С тобой так сложно

Глава 24

Наши чувства не выразить в песни.

Мои мысли не выразить словом.

Мы живём один раз и я готова

Менять и ошибаться, если нужно,

Искать чистый воздух, когда душно.

Я открываю тебе душу полностью.

Отвечаю взаимностью и верностью.

На твой ход бью той же мастью.

И кто, если не я, тебе расскажет всю суть?

Не я, не я, много инея.

И кто, если не ты, со мной останется здесь?

Не ты, не ты, чувство пустоты.

И кто, если не я, тебе расскажет всю суть?

Не я, не я, много инея.

И кто, если не ты, со мной останется здесь?

Не ты, не ты, чувство пустоты.

#2Маши — Инея.

— Боже, что у тебя с лицом? — Элеонора прижала ладонь к груди шокировано рассматривая Артёма. Парень коснулся разбитой губы и поморщился.

— К Максу в гости заходил, — бросил он.

— Надеюсь, он выглядит не лучше?

Артём оскалился и перевел взгляд на бумаги.

— Эта мразь подставила меня. Он в сговоре с Виктором… пришлось хорошенько выбивать всё из него. — спокойно проговорил он ставя подписи.

— Но, за что? — спросила Эля усаживаясь в кресло.

— Кто бы мог подумать, что такой человек, как Максим способен любить… — Артём протяженно выдохнул и застыл с ручкой в руке.

— Саша? — догадалась сестра. Он молча кивнул и продолжил подписывать бумаги.

— Как она? — спросил он мельком взглянув на Элю.

— Нормально. Уже несколько дней дома. Всё ещё беспокоят боли в животе, но врач назначил таблетки.

Артём отложил ручку и серьезно посмотрел на сестру.

— Позаботься о ней. Я больше никому не доверяю… Надежда только на тебя.

— Не волнуйся. — заверила его Элеонора. — Ты не думал съездить к ней?

— Не хочу нервировать её. Я ей противен… и я понимаю её.

Элеонора понимающе кивнула и одарила братом сочувствующим взглядом.

Как бы Артём не старался сохранить всё на плову, как бы не пытался найти рычаги давления на врагов — он лишился клуба. В шесть утра ему позвонил взволнованный Денис, и сообщил, что клуб горит. Прибыв на место, Артём — застыв смотрел, как полыхает ярким пламенем его мечта. Вся его жизнь… Казалось, он горит вместе с ним.

Пожарные слажено работая — тушили здание, но он ясно видел, что от него скоро ничего не останется, как бы они не старались. Дениса увезли на скорой с ожогами второй степени и Осовский не смог не поехать с ним.

Бармен как всегда уходил последним после смены, но почувствовав запах дыма он стал искать очаг и, нашел, — пожар начался с кухни. Парень отчаянно попытался устранить возгорание, но пламя было таким сильным, что распространялось неимоверной волной. Понимая, что он не справляется и, что ему самому нужна помощь, он вызвал пожарную службу и позвонил Артёму. Осовского лишь радовало, что Денис каким-то чудом выбрался из здания, и никто не пострадал. Но также он не мог перестать задаваться вопросом, почему пожарная сигнализация не сработала. Но через минуту мозгового штурма он выявил причину. И он окончательно понял, что проиграл. Проиграл в первую очередь — самому себе.

Проведя весь день в больнице с Денисом, на следующее утро ему пришлось уехать, так как его вызвали в полицию. Дав показания и предоставив данные облака от камер наблюдения, которые записывались на его домашний компьютер — он поехал домой. Паршивое состояние вгоняло его в такую тоску, что хотелось просто отключиться. Он испытывал потерянность, прострацию. Он не верил, что это происходит в действительности. Что вчера утром сгорели все его мечты, труды, да, что уж там — часть его.

Как бы ему хотелось сейчас обнять Сашу, чтобы она приняла его таким, какой он есть и сказала, что всё будет хорошо. Он не видел её почти три недели, он так скучал по ней. Сейчас, в такую тяжелую минуту его жизни — он так нуждался в ней… но он потерял право просить её о чем-то. Новая волна боли и злости прошлась по его телу — захлестывая с головой и, он стал крушить квартиру. Гнев бурлил в нём так мощно, что ему требовалось выйти наружу. Грузно дыша он сносил с настенных полок все свои награды, швырял рамки с фотографиями. Особенно жестко он обошелся с фотографией, где они с Максом на соревнованиях. Телевизор, лампы — всё летело на пол и покрывалось трещинами, а что-то разлеталось на осколки, как и его жизнь… Завыв словно, раненый зверь он сел на пол — возле окна и, зажал уши окровавленными ладонями. Закрыв глаза Артёму захотелось раствориться в этом мире, исчезнуть. Лишь бы не испытывать то, что сейчас он чувствовал. Уцелевший телефон, который лежал рядом с ним зазвонил.

