одет как он, вовсе не значит, что это был он! — выпалила она, защищая Кея. Нет, не издеваются. Настоящая вульгарная латынь.

Кей, внимательно наблюдавший за происходящим, не понял ни слова, кроме одного. Она на его стороне. И с благодарностью посмотрел на неё после произнесенной реплики. У него внутри всё прыгало и плясало.

— Стоп! — воскликнула Агнесса, когда мозги начали закипать. — Давайте по порядку!

Обычно переводчику приходится работать с одним языком. Его мозг служит всего лишь транзитом для информации во время устных переводов. Часть запоминается, тут же переводится и удаляется, освобождая место следующей. Что требовало хорошей оперативной памяти. И что не мешает после чувствовать себя так, словно на тебе пахали. Здесь же, даже, если вычесть бинарский, который уже стал для неё родным, оставались немецкий и латынь. В древних своих формах. Ещё месяца 2 назад, она и помыслить себе не могла, что знание мёртвых языков придётся использовать вживую.

— Я буду по очереди переводить тебе их, — она посмотрела на Кея. Обычно переводчику ничем, кроме перевода заниматься не надо было. — Если твоя картина произошедшего будет не совпадать с ними, кричи громче, — здесь же приходилось переводить, запоминать и анализировать одновременно.

— Хорошо, — с готовностью согласился Кей.

Первой она обратилась к пожилому ювелиру. Он производил впечатление честного, порядочного человека, занимающегося своим делом и не трогающим остальных. И, так же как и она желавшего освобождения Кея.

— Сегодня около семи вечера я обнаружил пропажу ожерелья и серёг с рубинами. Оно лежало здесь, — он открыл верхнюю полку деревянного шкафчика и вытащил пустой бархатный мешочек. — Это набор, сделанный по специальному заказу одного из постоянных покупателей и завтра я должен отдать его ему.

— Я делал к нему огранку рубинов, — поделился Кей, когда Агнесса перевела ему первую часть.

— Сегодня вечером я проверил и не нашёл ничего, — продолжил ювелир. — Вчера они точно были на месте.

— То есть, мы идём по горячим следам, — сделал вывод Кей после очередной порции перевода.

— Эти двое утверждают, что рано с утра видели, как какой-то молодой человек в спешке покидал магазин, — ювелир указал на свидетелей.

Так… Переключение. Переключение на другой язык. Секунд 50 Агнесса собиралась с мыслями и нужными словами.

— Расскажите подробно, что вы видели, — обратилась она к ним.

— Мы проходили рядом с лавкой рано утром, когда нас чуть не сбил выбегавший оттуда молодой человек. На нём был синий жилет и выглядел он примерно так же как этот молодой человек, — указала на Кея женщина лет тридцати-сорока.

— Знаешь, у криминалистов есть такое выражение «врёт как очевидец», — не удержался от язвительного комментария Кей, когда Агнесса ему снова перевела.

— Почему вы решили, что это он? — поинтересовалась Агнесса.

— У него в руках блестело что-то красное, — был ответ.

Но мало ли, что может блестеть…

— Спроси, во сколько утра это было, — попросил Кей Агнессу.

— Начало девятого, — после недолгих раздумий ответила женщина.

— Это правда, — вмешался ювелир. — Я действительно отпустил Кея раньше сегодня.

— Почему? — Агнесса посмотрела на Кея, ожидая ответ.

— Ты заболела, поэтому я отпросился уйти раньше, — спокойно объяснил Кей, словно речь шла о том, чтобы мусор вынести. Ну что тут может быть особенного? Все болеют.

Видимо, только одна Агнесса на подсознательном уровне почувствовала скрытый смысл в звучавшей фразе и задержала взгляд на Кее дольше обычного. Сразу переключившись, впрочем, на более существенные вещи и не придав значения факту. Все болеют.

— Спроси, не было ли у него особых примет, — продолжал работать мозг Кея.

— В латинском нет такого слова! — сразу же среагировала Агнесса. — Вы ничего особенного в этом молодом человеке не, — сбилась Агнесса на средневерхненемецкий, но исправилась к середине фразы, — заметили?

— Походка, хромал или шрамы какие-нибудь? — полушёпотом подсказал ей Кей на ухо.

— Нет, ничего такого, — ответил мужчина.

— Лжесвидетельство наказуемо! — раздосадаванно выпалил Кей.

— Все улики указывают на тебя, — подвела неутешительный вывод Агнесса.

— Она настолько убеждена, что это я, что добиться чего-то нового будет сложно, — выложил Кей психологическую выкладку.

Ювелир жестом приказал освободить Кея и тот автоматически начал тереть затёкшие запястья, попутно анализируя показания.

— Попроси мастера обыскать их, — спустя пару секунд предложил он. — И заодно спроси, что они делали около лавки в такую рань.

— Что? — удивленно посмотрела на него Агнесса.

— Делай, что говорят, — фраза с Бинара, но сказанная в более мягком тоне и совсем другой интонацией, чем там. Теперь Кей смотрел на неё доброжелательно.

Агнесса выдохнула и предложила сказанное ювелиру. Кей видел, что он возмущается, но принимает её позицию. Потом перевод иностранцам. Агнесса старалась использовать максимально-вежливые формы, но иностранцы всё равно были возмущены до глубины души. Они помогают, а тут что ещё за подозрения? Позволить обыскать себя было ниже их достоинства.

— Скажи, что совершенно ограбление, и мы обязаны рассмотреть все версии, — сейчас Агнесса была похожа на пластилин. Её мозг работал только на перевод, закрывая всё остальное вокруг и делая уязвимой.

Ожерелья и серёг не было. Что ж… Это было бы слишком просто. Но попробовать стоило.

— Они только приехали в город и искали гостиницу, — перевела Агнесса.

— При других обстоятельствах я бы подумал, что они меня специально подставляют, — высказался Кей. — Агнесса, Агни…, — обратился он к ней, хватая за руку и поворачивая лицом к себе. — Бинарский. Бинарский язык, — произнёс он, чтобы она поговорила с ним. Только сейчас понимая, что он для неё тоже неродной. — Давай обсудим, что у нас есть, — нужно было собрать все факты воедино. — Ограбление было совершено в промежутке между 8 и 8.30 сразу же после моего ухода. Предположительно молодым человеком в синей жилетке, — Кей подозрительно посмотрел на свидетелей, — моего возраста и роста… Спроси ещё раз про особые приметы, — попросил он Агнессу.

— Мы же уже спрашивали, — непонимающе посмотрела на него Агнесса.

— Это было до того, как их обыскали, — объяснил Кей. — После небольшого стресса мозги начинают работать немного в другом направлении.

Агнесса перевела.

— Психологический портрет преступника, — перешёл к следующему пункту Кей. — Молодой человек лет тридцати, может, меньше. Хорошо знает ювелира и то, где он хранит готовые заказы. Он меня подставил, значит, знает о моём существовании и с утра, скорее всего, наблюдал и ждал, пока я уйду. Так и знал, что днём хорошие дела не делаются! — не удержался от комментария он. — Единственное, что мне непонятно…, — вслух мыслил Кей. — Мотив… Есть идеи? — он посмотрел на Агнессу. Кей действовал так, словно всю жизнь только этим и занимался. Спокойно, вдумчиво, серьезно… Поймала себя на этой мысли Агнесса, но тряхнула головой, отгоняя вывод.

— Может, это как-то связано с заказом? — предложила она.

— Спроси мастера, интересовался ли ещё кто-нибудь изделием.

Судя по пространственному ответу ювелира, интересовался. Кей с нетерпением ждал, когда Агнесса закончит разговор и переведёт ему услышанное. А вдруг он скажет то, что она не поймёт? Нет. Такого не может быть… Сейчас он верил в неё больше, чем когда-либо.

Агнесса повернулась к нему, но головная боль заставила на секунду прерваться и приложить пальцы ко лбу.

— Кристина, сестра жены заказчика. Когда-то её сестра Жозефина увела у неё Поля Дюбуа.

— Вот и мотив, — проанализировал Кей. — Идём к ней, — улыбнулся он.

— Прямо сейчас?! — возмутились городовой с помощником.

— А днём преступник может сбежать, — железному аргументу Кея было трудно возражать. — К тому же в полусонном состоянии очень тяжело врать.

Агнесса занервничала, увидев ворота особняка Кристины Лефевр. Дворяне… Этого для полного счастия не хватало.

— Надеюсь, вы потрудитесь объяснить, зачем разбудили меня в такое время! — недовольно встретила их хозяйка дома в гостиной в халате и ночной рубашке.

— Здравствуйте! — поприветствовали её городовой с помощником.

Видимо, это всё, на что их хватило. Агнесса с ужасом осознала, что выступать парламентёром от лица всех придётся ей. Городовой, ювелирный мастер и Кей посмотрели на неё одинаковым взглядом, примерно переводившемся как «Давай рассказывай».

— Так что случилось?

— Украден подарок для вашей сестры Жозефины, — начала она. — Ожерелье и серьги, заказанные её мужем, — как можно спокойнее старалась произнести она.

— О, ужас! — искренне расстроилась она. — Когда это случилось?

— Сегодня утром, в начале девятого.

— Скажи ей, что она под подозрением и нам необходимо её обыскать, — полушёпотом попросил Кей, сидевший рядом.

— Она не причём! — выдала Агнесса возмущённо.

— Женская солидарность? — улыбнулся Кей.

— Женская интуиция! — возразила Агнесса.

— Агнесса! В ювелирной лавке была куча драгоценностей, которые мог бы стащить вор, — убеждал её Кей. — Однако он стащил только этот набор. Его целью не было ограбление. А вот поступок на почве ревности очень даже может быть!

Агнесса посмотрела на Кея и встретилась взглядом с Кристиной Лефевр. Потом снова на Кея, городового… Рубить прямым текстом про обыск и подозрения было бы грубейшей ошибкой. Дипломатический коньюктив, говорите?

— Так как целью вора было не ограбление, и стащил он только подарок для вашей сестры, мы хотели бы проверить, не украли ли что-нибудь у вас? — Агнесса сама удивилась повороту собственной мысли. В дипломаты я пойду, пусть меня научат…Кей кинул на неё подозрительно-удивлённый взгляд, говоривший: «О чём это она?». — Вас не затруднит показать нам Вашу комнату?

— Да, конечно, — согласилась Кристина. — Я вас провожу.

По скрипучей деревянной лестнице они поднялись на второй этаж. Мерцающий свет канделябров освещал просторную комнату хозяйки. Камин с решёткой. Инструменты и дрова рядом. Тяжёлые бархатные шторы. Глубокие амбразуры окна, в которых можно было за этими шторами спрятаться. Туалетный столик с множеством фарфоровых флакончиков. Грелки для большой кровати с балдахином. Деревянная мебель, инкрустированная перламутром. Тёплый свет от свечей играл бликами и тенями на стенах.

— Мы ничего не нашли, — удручённо ответил ювелирный мастер, когда они вновь собрались в коридоре на втором этаже.

— Мы опросили слуг. Никто не отлучался с утра, — сообщил им городовой с помощником. — К тому же, она давно простила их, — добавил он.

— Если бы я могла Вам чем-нибудь помочь, — вздохнула Кристина. — Но я даже понятия не имею, кто это мог сделать.

На несколько секунд в коридоре воцарилось молчание, прервавшееся неожиданным радостным возгласом:

— Мы вспомнили! Мы вспомнили!

Заставившее всех одновременно оглянутся на иностранцев.

— Вспомнили что? — странно посмотрела на них Агнесса, уже забывшая, о чём их спрашивали.

— Особую примету! — довольно ответил мужчина. — У него было чернильное пятно на левом рукаве! У запястья! — радостно выдал он.

— И…? — выжидающе посмотрел на Агнессу Кей, когда она перевела всем остальным. Причём, в первую очередь.

Агнесса растерянно посмотрела ему в глаза и честно ответила:

— Я не знаю, как это слово будет по-бинарски.

— Что значит «не знаешь»? — искренне поразился Кей. Как такое вообще может быть? — У преступника появилось отличие от меня, а ты даже не сможешь мне сказать, что это?

— Я попробую объяснить, — неловко улыбнулась она. Одно из правил переводчика. Не знаешь слово, объясни его значение. — Жидкость для написания писем. В неё макают перья. Бывает разных цветов, но, в основном, используют чёрный.

— Гуашь…? — осторожно высказал предположение Кей.

— Нет, более жидкая. Ещё этот термин применяют к заправке ручек.

— Чернила! — осенило Кея.

— Наверное…, да, — немного неуверенно ответила Агнесса, услышав новое слово и не совсем уверенная в его значении. — Пятно от этого и обнаружили у парня на рукаве.

— Проблема в том, что пятно можно постирать, — с безнадёжной интонацией озвучил мысль Кей. Услышанное не впечатлило его, и он даже не собирался скрывать нагрянувшего разочарования. Здравствуй, тупик! Давно не виделись!

