Руны законов Сварога

Руна первая. Заговор побежденных

Мрачные небеса сотрясались от громовых раскатов. Зловещие вспышки молний просвечивались сквозь густые грозовые тучи, бело-голубые угрожающие сполохи света озаряли мир под небом и в ужасающем мерцании меняли его краски.

Пылали объятые пламенем леса и сёла, города и крепости. Чёрный дым поднимался над многими людскими селениями, являя собой траурный могильный символ. Прежний мир, порядок и устои — были разрушены, а вместе с ними сложили головы и те, кто посмел поддержать восставших и пойти против богов.

Последние — волхвы, князья, цари и простой люд — нашли свою погибель на земле. А поднявшие оружие против отца своего, Сварога, последователи Про́клятого богами Денницы сейчас медленно опадали, как будто тонули, в сверкающем от молний небосводе, под набат ударов грома. Сожжённые пламенем Семаргла и пронзённые молниями Перуна, павшие воины Денницы-Предателя, плавно спускались к земле, не подавая признаков жизни. Сотни и тысячи мёртвых тел детей Сварожьих, что поддержали мятеж, прельстившись лозунгами Денницы-Искусителя, нашли свой конец в небесах, под яростью вечных богов.

В разрушенном мире, всё живое, что уцелело после величайшего божественного сражения — звери, люди, птицы и даже духи — бежали прочь от сверкающих небес и расползающегося по многострадальной земле безжалостного пламени. Траур и мрак довлели над землёй народов древлян и листвян, над городами полянскими и селищами камянцев. Все четыре народа понесли страшные беды за действия тех своих князей и посадников, что послушали призывов Денницы-Лгуна, да прельстились властью божественной.

И отныне исчезли все правила, Правью установленные в начале времён, попраны и уничтожены были законы богов, а также верования народов в силу Сварога и верных детей его. Старый мир сгорел. Исчез в крови, во огне и блеске молний.

(Денница — согласно поздней трактовке, Денница якобы значится богиней зари и Хозяйкой ночи, но в более ранних трактовках Денница был богом, поставленным Сварогом управлять миром, с титулом Старшего сварожича. Сам же Творец отправился создавать новые звёздные миры. Денница создал людей, а те, не обладая познаниями сварожичей, принесли в мир зло. Из-за чего в мире появилась Тень, а затем Ночь, как время для злых деяний. Позже Денница и вовсе поднял восстание против Сварога, пожелав захватить воздушный дворец Творца, прим. автора.

Далее цитата из источника: 'Перун, сотрясая небеса, громом и молнией сбрасывал нападающих с небес. Стрибог сбивал их вихрем-ураганом. Симаргл сжигал бунтующих и те падали на Землю, повергая в ужас людей.

И вот вернулся Сварог, взмахнул своей десницей — и все бунтовщики, как горящие звезды, посыпались дождем с небес на разрушенную Землю, и она поглотила их'

Источник: dopotopa.com)

Усталый замученный воин в позолоченных доспехах, со сверкающей в пламени пожаров стальной чешуёй на панцире, из последних сил, в изнеможении брёл по лесу. Он прошёл уже многие версты, оставив позади пожары в городах своих ближайших приспешников и тела последних соратников, что до последнего оставались ему верны. Одним из последних, проклятый Сварогом воин в позолоченных доспехах и в пурпурном плаще с вышитыми золотыми звёздами, оставил умирать своего верного скакуна, Лучезарного.

Воин лишь немного стыдился, что бросил друзей и коня своего. Должно быть, от него ожидали, что он останется и будет биться до конца, со сварожичами и богатырями-клятвенниками, что свою жизнь служению Сварогу и другим богам посвятили аль с волхвами, что за Перуном или Семарглом готовы были на любое заклание идти.

«Что толку мне с вами в бою голову сложить, коли у меня и шансов нет, сразить вас… — с бессильной жгучей душу злостью думал бредущий по лесу воин»

В этот миг за спиной у него раздались звука горна, ржание коней и громкие грозные выкрики.

— Денница!!! — ревел чей-то могучий голос. — Мы знаем, что ты здесь, в дебрях лесных шляешься! Выходи по-хорошему, тогда обещаем тебе справедливый суд, Творца нашего Небесного, Сварога Родовича!

«Отцом Сварога не кличут, — нахмурившись и морщась от боли в глубоких ранах, отметил Денница. — Стало быть, не сварожичи это, а как раз богатыри, что под стягом Сварога бьются».

