С любовью, Шторм

ГЛАВА 15

Эвелин

Я прислоняюсь к дверному косяку и фотографирую Шторма, сидящего на полу детской в окружении кусков дерева, шурупов и разного оборудования. Перед ним разложена инструкция, и он что-то бормочет себе под нос. Хейло проходит через комнату и плюхается на край бумаги.

— Мне казалось, будет проще, — говорит он, поднимаясь и завязывая свои длинные волосы резинкой.

— Давай помогу.

— Нет. Этим должен заниматься отец. И ты можешь родить в любую минуту.

— Мне рожать только на следующей неделе.

Он встает и потягивается.

— Надо быстро сбегать в хозяйственный, не хватает несколько винтиков.

— Ладно. Я останусь здесь и приготовлю нам обед, пока тебя не будет.

Он притягивает мое огромное тело в свои объятия и нежно целует, потирая поясницу. Не могу дождаться, когда появится ребенок и я, наконец, вернусь в свою прежнюю форму. Шторм был великолепен, все время обнимал меня и всегда заставлял чувствовать себя такой же красивой и сексуальной, как раньше, но мне не по себе и чувствую слабость.

После того, как Шторм уходит, я вывожу Нико во двор, чтобы он прогулялся несколько минут. Затем начинаю нарезать овощи для салата.

Не прошло и пяти минут, как раздается звонок в дверь. Вытирая руки полотенцем, я ковыляю в прихожую и открываю дверь. На пороге стоит Ашер, его длинные волосы обрамляют бородатое лицо из-под черной шапочки. Он, как я называю, в деловой одежде в стиле гранж — черный пиджак поверх белой футболки, потертые джинсы и байкерские ботинки. Позади него на нашей подъездной дорожке припаркован его красный «Порш».

— Привет, красавица. Приехал проведать вас, ребята, — он целует меня в обе щеки и заходит внутрь. Когда я впервые увидела Ашера, то испугалась. Его пристальный взгляд и мрачная аура, а также сходство со Штормом пугали и заставляли чувствовать себя неуютно. Но теперь, когда я знаю его, люблю как брата.

— Шторм поехал за новыми шурупами; он пытается собрать кроватку. Но скоро вернется.

— Пытается, — повторяет он со смешком, следуя за мной на кухню. Он садится на табурет по другую сторону гранитного островка, на котором я режу, и берет персик из корзины с фруктами.

Я улыбаюсь ему.

— Я немного нервничаю из-за этого.

— Я бы тоже нервничал. Радуйся, что он не использует суперклей и клейкую ленту.

Я смеюсь, и внезапно по бедрам стекает жидкость. Боже мой. Я что, только что описалась? Смотрю на свои ноги — на полу небольшая лужица прозрачной жидкости.

— Эви?

Я смотрю на него и кладу нож для чистки овощей.

— Кажется, у меня только что отошли воды.

Его глаза оживают.

— Сейчас? — он вскакивает и обходит вокруг, чтобы убедиться.

— Пора, — говорит он. — Пойдем, я отвезу тебя в больницу. — он нежно берет меня за руку, но я вырываюсь из его хватки.

— Нет… Без Шторма я никуда не пойду.

— Эви, больница находится в получасе езды. Мы не можем сидеть здесь и ждать. Я позвоню ему по дороге, он встретит нас там.

Я хватаюсь за стойку, когда начинаю паниковать. Что, если он не успеет? Я не могу сделать это без Шторма — он моя опора, и это самое страшное событие в моей жизни. Мы ходили на все занятия вместе. Мне нужно, чтобы он помог мне дышать, тужиться и кричать.

Ашер гладит меня по спине, и я таю.

— Все будет хорошо, обещаю. Я буду с тобой, пока он не приедет. Эмбер родила Кензи меньше, чем за два часа. Я бы не стал ждать здесь, если только ты не хочешь рискнуть родить ребенка на кухне.

— Два часа? — не думала, что ребенок может родиться так быстро. И вообще займет столько времени.

Он кивает.

— Ребенок вот-вот родится.

Я позволила ему вывести меня из кухни.

— Подожди, дай мне переодеться. Я приготовила кое-какую одежду в спальне.