Кей в сердцах заехал кулаком по стенке и искренне пожалел, что от удара она не развалилась. Он бы и на бис удар повторил, но разрушение так не угодившей ему стены вряд ли поможет решить проблему. Мастер переглянулся со свидетелями, городовой и его помощник собрались уходить…

— Я сегодня видела парня с чернильным пятном на рукаве, — как-то совсем неуверенно и тихо прозвучал в наступившей тишине тонкий голос Кристины Лефевр.

Агнессе показалось, что она не расслышала. Или услышала не то. Ювелирный мастер удивлённо посмотрел на Кристину. Городовой и его помощник скептически повернули голову в сторону бывшей подозреваемой в мгновение ставшей главной свидетельницей по делу. Кею казалось, что он понимает без перевода. Потеряв дар речи от неожиданности, они смотрели на неё.

— Мы сегодня с подругой ходили за покупками, — её голос окреп, — Она подскольнулась и выронила коробки. Он помог ей подняться и донести коробки до кареты. Тогда я и заметила пятно на рукаве.

Это к вопросу о том, бывают ли в жизни чудеса. И в жизни Кея они определённо были. Здесь и сейчас большего везения пожелать было нельзя.

— А ещё? — нетерпеливо спросила Агнесса. — Что ещё Вы ещё заметили?

— У него была синяя жилетка и он был похож на…, — она сделала паузу и посмотрела на Кея, — на Вас.

«Пособие по везению. Том 1», — мелькнуло в голове у Кея.

— Его лицо показалось мне знакомым, но я в упор не могу вспомнить, кто это был…, — задумчиво произнесла Кристина, пытаясь вспомнить. — Просто я сегодня познакомилась с молодым человеком и завтра он придёт просить разрешения у моих родителей встречаться со мной, — призналась она. — Поэтому мне было не до этого. Но я его точно знаю, — заверила Кристина.

— Неужели совсем не помните? — переспросил городовой.

— Я пытаюсь вспомнить, но… не могу, — безнадёжно развела руками Кристина.

— Сосредоточьтесь. Закройте глаза. Отвлекитесь от всего, — вежливо обратился к ней Кей, и Агнесса сразу начала переводить. — Вернитесь в тот момент. Вспомните детали. Переживите его заново, — от этой девушки зависела его жизнь. — Расслабьтесь и снова окажитесь там, — ровный, спокойный и настраивающий на нужный лад голос Кея перевести было невозможно. Он руководил процессом даже на незнакомом для Кристины языке.

— Не получается, — расстроено выдохнула Кристина после пятиминутной попытки напрячь память и выудить из неё хоть что-то.

Кей молчал ровно пять секунд, после чего выдал с неунывающим видом:

— Тогда проведём следственный эксперимент! — обратив на себя взгляды всех присутствующих. Он вовсе не собирался сдаваться просто так. — Мы разыграем эту сцену ещё раз, — пока Агнесса переводила, Кей окинул взглядом всех, призывая принять участие.

— Никогда не слышал о таком методе, — сомневаясь, ответил городовой, — но, если это поможет…

Остальные одобрительно кивнули. Заручившись поддержкой, Кей продолжил расспросы:

— Вы помните, во что были одеты? О чём разговаривали? Нам важны любые мелочи.

— Мы с ней говорили об этом молодом человеке…, — неловко призналась Кристина, — как раз когда вышли на тротуар…, — Кей совсем вогнал бедную девушку в краску. — Где-то рядом прокричали «Экипаж подан», а сзади я слышала, как продавец выбежал из магазина, чтобы отдать товар забывшей покупательнице…

Затем Кей выспросил у неё оставшиеся детали, фраза за фразой прося воспроизвести разговор с подругой, попросил принести коробки из-под покупок и сами покупки для достоверности, попробовал сделать из гостиной тротуар, распределил роли. Роль подруги играла Агнесса, продавца и кучера городовой и его помощник, а преступника сам Кей. «Я же на него похож», — был его железный аргумент.

— Все всё запомнили? — проверил Кей, удостоверяясь в последний раз.

Ответ был утвердительным.

— Давайте! Начинаем! — дал команду он.

Кристина и Агнесса сделали вид, что вышли на тротуар и начали разговаривать.

— Когда лошадь погнала, я так испугалась. Но он нагнал меня и остановил её. Потом очень долго успокаивал меня. Мы с ним целый час проболтали.

— Он здесь живёт? — спросила Агнесса, нагруженная коробками.

— Нет, у него поместье за городом. Но он приезжает сюда постоянно по делам.

Кей внимательно отслеживал происходящее, ожидая свой выход и давая сигнал другим.

— Фроляйн, вы забыли свою покупку! — услышали Кристина и Агнесса сзади себя.

Наверное, только Кей воспринимал происходящее всерьез. Все остальные чувствовали себя немного глупо, немного некомфортно, немного нелепо. Однако никто даже виду не подал, стараясь невозмутимо отыграть свою роль в воспоминании Кристины. Цель была недетской, и именно она дисциплинировала всех.

— Завтра он приедет к моим родителям. Я даже не знаю, что одеть! Поможешь мне выбрать платье?

— Экипаж подан!

— Да, конеч…, — «подруга» Кристины упала, уронив покупки.

Кей среагировал мгновенно.

— Я помогу Вам, — и словно ниоткуда появился на горизонте, помогая собирать коробки. — Куда Вам их отнести? — и посмотрела ей в глаза.

Это было очень странное чувство, промелькнувшее в тот момент у обоих. Чувство чего-то запретного, притягательного и дурманящего. Того, что каждый из них не должен был чувствовать. Эта была всего лишь доля секунды, после чего Кей и Агнесса взяли себя в руки, проигнорировав его. То, что в этот момент в гостиной искрило, почувствовала только Кристина. Что ж, оставим это открытие с ней.

— Моя карета там, — указала Агнесса.

Кей взял коробки, прошёл пару шагов в указанном направлении и, обернувшись, посмотрел на Кристину. Она шокировано смотрела на него. Всё точно также. Между её подругой и тем парнем тоже пробежала искра…

— Марино Сфорца, — смотря на Кея, произнесла она.

— Не может быть! — не поверил ювелир. — Он просился ко мне в ученики, но я не взял его. Он сделал это, чтобы подставить Андреаса?! В случае его ареста я бы точно обратился к нему за помощью.

— Будем надеется, он ещё не успел скрыться из города, — скороговоркой выдал городовой. — Вы знаете, где он живёт?

Было уже светло, но солнце скрылось за тучи, когда они вышли от Кристины. Подходя к дому, они увидели Марино, который едва заметив их, бросился наутёк.

— Стой! — следом за ним кинулся Кей в переулок.

Прошло пару минут прежде чем Кей и Марино, со сцепленными за спиной руками, показались снова. От желания врезать паршивцу Кея удерживал лишь тот факт, что перебарщивать не стоит. Но руки очень чесались. Поэтому он проявил просто железную выдержку. В стирке была обнаружена рубашка с пятном и синяя жилетка. А в кармане лежали ожерелье и серьги.

— Марино Сфорца, — одевая ему наручники, начал городовой, — вы арестованы за кражу.

— Я в любом случае собирался вернуть Вам их мастер, — обращаясь к ювелиру, сказал он.

Марино и Кей действительно были похожи. Чем-то. И при желании спутать их можно было. С поправкой на более тёмный цвет кожи по сравнению с Кеем. Взгляд Марино был более детский, наполненный юношеским максимализмом и сам он был намного моложе. Лет на пять. Кея отличал более бледный цвет кожи и матёрый, взрослый взгляд человека, уже хлебнувшего трудностей. Агнесса бы и дальше продолжала находить отличия, если бы городовой не прервал её мысли:

— Спасибо за помощь, — он пожал руку Кею. — Вы действовали как настоящий профессионал, — похвалил он. — Не хотите к нам на службу?

— Нет, спасибо. У ювелира мне больше нравится, — честно ответил Кей.

— Ты меня тоже прости…, что впутал тебя в эту историю, — попросил прощения ювелир.

— Но всё разрешилось, — успокоил Кей пожилого человека.

Все начали расходиться и на пустынной утренней улице Кей и Агнесса остались одни.

— Это была самая длинная ночь в моей жизни, — призналась Агнесса, всё ещё не веря, что всё закончилось.

— В моей тоже, — улыбнулся Кей. — Пойдём домой? Бланш, наверное, волнуется.

— Не знала, что ты увлекаешься ювелирным искусством, — с интересом в глазах сказала Агнесса.

— Я занимаюсь огранкой, — Кей сел на любимого конька. — Очень сложная и кропотливая работа. Зато помогает отвлечься. Знаешь сколько видов огранки может быть?

Агнесса отрицательно покачала головой.

— Бриллиантовая, изумрудная, огранка клиньями, огранка розой, ступенчатая и огранка таблицей, — Кей сделал паузу. — Общепринятые виды, которые есть везде, — он хотел сказать «в большинстве миров». — Но я показал мастеру пару оригинальных бинарских огранок. Жалко, не ко всем драгоценным камням их можно применить, — помолчав, он сменил тему. — Я хотел сказать тебе «спасибо» за моё спасение, — и с признательностью посмотрел ей в глаза. — До этого случая я понятия не имел, насколько важна профессия переводчика и знание языков, — признался он. — И всегда считал, что в этом деле не нужно ничего особенного. Я ошибался. Прости меня, — попросил прощения он. — Благодарю тебя за моё спасение.

— Я ничего особенного не сделала, — засмущалась Агнесса.

— Сделала, — он с благодарностью посмотрел на неё. — Ты дала мне понять, насколько важно знание языков. И ещё…, — он набрал воздуху в лёгкие. — До сегодняшней ночи я не понимал, что бинарский тоже тебе не родной язык. То, что ты говоришь на нём, я воспринимал как само собой разумеющееся и даже не пытался выучить твой, — тяжело признавать свои ошибки. — На самом деле ты оказала мне очень большую честь, начав учить бинарский…

Неожиданно он учтиво поклонился ей, согнув тело на девяносто градусов.

— Я благодарен тебе за эту честь.

У ошарашенной Агнессы, видящей это, слова замерли в горле, так что она ничего не смогла ответить.

Вдруг стало необычайно тихо и они остановились, подняв глаза к небу. Шёл первый снег. Сначала тихо и чинно падая сотнями узорчатых снежинок и тая у них на ладонях. Покрывая белой пеленой маленький городок и создавая ощущение сказки и веры в чудо. Кей и Агнесса счастливо улыбнулись. Кей соскучился по снегу. Он напоминал ему о доме, где он так давно не был. Потом падая хлопьями и становясь белой кружевной занавеской, подобной тюлю, между небом и землей, через которую было трудно было что-нибудь разглядеть. Снег хрустел под ногами. Город утопал в снежном покрове, словно невеста в подвенечном платье. Не было ни одного места, ни одной щели, куда бы не залетели снежинки и не оставили свой белый след.

Кинув на Агнессу хитрый взгляд, Кей неосознанно потянулся вниз рукой, сгребая пальцами снег в ладонь. После чего запустил снежком в Агнессу. Агнесса не ожидала такой атаки и следующий снежок полетел уже в Кея, который успел увернуться.

— Мазила! — довольно просияло его лицо.

— Ах так! Я тебе покажу! — Агнесса выпустила в него несколько снежков подряд.

— Ого! — искренне удивился Кей, не поверив. — Попала!

Перестрелка продолжалась ещё долго, пока они оба обессиленные не упали в снег. Кей смотрел на Агнессу и смеялся. Впервые за очень долгое время он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Кей и Агнесса зашли в шоколадную лавку счастливые, довольные и промокшие от набившегося в одежду снега.

— Я смотрю, всё хорошо закончилось, — улыбкой встретила их шоколадница.

— Да, — ответил ей Кей, зевая. — И мы решили отметить это, повалявшись в снегу.

— Идите, переоденьтесь. Я повешу одежду сушиться. Завтракать будете?

— Да, надо что-то перекусить, — подхватила зевоту Агнесса.

— Поднимайтесь наверх, в малую гостиную. Я что-нибудь принесу.

Через пятнадцать минут Бланш открыла дверь гостиной на втором этаже и довольно улыбнулась. На диване, под одним мягким пледом по разные его стороны сладко спали Кей и Агнесса…

Что было дальше

Тэ Нэ ловко орудовал на кухне и готовил что-то безумно вкусное, судя по запаху, когда туда вошла Селин. Он взглядом поприветствовал её, жестом предложил сесть, добавив при этом:

— Потерпи немного. Скоро будет готово, — после чего вновь ушёл в свои кастрюльки, сковородки и приправы.

— Довольно странно видеть мозговой центр Альянса, колдующим на кухне, — прокомментировала она, садясь за стол и пытаясь по запаху понять, что это за приправы.

— Всё просто, — повернулся к ней Тэ Нэ. — Хагедорн в почтенном возрасте и просить его готовить — просто грех. Алексей считает, что кухня не мужское дело, а ты из принципа сюда не зайдешь, так как тебя всё это достало в твоём мире, — объяснил он, не снимая поварских перчаток. — Остаюсь только я. Кто-то же должен нас всех кормить.

