– Откуда? Женщина одна дала. Твоя соседка. Такая, с волосами... – он сделал жест вокруг головы, обозначающий буйную шевелюру.

– Варька? Это Варвара! – сурово произнесла Роза. – А зачем она тебе его дала?

– Я попросил... Слушай, Роза, я тебя еле узнал!

– Да? – Она покраснела от удовольствия, улыбнулась, и ямочка заиграла у нее на щеке.

И тут с Неволиным случилось что-то непонятное. Он вдруг, в один момент перестал владеть собой.

– Роза... – Он обнял ее, с силой прижал к себе.

– Ты с ума сошел! – Роза попыталась оттолкнуть его. Она явно испугалась.

– Чего ты боишься? – спросил он, неохотно отпустив ее.

– Тебя... Нас могут увидеть!

– Кто?

– Ну, я не знаю... Я же просила – не ищи меня!

– Я должен тебе сто рублей.

– Ай, перестань! – сердито воскликнула она. – Это не повод...

– Еще какой повод! – Неволин не мог отвести от нее глаз. Сейчас, среди московской сутолоки, под нависающими зданиями, на фоне растворяющейся в голубоватой дымке выхлопных газов улицы она выглядела совсем маленькой и беспомощной. Он уже никуда не мог отпустить ее.

– Садись, – Неволин распахнул перед ней дверцу своей машины.

– Зачем?

– Затем, что здесь совершенно невозможно разговаривать...

Она мгновение колебалась, а потом все-таки села в машину.

Неволин повернулся к Розе, взял ее за руки.

– Ты где живешь?

– На проспекте Мира... А что?

– Не в Камышах?

– Нет, там я жила раньше, в юности... Теперь я в Москве!

– Ну да, можно было догадаться... – пробормотал он. – И ты замужем? – спросил он полувопросительно, полуутвердительно.

– Да, у меня есть муж. И... и дочь еще есть, уже взрослая! – торопливо добавила она и опять почему-то покраснела. Эти подробности совершенно не интересовали Неволина.

– Значит, к тебе нельзя. Ко мне тоже нельзя... – краем сознания он вспомнил о Лизе. – Что же делать?..

– О чем ты?

Он провел рукой по ее волосам. Волосы были мягкие и слегка пружинили. Потом прикоснулся к ее шее. Нежная кожа, биение голубой жилки у ключицы...

Неволин хотел убедиться в том, насколько она нехороша, он хотел забыть ее. И что вместо этого получилось? А получилось то, что он пропал. Чем дольше он находился рядом с Розой, чем пристальней ее разглядывал, тем сильнее растворялся в ней...

– Тогда поехали в Камыши.

– Я никуда не поеду! – сглотнув, прошептала она. – Ты с ума сошел!

– Возможно, – легко согласился Неволин.

Что-то в ее лице говорило, что она готова ехать с ним. Правда, ей трудно на словах выразить свое согласие.

Он поцеловал Розу, мельком вдохнул запах ее волос.

Город гудел вокруг них, мимо окон торопливо бежали прохожие – приближался час пик.

– У меня машина там, во дворах, – с усилием произнесла она. – Я тоже на машине...

– Я привезу тебя обратно сюда же.

– Господи, да на одну дорогу сколько времени уйдет! – в отчаянии произнесла Роза.

– Ну и что.

Она вздохнула – и потянула на себя ремень безопасности, собираясь пристегнуться. Очень сознательная особа... Значит, она согласна.

Усмехнувшись, Неволин тронулся с места.

– В пробки сейчас попадем... – пробормотала Роза.

– Ничего, проскочим. Какая у тебя машина, интересно?

Она сказала. Неволин удивился – авто явно не из дешевых, сугубо для дам. Чем дальше, тем сильнее Роза его удивляла. Тогда, в Камышах, она показалась ему простой женщиной из пригорода. Сколько у нее еще тайн?

– А что ты делала на Мясницкой?

– По магазинам ходила.

