Рыжая проказница

Глава 14

— Жена!

Услышав этот тихий зов, Эверилл открыла глаза и увидела только темноту над кроватью. Она давно пыталась уснуть, но никак не могла. В голове крутились тревожные мысли. Хозяйство замка было в полном расстройстве, а у нее даже не было слуг, чтобы привести все в порядок. Три человека, которые пережили плен вместе с Кейдом и Уиллом и которых муж заранее послал в замок, исчезли, и Эверилл понимала, что их исчезновение гнетет его. Но это, в свою очередь, беспокоило и ее. И самое важное — кто-то неоднократно пытался убить ее мужа. В общем, подумала Эверилл, в данный момент на нее свалилось неприятностей столько, что это просто несправедливо.

Шорох и вздох послышались рядом, напомнив еще об одной неприятности. Она лежала в постели с мужем и боялась пошевелиться, чтобы ненароком не толкнуть его и не сделать ему больно. Эверилл хотела лечь спать в другой комнате, но Кейд настоял на том, чтобы она спала рядом с ним, как положено жене. И теперь она так боялась пошевелиться во сне, что не могла уснуть.

— Да? — отозвалась наконец Эверилл.

— Просто я хотел узнать, спишь ли ты.

Она осторожно переменила положение и посмотрела на мужа:

— Ты не можешь уснуть?

— Не могу, — вздохнул он.

— Хочешь поговорить?

— Поговорить? — переспросил он, словно не понял ее.

Эверилл подозревала, что он не очень-то умеет разговаривать. Он больше склонен к ворчанию и односложным замечаниям, чем к поддержанию разговора. Она не возражала. Отец и брат в определенном настроении были такими же.

— Да, — сказала она. — Как у вас все прошло с Гавейном?

— Хорошо.

Эверилл ждала, что он что-нибудь добавит к этому. Но поскольку он ничего больше не сказал, она заметила:

— Он, кажется, гораздо больше похож на тебя, чем Броди и твой отец.

— Да.

Эверилл закатила глаза, но не оставила своих попыток.

— Ты сказал ему, что намерен взять бразды правления в свои руки?

— Да.

Эверилл решила, что пора задавать ему вопросы, на которые нельзя ответить «да» или «нет». Кашлянув, она спросила:

— И что он ответил?

За ее вопросом последовало молчание, и Эверилл с легким раздражением подумала: зачем ему было знать, спит она или нет, если он не желает с ней разговаривать? — но тут Кейд ответил:

— Гавейн считает, что отец будет рад избавиться от этого бремени.

Эверилл уже поздравляла себя с тем, что ей удалось заставить мужа не ограничиться одним только «да».

— И Эйдан тоже, — добавил Кейд.

— Ну так ведь это хорошо.

— Да.

Эверилл закусила губу, однако спросила, не желая отставать:

— Ты понял, кто может желать тебе смерти?

Кейд фыркнул, а потом сухо сказал:

— Ты спрашиваешь об этом так, будто интересуешься тем, что я больше люблю — мед или сидр.

Эверилл скривилась, услышав это, но он добавил:

— Нет. Я не понял. Я много чего еще не понял.

В голосе его звучало раздражение, и Эверилл нахмурилась, но спросила:

— Чего еще ты не понял?

Немного помолчав, Кейд сказал:

— Еще я не понял, куда, к черту, подевались мои люди. Мы должны были встретиться с ними по дороге сюда, и даже если мы с ними разминулись, они должны были добраться до Мортани, узнать, что мы уехали, и уже быть здесь.

— Я уверена, что они скоро появятся, — сказала Эверилл успокаивающим тоном, хотя этот вопрос волновал ее не меньше Кейда.

Как он сказал, им следовало бы уже быть здесь. Трое мужчин верхом могут передвигаться гораздо быстрее, чем они — с воинами и повозками — доехали из Мортани до Стюарта.

— Лучше бы им появиться поскорее, — угрюмо сказал Кейд. — Я на них рассчитываю.

— Зачем они тебе? — полюбопытствовала Эверилл.

Он помолчал, а потом пробормотал:

— Не важно. Давай-ка спи. Час поздний.

