Глава 82


На улице темно, хоть глаз выколи. Но найти окна своей квартиры получилось довольно легко. Горит свет. Она поднялась по ступеням наверх. На кухне Вася со своим другом пьют чай с пирожными и о чем — то громко спорят.

Брат покачал головой:

— Ничего себе, ты с работы возвращаешься! Три утра! Я твое присутствие только по спортивной сумке теперь определить могу. Стоит в прихожей — значит, спишь. Не стоит — в командировке.

— Слушай, я опять уеду по делам. Поезд в шесть.

— Куда?

— В Москву. Меня не будет день или два. Я сейчас в ванную, поглажу костюм и лягу. У меня на все два с половиной часа. Вчера я тоже не спала. Если хоть звук услышу…

— Не переживай. Тоже ложусь. И друган, вон, домой собирается.

В пять зазвонил будильник. Как ужасно! Ее всю трясет и подташнивает. Этот чертов бизнес-план! Сколько раз зарекалась не оставаться на работе допоздна! И все равно продолжает там сидеть, как пень, забывая о себе напрочь! Пока девушка дошла до туалета, несколько раз обо что-то больно ударилась. Ее мотало из стороны в сторону. "Надо срочно кофе выпить!" Быстро одевшись и сделав несколько больших, обжигающих глотков, подошла к зеркалу. "Господи, кошмар какой! Как из могилы достали!" На нее смотрело неестественно бледное, измученное существо с темными кругами под глазами. Вика быстро нанесла на лицо увлажняющий, затем тональный крем, румяна, блеск для губ и накрасила ресницы. Картина в зеркале значительно изменилась. Критично осмотрев себя со всех сторон, сделала единственный вывод: "неплохо, но ничто не украшает так, как здоровый сон". Оставалось уложить волосы. И побыстрее. Она все еще орудовала феном, когда зазвонил сотовый. Еще раз проверила, все ли взяла и пулей вылетела из квартиры. Ворон ведь ждать не любит (его бы самого заставить посидеть под дверью или дозваниваться!), а ей сейчас только его придирок не хватает! Только бы ничего не забыть! Столько всего нужно успеть сделать в эту поездку! Они договорились с аудиторами о встрече еще недели две назад, а выбираются только сейчас. Ну и ладно! В конце концов, главное — то, что успела сделать все, что от нее зависело.

У подъезда стоял хозяйский джип. Намытый, сверкающий. Колесникова села в машину на заднее сиденье, рядом с Вадимом, поздоровалась. За рулем оказался Марат. Пробежавшись глазами по отутюженному светло-серому костюму своего босса, Вика порадовалась, что не одела джинсы.

— Что, Марат и тебя с утра пораньше из постели вытащили?

Тот зевнул.

— Да, Виктория Алексеевна.

— Взял, разбудил ребенка с утра пораньше! Мы бы и на такси могли до вокзала доехать.

— Ага, сейчас! Нечего баловать. И так вон пузо на нос лезет! Пускай пошевелится, — безапелляционно отрезал Вадим.

Марат зевнул еще шире и с шумом выдохнул. Затем повернулся к парочке позади:

— А вы что на машине то не поехали? Я знаю, ты не больно поезда любишь?

— У нас Виктория Алексеевна, видишь ли, тошнотик- блевотик оказалась. Машины плохо переносит!

— Я не тошнотик, — голосом маленькой девочки протянула Вика и обиженно надула губки. -

Я две ночи не спала! Если поеду в машине до Москвы — умру! И в моей смерти будете виноваты Вы, Вадим Сергеевич!

— Ты себя плохо чувствовала, когда прошлый раз катались, — резонно заметил тот.

— Я на завод постоянно езжу, — возразила Виктория. — Расстояние почти то же самое. И всегда без проблем. Мне было плохо, потому, что… мне было плохо. — Она не стала распространяться насчет таблеток.

Быстро подлетели к вокзалу и бегом побежали на поезд, боясь опоздать. Вадим, прихватив кейс из рук Вики, бежал впереди, а она, проклиная высоченные каблуки, еле за ним поспевала.