Роза достала из сумки маленькую пеструю коробочку, понюхала.

Неволин мельком глянул – духи. И название какое-то... В духах Неволин совершенно не разбирался.

– «Герлен», – сказала Роза. – Это фирма такая... Помнишь, еще в «Мастере и Маргарите» Воланд соблазнял женщин духами от «Герлен»?

– Нет, не помню, – покачал головой Неволин.

– Эх ты!

– А что, муж тебе духи не дарит? – с усмешкой спросил он.

– Дарит иногда. Только он очень занятой человек... Я должна быть дома к десяти. Он поздно приходит...

– Ненавижу магазины, – признался Неволин, глядя на дорогу. – Сегодня был в одном. Башмаки искал...

– Очень актуально! – вдруг засмеялась Роза. Неволин не понял – чего это ее так развеселило?.. – Нашел?

– Нет, – насупился он.

Все-таки они застряли в пробке, уже на выезде из города. Они повернулись друг к другу одновременно. Этот странный, ускользающий ее взгляд... «Косенькая... – с печальной нежностью подумал он. – Она – косенькая!»

И это почему-то еще больше привязало его к ней.

– Ты что? – спросила она.

– Я? Ничего. На тебя смотрю...

– И что?

– Ты мне нравишься, – честно ответил он.

– Надо же... – немного смутилась она, а потом оживилась: – А знаешь, в первый раз я о тебе совсем по-другому думала. Думала – фу, какой пропойца...

– Я не такой, – хмуро ответил он.

– Да уж вижу! – засмеялась она, опять обнаружив ямочку. Сзади загудели. – Все, поехали... да поехали же!

Пробка на удивление быстро рассосалась.

* * *

В Камышах она заставила его оставить машину за домом.

– И быстрей, чтобы никто не видел... Погоди, я первая, а потом ты!

– Никого нет, – он выглянул из-за угла. – И вообще, так ты еще больше привлечешь внимание! Веди себя как обычно... Ты – хозяйка дома, а я – будущий жилец. Я пришел посмотреть квартиру, которую собираюсь снять...

– Гениально!

– Именно поэтому Варвара и дала мне твой телефон...

Они скользнули в палисадник. В квартире было тихо, в вечерних лучах солнца, льющегося из окон, вилась золотая пыль, на полу лежали тени от оконных решеток.

Она сняла куртку и в облегающей майке показалась Неволину еще привлекательнее. Худенькой она не была, это определенно, но никаких лишних складок и наслоений тоже не обнаруживалось.

– Ты такая... – прошептал он и немедленно обнял ее. Роза подняла лицо с закрытыми глазами, и он поцеловал ее. Вряд ли Неволин мог объяснить, какая она, он чувствовал только одно – безумный, неудержимый интерес к этой женщине. Надо же, как она зацепила его...

Он целовал ее лицо, шею, руки – Роза безвольно позволяла ему делать все. Эта покорность вкупе с нежностью ее кожи и запахом сломанных цветов сводила его с ума.

Она хотела раздеться сама, но он не дал. Он был рабом и господином одновременно.

– Нет – я! – ревниво сказал он и стянул с нее майку. Осыпал поцелуями ее плечи, мимоходом подивился полупрозрачному, телесного цвета кружевному лифчику. Аккуратно стянул с нее брюки, обнаружил под ними такие же полупрозрачные трусики – в виде коротеньких шортов, ахнул. – Роза...

Он разделся сам, уложил ее на диван и некоторое время просто любовался – так забавно и мило выглядело ее белье, вернее, она в нем. Для начала поцеловал в живот. Потом принялся целовать куда попало, стараясь ничего не пропустить – как будто ничего важнее в мире не было.

– Ты как ненастоящая... Ты как будто нарисована! Ты как картина...

– Ой, не смеши... – Роза закрыла лицо руками. Локти! Боже мой, какие у нее были нежные локти! И эта косточка на сгибе выглядела столь трогательно, что Неволин переключился на ее руки.