Эверилл рассердилась. Ее любопытство было задето, и ей следовало бы заставить его рассказать ей, почему он рассчитывает на этих людей, но вряд ли бы он это сделал. Она вздохнула и закрыла глаза, хотя знала, что уснуть ей не удастся.

— Доброе утро, милорд, — весело сказала Эверилл, входя в комнату свекра.

Прошло три дня с тех пор, как Кейд был ранен стрелами, и каждый день она подавала его отцу и Броди виски со своим снадобьем, а потом ждала, чтобы увидеть, станут ли они это пить… и каждый день они пили, а остальную часть дня их выворачивало наизнанку.

Эверилл уже начала беспокоиться, что эта постоянная рвота повредит их здоровью, если в ближайшем будущем они не бросят пить, но теперь, когда она уже приступила к осуществлению своих намерений, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать. Единственно хорошее было то, что Гавейн пить бросил. Он воздерживался даже от эля и пил мед или сидр за едой. И еще он привел себя в порядок и, начав нормально питаться, становился с каждым днем все красивее. Ей уже начало казаться, что из него выйдет хороший муж для какой-нибудь девушки. Кейд тоже заметил происходящие с братом перемены, они с Гавейном все сильнее сближались. Братьев можно было часто найти в общей комнате, где они играли в шахматы или просто беседовали.

— Я принесла вам еще виски, милорд, — сообщила Эверилл и, подойдя к кровати, протянула отцу Кейда кружку.

Лэрд Стюарт бросил на кружку взгляд и схватил свой ночной горшок, потому что его начало страшно рвать. Эверилл поставила кружку на столик у кровати.

— Может, вы хотите немного поесть? — спокойно спросила она. — Виски ваш желудок явно не принимает.

— Не надо никакой еды, — простонал он. — Я умираю, малышка. Мои дни сочтены, и вскоре я встречусь с Создателем.

— Хм-м… — сухо буркнула Эверилл. — Я уверена, милорд, что вы вовсе не умираете. Я просто думаю, что ваше тело отравлено виски.

— Нет, я умираю, — с жалобным стоном возразил Стюарт.

Эверилл закатила глаза:

— Вы не можете умереть, милорд. Кто будет заботиться о ваших людях?

— Ба! — Он с отвращением отмахнулся от ее слов. — Мне все это надоело. Все эти слуги и воины вечно ворчат — дай им то, дай им это. Я не хочу провести свои последние дни так, чтобы меня все время дергали. — Он покачал головой. — Этим может заниматься Кейд. Он вправе взвалить на себя это бремя. Он мой наследник.

— Я рад слышать это, — неожиданно раздался голос Кейда. — Я как раз хотел переговорить с вами об этом.

Эверилл обернулась и увидела, что в дверях стоят муж, Уилл, Эйдан и Гавейн. Кейд был немного бледен, потому что не совсем оправился после ранения.

— Надеюсь, отец, ты сказал это серьезно? — спросил Кейд, медленно входя в комнату. — Ты готов уступить мне свои права на управление замком и землями?

Эверилл заметила, как напряжены у него плечи, и поняла, что мужа все еще беспокоит боль в спине и в боку. Она предпочла бы, чтобы он оставался в постели хотя бы еще несколько дней, но теперь, когда они были женаты, он стал гораздо более беспокойным пациентом и не желал ее слушаться. Утром она оставила его в раздраженном состоянии — ему хотелось немедленно встать и одеться.

— Да. Можешь забрать себе — ты теперь лэрд по закону, я передаю тебе свою власть, — угрюмо сказал Эхан. — С меня хватит.

Некоторое время Кейд смотрел на него, а потом взглянул на своих спутников:

— Вы слышали? Он передал власть мне. Теперь я — лэрд.

Когда все торжественно кивнули, он обратился к отцу:

— Теперь, отец, тебе уже нельзя будет передумать.

— Знаю, — устало сказал старик и поставил со вздохом ночной горшок на кровать. — А теперь расскажи о том, как ты жил на чужбине. Хочу перед смертью узнать о тебе побольше.

Эверилл изумленно покачала головой, услышав такое драматическое высказывание, и проскользнула мимо мужчин в дверь, пока Кейд не вспомнил о своем приказании держаться подальше от отца и братьев — ведь он застал ее у него в комнате.