— Мне кажется, дело не только в этом, — заметила Селин. — Ты бы не стал готовить, если бы тебе это не нравилось, — со взглядом «я тебя раскусила» не преминула заметить она.

— Если бы я не готовил, мы бы все поумирали с голоду и война с Каганатом была проиграна уже здесь, на кухне, — пошутил Тэ Нэ. — Но вообще ты права, — он присел напротив неё, отойдя от плитки. — Я получаю удовольствие от процесса приготовления пищи. И это очень сильно расслабляет мозги и помогает отвлечься, — признался он. — Я здесь отдыхаю.

Селин посмотрела на него так, словно он слегка не в своём уме. Для неё любая домашняя работа была сущим наказанием.

— Я вот смотрю на тебя и удивляюсь, — изрекла Селин. — Как в таком мире, как твой, где балом правят женщины, смог родится такой проницательный парень? Ты очень начитан и…

— Несколько не вписываюсь в твои представления о матриархате? — закончил за неё фразу Тэ Нэ.

— Да, — неловко улыбнулась Селин.

— То есть, по-твоему, я должен был быть невеждой, не имеющим понятия о науке и каком-либо воспитании? — с лёгкой обидой подвёл он.

— Не так грубо, — исправила его Селин. — Но примерно… так…

— В моём мире действительно вся домашняя работа лежит на мужчине, все решения и ответственность на женщине, но это вовсе не значит, что у мужчин там совсем нет прав. Ты можешь мне не поверить, но я самоучка. Я не смог поступить в университет, даже в школе толком не учился, и моя мать старалась расширить мои знания благодаря книгам. К 17-ти годам я перечитал всё, что было в библиотеках моего города. И никто мне это не запрещал.

Тэ Нэ отвлекся, доставая что-то из духовки и поливая соусом. Селин почувствовала себя ущербной. Ей как раз запрещали интересоваться всем, что связано с оружием, боевыми искусствами и политикой. Только шитьё, готовка и специальности учителя и врача в университете благородных девиц. Именно поэтому сейчас она поглощала знания и умения как губка, проводя всё время в библиотеках и тренировочных залах на Туами.

— И тебе вовсе не стыдно…, — она запнулась, — за свой мир?

— А почему мне должно быть стыдно? — всерьёз посмотрел на неё Тэ Нэ. — Я там родился, там вырос… И где бы я ни был, лучше места чем дом, всё равно не найти.

— Но он же резко отличается от остальных, — возразила ему Селин. И по-моему, она не о Ма Тре говорила. — И не всегда в лучшую сторону.

— А тебе не надоело пинать и ненавидеть свой собственный мир? — грозно посмотрел на неё Тэ Нэ, просекший ситуацию. — То, что там другие законы и правила вовсе не означает, что он плохой! Если я не ошибаюсь, там едва ли не самые строгие законы за преступления по отношению к женщинам! А ты говоришь, что вы совсем бесправны! Что такое «патриотизм» ты, наверное, не знаешь? — обратился он к ней.

— Слово мужского рода. «Патр» значит отец, — прозвучал абсолютно феминистский ответ.

— Хорошо, матриотизм. Тебя так устроит? Чувство материнской земли. Дом, каким бы он не был, остаётся твоим домом. А если там и есть недостатки, то только ты и можешь их исправить, потому что ты в этом доме живёшь. Ты там родная и тебя услышат! В отличие от чужака, пришедшего чёрт знает откуда! — закончил свою пламенную тираду Тэ Нэ и остановился, переводя дыхание.

В это время засигналила плитка, сообщая о готовности блюда. Тэ Нэ выключил газ и вытащил блюдо из духовки. Затем снял фартук и, повесив его, вышел из кухни в коридор.

— Эй, голодающие! Есть идите! — позвал он. — А то утка улетит раньше, чем вы дойдёте до кухни.

Селин обиженно надула губки. Почему каждый разговор с Тэ Нэ, начинаясь с нейтральных тонов, заканчивается этим? Когда он успевает просечь её мысли до того, как она их озвучит? Утешал пока тот факт, что главного он не просёк. И, если так и дальше пойдёт, это может так и остаться невысказанным. Потому что всякий раз, когда она хочет это сказать, к концу разговора с Тэ Нэ желание пропадает напрочь.

— Ты с ума сошла бежать за мной через весь город! — гневно выпалил Кей. — А если бы ты погибла?

Они стояли в подвале, оглушаемые воем сирен и звуком рвущихся сверху бомб. Их постоянно трясло.

— Неужели тебе не было страшно? — уже более спокойно спросил он.

— Мне было страшно, — тихо призналась Агнесса, не сводя с него глаз. — Просто я поняла, что без тебя мне будет ещё страшней.

Кей сидел за деревянной барной стойкой в магазинчике Бланш. Это воспоминание против воли всплывало в его голове всё чаще и чаще, заставляя возвращаться к моменту на Весперии. Наверное, отсюда всё началось. Этим она его зацепила. Запала в душу. И оставила там неизгладимый след. Бланш уже закрыла магазин и вытирала столы вокруг, изредка молча поглядывая на Кея, теребящего в руках какую-то вещицу. Он ждал Агнессу, смотрел на ювелирное украшение в руках и думал о чём-то своём.

Кей как-то не уследил момент исчезновения Бланш, когда увидел Агнессу, спускающуюся по лестнице вниз. Он мгновенно убрал украшение в коробку, засунув коробку в карман и повернувшись к ней:

— Агнесса…

Она вопросительно посмотрела на него.

— Да, Кей, — и приветливо улыбнулась.

— Я хотел подарить тебе кое-что…, — он старался держаться уверенно, доставая коробку, — в знак благодарности за моё спасение…, — ему было впервой, что спасают его, а не наоборот. Был спокоен, не считая лёгкого волнения в словах и действиях. — Вот, — он извлёк из коробки кулон на цепочке и показал Агнессе. Он не совсем мог себе объяснить, почему Агнессе нужно было дарить именно подарок.

Взгляд Агнессы замер на кулоне и несколько десятков секунд она не могла ни произнести ни слова. Кей удивлял её уже второй раз, руша все стереотипы о бинарцах, им же и его миром созданные. Она растерялась, что отчётливо читалось в её глазах.

— Что это? — спросила она, беря кулон пальцами.

— Символ Бинара, — к Кею вернулась прежняя уверенность и спокойствие, как только заговорили о его Родине. Бинар дисциплинировал его даже на расстоянии. — Белое золото означает дневную расу, серебро — ночную, — с улыбкой принялся объяснять он прямо на кулоне. — Они всегда живут вместе, разными жизнями в одном мире, всегда идут параллельно, — их пальцы невольно соприкасались, но хозяева палец этого даже не заметили, — но никогда не пересекаются. Как день и ночь, которые постоянно сменяют друг друга, но никогда не встречаются. Так и дневная и ночная расы постоянно живут рядом друг с другом, но никогда не пересекаются.

Такое чувство, будто бы он говорит это больше себе, чем ей. Тонизируя и приводя в порядок собственные хаотично разбросанные по непонятной причине мысли. Это всего лишь благодарность и ничего больше. И никак иначе. Я просто хочу подарить ей его в знак моей признательности. В этом нет ничего особенного. И уж тем более ничего не значит.

— Кей…, — от неожиданности никакие план и действия на ум не шли. Мозг сигналил кнопочкой «Reset», которая гудела как пожарная сигнализация. — Это очень дорогой подарок… Я не могу… его принять, — выдала она скорее на автопилоте.

— Не такой уж он и дорогой, — с невозмутимостью продолжал Кей. — У нас на Бинаре полно драгоценных металлов и камней, так что для нас это просто красивые стекляшки, не имеющие особого значения, — попробовал успокоить её он. Но эффект почему-то это дало обратный.

— Вот и забирай его себе! — обиженно вернула ему кулон Агнесса, собираясь уходить.

Кей в ступоре уставился на кулон, пытаясь понять, что он сделал не так. Он же хотел как лучше… Почему она обиделась? Он решительно не понимал происходящего. Неужели в земной культуре драгоценности значат что-то особенное? Чем он её обидел? Мысли ворохом пронеслись в его голове.

— Подожди, — он поймал её за руку прежде, чем она успела сделать хоть шаг и надел кулон ей на шею. — На тебе это смотрится лучше, чем в коробке. Носи его, — словно попросил он.

Он сказал с такой интонацией и таким взглядом — добрым, просящим и слегка приказным одновременно — что не подчиниться было просто невозможно. Агнесса коснулась пальцами кулона, чувствуя себя совсем неловко и неудобно. Возможно, для Кея кулон действительно не имел никакого значения, но не объяснять же ему особенности русского менталитета? Ей овладело беспокойство, от которого надо было избавиться.

— Не поможете мне? — на лестнице с коробкой показалась Бланш.

— Да, конечно, — Кей с готовностью выхватил коробку и водрузил её на один из стульев около барной стойки. — Что с этим делать?

— Украшать, — с улыбкой пояснила Бланш. — Здесь гирлянды, — она указала на коробку. — Их надо развесить по стенам и потолку.

— Я лестницу принесу, — словно прочитал её мысли Кей.

— Спасибо, — ответила благодарной улыбкой Бланш.

Агнесса с интересом заглянула в коробку и лучезарно улыбнулась, созерцая переливчатое разноцветье.

Шаг за шагом магазинчик Бланш, где даже деревянные полки и стены, казалось, имели благородные тёмно-шоколадные оттенки, стал преображаться, заряжая рождественским настроением всё вокруг. В тёмной палитре шоколада появились зелёно-красно-золотые вкрапления, идеально сочетавшиеся с фоном.

— Посмотри, ровно? — спросила Бланш Агнессу, пока они с Кеем выравнивали гирлянду.

— Кей, опусти чуть ниже… Бланш, а Вы немного наверх.

Гирлянда выровнялась, заняв подобающее ей положение, и Агнесса довольно улыбнулась.

— Мы с Кеем за ёлкой. Скоро вернёмся.

Они развешали новогодние гирлянды и золотые и красные ленты под потолком, на стенах и на прилавке, выходящем на улицу. Из белого, тёмного и молочного шоколада Бланш сделала небольшую сладкую композицию, где домик из молочного шоколада и дерево из тёмного украшал снег из шоколадных белых хлопьев. Рядом с домиком стоял снеговик, полностью сделанный из белого шоколада. Всякий подходивший к прилавку считал снег самым настоящим, пока не пробовал его на вкус. Оставалось только удивляться этому снегу, лёгкому и рассыпчатому, из белого лакомства.

Морозным ветром пахнуло в магазинчике, когда на пороге появились Кей и Бланш с ёлкой. Отогреваясь с холода, зелёная красавица пустила всюду запах хвои, который в сочетании с рождественской золото-красной пылью украшений создавал ощущение сказки.

— Ты прямо вся сияешь, — заметил Кей, улыбаясь и протягивая ей украшение на ёлку в виде маленького чайничка, украшенного и больше похожего на лампу Алладина.

— Я так давно не наряжала елку! — поделилась Агнесса. — И так по этому соскучилась!

Они взяли игрушки в виде красного с золотом арабского туфля и украшенного колокола из коробки и стали вешать на ветки.

— Разве вы не празднуете нечто подобное у себя в мире? — удивился Кей.

— Празднуем, но…, — Агнесса погрустнела. — Мои родители уже давно перестали считать его каким-то особенным праздником и даже не стремятся хоть как-то наряжать квартиру и ставить ёлку. Они считают, это для детей, — разоткровенничалась она. Новый Год вообще последнее время перестал быть Новым Годом, а скорее праздником, который надо было быстрее пережить. — Я сама обычно развешу гирлянды из фольги или принесу еловых веток…

Потом был старинный позолоченный стульчик и красная роза. За всем этим украшением ёлки они даже не заметили, что остались одни. Вовсе не ожидая такой реакции на свой вопрос, Кей поспешил сменить тему:

— А наш Новый Год где-то на месяц позже вашего — начал Кей, вспоминая Бинар. — Сначала мы чтим память предков и воскуриваем благовония в небольшом храме или святилище рядом с домом.

— Зачем? — они взялись за стеклянные декорированные шары.

— Считается, что духи предков могут помочь живым, — пояснил Кей и продолжил. — Мы выражаем почтение старшим и обмениваемся подарками. А на ужин…

— То есть, утром? — уточнила Агнесса, помня их разницу в восприятии и беря первую золотую ленту.

— Да, перед сном мы всей семьёй едим соль-ин. Особый суп-пюре, куда входят морепродукты, овощи и пряности. Выглядит как второе, утопающее в обильном соусе.

— Или как первое, где слишком много гущи, — уловила его мысль Агнесса, когда они вешали третью гирлянду.

— Самое интересное, — сделал акцент Кей, — есть ингредиенты, которые добавляются в суп только одноштучно. Тем, кому они попались, следует ожидать того, что они обозначают.

Агнесса не смогла сдержать улыбки.

— Гадания на супе?

Кей был сама серьёзность.

