Рыцарь из моих снов

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Возвращение Кэтрин было встречено аплодисментами. Ведущий радостно продолжал:

— Замечательно, что вы пришли к нам, Закери. Вы, конечно, знакомы с Кэтрин?

И только тогда Зак повернулся к ней. Она не могла понять выражение его лица. Он наклонился и совершенно равнодушно поцеловал ее в щеку.

Она взглянула на его руки — они полностью восстановились. Кэтрин с трудом подавила желание дотронуться до его тонких, длинных пальцев.

Ведущий между тем заливался соловьем:

— У нас здесь в студии Снежная красавица и известный альпинист Зак Бэллантайн, которому удалось выжить во время трагической экспедиции на Гималаи в прошлом году. Кэтрин с нами с самого начала передачи, участвует в сборе пожертвований, — напомнил он. И, повернувшись к Закери, задал фривольный вопрос: — Кто может отказать такой красавице, правда?

Кэтрин выдержала взгляд Зака и улыбнулась — она прежде всего профессионал, должна владеть собой. Что творилось внутри у нее — никого не касалось. А Зак… Зак как раз смог отказать…

Не сводя с нее глаз, Бэллантайн заметил:

— Кэтрин вообще увлекается благотворительностью.

— Правда? — Глаза ведущего сверкнули за стеклами очков. — Она и здесь работает очень успешно. Пользуйтесь случаем, друзья! Подумайте о непальских детях, которым вы можете сегодня помочь своими пожертвованиями.

Программа продолжалась, пожертвования были сделаны. Под конец ведущий объявил:

— Группа девушек передала нам свою просьбу, чтобы Снежная красавица поцеловала за них самого сексуального альпиниста Закери Бэллантайна. За этот поцелуй они обещают пожертвовать триста долларов! Я думаю, что вряд ли мистер Бэллантайн будет возражать.

Кэтрин замерла.

Аудитория радостно захлопала. Зак медленно повернулся к ней.

— Я в твоем распоряжении, — прошептал он.

Хотела бы я, чтобы это было на самом деле так, подумала Кэтрин.

Она медленно подняла голову и прижалась губами к его губам. Невольно она задержала поцелуй дольше, чем хотела, и вдруг почувствовала, как он запустил руки в ее волосы и страстно ответил.

Теперь она едва слышала приветственные возгласы и свист толпы. Попыталась оттолкнуть Зака за плечи, но через рубашку ощутила напрягшиеся мышцы и жар тела. И вместо того, чтобы оторваться от него, прижалась еще сильнее.

Она уже мечтала, чтобы этот поцелуй длился бесконечно долго, но это было невозможно. Наконец Зак оторвался от нее, и она сняла руки с его плеч. Ведущий рассмеялся.

— В студии стало несколько жарковато. Девушки, думаю, будут довольны не меньше, чем наши гости.

Потом Зака Бэллантайна в студии сменил известный регбист.

После шоу начались танцы. Диск-жокей обнял Кэтрин.

— Ты была великолепна! — сказал он ей. — Просто чудо!

— Ты тоже.

Она заметила Зака уже в дверях. Увидев, что она смотрит на него, он резко повернулся и исчез.

— Извини меня, — сказала Кэтрин диск-жокею и, схватив свою объемистую сумку, бросилась к выходу.

На улице было холодно, и она тут же замерзла в своем тонком вечернем платье.

Голос Зака рядом с ней произнес:

— Ты собираешься добираться домой в этом?

Она повернулась.

— Я надеюсь быстро поймать такси.

Он нахмурился.

— У тебя нет с собой даже жакета?

— Я не думала, что будет так холодно, ведь уже практически лето.

Она вытащила из сумки жакет и тут же чуть не уронила сумку. Зак подхватил ее и помог ей одеться.

— Спасибо.

— У меня здесь за углом машина. Я отвезу тебя домой.

— Не надо…

Но он уже крепко взял ее за руку.

— Пошли.

Он усадил Кэтрин в машину и бросил сумку на заднее сиденье.

— Очень мило с твоей стороны, — вежливо сказала она.