Сильнее злости, которую испытывал к Сварогу и его детям раненый Денница, было только удушающее гневное презрение, которое чувствовал потерпевший поражение лидер сварожичей-бунтовщиков.

Сдавленно кряхтя и осторожно ступая по снегу, дабы лишний шум не создавать, истекающий кровью и покрытый уродливыми ожогами Денница крался всё глубже в лес, всё дальше в дебри. Туда, где за озёрами водяных и болотами Дзивозоны* скрываются проклятые могильники, с восставшими упырями и вурдалаками, а далее высится до небес Погранстена из мертвенно-бледного желто-зелёного света и чёрного, как душа Чернобога, чадящего дыма.

Денница криво ухмыльнулся, вспомнив одного из ближайших соратников. А ведь это он — царь мёртвых, Пекла и Пекельного мира — заверил Денницу, что у того есть шанс одолеть и свергнуть Сварога. Теперь, страдая от боли в обожжённой Семарглом плоти и от ран, нанесённых копьём треклятого Свентовита, Денница мысленно костерила царя мира мёртвых. При воспоминании о Семаргле и Свинтовите, вспышка чёрной гадкой злобы и вовсе заставила Денницу сжать кулаки и оскалиться, точно бешеный пёс.

(Дзивозона — согласно славянским преданиям, злой болотный дух, в виде уродливой бледной женщины с волосатым телом. На голове она носила красную шляпу с листом папоротника. Нередко похищала людских младенцев, подменяя человечьих детей своими, что отмечались многими уродствами, не свойственными людям, прим. автора)

— Прикончу вас всех! — решительно и с ожесточением процедил старший сварожич.

Вернее, Денница некогда был Старшим из сварожичей, которых верховный Бог-Творец поставил править вместо себя над людьми и теми сварожичами, что среди людей согласились жить. Теперь, когда Наместник Сварога на земле, прозванный ранее Денницей-Утренняя Звезда, был низложен, его называли Денница-Лжец или Денница-Искуситель. Ныне он стал для Сварога и остальных Небесных богов не более, чем презренным предателем.

— Денница-а!!! — вновь пронёсся над лесом могучий басовитый крик.

С верхушек ближайших деревьев с криком сорвалась стая ворон. Чернокрылые птицы были одними из немногих земных тварей, кто радовался бойне между сварожичами — долгий кровавый пир воронам обеспечен на многие дни вперёд.

С опаской оглянувшись назад, Денница шёпотом выругался, мысленно проклиная сварожьих клятвенников, а сам достал из походной сумы клубок ниток.

Редкий то был артефакт. Денница его как-то раз у самой смотрительницы Погранстены в обмен на половинку молодильного яблока и скатерть-самобранку выторговал. Скатерть, правда, кроме сивухи и сладостей ничего на стол не подавала, потому как старая была да изношенная, но Ягишна, одна из дюжины колдуний рода Костяной Ноги, оказалась очень рада такому приобретению. Ведьма страсть, как любила заложить за воротник. Потом она часто могла сидеть на крыше своей избы с куриными ногами, икать и орать любимые песни. И при этом счастлива-а-я… А через Погранстену, в это время, знай себе, всякая нечисть нелегальным способом и задарма в мир живых перебирается.

Денница насмешливо хмыкнул, вспоминая, как, после сделки, напившаяся Ягишна к нему приставала с недвусмысленными намёками. И ведь был соблазн у бывшего земного Наместника Сварога поддаться чарам ведьмы Пограстены. Потому как вопреки всем слухам, ведьмы из рода Костяной Ноги вовсе не стары и не уродливы. На вид все молодые и роскошные сударыни, пусть не в юном возрасте, но зато в самом расцвете сил и красоты. На вид, каждая не старше трёх-четырёх десятков лет. На вкус Денницы, в самый раз! Такие сударыни на ложе столько вытворять могут и на столь многое согласиться готовы, что Утренняя звезда последние полтора века только таких и предпочитал.

Клубок из волшебных путеводных нитей упал на заснеженную тропу у ног застывшего Денницы и медленно, постепенно набирая скорость, покатился вперёд. Легко и проворно клубок катился поверх заледеневших сугробов.

Конечно же, бог-предатель через время отстал от клубочка, ведь раны не позволяли ему идти быстро. Но зато перед ногами у него вилась толстая шерстяная нить, подсвеченная мягким тёмно-золотым сиянием.

Богатыри-клятвенники всё ещё рыскали по Вурдалачьему лесу, в поисках сбежавшего Искусителя, да только Денница был уже так далече оттуда, что уж и криков разгневанных богатырей слышать не мог.