А ноги?! Помнится, он восхищался ее пятками... Неволин скользнул вниз, взял в ладони ее ступни. Поцеловал каждый палец. Особое восхищение у него вызвали маленькие, круглые мизинцы.

– Ну что ты делаешь... – с укором прошептала Роза, попыталась вырваться, но он держал крепко. Ее ступни пахли теплом и обувной кожей – которой, вероятно, были выстланы изнутри ее туфельки.

Потом наступила очередь коленей.

Потом он окончательно ее раздел. О, сколько еще возможностей для поклонения...

Золотая пыль вилась над ними, со всех сторон обступала вечерняя тишина. И каждое прикосновение Розы вызывало у Неволина стон, нарушавший эту тишину.

– Тише... – она зажимала ему рот теплой ладошкой.

Наслаждение было столь острым, что разрывало его изнутри, – вряд ли он что соображал.

Он полностью, абсолютно, до самой последней клеточки растворился в Розе. Он отдал ей всего себя.

– О-о... – через некоторое время, когда к нему снова вернулась способность говорить, произнес он. – Или ничего страшного?

– Ничего... – сказала она.

– Ты уверена?

– Да.

– Ну ладно... – вздохнул он. Лег рядом, прижал ее голову к своей груди. – Роза моя Роза, пирожное с кремом... зефир в шоколаде!

– Что ты такое говоришь? – засмеялась она.

– Я говорю, что ты – зефир в шоколаде.

– Костя...

– Что?

– Я не понимаю, что я делаю... Ты ведь не представляешь, как я буду жалеть! – Она то ли засмеялась, то ли заплакала.

– О чем? – весело спросил он. – Разве тебе было плохо со мной?

– Глупый! – Она стукнула его кулачком по плечу. – Я же не об этом!

– А ты не жалей, – посоветовал Неволин и прижал ее к себе еще сильнее. «А уж как я буду жалеть! Ведь Лиза... Нет, лучше действительно об этом не думать!»

Некоторое время они лежали молча.

– Так странно... – наконец задумчиво пробормотала Роза уже другим голосом. – Этот дом мне и чужой, и родной – одновременно.

– Давно ты живешь в Москве?

– Лет двадцать уже, – она вздохнула, устроилась поудобней. Ее ресницы щекотали Неволину плечо. – Когда я здесь, мне кажется, будто я попала в свое прошлое. Еще живы родители, я – девчонка, жду, когда за мной зайдет Варька и мы вместе пойдем в школу...

– Варька – это та, которая дала мне твой телефон?

– Ну да...

– Погоди, так вы с ней что, ровесницы? – удивился Неволин. Он приподнялся на локте, заглянул Розе в лицо.

– Да.

– Не может быть!

– Почему?

– Потому что ты выглядишь моложе ее!

– Костя, мне сорок лет, – с каким-то мстительным удовольствием произнесла Роза. – И Варьке тоже – сорок!

– Не верю, – строго произнес он. В первый раз Роза действительно показалась ему уставшей, утомленной, немолодой, но теперь все было по-другому.

– А тебе сколько?

– Что – сколько?

– Тебе сколько лет? – с любопытством спросила она.

– Мне тридцать шесть. Но все равно я старше тебя.

– Глупости... Это я старше! – Она даже как будто немного обиделась.

– Перестань, – поцеловал ее Неволин. – Ты не о том. Что ты про Варьку свою рассказывала?..

– Так вот, мы с ней учились в одном классе. С ней и еще Сережкой Козыревым – тот в последнем подъезде живет. Он сейчас алкоголик, а раньше очень приличным мальчиком был. Активист, отличник, староста класса, весь такой правильный... Он, между прочим, мог далеко пойти!

– Ты что, была в него влюблена? – с некоторой ревностью спросил Неволин.

– Нет. У Сережки был небольшой роман с Варькой. Впрочем, не уверена... Я потому так говорю, что Варька, при всей своей болтливости, очень не любит распространяться о своих привязанностях.