— Не говори ерунды! Ты прекрасно знаешь, что я не предложил бы это, если бы не хотел тебя видеть. — (Однако радостным он не выглядел.) — Я все равно собирался связаться с тобой.

— Зачем?

— Чтобы передать пленку.

— Да?

— Ты же сама просила.

— Приятно видеть, что ты уже можешь водить машину, — заметила она. — Ты, наверно, рад, что теперь ни от кого не зависишь.

Он рассмеялся каким-то странным смехом, и Кэтрин обеспокоенно спросила:

— С тобой ведь все в порядке, правда?

— Да. Врачи даже разрешили мне подниматься в горы.

У нее замерло сердце.

— Я… рада за тебя.

— Спасибо.

— Ну а тогда в чем же дело?

— Ни в чем! Моя жизнь идет так, как я и хотел.

Зак словно пытался убедить в этом прежде всего самого себя.

— Ну а как ты? Я кругом вижу твое лицо.

— Да, у меня хорошая работа, и платят прилично.

— Встречаешься с Кэллумом?

— Нет. Я думаю, что у него теперь другая девушка.

Он искоса посмотрел на нее.

— Ревнуешь?

Кэтрин покачала головой.

Он затормозил возле ее дома, выключил зажигание и повернулся к ней. Некоторое время они сидели молча. Потом Кэтрин сказала:

— Уже поздно. Спасибо, что подвез.

Он наклонился, и его особенный, чисто мужской запах защекотал ей ноздри. В ожидании замерло сердце, но Зак просто наклонился к отделению для перчаток и вытащил оттуда кассету.

— Вот.

Кэтрин сжала в руках кассету.

— Давай я помогу тебе донести сумку. — Зак вышел из машины.

Она уже открыла входную дверь и наклонилась взять сумку, которую Зак как раз ставил на пол. Они столкнулись лбами, сумка упала.

— Извини, — еле слышно проговорила Кэтрин.

Его рука легла на ее руку, она ощутила его дыхание на своем лице, и ее неожиданно захлестнула волна страсти такой силы, что она, вся дрожа, не выдержала и припала к нему.

— Кэтрин? — прошептал Зак.

Не в силах говорить, она лишь прислонилась головой к его плечу, не желая отрываться от него хотя бы те несколько последних минут, которые остались у них перед расставанием.

— Кэтрин! — повторил он низким голосом. Он с силой сжал ее руки, как бы собираясь оттолкнуть ее от себя, потом застонал, и она почувствовала его горячие губы на своих губах.

Все это продолжалось не больше секунды, потом он, не глядя на нее, произнес:

— Проклятье, Кэтрин, пригласи же меня войти!

Она на мгновение закрыла глаза — боялась и впустить его, и отказать. Только бы он не увидел ее смятения! Но у входа было совершенно темно, лишь сзади неярко горел уличный фонарь. Она как-то сразу успокоилась.

— Да, — сказала она. — Входи.

Кэтрин отступила в глубину квартиры, Зак вошел следом, все еще обнимая ее за плечи, и захлопнул за собой дверь. Потом схватил ее в объятья и страстно поцеловал вновь, нетерпеливо стаскивая с нее жакет. Не выпуская ее рук из своих, он увлек Кэтрин в спальню и прошептал:

— Я видел тебя во сне именно в этом платье. — Он на шаг отступил от нее, любуясь, как тонкая, мягкая ткань серебрится в темноте, повторяя очертания ее тела. — Половина мужчин в стране, должно быть, мечтают о тебе. Ты сводишь меня с ума! Куда ни посмотрю — всюду ты! Журналы, газеты, телевидение, реклама. Ты преследуешь меня, Снежная красавица.

В спальне было холодно, но Кэтрин вся горела. Серебряное платье упало на пол, холодные простыни заставили ее задрожать, однако горячие руки Зака тут же вновь согрели ее. Он согрел ее своим телом, своей нежностью и страстью.

Как она прекрасна, твердил он, как страстно он желал ее, как до сих пор не верит, что все это наяву, а не во сне.

Зак включил ночник, заглушив ее протесты крепким поцелуем. Он ласкал ее — всю, с ног до головы, наблюдая за ней сияющими глазами. Потом снова притянул ее к себе, и в наказание Кэтрин начала слегка покусывать его плечо. Он рассмеялся и в ответ прикусил ее ухо.