Вскоре перед лидером восставших сварожичей показались укрытые влажным туманом озёра водяных. Стараниями водных владык, даже зимой их водоёмы полностью не покрывались льдом. Лишь по краям лёд, точно некий ореол, сковывал прибрежные воды озёр.

Заслышав шаги Денницы, водяные медленно поднялись из глубины, высунув наружу опутанные влажными паклями непропорционально длинные головы и зеленовато-бледные почти безносые лица, с запавшими бесцветными глазами и широкими черногубыми ртами. Широкие подбородки и мясистые щёки водяных украшали густые влажные бороды, в которых, если рискнуть подойти поближе, можно было рассмотреть множество запутавшихся мелких рачков.

Вслед за хозяевами озёр, всплыли из-под воды девицы с бесстрастными взглядами навсегда остекленевших глаз. Их лишенные всяких чувств и эмоций бледные лица были обращены к Деннице, пока жены водяных, несчастные утопленницы, не узнали в Утренней звезде одного из друзей Чернобога и Ужасного Вия.

Правда, одна из непослушных жён водяного — видимо девка утопла совсем недавно и не знала местных порядков — попыталась-таки украдкой схватить бывшего Искусителя-Лжеца за левый сапог. Но тот сразу взялся за рукоять меча и чуть высунул лезвие из ножен. Увидав сверкнувшую в свете гроз сталь со символами и узорами из Нави, утопленница тут же юркнула обратно в камыши.

На болотах, когда Денница дошёл до их границ, Дзивозона, а также её свита из болотников и болотниц приняли Утреннюю звезду намного почтительнее, чем водяные. Мамуна, как ещё называли Дзивозону, приподняла свою алую шляпу и с мокрым листом папоротника и слегка поклонилась. А болотники и болотницы отвесили поклоны куда ниже.

Это было не просто так. Обитатели и властители смертных болот точно знали, что соратник Чернобога никогда не приходит с пустыми руками. И точно, на берегу одного из болот, Денница оставил влажный от крови пузатый мешок, внутри которого, судя по выпирающим сквозь мешковину формам, находились какие-то округлые предметы. На поверхности дерюги, из которой был сшит мешок с поднесением, проступали тёмные влажные пятна багрового цвета.

И вот, наконец, Денница добрался до Погранстены. Спросив дозволения — что было исключительно формальным — у дежурившей здесь ведьмы из рода Костяной ноги, друг Чернобога прошёл в мир Нави.

Среди всех тех, кто хоть раз встречал Чернобога Властителя Пекельного мира очень мало таких, которые остались бы равнодушными к внешнему виду названного брата Сварога.

С серой землистой кожей, борода и усы сочетают в себе черноту, багрянец и серебро. Лишённый волос на голове, Чернобог глядит на мир с жесткой многозначительной усмешкой и превосходством во взгляде тёмных глаз с янтарными радужками. Облачённый в угольно-чёрный доспех, он постоянно окружён многоликими тенями. Подобно магическому ореолу или вечно чадящему серо-чёрному дыму, сливающиеся безликие тени сплетались и вились вокруг фигуры Чернобога.

Если всмотреться в детали их обликов, можно увидеть страдальческие мрачные выражения на расплывчатых лицах теней мертвецов.

— Не поверишь, но я крайне рад тебя видеть, Денница, — с глухим басовитым и скрежещущим смехом произнёс Чернобог, завидев приближающегося Утреннюю звезду.

Глаза его при этом недобро сверкнули янтарно-золотистым блеском. А смех властителя мертвецов и теней мёртвых напомнил Деннице звук, с которым обветшалые створки старых металлических ворот ударяются друг о друга, покачиваясь от порывов мощных северных ветров.

— Действительно, вериться с трудом, — немного прохладным тоном ответил предводитель бунта земных сварожичей. — Однако, если вспомнить, что я единственный, кто всё ещё имеет сильнейшее влияние на умы и сердца сварожичей и людей, можно поверить, что ты всё-таки и правда рад видеть меня живым!

Чернобог кивнул, глядя на то, как Денница снимает шлем, панцирь и поддоспешник.

— Злишься на меня? — властитель мертвецов протянул другу металлическую флягу, украшенную человеческими костями.

— Злюсь, — не стал скрывать правду Денница, и откупорил сосуд. — Но не на тебя. Скорее на некоторых твоих слуг и друзей, а больше всего, конечно же, на Сварога. Знаешь…

Утрення звезда задумался на пару-тройку мгновений.

— Вот раньше я ещё думал, что, когда свергну его вместе с приспешниками, то просто… Да позволю им уйти. Лишь бы только они пообещали не возвращаться.