Переодеваясь в новое платье в цветочек, я пытаюсь дозвониться Шторму из спальни, но он не отвечает. Связь проходит по местным дорогам, так что не удивлена. Сделав глубокий вдох, успокаиваю себя ради ребенка. Не могу сидеть здесь, плакать и тратить время впустую.

— Готова? — спрашивает Ашер, когда я возвращаюсь по коридору.

— Подожди… Ещё нужна моя сумка для больницы. Только сейчас вспомнила.

— Где она?

Я указываю на шкаф для одежды в прихожей.

— В шкафу.

Он забирает мою сумку, пока я пытаюсь снова позвонить Шторму, но меня перебрасывают на голосовую почту.

— Не могу до него дозвониться, — говорю я, и слезы наворачиваются на глаза.

Ашер спокойно улыбается мне.

— Позвоним ему, когда доберемся до подножия холма, и он встретит нас в больнице.

Я скептически смотрю на него. Я хочу дождаться Шторма дома. Именно так я всегда представляла это в своей голове — как мы вместе едем в больницу, держась за руки в машине.

— Мой брат убьет меня, если я не отвезу тебя в больницу, Эви.

— Ладно. Думаю, ты прав.

Держа меня за руку, он выводит меня на улицу к своей машине и открывает для меня пассажирскую дверь. Я никогда в жизни не видела такой маленькой машины. Не знаю, насколько дорого она может быть, но машиной вряд ли это можно назвать.

— Аш… я не влезу в нее.

— Машина маленькая, но ты поместишься. Доверься мне, — он отодвигает пассажирское сиденье как можно дальше, насколько возможно.

Я приподнимаю платье на несколько сантиметров, и он помогает мне залезть в свою банку из-под сардин на колесах.

— Какой кошмар. Моя задница больше, чем вся эта машина.

Он смеется, когда я медленно опускаюсь на сиденье.

— Видишь? — говорит он. — Ты поместилась.

Почти. Живот почти касается приборной панели.

Он закрывает дверь и кладет мою сумку в багажник; затем прыгает за руль, разворачивает машину по узкому кругу на нашей подъездной дорожке и выезжает на улицу.

Я напугана до смерти. Малышка скоро появится на свет, а Шторм не со мной. Его сердце будет разбито, когда узнает, что я еду в больницу без него. Я дотрагиваюсь до живота, когда внезапная боль пронзает меня.

— Ты в порядке? — спрашивает Ашер, взглянув на меня. — Это была схватка?

Была ли? Уже?

— Кажется. Если честно, не уверена.

— Не волнуйся. Скоро приедем.

— Ты был там, когда родилась Кензи? — спрашиваю я.

Мне нужно продолжать говорить, чтобы отвлечься от того, что скоро я стану мамой и всех панических атак, потому что боюсь, что они могут ускорить рождение ребенка. О, Боже, я не могу родить своего ребенка на обочине дороги.

— Все время.

— Было ужасно?

— Нет. Наоборот. Наблюдать, как она появляется на свет — было прекрасно.

— Тебе было страшно?

Он кивает, умело лавируя сквозь поток машин на шоссе.

— Я был ошеломлен. Мы оба. Но порой самые страшные вещи — самые особенные.

— Как думаешь, Шторму будет страшно?

— Да. Определенно. — Ашер сжимает мою руку. — Но он не покажет тебе этого.

Я улыбаюсь и смаргиваю слезы.

— В этом ты прав.

— Попробуй позвонить ему ещё раз, мы спустились с гор.

Я достаю свой телефон из сумочки и звоню Шторму. Наконец, он отвечает.

— Привет, детка. Только хотел позвонить, чтобы узнать, не хочешь ли ты мороженого…

— У меня отошли воды! Я сейчас еду в больницу с Ашером.

— Что? Уже?

— Да, мы уже на полпути. Я хотела дождаться тебя, но он сказал, что мы не успеем. Скажу сразу, я испугалась…

— Нет, не жди. Черт, я почти дома, но разворачиваюсь и еду в больницу. Ты в порядке? — в его голосе звучат настойчивость и беспокойство.

— Да, просто очень нервничаю, и хотелось бы, чтобы ты был рядом.