Все же они успели вовремя. Разложили вещи по местам. Мужчина вышел купить газет. Вскоре вернулся. Дождавшись проводника и показав билеты, защелкнул дверь купе на замок. Слишком громко. Она подняла глаза от зеркала, и, поймав на себе многозначительный взгляд, улыбнулась. Поднялась ему на встречу. Провела руками по плечам, груди, спине, наслаждаясь его мужской силой. Как ей с ним хорошо! Он прижал ее к себе теснее.

— Я так соскучился! Каждый день о тебе думал! Вспоминал ту ночь на катере.

"Всегда бы так! Хороший мальчик!"

— Я тоже.

Она поморщилась, почувствовав, как грубая щетина стала царапать подбородок. Вадим снял с нее пиджак, повесил его на плечики и стал раздеваться сам. Снял с верхней полки матрас и со словами, — "это делается так", — положил его на нижнюю, сверху — простынь, на простынь посадил Вику. Занятие любовью обоим доставляло большое удовольствие. Вадим был нежен и чувственен. Ждал, когда она будет готова принять его. Вика застонала.

— Тихо ты, — улыбнулся он, — сейчас всех разбудим!

Какая хорошая у него улыбка! Чуть снисходительная, мужественная и очень добрая. Вика прикрыла рот ладонью, приглушая звуки. Потом заснула. Вадим укрыл ее одеялом и прилег на верхней полке.

Спала она недолго, и, несмотря на предыдущие бессонные ночи. Потом еще полчаса просто тихо лежала, стараясь не разбудить спутника. Достала крем, помассировала лицо, поправила макияж и тут заметила, что сверху за ее движениями наблюдают.

— Выспалась?

— Да, вроде получше стало. Боюсь только, что толку от моего присутствия в Москве будет мало, — голова думать совсем не хочет. Не соображает.

— Это ты про аудиторов?

— Ага.

— А ты думаешь, они такие умные? Слышала про банкротство Р*,- Вадим назвал известный холдинг. Они их тоже проверяли. Выслушай всех, но сделай по — своему. Бизнес — то свой.

"Это моя фраза", — зазвенели хрустальные колокольчики.

Начало девятого. У Вадима зазвонил телефон. Звонки поступали сначала через каждые пять минут, затем телефон стал трезвонить постоянно.

— Нина Константиновна, доброе утро!

Вика замерла. Только бы случайно не обратился к ней при ее начальнице! Не бросил какую-нибудь коронную фразу! Она и так после катера долго и мучительно доказывала, что не верблюд! И эта поездка грозит новыми допросами!

Ворон начал сбрасывать вызовы, отвечая только на те, которые считал наиболее важными. Потом вообще выключил связь.

— Почитать хочу, — объяснил он и взялся за газету, не замечая, что теперь за ним внимательно наблюдают. Ей было интересно посмотреть, как проходит его обычный день. Но через час стало скучно.

— Иди ко мне, — позвала она.

— Не-а, ты думаешь, почему я всегда на верхней полке сплю? Чтобы не достали!

"Урод! Нашел, чем и перед кем гордиться!" Колесникова пересела на другую кровать и начала распаковывать продукты. Видимо, решив уступить, Вадим переместился к ней вниз, но Вика к нему не приближалась.

— Иди сюда, что там застряла? — в свою очередь, позвал он.

Она съела йогурт, выпила воды и только после этого удовлетворенная своей выдержкой прыгнула под одеяло. Вадим тут же сгреб ее под себя.

— Вот, книжку хочу одну почитать. Мне тут один полиглот заявил, что я веду себя с людьми неправильно. Говорю гадости про конкурентов. А что мне остается, если эти уроды делают то же самое? Купил вот книжку умную про эту х…, — вдруг, что полезное найду.

— А я вчера тоже тут пыталась выискать…

— Я тебе про Фому, а ты про что?

Вика замолчала, сообразив, что свои интересы и мысли лучше держать при себе. Подавив гнев и обиду, все же попробовала понять этого человека, чем он живет.