Утренняя звезда снова замолчал, поливая мёртвой водой из фляги свои устрашающие раны.

— А теперича что? — чуть прищурившись спросил Чернобог.

— А теперича, — прорычал с ненавистью в словах Денница, — я жизнь готов положить, дабы увидеть самую мучительную гибель Сварога, вместе с Перуном, Радегастом, Семарглом и Свентовитом! Я хочу увидеть их мучения! Я хочу узреть, как извиваются в агонии их тела! Я жажду слышать, как сварожичи небесные все до единого, во главе с их Отцом, молят меня о пощаде и скорой лёгкой смерти! Я хочу их боли, страданий и ужаса!!!

Последние три слова Денница прорычал так, что звук и эхо его голоса унеслись далеко прочь, разлетаясь над туманными, пустынными и укрытыми мрачным сумраком просторами Нави.

— Возможно, тебе вскоре и представиться такой шанс, — усмехнулся Чернобог.

— О чём ты? — непонимающе скривился Денница и развёл руками. — Я лишился всего своего войска. У меня ничего не осталось! Если я и достигну желаемого, то уж точно не в ближайшие века. Мне слишком многое придётся создать заново.

— Не столь многое, как ты думаешь да и не столь долго, как тебе кажется, — покачал головой Чернобог. — Ты проиграл, но в своём желании разгромить тебя Сварог и другие боги уничтожили собственный Порядок, Устои и Законы. Мир пылает и горит… Но на его пепелище и остовах прежнего порядка, можно создать Порядок Новый! Вопрос только в том, кто успеет раньше — мы или они.

— Мы, — тут же, осознав и приняв смысл слов Чернобога, решительно ответил Денница. — Мы не можем и не должны проиграть второй раз.

— Значит, не проиграем, — лукаво усмехнулся Чернобог.

Он небрежным взмахом левой руки отогнал от лица подплывшую слишком близко тень покойника, словно та была назойливым насекомым.

— У тебя есть какие-то идеи или ты что-то знаешь? — с подозрением спросил бывший Наместник Сварога, протягивая почти опустевшую флягу с мёртвой водой.

— Земля слухами полнится, — глухо посмеиваясь, заметил Чернобог. — Сказывают, мол Сварог, брат мой названный, задумал на земле камень установить, да на нём законы новые высечь, по которым вся Явь отныне и будет жить, а вместе с ней и Правь, и Навь.

— Что⁈ — агрессивно прошипел Денница. — Что за камень⁈ Где⁈ Что это за законы такие?!!

— Гадкие законы, — поморщился Чернобог, — мерзкие… Для ничтожеств и рабов, но зато утверждающие власть Сварога, его детей и свиты. А выбиты должны быть в виде чародейских рун, аккурат на твёрдом и гигантском валуне, что Сварог называет Алатырь-Камнем. Слышал о таком?

— Только краем уха, — нахмурился Денница. — Была когда-то у Сварога такая мысль — свод законов на божественном камне издать…

— Камень тот Сварог с сыновьями хотят на далёком одиноком острове поставить, вроде, как я слышал, остров тот Буяном зовут. И вот тут, Денница, друг мой, для нас с тобой открываются прекраснейшие возможности.

— В чём же? — сложив руки на груди, спросил Утренняя звезда. — Только не говори, что ты задумал напасть на сварожичей, когда они камень этот водружать станут.

— Да дело то может быть недурное — напасть внезапно, да перебить часть сыновей Сварога, — почесав чёрно-багровую бороду, ответил хозяин мёртвых. — Да только бестолковое это занятие, в сравнении с другим вариантом.

— Ну и какой у тебя «вариант»? — с долей насмешки спросил Лжец.

— Законы эти, что на камне высечены будут, никаким заклинанием, проклятием, аль силой после нанесения не порушить, не стереть, не изменить, — объяснил Чернобог. — А теперь представь, хотя бы на мгновение, чего будет со Сварогом, детьми его, всей Явью людской и Правью божественной, коли мы там свои законы пропишем.

И вот тут-то мир Нави накрыла почти совершенная тишина. Замолчали мёртвые души людей, что доселе выли от печали и страданий, перестали вдалеке кричать мёртвые птицы. Только из трещин в мёртвой высохшей земле продолжал с шелестящим угрожающим шипением вырываться жаркий обжигающий пар.

— Замечательный план, — сухо ответил Денница, теряя интерес. — Надёжный, как слёзы Жели* от подыхающих людишек.

