Рысь (СИ)

9

«Я знал, что это случится. Знал. Мне так хотелось остановить вас тогда! Я думал, что смогу… убедить ее. Но в ней есть сила, натыкаясь на которую, я слабею. Одна она сильней меня. Иногда мне кажется, что я могу подчинить себе весь мир, любого человека. Дед говорит, что я манипулирую людьми. Но это не так. Просто если мне кажется что я прав, я хочу помочь и убедить в этом другого. Я никем не манипулирую. Мне кажется. Но могу. Только не с ней. Наверное потому что она моя мать. Вот поэтому тогда я и не смог вас остановить. Мне ее не победить, Дэн, она все равно сделает все по-своему. Но она так часто бывает не права… не видит жизнь, какой она есть, живет какими-то глупостями своими в голове… да ты же все сам знаешь, да?

Когда вы уехали, я почти перестал бывать дома. Приходил переночевать — и все. Не говорил больше ни с дедом, ни с бабушкой. Их больше не было для меня, понимаешь? Мне кажется, я ненавидел даже мать. Мне не удалось остановить ее, но она потащила за собой еще и тебя! Если человек готов рискнуть своей жизнью, разве должен он тащить за собой тех, кого любит?! Это не правильно. Она могла сделать так, чтобы ты не ехал. Ты бы сопротивлялся, но она бы сумела, уж поверь мне. Но ей было страшно одной. Я знаю, она просто боялась. Бессмысленно шла на бойню, ни ради чего! И еще тащила тебя. Если она даже и скрывала это от себя, потом она все равно должна была это понять. Она так ненавидит быть малодушной… наверное она попала в ад. Не в тот, который здесь, а в свой собственный. Так и вышло, я понял, когда следил за домом эти дни. Ну ладно, хватит философии, да? Надо побыстрей все рассказать, чтобы ты был в курсе.

От вас не было ни слуху ни духу. Вы пропали. Я подслушивал по вечерам возле дедова кабинета. Он разговаривал по телефону со своими знакомыми из милиции и из комендатуры. Никто ничего не знал. Больше всего я боялся, что от вас придет письмо с предложением выкупа. Ну как с дядей Степаном тогда. И дед сразу же обратится в милицию. По своим принципам. И тогда вас убьют, как дядю Степана. Я ужасно боялся этого… я перехватывал почтальона по утрам. Я постоянно ломал дома телефон. Воровал у деда мобильники один за другим. Бабушка даже решила, что в доме завелся полтергейст. Целыми днями я был занят тем, что создавал вокруг деда с бабкой информационный вакуум. Самое дикое было, что моя родня больше была озабочена моим психическим состоянием, чем тем, что же случилось с вами. По большей части они вообще предпочитали делать вид, что ничего не происходит. Однажды я нашел под дверью сверток, там была видеокассета, ты знаешь какая. Там записали тебя и ты говорил, что нужно заплатить выкуп. Я не показал ее деду разумеется. Потом позвонила тетя Лера, мамина подруга. Мама прислала ей письмо, где писала, что вы похищены и надо заплатить, чтобы вас отпустили. Я понял, почему она так сделала — ей было известно, что дед сразу обратится в милицию, пришли письмо она ему. И Лера об этом тоже знала. Мать рассчитывала, что Лере удастся найти деньги через знакомых, минуя деда. Мать хотела спасти тебя, понимаешь? Лера, дурочка, все-таки позвонила деду, но нарвалась на меня. Она рыдала в трубку, что-то бормотала невнятное, но я догадался в чем дело и тут же поехал к ней, попросив, чтобы она никому пока ничего не говорила. Я ее умолял не сообщать деду. Объяснил, что случится, если она не послушает меня. Ну я умею убеждать, ты знаешь… я заставил ее молчать. Убедил, что если она заговорит, то вы погибнете и она будет в этом виновата сама. Глупая корова, удивляюсь откуда у мамы такие подруги. Впрочем, она еще из детства осталась. А других у Рики и не было. Кто будет дружить с такой красивой стервой, верно? Рот я ей, короче закрыл. Но положение было безвыходное. Мне казалось, что если начнутся движения со сбором денег, то непременно все кончится так, как с дядей Степаном. Шумиха поднимется, менты включатся и вас убьют. Мне нужно было самому вас найти, а потом дать знать ментам. Только так. Времени было в обрез. Я сказал Лере, что если с ней свяжутся похитители, она должна будет сказать, что деньги скоро будут, типа она соберет, только нужно немного времени. Я подумал, что они должны дать время, если увидят, что все спокойно и ментов никто не подключил. Ведь ясно было, что такая огромная сумма на дороге не валяется. В любом случае, иного варианта не было ни у них, ни у меня. Просто убить вас — это же бессмысленно, верно? Я еще боялся, что они узнают, что мать из семьи дяди Степана. Но у нее, с другой стороны, была уже твоя фамилия… Ладно, не важно уже. Я сделал вот что. Забрал все мамино золото, часть продал барыгам на рынке, часть спрятал в одежде. Одежду похуже взял. Ну чтобы походить на босяка местного. Я же смуглый, должен был сойти за своего. Без паспорта было сложно. Но, знаешь, можно все что угодно сотворить если башню снесло и знаешь, что твою мать скоро убьют. Меня провезла проводница через все патрули. Молодая, лет двадцать пять. Я ей понравился, рассказал еще душещипательную историю, что ищу свою сестренку, которая там осталась когда нас якобы эвакуировали. Короче, бред с честными печальными глазами. Она съела. Правда ночью… ну впрочем, ладно. У меня и до этого были девчонки, к тому же она была вполне симпатичная. Еле отделался от нее когда приехал. Ну конечно тут другой мир вообще… я по началу растерялся. Как будто в другую страну приехал. А Россия же официально, да? Они еще все говорят не всегда по-русски… я вообще не знал куда метаться и что делать. Знал только название аула, где держали дядю Степана. Я понимал, что мать скорее всего куда-то в ту сторону должна была направляться, она же вроде пыталась по документам дяди найти тех продажных ментов, о которых он писал. И я стал всем рассказывать, если спрашивали, эту историю про сестренку, которую ищу. Что, типа, она в том ауле. Но, говорил, что точно не знаю, потому что меня отец увез когда я еще мелким был. Знаешь, тут все кого-то потеряли. Вроде звери такие, как их в новостях показывают, но все равно люди. Проникались историей моей, не поверишь! Старались помочь. Подсказывали как добраться, подвозили… у меня был нож на всякий случай…