Она закрывала за собой дверь, когда увидела, что по коридору идет Мортаг, держа в руке кружку. Лицо у нее было мрачным, как сама смерть.

Эверилл нахмурилась и преградила ей дорогу:

— Это для Броди?

— Да, — ответила Мортаг. — Он поймал Лэдди, когда тот слонялся в коридоре, ударил его и велел, чтобы Лили принесла ему виски. Я сказала парнишке, что сама отнесу виски наверх.

Услышав это, Эверилл вздохнула. Видимо, Лэдди слонялся по коридору, ожидая ее появления. Он очень серьезно взялся выполнять данное ему поручение охранять свою госпожу. Но сегодня утром Эверилл встала рано, чтобы отнести виски отцу и брату Кейда, и немного задержалась в комнате его отца.

— Я отнесу виски, — тихо сказала она.

— Нет, миледи, не надо…

— Я отнесу, — твердо сказала Эверилл, не желая, чтобы Броди пил виски без ее снадобья.

Отец Кейда сегодня утром отвернулся от виски, и это вызвало у нее надежду, что Броди тоже в скором времени бросит пить.

Мортаг отдала кружку Эверилл. Нельзя же не подчиниться прямому приказу госпожи.

Пытаясь смягчить свой тон, Эверилл сказала:

— Можешь сказать остальным, что лэрд Стюарт отказался от своего титула в пользу моего мужа. Теперь здесь все пойдет иначе.

— Слава Господу! — пробормотала Мортаг, и на ее обычно сжатых губах мелькнула улыбка. — Да уж, пойду скажу Лили и всем прямо сейчас.

Эверилл смотрела ей вслед, дожидаясь, когда служанка уйдет. Как только Мортаг скрылась, она достала пузырек из маленькой сумочки и вылила в виски остаток зелья. Покидая дом своего отца, она взяла с собой всего три пузырька, поскольку была уверена, что этого будет достаточно. Но если это питье не подействует, ей придется сегодня же приготовить новую настойку.

Покачав головой — вот еще одно дело, а дел у нее и без того хватает, — Эверилл сунула пустой пузырек в сумочку и направилась к комнате Броди.

Он сидел на краю кровати, свесив голову. Похоже, ему было очень плохо. Вот уже пять дней он пил виски со снадобьем и выглядел теперь даже хуже, чем его отец. Он похудел, его знобило, но он все равно протянул руку за виски, как умирающий с голоду тянется к еде.

Эверилл молча отдала кружку, стараясь не приближаться к нему близко. Как только Броди сделал глоток, она направилась к двери, но круто остановилась, увидев, что в дверях стоит муж.

— К-Кейд! — нервно воскликнула она. — Я п-про-сто…

— Иди сюда, — сердито оборвал ее Кейд.

Эверилл немного постояла в нерешительности, но потом торопливо подошла к нему. Он схватил ее за руку и потащил за собой. Кейд довел ее до их комнаты и втолкнул внутрь.

Эверилл думала, что он станет ругать ее за то, что она нарушила приказание держаться подальше от брата и отца, но вместо этого он изумил ее вопросом:

— Что ты туда налила?

Эверилл широко открыла глаза, придумывая, что бы сказать. Наконец она облизнула губы и с запинкой проговорила:

— Я т-только…

— Не нужно заикаться, ты меня этим не разжалобишь, — жестко сказал Кейд, и Эверилл изумленно раскрыла рот.

— Я н-не… — начала было она.

— Эверилл!

Она вздохнула, а потом, волнуясь, сказала:

— Н-настойку, ч-чтобы им б-было н-нехорошо и они п-перестали п-пить.

Он недоверчиво прищурился:

— Так это по твоей милости их тошнит, а не от виски?

— Да, — призналась Эверилл.

Она думала, что он сейчас придет в бешенство, но, вместо того чтобы ругаться, Кейд рассмеялся.

— Какая же ты умная ведьмочка! — воскликнул он.

Эверилл с сомнением посмотрела на него:

— Так ты не сердишься?