(Желя — восточнославянская богиня смертного плача, печали и горя. Покровительница Тризны, обряда захоронения, и вестница мертвецов, прим. автора)

— Ты Желю не трошь, — предупредил Чернобог. — Она девка нормальная… Просто впечатлительная чересчур и жалостливая больно — вот и рыдает по мелочам. Но при этом — одна из немногих, кто от меня нос не воротит.

— Плевать, — отмахнулся Денница. — Лучше скажи, как Буян-остров искать будем и как ты собрался вместо Сварога законы на Алатырь-камне выбить?

Властитель мира мёртвых и пристанища душ, не попавших в Ирий, самодовольно усмехнулся.

— Сварог, не будь дурнем, не желает, чтобы мы тот остров и камень нашли, прежде времени, — начал объяснять Чернобог. — Сам Творец на остров не отправится и детей своих не пустит — иначе мы с тобой уследим и прознаем о месте нахождения Буяна, а Отцу сварожичей этого не надобно.

— А как тогда он собирается на камне законы набивать⁈ — раздражённо и нетерпеливо спросил Утренняя звезда.

— Тут-то как раз самое интересное и непонятное кроется, — пожал плечами Чернобог. — Сварог задумал к камню кого-то из волхвов аль ворожей послать. Кого-то, кто с рунами чародейственными близко знается, грамоте обучен и, что тоже важно, законам Сварога живые символы найдёт.

— Любопытно, — прокомментировал сообщение Чернобога Денница. — А есть сведенья, кто этот волхв или ворожея?

— Пока, только подозрения.

— Хм, а кто тебе вообще такие сведенья интересные поставляет? Э? — с долей ехидства спросил Утренняя звезда.

— То тебя не касается, Денница, — чуть посуровев, покачал головой Чернобог. — Важно, что это мой верный слуга и друг, который очень сильно жизнью рискует, донося мне планы Сварога.

— Тебе служит кто-то из небесных сварожичей⁈ — удивился Денница.

— Повторяю, — сухо и жестко ответил собеседник Лжеца, — тебя то интересовать не должно.

«Как же! — с пренебрежением подумал Искуситель. — Не должно! Ещё как интересует, друг мой, Чернобог! И я обязательно выясню, кто тебе на Сварога доносит… Пусть и мне служит, как тебе!»

— Стало быть, нужно искать избранницу или избранника Сварога среди самых талантливых ворожей и волхвов, — решил Денница.

Хозяин мира мёртвых в наставительном жесте поднял указательный палец правой руки.

— Токмо, не среди самых талантливых, а среди самых рьяных, долгу верных и знания свои кропотливым трудом обрётших.

— А это не одно и тоже? — насмешливо спросил бывший Наместник Сварога.

— Нет, — решительно ответил Чернобог. — Талант для человеков — то есть большой дар от Сварога и детей его, да только дар тот, без труда и стараний, бесполезен, аки лошадь в море аль корабль в поле.

— И кто будет искать такого трудолюбивого чародея или трудолюбивую чародейку? — с сомнением спросил гость Чернобога.

— Виевичи, дети друга нашего, Вия Ужасного, способны легко людьми притворяться. Да так, что и сам Сварог не отличит человек перед ним, аль бог или полубог какой. Вот они-то пусть и стараются. Тем более, что там для надёжности потребуется…

Тут Чернобог умолк, потому что к его левому уху вдруг прильнула одна из теней из его свиты. Денница увидел, как тень что-то шепчет властелину мёртвых, а тот с задумчивым хмурым видом кивает.

Взмахом руки, хозяин Мира мёртвых отпустил тень и проговорил увереннее:

— Сварог только что сделал выбор. Избранницей его станет кто-то из людских ворожей, кто с рунами хорошо знается. И вот одной из них сыну Вия придётся глубоко в душу залезть и в сердце запасть, чтоб чародейка от него голову потеряла, да к Алатырь-камню виевича нашего и привела. А там уж он её принудит сделать так, как нам надобно.

— Боюсь, друг мой, тут без приворотного зелья то не обойтись, — заметил Денница.

— А ты не бойся, — с предвкушением во взгляде засмеялся Чернобог. — Я об том уже подумал.

Хозяин мира мёртвых показал гостю прозрачный флакон с красивой бронзовой каймой, в виде цветов, и толстой пробкой в горлышке. Внутри флакона плескалась полупрозрачная розоватая вязкая жидкость.

— Жаль будет девку, — насмешливо заметил Денница.

— Ничуть, — прорычал Чернобог. — Сама будет виновата, коли согласится!