Она лежала, уронив голову на руку Вадима, который вслух зачитывал отрывок из книги.

— Я не знаю, в одной книжке одно пишут, в другой — другое. Правила разные придумывают, как правильно держаться, что и как говорить…

— Что касается правил… Сколько правил, столько и исключений из них. Известно много случаев, когда люди абсолютно не соответствовали общепринятым нормам, занимали важные государственные посты при этом, пользовались общественной популярностью. И сами создавали правила. Это были личности. Есть те, кто тщательно следует моде, боясь выглядеть в глазах окружающих нереспектабельно. Есть те, кто сам создает моду. У тебя голова светлая. Харизма есть. Зачем тебе все это? Ты сам писать книжки умные можешь. По — моему, лучше оставаться самим собой.

Ее последние слова пришлись Вадиму по душе. И видимо, совпадали с его собственным о себе представлением. Тот смутился, отвернулся и встал, чтобы что-то достать из пиджака.

— Ты права. — Донеслось мягко до ее слуха. — Мне, кстати, предложили тут один новый проект. Что я, в принципе, и хотел. Как ты думаешь… — И "император" увлеченно поведал о своих давно лелеянных мечтаниях.

Они уже подъезжали к Москве. Вадим опять стал каким-то отстраненным, погруженным в предстоящие дела. Смирившись, Вика вышла вслед за ним на перрон, где их встретил Стас.

Хозяин случайно заметил знакомого и отошел в сторону с ним переговорить. Вика осталась стоять рядом с водителем. Сказала несколько банальностей и замолчала. Как — то неловко. Не знает о чем с ним говорить. Тот всегда молчит. Как партизан. Ей казалось, что она разговаривает со стенкой, может, она ему просто не нравится? Нет, так нет.

Вернулся Вадим и они зашагали к машине. Машина была новой, видно, что только что из салона. "Жене купил, что ли? Обещанное? Или той раскатившей губу мымре? Все, как полагается. Жена, девочки". Настроение резко испортилось. Когда подошли вплотную, на переднем сиденье мелькнула молодая женщина с длинными, окрашенными в иссиня черный цвет волосами. Вика нашла ее симпатичной спутницу Стасика, очевидно, что та ездит в командировку с ним не в первый раз.


Время для встреч слишком раннее. Москва на работу приходит лишь к обеду.

— Поехали, позавтракаем. Может, в магазин еще успею, — распорядился Ворон. — Весь пообносился. Хожу, как бомж.

Они зашли в один из ресторанчиков. Не заглядывая в меню, Колесникова выдала:

— Мне какой-нибудь горячий бульон и салат с сыром.

Завтрак включая странный, с привкусом какой-то индийской травы и больше похожий на яблочное пюре суп. Чем ближе приближалось время встречи с аудиторами, тем сильнее у нее подгибались колени. Стало страшно. А вдруг растеряется в незнакомой обстановке? Скажет что-то невпопад и подведет Вадима? "Успокойся и включи мозги. Они у тебя есть", — с невыспавшейся хрипотцой пропел внутренний голос.

Вскоре они вдвоем поднимались по знакомой лестнице и оказались возле стеклянных дверей, ведущих в небольшой хозяйский кабинет. Для совещания глава аудиторской компании пригласил еще несколько человек. Первое слово взял Ворон. Они вместе с хозяином аудиторской фирмы какое — то время разбирались по спорным вопросам, где в законодательстве был "пробел", который налоговая инспекция, как всегда, трактовала в пользу государства. Иногда в обсуждение вмешивались московские сотрудники. Колесникова не вмешивалась, затем все сильнее и сильнее хмурилась, видя, что разговор ушел в сторону от проблемы, ради которой приехала. И зачем этот импозантный хозяин аудиторской фирмы тень на плетень только наводит? Финансовый директор решила вмешаться. Она прекрасно понимала суть вопроса и после недавней проверки знала чем, какими статьями и их пунктами руководствуется налоговая инспекция. Спор разгорелся жаркий. Видя недостатки предлагаемых вариантов, Вика, не стесняясь, высказывала свое мнение, аргументируя его и вытягивая информацию из аудиторов. Сначала тяжело, потом все легче. План дальнейших действий вырисовывался все четче. Она и не заметила, что Вадим давно уже не вмешивается в разговор, и, обсуждая, мельком посмотрела на него в поисках поддержки. А он смотрел на нее. И как! Она быстро отвернулась, не поверив. Через секунду опять бросила точечный взгляд. Он ее любит! Без сомнений! Они глядели друг на друга, он — влюбленный, она — смутившаяся. Впрочем, смутилась не только она. Стало совсем тихо. Все присутствующие через несколько мгновений многозначительно заулыбались.