— И что…? Всё сбывается? — не поверила она.

— Ну…, — Кей задумался, вспоминая, что выпало ему, и как-то неуверенно ответил, — да…

— Здесь важно то, что знаками судьбы считается только то, что разливается по тарелкам в первый раз. Второй и третий уже не считаются предсказаниями. И иногда большая часть так и остаётся в кастрюле.

— А песни-пляски? — ёлка была уже почти наряжена.

— В следующую ночь. Мы ходим к друзьям, надеваем национальные костюмы, танцуем и поём под народную музыку.

Агнесса чувствовала себя по-настоящему счастливой. Снег за окном, наряжение ёлки, новогодняя атмосфера вокруг создавали ощущение чуда. Новогоднего чуда, которое так близко и осязаемо, стоит лишь руку протянуть. И хотя всегда оно не сбывалось, хотелось верить, что именно здесь и сейчас чудо обязательно произойдёт…

— Как необычно, — мыслила вслух Агнесса. — А мы готовим, наряжаем елку, красимся и наряжаемся до полуночи. — Кей и Агнесса одновременно вытянули последнюю золото-красную ленту. — Затем часы бьют 12 и все начинают веселиться до утра. Поэтому днём первого января на улицах ни души, потому что все спят.

— Новый Год — единственный праздник, где дневные ночью не спят? — глаза Кея зажглись неподдельным интересом.

— Есть ещё выпускные…, — Агнесса не понимала, куда он клонит.

— Выпускные не считаются, — не дал закончить ей он. — На свой выпускной я тоже днём не спал, — и повторил вопрос. — Дневные не спят в ночь на Новый год?

— Конечно, — озадаченная реакцией Кея ответила Агнесса. — После двенадцати открывают шампанское, начинаются салюты и фейерверки и основная танцевально-увеселительная часть. Люди ходят друг другу в гости, дарят подарки, поздравляют по телефону. Новый Год — единственная ночь в году, когда ты можешь позвонить после 12 и точно знать, что не разбудишь.

— Как классно! — Кей был воодушевлён. Праздник нравился ему всё больше и больше. — Пообещай мне кое-что, — вдруг обратился он к Агнессе, сбив её с толку окончательно. — Даже если ты не сможешь выполнить… Даже если это невозможно и никогда не случится, — он смотрел ей прямо в глаза. — Обещай, что встретишь со мной Новый Год.

Агнесса поражённо уставилась на Кея. Он понимает, о чём он только что попросил? Судя по наивному взгляду бинарца — нет. Не понимает. Для него это просто был праздник, когда «дневные ночью не спят».

— Хорошо. Я обещаю.

В огромной трёхэтажной библиотеке Туами было, где развернуться. Тысячи книг находились по периметру огромного стеклянного купола, освещающего читальный зал в центре и выполнявшего роль планетария ночью. Вверх, куда только могли смотреть глаза, уходили книги, добраться до которых можно было по специальным лестницам и площадкам. Небольшой трёхэтажный стеклянный лифт выполнял скорее декоративную функцию, так как все предпочитали эскалаторы и обычные лестницы. Здесь же стояли подзорные трубы, телескопы, висели карты, стояли различные глобусы. По специальным информационным столам — так здесь называли компьютеры, экранами которых были поверхности столов — можно было быстро узнать расположение нужной книги по её названию или другим данным. Рано с утра здесь было тихо, и это время Тэ Нэ любил больше всего. Когда огромный трёхэтажный кладезь знаний принадлежал только ему. Тогда казалось сами книги и сам воздух в библиотеке подсказывают ему, куда идти и какую книгу брать. Вот и сейчас, в который раз он снова и снова возвращался к какой-то не то рекламной брошюрке, не то гиду по мирам под названием: «Бинар. Культурный шок. Взгляд изнутри». И ещё одной «Особенности бинарского менталитета. Взгляд иностранца». Компанию им составляли «Салим. История Возрождения» и «Каганат. Обретение Величия». Впрочем, эти книги он мог почитать и при свете дня у всех на виду. Самое ценное хранилось под столом, на нижней полке и эту тайну Тэ Нэ доверял именно утренним безлюдным часам в библиотеке. Его здесь знали, и специально отведённый ему столик никто не смел трогать. Вот и сейчас ни о чём не подозревающий Тэ Нэ скользил взглядом по строчкам заветной книги, не заметив, что уже как час в библиотеку прошёл другой посетитель и внимательно наблюдает за ним со своего столика.

— Привет! — улыбнулась ему девушка, со спины стараясь увидеть, что он читает.

Тэ Нэ молниеносно закрыл книгу и убрал под стол её и блокнот, в котором делал пометки.

— Что ты здесь делаешь? — ощетинился он, отнюдь не приветливо глядя на Селин.

— Извини, я тебя напугала.

— Я терпеть не могу, когда ко мне так врываются! — выдал Тэ Нэ, всё ещё не отошедший от шока. — Надо иметь уважение к чужому мыслительному процессу!

— Я уже попросила прощения, — обиженно вставила Селин.

— Что ты хотела?

— А… я…, — замялась она. — Зашла почитать кое-что, — нашлась она.

И это тоже было правдой. Про которую Тэ Нэ было знать необязательно.

— Небось опять про боевые искусства и политику? — усмехнулся Тэ Нэ. — Ты нашего тренера ещё не довела до смерти?

— Представляешь себе, нет! — дух противоречия родился раньше Селин. — Я читала историю родного мира! — и поняла, что спалилась. Её привел сюда последний разговор с Тэ Нэ. Идти назад уже было поздно.

Тэ Нэ внимательно смотрел на неё.

— Оказывается раньше, в древности мужчина и женщина находились на Мэннере почти в равных правах и обязанностях. Случалось, что женщины осваивали мужские профессии. Но потом появился вирус, поражавший только женщин. Их становилось катастрофически мало и мужчины начали делать всё, чтобы их спасти. Холили, лелеяли, запретили любую тяжелую работу и ввели строгие законы за преступления по отношению к женщинам. Вирус удалось победить, но гендерное равновесие наступило не скоро. За это время все уже забыли, какими были женщины раньше и их статус поменялся, — она сделала передышку, чтобы набрать воздуху. — Ты знал?

— Догадался, — спокойно ответил Тэ Нэ. — Люди всегда оберегают то, что им дорого самыми строгими законами и правилами. Что в свою очередь, является следствием какого-либо события в прошлом. Причины — следствия — вывод. Всё просто. Следствие одного является причиной для другого.

— И то, что происходит сейчас…, — начала Селин.

— Определяет будущее, — закончил за неё Тэ Нэ.

— И кто же определит наше будущее? — спросила Селин, взглядом указывая на книги на столе.

Тэ Нэ молча ткнул пальцем в книгу про Бинар.

— Бинар? — не поверила Селин. — Бред… Такого не может быть!

— Я и не ждал другой реакции, — грустно заметил Тэ Нэ.

— Разве не Каганат…?

— Агнесса и Кей пропали почти три недели назад и за это время положение Каганата очень сильно ухудшилось. Он похож на огромного колосса на глиняных ногах, готового вот-вот свалиться. Без новейших разработок ему не победить. Я всем говорю, что Каганат — страница прошлого, но мне никто не верит. Ему ресурсов осталось дней на пять максимум. После чего ему необходимо будет подписать перемирие — хотя бы для того, чтобы собрать новые силы. А из 11 миров Каганата трое уже готовы выйти из войны.

— Я вполне понимаю, почему они тебе не верят, — заступилась за других Селин. — Война продолжается и это настоящее. А Каганат очень сильный соперник.

Нда… Вздохнул Тэ Нэ. И вот так каждый раз.

— Это у Ахмад-паши очень сильные амбиции. Ему бы земного Фрейда про сублимацию почитать, — пустил шутку Тэ Нэ. К сожалению, понял её только он. — Ты совсем не понимаешь, что я говорю? Да? — сочувственно обратился он к Селин, в глазах которой отражалось абсолютное непонимание. Он словно просил прощения взглядом.

— Тэ Нэ! — окликнул его Лексус, прервав их. Очень кстати, по мнению Селин и очень не вовремя на взгляд Тэ Нэ. — Наконец-то я тебя нашёл. Тебя разыскивает главнокомандующий объединенными войсками Альянса. В двух мирах Каганат прорвал оборону там, где ты и предсказывал. И захватил южный полюс на Весперии.

— Точно по графику, — скорее самому себе сказал Тэ Нэ и поднялся на выход из зала.

— Что-то случилось? — спросил Лексус уже на выходе.

— Горе от ума, — пояснил Тэ Нэ и добавил. — От моего.

Глядя вслед уходящему Тэ Нэ, Селин неслышно отодвинула полку под столом на себя. «Мэннер. Обычаи и традиции», — гласило название книги, лежавшей ближе к краю. Селин хитро и довольно улыбнулась и отодвинула полку на место.

Подозрения

Тэ Нэ сидел на кресле, периодически поглядывая на небольшой прибор, лежащий рядом на журнальном столике. Книга, которую он читал, была заботливо обёрнута бумагой, так что названия никто не видел. Когда в гостиную зашла Селин, он вновь оторвался от строчек и проконтролировал прибор связи, после чего нервно вернулся к чтению. Хотя, то, что он читал, тоже нельзя было сказать наверняка. Бегал глазами по строчкам или просто думал, глядя сквозь буквы?

— По-моему, ты её читаешь вверх ногами, — улыбнувшись, заметила Селин, заглядывая в книгу. После чего чего Тэ Нэ немедленно захлопнул её и вновь покосился на прибор. Селин забыл отругать. — Волнуешься? — присаживаясь на соседнее кресло, спросила Селин.

— Да, — желание высказаться пересилило всё остальное. — Поисковая группа должна была прислать сообщение 5 минут назад. Его до сих пор нет, — беспокойно констатировал Тэ Нэ. Последнее время он всё чаще замечал Селин рядом с собой. Она умудрялась находить его там, куда остальные даже не думали совать нос. — Хочешь спросить меня про Кея и Агнессу? — шутливо попробовал угадать Тэ Нэ.

— Нет, — мягко улыбнулась Селин.

— Неужели есть ещё какая-то причина, которая побуждает преследовать тебя такого сумасшедшего как я? — иронично спросил Тэ Нэ.

И что ж он такой догадливый?! Было наивным полагать, что он не заметит её постоянное присутствие! На минуту в гостиной воцарилось молчание. Тэ Нэ вновь проверил прибор на наличие сообщений. Но тот предательски отказывался пиликать и вообще подавать какие-либо признаки жизни.

— Да, есть…, — с трудом начала она, — если честно…, — поняв, что второго такого шанса у неё не будет, — ты мне нравишься…, — последний рывок. — Давай встречаться.

Фух! Выговорила. Словно камень с души свалился. Мощный такой булыжник размером с библиотеку.

Тэ Нэ редко чем можно удивить в этой жизни, но Селин честно постаралась. Вот именно эта мысль почему-то постоянно ходила мимо его головы! Он даже про существование прибора забыл.

— Разве тебе не нравится Лексус? — озадачил её Тэ Нэ.

— Нравился, — поправила его Селин.

Тэ Нэ поднялся, снял очки и начал лихорадочно ходить взад-вперед по комнате, переваривая услышанное.

— Нет! Нет! Нет! Нет! — с жаром произнёс он.

— Почему? — потребовала ответа Селин.

— Например, — задумчиво повернулся к ней Тэ Нэ. — Что ты думаешь о Кее?

— Он мужчина. Что хорошего я могу о нём думать? — сходу выдала Селин.

— Вот! Вот! — он указал на неё указательными пальцами. — Вот видишь! Ты радикальная феминистка, у тебя все мужчины сволочи и меня это…, — он взял паузу, подбирая слово, — напрягает. Фанаты чреваты. Где гарантия того, что, когда я оступлюсь, ты не запишешь меня туда же?

— Тэ Нэ…, ты другой, — объясняться с ним было не так-то просто. — Ты не похож на них…

— Потому что меня воспитали в мире матриархата? — закончил за неё мысль Тэ Нэ.

— Да…, — неуверенно ответила Селин.

Из всего, что Тэ Нэ ожидал услышать, это было самое худшее. Его будто ударили в самое сердце. Он присел на колени перед Селин, сидящей на кресле и посмотрел ей в глаза.

— А ты из мира, где мужчины чересчур злоупотребляют властью…

Куда это он клонит?

— И с того момента, как ты вырвалась оттуда, ты нещадно наверстываешь упущенное. И со мной ты хочешь встречаться не столько потому, что я тебе нравлюсь, а скорее, потому что являюсь воплощением твоих скрытых идеалов и мыслей о месте мужчины. Ты хочешь на мне отыграться.

— Неправда! — вспылила, резко вскакивая, Селин, в глазах которой стояли слёзы обиды.

— Я хочу быть уверен, что тебе нравлюсь я, такой как есть, а не домашний мальчик из мира матриархата, — поднимаясь вслед за ней, произнёс он. — Прости, — собрался уходить.