Тут он замолчал и судорожно вздохнул.

— Что? — Ошарашенный его рассказом, спросил я. — Продолжай.

— Да, ладно… — но он, казалось, утратил нить рассказа. Я не мог понять, в чем дело, за секунду до этого голос его звучал ровно и спокойно, а теперь он не мог, кажется, выдавить и слова.

— Что с тобой? — Я дотронулся до его плеча. Он был напряжен, как струна. Было уже почти светло, я видел его глаза, устремленные куда-то в пустоту.

— Мне кажется, я убил человека… — прошептал он.

— Убил?

— Это не важно. — Его голос снова стал твердым и решительным. — Я же знал, что нужно быть готовым ко всему. Такое может произойти, верно? Все равно же здесь война…

— О чем ты, Владимир? Кого ты убил? — Непонимающе пробормотал я.

— Один мужик… он предложил меня подвести к аулу Пошехонскому, это километрах в пятидесяти отсюда. У него был грузовичок такой небольшой. Он отвозил в город на продажу овощи с поля и возвращаясь меня прихватил… я такой самоуверенный идиот был, не понял ничего когда он все время говорил что-то про то что у меня красивые глаза и все такое… он завез меня в лес и набросился. Тогда до меня дошло… сильный был гад… у меня нож был хороший, охотничий, у деда в коллекции спер. И я даже не помню как… как-то само собой вышло… и я постарался изо всех сил его воткнуть, чтобы наверняка… понимаешь, я думал, если я не зарежу его насмерть, если он будет только ранен, то убьет меня. Был скрежет какой-то… когда нож прошел по ребру наверное… а потом мягко. Наверное я его убил. Я не оборачиваясь бежал и бежал через лес… У меня же был еще пистолет, я выменял его в городе. Но я не умел стрелять. Он в рюкзаке у меня был. Лучше бы… застрелить было. Этот хруст — я его никогда не забуду…

Он замолчал. Я тоже молчал. Надо было как-то среагировать, сказать что-то успокаивающее, но что можно сказать человеку, который признался, что недавно кого-то убил. «Ничего страшного, дорогой, у тебя не было другого выбора». Владимир возненавидел бы меня за эти слова. Но у него действительно не было выбора… Я молчал.

— Все это не важно, на самом деле не важно. Я справлюсь. — Сказал он.

— Как тебе удалось нас найти? — Я постарался перевести разговор в другое русло.