— На чем остановимся? — наконец, неожиданно грубо буркнул Вадим, нарушив тишину.

Вика занервничала. Вспомнила, что разговор про кредит на оборудование еще даже не поднимался.

— У нас еще кредит, — напомнила она.

— Да, б…, забыл. Давай, доставай, что у тебя там.

Стараясь не обращать внимания на его грубость, продолжала:

— У нас еще есть деревообрабатывающий завод. Оборудование старое, мы решили заменить одну технологическую линию и для этих целей взять кредит в вашем банке. С начальником кредитного отдела я уже разговаривала, документы выслала. Она сказала, что в любом случае, нужен бизнес — план. Вика достала папку.

— Я его составила, не уверена, что все идеально — деньги нужны срочно. И, насколько я поняла, этот документ сейчас нужен больше для галочки. Основное обеспечение — залог оборудования. Вот все необходимые документы. Достала еще одну папку и передала аудиторам.

Видя удивление окружающих, Вадим пояснил:

— Виктория Алексеевна у нас все схемы пишет и бизнес — планы составляет. И, повернувшись к ней, по — хозяйски скомандовал:

— Иди, жди меня в машине. Скоро приду.

Со стороны сцена выглядела семейной. Мужчины опять заулыбались. Вадим насупился.

Девушка быстро попрощалась и пулей вылетела вон.


Очутившись на улице, Колесникова покрутила головой. Вдоль тротуара, расположенного с правой стороны здания, виднелась зеленая аллея молодых кленов и ее ноги прогулочным шагом повернули туда. Ей нужно время, чтобы подумать. Тревожные мысли, словно снежинки, кружились и никак не хотели растаять. Она очень надеялась, что ни в чем не ошиблась и принятое в результате обоюдными стараниями решение — правильное. Цена вопроса слишком высока. А вдруг все же ее действия — непродуманные, есть где-то ошибки в расчетах или от нее прозвучал неверный совет? Риск ошибиться есть всегда. "Если бы я курила, я бы сейчас покурила", — пронеслось в изящной головке. Теперь понятно, почему Ворон так часто "сталкивает лбами" финансовых директоров, заставляя их проверять друг друга. Все закончилось. Ее ждет дорога домой. Домой! О, Господи! Как она сядет сейчас в машину и выдержит столько часов обратного пути?! Вариант с поездом даже не рассматривался. "Через год такой работы я стану похожа на половую тряпочку. Вадим меня явно не бережет!" Мысли плавно перетекли с работы на его последние слова. Почему был так груб? Реакция, прямо скажем, неадекватная. Стесняется своих чувств? Просто не знает, как себя вести? Колесникова остановилась, вдыхая прохладный августовский воздух, глядя сквозь стекло, как Стас со своей пассией сидят в обнимку. Она вновь зашагала по аллее, приближаясь. Любит ли ее Вадим? Может, показалось? В памяти всплыла сцена на берегу на праздновании дня строителей, его беззастенчивый флирт с Киселевой, как она при этом мучилась, как он говорил гадости ей при всех, фразу про бабу- дуру на полгода, как делал больно, не поздравил ни с одним праздником. Цветы, подарки, комплименты от своего мужчины играли для Вики, как и для большинства женщин, основную роль. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то женское привлекает ласковые слова и приятные сюрпризы. Можно сравнить с банковским счетом, на который кладешь деньги. Деньги работают. И вскоре можешь рассчитывать на проценты. Вадим не способен ни на то, ни на другое. Неужели он не понимает? Не слышит? Не хочет слушать? Эти "женские мелочи" не важны для него? Зато очень важны для нее! Получается, она для него не важна? Букет цветов подарил лишь однажды. Как исключение из общего правила, от того еще обиднее. Нет, в роли любимого и любящего мужчины этот человек ей не представляется. Никак. Но дозу фенилэтиламина в кровь случайно пойманным взглядом он ей впрыснул. От постоянных сомнений разболелась голова.

