Рыжий сводник для убежденного холостяка (Марья Коваленко) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 3)

Часть 1.

Грабовский по-хозяйски развалился в кресле. Спешить ему сегодня не было нужно. Дома по-прежнему

зверствовала теща, а несчастных студентиков он и так всех завалил на зачете. Пусть доучивают.

Вика истребителем носилась по квартире. У девушек это почему-то называлась «генеральная уборка».

Общие принципы он понял сразу, только вот зачем ее делать каждый день?..

Хорошо, хоть кавалер ее сегодня не появлялся.

Он ничего не имел против лысого. Одно в нем было плохо - рост! При таких великанах профессору

Грабовскому было некомфортно. Вроде простой комплекс, но уж чересчур высок был этот Лешка. Почти

полметра разницы кого угодно заставят чувствовать себя лилипутом.

Василиса опять заперлась у себя в комнате и не впускала ни с плюшками, ни с книжками. Благо, в

подобной ситуации они три года назад уже бывали, так что слишком больших неприятностей ожидать не

следовало. Вены резать не станет из-за брезгливости, а сильнодействующих лекарств в доме испокон веков не

водилось. Грабовскому даже казалось, что эти две дамочки вообще болели только ПМСом.

Утро по всем признакам можно было считать удавшимся, если бы в дверь не позвонили.

Достаточно было глянуть на подозрительно покрасневшее лицо Вики, как вопрос о том, кто пришел, закрылся сам собой. Девушка, включив задний ход, скрылась в кухне и закрыла за собой дверь.

Грабовский остался сидеть. Он здесь не был ни гостем, ни жильцом, и вообще... «А раз призраки двери не

открывают, - рассудил он, - то пусть звонят! Звонок у девчонок противный, долго сами не выдержат».

Как всегда, Александр оказался прав.

- Вика, открой дверь! – спустя несколько секунд послышалось из комнаты Василисы.

Вместо ответа Вика открыла на кухне кран и стала шумно греметь тарелками.

- Шурик, будь человеком, открой! - раздался жалостливый голос из комнаты.

- Не, я так не играю, я к вам в мажордомы не нанимался. Сама открывай!

Через секунду Василиса фурией вылетела из спальни. Все такая же зареванная, со спутанными волосами, в

старой майке до колен, но злая. Вот эта злость профессору очень понравилась. В прошлый раз они с Викой ее

две недели разозлить не могли.

Бросив на Грабовского и в сторону кухни яростный взгляд, девушка двинулась к входной двери.

Когда оттуда показался гигантский букет белых роз, профессор пожалел, что презентовал дедушкину каску

в музей Великой Отечественной войны. Сейчас этот головной убор был бы кстати.

- Здравствуй, Василиса, - только и успел сказать Кир.

- Батюшки, кто к нам пожаловал!

Девушка тут же выхватила из его рук розы и, недолго думая, принялась лупить гостя.

- Подлец! Мерзавец! Предатель! Бабник! - она изо всех сил била его белоснежным букетом и с каждым

ударом выкрикивала новое оскорбление. - Кобелина московская! Врун! Сукин сын! Предатель!

- Было уже... - уходя от новых ударов, обидчиво выкрикнул Кир.

- Ах, тебе новое подавай! И женщину в каждом городе новую, и оскорблять с фантазией!

- Васенька, милая, я с миром пришел...

Но девушка не останавливалась. Почти все цветы осыпались от жестоких ударов. На площадке лежал

целый ковер из лепестков. «Это хорошо, что колючки срезаны!» - подумал про себя Кир, еле-еле увернувшись

от нового шлепка.

- Господи, как ты мог? Я ведь, как дура, влюбилась, поверила, в Москву приперлась!

Казалось, что избиение никогда не прекратится. Тут Василиса на секунду отвлеклась на странное движение

позади мужчины.

Прямо за спиной Кира с самым заинтересованным видом усаживался на бочок знакомый рыжий котенок.

«Вот только этого субчика с челобитной не хватало!» - возмущенно подумала она.

- Ты почто скотину принес? - тыча голым веником за спину, спросила девушка. - Хорошо, что человеческих

друзей не приволок. Совсем без группы поддержки не можешь, Пивоваров?

Кир резко развернулся. Филя не обращал на него внимания. Желтые глазки упрямо рассматривали

девушку.

- Василиса, я, конечно, понимаю, что ты мне не поверишь. Но Филя здесь по собственной инициативе! -

заступнически, с серьезным видом заявил хозяин. - Он, может, тоже соскучился!

- Пивоваров, я что не по-русски тебе сказала? Катись колбаской отсюда! Вруны, предатели и мерзавцы мне

не нужны! Даже из семейства кошачьих!

- Дай мне хотя бы шанс оправдаться!

- Нет! Хватит с меня лжи! Своими глазами все видела: в Минске и в Москве.

У нее от гнева дрожали руки, а слезы вот-вот готовы были политься ручьями. Отпихнув от себя

Пивоварова, девушка захлопнула дверь, едва не прищемив рыжий хвост.

К счастью, Филя был шустрее, и пока в замке проворачивался ключ, он успел спрятался под кровать.

Грабовский только поднял бровь, наблюдая за рыжей молнией, но вновь смолчал. Слишком непростая это

была история, чтобы вмешиваться, да и спасать пока никто никого не просил. Он медленно открыл свой

блокнот и что-то начал писать.

По понурому виду выходящего из подъезда мужчины трое друзей поняли - общение не удалось. Эта

Василиса портила все их планы. Еще два дня назад казалось: пара спелась. Впереди виделись частые свидания, торжественная роспись в ЗАГСе и переезд друга в Минск. Обиднее всего было то, что Кир даже не изменял

девушке и порвал с прежней фантастической красоткой!

Димка от злости стукнул по капоту, Лешка по колесу, а Гоша в ужасе наблюдал, как друзья избивают его

любимую машину.

- Ну что, Ромео, Джульетта все еще в состоянии аффекта? - спросил Гошка, когда Кир подошел ближе.

- Эх, чего ж ты не взял фикус... - рассматривая побитого друга, посочувствовал Лешка. - Она бы ту кадку

даже не подняла... Столько бабла угробил...

- Хватит думать о моих деньгах! - прекратил все дебаты Кир. - Я с ней даже поговорить не смог. Ничего

сказать не успел.

- Ну, так иди назад! - хором отозвались трое.

- Вам легко сказать. Она дверь больше не откроет. Как я до нее дозовусь? - потом посмотрел по сторонам и

добавил. - Филька тоже пробовал. Не вышло. Надо бы его найти...

Димон, все это время не участвовавший в беседе, полез за мобильным в карман куртки. Он долго искал

какой-то номер телефона в мудреной адресной книжке и, наконец, принялся звонить.

- Эта мадам от нас так просто не скроется! - заверил он друга. - Сейчас все будет!

Димон отошел в сторонку и стал о чем-то переговариваться. Трое оставшихся поняли, что имел ввиду

товарищ, только через пятнадцать минут, когда, гудя сиреной, во двор въехала машина МЧС с

телескопическим подъемником.

От неожиданного поворота событий Гоша с Лешей присвистнули.

- Вот все-таки хорошо иметь друга пожарного! - восхищенно заметил последний.

- Короче, Кир. У тебя двадцать минут, - инструктировал Дима. - Полезай в люльку, до Васькиного окна на

четвертом ребята тебя вмиг подбросят. Там уж как-нибудь сам. Главное не теряйся, времени мало, машине еще

на пожар ехать.

- Ты сдурел? - ошалело спросил Кир.

- Я - нет, а вот тебя мы сейчас втроем к этой кабинке привяжем, если по доброй воле быстро не полезешь!

Мужчина с сомнением осмотрел хлипкую на вид конструкцию с проржавевшим креплением, но делать

было нечего. В следующую минуту опытный водитель под руководством Лешки уже направлял подъемник к

окошку с веселенькими занавесками на четвертом этаже. Именно там находилась спальня Василисы.

Девушка чуть не грохнулась в обморок, когда в стекло вежливо постучали. Мелкими шажками она

направилась к плотным занавескам. В голове крутилась только одна гипотеза, но она была совершенно

фантастической.

Когда улыбающееся лицо Кира показалось за окном, Василиса поняла: в жизни есть место и для

фантастики!

Это был он. Боль и отчаяние полоснули по сердцу. Это еще недавно любимое лицо, красивые глаза, губы -

весь он превратился в неиссякаемый источник боли, тоски по несбыточному. И вот вновь рядом.

Как он смеет на нее так смотреть? Стоит за окном, такой родной, желанный, но слишком опасный. Сколько

еще вынесет ее сердце? Оно и так рвется на части от желания простить и ненависти за предательство. Нет, в

это болото она второй раз не полезет.

Мужчина что-то говорил, но двойной новенький стеклопакет превращал его речь в несуразную

пантомиму. Пришлось открыть окно. Занятая делом, Василиса даже не заметила, как в это время в спальню

просунулись две любопытные головы. Ни Вика, ни Грабовский не могли пропустить шоу!

- Вот до чего ты упрямый осел! - уже кричала Василиса. - Я ведь четко сказала, что не желаю тебя видеть и

слышать!

- Милая, ну хотя бы одну речь я могу произнести. Даже закоренелому преступнику полагается звонок

адвокату, - он в молитвенном жесте сложил руки и заморгал длинными ресницами. - Я тебя очень прошу.

- Пивоваров, ну ты подонок! Ты мне и так уже сердце разбил. Добавки захотелось?

Василиса осмотрелась по сторонам, думая, чем же в него запустить. Первым под руку попались

собственные тапочки. Не целясь, она швырнула их прямо в голову Кира и только на сантиметр промахнулась.

Пивоваров, ожидавший такую реакцию, крепко схватился за ледяной металлический поручень. От каждого

его движения кабинка устрашающе качалась.