— Просто удача. Когда ты становишься бродягой, господь начинает за тобой присматривать. И все получается само собой. Я знал, что вы должны были с поезда пересесть на автобус, который едет в сторону Верхнего аула, где держали дядю Степана. На самом деле же никто не знает где именно его держали, но в его записках было написано, что он туда именно собирается. Мать предположила, что там его и взяли в заложники. Поэтому сама туда должна была ехать. Конечно вас могли еще с автобуса снять, если вы не доехали. Это пустынная местность достаточно, как я выяснил. Там по пути всего один аул еще есть до Верхнего. Разумеется Нижний называется. Значит вы должны были быть или в Нижнем или в Верхнем. Окольными путями я добрался до Нижнего. Видишь, вы тут и оказались… Здесь не так уж много домов. Я два дня слонялся по окрестностям. У одной бабки остановился, сказал что заблудился добираясь в Пошехонский и, отдохнув, двину туда. Ну про сестричку, разумеется, наплел. Еще в городе я купил сим-карту местную. Конечно связь вряд ли можно было тут найти, затерянный мир просто, горы еще вокруг… Но мне было главное чтобы вас найти, а там я бы нашел как с кем связаться. У бабки купил допотопный мобильник. Она даже не знала для чего он, не представляю откуда он у нее взялся. Два дня, как я сказал, я высматривал кто чем живет. Кормил собак, в окна заглядывал с деревьев. Пытался понять, у кого в доме есть заложники. Может мне и недели оказалось бы мало, но однажды я увидел Рику… вот так, свободно разгуливающую по двору… Я просто в шоке был. Долго следил за домом из соседнего заброшенного сада, но не видел тебя. Однажды вечером все-таки заметил, что собака лает вверх, на чердак. Как будто бы кто-то там был. Мужик из этого дома поднимался туда раз, носил пакет с чем-то. Мне было достаточно. Насчет Рики, я понял что и как. Раскусил ее. Видишь, я же говорил, что она будет еще кусать локти и метаться…

— Владимир, Рика здесь вполне счастлива, поверь мне, — начал я, но он нетерпеливым жестом меня перебил.

— Короче, дай мне закончить. Я взял мобилу и метнулся в Пошехонский. Еле поймал попутку. Там была большая деревня, должна была быть связь, как я надеялся. Город, опять же, был близко. Я позвонил деду. Да-да, именно ему. В двух словах рассказал где я, что и как. Рассказал где именно вас нашел. Его едва не схватил кондратий от всего этого. Главным образом оттого, что я в такой жуткой смертельной опасности в самом тылу у врага. Мною он, видишь ли, дорожит. На это я и рассчитывал. Все должно было произойти быстро, чтобы спасти вас. И это было возможно, ведь было точно известно место вашего заточения, понимаешь? Когда я перезвонил второй раз, дед сказал, что все под контролем и сегодня утром… — Владимир понизил голос и зашептал мне в самое лицо: — Дэн, они уже здесь, понимаешь? Здесь, поблизости! Все будет очень быстро и безопасно. Просто часть обитателей этого дома поехала за выкупом в Пошехонский, куда, якобы, должны его привезти… Все ждут, когда они вернутся…

— Кто ждет? — Ошеломленно пробормотал я.

— Спецназ. Я сбежал от них сейчас, чтобы увидиться с тобой.

Совершенно без текстов, я сидел и ловил ртом воздух… Вот оно, это чудо, которое спасает безнадежно обреченного героя в конце фильма?! Только, кажется, этот фильм все равно не про меня. А про Вовку…

— Постой! — Всполошился я. — Но Рика! Послушай, она может быть против… она хотела остаться здесь, не известно как она поведет себя!

— Что? — Не понял Владимир.

— Она же живет с Русланом, одним из тех, кто нас похитил. Она, кажется, любит его…

Вовка посмотрел на меня как на идиота.

— Я боюсь, что она попытается его защитить. Они могут ее ранить, ты же знаешь как это бывает!

— Какой-то бред…

— Да послушай же! — Громко зашептал я, теряя терпение. — Это правда! Я знаю точно… сначала я тоже думал, что это все игра, но Рика не умеет играть. Я знаю точно, что она с ним.

— Ну что ты, нет, — ласково, как буйнопомешанному, стал объяснять Владимир: — Это блеф, Дэн! Она не может…

— Черт, это правда!

— Ладно, забудь. Об этом не стоит и беспокоится. Она не станет его защищать. Она не кинется ради него под пули. Вот увидишь!