Потом он разложил ее волосы веером на белоснежной подушке и гладил ее опухшие от поцелуев губы. Наконец она почувствовала, как он нежно раздвинул ей ноги и осторожно лег на нее. Она часто задышала, закрыла глаза и обняла его за плечи.

— Кэтрин?

Она открыла глаза и посмотрела на его лицо, склонившееся над ней.

— Иди ко мне, — прошептала она, — Зак.

— Да, — ответил он охрипшим голосом, и она почувствовала, как он вошел в нее.

— Не слишком быстро? — спросил он позже, снова укладывая ее волосы на подушке.

Облокотившись на локоть, он с беспокойством и любовью смотрел на нее. Ей так нравилась эта морщинка между бровями.

— Нет, отлично.

— Спасибо, моя леди. — Он наклонился и мягко поцеловал ее.

Она хотела бы быть его леди! Но среди многих страстных слов не прозвучало ни одного обещания.

Кэтрин пошла на это по собственной воле, зная, что Зак не хочет связывать себя ничем. Когда-нибудь она, возможно, пожалеет о том, что сделала, но сейчас она была счастлива — вполне достаточно обнимать Зака в своей постели.

— Это ведь не было просто благодарностью, не так ли? — спросил он.

Кэтрин улыбнулась. Внезапно она почувствовала огромную усталость.

— А что, было похоже на благодарность? — Это была любовь, подумала она. Но даже теперь он не хотел слышать об этом.

— Было похоже на блаженство. — Он откатился на край кровати, и она замерла, думая, что Зак сейчас оденется и уйдет. Но он просто выключил свет. — Ничего, если я останусь? — спросил он.

— Конечно, — с облегчением ответила она.

— Ну иди сюда. — Он нашел ее в темноте и заключил в объятья.

Когда она проснулась, Зака рядом не было. Кэтрин встала, накинула халат.

Он был на кухне.

— Я приготовил кофе, — сказал он. — Собирался принести тебе его в кровать.

— Спасибо. Я сначала приму душ.

Она быстро вымылась, снова надела халат, расчесала волосы, но закалывать их не стала и вернулась на кухню.

Зак был одет во вчерашний костюм. Он сидел за столом, но, когда Кэтрин вошла, встал и налил ей кофе.

Еще в холле она подняла с пола свой жакет, брошенный вчера, и обнаружила в его кармане кассету.

— Послушай ее, когда я уйду, — сказал Зак.

— Уйдешь? — Кровь отхлынула у нее от лица.

— Я завтра, нет, уже сегодня улетаю в Катманду. Надо еще успеть в гостиницу, собрать вещи. — Помолчав, он добавил: — То, что случилось, не должно было произойти. Извини… ты вчера должна была слышать, что я говорил о Катманду.

Кэтрин покачала головой.

— Ты говорил о больнице в Непале.

Он выглядел смущенным.

— Ты разве не слышала, что мы обсуждали до этого?

— Меня не было в студии примерно пятнадцать минут. — Сердце молотом стучало у нее в груди. Она знала. Конечно, она знала! — Ты опять хочешь подняться в горы, — сказала Кэтрин бесцветным голосом.

— Да. Мы до сих пор старались об этом не говорить, потому что пик, на который мы собираемся совершить восхождение, еще не покоряли и мы не хотели, чтобы кто-то опередил нас. Но вчера на телемарафоне я подробно рассказал об экспедиции.

Ужас сковал ее сердце. Он возвращается в Гималаи! Он может погибнуть там, как Бен Стори. Как она это переживет?

Я люблю его! — мысленно выкрикнула Кэтрин. Я всегда любила и буду любить только его.

Но Заку не нужна ее любовь. Ему не нужна ничья любовь, которая может привязать его к земле, оторвать от облаков, покрывающих вершины любимых им гор. Последние слова, которые он хотел бы услышать от нее: я люблю тебя.

— Это было предсмертное желание Бена, — сказал Зак. — Он понимал, что сам уже не сможет выполнить его, и хотел, чтобы я сделал это — взобрался на проклятый пик.