Девушка снова обратила свой взор в комнату. Если он не понимает, так, значит - пора кидать что-то

потяжелее!

Руки сами схватили большой керамический горшок с диффенбахией. Заметив это, Вика мигом ворвалась

внутрь и, отобрав любимый цветок, сунула в руки безумной подруге скромный кактус.

Василиса уже не разбирала. Кактус пулей полетел следом за тапочками.

В этот раз Киру не так повезло. Острые колючки впились в куртку, а земля комьями посыпалась по одежде.

- Василиса, ну пожалуйста, дай хоть слово сказать. Я тебя не понимаю... - отчаянно попросил он.

- Пивоваров! Я от тебя устала, - хрипло простонала Василиса, захлебываясь внезапными слезами. - Все. На

этом наш короткий роман закончен. Давай больше не будем. Ни тебе радости, ни мне покоя.

Она со стуком закрыла окно и вышла в другую комнату.

Кир постоял еще немного. Ему было непонятно, почему она так себя странно ведет. Что-то крылось за

такой острой реакцией. Что-то нехорошее, но вот что?..

Водитель пожарной машины понял, что дело дрянь, и медленно опустил подъемник к земле. За всем этим, кроме друзей снизу, внимательно наблюдал и Александр Грабовский. Он видел собственными глазами

отчаяние на лице мужчины, видел его настойчивость. Нет, определенно этот случай кардинально отличался от

предыдущего. Он снова открыл блокнот и вписал еще одну строчку.

Кир возвратился в свою квартиру уже вечером. Думать ни о чем не хотелось. За окнами было темно, как и в

душе. Таких отпоров жизнь ему еще не давала. Как-то глупо, бездумно и болезненно. А ведь это была его

милая, простая девочка! Вот ведь у нее как: и в страсть, как в омут, и в ярость, как в пекло.

Он чуть не полез, сломя голову, в то окно, когда увидел ее, обомлевшую от удивления. Хотелось влезть, закрыть все двери и долго, мучительно сладко доказывать, как она ему дорога. Чтобы стонала под ним, извивалась и никогда, никогда даже не подумывала гнать от себя. И эта чертова майка на ней! Ну, разве можно

выгонять мужчину в одной майке?

В довершение эффекта слова ее: «Я ведь, как дура, влюбилась...». Самое невероятное признание в любви, и

с какой страстью оно было сказано! Мысли снова поскакали не в ту степь.

«Напиться, что ли?» - с тоской подумал Кир.

Через часик в гости заглянул Лешка. На лбу у него красовалась здоровенная ссадина. Он, не разуваясь, достал из-за пазухи Филю. Рыжий котенок так согрелся возле могучей груди, что мурлыкал.

- Кир, возвращаю питомца, - друг аккуратно поставил Филю на пол, пригладил шерстку и добавил. -

Девчонки слезно попросили вернуть.

- Сапоги или провода? - хмыкнув, спросил хозяин пушистого монстра. Он совершенно забыл о котенке.

- Да, как тебе сказать: ни то и не другое. Он Василисе в кровать такую лужу надул. Ей сейчас спать негде.

Кир закашлялся. Вот чего-чего, а луж в постелях Филя еще не делал.

- Может, у девчонок погрызть нечего было? – поинтересовался.

Лешка почесал затылок.

- Вряд ли. И... Я твоей, конечно, намекнул, что у тебя одна комната пустует...

- Так это она тебя так огрела? – хохотнул Кир. - Хорошая царапина.

- Она! - весело согласился друг. - Ну и характер у девки, огонь!

- Знаю... – ответил Пивоваров уже не так весело. - С Викой хоть не поругались?

- Да нет. Они с профессором ржали, как лошади. Обещала даже, если от этого демона патлатого их

избавлю, замуж за меня выйдет!

- Быстро у вас! - присвистнул Кир.

- Да это так пока, шутка.

- А ты бы хотел?

- Не знаю. Наверное, да. Одному оно только кажется, что хорошо. Когда она рядом - совсем другое дело.

- Не ожидал от тебя. Никак ты в перебежчики намылился из нашего холостяцкого племени? Один я

останусь.

Лешка на это только улыбнулся. Он как никто другой из их четверки знал, что Кир не от принципиальности

до сих пор не женат. Напряженная работа и полное отсутствие свободного времени давно уже ограничили

возможности друга в построении нормальной личной жизни. Странно даже, что Ангелина так долго

продержалась в любовницах. На нее ведь он тоже наверняка время находил лишь урывками.

Когда через пару минут в дверь позвонили, оба друга удивленно переглянулись. Димон и Гошка давно

сидели по домам с женами. А больше придти было некому.

Немного замешкавшись, Кир открыл дверь.

Александр Грабовский собственной персоной с задумчивым видом и блокнотом в руке стоял на пороге.

Часть 2.

Уж этого гостя никто не ожидал.

- Здравствуйте, молодые люди! Вы, видимо, так рады меня видеть, что даже слова растеряли.

- Александр Михайлович, извините, - первым пришел в себя Кир. - Милости прошу в дом. Вы как-то

неожиданно нагрянули...

- Нет, неожиданно это ваш рыжий друг к девочкам наведался, а я так... Мимо проходил, - затем он

повернулся к Лешке и добавил: - Алексей, рекомендую забрать Викторию из квартиры. Со мной на диванчике

милые дамы спать отказались, и сейчас пытаются улечься паззлами на узкой тахте твоей благоверной.

Лешка сразу вспомнил, что Филька одну из кроватей временно вывел из эксплуатации, и засобирался.

- Спасибо, Михалыч, что сказал. Кир, я лучше поеду!

Друзья обнялись на прощание, и в просторной двухкомнатной квартире остались лишь двое, не считая

пушистого партизана.

Профессор сразу же нашел кухню и с важным видом уселся на самый высокий табурет.

Кир все не мог понять, что же делает в его квартире этот странный тип, но приступать к расспросу первым

почему-то не решился.

- Вы, Кир Юрьевич, наверно все гадаете, зачем я Вас посетил? - прищурив левый глаз, хитро спросил

профессор.

- Александр Михайлович, не скрою - не ожидал Вас увидеть. Хотя после сегодняшнего безумного дня даже

это уже не должно казаться странным.

- Может, перейдем на «ты»? - неожиданно предложил Грабовский. - После того, как ты меня на ручках

потаскал, если не жениться, так перейти на «ты» мы просто обязаны.

Кир кивнул в знак согласия и, понимая, что спать ему в ближайшее время не позволят, принялся варить

кофе. Грабовский взял в руки кофейную банку, понюхал и показал два пальца. Вторая кружка тут же

появилась на столе.

Последующие минуты прошли в молчании. Никто из мужчин не проронил ни слова, пока на донышке не

показалась кофейная гуща. Даже Филя молчал, поглядывал то на гостя, то на хозяина. Глаза у котенка

слипались, но упрямство брало верх.

- Где у тебя тут покурить можно? - спросил Грабовский.

- Квартира съемная, так что лучше на общей площадке, если датчиков пожарных нет.

Профессор о чем-то подумал, почесал густую бороду и пошел за курткой. Через минуту из коридора

послышался его голос.

- Пошли на крышу. У вас дом на горке, вид на город будет хороший.

Киру ничего не оставалось. Понимал, что условия здесь ставит не он.

С крыши девятнадцатиэтажного дома вид действительно был впечатляющим. Целый район лежал как на

ладони, правда, из-за снегопада видимость оставляла желать лучшего. Но они не видами наслаждаться

пришли.

Возле верхушки лифтовой шахты, что у самого края дома, находилась странная металлическая

конструкция. Сидеть на ней было хоть и неудобно, но все-таки лучше, чем стоять. Оба, не сговариваясь, присели на переплетенные железные прутья.

- Что у вас с Василисой? – без предисловия спросил Грабовский. - Только честно говори.

- Да как тебе объяснить, я еще и сам не могу понять, - Кир тяжело вздохнув, запахнул тонкую куртку

поплотнее. - Она мне дорога. Очень. Не знаю, может, это та самая любовь...

- Страшное это слово! - тряся головой, прошептал профессор.

Кир улыбнулся. Приятно радовало, что не ему одному от этого слова становилось не по себе.

- Любовь... А что такое любовь? Словечко-то затасканное вдоль и поперек, - профессор стряхнул пепел с

сигареты и продолжил. - Им обычно нормальных мужиков пугают и глупых баб соблазняют. Вот я для себя все

иначе вижу. Это кайф от прихода домой, удовольствие от блинчиков утром в субботу, готовность смиряться с

дурным настроением в критические дни и щенячья радость, когда в пузе любимой толкается твой собственный

карапуз.

- А как же ухаживания? Конфетно-букетная хиромантия?

- Ухаживания нужны, только когда стоит вопрос доступа к телу! – вздохнул профессор. - Рестораном

можно обмануть разум, да и то ненадолго. Душу трюфелями не обманешь, тем более Васькину, раненую...

Кир уселся поудобнее. Впереди маячил очень долгий разговор. И дело было не в последней фразе

профессора. Атмосфера казалась такой, пронзительно-искренней. Медленный снегопад, тусклые огни фонарей, редкие одинокие машины на кольцевой недалеко.

- Саша, давай уже. Я готов, - просто сказал он.

Снег медленно кружился перед самыми лицами и таял на щеках. Кир не прятал лицо, почему-то сейчас это

было нужно. Холод пробирал сквозь одежду, заставлял подрагивать и чувствовать себя живым.

Грабовский достал очередную сигарету, прокашлялся и начал.

- Три года назад произошло одно некрасивое событие, отголоски которого по сей день ломают девочке

жизнь, - он тяжело вздохнул, но продолжать было надо. - Тогдашний Васькин ухажер несколько переборщил с

ухаживанием. Сильно переборщил. Девочка уже спала и видела себя в белом свадебном платье с длинной

кружевной фатой. Она была настолько счастливой, что мы, олухи, даже не присмотрелись к некоторым

странным деталям.