— Нет, конечно. Я очень тебе благодарен. Гавейн уже столько дней не пьет. Он стал похож на человека. А с моим отцом все разрешилось так легко именно потому, что он уверен, что умирает. Вот он и отдал мне власть в замке без всякого сопротивления. И он так и не выпил виски, которое ты оставила ему.

Эверилл сказала осторожно:

— Я думаю, что Гавейн бросил бы пить сам, если б узнал, что ты вернулся. Не думаю, что он пил также сильно и по тем же причинам, что твои отец и брат. Что же до них двоих, то твой отец может снова не выдержать и выпьет виски, которое я оставила, а Броди еще не освободился от зависимости, судя по тому, что снова и снова просит принести ему выпить.

Кейд пожал плечами:

— Если они пьют, то пусть пьют. Но если их будет тошнить каждый раз, когда они будут пить виски, скоро они не смогут на него даже смотреть.

— Да, но у меня кончилась настойка, и я не уверена, что смогу найти траву, из которой ее готовила, — с сожалением сказала Эверилл.

— А что за трава, где она растет?

— У водоемов.

Кейд немного подумал, а потом кивнул:

— Наверное, у реки ее можно будет найти. После обеда мы туда съездим.

— Нет, — возразила Эверилл. — Ты не выйдешь за пределы двора. Я поеду с Уиллом и его людьми. Я не хочу, чтобы тебя опять ранили. Ты только-только начал поправляться.

Кейд пожал плечами:

— Все будет хорошо. Мы возьмем охрану.

— Бери кого хочешь, — угрюмо сказала она. — Но я в таком случае никуда не поеду. Можешь сам искать траву, если твердо намерен ехать.

— Но я не знаю, что это за трава, — нахмурился Кейд.

— Тогда оставайся в замке и позволь мне поехать и привезти ее.

Вид у него был сердитый, но на лице отражалось не только возмущение, но и восхищение.

— Оказывается, жена, ты ловкая женщина.

— Да, — с улыбкой согласилась Эверилл.

Она была рада, что победила в споре.

Кейд покачал головой и сказал:

— Хорошо. Я останусь в замке. Теперь у меня много дел — ведь я владелец поместья. Но ты держись рядом с Уиллом и не отходи от охраны.

— Хорошо, дорогой, — сразу же сказала она, мило улыбнувшись.

— Уилл много чего рассказывал о тебе, но он никогда не говорил, что ты чертовски умная.

— Я не умная, — возразила Эверилл, а потом повторила предостережение, которое ей часто повторяла ее мать: — Ум в женщине — непривлекательное качество.

— Волосы огненного цвета тоже считаются непривлекательными, и все же я нахожу их привлекательными, — сказал Кейд, обнял Эверилл за талию и привлек к себе.

— Тебе следует быть осторожным, — промолвила Эверилл.

— Хорошо, — улыбнулся Кейд. — Как только поправлюсь, обязательно уложу тебя в постель, жена.

— Я с нетерпением жду этого, — прошептала она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его.

Это было быстрое и легкое прикосновение губ, не более того. У Эверилл не было никакого желания начинать то, чего они не смогут пока что довести до конца.

Неожиданно кто-то постучат в дверь, и Кейд убрал руку с талии Эверилл. Она быстро подошла к двери и, открыв ее, увидела в коридоре Уилла. Он улыбнулся сестре и, бросив взгляд на Кейда, сказал:

— Твой отец хочет знать, вернешься ли ты к нему.

— Да, — сказал Кейд. — Но сначала я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Все, что хочешь, — ответил Уилл.

— Эверилл нужно съездить на реку за целебной травой.

— Я буду сопровождать ее, — немедленно сказал Уилл и добавил: — у тебя ведь здесь много дел.

— Да, спасибо.

Выражение его лица говорило о том, что слова Уилла нисколько не обманули его. И еще Эверилл подумала, что он заметил беспокойство, промелькнувшее на лице Уилла, и готовность, с которой тот предложил сопровождать ее, и пришла к выводу, что брату, как и ей, очень хочется, чтобы Кейд остался дома.

— Думаю, тебе стоило бы взять с собой по меньшей мере дюжину воинов на всякий случай. Две дюжины было бы лучше, но…

— Я возьму три дюжины, — усмехнулся Уилл, — они сами будут рады, что для них нашлось какое-то дело.