— Да, — безжизненно сказал он, смотря в одну точку перед собой.

— Тёма, что случилось?! Мне позвонил Денис… клуб сгорел? Что происходит? — потерянно и прерывисто спрашивала Эля.

— Да. Эль, всё сгорело… не беспокой меня несколько дней. — холодно произнес он и отключился, оборвав начавшееся возмущение сестры.

Ничего не осталось. Он всё потерял. Одиночество грызло, словно хищный зверь — отрывая куски плоти. Кровожадно терзало все его внутренности. И чтобы забыться и отключиться от этого гребанного мира он устроил в своей полуразрушенной квартире настоящий хаус, который заглушил его страдания. Набрав парочке знакомых, которые с радостью согласились скрасить его паршивое одиночество, он остался сидеть возле окна и ждать. Толпа ворвалась в его квартиру довольно быстро. Знакомые ещё с университета, с которыми он давно не виделся, пригласили своих знакомых и его квартира напомнила ему какой-то притон. Но Артёму было плевать — он вливал в себя алкоголь так, будто это был его последний день на земле. Имел малознакомую девушку, так остервенело — выплескивая на ни чем неповинном теле всю свою злость. Музыка гремела, дым от сигарет и кальяна окутывал всю квартиру, что глаза слезились. Так прошли сутки. Он почти не спал, лишь не надолго отключался, когда начинались вертолеты и от тошноты скручивало все внутренности. Приходя в себя он снова брался за стакан и всё начиналось по новой. В восемь утра, когда толпа стала понемногу рассеиваться — его телефон завибрировал. Он потянулся к нему — удивляясь тому, что видимо, забыл его выключить. Дисплей загорелся ярким светом оповещая о сообщении от Эли.

«Артём, мне сложно даже писать тебе об этом, но у Саши произошел выкидыш. Мы сейчас в больнице. Ты просил не беспокоить тебя, но ты должен знать об этом. Врач сказал, что плод замер. Мне жаль. Прими мои соболезнования.»

Парень тяжело сглотнул и с силой сжал телефон в руке, что тот затрещал. Потом телефон полетел в стену — разлетаясь на несколько частей. Уронив голову в ладони — плечи Артёма предательски затряслись.

Он сидел напротив распахнутого настежь окна — склонив голову, и непрерывно смотрел в одну точку. За окном бушевала непогода и он почувствовал запах начинающегося дождя. Заметил, как комната погрузилась в темно-серый цвет, но он не поднял глаз, чтобы насладиться воинственными серыми облаками заполонивших ещё недавно голубое небо. Он так любил такую погоду. Он мог часами сидеть возле окна и наблюдать, как капли потоками скатывались по окну, а затем падали на асфальт, как прохожие прикрывая головы ускоряли шаг, чтобы скрыться от обильной влаги. Как небо пронзают искры молнии подсвечивая его. Его это так завораживало… Но только не сейчас, не в эту минуту, не в этот один из самых ужасных его дней.

Закурив очередную сигарету он посмотрел вправо: на просторной кровати спала обнаженная девушка — едва прикрытая легкой простыней. Холодные потоки ветра врывающиеся в открытое окно ни чуть её не тревожили, она даже не пыталась прикрыться, чтобы спрятаться от прохлады. Он усмехнулся, не тому на сколько бесстыдно она расположилась на его кровати. Едва её волнует, что сейчас происходит вокруг неё. Его усмешка была полна горечи и сожаления. Он не понимал, когда именно всё пошло не так. Почему в его кровати мирно спит не та? Зачем он снова совершает непростительную ошибку?

Ночь была шумной, алкоголь лился рекой, музыка гремела похлеще раскатов грома, толпа малознакомых ему людей прекрасно скрасили его гадкое одиночество, но вот веселье закончилось… И он снова остался один. Ему бы сейчас беспробудно провалиться в глубокий сон, как делает его безымянная спутница. Но он не может… Почему? Дикая злость на самого себя разрывала и так восполненную голову. Так хреново он себя ещё не чувствовал. Разве, что после кончины отца, тогда, на долю секунды ему не хотелось продолжать своё существование. Но то чувство прошло и больше никогда не возвращалось… до этого момента. Вот только на этот раз, причина его разрывающегося сердца и тупой боли в груди была жива. Она была близко, она жила с ним в одном городе. Он мог бы сесть в машину и через пятнадцать минут уже наслаждаться её темными, выразительными глазами с игривыми в них искорками. Вдыхать цветочный аромат шоколадных, вьющихся волос. Вот только незадача… Он потерял право на это и всё, что так любил уничтожил.

