Роман со вкусом капучино

Глава 4 Двойной капучино

Вылетев за ворота, Аля притормозила. Куда она разбежалась, а Дима? В следующей десятке его не оказалось, значит, он еще ждет… Возвращаться во двор не хотелось, но и просто так уйти было бы свинством, поэтому она нерешительно переминалась с ногу на ногу. Дима сам разрешил ее сомнения, выйдя на улицу.

– Ну как? – задал он стандартный вопрос.

Аля пожала плечами:

– Никак.

– Ну и ладно, пошли отсюда, – неожиданно отреагировал он.

– Почему? – удивилась она. – А ты?

– Да ну, – отмахнулся Дима. – Мне это на фиг не нужно.

– Зачем же тогда пошел? – с возрастающим удивлением поинтересовалась Аля.

– Чтобы с тобой увидеться, – бесхитростно пояснил он, и Аля замерла с открытым ртом.

Второй парень за сегодняшний день приглашает ее на свидание! Чем объяснить такую бешеную популярность? Что в ней вдруг изменилось, если от поклонников не стало отбоя – неужели несчастная любовь к Антону так ее переколбасила, что она стала чем-то привлекать парней?

Дима расценил ее молчание как знак согласия:

– Куда пойдем?

– Подожди, – наконец опомнилась Аля. – Мы вообще-то уже пришли. В театральное училище, вот куда!

– Да, ну а теперь мы оттуда ушли, – бесстрастно заметил Дима. – Куда теперь, гулять? Или, может, в кафе сходим? Выпьем кофе – надо же тебе стресс снять…

– Нет, подожди! – повторила Аля. Смысл происходящего доходил до нее медленно, но верно: – Так ты специально все это подстроил? Ни в какое театральное поступать не собирался, а просто выманил меня на встречу? Ты, наверное, вообще не готовился, не учил ничего? – все больше распалялась она.

– Я учил! – возмутился Дима, словно она была учительницей, уличившей его в несделанном домашнем задании.

– Ты даже не сказал, какие произведения подготовил!

– Александр Сергеевич Пушкин, – вместо ответа громко объявил Дима. И сразу начал:

– Все, верю, – попыталась остановить его Аля, но он невозмутимо продолжал читать длинное и страстное стихотворение:

Аля поневоле хмыкнула – это она-то окружена поклонников толпой?

Прохожих в переулке было мало, но она все равно не знала, куда деваться от стыда. Развернуться и уйти? Но ведь сама виновата – упрекала, что он ничего не выучил… Притом читал Дима хорошо – на месте приемной комиссии Аля без вопросов пропустила бы его в следующий тур. Так и пришлось дослушать Пушкина – а стих чем дальше, тем сильнее приобретал совсем уж интимный оттенок.

закончил Дима.

Из-за забора училища раздались аплодисменты.

– Ты принят! – заорал кто-то.

Не вынеся этого цирка, Аля схватила его за руку:

– Пошли отсюда.

Они миновали переулок и вышли на Арбат.

– Ну что, куда? – снова спросил Дима.

Аля пожала плечами.

– Пойдем в музей-квартиру Пушкина? – удивил он.

– Продолжить тему? – усмехнулась Аля. – Извини, что-то нет настроения просвещаться. К тому же там почти нет подлинных вещей, принадлежавших поэту, – блеснула осведомленностью она.

– Откуда ты знаешь?

– Статью читала.

На это Дима не нашел, что возразить, и вернулся к первоначальному варианту:

– Тогда в кафе?

– Давай, – махнула рукой Аля.

Ей, честно говоря, было уже все равно – прослушивание и правда вымотало, убив изрядное количество нервных клеток.

– Есть хочешь? – спросил Дима, когда они вошли в кафе самообслуживания.

Аля покачала головой – она так переволновалась, что хотела только пить.

– А я бы навернул чего-нибудь, хоть и не выступал, – словно спрашивая разрешения, проговорил Дима.

Аля пожала плечами – она разве против. Поэтому Дима взял себе салат «Мимоза» и картошку с мясом, а она – капучино и банановый торт.

Ели молча. Аля быстро заглотала кофе и теперь лениво ковыряла ложечкой сладкое – и зачем только взяла, всухомятку совсем невкусно.

– Еще кофе? – заметил ее манипуляции Дима и, не дождавшись ответа, подхватился к барной стойке.