— Ну, — весело сказала Эверилл, — тебе, муж, хорошо бы пойти поговорить с отцом. Мы выедем сразу же и быстро вернемся.

— Да, — кивнул Кейд и хотел было нагнуться, чтобы поцеловать ее, но замер, пронзенный болью в ранах.

Эверилл быстро поцеловала его и прошептала:

— Тебе не стоит сегодня напрягаться. Ты просто отдавай приказания и предоставь работать другим, а если устанешь, отдыхай. Ничего позорного в этом нет; тебе надо поправиться после опасной раны.

— Да-да, — пробормотал Кейд, подталкивая ее к Уиллу. — А теперь ступай, я же займусь наведением порядка в доме.

Кивнув, Эверилл вышла в коридор и пошла к лестнице; Уилл шел следом.

— Возьми с собой дюжину воинов, Уилл! — крикнул Кейд, а потом поправился: — Нет, лучше две дюжины. И не выпускай Эверилл из виду. Она хитрая девочка.

— Хорошо, — ответил Уилл. А потом фыркнул: — Хитрая? С чего, черт побери, он это взял?

— Не знаю, — сказала Эверилл улыбаясь.

Уилл покачал головой. Когда они были уже внизу, он сказал:

— Я все устрою, пока ты завтракаешь.

— А ты уже поел? — спросила она.

Из кухни выглянул Лэдди. Едва Эверилл заметила его, он скрылся в кухне, а потом снова выскользнул за дверь и пошел к ней. «Моя маленькая сторожевая собачка», — весело подумала она. Очевидно, мальчик решил, что удобнее наблюдать за ней из кухни, чем слоняться по коридору, рискуя нарваться на неудовольствие Броди.

— Да, я завтракал. Я ведь давно встал, — сказал Уилл, и Эверилл снова посмотрела на него. — Вы с Кейдом долго спали. Его что, беспокоила рана?

— Нет. То есть он не жаловался, но мы оба никак не могли уснуть.

— Понятно. У него есть о чем тревожиться, — сказал Уилл с серьезным видом, подводя сестру к столу. — Однако отец Кейда отказался от титула и своего положения, и теперь хотя бы об этом он может не тревожиться.

— Зато появилось множество новых тревог.

— Но даже это множество новых тревог не так тяжко обременяет его, как мысль о том, что придется бороться с родным отцом за право управлять Стюартом.

Эверилл кивнула, хотя и знала, что Кейд никогда не беспокоился о том, что может проиграть в этом сражении, но самый факт, что придется сражаться с отцом, его угнетал. Трудно поднять оружие на родителя, даже если это порой бывает необходимо. К счастью, в этом отпала необходимость.

— Доброе утро, малыш, — поздоровался Уилл с Лэдди, когда тот встретил их у стола. — Ты побудешь с леди Эверилл, пока она завтракает?

— Да. Я сказал на кухне, что она идет завтракать, — с важностью сообщил Лэдди. — Лили принесет ей поесть.

— Ты славный малый, — похвалил его Уилл, а потом посмотрел на Эверилл, которая села за стол: — Не спеши. Мне понадобится некоторое время, чтобы приготовиться к отъезду.

И с этими словами Уилл ушел.

Лэдди уселся на скамью рядом с Эверилл, весело улыбнулся ей и пожелал доброго утра; вид у него был счастливый и бодрый, несмотря на новый синяк под глазом. Мальчику хорошо досталось от Броди, с горечью подумала Эверилл, но заставила себя улыбнуться:

— Сегодня у тебя очень бодрый вид, Лэдди. Чему ты так рад?

— Погодите — увидите, — уверенно ответил он, а потом объяснил: — Это сюрприз.

— Сюрприз? — с интересом спросила Эверилл и бросила взгляд на кухонную дверь, которая отворилась, пропустив Лили в сопровождении Мортаг, Энни и Бесс.

Лили прикусила губу и разрумянилась, явно чем-то взволнованная, но три остальные женщины прямо-таки сияли от предвкушения чего-то. Сияла даже обычно унылая Мортаг.

— Вот это вам на завтрак, миледи, — сказала Лили, вспыхнув с довольным видом и ставя перед Эверилл поднос.

