Рубиновое Лезвие

Глава 5 Ледокол. Часть 1.

Раскалённый ветер обжигал остатки искусанных губ Фрейи. Привычный тёплый свет уличных фонарей сменился на леденящий и холодный оттенок. Скрежет металла с местного перерабатывающего завода усиливался каждую секунду. Прокатанный со временем асфальт обнимал тело девушки, лежащей на нём. Все дома в округе имели разбитые и треснутые стёкла, по краям которых, понемногу струилась кровь. Лёгкую пелену снега дополняли осадки, прибывающие с вершин неба, накрывая город в несколько слоёв. Единственное место, которое они избегали, это фигура Фрейи, будто исчезая при попадании на одежду. Стая птиц, пролетавшая среди облаков над перекрёстком, начинала пробуждать девушку. Звук каждого действия был усилен, распространялось это и на предметы окружения. Дверца почтового ящика могла оглушить, если стоять рядом с ней. Сомкнутые глаза Фрейи выходили из своего положения, начиная созерцать внешний пейзаж.

– Чего? Где я? – Пытаясь собраться с мыслями, проговорила Фрейя почти шёпотом.

Смех. Истерический и гадкий смех совместно со звуком неработающего старого компьютера начал появляться из самого тёмного участка дороги. Замедленная могильная мелодия струилась всеми нотами в ушах девушки, главной частью которой, стал звук, похожий на то, как отрывают кусок пластмассы приклеенной к картону. Резко поднявшись на ноги, девушка взглянула на свои трясущиеся от холода руки, наблюдая как порезы на предплечьях, окрашиваются в чёрный матовый цвет. Звук перешёл в петлю, становясь всё громче и громче, достигая своего апогея, заключающегося в том, чтобы у Фрейи пошла кровь из ушей. Как только девушка схватилась руками за середину головы, скрежет пропал, как и звук неработающего компьютера. Остался только смех, по всей видимости, приближающийся к перекрёстку. Появились блики в глазах, мешающие осмотреть окровавленные ладони.

Источник смеха начал перемещаться в пространстве, звуча по разным сторонам от девушки, но самый громкий источник продолжал надвигаться спереди.

– Где я? Кто это делает? – Обращалась Фрейя в пустоту.

Смех затих, затихло вообще всё. Больше никаких скрежетов почтового ящика и металла. Ничего. Полная тишина осталась наедине с девушкой.

– А ты не догадываешься? – Промелькнуло вдали тёмной дороги.

– Это не смешно, где я?

После этого вопроса смех раздался необычайным звоном по всему городу, добивая остатки стёкол в домах. Несколько тысяч осколков вылетели из оконных рамок на асфальт или лужайку возле дома.

– За сегодня, это самый глупый вопрос. Ты знаешь ответ.

– Я не знаю никаких ответов. С кем я вообще разговариваю?

Повторный режущий смех уже заставлял трескаться деревья и опоры фонарных столбов. Трескались даже самые толстые на вид деревья, а те, что были в возрасте, разлетелись на щепки в радиусе 50 ярдов вокруг места своего произрастания и последующей гибели. Фрейю начал окатывать ужас с колоссальной скоростью, появившиеся мурашки на теле, размером напоминали теннисные мячи.

– Не верю, что такая эксцентричная девушка боится. ФРЕЙЯ. Тебе так страшно? Ты боишься тресков бревна или неизвестности? Или может того, что рано или поздно ты останешься совсем одна? Будет мило, ложиться под землю и понимать, что единственные гости на твоём «празднике» это два гробовщика, которым заплатили за это.

– Кто это? Что тебе от меня нужно? – Всхлипывая говорила Фрейя. – Я же ничего не сделала.