Руками не трогать! (СИ)

8.2

— Дедуля, мы хотим поздравить тебя с двадцать третьим февраля! — выкрикнула я из комнаты, приглашая папу подойти к нам.

Алиса держала перед собой подарочный пакет, весьма нелегкий для детской комплекции. Но держала очень упрямо и ответственно.

— Что вы придумали? — спросил отчим, выходя из кухни.

Уже тогда я обратила внимание, что он прихрамывает, но портить момент расспросами и нравоучениями я, конечно, не собиралась.

Алиса неловко несла подарок дедушке, слегка пиная пакет, который все норовил перевесить ребенка. Очень хотелось помочь Алисе, но это «я сама» не позволяло мне подойти. В пакете лежала не только новая электрическая бритва, но и набор отверток разных размеров и форм. Не смогла я пройти мимо такой нужной в хозяйстве вещи и приобрела набор, заведомо зная, что дедушка обрадуется ему, как мальчишка новому конструктору лего.

— Девчонки, вот это подарок! — Папа заглянул в пакет, приятно удивленный содержимому. — Агата! Что ты придумала!

— Папа, ты у нас самый лучший! — Я заключила мужчину в крепкие объятия. — Мы тебя поздравляем!

— Да! Поздлавляем! — повторила Алиса и потянусь ручками к дедушке. — Там лежит моя отклытка!

— Папа, Алиса уже тяжелая! — Не смогла я промолчать, когда увидела, как дедушка поднимает девочку на руки.

— Это самый ценный подарок! — не обращая на мои слова внимания, проговорил отчим. — Пойдемте на кухню, и за чаепитием ты мне ее покажешь!

Я еще с ним поговорю, снова проведу занудную поучительную беседу про сохранность его здоровья! А сейчас переключимся на вкусный чай со сладким. Пока я разливала чай и нарезала торт, дедушка рассматривал наши подарки.

— Алиса! Это самая красивая открытка, которую мне дарили! Спасибо, мое солнышко! — он поцеловал ребенка в щечку и крепко прижал к себе.

По горящим глазам дедушки было понятно, что он очень рад подарку. Но вот получать подарки совсем не умеет: привык больше отдавать, чем получать.

— Гусён, больше не надо делать таких дорогих подарков! — прошептал дедушка мне на ухо, пока я ставила блюдце с тортом на стол.

— Папа, твою старую бритву уже на мусорку пора отнести! — так же тихо прошептала я. — И не сопротивляйся!

— Вот же упертая у меня дочь!

— Именно! — весело согласилась я с ним.

В студии сегодня выходной, девчонки поздравляют своих мужчин с праздником, а я, поздравив своего дорого и единственного на данный момент мужчину, ушла развлекать других мужчин своим телом, потому что мало кого в стрип-клубе интересует техника танца — голые тела им подавай!

Ночной клуб заметно оживился. Мужчин много, все сотрудницы клуба в одежде камуфляжного цвета, официантки только и успевают протискиваться между посетителями и разносить напитки. Даже в гримерной очень оживленно. Приглашенные женские коллективы готовятся к выступлению. И уж конечно, это коллективы не русских народных танцев, а различные направления эротического танца.

Ах… Чуть в обморок не упала, когда увидела девушку со змеей. Брр… Она умудряется еще с ней танцевать! Змея висела на плечах девушки и очень оживленно рассматривала происходящее вокруг, шевеля своим раздвоенным языком. Девушка же на высоких стрипах в латексном костюме поправляла длинный хвост.

— Агата, привет! — приятно видеть знакомое лицо. — Там список, кто за кем выступает.

Майя показала на стену возле двери, где висел листок бумаги.

— Привет, спасибо! — Как найду место, где приткнуться, обязательно посмотрю.

На сцене я выступала три раза, первый танец примерно минут через сорок. Полная уверенности, что мне еще не скоро на сцену, я присела на свободный стул и погрузилась в телефон.

— Агата! Агата здесь? — послышался голос Насти.

— Я здесь!

— Отлично! Приват, первая комната! — Не дожидаясь ответа, девушка убежала, загруженная организационными и управленческими заботами.

— Не успела прийти, уже приват! — ворчала я. Хорошо, что успела переодеться.

Я подошла к первой комнате и глубоко вздохнула. Зашла. Подиум хорошо освещен, чего не скажешь о сидящем на кресле посетителе. Заметно, что мужчина высокого роста — широкие плечи возвышаются над спинкой кресла.

— Добрый вечер. — Меня всегда учили здороваться.

Мужчина кивнул, вернее, кивнул его силуэт.

Я выбрала песню и подошла к шесту. Музыка меня отвлекала и позволяла сбросить переживания. Я закружилась в танце, не сильно стараясь удивить клиента, ведь тонких ценителей танца на пилоне, как искусства, в этом заведении вряд ли встретишь. Несложные связки, вращения на нижней части пилона, можно сказать, танец среднего уровня.

— Нет, Агата, я хочу зрелищный танец! — Низкий тембр голоса разрезал тишину, возникшую после окончания танца.

Дыхание сперло в груди, тело пробила дрожь от знакомого голоса. Заказчик приват-танца сам Арман Тигранович!

— У меня дома ты станцевала гораздо лучше! — Мужчина напомнил, при каких обстоятельствах я начала здесь работать.

Почему Настя меня не предупредила о заказчике!?

— Извините, Арман Тигранович! — вот все, что я смогла сказать в свое оправдание.

Теперь придется выложиться на полную. Нашелся мне ценитель техники исполнения! Если он хочет посмотреть, на что я способна, пожалуйста! Я включила динамичную музыку и подошла к шесту. Сделала глубокий вдох и, зацепившись одной рукой за шест, закружилась в танце. Сложные связки с плавными переходами, небезопасные элементы на высоте, такой танец определено занял бы призовое место на конкурсе акробатических танцев. Закончила я свое выступление быстрым спуском по шесту с резкой остановкой у самого пола.

Арман наблюдал за танцующей. Удивительно, как в этой хрупкой на первой взгляд девушке столько силы. Глядя на нее, казалось, что танцевать на шесте так же легко и просто, как ходить. Легко и непринужденно Агата кружилась на пилоне, элегантно вытягивая носочки, прогибалась в спине так, будто вместо твердого позвоночника у нее резиновый стержень. Наблюдать за профессиональным исполнением — одно удовольствие, не говоря уже о безупречном женском теле.

Мужчина получал удовольствие от красивых женских тел, особенно обнаженных, но профессионализм, как качество, в любом деле занимал отдельную ступень почета. Нужно иметь огромную силу воли, упорство, твердость характера, чтобы дорасти до профессионала. Это в людях Арман ценил. Агата приковывала к себе внимание, ее хотелось изучать, смотреть, прикоснуться, в конце концов, к ее упругой шелковой коже, сбить с нее эту недоступность. Никак не вязался в голове этот образ скромной девушки с ее умением сексуально двигаться, заводить, будоражить мужское воображение. Арман мог легко подчинить ее себе, при желании, взять силой, но нет. Он сделает так, чтобы она сама к нему пришла.