Она посмотрела на то, что лежало на подносе, заметила свой обычный утренний сидр, а потом широко открыла глаза, увидев тарелку со слоеным печеньем.

— Это ты приготовила? — спросила она у Лили.

Та кивнула, казалось, она с трудом сдерживает свои чувства.

— Попробуйте, — потребовал Лэдди. — Они просто тают во рту и такие вкусные. Лили пришлось защищать свое печенье, не то мы бы все съели.

— Вот как? — весело осведомилась Эверилл и взяла с тарелки теплое печенье.

— Ага. Когда мужчины увидят их, они все подберут в два счета. Так что вы лучше ешьте, пока еще что-то осталось.

Эверилл улыбнулась, откусила кусочек и покачала головой. Печенье действительно таяло во рту. Она медленно жевала, вздыхая от удовольствия, потом проглотила и с восторгом посмотрела на Лили:

— Ты просто богиня в отношении печенья, Лили. Никогда не ела ничего подобного. Ты явно унаследовала от своей матушки склонность к стряпне, потому что печенье это просто замечательное. Даже тетка Дьявола из Доннехэда не печет ничего подобного, а ведь она славится своей стряпней.

— Правда? — пискнула Лили; на ее лице от такой похвалы выразились одновременно ужас и удовольствие, и Эверилл вдруг увидела, что девушка очень хорошенькая, когда она не выглядит грустной, несчастной и бледной.

— Конечно, правда.

— Спасибо вам, миледи. — Лили усмехнулась от радости и удовольствия, а потом спросила: — А как вы думаете, может, я еще приготовлю?

— Ну конечно, приготовь. Потому что я боюсь, что Лэдди прав — мужчины действительно все съедят подчистую.

Лили кивнула, просияв, присела в реверансе, а потом бросилась обратно на кухню: ей не терпелось сейчас же приступить к делу.

— Спасибо, миледи, — сказала Мораг, с ласковой улыбкой посмотрев вслед убегающей дочери. — Вы так обрадовали ее вашей похвалой.

— Я всего лишь сказала правду. Вы с ней обе превосходные кухарки, Мораг. Я очень рада, что могу поручить вам приготовление еды, а не ждать, пока Эйдан найдет бывшего повара и вернет его в Стюарт — если только вы с ней этого хотите.

— Это вы серьезно? — удивилась Мораг.

— Совершенно серьезно.

Служанка замерла, окинув взглядом большой холл. Люди Уилла накануне убрали камыши, отчего воздух стал чище, но грязь на полу стала еще заметнее.

— Я бы хотела, — сказала Мораг с легким вздохом. — И я знаю, что Лили тоже, но мне сдается, вам сейчас больше нужна служанка по дому, чем кухарка, миледи.

Бесс подошла, села рядом с Эверилл и предложила:

— Может, вы съездите в деревню и сообщите, что теперь здесь хозяин ваш муж и что вы предлагаете прислуге вернуться обратно?

Услышав это, Эверилл удивленно спросила:

— Хочешь сказать, что все люди, сбежавшие из замка, живут в деревне?

— Нет, но Энни говорит, что хозяин трактира передаст это сообщение по всей округе.

— Но вернутся ли люди? — усомнилась Эверилл.

— Вернутся, — сказала Энни, усаживаясь по другую сторону от Лэдди. — Они же Стюарты, а Стюарты предпочитают жить в Стюарте. Все, кроме повара, — с гримасой сказала она. — Он француз и очень кичится этим. Бывало, когда леди Мерри и ее мать рядом, он все время улыбается да вздыхает, но едва они отойдут, так что его не слышно станет, начинает хитрить да злобствовать — никого не пропустит.

— Значит, мне придется заехать в деревню, когда Уилл повезет меня, — решила Эверилл.

— А куда это ваш брат хочет нас везти? — немедленно спросил Лэдди, и Эверилл улыбнулась, посмотрев в его решительное лицо.

— У меня кончилось одно лекарство, и брат собирает людей для охраны, чтобы поехать со мной поискать нужную траву. Я хочу сказать, что он везет нас поискать ее, — быстро поправилась она.