В этот момент из здания вышел предмет ее тревог.

— Ты чего мерзнешь, в машину не садишься?

— Успею насидеться!

— Пойдем, хочу еще в магазин заехать.

Хлопнув дверцами, они расселись по местам.

— Ты такая умная, Виктория Алексеевна! — как-то отстраненно произнес Вадим, словно для него самого это было открытием.

Вика скользнула по его лицу, проверяя, нет ли в словах скрытой издевки. От этого жди чего угодно. Но, не найдя таковой, шутливо согласилась:

— Конечно, умная!

Они притормозили возле длинного застекленного магазина. Сначала вышел Вадим, за ним Стас. Вика решила не отставать. У нее хороший вкус, прекрасно разбирается в вещах, моде и среди близких и знакомых считается в этой сфере "гуру". Увидев свой хвост, хозяин обругал их колючей фразой: "Че приперлись?". Колесникова рассерженно дернулась, в знак протеста еще минуты три походила по магазину. Помощь ему не нужна! Ну и ладно! Ходи, как дурак! Украдкой взглянула на шефа быстро перемещающегося от одного костюма к другому, — тот схватил какие-то брюки, посмотрел размер, затем побежал подбирать пиджак. Девушка удивленно приподняла одну бровь и выпорхнула на улицу.


Они ехали мимо реки, где останавливались свадебные машины, невесты гуляли около лимузинов и со своими женихами пили шампанское.

— Как романтично! — вскрикнула спутница Стаса. Давай, съездим куда-нибудь отдохнуть? — и просительно посмотрела своему избраннику в глаза.

Избранник промолчал. Вадим же заметил не без сарказма:

— Тебе что, на домашней койке кувыркается плохо? На пляже лучше?

— Да, лучше!

"Вот, скотина! Очень оригинально сострил! И что плохого в романтическом отдыхе? Конечно, намного приятнее вкалывать с утра до ночи и колесить по командировкам. Да, от тебя много дождешься!", — Вика нахмурилась и вслух требовательно произнесла:

— Я — голодная!

Есть она не хотела. Но когда очутилась в ближайшем ресторане, привередливо поковырялась в салатах, мясе и заставила себя проглотить несколько кусков. Такое поведение ей не свойственно. Что с ней? Она и сама не знает. Ей бы быть с Вадимом нежной, ласковой, говорить на ушко непристойности, открываться с разных сторон, приятно удивлять, делать их жизнь яркой, разнообразной. Внутри нее целый океан. Она сама — океан. Фантазии и желания из нее так и выплескиваются через край. Чего бы только она не сделала для любимого мужчины! Чтобы жизнь для обоих была интересной, насыщенной, полной неожиданных сюрпризов. Но расслабиться с Вадимом и быть сама собой никак не получается. Стоит ей чуть-чуть разгореться, раскрыться, он выливает на костер ее чувств ушат воды. Теперь у нее в руках только вилы и ножи для него. Почему он себя так ведет? "Папа дома — мамы дома нет. Мама дома — папы дома нет!" Он своей жесткостью и невниманием к тому, что хочет она, лишал обоих долгожданного приза. А у нее не получалось принимать его таким, какой он есть. "Как с тигром в клетке, попробуй, погладь эту кошечку!"

— Вкусно тебе? — ожидая похвалы, спросил Вадим.

Ответом был мягкий кивок.

— Ну, вот, а ты говоришь, что я тебя не люблю, — крайне серьезным тоном вымолвил он и насупился.