— Я буду там, детка, обещаю. Что, черт возьми, за шум?

— Машина Ашера.

— Ты в «Порше»?

— Да, он меня, в буквальном смысле, придавил.

— Я убью его. Почему он не взял твой внедорожник?

Хороший вопрос.

— Не знаю. Мы не подумали.

— Моя быстрее и круче, — говорит Ашер достаточно громко, чтобы услышал Шторм, подмигивая мне.

— Как там оказался Ашер?

— Он просто зашел в дом после того, как ты уехал.

— Как всегда, со своей странной способностью при выборе удачного времени.

— Шторм, не гони как безумец. Ребенок родится не так быстро, как ты думаешь, — уверяю я, игнорируя взгляд Ашера, когда меня пронзает еще одна боль.

— Ладно. Увидимся там. Я люблю тебя, детка.

— Я тоже тебя люблю.

— Я и забыл, что у тебя есть машина, — говорит Ашер, когда я заканчиваю разговор.

— Как и я.

— Отличная выйдет история — твой шурин везет тебя в больницу на «Порше».

Боже. Надеюсь, нас никто не увидит. В соцсетях устроят праздник, если заметят, как Ашер Валентайн отвозит свою беременную невестку в больницу, а Шторма нигде нет. Я вздрагиваю и улыбаюсь ему. Знаю, он пытается рассмешить меня, но я слишком волнуюсь, чтобы сейчас над чем-то смеяться.

Когда мы подъезжаем к больнице, Ашер заезжает прямо в приемный покой, выскакивает, хватает инвалидное кресло и бежит с ним к пассажирской двери, чтобы осторожно помочь мне выйти из машины и сесть в кресло.

Я отправляю Шторму сообщение, что мы здесь, пока Ашер вкатывает меня внутрь, зовя медсестру.

— Лучше бы любимым дядей этого ребенка стал я, — говорит он.

— Будешь, уверена.

— Боже мой, это солист «Эшес&Эмберс»? — слышу, как восклицает медсестра.

Вмешивается другая:

— Кажется, да! Он чертовски горяч. А это, видимо, его девушка!

— Он женат, — парирует медсестра.

— Он может быть и женат, и иметь беременную девушку одновременно!

Пока я тру лоб, надеясь, что это не превратится в цирк слухов, мой телефон подает сигнал, оповещая о сообщении:

ШТОРМ: Я уже рядом. Я люблю тебя и малышку Фасольку. Целую.

Медсестры увозят меня в отдельную палату, все еще перешептываясь о том, кто же такой Ашер, в то время как он ждет прямо за дверью, звоня семье, чтобы сообщить им, где мы находимся. Тем временем меня переодевают в халат и подключают ко всевозможным мониторам.

— Это ваш муж? — спрашивает одна из медсестер.

— Нет… Это его брат. Мой муж уже едет сюда.

— Вы правда замужем за Валентайном? Из рок-группы? — шепотом уточняет у меня молодая медсестра.

— На одном из них, — отвечаю я. — Можем мы, пожалуйста, сейчас сосредоточиться на ребенке? И так, к сведению, Ашер женат, у него нет девушки. — я качаю головой, глядя на них.

Схватки участились, а Шторм так и не появился. Ашер пододвигает стул и берет меня за руку, позволяя сжать ее, несмотря на боль.

— Где он? — спросила я. — Разве он не должен быть уже здесь?

— Он, скорее всего, застрял в пробке. Не волнуйся. Я останусь здесь с тобой.

Мы недавно приехали с той же стороны, что и Шторм, и не попали не в какую пробку. Ужасные картинки проносятся в голове. Как в фильмах, где муж все никак не приходит, потому что он либо сбежал из города, либо попал в ужасную аварию.

— С ним точно все хорошо? — спрашиваю я, ища в глазах Ашера какие-нибудь нотки сомнений. Он ободряюще улыбается, его глаза не отрываются от моих.

— Он в порядке. Просто расслабься и подумай о своей маленькой девочке.

— Он писал тебе после того, как мы приехали сюда? — мой телефон молчит. Никаких звонков или сообщений.

Выражение лица Ашера остается спокойным, когда он качает головой.