Отдавая себе отчет в своих действиях он раз за разом безжалостно тушил эти озорные искорки в больших глазах, стирал широкую и такую любимую улыбку с пухлых губ. Теперь от той, которая вскружила ему голову за одну встречу — осталась лишь тень. Жалкое подобие, жизнерадостной, энергичной девушки, которая сумела принести в его жизнь столько радости и любви, что он не понимал как вообще мог раньше считать себя счастливым. Эта девушка была его жизнью, была её смыслом. Почему так получилось? Почему на кровати лежит незнакомка, а не она? На эти вопросы он всё же знал ответы. Просто не мог до конца признать, что виноват только он. До этого момента он был уверен в своей правоте и считал, что она не меньше виновата. Её энергичная личность имела и обратную сторону, например: взрывной характер, неконтролируемую вспыльчивость, порой неуместную дерзость. Но он любил это в ней, хоть это было частым поводом их ссор.

Но именно сегодня, когда он получил короткое сообщение на телефон, его мир разорвало окончательно на куски и он на конец осознал, в какие заблуждения себя ввел. Он мог все предотвратить, забить на свое чертово эго, пойти на встречу и всё исправить. Но вместо этого влез в такое дерьмо, что уже не отмыться.

Так, когда же он начал совершать роковые ошибки? У него больше ничего не было. Все разрушено, и теперь у него есть время, чтобы всё переосмыслить. Только толку от мысленных копаний, если его жизнь потеряла свой смысл?…

Но, всё же, память его вернула в тот день, когда он дал пощечину Саше. Именно с того дня, он стал совершать ужасные ошибки. Если бы он тогда дал себе времени всё обдумать, если бы не шел на поводу у своей вспыльчивости и узколобости — всё было бы по-другому. Он сорвался на невинном человеке, который отдал ему всё, что мог. Она отдала даже слишком много. Свою карьеру певицы, даже редкие выступления в клубе. Посветила всё своё время только их дому и ему. Совершенно доверяя — вручила ему в руки своё сердце. Она пошла к нему навстречу, нет, она прошла весь путь сама, в то время, как он оставался стоять на месте. Если бы он на следующий день поехал к Максиму и поговорил. А может, просто пару раз втащил — тот бы во всем сам признался. Но он был так глуп и слеп, что позволил всё отобрать у себя. И теперь пожинает плоды своего эгоизма.

— Вставай, — скомандовал Виталик сочувствующие разглядывая друга. Артём не ответил — продолжая сидеть возле окна и смотреть в одну точку. Казалось, что он даже не видит друга. Виталик тяжело вздохнул и сел рядом с ним.

— Ос, ты себя погубишь таким образом жизни. Сколько ты так сидишь? Несколько дней? — Виталик склонил голову, чтобы попытаться выстроить зрительный контакт. Артём по прежнему молчал и ни один мускул на его лице не дрожал. Виталика серьезно пугало поведение друга. И не только поведение, но и внешний вид… Зажившая губа снова кровоточила, как и порезанные ладони, под глазом всё ещё виднелся пожелтевший синяк, который контрастировал со слишком бледной кожей. На фоне кучи бутылок, раскуроченной мебели, и въевшегося в стены запаха сигарет — Артём казался ему живим трупом. Ему ещё никогда не доводилось видеть друга в таком состоянии. И он не знал, как вытащить его. Он лишь надеялся, что дружеское плечо облегчит его муки.

— Ос, ты не можешь, так вечно сидеть… — осторожно произнес Виталик замечая усмешку Артёма. Всё показалось не таким безнадежным.

— А что мне делать? — Осовский взглянул на друга пустым взглядом. — Я в полной жопе…

— Да, но нужно бороться.

— За что? За что бороться, если у меня больше ничего нет. — Артём взял с пачки очередную сигарету и подкурил — выпуская струйку дыма.

— Я знаю тебя столько лет, я всегда считал тебя упертым и сильным. Ты всегда прешь напролом. Найди в себе силы, и продолжай борьбу. — уверенно произнес Виталик. Прикрыв глаза, Артём покачал головой и сбросил пепел на пол.

— Ты нужен ей. Она находится примерно в таком же состоянии как и ты. Возьми себя в руки, приведи себя в порядок — и беги в больницу. Хватит сопли жевать. Действуй, черт бы тебя побрал! — воскликнул Виталик и встал на ноги. — Давай, подъем! — приказал он. Осовский затушил сигарету и крепко схватил друга за рука — вставая с пола. Через два часа попыток привести себя в приличный вид — он ехал в больницу надеясь на чудо.