Подумав немного, профессор, сделал первую затяжку.

- Она с Олегом встречалась полгода, но вместе они не жили. Ухажер регулярно мотался в командировки по

заграницам, возвращался всегда с дорогими подарками и надолго затаскивал ее в койку. Ваську в те полгода

было не узнать. Как она расцвела! У меня заочники толпами ей конфеты таскать начали. Счастливая женщина

- это ведь самый соблазнительный фрукт на свете. Она всех отвергала и летела как сумасшедшая по вечерам

домой, ждать. А однажды у него задержался самолет. Буря была, январь. Василиса, недолго думая, сама

поехала в аэропорт на машине. В общем... На двадцатом километре ее старушку занесло. Скорая приехала

вовремя, но из реанимации нашу девочку три дня не выпускали. Мы с Викой по очереди дежурили в больнице.

Этот не пришел ни разу. Я потом по своим каналам стал узнавать, где он. И вот это любопытство я до сих пор

простить себе не могу.

Грабовский рассказывал, а Кир курил. Он сам не заметил, как тоже вытащил сигарету, зажег и сделал

первую большую затяжку. В душе все переворачивалось. Зная Василису, представить те события было

несложно. Отчаянная, молодая, влюбленная девушка. Финала истории он еще не знал, но кулаки уже зудели.

Три года назад, точно в такой же январь, в больницу к пострадавшей девушке пришел посетитель. Он был

без цветов и традиционных апельсинов. Вместо радости или сочувствия в его глазах плясали огоньки ярости.

Девушка сразу узнала своего любимого, только вот слова, которые он произнес, все никак не могла понять.

Закрыв за собой дверь, Олег обрушил на слабую больную целый шквал упреков и оскорблений. Он рвал и

метал полчаса, пока она, обливаясь слезами, молча слушала. Оказалось, друзья Грабовского перестарались и, найдя пропажу, позвонили ему домой, сообщить, что любимая девушка в больнице. Трубку подняла законная

жена. Что было после этого - догадаться не сложно. Олег винил во всем Василису, и никакое ее состояние не

тревожило некогда любящего мужчину.

После разговора девушку отвезли в операционную. Потом опять была реанимация. Еще два дня кошмара.

Врачи боролись за жизнь больной против ее собственной воли, привязывали руки и ноги к кровати, чтобы не

сбивала капельницы и датчики. После выписки год на транквилизаторах и антидепрессантах. Профессор лично

выдавал ей клоназепам по полтаблетки в день, а остальное прятал. К тому времени Вика уже разбежалась с

недоумком мужем, и девочки зажили вдвоем.

Для Грабовского это был очень тяжелый год. Беременная жена, страдающая подруга, докторская

диссертация. Сам чуть не спился, но пережили.

Когда Александр закончил рассказ, Кир потянулся за еще одной сигаретой.

Большие пушистые снежинки медленно кружились в воздухе. Точно такой же снегопад встретил его в

Минске на Рождество, больше двух недель назад.

Сейчас даже простой снег виделся иначе. Все ощущалось более тонко. Появились новые запахи, звуки и

оттенки. Снежинки кружились, заслоняя звезды на небе, как будто звезды стали не важны. Только они, белые и

хрупкие, имели значение в эту ночь.

Белая пелена укутала крышу, головы и плечи двух мужчин, но никто не уходил. Огоньки от сигарет, дымок

и пар изо рта - вот и все, из чего состояла сейчас их маленькая Вселенная.

Грабовский смачно выругался и забросил окурок подальше.

- Она могла бы быть очень счастлива с тобой. Дурацкий случай, как черная кошка на дороге, ее испугал.

- Если бы я знал... - со стоном выдохнул Кир. - Хотя... Ничего бы не изменилось. Это судьба. Но почему она

не видит разницы в ситуации?

- Понимаешь ведь как, женщины, в отличие от нас, сделаны из совсем другого теста. Их сознание

функционирует сразу в таком количестве измерений, что ни один мужчина даже представить себе не может.

Вот, например, во время завтрака. Максимум, на который способен мужчина - это поесть, почитать свежую

газету и обдумать, каким маршрутом лучше ехать на работу. Женщина за тот же самый промежуток времени

умудряется покормить детей, собраться, одеться, спланировать весь день по часам и даже перекрасить ногти.

- Да, это я понимаю, но как это связано с обидой Василисы?

- Ну, так к этому я и подвожу. Когда мужчина попадает в неприятную ситуацию, он что?

- Бьет или бежит!

- Правильно! У нас эмоции четко делают свое дело. Женщина же поступает иначе: она начинает

размышлять, выискивает причину. И делает она это очень по-женски, разносторонне. В суп своих

размышлений кладет не только реальные факты, но и приобретенный ею или ее подругами опыт, родовую

память, слухи, домыслы, телевизионные истории и даже чириканье скворцов на соседнем дереве. Получается

очень странное блюдо. Ни один мужик не способен это блюдо проглотить в принципе!

- И что же в супе у Василисы было, когда она меня так лихо отшивала?

- У Васьки?.. У нее вообще бурда ядовитая! - недовольно фыркнул профессор. - Девчонка запуталась

капитально, так что ты зря там кочевряжился. Ее сейчас даже Цирком Дю Солей не проймешь.

- И что делать прикажешь?

- Ждать, мой юный падаван! Сложить ручки и тупо, терпеливо ждать.

Кир тяжело вздохнул. Да, ждать это было, конечно, гораздо лучше, чем забыть. Ждать - это шанс. Только

вот, как это делается, он не знал.

- Да не вздыхай ты так, - словно прочитав мысли Пивоварова, успокоил профессор. - Психически Васька

здорова, а эти бзики скоро пройдут. Через пару недель она уже сможет отличать черное от белого, а через

месяц-два очередь дойдет и до тебя.

- Два месяца - долго!

- Ой, вот только не надо мне травить байки, что ты без секса два месяца не протянешь! Когда работы по

горло, даже всплывающие в браузере фотографии голых баб раздражают.

- Об этом я как раз не волнуюсь, - махнул рукой Кир. - У меня дел скопилось на год полнейшего целибата.

Состояние подвешенное давит - вот что плохо.

- А что, в хлипкой кабинке пожарников, на высоте четвертого этажа висеть было спокойнее? Там ведь ты не

ждал, действовал.

Кир улыбнулся. В этом профессор был прав. Не всякое действие хуже бездействия.

- Так мне просто ждать? – он уточнил.

- Да. Оставить все как есть, и ждать.

- А она как?

- Выберется. Можешь мне позванивать, - Грабовский достал из-за пазухи скомканную визитку и протянул

Киру. - Только ее пока не беспокой. Время лечит.

Они еще несколько минут посидели в тишине и разошлись.

Больше обсуждать было нечего, а голова Пивоварова от ударной дозы никотина уже начинала болеть.

Глава 15. Свечи, фанфары, кольца

Часть 1.

Недели в Москве летели с ошеломительной скоростью. Кир втянулся сразу в три крупных проекта.

Несколько раз пришлось летать в Монреаль. Филя всегда терпеливо дожидался его дома и даже перестал

портить мебель и технику. По какой причине, неясно: то ли суровый выговор за лужу в кровати Василисы так

подействовал, то ли парень незаметно повзрослел. Каждый вечер хозяина встречал у порога вполне серьезный

молодой кот, провожал до умывальника, следовал в спальню и довольно сопел ночами рядышком.

Пивоваров настолько привык к наличию в его жизни этого маленького существа, что в Монреале даже не

высыпался, все пытался нащупать на кровати дорогой теплый комочек.

Грабовскому Кир звонить поначалу не решался, но ожидание сделало свое дело. Александр был рад звонку

и обрушил на собеседника такой шквал информации, большей частью не о Василисе, что всякая робость

исчезла. Постепенно общение перешло в серьезную деловую сферу, и к марту в Минске открылся один из

филиалов аутсорсинговой корпорации Пивоварова. Для этого профессору даже пришлось сократить

преподавательскую ставку в вузе. Игра стоила свеч и уж очень хорошо оплачивалась.

Так в делах, проектах, воспитании кота прошло не два месяца, а три. По донесениям, Василиса почти

полностью оправилась и вспоминала его без бранных слов. От этого сердце радовалось и рвалось в Минск.

Казалось, вот-вот образовалось окошко в череде нескончаемых «архисрочных» и «архиважных» событий, но нет. Новый форс-мажор, налоговая проверка, взбрыки иностранных партнеров смешивали карты.

Неизвестно, когда бы он вырвался, если бы не один звонок.

***

За неделю до свадьбы.

Василиса уже начинала злиться. Они обошли семь салонов свадебной моды. И это после долгих поисков и

отбраковки тех самых салонов по каталогам! Вике нравились все платья: и кокетливые мини, и длинные со

шлейфом и громоздким подъюбниками, и модные нынче римские. В каждом новом салоне процедура

примерки сопровождалась шквалом комплиментов, охов и ахов от администраторов и менеджеров, кружкой

кофе и увесистой кипой однообразных журналов.

К обеду Василиса знала наизусть, в каком каталоге, на какой странице, какое "произведение от кутюр". А от

кофе противно болел желудок. «И почему никто не додумался подавать будущим невестам и их

взволнованным подружкам ромашковый чай?» - печально думала она.

В восьмом по очереди салоне ее терпение лопнуло.

- Викусечек, - взмолилась Василиса, – может, возьмем то, что первым понравилось? Первый выбор всегда

самый правильный. А?

- Наверное, ты права, - задумалась невеста, осматривая в зеркало очередной наряд. - Только у меня в

каждом салоне есть свое «первое». С какого салона начнем?