— Нет. Но не волнуйся.

Просить меня не волноваться — все равно что просить расправить крылья и полететь на Луну. Этого никогда не случится. Просто невозможно.

Я вытираю слезы со своих щек.

— Ладно. Стараюсь. И тебе не обязательно держать меня за руку.

— Но я хочу, — мягко говорит он. — Приятно чувствовать, как ты сжимаешь мою руку в ответ.

Я киваю в молчаливом понимании. Даже представить себе не могу, как сильно он скучает по Эмбер и всему, что у них было. Даже думать об этом душераздирающе. Если со Штормом что-то случится, не знаю, как смогу это пережить.

Где же он? Бросаю взгляд на настенные часы и понимаю, что прошло много времени, по крайней мере, больше часа.

Внезапно дверь моей палаты открывается, и Шторм врывается с самой широкой улыбкой на лице, весь запыхавшийся.

— Я сбежал с парковки. — он бросает свое пальто на другой стул и садится на край кровати, берет меня за другую руку и наклоняется для поцелуя. — Я не должен был уходить в этот гребаный хозяйственный магазин. Было предчувствие, что она появится сегодня.

Я с облегчением прижимаюсь к нему, не желая отпускать.

— Я так волновалась, — шепчу я.

— У меня кончился бензин, а на телефоне села зарядка. Пришлось идти пешком.

— Боже мой, — представляю, как он бредет по обочине шоссе, мимо него пролетают машины, а его длинные волосы развеваются на ветру.

— Ты серьезно? — восклицает Ашер, отпуская мою руку и поднимаясь со стула, чтобы Шторм мог занять его место.

— Предельно. Какой-то чувак подобрал меня и узнал, кто я. Он вел себя как сумасшедший, фотографировал меня и звал в бар спеть караоке или еще какую-нибудь хрень. Я сказал ему, что просто выгляжу как парень из группы и на самом деле обычный строитель. Мне казалось, этот псих похитит мою задницу.

— Ты магнит для сумасшедших. Я рада, что ты здесь, — переплетаю свои пальцы с его.

— Я добрался сюда, несмотря ни на что, детка. Я бы прошел весь путь, если бы пришлось.

— Где твоя машина? — спрашивает Ашер. — Я распоряжусь, чтобы ее привезли сюда.

— Дальше по дороге, примерно в двадцати милях от того нового отеля.

Как только Ашер уходит, Шторм снова целует меня.

— Не хотел тебя волновать. Ты в порядке? Как малышка?

— Теперь, когда ты здесь, все хорошо. Она решила появиться раньше времени, но доктор сказал, что все нормально, — говорю ему.

Он глубоко вздыхает и улыбается, все его лицо озаряется.

— Этот день настал, — говорит он. — Наша малышка Фасолька скоро будет здесь.

Вот и все — у нас будет ребенок. Наша жизнь никогда не будет прежней.

Роды длятся три часа, Шторм рядом со мной, дышит вместе со мной, плачет вместе со мной и заставляет смеяться, как и всех остальных в комнате.

После долгих усилий и немалой боли на свет появляется наша маленькая Фасолька — вопящая, с копной темных волос — весом пять килограммов и три грамма. Шторм с гордостью перерезал пуповину, медсестры вымыли ее, и он осторожно забрал у них малышку, словно она сделана из тончайшего хрусталя. Видеть, как он несет ко мне нашего крошечного ребенка, — зрелище, которое я запомню навсегда. Он целует ее морщинистый лоб, затем отдает мне на руки.

— Она похожа на маленького ангела, — шепчу я, проверяя ее крошечные пальчики на ручках и ножках, ее идеальные маленькие ушки и приглаживая волосы, которые так и норовят встать дыбом. У нее огромные проникновенные глаза, и я надеюсь, они зеленые, как у Шторма.

— Это Уинтер Рэйвен Валентайн, — мягко говорит он, держа ее за маленькую ручку.

О, ее имя настолько прекрасно, что не могу придумать ни одного другого, которое бы подошло ей.

— Оно прекрасно, — бормочу я. — Как она. И ты.

Приподняв меня за подбородок, он нежно целует меня в губы.

— И ты. Мы любим тебя.