Но запиликавший прибор не дал сделать ему и пары шагов. Тэ Нэ снял его с пояса и пробежал строки сообщения глазами. Час настал.

— Нужно срочно собрать всех. Мне надо сделать чрезвычайно важное объявление.

— Думаешь, что кому-то может понадобиться валерьянка? — заметив серьёзность Тэ Нэ, бросила шутку Селин.

— Боюсь, что кое-кому помогут только кулаки.

Рождественский базар Дотмунда представлял собой многочисленные торговые ряды, установленные на центральной площади возле ратуши. Помимо лавок с елочными украшениями, здесь продавалась традиционная рождественская выпечка, сладости, жареные орехи и блинчики. От голода посетителей спасали многочисленные вертепы с жарившимся на них мясом, а от холода раскалённое вино с фруктами и пряностями — глювайн. Так здесь называли глинтвейн. Над всем этим гордо возвышалась огромная ель, установленная на площади. Однако базар в Дотмунде был не столько местом покупок, сколько местом встречи и общения всех местных жителей небольшого городка. Он объединял все слои населения: от ремесленников до дворян. Вот и Кей с Агнессой за час пребывания здесь уже успели встретиться с Гарольдом, Кристиной Лефевр и её молодым человеком и многочисленными посетителями магазинчика Бланш.

— Похоже, здесь Рождество — главный праздник в году, — поделился наблюдениями Кей и спустя несколько секунд добавил. — Как у нас Фестиваль огней.

— Фестиваль огней? — с интересом переспросила Агнесса.

— Да, — подтвердил Кей и, видя заинтересованность собеседницы, продолжил. — Раньше, когда люди ещё не привыкли жить ночью, это был единственный день в году, когда можно было вернуться к дневному образу жизни и уйти из ночных, — рассказал предысторию он. — В эту ночь темнота наступает быстро и внезапно и такая, что глаз выколи. И даже ночное небо не светит звёздами. Тогда на улицу выходят ночные, чтобы помочь потерявшимся дневным. А те в свою очередь мастерят фонарики, чтобы зажечь его и, запустив в небо, осветить себе путь домой…, — мысли Кея были где-то далеко. Дома. — Со временем ночные тоже стали делать фонарики и начали одновременно с дневными запускать их. На Фестивале огней мы вспоминаем, что когда-то были одной расой и что должны помогать друг другу. Что, несмотря ни на что, мы едины…

— А как на Бинаре появилась ночная раса? — они уже неспеша шли домой.

Кей слегка не поверил, когда услышал вопрос. Ему льстил интерес к его миру. И были невероятно приятны все эти расспросы.

— У нас были очень большие проблемы с перенаселением. Инфраструктура не справлялась. Некоторые начальники на местах начали вводить ночные смены и графики работы, чтобы хоть как-то разгрузить рабочих. Когда ситуация стала близка к катастрофической, правитель принял решение о разделении всего населения на дневных и ночных. Как только стало ясно, что немногие добровольцы готовы начать «жизнь наоборот», началось насильное разделение. Рождаемость резко упала не только у ночных, не привыкших к такому образу жизни, но и у дневных, которых разлучали с друзьями и родственниками. Это были худшие сто лет в истории Бинара. Постоянные перетряски, попытки переворота и отмены решения… Когда, казалось, ничего сделать было нельзя — ввели день добровольного перехода. И тут случилось невероятное… Люди, привыкшие спать днём и вести активный образ жизни ночью за эти 100 лет, осознали себя самостоятельной единицей со своей культурой и взглядом на мир. Всё успокоилось. Но со временем в ходе эволюции ночные всё больше стали отличаться от дневных…

— Например, ночным зрением? — попробовала угадать Агнесса.

— Не только, — улыбнулся Кей. — Я различаю сотни оттенков чёрного, коричневого и индиго. Правда, днём цвета плывут и я не вижу всей насыщенности ярких цветов. Они воспринимаются мною как пастельные… И ещё запах… Обоняние — главный ориентир ночного бинарца.

— Вот как ты понял, что Бланш из другого мира…, — сделала вывод Агнесса.

— Да, её запах резко отличается от запаха местного населения… Чтобы привыкнуть к новому запаху, мне нужно около двух недель. Потом я начинаю различать его более тонкие оттенки.

— Разве то, что ты чувствуешь не запах пота? — совершенно спокойно спросила Агнесса.

— Запах пота? — Кей непонимающе посмотрел на неё. — Что это?

Вот это номер! Агнесса, видимо, слишком рано подумала, что сюрпризы закончились.

— При большой физической нагрузке и жаре тело человека начинает выделять через кожу воду, которая проходит через мелкие поры на поверхность. Это способствует охлаждению организма и терморегуляции.

— Ага…, — мысль Кея усиленно работала. — Кажется, я понял, что ты имеешь в виду…, — и ответил. — Нет, это не запах пота. Видишь ли, для нас главной проблемой было не столько спастись от жары, сколько защититься от ночного холода. И со временем функция потовых желез почти сошла на нет. То, что я чувствую, это не запах пота, — как же ей объяснить необъясняемое? Кей просто терялся. — Оно исходит отсюда, — с этими словами он поднёс руку к её сердцу и сделал жест кистью, словно хватает что-то, исходящее от сердца. — Изнутри человека.

— И на что похож мой запах? — с любопытством спросила Агнесса.

Кей задумался, пытаясь найти более ли менее понятный эквивалент в её мировой системе.

— Мёд с корицей и чили.

Внезапно Кей замер и остановился как вкопанный. Агнесса проследила за его взглядом и увидела целующуюся пару в переулке. На лице Кея отразились страх, шок и ещё какие-то непонятные эмоции одновременно.

— Она его ненавидит? — был первый его вопрос, когда он пришёл в себя настолько, что мог говорить.

— Нет, — поражённо ответила Агнесса.

— Сейчас она его ударит и оттолкнёт? — продолжал свой странный расспрос Кей, не сводя глаз с пары.

— Нет, — не понимая его реакции, ответила она. — Почему ты так решил? Это же поцелуй.

— Так вот как это называется, — мысли Кея были похожи на рой пчёл, потерявших ориентир. — Но ведь это выражения ненависти? — настойчиво пытался добиться от неё он. — Поцелуй — это оружие? Он полностью отключает мозги и делает человека абсолютно беззащитным, — Кей выложил то, что знал. — Какие-либо рецепторы отключены напрочь.

Агнесса шокировано смотрела на Кея, пытаясь понять, откуда в голове бинарца могли появиться такие мысли. Причем, ладно бы он просто не знал, он ведь был уверен в обратном толковании! На каком опыте он основывался?

— Нет, Кей! Нет! — отчаянно попыталась разубедить его она. — Поцелуй — это один из способов выражения любви.

Логика Кея, ведомая мыслями, потеряла ориентир, координаты и вообще всё, что можно было потерять. Он смотрел на Агнессу так, словно она сумасшедшая.

— Нет, этого не может быть! — не веря, произнёс он. — Я знаю, это… это…, — до него, кажется, медленно начало доходить то, что усиленно пыталась втолковать ему Агнесса, — выражение любви?

— Губы человека — одна из самых чувствительных зон человеческого тела. Там просто офигительное количество рецепторов. И их соприкосновение очень приятно… и да, оно отключает мозг, — и переведя дыхание. — Разве на Бинаре нет поцелуев?

— Нет, — подтвердил её догадку Кей. — Любые прикосновения строго запрещены до свадьбы, — словно выученное правило выдал Кей.

— Почему?

— Прикосновения могут вызвать возбуждение и привести к сексу, о чём сразу же станет известно по запаху. На Бинаре нельзя солгать. Запах тебя выдаст.

— Как у вас всё строго, — прокомментировала Агнесса. — Нарушители есть? — с надеждой в голосе спросила она.

— Конечно, есть, — уже успокоившись, ответил Кей. — Они есть везде.

— Но, если на Бинаре нет поцелуев, как же вы тогда выражаете любовь? — не унималась Агнесса.

— Выражаем, — Кей постарался быть максимально кратким и быстро уйти от темы.

— Брось, Кей, — Агнесса смотрела на него и не верила. — Ты мне не расскажешь? — пламя её любопытства разгоралось всё сильней.

— Не могу, — Кей совсем засмущался.

— Неужели есть вещи, способные смутить такого человека как ты? — изумлённо посмотрела на него Агнесса. За всё время общения с Кеем она впервые видела, чтобы он так стеснялся.

— Как-нибудь в другой раз. Хорошо? — Кей не знал, куда бы себя деть, куда смыться, исчезнуть, провалиться, но закрыть эту тему.

В тишине чинно падающего снега воцарилось неловкое молчание. Поражённая своими открытиями Агнесса, всё ещё продолжала лихорадочно анализировать разговор, возвращаясь к каждой реплике… Каждому слову, каждой эмоции… Кея. Он понятия не имел, что такое поцелуй? Это объясняет, почему тот спецназовец…

— Кей…, — задумчиво обратилась к нему она. — Мы не могли встречаться раньше? — она слишком поздно поняла, что уже говорит и, вдохнув больше воздуха, закончила мысль. — До Бинара?

— Нет, это исключено, — как-то совсем неуверенно улыбнулся Кей, чувствуя металлический привкус собственной лжи. — Впервые я повстречал тебя на Бинаре.

Маленькая, едва заметная трещинка ужом проползла между ними, но никто из них этой трещинки не заметил…

В этот же вечер Кей спускался по лестнице, направляясь на работу, когда увидел Агнессу у зеркала.

«У меня чёлка лезет на глаза и волосы стали длиннее», — мысленно оценивала себя она, прикидывая разные варианты причёски. Она подняла волосы наверх, убирая их и Кей замер, не в силах отвести от неё взгляд. Ей очень шло с убранными наверх волосами. Агнесса спиной почувствовала его и обернулась, встретившись с ним глазами. Кей неловко отвёл глаза, всем своим видом извиняясь и спеша покинуть помещение. Он улыбнулся, прося прощения за возникшую ситуацию, и продолжил спускаться вниз по лестнице. Кей сделал пару шагов, и тут до него дошло, что это было…

— Кей! Вы не видели Кея?

Беспокойство словно птица в клетке билось в груди Агнессы. Кей не вернулся с утра с работы, и его нигде не было видно. Она обошла весь город в его поисках и не находила себе места от переживаний. Куда он пропал? Где его носит, чёрт возьми!? Работа в магазине валилась из рук. Чашки, блюдца постоянно выскальзывали, словно привязанные за ниточки невидимым кукловодом.

Агнесса передумала уже всё самое ужасное, когда на пороге магазина, после четырёх часов дня, показался Кей. Она сидела на лестнице, ведущей на второй этаж, когда дверь открыл Кей и, пошатываясь, направился к себе.

— Кей! — обеспокоенно поймала его на лестнице Агнесса. — Кей, что с тобой?

— Отстань! Не твоё дело! — резко одёрнул её руку он.

— Что-то случилось? — даже на Бинаре его взгляд не был столь враждебен.

— Почему ты так решила? — с лёгкой издёвкой спросил он.

— Я тебя не узнаю…

— Кто ты такая, чтобы утверждать, знаешь ты меня или нет? — грубо осёк её он. — Ты мне никто! Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты меня совсем не знаешь!

С этими словами он прислонил её к стенке и коснулся носом области рядом с мочкой уха. Агнесса испуганно зажмурила глаза, ожидая, что будет дальше. Он… внюхивался, скользя в верхней области шеи. Это было необычно, странно и…приятно?!

— Теперь мы квиты, — оторвавшись от неё, произнёс он, словно возвращая старый долг. Кей был так близко к ней, что она видела собственное отражение в глазах. Она словно стояла под каменной глыбой, готовой свалиться на неё в любой момент. — Ты даже пахнешь как тогда…, — он с превосходством улыбнулся, — страхом.

О чём это он? Что это было? Что тут вообще происходит?! Смесь различных эмоций была гремучей, ударяя в голову и лишая способности мыслить.

— Не стоит мне верить.

С этими словами он поднялся по лестнице вверх, оставив Агнессу наедине со своими страхами, сомнениями и мыслями. Её сердце бешено колотилось, а мозги отказывались понимать произошедшее. Она беспомощно опустилась на корточки и оперлась на стенку.

Утром, выходя из своей комнаты, Кей столкнулся с Агнессой, которая тут же отвела глаза, проигнорировав его. Кей удивился и последовал за ней. Ощущение чего-то непоправимого и безвозвратно утерянного витало в воздухе, тысячами иголочек пронизывая его насквозь. Что сказал, что иглотерапия — это хорошо?

— Агнесса, что случилось? — непонимающе посмотрел на неё он.

— Ты не помнишь? — смерила его она недоверчивым взглядом.

— Я помню только, что был пьян, пришёл домой и…, кажется, встретил тебя? — прося помощи, посмотрел на неё он. Кажется, вышло убедительно. — Я тебя обидел? — испуганно спросил он. — Почему ты так ведёшь себя? Что я сказал? — в его глазах был неподдельный страх.