Подруга застонала от отчаяния и поглубже уселась в кресло. Сама бы она в жизни так долго платье не

выбирала. Вот какой смысл мерить все эти несуразные балахоны, если душа требует чего-то легкого, девственно чистого и без финтифлюшек? К сожалению, Вика руководствовалась другим принципом, натягивая

на себя по пять платьев в каждом заведении.

- Вика, может, пусть Лешка с тобой походит? - уныло спросила Василиса. - Я больше не могу.

- Ты с ума сошла. Жених не должен видеть невесту в свадебном платье до ЗАГСа!

- Да наплюй ты на суеверия. Вон, в первый раз твой бывший ничего не видел, а потом все равно кобелиная

сущность проявилась.

- Это бывший был неправильный, а не суеверия! - с важным видом заявила подруга и схватила еще один

подвенечный шедевр.

- Может, Грабовскому позвоним, пусть подменит меня на этом важном посту!

- Васька, ты вообще когда Шурика последний раз видела? Его жена уже забыла, как выглядит муж. Он

днями пропадает где-то и никому не признается. Лешка мой его видит чаще, чем все мы вместе взятые.

- Он что, с этой пивоваровской шайкой-лейкой сошелся? - настороженно поинтересовалась Василиса.

- Да откуда мне знать? - не моргнув, соврала подруга.

- Вика, если узнаю, что скрываешь что-нибудь, я тебе такую свадьбу устрою - вовеки не забудешь.

- А может, мне и нужна как раз запоминающаяся свадьба, - хихикнула невеста.

О горячем темпераменте лучшей подруги Вику предупреждать не требовалось. Еще помнилось, до чего она

довела Пивоварова! Бедняга почти ни за что пострадал, как последний подонок. А сейчас даже его имя вслух

употреблять запретила. Все друзья, включая Грабовского, вынуждены были шифроваться, вечно упоминая

всяких там «приятелей из Барнаула».

О новой работе Шурика все молчали из той же осторожности. А как ее подруга и одновременно

свидетельница воспримет новость о московском свидетеле, даже думать было страшно.

«Бедняга Кир, бронежилет под костюм ему явно не помешает надеть!» - невесело усмехнулась Вика своим

мыслям.

***

В это время в огромном торговом центре двое минских друзей уже битый час пытались одеть Лешку.

Продавцы печально разводили руками, когда в очередном костюме штанины или рукава оказывались

короткими, как будто для людей высокого роста приличной одежды шить не нужно было.

Когда же несколько подходящих по размеру вариантов было отобрано, встал не менее животрепещущий

вопрос выбора цветовой гаммы.

Лешка уже в третий раз примерял один и тот же костюм, а мысли упорно куда-то убегали. Хлопот перед

свадьбой оказалось так много, что даже втроем с друзьями они еле успевали.

- Слушай, а может, не будем этот букет невесты заказывать? Он стоит, как новый бампер для моего Логана!

- с выражением щенячьей надежды на лице спросил Леха, натягивая коричневый пиджак. – Может, я как

Димон отбегаю. Кир с Москвы сто процентов что-то приличное припрет.

- Нет, Леха, - авторитетно заявил Дима. - Мне Света этой корзинкой хризантем нервы пилила весь медовый

месяц и сейчас еще каждое восьмое марта подпиливает! Не надо повторять мои ошибки. Лучше пожертвовать

бампером.

Гошка только кивнул в знак солидарности с женатым другом и снова уткнулся в свой планшет.

- Ты там что, сайт Пентагона взламываешь, что оторваться не можешь? - заинтересовался жених.

- Не, мне Васька фотку Викиного свадебного платья прислала. Окончательный вариант, наконец-то, - он

внимательно посмотрел на снимок, потом развернулся к другу. - Снимай этот костюм! Он к невестиной

экипировке не подходит. Надо что-то в серой гамме искать.

Дима и Леша одновременно присвистнули. О том, что программист с таким технологичным подходом

подойдет к выбору свадебного костюма, никто и не догадывался.

- А посмотреть на платье дашь? – жалобно пробубнил жених. - Я одним глазком.

- Нет, хватит с нас одного «подонка», я в одну классификацию к Пивоварову не хочу, - помахал пальцем

Гошка. - Мы с Васькой все втихаря делаем, так что Вике изобразишь, что сам с костюмчиком угадал.

Экстрасенс доморощенный!

- Ха, ну, допустим, это я еще изображу, а вот как со свидетелем поступим? Тоже, скажем: «Угадали!»

Гошка с Димой только тяжело вздохнули. Если бы это не была идея самого Грабовского, так рисковать бы

никто не стал. Профессор клялся, что с Киром он все обсудил, взвесил и продумал. Спорить никто не посмел.

От себя они лишь в ресторане попросили на стол молодоженов ножи не класть.

- Эх, все это ерунда. Вот у меня проблема, так проблема, - растирая виски от напряжения, снова заговорил

Гошка. - Кир, подлец, девчонок моих уговорил, чтобы они на три дня свадьбы котика рыженького пригрели.

- Мля... - ответили хором двое товарищей.

- Ага! Я вот так же сказал, когда меня эти пиявки в известность ставили. Так что, если Васька московского

буржуинушку бить изволит, обещаю помочь даме.

Леша и Дима, как болванчики, согласно кивнули, но каждый подумал о своем. Оба были несказанно рады, что их сия чаша в этот раз минула.

Часть 2.

В день свадьбы силами визажиста и парикмахера квартира девушек превратилась в сумасшедший дом.

Никакой строгий план не смог вместить все детали. Раскаленная плойка для волос постоянно куда-то исчезала, шпильки терялись, а на белоснежные туфли невесты упала раскрытая пудреница.

Свадебное платье не пострадало только благодаря стараниям свидетельницы. Василиса, не найдя места в

комнате, еще с вечера вывесила его на холодный балкон. Как же верещала и ругалась Вика, натягивая на себя

ледяную атласную ткань!

С горем пополам приготовления закончились. Две подруги нервно хихикали, тыча пальцами друг в друга, и

в сотый раз перепроверяли паспорта.

- Вась, как думаешь, я совершаю правильный поступок? - с волнением в голосе спросила Вика.

- Ну, ты даешь, дорогая! И кто же это в день свадьбы задается таким вопросом?

- А если это ошибка? – девушка закусила губу. - Если завтра я разлюблю Лешку, или он меня?

- Нет, это вещи разные: если ты разлюбишь - разведешься, не впервой, ну, а если Лешка - под кастрацию

его! - бодро ответила подруга.

Обе весело рассмеялись. Все вмиг стало легко, просто и логично.

Грабовский продрог до костей, ожидая девчонок у свадебного лимузина. Его одного с водителем отправили

забрать красавиц и доставить в ЗАГС. Будущий муж и остальные гости ждали уже там.

Александр Михайлович понуро смотрел на окна квартиры и тяжело вздыхал. Мало того, что Вика наотрез

отказалась от процедуры выкупа и таким образом лишила лучшего друга положенного отступного, так еще и

Васька зарядила, что не потерпит ни одного мужчины в их квартире до ЗАГСа. А ведь он не Дед Мороз!

Проторчать в одном костюме больше часа под окнами - это вам не шутка! А весна нынче выдалась на редкость

холодной, кое-где до сих пор лежал снег.

Часы немилосердно намекали на опоздание. «И как только Вика умудряется делать это дважды?» -

вспоминая первую свадьбу блондинки, удивился Грабовский. Он злился, продумывал планы мести, но, когда

из подъезда выпорхнули девчонки - напрочь забыл обо всем.

Такими он их еще не видел. Вика сияла в жемчужном облегающем платье с меховой накидкой. Она лебедем

плыла по заснеженной дорожке, и ничего в ней не напоминало прежнюю невесту. «Хоть бы Лешка не впал в

свой знаменитый ступор!» - проскочила мысль в голове у профессора.

Следом шла Василиса. Она удивила его еще больше. Куда-то исчезли привычные за четыре месяца

траурные черно-серые тона. Шелковое платье цвета спелой вишни едва доходило до колен, выставляя напоказ

стройные ножки. А декольте, подчеркнутое тонкой золотой цепочкой, заставило даже его давно не

холостяцкое сердце пуститься в пляс.

Он ехидно усмехнулся, вспомнив о Кире: «Вот уже кого точно придется откачивать! Бедный мальчик ждет

свою унылую мышку. Дождется!»

Лимузин выехал со двора. Мимо пронеслись заснеженные здания, парки, перекрестки и светофоры. Обе

девушки этого не замечали. Их красивые головы были заняты мыслями о предстоящем торжестве. Вика цвела

от счастья, а сквозь радушную улыбку Василисы проступала грусть.

Так, в мыслях и молчании, они добрались до цели. Выбираясь из машины, Василиса первым делом

оглядела стоянку. Большого громоздкого джипа нигде не было видно. Почему-то такая новость ее не

обрадовала. На душе стало совсем тоскливо, и хитрый прищур Грабовского подтвердил, что мимо его

внимания это не прошло.

- Потопали, красавицы, - он хитро потер руки и подхватил под локотки двух барышень. – Эшафот готов.

Оказалось, в зале для торжественных бракосочетаний ждали только их. Родители молодых, прочие

родственники и друзья уже заняли отведенные места. Грабовский подвел невесту к обалдевшему жениху и

внимательно заглянул в глаза. От Лешки в такой момент можно было ожидать чего угодно.

Как назло, подтвердилось худшее: стеклянный взгляд и нездоровая бледность.

- Черт... - прошептал он себе под нос, но Вика уже принялась спасать ситуацию.

Она наклонилась к жениху, чтобы забрать шикарный белый букет, и несильно наступила на ногу.

Он моргнул. Надавила посильнее. Дернулся.

- Дыши, милый, дыши, - шепнула на ушко, как заклинание.

Лешка тряхнул головой, словно разгоняя сон, и глубоко вздохнул. Постепенно взгляд потеплел, и лицо

приобрело вполне осознанное выражение. На всякий случай профессор осенил обоих крестным знамением и

ушел к гостям.