– А у тебя разве не было школьного романа? – Неволин пальцем провел по ее шее.

– Был! – охотно согласилась она. – Только это очень грустная история... Я была влюблена в Алика Милютина. Знаешь, он мечтал поступить в мореходку, стать капитаном... Ужасно волновался, что его могут не взять – здоровье у него было отличное, но он немного заикался. Немного. Совсем чуть-чуть! – серьезно добавила она.

– Красивый?

– Кто, Алик? Да, очень. Белокурый, кудрявый. Не высокий, не низкий, не худой, не толстый, такой весь... пропорциональный.

– Мистер Совершенство?.. – засмеялся Неволин.

– Да! – энергично кивнула Роза. – Наверное, ему очень пошел бы морской китель, фуражка и все такое прочее...

– Роза, я ревную! – шутливо пропел он.

– Перестань, – сердито сказала она. – Все кончилось очень плохо.

– Вы поссорились? Твоего Алика не взяли во флот?

– Нет. Хуже. Он умер, – тихо сказала Роза. – Погиб...

– О господи... Почему?

– Упал под электричку. Ты же видел, тут железная дорога недалеко. Причем так странно... Машинист потом утверждал, что Алик буквально прыгнул ему под колеса из-за платформы.

– Самоубийство?

– Да не мог он на себя руки наложить! – с тоской и досадой воскликнула Роза, словно споря со своими давними оппонентами – теми, кто, вероятно, придерживался этой версии. – Не с чего ему было... Другие говорят, что его убили. Нарочно толкнули под поезд. Но это тоже ерунда... У Алика не было врагов – это раз, потом, район у нас хоть и окраинный, но очень тихий (убийства если и бывают, то только по пьяни, на бытовой почве) – это два. Мне кажется, все проще – он споткнулся и упал прямо под колеса. Знаешь, у нас там редко кто пользуется специальным переходом – проще и быстрей перебежать пути, чем тащиться по лестницам, потом делать крюк вокруг станции, чтобы затем вернуться назад...

– Значит, ты сильно переживала из-за его смерти? – тихо спросил Неволин.

– Да. Иногда он мне снится. Правда, очень редко... Большой-большой белый теплоход, и на капитанском мостике – он. В таком роскошном кителе...

– Бедная Роза! – засмеялся Неволин и с нежностью принялся целовать ее. – Не стоит жалеть о том, что не сбылось...

– Я знаю! – сердито сказала Роза, уклоняясь от него. – Но почему-то всегда больше жалеешь о том, что не сбылось!

– А муж? Кто твой муж?..

– Господи, муж! – моментально напряглась она. – Который час?! Мне пора!

– Еще чуть-чуть...

– Какое там «чуть-чуть»! – рассердилась она. – Куда ты все раскидал...

– Погоди, я сам тебя одену...

– Зачем? Я в состоянии сделать это сама...

Собрались они в спешке, выскочили из дома в прозрачных вечерних сумерках – скорей, скорей... Неволину передалось волнение Розы.

– Слушай, он бьет тебя, что ли?

– Кто?

– Да муж твой! Ты его прямо так боишься... – с неприязнью к неизвестному супругу произнес Неволин.

– С ума сошел! У меня очень интеллигентный муж.

...В центре, в одном из переулков возле Мясницкой, Неволин высадил Розу рядом с ее машиной – блестящей, похожей на игрушку.

– Я позвоню тебе?

– Нет. Не надо! – Она посмотрела на него своим ускользающим, странным взглядом. Необычным. Который очень шел ей, придавал особый шарм – только что понял Неволин. И от которого ему почему-то стало трудно дышать.

* * *

Мятлевская строка, воспевающая розы, была использована, кроме Тургенева, еще и русским поэтом Игорем Северяниным. Находясь в эмиграции и тяжело переживая разлуку с родиной, он писал в 1925 году:

Загрузка...