— Ты облил меня грязью и оскорбил как только можно было! — сорвалась Агнесса. — И ты ещё спрашиваешь, почему я так себя веду?! А теперь мне некогда, — она рвалась закончить разговор.

Кей остался у прилавка один, смотря вслед уходящей Агнессе. Он сделал то, что должен был. Тогда почему долгожданного облегчения не наступало?

— Итак, внимание! — Тэ Нэ попросил тишины, обращая на себя внимание и заставляя присутствующих прекратить посторонние разговоры. Впрочем, с командным голосом у него всегда были проблемы. В комнате, кроме него, Селин, Лексуса были ещё несколько человек. Их тренер по боевым искусствам, представитель генерала Сальвата и человек, обеспечивающий информационную безопасность мятежников. — Я прошу тишины! — повторил просьбу он.

Гул голосов стих и все уставились на Тэ Нэ.

— Спасибо, — с иронией поблагодарил их он. — У меня для вас две новости, — бодро начал он, набирая воздуху в лёгкие и косясь в сторону Лексуса. — Во-первых, нам осталось два мира. В первом, Липе, нам мешают непроходимые снежные заносы и непрекращающиеся снежные бураны и метели. Во втором, Эрко, вся планета празднует праздник…, — он запнулся, доставая бумажку, — Рождество, — и читая с неё. — И все жители больше обеспокоены поиском подарков для ближнего своего, чем обращения внимания на всяких там иностранцев.

Он выдержал паузу.

— А вторая? — подозрительно и с нетерпением спросил его Лексус.

— Во-вторых, — Тэ Нэ дозировал каждое слово. — На месте исчезновения Кея и Агнессы на Весперии солдаты нашли вот это, — с этими словами он достал из внутреннего кармана маленький целлофановый пакетик на молнии, в котором лежало нечто похожее на миниатюрную брошь в виде двух сложенных вместе крыльев.

— Что это? — Селин взяла пакетик в руки, передавая остальным.

— Жучок. Устройство слежения, позволяющее Каганату находить человека в различных мирах, — выдержке Тэ Нэ при произнесении этой фразы можно было позавидовать. — Не бойтесь, оно полностью безопасно и уже было вырублено, когда его нашли.

— Это значит…, — начал фразу программист.

— Что Кей — агент Каганата, — недовольно закончил за него Лексус. — Я знал, что ему не стоит доверять! Вот только я до него доберусь! — угрожающе произнёс он.

— Лексус, не кипятись! — одёрнул его Тэ Нэ. — Успокойся!

— Успокоиться?! — Лексус был вне себя от злости. — Как я могу быть спокойным, когда Агни находится неизвестно где с нашим врагом!?

— Можешь, если отключишь ревность и включишь мозги! — боже, как Алексей его достал! Ну, сколько можно? — И поймёшь, что ситуация не так однозначна как кажется! — Тэ Нэ перевёл дыхание.

— По-моему, всё однозначно. Кей — предатель! — не собирался сдаваться Алексей.

— Тогда почему Каганат до сих пор их не нашёл? Сомневаюсь, что в школе бинарской разведки не учили, как связываться со своими! — настаивал на своём Тэ Нэ. — Почему он так долго тянет? Задание, длиною в 5 недель… Не многовато ли времени для бинарцев, славящейся своей службой разведки?

— Может, он плохой агент? — Алексей вовсе не желал признавать свою неправоту.

— Плохого бы не отправили в Каганат, — отбил его аргумент Тэ Нэ.

— И что ты предлагаешь?

— Ждать, — на полном серьёзе ответил Тэ Нэ.

— Чтобы ты не говорил, факт остаётся фактом, — оборвал бесполезный спор Лексус. — Эту вещь потерял он, — указывая на брошку, произнёс Лексус.

— Потерял или выбросил?

Правда

«Кей Лиарават. Ночная раса. Бинарский агент. На службе в Каганате три года. Никаких взысканий или замечаний во время службы не получил. Владеет всеми видами холодного и горячего оружия, имеет навыки рукопашного боя. Отличается дисциплинированностью и пунктуальностью. Помимо родного бинарского в совершенстве владеет салимским. Быстро учится и осваивает новое.

Агнесса Меликова. Дневная раса. Землянка. Лингвист-переводчик. В совершенстве владеет 10 живыми языками и знает около 7 мёртвых. Быстро осваивается в новой языковой среде и учит новые языки. Темпераментна и эмоциональна. Но в нужный момент способна принять правильное решение».

Хаджи Юсуф Ахмад Паша, Верховный Везир Каганата в который раз проглядел досье и обратился к своим военноначальникам.

— Доложите обстановку.

В комнате по очереди появились голографические изображения планет, которые при подробном рассмотрении тут же превращались в объёмную карту.

— Мы несём потери, — было первое, что произнёс один из генералов, характеризуя общую ситуацию. — На Весперии мятежники ослепили наши радары, так что авиация бессильна. На Гаруле они завирусовали всё оборудование, так что приборы не отличают своих и чужих и атакуют своих же. На Талита-Куми они применили волновой излучатель, так что вся техника выведена из строя и не может быть отремонтирована…

— Туземцы? — не поверил Верховный Везир. — Волновой излучатель? Вы серьезно? Откуда у жителей, ведущих племенной образ жизни, излучатель?

— Мы недооценили Альянс, — виновато сообщил другой генерал. — Мы думаем, это была переносная установка.

— Мы располагаем хоть какой-нибудь действующей техникой? — недовольно продолжил расспрос Ахмад Паша.

— Самая мощная техника была брошена на Весперию, — докладывать Великому Везиру было сложнее всего. — Для переброски новой нужно время.

— Сколько? — нетерпеливо спросил Везир.

— Пару дней как минимум.

— Раз они применили излучатель, их техника тоже должна не работать, — мыслил Ахмад Паша. — Прикажите задействовать пехоту.

— Уже задействовали, но…

— НО?! — Ахмад Паша готов был сорваться.

— Похоже, мятежники только этого и ждали. Их пехота маневренней и оснащённей, чем наша.

— Что ещё плохого Вы мне скажите? — гневно он обратился к другому присутствующему. — Что с лабораторией?

— Резервные копии и теоретические разработки не подлежат восстановлению, — печально констатировал отвечающий. — Доктор Демиан уничтожил всё.

— Что с поисками агента Лиаравата? — обратился он к главе салимской разведки.

— Нам осталось 2 мира: Эрко и Кардобль. Поисковые группы работают на пределе возможностей.

— Генерал, сколько времени мы ещё сможем продержаться? — подводил итог собственным размышлениям Везир.

— 3 дня, — услышал он сухой и точный ответ.

— У Вас три дня на поиски! — жестко приказал Везир главе разведки. — И ни минутой больше!

— Слушаюсь, — учтиво поклонился тот. — Всё было бы намного проще, не потеряй он устройство слежения, — с сожалением заметил глава салимской разведки.

— Потерял или выбросил? — задумчиво-подозрительно и почти про себя произнёс светловолосый молодой человек, наблюдавший за разговором…

…Агнесса очутилась в коридоре. Стены были обиты тонкими металлическими пластинами. Огромные приглушенные до половинной мощности лампы дневного света играли театр теней на стенах. Что произошло? Где она? Всё ещё отходя от мертвой хватки напавшего на неё незнакомца, она растерянно оглянулась. Едва ли она дома… Приводя участившееся дыхание в порядок, она опёрлась на ближайшую дверь, но чуть не упала, когда её почти сразу же открыл пожилой мужчина европейской внешности в очках и белом халате с сиреневатым оттенком.

— Вот и Вы! — дружелюбно улыбнулся он, вводя её в полный ступор. — Хорошо, что Вы пришли. Я ждал Вас, — она ещё не отошла от того, что только что была взята в заложники каким-то ненормальным и спасена Алексеем, чтобы хоть как-то реагировать. — Идёмте!

Учёный взял её за руку и провёл внутрь помещения. Она последовала за ним как во сне. Приборы, компьютеры, чертежи, интерактивные доски… Внутри комната казалась почти безразмерной. Учёный подвёл её к какой-то установке с жидким экраном и остановился. Начал нажимать клавиши, отчего волны и диаграммы на экране перед ней начали пропадать, после чего экран стал чёрным. Он вытянул из прибора небольшую тонкую пластину размером со стандартную книжку. Едва ли толщина пластины составляла четверть сантиметра. Она больше походила на высочайшую работу инкрустатора, выточившего её из кварца, но никак на внутренность компьютера.

— Возьмите, — он протянул её ей. — Без этого установка не заработает. Если я не успею уничтожить копии и разработки, пусть у мятежников будет образец.

Каких мятежников? О чём он вообще? Голова была просто не в состоянии анализировать столько эмоций и информации сразу.

— Послушайте…, — она не понимала мир вокруг. — Вы меня с кем-то путайте…

Впрочем, мир отвечал ей взаимностью, спеша засыпать новыми вопросами.

— Меня предупредили, что должен придти человек и забрать микросхему. Сегодня. Путаницы быть не должно, — уверенно сказал учёный. — Это Вы что-то путаете.

Агнесса непонимающе опустила голову, пытаясь понять: это она сошла с ума или весь мир немного спятил?

— Я не та, кто Вам нужен! — отчаянно выпалила она. — Я даже понятия не имею, что это за место и как я сюда попала! — защищала она остатки собственной логики.

— Вы в Салиме, столице Каганата, — Агнесса готова была поклясться, что учила географию, но такого государства не помнит. — И здесь с помощью этого прибора, — он указал на то, что она держала в руках. — Вы ведь с Земли? — долю сомнения всё же удалось пробудить в этом непробиваемом докторе. Нет, мир не намного спятил. Мир окончательно рехнулся. — Мира на частоте 37? — Агнесса поняла, что кивает в знак согласия на оба вопроса.

А есть и другие миры? Так она вообще не на Земле?

— Значит, вы та, кто нужен.

«Странно, что я не в курсе».

— А теперь поспешите! — он принялся выталкивать её за дверь. — Охранники не должны поймать Вас. Передайте эту микросхему Альянсу.

Кому? Куда? Что тут, чёрт возьми, творится?

— Пожарная лестница в конце коридора, — на прощание крикнул учёный. — Поторопитесь!

Уже был слышен топот бежавшей охраны, когда Агнесса открыла дверь пожарной лестницы и, спрятав микросхему во внутренний карман куртки, рванула вниз. Но охрана уже успела заметить открытую дверь пожарного выхода и бежала следом. Оторвавшись от них буквально на один этаж, она забежала на этаж и, плотно закрыв дверь, затаив дыхание, слышала, как они побежали вниз. И, затем, что было сил, рванула на выход, на секунду замерев около плана пожарной эвакуации. Выход… Где здесь ещё выход? Есть! Зашкалившее количество адреналина в крови позволило ей в секунду «сфотографировать» план глазами, навсегда запечатлев его в мозгу. Лифт… Это должно отвлечь охрану. Она нажала кнопку вызова… Поздно. Её кто-то преследовал, нагоняя… Один. Мужчина. Она с точностью могла сказать это, даже не оглядываясь. Спинное зрение? Или затылочное? Она ускорила шаг, никогда не думая, что может так быстро бегать по полутёмным коридорам, резко свернув именно в тот момент, когда он собирался её схватить за плечо. Резкие повороты были разработаны ей в детстве, когда они играли в шпионов. Кто бы мог подумать, что это пригодиться?! Она скользнула в дверной проём и оказалась во дворе, освящённом светом фонарей. Пару секунд на то, чтобы оглянуться… К воротам! Настораживало исчезновение охранника… Он же в спину ей дышал! Она добежала до середины двора, как вдруг её ослепили… Кто-то отключил все фонари разом, погрузив двор в непроглядную темень. Агнесса испуганно замерла. Постепенно под ночным небом начали проглядываться очертания пейзажа. Шаги… В абсолютно непроглядной тишине она услышала, как кто-то ступил на асфальт. Добежать на ощупь до калитки времени не было… Спрятаться… Нужно спрятаться… Она юркнула в первую увиденную ей полость и замерла. Он не мог её видеть… Не должен был… Но, даже если так, будет довольно сложно отыскать её в кромешной тьме? Шаги приближались. И это нельзя было назвать неуверенными шагами. Он точно знал, как и куда идти. Остановился. Оглядывается… Агнесса затаила дыхание, пытаясь унять бешеный ритм сердца, и не дышать. Наклонился и… за шиворот вытащил её из укрытия! Но как?! Он же не видел, как она пряталась?! Ничего не понимающая Агнесса в шоке уставилась на своего преследователя. Спецназовец. В форме и бронежилете. На голову выше её. Она начала брыкаться в попытке вырваться. Бесполезно. Он был намного сильнее её и держал крепкой хваткой. Господи, что же делать?! Надо как-то вырваться… Придумать… Но как?! Он тем временем потащил её назад, к зданию лаборатории. Освободившейся рукой она нанесла ему удар в плечо, после чего он обернулся и наклонился к ней, пытаясь завести обе руки ей за спину. И тут ей пришла в голову безумная и отчаянно бредовая мысль. Мысль, до которой мог додуматься только тот, кому терять было уже нечего. В тот момент, когда их глаза оказались на одном уровне, она его поцеловала… Коснулась его губ своими. Попробовала захватить нижнюю губу и изобразить страстный поцелуй… Спецназовец стоял как парализованный. Он разомкнул губы, но скорее от удивления. Создавалось впечатление, что он вообще не понимает, что с ним делают. Но почти интуитивно пытается следовать своим ощущениям, повторяя на ней. Хватка ослабла. Он её не держал. Сейчас он был беззащитен. То, что она слегка увлеклась, Агнесса поняла лишь тогда, когда закрыла глаза. Но тот час открыла их, оторвавшись от него. На неё шокировано смотрели глаза человека, усиленно пытающегося понять свои чувства, и блестевшие в темноте ярче всяких звёзд. Что всё-таки случилось? Она поняла, что этот шокированный взгляд запомнит на всю жизнь. Его нельзя забыть. Окончательно вернувшись в действительность, она ударила его, сбив с ног, и скрылась в темноте. Он даже не пытался её преследовать. Она ведь сделала это, чтобы спастись? Тогда почему чувства так странны и противоречивы? Какое-то чутьё подсказывало ей, что она не должна была этого делать… Что-то непонятное и странное… Ей понравилось?… Он же её преследовал? Как стыдно! Не дай бог она с ним ещё раз увидится… и что тогда? Агнессе очень захотелось провалиться сквозь землю. Как она ему скажет и как объяснит? Что-то было не так в произошедшем. Что-то неуловимо изменилось в этом ночном воздухе, но исправлять было уже поздно…

