Роковой обман

Настоящее Соня

Он поднялся с дивана и начал подходить.

– Мы ведь вдвоем запали на тебя. Но ты выбрала Егора. Более легкую добычу для себя, – Стас протянул ко мне руку, которая через считанные секунды оказалась на моей шее.

– А ты все никак не мог успокоиться. Да? – еле-еле прохрипела, ведь с каждым движением его пальцев дышать было все труднее.

– НЕ МОГ! НЕ МОГ, НЕ МОГ! – как в бреду, начал повторять раз за разом, но от меня не отходил и руки не отнимал.

– Знаешь, в чем всегда была твоя самая главная ошибка, Стас? – совсем не вовремя я осмелела.

– И в чем же? – он ослабил хватку, и рука уже начала скользить ниже, прямиком к груди. Я вздрогнула, когда его указательный палец прошелся по соску.

– В твоем отвратительном отношении ко мне! – выплюнула я прежде, чем застонать, когда он ущипнул его двумя пальцами.

– Соня, я даже не начинал показывать отвратительного отношения к тебе! Пока еще не начинал, но мы двигаемся именно в этом направлении.

– Егор был самым лучшим, любимым и хорошим. Ты никогда не станешь таким, никогда! Можешь делать со мной все, что пожелаешь – избивать, насиловать, унижать, но я никогда тебя не полюблю. Ты всегда мечтал получить мое тело, но никогда не получишь ни сердца, ни души. Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!! НЕНАВИЖУ! – закричала я и плюнула ему в лицо.

– ДРЯНЬ! КАКАЯ ЖЕ ТЫ, ДРЯНЬ! – крикнул он, прежде чем оттолкнуть меня от себя. Я упала, больно ударившись головой о паркет.

Все начало плыть перед глазами, но одно я все же увидела – он стер со своей щеки мой плевок салфеткой, и, наконец–то, заправил свое достоинство в брюки.

– Что же ты его тогда убила? Своего идеального и самого лучшего мужа? – спросил он, но не подходил.

– Я не убивала Егора, и ты это знаешь. Его тело нашли на кухне, а нож я схватила совершенно случайно. Окровавленный нож лежал прямо в раковине. Я испугалась и поэтому его спрятала.

– Кроме тебя в доме никого не было! Ладно, ты уже отсидела срок, эту тему закроем. За то, что плюнула в меня, пожалеешь. И еще, мне абсолютно пофиг на твою душу и сердце. Да, любил тебя, но разлюбил. Да и сейчас я вовсе не хотел тебя – просто, чтобы отсосала. Но я тут подумал, и решил, что сделаю с тобой. Для начала тебя стоит откормить и привести в порядок.

– Что… что, ты имеешь в виду?

– Найду для тебя хорошую работенку, Соня. Высокооплачиваемую и очень востребованную.

Стас

Чтобы не придушить Соню, просто решил убраться из квартиры, от греха подальше. Когда она немного успокоилась, поднялась с пола и подошла к дивану.

– Кем я буду работать? Проституткой, да? Твоей личной или будешь делиться мной? – поинтересовалась.

– Это я уже решу со временем. Я закрываю тебя на ключ. Надеюсь, у тебя хватит мозгов не сбегать или выпрыгивать из окна?

–Я хочу видеть дочь, Стас. Ты не можешь скрывать ее от родной матери!

– Ее мать умерла для нее. Может, со временем я позволю тебе увидеться с ней, но в качестве моей знакомой.

– Ты даже дочь Егора присвоил себе. Как ты жалок, Стас.

– Хватит! Не желаю ничего слышать! До встречи, Соня, – попрощался я и направился к своему другу в бар, залечивать душевные травмы алкоголем.

– Ты уже бухаешь целый час, друг. Но так и не сказал, по какой причине.

– Рафаэль, не надо! Лучше прикажи официанту принести еще выпивку.

– Не, так не пойдет. Рассказывай, – он отнял у меня стакан с виски и вылил содержимое прямо на свой дорогой ковер в кабинете. Я хотел возразить, но промолчал.

– Сегодня вышла на свободу Соня. И я уже стал воплощать свой план – по уничтожению ее жизни – в реальность. Она такая худенькая, несчастная. Черт! Я хотел поставить ее на колени, засунуть член в рот, но…! Я не должен жалеть ее! Не должен!

– Это та самая Соня, про которую ты мне каждый раз говоришь, приходя сюда и напиваясь до одури?

– Та самая дрянь, которая убила Егора.

– Ты, конечно, извини, но тебе просто хочется в это верить. Ты просто хочешь ненавидеть ее и у тебя, типа, повод есть – убийство брата. Просто любишь ее и злишься, что ничего не можешь с этим поделать.

– Рафаэль, хватит! Хватит! Не люблю, и сломаю ее, уж поверь. Сломаю! И ты не учи меня жизни, – кричал я на него, хотя понимал, что доля правды в его словах была. Трезвый я еще мог контролировать себя, но не пьяный. Именно в таком состоянии мной овладевали эмоции и воспоминания о ней.