Это было не самое тяжелое из намеченных дел. Сплавить невесту будущему мужу - это и дурак мог, а вот

свести без кровопролития на одном пятачке зала двух пышущих огнем влюбленных - вот эта задача была

посложней!

Василиса стала возле брачующихся и, подзывая, махнула рукой Гошке. Наивная девушка и не

предполагала, что друг свои свидетельские полномочия давно переложил на другого. Карлсон как-то странно

отмахнулся и уткнулся взглядом в пышные банты на платьях дочерей.

- И что он там высматривает? – проворчала девушка. Затем повернулась к Грабовскому. Вот кто всегда в

курсе дел!

Шурик нервно сглотнул и улыбнулся самой кривой улыбкой.

- Все хорошо! - одними губами беззвучно произнес он.

Церемония должна была начаться с минуты на минуту. Сердце свидетельницы от волнения сбилось с

ритма. Смутное предчувствие не отпускало ни на миг. Кому-кому, а тройке друзей Кира, несмотря на

примерное поведение в последнее время, она по-прежнему не доверяла. Сейчас к ним подключился и Шурик...

Сам этот факт пугал ее до чертиков. И вскоре подтвердилось - не зря.

Под оглушающие фанфары и вспышки фотокамер вместе с суровым регистратором в зал вошел Пивоваров.

Мужчина с самым равнодушным выражением лица прошествовал мимо всех приглашенных и встал рядом с

женихом. Весь такой лощеный, красивый, подтянутый, в дорогом костюме. Прямо звезда с глянцевой

обложки.

От его вида у Василисы сразу руки зачесались. Отчаянно захотелось влепить хорошую пощечину по

знакомому нахальному лицу. С дерзкой улыбкой он осмотрел ее с ног до головы и цокнул языком. Ни дать ни

взять - опытный наездник, оценивающий резвую лошадку.

На щеках девушки заиграл румянец, а праздничная улыбка превратилась в оскал. Послав своей

драгоценной воздушный поцелуй, Кир лукаво усмехнулся. Да, она его удивила. Такую Василису он и не

надеялся встретить на празднике. Яркая и сияющая, девушка разила наповал красотой. Время действительно

пошло ей на пользу, будь неладен этот Грабовский со своим «подождать». Вместо милой девочки, что он

возил на такси и носил на руках, возле него стояла шикарная львица. Львица, готовая яростно драться, рвать и

метать. Три месяца разлуки сделали свое коварное дело, и упускать второй раз эту строптивую кошечку он не

собирался.

Под негромкую фоновую музыку регистратор зачитала напутственную речь. Гости громко аплодировали, когда Лешка дрожащими руками надевал жене на палец кольцо. Вика тренированным жестом растопырила

пальцы, чтобы милый, не дай Бог, не ошибся, и со второй попытки удалось завершить начатое.

Вслед за обменом кольцами началась роспись в документах.

- Ну и фамилия у тебя, Пивоваров, еле поместилась, - злобно шепнула Василиса, отходя на свое место.

Тот лишь усмехнулся и, склонившись, прошептал на ушко:

- Будешь хорошей девочкой, и у тебя такая будет.

Шутка была настолько провокационной, что оставшуюся часть росписи девушка думала только о том, как

не устроить кровопролитие при гостях.

Часть 3.

Под поздравительные речи и порханье голубей молодожены покинули ЗАГС.

Фотограф сделал несколько снимков на крылечке, после чего гости поехали в ресторан, а молодые - на

свадебную прогулку.

- Лёх, куда едем? - уточнил Кир.

- Ну... - замялся друг. - У нас задумано пять мест.

- Что? Вы сдурели? - ошалело переспросил Пивоваров. - Вы так до брачной ночи с фотографом не

расстанетесь.

Лешка бросил отчаянный взгляд на цветущую жену и полез в машину. Лимузин с четырьмя важными

пассажирами тронулся в путь.

Молодые, как только захлопнулась дверь, принялись страстно целоваться. Основной стресс прошел, и

сердце требовало нежности. Василиса упрямо отводила глаза от парочки, а Кир, наоборот, рассматривал, затем

не выдержал и сказал:

- Как-то вы целуетесь... Без огонька! Скучненько! Да, Вась?

Стоило девушке лишь повернуться для ответа, как ее губы тут же попали в плен. Пивоваров не стал

медлить. Одной рукой перехватил руки, второй за затылок притянул к себе свидетельницу. Прошелся языком

по губам, смакуя знакомый вкус, потом напором заставил открыть рот.

Василиса сопротивлялась, пыталась вывернуться, отпихнуть наглеца, но ничего не выходило. Кир, забыв

про всякую нежность, жадно целовал любимые губы. Под конец он так разошелся, что от возбуждения стало

больно. Пришлось выпустить разгневанную жертву.

Девушка сжала кулаки, но сдержалась. Понимала, что любым словом или жестом могла себя выдать, и

тогда точно несдобровать.

Сидевший рядом Пивоваров с трудом выровнял дыхание и посмотрел на удивленных молодых.

- Вам хорошо целоваться. У вас секс был вчера или позавчера. А вот у нас с Васей три месяца воздержания,

- он, прищурившись, хитро глянул на девушку. - Правда, Вася?

Та только больно ткнула его локтем в бок.

- Видите, какая дикая? Точно три месяца!

От царапин физиономию свидетеля спасло лишь присутствие друзей.

Девушка сама не ожидала, что его близость произведет такое впечатление. Бороться с собой оказалось не

так просто. Горячие губы будто печати на ней ставили, закрепляя право собственности. И куда только

подевалась вся злость и ненависть?

Через несколько минут машина стала притормаживать. За окном показалось Комсомольское озеро и

верхушка памятника Пушкину. По густым бакенбардам Александра Сергеевича узнал даже двоечник Лешка.

Только он собрался продекламировать какое-либо стихотворение поэта, как лимузин остановился. Василиса

первой выпорхнула из ставшего ненавистным салона авто.

Фотограф, ехавший отдельно, уже что-то примерял, менял объективы.

- Какой план, шеф? - спросил у него Кир.

- А сейчас на месте сориентируемся! - многозначительно ответил молодой шустрый парень.

Пивоваров весь напрягся после такого ответа. Колокольчики сомнения зазвонили в подсознании, но

«специалист» уже уверенно расставлял молодоженов рядом со скульптурой.

Из-под Викиного платья почему-то торчала нога Александра Сергеевича, а трость поэта самым

многозначительным образом выглядывала за спиной жениха. Словно это не великий Пушкин опирается о нее, а таксист Лешка держит наготове палку, защищаясь от трехногой девушки в белом.

Свидетели постановку оценили, но фотографироваться рядом категорически отказались.

- Я так понимаю, композиции «в прыжке» и «на ладошке» тоже в программе? - с самым унылым видом

поинтересовался московский гость.

Тут даже Василиса не выдержала и прыснула со смеху. Ее терзали те же подозрения, но уж очень не

хотелось портить друзьям праздник претензиями к «специалисту».

Отсняв не менее сотни кадров, продрогшая процессия двинулась дальше. Кир достал из бара бутылку

шампанского и разлил по бокалам. Как жаль, что чего-то более существенного в свадебный лимузин никто не

додумался положить. На таком холоде хороший коньяк был бы очень кстати, даже в медицинских целях.

Потягивая пузырящийся напиток, Пивоваров, наконец, задал мучивший его вопрос:

- А фотографа вообще откуда взяли? По рекомендации?

- Ага! - тут же ответил Лешка. - Его Грабовский рекомендовал. У парня камера за три штуки, крутая вещь!

- А еще у него три несданных зачета нашему Александру Михайловичу. И диплом... - недовольным тоном

внесла ясность Василиса.

- То есть, он сегодня зачеты отрабатывает. Хм... А опыт свадебной съемки? - не успокаивался Пивоваров.

- Ну, он вроде последних выпускников Грабовского на общие виньетки снимал, - с гордостью заявил

молодой муж и налил себе еще шампанского. - Шурик говорил, что вышло достойно. Все лица узнаваемы.

- Ну да, Пушкина наверняка опознают... - прошептал под нос себе Кир.

Василиса еле сдержала улыбку. Злиться на колкости Пивоварова совершенно не получалось. Оставалось

лишь удивляться, как они с Викой могли доверить выбор фотографа этим бестолочам.

Следующая остановка была в старинном Лошицком парке. Здесь, прямо в городе, раскинулся огромный

яблоневый сад. В период цветения деревьев волшебными ароматами весны благоухал целый район. Летом и

осенью отсюда килограммами горожане выносили спелые яблоки разные сортов, гуляли по извилистым

дорожкам, жарили шашлыки и кормили лебедей.

Сейчас на тротуарной плитке кое-где еще не растаял снег, а в овражках блестели лужицы.

Лешка лихо поднял жену на руки и пошагал за суетливым фотографом. Василиса, как ужаленная, отскочила

от Кира, чтобы он даже не подумал повторить подвиг друга. Каблук зацепился между плитками, и, если бы не

сильные руки ненавистного мужчины, встречи с грязной лужей ей было бы не миновать.

- Милая, даже твои фантастические ножки против тебя!

Он прижал ее крепко к себе и направился за остальными. Василиса хмурилась, отворачивала лицо и даже

пыталась отодвинуться. Но чем больше она упиралась, тем сильнее Кир вжимал приятную ношу в себя, заставляя чувствовать биение сердца, собственный запах и тепло. В конце концов, на сотом шаге она

смирилась.

Пивоваров поздравил себя с маленькой победой и похлопал девушку по попе.

- Никуда ты не денешься, сладкая моя. Так что расслабься и получай удовольствие.

Василиса тяжело вздохнула и, наконец, подняла глаза на мужчину.

- Вот откуда у тебя столько наглости, Пивоваров?