Встретившись после этого первый раз с Кеем, она не могла отделаться от ощущения, что его силуэт, очертания его фигуры и лица ей смутно знакомы. Но подружка-память упрямо отказывалась подкидывать ей хоть какие-нибудь варианты. Кей и есть тот спецназовец? Тот спецназовец и есть Кей? Мысль кусала, будя подозрения и не давая сосредоточиться на чём-то другом. «Теперь мы квиты. Ты даже пахнешь как тогда… страхом». Странно, но сейчас меньше всего хотелось, чтобы так оно и оказалось. Хотелось и кусалось. А если это действительно так? «Я хочу это услышать от него».

…Оставалось 2 часа до рассвета. Самое опасное время для салимских спецназовцев, дневной организм которых поддавался наибольшему торможению из-за отсутствия сна. И самое лучшее время для него, потому что его силы были на подъёме. Но приказ есть приказ и вверенный ему отряд сторожил учёного и его научную разработку. Тихо. Сонно. Недвижимо. Оператор камер наблюдения, в комнате которого находился офицер Лиарават, зевнул и закрыл глаза, заставляя Кея подняться с места и впериться в экраны. Ему ничего не стоило толкнуть его легонько и разбудить, но он не видел в этом необходимости, молча и почти медитативно созерцая коридоры, углы, помещения… Однако Кей был не единственным, кто бодрствовал в этот час. Доктор Демиан почему-то не спал. И этот факт настораживал. Кей слишком хорошо знал дневных, потребность в сне и доктора Демиана, которого он охранял уже три года, чтобы понять… Здесь что-то не так… Вот его салимские подчиненные этому факту совсем не удивились. Ведь недавно Салим приказал срочно ускорить работу над научными проектами. Впрочем, в некой тугодумчивости салимцев, мышление которых сильно ограничивала их жесткая религия, он никогда не сомневался. Кей лениво наблюдал, как учёный что-то перекладывает, проверяет… Один. В три часа ночи. В пустой лаборатории. Не странно ли, доктор Демиан? Он вывел изображения всех камер, освещающих подход к лаборатории. Тик-так, тик-так… Секундная стрелка на циферблате с арабскими цифрами… Кей смотрел в экран и ждал, сам не зная чего…Тик-так, тик-так… Кей вскочил со стула, расталкивая спящего оператора.

— Что случилось? — сонно посмотрел на него тот.

В ответ на это Кей ткнул пальцем в изображение доктора Демиана на экране и схватил рацию.

— Внимание! Внимание! Тревога! Посторонний в кабинете доктора Демиана!

— На связи, — услышал он сонный голос одного из подчинённых.

— Посторонний в кабинете доктора Демиана! Девушка. Способ проникновения не установлен. Скорее всего, она воспользовалась переместителем и пришла из другого мира. — Камеры пятого этажа! Быстро! — приказал он оператору. — Она бежит к пожарной лестнице!

Кей напряжённо всматривался в экран. Доктор знал о нежданной гостье? Откуда?

— Мы её потеряли, — поток его размышлений прервала рация.

— Они её не поймают, — мозг Кея уже анализировал ситуацию. — Остаёшься здесь и обо всём информируешь меня! — выбегая, приказал он оператору.

Пожарная лестница… пожарная лестница… Значит она где-то вышла на этаж, чтобы сбить их со следа… И ещё находится в здании… Куда? Он остановился в нерешительности… Пусть будет третий… Знакомый силуэт мелькнул на главной лестнице, ведущую на этаж ниже.

— Я её засек. Она на втором этаже. Направляется к главному входу.

Однако беглянка вовсе не собиралась выдыхаться. Кей, конечно, слышал, что в состоянии аффекта человек ставит рекорды, но теперь лично столкнулся с девушкой, догнать которую было не так-то и просто. Вот же она… Он протянул руку, желая схватить, но внезапно она резко свернула прямо у него под носом, заставив пробежать лишние пару метров не в том направлении. Дальше был выход во двор. Кей остановился, анализируя ситуацию. Сейчас она вырвалась вперёд и если она успеет добежать до ворот…

— Вырубить свет в главном дворе! — отдал он приказ в рацию. — Немедленно! — рявкнул он.

Теперь посмотрим, кто кого… Кей довольно улыбнулся и спокойно направился к выходу из здания… Дать ей возможность спрятаться? Хищный блеск в глазах тигра, загнавшего свою добычу в ловушку и точно знающего, что она не сбежит. Он ступил на асфальт, не чувствуя какого-либо дискомфорта и огляделся. Она успела спрятаться. И вдохнул воздуха… Сквозь запах ночных цветов и насекомых, ясно выделялся яркий и стойкий запах. Она боится и напряжена до невозможности. Только тогда запах становится таким резким. И уверенно пошёл за ним. Концентрация запаха увеличилась и он остановился. Здесь. Наклонился и вытащил её за шиворот из укрытия. Попалась! Девушка была ниже его где-то на голову. Стройная. С тонкими чертами лица. Явно не салимчанка. Он впервые сталкивался с таким запахом. Она была из незнакомого для него мира. Но, даже пойманная, она вовсе не собиралась сдаваться, брыкаясь и пытаясь освободиться. Так… Пора кончать с этими точечными ударами… Подумал он после того, как она освободившейся рукой ударила его по плечу, и попытался сцепить их у неё за спиной в целях предотвращения дальнейших попыток. Однако девушка опередила его, сделав что-то совершенно неожиданное и непонятное. Когда он наклонился, дотронулась до его губ своими. Яркая вспышка от губ передалась в мозг и тёплой волной прошла по телу. Кей замер, не в состоянии пошевелиться. Что это? Он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме этого ощущения. Но даже с открытыми глазами пережить весь ворох нахлынувших чувств было тяжело. Он закрыл глаза, осознавая, что инстинктивно повторяет… Девушка отняла губы и удивлённо посмотрела на него. Она поражена его реакцией? Но в этот момент он получил удар и, словно фарфоровый, свалился на землю, смотря вслед первому человеку, сумевшему от него убежать…

— Вы упустили беглянку! Офицер Лиарават, потрудитесь объяснить, как это произошло? — уже через пару часов он объяснялся с самим Верховным Везирем.

— Соперник применил новую, никогда не виденную мною тактику, — не соврал Кей.

— Неужели есть что-то, чему не учат в вашей школе разведки? — съязвил Ахмад Паша. Кею очень захотелось заехать ему по физиономии.

— Видимо, есть, — неохотно признался Кей.

Но это была только часть правды. Вторая часть была в том, что он очень хотел увидеть её. Снова. Чтобы спросить, что это было. И поймать. Конечно, поймать! Уязвлённое самолюбие за компанию с любопытством разрывали его на куски, поэтому он был искренне рад, что запахи чувствует только он…

— Мы нашли её! — услышал он ближе к полудню уже в кабинете главы салимской разведки. — Она на Бинаре.

Кею показалось, что он ослышался, и он переглянулся со своим светловолосым напарником, уточняя, правда ли это. Тот незаметно кивнул в знак подтверждения. Значит…

— Она Вас не узнает? — начал наводящие вопросы Верховный Везир.

— Сомневаюсь, что что-то можно было разглядеть в такой темноте, — выдал Кей, уже точно зная, что за этим последует.

— А Вы её опознать сможете? — продолжил тот.

— Конечно.

Её запах он узнает из тысячи. Запах своего первого проваленного задания.

— В таком случае вы с напарником направляетесь на Бинар. Ваша задача — войти к ней в доверие и забрать микросхему. Начало операции… немедленно!

Какая удача! Кей не мог поверить в такое совпадение. Из множества внешних миров она попала в его мир. Теперь он найдёт её и спросит… как? Ведь нужно не вызвать подозрений… Он сник. Уже через пару часов, собрав вещи, он со своим дневным напарником оказался на родном Бинаре. Мире, где последнее время ему удавалось бывать только в отпуске.

— Спорим, она будет моей? — азартно обратился к нему напарник, когда они вышли из здания Службы Госбезопасности Бинара. Между ними ещё с университета был элемент соперничества.

Кей вспомнил ночное происшествие и скептически улыбнулся:

— Ну, попробуй.

Странно… По истечении нескольких часов Кею начало казаться, что, может, это и не оружие вовсе? Нет, тогда всё ещё непонятней! Он отмёл эту версию. Он отключился полностью, но ведь это было приятно…?

— Что-то ты какой-то задумчивый сегодня, — отметил его дневной напарник.

— Провалишь задание, я на тебя посмотрю.

— От меня она не уйдёт! — заверил его напарник.

Кей слишком устал от всех этих перемещений по мирам и отчётов перед старшими по рангу, чтобы что-то возражать. Не уйдёт? Ради ночного неба, пусть не уходит! Я не возражаю. Она же дневная, в конце концов.

— Ты куда сейчас? — поинтересовался напарник, видя, как он останавливает такси.

— Домой, — устало ответил Кей. — Высплюсь и зажгу огонь в храме предков.

— Ты истинный бинарец, — из уст его напарника звучала как похвала. Уж он-то явно не стремился следовать всем традициям. — Удивляюсь, как тебя вообще приняли в разведку, — язвительно улыбнулся он.

— А ты истинный проказник, — не остался в долгу Кей. — Удивляюсь, как тебя до сих пор из разведки не выпнули.

Тогда Кей поклялся молчать, чтобы ни в коем случае не выдать себя… Как он мог так расслабиться? Когда всё зашло слишком далеко? Когда из задания она превратилась в человека, которого он не мог предать? Пытался заставить себя, но не мог. Когда между ними пролегло что-то невидимое, причиняющее ему боль сейчас и заставляющее причинять боль ей? На кону была его карьера в Каганате… Задание или девушка? И вся жизнь, если уж на то пошло… Девушка или задание? Запах первого проваленного задания грозил стать ароматом, который изменит всю его жизнь…

Агнесса медленно спускалась по лестнице. Её голова раскалывалась. Последние две ночи она не высыпалась, постоянно ворочаясь с бока на бок. Но, даже заснув под утро, не могла отоспаться, пробуждаясь через 2–3 часа как по будильнику. Причина её бессонницы шла ей навстречу. Она встретилась глазами с Кеем, после чего он сразу же отвёл их, не здороваясь и демонстрируя полное пренебрежение.

— Бланш, — она подошла к прилавку, — у меня голова болит. Вот здесь, — она указала на затылок.

Кей остановился на лестнице.

— Похоже, у тебя давление, — обеспокоенно произнесла Блашн. — Я схожу за аптечкой.

Кей спустился вниз и с невозмутимым видом пристроился рядом с прилавком, делая вид, что увлечённо рассматривает ассортимент магазина. Между ними было расстояние вытянутой руки. Достаточно близко, чтобы дотянуться. Достаточно далеко, чтобы говорить о чём-то личном. И почувствовал на себе её испытывающий взгляд.

— Ты, кажется, наверх поднимался? — с вызовом спросила она.

— А я никуда не тороплюсь, — ответил на вызов он.

Минимум контактов. Минимум разговоров. Бланш с тонометром появилась исключительно вовремя.

— Так и есть, — минуту спустя сказала она, снимая с Агнессы рукав. — У тебя низкое давление.

Тревогу в глазах Кея Агнесса не увидела только потому, что сидела к нему спиной. Зато от Бланш это точно не ускользнуло.

— Примешь таблетку? — спросила Бланш.

— Нет, — отказалась Агнесса. Таблетки тут точно не помогут.

