Русский

Глава 4

Андрюха, очнись! Уже во второй раз врезал сам себе и несколько раз помотал головой, как бы пытаясь отогнать наваждение. Ни хрена себе, мы вчера с Жекой перебрали. Ни хрена себе сестричка!

Заставил себя не смотреть в сторону коридора, где секунду назад скрылась моя родственница.

Родственница, черт побери! Так, Андрюха, тебе надо выпить кофе. Много кофе! Банку, как минимум! Это все хмель, ничто другое. Мне мерещится…

Мда… И это у него ванна? Старая, пусть и чистая хреновина, плитка на стенах времен Первой мировой (ага, даже я знаю, когда это было), занавеска… Ладно, все это ерунда. Мне надо срочно придумать, как добить братика, пока он горяченький и пока он куда-нибудь по-быстренькому не свалил. Вспомнить только его глаза, когда я сбросила с себя майку! И откуда во мне столько смелости? Я же никогда, ни одному парню до этого не демонстрировала себя, а здесь… Мне даже как будто хочется это делать. Неужели я его настолько ненавижу?

Нет, а как иначе?! Он виноват в том, что я лишилась своей семьи. Да, конечно, пусть прямо сейчас не лишилась. Ну, а вот возьмем ситуацию. У него появятся дети и у меня появятся дети. Мамочка с папочкой кому отдадут предпочтение? Угу, ну явно же не мне. Там у них гены пойдут. Окей, с мамой я погорячилась, а вот с папой мне что делать?

Думая об этом, скинула юбку и стоя шагнула в ванну. Крутанув оба крана, пустила воду, залезла под горячие струи воды. Без интереса схватила первую попавшуюся черную бутылку – это был мужской гель для душа, щедро выдавила синюю массу себе на ладонь и без удовольствия намылила свое тело отвратительной гадостью, предназначенной исключительно для таких вот двухметровых мужланов. И в это же мгновение, мою пустую блондинистую голову осенило!

Гениальная мысль пришла сама собой. Вспомнив ситуацию, когда знакомые мальчишки подкинули нам с подружками мертвую мышь, я с легкостью спародировала своих подружек. В тот день, когда над нами подшутили – визжали все, кроме меня. Я же с ледяным спокойствием наклонилась, невозмутимо взяла дохлое животное за хвост, подошла к нашим обидчикам, держа зверушку за спиной, оттянула главному шутнику ворот (он не ожидал подобного, поэтому я успела сделать то, что запланировала), и бросила мохнатый трупик за шкварник мальчику. На этот раз визжал он.

– А-а-а-а!!! – сжав кулаки и зажмурив глаза, теперь и я завизжала так, что можно было бы искренне удивиться, как так не треснуло небольшое квадратное зеркало, висевшее здесь же на стене.

Все же быть мне хорошим психологом! Кричать долго не пришлось, мысленно не досчитала даже до четырех, как дверь в ванную снес ураган, который тут же рванул в сторону пластиковую занавеску и принял в свои объятия абсолютно голую, до жути мокрую и мыльную меня!

– Т-ты чего к-кричишь? – спросила машина-убийца, взирая на меня сверху вниз и схватив при этом сестренку огромными ручищами за хрупкие плечи.

Сделав вид, что поскользнулась, я лежала на нем, бесстыдно позволяя воде поглотить его одежду.

– Я? – постаралась изобразить как можно более невинный взгляд, хотя мне это далось с таким титаническим трудом…

Я никогда раньше не была настолько близка с мужчиной. Мало того, что девственница, но оказаться голой, без клочка одежды в одном помещении с чужим, огромным и, честно признаться, красивым парнем, было для меня отдельным испытанием. Но что для меня это, когда есть главная миссия, для выполнения которой Лена не остановится ни перед чем!

– У тебя тут тараканы бегают! – заявила нагло. Конечно, никаких тараканов, это всего лишь предлог, но зато как хорошо он отыграл. На сто процентов!

Братишка замер. Осознав, что никакой угрозы здоровью и жизни, разве что психике, которой он, походу, тоже сегодня решит, в моем случае угрожать просто нечему (с ней все самое плохое, что могло, уже случилось), посмотрел на меня мгновение. И тут до него критически медленно дошло, что он держит в руках абсолютно, ну, вот, совершенно голую меня! По-моему, я не ошибусь, если скажу, что теперь покраснел и он. Густо-густо. Тут же осознав величину катастрофы, громила выругался:

– Т-твою ж мать… – резко поставил меня на ноги, и молча ретировался из помещения.

Вышибленная дверь при этом, так и осталась висеть практически на «соплях». Я задернула занавеску и теперь, когда он меня не видел, позволила себе беззвучно расхохотаться!

Что ж, братик, то ли еще будет! Не такой уж ты и страшный, хоть большой и сильный.

– Так, а что мне делать с тараканом? – все же крикнула ему вдогонку, но ответа не последовало, что вызвало у меня новый истерический приступ хохота!

Твою ж мать… Твою мать, Андрюха!!!

Вернулся на кухню, попутно пнув табуретку. Несчастный предмет мебели тут же отлетел к стене. Так, не думать ни о чем…

Кофе! Твою мать, кофе! Где… Тут чайник должен был закипеть?! Еще пару раз врезал сам себе. Привычно тряхнул головой. Три раза. Не-е-ет. Все хорошо. Померещилось. Все ерунда. Достал свою большую кружку, вместительностью пол-литра, сыпанул туда кофе, сахару и залил кипятком. Ч-черт возьми!

Твою мать… Твою мать! Твою же мать!!!

Дернулся, внезапно с ужасом осознав, что стою в мокрой майке. Меня не смущает холод, майка наоборот, как будто жжет. Как будто девчонка все еще висит на мне и ее…

Твою же мать!!!

Это похмелье… Похмелье, что ж еще!

Не думая, сорвал майку с себя и бросил на другую табуретку, которая пока еще стоит в правильном положении. Хотя чувствую, это ненадолго. На счастье зазвонил мобильник. Плевать, все, что угодно, лишь бы не думать о… и не оставаться наедине…

– Алле!

– Андрюшечка, – Оксанкин голос знакомо прозвучал в трубке, – как ты там, солнце мое? Пупсик мой? Скучаешь по мне? Слушай, я тут подумала…

Хотел сделать большой глоток того, что намешал в кружке, но остановился. Как будто завис. Женский голос, проникнувший только что ко мне в ухо, невольно натолкнул на воспоминания. Однако это были совсем не те воспоминания, о которых мне стоило бы сейчас думать. Два огромных влажных, голубых глаза, чуть приоткрытый маленький розовый ротик, из которого вырывается горячее дыхание, настолько же горячее, как и ее хрупкое тело, которое я мгновение назад держал в своих руках…

– Андрюша… – Оксане пришлось прикрикнуть, чтобы я ее, наконец, услышал, – так я заеду к тебе минут через пару? На чаек? Ты же один, Жук уже ушел?

– А… Да, да, заезжай!

Даже не сбросив звонок, швырнул телефон на столешницу и залпом осушил кружку. Пусть заезжает. Это отлично. Это… очень хорошо. Это очень вовремя…

Не удержался, чтобы не скосить глаза в сторону входа на кухню. Там, всего лишь в паре метров отсюда, слышен плеск воды, который с каждой следующей секундой почему-то становится слишком мелодичным… Слишком манящим… Слишком же… желанным…