- Боюсь тебя расстраивать, но без изрядной доли наглости твою волшебную башню не одолеть даже Серому

волку.

Пока они разговаривали, в глубине сада фотограф в очередной раз лихо издевался над молодыми. Они

водили хороводы вокруг деревьев, подбирая ракурсы и позы. И когда наконец выбор был сделан, невеста

покорно встала возле большой раскидистой яблони, а Лешка выглянул из-за соседнего дерева.

- Маэстро, какая задумка? - шепотом спросил у фотографа Кир.

- Жених выглядывает из-за соседнего дерева, любуется своей прекрасной невестой. Что здесь непонятного?

- возмущенно ответит тот.

Свидетель присмотрелся к получившейся картинке и не выдержал.

- Лешка! - прокричал он. - У тебя такой вид... Словно ты не выглядываешь, а ищешь пути к отступлению!

Улыбнись!

Жених тут же заржал, а невеста в отчаянии закатила глаза. За что ей такое? Уже второй час съемки, а все

хуже и хуже.

Фотограф будто прочитал ее мысли и быстро сменил ракурс. Минуту спустя молодые уже были вместе.

- Эй, ребята! - снова возник Пивоваров. - Мы тут не Годзиллу снимать приехали. Полегче на поцелуях. Не

ешь ее!

- Пивоваров, отстань! Зависть - это порок! - как отрубила Вика.

- А поцелуй свидетелей? - не унимался друг. - Его ведь тоже увековечить нужно!

- Ага, сфотографируйте Кира! - вступилась в защиту молодоженов Василиса. - Пусть на надгробном

памятнике будет самое свежее фото.

После третьего места съемки почти все пассажиры лимузина стонали от усталости и умоляли фотографа

прекратить издевательство.

Но никакие слезы не пробивали ответственного парня. Грабовский лично обещал с него шкуру снять, если

не посетят все пять объектов. На кону стояли не только зачеты, но и сама дипломная работа! За это он готов

силой загонять каждого на отведенное место и снимать, снимать, снимать.

Неожиданно на сторону фото-садиста перешел свидетель. Вдвоем они измотали жениха, невесту и

свидетельницу так, что к ресторану подъехали обессиленные тела.

Глава 16. Лямур и все такое

Вечерело. В ресторане гремела веселая музыка, это означало, что гости не стали дождаться молодоженов из

четырехчасовой прогулки.

- Мы уж думали, вы сразу в свадебное путешествие из ЗАГСа поехали! - радостно прокричал с порога

ресторана грузный немолодой мужчина, отец невесты. - Ждали вас, ждали, а потом все понеслось...

- А что, собственно, понеслось? - настороженно поинтересовался новоиспеченный муж.

- Да что я вам буду рассказывать! Вы заходите, еда еще осталась!

Кир аккуратненько оттеснил свидетельницу от шумной толпы незнакомых гостей и прошествовал рядом в

зал. Лешка поступил также, опасаясь, как бы невесту не выкрали в самом начале банкета. От двух балбесов-

друзей и высокообразованного профессора можно было ожидать чего угодно.

Огромный украшенный цветами и шариками зал больше напоминал поле битвы. За четыре часа гости явно

устали просто так кушать и пить. Тамада, увлеченно спорящий с одним из гостей о результатах последнего

конкурса, даже не заметил появления виновников торжества.

Сами же молодые постарались как можно незаметнее проскользнуть на свои места. Кушать хотелось

сильно! За длительную прогулку на свежем воздухе аппетит нагулялся зверский.

Во главе богатого стола, как раз на месте для жениха с невестой, смирно сидел лишь один человек.

Положив наручные часы на скатерть перед собой, профессор Грабовский отмерял, на сколько часов сможет

растянуть фотосессию его «двоечник». Парень не оплошал, измученных молодых со свидетелями можно было

брать тепленькими.

Никто уже никуда не спешил, не ругался и не пытался совершить убийство. Все было как нужно!

- Изыди! - прошептала лучшему другу невеста вместо приветствия.

Ей во время прогулки пришлось хуже всех: высокие шпильки, ледяной атлас платья и необходимость

постоянно выглядеть отлично. Так она и во времена первой свадьбы не уставала. Было досадно, что среди

свадебных традиций не числилось ни одной об отдыхе на удобном диванчике после фотосессии.

Грабовский поспешно освободил места. В суете сборов он не отводил глаз от парочки, стоявшей рядом.

Василиса все еще сторонилась Кира, но редкие прикосновения мужчины уже не вызывали вспышек

неконтролируемой агрессии.

Профессор мысленно повысил оценку фотографу с тройки на четверку.

Пивоваров держался молодцом - сказывалась деловая закалка. На конференциях и в постоянных перелетах

приходилось выносить и не такое. А в этот вечер у него был еще и фантастический стимул. Сейчас этот стимул

стоял рядом в ярком красном платье с невероятным декольте и думал только о еде.

Пока не все гости обратили на них внимание, молодые и свидетели принялись за ужин. Все остыло, но кого

это заботило?

В то время, когда невеста с женихом уплетали котлетки, забыв о салатах и других легких закусках, Василиса тщательно перебирала яства. Кир, как истинный джентльмен, подавал ей тарелку за тарелкой.

Девушка рассматривала блюдо, порой ковыряла вилкой и с тяжелым вздохом отсылала обратно. Это

процедуру она провернула рад десять, пока в поле видимости не осталось ни одного неисследованного

деликатеса. Кир умирал от голода, давился слюной, но исполнительно тянул руку за все новыми и новыми

тарелками для привередливой дамы.

- Васенька, - не выдержал он наконец. - А хрена ли тебе надо?

- Да, точно! - сверкнула глазами девушка. - Хочу холодца с хреном.

Кир взвыл и поднялся с места. Дрянная девчонка решила его окончательно добить. Со словами: «Врагу не

сдается наш гордый Варяг» он двинулся на поиски.

Василиса с упоением наблюдала за метаниями Пивоварова, поражаясь, как она столько времени без этого

жила. Гордый, красивый и взмыленный от ее прихотей, он выглядел еще более притягательно, чем в первую

встречу. А еще эта фраза про три месяца... Она никак не выходила из головы. «Неужели правда?» - кусая губы, спрашивала себя Василиса. Поверить в то, что Кир на самом деле ждал ее, и не было никаких московских

красавиц, оказалось сложно. Хотелось верить. Она бы все отдала, чтобы это оказалось правдой, но червячок

сомнения грыз душу по-прежнему.

Неожиданно на стол перед девушкой опустилось огромное блюдо с холодцом.

- Кушай, любимая. Все для тебя, - самым ласковым голосом на ушко прошептал Кир.

Горячее дыхание обожгло шею, вызвало дрожь, и Василиса в очередной раз порадовалась, что одела

плотный бюстгальтер. О реакции ее тела этому мерзавцу лучше было не знать.

Кир сел рядом и принялся за свой ужин. Управляться приходилось одной правой рукой, левую он упрямо

держал на колене девушки. Поначалу она сопротивлялась, отдергивала ногу, бросала на него злобные взгляды

и угрожала вилкой, но мужчина не сдавался. Если уж резиновый бифштекс умудрялся есть одной рукой, то и с

сексуальным коленом понимал, что справится.

Только виновники торжества успели утолить первый голод, как тамада вспомнил об обязанностях.

Немолодой шустрый мужичок схватился за микрофон и, заглушая музыку и разговоры, по залу прокатилось

запоздалое раскатистое: «А кто это к нам приехал?»

- Можно подумать, друг волшебник на голубом вертолете, - откладывая столовые приборы в сторону, хмыкнул Лешка.

Долгожданный ужин закончился быстрее, чем хотелось, но деваться было некуда. Молодые обреченно

вздохнули и поднялись поприветствовать собравшихся. Приглашенные ликовали. За одну минуту все

расселись по своим местам, налили полные рюмки, и торжество понеслось.

Создавалось впечатление, будто гости все четыре часа собирались с силами, чтобы загорланить

традиционное «Горько!».

Кир и Василиса быстро переглянулись. Ситуация сильно напоминала их первое свидание. Веселые лица, звон бокалов и это самое «Горько!», после которого молодые целуются, а им остается лишь завистливо кусать

губы.

- Раз! Два!.. – гремело в зале. - ...Десять!

Изображая, что любуется молодыми, Василиса отвернулась от Кира.

- Что, моя малышка, сладко целуются? - прошептал рядом знакомый вкрадчивый голос.

- Пивоваров, не завидуй! - зло прошипела в ответ девушка.

- А чему завидовать? Лешка мне не конкурент. Подумаешь, десять секунд продержался. Мы ведь с тобой

больше можем. Правда, милая?

Василиса против воли подняла глаза на выразительные мужские губы и сглотнула.

- Ну, ты бронепоезд!

- Скорее, бульдозер... И это все ты так на меня влияешь!

Кир заглянул в негодующие серые глаза девушки и снова погладил колено. Перед глазами Василисы

отчетливо встала совсем другая картинка трехмесячной давности, когда он точно так же смотрел в глаза, гладил колени и был так глубоко...

Она помимо воли сдвинула ноги. Заметив это движение, ее визави многозначительно усмехнулся.

Они вдвоем так и не заметили, как гости снова начали шуметь, наливать за здоровье молодых, чокаться.

Праздник крутился мимо странной парочки. Как из другого изменения они смотрели на гостей, что-то ели, даже умудрялись наливать шампанское и пить. Этот морок владел бы ими и дальше, если бы тамада не

вспомнил, что ему заплачено, и нужно работать. Перекрикивая динамики, он попросил лучшего друга невесты

произнести тост.

Грабовский поначалу его не расслышал, но болезненный тычок под ребро мигом улучшил слух. Не

выпуская изо рта ароматное прожаренное ребрышко, профессор лениво махнул в сторону Пивоварова. Двое

друзей жениха, что с женами сидели рядом, дружно поддержали. Тамада намек понял и сменил просьбу.