— То есть, ты вообще лечиться не будешь? — возмутился Кей, вдруг переставший играть роль мебели.

— Нет, — спокойно ответила Агнесса. — Мне просто надо выспаться.

Она поднялась.

— Пойду, чай поставлю, — и обратилась к Кею. — Будешь?

— Нет, — огрызнулся Кей, вернув прежнее выражение лица. Агнесса скрылась на кухне.

Игнорирование — лучшая политика… Игнорирование… Кей медленно досчитал до тридцати и пошёл следом. Вошёл на кухню, открыл холодильник и, предупреждая вопрос, ответил на удивлённый взгляд Агнессы.

— Мне уже и сок выпить нельзя? — с острогрызным лицом заметил он.

Она отвернулась и принялась заливать чайные листья кипятком. Было невыносимо тяжко не общаться. Время пинцетом выщипывало душу, заставляя мучиться. Раньше каждый из них, не отдавая себе отчёта, с нетерпением ждал утра и вечера и в предвкушении открывал глаза или заканчивал работу. Потому что утром и вечером, на границе дня и ночи, они смогут встретиться и пообщаться, сделать что-нибудь вместе. Сейчас ожидание развеялось песком по ветру, превращая сутки в однообразную, серую блеклую муку. Оказалось, что утро и вечер — это так много! Правда, никто им не запрещал смотреть на друг друга спящих. Это была единственная роскошь, которую они могли себе позволить. Поэтому, тихонько приоткрыв дверь спальни, они дольше задерживали свой взгляд на человеке, спящем на кровати.

— Ай! Ой! Ай-яй!

Агнесса случайно выронила кружку с горячим чаям, обожгя запястье правой руки. Кей среагировал мгновенно.

— Быстрее под холодную воду! — он сам схватил её за руку, открыл холодный кран и поместил пострадавшую руку под холодные струи. — Где тут у Бланш был лёд? — рыская по кухне, продолжил он. — Вот он!

Кей выложил несколько кусков льда на марлю, после чего завернув их, положил на обожженную руку Агнессы. Она с благодарностью посмотрела на него, видя перемены, но его голос вновь стал холодным, отчуждённым и враждебным.

— Дальше сама, — ледяным тоном сказал он и вышел из кухни.

Каменная стена вновь встала между ними.

Агнесса поймала его на лестнице.

— Кей, тебе не осточертело играть в молчанку? — гневно выпалила она. — Какого солнца тут происходит? — выругалась Агнесса на чистом бинарском без всякого акцента.

Кей аж обалдел. В его взгляде смешались удивление и восхищение одновременно.

— Надо меньше ругаться при тебе на бинарском, — сухо заметил он. — Ты слишком хорошо всё усваиваешь, — и собирался пройти дальше.

Рука Агнессы, оказавшаяся перед носом и перегородившая лестницу, не дала это сделать.

— Кей, нам надо поговорить! — требовательно произнесла она.

— Нам ни о чем разговаривать, — от количества льда в его взгляде можно было замёрзнуть.

Он убрал её руку и сделал шаг наверх.

— Почему мне не стоит тебе верить? — догнал его вопрос в спину.

Иронически усмехаясь, Кей повернулся к ней.

— А я всё думал, когда ты это скажешь? — глядя на неё как на подопытного кролика, сказал он.

— Что? — глаза Агнессы расширились. Она почувствовала себя марионеткой кукловода, привязанной за многочисленные ниточки. И этот кукловод сейчас стоял перед ней. — Ты…, ты… врал мне! — но в чём? В том, что не помнит или в том, что…, — Ты не был пьян!

— Ты весьма сообразительна.

Ехидную улыбку на лице Кея очень хотелось стереть наждачкой.

— Зачем? — устало спросила она.

— Хотел от тебя избавиться, — легче сказать правду. Жестко и честно. Его ответ был спокоен и лишён ехидных и издевательских интонаций. Словно возмущений и недовольства в предыдущем разговоре не было. — Мне некогда, извини.

Кей спустился вниз. Это было труднее, чем он думал. Труднее её игнорировать, труднее с ней не разговаривать. Границы его выдержки подходили к концу. Ещё немного и он сам будет готов наладить отношения. Только не пить дальше этот кошмар, эту боль, которой он был уже переполнен.

Бланш увидела, что Кей с грустными и задумчивыми глазами сел за прилавок.

— Что ты хочешь? — улыбаясь, спросила она.

— У Вас нет того, что я хочу, — удручённо ответил он.

— Почему же? — улыбнулась Бланш. — Мёд с корицей и чили, — она поставила на прилавок маленькие стеклянные баночки.

Кей поражёно посмотрел сначала на них, а потом осенено на Бланш. Он принял решение.

Тэ Нэ досматривал сон, когда прибор на тумбочке рядом с кроватью отчаянно запиликал. Тэ Нэ с трудом открыл глаза, нехотя включил ночник и с любопытством посмотрел на часы. Шесть утра… «Боги, кто это в такую рань?» и взял в руки прибор.

Тэ Нэ соскочил с кровати и, накидывая халат, выбежал в коридор.

— Лексус, проснись! — он постучал ему в дверь. — Селин, выходите сюда! — он постучал в дверь её комнаты. — Быстрее!

В комнатах послышалось недовольное ворчание, неохотное движение и где-то через минуту в коридоре показались сонные Лексус и Селин.

— Ты с ума сошёл будить в такую рань! — возмутилась Селин, зевая.

— Что случилось? — спросил Алексей.

— Мы нашли Кея и Агнессу, — с полной серьёзностью посмотрел на них Тэ Нэ. — На Эрко ещё не наступила полночь. Собирайтесь.

Кей и Агнесса сидели напротив друг друга за небольшим круглым столиком в малой гостиной. Кей собрал в кулак всю свою смелость и, набрав побольше воздуха в лёгкие, произнес:

— Я должен тебе кое в чём признаться, — было видно, как тяжело ему давались слова. Он боролся с собой. — Но тебе это не понравится, — словно делал что-то противоестественное. — От слова «совсем».

Агнесса не отводила от него взгляд, внимательно слушая его.

— Только я не знаю, с чего начать, — честно признался он, смотря ей в глаза.

— Начни с начала, — посоветовала Агнесса первое, пришедшее ей в голову. Чувствуя, что ещё одно изменение вот-вот сметёт её волной цунами. Она чувствовала её приближение.

А, может, оно и правильно… Подумал Кей, набираясь мужества. Начать с той ночи.

— Мы действительно встречались с тобой раньше, — наконец, произнёс он, видя, как глаза Агнессы наполняются удивлением. — До Бинара, — акцентировал он, отвечая на давно заданный вопрос. — Я был тем спецназовцем, которого ты поцеловала, — последнее как-то не подчинялось логике.

Агнесса удивлённо приоткрыла рот и облокотилась на спинку стула. Одно дело — предполагать, догадываться, подозревать и совсем другое — знать наверняка!

— Я так и знала! — наконец поражённо вымолвила она. — Твоё лицо с самого начала казалось мне знакомым, но я никак не могла понять почему!

— Но как? — на этот раз удивился Кей. — Вы, дневные не видите в темноте!

— Твои очертания, фигура…, — Агнесса и сама отчасти не могла понять. — Это я могла видеть… Нечто на уровне интуиции…, — и тут поняла ещё кое-что. — О господи! Я тебя поцеловала! — она закрыла лицо рукой, отворачиваясь и пытаясь скрыть нахлынувшее смущение. — Тебе хотя бы понравилось? — неловко поднимая глаза, спросила она. Сердце бешено билось.

— Эмоций мне хватило на всю оставшуюся ночь, — Кей не знал, шутить или говорить серьёзно. Опять это странное покалывание в воздухе между ними… — Меня прислали, чтобы забрать у тебя микросхему, — вернул он разговор на прежние рельсы.

— А, микросхема, — это вернуло прежнее спокойствие Агнессе. — Помнишь, рядом с нами взорвался дом на Весперии? — хитро смотря на него, спросила она. Лукавый блеск в её глазах нельзя было не заметить. — Когда мы попали в городе под бомбардировку?

— Да, — не совсем понимая, ответил Кей.

— Так вот микросхема была в этом доме, — призналась Агнесса.

— Не повезло микросхеме, — шутливо улыбнулся Кей. Он замолчал на секунду, а потом поражённо усмехнулся собственным мыслям. — Знаешь, — радостно обратился он к ней. — А ведь ты только что спасла мне жизнь!

Внезапно он прислушался. Снизу раздавался какой-то шум.

— Кажется, там что-то происходит внизу, — сказал он, и они испуганно переглянулись.

— Агнесса! Кей! — радостно воскликнул Тэ Нэ, видя их спускающимися по лестнице. — Наконец-то вы нашлись!

Алексей набросился на Кея и одним ударом уложил его на пол.

— Что происходит? Что ты делаешь? — бросилась разнимать их Агнесса.

— Кей — предатель! — испепеляя его взглядом, процедил сквозь зубы Лексус. — Он работает на Каганат!

— Я знаю, — спокойно ответила Агнесса, пока Кей поднимался, сверля противника взглядом.

— Откуда? — удивлённо посмотрел на неё Лексус.

— Он сам мне всё рассказал.

Довольную улыбку Тэ Нэ, конечно, никто не заметил…

— Значит, договорились, — с завершающей интонацией произнёс Тэ Нэ, сидя в кабинете. — Действуем согласно установленному плану.

Селин и Агнесса, изнывая от нетерпения, ждали в коридоре. Что там придумали эти мужчины? Почему их не пустили? Агнесса нервно расхаживала взад и вперёд подобно маятнику.

Лексус, Тэ Нэ, программист, генерал Сальват и Кей вышли из кабинета. Агнесса остановилась, и её взгляд замер на спине Кея.

— Сейчас отправляем тебя на Эрко, — ещё раз уточнил генерал.

— Да, — кивнул Кей и обернулся, встречаясь взглядом с Агнессой. — Минутку, я сейчас.

Он преодолел метры, разделявшие их, и оказался рядом с ней. Они оба растерянно смотрели друг на друга и молчали, не зная, что сказать…

— Пока, — неуверенно начал Кей, только сейчас осознавая, словно в дурмане, что он с ней расстаётся. — Может, ещё увидимся…

Это звучало как «никогда». И они оба прекрасно понимали это. Пугающее осознание расставания вдруг отчётливо встало перед ними. Только сейчас. Они настолько привыкли быть друг с другом, что, казалось, так будет всегда…

— Если будешь на Земле, заходи, — неловко улыбнулась Агнесса.

Алексей дёрнулся, но его рукой остановил Тэ Нэ, взглядом приказывая не двигаться.

— Ты тоже…, — выдохнул Кей, чувствуя, что разговор не клеится. — Пока, — он сделал шаг…

— Кей! — но был ухвачен за рукав рубашки Агнессой. «Стой. Не уходи». — Надеюсь…, с тобой всё будет в порядке…, — на прощание улыбнулась она и повернулась к нему спиной. Чувствуя, что сейчас расплачется. И немыслимым усилием беря себя в руки.

— Агнесса! — он поймал её за плечо, не понимая собственной реакции. И панически придумывая, что сказать. — Надеюсь…, с тобой тоже всё будет хорошо…

Кей повернулся и быстрыми шагами зашагал прочь. Не оборачиваться…Мысль о расставании причиняла невыносимую боль и жгла раскалённым железом изнутри. Он сделал над собой нечеловеческое усилие, чтобы не обернуться. С силой сжал кулак и стиснул зубы.

— Кей, с тобой всё в порядке? — испуганно спросил Тэ Нэ, шедший рядом.

— В полном, — процедил сквозь зубы Кей, стараясь не смотреть в глаза. Никого и ничто не видеть. Ему не было плохо, ему было кошмарно.

— Каганат готов подписать мир! — с безумными глазами вбежал в гостиную Алексей.

Селин, Тэ Нэ, Агнесса и Хагедорн удивлённо подняли на него глаза, не веря.

— Что ты сказал? — недоверчиво посмотрел на него Тэ Нэ.

— Каганат капитулирует! — воскликнул Лексус.

— Ты ничего не перепутал? — продолжал странный расспрос Тэ Нэ. — Может, речь идёт о перемирии?

— Нет, я клянусь тебе, так и есть! — выпалил Лексус.

— Со всеми контрибуциями и репарациями?

— Да!

— Странно всё это…, — вслух рассуждал Тэ Нэ.

— Разве не ты говорил, что дни Каганата сочтены? — изумлённо посмотрел на него Лексус.

— Да, говорил… Но…, — Тэ Нэ лихорадочно анализировал происходящее. — Не так быстро… Это какая-то ловушка. Каганат что-то задумал. Тут что-то нечисто.

— Он прав, — вдруг раздался голос Хагедорна, привлекая всеобщее внимание — Война с Каганатом ещё не окончена.

— Откуда такая уверенность? — посмотрел на него Алексей и ещё три пары непонимающих глаз. Они ожидали услышать в ответ всё, что угодно. Но не это.

— Я ещё жив.

Конец первой части