У Кэтрин зазвенело в ушах. Зак собирался покорить ту гору-убийцу?

— И ты собираешься это сделать…

— Да, — сказал он. — На этот раз я взберусь туда. Ради Бена.

Или погибнешь, подумала Кэтрин.

— Если ты опять обморозишься… С каждым разом последствия все хуже и хуже!

— Я знаю. Опасность всегда существует. Этот подъем ничем не отличается от прежних.

Отличается! Тогда я не знала тебя — не любила тебя! — не имела представления, что значит жить, умирая от ужаса за жизнь другого.

— Мне надо это сделать, Кэтрин, ради Бена.

— Ради Бена. — Она сжала зубы. — А как Венди? Она сказала, что не перенесет, если потеряет тебя вслед за мужем. Что будет с ее дочками? Разве ты не хотел в некотором смысле заменить им отца?

Он отвел глаза.

— Венди…

— Не говори мне, что Венди все понимает. — Венди была бы ему превосходной женой! У них много общего, и теперь, когда Бена нет… Не завещал ли Бен свою жену лучшему другу, как завещал ему подняться на эту вершину?

— Кэтрин…

Она оттолкнула его руку.

— Я не могу понять это безумное желание оборвать свою жизнь и все остальное, что… — Она внезапно замолчала, потому что поняла, что спокойно разговаривать не может. А кричать на него не имела права.

Он никогда и не говорил, что она, Кэтрин, значит для него что-нибудь… Это ее проблема. Надо же так глупо влюбиться! Его сердце полностью принадлежит только горам.

Некоторое время они сидели молча, потом он встал.

— Извини. Мне не следовало приезжать сюда. Вчерашняя ночь была ошибкой — большой непростительной ошибкой с моей стороны.

Потому что он не любит ее и при этом слишком хорошо знает про ее чувство.

— Послушай пленку, — сказал он. — Не провожай меня.

Он ушел, а Кэтрин продолжала сидеть, ощущая, как ее сердце разрывается на тысячу маленьких кусков, как сохнут губы и сжимается горло. Бесполезно бежать за ним, цепляться за рукав и плакать. Он не свернет со своего пути — уж во всяком случае, ради нее.

Прошло несколько дней, прежде чем Кэтрин смогла заставить себя прослушать пленку. В кассету была вложена небольшая газетная вырезка о гималайской экспедиции и о гибели известного альпиниста Бена Стори. Потом она включила магнитофон.

От звука низкого голоса потеплело в груди. Сначала Зак говорил сбивчиво, с частыми паузами, потом ему стал помогать женский голос. Венди! Она задавала ему вопросы, шепотом комментировала его рассказ о том, как они с Беном отправлялись в экспедицию, как они поднимались в гору, как Бен упал и, несмотря на все усилия Зака, не смог подняться.

— У него были сломаны обе ноги, я не мог нести его, но он полз по снегу до тех пор, пока силы полностью не оставили его…

Зак замолчал, Венди помогла ему вопросом, он снова продолжил свою ужасную историю, описывая отчаянные попытки Бена выкарабкаться, его настойчивые просьбы, чтобы Зак оставил его и вернулся в лагерь, где их ждали остальные члены экспедиции.

— Но ты не сделал этого, — сказала Венди. — Ты знал, что он один не справится.

— Я не мог. Бен никогда не оставил бы меня!..

Потом налетел буран, Зак вырубил пещеру во льду, и два друга лежали в ней несколько дней в одном спальном мешке, не зная, что другие товарищи тоже попали в беду и не могли прийти им на помощь. Бен слабел с каждым днем, у него начались галлюцинации. То ему казалось, что он дома, в кругу семьи, то он переживал случаи из их прежних экспедиций.

Речь Зака потекла свободнее, Венди вмешивалась все реже и реже.

— Бен сказал, что, раз сам он не сможет подняться на этот пик, он надеется, что когда-нибудь я сделаю это — ради него. И еще он сказал: «Скажи Венди: я люблю ее… всегда любил… И поблагодари ее за меня». И потом он взял меня за руку… и держал ее, пока… пока не умер.

Пленка кончилась, Кэтрин сидела не шевелясь, слезы текли по ее щекам.