Аля благодарно кивнула ему вслед, лениво подумав: еще недавно смутилась бы, заверила, что все о'кей, или, в крайнем случае, отправилась за кофе сама. А теперь сидит, как принцесса, и ждет, когда его принесут. Неужели она и в самом деле начала меняться? Нет, не стала обольщаться Аля, просто ее нисколько не волнует сей Дима, поэтому ей плевать, что он подумает и какое она на него произведет впечатление. Дима ей не нравился, а вот это новое настроение – очень. Значит, секрет прост: для того чтобы чувствовать себя в обществе парня комфортно, надо не быть в него влюбленной? М-да. Это было бы идеально, если бы не было так скучно…

Дима вернулся в самый драматический момент ее рассуждений, но Аля нашла в себе силы благодарно улыбнуться. Он-то ни в чем не виноват.

Аля словно посмотрела на себя со стороны: она сидит с молодым человеком в кафе – первый раз, между прочим! – и нисколько не удивляется этому факту. Даже не радуется! А все потому, что сидеть здесь она хотела бы совсем не с Димой… И почему мы не можем влюбляться по желанию? Присмотрел приличного человека, который вроде неплохо к тебе относится, раз – и влюбился. А что, удобно. Никаких страданий-переживаний, все счастливы…

– Аль, о чем задумалась? – услышала она и очнулась от своих мыслей.

Дима испытующе смотрел на нее, и она не стала ничего придумывать:

– О любви.

– О любви! – оживился он. – Интересно. И что же ты думаешь о любви?

– Да все думаю – почему люди вечно не в тех, в кого надо, влюбляются, – решила идти до конца Аля, понимая, что ее начинает колбасить от крепкого кофе.

– А в кого надо?

– Ну не в тех, кому они нравятся, в тех, кто наоборот, – путано объяснила она, но Дима, кажется, понял.

– Если бы люди влюблялись по каким-то законам, то любовь и существовать бы перестала, – задумался он. – Когда ты управляешь своим чувством, значит, уже не отдаешься ему без остатка, а все время себя контролируешь. Какая же это любовь?

– А я читала в книге одного психолога, что это очень хорошо и правильно. Первобытные страсти человека вовсе не украшают.

– А холодный расчет украшает?

– Всего должно быть в меру, – проговорила Аля. – Те, кто кончает с собой из-за несчастной любви, явно отдавались ей без остатка!

– Ну мы же клинические случаи не рассматриваем, – усмехнулся Дима. – Разве можно их в пример приводить?

– А какие можно?

– Да вот хотя бы наш, – вдруг сказал он, проникновенно посмотрел ей в глаза и положил ладонь поверх ее руки.

Аля смутилась. Прикосновение не было неприятно, но ее красноречие внезапно иссякло.

– Да не пугайся ты так, – усмехнулся Дима и убрал руку. – Я же для примера.

Аля устыдилась – у нее что, все на лице написано крупными буквами? Когда же она научится владеть собой?

– Ты мне нравишься, – тем временем запросто объявил Дима.

– Извини, не могу ответить тем же, – пробормотала она, на чем свет стоит кляня себя за то, что затеяла этот провокационный разговор.

– Я знаю, – спокойно отозвался он. – И, заметь, не спрашиваю об этом. Но раз ты со мной встретилась, пошла на дурацкое прослушивание и сидишь сейчас в кафе, значит, я тебе не совсем неприятен.

– Ну да… – промямлила Аля, не зная, куда деваться.

– Уж не знаю, кому и что ты хочешь доказать, но подозреваю, что в первую очередь самой себе.

Аля испугалась, что ее уличили в обмане, и поторопилась объяснить:

– Нет, я не…

– Ничего, я не в обиде, – остановил ее Дима. – Не бойся, у меня нет чувства, что меня используют. Ты такая милая и непосредственная, за тобой забавно наблюдать…

– Что? – вскинулась Аля.

Ну надо же, очередной урод-манипулятор! Спасибо, она уже проходила это с Антоном! Вот только сейчас, к счастью, все по-другому: и Дима ей нисколько не нравится, и сам он оказался более порядочным – сразу свои карты раскрыл, – да и она теперь кое-что понимает в колбасных обрезках… Но этот фарс тоже пора заканчивать.

– Спасибо, все было очень, – скороговоркой выпалила она и вскочила из-за стола.

– Постой, – подхватился Дима, – я провожу…

Но Аля не слушала. Только бы не увязался следом, горячо просила она про себя. Только бы не увязался и не вышла безобразная сцена…

И высшие силы ее услышали.