— Как ты можешь судить… — начал я и тут же осекся. — Ну хорошо. Они же не будут в нее стрелять, верно? Они же знают, что она пленница. Она блондинка, она и не похожа на этих…

— Конечно, Дэн.

— Руслан может взять ее в заложники в доме.

— Думаю, до этого не дойдет. Рика сильная, она позаботится о себе.

— А я, значит, нет? — Грустно усмехнулся я. — Поэтому ты пришел ко мне?

— Ты — нет. Поэтому мы все тебя спасаем, — дружески хлопнул меня по плечу Вовка и тут же добавил: — Да нет, просто я же не могу пробраться в дом, там этот… а здесь ты один.

— Спасибо. Утешил. — Я посмотрел на него и, не удержавшись, добавил: — Спасибо, Владимир. Чем бы все ни закончилось. Спасибо за то, что ты сделал.

— Ну надо же! А я боялся, что ты будешь меня упрекать, что я рисковал своей драгоценной шкурой и прочитаешь мне кучу моралей. Хотя — вру. Я знал, что ты так не сделаешь. — Он протянул мне руку и я из последних своих жалких сил пожал ее.

— Вот увидишь, я вас спасу. — Самодовольно заявил Вовка, и я ни секунды не сомневался, что так он и сделает. У него был божественный дар убеждать. И божественный дар спасать…

Вовка нашел пару досок, стянул с меня остатки рубашки и стал накладывать шину. Постоянно что-то болтал, видимо пытаясь меня отвлечь. Рассказывал про уроки первой помощи в школе. Я скрипел зубами и не кричал. На улице кричали запоздалые петухи. Рассвет уже давно расцвел в полную силу. Внизу хлопнула дверь. Я напрягся. Если Руслан поднимется сюда, то… то у меня был пистолет. Я сжал его, нагретый уже моим телом, в руке. Снял предохранитель и положил рядом. Владимир на цыпочках подошел к окну и выглянул.

— Наверное собака сдохла, — тихо сказал он, выглядывая в окно. — Уже давно должна была очухаться.

Во дворе раздалось невнятное бормотание.

— Это Руслан, да? — Спросил Вовка. — Только он в доме?

— Еще Рика, — отозвался я.

— Рика сова, она по утрам спит без задних ног. Но где же остальные?! Кажется они должны уже приехать!

Будто в ответ на его слова, на дороге заурчал мотор и вскоре остановился. Судя по звуку, возле дома. Заскрипели ворота и машина въехала во двор.

— Сейчас! — Чуть ли не крикнул Вовка, прильнув к окну, в которое ничего не было видно.

Тут же воздух прорезала короткая автоматная очередь, послышались крики, мат, какая-то шумная возня… Через несколько секунд загрохотала лестница…

Вовка метнулся ко мне и крикнул в ухо:

— Пистолет, Дэн!

Я схватил оружие и навел на дверь.

— Это кто-то из черных, — возбужденно зашептал Вовка, прижимаясь ко мне. — Стреляй сразу!

— Может нет…

— Да! Да! Он хочет засесть здесь и прикрыться тобой!

Чердак был с противоположной от ворот стороны дома, поэтому Вовка мог быть вполне прав. Кому-то, быть может Руслану, удалось улизнуть и он сейчас, в этот самый момент, хватался за ручку…

Дверь распахнулась и мне хватило секунды, чтобы в силуэте, возникшем в проходе, узнать отца Руслана. Быть может, будь я один, я бы замешкался, но со мной был Вовка, ребенок… я не раздумывая нажал на курок. Тело тут же кулем свалилось вниз. Несколько мгновений было тихо… потом по лестнице снова кто-то полез, я поднял пистолет, но на этот раз Владимир удержал меня. В дверь заглянул человек в каске.

— Заложники здесь? — Коротко спросил он.

— Да! — Отозвался радостно Вовка. — И я тоже здесь.

— Слава богу, — хмыкнул человек. — Нам чуть головы не поотрывали когда ты слинял. Давайте на выход, вроде там все.

— У Дэна сломана нога, он не сможет спуститься. — Сказал Владимир.

— Ладно, сейчас разберемся. Сидите тут тихо. — Человек снова пропал.

— Я хочу выйти отсюда, сейчас же! — Засуетился я. — Там Рика…

— Они помогут тебе, подожди, — уговаривал Владимир, но в меня будто бес вселился. Сердце колотилось в висках как чертов барабан. Близость свободы и тревога за Рику — я просто не мог больше оставаться на месте и пополз к выходу.