Вика напряглась и посмотрела на Стаса, как на судейского арбитра. Тот выглядел таким же удивленным и настороженным, как и она. Колесникова опустила голову и уткнулась в салат. Заметила девушку, проходящую мимо с татуировкой на пояснице.

— Может, мне такую же сделать?

— Нет, тебе надо на попе конвертик нарисовать, а сверху сургучовую печать поставить, — засмеялся Вадим, имея, видимо, в виду, что он — король в своих владениях.

"Вот, что тебе нравится больше всего — моя попа!"

— Как шоппинг? Удачно?

— Нет, ничего не подобрал, — голос прозвучал угрюмо.

"Так тебе и надо! Че приперлись!"

— Ничего, не переживайте, в следующий раз купите. Еще лучше найдете.

Вика знала, как одеть его так, чтобы тот выглядел потрясающе. Деньги — далеко не залог хорошего вкуса. Ей нравилось одевать мужчин. И чего так вспылил в магазине? Для нее побор гардероба был своего рода ритуалом, временем, когда можно приложить фантазию, как лучше преобразиться, украсить, подчеркнуть достоинства. Красивые и грамотно подобранные вещи, прическа, макияж могут из дурнушки сделать привлекательную женщину, а из красавицы… Мужчины послабее начинали отводить глаза, другие — заглядывались до спотыканий, женщины завистливо мерили взглядом и пытались скопировать что-то для себя. Это не могло не будоражить кровь.


Дорога домой началась вновь с разговора о делах. Вика призналась, что не знает, когда они смогут вернуть кредит.

— Ты хочешь сказать, что я сейчас три миллиона в трубу выкинул? — звучно уточнил Ворон. В машине послышались раскаты грома.

— Нет, но данных у меня сейчас нет. Станок в любом случае надо покупать. Цех уже две недели стоит. Нет оборудования — нет продукции. А фанера — единственный источник прибыли. Завод Вы закрывать не собираетесь, а расходы капают немаленькие — зарплата, котельная работает…

— Да я взорву этот завод! Почему до сих пор нет данных? Уже квартал прошел! Чем вы там занимаетесь, вообще? Какого х… там делаете? Да я лучше любой другой бизнес на эти деньги куплю!

— Все это правильно, если бы открывалось новое производство или были хоть какие-то данные по предыдущим месяцам. Прошел не квартал, а месяц всего. По цифрам я смогу разговаривать не раньше конца октября, опять же учет — его отладить надо. Это дело не одного дня! — Вика также начала заводиться. Она четко видела, что ее грозный спутник злится больше не на нее, прекрасно понимая, что покупку оборудования не избежать, но срывается на ней. Завод действительно стал его больным местом. Слишком много денег туда вложено, не видно никакой отдачи и все это больно задевает его израненное самолюбие.

Она продолжала:

— И потом, Вы сами мне сказали, чтобы я занималась только реорганизацией и стройкой, не обращая внимания на текущую деятельность. Что это важнее. Я при этом стараюсь успеть все.

— В этом твоя ошибка. За двумя зайцами погналась, а толку ноль. Где результат? — он перешел на крик.

— Почему толку ноль? Инвентаризацию провели? — Провели! Оценку провели? — Провели! Все со всех областей лазили, собирали, что Вы раздали просто так. Только приведя в порядок имущество сколько сэкономили! Я зимой на Нижнем складе все краны облазила, во всех цехах все оборудование перетерла, выискивая год выпуска, а транспорт? Кто кому что продал, куда отогнал, ни одной ПТС! В ГАИ одни данные, по балансу другие! Техника вся ни в одном надзоре не проходит, на балансе нет, а бензин списывается! Пятнадцать водителей на один КАМАЗ! А котельная?

— Хорошо, инвентаризацию провела, молодец! — Вадим резко успокоился и скептически спросил:

— И все? Ты считаешь, твоя работа выполнена? Я вот денег дам на станок, — он демонстративно показал кукиш.