- Уважаемый свидетель, гости просят ваше напутственное слово.

Василиса чуть не рассмеялась, вспоминая его прошлую напутственную речь, но Кир, как ни в чем не

бывало, поднялся и взял микрофон.

За соседним столиком господин с прожаренным ребрышком скрестил пальцы на удачу.

- Алексей, Виктория, дорогие гости. Мы дружим с женихом давно, я точно знаю: Вику он любит. Любит

давно, больше десяти лет. Да! Мужчине говорить о любви сложно и даже признаться в этом любимой женщине

адский труд. Но иногда стоит рискнуть, - он ненадолго прервался и посмотрел на Василису. - Одна минута

храбрости стоит счастья. Благодаря тому, что Виктория дала еще один шанс Алексею, они сейчас вместе.

Сегодня, ребята, я хочу выпить за вашу любовь, смелость, доверие и... Пример для всех нас.

Оратор вернул микрофон и сел на место. Адреналин еще гулял в крови, но он обязан был сказать то, что

сказал.

- Пивоваров, в тебе погиб великий политик. Электорат даже чокнуться забыл после твоей пламенной речи, -

прошептала рядом самая вредная женщина на свете.

- Ну и змея ты, милая, - ответил Кир. - Красивая, интеллигентная, но такая глупая.

Больше он ничего не стал добавлять, просто опустошил свой бокал и налил еще. На душе стало погано.

Еще ни перед кем он так не изгалялся, не открывал душу прилюдно. И все зря...

В зале заиграла музыка, и гости один за другим выкатились из-за столов потанцевать.

- Разрешите пригласить вас на танец? - совершенно неожиданно мягким приятным голосом прозвучало над

ухом свидетелей.

Рядом с Василисой стоял молодой смазливый парень и протягивал руку.

- Дама не танцует! – по-хозяйски рыкнул Кир и легонько шлепнул по той самой руке.

- Отчего же? Дама очень даже танцует! - Василиса быстро поднялась со своего стула. Это был слишком

хороший вариант для бегства.

- Ну, раз танцует, то пошли, - Кир сорвался с места и, перехватив девушку, повел к танцполу.

Несчастный парень так и не понял, что это было, и обиженно уставился на удаляющуюся парочку.

Зал наполнился медленной, романтической музыкой. Под пронзительные звуки саксофона Кир бережно

притянул партнершу к себе. Вот так чувствовать ее рядом было невероятно приятно. Обида мгновенно утихла, а глаза сами опустились ниже, лаская взглядом глубокое декольте.

- Ты нарочно надела это платье? - прошептал он внезапно охрипшим голосом.

Она секунду помедлила, а потом не удержалась и потерлась грудью о рубашку мужчины.

- Черт...- сорвалось у него. - Не делай так!

- Почему? - спросила невинным шепотом.

Вместо ответа Кир прижал ее теснее к себе, давая почувствовать возбуждение. Василиса попыталась

увеличить расстояние между ними, но сильные руки держали крепко.

- Достаточный аргумент? - мужское дыхание обдало шею.

- Ты о размере? - раздалось в ответ.

Девушка сама не понимала, откуда взялась храбрость. Или это шампанское так сильно ударило в голову, или соблазнительный мужской запах. Так близко в танце ее еще не прижимали, только в кровати.

- Нет, это еще не размер. Вот сейчас... - он еще крепче прижал ее к себе за бедра и теперь уже потерся сам. -

Вот сейчас да. Уже размер. Тебе подойдет... Я знаю.

Василисе оставалось только благодарить Бога и диджея за тусклое освещение. Ее щеки так сильно пылали, что это ощущалось физически, а еще физически ощущалось другое... В штанах у партнера. Тело предательски

отзывалось на провокацию, посылая такие импульсы, что даже ноги передвигать стало сложно.

- Пивоваров, ты псих... - отчаянно простонала она.

- А что ты хотела за четыре месяца?

- Вот только не ври! - гневно возмутилась девушка.

- Милая, а с какой стати мне врать? - он склонил голову и прикусил ее за мочку ушка. - Лучше проверь.

Хочешь? Хоть сейчас... Что же зря добру пропадать.

Он снова вжал ее в себя, ломая сопротивление. Грудь к груди, бедро к бедру, они медленно кружились на

площадке, истязая друг друга жадными и яростными взглядами. Кир читал по ее частому дыханию, что не

только он один страдает, не только ему требуется близость совсем другого порядка. Не удержавшись, он

положил одну ладонь ей на шею и нежно провел по вене.

- Кошечка моя, с таким пульсом тебе скорая помощь понадобится вот-вот.

Василиса попыталась вырваться, но теплая ладонь опустилась ниже, легонько скользнула по ключице, спустилась по нежной коже вдоль декольте, задержалась у самой кромки платья, лаская грудь. Чтобы не

застонать от возбуждения, девушке пришлось плотно сжать губы.

Кир упивался ее реакцией. Даже когда танец сменился на быстрый, он все также тесно прижимал

партнершу к себе. Какие-то люди смотрели на них, что-то говорили. Постепенно до сознания стали доходить

звуки шумной заводной мелодии.

- Пивоваров, вообще-то это быстрый танец! - как будто страшный секрет, заговорщически прошептала

Василиса.

- А мне медленные больше нравятся, так что будем считать, что медленный, - невозмутимо ответил Кир и

продолжил «вальсировать».

- Пивоваров, ты сдурел! На нас все смотрят.

- Не на нас, а на твое декольте! Может, все-таки шарфик набросишь?

- Неандерталец! - яростно прошипела возмущенная девушка.

Он не реагировал, лишь спустил левую руку пониже спины партнерши и шлепнул по маленькой круглой

попке. Василиса в ответ чуть не прошила насквозь его ногу острым каблучком и, как только мелодия затихла, вырвалась из крепких объятий и убежала в коридор.

За ней никто не последовал, и лишь уставший и сытый профессор весело усмехнулся, наблюдая картину

бегства.

Он даже бровью не повел, когда за девушкой закрылась дверь.

- Что ж, и на эту гайку найдется болт с хитрой резьбой... – проворчал, подливая себе вина.

Как только еще один танец закончился, тамада объявил печальную новость: «У нас тут украли... Нет, не

невесту! Свидетельницу! Нашедшему награда - поцелуй пленницы».

Рядом с ведущим, потирая руки, стояли Дима и Гоша. А вот профессора и след простыл.

Часть 2.

Красивую свидетельницу в красном платье отчетливо запомнили все женатые и неженатые мужчины

мероприятия. Оттого новость о ее пропаже взбудоражила сознание каждого. Незаметно увиливая от

драгоценных законных жен, они поодиночке или вдвоем отправлялись на охоту. Уж очень хотелось получить

заветный поцелуй.

Кир Юрьевич Пивоваров грустно взирал на все это безобразие с высокого барного стула. Он свой приказ

«сидеть и не рыпаться» получил загодя. Вот и сидел, ожидая с моря погоды. Лешка сочувственно похлопал его

по плечу и вернулся на место к молодой жене. В такой обстановке за компанию могли выкрасть и Вику, так

что рисковать не стоило.

Двое других друзей куда-то исчезли. Сегодня эти сводники играли роль исполнителей. Всех тонкостей

блестящего плана Грабовского Кир не знал. Профессор не счел нужным ставить «соискателя» в известность о

деталях. Даже припугнув лишением премии, добиться ничего не удалось. Александр Михайлович был его

самым смелым работником, профсоюзом и партячейкой - в одном лице.

Оставалось ждать сигнала.

Заслоняя своими спинами дверь сторожки, скромная компания из двоих празднично одетых мужчин уже

десять минут мерзла в огромном неотапливаемом гараже. Тот, что был пониже, грустно причитал и жаловался, а который повыше – постоянно поглядывал на часы, словно его взгляд мог совершить чудо, и стрелки

побежали бы быстрей. Стрелки не слушались, а холод все усиливался. Они находились здесь с крайне важной

миссией, потому даже минутная отлучка была недопустима.

Пытаясь согреться, один из «сторожей» трясущимися руками разлил по пластиковым стаканчикам водку.

- Как думаешь, Гошка, - прошептал он сиплым голосом. - У этого странного профессора все получится?

- Димосик, ты видел, какие Василиса с Кирочкой взгляды бросали друг на друга весь вечер?

- Ага, как я после дежурства на сытный ужин!

- Про ужин не знаю... Но очень плотоядно у них выходило, - Гошка опрокинул рюмку и слегка скривился. -

Может, Лешика попросим закусочки организовать? А то ведь сопьемся тут нахрен...

- Нет, приказано внимания не привлекать! - строго, как в армии, возразил Димон. - Легенду помнишь? Мы

в поисках! Так что пей так, не впервой.

Друг больше вопросов не задавал и покорно наполнил рюмки по второй.

Совсем рядом пробежал незнакомый парень. Вид его был сосредоточенным и ищущим. Это был уже

третий счастливчик, решивший попытать счастья в студеном подземном гараже. На что только не шли

шустрые свадебные гости, чтобы первым отыскать «пропажу».

Друзья в очередной раз переглянулись и плотнее встали у двери. Не хватало еще, чтобы Серого волка кто-

то опередил в последний момент. Для них до сих пор было загадкой, как «дорогая крестная» уговорила

Василису на добровольное заточение. Правды никто никому не сказал, но ответственность мероприятия оба

друга понимали без подсказки.

Пока с одной стороны сторожки в стельку напивались и грелись два лучших друга Пивоварова, внутри

стояла тишина. Александр Михайлович открыл потрепанный блокнотик и что-то там черкал. Василиса упорно

смотрела в маленькое окошко и думала о своем.

Так они просидели целых десять минут, девушка даже стала замерзать, но говорить первой не хотелось.