— Ну ладно, ладно! — Сдался Владимир. — Давай, только потихоньку. Давай вылезем на крышу, оттуда все увидим. Тебе не спуститься самому по лестнице.

Вовка потащил меня через порог и какими-то нечеловеческими усилиями мы добрались до бортика плоской крыши пристройки.

— Давай осторожно, не шуми, — тяжело дыша, прошептал Вовка когда мы остановились. — А то пальнут еще по ошибке.

Мы выглянули из-за бортика. Двор был как на ладони. Посреди двора стояла красная «Нива» отца Руслана. На земле лежало несколько связанных тел. А вокруг суетились спецназовцы, переговариваясь с тем, кто прочесывал дом. Чуть в стороне, рядом с двумя военными, стояла… она. Рика. Ослепительно прекрасная в своем цветастом ярком платье и такая нелепая на этом мероприятии… Я смотрел на нее, пожирая глазами. Она была жива… Значит все действительно закончилось. Закончился этот кошмар. Я не знал как, но был уверен, что вытравлю из нее чужую эту любовь. Я верну ее себе, чего бы мне это ни стоило… я не потеряю ее, ни за что не потеряю.

— Мама, — прошептал Владимир. — Это мама, видишь?

Голос его задрожал.

Рика не видела нас. Не чувствовала наших взглядов. Она смотрела куда-то в сторону, за угол дома. Огромными испуганными глазами. Я видел как вздрагивают ее губы… как завороженный, я перевел взгляд в ту сторону и увидел, как из-за угла выносят накрытое простыней тело… Рука трупа печально торчала из-под края накидки… Это был отец Руслана, которого я застрелил только что. Но почему Рика… Я перевел на нее взгляд и ужаснулся. Казалось, все краски исчезли с ее лица и на фоне своего яркого платья она стала белой как та самая простынь, которой накрыт был мертвец. Я увидел как зашевелились ее губы и мне показалось, что она произнесла… ДЭН????!!!.. и тут же она повторила это уже громче, все так же не отрывая глаз от трупа:

— ДЭН?!..

Владимир до боли сжал мою руку и прошипел:

— Молчи… смотри.

Рика… она кинулась на колени, закрыв лицо ладонями. Кто-то попытался ее поднять, но воздух тут же пронзил ее нечеловеческий вопль. Откинув голову, она закричала так, что все вокруг замерли. И в этом крике… я услышал все. Все с самого начала. О ней и обо мне. И о том, что я ничего не знал о рысях. Только мое недоверие не давало мне расслабиться и рассмотреть в ее глазах слепое обожание, с которым она смотрела на меня всегда. Как легко я поверил в ее игру с Русланом! Как легко я смог осудить ее, а ведь она… с самого начала лишь спасала меня. Не будучи по природе актрисой, она стала ею. Виртуозно сыграла свою роль, выцарапывая для меня жизнь. Не терзай ближнего своего понапрасну. И не лги. Она знала заповеди из своей любимой книжки. Но иногда их можно нарушать. Если не понапрасну. Божественный дар спасать… был и у нее тоже. Они же одна кровь.

Мне захотелось крикнуть — я здесь, Ри, я жив! Но я не успел. Каким-то молниеносным движением Рика метнулась в сторону, схватила лежащий неподалеку кирпич и, обрушила его на голову одного из связанных на земле бандитов… Один, другой раз… Ее оттащили, кто-то облил ее водой из кувшина. Она все кричала и кричала, какие-то жуткие проклятья…

— Это не он!!!!! — Орал ей в лицо военный, наотмашь хлопая по щекам. От этих ударов во все стороны летели с ее волос брызги ослепительным радужным каскадом. — Он жив, жив!

— Да хватит ее бить! — Рассерженно крикнул Вовка, но его голос затерялся в шуме голосов внизу.

Я тоже не хотел, чтобы ее били, но мое внимание привлек тот, чья расколотая голова еще помнила яростные удары Рики… Это был Руслан. И кажется он был мертв. Все мы, трое, получается, кого-то убили…

— Рики-тики-тави убил змею. — Произнес Владимир. Кажется он имел в виду не Руслана. — Ну хватит тупить, Дэн! Позови ее! МАМАААА!!!!

Рика, висящая безжизненным грузом между двух солдат, медленно подняла голову.

Москва-Севастополь

10 июля 2006