— Не все! Всю продукцию перетрясли, переписали. Все в новую фирму слили. Схема реорганизации исполняется точно по плану. Я учетную политику написала, перед этим всю нормативку перетрясла. Весь учет поменяла. Чтобы легко можно было внутренний учет наладить и доход посчитать. Все расписала подробно, как вести учет по каждому цеху. Сейчас под нее программу отлаживаем. Девчонки в бухгалтерии сверку со всеми поставщиками и покупателями делают. Почти все долги вернули. Там знаете какие суммы? Кто бы стал потом особо по ним разбираться? Я с Димой ездила по всем конфликтным суммам, все акты сверок подписали. По ГСМ нормы списания готовы, а там спецтехники немало. Сейчас спидометры установили. Приехала, наличку под контроль взяла, чтобы налево ничего не уходило, сейчас прошлые полгода проверяю, выясняю кто должен из сотрудников. Я стараюсь сейчас максимально быстро делать вещи, которые придется делать в любом случае, есть цифры или нет. Нет у меня сейчас данных и взять их неоткуда. Пятнадцать цехов — их еще увязать надо! И кто мне, спрашивается, помогает? Вы у нас — абонент недоступный. На заводе после того, как я в кассу залезла, меня ненавидят. Причем, откровенно! Вы мне туда ездить не даете. При этом даете пинка для профилактики, чтобы все двигалось вперед и как можно быстрее. Я езжу туда в свои законные выходные и стараюсь прикрыть задницу директорам, которые этим местом ко мне и повернулись. Они же не могут не понимать что их ждет за многочисленные выкрутасы со стороны как налоговой, так и прокуратуры. Жук — первый, кто попадает под уголовку. Как Вы думаете, приятно мне все это? У меня такое впечатление, что никому ничего не надо. Вы же даете мне противоречивые указания…

— Выговорилась?

— Нет, еще! Я эти цифры жду не меньше Вашего и не моя вина, что в старых фирмах так учет велся. Это Вы дали директору все полномочия, он главного бухгалтера выжил и меня всерьез воспринимать не хочет!

Вика сказала в основном все, что накопилось, не выбирая выражений. Ей уже было все равно, что и как говорить, что и кто подумает. Ворон умел так задеть ее, что она вспыхивала, как спичка. Чуть погодя, уже спокойнее продолжила:

— Если я Вас не устраиваю, делаю не то, моя работа кажется вам неудовлетворительной, может у меня мозгов не хватает, так Вы мне скажите: "Виктория Алексеевна, Вы меня не устраиваете". И я не буду больше этим заниматься.

— Прежде, чем хоть что-то начинать нужно все просчитать и не раз! Тебя не учили, как надо работать?

"Себе это скажи!"

Вика промолчала. Разговор двух глухих. Она так вымотана разговором и спорить больше не хочется. Так обидно! Что бы не делала, все, по его мнению, плохо. А она так старалась! Скотина! Урод! Самовлюбленный индюк! Стас и его пассия всю перепалку молчали, словно отгородившись от соседей невидимой броней. Всю оставшуюся дорогу Вадим с Викой не проронили ни слова. Поездка, которая могла бы быть для обоих приятной, обернулась неприятным сюрпризом. Хозяин сделал вид, что спит. "Ну и придуривайся дальше!", — решила, посмотрев на него, девушка и на мировую первая не пошла, чувствуя как все больше ломит ноги. Куда их еще засунуть? Хоть на уши водителю.

— Стас, будь другом, придумай что-нибудь, чтобы я ноги могла вытянуть.

Тот остановил машину, разобрал ее кресло и она, несказанно благодарная, легла, накрывшись пледом. Поскорее добраться домой! Голубая мечта! Все тело мучительно болело, ломило. Как хочется с себя поскорее все снять! Залезть в душ! Она задремала и к огромной радости очнулась возле своего подъезда.

— Спокойной ночи, Виктория Алексеевна!

Тон Вадима был доброжелательным.

— Спокойной ночи, — холодно ответила подчиненная и, не оборачиваясь, скрылась.


Загрузка...