Шурик не просто так увел ее со свадьбы, и друзья Пивоварова рядом тоже не проветриться вышли. Сегодня

все сговорились, и даже собственное тело, которое готово было из платья выпрыгнуть, как только Кир еще в

лимузине ее поцеловал. А сейчас... Сейчас нужно было решиться: рискнуть и вновь с головой окунуться в

чувства или переболеть.

Первого она боялась, а второе очень хорошо умела. Настолько хорошо, что даже удовольствие от своего

горя научилась получать. «Несчастная Василиса Кошкина, гордая и одинокая красавица, которую все

предали!» - в мыслях звучало гордо. Только что-то внутри, глубоко в душе, зудело, требовало ярких красок и

волнительных эмоций. Это что-то не давало ей покоя все три месяца. Все совсем не было похоже на разрыв с

Олегом! В привычный шаблон невозможно было вписать все ее терзания, обиды, эротические сны и ярость.

Три года назад после больницы в душе царила пустота. Понятная, серая пустота. В этот раз ничего

подобного не было. Пусть внешне она и горевала, но внутри теплилась коварная надежда, не давала покоя и

забытья.

И вот сейчас эта надежда, такая будоражащая и вполне реальная, ждала ее в торжественном зале.

- Ну, ты как? - поинтересовался Грабовский. - Уже до конца психоанализ провела? Выводы готовы, или

мозги подправить еще необходимость есть?

- Саш, боюсь я...

- Естественно! Кто ж это, дожив до двадцати восьми лет довольной холостяцкой жизни, так просто решится

на серьезные отношения. А вдруг он ужины потребует каждый день или еще одного кота заведет?

- Не издевайся! Я серьезно!

- Так я тоже! Любишь ты его, - Грабовский устало потер глаза. - Хочешь обратно, но трусишь.

- Да что ты такое говоришь?! - возмутилась девушка.

- Ну, ладно, доказываю, - он открыл блокнот и начал читать. – «Этот сукин сын мне всю душу вывернул!»

или: «Я ведь, как дура, влюбилась, поверила, в Москву поехала», но больше всего мне вот это нравится: «Этот

наглый сексуальный маньяк у меня еще помучается». Твои цитатки, между прочим.

Василиса рассмеялась. Она действительно все это кричала и Киру, и сама себе в подушку, когда думала, что

никто не слышит.

- Ну! И кто тут будет мне говорить, что не влюблен по уши в господина Пивоварова?

- Сашка, обещай, что поможешь мне его труп спрятать, если что...

- Да не вопрос! Закопаем в лучшем виде! - довольно отмахнулся профессор. - Я, если надо, всех своих

двоечников припашу, потом и экскаваторами не дороют!

- Ты действительно думаешь, этот мерзавец на самом деле меня любит? - уже тихо, почти шепотом, Василиса задала самый сложный вопрос.

Профессор повернулся и, глядя ей в глаза, тихо и ласково ответил:

- Васька, мужчина, который добровольно усыновил твоего кота, не может быть мерзавцем! - он развел

руками и извинительным тоном добавил. - Вот я, твой лучший друг, ни за что бы Фильку не взял, а он принял.

Мается с ним, возит туда-сюда, никому не отдает. Разве это не любовь?

- Саш, ну у тебя и логика...

- Да ты представляешь, как он детей твоих боготворить будет? Эх, что ж ты у меня такая глупая? Тебе

счастье на четырех колесах привалило, а ты тут все в лягушку обратиться хочешь и на болото ускакать.

Против такого найти возражения было трудно. Василиса и Грабовский еще немного посидели, а потом

девушка сама выпроводила профессора за дверь. Дальше оттягивать неизбежное смысла не было. «Будь, что

будет!» - сказала она себе.

В комнатке сторожа стало совсем тихо. Она сбросила с плеч старый шарфик, что выдал ей друг, и

приготовилась ждать. Столько, сколько понадобится. Лягушонке вдруг остро захотелось стать принцессой, и

чтобы у ног был только лучший, красивый и достойный принц, а лучше - Серый волк.

Напряжение куда-то ушло, словно уже было сделано самое важное дело. В голове бессвязно кружились

мысли, ветер стучал в грязное окошко, а она ждала.

Дверь отворилась тихо. Ни противного скрипа ржавых петель, ни треска ссохшихся досок - просто

открылась дверь, и вошел он. Привычный мир качнулся и рухнул в пропасть.

Никто из них так и не понял, как девушка оказалась плотно прижатой к старому столу, а горячие мужские

руки добрались до платья и сразу же стали его стаскивать. Досадное препятствие. Не до него. Вслед за платьем

в угол полетел пиджак и рубашка. Лишь черная строгая бабочка и брюки - на нем и кружевное алое белье - на

ней. Василиса больно укусила Кира за губу и притянула к себе.

- Еще раз увижу в кабинке пожарной машины - прибью! – почему-то это было важно. Даже сейчас.

- Волновалась?

Вместо ответа она приподнялась на носочки и прижалась горячими губами к его губам. Мир еще раз

перевернулся, когда он жадно и настойчиво ответил на поцелуй. Температура в сторожке поднялась. Двое

наконец дорвались друг до друга. Все дни и месяцы ожидания превратили в пытку каждое мгновение порознь.

Василиса совсем никак не помогала. Тонкие замерзшие ладошки обхватили его попу и крепко сжали.

- Пивоваров, твоя задница - это конец света. Я тебя точно съем!

Кир усмехнулся и повторил ее прием. Маленькая женская попка очень хорошо уместилась в широких

ладонях.

- Моя… - он приподнял девушку и усадил на стол.

Стройные ножки тут же обвили мужскую талию и прижались бедрами к паху. Мужчина сцепил зубы от

острого возбуждения. Так близко, так желанно, стоило лишь чуть-чуть сдвинуть белье, и все... С силой

выдохнул, прогоняя одержимость, провел рукой по изящной ножке от тонкой лодыжки к бедру.

Теперь уже Василисе пришлось закусить губу. Прикосновения обжигали, искрами посылая откровенные

эротические сигналы по всему телу.

Спина сама выгнулась, подставляя грудь, и тут Кир сорвался.

- Милая, ты точно доиграешься, - со стоном прошептал он прямо в сладкие губы.

- Так может, делом займешься?..

Ее руки уже боролись с замком на мужских брюках, не желая дольше растягивать агонию. Голод последних

месяцев сказался на обоих: поцелуи больше походили на укусы, а страсть - на битву. Белье куда-то исчезло.

Ничего не осталось. Лишь движения, стоны и счастливое, чуть слышное «да».

Здесь в прохладной ветхой сторожке на отшибе большого гаража под завывание ночного ветра и шум

машин двое жадно предавались любви. И не было в округе ничего, чтобы смогло отвлечь их от этого самого

сладкого откровения.

Одними касаниями, нежно и грубо произносили клятвы, жадно втягивали ноздрями аромат страсти и

бросались с головой в один на двоих омут.

***

Когда на следующее утро Василиса проснулась в гостинице, собственное тело показалось ей незнакомым.

Вроде и руки, и ноги были те же, но необычная легкость и приятная тянущая боль не отпускали. Рядышком

был кто-то еще. Она повернулась и не смогла сдержать улыбку. Господин Пивоваров, собственной персоной, царственно развалился на всю кровать и довольно посапывал.

Совершенно новая, незнакомая сама себе Василиса, тихонечко подкатилась под теплый мужской бок и

зевнула. Это было так естественно.

Кир приоткрыл один глаз, убедился, что все как надо, и снова уснул.

ЭПИЛОГ

Судя по жужжанию лифта, кто-то поднимался на этаж. Василиса закинула ногу за ногу и стала ждать.

Глубокой ночью в бизнес-центре находились только три человека, один из которых охранник.

В кабинет, сломя голову, вбежал Пивоваров.

- Васька, где квартальные отчеты? - с порога затребовал босс.

- Пивоваров, ты чего орешь на меня? - возмутилась девушка. - Я на тебя не работаю, так что оставь свои

рабовладельческие замашки для Грабовского.

- Вот не хотел я, чтобы Сашка тебя нанимал!

- Поздно, милый! - кокетливо теребя пуговки на тонкой рубашке, заметила Василиса.

- Вась, ну на самом деле, дай отчеты. У меня в Москве проверка грядет... Там такие дыры в бюджете!

- А попроси! - хитро сощурилась девушка.

- Что попросить?

- Что-что... Чтобы замуж за тебя вышла!

- Так я уже просил! - не понял Кир. - Ты даже согласилась!

- А ты еще попроси. Мне понравилось.

Пивоваров ухмыльнулся. Понравилось ей! Да они после этого из койки сутки не вылезали. Напольную

лампу уронили, картину прямо с креплением обрушили и даже железную кровать чуть не сломали.

- Васька, а ты помнишь, что после этого было?

- Кир, ну повторно я не забеременею. Папой тебе быть и так, и так. Филе за дырявые презервативы спасибо

скажи. Будет теперь усатый нянь возиться с потомством хозяйским.

Кир недовольно посмотрел на будущую жену. Отчет действительно был нужен самым срочным образом.

- Пивоваров! Снимай штаны! Неужели я непонятно пояснила?

- Вась, ну давай потом, дома...

Девушка вздохнула, погладила свой еще совсем плоский живот и с самой сладкой улыбкой протянула:

- Ладно, милый, пойдем другим путем. Хочу лапшу итальянскую со свежим базиликом, кедровыми

орешками и пармезаном. Но только не с таким, как в прошлый раз, будто мыло хозяйственное, а с хорошим.

Кир с тоской посмотрел в окно. Ночь, черная беззвездная ночь. Искать работающий в такое время магазин, где есть и нужный сыр, и свежий базилик, было немыслимым делом. Служба доставки ему такое точно не

привезет. Наверняка еще и в психушку обратиться предложат...

Он еще немного постоял в раздумьях, а потом руки сами потянулись к ширинке.