Мальчик перестал хмуриться и кивнул:

— Правильно. Надо, чтобы у вас все лекарства были под рукой, раз лэрда то и дело ранят.

— Вот именно, — сухо сказала Эверилл.

— А сколько людей поедет? — спросила Энни с задумчивым видом.

— Кажется, он сказал, что хочет взять с собой три дюжины воинов. А почему ты спрашиваешь, Энни?

— Да ведь три дюжины — это очень много, миледи. Они могли бы быстренько нарезать и привезти много свежего камыша, — пояснила служанка.

— Да, если миледи сумеет заставить их это сделать, — сказала Мораг. — Они так ворчали, когда их попросили убрать старый камыш, и я думаю, им не по нраву придется собирать новый на замену.

— К тому же нужно прежде вымыть пол, а потом уже стелить свежий камыш, — заметила Бесс.

— Мы втроем можем это сделать, — сказала Энни и пожала плечами. — Никому еще не пошло во вред немного тяжелой работы. Мы могли бы по крайней мере начать, и если госпожа и вправду задержится, чтобы поговорить с трактирщиком, и вся округа все узнает, к полудню у нас будут помощники. Служанки согласились.

— Итак, — спросила Энни, — вы велите воинам нарезать камыша, иначе они так и будут стоять вокруг вас с важным видом?

— Велю, — успокоила ее Эверилл, но подумала, что поступит лучше.

Если они берут с собой всего три дюжины, большинство воинов останется в замке и будет слоняться по двору весь день, ничего не делая. Им не повредит, если они отскребут присохшую к полу грязь, так что женщинам останется только вымыть каменный пол. Она решила поговорить с Укллом.

Женщины встали и ушли на кухню, оставив ее с Лэдди.

Бросив взгляд на мальчика, Эверилл заметила, с каким выражением он смотрит на лежащее перед ним печенье. Она взяло одно печенье себе, а тарелку с остальными пододвинула к мальчику:

— Подкрепись. Тебе понадобятся силы, если ты собираешься срезать камыш.

— Кто, я? — удивился Лэдди.

— Нуда. Нельзя же заставлять других делать то, что мы сами делать не хотим? — вполне резонно сказала Эверилл.

Он подумал, а потом спросил:

— Это значит, что нам придется чистить и большой холл, когда мы вернемся обратно?

Эверилл покачала головой. Она не сомневалась, что и воины, и служанки справятся с этим делом без них.

Уилл быстро собрал воинов, которые должны были сопровождать их. Эверилл и Лэдди уже ждали их, стоя на верху лестницы. Рядом с ними стояли две лошади с пони, а также три дюжины верховых. Но улыбка Уилла исчезла, когда сестра попросила его велеть своим воинам помочь с уборкой большого холла.

— Ладно, — тяжело вздохнул он.

— Я все понимаю, — с сочувствием сказала Эверилл. — Но это нужно сделать, а нам сейчас страшно не хватает прислуги. Если бы они могли помочь…

— Ладно, — оборвал он сестру и помог ей сесть в седло. — Я поговорю с военачальником.

— Спасибо, — улыбнулась брату Эверилл.

Потом она посмотрела на Лэдди — мальчик в нерешительности стоял рядом с ее кобылкой и смотрел на пони. На лице его читалось одновременно страстное желание и ужас. Эверилл поняла, что он, наверное, никогда не ездил верхом. Вряд ли он вообще выходил из главного дома, разве что проделывал короткие вылазки на двор замка, и хотя он и был сыном Броди, пока они не приехали в Стюарт, с ним обращались как с сыном служанки. Она не знала, о чем думает ее брат, — быть может, о том, что эта короткая вылазка к реке даст возможность научить мальчика ездить верхом, или, быть может, поскольку сам Уилл научился ездить верхом как раз в возрасте Лэдди, он, не думая, решил, что мальчик уже знает, как это делается; как бы то ни было, она не собиралась заставлять мальчика садиться на пони, поскольку у него был крайне испуганный вид.

— Иди сюда, — позвала она Лэдди и протянула ему руку.

Мальчик поднял на нее глаза:

— Я что, поеду на вашей лошади?

— Нуда, раз тебе приказали быть все время рядом со мной, — спокойно ответила она.

— Ладно.

Он явно почувствовал облегчение, но бросил взгляд на пони, прежде чем принять ее руку.

Лэдди был тяжелее, чем казался на вид, и когда Эверилл с усилием попробовала подтянуть его наверх, несколько воинов спешились и неожиданно пришли ей на помощь.

— Спасибо, — смеясь, сказала Эверилл, когда они усадили Лэдди перед ней.

— Всегда готовы помочь, миледи.

— С удовольствием поможем, миледи.

— Рады помочь, миледи.

И все улыбались, кланялись и пятились назад. С этими людьми она выросла, и они всегда относились к ней как к дочери своего лэрда — с некоторым равнодушным почтением. И уж конечно, они никогда не удостаивали ее пылкими взглядами и улыбками, как сделали это сейчас, и никогда не бросались с такой поспешностью и готовностью помочь ей. Это странно, в замешательстве подумала Эверилл, потом слегка тряхнула головой и проверила, удобно ли уселся Лэдди.

— Тебе удобно? — спросила она и с удивлением обнаружила, что мальчик сердито смотрит на мужчин, которые помогли им. — Что случилось?

— Им не следует так смотреть на вас, — с угрюмым видом ответил он. — Вы ведь жена лэрда.

— А как они на меня смотрят?

— Будто вы девчонка, которую они хотят затащить в кусты.

Эверилл была настолько. шокирована этими словами, что едва смогла перевести дух.

— Вовсе они так не смотрели, — с сомнением сказала она, после чего строго спросила: — И кто это научил тебя так выражаться?

— Ах, да так все говорят. — Лэдди пожал плечами, а потом признался: — Я не совсем понимаю, для чего нужно затаскивать женщину в кусты, знаю только, что так поступает мужчина с женщиной, которая ему нравится.

— А, ну да… — Эверилл откашлялась. — В присутствии дамы так выражаться не принято. Ведь ты же будущий рыцарь.

— А служанкам так можно говорить?

— А они говорят? — спросила Эверилл.

— Энни вчера рассказывала Мораг, что когда принесла эль к столу, лэрд Уилл и Эйдан смеялись, что, дескать, лэрду досадно, что он не может уединиться с женой — как только он хочет вас завалить, кто-то пускает в него стрелу или еще что-то.

«Уж эти мне мужчины!» — подумала Эверилл и закрыла глаза со вздохом.

— И потом, воины все время говорят об этом. Они рассуждали и о том, как повезло лэрду Кейду, что он может спать с вами в одной постели.

— Они думают, что моему мужу повезло? — с удовольствием переспросила Эверилл, решив поначалу, что они скорее жалеют ее мужа.

Все они знали, сколько мужчин отвергли ее до того, как он взял ее в жены. И потом, никто из них не был слеп и ясно видел, что она такая непривлекательная.

— Да, — важно сказал он. — С тех пор как лэрда ранили стрелами и вы привезли его домой. Они говорят, что вы приехали вся промокшая насквозь и почти голая, сидели на лошади лэрда, точно королева-победительница, и на вас стоило посмотреть. — Он вздохнул. — Жаль, я не видел.

— И хорошо, что не видел, — возразила негромко Эверилл, вспыхнув.

Ее в тот день больше занимало, как перенести Кейда в постель и заняться его ранами, чем то, как она выглядит. Так было до тех пор, пока не примчалась Бесс и не закутала ее в меховое одеяло; она как раз шла за мужчинами, которые вносили Кейда в их комнату, когда заметила, что сорочка на ней промокла, стала прозрачной и прилипла к телу.

В то время Эверилл об этом как-то не раздумывала, потому что — исходя из ее опыта — мужчины никогда не смотрели на нее иначе как на скучную сестру Уилла или как на некрасивую дочь лэрда Мортаня. Ее сильно потрясло, когда она услышала слова Лэдди. Никто не считал ее привлекательной. Она даже не думала, что Кейд может придерживаться такого мнения, хотя он держался с ней так, будто она в достаточной мере ему нравится. Она думала, что он просто добрый человек, потому что она стала ему нравиться, когда ухаживала за ним, и потому что она сестра его друга. Конечно, именно по этим причинам он женился на ней. И еще из-за ее приданого.